Леди Джейн тут же заулыбалась герцогу.
      - Кажется, моя мать готова увести дам из столовой, - заметил Ричард.
      - Леди! - обратилась Марианна Клотильда к дамам. - Оставим мужчин, чтобы они могли без нас спокойно выпить портвейна.
      Когда лакей отодвинул ее стул, девушка сказала лорду Джорджу:
      - Пирог со свининой и в самом деле был очень вкусным.
      Эванжелине не пришлось вступать в новую перепалку с леди Джейн, потому что леди Пемберли и болтушка Фелисия завладели ее вниманием, едва дамы расселись по стульям в гостиной.
      Фелисия говорила о еде: она упомянула каждое испробованное ею блюдо и рассказала, каково оно на вкус. На это леди Пемберли заметила, что если она и впредь будет такой же прожорливой, то лорд Петтигрю, пожалуй, найдет себе другую даму.
      Эванжелина за обедом почти не ела, однако поспешила поддержать Фелисию:
      - Но обед и в самом деле был замечательным, так что я согласна с мисс Сторлей, мэм. Как хорошо, что женщины больше не носят этих ужасных корсетов.
      Эванжелина беседовала с Полиной, виконтессой Демстер, когда герцог вошел в гостиную.
      - Прошу прощения, миледи, - обратился он к виконтессе, - но только что приехали мои добрые друзья, и мне не терпится представить им мадам де ла Валетт.
      Глава 26
      Сопровождая Эванжелину, герцог то и дело кому-то улыбался и отпускал комплименты. Наконец он сказал ей:
      - Полагаю, из этого поединка ты вышла победительницей. Девушка не сразу поняла, что он имеет в виду.
      - Я говорю о леди Джейн, - пояснил Ричард.
      - Ах, о ней... Бедная ревнивая дурочка! Не вздумайте жениться на ней, ваша светлость. Я знаю, что говорю. Она очень быстро надоест вам. Вы только подумайте, она вообразила, что я представляю для нее опасность!
      Герцог как завороженный смотрел на нее.
      - Удивительно, не так ли? Да и кто может обратить внимание на тебя - такую невзрачную, некрасивую, с плоской грудью? - Он ухмыльнулся.
      - Не стоит заходить так далеко, - покачала головой Эванжелина. - Кстати, кто эти друзья, которым ты хочешь меня представить? - Девушка думала о Джоне Эджертоне. Она должна улучить момент и поговорить с ним.
      Тем временем они оказались в огромном холле особняка.
      - Прости нас, Ричард, - обратился к герцогу красивый джентльмен, выходя из тени. Он посмотрел на Эванжелину. - Я Филип Мерсеро, - представился он. Виконт Деренкур. А это моя жена Сабрина. Нашего ребенка еще не видно, но жена уверяет, что дочка чувствует себя хорошо.
      Молодая леди с копной золотисто-каштановых волос, опиравшаяся на руку мужа, подняла вверх голову и засмеялась:
      - Простите его, мэм. Это правда, что я жду ребенка, и Филип мечтает о маленькой девочке, а вот я уверена, что у нас родится мальчик. Ох, прости нас за опоздание, Ричард, но к нам заехали Роан и Сюзанна Каррингтон. Они не смогли составить нам компанию и просили выразить тебе сожаления по этому поводу. Так что мы опоздали, но все-таки приехали.
      - Ну да, вас не то двое, не то уже трое, - улыбнулся Ричард. - А это Эванжелина де ла Валетт.
      - Здравствуйте, - сказал Филип, взяв ее руку и поднеся ее к губам. Насколько я понял, вы взяли на себя заботы об Эдмунде. Если Сабрина настоит на том, чтобы родить мальчика, я бы хотел иметь такого же сынишку, как Эдмунд.
      - Он самый лучший из всех мальчишек. А вы знаете, что я сумела обойти вас, милорд? - улыбнулась Эванжелина. - Я подарила Эдмунду игрушечный пистолет, и он перестрелял всех павлинов в Чеслее. А сейчас разрабатывает с Баньоном план - я буду разбойником с большой дороги, а он меня поймает и застрелит. Эдмунд сказал, что вашим подаркам далеко до моего.
