Глава 13

Даже когда Тэйлор звонил в дверь Иден, он твердо знал, что не расскажет ей о своей встрече с доктором Граской в Колумбийском университете. Пока еще не время. Он был абсолютно уверен, что профессор имел в виду именно Идеи, когда говорил ему о молодой женщине, якобы нуждающейся в его профессиональной помощи. Все совпадает — она и вправду боялась мужчин и к тому же абсолютно не доверяла Граске. Что же касается этого извращенного любителя молоденьких женщин, то он сам нуждается в психиатрической помощи. Тэйлор считал, что его ни в коем случае нельзя воспринимать серьезно, но, с другой стороны, понятия не имел, как надо вести себя с Идеи и избавить ее от навязчивых идей.

Линдсей долго смотрела в дверной глазок, а потом стала открывать замки и засовы.

— Боже мой, Тэйлор! Ты пришел так рано. Я еще не успела привести себя в порядок.

Только сейчас до него дошло, что он действительно пришел слишком рано.

— Извини. Я был неподалеку от твоего дома и вот решил…

— О, ничего страшного, входи. Мне понадобится несколько минут, чтобы принять душ.

Тэйлор успел заметить, что на ней был лишь белый домашний халат свободного покроя и больше ничего, а волосы были небрежно перетянуты резинкой на затылке.

— Еще раз прошу прощения, — виновато потупился он со слабой улыбкой на устах. — Может быть, я возьму в холодильнике банку пива и посмотрю новости, пока ты будешь принимать душ?

Она молча кивнула и показала рукой, что он может делать что пожелает, а сама отправилась в ванную. Тэйлор подошел к дивану и отодвинул в сторону кучу всяких книг, разбросанных по подушкам. Почему она никогда не убирает их? Он не стал включать телевизор, а уютно расположился на диване и стал обдумывать свою встречу с доктором Граской и его слова, сказанные в адрес Идеи. В этот момент он вспомнил и ее слова, сказанные о нем, эту беспорядочную смесь словосочетаний: «…образ его мыслей, что он знает обо мне, что ему удалось узнать, все его угрозы…»

Его мысли неуклонно подбирались к самому главному — к тому, что могло ее испугать в годы ранней юности. Что же этому Граске удалось узнать о ней? Ведь именно это ему предстоит выяснить, если он действительно хочет помочь ей. Тэйлор даже похолодел от этой мысли. Впервые за все это время он со всей ясностью осознал, что хочет остаться с Идеи на всю оставшуюся жизнь, хочет помочь ей избавиться от гнетущего прошлого и видеть ее всегда здоровой и радостной. А еще он хочет быть с ней в постели, хочет обладать всем ее телом и наслаждаться общением с ней.

Его даже слегка покоробило от этого открытия. Господи, ведь он же дал зарок никогда не вступать во второй брак! И вот теперь он снова тянется к женщине, которую знает каких-то четыре дня. И при этом еще хочет остаться с ней на всю оставшуюся жизнь. Тэйлор на мгновение представил себе длинноногих девочек в курточках для карате и с очаровательными глазенками Идеи, которые могут появиться у них через несколько лет. Боже мой, о чем еще можно мечтать?

Тэйлор решительно стряхнул с себя все эти мечты и направился к телефону. Сначала надо окончательно разобраться с Валери. Он набрал ее номер и стал ждать ответа. Сегодня был уже вторник, а он обещал ей позвонить в понедельник. Она сняла трубку после пятого сигнала.

— Привет, Валери, это Тэйлор. Как дела?

— Прекрасно. — Она не стала продолжать свою прежнюю игру в ревность. — Послушай, Тэйлор, — сказала она после некоторых колебаний, — я хочу извиниться перед тобой за тот разговор. Понимаешь, я очень расстроилась и поэтому набросилась на тебя с упреками. Могу ли я надеяться на то, что ты простишь меня?

— Конечно, нет проблем.

— А сегодня вечером ты занят?

— Да, занят.

На другом конце провода воцарилась долгая пауза.

— Ты все еще занят тем самым делом?

— Нет, с ним уже все кончено.

— Весьма успешно, надеюсь.

Он без особого труда уловил в ее голосе некоторую напряженность, как, впрочем, и попытку быть современной цивилизованной женщиной, не отягощенной предрассудками. Ну почему ей так трудно дается эта наука?

