Глава 17

На сей раз их любовная страсть была более спокойной, более размеренной. Они крепко обнимали друг друга, наслаждаясь спокойными ритмичными движениями и прислушиваясь к своим ощущениям. После недавно пережитого оргазма Линдсей немного успокоилась и полностью отдавалась Тэйлору. Она толком не знала, что с ней произошло и почему, но при этом была абсолютно убеждена, что это непременно повторится. Да и как это могло не повториться, если она всем своим телом ощущала в себе его упругий порыв. Вот только остатки одежды мешали ей достичь полного слияния. Не долго думая Линдсей стала сдирать с себя бюстгальтер.

— Да, милый, — шепнула она ему, — я тоже хочу ощущать твое тело, хочу узнать тебя до самой последней косточки, хочу видеть тебя и наслаждаться твоим телом… Хочу прикоснуться к тебе, к твоему сильному животу, к твоей упругой плоти…

Тэйлор слушал ее затаив дыхание, не веря своим ушам. Он и представить себе не мог, что все произойдет так быстро, что она способна дать ему такое неземное наслаждение. На этот раз он не задавал себе вопрос, хочет ли он ее, так как ответ был ясен без слов. Кровь бурлила в его напрягшихся жилах, а кожа была такой горячей, что хотелось впиться в нее ногтями.

Линдсей все еще возилась с крючками бюстгальтера, а Тэйлор смотрел на нее и улыбался, с нетерпением ожидая увидеть то, что было скрыто под ним. Когда ее грудь наконец-то вырвалась на свободу, он тихо ахнул и хотел было впиться в нее губами и целовать до изнеможения, но потом отбросил эту мысль.

Не стоит спешить. У них сейчас много времени. Его ладони потянулись к двум полным розовым бутонам, слегка приподняли их, как будто взвешивая, а потом обхватили их со всех сторон. Ощущение, которое он получал, прикасаясь к ее полной груди, было настолько приятным, что Тэйлор невольно застонал.

— Быстрее, Тэйлор, — вздохнула она. — Боже мой, давай же скорее! Я больше не могу! Пожалуйста, Тэйлор!

Его не нужно было долго уговаривать. Вняв ее мольбам, он мгновенно лег на нее, а она охотно раздвинула ноги, позволяя ему легко войти в нее. Ее белоснежные полные груди слегка касались его волосатой груди, и это доставляло им обоим дополнительное наслаждение. Он чувствовал своим животом ее округлый живот, а их ноги переплелись в какую-то замысловатую фигуру. Тэйлор закрыл глаза и невольно поддался ее настойчивым толчкам, входя в нее все глубже и глубже.

— Боже мой, Линдсей, я думал, что на этот раз все будет медленно и с чувством. Куда ты спешишь?

— Нет, — томно выдохнула она, подталкивая его к более решительным и более быстрым движениям, одновременно пытаясь дотянуться пальцами до его напряженной плоти. Он какое-то время не позволял ей этого, а потом приподнялся и пропустил ее руку вниз. Она скользнула между животами и в ту же секунду крепко обхватила самую чувствительную часть его тела. Тэйлор застонал и закрыл глаза, не находя в себе сил сопротивляться этому искушению. Его движения стали отрывистыми и все более напористыми, а его плоть трепетала в ее мягкой руке, готовая в любой момент освободиться от неудержимо рвущегося наружу семени. Когда напряжение достигло крайнего предела, он резко увернулся из ее руки, опасаясь, что вот-вот выплеснет на нее всю свою страсть.

— Я не могу так, Линдсей. О Господи, прекрати, я сойду с ума! Иди ко мне. Я хочу тебя. Сию же минуту. Ложись на меня. Быстрее. — Не дожидаясь ее ответных действий, он одним ловким движением перевернулся на спину, а ее уложил на себя. Только сейчас он понял, что она просто не знает, что ей теперь делать. — Становись на колени, а потом медленно опускайся на меня, — прошептал он, помогая ей устроиться поудобнее. — Вот так, теперь ты можешь двигаться как тебе вздумается.

