Глядя на них, Горилла ощутил странную печаль. Ему пришлось заставить думать себя о реальном мире.
      - Знаете, я предположил, что если застрелить несколько штук, они начнут есть мертвых и на этом успокоятся.
      - А вместо этого ты заставил их отступить перед твоим взглядом, восторженно крикнул Прутик. - Мощь человеческих глаз!
      - Да не совсем так. Расскажи им, Морг.
      Морг бессознательно выпятил грудь. Открыл рот, чтобы все рассказать, и быстро закрыл его.
      Способности Морга не были уникальными, как он думал. Человек-животное понял бы его - тот самый человек, который в этот момент изменил положение в котором лежал под снегом, как неродившийся плод, укутанный в меха. Человек под снегом и раньше улавливал отголоски Моргова сознания в последние несколько недель, когда бы пьянство ни посылало это сознание в ночной полет, где реальность перемешивалась с воображением. И хотя этот человек ни разу не встречал Морга, он его ненавидел.
      Человек под снегом встал на колени. Он поднял руку и колотил затянутым в перчатку кулаком по кровле своей каморки, пока меж сыпавшимися сверху кусками смерзшегося снега и льда не показался дневной свет. Тогда он встал на ноги, пропихнув голову и плечи сквозь отверстие, и огляделся. Он ничего не увидел: над слежавшимся снегом мела поземка и колола ему глаза. Кряхтя, он вытолкнул себя из норы и выпрямился.
      Теперь он видел их. На юго-востоке приближающиеся расплывчатые силуэты. В душе человека, выбравшегося из-под снега, была грусть - многие из них погибли. И вслед за грустью он ощутил страх - свой собственный, личный страх - оттого, что не мог различить, где кончалась скорбь животных и начиналась его собственная.
      "Настанет день, - подумал он, - когда мы будем единым целым; пока что я повелеваю этими животными, но когда-нибудь они возьмут власть надо мной".
      Возможно, что тот же самый страх не дал Моргу рассказать обо всем остальным. Возможно, он боялся, что в один прекрасный день звериные помыслы, объединившись, полностью завладеют им, когда он будет лежать и позволять алкоголю вымывать по капле его индивидуальность - и он проснется без разума, с инстинктами Лапы и увидит своих друзей, спящих вокруг, беспомощных...
      Морг боялся еще и того, что над ним будут смеяться. Разве можно рассказать Прутику или Кокарде, как под влиянием крепких напитков к нему пришли дикие сны и как на основании этих сноп и их связи с тем, что случилось после, он заключил, что Лапы в какой-то степени обладают телепатией? Что он сам, утопив невидимые стены, окружающие его разум, в спиртном, способен улавливать их мысли?
      Кокарда никогда не перестанет над ним издеваться: "Давай, Морг, выпей-ка еще да расскажи нам, что сейчас придумывают Лапы. Неплохой предлог уговорить бутылочку-другую, а, Морг?"
      Ну нет...
      - Мы с Гориллой заметили, что Лапы начали действовать совместно, как будто они все одно целое, - сказал наконец Морг. - У них появилась организация. Они мыслят все вместе.
      Там, в туннелях и вокруг колокольни, они нас окружали. Для этого требуется какое-то взаимопонимание. Говорить они не могут, значит есть что-то еще... - Морг разгорячился, увлекшись. - Во всяком случае, в стороне, куда дует ветер, были их детеныши. - Морг ткнул пальцем в воздух, воссоздавая сцену, и все взгляды последовали за этим выразительным жестом - настолько Морг завладел воображением слушателей. - Под башней была снежная лодка, а рядом с нами стояло несколько банок масла. - Морг взглянул на Кокарду и неприятно улыбнулся. - Так что Малышка меня прикрыла, а я поднял парус, поджег лодку и пустил ее. Лодка двинулась прямо на маленьких Лап, те испугались и побежали со всех ног, рассыпавшись по снегу во всех направлениях. Взрослые это увидели, а кто не мог увидеть, почувствовал. Ну, и не стали здесь задерживаться. Чтобы родители бежали побыстрее, нет ничего лучше, чем опасность для потомства...
