Малышка добралась до отверстия.
      - Аякс! - закричала она. - Сюда бегут еще ловцы! Быстрее!
      На их глазах группа ловцов мяса пронеслась совсем близко от колокольни, ярдах в пятидесяти.
      - Стреляй!
      - Похоже, я забыл ружье внизу, - проворчал Аякс.
      - Господи! - Сверкая глазами, Малышка обернулась к нему. - В чем дело? Иди возьми его! Живо!
      - Баба еще будет мной распоряжаться!
      Малышка не слышала его. Она снова впилась взглядом в снежный простор.
      - Горилла, - прошептала она, пораженная. - О Боже... Это Горилла едет сюда, и за ним гонится целая толпа. А эта кучка хочет его отрезать. У него нет никаких шансов спастись...
      Преследователи догоняли Гориллу. Один поравнялся с лодкой и исчез в водовороте лыж и хлопающих парусов, но на его месте появились двое других. Тем временем вторая группа оказалась на расстоянии выстрела, и на равнине защелкали ружья.
      - Конец, - негромко произнесла Малышка. По ее лицу струились слезы.
      Взметнулся фонтан снега, и снежная лодка исчезла в нем. Ветер быстро разметал снежное облако. Ловцы остановились, сбросили со спин паруса и сгрудились вокруг.
      - Какое исключительное невезение, - ровным голосом заметил Аякс. Конечно, у меня не было времени познакомиться с ним как следует, но я не сомневаюсь, что он был превосходным человеком. Даже если ему и недоставало воображения. Ну что ж, вам будет нужен новый начальник...
      Речь Аякса резко оборвалась в тот момент, когда Малышка влепила ему пощечину.
      Прутик никогда не считал себя мыслителем, оставляя это Моргу и Малышке. Не был он и человеком действия. В этом не было нужды, ведь племя включало Гориллу и Тюрю.
      Разговаривать? Да разве удастся вставить хотя бы слово, когда рядом Кокарда? А теперь еще и Аякс.
      Тем не менее, спускаясь по ступенькам, ведущим в туннели, он чувствовал себя неуютно. Получалось, будто племя, несмотря на прекрасные качества отдельных членов, находилось в трудном положении - от потери внутреннего равновесия. Вокруг бушевали недобрые чувства.
      Это случилось очень быстро. Еще на прошлой неделе все было замечательно. Сейчас все готовы вцепиться друг другу в горло. Прутик думал не только о вспышке Малышки, из-за которой он парой минут раньше поспешил укрыться в спокойствии туннеля. И с ним самим, Прутиком, что-то произошло. Наверху, в колокольне, он заметил, что возмущен поведением Кокарды. Видя, как она подлизывается к Аяксу, он с удовольствием задушил бы ее. Неплохо бы и Аяксу врезать по сальной роже, только что-то в глазах новенького предупреждало: это будет невыгодно.
      Прутик вошел в скобяной магазин и поставил лампу на пол. "Принесу отсюда гвоздей и прочего. Малышке это понравится. Сделаю так, что от меня будет польза..."
      Он принялся выдвигать ящики; ища гвозди. Короткие медные, если удастся их найти, говорил Тюря. Гвоздей не было, а были удлиненные цилиндрические предметы с поблекшими надписями, но прочесть их Прутик не мог. Впрочем, это не имело значения; он знал и так, что это такое.
      Динамитные шашки.
      Прутик улыбнулся: полезная находка. Морг будет доволен. Запас подходил к концу и совсем истощился после того, как взрывами был пробит коридор к "Семейному бакалейщику". Прутик переложил содержимое ящика на сани и, довольный собой, несколько минут стоял и смотрел на динамит.
      Жизнь во льду непредсказуема. Радость не длится вечно.
      Счастливое настроение Прутика за один миг превратилось в отчаянный страх. До его ушей донесся зловещий скрежещущий звук.
      Одна из стен скобяной лавки обрушилась под давлением льда, как это случилось с большинством строений в занесенной деревне, только здесь это произошло совсем недавно. Бетонные блоки упали внутрь здания и открыли для обозрения сверкающую стену из прозрачного льда. Оттуда и доносился звук. Позади искрящейся поверхности в свете лампы смутно вырисовывалось нечто бесформенное, черное, движущееся.