      - Шалунишка! - воскликнул Филип. - Чего я только не дарил ему за эти годы, а он предпочел все мои подарки одному вашему! Ричард, потолкуй с сыном! Убеди его, что лишь добрые отношения с представителями его пола уберегают мужчин от того, чтобы оказаться под женским каблучком.
      Рассмеявшись, Эванжелина заметила, что Сабрина как-то странно поглядывает на своего мужа.
      - Боже мой! - воскликнула она. - Что вы делаете?
      - Вы имеете в виду то, как я смотрю на Филипа?
      - Да. Как вам это удается?
      - Это секрет. Видите ли, мать Роана, леди Шарлотта - самая прекрасная женщина на свете - давала мне уроки кокетства. Она научила меня строить глазки, так что я могу соблазнить мужа в любой момент.
      - Потрясающе! - похвалил ее Ричард. - Кстати, я слышал, что леди Шарлотта уехала в Россию с каким-то красавцем.
      - Нет, в России она была прошлым летом, - покачал головой Филип. - Или в Венеции? - Он посмотрел на жену и сам скосил глаза к переносице. - Она меня тоже обучила строить глазки, так что я делаю это не хуже твоего. Уж не знаю точно, чему там Шарлотта выучила ее, но действует это безотказно.
      - С другой стороны, - заговорил Ричард, - вы женаты меньше года. Что-то я не слышал, чтобы мужчина столь нуждался в постоянном кокетстве жены.
      Филип наклонился к самому уху герцога и громко - так, чтобы дамы слышали, - прошептал:
      - Не расхолаживай ее, Ричард. Она вообразила себя настоящей Вирсавией <В Библии одна из жен царя Давида, мать Соломона.>, и мне это нравится.
      - Еще бы тебе это не нравилось, - усмехнулась Сабрина.
      Тут Эванжелина краем глаза увидела Джона Эджертона, стоявшего в дверях гостиной и смотревшего прямо на нее. Она улыбнулась друзьям герцога, которых, скорее всего, никогда больше не увидит, и промолвила:
      - Простите, я порвала платье и хочу попросить служанку зашить его. К тому же мне надо кое-что сказать сэру Джону. Рада была познакомиться с вами, милорд, и с вами, миледи. - Она ушла, не дождавшись ответа.
      Герцог смотрел ей вслед. Он видел, как Эванжелина с Эджертоном вышли из гостиной. "Что, черт возьми, происходит?" - в сотый раз спрашивал он себя. Ричард почувствовал, что от ярости у него напряглись все мышцы. Неужто все-таки сэр Джон Эджертон?..
      ***
      - Похоже, тебе удалось влиться в их семью, - заметил Эджертон, выводя Эванжелину на маленький балкон в библиотеке.
      Было холодно, полная луна сияла прямо у них над головами. На темном небе мерцали мириады звезд, но ничто не волновало Эванжелину.
      - Подумать только, ты оставила виконта и виконтессу Деренкур, чтобы поговорить со мной! - ухмыльнулся негодяй. - Кстати, герцог вожделеет тебя. Впрочем, думаю, ты об этом знаешь, женщинам всегда известны такие вещи.
      - А мне кажется, что герцог скоро просто выбросит меня в окно, - холодно проговорила девушка.
      - Осмелюсь ли я попросить тебя выражаться точнее? Хотя нет, у нас мало времени. Я не хочу, чтобы наш дорогой герцог что-то заподозрил. Ты здесь, в Лондоне. Я не давал тебе разрешения уезжать из Чеслея. Объясни, отчего ты ослушалась меня? Твое объяснение должно быть достаточно убедительным, а то как бы крошка Эдмунд не оказался в холодной могилке со своим пистолетиком в руках. - Он расхохотался, заметив, какой ненавистью сверкнули глаза Эванжелины. Дети умирают так легко. - Подонок щелкнул пальцами. - Не вздумай предавать меня.
      - Выслушайте же меня, мерзавец, - дрожащим голосом заговорила девушка. Она ненавидела и боялась его. - Вы задушили миссис Нидл. Бедная женщина никому не сделала ничего плохого. Разве вы не видели? Я в ответе за ее смерть, потому что у меня хватило глупости упомянуть при вас ее имя. Черт вас возьми, это вы убили ее!