Линдсей послушно опустилась на колени, а потом посмотрела ему в глаза и запрокинула голову. Господи, какое блаженство! Ее лицо пылало от страсти, а глаза сверкали каким-то странным и непонятным огнем. Тэйлор смотрел на нее и думал о том, что никогда в жизни не ожидал от нее такой неистовой страсти. Линдсей томно вздохнула, опустила голову и уставилась затуманенным взглядом на его пенис. В этот момент Тэйлор ощутил невероятное напряжение и вынужден был отвернуться в сторону, чтобы немного успокоиться. Насладившись созерцанием его мужского достоинства, она медленно опустилась на него. По его телу разлилось приятное тепло. Ему давно было знакомо это чувство, но на сей раз оно было гораздо более полным и насыщенным. Никогда еще женщина не отдавалась ему с такой безоглядной страстью, порой граничащей с полным безумием. И именно это доставляло ему наивысшее удовольствие. Их движение навстречу друг другу становилось более ритмичным, и вскоре он схватил обеими руками ее за бедра и стал помогать ей. Линдсей закрыла глаза и, полностью утратив контроль над собой, отдалась наслаждению. Ее груди вздымались вверх в такт движениям ее тела, волосы рассыпались по плечам, голова запрокинулась назад, губы полуоткрылись, и из них вырывался приглушенный стон. В этот момент она напоминала какую-то языческую колдунью, которая вошла в транс и не могла думать ни о чем другом, кроме мужского начала и той сладострастной неги, которая наступала в момент долгожданной разрядки. У нее даже на лбу было написано, что она извлекает из него неописуемое удовольствие, и что самое главное — не пытается скрыть от него свои чувства. Тэйлор со знанием дела помогал ей в каждом движении, подсказывал, что нужно делать и как, а потом хитро ухмыльнулся и просунул руку между ее ног.

— Тэйлор! — громко вскрикнула она, когда он легонько коснулся пальцем клитора.

Напряжение все больше нарастало, усиливалось, медленно подбиралось к тому пределу, когда неминуемо наступает разрядка. Закрыв глаза, она издала долгий стон и обессилено повалилась на него…

Он молча наблюдал за ней, впитывая каждое проявление ее необыкновенной женственности. Просто невероятно, что в этой скромной и напуганной женщине кроется столько неизведанной, дикой энергии любви. Иногда она становится похожей на безумную нимфу и почти полностью теряет контроль над своими поступками. Конечно, он был рад этому, но в то же время не мог поверить, что такое возможно.

Тэйлор осторожно уложил ее рядом с собой и вдруг заметил, что на ее бедрах остались темные пятна от его пальцев.

— Ты необыкновенно соблазнительна, — тихо промолвил он, поглаживая ее грудь. — И очень быстро заводишься. — Он сказал это с таким глубоким знанием дела, что даже сам рассмеялся. — Ты просто чудо, Линдсей.

— Но до тебя мне далеко, — сказала она пересохшими губами и слабо улыбнулась, ощущая приятную усталость и тихую радость от успокоения давно перезревшего женского тела. — Ты у меня самое настоящее чудо.

— Дай мне свои прекрасные бутоны. — Он потянулся к ее груди и погладил набухшие соски кончиками пальцев. — Вот так, хорошо, прижмись ко мне.

В следующее мгновение его губы прикоснулись к соску, втянули его в себя, и она встрепенулась, как от удара электричеством. Это совершенно новое для нее ощущение было настолько неожиданным и приятным, что она стала подергиваться, пока не лишилась сил.

Какое-то время они лежали молча, прижавшись друг к другу всем телом. Он продолжал гладить ее волосы, щеки, шею и грудь, а она тихонько вздрагивала, щедро отдавая ему последнюю энергию. Тэйлор смутно анализировал те обрывочные мысли, которые возникали у него во время их любовных утех. Ее женская плоть оказалась очень упругой и сжатой, как у девственницы. Нет, не у девственницы, а у женщины, которая очень долгое время не имела никаких сексуальных контактов. Но самым радостным для него был тот факт, что она испытала два оргазма. Это была крупная победа над ее истерзанной страхом душой. Ему очень хотелось доставить ей еще большее удовольствие, но сил уже практически не осталось. Ничего страшного, все еще впереди. Они смогут заниматься любовью всю ночь. Заботливо прикрыв ее простыней, он осторожно встал с кровати.

— Лежи спокойно и не двигайся. Я сейчас приду. Линдсей пробормотала в ответ что-то нечленораздельное и подняла вверх колени.

Через несколько минут Тэйлор вернулся в спальню, уложил ее на спину и накрыл ее тело теплым полотенцем. Интересно, как они буду заниматься любовью летом, когда стоит нестерпимая жара? Он живо представил себе два обнаженных тела, размякшие от жары, покрывшиеся потом и слившиеся в неразделимое целое. У нее красивые ноги — длинные, стройные, прекрасной формы и упоительно соблазнительные. А бедра! Конечно, они очень хрупкие и даже чересчур худощавые, но ему это нравилось. Воплощенная сексуальность. Ему показалось, что даже ее выступающие ребра вызывают у него желание близости с ней. А ее грудь… она просто обворожительна. Самое удивительное, что она оказалась намного полнее, чем он себе представлял. А о сосках и говорить нечего. Они были выше всяких похвал — большие, твердые, с каким-то розоватым оттенком. Не выдержав соблазна, он наклонился и накрыл ртом один из них.

Линдсей неожиданно встрепенулась и открыла глаза.

— Пожалуйста, Тэйлор! О Господи Иисусе, что ты со мной делаешь!

Она была настолько чувственной, что Тэйлор чуть было не завизжал от восторга. С подобным явлением он встречался впервые, и оно сводило его с ума.

Линдсей обхватила его голову обеими руками и прижала к себе.

— Боже мой… — томно прошептала она. — Ну почему я никак не могу успокоиться? О Господи, как это замечательно! Сделай так, чтобы это никогда не закончилось.

Тэйлору тоже хотелось продолжить любовные утехи, но он прекрасно понимал, что она истощена и хочет отдохнуть. Ничего удивительного. Он не знал, что с ней произошло в Сан-Франциско, но эта поездка оказалась для него знаменательной. Очевидно, случилось нечто подтолкнувшее ее к нему. Она вернулась совершенно другим человеком, более открытым и более решительным.

— Нет, любовь моя, ты должна отдохнуть, — шепнул он ей на ухо. — Прости меня, я очень сожалею, но сейчас нам не следует этого делать. Ты так прекрасна! Я люблю тебя.

Он снова погладил ее по щекам, аккуратно уложил на подушку, отшвырнул в сторону полотенце и прикрыл ее одеялом. Через несколько минут они спали как убитые, согревая друг друга теплом своих разгоряченных тел.

Правда, Тэйлору так и не удалось отоспаться. Он проснулся посреди ночи, обуреваемый тревожными мыслями. А не случится ли так, что она проснется завтра утром и снова станет такой же холодной, чересчур сдержанной и жутко боязливой? Чем объясняется эта внезапная перемена в ее настроении? Что она скажет ему завтра? Что подумает о нем? Неужели она забудет все то, что произошло между ними этой ночью? Нет, это невозможно. Сегодня она была самой страстной и темпераментной любовницей из всех, которые когда-либо оказывались с ним в постели. Иногда ему казалось, что он имеет дело с женщиной, для которой секс — самое главное в жизни удовольствие. Нет, надо во что бы то ни стало привязать ее к себе, сделать так, чтобы она не смогла жить без него, не смогла даже представить свое существование без него. А самое главное заключается в полном завоевании ее доверия. Слава Богу, что она хоть имя свое назвала. Но этого, конечно, мало. В ее жизни полно загадок и тайн, которые она пока не решается ему открыть. Он устало покачал головой. Очень трудно соображать посреди ночи да еще после многочисленных упражнений в любви. Что же с ней произошло? Сегодня она вела себя совсем не так, как раньше. Что заставило ее отказаться от того надуманного образа, который так долго скрывал ее истинные порывы? Разумеется, она сама создала себе подобный образ, но почему, кто ее вынудил к этому и когда? И что толкнуло ее на этот шаг сейчас? Чем объяснить все эти странные перемены? И вдруг он понял, что все это не имеет ровным счетом никакого значения. Какая, в сущности, разница, что там произошло? Самое главное, что сейчас она здесь, рядом с ним, теплая, нежная и желанная. Только это сейчас имеет значение, а все остальное…

Он чувствовал ее упругую грудь, ее ноги, которые находились между его ногами, ее мягкий, пылающий жаром живот. Черт возьми, почему он должен отказывать себе в этом удовольствии? Нет, это невыносимо! Тэйлор осторожно приподнялся и взобрался на нее, мягко прижимая к кровати. На этот раз у него было достаточно времени, чтобы насладиться каждым движением, чтобы оценить все ее прелести и почувствовать, как она тянется к нему, повинуясь изначальному инстинкту. Он вошел в нее очень осторожно, стараясь не испугать ее во сне. Господи, какая она мягкая, нежная, податливая! Ему хотелось в этот момент полностью погрузиться в ее прелестное тело и не покидать его никогда. До этого он был слишком занят другими ощущениями, чтобы по достоинству оценить ее тугую плоть, постепенно покрывающуюся влагой. А теперь можно полностью насладиться каждым ее порывом, каждой ее клеточкой. Он даже глаза закрыл от удовольствия, представив ее в разгар сладострастного безумия.

В этот момент Линдсей проснулась и открыла глаза. Ее мышцы конвульсивно сжимались под воздействием мягких движений его тела, и она поначалу просто не могла сообразить, что происходит. Его движения были очень легкими и неглубокими, но возбуждение все время нарастало, и вскоре он понял, что если не прекратит эти ласки, то очень скоро удовлетворится быстротечным наслаждением, а она при этом ничего не получит от него. Тогда он осторожно вышел из нее, опустился к ее ногам, раздвинул их и прильнул губами к ее плоти.

Линдсей издала протяжный стон и высоко подняла колени, облегчая ему доступ к своим прелестям. Да, он не ошибся: она уже проснулась и готова была ответить на его любовные ласки.

Ее бедра стали двигаться в такт его поцелуям, а плоть сладострастно раскрывалась ему навстречу. Еще несколько таких движений, и она выгнулась дугой, испытывая наивысшее наслаждение из всех, которые были заботливо предусмотрены природой. При этом она вцепилась пальцами в его волосы и сильно прижала лицом к себе. Тэйлор чуть было не задохнулся от счастья. Содрогаясь от неизбывного желания, он приподнялся, скользнул по ней вверх и легко вошел в ее плоть, продолжая стонать от предвкушения очередного взрыва страсти. Все его предыдущие мысли улетучились как утренний туман. Сейчас он думал только о том, что она здесь, под ним, и готова принять его. Тэйлор закрыл глаза и сделал несколько глубоких движений, в результате которых напряжение достигло своей высшей точки и завершилось невиданно полным оргазмом. Немного отдышавшись, он посмотрел на нее и улыбнулся. Она умиротворенно спала, отдав ему все свои силы. Он медленно сполз на кровать, крепко обнял ее и в то же мгновение погрузился в глубокий сон.

Тэйлор проснулся неожиданно, встревоженный каким-то дурным предчувствием. Быстро подняв голову, он обнаружил, что, к сожалению, уже опоздал. Идеи… Нет, не Иден и даже не Линд. Только сейчас он вспомнил, что на самом деле ее зовут Линдсей. Но дело не в этом, а в том, что ее не было рядом с ним. Он провел ладонью по ее подушке. И пустая, она сохранила в себе остатки ее тепла. Господи, неужели она снова сбежала от него? Нет, только не это! Что угодно, но только не это! Тэйлор выругался вполголоса, назвав себя самым настоящим идиотом. Как он мог проспать тот момент, когда она вылезала из постели! Непростительная оплошность. Надо посмотреть, может быть, она еще не ушла.

Он отшвырнул от себя простыни и одеяло и опрометью выскочил из спальни, не потрудившись даже одеться. Пробежав по длинному коридору, он наткнулся на нее у самой двери, чуть не сбив с ног. Линдсей уже была одета в зимнее пальто, теплые сапожки и меховые перчатки, а на левом плече висела огромного размера дорожная сумка.

Тэйлор схватил ее за руку и резко повернул к себе, уставившись в побледневшее от страха лицо. В ее округлившихся глазах были слезы. Что это? Слезы страха или отчаяния? Да, она снова боится его. Но почему? Что случилось? Нет, это не только страх. В ее встревоженном взгляде было что-то еще.

— Куда ты собралась, черт возьми? — грозно прикрикнул на нее Тэйлор, схватив за другую руку. — Что ты задумала?

Линдсей предприняла робкую попытку освободиться от его рук, но из этого ничего не вышло. Он крепко держал ее и не собирался отпускать.

— Неужели тебе не известен этикет любовников? — продолжал наступать он. — Правило первое — никогда не убегай не попрощавшись. Правило второе — никогда не исчезай только из-за того, что тебе, да-да, тебе, Линдсей, что-то показалось постыдным. Надо смело смотреть на вещи и принимать их такими, какие они есть на самом деле. Ведь ты сама пошла на это и занималась любовью, надо сказать откровенно, с огромным энтузиазмом и вдохновением. Нет, черт бы тебя побрал, стой спокойно и не вырывайся! Я имею право на то, чтобы ты выслушала меня до конца. Кроме того, я все равно не выпущу тебя из этой квартиры, так что можешь оставить все свои попытки. Тебе это не поможет. Пойдем со мной! Я совершенно голый, а здесь, у двери, не так уж и тепло. Пойдем в постель. Ты провела со мной ночь, и поэтому нам есть о чем поговорить. Да не дергайся же ты, черт возьми! Я же сказал, что это бесполезно!

Тэйлор в буквальном смысле слова потащил ее обратно в спальню. Линдсей отчаянно сопротивлялась и всеми силами упиралась каблуками в пол, но это не помогло. Он был намного сильнее и к тому же взбешен ее поведением. По всему было видно, что он решил довести дело до конца и не пойдет ни на какие уступки. Именно поэтому она даже не стала упрашивать его, а только беззвучно упиралась и отчаянно колотила его ногами. До него доносилось лишь ее хриплое дыхание да отдельные стоны. Втолкнув ее в спальню, Тэйлор хлопнул дверью, запер ее на замок, а ключ забросил под кровать. Затем он решительно направился к ней, сорвал с плеча сумку и стал лихорадочно расстегивать пуговицы пальто. Линдсей продолжала сопротивляться, но уже с гораздо меньшим усердием, чем прежде, очевидно, поняв всю тщетность подобных попыток. Тэйлор стянул с нее пальто, перчатки и шарф, после чего она осталась в тоненьком свитере, обтягивающих голубых джинсах и сапожках. Снять все это с нее было практически невозможно, и поэтому он повалил ее на кровать, судорожно пытаясь расстегнуть джинсы. Линдсей изловчилась и несколько раз ударила его ногой в бедро. Тэйлор моргнул от удивления, а потом прорычал какое-то проклятие, вспомнив, что имеет дело не с какой-то обыкновенной женщиной, а с каратисткой. Впрочем, его это нисколько не смутило. Он знал, как нужно вести себя даже с каратистами. Конечно, она продолжала пинать его ногами и молотить кулаками, но он все же успел обратить внимание на то, что все эти удары практически не достигали цели и были рассчитаны скорее на внешний эффект, нежели на реальное освобождение. А это уже весьма неплохой признак, подумал он, хватая ее за правую ногу и пытаясь опрокинуть на кровать. Линдсей натужно сопела, но все же позволила ему снять с нее сапожки. После этого он крепко прижал ее к кровати и потянулся к свитеру.

— Ну вот, а сейчас самое главное.

В этот момент Линдсей отбросила все условности и стала сражаться с ним на полном серьезе, пиная ногами что есть мочи и нанося удары кулаками по его спине. Правда, это тоже ничего ей не дало. Он с прежним упорством сдирал с нее свитер, не обращая внимания на град ударов. Линдсей сопротивлялась молча, так как хорошо знала, что слова сейчас просто неуместны. Дольше всего он возился с ее джинсами. Они были слишком тугими и никак не сползали с ног. Он знал, что завтра у него будет изрядно синяков по всему телу, но подобное огорчение его уже не могло остановить. Их схватка неумолимо приближалась к своей развязке. Отбросив в сторону джинсы, он хотел было снять с нее бюстгальтер, носки и трусики, но потом передумал, опасаясь напугать ее до смерти. А вдруг она расценит это как попытку изнасилования?

— Ну а теперь, — самодовольно проронил он, заталкивая ее под одеяло, — теперь ты узнаешь, что такое настоящий мужчина, черт бы тебя побрал, Линдсей! — Он крепко прижал ее обеими руками к себе, не давая возможности даже пошевелиться. — Ты чувствуешь мою силу? — Не дождавшись от нее ответа, он еще сильнее прижался к ней всем телом, чтобы никаких сомнений у нее на этот раз не возникло. — Я весь твой сейчас, будь ты неладна. Ты слышишь меня? И все мое тело, весь я принадлежу тебе и ни за что на свете не позволю тебе использовать меня в качестве предлога, чтобы избавиться от своих черт их знает каких проблем. Я не знаю, какой дьявол вселился в тебя в эту ночь, но теперь ты должна ясно и четко понять, что все случившееся резко изменило наши отношения. Я не собираюсь играть роль сладострастного самца, который дал тебе возможность испытать несколько оргазмов, а потом спокойно наблюдать за тем, как ты уходишь от меня неизвестно куда и зачем. Ведь ты испытала, если я не ошибаюсь, четыре оргазма, и все это исключительно благодаря мне. Как ты можешь после всего этого так спокойно убежать от меня, сделав вид, что ничего ровным счетом не произошло? Ты слышишь меня, чертова проказница?

— Как я могу не слышать тебя, если ты орешь во все горло? — впервые за все это время парировала она. — И не надо, пожалуйста, чертыхаться. Это богохульство.

— Прекрасно. По крайней мере, ты соизволила заговорить со мной. Это уже большое достижение, черт бы тебя побрал! Нет, это отнюдь не богохульство. Это просто выражение неудовольствия, которое, кстати сказать, вполне соответствует характеру нашего дурацкого конфликта. Нет, нет, не надо сопротивляться, черт тебя побери, ты все равно не уйдешь от меня. К тому же мне очень нравится чувствовать твой круглый животик у меня под боком. Боюсь, что тебе придется привыкнуть к этому. Должен признаться, Линдсей, что из тебя получился очень неплохой боец. Твои длинные ноги достают до самых дальних уголков моего изувеченного тобой тела. Но не забывай, что у меня есть огромный опыт борьбы с правонарушителями, и поэтому я ни за что не отступлю без боя. Забудь об этом, моя дорогая! Тебе со мной все равно не справиться. Советую положить свою чудную головку мне на плечо и немного передохнуть. Ну, кому сказано, черт бы тебя побрал в сотый раз! Вот так, молодец, хорошо.

Тэйлор внимательно прислушался к ее тяжелому дыханию и подумал, уж не переборщил ли он в своей попытке обуздать ее крутой нрав. Иногда ему казалось, что в ее дыхании слышится нечто, отдаленно напоминающее давно забытый страх. Неужели она в самом деле боится его? Нет, не может быть. Скорее всего она боится не его, а себя, боится того ужасного прошлого, которое уже давно преследует ее и которое сказывается почти на каждом ее движении. К счастью, через несколько минут, она стала понемногу успокаиваться, а ее дыхание заметно выровнялось. Все это время он продолжал нежно гладить ее по голове, чувствуя, как ее мышцы постепенно теряют былую упругость, а сама она становится более мягкой и покладистой.

— А сейчас, когда ты снова находишься там, где и должна находиться, я должен тебе кое-что сказать. — После этих слов он надолго замолчал.

— Что? — поинтересовалась она, не выдержав слишком долгой паузы, которая с каждой секундой становилась все более невыносимой.

Он по-прежнему продолжал молчать.

— Что ты должен мне сказать? — настойчиво допытывалась Линдсей.

Тэйлор медленно повернулся к ней, поцеловал ее в макушку, а потом крепко обнял рукой за шею.

— Я должен сказать, что ты самая лучшая любовница из всех, которые когда-либо встречались в моей жизни.

Линдсей замерла от неожиданности, а потом как-то нервно заерзала, но он крепко держал ее обеими руками. Черт возьми, ведь это была правда, а ей не повредит узнать хоть немного правды о себе.

— Но самое главное, — добавил он после небольшой паузы, — что мне это очень нравится. Я действительно очень рад, что мы с тобой так прекрасно сочетались в постели, поскольку нам предстоит провести в подобном режиме оставшиеся лет пятьдесят нашей совместной жизни. Ты согласна со мной?

— Не знаю.

— Нет, знаешь. Как ты можешь не знать этого? Ведь ты получила огромное удовольствие этой ночью, разве не так? Боже милостивый, женщина, ты испытала оргазм четыре раза! Четырежды!

— Нет, нет, пожалуйста, Тэйлор, не говори мне такие вещи. Я ничего в этом не понимаю. Не понимаю себя, не понимаю, почему я все это делала прошлой ночью… За всю эту ночь… Нет, я просто не знаю. Их было не четыре, а пять.

«Неплохое начало», — подумал Тэйлор и удовлетворенно ухмыльнулся.

— Ну хорошо, пять так пять. — Он наклонился к ней и нежно поцеловал в мочку уха. — Вообще говоря, я бы предпочел, чтобы у тебя их было не пять, а полдюжины. Да, вот еще что. Мне очень нравится твое настоящее имя. Знаешь, когда я подумал, что тебя зовут Линд, я готов был принять это имя, так как оно твое и принадлежит только тебе. Но сейчас должен сказать, что Линдсей тебе больше подходит. Да, кроме шуток, мне нравится твое имя. — Тэйлор снова умолк, а потом продолжил, не дождавшись от нее желаемой реакции: — Если ты когда-либо придешь к выводу, что настало время рассказать мне всю правду о себе, я всегда буду рядом и с готовностью выслушаю тебя. Ведь именно поэтому ты решила не адресовать всю свою почту на нашу новую квартиру, разве не так? И именно поэтому ты подписывала документы на аренду квартиры, пристально следя за мной одним глазом. Ты ведь так и не дала мне возможности посмотреть на твою подпись. Но это все пустяки. Ничего страшного. Расскажешь мне все, когда сочтешь нужным. Клянусь, что не стану самостоятельно расследовать твое прошлое и вынюхивать какие-либо пикантные обстоятельства твоей жизни. А ведь ты хорошо знаешь, что мне, не составило бы большого труда все разузнать. У меня есть для этого и необходимый опыт, и необходимые связи. К тому же я имею прямой выход почти на все компьютерные банки данных. Если хочешь знать, я мог бы выяснить все о тебе за считанные минуты, скажем, минуты за три, а то и меньше. И мог бы сделать это еще два месяца назад, но не сделал. Это было самой настоящей проверкой моих искренних к тебе чувств, а также моей давней приверженности к уважению частной жизни любого человека.

Линдсей снова нервно заерзала у него под боком, но при этом не предприняла никаких попыток отодвинуться.

— Я понимаю, что застала тебя врасплох и воспользовалась твоей слабостью, — тихо сказала она. — Я уже давно собиралась сообщить тебе свое настоящее имя, но никак не могла выбрать подходящий момент. Мне казалось, что ты начнешь допытываться, допрашивать меня, а потом все узнаешь в конце концов и возненавидишь…

Тэйлор почувствовал, что ему нужно время, чтобы осмыслить ее сумбурные высказывания, но, к сожалению, такого времени у него сейчас практически не было.

— Я тоже воспользовался твоей слабостью, так что мы с тобой квиты.

Что же она имела в виду, когда сказала, что он может возненавидеть ее? Что это за тайна за семью печатями? Она охраняет ее так, словно является незаконнорожденной дочерью Жаклин Кеннеди-Онассис. Тэйлор с детства не любил неразгаданные тайны и всегда старался любой ценой раскрыть их. Но сейчас он столкнулся с совершенно уникальным случаем. Если бы она была чужим для него человеком, то все было бы по-другому. В этот момент он даже слегка пожалел, что дал ей торжественное обещание не копаться в ее прошлом. Черт бы ее побрал, эту невыносимую правду!

— Понимаешь, я очень не хотела, чтобы ты занимался любовью с какой-то Иден. Это вымышленное имя, придуманное мной некоторое время назад, — самая настоящая химера, и мне было невыносимо больно думать, что для тебя оно что-то значит.

Тэйлор еще крепче обнял ее.

— Ну что ж, твое настоящее имя я узнал достаточно быстро. И к тому же я занимался любовью не с какой-то мифической Иден, а с тобой, с реальной женщиной, которую очень люблю. — Он начал поглаживать ее по спине, опускаясь все ниже и ниже. — Кстати, я посадил на твоих бедрах немало синяков. Думаю, что там можно увидеть даже отпечатки моих пальцев. Ты видела их?

Ее ответ он почувствовал шеей, так как она кивнула головой, уткнувшись лицом именно в это место.

— Линдсей, я очень сожалею, но мне не удалось воспользоваться противозачаточными средствами. Прости. Когда я увидел, как ты сгораешь от страсти, я просто потерял голову и забыл обо всем на свете. Теперь все будет зависеть от твоего организма, а также от того месячного цикла, в котором ты сейчас пребываешь. Вполне возможно, что ты можешь забеременеть.

Тэйлор замолчал и приготовился к самому худшему. К его удивлению, она отреагировала на его слова достаточно спокойно. Конечно, она вздрогнула и сжалась в комок, но при этом не было ни пинков под зад, ни размахивания кулаками. Она даже не отодвинулась от него в испуге, что было бы вполне естественно в данной ситуации, а просто напряженно молчала. Впрочем, он уже успел привыкнуть к ее молчанию. Это означало, что она думает, и это само по себе было хорошим признаком. Она действительно думала. Думала и вспоминала. Ей вспомнилась та сестра в парижской больнице, которая дала ей тогда таблетки и сказала, что они должны предотвратить нежелательную беременность. Другими словами, предотвратить появление на свет ребенка князя или по крайней мере избежать необходимости делать аборт. Линдсей тяжело вздохнула и закрыла глаза, стараясь как можно быстрее забыть о тех давних событиях. А сейчас… Сейчас она была желанной участницей любовного акта, и если у нее будет ребенок, то это будет ребенок Тэйлора. У нее даже внутри похолодело от этой мысли.

А Тэйлор в это время ждал от нее ответа.

— Я снова нахожусь в состоянии возбуждения и готов любить тебя до потери пульса, — решил сменить он тему разговора. — Ты хочешь заняться со мной любовью утром, когда уже достаточно светло и я смогу хорошо рассмотреть тебя во время оргазма? А ты, в свою очередь, получишь возможность понаблюдать за мной.

Услышав эти слова, она мелко задрожала, что, по его мнению, свидетельствовало только об одном — она снова жаждет любовных утех. Тэйлор повернулся и посмотрел на ее милое, доброе лицо.