      Прутик испустил вопль неподдельного ужаса и бросился наутек.
      Когда-то в племени был Старик, который умер или был убит. Исчез, во всяком случае. Он имел обыкновение по вечерам угощать соплеменников историями, почерпнутыми из обширного жизненного опыта, а также, как утверждал Морг, из не менее обширных ресурсов фантазии. Старик говорил о ядерной войне и странных результатах радиации. Говорил и о более приятных вещах: о зверях и птицах, которых племя никогда не видело, правда, некоторые звери были неприятными, как и война.
      Прутик пугался, представляя себе пауков: восьминогих, волосатых, непередаваемо чуждых. Когда он спал, его подсознание соединяло эти элементы вместе. В то время как кошмары Морга были переполнены чудовищными Лапами, Прутик часто проводил ночи, удирая в поту от огромных пауков.
      Сейчас же сны превратились в действительность. За ледяной перегородкой прятался гигантский тарантул, мутировавший под действием радиации, века проспавший во льду. Теперь, разбуженный Прутиковой лампой, он старался проломить лед, чтобы схватить непрошенного гостя.
      Прутик схватил лампу. Поторопившись, он поскользнулся и упал. Лампа потухла.
      Лежа в пугающей темноте, он слышал, как лед трещал и осыпался под напором волосатого существа. Потом стало тихо.
      Потом - приближающееся царапанье и шорох.
      13
      Горилла постепенно приходил в себя, борясь с волнами боли и тошноты. Прошло какое-то время, прежде чем он сообразил, что лежит на спине с высоко поднятыми ногами. Совершенно растерянный, он продолжал некоторое время лежать неподвижно, затем осторожно начал двигаться. Внизу - а может быть, наверху, - был виден свет: неправильное яркое пятно.
      По-видимому, он был жив; факт, который в нынешнем состоянии Гориллы не доставлял ему большого удовольствия. Затем он подумал, что ему холодно и неудобно, и непохоже, что он в ближайшее время умрет, судя по тому, что с каждой секундой чувствует себя все хуже. Горилла всегда считал, что смерть сопровождается эйфорией - это соответствовало его взглядам на жизнь.
      Так что, преодолевая боль, он перевернулся и спустил ноги вниз. В маленьком пространстве его окружали разные твердые предметы и что-то большое, мягкое и мокрое, оказавшееся парусом. Среди твердых предметов была винтовка и прочее снаряжение. Лодка лежала над ним вверх килем.
      Стоя на четвереньках. Горилла поглядел вверх. Выше опрокинутой лодки, гладкие и зеленые, поднимались стены ледяного колодца.
      Очевидно, лодка, на его счастье, провалилась в яму и защитила от дальнейших попыток его подстрелить. Откуда взялась яма, Гориллу не волновало. Она была тут, и все.
      Горилла поднял руки и попытался сдвинуть лодку, но она прочно застряла между стенками. Однако его движение вызвало громкие комментарии, и в дерево глухо ударила пуля. Ловцы мяса все еще находились наверху. Явно его бессознательное состояние продолжалось недолго.
      Поверхность снега находилась примерно пятнадцатью футами выше. Горилла подобрал винтовку, размышляя, что делать дальше. Пространство вокруг него было футов пять в ширину; лодка оставляла высоту в четыре фута. Позади...
      Позади открывалась пустота. Это обнаружилось неожиданно, Горилла пятился назад и вдруг соскользнул вниз. Гладкий туннель спускался под углом в сорок пять градусов, и, катясь по нему, Горилла набирал скорость. Он не выпустил ружья и старался вонзить его в лед, чтобы затормозить, но двигался для этого слишком стремительно. С быстротой мышления, свойственной ситуации, когда грозит непосредственная опасность, Горилла сказал себе, что скользить ему недолго; вскоре он достигнет уровня земли.
      Логика, впрочем, не смогла успокоить воображение, которое подсказывало, что туннель вот-вот швырнет его в вертикальную бездонную пропасть.