      - Но в ответе за это ты, моя дорогая. Не ляпнула бы лишнего, и старая ведьма продолжала бы варить свои снадобья, но ты сказала мне кое-что и вынудила действовать. Я всегда действую, когда это необходимо. И если только ты вздумаешь предать меня, я тоже не буду сомневаться. Так почему ты приехала в Лондон?
      - Я приехала сюда потому, что мне невыносимо было оставаться в Чеслее.
      Джон Эджертон медленно вытащил из жилетного кармана табакерку и ловким, привычным движением открыл лакированную крышечку. Затем осторожно насыпал себе на ладонь немного ароматного порошка и вдохнул его. Негромко чихнув, Эджертон неторопливо защелкнул крышку.
      - Какая ты нежная и ранимая, Эванжелина, - наконец промолвил он. - Это мне по нраву. Теперь я не стану опасаться того, что ты выложишь все свои секреты герцогу, рассчитывая, что тот сможет спасти тебя и твоего отца. Нет, ему это не под силу, этого никто не сможет сделать. И не забывай про Эдмунда. Пожалуй, я позволю тебе остаться здесь.
      - Мне долго этого не вынести, - пролепетала девушка. Она чувствовала себя такой несчастной, что едва не выла от горя. - Пожалуйста, оставьте меня. Я достаточно сделала, отпустите меня.
      - Заткнись, Эванжелина. Тут мы одни, но вокруг полно слуг, которые могут нас услышать. Мне вовсе не хочется давать какие-то объяснения. А теперь, если ты успокоишься, я скажу, что не стану наказывать тебя за ослушание. - Он помолчал, глядя на табакерку. - Дело в том, что и здесь, в Лондоне, ты можешь быть полезной.
      - Я не могу, - прошептала Эванжелина. - Не могу. Пожалуйста, прошу вас. Ну как вы не понимаете? Я не могу, прикрываясь лишь тем, что защищаю отца и Эдмунда, продолжать заниматься вашими делами, если вы убиваете невинных людей!
      - Не надо истерик и театральных поз, успокойся и выслушай. Как ты, возможно, слышала от лорда Петтигрю или от других. Наполеон может в любое время вернуться в Париж. Все решится скоро, очень скоро. И тогда ты будешь свободна. Обещаю.
      Она ничего не понимала. Наполеон на свободе? Господи, этого не может быть!
      - Но как все может решиться? Этот монстр снова свободен и может вновь грабить и убивать людей?
      Сэр Джон небрежно пожал плечами, но глаза его горели восторгом.
      - На этот раз Наполеон выиграет. Союзники будут повержены, это несомненно. А там посмотрим...
      - Вы готовы поклясться, что моего отца освободят? И что Эдмунд окажется в безопасности? Вы клянетесь, что не будут больше убивать невинных?
      Эджертон лгал легко и привычно, и девушка понимала, что он лжет. У Эванжелины было такое чувство, словно над ее головой захлопывается крышка гроба, она чувствовала себя беспомощной.
      - Ты все еще ребенок, - расхохотался сэр Джон, закинув назад голову. - Да, моя дорогая, я клянусь тебе в этом от имени Ягуара, а уж ей-то, поверь, можно довериться во всем.
      - Что еще я должна сделать? - безжизненным голосом спросила Эванжелина.
      Похлопав ее по руке, Эджертон сообщил ей новое задание. А затем добавил:
      - Нет, дорогая, пока ничего не говори. Ты сама придумаешь, как сделать то, что я велел. - Схватив девушку за плечи, сэр Джон привлек ее к себе. - Ты замерзла. Почему ничего не сказала мне? Дай-ка мне тебя согреть. Да, именно так. - И он впился в ее холодные губы, пытаясь языком проникнуть ей в рот. - Я так давно хотел тебя, - прошептал он, оторвавшись от Эванжелины. - Позволь мне овладеть тобой. Отдайся мне?, и я сам освобожу твоего отца. Приходи ко мне ночью. Ты придешь, и я уложу тебя в свою постель и...
      Собравшись с силами, девушка подняла ногу и ударила негодяя коленом в пах. Вскрикнув, он уронил руки и с яростью посмотрел на нее.