— Да, — небрежно бросил он, — вполне успешно. Тэйлор закрыл глаза и представил ее сидящей на шикарном стуле у не менее шикарного антикварного стола эпохи Людовика XV. А в руке она держала резную трубку псевдоантикварного телефона. Интересно, о чем она сейчас думает? Надо быть немного сдержаннее с ней и не усложнять обстановку. В этот момент в трубке раздался ее раздраженный голос:

— У тебя есть другая женщина, Тэйлор, не так ли?

— Мы с тобой не женаты, Валери, — недовольно буркнул он.

— А я хочу, чтобы ты пришел ко мне сегодня вечером!

— А завтра вечером ты свободна?

— Нет, черт возьми, не свободна!

— Ну что ж, я уже сказал, что мы не женаты, поэтому никаких проблем. А как насчет четверга?

— Ты хочешь наведаться ко мне только для того, чтобы переспать со мной!

— А я так понимаю, что подобная перспектива тебя уже не устраивает?

— В восемь часов. Я позвоню в «Карусель», чтобы нам прислали ужин. Но только не опаздывай, — пригрозила она и повесила трубку.

«Ну что ж, — подумал Тэйлор, — око за око, зуб за зуб. Она решила отомстить мне. Четверг будет для нас последним днем. Надо кончать со всем этим делом». Он просто вынужден это сделать, так как единственным человеком, которого он хотел видеть сейчас и в будущем, была Идеи. Та самая Идеи, которая ужасно боится мужчин.

Когда она вышла из ванной уже одетая в бледно-желтое платье из шелка, да еще в туфлях на высоких каблуках, он радостно заулыбался:

— Ты хочешь быть наравне со мной? Хочешь сделать так, чтобы я знал свое место?

— Акт устрашения, — пояснила она, весело улыбаясь. — Думаю, что теперь ты не будешь смотреть на меня свысока. Жаль, что у меня нет более высоких каблуков.

— Да, жаль, но я вынесу любое унижение, если оно будет исходить от тебя. Ты выглядишь просто великолепно. Мне нравятся твои волосы, завязанные в пучок на макушке. Это чуточку старомодно, но именно это мне нравится больше всего.

Линдсей смутилась и молча кивнула. Они стояли друг напротив друга, а потом она придирчиво окинула его взглядом.

— Может быть, на очень высоких каблуках я буду намного выше тебя.

«Как много загадочного в этой женщине!» — подумал он. И всю ее нужно изучить, исследовать, познать, оценить и в конце концов просто почувствовать. А еще надо не забыть купить ей туфли на высоких каблуках.

— Куда ты повезешь меня на этот раз?

— Это сюрприз.

В тот вечер они поехали на ужин к Иноку и его матери Шейле на Мэпл-стрит, 230, Форт-Ли, штат Нью-Джерси. Шейла была в прекрасном расположении духа и даже угостила их зажаренным поросенком, которого она приготовила на заднем дворе. Он был завернут в пальмовые листья и оказался необыкновенно вкусным. При этом она заметила, что с погодой им очень повезло, иначе температура воздуха могла бы сравняться с температурой самого поросенка. Подавая на стол вкусные блюда, Шейла то и дело поглядывала на Иден, как бы пытаясь оценить все ее достоинства, а Инок в это время просто таращил на нее глаза в безуспешной попытке разгадать тайну ее появления здесь вместе с его другом Тэйлором.

— Инок у меня вымахал за шесть футов, — продолжала тараторить Шейла. — Поэтому, моя дорогая, тебе придется немного запрокидывать голову.

Линдсей улыбнулась и покачала головой.

— Это очень хорошо, что мне не нужно будет ломать шею, — заметил Инок.

— Как твоя фамилия? — допытывалась Шейла, нарезая папайю тонкими ломтиками. — Я, должно быть, просто упустила этот момент. Этот чертов поросенок отнял у меня все свободное время.

Ложка Тэйлора застыла на полпути ко рту.

— У меня нет фамилии, миссис Сэккет. Просто Иден.

— Вы, артисты развлекательных шоу, такие загадочные и таинственные!

— Я модель, мадам, а не артистка развлекательных шоу.

— Не вижу большой разницы, — задиристо сказала Шейла, обращаясь ко всем присутствующим. — Еще немного десерта, дорогая?

— Нет, мадам, этого вполне достаточно, благодарю вас. Тэйлор внимательно посмотрел на Иден, подумав при этом, что этот разговор приобретает нежелательную для нее направленность. Он уже давно решил, что не станет выпытывать у нее ее настоящее имя. Нет, она должна сама все рассказать, без какого бы то ни было принуждения извне. Конечно, можно было бы проследить за ее почтой и все выяснить, но он не хотел этого делать. Не стоит вынюхивать у человека то, что он хочет скрыть от посторонних.