      На благо будущего его племени, логика оказалась права: туннель постепенно стал горизонтальным. Горилла замедлил скольжение и остановился. Он осторожно поднялся на ноги, нагибаясь и растопырив руки в стороны, чтобы удержать равновесие на льду. Туннель был высотой около пяти футов, его наполняло прозрачное свечение. Горилла двинулся по направлению к источнику необычного света.
      Вскоре он разглядел желтое сияние где-то внутри льда. Без особых надежд он поднял над головой винтовку и принялся колотить по льду; тот неожиданно поддался. Горилла полетел вперед, в облако чуть более теплого воздуха, и растянулся по всю длину на твердом полу, неровном от примерзшего мусора. Одновременно погас свет. Горилла с большой осторожностью пополз вперед, ощупывая дорогу руками.
      Его правая рука уперлась во что-то теплое, шевелящееся, влажное, мягкое и отвратительное. Исполненный гадливости. Горилла отдернул руку, но было уже поздно: теплое бросилось на него с бешеной яростью, тонко поскуливая. Оно было не меньше самого Гориллы и, катаясь по полу в обнимку с ним в отчаянной схватке, проявляло удивительную силу.
      Скулеж перешел в вопль, сменившийся безнадежным бормотанием, когда Горилла начал побеждать. Четко послышались слова: "Гад волосатый". Горилла ослабил хватку.
      - Постой! - сказал он. - Это ты, Прутик?
      Существо расслабилось.
      - Ой... Здравствуй, Горилла, - сказало оно.
      Тюря поднимался в колокольню с ящиком инструментов под мышкой. Сегодня к вечеру, возможно завтра, он поставит на лодку паруса и приготовится выслушивать попреки соплеменников, когда "Южный Крест" не сможет сдвинуться с места. Попреки были неизбежны, и Тюря торопил день первого путешествия, чтобы скорее все осталось позади. Незачем больше понапрасну тратить время. Тюря не особенно беспокоился о том, что скажут Морг или Горилла; он даже намекнул как-то Моргу о своих плохих предчувствиях. Моргу удавалось придумывать спасительные идеи. А Горилла примет неудачу философски. Малышка, как известно, всегда благоразумна.
      Больше всего он опасался высказываний Кокарды. Кокарда Тюре не нравилась. Он не мог понять, к чему она клонит. Тормоз на пути прогресса, злой язык и пораженческие настроения. Тюря догадывался, что Горилла думает то же самое, но с тех пор как Кокарда забеременела. Горилла изменил отношение к ней и теперь обращался с этой ужасной женщиной с почтением.
      Тюря выбрался наверх. Хоть он не отличался чувствительностью, гигант немедленно понял, что что-то не так. Члены группы стояли кругом с мрачными лицами; даже невозможный Аякс выглядел подавленным.
      Малышка кинулась к нему. Она плакала. Тюря никогда раньше не видел, чтобы она плакала, и, ставя ящик наземь и заключая Малышку в объятия, почувствовал, как в нем медленно поднимается гнев. Никто не имеет права заставлять Малышку плакать.
      - Что случилось? - сурово спросил он, озираясь в поисках виновника, чтобы дать ему по носу. Аякс выглядел подходящим кандидатом.
      - Ох, Вильям Чарльз... - Голос Малышки был настолько заглушен рыданиями, что тот едва узнал свое собственное имя.
      - Расскажи, в чем дело. Малышка.
      - Горилла... он погиб. Ловцы схватили его...
      Потребовалось время, чтобы эти слова дошли до медлительного сознания Тюри. Затем он спросил:
      - Где?
      - Снаружи, наверху.
      Тюря выпустил девушку и тяжелыми шагами направился к лестнице.
      - Не ходи! - крикнула Малышка. - Слишком поздно. И их там десятки!
      Тюря остановился в нерешительности. Взглянул на Кокарду.
      - Ему конец, - кивнула она с притворным сожалением.
      - Он умер как настоящий мужчина, - тщательно подбирая слова, сказал Аякс. - Не одного ловца он прихватил с собой. Не повезло ему. Вообще... его голос неуверенно затих.
      - Но, в конце концов, на нем свет клином не сошелся, - подсказала Кокарда.
      - Он хотел, чтобы мы продолжали его дело, - добавил Аякс.
      - По-моему, вы просто не понимаете, что Горилла значил для нашего племени... - Малышка старалась сдерживаться.
      - Ну, сейчас уже нет проку вдаваться во все это, так ведь? - Аякс оживился. - Он бы не хотел, чтобы мы махнули на себя рукой только потому, что его нет больше с нами. О нет. Он был очень высокого мнения о нас. В память о нем мы будем продолжать хорошо работать. Кокарда, может, тебе пора готовить ленч? Как продвигается строительство лодки. Тюря?
      - Но ведь только что умер Горилла, - удивился великан.
      - Да, да... Конечно, мы все очень о нем горюем. Но работа облегчит наше горе.
      - Ленч может приготовить Малышка, - сказала Кокарда. - Я не очень хорошо себя чувствую. От готовки меня тошнит.
      - Ты должна преодолеть это. Кокарда, - заявил Аякс. - Малышка нужна на постройке лодки.
      - Но ведь... совсем недавно ты говорил, что мне нужен доктор, - жалобно возразила Кокарда.
      - Я так говорил? Ну, может, и нужен, когда лодка будет закончена. Может быть, тогда мы об этом подумаем. Но не сейчас. Сейчас ты можешь заняться ленчем. Тюря и Малышка продолжат работу над лодкой, а завтра, возможно, мы ее уже испытаем.
      - Но...
      - Достаточно. Ну, а где остальные? Прутик и Морг. Где они?
      - Внизу, в туннелях, - обиженно ответила Кокарда.
      - Сходи приведи их. Тюря. За ленчем мы сможем обсудить будущее нашего племени.
      Ошеломленный темпом развития событий. Тюря направился к спуску в туннели. Неожиданно он остановился.
      - Они идут, я их слышу, - объявил он.
      Массивная дубовая дверь, лежащая у подножия лестницы, загудела под ударами шагов. Тюря вгляделся в идущих и обернулся к остальным. Он собрался было что-то сказать, но вместо этого начал хохотать, да так, что помещение колокольни отдалось эхом на трубные звуки слоноподобного веселья. Пораженные зрители уставились на него.
      - Кажется, ты слишком поторопился, Аякс, - наконец сумел вымолвить Тюря.
      Позади него из люка показались Горилла и Прутик.
      Позже, озабоченный тем, что Морг не появился к ленчу, Горилла еще раз спустился в ледяной лабиринт. В прошлом длительное отсутствие, к чему был склонен Морг, обычно означало, что тот в одиночестве предается пьянству где-нибудь в отдаленном туннеле, - хотя в последнее время ему до некоторой степени удалось взять верх над своим влечением.
      Горилла всегда опасался, что в один прекрасный день Морг так долго пролежит без памяти, что замерзнет насмерть.
      Шагая среди поблескивающего льда, вождь племени задерживался у каждого входа, высоко держа лампу, чтобы лучше разглядеть внутренность хорошо знакомых ему магазинов. Поблизости от колокольни следов Морга не было видно, поэтому Горилла направился к "Семейному бакалейщику".
      Прошло немного времени, и он с облегчением услышал, как Морг надтреснутым тенором возвещает, что сейчас споет песню о его старом доме в Кентукки. Морг успел достигнуть стадии слезливости. Песне этой, а заодно и понятию "тоска по дому", его когда-то давно выучил Старик. Не исключено было, что до колокольни Морга придется нести.
      Войдя в помещение "Бакалейщика", Горилла нашел Морга лежащим на полу посреди развала банок и коробок с большим снежным сугробом под головой вместо подушки. Увидев друга, кутила помахал в знак приветливости бутылкой "Чистого солодового из Гленфиддича".
      К ужасу Гориллы, сугроб слегка пошевелился и превратился в громадного белого зверя с острыми зубами.
      - Морг! - поспешно прошептал он. - Ты же лежишь на Лапе!
      - Это снежный крот, Горилла, - поправил его Морг. - Вот что это такое. Роет ходы под снегом, во льду. Когти у него острые, и зубы тоже. А сам он хороший. Мы с ним добрые друзья. Я назвал его Клык.
      Горилла внимательно поглядел на незнакомое существо. Было вполне очевидно, что оно принадлежит к тому же виду, что и Лапы: была похожа голова, да и общее строение тела тоже. Но передние лапы зверя, протянутые так, что можно было разглядеть, отличались коренным образом - огромные, плоские, как лопаты, с короткими острыми когтями, явно приспособленные для рытья. Видимо, в какой-то момент в прошлом один из наименее воинственных Лап решил, что под снегом будет и теплее, и безопаснее.
      Животное глядело на людей нежными, как у собаки, глазами и, без сомнения, выглядело вполне безобидным. Продолжая изучать его, Горилла вспомнил о некоторых странностях, замеченных им раньше, по которым можно было догадаться о существовании в туннелях подобного зверя.
      - Мы сразу друг другу понравились, - говорил Морг. - Когда прошло первое удивление. - Четкость его речи оставляла желать лучшего.
      - Морг, откуда ты знаешь, что он роет ходы под снегом? - медленно и отчетливо проговорил Горилла. Теперь ясно, откуда взялась дыра, в которую он недавно провалился, но возник другой вопрос. Ведь если это животное смогло добраться до деревни с поверхности снежного слоя, то и Лапы могли сделать то же самое. Лапы уже побывали в ледяных коридорах...
      Морг в ответ подмигнул с хитрым, но заметно обеспокоенным видом.
      - Что конкретно ты намечаешь делать. Горилла? - поинтересовался на следующий день Аякс. Он, одетый в хорошо сшитый костюм из магазина мужской одежды, стоял посреди бывшей колокольни. Все остальные расположились вокруг, заканчивая ленч после целого утра работы над лодкой.
      Горилла поглядел на франта с раздражением.
      - Не знаю. Я еще не решил, - признался он. - Нынче, когда "Южный Крест" закончен, нам ничто не мешает уехать отсюда, по-моему...
      Близ огня с несчастным видом зашевелился Тюря.
      - Горилла, - начал он, - я...
      - А куда мы отправимся? - спросил Аякс.
      - На юг, - предложил Морг неуверенно. Он страдал от головной боли.
      - Если отъехать очень далеко на юг, там есть места без снега, - сказал Горилла. - Я был там один раз. Ехал очень долго. Со мной тогда был Старик. Мне там не очень понравилось...
      Аякс демонстративно вздохнул, окинул взглядом почерневшие деревянные стропила, грязный пол, бледные лица.
      - А ведь жаль покидать такое славное место, - вздохнул он.
      - В моем состоянии ехать нельзя, - заявила Кокарда.
      - Тебе следует находиться под наблюдением врача. Это элементарная необходимость.
      - Опять сменил пластинку, да?
      - Существование племен вроде нашего зависит от таких женщин, как ты. Кокарда, которые хотят и могут рожать детей.
      Аякс с улыбкой оглядел присутствующих, довольный своей высокоморальной речью.
      - Какого дьявола это взбрело тебе в голову, красавчик? - напал на пего Морг.
      - Ты не хочешь признать за этой женщиной и ее нерожденным ребенком право на жизнь?
      Этот красиво сформулированный, хоть и чисто риторический вопрос уложил Морга на обе лопатки, и он замолк, пробурчав:
      - Я только хочу сказать, что никакого врача у нас нет, только и всего.
      - Аякс прав, до некоторой степени, - согласился Горилла. - Чтобы выжить, наше племя должно увеличиваться. Нас сейчас слишком мало. Но если нас будет больше, станет тесно. Мы живем здесь уже довольно давно, и настанет день, когда мы не сможем больше найти здесь еду. Уже сейчас осталось мало патронов.
      - Вчера я нашел динамит, - решил сообщить Прутик.
      - Правда? - Морг оживился. - Где он?
      - Думаю, мне не нужно напоминать, что недостаток боеприпасов опасен вдвойне. - Горилла поднялся на ноги и мог теперь смотреть сверху вниз на лукавого Аякса. - Мы не только не сможем добывать свежее мясо, но и защищаться не сможем тоже.
      - Напомни-ка, когда ты в последний раз добыл свежее мясо, - кисло заметила Кокарда.
      - Лежит на санях в кладовой.
      - Кокарда права, конечно. Последнее время мне не слишком везло. Лапы стали хитрее.
      - Там есть запертая дверь. Я так и не сумел ее открыть.
      - Да уж, конечно, хитрее тебя!
      - Она права. Надо следовать духу времени.
      - Похоже на обычные патроны, только запала не видно.
      - Замолчите вы все! - Малышка тоже оказалась на ногах. - Что с вами случилось? Почему каждый раз, когда мы что-то обсуждаем, всегда дело кончается таким беспорядком? По-моему, совершенно ясно, что надо делать. Кто-то из нас на "Южном Кресте" отправится в экспедицию. На охоту и для разведки. На лодке мы будем хорошо защищены от ловцов мяса. Заодно поищем боеприпасы...
      - Малышка...
      - Помолчи, Тюря.
      - Можем найти врача для бедной Кокарды.
      - Можем даже это, если окажется необходимым. Хотя в старину женщины и так отлично обходились.
      Кокарда театрально поднялась.
      - У тебя никогда не было детей. Ты не знаешь, что это такое!
      - Ты тоже. Почему бы не подождать и не выяснить, как это выглядит на самом деле, вместо того чтобы скулить: "Доктора!"? Ты и думать не думала о враче, пока не появился этот умник и не забил тебе голову чепухой. Ты позоришь всех женщин своим поведением. Сядь и заткнись, пока не довела себя до выкидыша!
      При общем потрясенном молчании Кокарда села.
      - Малышка иногда выходит из себя, - с обожанием констатировал Тюря.
      Стоя в снегу, Тюря устанавливал руль. Малышка на крыше каюты неловкими из-за перчаток руками крепила на мачтах и гиках паруса. Хлопающую ткань с воем рвал студеный ветер.
      Горилла принимал у Прутика, мотавшегося вверх-вниз по лестнице, последние порции груза и передавал вниз Аяксу, который занимался укладкой в каюте. Банки консервов, лампы и масло для них, оружие, спички, постели, одежда и самое ценное, что у них было - два маленьких карманных фонарика.
      Кокарда лежала в колокольне и недовольно ворчала себе под нос.
      Морг стоял у отверстия, ведущего наружу, рядом с Гориллой.
      Он разглядывал "Южный Крест" - большой, объемистый, на широких полозьях, с высокими мачтами. Присматривался, как полощутся паруса. Поднимал глаза на снежные дали, оценивая плотность поверхности, прикидывая силу ветра.
      Задумчиво покачав головой, он медленно слез вниз, пересек колокольню и ступил на каменную лестницу, ведущую в ледяные пещеры.
      - Клык! - позвал Морг, прислушиваясь к собственному голосу, неземным эхом отражавшемуся от голых, грубо обработанных ледяных поверхностей. Клык! Иди сюда, мальчик.
      Послышался отдаленный призывный рев. Морг ловко открыл банку с фаршированным свиным рулетом и ждал. Зверь появился из прохода и застыл в свете лампы: огромный, серебристый, ласковый.
      - Вот и мы, мальчик. Морг принес тебе покушать. Как твои дела сегодня? - Морг, хотя и был трезвым, ощутил исходящее от зверя довольство.
      Животное в ответ заурчало, принимаясь за мясо; оно жевало шумно, пуская слюни, с таким удовольствием, будто эта еда была непривычным деликатесом. Морг стоял и смотрел.
      Затем из туннеля послышался иной звук; еще что-то приближалось, фыркая на ходу. Выглянув из-за бока своего знакомца. Морг увидел пару блестящих глаз, потом еще одну.
      - Бог ты мой, - в расстройстве пробормотал Морг.
      Никто не произносил ни слова. Горилла до отказа натянул паруса; Малышка дергала румпель, пытаясь вырвать "Южный Крест" из цепкой хватки снега. Аякс стоял на носу наподобие резного украшения - настороженный, чутко ждущий малейшего признака движения. Тюря, погруженный в растущее уныние, сидел на крыше каюты.
      Прутик и Кокарда безмолвно ожидали внутри колокольни, когда раздастся вопль торжества, означающий старт короткой пробной пробежки.
      Тюря поднялся на широко расставленных ногах и принялся раскачивать лодку, держась за грот-мачту, сначала медленно, потом все более энергично, отклоняясь далеко в сторону.
      "Южный Крест" не шевельнулся.
      Тюря привязал к ногам снегоступы и соскочил в снег.
      Горилла закрепил тросы и присоединился к нему; Малышка передала им лопаты. Поднимая белые вихри, они начали вычищать снег, который нанесло вокруг полозьев.
      Ветер продолжал свистеть в тугих парусах, фалы выбивали на дереве мачт барабанную дробь. Аякс спустился к Малышке на кокпит. Объединенные общей бедой, они вдвоем принялись двигать румпель взад-вперед, преодолевая сопротивление налипшего на рулевое перо снега.
      Тюря с Гориллой закинули лопаты на крышу каюты, пробрались, увязая в снегу, к корме, уперлись спинами в транец и налегли. Аякс надел снегоступы и присоединился к ним. Малышка отчаянно сражалась с румпелем. От усилий глаза у всех троих мужчин налились кровью.
      "Южный Крест" не двигался с места.
      Через какое-то время Аякс выпрямился, глянул на остальных и полез на кокпит. Вскоре за ним последовали Горилла и Тюря. Малышка оставила румпель в покое. Вся четверка тяжело и мрачно переглядывалась.
      - Бедный Тюря, - прошептала Малышка. - Мне жаль, что так вышло.
      14
      - Таковы наши шансы выбраться из этой помойки, - подытожила Кокарда. Мне хотелось бы знать, как насчет врача. Кто-нибудь из вас об этом подумал?
      - Не понимаю, в чем дело, - сказал Горилла. - Моя лодка ходит прекрасно.
      - "Южный Крест" слишком велик, - объяснил Тюря.
      - Если ты это понимал, чего же ты продолжал строить? - заверещала Кокарда. - Столько работы псу под хвост. Я стерла себе пальцы до мяса, пока шила все эти паруса. И все зазря. Дубина стоеросовая. - Она повернулась к Малышке. - Ты как будто говорила, что он все знает о том, как строить снежные лодки, - обвиняюще добавила она.
      - Тюря обычно не ошибается, - сказала Малышка. - Может быть, сегодня недостаточно сильный ветер.
      - Ветер всегда одинаковый!
      - А может быть, нужны паруса побольше?
      - Господи! Я столько над ними трудилась, а теперь, оказывается, они не годятся, надо побольше. А к большим парусам надо и мачты выше. Сколько времени уйдет, пока мы все это кончим!
      Кокарда театрально обхватила свой живот.
      - Мой срок подходит. Женщины знают такие вещи. Это будут тяжелые роды. Я могу их не пережить. О Боже, - простонала она. - У меня начались схватки. Это из-за тебя.
      В секунду Аякс оказался рядом с ней.
      - Женщине плохо, - серьезно сказал он. - Ей нужен врач. Садись, дорогая, отдохни.
      Горилла вышел из себя, что было для него необычно.
      - Заткнитесь оба, ради Христа! - заорал он. - Она так же рожает, как и я. И без твоего хныканья скверно, Кокарда, так что заткнись!
      - Я думаю, это твой долг перед Кокардой - привезти доктора, Горилла, невозмутимо заметил Аякс. - Я объясню, куда ехать.
      - Он ничего Кокарде не должен, - сказала, стараясь сдерживаться, Малышка. - В любом случае, лодка Гориллы разбита и завалена снегом, так что, боюсь, Кокарде придется следовать природе. Не волнуйся. А когда начнется следующая схватка, тужься.
      - Тужься? Господи, ты-то что об этом знаешь? - Кокарда мстительно уставилась на Малышку. - Ну, во всяком случае, боли, кажется прошли, к счастью для нас всех. Мы отошли от темы. Я хочу знать вот что: как вы все могли так по-идиотски ошибиться с этой чертовой лодкой?
      - Думаю, я могу тебе объяснить, Кокарда.
      Морг стоял на верхней ступеньке и с интересом смотрел на своих соплеменников.
      - Ну, говори, - недобрый взгляд Кокарды переместился на лицо пришедшего.
      - Лодка не может сдвинуться с места, потому что она слишком тяжела, спокойно ответил Морг. - Я уже и раньше думал, что так выйдет. А тяжелой лодка получилась потому, что пришлось делать на ней большую каюту. А зачем каюта? Затем, что вы с Прутиком до чертиков боитесь открытого неба и настаиваете, чтоб лодка была закрытой. Поэтому она и не двигается. Из-за вас. А все прочие слишком добры, чтобы сказать вам это, черт возьми.
      Как и следовало ожидать, эти простые истины были встречены неловким молчанием.
      Морг подождал немного, затем сказал:
      - Оставим это. У меня есть одна идея.
      Двумя днями позже Аякс, стоя у дыры, служащей входом, крикнул вниз:
      - Так ты уверен, что все понял, Горилла? Это примерно в двадцати милях к северу, ехать прямо против ветра. - На языке снежных равнин "двадцать миль" означало два дня дороги на север или один - на юг. - Ты его увидишь, когда доберешься: верхушка старого замка между двумя крутыми холмами. Не ошибешься. Когда будешь там, просто скажи, что я тебя прислал.
      - Хорошо.
      Горилла взглянул на Тюрю и Малышку, которые вместе с ним сидели в "Южном Кресте", закутанные в меха. С лодки была снята каюта и одна из мачт. Теперь "Южный Крест" напоминал старую лодку Гориллы, только побольше - длинная плоская коробка с низким бортом и единственным парусом. Парус был сейчас свернут, потому что предстоял долгий путь прямо против ветра; до того, как они повернут обратно, он не потребуется. Лодка была нагружена продуктами и везла также патроны, какие можно было взять, не лишая колокольню боеспособности.
      - Пошел! - слегка смущаясь, крикнул Горилла.
      Упряжка из четырех снежных кротов, обученных Моргом, налегла на постромки, и "Южный Крест" заскользил на север.
      Аякс наблюдал за отъездом. Судно сначала двигалось медленно, но потом набрало скорость, и снежные кроты перешли на неуклюжий галоп, разбрасывая фонтаны снега широкими передними лапами. Прошло немного времени, и лодка скрылась в серебристой дымке на горизонте. Аякс удовлетворенно вздохнул и спустился внутрь.
      Его ждали Кокарда и Прутик.
      - Все в порядке? - с тревогой спросил Прутик. - Уехали благополучно?
      - Все в порядке, - улыбнулся Аякс.
      - А место, куда они собрались? Это такая же деревня, как наша, так ты говорил? Большая?
      - Это, скорее, город, - сказал Аякс. - Маленький город. Я там останавливался по пути из Бристоля. Довольно культурный. Доктор у них, во всяком случае, есть. Там живут около двухсот человек. Издалека виден только замок, и он хорошо охраняется.
      - А от ловцов мяса они защищены?
      - У них нет никаких проблем с ловцами, - ответил Аякс, загадочно улыбаясь.
      Морг сидел в "Семейном бакалейщике" и пьянствовал.
      Он был расстроен, потому что его не взяли в поездку. Когда Горилла стал настаивать, чтобы он остался. Морг отчаянно запротестовал; в конце концов, это ведь он додумался использовать в упряжке снежных кротов. При помощи Клыка и бутылки "Катти Сарк" он обучил четырех зверей повиноваться элементарным словесным приказам Гориллы, пока Тюря с Аяксом снимали лишний груз с "Южного Креста". Он так старался обеспечить поездке успех, а теперь его бросили одного!
      В последний миг перед тем, как уехать, Горилла отозвал его в сторону и сказал, что надеется на то, что Морг будет за всем присматривать, пока их не будет. "Я не вполне доверяю Аяксу, - сказал Горилла, - а Прутиком и Кокардой легко управлять". Выходит, Морг остался за старшего.