      - Ты еще пожалеешь об этом. Вот увидишь, - прошипел он.
      - Ах ты, мерзкая скотина, - выругалась Эванжелина, отскочив от него. - Я сделаю, что ты приказал, но ты никогда больше не притронешься ко мне.
      С этими словами девушка бросилась в библиотеку. Она закоченела и удивлялась, что не раскололась от холода на тысячу кусочков. Это было невыносимо. Бегом поднявшись в очаровательную розовую спальню, она заперла изнутри дверь. Закутавшись во все одеяла, что ей удалось найти, Эванжелина села и уставилась перед собой невидящим взором. Она не знала, сколько времени прошло...
      ***
      - Военное министерство? Какого дьявола тебе надо в военном министерстве?
      Улыбнувшись, Эванжелина пожала плечами.
      - Я подумала, что мне будет интересно. Там же сердце английского правительства. Я слышала. Наполеон на свободе и скоро будет в Париже. Да, мне хочется побывать в министерстве, ощутить возникшее там напряжение, ожидание...
      - Это самое странное твое желание, - заметил Ричард.
      - Да что ты! Кстати, тебе не обязательно сопровождать меня, я могу нанять кеб.
      У Кларендона был такой вид, словно он вот-вот ударит ее.
      - И когда же ты хочешь отправиться в эту волнующую поездку? - язвительно спросил герцог.
      - Сегодня же днем. И не беспокойтесь о том, что вас туда не пустят, ваша светлость. Вчера я попросила лорда Петтигрю показать мне министерство, и он сказал, что будет рад видеть меня. Ну и тебя, конечно, тоже.
      - Дрю слишком вежлив, черт бы его побрал! Можешь не сомневаться, меньше всего ему бы хотелось видеть в своем ведомстве женщину. Я собирался свозить тебя в Ричмонд. Вряд ли ты смогла бы найти путь к центру тамошнего лабиринта, но я хотел дать тебе попробовать.
      Поднявшись из-за стола, Эванжелина посмотрела на него.
      - Если ты и дальше будешь в таком же дурном расположении духа, то я предпочту компанию лакея. - Она швырнула салфетку на тарелку.
      - Попридержи-ка свой чертов язык, детка! - взревел Ричард. - Ты пользуешься тем, что у меня, как у хозяина дома и твоего защитника, нет выбора! Разумеется, я поеду с , тобой. А куда ты сейчас собралась? Мы же разговариваем!
      - Хочу повидаться с Эдмундом. А вам, ваша светлость, мне больше нечего сказать.
      Герцог яростно мял в руках салфетку.
      - Я уже был у него. Эллен запихивала ему в рот бутерброд. Баньон наставлял его, как молодой джентльмен должен вести себя в Эстли, а мама тем временем уговаривала его выстрелить в нее из пистолета. Увидев меня, еще одного своего раба, Эдмунд милостиво позволил мне научить его играть в шахматы.
      - Ох этот шалунишка, - засмеялась Эванжелина. Ее лицо мгновенно озарилось радостью. - Дело в том, что я уже учила его играть в шахматы. Видимо, он вообразил себя гроссмейстером.
      - Что ему нужно, - медленно проговорил Ричард, переводя взгляд с ее губ на грудь, прикрытую лифом целомудренного бледно-желтого платья из шелка, - так это братья и сестры.
      Девушка нервно сглотнула.
      - Возможно, - наконец пролепетала она. - Возможно, леди Джейн еще можно переделать, и она станет мягче. Что скажешь на это?
      - Что ж, - с демонической усмешкой промолвил Ричард, - она убедила всех нас в том, что у нее еще не было мужчины. Это что-нибудь да значит.
      Эванжелина тут же попалась на наживку.
      - Ах ты, кичливая, самодовольная английская скотина! - вскричала Эванжелина. - Ты... - И тут ее руки сжались в кулаки. В бессильной ярости девушка взмахнула ими - она наконец поняла, что герцог насмехается над ней.
      - Я пойду к Эдмунду вместе с тобой, - заявил он. - Мы вдвоем дадим ему урок шахмат.
      - Иди ты к дьяволу! - Резко повернувшись, девушка выбежала из столовой.