      Морг одарил всех улыбкой - герой дня. На него смотрели с почтительным восхищением.
      - Ну что же, - продолжал он, - ценой небольшой потери - лодки Гориллы...
      - То есть "Снежной принцессы", ты хочешь сказать? - торопливо поправила его Малышка.
      Морг вытаращил на нее глаза, открыл было рот, но передумал.
      На лице Гориллы медленно появилась улыбка.
      - Очень жаль, что вся работа, затраченная на "Снежную принцессу", пошла прахом, - сказала Малышка. - Но по сравнению с полученной пользой это небольшая жертва. Можно построить другую лодку. Тюря хорошо умеет делать снежные лодки; в Бови он этим и занимался. Он строил большие лодки. Малышка улыбнулась своему другу-исполину.
      Горилла и Морг смотрели на Малышку с восторгом. Несколькими словами девушка уничтожила проблему, которая мешала им долгие недели. "Снежная принцесса" официально прекратила существование.
      - Зачем нам лодка? - басисто засмеялся Тюря. - У нас и так есть Снежная Принцесса. - И он крепче прижал к себе Малышку.
      Хмурая Кокарда начала сомневаться, так ли уж Тюря глуп, каким кажется...
      11
      Человек, который прятался под снегом, не действовал опрометчиво; в нем осталось достаточно человеческого, чтобы избегать этого. Несколько раз он делал вылазки: похожий на шар в своих меховых одеждах, выбирался из-под снега, привязывал к ногам широкие снегоступы и тащился на восток, где над волнующимся снежным морем поднимался церковный шпиль. Деревня, скрытая под снегом, до некоторой степени уже была ему знакома благодаря прочитанным мыслям Лап.
      "Скоро я узнаю ее получше, - думал он. - А в должный срок все это будет моим". Это и толкало его к действию - жажда власти, которую он не в силах был получить без помощи Лап. Кто-нибудь другой мог бы считать достаточным держать временами под контролем примерно сотню Лап, но он стремился к иному. Человек в снежной норе хотел властвовать над человеческими существами, уничтожать их; он хотел этого все время с тех пор, как его изгнали.
      Поэтому теперь он выжидал, пока намеченная добыча не вернется к нормальному образу жизни после вызванного победой возбуждения. Его любимцы приносили ему красное мясо, которое он съедал сырым, обсасывая мякоть с костей, а потом обгладывая кости до безукоризненной белизны. Ему не приходило в голову поинтересоваться у Лап, что это за мясо; это не имело значения. Мясо было единственной пищей, которую он мог достать.
      Он никогда бы не признался себе, что перспектива власти была не единственной причиной, побуждающей его прятаться здесь и ждать, вместо того чтобы бродить и охотиться со стаей Лап. Был и еще один мотив в его поведении - правилось ему это или нет.
      Изгнанник тосковал по человеческому обществу.
      Тюре хватило одного взгляда, чтобы убедиться - конструкция снежной лодки, придуманная Моргом, никуда не годится.
      - Нет, дружище, - говорил он, разглядывая глубокие царапины на полированной крышке стола, - нет. Ты очень стараешься, чтобы снежная лодка была похожа на лодку. Но она не лодка, она - как плоский домик.
      - Да-да. Я об этом думал. Но вот все, что у меня было. Погляди. - Морг протянул Тюре книгу с лодками. Тюря провел громадным пальцем по очертаниям нарисованного судна.
      - У тебя вышла бы отличная лодка для воды, я уверен, - по-доброму сказал Тюря.
      Морг вздохнул.
      - Это у меня тоже не вышло. Все получалось не так, как надо, даже с помощью Гориллы. Под конец я просто отпиливал куски дерева и кидал их в снег, чтобы Прутик и Кокарда ни о чем не подозревали. Горилла об этом знал, разумеется. Он сказал, что когда-нибудь я научусь лучше и сумею вправду построить лодку. Только я боюсь, этого никогда не будет. Все это выше моего понимания. А Горилла сказал: продолжай дальше, потому что галерея кончена и нам теперь нужна другая цель.