— А Иден — это твое настоящее имя, дорогая?

— Шейла, — одернул ее Инок, помахивая вилкой, — тебе не кажется, что это не совсем твое дело? Оставь ее в покое.

Линдсей доброжелательно улыбнулась, хотя на душе было тоскливо. Эта женщина была не более любопытной, чем все остальные, но при этом она была слишком настойчивой и настырной, что неизбежно делало Линдсей ее заложницей на весь этот вечер. Она посмотрела украдкой на Тэйлора и с удивлением обнаружила, что тот ее понимает и выражает поддержку. Минут через пять он повернулся к Шейле и сказал нарочито громко:

— Боже мой, Шейла, посмотри на часы!

— А сколько сейчас? Тэйлор, еще и девяти нет.

— Да, Шейла, уже поздно, — решительно вмешался в разговор Инок. — У меня завтра утром очень важная встреча.

— Нам с Иден нужно немедленно отправляться домой, — продолжал настаивать Тэйлор. — Она должна быть на ногах до половины шестого утра, чтобы подготовиться к съемке.

Шейла Сэккет осталась очень недовольна подобным поворотом событий. Она бросала на сына укоризненные взгляды. Ничего, она еще разберется с ним потом. Что же касается этой девушки, которая пришла с Тэйлором, то она очень симпатичная и по-своему очаровательная, но все же…

— Я как раз собиралась приготовить вам кофе, Тэйлор, — тоскливо проворчала она. — А потом немного сыграть на саксофоне.

Тэйлор удрученно покачал головой. Она действительно очень хорошо играла, и ему хотелось бы послушать, но оставаться здесь было уже опасно.

— В следующий раз, Шейла, — твердо подытожил он, вставая из-за стола. — Все было очень вкусно, в особенности поросенок. Я рад, что вы пригласили нас. Все было просто замечательно. — Он обошел вокруг стола и поцеловал ее в щеку.

— Могу поспорить, — не унималась та, — что вы спешите покинуть наш дом, чтобы заняться любовью, не так ли?

— Шейла, пожалуйста!

Линдсей слабо улыбнулась, хотя эти слова прозвучали для нее как удар грома. Почему Инок называет свою мать по имени?

— О, это прекрасная идея, — невозмутимо парировал Тэйлор и поцеловал ее в другую щеку.

— Боже мой, — тихо возмущалась Линдсей, когда они уже ехали в машине к городу, — она такая привязчивая!

— Да, энергии ей не занимать, — согласился Тэйлор. — Она уже много лет преследует меня, заставляя снова жениться. Почему-то она считает, что должна быть бабушкой всех моих детей.

— Снова жениться? — переспросила Линдсей, удивленно уставившись на него. Она даже спину выгнула от изумления.

— Да, когда-то я был женат на очень хорошенькой женщине. Это было давно, когда мы оба были еще слишком молодыми и глупыми. Этот брак был неудачным для нас. Правда, я не могу сказать, что виновата в этом только она. Я тоже был хорош. Господи, после нашего развода уже прошла уйма времени!

Он был женат. Вот это новость. Стало быть, он уже был близок с женщиной…

— Как долго вы состояли в этом браке?

— Два года с небольшим.

Он был близок с женщиной… Состоял с ней в интимных отношениях… Да еще так долго. Линдсей была так поражена, что и представить себе не могла ничего подобного. Он каждый день спал с ней в одной постели, ел с ней за одним столом, делил с ней все свои заботы, обменивался мыслями, раздражался по поводу ее недостатков… Господи, ведь это означает, что они постоянно ссорились из-за того, кому убирать квартиру, кому мыть ванную или чистить холодильник! Она вдруг почувствовала неописуемое стремление испытать подобного рода интимность, насладиться полнейшей свободой быть такой, какая ты есть на самом деле, без притворства и лжи, под своим собственным именем, не мучаясь всеми этими гнусными тайнами и секретами. Как хорошо не испытывать чувства вины и не опасаться своих слов, неосторожных выражений, которые могут быть расценены как унижение! Нет, это просто невозможно себе представить. Все это доступно кому угодно, но только не ей, не Линдсей Фокс.

К удивлению Тэйлора, она мгновенно сменила тему разговора, остановившись на удивительных способностях Шейлы:

— Она действительно играет на саксофоне? Играет джаз?

— Да, это действительно так, и к тому же весьма неплохо играет. В особенности блюзы. Это ее любимая музыка. Иногда она уезжает в Атланту и играет там в различных клубах. Может быть, когда-нибудь у нас будет возможность послушать ее. Если она будет играть, то ее рот будет занят и она не станет приставать к тебе с глупыми расспросами. Инок говорил мне, что когда она играет на саксофоне, то непременно наряжается в длинное черное платье и чем-то напоминает Кэйт Смит.

Линдсей рассмеялась.

— Они с Иноком такие разные, совершенно не похожие друг на друга. Шейла маленькая и полная, а он высокий и худощавый. А почему она его не заставляет жениться?

— Это совсем другое дело, — рассеянно пояснил Тэйлор, поворачивая в подземный гараж, находящийся под его домом. — Никакая жена не сможет ужиться с такой свекровью. Правда, Шейла ничего не имеет против свободных связей сына, как она их называет, но ни о какой жене и речи быть не может.

— Странно.

— Да, очень странно. — Он сделал паузу, а потом небрежно добавил: — Конечно, с точки зрения какого-нибудь фрейдиста, это можно расценить как классический случай эдипова комплекса. Я правильно понял эту мысль? Ведь ты же у нас специалист по психологии.

— Да, ты все верно понял.

В ее голосе почувствовалось едва заметное отчуждение.

— Может быть, зайдешь ко мне на минутку? Выпьем немного кофе или чаю, а потом я отведу тебя домой.

Она хотела пойти к нему. Он видел это по ее глазам, но после некоторых раздумий она решительно покачала головой. Похоже, что она все еще не доверяет ему. Страх оказался сильнее, чем он предполагал. А ведь все это так просто.

Тэйлор оставил ее у двери, слегка прикоснувшись пальцем к ее щеке. В этот момент ему очень хотелось поцеловать ее, причем настолько сильно, что он просто не мог оторвать глаз от ее губ. Нет, еще не время. Линдсей долго стояла в коридоре, глядя ему вслед до тех пор, пока он не исчез за углом дома. Затем она тяжело вздохнула и вошла в квартиру, плотно прикрыв дверь и заперев ее на все замки и засовы. Вдруг за ее спиной послышался подозрительный шум. Она резко повернулась и обомлела, почувствовав приступ подбирающейся к горлу тошноты. В гостиной, со стаканом белого вина в одной руке и с журналом с ее фотографией в другой, сидела сестра.

Линдсей прижала руку к груди, как бы пытаясь придержать готовое выскочить наружу сердце.

— Боже мой, как ты напугала меня, Сидни! Как ты сюда попала?

— Привет, сестричка. Меня впустил твой управляющий. Очень приятный человек. Я когда-то была уже здесь, и он, видимо, не забыл меня. Я жду тебя не более пятнадцати минут. Твой парень очень быстро ушел. Неужели ты была на свидании? Знаешь, я чуть было со стула не свалилась, когда услышала в коридоре мужской голос, когда он прощался с тобой. Кто он такой? Мне стоит познакомиться с ним, как ты считаешь? Хочешь, я проверю его?

Линдсей покачала головой, не проронив ни слова.

— Может быть, это был Демос?

— Нет. Что тебе нужно от меня, Сидни?

Княгиня, именно так ее звали в последнее время в Нью-Йорке, медленно встала со стула, аккуратно разгладила замятины на лоснящихся кожаных черных брюках и изучающе посмотрела на сестру. На ней были ярко-розовая блузка с какой-то немыслимой золотой цепью и черная кожаная жилетка, плотно обтягивающая ее полную грудь. Другими словами, она, как всегда, была яркой, стройной, элегантной и абсолютно неотразимой.

— Я звонила тебе, но, судя по всему, ты была со своим другом. Собственно говоря, я пришла сюда исключительно из-за чувства любопытства. Ты же никогда не встречалась с мужчинами, и именно поэтому я проявила вполне уместную в таких случаях обеспокоенность. Я знаю, что у тебя очень мало друзей, а в прошлый понедельник ты была со своей подругой Гэйл. Из этого я заключила, что ты ушла из дому не с ней, а с кем-то другим. Но дело даже не в этом. Я просто хотела сообщить тебе, что на этой неделе улетаю в Милан. Разумеется, только на выходные.

— Ты хочешь, чтобы я полила твои цветы?

Сидни весело рассмеялась:

— О нет, нет. Я просто хотела убедиться, что с тобой все в полном порядке, так как прекрасно знаю, что там все будут спрашивать меня о тебе. Теперь я с полным основанием могу сказать, что ты в прекрасной форме.

— Да, именно так. Я действительно в прекрасной форме.

— Отлично. Самое главное, что ты не набрала лишний вес. Кстати сказать, ты могла бы сбросить еще каких-нибудь пару фунтов. Да, думаю, что этого было бы вполне достаточно. Кто этот мужчина, Линдсей?

— Ты его не знаешь.

— Ну, имея в виду твой вкус, оставшийся, насколько я могу судить, практически неизменным с той поры, как тебе стукнуло шестнадцать, этот парень должен быть тощим, смазливым, обходительным, безумно вежливым и чертовски осторожным.

Линдсей выдавила из себя вымученную ухмылку:

— Да, что-то в этом роде.

— Ага, значит, это какой-нибудь аристократический житель Нью-Йорка. Чем он занимается? Бизнесом? Я допускаю, что он гомосексуалист, а ты по своей неопытности даже не можешь узнать об этом. А может быть, все наоборот — ты знаешь, что он гомосексуалист, и тебя это вполне устраивает.

— Нет, он не гомосексуалист. Послушай, Сидни, мне завтра рано вставать, и я очень устала сегодня.

— Хорошо, хорошо, сейчас ухожу. Я отменила все свои съемки, которые были запланированы моим агентом, и сказала ему, что ничего страшного не случится. Нужно быть построже с ними и не обращать внимания на все их причуды. В конце концов, это мое лицо, мое тело и мое время, что еще более важно. Знаешь, я подумала, что будет лучше, если ты познакомишь меня с этим парнем. Я бы могла убедиться в том, что он ничего плохого с тобой не сделает.

— У тебя получилась прекрасная фотография в журнале «Селф». Демос очень много говорил о ней на прошлой неделе. Это действительно очень хорошая работа.

— Да, все получилось просто замечательно. Я рада, что тебе понравилось. Дрейк Отис действительно умеет снимать. Жаль, что он голубой, а то бы… Ну ладно, это не имеет никакого значения. Увидимся, когда я вернусь из Италии. Да, кстати, если, конечно, тебе это интересно, у отца все нормально. Последнее время он был занят каким-то чрезвычайно важным делом, связанным с наркотиками. Все адвокаты просто на ушах стоят, опасаясь, что он выбросит свой главный аргумент. По его мнению, полицейские получили все улики незаконным путем. А он так и сделал, правда, не упрекая при этом главного обвинителя. Что же касается самих обвиняемых, кстати, колумбийцев по происхождению, то они, естественно, были признаны виновными. Отец приговорил их всех к двадцати годам лишения свободы, и у них нет абсолютно никаких шансов на пересмотр дела. Он сказал, что сделает все возможное, чтобы они отсидели свой срок полностью. Похоже, что это было самое крупное дело в его жизни, звездный час, так сказать. Ты же знаешь, наверное, что он ненавидит либеральные законы Калифорнии, считая их слишком мягкими. Своим делом он просто выдернул ковер из-под ног защитников. А они, конечно, тут же бросились к журналистам, которые по своей глупости все еще придерживаются либеральных взглядов. Короче говоря, сейчас вся пресса набросилась на отца и пытается добить его. Кстати сказать, ему это доставляет огромное удовольствие. Что же касается Холли, то эта бедняжка растолстела примерно так же, как и твоя мать перед тем, как отец дал ей пинка под зад. А у него сейчас есть новая любовница, примерно моего возраста. Ее зовут Синтия, или просто Син. Как тебе это нравится? Молодец. А бабушка… У нее все по-прежнему. Отец все еще не сомневается в том, что она переживет всех нас.

Сидни подошла к Линдсей, быстро чмокнула ее в щеку и направилась к двери.

— Передам князю твои наилучшие пожелания, — ехидно заметила она с порога. — От таких слов он тут же начнет гримасничать, вспоминая те злосчастные пули, а Мелисса будет злорадно хихикать. Как видишь, все имеет свою положительную сторону.

А Линдсей пожелала в душе, чтобы ее сестра улетела в Италию и осталась там навсегда. Она вдруг рассмеялась, сама не зная почему. Сидни никогда не изменится к лучшему, а вот сама она уже начала потихоньку меняться. Очень странно, но тем не менее это так.

В четверг, подчиняясь неизбывному чувству долга, Тэйлор отправился к Валери. Когда она открыла ему дверь, он снова пришел к выводу, что более красивой женщины просто нет на свете. Это чувство он испытывал всегда, когда не видел ее несколько дней, а потом наконец-то встречал. Вот и сейчас она была просто неподражаема в своем легком шелковом халатике, с распущенными длинными волосами, спадавшими на плечи тяжелыми волнами. От нее просто невозможно было оторвать глаз. В этот момент она напомнила ему бывшую жену Дайану. Та тоже была богатой и красивой женщиной.

— Привет, — уныло буркнул он с порога.

— Привет, Тэйлор. Господи, ты так хорошо выглядишь, что тебя хочется съесть! — шутливым тоном произнесла Валери. — Ну входи же. Наш ужин будет доставлен примерно через час. Хочешь выпить?

Тэйлор последовал за ней, напряженно обдумывая, что он ей скажет и как она отреагирует на его слова. Слава Богу, что она не набросилась на него прямо с порога. Это породило в его душе некоторую надежду на мирное расставание. Не хватало еще, чтобы она стала сдергивать с него брюки до ужина. Вот тогда-то ему будет очень нелегко выпутаться из этой весьма деликатной ситуации. Нет, надо держать себя в руках и не поддаваться ни на какие уговоры с ее стороны. В противном случае его будет долго преследовать чувство вины перед Иден. Только самый последний негодяй может позволить завлечь себя в постель и при этом думать о другой женщине. Нет, только не это.

К счастью, Валери вела себя очень сдержанно. Они говорили о всяких пустяках, а когда в квартиру доставили ужин, сразу же набросились на лобстеры, салаты, мелко порезанный отварной картофель и шоколадный мусс на десерт, за который было не жаль и жизнь отдать. И все это поглощалось под великолепное «Шато ле Дюк Дюпресо» 1979 года — изысканное сухое вино со слегка терпковатым привкусом. Впрочем, Тэйлору в данный момент оно чем-то напомнило настойку болиголова. Ему хотелось как можно быстрее объясниться с Валери и покинуть ее гостеприимный дом без шума и скандала. Именно из-за этого он ел мало и даже не почувствовал вкус вина.

— Итак, — незлобиво начала она, откинувшись на спинку стула и поднося к губам бокал, — расскажи мне о той самой работе, которая помешала тебе встретиться со мной в прошлый раз.

— О той самой, которая давно закончилась?

— Да.

— Охранял женщину от угроз, которые получил по телефону ее работодатель. Правда, пострадал при этом совершенно другой человек. Его жестоко избили, и на этом все кончилось.

— Понятно. — Она медленно встала и улыбнулась ему той самой улыбкой, от которой еще неделю назад он сходил с ума. При этом Валери стала расстегивать халат на груди.

Тэйлор окаменел на мгновение, но потом быстро справился с собой и решительно поднял руку, как бы ограждая себя от ее следующих движений.

— Постой, Валери, — пролепетал он, глядя на пуговицы ее халата, — не надо. Пожалуйста, не надо.

Она остановилась и удивленно вскинула вверх брови.

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Мы уже давно говорим с тобой, Тэйлор, — упавшим голосом сказала она и бросила быстрый взгляд на часы. — Мы проболтали с тобой уже почти полтора часа. Поэтому, мой дорогой, расслабься и позволь мне… — Она сделала паузу, мило улыбнулась и приложила пальцы к своим губам. — Нет, Тэйлор, достаточно. Ты уже сказал все, что хотел, теперь послушай, что скажу тебе я. Твоя очередь говорить наступит потом. Вообще-то я хотела сказать об этом еще во время ужина, но ты так наслаждался едой, что мне не хотелось портить тебе аппетит. Прости, дорогой, мне неприятно причинять тебе боль, но дело в том, что я нашла себе другого мужчину. Он очарователен, имеет все, чего нет у тебя, и к тому же более прыткий в постели. Тебе за ним просто не угнаться. А сейчас я хотела совершить с тобой нечто вроде прощального акта любви. Другими словами, просто потрахаться на прощание, вот и все. Именно так я хотела искупить свою вину перед тобой. Знаешь, скажу откровенно: ты хорош в постели, хотя и недотягиваешь немного до моего нового любовника.

Тэйлора охватило такое радостное чувство облегчения, что он чуть было со стула не свалился.

— Ну пойдем же, мой мальчик. Еще разочек, и можешь убираться прочь. Скоро здесь должен появиться мой новый друг.

Он молча уставился на нее, не понимая, почему она так настойчиво тащит его в постель.

— Зачем ты это делаешь, Валери? Почему ты хочешь заниматься любовью со мной, если у тебя уже есть другой мужчина? Это же цинично.