      Его низкий веселый смех еще долго преследовал ее в коридоре. Зажимая уши, девушка налетела на лакея...
      Глава 27
      Эванжелина прижимала ридикюль к груди. Внутри был конверт, который Эджертон прислал ей утром с посыльным. Ей не хотелось даже знать, что лежит в конверте, и она боялась, смертельно боялась.
      День был холодным, так что Эванжелина видела, как в карете ее дыхание превращалось в пар.
      Наклонившись к ней, герцог поплотнее закутал ее ноги пледом.
      - Ну разве можно поверить, что всего лишь несколько недель назад мы наслаждались солнцем?
      Карета остановилась. За окошком тут же появился улыбающийся Джанипер. Ричард подумал, что тому нравится быть в гуще событий. Впрочем, Джанипер тоже наверняка спрашивал себя, какого дьявола герцогу понадобилось везти молодую леди в военное министерство. И в самом деле, зачем он это делает?
      - Нет, - покачала головой Эванжелина. - Не могу поверить.
      Она стояла перед мрачным, неприветливым зданием из темно-серого, покрытого сажей камня. Похоже, его надо было хорошенько почистить. Здание окружал высокий черный железный забор. На улице было необычайно тихо; ни стука лошадиных копыт, ни окриков лакеев и кучеров - все боялись нарушить покой достойных мужей, работавших в этом доме. Перед дверью замерли два стражника в старинной форме королевских гвардейцев.
      - Отсюда можно увидеть Вестминстер, - сказал Ричард, указывая на аббатство затянутой в перчатку рукой.
      - Это просто замечательно, - заявила Эванжелина и, не обращая внимания на недоверчивый взгляд Ричарда, уверенно направилась к черным воротам.
      Герцогу не было нужды представляться стражникам, поэтому тяжелые ворота немедленно распахнулись.
      - Ваша светлость, - кивнул один из гвардейцев.
      - Оставайся с лошадьми, Джанипер, - велел Ричард. Поднявшись по дюжине стоптанных каменных ступеней, они оказались перед огромными дверьми. Стражник нажал на массивную металлическую ручку и низко поклонился герцогу:
      - Ваша светлость, секретарь лорда Петтигрю проводит вас.
      - Ты можешь смело считать себя самым знаменитым человеком во всей Англии, - шепнула девушка.
      - О нет! - покачал головой Ричард. - Меня далеко обошел принц-регент. К тому же я не обращаю внимания на такие вещи. - Он смущенно покосился на нее. А ты бы предпочла, чтобы на нас не обратили внимания?
      - Конечно, нет. Просто все обращаются с тобой так, словно ты и есть принц-регент.
      - Нет, что ты! Уверяю тебя, все просто вежливы со мной.
      Эванжелина остановилась. Герцог говорил очень тихо, но эхо от его слов гулко отдавалось от высоких каменных стен. Ока огляделась по сторонам. Главный холл поднимался вверх на четыре этажа; площадка каждого была окружена металлическими перилами. Везде, куда ни бросишь взгляд, стояли стражники. Джентльмены разных возрастов в темных костюмах сновали по главному холлу. Увидев Эванжелину, они замедляли шаг. Каждый встречный здоровался с герцогом и кланялся ему.
      - Думаю, теперь ты понимаешь, что женщинам здесь не место? - заметил Ричард после того, как какой-то молодой человек едва не споткнулся при виде Эванжелины.
      - Ричард, Эванжелина! Вы необыкновенно точны! Добро пожаловать в мой второй дом, - приветствовал их лорд Петтигрю, появившийся из дальнего конца коридора.
      В противоположность клеркам и секретарям он был одет в кожаную куртку и коричневые бриджи. Дрю тепло поздоровался с ними, но Эванжелина заметила, что он торопится. Несомненно, ее просьбу он расценил как обычный женский каприз и был недоволен тем, что она заставляет его попусту тратить драгоценное время. Девушка не обижалась за это на лорда Петтигрю. Вспомнив, что привело ее сюда, она опять захотела умереть.
      - Спасибо за то, что позволили мне прийти сюда, - с очаровательной улыбкой выдавила из себя Эванжелина. Кивнув, Дрю обратился к Ричарду:
      - У нас новости из Парижа. Если ты свободен этим вечером, то кое-кто хотел бы потолковать с тобой.