      Неожиданно для себя Морг почувствовал облегчение. Несмотря на успехи в других делах, неудача со "Снежной принцессой" терзала его ощущением вины. Теперь наконец он смог об этом рассказать. А лучшего слушателя доверительных признаний, чем Тюря, трудно найти. Гигант не только излучал доброту и сочувствие, но и обладал великим даром немедленно все забывать.
      - Иметь цель - это хорошо, - заметил Тюря, у которого никогда не было никакой цели, кроме разве служения Малышке. - Будем, значит, строить другую лодку, лучше этой. - Вопрос цели он выбросил из головы, чтобы освободить место для более важных вещей. - Как назовем эту новую лодку? спросил он.
      - Первая лодка называлась "Снежная принцесса", даже не знаю, как так вышло. Вообще, имя хорошее. Давай назовем вторую "Снежная принцесса-2"? предложил Морг.
      - Не надо.
      - О... - Морг принялся перелистывать страницы своей книги, ища варианты, и увидел фотографию судна, на его взгляд, включавшего все детали, которые должны быть у лодки. У него были высокие мачты с квадратными парусами. Были стройные трубы, черные и, как положено, с дымом. А лучше всего были два большущих колеса с лопастями, крутящиеся в середине корпуса, под которыми вода превращалась в белую пену. - Вот это, что называется, лодка! - восхищенно отметил Морг. - "Южный Крест", прочитал он вслух.
      - Отличное имя.
      - Хорошо, так и решим. "Южный Крест". Теперь... - Морг оглядел мастерскую. На полу у стен лежали штабелями доски. Кроме стола, стояло еще несколько верстаков, на которых был разложен великолепный набор, какой только любитель-корабел когда-либо мог иметь - весь запас ручных инструментов, который нашелся в процветавшем некогда скобяном магазине. Морг, впрочем, не был ими доволен, считая, что инструменты должны работать. Ясно было, для чего каждый предназначен, а вот действовать они не желали. С помощью специальной литературы Морг разобрался, что для них нужно электричество, о котором так часто упоминал Старик. Но достать электричество Морг был не в состоянии.
      - Сойдут эти инструменты? - спросил он с тревогой.
      - Сойдут прекрасно.
      - Хорошо... Тогда давай начнем.
      - Сначала сделаем новую лодку для Гориллы, - сказал Тюря.
      Дни ожидания превратились в недели, но время это не пропадало без пользы. Человек, живущий под снегом, размышлял и планировал, контролировал, обучал. Лапы теперь подчинялись его командам без промедления; бежали стадом по снежному полю, как один поворачивали направо, когда он этого хотел, убивали, кормились. О чем бы он ни подумал - Лапы все делали; но - и это доставляло ему немало тревог - власть животных над его собственными эмоциями усилилась. Он разделял родовые муки Лапы-самки, против желания он наслаждался, погружая морду в теплые, дымящиеся внутренности добычи, обнюхивая и жуя. Однажды его вырвало от отвращения, и пришлось копать новую нору.
      Встревоженные этим объединением Лап, ловцы мяса перебрались на новые территории, к востоку, где с расправленными парусами охотились в снежных полях на путешествующих между деревнями людей, Лап-одиночек и мелкую дичь: горностая, полярного полка и песца. В должный момент человек под снегом обнаружил, что его стая начинает голодать, что означало голод и для него самого.
      Был еще один источник пищи, о котором он уже подумывал. С недавнего времени ему случалось принимать мысленные излучения, исходящие из места, определить которое было затруднительно, но которое могло находиться только под снегом и много глубже, чем его собственная нора. Он предполагал, что они могут исходить из погребенной деревни, и сначала даже путал их с мыслями Морга.
      Только это были мысли животных - невнятные, прямолинейные, тупые. Где-то внизу водились звери, крупные, но как будто отличающиеся от Лап. Прячущийся под снегом попробовал управлять ими и не сумел, потому что эти новые существа думали не так, как он. Они были спокойными, кроткими... и поэтому бесполезными.
      Но, возможно, годились для еды. Он приказал Лапам рыть снег и потерпел одну из первых своих неудач. Звери боялись спускаться вниз, как будто не могли забыть ужасных последствий предыдущей вылазки в туннели, когда около дюжины их детенышей погибло, доставшись волкам.
      Так что наступило время действовать. Сейчас, когда стая достаточно голодна, чтобы охотно следовать команде: "Убивай!" - но не настолько, чтобы напасть на него самого или, следуя инстинктам, отправиться на юг, бросив его одного под снегом...
      - Снаружи кто-то есть! - сообщил Горилла, занявший выгодную для наблюдения позицию на галерее.
      Под ним на деревянном полу неохотно заворочались закутанные фигуры. Огонь горел слабо, и в колокольне было холодно.
      - Так пристрели их! - крикнула в ответ Кокарда, раздраженная тем, что прервали ее сон. В последнее время ее характер заметно испортился.
      Горилла не ответил; следя за темным силуэтом, приближающимся к башне, он нащупывал винтовку. Патроны опять кончались; тщательные поиски, произведенные на прошлой неделе, не дали новых источников снабжения. Может быть, думал Горилла, если продолжить туннели, найдутся еще дома. Если повезет - чей-нибудь личный арсенал. А если нет...
      Если нет, им всем придется бросить это место и пуститься в путь через неприветливые снежные равнины на поиски нового дома. Патроны почти так же важны, как и пища. Лишенные оружия, они будут беспомощными. Фигура снаружи приближалась.
      - Какого дьявола ты еще ждешь? - завопила успевшая полностью проснуться Кокарда. - Хочешь, чтобы нас всех прикончили спящими?
      - Поднимайся и встречай смерть лицом к лицу, - саркастически посоветовал Морг.
      Кокарда поглядела на него с неудовольствием.
      - Я беременна, - напомнила она. - Мне нужен отдых.
      Когда она впервые сообщила об этом некоторое время назад, слушатели отнеслись к новости с известным скептицизмом, но позже ее увеличивающийся живот убедил даже Морга.
      Прутик застонал у нее под боком и проснулся, бормоча:
      - Что за чертовщина тут происходит?
      - На нас напали. Горилла пригласил сюда ловцов мяса.
      - Я спускаю наружную лестницу, - крикнул с галереи Горилла.
      - О, Боже мой, - Прутик кое-как поднялся на ноги, потирая кулаками сонные глаза, и потянулся за своей винтовкой. - Он что, с ума сошел?
      Остальные два члена племени лезли на галерею. Малышка на лестнице полностью завладела вниманием Прутика. Согласно законам тригонометрии, чем выше она поднималась, тем большая порция ее бедер открывалась его вожделеющим глазам. Жизнь в колокольне была монотонной, и Малышка на лестнице блистала в ней, как сверхновая звезда.
      Кокарда злющими глазами наблюдала за этим.
      Морг перевел взгляд с поглощенного зрелищем Прутика на необъятную Кокарду, перекатывающуюся в грязных одеялах, как недовольный бегемот. Ухмыльнувшись, он подумал: вот уж беременность так беременность. Попробовал припомнить Кокарду стройной и не смог. В беременности ли дело, или она всегда была такая?
      Малышка и Тюря очутились рядом с Гориллой на галерее.
      - Что думаешь делать. Горилла? - тихо спросила Малышка.
      - Не знаю пока. Он один, а ловцы мяса ходят группами.
      Тем не менее Горилла положил палец на курок, внимательно разглядывая движущееся белое море.
      - О чем вы там наверху бормочете, черт бы вас побрал? - послышался голос Кокарды.
      - Я думаю, что надо дать ему шанс, - низким голосом неторопливо сказал Тюря.
      - Это правильно. Мы не можем стрелять в людей сразу, как только увидим. Это занятие для ловцов мяса.
      Горилла имел еще и заднюю мысль: племя слишком мало. Если кто-то по доброй воле хочет к ним присоединиться, это надо только приветствовать. И потом, у него наверняка будет оружие, а значит, и патроны...
      Неровное отверстие в церковном шпиле потемнело: незнакомец взобрался по спущенной для него лестнице.
      Собравшиеся в колокольне с любопытством разглядывали друг друга. Пришелец освободился из своей меховой одежды и оказался властным мужчиной чуть ниже среднего роста, с темными волосами и глазами.
      - Я должен поблагодарить вас за теплый прием, - сказал он. - Мой путь был долгим.
      - Откуда ты пришел? - спросил Морг.
      - У нас и без того мало еды. - Кокарда, успокоенная тем, что пришедший оказался один, продолжала лежать в постели.
      - С севера, далеко отсюда. - Мужчина указал в неопределенном направлении. - На нас напали.
      - Ловцы мяса?
      - Да.
      - А как насчет Лап? - спросил Горилла. - Равнины опять ими кишмя кишат.
      - Видимо, мне везло.
      - А то тебя бы здесь и не было, - присоединился к разговору Прутик, заискивающе улыбаясь. - Меня зовут Прутик. Это вот Кокарда, это Малышка, это Тюря, это Горилла, а эту грязную личность в углу зовут Морг. - Прутик сам не был особенно чистым, но чувствовал, что обязан отпустить шутку. Он встретился глазами с пришельцем и угадал в нем силу. Прутик не хотел, чтобы чужой относился к нему плохо, когда войдет в племя.
      - Рад познакомиться, - сказал чужой среди общего облегчения, которое последовало за вмешательством Прутика. - Меня зовут Аякс.
      - Кто это зовет тебя Аякс? - резко спросила Кокарда.
      - Те, кто живет на севере.
      Взгляд пришельца остановился на Кокарде; та собралась было продолжать расспросы, но неожиданно замолкла и неуверенно улыбнулась.
      - А ты беременна. Кокарда, - отметил Аякс. - Это хорошо.
      - Спасибо.
      - Оружие у тебя есть? - дружелюбно поинтересовался Горилла.
      - Автомат. И запасные обоймы к нему.
      - В этом племени имущество общее, - осторожно сказал Горилла. Непроницаемый взгляд Аякса остановился на его лице. - Я бы хотел предложить тебе отдать оружие.
      Исчезнувшее было напряжение возвратилось опять. Все внимательно смотрели на странника.
      - Думаю, мне не следует этого делать, - невозмутимо ответил Аякс. - Я привык к нему, понимаешь? В других руках оно может оказаться не столь эффективным.
      Морг бочком пробирался позади беседующих, описывая круг.
      Аякс обернулся вроде бы случайно. В руке его появился маленький пистолет. Колокольня отозвалась эхом на резкий звук выстрела, и Морг застыл на месте все еще с поднятой рукой, из которой вылетел кусок трубы, звонко ударившийся о стену и валявшийся теперь на полу.
      - Я уверен, что все меня поняли, - беспечно заметил Аякс. - Не будем обижаться, Морг?
      Морг промолчал.
      - Как знаешь, Аякс, - сказал Горилла, - но если ты хочешь остаться здесь, тебе придется работать вместе со всеми.
      - Большое спасибо, Горилла. Я уверен, что смогу принести пользу. Улыбаясь, Аякс спрятал автоматический пистолет под одеждой.
      12
      Морг плелся в направлении "Семейного бакалейщика" по ледяному коридору, который сверкал, отражая пламя его лампы. Он прошел супермаркет, давным-давно очищенный от всего съедобного, потом магазин одежды. Манекен по-прежнему стоял в витрине, и Морг кивнул ему. Повернув направо, он миновал "Винный Приют", ощутив при этом легкую грусть.
      Морг думал об Аяксе. Аякс не вызывал у него доверия.
      Пришелец был слишком ловок и слишком независим. У него были чудные глаза. Он избегал рассказов о своем прошлом. Под взглядом Аякса Морг начинал чувствовать себя неуютно. В этом взгляде был хищный блеск, как у ловца мяса при виде хорошего обеда. Да, именно такой у него был вид голодный.
      Справедливости ради Морг подумал, что, может быть, он просто ревнует к чужаку Гориллу. Аякс мог бы стать хорошей опорой для лидера, а Морг на Гориллу очень рассчитывал.
      Задняя стена "Бакалейщика" не выдержала давления льда, и то, что было раньше на полках, валялось в беспорядке на полу. "Даже жалко, - подумал Морг, - что мы скоро уедем отсюда, как раз когда отыскался новый источник еды". Он принялся накладывать консервные банки на сани. Бобы, спагетти в томатном соусе, тунец с гарантией, не содержащий ртути. Гадая про себя от нечего делать, что такое ртуть и какова она на вкус. Морг пересек помещение и, подойдя к стоящему отдельно стеллажу, начал снимать оттуда банки с молоком и всякие пакеты. Его взгляд с любопытством задержался на лице Сибелиуса - маске, предназначенной для вырезания, на последнем пакете.
      Из-за стеллажа на него смотрело другое лицо... звериная морда.
      Длинная собачья морда, способная привести в ужас, с маленькими глазами, поросшая жесткой белой шерстью.
      Морда была очень большой. Из черных ноздрей шел пар.
      Морг попятился, повизгивая от страха, а неизвестное существо встало на задние лапы и заглянуло через верхнюю полку, для удобства слегка опершись массивными лапами на коробки с зеленым хозяйственным мылом.
      Животное находилось между Моргом и дверью. Морг нащупал у себя за спиной стену и, крича, вжался в нее.
      С интересом принюхиваясь, огромный зверь вышел из-за стеллажа и на всех четырех лапах подошел ближе. Даже в таком положении он был ростом со взрослого мужчину.
      - Горилла! - взвизгнул Морг.
      От Гориллы его отделяло более двух миль.
      Горилла несся наперерез ветру на своей новой снежной лодке, туго натягивая шкот. В эти дни стоило двигаться проворнее. Мало того, что ловцы мяса снова промышляли в окрестностях, еще и Лапы чрезвычайно выросли в числе, став угрозой племени.
      Аяксу на редкость повезло, что он сумел прорваться к колокольне. Изобретательный парень, похоже. От такого может быть польза.
      А с другой стороны, не следует слишком ему доверять.
      Так размышлял Горилла, пока лодка со свистом летела по снегу. Иногда он видел издали группу ловцов мяса, с распростертыми парусами летящих на лыжах по ветру, но Лапы сегодня не попадались. Через некоторое время он направил лодку назад, к колокольне.
      Тюря и Малышка были заняты постройкой "Южного Креста". Тюря немелодично гудел себе под нос, мерными взмахами ножа обстругивая сосновую планку, а Малышка покрывала лаком деревянный распор.
      - Посмотри, Тюря! - Малышка показывала ему свои руки. Ногти были покрашены лаком; Малышке понравилось, как у нее получилось, и она хотела поделиться своим удовольствием.
      Тюря едва взглянул. Его мысли были заняты большой лодкой, и, продолжая строгать, он хмурился.
      "Южный Крест", как и его неоконченная предшественница "Снежная принцесса", должен быть вместительной снежной лодкой с оснасткой кеча. В длину он достигал двадцати футов от носа до кормы, и в нем с умеренными неудобствами могли спать шесть человек. Каюта была задумана полностью закрытой, чтобы противостоять хронической боязни пространства у Прутика и Кокарды. Лодка была почти готова; корпус, уже поставленный на полозья, поднимался из снега рядом с колокольней. Оставалось укрепить последние детали, поставить мачты и паруса. Скоро "Южный Крест" будет завершен. Племя заранее радовалось возможности уехать из деревни, подальше от Лап и ловцов мяса, в безопасные места на юге. Все племя, кроме Тюри.
      Тот знал, что "Южный Крест" никогда не двинется в путь.
      Тюря и раньше, в морозных северных краях, строил снежные лодки и по опыту знал, какой максимальный вес может нести лодка, чтобы не зарыться в снег так глубоко, что и самый сильный шквал не сдвинет ее с места.
      Проблема заключалась в закрытой каюте, из-за которой ушло вдвое больше дерева, чем для обычной лодки таких размеров. Тюря удлинил полозья и предусмотрел большую площадь парусов, чтобы нести лишний вес, но это породило дальнейшие проблемы. При сильном боковом ветре, если лодка вообще стронется с места, она окажется слишком тяжелой в верхней части, перегруженной парусами, и может опрокинуться. А опрокинувшись раз, так и останется - очень уж она тяжела.
      "Южный Крест" не уйдет в плавание.
      Поэтому Тюря был несчастен и, работая, мурлыкал похоронные мелодии, пока Малышка щебетала рядом. Нельзя ли добавить еще одну мачту, рассуждал он про себя. Это поможет уменьшить крен при встречном ветре. Но для трех мачт лодка слишком коротка, разве что сделать паруса уже и выше; а это опять увеличит крен...
      Прутик и Кокарда сидели на полу колокольни, захваченные рассказами Аякса о городе на севере.
      - Улицы с людьми, которые работают в магазинах, - говорил он. - Никаких грабежей. Если чего нужно, идешь и покупаешь; всего для всех достаточно. Искусственное освещение, гидропоника - чего только в Бристоле нет. В туннелях сделаны крыши, чтобы не было обвалов; никакого льда и не видно. Чтобы уходил несвежий воздух, на поверхность выведены широкие трубы.
      - Гидро... чего? - спросила Кокарда, дружески кладя руку на колено Аякса. Со времени его прибытия прошла неделя.
      - Гидропоника. Это когда еду выращивают в резервуарах. В любое время свежие овощи. Фураж для молодых оленей. Можно неделю не открывать ни одной консервной банки и не проголодаться.
      - Как-то у нас кончилась еда, - заметил Прутик. - Был кошмар, пока Тюря с Моргом не прорыли новый туннель к "Семейному бакалейщику".
      - И население все время растет. Видишь ли, Кокарда, другие условия жизни. Благоприятные. Можно иметь детей и ни о чем не беспокоиться.
      - Тюря здорово умеет рыть туннели, и Морг тоже. Морг всегда знает, где копать, только иногда употребляет слишком много динамита.
      Кокарда склонила голову на плечо Аякса.
      - Я боюсь рожать, - сказала она.
      - В Бристоле в таких случаях приглашают доктора. Нужно, чтобы каждую женщину перед родами осматривал доктор. Это только справедливо. Это тяжелое испытание, и каждый хочет увериться, что все будет в порядке.
      - Это ужасная вещь. Мужчины обычно не понимают, что это такое, сказала Кокарда, которая ожидала первенца.
      - Меня восхищает сила духа, которую проявляют женщины. Они храбрее, чем мы, мужчины. Я бы не хотел, чтобы мне пришлось рожать, Кокарда. Особенно в таких условиях.
      - Один раз он устроил так, что обвалилось пятьдесят футов туннеля, и впустил туда Лап.
      - Попробуй уговорить Гориллу найти доктора, ладно, Аякс?
      Аякс улыбнулся и погладил Кокарду по голове.
      - Не беспокойся, Кокарда. Я знаю одного доктора, меньше чем в десяти милях отсюда.
      Сначала утро было безрезультатным, а теперь становилось определенно опасным. С туго натянутым парусом Горилла направлялся к колокольне. В сотне ярдов за кормой, сокращая расстояние, скользили преследующие его ловцы мяса. Над головой Гориллы свистели пули, и он присел за транцем, не теряя из виду церковный шпиль. В определенном смысле ему повезло, что он не убил Лапу: дополнительный вес оказался бы для него роковым, замедлив движение.
      Он повернулся, чтобы рассмотреть ловцов. Их было восемь человек, широко раскинутые на плечах паруса несли их вперед со скоростью, недостижимой для лодки. Трещали выстрелы. Из-под широких лыж летел фонтанами снег.
      У Гориллы тоже было ружье, но обе его руки были заняты управлением лодкой. "Если они подберутся слишком близко, - подумал он, - я остановлюсь и решу дело перестрелкой. У меня есть лодка для прикрытия, а они не защищены ничем..."
      Хор криков заглушил выстрелы. Один из ловцов замахал винтовкой над головой.
      С севера приближалась вторая группа, придерживаясь курса, который обязательно отрежет его от колокольни. Горилла пригнулся еще ниже, закрепил шкот и спокойно поднял ружье, готовясь отстреливаться одной рукой, ведя лодку зигзагом. Горилла давно примирился с возможностью смерти. Смерть была вокруг все время; Горилла постоянно находился в состоянии легкого удивления, что ему удавалось так долго ее избегать. Вокруг него в дерево ударяли пули; скоро одна из них угодит в голову или в позвоночник. Вопрос времени.
      Вторая партия ловцов мяса проехала вблизи колокольни. Горилла удивился, что часовой - Аякс в это утро - не стрелял. Видимо, кайфует в башне. К этому Горилла также отнесся спокойно. К борту приблизился ловец мяса, красные глаза смотрели вниз. Пуля Гориллы проделала третий глаз между ними, багровый. Ловец перекувырнулся, снег полетел во все стороны, как от взрыва снаряда.
      Еще двое появились по обеим сторонам, напоминая огромных парящих чаек, крутясь, чтобы прицелиться, в натянутых ремнях, удерживающих их паруса. Пуля задела ухо Гориллы; он едва заметил острую боль. Он выстрелил и промахнулся, выстрелил еще раз и вновь промахнулся.
      Прямо в его грудь было нацелено ружье, медленно и четко палец нажал на спуск.
      Мир Гориллы покачнулся. Он падал сквозь крутящуюся слепящую пустоту и больше ничего не чувствовал.
      Малышка взобралась на галерею, высунулась из дыры и бросила обработанный кусок дерева в остов "Южного Креста", постепенно приобретающего форму. Когда она выпрямлялась, ее внимание привлекло какое-то движение. Малышка заслонила глаза от ветра и снега и затем нырнула обратно в башню.
      - Эй, там, внизу! - позвала она. - Кто должен быть на часах? Вокруг кишат ловцы мяса!
      - Ловцы мяса? - В вопросе Аякса прозвучало легкое удивление.
      Малышка быстро спустилась вниз и встала с ним лицом к лицу. Аякс поднялся с пола и старательно отряхивался от пыли.
      - Да. Они там снаружи. - В ее тихих словах звучало бешенство, в глазах бушевал шторм. - Предполагается, что ты караулишь. Что ты делал все это время?
      - Я почувствовала себя нехорошо, - капризно заявила Кокарда. - Он составил мне компанию.
      - У тебя есть Прутик.
      Кокарда красноречиво фыркнула, выражая презрение.
      - Ничего страшного не случилось, - небрежно сказал Аякс. - Они не могли пробраться внутрь. Наружная лестница не спущена.
      - Они могли принести свои лестницы или угнать "Южный Крест". И в любом случае, мы всегда сторожим у отверстия, когда Горилла на охоте, чтобы предупредить его, если ловцы здесь болтаются. Стреляем несколько раз, и он слышит.
      На губах Аякса медленно распустилась улыбка.
      - А, понятно... Так ты о Горилле беспокоишься, да?
      Малышка покраснела, уловив в его тоне непристойный намек.
      - Разумеется, я о нем беспокоюсь! Он наш вождь! Тебе бы тоже надо о нем побеспокоиться, если ты понимаешь, что для тебя хорошо!
      Прутик поднялся на ноги и подбирался к лестнице в нижний этаж.
      - Забыл кое-что в туннеле... - невнятно пробормотал он.
      Малышка опять полезла наверх, Аякс неохотно последовал за ней. Позади Кокарда кричала на Прутика:
      - Что ты за мужик: оставляешь беременную женщину совсем одну! - В виде исключения ее упреки не действовали на любовника, который торопился убраться с театра военных действий как можно скорее.