      - Разумеется, - кивнул герцог. - А теперь давай покажем тут все мадам. Ты сам проводишь нас или поручишь это одному из своих подчиненных?
      - Чтобы великого герцога Портсмута провожал какой-то клерк? Никогда.
      Лорд Петтигрю провел их по мрачным, пропахшим табаком залам заседаний.
      - Мне так давно хотелось увидеть комнату председателя палаты лордов, проговорила Эванжелина, когда Дрю привел их в эту древнюю, обитую дубовыми панелями комнату, в которой велись бесконечные дискуссии о будущем Англии.
      Девушка нервничала: ей нужно было попасть в другую комнату. Она уже готова была закричать на лорда Петтигрю, когда тот наконец заявил:
      - Ну вот, остался только мой кабинет, но там совсем неинтересно.
      Эванжелина наградила его обворожительной улыбкой.
      - Ох, как мне хочется поскорее увидеть место, где вы работаете, Дрю, проворковала она. Похоже, он впервые задумался.
      - Обещаю, что на этом я успокоюсь и отстану от вас. Петтигрю все еще сомневался.
      - Нельзя же обвинять женщин в том, что им хочется увидеть, где такие важные господа, как вы, проводят время, - добавила она.
      - Ну хорошо, Эванжелина, - наконец добродушно кивнул лорд. - Одному Господу известно, сколько времени мы провели там с герцогом. Кстати, по-моему, Фелисии ни разу в голову не приходило ступить ножкой в этот мавзолей.
      Поднимаясь на второй этаж, лорд Петтигрю стал обсуждать с Ричардом триумфальное возвращение Наполеона.
      - У меня есть достоверные сообщения, что он будет в Париже завтра, сообщил Дрю. - Трудно представить, что французы готовы встретить тирана с распростертыми объятиями. Возможно, такое настроение вскоре распространится и в Англии. Однако англичане должны знать, какую опасность представляет этот человек для всех свободных стран.
      Эванжелина вздрогнула.
      Значит, Наполеон и впрямь вот-вот будет в Тюильри? Выходит, все будет именно так, как предсказывали Эджертон и Хоучард? Правда, в сердце девушки еще тлела надежда на то, что французы не захотят больше иметь дела с бывшим императором и французская армия быстро вернет его назад на Эльбу. И тогда они с отцом будут свободны.
      - Эванжелина!
      - Здесь очень жарко, ваша светлость, - слабым голосом промолвила девушка, кивнув на грязное окно, едва пропускающее лучи солнца.
      - Прошу прощения, я что-то не понял, - удивился Петтигрю. - Вы говорите, здесь жарко? - Его глаза сощурились.
      - Вам не за что извиняться, - отозвалась девушка. Только сейчас Эванжелина поняла, что лорд извиняется за беспорядок, царивший в его кабинете. Повсюду были разложены географические карты, а кипы бумаг занимали все свободное место. В дальнем конце кабинета стоял массивный стол красного дерева. Двое мужчин, облокотившись на него, изучали какие-то карты.
      - Джентльмены, - обратился к ним лорд Петтигрю, - будьте добры подождать меня в приемной. Я освобожусь через пару минут.
      Мужчины, оглядев Эванжелину взглядом, в котором сквозили восхищение и нетерпение, смешанные со снисходительностью, собрали какие-то бумаги и вышли из комнаты.
      Не обратив на них внимания, девушка небрежной походкой подошла к окну в дальнем конце кабинета и сделала вид, что любуется видом на Темзу. Эванжелина поняла, что лорд Петтигрю нарочно сказал своим служащим о том, что скоро вернется к делам, но ни он, ни герцог не интересовали ее в данную минуту. Из-под полуприкрытых ресниц она смотрела на вторую полку шкафа, стоявшего у стены. Похоже, книги с этой полки снимали нечасто. Именно туда, между третьим и четвертым томами, Джон Эджертон и велел ей засунуть конверт. Стоя у окна и рассеянно отвечая на вопросы Петтигрю, Эванжелина раздумывала о том, как же ей выполнить порученное задание.
      - Вы удовлетворили свое любопытство? - наконец спросил герцог.
      Повернувшись к своим спутникам, девушка наградила их сверкающей улыбкой и протянула лорду Петтигрю руку.
      - Да, разумеется, - ответила она. - Ох, Дрю, спасибо вам большое за доброту. Я знаю, что вы так заняты на службе. Не хочу больше отнимать ваше драгоценное время.
      Медленно направившись к дверям, Эванжелина незаметно уронила перчатку на пол.
      - Боже мой! - вскрикнула она, когда они вышли в коридор. - Кажется, я уронила перчатку. Я сбегаю за ней.
      И не успел лорд Петтигрю отправить за перчаткой кого-то из своих клерков, как Эванжелина быстро прошмыгнула назад в его кабинет. Оглядевшись по сторонам, она умудрилась дрожащими пальцами вставить конверт между нужными книгами, а потом подобрала с пола перчатку. На все ушло не более трех секунд.
      - Прошу прощения, - выходя из кабинета и помахивая перчаткой, крикнула она мужчинам. - Так глупо получилось. Зато, к моей величайшей радости, я наконец-то увидела, где на благо Британии трудитесь вы, лучшие умы страны. Она бы продолжала нести эту чушь, если бы, взглянув на герцога, не поняла, что еще немного - и тот попросту заткнет ей рот рукой.
      Оказавшись в экипаже, Эванжелина долго суетилась, расправляя платье и заворачивая пледом ноги. Потом она чинно сложила руки на коленях и выглянула в окно.
      - Это была поистине познавательная поездка, - ехидно произнес Ричард, не сводя с нее глаз.
      Эванжелина даже не повернулась в его сторону.
      - Да, - рассеянно промолвила она. - Мне было так интересно... Признаться, я с детства мечтала о том, чтобы...
      - Успокойся Эванжелина. - Он продолжал внимательно изучать ее профиль, спрашивая себя, что же было у нее на уме. - Знаешь, я жду не дождусь дня, когда все-таки начну понимать тебя.
      Девушка промолчала.
      - Полагаю, теперь тебе захочется посетить палату общин? Сумев наконец взять себя в руки, Эванжелина посмотрела на герцога.
      - Нет, - нежным голоском отозвалась она, - честно говоря, теперь мне захотелось поехать в Ричмонд. Хочу увидеть этот твой знаменитый лабиринт.
      Глава 28
      Сидя в уютном кресле, Эванжелина смотрела в окно на окутанный серым туманом парк, что раскинулся через площадь от особняка. Она жила в Лондоне уже неделю, и, пожалуй, это была самая длинная неделя в ее жизни. Как только лакей входил в гостиную, чтобы объявить о прибытии какого-нибудь гостя, она вздрагивала, опасаясь, что это приехал сэр Джон. После приема негодяй еще не заходил к герцогу Портсмуту, но она знала, что он не отстанет от нее и непременно явится с очередным поручением. Что же все-таки было в том конверте, который она оставила на книжной полке в кабинете Дрю?
      Эджертон и Хоучард оказались правы. Газеты пестрели сообщениями о триумфальном возвращении Наполеона в Париж; французская армия встала на его сторону. Все только и говорили, что о Наполеоне и Веллингтоне, да о войне еще об одной кровавой войне. Каждое утро в спальне девушка внимательно изучала газету, уже прочитанную герцогом. Грейсон сам приносил ей ее. Девушка жадно вчитывалась во все сообщения, касающиеся жизни в Париже. Она ждала новостей, но в то же время боялась, что они будут неутешительными.
      Хорошо хоть у нее был Эдмунд. Мальчик стоял на коленях перед камином и переставлял своих солдатиков, половина из которых была англичанами, половина французами. Сам он, разумеется, был одним из командующих. Эванжелина улыбнулась, она все больше и больше привязывалась к племяннику, но не решалась сказать ему об этом. Она так и представляла, какую он состроит гримасу, если она обнимет его чуть крепче, чем, по его мнению, положено. Девушка проводила с ним почти все время. Поначалу это, похоже, было не по нраву мальчугану, но когда он понял, что тетушка не собирается целыми днями обучать его грамоте, то успокоился и стал смеяться и веселиться, как обычно. Эдмунд даже сказал, что, пожалуй, не станет убивать Эванжелину-разбойника на этой неделе и подождет до следующей. Довольная, девушка прижимала руки к груди и без конца благодарила ребенка. Эдмунд в ответ лишь фыркнул, а потом, к удивлению Эванжелины, крепко обнял ее и побежал играть. Она все крепче привязывалась к нему и не хотела с ним расставаться. Нет, она не станет думать об этом. Мысли о том, что ждет ее впереди, были невыносимы, потому что ее либо объявят предательницей, либо убьют.
      Но у Эдмунда должно быть будущее. Для этого Эванжелина сделает все, что угодно. С каждым днем ребенок все больше и больше походил на отца. Если Эдмунд был не с ней, значит, он развлекался в компании Ричарда, который то катался с ним верхом, то возил его в Таттерсалз смотреть на лошадей; однажды Ричард даже взял его в спортивный клуб. Эванжелина знала об этих поездках все, потому что Эдмунд целыми вечерами рассказывал ей о них.
      Он и кое в чем другом напоминал отца: ей никогда не бывало скучно с ним. Правда, сам мальчуган еще не понимал этого, но если бы это стало ему известно, то он был бы очень доволен. Только вчера он признался Эванжелине, что она нравится ему больше, чем Филип Мерсеро, что было большой честью для девушки. Эдмунд сказал Эванжелине, что она даже лучше, чем Роан Каррингтон, но при этом его голос звучал уже не так уверенно.
      - Это не продлится долго, - говорил он ей. - Тебе надо просто подождать, Ева. Веллингтон непременно убьет его. Он подъедет к нему на своем коне и вонзит свою шпагу прямо Наполеону в глотку. И тогда ты снова будешь счастлива. Господи!..
      Неуверенно встав с кресла, Эванжелина подошла к Эдмунду и опустилась возле него на колени. Она не могла допустить, чтобы ребенок делал такие выводы, хотя, признаться, его догадки были правдой.
      - Что ты имеешь в виду, Эдмунд?
      Но внимание мальчика в тот момент было приковано к его английскому батальону. Он выставил на поле брани с дюжину пушек, а потом поставил перед строем солдат, выстроившихся в одну линию, их капитана.
      - Папа сказал, чтобы я не дразнил тебя, - наконец сказал мальчик, подняв на тетю глаза.
      Господи! Неужто это так заметно? Но она давно не видела герцога, точнее, они стали встречаться очень редко.
      - А мне нравится, когда ты дразнишь меня, - призналась девушка. - Где твой пистолет? Знаешь, я, пожалуй, готова убежать от тебя, а смелый мальчик поймает меня, безжалостного разбойника, и застрелит - н я упаду с лошади. Ох, только не говори, что ты истратил все пистоны на павлинов!
      Эдмунд серьезно, совсем не по-детски, взглянул на нее.
      - Ты пытаешься отвлечь меня, придумываешь всякие истории, чтобы я не думал о том, что происходит, - неожиданно заявил он. - А вот папа сказал...
      - Так что же сказал твой папа, Эдмунд?
      Герцог стоял в дверях, скрестив на груди руки. Похоже, он зашел в детскую только сейчас, во всяком случае, Эванжелина надеялась на это.
      Девушка хотела было встать с ковра, но Ричард остановил ее взмахом руки.
      - Нет, Эванжелина, не вставай. Вы так уютно тут сидите. Так что же я говорил тебе, Эдмунд? - Подойдя к ним, герцог тоже опустился на колени.
      Мальчик тер между ладонями дуло игрушечной пушки.
      - Я разогреваю порох, - сообщил он, но, увидев вопросительно поднятые брови отца, добавил:
      - Ты говорил, что она несчастна. Ты сказал, что я не должен донимать ее. А я пообещал Еве, что Веллингтон переломает Наполеону кости. Я хотел, чтобы она улыбнулась. Она и в самом деле слегка улыбнулась, папочка.
      Герцог посмотрел на девушку поверх головы сына.
      - Так твоя попытка увенчалась успехом? Спроси ее, сынок.
      Сдвинув головного коня левее, мальчик обратился к Эванжелине: