Кэтрин КОУЛТЕР
      ПРЕЛЕСТНАЯ ЛГУНЬЯ
      ТОМ 2
      Глава 19
      Эванжелина выбежала из замка, но тут же остановилась. Может, все к лучшему. Она посмотрит, как пойдут дела. И получит доказательства того, что Эджертон предатель, а уж потом напишет об этом герцогу.
      Да, так будет лучше. Надо просто держать себя в руках. Эджертон не должен заподозрить, что она собирается сделать. Теперь Эванжелина уже с нетерпением ждала встречи с негодяем. Когда ожидание стало совсем утомительным, она выскользнула из замка, плотно закутавшись в темный плащ.
      Погода испортилась. Немного похолодало, но чувствовалось, что вскоре зима возьмет свое. Девушка медленно шла по извилистой тропинке, освещаемой таинственным светом молодой луны. Добравшись до пещеры, она огляделась по сторонам. Море низко стонало, обрушивая на берег все новые и новые потоки свинцово-серых волн. Отхлынув, они тихо шептали что-то песку.
      Девушке не хотелось входить в мрачную темную пещеру. Она присела на большой валун и стала ждать. Может, Эджертон не придет? Может, о его преступной деятельности стало известно, его арестовали и ее отец уже в безопасности? Увы, на это было мало надежды. Эванжелина была плохой актрисой, однако вечером ей придется притворяться, чтобы Эджертон ничего не заподозрил.
      Завтра, решила Эванжелина, завтра же она отправит герцогу письмо. Он вернется и поможет ей.
      Ей хотелось, чтобы Джон Эджертон провалился в преисподнюю.
      Ей даже показалось, что чувство вины перестало, как прежде, давить на нее.
      Становилось все холоднее, девушка тряслась от холода. Где же Эджертон? Может, она что-то перепутала и...
      - Добрый вечер, Эванжелина, - раздался рядом с ней низкий голос. - В противоположность многим женщинам ты пунктуальна. Это радует.
      Эванжелина резко повернулась, едва не упав с камня. Джон Эджертон стоял у входа в пещеру, его черный силуэт четко выделялся на фоне серого неба. Интересно, долго ли он наблюдал за ней из темноты?
      Девушка медленно поднялась, крепко прижимая плащ к горлу.
      - А вот я обнаружила, что мужчины гораздо чаще женщин бывают неточными. Возможно, потому что так и норовят проскользнуть в комнату, когда все уже пришли.
      - Ты очень молода и неопытна, поэтому твое мнение значения не имеет. Ты здесь, если бы ты опоздала, то я, пожалуй, задумался бы о твоих намерениях. Прошлым вечером у меня не было возможности сказать, как я рад тебя видеть. Правда, я бы предпочел заключить с тобой союз на других условиях, но, видно, не судьба. Ну да ладно, когда в следующий раз пойдешь в пещеру, не забудь прихватить с собой фонарь. Пойдем.
      Эджертон поставил свой фонарь на пол пещеры и опустился рядом с ним на колени, а потом посмотрел на нее.
      - Через двадцать минут ты должна будешь дать этим фонарем сигнал. - Он помолчал, вглядываясь в ее лицо. - Итак, ты боишься. Это неплохо. Ты не совершишь ошибки, которая приблизит гибель твоего отца. У нас много дел, и мы должны торопиться.
      - Вы же англичанин, - проговорила Эванжелина. - Почему предаете свою страну?
      Пожав плечами, Эджертон поглядел на мерцающий в фонаре огонь, а потом, подняв на нее глаза, вымолвил:
      - В жизни нам часто приходится делать выбор, Эванжелина. Я сделал свой, решив помогать великому человеку. Его судьба повлияет на будущее всего мира, и я окажусь причастным к этому.
      Однако довольно. Я не жду, что ты поймешь меня, и не пытайся со мной спорить. У нас мало времени, нам надо выполнить серьезное дело. У тебя будут разные задания, но ты не будешь подвергаться особой опасности. Для начала я доверю тебе проверку людей. Ты никого из них не пошлешь ко мне до тех пор, пока не убедишься, что они те, за кого себя выдают.
      Вытащив сложенный лист бумаги из кармана плаща, Эджертон вручил его Эванжелине.
      - Все получаемые тобой сообщения будут зашифрованы.
      Шифр будет известен лишь тебе, мне и Хоучарду. Ты встретишься с нужными людьми, Эванжелина, и внимательно изучишь их документы. И никогда не станешь иметь дела с человеком, пока не выяснишь, с какой целью он прибыл. А убедившись в том, что все в порядке, ты напишешь на обратной стороне его бумаги свои инициалы. Это для защиты меня и Хоучарда. У нас С тобой тоже есть определенная защита. Никому не будет известно твое или мое имя. У тебя будет прозвище Орлица, а у меня - Ягуар. Ты умна, так что сумеешь разобрать тайный шифр.
      Подойдя поближе к фонарю, девушка опустилась на колени. Шифр заключался в определенном наборе цифр, которыми надо было заменять различные сочетания букв.
      - - Для гласных есть отдельный шифр, - сообщил Эджертон. - Через несколько минут ты сможешь поупражняться в использовании кода.
      - А что, если человек, обратившийся ко мне, окажется не тем, за кого себя выдает? - поинтересовалась Эванжелина.
      - Если у тебя появится в этом уверенность, то тебе самой ничего делать не придется. Ты просто отправишь его вот по этому адресу в Лондоне. - Он вручил ей небольшую визитную карточку. - Вообще-то я не думаю, что кто-то сумеет внедриться в нашу тайную сеть, но мы должны быть предельно осторожны. Я тебе доверяю, ты должна быть абсолютно уверена, что посылаешь к нам бонапартиста, потому что в случае ошибки - вольной или невольной - тебе не поздоровится. Я уж не говорю о том, что твой отец умрет, потому что к тому моменту сама окажешься на том свете.
      Девушка поднесла карточку к глазам.
      - Вы хотите сказать, что человек, которому я дам этот адрес, будет убит?
      - Разумеется. А вот тебе моя карточка. Людей, в которых ты будешь уверена, станешь отправлять сюда.
      - А где письмо от отца? Хоучард обещал, что вы передадите мне его.
      - Письмо получишь, когда придет лодка. Вместе с дальнейшими инструкциями. Ты останешься в Чеслее. Если будут какие-то изменения, я сообщу тебе. Герцог уже пытался переспать с тобой?
      - Нет. Я вообще не думаю, что он обратил на меня внимание, а сейчас он и подавно уехал в Лондон.
      - Это не важно. Кстати, прошлым вечером ты устроила настоящее представление, твои способности поразили меня.
      - У меня не было выбора. И герцог, и лорд Петтигрю считают вас своим другом и думают, что вам можно доверять.
      - Да уж, - кивнул негодяй. - Я много лет добивался этого. Да и ты молодец, тебе явно удалась роль невинной дамочки.
      - Вы ошибаетесь, - заявила Эванжелина, поднимая на него глаза. - Я плохая актриса. Если бы герцог не уехал из Чеслея, то непременно заподозрил бы неладное. Между прочим, хоть я здесь совсем недавно, кое-кто меня уже подозревает. Вот, к примеру, миссис Нидл. Вроде бы она абсолютно безвредная старуха, однако ей пришло в голову, что со мной что-то не так. Кто следующий? У меня все на лице написано, так что не думаю, что долго смогу быть хорошей помощницей вам или Хоучарду.
      - А кто, ты говоришь, эта старуха? Эванжелина нетерпеливо тряхнула головой.
      - Это не важно, - отозвалась она. - Все дело в том, что она, по-моему, раскусила меня. А значит, и остальным это по силам.
      - Думаю, что ради собственной безопасности и безопасности твоего отца ты постараешься держаться естественно. Женщины отлично прикидываются. Кстати, это неудивительно, потому что по части обмана женщины намного превзошли мужчин. Уверен, что и ты такая же.
      - Не слишком-то у вас высокое мнение о представительницах прекрасного пола, - заметила Эванжелина.
      - О нет! Я обожаю женщин. Их любят все мужчины, когда дело доходит до удовлетворения их желаний. Просто я знаю, что ни одной женщине нельзя доверять.
      - Тогда зачем же вы хотели жениться на семнадцатилетней девушке, которой не собирались доверять?
      - Именно по этой причине. Ты была очень молода, поэтому у тебя просто не было времени научиться всевозможным женским штучкам. И если бы ты стала моей женой, то я слепил бы из тебя то, что захотел. - Он вынул из жилетного кармана часы. - Пора. Следи за мной внимательно.
      Вытащив носовой платок, он прикрыл им фонарь и поднес его к входу в пещеру. И тут же на некотором расстоянии Эванжелина увидела две короткие вспышки света.
      Сорвав с фонаря платок, Эджертон на несколько секунд поднял его в воздух.
      - Ты всегда должна получать двойной сигнал и отвечать, подняв горящий фонарь вверх. За это время люди в лодке должны приготовиться. Они на веслах подойдут к пристани, там ты их и встретишь. - Опустив фонарь, Джон Эджертон снова накрыл его платком и внес в пещеру.
      - Во время прилива пещеру затапливает, - заметила Эванжелина.
      - Это всем известно, и лодка подходит к берегу только во время отлива. К тому же они не причалят, если ты не дашь им ответного сигнала. - Он поднял руку. - Слушай.
      Не прошло и нескольких секунд, как девушка услышала тихое и ритмичное шлепанье весел по воде.
      - Ты пойдешь к пристани. И запомни, моя дорогая, что отныне ты - одна из нас. Встретишь людей и принесешь мне сюда пакет с бумагами. Сегодня мы вместе расшифруем послание.
      Кивнув, Эванжелина поспешила к деревянной пристани. Она увидела лодочку Эдмунда, пляшущую на волнах, а рядом с ней в ночной мгле темнел баркас. Двое мужчин, по уши закутанные в плащи, сошли на пристань, потом один из них выступил вперед. К удивлению Эванжелины, он без акцента говорил по-английски:
      - Все в порядке. Вы и есть Орлица?
      Не решившись заговорить, девушка кивнула.
      Оглядев ее с головы до ног, мужчина тихо произнес:
      - Мне сказали, что на связь выйдет женщина, но я никак не ожидал, что она окажется столь молодой и красивой. Эванжелину едва не вырвало прямо ему на башмаки.
      - Дайте мне бумаги, - произнесла она холодным, как грядущая ночь, голосом.
      Она направилась обратно в пещеру, оставив двух мужчин ждать ее. Открыв пакет, Эванжелина вытащила оттуда бумаги. Они были в двух конвертах. Эджертон сказал, что в одном из них - письмо от ее отца и дальнейшие инструкции. В другом было зашифрованное послание Хоучарда. Руки Эванжелины тряслись, голова шла кругом. Она снова и снова вглядывалась в пляшущие перед глазами буквы.
      - Успокойся, эти люди будут ждать до тех пор, пока ты не расшифруешь письмо. Ты перепутала буквы, попробуй еще раз.
      Ей понадобилось еще четверть часа, чтобы убедиться, что письмо действительно написано Хоучардом. В конверте были рекомендательные письма и поручительства за некоего Аллана Дэннарда, желавшего занять должность секретаря лорда Джорджа Баррингтона в Лондоне. Эванжелина никогда не слышала его имени, но готова была биться об заклад, что лорд занимает важный пост в военном министерстве. Она запомнила обе фамилии, чтобы передать их герцогу.
      - Все правильно, - проговорила девушка, засовывая бумаги назад в конверт.
      Джон Эджертон вытащил из кармана маленький кусочек угля.
      - Напиши в нижнем углу свои инициалы. Без них этим бумагам в Лондоне не будет ходу.
      Когда девушка вручила поджидавшим ее мужчинам конверт и дала им адрес Эджертона, оба кивнули.
      - Оревуар, мадемуазель, - попрощался один из них, поцеловав кончики собственных пальцев. - Надеюсь увидеться еще когда-нибудь при иных обстоятельствах.
      - Не думаю, - сухо ответила Эванжелина, повторив про себя его имя. - Но не сомневайтесь, что я никогда вас не забуду.
      Когда двое незнакомцев поднялись вверх по извилистой дорожке, а баркас отошел от пристани, Джон Эджертон вышел из пещеры.
      - Ты прекрасно справилась, Эванжелина. Дальнейшие инструкции, как я тебе и говорил, найдешь во втором конверте. - Помолчав, он провел пальцами по ее щеке.
      Эванжелина отшатнулась.
      - Жаль, что в этой драме мне приходится исполнять роль мерзавца, зато она сблизила меня с тобой, а я этого и хотел. Мы еще увидимся, Эванжелина. Возможно, вскоре ты станешь сговорчивее и заинтересуешься другими делами.
      - Нет, - покачала она головой. И повторила:
      - Нет.
      - Это мы еще посмотрим, не так ли? Знаешь, Эванжелина, я вижу кое-что на твоем лице. Ты все еще раздумываешь, как бы отделаться от нас. У тебя ничего не выйдет - это невозможно. А теперь слушай внимательно и запоминай. Если со мной что-нибудь случится, лорд Эдмунд будет немедленно убит. Его уберут быстро, а маленький трупик закопают в таком месте, где его никто не найдет. Мальчик умрет, и в этом будет твоя вина. Ну и, конечно, не забывай о своем дорогом папочке. Итак, если ты предашь меня герцогу или еще кому-то, то на твоем счету будет сразу две смерти, Эванжелина. Ты поняла меня?
      Он выиграл, она понимала это. Видимо, Эджертон прочел правду на ее лице. Нет, только не Эдмунд, не ее мальчик, который с каждым днем становился ей все дороже. Она этого не, вынесет.
      - Так ты поняла меня?
      - Да, - так тихо ответила она, что Эджертон едва смог расслышать ее слова.
      - Отлично. Советую тебе представить картину: твой отец крепко прижимает Эдмунда к своей груди, и оба похоронены в одной могиле.
      Да уж, это Эванжелина могла себе представить. Больше девушка ничего не сказала, ее лицо оставалось непроницаемым. Ее тошнило и знобило. Эджертон выиграл.
      Наконец - она даже не знала, сколько времени прошло, - Эванжелина медленно побрела к тропинке, прижимая к груди письмо отца. Для нее все было кончено, все кончено... Отныне она стала предательницей Англии. Она предала герцога. Обратной дороги нет.
      Глава 20
      Тревлин сидел в гостинице "Белый гусь". Откинувшись на спинку деревянной скамьи, он утолял жажду кружкой пива. Если ему и показалось странным, что мадам де ла Валетт пожелала уехать за пять миль от Чеслея лишь для того, чтобы осмотреть маленькую норманнскую церквушку, примостившуюся на" вершине мелового утеса, он оставил свои сомнения при себе. Тревлину пришло в голову, что мадам попросту соскучилась в обществе лорда Эдмунда и слуг, поэтому и решила обследовать окрестности Чеслей-Касла. За последние несколько недель он сопровождал ее в Лэндсдаун - живописную деревеньку, раскинувшуюся на горном склоне близ Саутси, и в Саутгемптон, где она посетила аббатство, которое, по словам мадам, заинтересовало ее из-за того, что смогло простоять века, несмотря на политические и религиозные беспорядки.
      Когда мадам только появилась в Чеслей-Касле, Тревлин увидел веселую и жизнерадостную женщину, чей мелодичный смех нередко вызывал улыбку на его губах. Но скоро она стала на удивление мрачной, и даже их поездки не развеивали ее печального настроения.
      Тревлин поманил пальцем хорошенькую болтливую служанку - и заказал еще одну кружку пива. Она игриво подмигнула Тревлину, и все мысли о мадам мгновенно оставили его.
      ***
      Эванжелина сморщилась, учуяв отвратительный запах рыбы, который ударил ей в нос, едва она свернула с узкой булыжной мостовой, считавшейся главной улицей в деревушке Читтерли, на извилистую тропинку, ведущую к древней каменной церкви. Вокруг никого не было видно, но она чувствовала, что за ней наблюдают. Вдруг за ее спиной раздался громкий шорох листьев. Эванжелина резко обернулась, но никого не увидела.
      После той ночи, когда она впервые встретилась с Эджертоном в пещере, девушка старалась побольше времени проводить с Эдмундом. И разумеется, мальчику это быстро надоело. Эванжелина пыталась быть веселой и жизнерадостной в присутствии мальчугана, но у нее плохо получалось. Каждая тень, каждый неожиданный шорох мог представлять для него опасность.
      В специальную тетрадь девушка стала заносить сведения обо всех, с кем встречалась, об их связях; она описывала их внешность - словом, все, что, по ее мнению, могло оказаться полезным. В глубине души Эванжелина надеялась, что произойдет нечто, что поможет ей, и на этот случай решила запастись доказательствами.
      Лежа ночью в постели, она мучилась от бессонницы и снова и снова спрашивала себя, стоит ли ей написать обо всем герцогу и попросить его помощи. А потом перед ее внутренним взором вставала ужасная картина: она видела Эдмунда на руках своего отца, и оба были бледны и холодны, потому что смерть оборвала их жизни. У Эванжелины не оставалось сил, чтобы выдерживать этот кошмар. Ей даже приходило в голову поехать в Лондон и собственноручно убить Джона Эджертона, но оставался Эдмунд, к которому она искренне привязалась за последнее время. Эванжелина привыкла слышать его веселый смех, учить его, играть с ним в разбойника, прячась от пистолета, который через нее передал ребенку злой человек. Уж он-то не задумываясь пустил бы оружие в ход. Интересно, кто убьет Эдмунда, если она предаст Эджертона?
      Ох, Эдмунд, Эдмунд! Она переживала за него больше, чем за собственного отца. Ребенок был здесь, с ней, под ее опекой. Она отвечала за него, а он был таким слабым и незащищенным. Ведь мальчугану всего пять лет.
      ...Поднявшись наверх и очутившись у дубовых дверей старинной церкви, девушка сумела справиться с собой. Она взялась за тяжелое бронзовое кольцо и толкнула дверь. Та с резким скрипом отворилась. Внутри было холодно и сыро свет почти не проникал сюда, и лучи солнца не могли согреть древние каменные стены.
      Церковь была пуста. По узкому проходу между деревянными скамьями Эванжелина прошла к ризнице. Услышав тихое царапанье, девушка замерла на месте.
      - Ты и есть Орлица? - раздался чей-то голос. Из тени навстречу вышел щуплый молодой человек в грубой одежде рыбака. Он был еще так молод, что на лице его не было и намека на растительность.
      - Да, - чуть слышно ответила она. - Вы следили за мной?
      - Нет, не я, а мой приятель. Он не доверяет женщинам. Он не задумываясь перерезал бы твою нежную шейку, если бы тебе вздумалось привести кого-то с собой.
      Незнакомец явно пытался запугать ее, но, как ни странно, его угрозы не действовали на Эванжелину.
      - Давайте пакет, - сухо проговорила девушка, протягивая к юнцу руки. - У меня мало времени.
      Незнакомец нахмурился - ее поведение удивило его. Потом, не сводя с нее глаз, он медленно вытащил из кармана штанов замызганный пакет. Не обращая на него внимания, Эванжелина присела на скамью и расправила на коленях мятый листок, вынутый из пакета.
      - Так вы и есть Конан де Витт? - спросила она, подняв на него глаза.
      Незнакомец покачал головой:
      - Нет, он мой партнер. Из нас двоих он - джентльмен, а не я.
      - Приведите его, я должна его увидеть. Казалось, парень засомневался:
      - Конан велел мне встретиться с тобой.
      - Это не важно, Конан сам должен выйти ко мне, если он этого не сделает, я не смогу действовать дальше. - Зашифрованное сообщение от Хоучарда содержало описание Конана де Витта - высокого и красивого мужчины со шрамом на левой щеке около глаза.
      - Ну хорошо, - наконец решился незнакомец. - Но у тебя должны быть веские причины его увидеть.
      - Меня не интересует ваше мнение, - пожала плечами девушка.
      - Пойду узнаю, согласится ли он выйти к тебе. Юнец выскользнул из церкви и через несколько мгновений вернулся в сопровождении высокого молодого человека в замшевых бриджах, помахивающего тросточкой.
      Конан де Витт посмотрел прямо на Эванжелину. К его удивлению, у нее было на редкость привлекательное, правда, слишком бледное лицо. Джеми назвал ее холодной сучонкой, но его ворчливый голос звучал уважительно:
      - Чего ты хочешь от меня, Орлица?
      - Хоучард описал мне вас. Я хочу удостовериться, что вы и есть тот человек, о котором написано в письме. Он дотронулся до своего большого шрама.
      - Вы удовлетворены?
      Кивнув, Эванжелина быстро написала в нижнем углу письма свои инициалы и передала его де Витту.
      - У вас есть для меня пакет? - спросила девушка. Де Витт вручил ей конверт. Встав со скамьи, Эванжелина спрятала конверт в карман плаща.
      - Джеми был прав. Ты действительно холодная сучонка. Говорил я Хоучарду, что женщинам нельзя доверять, но он сказал мне, что так ловко подцепил тебя на крючок, что ты и не вздумаешь предавать нас. Хоучард верит Эджертону больше, чем мне. - Он пожал плечами. - Но мы еще посмотрим. Я всегда был уверен, что женские мозги постичь невозможно. Пожалуй, спрошу-ка я у Эджертона, чем это Хоучард держит тебя. Между прочим, он хочет тебя. И непременно получит то, чего хочет, - добавил негодяй.
      Эванжелина заставила себя усмехнуться - лишь смехом она могла показать предателю свое презрение.
      - Полагаю, дурной характер оказал влияние на ваше мнение, мистер де Витт. Наши дела закончены, так что я ухожу.
      - Да, сучка, - холодно произнес он, бросив на Эванжелину долгий взгляд.
      Быстро написав ему лондонский адрес Эджертона, девушка направилась было к выходу, но тут голос де Витта остановил ее:
      - Кстати, этот тип, Тревлин... Побеспокойся, чтобы он ничего не заподозрил, иначе ему крышка.
      Эванжелину охватила паника, но она ничем не выдала своего волнения.
      - Не будьте идиотом, - бросила она. - Этот человек ничего не подозревает. Занимайтесь своими делами, а мои предоставьте мне.
      Повернувшись, Эванжелина поспешно вышла из мрачной церкви на солнечный свет. Да, подумала она, де Витт - красавец. Такой мужчина, без сомнения, будет принят в любом лондонском доме. И тут девушка вспомнила о его шраме. Она сумеет много написать в своей тетради о человеке по имени де Витт.
      ***
      Стоя в гостиной своего лондонского особняка на Йорк-сквер, герцог Портсмут наблюдал за потоками дождя, стекающими по стеклам больших окон. В руке он держал письмо от Эванжелины - бесстрастный, безжизненный отчет об успехах его сына. Письмо было столь равнодушным, что ему хотелось схватить ее за горло и встряхнуть хорошенько, черт бы ее побрал! Это было уже четвертое письмо от его кузины. Да уж, такая Эванжелина была ему незнакома. Это была не та женщина, которую он ласкал, чьи груди трепетали от его прикосновений, чьи губы страстно отвечали на его горячие поцелуи.
      Да, она изменилась. Постаралась как можно дальше отстраниться от него. К удивлению Ричарда, ее прощальные слова не выходили у него из головы. И это ее странное нежелание ехать в Лондон... Герцог никак не мог понять, в чем дело.
      - Дорогой, ты должен сказать, что тебя тревожит.
      Услышав голос матери, Ричард обернулся и покачал головой. Он и не думал, что его мысли так легко прочесть. Это огорчало герцога, но, как и его отец, мать всегда знала, в каком он настроении. Не желая расстраивать ее, Ричард улыбнулся:
      - Да так, ерунда, мама. Просто погода сегодня такая отвратительная, что я никак не могу развеселиться. Не обращай внимания.
      Вдова покойного герцога, герцогиня Портсмут Марианна Клотильда, смотрела на своего красавца сына. Как и его отец, Ричард всегда бережно к ней относился.
      - Как дела у Эдмунда? - спросила она, возвращая сыну улыбку.
      - Мадам де ла Валетт пишет, что мальчишка вскоре возьмется за свой первый роман, и очень хвалит его. Она прислала первый абзац будущей рукописи. - Он вручил матери листок бумаги, на котором крупными буквами было написано четыре предложения.
      Герцогиня громко прочитала:
      - "Стояла темная ночь. Море штормило. Луны не было, зато светили звезды. Их будет еще больше, но надо терпеливо подождать". - Она рассмеялась. Замечательно! Мне кажется, эта мадам де ла Валетт просто гениальна!
      - Думаю, она всего лишь сказала ему, что надо написать, вот и все, - пожал плечами Ричард.
      - Не смотри на вещи столь пессимистично, Ричард. Уверена, что Эдмунд сам придумал что-то в этом духе, а мадам просто подправила. Сегодня же напишу малышу и похвалю его. Попрошу его прислать продолжение истории, а то, раз уж я прочла начало романа, у меня не хватает терпения дождаться окончания.
      - А здорово он написал, да? - усмехнулся Ричард. В его голосе было столько гордости за сына, что герцогиня чуть не расплакалась от умиления.
      - Да, просто чудесно, - согласилась мать, - а ведь не прошло и трех недель. Мадам де ла Валетт - настоящая волшебница. - Она посмотрела в глаза сыну и увидела, как они загорелись. Что это? Что так задело ее сына? Видимо, ее предположения оправдываются, но тогда отчего он не едет назад в Чеслей-Касл? Почему не привезет сюда Эдмунда? Герцогиня решила осторожно расспросить Ричарда:
      - Дорогой, я тут подумала... Эдмунд уже не ребенок, ему скоро понадобится направляющая рука отца. Почему бы тебе не попросить кузину Мариссы привезти его в Лондон? Мне так хочется его увидеть.
      Герцог с подозрением посмотрел на мать. Взгляд ее темных глаз - в точности как у него - был абсолютно непроницаем, но он все равно тревожился. Как и его отец, мать Ричарда всегда все замечала. Мальчишкой он никогда не мог обмануть их - родители всегда чувствовали ложь.
      - Полагаю, - ледяным тоном проговорил он, - ты разговаривала с Баньоном. Черт бы побрал этого типа! Вечно он везде суется!
      Герцогиня лишь улыбнулась на резкое замечание сына. Разумеется, она говорила с Баньоном, но тот, как всегда, был весьма неразговорчив, однако и по его коротким замечаниям она кое-что поняла. Как бы то ни было, ее сын вернулся из Чеслея другим - он стал более задумчивым и каким-то отрешенным. Поначалу она думала, что Ричард все еще переживает из-за смерти своего друга, Робби Фарадея, но потом изменила свое мнение. Герцогиня решила, что ее сын очень одинок. Она не знала, что и делать, его мрачное настроение огорчало ее.
      Марианна Клотильда замолчала. Ей пришло в голову, что, возможно, сыну просто нужна новая любовница. Ричард был страстным мужчиной - таким же как его отец. Покойный герцог не давал прохода женщинам и успокоился, лишь встретив ее, дочь разорившегося графа. После женитьбы он уже не заводил новых любовниц, а довольствовался лишь ласками жены в постели или других местах, где их настигала страсть. Вспомнив об этом, Марианна Клотильда улыбнулась. Нет, ее сын не во всем был похож на отца. Она полагала, что после женитьбы на Мариссе Ричард, как и ее покойный муж, уймется и не станет искать развлечений на стороне, но этого не произошло. Правда, он и слова плохого о жене не сказал, не осуждал и своего тестя, хотя тот был презренной личностью. А потом Марисса умерла...
      Марианна Клотильда вздохнула. Она уже не раз спрашивала себя, сможет ли герцог найти подходящую спутницу жизни. Интересно, какова эта кузина Мариссы?
      Герцогиня заговорила, глядя в спину сына, смотревшему в окно на утопавший в потоках дождя парк:
      - Ты же знаешь, что Баньон никогда ничего мне не рассказывает. Однако, честно говоря, мне бы хотелось, чтобы он был поразговорчивее, вы же так близки.
      - Ты бы с радостью обвела его вокруг пальца, - бросил Ричард через плечо. - Я предупредил его, чтобы он ни слова никому не говорил обо мне, а особенно моей матери. Если он не сдержится, то я выведу его на ринг и как следует поколочу.
      Только сейчас Марианна поняла, что сын так и не ответил на ее вопрос.
      - Знаешь, дорогой, - улыбнулась она, - я от безделья просто места себе не нахожу. Может, ты подумаешь о том, чтобы привезти в Лондон мадам де ла Валетт и Эдмунда? Мне так хочется увидеть внука, - добавила она, - ведь недолго мне осталось жить. - Она вздохнула. - Так ты сможешь привезти мадам де ла Валетт? Для своей единственной любимой матери?
      Ричард повернулся к ней; герцогиня тут же и думать забыла о своем притворстве, увидев, какой болью полны глаза сына.
      - Мадам не желает ехать в Лондон, - проговорил герцог. - Как только я сообщил ей, что хотел бы привезти ее сюда, она тут же пригрозила уехать из Чеслея. Я напомнил, что ей некуда идти, но она ответила, что меня это не касается. А потом, если я не ошибаюсь, она послала меня к дьяволу.
      Марианна Клотильда удивленно заморгала.
      - Ты "сообщил" это ей? - недоуменно переспросила она. - По словам Баньона, мадам - приятная молодая леди с чувством собственного достоинства. Но она к тому же еще и бедная родственница, зависящая от тебя. Может, она была оскорблена тем, как ты с ней обращался?
      Ответом ей был лишь упрямый взгляд Ричарда, и герцогиня продолжала:
      - Кстати, как ее зовут, мой дорогой? Мне надоело говорить о ней как о мадам де ла Валетт.
      - Эванжелина, - низким голосом ответил Ричард. Герцогиню осенила внезапная догадка, но она не стала упорствовать в своих расспросах. Женщине хотелось многое узнать об этой девушке, однако она знала, что есть граница, за которую сын не позволит ей переступить.
      - Какое милое имя, - только и вымолвила она. А потом, поднявшись со стула, Марианна Клотильда расправила юбки. Она была весьма высокой женщиной и, несмотря на свои пятьдесят лет, сохранила девичью стройность фигуры.
      Подойдя к сыну, герцогиня поцеловала его в щеку.
      - Мне часто приходило в голову, что красивее тебя мужчины я не встречала, - произнесла она.
      - Я очень похож на тебя, мама, так что, по сути, за это тебе надо сказать спасибо.
      - Нет, не совсем! Твой отец тоже был настоящим красавцем! - Ей было известно, что ее сына, как и покойного мужа, лет с пятнадцати - шестнадцати донимали молодые незамужние леди и замужние дамы, равно как и женщины, которых никак нельзя назвать леди. Она не раз спрашивала себя, почему ее сын не женится, если женщины так и лезут к нему в постель. "Ее муж был горд сексуальными успехами сына, которого, как она подозревала, он любил больше, чем ее. Однако покойного герцога волновали бесконечные любовные похождения сына, поэтому он настоял на том, чтобы Ричард вступил в брак. Сын повиновался. Он женился на Марнссе и произвел на свет наследника, а потом Марисса умерла, и молодой человек остепенился, но счастья не было в его жизни.
      - Ты, кажется, говорил, что Эванжелина лишь наполовину англичанка? деланно равнодушным тоном спросила герцогиня.
      - Да, - коротко ответил он.
      Ричард и представить себе не мог, что скажет его мать, если он поведает ей, что ни одну женщину он не хотел так сильно, как Эванжелину, что от злости он чуть не удушил ее и что больше всего ему хочется прижать ее к своему сердцу.
      - Кажется, - промолвила Марианна Клотильда, расправляя бледно-голубые юбки, - месье Позетт вот-вот должен прийти. Он так хорошо укладывает мне волосы. - С этими словами она направилась прочь из комнаты, но в дверях задержалась и спокойно сказала:
      - Кто знает, может, Эванжелина и приедет в Лондон? Не исключено, что я сама ей напишу. Что скажешь на это?
      Казалось, Ричард был ошеломлен. Зачем она вмешивается?
      - Не делай этого, мама, - покачал он головой. - Не делай.
      Но потом, глядя в окно, живо представил, как обнимает податливое тело Эванжелины и ее губы тянутся к его губам.
      - Черт бы тебя побрал, Эванжелина, - прошептал герцог. Ричард подумал о своей любовнице Моргане. Она умела потакать его прихотям, но, как ни странно, ему не хотелось встречаться с ней. Он хотел другую женщину!
      Ричард разозлился. Вспомнив о Баньоне, он потер руки.
      Сегодня же они поедут в спортивный клуб "Джентльмен Джексонз". Ему будет становиться лучше от каждого удара, даже если бить будет не он.
      Глава 21
      Эванжелина оторопела, увидев спешившую в северное крыло замка миссис Роули. Ключи на ее сверкающем кольце громко позвякивали.
      - Что случилось, миссис Роули? - обратилась к ней девушка, закрывая за собой дверь спальни. - Я могу вам помочь?
      - Ох, мадам! Доброе утро! - Резко остановившись, миссис Роули повернулась к Эванжелине, ее лицо раскраснелось от волнения. - Дело в том, мадам, что я сильно тревожусь за миссис Нидл. Она обычно спускается в кухню на завтрак ровно в семь утра. А сейчас уже больше восьми часов, но ее еще никто не видел. Боюсь, с ней что-то случилось, ведь она уже такая старая. Я хочу сходить в ее комнату.
      - Я пойду с вами, - заявила Эванжелина, поднимаясь вслед за экономкой по ступенькам. - Уверена, что миссис Нидл просто потеряла счет времени, готовя очередное снадобье.
      Женщины поднялись в башню. Эванжелина постучала в дверь и позвала:
      - Миссис Нидл! К вам пришли мадам де ла Валетт и миссис Роули. С вами все в порядке?
      Ответа не последовало. Эванжелина окликнула миссис Нидл еще раз. Ничего...
      - Я так и знала, - вздохнула миссис Роули. - Что-то случилось, наверняка она заболела.
      - А может, она пошла в лес за грибами? - предположила Эванжелина, нажимая на медную ручку. Однако она не верила собственным словам и, признаться, ей совсем не хотелось заходить в покои миссис Нидл.
      Едва дверь отворилась, им в лица пахнуло розовым ароматом.
      - Миссис Нидл!
      Эванжелина медленно обошла комнату; миссис Роули ни на шаг не отставала от нее. И вдруг экономка вскрикнула:
      - Господи Боже мой!
      Проследив за взглядом миссис Роули, Эванжелина заглянула за ширму, прикрывающую маленький альков, в котором стояла кровать миссис Нидл. Старушка неподвижно лежала на полу. Эванжелина опустилась на колени рядом с ней, но, даже не дотронувшись до сморщенной руки, девушка поняла, что та мертва. Пульса не было, тело уже успело остыть. Видимо, несчастная умерла несколько часов назад.
      - Она была такой старой, - проговорила миссис Роули, - но все равно от этого не легче. Наверное, стало плохо с сердцем. Надеюсь, она недолго мучилась. О Господи! Она никогда не позволяла нам подолгу оставаться с ней. Боже мой, как жаль, что никого не было рядом, когда настал ее последний час.
      Сев на колени, Эванжелина закрыла глаза. Ей вдруг вспомнилось лицо умершей матери - ее бледные губы застыли в безжизненной улыбке, невидящие голубые глаза смотрели в пустоту до тех пор, пока доктор осторожно не прикрыл веки. Поначалу девушка испытала настоящий шок, похолодевшее тело матери казалось чужим. Горе пришло позднее.
      - Да, - наконец промолвила Эванжелина, взглянув на миссис Роули. - Она была очень старой женщиной. Позовите Бэссика. Он наверняка знает, что надо делать.
      Кивнув, экономка вышла из комнаты, ее ключи мелодично звенели в такт ее шагам, когда она спускалась по лестнице.
      Эванжелина заглянула в лицо миссис Нидл. Как ни странно, морщины на нем разгладились, и мертвой она, казалось, помолодела. Протянув руку, девушка дотронулась до холодной щеки покойницы. Бедная-бедная миссис Нидл... Умерла в одиночестве, не успев попрощаться с близкими. И вдруг на шее покойницы, в вырезе поношенного шерстяного платья, Эванжелина увидела два темных синяка размером с большие пальцы мужчины. Отшатнувшись, девушка на мгновение закрыла глаза. Нет, Господи, нет! Только не это! Собравшись с силами, она заставила себя внимательнее посмотреть на шею миссис Нидл. Синяки не исчезли, они по-прежнему темнели на пожелтевшей коже. Итак, миссис Нидл умерла не своей смертью - кто-то задушил ее.
      Эванжелина закрыла лицо руками. Это ее вина, это она рассказала Эджертону о миссис Нидл. Девушка точно не помнила, упоминала ли при негодяе имя старухи. Она сказала ему, что старая женщина ее в чем-то заподозрила. Эванжелина заговорила о ней лишь для того, чтобы остановить безумие Эджертона, чтобы тот не надеялся, что ей удастся долго скрывать правду. Но вместо этого он просто убрал ее, убрал как ненужного свидетеля - с такой же легкостью, с какой стряхнул бы пылинку с камзола. Эджертон приказал убить миссис Нидл, и в этом повинна она, Эванжелина. Миссис Нидл умерла, потому что она приехала в Чеслей-Касл. Ей не было прощения...
      Бэссик нашел Эванжелину раскачивающейся на коленях возле трупа миссис Нидл. Лицо девушки было залито слезами, ее глаза были полны отчаяния, а тело, казалось, сковала сильная боль.
      - Мадам, - тихо проговорил Бэссик, дотронувшись до плеча девушки, - вам лучше уйти отсюда. Мне жаль, что ее смерть так взволновала вас. Но признаться, вид покойника всегда угнетает.
      Эванжелина подняла на него глаза.
      - Она мертва, Бэссик, - прошептала она. - Разве вы не понимаете? Она мертва...
      Встав рядом с ней на колени, Бэссик приложил ладонь к сердцу миссис Нидл.
      - Да, я понимаю, - отозвался он. - Уходите, а я обо всем позабочусь. Видно, все дело в сердце. Она была старой, такой старой... Думаю, ее сердце просто остановилось. Она легко ушла в мир иной, мадам. Сейчас я пошлю за доктором, он быстро приедет. А вы ступайте отсюда, мадам...
      - Нет, Бэссик, дело вовсе не в ее сердце. И она вовсе не легко умерла... Эванжелина дотронулась до синяков на шее старухи. - Кто-то пришел сюда и задушил ее.
      Бэссику показалось, что круглая комната, как карусель, закрутилась вокруг него. Он оторопело замотал головой.
      - Нет, это невозможно! - воскликнул управляющий. - Этого не может быть! Здесь! У нас, в Чеслее!
      Эванжелина молчала.
      Бэссик внимательно осмотрел синяки на горле миссис Нидл. Теперь сомнений в причине смерти не оставалось, но он все еще отказывался верить собственным глазам.
      - Но почему? - недоуменно повторял он. Бэссик понимал, что должен предпринять что-то, чтобы найти ключ к разгадке тайны.
      Эванжелина лишь покачала головой и проговорила безжизненным, как распростертое у ее ног тело, голосом:
      - Я не знаю, Бэссик. Я не знаю... Наконец управляющий взял себя в руки, встал с пола и помог подняться Эванжелине.
      - Послушайте меня, мадам. Нам лучше не трогать ее. Я должен позвать мирового судью. Этот барон Линдли - старый дурак, но другого, к сожалению, нет. Пойдемте со мной. Думаю, нам с вами не помешает выпить по глоточку виски.
      - Миссис Нидл никому не делала зла, - прошептала Эванжелина, позволяя Бэссику вывести себя из комнаты.
      Барон Линдли, которого Господь наградил пышной, правда, уже поседевшей шевелюрой и сутулыми плечами, привыкший говорить только о своей подагре, прибыл в Чеслей-Касл через час. Молодая кузина герцога мадам де ла Валетт была невероятно опечалена. Барон выразил сожаление, что на долю такой молодой и привлекательной девушки выпало найти труп задушенной миссис Нидл. Опросив слуг, Линдли вынужден был вернуться в гостиную к мадам де ла Валетт, потому что, кроме нее, никто не мог принять его. Барон сокрушался, что герцога не было в замке. В обществе молодой женщины он чувствовал себя неловко, его правая нога болела. Он хотел было попросить служанку принести теплое полотенце, чтобы завернуть в него ногу, но, увидев опечаленное лицо мадам де ла Валетт, не решился. К его удивлению, мадам была так сильно огорчена, что, похоже, не видела и не слышала его. Линдли откашлялся, стоя у двери Эванжелина этого не заметила. Он откашлялся еще пару раз, и лишь тогда она подняла на него глаза.
      - Я пришел к выводу, - заявил он, - что пожилая дама была задушена человеком, которому она дала какой-то отвар. Отвар не помог, а может, даже навредил ему или его любимой. Я решил, что ее убили из мести. Этот человек был в ярости и задушил миссис Нидл.
      - Месть... - эхом отозвалась Эванжелина.
      - Да, месть, - кивнул барон Линдли. - У нее не было ничего ценного, к тому же в комнате нет беспорядка. Там сильно пахнет розами - полагаю, убийца умышленно развел сильный огонь под розовым отваром. Не исключено, что это был любимый запах женщины, пострадавшей от снадобья миссис Нидл. Возможно, это даже любовный напиток. Да, именно так. Парень так сильно переживал, что решил убить знахарку. Сомневаюсь, что нам удастся разыскать убийцу. Впрочем, я прикажу опросить всех, кому миссис Нидл давала свои снадобья. А теперь, продолжал барон, - я должен ехать домой. Нога разболелась, знаете ли. Мне надо приподнять ее и выпить бренди. Всего доброго, мадам.
      Эванжелина знала, что никого не найдут. И она сильно сомневалась, что кого-то станут опрашивать. Впрочем, в любом случае это будет лишь пустой тратой времени. Когда барон вышел из комнаты, девушка заставила себя встать. Бэссик пошел проводить мирового судью. Итак, смерть бедной миссис Нидл останется загадкой, и очень быстро все забудут о ней.
      Когда барон уехал, Эванжелина сказала Бэссику:
      - Вы были правы насчет мирового судьи. Даже если бы он не был так глуп, ничего нельзя было бы сделать. Я должна написать герцогу о случившемся. - Она помолчала. - И прошу вас, Бэссик, проверьте, пожалуйста, все замки.
      Глаза девушки были полны страха, но Бэссик не осуждал ее, он сам боялся. Подумать только, кто-то пробрался в замок и убил одного из его обитателей!
      - Разумеется, мадам, - кивнул управляющий. - Также я поставлю по лакею у каждого входа. Не исключено, что убийца вернется. Да, вы должны непременно написать его светлости. Уверен, он будет огорчен, ведь герцог так любил старую миссис Нидл. Он знал ее всю жизнь! И всегда приносил ей всякие травы и побеги разных растений.
      - Да, мне известно, что он любил ее, - кивнула девушка. - Но неужели герцог действительно приносил ей травы?
      - О да, - важно промолвил управляющий. - Вот, к примеру, в прошлом месяце один капитан корабля привез специально для его светлости много разных трав из Индии. Герцог, разумеется, отдал их миссис Нидл. Его светлость попросил миссис Нидл приготовить снадобье, с помощью которого он станет лучшим наездником страны. Насколько я помню, миссис Нидл ответила ему на это, что он уже и так лучший любовник королевства, а если станет еще и лучшим наездником, то его характер вконец испортится. Она тогда так смеялась, и его светлость тоже...
      Сев за стол герцога в библиотеке, Эванжелина положила перед собой лист бумаги и обмакнула перо в чернильницу. Теперь было не важно, как они расстались три недели назад. Ей надо было увидеть его. Вот только что она скажет герцогу? "Я убила твою старую няню? Правда, сама я не душила ее, но назвала ее имя Джону Эджертону, и этого оказалось достаточно для того, чтобы миссис Нидл убрали". Господи, что же делать, что написать ему?! Эванжелина должна была увидеть Ричарда, иначе, казалось, она умрет от чувства вины.
      "Ваша светлость, - наконец написала она, - к сожалению, вынуждена сообщить вам печальную новость. Миссис Нидл умерла, причем не своей смертью. - Ее перо замерло над бумагой, а потом она заставила себя добавить:
      - Кто-то проник в замок, поднялся в башню и убил ее. Умоляю вас приехать в Чеслей. Ваша кузина..."
      Подписавшись, Эванжелина сложила листок.
      Ей хотелось умереть.
      Глава 22
      Герцог приехал на следующее же утро, преодолев немалое расстояние из Лондона за шесть часов. Он был грязен, утомлен и просто ошарашен сообщением о смерти старой няни. И еще он безумно беспокоился за Эванжелину.
      - Слава Богу, вы дома, ваша светлость. Добро пожаловать! - Бэссик был так рад видеть своего господина, что едва не бросился ему на шею. Торопясь помочь герцогу снять плащ, управляющий даже уронил стул.
      - Я отправился в путь немедленно, как только получил письмо. Где мадам?
      - Она с Эдмундом, ваша светлость. Боюсь, смерть миссис Нидл очень огорчила ее. Она настояла на том, чтобы приготовить все к похоронам миссис Нидл. Я велел лакею постоянно осматривать все дороги, ведущие к замку. Все замки заменили или укрепили. Да, ваша светлость, мы так рады, что вы приехали!
      - Больше она ничего не будет делать, - бросил на ходу Ричард, направляясь в детскую.
      Бэссик следовал за ним.
      Тихо отворив дверь, Ричард вошел в большую комнату сына. Там было очень тепло, в камине уютно потрескивал огонь. Эванжелина сидела на ковре, прислонившись к креслу, Эдмунд прижался к ней. В руках мальчик держал деревянного английского солдатика.
      - Не знаю даже, Ева, - говорил малыш. - Ты говоришь, что все в порядке, а Бэссик не велел мне сегодня бегать за тобой и стрелять. Он сказал, что ты не сможешь играть со мной.
      - Пожалуй, не смогу, - кивнула девушка. - Прости меня, Эдмунд, но сегодня я и впрямь не настроена играть. Интересно, Бэссику вообще все известно?
      - Он попросил меня даже громко не разговаривать. Бэссик добавил, что сегодня я должен обращаться с тобой, как обращаются со мной, когда у меня болит животик. Между прочим, Бэссик сказал, что объявляет перемирие.
      "Итак, перемирие", - подумала Эванжелина. Улыбнувшись, она взяла мальчика за руку.
      - Ну да, мой хороший, перемирие, - кивнула она. - А завтра мы пристрелим лису и гуся.
      Мальчик поднял голову и вдруг увидел в дверях отца.
      - Папа! - Он бросился навстречу герцогу, тот подхватил его на руки и смачно поцеловал. - Ты приехал, чтобы увидеться с Евой, папочка? Она сегодня какая-то странная. Она грустная. Ты знаешь, что миссис Нидл умерла? Я слышал, как миссис Роули говорила об этом со слугами. Бэссик велел мне не тормошить Еву.
      - Я знаю, Эдмунд. Теперь иди к Баньону, он возьмет тебя покататься верхом, а мне нужно потолковать с тетей Евой.
      - А ты не станешь бегать за ней и стрелять в нее, папочка?
      - Нет, - заверил его отец.
      - Хорошо. И вообще бегать за ней могу только я, но заставь ее улыбнуться, папочка. Я люблю, когда она улыбается.
      Эванжелина слышала голос Баньона, но не видела его. Эдмунд ушел, и она осталась наедине с герцогом. Тот молча посмотрел на нее, а затем закрыл дверь детской.
      - Я приехал, как только смог, - вымолвил он. И, протянув ей навстречу руки, добавил:
      - Иди ко мне. И она подошла к нему.
      - Все хорошо, - прошептал Ричард, касаясь губами ее волос и поглаживая по спине. - Я здесь, и теперь все будет хорошо.
      Не в силах больше сдерживаться, Эванжелина разрыдалась. Слезы ручьем текли у нее из глаз, она громко всхлипывала, прижимаясь к Ричарду, а он лишь нежно гладил ее своими большими сильными руками и шептал ей на ухо что-то ласковое.
      Когда девушка немного успокоилась, герцог поцеловал ее в макушку.
      - Все уже позади, Эванжелина. Обещаю, что отныне все будет хорошо.
      - Нет, - вскрикнула она, пятясь назад. - Ничего хорошего уже не будет, ничего...
      Если бы не она, миссис Нидл была бы жива, но Эванжелина не могла сказать об этом. Если она проговорится, Эдмунд умрет. Девушка в бессилии ударила герцога в грудь, желая причинить боль самой себе. Не обращая внимания на удары, Ричард крепко держал ее. Когда ему принесли ее письмо из Чеслея, он просто впал в ярость. Насильственная смерть старой няни потрясла его, но теперь, забыв о собственном горе, он должен был успокоить Эванжелину.
      Наконец слезы Эванжелины иссякли, но в душе осталась густота. Увидев, что девушка затихла, герцог вложил ей в руку юсовой платок. Рука Эванжелины безжизненно упала, и тогда Ричард сам стал вытирать слезы с ее лица - с лица любимой женщины. Только сейчас он осознал, какое чувство испытывает : Эванжелине.
      Ричард внимательно поглядел на Эванжелину. Ее глаза распухли от слез, и она была пугающе бледна. Странно, что за столь короткое время девушка успела так привязаться к миссис Нидл.
      - Прошу прощения, ваша светлость, - прошептала Эванжелина, уткнувшись в носовой платок. - Я так рада, что вы приехали. Я не знала, что и делать...
      - Ты сделала немало. Это я должен извиняться перед тобой за то, что на тебя свалился столь тяжкий груз. - Ричард видел, что ее глаза полны страдания и еще каких-то непонятных ему чувств. Он крепче прижал Эванжелину к груди. Давай не будем больше говорить об этом, не хочу, чтобы ты переживала.
      Девушка в ответ лишь замотала головой. Она чувствовала, что вот-вот потеряет контроль над собой, а это было опасно.
      - Нет, - проговорила она, отстраняясь от герцога, - нет, ты должен знать, что произошло. Это поможет тебе составить план действий. Барон Линдли так же силен в расследовании убийств, как Эдмунд - в уничтожении драконов.
      - Драконов? - улыбаясь, переспросил Ричард. - А я-то считал, что он преследует только разбойников.
      - Дело в том, что я прочитала ему рассказ о драконе и Эдмунд пришел в восторг. Вот только он сомневается, что я смогу выдыхать изо рта огонь, когда он будет преследовать меня. - Она было рассмеялась, но потом, закашлявшись, затихла.
      - Все хорошо. Видишь, смех хоть на мгновение помог тебе забыться. Все хорошо, - повторил Ричард.
      Он подвел Эванжелину к стулу, и она села, расправив своими длинными бледными пальцами складки на платье. Герцог остался стоять, прислонившись к каминной полке. Он как будто увидел ее совсем другими глазами.
      Эванжелина посмотрела на него - мужчину, который занимал все ее помыслы, чей сын стал так дорог ей, что если бы с ним что-то случилось, Эванжелина она знала это наверняка - просто умерла бы с горя. Что ей оставалось делать? Если она скажет герцогу правду, то они навеки станут врагами, он проклянет ее, но Эванжелина молчала не из трусости. Нет, она тревожилась за Эдмунда. Теперь-то она не сомневалась, что Джон Эджертон выполнит свою угрозу и убьет мальчика, если она предаст его. А ведь она и так принесла в замок герцога смерть. И ложь.
      - Барон Линдли считает, - заговорила девушка, - что миссис Нидл была убита человеком, которому она дала любовный напиток. Он утверждает, что из-за этого напитка любимая убийцы умерла. Мне это кажется бредом, но барон, похоже, весьма доволен собой. У него подагра. Он прибыл в Чеслей, как только получил сообщение об убийстве, но очень быстро убрался восвояси. Ему хотелось выпить бренди и дать покой ноге.
      - Ничего не пропало? Что-нибудь украдено? Девушка отрицательно покачала головой.
      - Странно, что Линдли не свалил все на какого-нибудь несчастного цыгана эти люди просто отравляют ему существование. Спасибо за то, что ты поговорила с ним, но теперь мне придется самому потолковать с этим типом. Черт возьми, мировым судьей должен был стать я, но два года назад, когда позволяли обстоятельства, я был занят совсем иными вещами. - Нахмурившись, он покачал головой. Эванжелина решила, что герцог огорчается из-за собственной непредусмотрительности. - Но я не вижу мотива, - пожал он плечами. - Кому, в самом деле, нужно было убивать миссис Нидл?
      Уж она-то знала кому. Она вообще все знала. Девушка отвернулась от Ричарда. Она понимала, что герцог переживает из-за смерти старой няни, и корила себя за то, что стала косвенной виновницей страшного происшествия.
      - Бэссик сказал, ты все приготовила к похоронам, - произнес герцог. Спасибо тебе. - Он опять подивился бледности Эванжелины и странному выражению ее глаз. - Мне кажется, ты устала. Мы с Баньоном позаботимся об Эдмунде, и я сам проверю, не надо ли сделать еще что-нибудь. Эванжелина вскочила на ноги.
      - Нет, прошу тебя, не оставляй меня одну! - взмолилась она. ; - Я не хочу отдыхать! Пожалуйста, позволь мне побыть с тобой.
      Этого Ричард тоже не мог понять.
      - Ты не хочешь быть одна? - недоуменно переспросил он. Она сделала неверный ход.
      - Возможно, - рассеянно вымолвила Эванжелина, отводя глаза.
      Он положил руку ей на плечо.
      - Если хочешь, можешь остаться со мной, - проговорил Ричард. - Смерть всегда угнетает. Помню, как я переживал смерть Робби. Я даже ссутулился от горя. Прошло немало времени, прежде чем я вспомнил о собственном сыне, смог радоваться его смеху, наслаждаться женской красотой и не чувствовать себя умирающим и беспомощным. Поверь мне, Эванжелина, и шок и горе - все пройдет. Но ты ничего не забудешь, и, может, это даже к лучшему.
      Но вина ее от этого не уменьшится, подумала девушка. Вина останется. Она молча опустила голову.
      ***
      На следующий день миссис Нидл похоронили на чеслейском кладбище, вот уже два столетия служившем местом последнего упокоения господ и слуг Чеслей-Касла. Эванжелина невидящим взором смотрела на свежую могилу, пока викарий говорил о жестокости убийцы, отнявшем жизнь у невинной старушки. Герцог крепко поддерживал девушку под руку.
      Эванжелина посмотрела на Северную башню, в которой долгие годы жила миссис Нидл. Мысль о том, что герцог уедет в Лондон, а она останется тут одна, была невыносимой. Девушка поежилась. Было очень холодно - таким и должен быть ненастный февральский день.
      После тихого обеда, когда Эванжелина раздумывала над тем, что же ей делать дальше, герцог осторожно обратился к ней:
      - Тебе нужна перемена, Эванжелина. Вся эта история, похоже, сильно подействовала на тебя. Может.., ты все-таки захочешь ненадолго поехать в Лондон? - Эванжелина посмотрела на него, не веря своим ушам. Она не заслуживала этого. И тут девушка поняла, что Ричард ждет от нее очередного отказа. Она хотела было ответить ему, но он добавил:
      - Мы с тобой не очень-то ладили. Может, что-то изменится вдали от Чеслея? Ты говорила, что не хочешь ехать в Лондон, угрожала оставить меня, если я тебя заставлю. Заставлять я не стану, но мне бы хотелось, чтобы ты хоть ненадолго уехала из Чеслея. Эдмунд, разумеется, поедет с тобой.
      Эванжелина понимала, что имеет дело с сильным человеком, знающим себе цену, и ей не хотелось вновь ссориться с ним. Признаться, больше всего ей хотелось броситься в его объятия и поблагодарить за все. Но, увы, это было невозможно.
      - Спасибо, ваша светлость, - просто проговорила она. - Я с радостью поеду с вами в Лондон. Вы очень добры.
      Ричард и не представлял, что ее согласие будет так важно для него. Переведя дух, он приподнял в ее честь бокал с портвейном.
      - Мама будет очень рада, - улыбнулся он. - Ей очень хочется увидеться с внуком и познакомиться с тобой.
      Заметив облегчение в ее глазах, Ричард подумал, что отныне будет заботиться о ней всю жизнь.
      - Я рад, что ты передумала, - добавил он. Поставив бокал на стол, он поднялся. - Ты утомилась, Эванжелина. Я хочу уехать завтра рано утром. Думаю, теперь тебе лучше лечь. Хочешь, я дам тебе немного опия?
      Девушка встала и оказалась лицом к лицу с Ричардом. Он был так заботлив! От этого вина еще больше терзала ее, разрывала душу на части. Его доброта и предупредительность лишь усугубляли ее.
      Эванжелина покачала головой.
      Ричард дотронулся до ее бледной щеки. У нее была такая мягкая кожа. Ему хотелось прижать девушку к себе, сказать, что он готов на все, лишь бы уменьшить ее боль, но он молчал, потому что не находил слов. Герцог медленно поднял головку Эванжелины и увидел слезы в ее глазах. Наклонившись и нежно поцеловав ее щеки и опущенные веки, он ощутил их вкус.
      - Я никогда не оставлю тебя, - прошептал Ричард. А потом, не сдержавшись, припал ,к ее губам в горячем поцелуе.
      ...Глубокой ночью, вымокнув под холодным дождем, Эванжелина встретилась в пещере на берегу с очередным предателем.
      Глава 23
      - Бабушка, вот и я! Я просил кучера Джона ехать быстрее, но папа не разрешал. Посмотри-ка, я даже привез с собой Еву!
      Услышав радостные крики внука, Марианна Клотильда едва успела вскочить на ноги, чтобы подхватить бросившегося ей навстречу Эдмунда. Улыбнувшись, она крепко обняла мальчугана.
      - Ох, дорогой мой, как давно мы не виделись, как давно! Знаешь, мне начинает казаться, что Лондон - вовсе не такое уж ужасное место для маленьких мальчиков. Пожалуй, твой дедушка ошибался. Да н папа тоже, - добавила она. Думаю, лучше всего нам всем жить вместе. Ой, Господи, какой же ты тяжелый, дай-ка я тебя спущу на пол. Ты стал настоящим великаном.
      - Ага! - довольно кивнул малыш. - А вот Ева говорит, что я еще лучше, чем великан. Она сказала, что я больше похож на молодого бычка, потому что мускулистый и упрямый. И могу застрелить кого угодно, и тот разорвется на двадцать частей!
      - Боже мой! - покачала головой Марианна Клотильда. - Вот как. Ну хорошо, а теперь, думаю, ты должен представить меня своей тетушке Еве.
      - Она тоже сильная как бык. И она научит меня плавать лучше, чем папа. Эдмунд нахмурился. - Если только когда-нибудь потеплеет.
      - Да уж, мама, могу подтвердить, что она и впрямь сильна как бык, вмешался в разговор герцог Портсмут. - Представь себе, она целых восемь часов ехала в одной карете с Эдмундом. К сожалению, я не смог выдержать подобного испытания. А что касается умения плавать... Не знаю, я еще не видел ее в деле.
      Марианна Клотильда глаз не могла оторвать от своего красавца сына. Он говорил низким спокойным голосом. И казалось, был всем доволен. Ричард стоял в дверях гостиной, а рядом с ним она увидела прекрасную молодую женщину в темно-синем шелковом платье.
      - Так вы и есть тетушка Эдмунда? - улыбнулась герцогиня, приветливо глядя на спутницу сына, которая была почти одного с ней роста.
      Эванжелина сделала реверанс.
      - - Да, ваша светлость, - кивнула она. - Я кузина Мариссы.
      - Мадам де ла Валетт, - представил ее герцог. Пожалуй, приведи сейчас кто в гостиную живую корову, Марианна Клотильда не была бы так поражена. А все дело было в ее сыне - ее высокомерном, искушенном сыне. Он всего лишь произнес имя женщины, но как при этом звучал его голос! В нем слышались и гордость, и некое самодовольство.
      Похоже, Ричард наконец-то нашел себе подходящую женщину. И стоял он чуть впереди нее, словно хотел своим видом показать, что готов встать на ее защиту. "От меня? - спросила себя герцогиня, недоуменно мигая. - Неужто он считает, что я не буду добра с девушкой?"
      Одарив Эванжелину еще одной приветливой улыбкой - в точности такой же, как у ее сына, - Марианна Клотильда всплеснула руками. Девушка явно подходила Ричарду, так в чем же дело? Что-то в ее взоре настораживало герцогиню. Похоже, она боялась. Но кого? Ее? Сущая нелепость!
      - Я рада наконец познакомиться с вами, мадам, - проговорила Марианна Клотильда, взяв в руку хрупкие пальчики Евы.
      Рука Эванжелины дрогнула.
      - Благодарю вас, ваша светлость, - пролепетала девушка, едва не лишаясь чувств. Она стояла перед его матерью, готовой пустить в дом предательницу. Прошу прощения за неожиданный визит, но дело в том, что миссис Нидл умерла, и я ничего не могла поделать, все так запутано, а потом его светлость... сбивчиво заговорила девушка.
      - Да, мне все известно, - кивнула Марианна Клотильда. - Мне очень жаль бедную женщину.
      - Его светлость был так добр, что позволил мне заниматься с Эдмундом.
      - По-моему, это новость не только для меня, но и для Эдмунда, - усмехнулся Ричард, взглянув на мальчика, внимательно изучающего старинный глобус. Только не трогай его, Эдмунд.
      - Нет, папочка, не буду. Вот интересно, почему это глобус круглый, ведь миссис Роули не раз говорила, что Земля плоская. А ведь на глобусе нарисован наш мир?
      Марианна Клотильда рассмеялась.
      - Миссис Роули долгие годы состояла в клубе "Плоская Земля", - пояснила она Эванжелине. - Так что убедить ее в обратном, то есть в том, что Земля это шар, невозможно.
      - Эдмунд! - окликнул сына герцог.
      - Да, папочка?
      - Ты будешь слушать меня и поверишь мне, понял? Больше мы это обсуждать не станем.
      Медленно подойдя к отцу, лорд Эдмунд поднял на него глаза.
      - Земля - это шар, - проговорил Ричард. - Повтори.
      - Земля - это шар, - послушно повторил ребенок. - А ты уверен в этом?
      - Я разве когда-нибудь обманывал тебя?
      - Нет, папочка, не помню такого.
      Эванжелина застонала.
      Марианна Клотильда смеялась до слез.
      - Вот и хорошо. В следующий раз, когда миссис Роули скажет тебе, что Земля плоская, ты просто улыбнешься и молча кивнешь, но будешь знать при этом, что Земля круглая.
      - Да, папочка.
      Улыбнувшись сыну, Ричард взял его на руки и прижал к себе.
      - Вы умеете убеждать, ваша светлость, - вымолвила Эванжелина.
      Ее слов Марианна Клотильда не расслышала, но ей понравился грудной голос Эванжелины, понравилось то, что она не кокетничала с герцогом, - как остальные женщины.
      - И на меня твои слова произвели большое впечатление, - добавила Марианна Клотильда. - Но с чего вы взяли, мадам, - обратилась она к Эванжелине, - что для меня ваш приезд оказался неожиданным? Напротив, я очень хотела познакомиться с вами. Сын рассказывал о вас много хорошего.
      - Господи! - вырвалось у девушки.
      - Я сказал ей, что ты упряма как ослица, что ты отличная... - герцог ухмыльнулся, - наездница и что тебе очень понравилось в Чеслее. Ах да, я еще добавил, что ты - довольно приятная женщина.
      - Видимо, мне следует испытать облегчение, оттого что вы не стали вдаваться в подробности, ваша светлость.
      - Ас чего ты взяла, что я не вдавался в подробности? Она же моя мать! Она обожает меня и уверена, что я не способен сделать ничего плохого.
      - Это верно. - Что еще остается делать матери такого великолепного сына?
      Герцог подбросил Эдмунда в воздух, а Марианна Клотильда предложила:
      - Садитесь, мадам. Я велю принести чай. Могу я называть вас просто Эванжелиной? Полагаю, обращение "мадам" не слишком хорошо звучит на нашей круглой Земле.
      - И все-таки я не уверен, бабушка, - вмешался помрачневший Эдмунд. Миссис Роули убеждена, что Земля плоская.
      - Круглая, Эдмунд, - поправил его отец. - Круглая.
      - Да, папочка. Бабушка, а папа говорил тебе, что я самый лучший стрелок в нашем королевстве?
      - Да, он сказал, что ты стрелял в павлина Рекса не меньше двенадцати раз.
      - Да, - кивнул Эдмунд и сладко зевнул. Наклонившись к мальчику, Эванжелина погладила его по щеке.
      - Вот что, дорогой. Ты устал не меньше своего папы, но ты еще маленький, поэтому тебе придется пойти с Эллен в детскую. Ты должен хоть немного отдохнуть.
      Ричард снова взял сына на руки.
      - Я сам отнесу его к Эллен, - произнес он. - А потом вернусь - не оставлять же тебя наедине с драконом, Эванжелина. А ты, мама, не пугай ее, пока меня нет.
      - Но, папочка, как же мой рассказ? Я готов дальше рассказать его бабушке, - заныл Эдмунд.
      - Сделаешь это после сна, - пообещал Ричард. - Попрошу Грейсона принести чай.
      Женщины остались наедине. Марианна Клотильда уже начала от всего сердца молить Бога, чтобы Эванжелина подошла ее сыну.
      - Садись же, Эванжелина, - приветливо улыбнулась она гостье. - Неужели ты все время ехала в карете с Эдмундом?
      - Нет, у меня заболела голова, так что по настоянию его светлости я примерно час ехала с ним верхом.
      - Вы вместе сидели на его коне? - переспросила Марианна Клотильда.
      К ее удовольствию, Эванжелина зарделась.
      - Его светлость сказал, что... - Она замялась. - В общем, да, я сидела на коне перед ним, но и только, ваша светлость.
      "Вот и нет", - с восторгом подумала Марианна Клотильда.
      - Моему сыну невозможно отказать, он бывает иногда весьма настойчив, промолвила она.
      - Да, - согласилась девушка. - Я уже знаю об этом. По правде говоря, Ричард не заставлял ее ехать рядом с ним. И ничего особенного не произошло. Эванжелина уютно устроилась, прижавшись к его груди, и крепко уснула. В его объятиях она, как никогда, чувствовала себя в безопасности.
      Марианна Клотильда указала на место рядом с собой. Эванжелина расстегнула плащ, бросила его на спинку стула и села. Она очень нравилась Марианне Клотильде. У молодой леди была прекрасная стройная фигура - почти такая же, как у герцогини, с таким же пышным бюстом. Она догадалась, что на Эванжелине платье бедняжки Мариссы.
      - Дело в том, Эванжелина, - вымолвила Марианна Клотильда, - что Ричард признался мне в ужасной вещи. Он, оказывается, отдавал тебе какие-то приказания. Тоже мне, хозяин замка! И насколько я поняла, бывал груб.
      - О нет, - возразила девушка. - Этого не было. Просто его светлость привык, чтобы все беспрекословно подчинялись, но однажды я поняла, что не хочу этого делать. Вот и все...
      - Ну да, сын был добр с тобой. И очень мил, - саркастически заметила герцогиня.
      - По-моему, милым я его как раз и не видела, это не в его характере. Ему достаточно кивнуть или просто нахмуриться, чтобы получить свое. Не думаю, что кто-то осмелится противиться его светлости. Разве только глупец... Боже мой, я оскорбила вашего сына! Простите, пожалуйста, ваша светлость. На самом деле со мной герцог был.., решительным. Да, это подходящее определение. Надеюсь, он не обидится, если кто-то назовет его решительным? Как вы считаете?
      Марианна Клотильда похлопала Эванжелину по руке.
      - Это мы спросим у него. Ты меня не знаешь, но я скажу тебе правду. Мы с сыном очень похожи - не знаю, к добру это или нет. Однако, дорогая моя Эванжелина, - продолжила герцогиня без всякой паузы, - ты почему-то чувствуешь себя виноватой, не так ли?
      Откуда она могла узнать?
      - Да, - в ужасе пробормотала девушка.
      - Но ты же член нашей семьи и можешь оставаться здесь, сколько захочешь. Кстати, платье Мариссы тебе очень к лицу. Полагаю, это Дорри перешила его?
      - Да, у нее хорошо получается.
      - Знаю, это я привела ее к Мариссе. Та очень ее любила. В гостиную вошел высокий громоздкий мужчина с огненно-рыжей шевелюрой, в которой, однако, уже просвечивала седина. В руках он держал тяжелый серебряный поднос. Очень густые темно-рыжие брови великана казались приподнятыми, что придавало его лицу удивленное выражение.
      - Ax, Грейсон, наконец-то!
      - Я принес ваши любимые блюда, ваша светлость. - Он поставил поднос на стол.
      - Мы с Грейсоном вместе выросли, - сообщила Марианна Клотильда, когда, к удивлению Эванжелины, управляющий сам стал разливать чай.
      - Мадам?
      - Мне просто чай, Грейсон.
      - Он отлично справляется, - проговорила герцогиня. - Видишь ли, у меня артрит. Я стала неуклюжей, так что Грейсон многое делает за меня. Кстати, артрит - еще одна причина, по которой я не могу бывать в Чеслее. От сырости мне становится хуже. - Улыбнувшись, она взяла из рук управляющего чашку. - А хорошенькая мы, должно быть, парочка. Кости стали хрупкими, волосы седеют, более высокого положения мы уже не займем...
      - Совершенно верно, ваша светлость, - согласился Грейсон. - Но вот что я считаю: чем рыжее волосы, тем значительнее положение.
      - Да уж, - усмехнулась герцогиня, деликатно надкусывая яблочный пирожок. Очень вкусно. Правда, не так вкусно, как могла бы приготовить кухарка Филипа Мерсеро или миссис Дент, но вполне приемлемо. Кстати, Грейсон, это мадам де ла Валетт. Она - член нашей семьи, но к тому же захотела стать гувернанткой лорда Эдмунда.
      Оглядев Эванжелину с головы до ног, управляющий важно кивнул.
      - Полагаю, она справится с мальчиком. - С этими словами он важно удалился из комнаты. Марианна Клотильда рассмеялась:
      - Вижу, ты смотришь на булочки. Угощайся, Эванжелина.
      - А как он ладит с Бэссиком? - поинтересовалась девушка, лакомясь яблочными пирожками. Герцогиня опять засмеялась:
      - Ты весьма проницательна, Эванжелина. Вообще-то они никогда не встречаются. Герцог согласен, что прислуге лучше не бывать вместе. Кстати, Царь Иван - так я называю управляющего Сент-Джон-Корта - поместья Ричарда на севере - будет похлеще Грейсона и Бэссика, вместе взятых. Он как-то сразил меня наповал заявлением, что если бы у Вильгельма Завоевателя был управляющий, то он, Иван, наверняка был бы его потомком.
      Эванжелина рассмеялась. Тут в гостиную вернулся Ричард. В дверях он задержался, улыбка озарила его лицо. "И какая улыбка", - подумала герцогиня.
      Глава 24
      - Входи, мой дорогой, садись и наливай себе чай. По-моему, Эванжелине понравились булочки. Я рассказывала ей о Царе Иване.
      - - Царь Иван - это просто ужас какой-то, - усмехнулся герцог и добавил:
      - Судя по твоему смеху, Эванжелина, мама не расспрашивала тебя о твоих предках, не обвиняла в том, что ты влюбила в себя ее внука, и не грозила вырвать у тебя ногти, если ты обидишь ее сына, то есть меня?
      - Мы обсуждали только предков Царя Ивана, ваша светлость. Мои, как известно, достаточно знатны, но не так величественны.
      - Царь Иван - старый приверженец методистской церкви. Он просто терроризировал меня, когда я был мальчиком. И между прочим, до сих пор это делает. - Ричард налил чай себе и подлил ароматного напитка своей матери. Все это он делал с обычной грацией.
      Эванжелина снова рассмеялась, и этот звук породил какое-то необыкновенное ощущение в груди Ричарда. Ему захотелось схватить ее в свои объятия, сорвать с нее платье и прильнуть губами к ее нежной груди, а потом... Боже правый, о чем он только думал, находясь в гостиной собственной матери?! Он пил чай, представляя, как занимается с Эванжелиной любовью. Ричард подавился.
      Марианна Клотильда похлопала его по спине. Герцог откашлялся, но его матери показалось, что сын как-то странно покраснел, - Но мы еще не говорили об убийстве миссис Нидл, - промолвила герцогиня. - Что тебе известно?
      - Барон Линдли извел Эванжелину своими идиотскими предположениями. В частности, он заявил, что миссис Нидл была убита каким-то кретином, которому не понравился изготовленный ею любовный напиток. Якобы он сделал это из чувства мести. Сущая ерунда, но старый педер.., простите, старый идиот хотел поскорее вернуться домой, залить себе в глотку бутылку виски и пристроить в тепло больную ногу. - Ричард помолчал. - Я предпринял кое-какие шаги - Чеслей будет тщательнее охраняться. Ее убийство бессмысленно, она никому не причиняла зла, и это волнует меня больше всего. Почему ее убили? Почему именно миссис Нидл? Увидим. Я не намерен забыть и простить, я непременно докопаюсь до истины.
      И узнаю, кто убийца.
      Эванжелина спрашивала себя, что он уже сделал и что еще намеревается сделать. Возможно, он узнает, что предатели использовали его пристань для проникновения в Англию, прятались в его пещере. Может быть, поймет, что его предала она. Девушка опустила глаза на фарфоровую чашку, которую держала на коленях.
      - Я получила письмо от миссис Роули, - через некоторое время сказала герцогиня. - Она пишет, что все просто в ужасе. Я рада, что ты решил разобраться в этом, дорогой. Миссис Нидл была замечательной женщиной, и она так много видела, - многозначительно добавила Марианна Клотильда. - Говорила ли я тебе, что она предсказала день твоего рождения? И это миссис Нидл сообщила мне, что ты будешь красивее отца, умнее меня, что, признаться, казалось мне маловероятным, и что ты станешь великолепным любовником. Правда, последнее, на мой взгляд, не очень-то подходило для материнских ушей. Улыбнувшись, она похлопала сына по плечу. - Ну да ладно, довольно, поговорим об этом позже.
      Внезапно герцог встал.
      - Эванжелина устала, - заявил он. - Я отведу ее в розовую спальню, где она сможет отдохнуть до обеда. Сегодня пообедаем дома и никого больше звать не будем. Пойдем, Эванжелина. - Он протянул девушке руку.
      Взглянув на Ричарда, Эванжелина неуверенно кивнула и взяла его за руку.
      - Господи, я совершенно забыла! - воскликнула Марианна Клотильда. - Я жду гостей! Если я отменю прием, то меня просто убьют. Что же делать?
      Эванжелина услышала, как герцог вполголоса выругался.
      - Интересно, а леди Пемберли придет? - спросила она. - И мисс Сторлей?
      Марианна Клотильда улыбнулась в точности как герцог.
      - Стало быть, ты уже знакома с Эудорой? Она с легкостью могла бы стать генералом в армии Веллингтона! Да, она придет.
      - Она очень похожа на Царя Ивана, - заметил герцог. - Не успела Эванжелина появиться в Чеслее, как Эудора разбила лагерь у моих дверей. Ей, видите ли, хотелось убедиться, что это не какая-нибудь авантюристка положила на меня глаз. Больше того, она умудрилась притащить с собой Дрю и Джона Эджертона. Признаться, уезжая, Эудора была в отличном расположении духа. Эванжелина пришлась ей по нраву.
      - А лорд Петтигрю и Джон Эджертон тоже будут, ваша светлость? - спросила девушка.
      - Я приглашу их, - промолвила герцогиня. - Я как раз думала, что за столом не хватает двух джентльменов. Надеюсь, они примут приглашение.
      Эванжелина подумала, что уж Джон Эджертон-то непременно явится в гости, черт бы его побрал!
      Марианна Клотильда повернулась к герцогу.
      - Так странно, дорогой, но Дрю почему-то все время проводит в компании Фелисии. Их постоянно видят вместе. - Она покачала головой. - Меня не перестает удивлять, с какой легкостью девушки ставят мужчин перед собой на колени. И иногда даже в голову не приходит, что иная из них уже выбрала себе жертву.
      - Что за сравнение, мама! - возмутился герцог. - Мужчина никогда не должен падать на колени.
      - Это всего лишь метафора, мой дорогой.
      - Но она отвратительна. Ни один достойный мужчина не должен унижаться. Господи, мне кажется, Фелисия не перестанет болтать, даже когда они... Впрочем, ладно, не буду об этом, но, думаю, я прав. - Он замолчал, когда чашка его матери слегка звякнула о блюдце.
      Эванжелина не слушала их. Она уже думала о том, как ей связаться с Эджертоном, но герцогиня, как выяснилось, решила за нее и эту проблему. Девушка облизнула губы.
      - Спасибо за то, что позволили мне приехать, ваша светлость, - проговорила она.
      - Что ты думаешь, Ричард? Может, послать поднос в комнату Эванжелины?
      - Я бы предпочел пообедать с ней в библиотеке перед камином.
      - Это не выход, - заметила Марианна Клотильда. - Тебе придется перепоясать чресла, дорогой.
      - Но ты хоть недолго отдохни, - вымолвил герцог, привлекая к себе девушку.
      Аккуратные брови герцогини удивленно поползли вверх: она была поражена, услышав, каким повелительным тоном ее сын говорит с Эванжелиной.
      Девушка кивнула. Ей пришло в голову, что в одиночестве она сумеет все как следует обдумать и решить, что сказать Эджертону. Больше всего ей хотелось его убить.
      - Почему ты дрожишь?
      Она подняла глаза на Ричарда.
      - Нет, я не дрожу, ваша светлость.
      - Увидимся позже, Эванжелина, - попрощалась герцогиня. - По-моему, ты и впрямь едва на ногах держишься. Так ты поведешь ее в розовую спальню? Да, пожалуй, это лучше всего.
      Когда они бок о бок поднимались по широкой парадной лестнице, девушка заметила:
      - Твой городской дом такой элегантный.
      - Да, - согласился герцог. - Тут все переделано по вкусу мамы. А до этого домом занималась ее свекровь, но маме не нравилось, как та обставила особняк. Кстати, у мамы хороший вкус, она всегда выбирает именно то, что нужно. И это касается не только вещей, но и людей.
      - И она так добра, - добавила Эванжелина.
      - Ты можешь не выходить к гостям, - тихо сказал герцог.
      - Ты думаешь, твоя мама не хотела бы видеть меня на обеде? Я не знаю, как она ко мне относится. Не то что ты. - Девушка улыбнулась. - Я всегда вижу, что у тебя на уме.
      - Да нет, - буркнул Ричард. Если бы она и впрямь знала, что у него на уме, то не стояла бы так спокойно рядом с ним. - А что касается отношения к тебе моей матери... Не думай об этом. Ты поняла меня?
      - Возможно, - кивнула Эванжелина. - Но может, вы все-таки объясните подробнее, ваша светлость?
      Не мог же он и в самом деле выложить ей все, что было у него в голове. Она могла испугаться.
      - Я просто не хочу, чтобы ты переутомлялась, - сухо произнес Ричард. - А вот и розовая спальня, - остановившись, объявил он. - Возможно, здесь спала принцесса Шарлотта, только вот не знаю почему. А может, вовсе и не она, а леди Бесс. С другой стороны, особняк еще не так стар, чтобы она могла останавливаться в нем.
      Ричард поднес руку девушки к своим губам. Она инстинктивно прильнула к нему.
      - Нет, - покачал головой Ричард. - Нет. Она отшатнулась.
      - Я очень сильная, - заявила Эванжелина через мгновение. Что она сделала? Как это что? Бросилась в его объятия! - В самом деле, тебе не стоит тревожиться обо мне. Я сильная...
      Герцог дотронулся костяшками пальцев до ее бледной щеки.
      - Неужто так и есть?
      Она подняла глаза на его мрачное лицо. Ричард смотрел на ее губы. Ей так хотелось прижаться к нему, услышать стук его сердца, всем телом ощутить тепло его плоти.
      Нет, это невозможно. Приосанившись, она беспечно улыбнулась герцогу:
      - Нет, конечно. Увидимся вечером, ваша светлость. Едва герцог вернулся в гостиную, как его мать тут же заявила:
      - Она такая милая и красивая, не правда ли?
      - Конечно, мама, но давай не будем говорить о ней.
      - Ладно, но позволю себе заметить, что не больно-то хорошо ты с ней обходишься.
      - Это просто смешно! Я обхожусь с ней именно так, как надо.
      - Но она же взрослая женщина, вдова. Думаю, Эванжелина привыкла сама принимать решения. Ты считаешь, что ее отец и муж обычно приказывали ей?
      - Нет, не сказал бы. Просто.., я не понимаю ее.
      - Ты совсем недавно с ней познакомился. Повернувшись к матери, Ричард улыбнулся:
      - Верно, хотя, с другой стороны, у меня такое ощущение, будто мы знакомы целую вечность. По-моему, она нуждается в сильной мужской руке, в моей руке.
      - Ты быстро принял решение. Герцог пожал плечами:
      - Если и так, то что будет? Не представляю...
      Марианна Клотильда обожала сына, но даже она вынуждена была признать, что никогда еще не видела его таким озабоченным. Ее поражало, как он вел себя с Эванжелиной. Герцогиня медленно отпила глоток остывшего чая. Ей было известно, какую репутацию имеет Ричард, и она знала, что ни одна из его любовниц не оказывала на него такого влияния, как эта кузина Мариссы. Что ж, похоже, ее гордый циничный сын наконец-то повстречал достойную женщину.
      Вдову, да еще наполовину француженку.
      Молодую женщину, которая, похоже, обожает и ее сына, и ее внука, если только Марианна Клотильда не ошибается, а ошибалась она в таких делах крайне редко.
      Глава 25
      Спустившись по парадной лестнице, Эванжелина оцепенела. Шесть лакеев в малиновых с золотом ливреях, выстроившись в ряд, выжидающе смотрели на нее. Грейсон, чей строгий черный костюм резко контрастировал с их пышными одеяниями, похоже, придирчиво осматривал их перчатки, словно желал удостовериться, что те, как и полагается, идеально белы. При этом на огненно-рыжей шевелюре управляющего играли блики многочисленных свечей. Увидев Эванжелину, Грейсон тут же повернулся к ней.
      - Мадам, - сообщил он, - герцог и ее светлость уже в гостиной. Они вас ждут. А вы пунктуальны - ее светлость это оценит.
      С того мгновения, как горничная с кислой физиономией разбудила ее, девушка места себе не находила.
      - А когда приедут гости, Грейсон? - спросила она.
      - Через пять минут, мадам. Хочу заметить, что никто, даже принц-регент, не осмеливается опаздывать на приемы в Кларендон-Хаус.
      - Я так и думала, - заметила Эванжелина.
      Грейсон распахнул перед ней тяжелые дубовые двери, и Эванжелина вошла в парадную гостиную. Улыбаясь матери, герцог, скрестив ноги и сложив руки на груди, стоял возле камина. Он был великолепен в черном с белым вечернем одеянии. Отвечая герцогине, Ричард взмахнул своими длинными пальцами. Эванжелина так и представила, как эти пальцы нежно скользят по ее лицу, шее, груди... У нее перехватило дыхание. Она не должна была представлять этого, потому что знала: как только она начинала мечтать о ласках герцога, он тут же по ее лицу догадывался об этом.
      Эванжелине пришло в голову, что она еще слишком молода, чтобы поставить на себе крест.
      Заметив Эванжелину, Ричард остановился на полуслове. Он в жизни не видел женщины прекраснее. Она выглядела потрясающе в платье Мариссы из кремового шелка с кружевами. Пояс, повязанный под грудью, приподнимал ее так высоко, что та казалась невероятно большой. И разумеется, приковывала к себе внимание, причем декольте толком не прикрывало ее.
      Герцог нахмурился. Он должен поговорить с ней об этом. Он не хотел, чтобы ее оскорбляли взглядами. Ричард покачал головой. Если бы он остался с Эванжелиной наедине, то немедленно подошел бы к ней, развязал пояс и опустил лиф платья до пояса, а потом вдоволь налюбовался бы открывшимся зрелищем и попробовал ее грудь на вкус. И тут герцог встретился с ней взглядом. Эванжелина казалась такой одинокой. "Но почему?" - спрашивал он себя. Это бессмысленно, не могла же она быть несчастна здесь, в Лондоне, с ним! Ричард знал, что его мать наблюдает за ними. Ему следовало взять себя в руки.
      Надо было что-то сказать - что-то, не имеющее отношения к его желанию сорвать с нее платье и взять прямо здесь, на полу перед камином. Откашлявшись, Ричард нерешительно шагнул к девушке, но на полпути замер, потому что, честно говоря, не доверял самому себе.
      - Ты опаздываешь, Эванжелина, - наконец заговорил он, - но я не стану тебя ругать, потому что ты очень устала в дороге. И ты здесь...
      - Я вовсе не опаздываю, ваша светлость, - возразила девушка. - Грейсон заметил, что я на редкость пунктуальна, как и ее светлость.
      - И все-таки ты почти опоздала, - упрямо повторил Ричард, чувствуя себя полным идиотом.
      - Ваша светлость, - не обращая на него внимания, обратилась Эванжелина к вдовствующей герцогине и делая перед ней реверанс.
      - Господи! - воскликнула Марианна Клотильда. - Боюсь, тебе придется защищать Эванжелину. Она очаровательна.
      Уверена, все мужчины будут без ума от нее.
      - У них есть на это право, - заметил Ричард. - Только посмотри на ее шею, мама. Она такая гибкая и длинная! Впрочем, на мой взгляд, ее туалет чересчур откровенен, так что мужчины, естественно, будут глазеть на нее. Хотя если хоть один из них будет смотреть на нее слишком нахально, я, не раздумывая, швырну его на пол, в розовые кусты.
      - Уверяю вас, ваша светлость, ни один джентльмен не бросит на меня косого взгляда. Я бедная вдова, во мне нет ничего особенного. - Однако руками она прикрывала свой роскошный бюст. Эванжелина спорила с Дорри, но безуспешно - та не согласилась сделать платье более скромным. В одном Эванжелина оказалась права: ни один джентльмен не решился проявить к ней внимание в присутствии герцога.
      Наклонившись к ее уху, он прошептал:
      - Если скажешь еще что-нибудь подобное, я тебя выпорю. Поняла?
      Заставив себя улыбнуться, Эванжелина опустила руки:
      - Я слышала, что ты сказал, но ничего не поняла.
      - Ты больше не будешь говорить про себя всякие глупости, - пояснил Ричард. - Хотя, думаю, ты прекрасно знаешь, что я имел в виду. У тебя слишком глубокое декольте. Вели Дорри поднять его хотя бы на пару дюймов. Не хочу, чтобы мужчины глазели на твою грудь.
      - Почему?
      - Потому что она моя.
      Девушка едва не упала от этих слов. Заметив ее смятение, Ричард самодовольно ухмыльнулся.
      - Дорогой, мне кажется, ты дразнишь Эванжелину, - заметила Марианна Клотильда.
      - Вовсе нет, мама. Я просто говорил нашей гостье, чего жду от нее этим вечером.
      Марианна Клотильда нахмурилась, услышав смех и голоса, доносившиеся из вестибюля. Что ее сын сказал Эванжелине? Видимо, что-то непристойное, потому что девушка покраснела до корней волос. Надо спросить его, в чем дело, подумала герцогиня, от досады тоже заливаясь краской. Знатная дама, пожалуй, впервые пожалела о том, что ее гости, будь они неладны, оказались столь пунктуальны.
      ***
      Интересно, это была мысль герцогини устроить небольшой прием? Эванжелина оторопело смотрела на огромный обеденный стол, на двадцать пять разряженных, смеющихся гостей. Леди Пемберли приветливо поздоровалась с девушкой и тут же во всеуслышание заявила, что у ее платья слишком глубокий вырез. Герцог, стоявший рядом, яростно хмурился. А Фелисия, которая в этот момент что-то говорила лорду Пемберли, похлопывая его по руке изящным веером из слоновой кости, тут же повернулась к ним и весело заметила, что герцогу Портсмуту вовсе не стоило так долго прятать такую красавицу в Чеслее.
      - Мне надо было побыть там, - пожав плечами, промолвила девушка.
      - Но больше туда ездить не стоит, мадам, - раздался позади нее знакомый низкий голос.
      Эванжелина знала, что он будет на приеме, но не заметила, когда Эджертон приехал. Девушка медленно повернулась к человеку, которого с радостью отправила бы на тот свет.
      - Как скажете, сэр Джон.
      Эджертон поклонился:
      - Позвольте мне вести вас к обеду, мадам. Мы все просто счастливы, что вы решили уехать из провинции. Уверен, что и здесь, в Лондоне, вы найдете себе занятие. Надеюсь, позднее вечером я смогу рассказать вам о городе и о местах, где можно развлечься.
      Эванжелина заметила, что герцог посмотрел сначала на нее, а потом на сэра Джона. Опустив глаза, она направилась с ним в парадную столовую Кларендон-Хауса.
      К се удивлению, герцог отодвинул для нее стул по правую руку от себя. Лакей оторопело смотрел на хозяина, но потом, взяв себя в руки, отступил назад. Джон Эджертон был вынужден оставить ее рядом с Ричардом. Приподняв брови, он занял свое место, к счастью, расположенное на некотором расстоянии от Эванжелины. Место справа от девушки предназначалось для лорда Джорджа Уоллиса - отставного военного с пышными бакенбардами, который, как вскоре заметила Эванжелина, имел дурную привычку вставлять нелепейшие замечания в любую беседу. Он страстно ненавидел Наполеона. Два его брата погибли в борьбе против тирана.
      Напротив сидела леди Джейн Беллерман, старшая дочь графа. Хорошенькая, в розовом платье из дымки, она внимательно оглядела Эванжелину и наградила ее ледяным взглядом.
      Эванжелине оставалось только терпеть. Опустив голову, девушка отрезала себе кусочек лососины.
      Блюда сменяли одно другим. Лакеи были предупредительны. У Эванжелины заболела голова, но она была вынуждена вполуха слушать бесконечные рассказы лорда Джорджа Уоллиса обо всех битвах на полуострове.
      - Некоторые подонки все еще среди нас, - сообщил он и отпил внушительный глоток вина. - Дело не окончено, пока он не умер.
      - Под землей мне бы тоже не хотелось с ним встретиться, - улыбнулась Эванжелина.
      - Вам, несомненно, известно, что недавно был убит добрый друг герцога Роберт Фарадей. Если только герцог узнает, кто поднял руку на этого человека, презренный убийца отправится на тот свет, не успев взмолиться о прощении.
      - Это верно, - кивнул Ричард.
      - Что верно, ваша светлость? - низким обольстительным голосом переспросила леди Джейн Беллерман. - Что вы очень любите вальс? Вы так стремительны в танце! Может, пригласите меня на круг вальса?
      - Сегодня танцев не будет, - ответил герцог, глядя на Эванжелину.
      Девушка была до того бледна, что он боялся, как бы она не упала в обморок. Разговор все еще шел о Наполеоне, о смерти Робби. Похоже, эта тема не для дамских ушей. Ричард нахмурился.
      Вдруг Эванжелина подняла на него глаза, и он увидел, что они полны холодного гнева. Нет, пожалуй, она не упадет в обморок. Что здесь происходит?
      Эванжелина понимала, что Ричард читает ее мысли. Она постаралась придать своему лицу беспечное выражение, но это было нелегко, поскольку речь шла о Наполеоне. Девушка взглянула на Грейсона, который важно стоял за массивным стулом герцога с высокой резной спинкой, а потом услышала смех леди Джейн и, повернувшись к ней, увидела, что та смотрит на нее. Эванжелина вопросительно подняла брови:
      - Прошу прощения?
      - Леди Джейн обращается к вам, моя дорогая, - сообщил ей лорд Джордж, откусывая огромный кусок пирога со свининой - гордости здешней кухарки. Потом он довольно засопел. - Все приходят к герцогине, если проносится слух, что кухарка будет готовить свой знаменитый пирог.
      - Я только что сказала герцогу, - повторила леди Джейн, - что вы, по-моему, чем-то недовольны. Наверное, хозяевам неприятно, когда гости так откровенно скучают. Вы согласны со мной, мадам де ла Валетт?
      - Признаться, мои мысли были заняты совсем другим, леди Джейн, - просто ответила Эванжелина, - но теперь я готова слушать и восторгаться вашими словами.
      Герцог подмигнул ей, поднося ко рту вилку.
      - Его светлость сказал, что вы недавно приехали из Франции, мадам.
      - Ох нет! - воскликнул лорд Джордж. Он взглянул на Эванжелину с таким видом, словно впервые ее заметил, и то, что предстало его глазам, было ему не по нраву. - Но вы же так хорошо говорите по-английски! Не понимаю...
      - Я наполовину англичанка, лорд Джордж, - промолвила девушка. - Я выросла в Сомерсете. Правда, была замужем за французом, но он ненавидел Наполеона, как и я.
      - Я уже говорила его светлости, - вмешалась леди Джейн, - что эта тема не подходит для разговора за обедом. Боюсь, его светлость чувствует, что вы вгоняете его гостей в тоску.
      Бедный старикан, подумала Эванжелина. Лорд Джордж покраснел от негодования, а Ричард опустил голову, с трудом сдерживая смех.
      - Я неудобная гостья, - заметила девушка, глядя на леди Джейн поверх бокала с вином.
      - Это верно, - согласилась с ней дочь графа. И очень тихо добавила; Возможно, вам стоит уехать. Возвращайтесь во Францию, там вы будете чувствовать себя лучше.
      Эванжелина пожала плечами и аккуратно положила на тарелку свою вилку. А потом улыбнулась леди Джейн, показав ряд белоснежных зубов.
      - Если герцог пожелает, ему останется всего лишь смотреть на остальных гостей, готовых развлекать его.
      - Скоро он это сделает, - заявила леди Джейн, похлопав рукой по черному рукаву Ричарда.
      Герцог одарил ее ленивым взором; его огромные темные глаза сулили божественные удовольствия.
      Впрочем, мысли его были заняты другим. Какого черта Марианна Клотильда посадила леди Джейн слева от него? Не могло же матери прийти в голову, что он захочет с ней развлекаться! Ричард покосился на Эванжелину, которая молча смотрела на остывающий кусок пирога.
      - Я думаю, все дело в вашей английской крови, - елейным голосом вымолвила леди Джейн. Эванжелина склонила голову набок.
      - - Возможно, - кивнула она.
      - А вы не такая темненькая и маленькая, как большинство ваших сограждан, продолжала нападки леди Джейн.
      Эванжелина посмотрела на остатки своего пирога. Она откусила только один кусочек, но на пирог уже было противно смотреть. Девушка отрицательно покачала головой, когда лакей, наклонившись, предложил ей обычный яблочный пирожок. Чем все это закончится?
      - Как скажете, леди Джейн, - ответила она.
      - Да уж, - не отставала дочь графа, - похоже, смешение разных национальностей до добра не доводит. Думаю, присутствующие женщины рядом с вами чувствуют себя просто малютками.
      Эванжелина спросила себя, почему именно эта дама, именно сейчас без конца оскорбляет ее? Чтобы привлечь внимание герцога? Вздохнув, девушка заставила себя улыбнуться и проговорила:
      - Я тоже обратила на это внимание, леди Джейн. - Эванжелина усмехнулась. Только мне пришло в голову, что дамы чувствуют себя не маленькими, а плоскими по сравнению со мной.
      У леди Джейн перехватило дыхание, ее глаза сощурились от злости.
      - Как жаль, что вы вдова. В отличие от французов англичане редко обращают внимание на овдовевших женщин, кроме, разумеется, определенных случаев.
      - Джейн, а ты не замечала, что моя мать еще выше Эванжелины? - спросил герцог.
      Леди Джейн беспомощно посмотрела на него. "Нет, - подумала Эванжелина, не заставляй меня жалеть себя".
      - Но, ваша светлость, ваша матушка во многих отношениях женщина необыкновенная, - заметила она. - Да и как может быть иначе, если она - ваша мать?
      "Что она имеет в виду?" - подумал герцог. Леди Джейн съежилась. Теперь она не просто ревновала Эванжелину к герцогу - она ее возненавидела.
      А Эванжелина, словно решив, что и так была слишком добра и терпима к леди Джейн, проговорила:
      - Кстати, у меня вовсе нет цели завладеть вниманием какого-нибудь английского джентльмена. Я не ищу нового мужа. Но раз уж речь зашла о мужчинах, то я хотела бы заметить, что, с их стороны, довольно глупо не обращать внимания на овдовевшую женщину. Так что если все англичане такие болваны, то можете оставить их себе.
      Леди Джейн тут же заулыбалась герцогу.
      - Кажется, моя мать готова увести дам из столовой, - заметил Ричард.
      - Леди! - обратилась Марианна Клотильда к дамам. - Оставим мужчин, чтобы они могли без нас спокойно выпить портвейна.
      Когда лакей отодвинул ее стул, девушка сказала лорду Джорджу:
      - Пирог со свининой и в самом деле был очень вкусным.
      Эванжелине не пришлось вступать в новую перепалку с леди Джейн, потому что леди Пемберли и болтушка Фелисия завладели ее вниманием, едва дамы расселись по стульям в гостиной.
      Фелисия говорила о еде: она упомянула каждое испробованное ею блюдо и рассказала, каково оно на вкус. На это леди Пемберли заметила, что если она и впредь будет такой же прожорливой, то лорд Петтигрю, пожалуй, найдет себе другую даму.
      Эванжелина за обедом почти не ела, однако поспешила поддержать Фелисию:
      - Но обед и в самом деле был замечательным, так что я согласна с мисс Сторлей, мэм. Как хорошо, что женщины больше не носят этих ужасных корсетов.
      Эванжелина беседовала с Полиной, виконтессой Демстер, когда герцог вошел в гостиную.
      - Прошу прощения, миледи, - обратился он к виконтессе, - но только что приехали мои добрые друзья, и мне не терпится представить им мадам де ла Валетт.
      Глава 26
      Сопровождая Эванжелину, герцог то и дело кому-то улыбался и отпускал комплименты. Наконец он сказал ей:
      - Полагаю, из этого поединка ты вышла победительницей. Девушка не сразу поняла, что он имеет в виду.
      - Я говорю о леди Джейн, - пояснил Ричард.
      - Ах, о ней... Бедная ревнивая дурочка! Не вздумайте жениться на ней, ваша светлость. Я знаю, что говорю. Она очень быстро надоест вам. Вы только подумайте, она вообразила, что я представляю для нее опасность!
      Герцог как завороженный смотрел на нее.
      - Удивительно, не так ли? Да и кто может обратить внимание на тебя - такую невзрачную, некрасивую, с плоской грудью? - Он ухмыльнулся.
      - Не стоит заходить так далеко, - покачала головой Эванжелина. - Кстати, кто эти друзья, которым ты хочешь меня представить? - Девушка думала о Джоне Эджертоне. Она должна улучить момент и поговорить с ним.
      Тем временем они оказались в огромном холле особняка.
      - Прости нас, Ричард, - обратился к герцогу красивый джентльмен, выходя из тени. Он посмотрел на Эванжелину. - Я Филип Мерсеро, - представился он. Виконт Деренкур. А это моя жена Сабрина. Нашего ребенка еще не видно, но жена уверяет, что дочка чувствует себя хорошо.
      Молодая леди с копной золотисто-каштановых волос, опиравшаяся на руку мужа, подняла вверх голову и засмеялась:
      - Простите его, мэм. Это правда, что я жду ребенка, и Филип мечтает о маленькой девочке, а вот я уверена, что у нас родится мальчик. Ох, прости нас за опоздание, Ричард, но к нам заехали Роан и Сюзанна Каррингтон. Они не смогли составить нам компанию и просили выразить тебе сожаления по этому поводу. Так что мы опоздали, но все-таки приехали.
      - Ну да, вас не то двое, не то уже трое, - улыбнулся Ричард. - А это Эванжелина де ла Валетт.
      - Здравствуйте, - сказал Филип, взяв ее руку и поднеся ее к губам. Насколько я понял, вы взяли на себя заботы об Эдмунде. Если Сабрина настоит на том, чтобы родить мальчика, я бы хотел иметь такого же сынишку, как Эдмунд.
      - Он самый лучший из всех мальчишек. А вы знаете, что я сумела обойти вас, милорд? - улыбнулась Эванжелина. - Я подарила Эдмунду игрушечный пистолет, и он перестрелял всех павлинов в Чеслее. А сейчас разрабатывает с Баньоном план - я буду разбойником с большой дороги, а он меня поймает и застрелит. Эдмунд сказал, что вашим подаркам далеко до моего.
      - Шалунишка! - воскликнул Филип. - Чего я только не дарил ему за эти годы, а он предпочел все мои подарки одному вашему! Ричард, потолкуй с сыном! Убеди его, что лишь добрые отношения с представителями его пола уберегают мужчин от того, чтобы оказаться под женским каблучком.
      Рассмеявшись, Эванжелина заметила, что Сабрина как-то странно поглядывает на своего мужа.
      - Боже мой! - воскликнула она. - Что вы делаете?
      - Вы имеете в виду то, как я смотрю на Филипа?
      - Да. Как вам это удается?
      - Это секрет. Видите ли, мать Роана, леди Шарлотта - самая прекрасная женщина на свете - давала мне уроки кокетства. Она научила меня строить глазки, так что я могу соблазнить мужа в любой момент.
      - Потрясающе! - похвалил ее Ричард. - Кстати, я слышал, что леди Шарлотта уехала в Россию с каким-то красавцем.
      - Нет, в России она была прошлым летом, - покачал головой Филип. - Или в Венеции? - Он посмотрел на жену и сам скосил глаза к переносице. - Она меня тоже обучила строить глазки, так что я делаю это не хуже твоего. Уж не знаю точно, чему там Шарлотта выучила ее, но действует это безотказно.
      - С другой стороны, - заговорил Ричард, - вы женаты меньше года. Что-то я не слышал, чтобы мужчина столь нуждался в постоянном кокетстве жены.
      Филип наклонился к самому уху герцога и громко - так, чтобы дамы слышали, - прошептал:
      - Не расхолаживай ее, Ричард. Она вообразила себя настоящей Вирсавией <В Библии одна из жен царя Давида, мать Соломона.>, и мне это нравится.
      - Еще бы тебе это не нравилось, - усмехнулась Сабрина.
      Тут Эванжелина краем глаза увидела Джона Эджертона, стоявшего в дверях гостиной и смотревшего прямо на нее. Она улыбнулась друзьям герцога, которых, скорее всего, никогда больше не увидит, и промолвила:
      - Простите, я порвала платье и хочу попросить служанку зашить его. К тому же мне надо кое-что сказать сэру Джону. Рада была познакомиться с вами, милорд, и с вами, миледи. - Она ушла, не дождавшись ответа.
      Герцог смотрел ей вслед. Он видел, как Эванжелина с Эджертоном вышли из гостиной. "Что, черт возьми, происходит?" - в сотый раз спрашивал он себя. Ричард почувствовал, что от ярости у него напряглись все мышцы. Неужто все-таки сэр Джон Эджертон?..
      ***
      - Похоже, тебе удалось влиться в их семью, - заметил Эджертон, выводя Эванжелину на маленький балкон в библиотеке.
      Было холодно, полная луна сияла прямо у них над головами. На темном небе мерцали мириады звезд, но ничто не волновало Эванжелину.
      - Подумать только, ты оставила виконта и виконтессу Деренкур, чтобы поговорить со мной! - ухмыльнулся негодяй. - Кстати, герцог вожделеет тебя. Впрочем, думаю, ты об этом знаешь, женщинам всегда известны такие вещи.
      - А мне кажется, что герцог скоро просто выбросит меня в окно, - холодно проговорила девушка.
      - Осмелюсь ли я попросить тебя выражаться точнее? Хотя нет, у нас мало времени. Я не хочу, чтобы наш дорогой герцог что-то заподозрил. Ты здесь, в Лондоне. Я не давал тебе разрешения уезжать из Чеслея. Объясни, отчего ты ослушалась меня? Твое объяснение должно быть достаточно убедительным, а то как бы крошка Эдмунд не оказался в холодной могилке со своим пистолетиком в руках. - Он расхохотался, заметив, какой ненавистью сверкнули глаза Эванжелины. Дети умирают так легко. - Подонок щелкнул пальцами. - Не вздумай предавать меня.
      - Выслушайте же меня, мерзавец, - дрожащим голосом заговорила девушка. Она ненавидела и боялась его. - Вы задушили миссис Нидл. Бедная женщина никому не сделала ничего плохого. Разве вы не видели? Я в ответе за ее смерть, потому что у меня хватило глупости упомянуть при вас ее имя. Черт вас возьми, это вы убили ее!
      - Но в ответе за это ты, моя дорогая. Не ляпнула бы лишнего, и старая ведьма продолжала бы варить свои снадобья, но ты сказала мне кое-что и вынудила действовать. Я всегда действую, когда это необходимо. И если только ты вздумаешь предать меня, я тоже не буду сомневаться. Так почему ты приехала в Лондон?
      - Я приехала сюда потому, что мне невыносимо было оставаться в Чеслее.
      Джон Эджертон медленно вытащил из жилетного кармана табакерку и ловким, привычным движением открыл лакированную крышечку. Затем осторожно насыпал себе на ладонь немного ароматного порошка и вдохнул его. Негромко чихнув, Эджертон неторопливо защелкнул крышку.
      - Какая ты нежная и ранимая, Эванжелина, - наконец промолвил он. - Это мне по нраву. Теперь я не стану опасаться того, что ты выложишь все свои секреты герцогу, рассчитывая, что тот сможет спасти тебя и твоего отца. Нет, ему это не под силу, этого никто не сможет сделать. И не забывай про Эдмунда. Пожалуй, я позволю тебе остаться здесь.
      - Мне долго этого не вынести, - пролепетала девушка. Она чувствовала себя такой несчастной, что едва не выла от горя. - Пожалуйста, оставьте меня. Я достаточно сделала, отпустите меня.
      - Заткнись, Эванжелина. Тут мы одни, но вокруг полно слуг, которые могут нас услышать. Мне вовсе не хочется давать какие-то объяснения. А теперь, если ты успокоишься, я скажу, что не стану наказывать тебя за ослушание. - Он помолчал, глядя на табакерку. - Дело в том, что и здесь, в Лондоне, ты можешь быть полезной.
      - Я не могу, - прошептала Эванжелина. - Не могу. Пожалуйста, прошу вас. Ну как вы не понимаете? Я не могу, прикрываясь лишь тем, что защищаю отца и Эдмунда, продолжать заниматься вашими делами, если вы убиваете невинных людей!
      - Не надо истерик и театральных поз, успокойся и выслушай. Как ты, возможно, слышала от лорда Петтигрю или от других. Наполеон может в любое время вернуться в Париж. Все решится скоро, очень скоро. И тогда ты будешь свободна. Обещаю.
      Она ничего не понимала. Наполеон на свободе? Господи, этого не может быть!
      - Но как все может решиться? Этот монстр снова свободен и может вновь грабить и убивать людей?
      Сэр Джон небрежно пожал плечами, но глаза его горели восторгом.
      - На этот раз Наполеон выиграет. Союзники будут повержены, это несомненно. А там посмотрим...
      - Вы готовы поклясться, что моего отца освободят? И что Эдмунд окажется в безопасности? Вы клянетесь, что не будут больше убивать невинных?
      Эджертон лгал легко и привычно, и девушка понимала, что он лжет. У Эванжелины было такое чувство, словно над ее головой захлопывается крышка гроба, она чувствовала себя беспомощной.
      - Ты все еще ребенок, - расхохотался сэр Джон, закинув назад голову. - Да, моя дорогая, я клянусь тебе в этом от имени Ягуара, а уж ей-то, поверь, можно довериться во всем.
      - Что еще я должна сделать? - безжизненным голосом спросила Эванжелина.
      Похлопав ее по руке, Эджертон сообщил ей новое задание. А затем добавил:
      - Нет, дорогая, пока ничего не говори. Ты сама придумаешь, как сделать то, что я велел. - Схватив девушку за плечи, сэр Джон привлек ее к себе. - Ты замерзла. Почему ничего не сказала мне? Дай-ка мне тебя согреть. Да, именно так. - И он впился в ее холодные губы, пытаясь языком проникнуть ей в рот. - Я так давно хотел тебя, - прошептал он, оторвавшись от Эванжелины. - Позволь мне овладеть тобой. Отдайся мне?, и я сам освобожу твоего отца. Приходи ко мне ночью. Ты придешь, и я уложу тебя в свою постель и...
      Собравшись с силами, девушка подняла ногу и ударила негодяя коленом в пах. Вскрикнув, он уронил руки и с яростью посмотрел на нее.
      - Ты еще пожалеешь об этом. Вот увидишь, - прошипел он.
      - Ах ты, мерзкая скотина, - выругалась Эванжелина, отскочив от него. - Я сделаю, что ты приказал, но ты никогда больше не притронешься ко мне.
      С этими словами девушка бросилась в библиотеку. Она закоченела и удивлялась, что не раскололась от холода на тысячу кусочков. Это было невыносимо. Бегом поднявшись в очаровательную розовую спальню, она заперла изнутри дверь. Закутавшись во все одеяла, что ей удалось найти, Эванжелина села и уставилась перед собой невидящим взором. Она не знала, сколько времени прошло...
      ***
      - Военное министерство? Какого дьявола тебе надо в военном министерстве?
      Улыбнувшись, Эванжелина пожала плечами.
      - Я подумала, что мне будет интересно. Там же сердце английского правительства. Я слышала. Наполеон на свободе и скоро будет в Париже. Да, мне хочется побывать в министерстве, ощутить возникшее там напряжение, ожидание...
      - Это самое странное твое желание, - заметил Ричард.
      - Да что ты! Кстати, тебе не обязательно сопровождать меня, я могу нанять кеб.
      У Кларендона был такой вид, словно он вот-вот ударит ее.
      - И когда же ты хочешь отправиться в эту волнующую поездку? - язвительно спросил герцог.
      - Сегодня же днем. И не беспокойтесь о том, что вас туда не пустят, ваша светлость. Вчера я попросила лорда Петтигрю показать мне министерство, и он сказал, что будет рад видеть меня. Ну и тебя, конечно, тоже.
      - Дрю слишком вежлив, черт бы его побрал! Можешь не сомневаться, меньше всего ему бы хотелось видеть в своем ведомстве женщину. Я собирался свозить тебя в Ричмонд. Вряд ли ты смогла бы найти путь к центру тамошнего лабиринта, но я хотел дать тебе попробовать.
      Поднявшись из-за стола, Эванжелина посмотрела на него.
      - Если ты и дальше будешь в таком же дурном расположении духа, то я предпочту компанию лакея. - Она швырнула салфетку на тарелку.
      - Попридержи-ка свой чертов язык, детка! - взревел Ричард. - Ты пользуешься тем, что у меня, как у хозяина дома и твоего защитника, нет выбора! Разумеется, я поеду с , тобой. А куда ты сейчас собралась? Мы же разговариваем!
      - Хочу повидаться с Эдмундом. А вам, ваша светлость, мне больше нечего сказать.
      Герцог яростно мял в руках салфетку.
      - Я уже был у него. Эллен запихивала ему в рот бутерброд. Баньон наставлял его, как молодой джентльмен должен вести себя в Эстли, а мама тем временем уговаривала его выстрелить в нее из пистолета. Увидев меня, еще одного своего раба, Эдмунд милостиво позволил мне научить его играть в шахматы.
      - Ох этот шалунишка, - засмеялась Эванжелина. Ее лицо мгновенно озарилось радостью. - Дело в том, что я уже учила его играть в шахматы. Видимо, он вообразил себя гроссмейстером.
      - Что ему нужно, - медленно проговорил Ричард, переводя взгляд с ее губ на грудь, прикрытую лифом целомудренного бледно-желтого платья из шелка, - так это братья и сестры.
      Девушка нервно сглотнула.
      - Возможно, - наконец пролепетала она. - Возможно, леди Джейн еще можно переделать, и она станет мягче. Что скажешь на это?
      - Что ж, - с демонической усмешкой промолвил Ричард, - она убедила всех нас в том, что у нее еще не было мужчины. Это что-нибудь да значит.
      Эванжелина тут же попалась на наживку.
      - Ах ты, кичливая, самодовольная английская скотина! - вскричала Эванжелина. - Ты... - И тут ее руки сжались в кулаки. В бессильной ярости девушка взмахнула ими - она наконец поняла, что герцог насмехается над ней.
      - Я пойду к Эдмунду вместе с тобой, - заявил он. - Мы вдвоем дадим ему урок шахмат.
      - Иди ты к дьяволу! - Резко повернувшись, девушка выбежала из столовой.
      Его низкий веселый смех еще долго преследовал ее в коридоре. Зажимая уши, девушка налетела на лакея...
      Глава 27
      Эванжелина прижимала ридикюль к груди. Внутри был конверт, который Эджертон прислал ей утром с посыльным. Ей не хотелось даже знать, что лежит в конверте, и она боялась, смертельно боялась.
      День был холодным, так что Эванжелина видела, как в карете ее дыхание превращалось в пар.
      Наклонившись к ней, герцог поплотнее закутал ее ноги пледом.
      - Ну разве можно поверить, что всего лишь несколько недель назад мы наслаждались солнцем?
      Карета остановилась. За окошком тут же появился улыбающийся Джанипер. Ричард подумал, что тому нравится быть в гуще событий. Впрочем, Джанипер тоже наверняка спрашивал себя, какого дьявола герцогу понадобилось везти молодую леди в военное министерство. И в самом деле, зачем он это делает?
      - Нет, - покачала головой Эванжелина. - Не могу поверить.
      Она стояла перед мрачным, неприветливым зданием из темно-серого, покрытого сажей камня. Похоже, его надо было хорошенько почистить. Здание окружал высокий черный железный забор. На улице было необычайно тихо; ни стука лошадиных копыт, ни окриков лакеев и кучеров - все боялись нарушить покой достойных мужей, работавших в этом доме. Перед дверью замерли два стражника в старинной форме королевских гвардейцев.
      - Отсюда можно увидеть Вестминстер, - сказал Ричард, указывая на аббатство затянутой в перчатку рукой.
      - Это просто замечательно, - заявила Эванжелина и, не обращая внимания на недоверчивый взгляд Ричарда, уверенно направилась к черным воротам.
      Герцогу не было нужды представляться стражникам, поэтому тяжелые ворота немедленно распахнулись.
      - Ваша светлость, - кивнул один из гвардейцев.
      - Оставайся с лошадьми, Джанипер, - велел Ричард. Поднявшись по дюжине стоптанных каменных ступеней, они оказались перед огромными дверьми. Стражник нажал на массивную металлическую ручку и низко поклонился герцогу:
      - Ваша светлость, секретарь лорда Петтигрю проводит вас.
      - Ты можешь смело считать себя самым знаменитым человеком во всей Англии, - шепнула девушка.
      - О нет! - покачал головой Ричард. - Меня далеко обошел принц-регент. К тому же я не обращаю внимания на такие вещи. - Он смущенно покосился на нее. А ты бы предпочла, чтобы на нас не обратили внимания?
      - Конечно, нет. Просто все обращаются с тобой так, словно ты и есть принц-регент.
      - Нет, что ты! Уверяю тебя, все просто вежливы со мной.
      Эванжелина остановилась. Герцог говорил очень тихо, но эхо от его слов гулко отдавалось от высоких каменных стен. Ока огляделась по сторонам. Главный холл поднимался вверх на четыре этажа; площадка каждого была окружена металлическими перилами. Везде, куда ни бросишь взгляд, стояли стражники. Джентльмены разных возрастов в темных костюмах сновали по главному холлу. Увидев Эванжелину, они замедляли шаг. Каждый встречный здоровался с герцогом и кланялся ему.
      - Думаю, теперь ты понимаешь, что женщинам здесь не место? - заметил Ричард после того, как какой-то молодой человек едва не споткнулся при виде Эванжелины.
      - Ричард, Эванжелина! Вы необыкновенно точны! Добро пожаловать в мой второй дом, - приветствовал их лорд Петтигрю, появившийся из дальнего конца коридора.
      В противоположность клеркам и секретарям он был одет в кожаную куртку и коричневые бриджи. Дрю тепло поздоровался с ними, но Эванжелина заметила, что он торопится. Несомненно, ее просьбу он расценил как обычный женский каприз и был недоволен тем, что она заставляет его попусту тратить драгоценное время. Девушка не обижалась за это на лорда Петтигрю. Вспомнив, что привело ее сюда, она опять захотела умереть.
      - Спасибо за то, что позволили мне прийти сюда, - с очаровательной улыбкой выдавила из себя Эванжелина. Кивнув, Дрю обратился к Ричарду:
      - У нас новости из Парижа. Если ты свободен этим вечером, то кое-кто хотел бы потолковать с тобой.
      - Разумеется, - кивнул герцог. - А теперь давай покажем тут все мадам. Ты сам проводишь нас или поручишь это одному из своих подчиненных?
      - Чтобы великого герцога Портсмута провожал какой-то клерк? Никогда.
      Лорд Петтигрю провел их по мрачным, пропахшим табаком залам заседаний.
      - Мне так давно хотелось увидеть комнату председателя палаты лордов, проговорила Эванжелина, когда Дрю привел их в эту древнюю, обитую дубовыми панелями комнату, в которой велись бесконечные дискуссии о будущем Англии.
      Девушка нервничала: ей нужно было попасть в другую комнату. Она уже готова была закричать на лорда Петтигрю, когда тот наконец заявил:
      - Ну вот, остался только мой кабинет, но там совсем неинтересно.
      Эванжелина наградила его обворожительной улыбкой.
      - Ох, как мне хочется поскорее увидеть место, где вы работаете, Дрю, проворковала она. Похоже, он впервые задумался.
      - Обещаю, что на этом я успокоюсь и отстану от вас. Петтигрю все еще сомневался.
      - Нельзя же обвинять женщин в том, что им хочется увидеть, где такие важные господа, как вы, проводят время, - добавила она.
      - Ну хорошо, Эванжелина, - наконец добродушно кивнул лорд. - Одному Господу известно, сколько времени мы провели там с герцогом. Кстати, по-моему, Фелисии ни разу в голову не приходило ступить ножкой в этот мавзолей.
      Поднимаясь на второй этаж, лорд Петтигрю стал обсуждать с Ричардом триумфальное возвращение Наполеона.
      - У меня есть достоверные сообщения, что он будет в Париже завтра, сообщил Дрю. - Трудно представить, что французы готовы встретить тирана с распростертыми объятиями. Возможно, такое настроение вскоре распространится и в Англии. Однако англичане должны знать, какую опасность представляет этот человек для всех свободных стран.
      Эванжелина вздрогнула.
      Значит, Наполеон и впрямь вот-вот будет в Тюильри? Выходит, все будет именно так, как предсказывали Эджертон и Хоучард? Правда, в сердце девушки еще тлела надежда на то, что французы не захотят больше иметь дела с бывшим императором и французская армия быстро вернет его назад на Эльбу. И тогда они с отцом будут свободны.
      - Эванжелина!
      - Здесь очень жарко, ваша светлость, - слабым голосом промолвила девушка, кивнув на грязное окно, едва пропускающее лучи солнца.
      - Прошу прощения, я что-то не понял, - удивился Петтигрю. - Вы говорите, здесь жарко? - Его глаза сощурились.
      - Вам не за что извиняться, - отозвалась девушка. Только сейчас Эванжелина поняла, что лорд извиняется за беспорядок, царивший в его кабинете. Повсюду были разложены географические карты, а кипы бумаг занимали все свободное место. В дальнем конце кабинета стоял массивный стол красного дерева. Двое мужчин, облокотившись на него, изучали какие-то карты.
      - Джентльмены, - обратился к ним лорд Петтигрю, - будьте добры подождать меня в приемной. Я освобожусь через пару минут.
      Мужчины, оглядев Эванжелину взглядом, в котором сквозили восхищение и нетерпение, смешанные со снисходительностью, собрали какие-то бумаги и вышли из комнаты.
      Не обратив на них внимания, девушка небрежной походкой подошла к окну в дальнем конце кабинета и сделала вид, что любуется видом на Темзу. Эванжелина поняла, что лорд Петтигрю нарочно сказал своим служащим о том, что скоро вернется к делам, но ни он, ни герцог не интересовали ее в данную минуту. Из-под полуприкрытых ресниц она смотрела на вторую полку шкафа, стоявшего у стены. Похоже, книги с этой полки снимали нечасто. Именно туда, между третьим и четвертым томами, Джон Эджертон и велел ей засунуть конверт. Стоя у окна и рассеянно отвечая на вопросы Петтигрю, Эванжелина раздумывала о том, как же ей выполнить порученное задание.
      - Вы удовлетворили свое любопытство? - наконец спросил герцог.
      Повернувшись к своим спутникам, девушка наградила их сверкающей улыбкой и протянула лорду Петтигрю руку.
      - Да, разумеется, - ответила она. - Ох, Дрю, спасибо вам большое за доброту. Я знаю, что вы так заняты на службе. Не хочу больше отнимать ваше драгоценное время.
      Медленно направившись к дверям, Эванжелина незаметно уронила перчатку на пол.
      - Боже мой! - вскрикнула она, когда они вышли в коридор. - Кажется, я уронила перчатку. Я сбегаю за ней.
      И не успел лорд Петтигрю отправить за перчаткой кого-то из своих клерков, как Эванжелина быстро прошмыгнула назад в его кабинет. Оглядевшись по сторонам, она умудрилась дрожащими пальцами вставить конверт между нужными книгами, а потом подобрала с пола перчатку. На все ушло не более трех секунд.
      - Прошу прощения, - выходя из кабинета и помахивая перчаткой, крикнула она мужчинам. - Так глупо получилось. Зато, к моей величайшей радости, я наконец-то увидела, где на благо Британии трудитесь вы, лучшие умы страны. Она бы продолжала нести эту чушь, если бы, взглянув на герцога, не поняла, что еще немного - и тот попросту заткнет ей рот рукой.
      Оказавшись в экипаже, Эванжелина долго суетилась, расправляя платье и заворачивая пледом ноги. Потом она чинно сложила руки на коленях и выглянула в окно.
      - Это была поистине познавательная поездка, - ехидно произнес Ричард, не сводя с нее глаз.
      Эванжелина даже не повернулась в его сторону.
      - Да, - рассеянно промолвила она. - Мне было так интересно... Признаться, я с детства мечтала о том, чтобы...
      - Успокойся Эванжелина. - Он продолжал внимательно изучать ее профиль, спрашивая себя, что же было у нее на уме. - Знаешь, я жду не дождусь дня, когда все-таки начну понимать тебя.
      Девушка промолчала.
      - Полагаю, теперь тебе захочется посетить палату общин? Сумев наконец взять себя в руки, Эванжелина посмотрела на герцога.
      - Нет, - нежным голоском отозвалась она, - честно говоря, теперь мне захотелось поехать в Ричмонд. Хочу увидеть этот твой знаменитый лабиринт.
      Глава 28
      Сидя в уютном кресле, Эванжелина смотрела в окно на окутанный серым туманом парк, что раскинулся через площадь от особняка. Она жила в Лондоне уже неделю, и, пожалуй, это была самая длинная неделя в ее жизни. Как только лакей входил в гостиную, чтобы объявить о прибытии какого-нибудь гостя, она вздрагивала, опасаясь, что это приехал сэр Джон. После приема негодяй еще не заходил к герцогу Портсмуту, но она знала, что он не отстанет от нее и непременно явится с очередным поручением. Что же все-таки было в том конверте, который она оставила на книжной полке в кабинете Дрю?
      Эджертон и Хоучард оказались правы. Газеты пестрели сообщениями о триумфальном возвращении Наполеона в Париж; французская армия встала на его сторону. Все только и говорили, что о Наполеоне и Веллингтоне, да о войне еще об одной кровавой войне. Каждое утро в спальне девушка внимательно изучала газету, уже прочитанную герцогом. Грейсон сам приносил ей ее. Девушка жадно вчитывалась во все сообщения, касающиеся жизни в Париже. Она ждала новостей, но в то же время боялась, что они будут неутешительными.
      Хорошо хоть у нее был Эдмунд. Мальчик стоял на коленях перед камином и переставлял своих солдатиков, половина из которых была англичанами, половина французами. Сам он, разумеется, был одним из командующих. Эванжелина улыбнулась, она все больше и больше привязывалась к племяннику, но не решалась сказать ему об этом. Она так и представляла, какую он состроит гримасу, если она обнимет его чуть крепче, чем, по его мнению, положено. Девушка проводила с ним почти все время. Поначалу это, похоже, было не по нраву мальчугану, но когда он понял, что тетушка не собирается целыми днями обучать его грамоте, то успокоился и стал смеяться и веселиться, как обычно. Эдмунд даже сказал, что, пожалуй, не станет убивать Эванжелину-разбойника на этой неделе и подождет до следующей. Довольная, девушка прижимала руки к груди и без конца благодарила ребенка. Эдмунд в ответ лишь фыркнул, а потом, к удивлению Эванжелины, крепко обнял ее и побежал играть. Она все крепче привязывалась к нему и не хотела с ним расставаться. Нет, она не станет думать об этом. Мысли о том, что ждет ее впереди, были невыносимы, потому что ее либо объявят предательницей, либо убьют.
      Но у Эдмунда должно быть будущее. Для этого Эванжелина сделает все, что угодно. С каждым днем ребенок все больше и больше походил на отца. Если Эдмунд был не с ней, значит, он развлекался в компании Ричарда, который то катался с ним верхом, то возил его в Таттерсалз смотреть на лошадей; однажды Ричард даже взял его в спортивный клуб. Эванжелина знала об этих поездках все, потому что Эдмунд целыми вечерами рассказывал ей о них.
      Он и кое в чем другом напоминал отца: ей никогда не бывало скучно с ним. Правда, сам мальчуган еще не понимал этого, но если бы это стало ему известно, то он был бы очень доволен. Только вчера он признался Эванжелине, что она нравится ему больше, чем Филип Мерсеро, что было большой честью для девушки. Эдмунд сказал Эванжелине, что она даже лучше, чем Роан Каррингтон, но при этом его голос звучал уже не так уверенно.
      - Это не продлится долго, - говорил он ей. - Тебе надо просто подождать, Ева. Веллингтон непременно убьет его. Он подъедет к нему на своем коне и вонзит свою шпагу прямо Наполеону в глотку. И тогда ты снова будешь счастлива. Господи!..
      Неуверенно встав с кресла, Эванжелина подошла к Эдмунду и опустилась возле него на колени. Она не могла допустить, чтобы ребенок делал такие выводы, хотя, признаться, его догадки были правдой.
      - Что ты имеешь в виду, Эдмунд?
      Но внимание мальчика в тот момент было приковано к его английскому батальону. Он выставил на поле брани с дюжину пушек, а потом поставил перед строем солдат, выстроившихся в одну линию, их капитана.
      - Папа сказал, чтобы я не дразнил тебя, - наконец сказал мальчик, подняв на тетю глаза.
      Господи! Неужто это так заметно? Но она давно не видела герцога, точнее, они стали встречаться очень редко.
      - А мне нравится, когда ты дразнишь меня, - призналась девушка. - Где твой пистолет? Знаешь, я, пожалуй, готова убежать от тебя, а смелый мальчик поймает меня, безжалостного разбойника, и застрелит - н я упаду с лошади. Ох, только не говори, что ты истратил все пистоны на павлинов!
      Эдмунд серьезно, совсем не по-детски, взглянул на нее.
      - Ты пытаешься отвлечь меня, придумываешь всякие истории, чтобы я не думал о том, что происходит, - неожиданно заявил он. - А вот папа сказал...
      - Так что же сказал твой папа, Эдмунд?
      Герцог стоял в дверях, скрестив на груди руки. Похоже, он зашел в детскую только сейчас, во всяком случае, Эванжелина надеялась на это.
      Девушка хотела было встать с ковра, но Ричард остановил ее взмахом руки.
      - Нет, Эванжелина, не вставай. Вы так уютно тут сидите. Так что же я говорил тебе, Эдмунд? - Подойдя к ним, герцог тоже опустился на колени.
      Мальчик тер между ладонями дуло игрушечной пушки.
      - Я разогреваю порох, - сообщил он, но, увидев вопросительно поднятые брови отца, добавил:
      - Ты говорил, что она несчастна. Ты сказал, что я не должен донимать ее. А я пообещал Еве, что Веллингтон переломает Наполеону кости. Я хотел, чтобы она улыбнулась. Она и в самом деле слегка улыбнулась, папочка.
      Герцог посмотрел на девушку поверх головы сына.
      - Так твоя попытка увенчалась успехом? Спроси ее, сынок.
      Сдвинув головного коня левее, мальчик обратился к Эванжелине:
      - Я ведь сделал тебя счастливой, правда?
      - Счастливее кошки, свалившейся в кринку со сметаной, - промолвила девушка. - Разве ты не помнишь? Вчера вечером ты рассказал мне продолжение своего рассказа, и я смеялась до слез.
      - Так оно и было, папа. Рассказ получился смешным и понравился ей. И бабушке тоже. Я думал, что бабушка упадет на пол - так сильно она смеялась. Бабушка сказала, что я самый лучший внук на свете.
      - Ты же ее единственный внук, - заметил Ричард. - Думаю, это была ироничная похвала.
      - Ир.., ироничная? - переспросил мальчик. - Надо мне добавить иронии в мой рассказ. Надеюсь, ты объяснишь мне, что это такое, когда я соберусь воспользоваться ею. А ты хочешь послушать мой рассказ, папочка?
      - Да, сегодня же вечером. Ты расскажешь мне его, и я тоже вдоволь посмеюсь.
      - Он очень умен, ваша светлость. А теперь, Эдмунд, покажи папе, какую ты будешь использовать тактику, чтобы победить Наполеона. - С этими словами Эванжелина отодвинулась от игрушечного поля брани, а отец и сын принялись увлеченно играть в солдатиков под неумолчную болтовню ребенка.
      - Неплохой выстрел, Эдмунд, - заметил Ричард. - Да, целься пушкой в левый фланг. Все так, отлично. А теперь стреляй.
      - Я попал в тебя! - закричал мальчуган. - Ядро угодило тебе в пах!
      - Черт возьми, ты прав. Надо мне быть повнимательнее, а то ты перебьешь весь мой батальон. А откуда ты узнал слово "пах"?
      - От Баньона, - пожал плечами Эдмунд. - Он сказал, что я должен беречь свой животик и пах, потому что это самые мягкие части моего тела. Смотри-ка, папа, Ева смеется.
      - Да, у нее даже глаза загорелись, правда, совсем немного. А как ты отнесешься к тому, чтобы съездить с бабушкой на благотворительный базар?
      От восторга Эдмунд едва не лишился дара речи.
      - Я там еще не бывал. Да, папочка, конечно, мне хочется поехать!
      - Отлично, Баньон уже поджидает тебя за дверьми с твоими курточкой и перчатками. Да и бабушка, пожалуй, ждет не дождется.
      Обхватив Эванжелину за шею, Эдмунд громко чмокнул ее в щеку, поклонился отцу и опрометью выбежал из комнаты. Девушка услышала голос Баньона, но не разобрала слов. Зато Эдмунд громко завопил от радости.
      Обратившись к герцогу, который лениво растянулся на полу среди солдатиков и пушек и выглядел просто великолепно, девушка спросила:
      - А ее светлости известно, какая угроза ей уготована?
      - Ты думаешь, я заставил ее поехать на базар с внуком только потому, что хотел остаться с тобой наедине? - Он встал, подал Эванжелине руку и помог девушке подняться.
      Эванжелина подняла голову. Даже смотреть на Ричарда доставляло ей огромное удовольствие. Сглотнув, она хотела было отойти в сторону, но герцог крепко держал ее за руку.
      - По правде говоря, мне очень хотелось остаться с тобой наедине, прижимать тебя к себе, однако отправиться на прогулку с Эдмундом было ее идеей. Впрочем, если бы мне первому пришло это в голову, я бы непременно сделал все для того, чтобы отвоевать тебя на несколько часов. - Скользнув вверх по ее рукам, он обхватил ее шею, а большими пальцами приподнял подбородок. - Думаю, мне стоит немедленно поцеловать тебя, иначе я просто лишусь рассудка. - Наклонившись к Эванжелине, Ричард нежно дотронулся губами до ее мягких губ.
      Она тихо застонала. Разум говорил ей, что надо отойти от него, не поддаваться эмоциям, но сердце не слушалось голоса разума. Эванжелина прильнула к Ричарду всем телом, и он тут же крепче прижал ее к себе и даже слегка приподнял, так что она оказалась почти одного с ним роста. Сквозь одежду она чувствовала, как его возбужденная плоть вжимается ей в живот, теперь Эванжелина уже понимала, что это такое. Поцелуй стал более страстным, но его язык лишь осторожно дотрагивался до ее языка - он не хотел путать ее.
      Пугать? Но это же нелепо! В ней не было страха. Ей хотелось, чтобы они сбросили одежду, а потом он бы лег прямо на пол, а она бы села на него верхом и целовала его, насколько хватит дыхания. Эванжелина испытывала горячее желание ласкать его, трогать, целовать его губы, грудь, шею, все... Но больше всего ей хотелось сказать ему правду, и тогда...
      Эванжелина заставила себя отстраниться от Ричарда. И он отпустил ее. Подняв на него глаза, она увидела, что его темный взор затуманился. Эванжелина догадалась, что он мечтает о том же. Она отвернулась.
      Что она могла ему сказать? Что сделать?
      - Не могу и представить, чтобы хоть одна женщина избегала вас, ваша светлость, - пролепетала девушка.
      - А знаешь, - просто сказал он, - у меня, между прочим, есть имя, и я называл тебе его. И, кстати, просил обращаться ко мне на ты. Во всяком случае, женщина, ответившая на мои ласки, должна называть меня по имени, а не "ваша светлость". Можешь называть меня Сент-Джон, если имя Ричард тебе не по нраву. Собираясь выпороть, отец всегда называл меня Сент-Джоном, правда, порол он меня нечасто. Однако, даже избегая меня, Эванжелина, ты стараешься задеть меня какими-то колкостями. Впрочем, ты же сама видишь, что они не удерживают меня. Я хочу тебя. Сильнее, чем вчера, сильнее, чем сегодня утром. С этим надо что-то делать.
      При этих словах Эванжелина закрыла глаза. Он хотел ее. И что скрывать, она тоже жаждала его ласк, но ей было страшно даже подумать об этом. Потому что герцог был сведущ в любви, многие женщины добивались его близости, он привык к женскому вниманию, и вот теперь она заинтересовала его.
      - Это ты донимаешь меня колкостями, - с трудом проговорила она. - У тебя острый язык, а я лишь стараюсь отвечать.
      - Приятно слышать, особенно если представить, что мой язык попал в твой ротик, - усмехнулся Ричард.
      Эванжелина вспомнила, как он, обнаженный, выходил из моря. Нет, она сошла с ума. Похоже, она наконец-то стала понимать, что такое страсть.
      - А разве тебе не с кем развлечься? - чужим голосом произнесла она. - Не сомневаюсь, что найдется много женщин, готовых прибежать к тебе по первому же зову.
      - Возможно, - кивнул Ричард, вспомнив о Моргане. Он заплатил ренту за ее милую квартирку до конца квартала. - Но это не важно. - Его рука нежно обхватила ее шею, большой палец стал поглаживать пульсирующую жилку.
      Эванжелина не двинулась с места. Она стояла, глядя на пламя, пляшущее в камине, но жар от его тела был сильнее, чем от огня.
      - В чем дело, Эванжелина? - прошептал он ей в ухо. - Ты почему-то боишься меня? Боишься, что, соблазнив, я брошу тебя? - Его сильные пальцы продолжали ласкать ее шею. А потом он медленно повернул ее к себе. - Ты боишься меня?
      - Нет, я боюсь за тебя.
      Его брови удивленно приподнялись.
      - Что это означает? Она покачала головой.
      - Ты не скажешь мне, что имела в виду?
      Она снова покачала головой, не произнося ни слова. А потом почувствовала, как его губы нежно дотронулись до ее рта. И тут же все закружилось, и она снова захотела его, хотя еще не понимала толком, как это будет. Но Эванжелина уже представляла, что он овладеет ею. Это, должно быть, странно, но прекрасно, раз он будет так близко. Ей хотелось прижаться к нему, ощутить биение его сердца. Еще никогда Эванжелина не испытывала такого удовольствия от прикосновений. Она таяла в его объятиях, чувствуя, как его руки будят в ней огонь желания, и, млея от наслаждения, закрыла глаза.
      - По-моему, твой покойный муженек был полным идиотом, - вымолвил герцог, касаясь губами ее губ.
      Она попыталась вырваться, но он крепко держал ее.
      - Нет, как я тебе говорила, Андре был прекрасным человеком.
      - Но я же учу тебя целоваться, Эванжелина. Не знай я, что ты вдова, мне бы пришло в голову, что я первый мужчина, прикоснувшийся к твоим губам.
      - Андре... - пролепетала девушка. - Он был моим мужем.
      Он снова поцеловал ее, на этот раз поцелуй был более горячим. Изумленная, Эванжелина отпрянула назад, но Ричард удержал ее.
      - Ты для меня просто загадка, Ева, - шепнул он. Ему и в голову не приходило, кем она была на самом деле. Эванжелина уже открыла было рот, чтобы все рассказать ему, но тут же вспомнила, что Эджертон убьет Эдмунда, если правда выплывет наружу. Нет, этого ей не вынести.
      - Ваша светлость, прошу прощения за вторжение, но пришел ваш портной. Это был Грейсон - он обращался к Ричарду из-за закрытой двери.
      Упершись в лоб Эванжелины, Ричард ослабил объятия.
      - Спасибо тебе, Грейсон! - крикнул он. - Скажи ему, что я скоро приду.
      Потом он выпрямился и поправил платье Эванжелины.
      - Ну вот, - удовлетворенно промолвил герцог, - теперь никому и в голову не придет, что ты была готова отдаться мне прямо на ковре детской. Отвернувшись, он добавил:
      - Мы должны решить, что нам делать, Эванжелина. Полагаю, твой дорогой покойный Андре больше не владеет твоими помыслами.
      Она не успела ответить ему: повернувшись, Ричард быстро вышел из детской.
      Глава 29
      - Эдмунд просил назвать ему какие-нибудь примеры иронии, дорогой, обратилась Марианна Клотильда к сыну. - От изумления я чуть дара речи не лишилась. Но мне ничего подходящего не пришло в голову. А он сказал, что ирония потребовалась ему для рассказа.
      - Да сама ситуация - прекрасный образец иронии, - улыбнулся герцог. Но мысли его занимало другое - он снова и снова спрашивал себя, куда, черт возьми, вела его жизнь.
      - , Знаешь, хочу сказать тебе одну интересную вещь, - продолжала герцогиня. - Думаю, ты уже понял, что Эванжелина прекрасно ладит с твоим сыном. Она полюбила его, и мальчик просто обожает ее. Но все это.., странно... - добавила она, отпив глоток чая. - Эванжелина наотрез отказывается ехать к Сандерсонам на бал-маскарад, мотивируя это тем, что у нее нет подходящего костюма. Я предложила ей маску и костюм домино, однако она и слышать ни о чем не хочет. Но я же не хотела выставить ее бедной родственницей. Не думаю, что я задела ее гордость. Может, ты поговоришь с ней? Она до странности спокойна, так редко выходит из дома. Даже похудела! Не знаю уж, в чем дело, дорогой, но ты должен все выяснить. Я уверена, что Эванжелине понравилось бы на балу, там всем весело. Надеюсь, ты уладишь это дело? Между прочим, даже Грейсон был недоволен ее отказом, хотя вообще-то он от нее без ума.
      Нахмурившись, герцог смотрел на тлеющие в камине угли. С того дня, когда он едва не овладел ею в детской, Эванжелина старалась избегать его. Он уже несколько раз спрашивал себя, что бы случилось, не прерви Грейсон их уединения. Впрочем, гадать особо было не о чем - совершенно понятно, чем кончилось бы дело. При мысли о том, как он входит в ее нежную плоть, Ричард едва не застонал.
      Но Эванжелина тоже хотела его. Казалось, ему достаточно дотронуться до нее, и она с готовностью бросится в его объятия. Герцогу нравилось это, но он знал, что не должен прикасаться к ней. Никогда! Но, оставшись с ней наедине, Ричард ничего не мог с собой поделать - ему казалось, что его руки так и тянутся к ней. Он сказал Эванжелине, что им надо принять какое-то решение, правда, толком не знал, какое именно, потому что никак не мог ее понять.
      - Похоже, я скоро в сумасшедший дом отправлюсь, - вполголоса промолвил он.
      - Нет, - спокойно возразила Марианна Клотильда. - Признаться, я никогда не видела тебя в таком состоянии, дорогой, но все вполне можно понять. И разумеется, я, твоя мать, любящая тебя, понимаю, в чем дело.
      Ричард раздраженно посмотрел на нее.
      - Вот что, мама, избавь меня от своих материнских советов и замечаний.
      - Ну хорошо. Я буду просто сидеть и смотреть, как ты делаешь одну ошибку за другой. Что ж, пусть это будет для тебя уроком.
      - Я испытал все, что положено испытать мужчине, - огрызнулся герцог, пнув тлеющий уголек носком сапога.
      - Ты много испытал, но далеко не все, - возразила Марианна Клотильда.
      - Ну хорошо, давай же, говори, выкладывай мне все, что у тебя на уме, но все это бессмысленно! Ладно, я потолкую с Эванжелиной. Я хочу, чтобы она поехала на этот чертов бал. Я скажу, что она должна поехать с нами. Я заставлю ее взять у тебя домино и маску, она не откажется.
      Герцогиня опустила взор на свои белые руки с длинными и тонкими - такими же, как у ее сына, - пальцами.
      - Знаешь, сынок, по-моему, тебе следует прибегнуть к.., небольшой лжи. Это лучше, чем идти вперед напролом, а ведь именно так ты себя и ведешь, когда дело касается Эванжелины.
      Герцог яростно нахмурил брови.
      - Она сделает то, что я велю, - заявил он, - А если она не подчинится, то я...
      - Я уже говорила тебе, что твой повелительный тон в данном случае надо сбавить, - заметила герцогиня.
      Ричард изо всех сил всадил кулак в каминную полку и едва не вскрикнул от причиненной себе боли.
      - Знаете что, мадам, вам бы самой не помешало иногда прибегать ко лжи. А то, натягивая вожжи чересчур сильно, вы того и гляди придушите меня. И в таком случае ваша изысканность просто нелепа.
      Марианна Клотильда едва сдерживала смех. Увидев это, герцог испытал горячее желание вскочить со стула и выпрыгнуть в окно.
      - Хорошо, мой дорогой, я буду помалкивать. Не хочу, чтобы ты считал, будто я вмешиваюсь в твои дела.
      - Ладно, - буркнул герцог. - Я отправлю к тебе Эдмунда, потому что он, несомненно, сейчас вместе с ней. Хочу поговорить с Эванжелиной без сына. - С этими словами он вышел из гостиной.
      ***
      Герцог нашел Эванжелину со своим сыном в детской. Оба сидели по-турецки на ковре перед камином и рассматривали картинки с изображениями парижских достопримечательностей.
      - А вот это Бастилия, Эдмунд, - говорила девушка. - Когда у простых французов не осталось еды и они лишились надежды на будущее, они взяли эту мрачную серую тюрьму штурмом и разобрали ее до основания. С этого началась французская революция 1789 года.
      У мальчика был задумчивый вид.
      - Думаешь, об этом можно написать рассказ? - спросила девушка.
      - Пожалуй, - кивнул Эдмунд. - Рассказ может быть о том, что в Бастилии сидела маленькая девочка, которая отказывалась есть ужасную еду, приготовленную ее мачехой, но один мальчик пришел, чтобы спасти ее. Герцог откашлялся.
      - А кто был этот мальчик, сынок?
      - Я, папочка, конечно, я!
      - Так я и думал. Полагаю, после этого ты бы стал угощать девочку своей вкусной едой?
      - Да. Я бы попросил миссис Дент готовить для нее. И тогда ей не пришлось бы возвращаться в Бастилию. Она очень хорошая девочка, и я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось.
      Герцогу захотелось обнять сына и прижать к себе. Иногда ему даже не верилось, что этот удивительный ребенок - его плоть и кровь. У него защемило сердце. Ричард явственно вспомнил, как отец говорил ему, что он самый лучший сын на свете. Он закрыл глаза, а потом, вновь откашлявшись, обратился к Эванжелине:
      - Прошу прощения, Эванжелина, но бабушка Эдмунда ждет его внизу. Думаю, что вместо злой мачехи добрая кухарка испекла его любимые лимонные пирожки.
      - Настоящие кисленькие пирожки, папа, от которых даже губы кривятся?
      - Да, эти самые, - кивнул герцог.
      - Можно, я пойду туда, Ева?
      - Раз уж ты, оказывается, хочешь есть, то мне остается только отпустить тебя. Может, вечерком расскажешь мне побольше о маленькой девочке, которую спас из Бастилии храбрый мальчик?
      - Я подумаю об этом. - И, наградив се уже ставшим , обычным поцелуем, ребенок выбежал из комнаты.
      Эванжелина улыбнулась герцогу:
      - Уже поздно. Время так и бежит.
      - Признаться, я доволен, что ты не пошла вслед за Эдмундом.
      - Я не так уж люблю лимонные пирожки.
      - Понимаю, но ты могла последовать за мальчиком, чтобы не оставаться со мной наедине. Она вздернула подбородок.
      - Я же сказала, что не боюсь тебя.
      - Нет, но ты боишься самой себя, боишься за меня, что уж совсем бессмысленно, боишься того, что тебе хочется сделать, когда я рядом.
      Что скрывать, это было истинной правдой, но Эванжелина не собиралась сдаваться.
      - У вас разыгралось воображение, ваша светлость.
      - Ты чересчур осторожна. Я, между прочим, держу дистанцию. Я справлюсь с собой. Той глупости, что была вчера, больше не повторится. На сей раз мы разденемся и доведем дело до конца, и дюжина портных меня не остановит.
      Глаза Эванжелины распахнулись шире. Она испытывала одновременно и страх, и возбуждение. Его горячий взгляд волновал ее, в груди поднималось томление девушка чувствовала, что не сможет сопротивляться ему.
      Вдруг Ричард отступил назад и внимательно посмотрел на нее. Под глазами Эванжелины появились темные круги, она сильно похудела, как и говорила его мать. Герцог не на шутку встревожился.
      - Я пришел, чтобы решить наши проблемы, Эванжелина.
      - Не понимаю, о чем ты, - пожала плечами девушка.
      Разумеется, она отлично понимала, что он имеет в виду, только не представляла, что ему сказать. Правда ли он хотел, чтобы она стала его любовницей? В конце концов, Эванжелина прежде была замужем и...
      - Как долго ты служишь гувернанткой Эдмунда? - неожиданно спросил Ричард.
      От изумления Эванжелина склонила голову набок.
      - Сейчас, минуточку, ваша светлость... - Она, моргая, смотрела на свои руки.
      Мысли путались у нее в голове. Он хотел ее, но она ничего не значила для него. Вздохнув, девушка заставила себя улыбнуться.
      - Вообще-то меня нельзя назвать гувернанткой, - сбивчиво заговорила она. Я скорее няня твоему сыну. Нет, даже не няня, а возможно, подруга, которая понемногу знает обо всем. Хотя, нет, именно няня.
      - Ты сердишь меня, Эванжелина. Прекрати заниматься уничижением. По-моему, ты плетешь эту чушь, чтобы уклониться от прямого ответа. Впрочем, по моим подсчетам, ты занята с Эдмундом почти два месяца, и тебе еще не платили за услуги.
      За услуги?!!
      - Я не понимаю, ваша светлость. Вы не только отдали мне платья Мариссы, но еще и относились ко мне как к почетной гостье. Это больше, чем я заслуживаю.
      Герцог не обратил внимания на ее слова.
      - Я хочу заплатить тебе за труды, - заявил он, вытаскивая из жилетного кармана купюру. - Полагаю, ты согласишься, что пятидесяти фунтов достаточно.
      Оцепенев, Эванжелина поднялась на ноги. Пораженная его словами, она не знала, что ответить. "Стало быть, он собрался заплатить за мои услуги?" недоумевала девушка.
      - Как вы смеете предлагать мне оплату, словно простой служанке? - наконец проговорила она низким голосом. - Черт возьми, мне не нужны деньги!!
      Его руки потянулись было к ее белой шее, а затем он с такой силой тряхнул Эванжелину за плечи, будто хотел сбросить оборки с ее рукавов. Девушка покраснела до корней волос. Отчего? Он не понимал.
      - Разумеется, ты не одна из моих служанок, черт возьми! - Он опять посмотрел на ее шею, а затем его взор опустился на ее грудь. - Я даю тебе пятьдесят фунтов за то, что ты обучала моего сына и играла с ним. И ты примешь эти деньги!
      Глаза Эванжелины потемнели от ярости. Похоже, он даже не понимал, что предлагает ей!
      - Мне не нужны твои деньги, - бросила она. - Зачем ты это делаешь? Чтобы я поняла, чего ты на самом деле от меня хочешь? Именно столько ты платишь своим любовницам?
      Это было чудовищным оскорблением. Значит, вот что она, оказывается, о нем думает. Она считает его заурядным ловеласом, которому нужно лишь ее тело! Да, он хотел ее, особенно хотел сжать эту белую шейку своими руками.
      - Едва ли, мадам, - взяв себя в руки, отозвался Ричард. - Я плачу любовницам за их красоту, обаяние, умение. Так что из моих требований к женщинам ты удовлетворяешь первому и с грехом пополам - второму. Могу выразиться точнее, мадам, потому что, судя по твоему виду, ты вот-вот разразишься возмущенными воплями. Ты возьмешь эти деньги, Эванжелина, или, клянусь, я выпорю тебя.
      Девушка замахнулась на него кулаком.
      - Итак, у меня есть красота и немного обаяния, да? Я заметила, что ум в любовных делах ты не ценишь. Обычное для мужчины дело. Твои любовницы сюсюкают с тобой, а ты и доволен, не так ли?
      Он удивленно приподнял брови.
      - Возможно, - кивнул Ричард. - Но есть еще кое-что, ты забыла, что я упоминал об умении. После разговоров от женщины требуется умение, но ты толком ничему не научилась от своего святоши Андре! Выслушайте меня, мадам!! Ваш Анд-ре был сущим болваном, а вы настолько глупы, что даже не понимаете этого.
      Эванжелина огляделась по сторонам в поисках какого-нибудь предмета, которым можно было бы запустить в герцога. На глаза ей попалась книжка с картинками. Наклонившись, девушка схватила ее и с размаху бросила в Ричарда, но тот сумел перехватить книгу.
      - Она принадлежала моей бабушке. Буду очень признателен, если ты станешь бережно относиться к моим вещам.
      - Я не твоя служанка! И ты мне не хозяин! Ты не имеешь права приказывать мне! - раскричалась Эванжелина. - А за книгу извини, я не подумала, - сказала она спокойнее.
      - Я могу попробовать приказывать тебе, правда, не думаю, что из этого что-нибудь получится.
      - У меня такое чувство, словно я бьюсь головой об стену. Вот что я вам скажу, ваша светлость. Вы заберете назад все свои оскорбления и ваши чертовы деньги. А потом проваливайте!
      - А теперь вы заткнете свой рот, мадам, и послушаете меня. - Он подскочил к Эванжелине. - Не понимаю, почему ты все время ждешь от меня подвоха. Если я и кричу на тебя, то лишь потому, что ты демонстративно отказываешься обращать на меня внимание, вот я и злюсь. А если ты считаешь, что своими словами я задеваю твою честь, то у тебя с головой не все в порядке.
      Только сейчас Эванжелина поняла, что он не хотел оскорбить ее - он считал ее слишком гордой. К удивлению Ричарда, Эванжелина зарылась лицом ему в плечо и прошептала:
      - Прости. Я выслушаю тебя и не буду больше пытаться ударить.
      Его руки инстинктивно стали гладить ее спину, он провел губами по волосам Эванжелины.
      - Я просто хотел, чтобы у тебя были деньги, как ты не понимаешь! Я не хочу, чтобы ты себе во всем отказывала лишь потому, что в кармане у тебя нет ни гроша. Ничего больше. - Он ощутил, как напряглись се мышцы. - Но тебя еще что-то волнует, не так ли? И дело не только в том, что ты боишься меня. Что происходит? Позволь мне помочь тебе. Ты же знаешь, что у меня получится. - Он чувствовал, что задел больное место Эванжелины, и ждал ее ответа, но она молчала. Ее нежелание довериться ему огорчило герцога. - Это имеет какое-то отношение к тому, что ты боишься за меня, не так ли? Так в чем же дело?
      - Нет, меня ничто не тревожит, ваша светлость, - наконец ответила девушка. - Я как-то говорила тебе, что мне не нравится Лондон. Похоже, я просто плохо себя здесь чувствую. Вот и все...
      - Но ты можешь уехать из Лондона в любую минуту. Только скажи, когда тебе захочется отправиться назад в Чеслей.
      В какую нелепую ситуацию она себя загнала! Джон Эджертон не давал ей очередного задания, но она не знала, может ли уехать. Она должна увидеться с ним и спросить. Покачав головой, Эванжелина равнодушно промолвила:
      - Хорошо, ваша светлость, я скажу.
      - Как бы мне хотелось, чтобы ты доверяла мне. Она молчала.
      - Ну хорошо, - продолжал Ричард, - возможно, вскоре ты передумаешь. А теперь... Короче, я хочу, чтобы ты сегодня вечером поехала на бал-маскарад.
      - Но у меня нет... - Девушка осеклась, на ее лице мелькнула улыбка. Теперь я поняла... Эти самые пятьдесят фунтов! Твоя мать. Моя гордость... Она вздохнула. - А ты едва не провел меня. Итак, сейчас у меня есть собственные деньги, но больше мне от тебя ничего не надо. Ты согласен?
      - Это ты заставила меня зайти так далеко, - прошептал герцог. - Знаешь, мне хотелось бы увидеть тебя в малиновом домино и в такой же маске. Что скажешь?
      - В малиновом? Ммм... В этом есть что-то озорное, даже чуть неприличное, кокетливо произнесла девушка. - Думаю, мне по душе твоя идея.
      - Мне тоже...
      Глава 30
      - К сожалению, на маскарадах допускается довольно фривольное поведение, а это весьма неприятно. Короче, многие мужчины и женщины забывают о своем воспитании и ведут себя так, словно это последняя ночь в их жизни. Так что тебе лучше всего держаться поближе ко мне или к маме.
      Экипаж мерно покачивался на булыжной мостовой. Луна светила так ярко, что трое людей, сидевших в карете, отчетливо видели друг друга.
      Правда, Марианна Клотильда предпочла бы кромешную тьму. Потому что едва сдерживала смех, слушая неожиданную проповедь своего сына. Опустив голову, она ждала ответа Эванжелины, который не заставил себя ждать:
      - Я не понимаю, чем вызвана такая странная забота обо мне, ваша светлость. Почему вы решили, что вправе давать мне указания, как вести себя? Я же не маленькая девочка. Да, я молода, но я была замужем. Я знаю, что делать. Вы не забыли, я вдова несчастного Андре? У меня есть голова на плечах, и я получила отменное воспитание. Так что отстаньте от меня, а свои советы приберегите для себя.
      Марианна Клотильда усмехнулась, но, к счастью, никто этого не заметил.
      - Мое поведение вообще не обсуждается, - возмущенно проворчал Ричард. - Ты никогда не бывала в Лондоне. А я здесь у себя дома, я - король этих джунглей. Я знаю все правила, мне известны повадки всех животных, населяющих этот дикий лес. Ты ничего не понимаешь, поэтому должна делать то, что я сказал. А это означает, что ты не должна отходить от меня. Я сумею защитить тебя, я прослежу за тем, чтобы ты не совершила какой-нибудь глупости. К тебе может пристать молодой человек или старик, пьяный, в конце концов! Мало ли что у них может быть на уме.
      - Если ко мне кто-нибудь пристанет, ваша светлость, то я не задумываясь тресну его. Или это смутит вас? А вы-то сами в юности не приставали на маскарадах к девушкам?
      - Нет, я никогда не позволял себе лишнего. Мое происхождение ко многому обязывает. Я никогда не заигрывал с женщинами против их воли. - Герцог поднял на Эванжелину глаза, и она, покраснев, откинулась в угол кареты.
      - Ну хорошо, - вымолвила она, выглянув в окно, - я буду прикидываться робкой девственницей.
      - Попробуй, - согласился герцог и тут же прикусил себе язык. Робкой девственницей? Господи, только этого не хватало!
      Тут Ричарду показалось, что из угла кареты, в котором сидела его мать, раздался какой-то странный звук.
      - Мама, с тобой все в порядке? Откашлявшись, Марианна Клотильда промолвила:
      - Конечно, мой дорогой. Я так рада, что мы уже почти подъехали к дому Сандерсонов, а то мне уже стало казаться, что это самая долгая поездка в моей жизни. Вот что, Эванжелина, мой сын знает, о чем говорит. Он просто хочет помочь, и, поверь, у него и в мыслях не было разозлить тебя.
      - Если вы хотите сказать, ваша светлость, что герцог не понаслышке знает, как развязны участники карнавалов, то я верю. Ох, простите, пожалуйста, я не должна была этого говорить. На вас я не сержусь, а вот его мне действительно хочется выбросить в окно кареты.
      - Я не пролезу в окно, - заметил Ричард. - Да и ты, мама, тоже, если учесть, какой у тебя.., ммм... Короче, ты тоже не пролезешь.
      - Знаю. Между прочим, мне тоже когда-то хотелось выбросить твоего отца в окошко. Какой он все-таки был человек! - мечтательно проговорила герцогиня. Вздохнув, она закрыла глаза.
      - Это самая долгая поездка в моей жизни, - промолвил герцог.
      Оставшуюся часть пути лишь цокот лошадиных копыт нарушал тишину - они больше не разговаривали. Когда экипаж наконец остановился на подъездной аллее особняка Сандерсонов, Марианна Клотильда бодро сказала:
      - Ну вот мы и приехали! Давайте развлекаться. Вы, детки, веселитесь и больше не спорьте. Ведь вы и так много чего наговорили друг другу, так что забудьте все колкости.
      - А я и не говорил никаких колкостей, - возмутился Ричард. - И раньше у меня не было такой привычки, во всяком случае, до ее появления в моей жизни.
      - Да, дорогой, - кивнула герцогиня. - Меня всегда поражает обилие огней в этом доме. Правда, красиво, Эванжелина?
      - Да, - рассеянно кивнула девушка, глядя на мрачное лицо герцога. - А вы танцуете вальс, ваша светлость?
      - Танцую, - буркнул Ричард.
      - Он один из лучших танцоров Лондона, - заметила Марианна Клотильда.
      - Думаю, вы так говорите просто потому, что вы - его мать, - покачала головой девушка.
      - Ты и правда так считаешь, Эванжелина? Я не уверена. Будь я молодой девушкой, то непременно влюбилась бы в него, как и все женщины.
      - Надеюсь, там будут и другие порядочные джентльмены, которые хорошо вальсируют.
      Тут до них донеслись божественные звуки вальса. Эванжелина невольно начала пристукивать ногой в такт зажигательной мелодии. Девушке не давали покоя мысли об Эджертоне. Интересно, будет он на маскараде? Она должна с ним увидеться, но только не сегодня. Ей так хотелось хоть ненадолго забыть о своей беде и просто от души повеселиться.
      Тут управляющий, стоявший на верхней ступеньке массивной каменной лестницы и выглядевший потрясающе в ярко-красном камзоле с белоснежным накрахмаленным жабо и в узких старинных бриджах, громко объявил:
      - Добро пожаловать, ваша светлость!
      Герцог быстро надел маску, так же поступила и Марианна Клотильда. Маска Эванжелины уже давно прикрывала лицо девушки. Никто ее здесь не знал, так что она могла делать что угодно. Озорно улыбнувшись герцогу, Эванжелина вложила пальчики в его руку. Управляющий провел их мимо смеющихся гостей, одетых в разнообразные наряды. На каждом шагу им попадались лакеи в костюмах, какие носили придворные при дворе королевы Бесс. В другое время они показались бы нелепыми, но среди разряженной толпы выглядели великолепно.
      - Я хочу, чтобы ты сегодня повеселилась, - еще раз сказала Марианна Клотильда Эванжелине, когда герцог заговорил с кем-то из своих знакомых. - Мой сын, кажется, оберегает тебя, как свою собственность. По-моему, это очаровательно. Кстати, обычно я не замечала за ним ничего подобного. Так что развлекайся, Эванжелина.
      - Спасибо за то, что пригласили меня с собой, ваша светлость. Вы так добры. Думаю, тут не соскучишься, - добавила она, оглядываясь по сторонам. Но как гости умудряются танцевать? Здесь так тесно!
      - Тебе нужен опытный кавалер, - заметил герцог, когда девушка вновь подала ему руку, - и, надо сказать, я идеально подхожу для этой роли.
      - Подожди минутку, дорогой, - проговорила Марианна Клотильда. - Смотри, к нам идет леди Сандерсон в костюме римской матроны. Умно придумано. Люсиль, как поживаете? Прекрасный вечер и так много гостей!
      - Да, - кивнула леди Сандерсон. - По-моему, бал удался, не правда ли? А кто эта особа, держащая герцога под руку?
      - Это мадам де ла Валетт, Люсиль. Она наша родственница.
      - Родственница? - изумилась Люсиль. - Я хочу увидеть ваше лицо, дорогая! Надеюсь, вы достаточно хороши для нашего герцога. Он такой любвеобильный, хотя я и не могу припомнить женщины, которая бы устраивала его. Вы сравнительно молоды, да? У него очень высокие требования к женщинам, вы не находите? И такой непостоянный характер! Как поживают Сабрина и Филип, ваша светлость? Вы еще питали к ней нежные чувства, когда она вышла замуж за одного из ваших лучших друзей? А вы знаете, что она ждет ребенка?
      Герцог, которому был хорошо известен тяжелый нрав Люсиль, давно привык к ее безапелляционной болтовне и не обращал на нее внимания.
      - Все у нас как надо, - улыбнулся он, обращаясь к хозяйке. - Мадам де ла Валетт молода и приятна. И не пытайтесь смутить меня своими разговорами, Люсиль. А теперь, дамы, с вашего позволения, мы с мадам де ла Валетт потанцуем. Ты считаешь себя достаточно резвой для вальса? - вполголоса обратился он к Эванжелине.
      - Не знаю, ваша светлость, но я постараюсь. Господи, эта женщина просто поражает!
      - Да уж, - кивнул Ричард, - причем ей это отлично известно.
      - Вечно у всех находятся какие-то кузины, - услышали они голос Люсиль, обращавшейся к Марианне Клотильде. - Надеюсь, она не нищая, как большинство из них.
      - Не обращай на нее внимания, - шепнул Ричард. - А если ты станешь прислушиваться к ее болтовне, то я разочаруюсь в твоем уме. Знаешь, малиновое домино тебе очень идет, ты в нем похожа на этакую плутовку - как ты, собственно, и хотела. Но я бы с удовольствием взглянул на тебя в платье Люсиль - оно бы чудесно подчеркивало линии твоего роскошного бюста. - Решив, однако, что пора отвлечь девушку от мыслей о мадам Сандерсон, герцог сказал:
      - Давай лучше танцевать вальс, Эванжелина.
      - Да, - кивнула девушка, поднимая руки. Марианна Клотильда не сводила с них глаз.
      - Они так хорошо танцуют вместе, - задумчиво промолвила она. - Хорошая пара...
      - Она очень высокая, - заметила хозяйка.
      - Но и герцог тоже. Он терпеть не может наклоняться к дамам. Ну да ладно. Люсиль, найдете мне подходящего кавалера?
      Рука герцога крепко обнимала тонкую талию Эванжелины, когда он уверенно вел ее в толпе танцующих.
      - Справедливости ради надо заметить, - проговорила девушка, у которой от бесконечного кружения в вальсе слегка закружилась голова, - что ты и впрямь хорошо танцуешь.
      - Умение танцевать, равно как и хорошие манеры, у меня в крови.
      - Ты не дашь мне забыть об этом, хорошо?
      - Ладно, если ты не разочаруешь меня, - улыбнулся Ричард.
      Он видел, как засияли ее глаза. Заметив свободное пространство, герцог увлек девушку туда и закружил в безумном ритме. От удовольствия она рассмеялась.
      Однако им недолго удалось пользоваться свободным уголком - гости напирали со всех сторон. Ричард был вынужден немного замедлить темп.
      - А есть ли что-нибудь, что ты делаешь плохо? - спросила Эванжелина.
      - Следует ли рассматривать это как комплимент? Не думаю.
      - Прости, но я и в самом деле хотела сказать тебе приятное. Мне забрать свои слова обратно?
      Опустив голову, он провел подбородком по ее пышным, благоухающим розами волосам.
      - Есть сколько угодно вещей, которые мне бы хотелось делать лучше.
      - Например?
      - Например? - переспросил Ричард. - Ну что ж. К примеру, когда ты меня злишь, мне бы хотелось подольше гневаться на тебя, а то получается, что ты подходишь ближе, и я обо всем на свете забываю. Даже о том, что недавно хотел придушить тебя собственными руками. Мне хочется сорвать с тебя одежду, уложить на ковер, подмять под себя и целовать до тех пор, пока ты не покраснеешь, а потом...
      - Слишком подробно, - заметила девушка, - от этого примера у меня голова кругом пошла.
      - Ну да, вижу, - самодовольно произнес Ричард. - Как только я начал говорить о некоторых деталях, ты не меньше трех раз наступила мне на ногу. А знаешь, я даже согласен просто лежать рядом с тобой и любоваться твоим нагим телом.
      Да-да, даже не целовать тебя! Кстати, забыл сказать, что ты тоже неплохо танцуешь. - Не так, конечно, как я, но если попрактикуешься, то, может, и подойдешь мне.
      Эванжелина так и представила себя лежащей обнаженной под страстным взглядом Ричарда. Судорожно сглотнув, она улыбнулась:
      - Знаете, ваша светлость, после того как вы налюбуетесь на меня, я бы тоже хотела смотреть и смотреть на вас - до тех пор пока не состарюсь.
      У него было такое чувство, словно его внезапно ударили кулаком в живот. Эта женщина довела Ричарда до такого состояния, что, казалось, еще мгновение и его плоть взорвется.
      Оркестр замолк. Они тяжело дышали и не сводили друг с друга глаз, пока Ричард не заметил, что над ними уже смеются. Господи, он совершенно забыл, где находится! Эванжелина все еще не перевела дух, и это так понравилось герцогу, что он едва не потерял над собой контроль. Замерев на месте, он молчал.
      - А вот и леди Беллерман, - вполголоса произнесла девушка, - и она идет к нам. Жаль, что все хорошее кончается. Леди Джейн даже сняла маску.
      Ричард покосился на леди Беллерман.
      - Костюм пастушки, - заметил он. - Хорошо, что она не привела сюда все стадо. Она бы с радостью велела коровам затоптать тебя.
      - По-моему, она очаровательна, - промолвила Эванжелина, мысленно посылая леди Джейн в преисподнюю. - Теперь ты, наверное, будешь танцевать с ней?
      - Станешь рвать на себе волосы?
      - Ну вот опять, ваша светлость. Я вижу, что из дам, желающих заполучить вас в кавалеры, уже выстроилась целая очередь, а судя по выражению лица леди Беллерман, она бы с радостью вышвырнула меня с балкона.
      - Вполне возможно, но ты должна довериться мне. Я сумею защитить тебя. Кстати, где же очередь из дам? Нет-нет, не бей меня. Не стоит этого делать на глазах толпы, не сводящей с тебя глаз. Да, я выполню свой долг по отношению к леди Джейн. А ты ни в коем случае не танцуй с одним и тем же джентльменом больше одного раза.
      - Почему? - пожала плечами Эванжелина. - А я-то хотела еще раз станцевать с тобой.
      - Опять твои штучки, Эванжелина! Чтобы не вызывать нежелательных сплетен, вот почему!
      - Так ты не будешь больше танцевать со мной?
      - Это другое дело, ведь ты же моя кузина. Я должен присматривать за тобой, это входит в мои обязанности. Ого, леди Джейн, эта невинная пастушка, уже совсем рядом!
      - Не знала, что все пастушки невинны.
      - Только наиболее стоящие из них. Я должен оставить тебя, Эванжелина. Стой тут и никуда не уходи. Боже мой, неужели на этот раз последнее слово осталось за мной?
      - Раз уж вы мой наниматель, - елейным голоском проговорила девушка, - и так хорошо оплачиваете мой труд, то с чего бы мне чего-то бояться? Думаю, вы все компенсируете деньгами.
      - Возможно, - протянул Ричард, поглаживая подбородок длинными тонкими пальцами - пальцами, которым так хотелось ласкать каждую частичку ее тела. Знаешь что, кузина, я, пожалуй, восполню недостатки твоего воспитания и сделаю то, что должен был сделать твой отец. Он ведь никогда не порол тебя? Так вот, очень скоро ты будешь лежать у меня на коленях вверх своей белой попкой, а я как следует отшлепаю тебя. А пока я пошел к леди Джейн. - И он ушел, ни разу не обернувшись.
      Хорошо хоть он успел перехватить леди Беллерман на расстоянии добрых шести футов от Эванжелины, чему та была несказанно рада. И опять девушка словно воочию увидела картину, которую он только что описал.
      Оркестр вновь заиграл вальс. Какой-то рыцарь времен короля Артура, который был дюйма на четыре ниже девушки, втянул ее в круг танцующих. Девушка увидела, что вдовствующая герцогиня вальсирует с пожилым греческим философом. Лорд Харви, ее рыцарь, без конца икал и извинялся.
      Герцог танцевал с леди Джейн. Эванжелина видела, что он смеется. Сколько ни силилась Эванжелина, но так и не смогла вспомнить хоть одно остроумное замечание леди Джейн на приеме у герцогини.
      Ее следующим партнером был какой-то пуританин. Он слишком крепко прижимал ее к себе, и девушке даже пришлось легонько ударить его по ноге. Потом ее закружил в вальсе другой рыцарь, он был в тяжелых неуклюжих доспехах.
      Между танцами Эванжелина едва успевала перевести дух. Однажды она поймала на себе одобрительный взгляд герцогини, а потом посмотрела на Ричарда. Он больше не танцевал с ней, но не пропускал ни одного танца, каждый раз входя в круг танцующих с новой дамой.
      Но разве он не говорил о своих обязанностях перед ней? Почему же он даже не подошел? Хотя понятно, он был занят то английской пастушкой, то веселыми нимфами, а то и вовсе танцевал с богиней в белом одеянии с золотыми лентами, скрещивающимися у нее под грудью.
      Когда какой-то французский дворянин в костюме прошлого века сообщил, что время близится к полуночи, девушка искренне удивилась. Он хотел было снять с нее маску, но Эванжелина поспешила остановить его.
      - Нет-нет, я вижу, герцогиня машет мне, так что до свидания, сэр. Оставив своего кавалера, девушка выбежала на балкон.
      Ночь была холодной. Луна ярко освещала пышный сад, раскинувшийся перед особняком. Девушка подошла к перилам, она все еще была разгоряченной после долгих танцев.
      - Здравствуйте, мадам де ла Валетт. Как хорошо, что вы наконец освободились от своих кавалеров и вышли сюда в одиночестве.
      Резко обернувшись, Эванжелина оказалась лицом к лицу с высоким стройным господином, одетым в серое домино и маску. Его голос показался ей знакомым, но она не узнала его.
      Вспомнив предупреждение герцога, Эванжелина отошла в сторону, опираясь о железные перила.
      - Вам известно мое имя, - вымолвила она, пытаясь узнать незнакомца.
      Вроде он не пьян. Может, просто, как и она, вышел на балкон проветриться? Нет, не похоже...
      - Уже полночь, - произнес он.
      Не снимая перчаток, незнакомец развязал ленту на своей маске.
      Эванжелина в оцепенении смотрела на знакомый шрам. Перед ней был Конан де Витт - человек, с которым она встречалась в древней норманнской церквушке в Читтерли.
      Глава 31
      - Что это у вас такой изумленный вид, мадам? Вас удивляет, что я принят в обществе? Я уж было подумал, что мне не удастся перекинуться с вами парой слов, вы все время нарасхват.
      - Чего вы хотите, де Витт?
      - Надо же, ты помнишь мое имя!
      - Я помню имя каждого предателя, с которым вынуждена была иметь дело. Итак, что вам нужно? Он шагнул ближе к ней.
      - Не злите меня, мадам. Я не уверен в тебе, несмотря на убеждения Эджертона в обратном. Он утверждает, что крепко держит тебя на крючке и что ты ни при каких обстоятельствах не предашь нас. Ну ладно, перейдем к делу. Ягуар попросил меня прийти сюда. Сам он не смог, хотя, как мне известно, ему очень надо было повидаться с тобой. Он передал тебе вот это сообщение. - Де Витт вручил девушке конверт, который та тут же спрятала в сумочку.
      - А письмо от отца?
      - Оно в конверте.
      Де Витт пристально посмотрел на Эванжелину.
      - Ох, сомневаюсь я в тебе, что бы там ни говорил Эджертон. Он убил ту безвредную старуху, а тебя мучают угрызения совести.
      - Она мне нравилась! Скажите Эджертону, чтобы он наконец оставил меня в покое.
      - Ага, вот чего тебе хочется! Нет, тебя не оставят в покое, как бы ты ни просила. Наш император вернулся в Париж. Очень скоро, мадам. Наполеон уничтожит вражескую армию и вновь встанет у власти. На этот раз его имя будет значить еще больше, чем раньше. Он будет долго править Францией, так что вы сможете освободиться от нас не скоро.
      - У Наполеона никогда не будет прежней власти! - возмутилась девушка. Все, что у него есть, - это страна, населенная безумцами, но если дело дойдет до очередного кровопролития, он проиграет.
      Эванжелина заметила, как дрожали руки де Витта, когда он вытащил из кармана маленькую, покрытую эмалью табакерку и открыл ее. Затем он торопливо вдохнул немного табака и заговорил низким спокойным голосом:
      - Ты мне не нравишься. Орлица. Я считаю, что женщины бывают полезными, но совсем в иных делах. Мне кажется, что страсть к тебе ослепила Эджертона. Ты опасна для нас. Эджертон велел мне напомнить, что если ты не будешь держать язык за зубами, то станешь виновницей даже не одной, а двух смертей. По твоему лицу я вижу, что предупреждение было нелишним. - И вдруг де Витт крепко схватил Эванжелину и привлек к себе.
      Она так разозлилась, что от гнева едва не прикусила себе язык.
      - Отпусти меня!
      - О нет, я этого не сделаю. Мне хочется прижать тебя к перилам и взять прямо здесь. Тогда я узнаю, чем это ты так прельстила Джона, ведь он спал с тобой, верно? Думаю, и наш герцог уже не раз побывал в твоей постели, так что же мне теряться?
      - Ты идиот! - Она плюнула ему в лицо.
      Выпустив ее правую руку, подонок вытащил из кармана носовой платок и вытер лицо.
      - Ты за это заплатишь, - тихо произнес он. - А ведь я красивый мужчина и опытный любовник. Или все дело в этом герцоге? Ну да, конечно, он богат и знатен, и потаскушки вроде тебя так и липнут к нему, но, может, и я подойду, а? Нет, не пытайся ударить меня, иначе я сброшу тебя вниз и плевать мне на то, что задание Хоучарда не будет выполнено. А у тебя в ридикюле найдут его конверт, и все поймут, что ты - предательница.
      - Ты мне подойдешь только в том случае, если будешь болтаться на виселице.
      - Ах ты, сучка...
      - Эванжелина!
      Конан де Витт немедленно выпустил девушку и лениво отошел в сторону. Подняв голову, Эванжелина увидела, что герцог вышел на балкон. Прижав сумочку к груди, девушка быстро отошла от де Витта.
      - Ваша светлость...
      Герцог переводил взгляд с де Витта на Эванжелину. Она дрожала. Ричарду захотелось немедленно прикончить ее собеседника.
      - Де Витт, - холодно произнес он, - могу я спросить, что вы делаете тут с моей кузиной? Здесь же очень холодно.
      Итак, он знает де Витта. Эванжелина сделала по направлению к герцогу еще один шаг.
      - Мы просто обсуждали, какая переменчивая в Англии погода. Я как раз говорил мадам, что можно простудиться. А она была так любезна, что поделилась со мной своими наблюдениями об Англии и англичанах. Однако теперь уже и я промерз до костей. Ваша светлость, мадам... - Кивнув, он спокойно ушел с балкона.
      Герцог едва сдержался, чтобы не ударить его. Казалось, Эванжелина вот-вот упадет в обморок.
      Ричард видел, как девушка выходила на балкон; не прошло мимо его внимания и то, что вслед за ней на балкон немедленно проскользнул мужчина в сером домино. Герцог поспешил на балкон, как только смог освободиться от навязчивой леди Джейн, которая что есть сил пыталась затащить его в свою постель. Она старалась еще и потому, что ее лучшая подруга уверяла, что ей никогда не переспать с герцогом Портсмутом.
      Почему Эванжелина так бледна, черт возьми?! У нее был такой вид, словно она только что потеряла близкого человека. Ричард крепко прижал девушку к себе.
      - Он оскорбил тебя? - тихо спросил герцог. Тепло его дыхания согревало ее лицо. - Что он сказал тебе?
      Эванжелина почувствовала, что герцог дрожит от ярости. Стало быть, он рассердился?
      - Ничего, - покачала она головой. - Он просто хотел соблазнить меня, но я сумела с ним справиться, ваша светлость, - добавила она, опасаясь, что герцог немедленно бросится за де Виттом. - Герцог был весь как натянутая струна. Нет, прошу тебя, ты же сам говорил, что такие вещи не редкость на маскарадах. По крайней мере дюжина кавалеров пытались соблазнить меня. Но после первых трех я уже перестала обращать на них внимание. Де Витт - ужасный человек, но если бы он был слишком настойчив, я бы сумела столкнуть его с балкона. Но кто он? Откуда ты его знаешь?
      - Он давно не был в Лондоне. Я познакомился с ним у Дрю. Де Витт секретарь лорда Хэмптона из Лейк-Листрикт, насколько я помню. Он в курсе всех политических дел. А теперь все-таки скажи, почему ты оказалась здесь?
      Ричард хотел отстраниться, но Эванжелина не отпускала его, судорожно вцепившись руками в лацканы его фрака.
      - Мне захотелось ненадолго остаться одной. Ничего больше... Я видела, как ты танцевал со всеми дамами, а меня пригласил всего один раз. Прошу тебя, давай немедленно уедем отсюда.
      Что за дьявольщина?! Ричард чуть не закричал на нее, но сдержался, зная, что криком ничего не добьется.
      - Хорошо, - кивнул он. - Только тебе придется выпустить меня.
      - Мне этого не хочется, но я это сделаю. - С этими словами Эванжелина выпустила его лацканы, но руки ее по-прежнему покоились на его груди. Спасибо тебе. - Она заглянула ему в глаза. - Спасибо за то, что пришел за мной.
      Герцогу оставалось только покачать головой - он был обезоружен ее кротостью.
      - Черт возьми, я хотел поколотить тебя за то, что ты вышла сюда одна! Увидев, что де Витт направился вслед за тобой, я едва не бросил свою партнершу в крюшонницу. - Он улыбнулся Эванжелине.
      В его улыбке еще сквозила злость, но девушка почувствовала, что Ричард постепенно успокаивается. Слава Богу, он не кричал, не бросился вслед за де Виттом.
      - Спасибо тебе, - еще раз сказала Эванжелина, отворачиваясь от герцога и прижимая ридикюль к груди.
      - У де Витта не лучшая репутация, - раздался за се спиной голос Ричарда. Я слышал, что он любит издеваться над женщинами. Он любит, чтобы они ублажали его - ив постели, и просто так, но ему не следовало ходить за тобой, не так ли?
      - Я плюнула в него, - прошептала девушка. Она была еще так напугана недавним эпизодом, что никак не могла прийти в себя.
      - И что бы ты сделала, если бы это не помогло?
      - Я бы ударила его в пах. Отец говорил, что этот удар помогает, когда надо остановить мужчину.
      - Да уж, это наверняка бы помогло. А теперь, с твоего позволения, я бы хотел потолковать с де Виттом и преподать ему небольшой урок хороших манер.
      Эванжелина изо всех сил схватила его за рукав.
      - Не-ет!!!
      Герцог удивленно приподнял брови.
      - Нет, - повторила она. - Пожалуйста, никогда не приближайся к этому человеку. У него нет чести, я знаю. Он из тех людей, которые будут улыбаться тебе в лицо, а как только ты отвернешься, немедленно сунут кинжал в бок. Нет, не ходи за ним, прошу тебя, - молила девушка. - Прости его.
      Похоже, она была в отчаянии, в ужасе. Из-за того, что боялась за него? Пожалуй...
      - Пожалуйста, - продолжала Эванжелина, - поедем домой. Прошу тебя, не ходи за ним. Он вовсе не такой честный и порядочный, как ты. Он... Он - настоящее животное.
      Откинув назад свое домино, Ричард взял ее за руку.
      - Давай найдем маму и поедем домой. Девушка рассмеялась:
      - Боже мой, тебе бы сейчас кинжал в руку, и картина была бы довершена. Я смеюсь, вместо того чтобы трястись от страха.
      - Что еще за причина? - спросил герцог.
      - Ты отбросил плащ таким решительным жестом! Да притом еще луна сзади освещала тебя - ни дать ни взять пират. Ричард застонал:
      - Послушай, если бы я был пиратом, то у меня хватило бы ума высечь тебя. Ни одна женщина еще не видела меня таким, каким видишь ты. Пойдем.
      Через час, когда они остановились у дверей ее спальни, девушка спросила:
      - Ты помнишь свое обещание?
      - Которое из них?
      - Ты говорил, что я могу вернуться в Чеслей, когда пожелаю.
      - Да, - кивнул Ричард.
      - Я хочу уехать в Чеслей завтра же. Ричард долго молчал, а затем попросил:
      - Может, ты все-таки объяснишь мне, что происходит?
      - Я хочу вернуться в Чеслей, - повторила она.
      - Зачем? - низким ласковым голосом спросил герцог. - Скажи, почему ты хочешь туда уехать.
      К его удивлению, Эванжелина ответила:
      - Теперь, когда Наполеон вернулся к власти... Что теперь будет?
      Герцог покачал головой:
      - Наполеон - это человек, который стремился править. И не одним городом, не одной страной. Он никогда не остановится, никогда. Значит, опять будет война. Ты разве не знала, что герцог Веллингтон с принцем Оранским сейчас в Брюсселе? Сколько еще времени это продлится? Месяц? Или два? Не берусь предсказывать, как это делают многие мои сограждане, но истина заключается в том, что Наполеон растерял свою армию в войне с Россией. Теперь под его командованием лишь неопытные мальчишки. Так что победит Веллингтон. Должен победить.
      - Я тоже так думаю, спасибо тебе, - вымолвила она, глядя ему в глаза. - Я уеду утром и, если хочешь, возьму с собой Эдмунда. Ты можешь не провожать меня.
      - Не говори глупостей. Ты под моей защитой. Разумеется, я отвезу тебя и своего сына в Чеслей-Касл.
      Эванжелина хотела было вступить в спор, но потом лишь покачала головой.
      - Спасибо тебе, - опять промолвила она и, повернувшись, вошла в спальню, закрыв за собой дверь.
      Ричард оторопело смотрел на эту чертову дверь. Она была там, с другой стороны. Он мог просто войти к ней. Ричард знал, что если поступит так, то они будут заниматься любовью всю ночь напролет, до безумия. Он уже взялся за ручку двери, но затем отпустил ее.
      Он увидит ее завтра утром. Ричард уже решил, что будет видеть ее каждый день до конца жизни, но сначала он должен выяснить, что терзало ее душу. В чем дело? Он непременно все узнает. Наверняка дело в каком-нибудь пустяке, а даже если это и не так, то он сумеет ей помочь. Не зря же Эдмунд говорил, что он самый сильный и умный папа на свете.
      Насвистывая, Ричард направился к себе в спальню.
      - Вам нет необходимости ехать с нами, ваша светлость. Наверняка у вас здесь масса интересных дел. Герцог наградил ее ленивой улыбкой.
      - Нет, и не уговаривай меня. Я решил, Эванжелина, что ты нуждаешься в моем покровительстве. Как только я отстраняюсь, тебя немедленно пытаются соблазнить, а когда я оказываюсь рядом, ты не хочешь меня отпускать.
      Ночью девушка почти не спала - ей все мерещилось, что Эджертон крадется в спальню Эдмунда, держа в руках кинжал или удавку. Впрочем, он с легкостью мог задушить ребенка и руками. Эванжелина думала только о том, как бы поскорее уехать из Лондона.
      - Я не клюну на твою наживку, - покачала она головой. Ричард не стал настаивать - она явно неважно себя чувствовала.
      ***
      Прижимая к себе Эдмунда, Марианна Клотильда сказала девушке:
      - Мой сын позаботится о вас обоих, Эванжелина. Предоставь все ему. У тебя такой измученный вид, дорогая. Попроси Эдмунда дать тебе поспать, может, он послушается.
      - Если она пообещает, что погода станет хорошей и теплой, бабушка, то я позволю ей подремать.
      - Сущий ангел, - восторженно промолвила Марианна Клотильда, целуя внука. Надеюсь, Эванжелина сумеет справиться со всем, даже с английской погодой.
      - Я тоже так думаю, - добавил Эдмунд. Герцогиня еще раз поцеловала мальчика.
      - Спасибо за доброту, ваша светлость. Думаю, мы еще увидимся.
      - Разумеется. Мне бы вообще хотелось очень часто видеть тебя, многозначительно проговорила Марианна Клотильда. - А теперь, дорогой, обратилась она к сыну, - мне надо кое-что сказать тебе на прощание.
      Эванжелина увела Эдмунда из гостиной, и герцогиня напутствовала Ричарда:
      - Я желаю тебе удачи. Что-то здесь не так, поверь мне. Никак не пойму, с чего это она решила уехать? Не представляю, в чем дело. А ты?
      - Я тоже, - пожал плечами герцог. - Если ее что-то тревожит, то я сумею вытрясти из нее правду.
      - Я рада, что Эдмунд так ее полюбил. Надеюсь, ты не станешь использовать мальчика для своих целей?
      Ее красивый, самоуверенный и временами высокомерный сын лишь удивленно приподнял брови:
      - Черт возьми, мама, неужели ты считаешь, что я способен опуститься до такого?
      - Не знаю... Эванжелина - сильная и волевая женщина. Герцог хотел уже было сказать, что сделает, если только Эванжелина ослушается его, но осекся, осознав, что мать поднимет его на смех.
      - Лучше я попрошу Баньона помочь мне, - усмехнулся он.
      Взглянув на портрет покойного герцога, Марианна Клотильда промолвила:
      - Жаль, что она была еще ребенком, когда твой отец решил женить тебя. Все могло бы быть иначе, если бы она была того же возраста, что и Марисса.
      - Отец часто говорил мне, что если я буду думать только о будущем, а о прошлом не вспоминать и стараться извлечь уроки из прежних ошибок, то все будет хорошо. - Ричард крепко обнял мать. - Я скучаю по отцу так же, как ты. Он был во многом прав. Знаешь, мне кажется, что вдова и вдовец могут составить неплохую пару.
      - А мне кажется, - промолвила герцогиня, - что ты с твоим отцом - лучшие из людей, когда-либо живших на земле. Я любила его всем сердцем и думаю, Эванжелина испытывает те же чувства к тебе.
      Глава 32
      Ни один мускул не дрогнул на лице герцога, когда он спокойно говорил:
      - И тогда Баньон поклялся моему отцу, что хулиган сам свалился с моста. И еще он дал клятву, что я при этом стоял примерно на расстоянии десяти футов от хулигана, поэтому не мог столкнуть его. На что отец ответил: "Мне известно, что мой сын - сущий дьявол, иногда он даже колдует".
      Эванжелина рассмеялась:
      - А хулиган умел плавать?
      - Я слышал, что Тедди Лоусон на следующий день приставал к другим детям.
      - А что с ним стало потом?
      - Насколько я знаю, впоследствии он сделался викарием в Котсуолдсе. Интересная штука жизнь, не так ли? Эванжелина уронила голову и долго молчала.
      - Но ты не ответила мне, - нахмурился Ричард. - Ты не согласна, что жизнь интересна? Вечно она кладет нам на тарелки диковинные кушанья.
      - Да уж, - кивнула девушка, поднимая голову, но избегая глаз герцога. Жизнь так непредсказуема, что временами мне хочется умереть. Хотя нет, я не это имела в виду. Как глупо говорить такое!
      Итак, начало делу положено, решил Ричард. Прошло уже два дня, с тех пор как они вернулись в Чеслей. Он знал, что Эванжелина уже познала боль утраты: умер ее Андре, умерли ее родители, но девушку угнетало еще что-то. Ричард никак не мог понять, в чем дело. Почему она ни с того ни с сего решила вернуться в Чеслей?
      Прислонившись к каминной полке, он задумался. В руке Ричард держал бокал с виски.
      - Может, ты захочешь поехать со мной в Саутгемптон? - неожиданно спросил он. - Сходили бы под парусами на остров Уайт. Если тебе понравится там, мы сможем несколько дней пожить в моем доме в Вентноре. Я уже говорил тебе, что Эдмунд обожает там бывать, так что эта поездка могла бы стать нежданной радостью для него.
      Эванжелину обуяли страх и паника. В инструкции, которую передал ей Конан де Витт, говорилось, что она должна завтра вечером встретиться с человеком Хоучарда. А тот, в свою очередь, сообщит ей, что делать дальше.
      - Нет, - замотала она головой. На лице герцога было написано недоумение. Я плохо переношу море, - поспешила добавить она. - И я боюсь всяких лодок, даже огромных шхун. Я знаю, что это нелепо и глупо, но... - Эванжелина принялась нервно обмахиваться руками. - Я ничего не могу с собой поделать.
      Наконец-то он поймал ее на откровенной лжи.
      - Как, - язвительно произнес герцог, - ты боишься моря, но при этом отлично плаваешь?
      - Я говорила, что боюсь лодок, - возразила девушка.
      - Вот что, Эванжелина, тебе не стоит лгать лишь для того, чтобы остаться в Чеслее. Ведь именно Чеслей по какой-то причине держит тебя? Или нет? Насколько я помню, совсем недавно ты рвалась уехать отсюда. А теперь внезапно захотела вернуться. По-моему, это бессмысленно. Может, ты просто избегаешь моего общества? Или считаешь, что я попытаюсь соблазнить тебя? Не думай об этом. Но мы не зря приехали сюда вместе, что-то между нами есть. И поверь, тебе понравится в Вентноре.
      У Эванжелины безумно заболела голова, в висках стучало.
      - Я не боюсь, что ты соблазнишь меня. И вообще меня ничего не тревожит. Я просто хочу остаться в Чеслее. Мне здесь нравится. Я не желаю уезжать отсюда.
      - До тех пор, пока снова не начнешь просить увезти тебя в Лондон?
      - Не думаю, что мне еще раз захочется поехать в Лондон.
      - Но почему, черт возьми?
      Не глядя на него, девушка лишь покачала головой. Герцог отошел от камина, со стуком поставив бокал на полку, и направился к ней. Схватив Эванжелину за руки, он рывком поднял ее с кресла и встряхнул.
      - Черт возьми, мы здесь уже два дня! И ты старательно избегаешь меня! Я уговаривал тебя прокатиться верхом, но ты отказалась, сославшись на головную боль. Мечешься по, замку как призрак! Дьявольщина, что происходит?! - Его глаза пылали.
      - Ничего, - равнодушно ответила девушка.
      Он отпустил ее и принялся мерить комнату шагами.
      - Я терпеть не могу игры, Эванжелина, - бросил он через плечо. - Если тебя не устраивает моя компания, то тебе надо лишь сказать об этом. Я не выкину тебя из Чеслея, не сброшу в канаву. Если ты не хочешь меня, Эванжелина, то так и скажи! Уверяю, я никогда не делал ничего против воли женщины. Но, видит Бог, стоит мне прикоснуться к тебе, как ты тут же воспламеняешься от страсти. Мы оба жаждем друг друга. Так в чем же дело?! - Неожиданно он подскочил к ней и крепко прижал к себе.
      Эванжелина ощущала его запах, слышала гулкое биение его сердца.
      - Ох, Эванжелина... - застонал Ричард. Подняв голову, девушка встретилась взглядом с его темными глазами, в них можно было прочесть все... Таких прекрасных глаз она никогда не видела. И вдруг девушка встревожилась, заметив, что герцог внимательно изучает ее лицо.
      - Эванжелина! - ласково позвал он.
      Это было хуже всего - уж лучше бы он кричал. Она была недостойна его нежности, она вообще недостойна всего хорошего и доброго.
      - Эванжелина! - еще раз обратился к девушке герцог. - Ты окажешь мне честь стать моей женой?
      Девушка оторопело уставилась на него. От удивления она лишилась дара речи. Он хочет жениться на ней? Выходит, он к ней неравнодушен? И хочет не только ее тела? Нет, Эванжелина попыталась оттолкнуть его.
      - Я не могу. Не может быть, чтобы ты говорил серьезно. Ты просто слишком часто бывал со мной, и тебе нравится моя грудь. Вот и все, не правда ли?
      Ричард взял ее за подбородок.
      - Мне безумно нравится твоя грудь - она потрясающая. Но мне также нравилось проводить с тобой время. Я не хочу других женщин, мне нужна только ты. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Я буду так верен тебе, что ты даже захочешь пореже видеть меня. И если ты сразу не расслышала меня, то повторю: да, мне очень нравится твоя грудь.
      Она еще раз рванулась, и Ричард выпустил ее. Настала очередь Эванжелины ходить кругами по комнате. Ей хотелось убежать, но она и не пыталась сделать этого, потому что знала, что он поймает ее. Ричард понял, что с ней что-то не так. Надо было убедить его в том, что она - вовсе не такая женщина, которая нужна ему в жены. Его жена? Нет, Господи, только не это!
      - Ты смеешься надо мной. Ты просто решил развлечься, вот и сделал мне для смеха предложение, - наконец произнесла девушка. - Это нехорошо с твоей стороны.
      - Возможно, я поторопился, - пожал плечами Ричард. - Хотя я всегда считал себя большим знатоком женской натуры. Нет, Эванжелина, мне бы и в голову не пришло смеяться над тобой. Женитьба - дело серьезное. Не думаю, чтобы стал смеяться, когда дело касается того, как я проведу остаток жизни.
      На мгновение ее охватила радость, которая тут же сменилась горьким отчаянием. Эванжелина словно воочию увидела мертвого Эдмунда. Безжизненные глаза ребенка смотрели прямо на нее. А потом она представила себе труп отца со сложенными на груди белыми руками. Его глаза были закрыты, а на веках, как у ее покойной матери, лежали медные монетки. Она не могла вынести этого, не могла... Ей хотелось закричать от боли, но вместо этого по ее щекам потекли горючие слезы - слезы ярости и бессилия.
      У нее не было выбора. Эванжелина заставила себя отвернуться от герцога и равнодушно произнести:
      - Благодарю вас, ваша светлость, но мой ответ на ваше великодушное предложение - нет. Я больше не хочу выходить замуж. Не хочу до конца дней попадать в зависимость от какого-нибудь человека. Мне очень жаль, если я огорчила вас, но...
      Герцог горько усмехнулся:
      - Мне никогда не доводилось слышать таких слов, но я знаю, что именно они так популярны у молодых леди, которые хотят отвязаться от навязчивого ухажера. Ты-то сама ведь впервые произносишь их?
      Надо было сказать еще что-то. Но что?
      - Вам надо жениться на англичанке, ваша светлость, - нашлась Эванжелина. Полуфранцуженка без наследства, которая к тому же была замужем, не может подойти вам.
      Он расхохотался:
      - Нет, Эванжелина, не нужна мне англичанка. Мне нужна именно наполовину француженка, упрямая как ослица, но поселившаяся в моем сердце, полюбившая моего сына так же крепко, как и он ее. Ах да, я еще забыл ее язычок, который отпускает всяческие колкости, когда не целует меня. И ты должна знать, что меньше всего меня волнует приданое. А что до твоего первого замужества... Поверь, мне совсем не нравятся молодые и глупые девушки, которые лихорадочно ищут себе пару. А если я буду вести себя неподобающим образом, то ты сможешь в любую минуту ударить меня. Ты считаешь это справедливым?
      - Я не хочу, - пробормотала Эванжелина. Она никак не могла сосредоточиться, в голове оставалась лишь одна пустота. - Пожалуйста, не говори больше об этом.
      - Ну и ну! Ты поражаешь меня! Подумать только, я хочу жениться на этой женщине, и я знаю, что она хочет меня. Я вижу, что она ко мне неравнодушна. Я не слепец! Ты так хорошо заботишься о моем сыне. По-моему, все дело в какой-то проблеме, к которой ни ты, ни я не имеем отношения. Если ты скажешь мне в чем дело, я попробую ее решить. - Вдруг его темные глаза расширились: Ричарда осенила внезапная догадка. - Нет, только не это! Твой муж, покойный Андре? Он был или нет?
      Девушка покачала головой: сам того не зная, Ричард был так близок к истине.
      Он поднял руку, останавливая Эванжелину, когда она открыла рот, чтобы сказать что-то.
      - Нет-нет, и не пытайся возражать. Почему ты не выйдешь за меня, Эванжелина?
      - Не буду отрицать: я действительно хочу тебя. Но я.., я не люблю тебя. И не собираюсь выходить за тебя замуж. Мне такой муж не нужен. И признаться, я не возьму в толк, почему это ты, мужчина, говоривший мне, что не веришь в любовь, вдруг решил связать жизнь с женщиной? Почему?
      - Задай мне тот же вопрос лет через тридцать - сорок, и тогда мы вместе обсудим мою удивительную слабость к тебе.
      Она тонула, а он предлагал ей жизнь, но Эванжелина не могла принять ее. Наступит день, когда Ричард узнает, кто она такая; И станет проклинать ее. Она была врагом герцога, но он еще не знал этого.
      Ты не правильно расценил мои чувства. Я не люблю тебя.
      Ричард не поверил ей. Он видел тень сомнения, омрачившую ее лицо. Герцогу захотелось изо всех сил встряхнуть Эванжелину, чтобы та наконец сказала, что ее гнетет.
      - Так какие же чувства ты испытываешь ко мне? - спокойно спросил он. - Что я не правильно понимаю?
      Она подняла на него глаза, осознавая, что должна причинить ему боль. Девушке вспомнились по-детски наивные оскорбления леди Джейн. Никуда не деться - она вынуждена была прибегнуть к похожей тактике.
      - Вам не следует предлагать мне руку, ваша светлость, - холодно проговорила она, презирая себя за собственные слова. - Вы спрашиваете, какие чувства я к вам испытываю? Ммм... Я нахожу вас великолепным мужчиной, с которым каждой женщине захочется заняться любовью. Так вот, я хочу переспать с вами, а не выходить за вас замуж. - Леди Джейн говорила, что англичане не женятся на тех женщинах, у которых уже был мужчина. - Мое тело жаждет ваших прикосновений. Поверьте, вы окажете мне честь, уложив в свою постель, и я пойму, что именно для этого вы предлагали мне выйти за вас. Так что давайте больше не говорить о женитьбе, я и так с радостью лягу с вами.
      Это было нелепо. Он знал ее меньше двух месяцев, но и этого срока было достаточно для того, чтобы узнать ее настолько, чтобы понять: Эванжелина лжет. И делает это неумело. Что же делать? Видимо, надо постараться выиграть время.
      - Я не понимаю тебя, Эванжелина. Она как-то неловко пожала плечами.
      - Если бы я была англичанкой, то есть одной из вас, да к тому же девственницей, то не сомневайся: я бы иными глазами смотрела на твое предложение, но я же была замужем и не желаю снова вступать в брак. Возможно, ты был прав, когда говорил, что Андре не знал толка в любви. Но ты не такой, я уверена, что ты все делаешь иначе.
      Ну что сказать? Что делать?
      - Итак, - задумчиво промолвил герцог, с удивлением глядя на нее, - итак, ты, кажется, решила, как меня можно использовать. Хорошо хоть, что ты теперь признаешь, что покойный Андре не был божественным любовником. - Он понизил голос. - Он плохо обращался с тобой? Может, он бил тебя?
      - Нет, что ты, конечно, нет! Послушай, мне по нраву мое положение вдовы. Мне нравится ощущение свободы. - Нет, это не подойдет. - Правда, у меня нет денег, но я от всего сердца полюбила Эдмунда, и мне хорошо в Чеслее. Господи, она сама себе роет яму и вот-вот свалится в нее!
      - И ты хочешь только того, - медленно проговорил Ричард, - чтобы я стал твоим любовником, а не твоим мужем?
      - Мне приятно целоваться с тобой.
      - Рад слышать.
      Что с ней? Ричард неторопливо подошел к Эванжелине, не сводя с нее глаз. Она не попятилась. Что ж, это становилось все интереснее. Взяв ее за плечи, герцог осторожно привлек девушку к себе. Она хотела вырваться, но он крепко держал ее. Ее груди расплющились о его грудь, его восставшая плоть прожигала ее сквозь одежду. Ричард едва не стонал от желания. Неужели эта женщина всегда будет так действовать на него? Похоже, что так. Улыбнувшись, он поднял ее лицо вверх.
      - Ты моя, - прошептал он, обдавая ее лоб теплым дыханием. - Отныне и навсегда.
      - Нет, - покачала головой Эванжелина, чувствуя, что если немедленно не поцелует его, то, возможно, сойдет с ума.
      - Да. Не играй больше со мной, Эванжелина.
      - Пожалуйста... - прошептала она.
      Он поцеловал ее. Сначала один раз, а потом еще и еще. Эванжелина с готовностью раскрыла губы, пропуская его язык в теплую сладость рта. Его большие руки лихорадочно ласкали ее тело, а затем Ричард вынул из ее волос шпильки, дав золотистой волне шатром упасть на плечи.
      - Я говорил, что у тебя роскошные волосы, Эванжелина?
      - Да.
      Ричард едва сдерживался. Его губы впились в ее губы, он все крепче и крепче прижимал ее бедра к своей распаленной плоти, но этого было мало - ему хотелось раздеть ее, овладеть ею. Он стал осыпать горячими поцелуями ее лицо, шею, виски.
      - Что ты чувствуешь, Эванжелина? - неожиданно спросил он, на мгновение оторвавшись от нее.
      Его вопрос не удивил ее, потому что она еще не знала мужчины. Открыв на мгновение глаза, Эванжелина прошептала:
      - Я бы отдала за тебя жизнь.
      Желание обладать ею было таким острым, что Ричард едва не бросил ее на ковер перед камином. "Нет, - решил он, - еще рано".
      - Ты всегда будешь удивлять меня? Всегда будешь говорить, что женщина, пожелавшая заполучить мужчину себе в любовники, печется о его благополучии? Он почувствовал, как дрогнуло ее тело под его руками. - Я люблю тебя, Эванжелина. Это не просто страсть. Думаю, я буду любить тебя до конца моих дней. Мой отец нашел свою судьбу в моей матери, а моя судьба - в тебе. Ну давай же, скажи хоть что-нибудь! Прижавшись лбом к его плечу, она молчала. Ричард поцеловал ее висок, щеки, погладил кончиками пальцев ее веки, нежно провел языком по ямочке на шее. А потом его ладони легли на ее трепещущую грудь. Она выгнулась, крепче прижимаясь к нему.
      - Ты хочешь меня, Эванжелина?
      - Да! Да! - Она подняла голову, подставляя ему губы для поцелуя.
      - Вижу, что хочешь, - улыбнулся Ричард. - Ты пойдешь со мной? Будешь заниматься со мной любовью?
      Она должна остановиться. Немедленно. Но мысль о том, что вскоре ей придется оставить его и пробираться по темной тропе к пристани, была невыносимой. Неужто она умрет, так и не познав его любви? Неужто она не имеет даже права показать Ричарду, что любит его, не может подарить ему всего лишь одну ночь? Завтра, встретившись с человеком Хоучарда, Эванжелина скажет тому, что больше не сможет быть им полезной. Возможно, ей придется уехать с ним в Лондон, даже не попрощавшись с герцогом. Она не хотела отталкивать его, но могла дать ему всего лишь свое тело. "Нет, - говорил ее разум, - скажи ему правду". Но сначала она должна познать его, провести с ним всего одну ночь...
      - Да, я хочу заниматься с тобой любовью, - прошептала Эванжелина.
      Глава 33
      - Только после тебя, Эванжелина.
      К его удивлению, она замешкалась. Улыбнувшись, Ричард чуть подтолкнул ее в спальню, а потом запер дверь.
      Ее губы были сухими, внезапно она перепугалась. Как можно было совершить такую глупость? Она же будет стыдиться себя, а к нему испытывать отвращение.
      - Что-то мне уже не нравится эта затея, - пробормотала она, пятясь от него.
      - Деться некуда, - рассмеялся Ричард, - Уже поздно что-либо менять. - Он привлек ее к себе. - Раскрой губы, Эванжелина. Ты же знаешь, что от этого удовольствие будет острее.
      Она хотела было что-то сказать, но тут его губы жадно впились в ее губы, он крепко прижал ее бедра к себе. При мысли о том, что его плоть войдет в нее так же, как сейчас его язык проникал в ее рот, Эванжелина начинала дрожать от страха и возбуждения. Неумело поцеловав его, она прильнула к нему всем телом, не зная, что делать дальше.
      - Так что ты чувствуешь? - Его дыхание обжигало ее рот, его язык осторожно дотронулся до ее верхней губы.
      - Я вся дрожу, но не пойму, в чем дело. Я не знаю... Мне кажется, что я могу так много дать тебе, а ты - мне... Прошу тебя, помоги мне, я ничего не знаю...
      Безликий образ ее покойного мужа вновь встал перед глазами Ричарда. Ну как мог мужчина не разбудить в ней страсть? Ричарду пришло в голову, что со стороны Андре было очень мило вовремя отправиться на тот свет, иначе ему бы пришлось помочь.
      Ричард уже не мог остановиться. Прижав Эванжелину к себе, он стал умело расстегивать крохотные пуговицы у нее на спине. Не прошло и минуты, как ее платье соскользнуло с плеч и упало на пол.
      Выходит, скоро она будет совсем нагой?
      - Я этого не знала, - пролепетала Эванжелина. - Ты должен мне верить. Господи, что ты делаешь?
      Ричард развязал тесемки нижней юбки, и та колоколом свалилась на платье. Он опустился на колени и дотронулся до ее ноги.
      - Сейчас я стяну с тебя чулки, не волнуйся. - Что, черт возьми, этот кретин Андре делал с ней?
      - Я не выйду за тебя замуж, не выйду... - Она явно паниковала. - Вот увидишь: ты возьмешь меня всего один раз и больше не захочешь.
      Ее слова были до того нелепы, что Ричард едва сдержал усмешку. Быстро стянув вниз чулки, он снял их вместе с домашними туфлями. На Эванжелине оставалась лишь короткая сорочка. Поднявшись, Ричард внимательно посмотрел ей в глаза и развязал ленты сорочки. Та медленно сползала вниз, обнажая ее грудь. Теперь Эванжелина была совсем обнаженной и принадлежала ему, только ему.
      Она попыталась прикрыть грудь руками. Тогда Ричард развел ее руки в стороны и подошел ближе.
      - Лучше обними меня. Да, вот так.
      Эванжелина стыдливо уткнулась лицом ему в плечо, а его руки принялись уверенно скользить по ее спине, плечам, ягодицам. Когда он с силой сжал ее бедра, ей вдруг пришло в голову, что она еще ни разу в жизни не ощущала такого удивительного томления, которое сейчас медленно разливалось по ее животу.
      Вдруг его пальцы дотронулись до самого сокровенного места. Эванжелина была в ужасе, ведь до сих пор лишь она одна видела и трогала его. Она испуганно замотала головой, пытаясь вырваться из его объятий, но потом вдруг поняла, что ей вовсе не хочется отталкивать его.
      - Пожалуйста, еще... - прошептала она.
      - Конечно... Но нам ни к чему торопиться. Смотри, что ты со мной сделала. Положи ладонь мне на сердце, слышишь, как бьется? Ласкай меня сама, потому что я не в состоянии оторваться от твоих нежных бедер.
      - Твое сердце просто неистовствует, - заметила Эванжелина.
      - Как и твое. - Его пальцы вновь скользнули в ее лоно.
      - Боже мой, - шептала она. - Боже мой! Я и не знала, что так бывает...
      Его пальцы продолжали исследовать тайные глубины ее тела. Эванжелина млела от его прикосновений, все крепче прижималась к нему. Ричарду пришлось даже отстраниться, чтобы сдержать себя на время. Уткнувшись лбом в ее лоб, он тяжело дышал, не зная, что будет, если она вздумает дотронуться до его восставшей плоти.
      - Что мне делать? - хриплым шепотом спросила она.
      - Перестань тереться об меня.
      - Я это делала? - изумилась Эванжелина. - Да, возможно... Но я не знаю, как себя вести. Пожалуйста...
      - Если даже твой святоша Андре был сущей свиньей, ты все равно должна знать, что делать, чтобы ублажить мужчину. Я просто мужчина, Эванжелина, как и все. - Он слегка поцеловал ее, все еще стараясь овладеть собой.
      - Что ж, если ты уверяешь, что ты такой же, как все, то я понимаю.
      Ричард услышал в ее голосе нотки сомнения. Схватив его голову, она принялась неумело, но страстно осыпать его лицо поцелуями.
      Он решил, что терпеть больше не сможет.
      - Нет, - проговорил он, - так еще хуже. Давай лучше остановимся, иначе мне не сдержаться. - Вместо этого он вновь впился в ее губы жадным поцелуем. Его руки лихорадочно гладили ее бедра; от наслаждения Эванжелина откинула назад голову и громко застонала.
      А потом Ричард принялся срывать с себя одежду. Эванжелина попыталась помочь ему, но была не в состоянии справиться даже с пуговицами жилета. Выругавшись, она бросила свои попытки. Наконец он схватил Эванжелину на руки и двинулся к огромной кровати. Уложив ее на самую середину, он торопливо зажег свечи.
      - Еще ни одну женщину на свете я не хотел так сильно, как тебя, проговорил он, возвышаясь над ней. - Эванжелина, в чем дело? Почему ты глазеешь на меня разинув рот?
      - Ты нагой, - прошептала она, глядя на его плоть. - Совсем... - Она облизнула губы, отчего его пробрала дрожь. - Ты был таким же, когда выходил из моря...
      Ричард слушал ее, сгорая от желания.
      - Знаешь, я сейчас только поняла, как сильно мужчина отличается от женщины. У нас ничего не выйдет. Мне не нужен любовник. Я хочу пойти к себе в спальню и надеть ночную рубашку.
      - Господи! - рассмеялся он.
      Он хотел было еще как-нибудь ругнуть покойного Андре, но желание обладать ею было сильнее, и он промолчал.
      - Я не причиню тебе боли, - прошептал он. - Скорее я сделаю больно самому себе. Давай же, любимая, иди ко мне. Нет, не закрывай глаза. Мужчины любят, чтобы женщины смотрели на них, когда они доставляют им удовольствие. Вытянувшись рядом с ней, он осторожно положил ладонь ей на живот, а потом его рука опять спустилась на ее лоно.
      Казалось, Эванжелина была настолько удивлена своим ощущением, что не знала, как себя вести.
      - Что ты сделал? - заговорила она. - Что это? Это нормально, что я испытываю такие чувства? Ты сделаешь так же еще раз?
      - Черт возьми! - Выругавшись, он взял в рот ее отвердевший сосок. Как странно: она сгорает от страсти, но понятия не имеет о том, как показать ему, какие ласки ей нравятся больше.
      - Пожалуйста, прошу тебя... - бессвязно шептала она.
      - Хорошо, - отозвался Ричард. Сначала он доведет ее до экстаза. Его палец скользнул в ее влажное лоно и принялся ласкать потайное местечко. - Посмотри на меня, Эванжелина.
      Ее голова металась по подушке.
      - Не закрывай глаза, - настойчиво твердил он. Ее затуманившиеся глаза открылись. Она дышала так тяжело, словно ей не хватало воздуха.
      - Ну давай, - шепнул он, все настойчивее лаская ее. И вот тело ее забилось в конвульсиях, она низко застонала. Ричард внимательно наблюдал за ней.
      - Спасибо тебе, - немного успокоившись, прошептала Эванжелина. - Мне и в голову не приходило, что я могу испытывать такие дивные ощущения. - Закрыв глаза, она наслаждалась необыкновенным теплом, разливавшимся по се телу. Только теперь она поняла, что хочет всегда принадлежать этому мужчине. Но это невозможно! Нет, она может провести с ним всего лишь одну ночь! Из-под ее закрытых век потекли горячие слезы, с губ сорвалось рыдание. Не в силах сдерживаться, Эванжелина зарылась лицом ему в грудь.
      Не понимая, в чем дело, Ричард стал утешать ее, поглаживая голову, плечи и спину. Как ни странно, это привело к обратному результату: слезы Эванжелины мгновенно высохли, горячими губами она стала искать его рот.
      - Да, пожалуйста, - пробормотала она между поцелуями. - Только скажи мне, что делать.
      Ричард внимательно посмотрел на нее. Эванжелина попыталась прильнуть к нему, но он остановил ее.
      - Нет, лежи спокойно. На этот раз я буду ласкать тебя губами.
      Опустившись на колени, Ричард приподнял ноги Эванжелины и приник ртом к ее лону. Она вскрикнула и, задыхаясь, задрожала, пытаясь вырваться. Слишком уж острым было удовольствие. Вдруг се тело содрогнулось, из груди вырвался хриплый стон. Подняв голову, Ричард наградил ее потрясающей улыбкой.
      - Успокойся, - произнес он. - Хотя нет, двигайся и кричи сколько хочешь. Да, вот так. А теперь иди ко мне. - Он лег на нее.
      Потеряв над собой контроль, забыв о стыдливости, Эванжелина вцепилась пальцами ему в волосы, выкрикивая его имя. Чувствуя, что не может больше терпеть, Ричард раздвинул ее бедра пошире и осторожно вошел в нес. Она была так разгорячена, что ему стоило огромных усилий не проникнуть рывком в ее сладостное лоно. К его удивлению, Эванжелина затихла и оторопело смотрела на него.
      Она боялась! Это было видно по ее лицу, но он не понимал, в чем дело. Господи, он так сильно хотел ее, что не мог больше терпеть и проник чуть глубже. Эванжелина застонала и схватила его за плечи, пытаясь удержать.
      - Лежи спокойно, Эванжелина, все будет хорошо. Успокойся, сейчас ты привыкнешь ко мне, я не буду спешить. - Он сделал еще одно движение.
      - Нет, прошу тебя, остановись! Мне больно. Ты не говорил, что мне будет больно. Я поверила тебе.
      Ричард замер. Опершись на локти, он смотрел на нее.
      - Не шевелись, привыкай ко мне. Все будет хорошо. Она немного расслабилась, и Ричард вошел в нее глубже. И вдруг он замер, не веря своим ощущениям: на его пути встретилось препятствие. Она была девственницей! Он лишал ее невинности, а значит, никакого Андре не было! Ему казалось, что он сходит с ума.
      Эванжелина вздрогнула.
      - Я знаю, что тебе больно, - спокойно проговорил он. - Просто держись за меня.
      Она закричала - от боли на этот раз - и крепко сжала его бедра ногами.
      - Успокойся, - говорил Ричард. - Не бойся меня. Я уже проник в тебя, и больше тебе не будет больно. Вот так. - Наклонив голову, он поцеловал ее пересохшие губы.
      Она шевельнулась и этим едва не довела Ричарда до оргазма.
      - Нет, лежи спокойно, или я уйду.
      - Нет-нет, не уходи, - взмолилась Эванжелина, целуя и покусывая его плечи и шею. - Почему мне было больно?
      Он засмеялся, но его смех перешел в стон, когда она снова зашевелилась под ним.
      - Этого больше не будет.
      Эванжелина задрожала. Ричард не мог понять: то ли ей еще больно, то ли он слишком сильно придавил ее своим весом. Внезапно его тело напряглось, он вошел в нее еще глубже, па мгновение замер на месте, а затем его тело сотрясли конвульсии, и Ричард взорвался внутри нее...
      Успокоившись, он нежно поцеловал ее ухо и вдруг услышал:
      - Я люблю тебя... Мне кажется, я полюбила тебя в нашу первую встречу в библиотеке, - шептала ему Эванжелина, - когда ты принял меня за бывшую любовницу. Я всегда буду любить тебя.
      Ричард с трудом приподнялся на локтях.
      - Вот и хорошо, - улыбнулся он, - я знаю. А потом он упал рядом с ней и прошептал на ухо:
      - Я никогда не отпущу тебя.
      Глава 34
      Ричард ждал, что она скажет еще что-нибудь, но Эванжелина молчала. Он снова приподнялся на локтях и заглянул ей в лицо.
      Он увидел, что Эванжелина прикусила нижнюю губу, а ее глаза - до того как она закрыла их, - были полны боли. Ричард почувствовал, что его охватывает ярость.
      - Какого черта, Эванжелина? - загремел он. - В чем дело?
      Он все еще не вышел из нее, и она чувствовала, как ее мышцы сжимают его плоть внутри ее тела.
      - Я не хотела говорить этого, - прошептала она, открывая глаза. - Все было так замечательно, и ты все еще во мне. Я в жизни не испытывала ничего подобного, и мне не хочется, чтобы эти дивные ощущения пропадали.
      - Но у нас теперь есть что обсудить. Она отнюдь не разделяла его мнения. Вздохнув, Ричард вышел из нее и перекатился на спину, увлекая Эванжелину с собой. Она уткнулась лицом ему в плечо.
      - Я не понимаю, отчего ты отказываешься доверять мне, - промолвил он, поцеловав ее в лоб. - Но теперь, по-моему, ты должна многое мне рассказать.
      Она хотела было вырваться, но Ричард не отпускал ее.
      - Поговори со мной, - попросил он. - Сейчас же доверься мне.
      Эванжелина укусила его в плечо, а потом, подняв голову, неожиданно закричала:
      - Почему ты никак не отстанешь от меня? Почему ты все время заставляешь меня что-то делать? Ты еще хуже моей няни, которая возилась со мной, когда мне было шесть лет. Она вечно чего-то доискивалась, вечно дергала меня. Прекрати! Мне нечего тебе сказать, нечего! Оставьте меня, ваша светлость!
      - Ваша светлость? - недоуменно переспросил Ричард. - Господи, мы только что занимались любовью, так неужели ты не можешь даже после этого называть меня по имени?
      - Вы для меня все равно останетесь герцогом, вот ваше имя, - упрямилась Эванжелина.
      - Ну хорошо, - кивнул он, - какое-то время я еще потерплю. Стало быть, для тебя важен мой титул. Боже мой, из-за тебя я состарюсь раньше времени! - Он крепче сжал ее под собой и наконец вымолвил:
      - Ну вот. Давай потолкуем.
      Еще одна ложь, Эванжелина! Ты должна снова лгать ему! И придумай что-нибудь новенькое, чтобы он тебе поверил.
      И она заговорила сдавленным голосом, не в силах поднять на Ричарда глаза:
      - Я не люблю тебя. Ты просто заставил меня произнести эти слова. Думаю, мужчины именно таким способом выуживают у женщин признания в любви. Они заставляют их пережить эти божественные ощущения, а потом вьют из них веревки. Впрочем, ты сумел возбудить меня, как никто другой, - призналась она. Спасибо тебе за доставленное удовольствие. Больше мне от тебя ничего не надо. Я уже говорила об этом. Поверь мне. - Она вновь безуспешно попыталась вырваться.
      К удивлению Эванжелины, Ричард расхохотался. Он смеялся так долго, что ей захотелось убить его.
      - Как хорошо, что ты не выдала всего этого, когда моя плоть была в твоем лоне, - немного успокоившись, произнес Ричард. - А то все бы кончилось гораздо быстрее. - И он снова засмеялся.
      - Но я сказала правду. Отпусти меня, оставь меня в покое.
      - Так, значит, я - один из наиболее опытных твоих любовников?
      - Можешь раздуваться от гордости, но это правда. Да, черт возьми!
      - Несмотря на то что тебе было больно?
      - Но сначала-то мне было очень приятно, так что я не сержусь на это.
      - Обычно женщинам не бывает больно заниматься любовью, - заметил Ричард. Это тебе известно?
      - Разумеется, - уверенно молвила девушка. - Просто ты очень.., большой.
      - Итак, по твоим словам, я - самый лучший из всех твоих любовников? - Смех так и клокотал в нем.
      Приподнявшись, Эванжелина что есть силы стукнула его кулаком по плечу.
      - Прекрати, черт побери! - воскликнула она. - К чему тебе все эти разговоры? Я сказала тебе правду, а теперь оставь меня.
      Схватив Эванжелину за руки, Ричард приподнялся и распластал ее на кровати. Она пыталась вырваться, но потом затихла.
      - Мне бы следовало поколотить тебя, - задумчиво проговорил он.
      - Только попробуй, получишь тогда! - пригрозила она. Ричард не двигался, лежа на ней и прижимая ее тело к постели всем своим весом. Он смотрел на ее бледное лицо, на спутанные волосы, на прелестный рот и полные тайн глаза. Тайн, которые ему так хотелось раскрыть...
      "Я должна уйти от него. Немедленно".
      - Отпусти меня, - попросила она. - Отпусти...
      - Да я скорее в Бедлам отправлюсь, чем отпущу тебя. Хотя нет, как твой самый опытный любовник, даже более опытный, чем бедняга Андре, я должен оставить о себе впечатление, которое будет живо в твоей памяти даже тогда, когда твоя красота поблекнет, а память притупится. Ты и тогда будешь помнить меня, Эванжелина. Впрочем, я и тогда буду с тобой.
      Опустив голову, он поцеловал ее.
      Она стала сопротивляться, опасаясь, что его близость опять породит в ней то дивное томление и она опять потеряет над собой контроль.
      Не обращая внимания на ее сопротивление, Ричард стал осыпать жаркими поцелуями лицо, грудь и живот Эванжелины. Когда его губы вновь приникли к самому сокровенному ее месту, она закричала, и этот крик был самой лучшей музыкой для него. Приподнявшись, Ричард одним резким толчком вошел в нее.
      Судорожно схватив ртом воздух, Эванжелина так сильно сжала Ричарда ногами, что он испугался за нее. Ее трепещущее лоно с жадностью поглотило его восставшую плоть, и он знал, что на этот раз не причиняет ей боли. Ричард хотел было продлить удовольствие, чтобы еще раз довести ее до вершины экстаза, но его тело уже не повиновалось ему. Зарычав от страсти, он взорвался внутри нее...
      Переведя дух, он приподнялся над ней на локтях.
      - Скажи снова, что не любишь меня.
      Она молча посмотрела на него, а потом неожиданно расплакалась.
      Скатившись с нее, Ричард вытянулся рядом и стал убирать влажные пряди волос с ее лица. Потом он осторожно целовал се лоб, виски, соленые слезы на щеках.
      - Что такое? Моя Эванжелина разражается слезами, словно обычная слабая женщина? Даже не верится. Этого не может быть, ведь ты сильная и упрямая.
      Она отвернулась от него, но Ричард слышал ее всхлипывания. Потом она стала икать.
      - Не двигайся, я вылечу твою болезнь. - Он хотел было встать, но, к его удовольствию, Эванжелина не желала отпускать его. Он усмехнулся. - Пусти меня.
      Она опустила руки.
      - Нет, - бросил он через плечо, - я не уйду от тебя. Просто хочу принести тебе стакан воды.
      Выпив воды и вытерев слезы платком, поданным ей Ричардом, Эванжелина отвернулась.
      Он нахмурился, увидев следы крови и своего семени на ее бедрах. Потом он куда-то ушел, и на этот раз Эванжелина промолчала. Он понимал, что она лихорадочно придумывала очередную ложь.
      Ричард вернулся в спальню, держа в руках тазик с водой и полотенце.
      - Зачем? - недоуменно спросила она, приподнимаясь на локтях.
      - Лежи спокойно, - велел он ей.
      - Нет, я не позволю тебе прикоснуться ко мне до тех пор, пока ты не скажешь, что делаешь. Его брови приподнялись.
      - А мне кажется, ты отлично понимаешь, что я делаю. Я хочу вымыть тебя, вот и все.
      - Да ты что! Ты с ума сошел?! Я сама помоюсь! Боже мой, да на мне кровь!
      Не обращая внимания на ее возражения, Ричард равнодушно произнес:
      - Обычно после первой ночи это делает любовник. - И добавил, пугая ее своим спокойствием:
      - Полагаю, французы в этом не отличаются от англичан.
      Эванжелина явно смутилась, и Ричард непременно бы расхохотался, не окажись дело таким серьезным - Конечно, нет, - буркнула она.
      Ричард чувствовал, что Эванжелину разрывают противоречивые чувства: с одной стороны, она упрямо продолжала отрицать очевидное, с другой стороны - он мыл ее, и она понимала, зачем он делает это.
      - Некоторые иногда спрашивают, есть ли разница в людях разных наций, проговорил Ричард.
      Эванжелина молчала, зажмурив глаза, а он вытирал влажным полотенцем ее бедра. Она потеряла много крови, но кровотечение, кажется, прекратилось. Он не был с ней груб, но, похоже, двух соитий для первого раза было более чем достаточно.
      Пора доводить дело до конца.
      - Эванжелина!
      Открыв глаза, она встретила его внимательный взгляд.
      - Ты очень горячая женщина и с готовностью отвечаешь на мои ласки и поцелуи. И мне это нравится. Не нравится мне другое: твоя скрытность. После того, что между нами было, все тайны и секреты должны наконец выйти наружу. По твоему лицу я вижу, что ты обдумываешь очередную нелепую ложь. Итак, давай начнем с самого простого. Я знаю, что ты была девственницей.
      Она чувствовала себя оленихой, загнанной в силки охотником.
      - Что за глупости, ваша светлость, - хрипло проговорила Эванжелина.
      - Полагаю, у тебя не было времени придумать еще какую-нибудь нелепицу в свое оправдание. Ты до того невинна, что я просто поражен своей слепотой. Я сразу должен был понять, в чем дело, ведь ты так явно бахвалилась, так много сочиняла, а я-то, глупец, видел и слышал лишь то, что ты навязывала мне. Она никак не реагировала на его слова.
      - Ну хорошо, - вздохнул Ричард. - Теперь мне больше известно о тебе. Ты была девственницей, и поэтому тебе было больно. В первый раз всегда так. Зато потом боли не бывает, если только мужчина не ведет себя как скотина, как твой покойный Андре, который, судя по всему, так и не осчастливил наш мир своим рождением. Я прав?
      - Да, - бросила она. - Да, я никогда не была замужем. - Вес кончено. Ей и в голову не приходило, что мужчина может определить, девственна его партнерша или нет. Что делать?
      Его длинные пальцы поглаживали ее плечи.
      - Тогда почему бы не сказать мне, что привело вас в Чеслей? Почему вы назвались именем мадам де ла Валетт, прикинулись овдовевшей кузиной моей покойной жены?
      Перед ее внутренним взором мелькала бесконечная череда лиц. Мрачный Хоучард, прямо идущий к своей цели. Джон Эджертон, он же Ягуар, - убийца, поклявшийся уничтожить Эдмунда и се отца. Она верила ему, потому что разве не он с такой легкостью удушил миссис Нидл? Эванжелина словно воочию видела бледное лицо старухи, освещаемое скупым утренним светом. Девушка облизнула пересохшие губы. Ей ничего не оставалось, только снова лгать. Она молчала, потому что голова се раскалывалась от нестерпимой боли.
      Встав, Ричард бросил полотенце в таз. Как ни странно, это простое движение немного успокоило его, чуть притушило поднимающийся гнев.
      - Забавно, но, - заговорил он тем же равнодушным голосом, - я вижу, что ты любишь меня. И то, что ты предложила себя мне, служит лишь доказательством этого. Нет, не перебивай меня, Эванжелина, не говори новой лжи. И не вздумай больше прикидываться шлюхой, это было бы просто нелепо, особенно со мной. Но вот чего я не в состоянии понять, так это зачем ты вообще приехала сюда? Ты должна верить, что я приложу все усилия, чтобы защитить тебя. Ты должна рассказать мне правду. - Он помолчал, вглядываясь в се лицо. - Господи, да ты же просто в ужасе! Черт возьми, скажи мне, в чем дело!
      Эванжелина была не просто в ужасе, она была в отчаянии. Ее поймали, и бежать было некуда. Покачав головой, она неуверенно произнесла:
      - Это правда, что я полюбила тебя. Я не хотела этого. Мне и в голову не приходило, что такое может случиться. Но я ничего не могла с собой поделать. Ты, конечно, прав. Раз уж ты не мог стать моим мужем, то я захотела получить от тебя другое. И дать тебе все, что могу. А в остальном... Я знаю, что ты не будешь верить мне. Я слишком дурно себя вела, чтобы ждать от тебя чего-то другого. Но, несмотря на это, ты должен мне поверить. Я не хочу причинить зло - ни тебе, ни твоей семье.
      - И чего же ты сейчас хочешь от меня?
      - Я должна... Нет, я хочу, - поправилась она, - остаться в Чеслее еще некоторое время.
      Обнаженный Ричард возвышался над ней и молчал. Он как будто не знал, что сказать. Соскочив с кровати, Эванжелина подбежала к нему и подобрала с пола свое платье. Посмотрев на него через плечо, она покачала головой и бросилась к двери.
      Он шагнул к ней, вытянув руку.
      - Нет! - крикнула Эванжелина. И повторила:
      - Нет! Кое-как натянув платье, она торопливо выбежала из спальни, а потом осторожно прикрыла за собой дверь.
      Ричард долго смотрел ей вслед, а затем перевел взгляд на ее туфельки и чулки, лежавшие посреди его спальни.
      Глава 35
      Стояла темная ночь, лишь клочья белой пены, пляшущие на гребнях волн, тихо плескавшихся у входа в пещеру, светились в беспросветной мгле. Было очень холодно, и девушка поплотнее закуталась в темный плащ, пробираясь к пещере. Как обычно, она старалась держаться в тени кустов и деревьев.
      Эванжелина решила, что этой ночью передаст человеку Хоучарда письмо для Джона Эджертона - письмо, в котором она написала о том, что хочет выйти из игры. Так больше продолжаться не может, не должно.
      Эванжелина вспомнила, как утром Ричард пришел следом за ней в конюшню.
      - Я так и думал, что ты станешь избегать меня и задумаешь сбежать, проговорил он. - Нам надо поговорить, Эванжелина.
      Она кивнула. А что еще ей оставалось?
      - Ты плохо спала?
      Разумеется, она плохо спала, но не представляла, что это видно по ее лицу.
      - Не тревожься, - небрежно бросил Ричард. - Я не собираюсь перебрасывать тебя через плечо и тащить в свою постель. Вообще-то мне бы, конечно, хотелось обнять твое обнаженное тело, но я не притронусь к тебе.
      Ну что сказать на это? Что она готова отдать все на свете, лишь бы обнять его нагое тело?
      - Я решил, что не буду заниматься с тобой любовью до тех пор, пока ты не согласишься стать моей женой. Ага, по твоим глазам вижу, что ты по-прежнему не хочешь взять меня в мужья. Стало быть, как любовник я устраиваю тебя больше. И ты предпочитаешь быть моей любовницей? Судя по тому, с какой скоростью ты залилась краской, передо мной уже не вдова болвана Андре, а мадемуазель Эванжелина де Бошам.
      - Я рассказывала об Андре, имея в виду одного молодого француза, графа де Пуйи. Он хотел жениться на мне.
      - Надеюсь, ты отказала этому идиоту?
      - Да.
      - Ты не станешь больше убеждать меня в том, что не любишь меня?
      - Нет, этого я больше делать не буду. Можешь смеяться надо мной и дразнить до тех пор, пока я не задумаю проткнуть тебя одной из твоих старинных шпаг. Однако прошу вас выслушать меня, ваша светлость. Пожалуйста, дайте мне время для того, чтобы я могла как следует все обдумать и решить, как поступить дальше. Я ведь не слишком многого прошу?
      Ричард потер рукой подбородок.
      - Да уж, это прямо-таки уступка с твоей стороны, - медленно произнес он. По-моему, я продвинулся вперед. Нет, ты просишь не слишком многого. Перед собой ты видишь самого терпеливого человека на свете. Хотя вообще-то я не отличаюсь этим качеством. Больше всего мне сейчас хочется раздеть тебя, бросить на стог сена и заняться любовью. - Он глубоко вздохнул. - Нет, я дал слово, но и ты должна в ответ пообещать, что не станешь избегать меня.
      И она согласилась...
      Эванжелина натянула капюшон пониже, чтобы прикрыть лицо. С каждым мгновением становилось все холоднее. Впрочем, это было понятно - она подходила все ближе к воде.
      Эванжелина спешила, потому что у нее было мало времени.
      Дав фонарем сигнал, она отправилась к пристани, чтобы встретить баркас, скользящий по воде к берегу. До нее донеслось несколько коротких свистков, и баркас причалил. Двое мужчин спрыгнули на пристань и стали о чем-то перешептываться с теми, кто остался на борту. Потом один из них оттолкнулся от пристани рукой, и баркас медленно отошел в море.
      Один из мужчин тихо приблизился к Эванжелине.
      - Вы и есть Орлица? - недоверчиво спросил он. Эванжелина уже привыкла к тому, что никто не ожидал встретить здесь женщину - се тайну тщательно охраняли. Она кивнула.
      - А вы - Поль Трейсон? Улыбнувшись, он подошел ближе.
      - Да, - ответил мужчина, вручая ей пухлый конверт. - Здесь все инструкции. Мне сказали, что я должен подождать, пока вы их прочтете.
      Вместо того чтобы вернуться в пещеру, Эванжелина опустилась на колени прямо на берегу, зажгла спичку и быстро пробежала глазами послание, Трейсон должен был стать помощником всемогущего Ротшильда. Эванжелина с ужасом подумала о том, какой политический резонанс получит это событие.
      Бросив сгоревшую спичку, она торопливо черкнула на обороте листа свои инициалы и встала на ноги.
      - Замечательно, месье. Уже поздно, и вам надо торопиться. Кстати, передайте это, пожалуйста, Линксу. Трейсон нахмурился, но согласно кивнул.
      - Ладно, - буркнул он. - А вот это для вас. - И он дал ей два конверта.
      В одном, видимо, были дальнейшие инструкции от Хоучарда, а в другом письмо от ее отца.
      - Еще немного, - заговорил Трейсон, - и вы займете иное, более значительное положение. Через несколько месяцев император справится с английским Железным Герцогом - тогда ваша помощь станет особенно ценной.
      Эванжелина судорожно сжала письма в кулаке. Она-то считала, что как только Наполеон вернется на престол, для нее все будет кончено. Как глупо с ее стороны! Она поверила Хоучарду! Окажись он сейчас здесь, она бы убила его сразу же, не раздумывая и не сожалея.
      - Идите же, - сказала она, отступая к пещере. Эванжелина вспомнила лицо герцога, когда он сказал, что даст ей время все обдумать. Ей оставалось только лгать. Как только Эджертон сообщит ей, что она свободна, она немедленно поедет к отцу в Париж. И больше никогда не увидит герцога. Это ужасно. Эванжелина понимала, что, получив ее послание, Эджертон немедленно или приедет сам, или пришлет ей письмо. Оставалось только ждать, но силы ее были на исходе.
      Вдруг два громких выстрела, раздавшихся из-за утеса, нарушили тишину ночи. Закричал от боли мужчина. Потом новый выстрел - и еще крики. На мгновение девушка замерла на месте, не в силах двинуться с места. Их раскрыли. Господи, их раскрыли!
      Нагнувшись, девушка бросилась к пещере, с трудом различая тропинку во тьме. Недалеко от нее были слышны чьи-то шаги и громкие, взволнованные голоса. Обернувшись, она увидела нескольких мужчин в темных плащах, спускавшихся но тропинке на берег. Бежать было некуда.
      - Обыщите берег! - крикнул кто-то совсем близко. - Второй должен быть где-то рядом. Он предатель Англии, не дайте ему улизнуть.
      Эванжелина узнала голос лорда Петтигрю.
      В ужасе девушка бросилась назад к пещере. Ее убьют или, что еще хуже, поймают. Она вспомнила о своем отце. Он тоже умрет, потому что се раскроют. И герцог... Разумеется, никто не увидит в нем предателя.
      Забравшись в пещеру, девушка села в темном углу, поджав под себя ноги и ожидая, что се вот-вот поймают. До се слуха доносился плеск воды, чьи-то голоса. Она не сводила глаз с входа в пещеру. А потом перед се внутренним взором встал Эдмунд. Ее мальчик громко хохотал от какой-то шутки. Мальчик умрет, если ее поймают. А Эджертон останется на свободе. И он убьет Эдмунда. Нет, она не позволит ему причинить зло ребенку! Она должна остановить злодея! Эванжелина бросилась к выходу, однако замерла на полпути, услышав разговор двух мужчин.
      - Черт возьми! - выругался один из них. - Здесь не пройти, начался прилив. Он не мог пробраться тут, иначе мы бы увидели его.
      - Ты прав. За утес не спрятаться, так что нам лучше проверить остальные тропки. Они ушли.
      Значит, начался прилив. У нес появился шанс. Ледяная вода плескалась уже у ее лодыжек. Прислушиваясь к каждому шороху, девушка медленно побрела вперед.
      Вода все прибывала. Эванжелина заставила себя дождаться, пока волны прилива не достанут ей до бедер. Ее ноги окоченели, и вот время пришло. Ждать больше нельзя, потому что иначе она не сможет противиться силе волн. Оттолкнувшись, она что было сил поплыла вперед.
      Неожиданно свирепая волна накрыла ее с головой, затащила под воду и ударила о камни, притаившиеся у входа в пещеру. Резкая боль пронзила Эванжелину, на мгновение у нее перехватило дыхание. Эдмунд, надо помнить об Эдмунде! Девушка била по воде руками, цеплялась за выступы скалы, пытаясь выбраться из пещеры. Когда выступов под руками не осталось, она поплыла и держалась на воде до тех пор, пока волна снова не швырнула ее на утес. Только теперь она была уже не в пещере.
      Эванжелина посмотрела па голый склон утеса. Нет, наверх ей не взобраться, это невозможно. И вновь она вспомнила о маленьком лорде, чья жизнь зависела от нее. Делать нечего - она должна взобраться наверх. Но как это сделать? Набрав в грудь воздуха, девушка поплыла вокруг подошвы утеса, сопротивляясь волнам. Когда силы почти оставили ее, она перестала бороться, и море выбросило се на берег. Грубый песок и острые камешки кололи ей руки, однако она не чувствовала боли. Зато испытала необыкновенное облегчение, осознав, что все еще жива.
      Лежа лицом на песке, Эванжелина выплюнула изо рта соленую воду, но надо было двигаться, надо было попасть в безопасное место. Поднявшись на ноги, она спотыкаясь побрела к утесу. Где-то вдалеке, у пещеры, слышались голоса. Эванжелина подняла голову. Поверхность скалы казалась совсем гладкой, но на самом деле это было не так - кое-где из нее выдавались небольшие уступы. Выбрав один, побольше, девушка уцепилась за него и подтянулась вверх. Ей казалось, что она не сможет сделать этого, но она должна была двигаться вперед. Она нащупала еще один выступ и почти повисла на нем, моля Господа, чтобы выступ выдержал ее. Все обошлось. Но куда ползти дальше? Эванжелина уже хотела было оставить свои попытки и покориться воле Божьей, как вдруг увидела высокую и узкую скалу, выдававшуюся из серого камня утеса. Девушка потянулась к ней, но вдруг огромный острый камень отвалился от утеса и стал падать вниз. Эванжелина замерла, всем телом вжимаясь в склон утеса. Камень пролетел мимо нее, задев носок ее туфли, и с грохотом упал где-то внизу. А потом наступила тишина, не стало слышно даже голосов.
      Переведя дыхание, Эванжелина стала карабкаться выше. Острые камни царапали ей руки, но она терпела. Взобравшись наконец на узкую скалу, девушка вытянулась на ней, все еще не веря, что ей удалось преодолеть этот чертов утес. Отдохнув, она медленно встала. Эванжелина попыталась выпрямиться, но не смогла: ее ребра, похоже, были сломаны.
      На небольшом расстоянии от утеса темнела черная громадина Чеслей-Касла, в некоторых окнах все еще горел свет. Согнувшись, девушка побежала к замку, намокшая одежда хлестала ее по ногам.
      Вдруг кто-то крикнул:
      - Погодите, я вижу его!
      Упав на колени, Эванжелина поползла вперед. Раздался выстрел, потом другой, но стреляли далеко. Слава Богу, они не видели ее. Потом последовало еще несколько далеких выстрелов. С трудом поднявшись на ноги, Эванжелина побежала к деревьям, росшим по обе стороны подъездной аллеи к замку. Схватившись за ствол дерева, девушка тяжело дышала. Ее ребра ныли так сильно, словно в них попало пушечное ядро. Вдалеке кто-то опять закричал:
      - Нет, идите сюда, господа! Я видел мерзавца вон там, у дороги.
      В ответ раздался неистовый вопль лорда Петтигрю:
      - Только не убивайте его! Негодяй нужен нам живым! Закрыв глаза, Эванжелина прижалась щекой к стволу. Она слышала, как грохотали их тяжелые сапоги, когда они шли по дороге. Надо было выждать время.
      А потом она опустилась на землю и поползла вперед к густым зарослям, окружавшим площадку перед замком. Лишь увидев северное крыло замка, девушка решилась встать на ноги. Нащупав в кармане ключ, она бросилась к замку, прячась в тени каменных стен. Окоченевшие пальцы не слушались се и никак не могли вставить ключ в замочную скважину.
      - Давай же, - шептала она самой себе, - давай, черт побери!
      Наконец ключ попал в скважину, и девушка принялась крутить его, но он никак не поддавался. Прислонившись к стене, она откинула голову назад и подумала о том, что будет, если поутру ее найдут здесь мертвой.
      - Открывайся же! - проговорила она, снова силясь повернуть ключ.
      Раздалось тихое клацанье - ключ наконец встал на место, и ей удалось открыть замок. Эванжелина чуть приоткрыла дверь, проскользнула в дом и тут же заперла замок изнутри. Теперь надо было попасть в свою спальню. Держась за ребра, почти не дыша, она на цыпочках пошла наверх.
      Оказавшись в спальне, Эванжелина зажгла свечу и оцепенело уставилась на свое отражение в зеркале. Вся ее кожа была в синяках и порезах. Она никак не могла успокоиться и унять дрожь. Стараясь не обращать внимания на дикую боль в ребрах, она сорвала с себя рваное платье, натянула через голову ночную рубашку, а сверху надела бархатный халат Мариссы. Трясясь от холода и стуча зубами, Эванжелина зарылась в свою постель. Теперь она могла подумать.
      Похоже, она выиграла.
      Ей еще долго мерещились крики людей лорда Петтигрю, решивших, что они увидели ее. Впрочем, может, так оно и было. Может, она лишь немного опередила их и они вскоре ворвутся в ее комнату. Испугавшись, девушка вскочила с кровати и спрятала мокрую рваную одежду под шкаф, потом снова легла и закрыла глаза. Больше она ничего не могла сделать.
      Глава 36
      Ласковые лучи утреннего солнца упали на ее лицо. Эванжелина медленно открыла глаза. Ночь прошла. Она плохо спала, опасаясь, что в любую минуту за ней могут прийти. Но никто даже не постучал в ее дверь. Настало утро. Девушка лежала в постели, благодаря Бога за то, что дожила до этого дня, что хотя бы в этой комнате может чувствовать себя в безопасности. Стараясь не замечать боли в ребрах, она стала обдумывать ситуацию.
      Интересно, лорду Петтигрю удалось поймать Поля Трейсона и второго предателя? Или они схватили только одного из них? Но которого? Она вспомнила о письме, которое дала Трейсону. Там не упоминалось ни ее имя, ни имя Эджертона, Эванжелина закрыла глаза, испытывая невероятное облегчение.
      Они обыскивали местность в поисках предателя Англии. Они искали мужчину, если только один из пойманных людей Хоучарда уже не сказал Дрю, что предательницей была женщина. Если это произошло, то для нее все кончено. Она ничего не сумеет сделать. Значит, надо верить в то, что лорд Петтигрю ничего не знает.
      Наверняка люди лорда уже пришли в замок. Она не могла оставаться в постели. Надо только держаться естественно. Если она сошлется на болезнь, то герцог может что-то заподозрить, и Дрю это покажется странным. Эванжелина была плохой актрисой, но на тот раз она должна постараться.
      Девушка помнила об опасности, нависшей над ее отцом, над Эдмундом. Для того чтобы спасти их, она сама должна спастись. Взглянув на себя в зеркало, Эванжелина ужаснулась. Грязные спутанные волосы прилипли к ее лицу. Да что волосы! Ей вообще было невыносимо смотреть на свое отражение. Впрочем, с этим наверняка можно справиться, надев закрытое платье. К счастью, кажется, все кости и даже ребра целы.
      Целых два часа Эванжелина мыла и завивала волосы. Перерыв свой гардероб, она выбрала очень женственное платье, подчеркивавшее ее высокую грудь и уходившее свободными складками к подолу. В этот день ей надо было выглядеть особенно ранимой и хрупкой, и это вполне удалось ей, вот только исцарапанные руки портили общую картину. Подумав, девушка вытащила из шкафа пару белых митенок.
      Внизу никого не было. Эванжелина направилась было к небольшой столовой, где они обычно завтракали, как вдруг до ее слуха донеся грохот приближавшегося к особняку экипажа, Она быстро прошла в гостиную, раздернула тяжелые портьеры и увидела лорда Петтигрю, выбиравшегося из кареты. У него был утомленный вид.
      Эванжелина услышала, как Бэссик здоровается с лордом. А потом к их голосам присоединился голос герцога:
      - Дрю, как я рад, что ты приехал! Мы обыскали каждый кустарник, заглянули на все фермы на три мили к югу от Чеслея, но так и не нашли предателя, черт бы его побрал! А вам не удалось поймать его?
      Слава Богу, они искали мужчину.
      - Нет, но нам удалось найти кое-что интересное, - вполголоса проговорил Дрю. - Мне надо потолковать с тобой наедине.
      Вжавшись в стену, Эванжелина ждала, пока они пройдут по коридору. Помедлив несколько минут, она пошла вслед за ними.
      Если Бэссику ее неожиданное появление и показалось странным, он не подал виду, а лишь поклонился ей и пожелал доброго утра. Собравшись с силами, девушка лучезарно улыбнулась управляющему и прошествовала мимо него в библиотеку герцога. Задержавшись в дверях, она набрала полную грудь воздуха, а потом решительно распахнула дверь и вошла в комнату, сияя улыбкой.
      Дрю только начал свой рассказ. Хмурясь, он торопился выложить все, что ему известно о пойманных шпионах, чтобы поскорее обсудить с герцогом дальнейшие действия. Однако, увидев такую красивую молодую женщину, оба мужчины повернулись в ее сторону и некоторое время молча смотрели на нес. Наконец Дрю удалось взять себя в руки. У него в голове мелькнуло, что он никогда прежде не видел кузину своего приятеля такой миловидной. Вспомнив Фелисию, он улыбнулся еще шире.
      - Доброе утро, Эванжелина, - промолвил Дрю, подходя к девушке. Он поднес к губам ее руку и поцеловал кончики пальцев. - Вы удивительно хороши сегодня.
      Кокетливо вырвав у него руку, она беззаботно рассмеялась.
      - Надеюсь, я не помешала вам, - беспечным топом проговорила девушка. - А то у вас обоих такой серьезный вид! Я подумала, что мы с герцогом сможем сегодня свозить Эдмунда в Рай. Господи! Надеюсь, все в прядке? С Фелисией все хорошо, Дрю?
      Ричард стоял возле своего стола, сложив на груди руки. Он не сводил глаз с ее пышных, медового цвета волос, уложенных в затейливую прическу на макушке, оставлявшую множество локонов плясать вокруг ее лица и шеи. Все в этой женщине, начиная с элегантного платья и кончая белоснежными митенками, выдавало в ней великосветскую даму. Но когда она заговорила, кое-что в ней показалось ему странным. Создавалось впечатление, что это не Эванжелина, а какая-то молодая неопытная девушка, которая отчаянно кокетничает с первым попавшимся на ее пути кавалером.
      - Нет-нет, не волнуйтесь, Эванжелина, - поспешил успокоить ее Дрю. - С Фелисией все хорошо. Вообще-то я здесь уже два дня, а Фелисия в городе.
      - Доброе утро, Эванжелина, - вымолвил Ричард. Он подошел к девушке, внимательно заглянул ей в лицо, а потом медленно кивнул. - Так, говоришь, мы поедем в Рай с Эдмундом?
      - Да, ваша светлость, - пролепетала девушка и тут же отвернулась. Она знала, что ничто не может ускользнуть от его пристального взора.
      Герцог помолчал еще немного, а затем направился к камину и встал возле него.
      - Побудь с нами немного, Эванжелина. А уж потом мы втроем непременно совершим что-нибудь необычное, может, даже съездим в Рай. А начнем мы, разумеется, с завтрака. Кстати, мне кажется, что тебе надо послушать нас с Дрю. Я думаю, ты должна знать, сколько всего мы сделали.
      - Ричард, ты уверен? - забеспокоился лорд. - Она женщина, и мне не хотелось бы волновать ее.
      Не обращая внимания на Дрю, Эванжелина сказала;
      - Что вы имеете в виду, ваша светлость? - Ей казалось, что ее голос звучит наивно и что она держится простодушно, как монашка. Она надеялась, что и герцог воспринимает ее так же. - Господи, как все таинственно! - воскликнула она, всплеснув руками. - Думаю, мне лучше сесть, а то, чего доброго, еще в обморок упаду.
      При общем молчании Эванжелина села. Дрю Хелси перевел взгляд со своего приятеля на его кузину, пожал плечами и быстро подошел к столу Ричарда.
      Ричард, нахмурившись, рассматривал сломанный ноготь на большом пальце. Не поцарапал ли он ее этим ногтем?
      - Я ничего не говорил тебе, потому что не хотел раньше времени тревожить. Получив твое письмо с сообщением об убийстве миссис Нидл, я тут же нанял полицейского, который и приехал сюда со мной. Пока мы были в Лондоне, он вел свое расследование. Полицейский рассказал мне странные вещи. Оказывается, пока мы еще не уехали в Лондон, он увидел кое-что интересное на моем пляже. Кто-то подавал тайные сигналы фонарем, к пристани подплывал неизвестный баркас, и с него на берег сходили какие-то люди. Он решил, что это французы. Я поведал об этом Дрю, и он принял решение лично взяться за расследование. Сколько дней твои люди прятались в тени деревьев у тропинки, ведущей на берег, Дрю?
      - Почти две недели, - ответил Хелси. - А прошлой ночью я присоединился к ним. Как я уже говорил тебе, Ричард, твой полицейский оказался прав.
      Прижав руку к груди, Эванжелина в ужасе смотрела на лорда.
      Дрю многозначительно посмотрел на герцога, но тот опять опустил глаза на свой ноготь.
      - Да, пожалуйста, продолжай, Дрю.
      - Прошлой ночью мы заметили две фигуры в темных плащах. Они встретились с третьим человеком. Когда двое вышли на тропинку, мы бросились им навстречу. К сожалению, с перепугу они побежали, и нам пришлось стрелять. Уж не знаю, как удалось скрыться третьему, но он сбежал от нас. Ты же сам знаешь, Ричард, какие крутые тут утесы. Видимо, ему удалось взобраться почти на отвесную скалу, да еще так, что мы не заметили его. Прошлая ночь была очень холодной и темной. Мои люди постоянно видели какие-то тени, но ни одна из них не принадлежала предателю.
      - Это ужасно, - прошептала Эванжелина, не опуская рук. - А у вас есть доказательства того, что пойманный вами человек - француз?
      - Да, Эванжелина, - кивнул Дрю. - У одного из убитых мы обнаружили пакет, содержащий зашифрованное послание. Наши специалисты без труда разберут шифр. Связной нацарапал на обратной стороне листка свои инициалы. Ах да, перед смертью один из негодяев прошептал что-то по-французски. Я сумел разобрать лишь два слова - "Орлица" и "предатель". Видимо, он решил, что связной предал их, хотя все обстояло совсем иначе. Кстати, в пакете было еще одно письмо, адресованное некоему Ягуару - контактору связного в Англии. Оно тоже зашифровано и подписано именем Орлица. - Он продолжал, обращаясь к герцогу:
      - Насколько тебе известно, мы отправились к северу от Чес-лея. И ничего, Ричард! Предатель ускользнул от нас! Это ужасно, но мы должны поймать его. Могу себе представить, что он уже натворил.
      - Я думал об этом, - промолвил герцог. - Этот человек наверняка местный. Иначе и быть не может. Этот мерзавец воспользовался моей землей, чтобы по ней проводить в Англию шпионов! Если только он будет пойман, я собственноручно прикончу его!
      - Послушай, Ричард, если тебе удастся первым обнаружить его, то, пожалуйста, сохрани ему жизнь. Мы все равно его повесим, а ты не будешь марать руки о негодяя. Я прекрасно понимаю, как тебя злит, что французы воспользовались твоим пляжем. Между прочим, мы пришли к выводу, что убийство миссис Нидл имеет к этому какое-то отношение. Наверняка она что-то обнаружила. Ты же сам знаешь, что, несмотря на дряхлый возраст, она частенько бродила по твоим угодьям в поисках каких-то трав и кореньев. Я прошу твоего разрешения опросить всех слуг в замке. Надежды мало, но вдруг кто-нибудь что-то видел.
      Герцог молча кивнул, а потом посмотрел на Эванжелину:
      - Ты можешь что-нибудь сказать Дрю? Прошлой ночью ты ни на что не обратила внимания? Может, тебе не спалось и ты подходила к окну?
      - Ночь была такой холодной, и я ни разу не вставала с кровати. Господи, все это просто невероятно!
      К облегчению Эванжелины, Дрю Хелси вскоре собрался уезжать.
      - Мои люди долго не задержат твоих слуг, - промолвил он, вставая со стула. - Сомневаюсь я и в том, что Орлица еще раз воспользуется пляжем, но вес равно прикажу своим людям присматривать за ним.
      Эванжелина тоже поднялась.
      - Надеюсь, вы найдете этого человека, милорд. Вот уж следующей ночью мне наверняка не заснуть. А теперь, джентльмены, с вашего позволения я пойду к Эдмунду.
      Одарив мужчин сверкающей улыбкой, девушка вышла из библиотеки. Герцог молча смотрел ей вслед.
      - День я проведу в гостинице "Ворон", Ричард, но вечером мне надо ехать в Лондон, - сообщил Дрю. - Мне донесли, что в ближайшие дни Наполеон пойдет с походом на Бельгию. Веллингтон ждет его. Надеюсь, вечером у меня уже будут расшифрованные инструкции, так что я смогу прихватить их с собой в Лондон, в министерство.
      - Интересно, имела ли эта шайка отношение к смерти Робби? - пробормотал Ричард. - Ведь он был моим другом, часто гостил в Чеслее, а эти мерзавцы пользовались моим пляжем.
      - Уверен, что они повинны в его смерти.
      - Что ж, все это начинает обретать определенный смысл, - глухо проговорил герцог.
      Дав Бэссику распоряжения, Ричард коротко кивнул двум людям лорда Петтигрю, а потом направился в детскую. Ее там не было. Герцог заглянул в спальню девушки, но комната была пуста.
      Через несколько минут он нашел Эванжелину в маленькой солнечной гостиной второго этажа. Она стояла у окна, спиной к нему, и смотрела на воду. Закрыв дверь, Ричард прислонился к ней. Девушка не обернулась, но он знал, что она услышала, как он входил.
      - Ваше представление заслуживает наивысших похвал, - просто вымолвил он. Дрю был в восторге от тебя. Насколько я понял, ты явилась туда, чтобы отвести от себя подозрения и разузнать, как обстоят дела. Как я уже сказал, ты отлично сыграла свою роль. Вот только одно меня смущает, неужто ты и впрямь вообразила, что сможешь обмануть меня, Эванжелина?
      Она закрыла глаза и, не оборачиваясь, покачала головой:
      - Я не понимаю, о чем вы говорите, ваша светлость. Любая леди была бы в ужасе, услышав такую страшную историю. - Эванжелина пожала плечами. - Подумать только, предатель здесь, в Чеслее!
      Ричард не шевельнулся, но когда заговорил, его голос зазвучал чуть спокойнее и холоднее:
      - Да, давай потолкуем о предателях здесь, в Чеслее. Попробую ничего не упустить. Итак, как мне тебя называть, Эванжелиной или твоей кличкой - Орлица?
      Она медленно повернулась к нему. Все было кончено, но она должна сделать еще одну попытку.
      - Что за фантазии, ваша светлость? Посмотрите-ка на меня? Разве я похожа на мужчину?
      - Да, пожалуй, мне стоит пристальнее вглядеться в твое лицо. - Он подошел вплотную к ней. - С чего это ты вдруг надела митенки? Ты же их не носишь! Протянув руки, он одним движением сорвал с нее митенки. - Надеюсь, эти царапины ты получила не в любовном экстазе? - Он покачал головой. - Нет, не придумывай очередной лжи, Эванжелина, и, кстати, попробуй-ка объяснить мне, откуда под шкафом взялась твоя мокрая и рваная одежда? Черт возьми, Эванжелина, ты расскажешь мне правду! - Его лицо исказила гримаса ярости.
      Девушка вырвала у него свои руки. Итак, ему все известно, надежды больше нет. Но как же ее отец, как Эдмунд?
      - Ну хорошо, - кивнула она. - Это правда.
      - Ты и есть эта чертова Орлица?
      - Да.
      Он боялся даже притронуться к ней, потому что не знал, как поведет себя.
      - Мне никогда и в голову не приходило, что я могу быть так слеп. Ты сумела выставить меня полным идиотом. Бедная родственница, прекрасная женщина, нуждающаяся в моей помощи! Красавица, которая смотрела на меня с таким видом, словно ей только и хотелось, что сорвать с меня одежду и соблазнить. И тебе это удалось, не так ли? Ты, видимо, считаешь, что теперь, когда я узнал, кто ты такая, это будет иметь какое-то значение? Господи, ты лгунья, мошенница и предательница.
      - Я делала лишь то, что была вынуждена делать, - опустив голову, промолвила девушка.
      - А я тоже хорошо играл, не так ли? Скажи, почему ты решила лечь со мной? Ты думала, что я выдам тебе какие-нибудь секреты? Неужели ты полагаешь, что я не отдам тебя палачу лишь из-за того, что лишил тебя твоей чертовой невинности?
      - У меня не было выбора. Довольно, ваша светлость. Вы должны дать мне возможность все объяснить. Он горько усмехнулся:
      - Почему бы и нет? Не сомневаюсь, что ты уже давным-давно заготовила объяснения. В конце концов, ты играла в очень опасную игру и, естественно, знала, что должна будешь предоставить какие-то хитроумные объяснения своего поведения, когда правда всплывет наружу и тебя поймают.
      И тут герцог не сдержался. Схватив Эванжелину за плечи, он принялся трясти ее. Девушка приоткрыла рот и заморгала, глядя на него.
      - Нет, - пролепетала она, - нет, этого не может быть. И без сознания рухнула на пол к его ногам.
      Глава 37
      Ричард схватил ее на руки. Его переполняли противоречивые чувства: он злился на Эванжелину и боялся за нее. Черт бы ее побрал! Не обращая внимания на слуг, выстроившихся вдоль коридора, герцог отнес Эванжелину в свою спальню, уложил ее на кровать и разорвал высокий воротничок из тончайшего муслина. Несколько глубоких царапин темнели на ее стройной шее и уходили вниз, к плечу. Выругавшись, Ричард стал срывать с нее одежду, испытывая горячее желание задушить ее за то, что она едва не погибла. Все ее тело было покрыто ссадинами, огромными синяками и царапинами. Пораженный, он судорожно вздохнул. Это чудо, что она осталась жива. Подумать только, ей удалось взобраться на скалу, одной, перепуганной, в полной тьме! Господи, герцогу казалось, что он не перенесет этого! Он прикрыл девушку одеялом.
      Медленно приподняв веки, Эванжелина увидела герцога, смотревшего прямо ей в лицо.
      - Черт бы тебя побрал! - опять выругался он.
      - Я упала в обморок? - недоуменно пробормотала она. - Со мной такого никогда не было. Надо же, ты снял с меня одежду. Мое тело в синяках, исцарапано, но, по-моему, ничего серьезного нет. Я думала, что сломала ребра, но, кажется, они целы.
      Ричард прикрыл глаза. Прошлой ночью он сам искал на берегу предателя. Он, как никто другой, знал, как трудно вскарабкаться на голый, отвесный утес, как тяжело плыть в одежде в ледяной воде, сопротивляясь безумной силе прилива. Затем герцог зло произнес:
      - Я рад, что ты не погибла прошлой ночью, потому что теперь я сам смогу убить тебя.
      - Я и так буду наказана, так что тебе не стоит думать об этом. Но ты должен помочь мне убежать. Да, должен! Ты же не повесишь меня сам.
      - Итак, ты решила исчезнуть из моей жизни так же неожиданно, как появилась? Нет, Эванжелина, я не выпущу тебя из виду. - Он откинул одеяло и посмотрел на се рапы. - А ты ведь и впрямь хороша, тебе это известно? Прими мои комплименты. Но тебе вовсе не стоило беречь для меня свою девственность. Я ждал, что ты окажешься несведущей в любовных утехах женщиной, а вышло так, что ты невинна. Подумать только, что меня, герцога Портсмута, ненавидящего Наполеона и желающего ему смерти, пекущегося о благе Британии, прошла какая-то кузина, и ей было совсем нетрудно это сделать. Этому должно быть какое-то объяснение, правда, боюсь, я еще не скоро получу его. - Ричард стянул одеяло вниз, обнажив ее ноги. Девушка не шевельнулась: у нее не осталось сил бороться. Он положил руку ей на живот. - Единственный уголок твоего тела, на котором нет синяков, царапин и ссадин, - заметил он.
      Она попыталась оттолкнуть его, но Ричард крепко держал ее.
      - Прикрой меня, - попросила она. - У меня нет сил...
      - Было бы глупо сопротивляться мне сейчас. Скоро я тебя прикрою, но сперва хочу убедиться в том, что на твоем теле нет серьезных ран.
      Из пылкого любовника он превратился в чужого человека, кипящего гневом. Закрыв глаза, девушка отвернулась, а Ричард стал осторожно ощупывать ее ребра.
      - Ты права, все ребра целы. Можешь считать, что тебе повезло. Нет, не двигайся, тебе нельзя. По-моему, ничего серьезного пет. Лежи спокойно, а я принесу кое-что из снадобий миссис Нидл.
      Так Эванжелина и лежала обнаженной, думая о том, что будет с ней, с ее отцом, с Эдмундом. Когда Ричард вернулся, лицо его было спокойным и решительным.
      - Лежи спокойно, - еще раз велел он.
      Она почувствовала, как его пальцы осторожно втирают снадобье и самые глубокие царапины. Внезапно девушка ощутила, что руки его дрожат.
      Словно почувствовав на себе взгляд герцога, Эванжелина медленно открыла газа. На ее губах мелькнула горькая, беспомощная улыбка.
      - Я не хотела причинять тебе зла, поверь мне, - прошептала она. - Но сейчас уже слишком поздно. Ты должен защитить себя, должен спрятать Эдмунда.
      - Скажешь мне всю эту чушь чуть позже, а пока молчи. Он перевернул ее на живот. Спину, ягодицы и ноги женщины покрывали такие же темные синяки и чуть подсохшие раны. Герцог выругался. Эванжелина не двигалась, пока он втирал лекарство; она слышала лишь его тяжелое дыхание.
      Он представлял, каких усилий ей стоило вернуться и Чеслей, и невольно восхищался силой ее духа. Если Дрю и заподозрил что-то, то ее беспечное поведение рассеяло все его подозрения. Можно не сомневаться, что Дрю считает ее глупенькой легкомысленной женщиной.
      - Ну вот, - промолвил он, переворачивая ее на спину. - Дело сделано.
      Пододвинув стул к кровати, он сел и забарабанил по спинке пальцами.
      - Что ж, теперь кое-что мне стало понятно, мадемуазель, - задумчиво проговорил Ричард. - Например, ваше неожиданное появление в замке, ваше зависимое положение, ваше непреодолимое желание во что бы то ни стало остаться в Чеслее. Даже ваше лживое вдовство. Да, если бы вы появились здесь как невинная девушка, правила приличия потребовали бы отвезти вас к какой-нибудь женщине, которая стала бы за вами присматривать. И в таком случае ваш замысел не удался бы. - Он помолчал, вспомнив, как Эванжелина переживала из-за смерти миссис Нидл. - Я уверен, что вы невиновны и смерти миссис Нидл. Больше того, он нахмурился, - ее смерть сильно огорчила вас. Но ведь вы знаете, кто убил се, не правда ли, Эванжелина? Не приди мне в голову пригласить полицейского, ты бы так и продолжала обманывать меня!
      - Да, - ответила девушка.
      Ричард припомнил, с какой настойчивостью Эванжелина рвалась в военное министерство.
      - Ага, вот еще что, - продолжал он. - Ты ходила в министерство. Это ведь не было обычным дамским капризом?
      - Нет, мне было приказано оставить конверт в кабинете лорда Петтигрю на второй полке книжного шкафа. Я не знаю, что было в том конверте.
      - Знаешь, по-моему, настало время рассказать мне все, Эванжелина. - Увидев боль в се глазах, он замолчал. Но выбора не было: он должен был узнать все с самого начала до конца.
      Девушка молчала.
      - Что ж, в таком случае я буду считать тебя презренной предательницей, которой удалось обвести меня и всю мою семью вокруг пальца.
      - Нет, - тихим голосом промолвила Эванжелина. - Все обстоит иначе. Прошу вас поверить мне, ваша светлость, у меня не было выбора.
      - Так расскажи правду, нечего ходить вокруг да около! Доверься мне, Эванжелина, скажи, почему ты так поступила?
      - Мой отец не умер. Его захватил некий Хоучард, живущий в Париже. - И девушка поведала герцогу о том, как в одну страшную ночь к ним в дом ворвались преступники, как они похитили ее с отцом, как она встретилась с Хоучардом. Он знал все о моей и твоей семьях. Ты должен был стать моей первой жертвой, а если бы я не выполнила его требований, он грозил убить отца и выставить его предателем. Лишь одному Линксу была известна правда.
      - А кто такой Линкс?
      - Джон Эджертон, - последовал лаконичный ответ. Ричард устремил вперед невидящий взор.
      - Сущий дьявол... - пробормотал он.
      - Именно дьяволом он мне и казался. Он и один из его людей убили бедную миссис Нидл. В первую же мою встречу с ним я убеждала его, что не смогу работать на них. И я намекнула, что кое-кто из обитателей замка что-то заподозрил. Моя вина в том, что я упомянула при нем ее имя. Господи, он убил ее! Это послужило мне страшным уроком. Эджертон сказал, что если я хоть словом обмолвлюсь тебе о том, что знаю, и попрошу о помощи, то это приведет к непереносимым для меня последствиям. - Она вздохнула, вспоминая ужасные мгновения. - Но я хотела рассказать тебе правду. Видимо, Эджертон догадался об этом, потому что он пригрозил убить Эдмунда, если ты узнаешь хоть что-то. И я молчала... До этого дня... - Она согнула ноги в коленях, прикрываясь одеялом. - Выслушайте меня, ваша светлость. Вы должны непременно поймать Эджертона, иначе жизнь Эдмунда будет в опасности.
      - И если бы не угроза Эдмунду, ты бы все мне рассказала?
      - Да, поверь, Эджертон не безумец. Он готов пойти на что угодно, готов убить невинного ребенка и беспомощную старуху для достижения своей цели, и все, что его волнует, - это успех Наполеона.
      - Я знаю Джона с восемнадцати лет. Я только приехал в Лондон, а он уже был светским львом тридцати лет. Его любят, его везде принимают. У него есть доступ ко многим людям, он может влиять на важные решения. В это так трудно поверить! Надеюсь, ты не бонапартистка?
      - Если бы все дело было только во мне, то я с радостью пошла бы на смерть, только бы не предавать свою страну или тебя.
      Герцог подумал о превратностях судьбы, которые привели к нему эту женщину, занявшую такое важное место в его жизни. Он еще раз спросил Эванжелину:
      - Ты точно поведала бы мне правду, если бы Эджертон не угрожал Эдмунду?
      - Он не только угрожал, он очень красочно описал, что сделает с мальчиком. Эджертон сказал, что мой отец и твой сын будут похоронены вместе. И тогда я поняла, что он выиграл, но ведь я уже всем сердцем полюбила Эдмунда. Ничто не стоило его жизни!
      Ричард опустил голову на ее руку.
      - Никто не причинит вреда Эдмунду, - наконец проговорил он. - Но твой отец... Что, по-твоему, произойдет? Эванжелина судорожно сглотнула.
      - Не знаю... Очень скоро Эджертону станет известно о случившемся. Он вернется в Париж, а потом мой отец умрет. Впрочем, возможно, сначала Эджертон заедет сюда, чтобы убить Эдмунда, ну и меня, разумеется.
      - Я подумаю, что можно сделать для твоего отца. И позабочусь о том, чтобы ты и Эдмунд были под защитой.
      - Да, вот что я забыла сказать! Дрю так волновался из-за шпионов, которые уже проникли на территорию Англии. Я записывала их имена и их связи в Лондоне в специальную тетрадь. Она спрятана под накидкой кресла, стоящего у окна. Ты помнишь Конана де Витта, которого мы встретили на балу у Сандерсонов? Так вот, он - один из них. В ту ночь он угрожал мне. Он очень опасный человек, вероятно, даже более опасный, чем сэр Джон.
      - Господи Иисусе! - простонал Ричард, пораженный размахом этого дела.
      - Одним из людей, прибывших прошлой ночью, был Поль Трейсон. Он должен стать помощником Ротшильда. Ричард усмехнулся:
      - Господи, мне-то казалось, что вокруг все так обыденно! Как бы мне хотелось рассказать обо всем маме! Думаю, она бы не поверила, но, увы, придется держать язык за зубами. - Вздохнув, он обратился к Эванжелине:
      - Вот еще о чем я хочу тебя спросить. Почему ты спала со мной?
      Она впервые улыбнулась.
      - Потому что не могла удержаться, - ответила девушка, и Ричард поверил ей.
      - Ты пришла ко мне потому, что не видела для нас будущего?
      - У нас не было будущего. У меня оставалась всего одна ночь, а я так хотела тебя. Я не знала, что мужчина может определить, девственна его партнерша или нет.
      - Меня это удивило, - кивнул герцог. - Очень удивило, впрочем, сейчас это уже не важно. - Он поцеловал ее пальцы. - Если ты еще хоть раз вздумаешь что-то скрыть от меня, я тебя поколочу.
      - Но будущего все равно нет, - промолвила она, закрывая глаза. - Я не выполнила задания, но миссис Нидл погибла, а теперь умрет и мой отец.
      Он лег рядом с Эванжелиной и обнял ее. Нашептывая ей на ухо нежные слова, Ричард осторожно вынул шпильки из ее волос. Эванжелина долго плакала, уткнувшись лицом ему в плечо.
      - Шшш, - успокаивал он, - а то как бы тебе не стало хуже. Теперь, когда ты все мне рассказала, я позабочусь о том, чтобы твой отец выжил. Да и ты тоже. Я не хочу, чтобы твое имя было замешано в скандале, потому что ты должна стать моей герцогиней. Отныне ты должна говорить не "я", а "мы", и нам вдвоем по плечу справиться с любыми невзгодами.
      ***
      К удовлетворению герцога, она записывала каждое случайно оброненное слово, описывала каждую, даже мельчайшую, подробность. Они листали тетрадь Эванжелины с записями. Ричард отправил Дрю записку с просьбой немедленно приехать в Чеслей, полицейскому с Боу-стрит было велено ни на шаг не отходить от лорда Эдмунда.
      - Эджертон скоро узнает, что Поль Трейсон так и не приехал в Лондон, вымолвил герцог. - Я не знаю, сколько у нас времени, но думаю, что очень мало. Ну день, самое большее - два. Черт возьми, где же Дрю?
      Эванжелина, вставшая с кровати, несмотря на возражения Ричарда, ходила перед ним взад-вперед.
      - Я должна поехать в Париж, иного выхода нет. Я должна сама увидеться с Хоучардом и молить его о спасении жизни отца. Полагаю, теперь, когда Наполеон вернулся в Париж и все пришло в движение, Хоучарду ни к чему лишать отца жизни. Я не виновата в том, что все раскрыто. Напротив, это Эджертону не следовало убивать миссис Нидл. Уверена, что Хоучард выслушает меня.
      - Какая чушь! - буркнул Ричард. Увидев, что Эванжелина готова пуститься в спор, он поймал се за руки, поцеловал в ушко и сказал:
      - Дорогая, выслушай меня. Мне кажется, я придумал, как нам поступить. Но для этого мне надо разыскать Дрю. Мы должны действовать очень быстро. Черт возьми, почему же он не приехал сразу?! - Он нежно приложил палец к ее губам, делая знак молчать. - Эванжелина, помнишь нашу первую ночь? Это было всего два дня назад. Ты тогда доверилась мне. Вот и сейчас ты должна мне поверить. Оставайся в замке и не вздумай уходить отсюда. Бэссику известно, что ни один незнакомец не должен проникнуть в дом. Я скоро вернусь. И, крепко поцеловав Эванжелину, герцог уехал.
      Глава 38
      Ричард вернулся в Чеслей-Касл через час. Он нашел Эванжелину в библиотеке. Девушка металась по комнате, как тигр в клетке. Бросив дорожный плащ на спинку стула, герцог произнес:
      - Я-то думал, что ты будешь лежать в постели или по крайней мере позволишь Эдмунду пристрелить тебя, а вместо этого ты протираешь дыры в моем ковре.
      К радости герцога, девушка бросилась навстречу. Он нежно обнял ее.
      - Ты вернулся! - прошептала она. - Господи, что случилось? Ты видел Дрю? Что он будет делать? Ричард поцеловал ее в губы.
      - Он считает меня предательницей, да?
      Он увидел, каким ужасом наполнились ее глаза, как быстро краска отхлынула с лица.
      - О нет, Эванжелина, - покачал головой герцог. - Об этом и речи не было, поверь.
      Эванжелина едва не упала в обморок от волнения.
      - Но ты улыбаешься. Расскажи скорее, что ты сделал?
      - Я же сказал, что у меня появилась одна мысль, но она требовала одобрения Дрю. Я объяснил ему, что ты не по своей воле стала связной по кличке Орлица. Я пообещал Дрю передать ему важнейшую информацию, собранную тобой, если он согласится забыть твое прошлое. Когда я сказал ему, что эта милая, легкомысленная дамочка была вражеским агентом, Дрю едва не лишился дара речи от изумления. Больше того, он сначала мне не поверил, так что мне пришлось потратить немало времени, чтобы убедить его в правдивости моего рассказа. Насколько я помню, он произнес: "Черт возьми, Ричард, если женщине такое под силу, то я начинаю опасаться за судьбу мужчин". А потом он выпил два бокала бренди. Но еще больше он поразился, когда я сообщил ему, что главным предателем и бонапартистом оказался Джон Эджертон по кличке Линкс. Дрю тоже с ним давно знаком. Но, как только я рассказал лорду Петтигрю обо всем, он тут же взял себя в руки, - продолжал герцог. - Короче, один из людей Дрю представится Полем Трейсоном - убитым шпионом - и постарается выйти на Эджертона в Лондоне. И как только станет ясно, что Джону знаком шифр, мы сразу же возьмем его.
      Эванжелина покачала головой:
      - Нет-нет, послушай меня. Ему ни к чему идти к Эджертону, поверь мне. По инструкции он должен сразу же отправиться к Ротшильду.
      Улыбнувшись, герцог нежно взял лицо девушки в ладони.
      - Разве ты забыла о письме, которое сама передала Трейсону для Линкса? Ну вот, я вижу, что вспомнила. Один из наших людей будет рядом с Эджертоном, когда тот станет читать письмо. И как только мы убедимся в том, что ему понятен шифр, Линксу конец. Все очень просто. Дрю, я и, конечно же, лорд Мелберри, занимающий один из ключевых постов в министерстве, будем поблизости. Когда Эджертон будет раскрыт, нам подадут сигнал и мы немедленно войдем. И все будет кончено. Ну почему ты опять заламываешь руки? Тебе не по нраву наш план?
      - Нет, план хорош, что и говорить. - Отстранившись от Ричарда, девушка опять принялась ходить по комнате. - Вот только я не верю в то, что Эджертон поведет себя, как вы запланировали. Он очень умен и никогда не показывает своей осведомленности. Я боюсь, как бы чего не вышло.
      - Я передам Дрю твои слова. Между прочим, он сидит в карете. Я предложил ему войти, но он сказал, что еще не готов встретиться с тобой лицом к лицу. Дрю собирается пересмотреть свое отношение к молодым женщинам. Больше того, он заявил, что Фелисия наверняка вовсе не так наивна, как он полагал, на что я заметил, что Фелисия умна и очень любит его. Итак, - продолжал герцог, - ты останешься здесь, в Чеслее. Нет, ты не поедешь с нами в Лондон. Если мы поймаем Эджертона, то, как заверил Дрю, сможем обменять его на твоего отца.
      На мгновение Эванжелина лишилась дара речи.
      - Это слишком просто... Почему ты решил, что Наполеон согласится обменять Эджертона на моего отца? И Дрю согласится отпустить сэра Джона? А что, если Наполеон и слушать не захочет Дрю? Что, если военное министерство не позволит совершить обмен?
      - Ты слишком долго жила в страхе, дорогая. Доверься мне. Наполеон, отдадим ему должное, верен своим людям. А что касается министерства... Поверь, я обладаю кое-каким влиянием. А теперь я должен покинуть тебя. Нам надо торопиться, пока Эджертон ничего не заподозрил. Я вернусь завтра, в крайнем случае послезавтра. Никуда не ходи. Ты уже познакомилась с мистером Баллоком, полицейским?
      - Да. Эдмунд решил, что он приехал для того, чтобы помогать мне учить его. Я слышала, как мистер Баллок рассказывал мальчику о разбойнике, которого повесили десять лет назад. Эдмунд пришел в восторг.
      Прижав Эванжелину к груди, Ричард крепко поцеловал ее и проговорил, касаясь губами се губ:
      - Когда все это кончится, мы с тобой поженимся. И тогда я не выпущу тебя из постели до следующей зимы.
      - А может, - промолвила девушка, когда герцог отпустил ее, - это я задержу тебя до следующей весны.
      - Господи, - усмехнулся Ричард, - я и впрямь нашел свою вторую половину. Задержавшись в дверях, он добавил:
      - Все будет хорошо, Эванжелина, не бойся. - Глаза его блеснули. - И береги моего сына.
      Ричард уехал. Девушка следила за каретой герцога, запряженной четверкой лошадей, до тех пор пока та не пропала из виду. "Это невозможно, - подумалось ей, - ничего хорошего быта уже не может".
      ***
      Все произошло так быстро, что у нее не было даже времени перевести дыхание, позвать на помощь. Мужская рука зажимала ей рот, его тело всем весом прижимало ее к постели.
      - Какая же ты дура, - прошептал он ей на ухо. - Ты настолько глупа, что вообразила, что можешь обмануть меня.
      Эванжелина смотрела на Джона Эджертона, чье лицо белело прямо перед ней в зыбких предрассветных сумерках. Ужас охватил ее. Все пропало. Он каким-то образом проник в Чеслей-Касл, сумел разыскать се спальню. Не издавая ни звука, Эванжелина как зачарованная смотрела на него, ее мысли неслись галопом.
      - Как приятно, что ты молчишь, дорогуша, ведь обычно меня очаровывала в тебе именно твоя беспомощная отвага. Я знаю, что ты задумала убить меня, чтобы спасти своего дорогого папашу, но потом поняла, что тебе это не удастся. Женская беспомощность - такая чудесная вещь! А теперь-то ты уж точно будешь молчать. Ты оцепенела от страха, и это заслужила, - прошипел Эджертон.
      Девушка по-прежнему молчала.
      Негодяй приподнялся и зловеще улыбнулся Эванжелине, лишь слегка прикрывая ей рот рукой.
      - Это я так, на всякий случай, вдруг вздумаешь закричать, - пояснил он. К тому же, ощущая мою руку на своих губах, ты будешь помнить, что тебе лучше всего молчать. А знаешь, я довольно долго наблюдал за тобой и раздумывал, что стану делать с тобой после того, как убью лорда Эдмунда.
      - Нет, - проговорила она сдавленным голосом. - Нет...
      - Да-а, - назидательно молвил мерзавец. - Я обещал, что это произойдет, если ты предашь нас, и это произошло. Честно говоря, я не ожидал такого от тебя.
      - Я не предавала вас, - прошептала она. - Это правда Его рука стала тяжелее. Он не желал больше слушать се Не обратив внимания на ее слова, Эджертон проговорил:
      - Ты довольно красива, тебе это известно? Думаю, да. И ты спала с нашим герцогом, не так ли? Как давно это случилось? Ты кричала, когда он ласкал тебя? Я слышал, что женщины просто уговаривают его переспать с ними. Ты считаешь, это правда? Ты-то сама уговаривала его?
      Он чуть приподнял руку, и Эванжелина тут же вцепилась зубами в его ладонь. Но, к сожалению, ей не удалось причинить ему боль. Размахнувшись, негодяй ударил ее по лицу.
      - Ты вовсе не слабенькая девочка, правда? Стоит мне чуть отодвинуться от тебя, как ты начнешь вырываться и звать на помощь. А ты чувствуешь, как дуло моего пистолета уперлось тебе в ребра, а? Вижу, что чувствуешь. Это хорошо. Только попробуй укусить меня еще раз, и я тут же спущу курок. Будешь истекать тут кровью на этих чудных тонких простынях. Впрочем, тебе уже будет все равно, на каких простынях лежать. Ты умрешь. Мне не хочется убивать тебя, но я вынужден это сделать. Однако сначала я убью на твоих глазах маленького лордика.
      - Нет, - взмолилась девушка. - Пожалуйста, не делайте этого. Я буду во всем повиноваться вам, только не трогайте ребенка.
      Эджертон рассмеялся:
      - А ну-ка расскажи мне, как герцог вел себя, когда ты поведала ему обо всех своих штучках. - Он чуть приподнял руку, продолжая давить дулом пистолета ей в ребра.
      - Он считал меня предательницей. Я ничего ему не говорила, пока все не закончилось. У меня не было выбора, как вы не понимаете? Как выяснилось, Дрю Хелси со своими людьми уже давно следил за пляжем, прячась среди деревьев.
      - Да, это мне известно. Как хорошо, что мне удалось вовремя скрыться. Очень жаль, что они раскрыли нашу сеть. Бедняга Дрю, он так старался, вот только ума у него гораздо меньше, чем у меня. Теперь он это поймет и будет страшно огорчен. Зато твой герцог ко всему прочему потеряет еще и сына. Полагаю, это достойное наказание для такого человека.
      Рванувшись, Эванжелина высвободила руки и попыталась схватить мерзавца за горло.
      - А теперь ты не оставляешь мне выбора. - С этими словами он изо всех сил ударил Эванжелину кулаком в челюсть.
      ***
      Открыв глаза, Эванжелина никак не могла понять, где находится. Ел голову пронзала резкая боль. Она хотела было поднести руку к лицу, чтобы дотронуться до челюсти, но обнаружила, что руки ее связаны, хорошо хоть впереди, а не сзади. Девушка слегка потерла челюсть пальцами. Кажется, кость не сломана. Ее лодыжки тоже были крепко связаны, рот заткнут кляпом, и какая-то тряпица обмотана вокруг головы, чтобы удержать этот кляп.
      - Какая ты необыкновенная девушка, - донесся до нее голос Эджертона.
      Помотав головой, Эванжелина открыла глаза. Эджертон сидел на стуле и смотрел прямо на нее. Она все еще лежала на кровати в ночной рубашке, только одеяло было сброшено.
      - Я почему-то никогда не говорил тебе, до чего мне нравятся твои волосы. Сейчас они спутались, закрывают половину лица и плечи. Герцогу они нравятся? К сожалению, ты не можешь мне ответить! Мне всегда казалось, что женщины должны помалкивать. - Подмигнув Эванжелине, негодяй встал. - Моли Господа, чтобы нам не встретился кто-нибудь из слуг, иначе я буду вынужден убить его. А теперь, как бы мне ни хотелось остаться тут с тобой и ласкать твое тело, я вынужден заняться делом. Что поделаешь, нет времени! Да, вскоре я вынужден буду уехать. Одно утешение: очень скоро я окажусь рядом с моим любимым императором. Ты предала меня. Я никогда не забуду этого, иначе стану жалеть о содеянном. А ты... Ты просто вероломная сучонка - ни больше ни меньше. Ты должна умереть. Но не забывай, что и твой папаша отправится к праотцам, как только я окажусь в Париже. Я дал слово и сдержу его. Я не позволю эмоциям править мной, как позволила ты. Что ж, теперь настала пора навестить лорда Эдмунда. - Девушка вырывалась и лягалась, но Эджертон изловчился и схватил ее за плечо. Спокойно! - рявкнул он. - Или я просто дам тебе по голове рукояткой пистолета. Когда очнешься от такого удара, то пожалеешь, что осталась жива.
      Эванжелина затихла.
      - Вот и хорошо.
      Подойдя к кровати, Эджертон взвалил Эванжелину себе на плечо. Она едва не потеряла сознание - так кружилась голова. Нет, она должна взять себя в руки. Нельзя подчиняться страху. Но как же ее отец, ее мальчик? Она просто не должна позволить ему убить их, не должна?
      Голова у нее раскалывалась.
      К счастью, на пути в детскую никто из слуг им не встретился, потому что Эванжелина не сомневалась, что мерзавец не задумываясь убьет любого.
      Боже, ведь в детской будет еще и Эллен! Закрыв глаза, девушка принялась молиться. Она вспомнила мистера Баллока - коротенького кривоногого мистера Баллока. На такого человека нельзя положиться. Он не сумеет справиться с Эджертоном. Как глупо с ее стороны было надеяться на то, что полицейский сможет защитить Эдмунда.
      Но герцог полагался на него. Стало быть, надо верить, что он знал, что делает. Интересно, этот мистер Баллок спит в той же комнате, что и ребенок? Если так, то Эджертон убьет их обоих. Кто может быть готов к встрече с убийцей? "Бедный мистер Баллок, - думала Эванжелина, - ваши часы сочтены".
      Оставался еще один, последний, шанс. Замахнувшись связанными руками, девушка что было сил ударила Эджертона по спине. Едва не упав, он грязно выругался и повернулся, отчего Эванжелина ударилась головой о стену. От удара девушка туг же впала в забытье.
      Она пришла в себя, когда Эджертон уже открывал дверь детской.
      - Давай же, ты вовсе не так сильно ударилась головой о стену. Надеюсь, ты уже пришла в себя. Итак, где же спальня нашего лорда? Ох, совсем забыл твою благословенную немоту! Может, она тут, слева?
      Он медленно распахнул дверь. Тишина. Эджертон вошел в спальню. Эдмунд лежал на кровати в окружении многочисленных подушек.
      - Эдмунд! - елейным голосом позвал мерзавец. - Эдмунд, малыш, пора вставать!
      Мальчик проснулся и сел в постели, потирая глаза.
      - Кто это? Где Эллен? Что с Евой?
      - Пойдем, мой маленький лордик. Твоя тетушка висит у меня за спиной. Она связана, и ее рот заткнут, потому что я не могу доверять ей.
      - Ева! С тобой все хорошо? - спросил ребенок. Девушка зашевелилась, но Эджертон качнулся, едва не ударив ее головой о дверь.
      - Пойдем же, Эдмунд, нам втроем надо прогуляться. Мальчик посмотрел на бледную Эванжелину, висевшую на плече сэра Джона.
      - Нет, сэр, - решительно вздернул подбородок ребенок. - Я никуда с вами не пойду. Отпустите Еву, да поосторожнее, иначе мой папа убьет вас.
      Эджертон рассмеялся и направился к кровати. Ребенок стоял рядом с ней, его ночная рубашечка доходила ему почти до лодыжек, маленькие ручки были сжаты в кулачки.
      Эванжелине хотелось умереть. И вновь, рискуя жизнью, она рванулась и вцепилась Эджертону в ягодицы. Он закричал.
      Эванжелине показалось, что она умрет от счастья, когда откуда-то сзади до нес донесся чей-то голос.
      - Думаю, этого достаточно, сэр. - Это был мистер Баллок. - Прошу прощения за то, что не прибил его сразу, миссис. Я ждал, пока вы пройдете мимо меня. А теперь отпусти-ка ее, приятель, иначе я пробью дыру у тебя в башке.
      Эджертон грязно выругался, но мистер Баллок лишь покачал головой.
      - Нет, сэр, такие вещи не положено говорить при детях, и его папе это не понравится. А ну, положи пистолет!
      - Нет! - вскричал Эджертон.
      Рванувшись вперед, он толкнул Эванжелину на полицейского, отчего тот упал на пол. Пистолет выпал из рук мистера Баллока.
      Выругавшись, мистер Баллок выбрался из-под Эванжелины.
      - Ложитесь! - крикнул он Эдмунду и Эванжелине. - А ты, мразь, стой, иначе я прошибу твою башку прямо у этого старинного глобуса.
      Эджертон застыл от неожиданности. Он уронил пистолет и медленно повернулся к полицейскому, которого и за человека-то не считал. Подумать только, он сдался необразованному, безобразному человечишке. Хотя нет, во всем виновна эта предательница, эта шлюха! Эджертон увидел, что Эванжелина стоит в дверях спальни, а Эдмунд держится за ее ноги. Ребенок развязал веревки и освободил ее.
      - Сделай шаг назад! Вот так. А теперь садись на стул.
      Эджертон сел.
      Эдмунд потянул Эванжелину за руку.
      - С тобой псе в порядке, Ева? Он не сделал тебе больно? Ой, что это у тебя на подбородке? Он ударил тебя!
      Эванжелина оторопела, глядя на ребенка - его маленькое личико казалось вылитой копией лица его отца.
      Мальчик подбежал к Джону и заколотил о его грудь кулачками. Эджертон хотел было схватить его, но мистер Баллок закричал:
      - Лорд Эдмунд, назад!
      Ребенок успел увернуться от рук негодяя.
      - Эдмунд, - спокойным голосом заговорила девушка, - иди сюда, мой хороший, помоги мне. Я что-то не очень хорошо себя чувствую. Не уверена, что смогу стоять без твоей помощи. Да, мой милый, иди сюда. Вот так. Помоги мне встать прямо и посмотреть в глаза этому плохому человеку, который хотел причинить нам зло.
      Как только Эдмунд вновь оказался рядом с ней, Эванжелина испытала невероятное облегчение, однако теперь уже ей захотелось подбежать к Эджертону и придушить его собственными - руками. Она почувствовала, как Эдмунд взял ее за руку.
      - Мистер Баллок, - промолвила она, - большое спасибо вам за помощь. Как хорошо, что вы были начеку. А сейчас, может, свяжем этого подонка? Или дайте мне ваш пистолет, и я сама застрелю его.
      - Да, давайте застрелим его, мистер Баллок, - согласился Эдмунд. Он был таким трогательным в длинной ночной рубашке и с всклокоченными - в точности как у отца - темными волосами. - Он очень плохой человек. Он ударил Еву. Да, я хочу убить его, как убил бы разбойника. Сбегаю за своим пистолетом. - Мальчик подбежал к своей кровати, пошарил под подушкой и вытащил свой деревянный пистолетик. Потом он направил его прямо на Эджертона. Эванжелина рассмеялась:
      - Видите его игрушечный пистолет? Это мой подарок! Я привезла его сюда. А вы помните, кто просил подарить его ребенку, а?
      Глаза Эджертона были полны такой ярости, что Эванжелина даже обрадовалась.
      - Теперь, когда вас больше не будет в нашей жизни, ничего не имеет значения. Вы проиграли, сэр. В конце концов вы проиграли.
      - А Конан де Витт был прав насчет тебя, - бросил негодяй.
      - Да, так и есть, - согласилась Эванжелина. - Однако, по сути, это вы виновны в том, что ваша тайная сеть раскрыта.
      - Это невозможно, - покачал головой Джон. Девушка улыбнулась:
      - К сожалению, вы ошибаетесь.
      - Эй, миссис, настало время связать этого парня, - перебил ее мистер Баллок.
      - Позвольте мне сделать это, мистер Баллок, - попросила Эванжелина. Эдмунд, держи его под прицелом, а я привяжу его к стулу.
      Часа через четыре в Чеслей-Касл приехали герцог и лорд Петтигрю с шестью солдатами. Разъяренный герцог едва не вышиб ногой входную дверь. Его встретила улыбающаяся Эванжелина и сияющий от счастья Эдмунд, размахивающий своим пистолетиком. Ричард был так рад увидеть их целыми и невредимыми, что крепко обнимал и прижимал их к себе до тех пор, пока Эдмунд не закричал:
      - Папочка, ты мне все ребра сломаешь! Послушай-ка, а мы с Евой - настоящие герои. Правда, мистер Баллок тоже нам помогал.
      Герцог выпустил сына.
      - Что здесь произошло?
      - Папочка, пойдем скорее! У нас для тебя есть сюрприз. Это даже лучше, чем мой пистолет. Пойдем же, папочка!
      Герцог и Дрю Хелси последовали за Эванжелиной и Эдмундом в библиотеку, где, привязанный к стулу, под наблюдением мистера Баллока, державшего его под прицелом, сидел Джон Эджертон.
      - Не хотел пользоваться случаем, - сообщил Баллок, - но этот парень скользок как уж. - Ухмыльнувшись, он отступил назад.
      Джон Эджертон был связан, лицо его побелело от ярости.
      К счастью, во рту у него торчал кляп.
      - Все кончено, - проговорила Эванжелина, подходя сзади к герцогу и обнимая его за талию. - Все кончено. Мы победили.
      - Расскажи, как было дело, - попросил Ричард.
      Эванжелина принялась рассказывать, но се то и дело перебивали Эдмунд и мистер Баллок, добавляющие красочные подробности к ее рассказу.
      В Лондоне Дрю с герцогом приехали в дом к Эджертону, чтобы привести свой план в действие, и обнаружили, что его там нет.
      - Не помню, чтобы я когда-нибудь в жизни так боялся, - промолвил Ричард. Кто-то успел предупредить его. Мне казалось, я пережил тысячу смертей по дороге из Лондона. - Покачав головой, герцог еще раз крепко обнял сына. Слава Богу, он пойман и мы можем вздохнуть свободно.
      - Да, все кончено, - кивнул Дрю. - Я даже нашел конверт, оставленный вами в моем кабинете, - обратился он к Эванжелине. - Ваши записи очень помогли нам - теперь мы сможем предотвратить многие неприятности. Мои люди выследят всех шпионов, мы переловим их еще до вечера.
      - А мой отец? - нерешительно спросила девушка. - Есть шанс, что он останется жив?
      - Мы отправим в Париж письмо. Мы считаем, что Наполеон согласится обменять его на Эджертона. Как герцог уже говорил вам, император любит верных ему людей. А вы, мадам... Я полагаю, что после замужества у вас уже не будет времени бегать ночами на пляж.
      - Как хорошо, что ты можешь спокойно говорить с ней, Дрю, - улыбнулся герцог, похлопав лорда по плечу. - Обычно она не кусается, так что не бойся.
      - Она что, укусила тебя, папа? - недоверчиво спросил мальчик.
      - Она кусается только тогда, когда ей не хватает слов, Эдмунд.
      Дрю Хелси посмотрел на Эванжелину, державшую герцога под руку, и покачал головой.
      - Жизнь иногда бывает такой странной, - проговорил он, рассматривая бокал с бренди на свет. - Она преподносит нам такие сюрпризы, что и в страшном сне не приснятся.
      - Не знаю уж, как отнестись к этому заявлению, - рассмеялась девушка.
      Герцог наклонился, чтобы поцеловать ее.
      - Забудь о Дрю, - проговорил он, касаясь губами ее рта. - У меня не бывает ночных кошмаров.
      - Она укусит тебя за то, что ты потерся об нее носом, папа? поинтересовался Эдмунд.
      - Молю Бога, чтобы она никогда больше не кусалась.
      Дрю закашлялся. Эджертон закрыл глаза, мистер Баллок по-прежнему стоял рядом с ним, держа свой пистолет наготове.
      ***
      Через два часа герцог, Дрю Хелси и солдаты повезли Эджертона в Лондон.
      - А когда папа вернется? - спросил Эдмунд.
      - Скоро, мой хороший. Думаю, не позднее чем завтра утром. Поверь, ему не хотелось уезжать, просто у него много неотложных дел в столице.
      - А я видел, как он целует тебя в губы, - сообщил мальчуган нахмурившись. - При этом он не похлопывал тебя по попке, как иногда похлопывает меня, а возил руками вверх-вниз, и мне показалось, что ему нравилось это делать.
      - Ммм, да, наверное, ему нравилось, - кивнула девушка. - Вообще-то вы оба мне очень-очень нравитесь.
      - А я и не знал, что ты кусала папу, я вообще не знал, что люди кусаются. Здорово, что вы с папой делаете это. Я однажды видел, как он кусал твое ухо, а ты при том вытянула шею, чтобы он мог получше укусить тебя. Почему это он кусал тебя за ухо? - не унимался ребенок.
      Эванжелина опустилась перед ним на колени, взглянула в глаза и положила руку мальчику на плечо.
      - Тебе нравится, что я живу здесь, Эдмунд?
      - Да, - с готовностью ответил малыш. - Я люблю бегать за тобой.
      "Как и твой отец", - хотелось добавить ей, но она смолчала.
      - И мне тоже нравится, когда ты за мной бегаешь. Правда, мне не очень-то приятно, когда ты в меня стреляешь, но я и это готова стерпеть.
      - А ты останешься здесь, со мной? Научишь плавать лучше, чем папа?
      - Да, - кивнула девушка, - я остаюсь. Когда папа вернется из Лондона, мы обо всем поговорим.
      - А я застрелю павлина и, когда он будет лежать мертвый, укушу его.
      - Тебе же перья в рот попадут, а это совсем не смешно. И Эллен придется мыть твой ротик. Нет, Эдмунд, не стоит этого делать.
      - Ну хорошо, - кивнул ребенок. Он побежал к лестнице. - Пойду укушу Эллен.
      Повезло же Эллен, подумала Эванжелина, глядя вслед мальчику. Даже когда его уже не было видно, девушка все еще стояла на том же месте, лицо ее озаряла радостная улыбка, и она испытывала такое облегчение, что боялась, как бы сердце ее не разорвалось от счастья.
      Глава 39
      Это произошло на следующее утро. Ярко светило солнце, с моря дул легкий приятный ветерок. Похоже, день обещал быть теплым. Эванжелина, напевая, шла из столовой в гостиную.
      - Мадам, - обратился к ней Бэссик, - вас поджидает какой-то господин. Он говорит, что его послал герцог.
      Девушка, улыбаясь, поспешила в гостиную.
      - Спасибо, Бэссик! - крикнула она через плечо.
      - Закрой дверь.
      Замерев на месте, девушка в ужасе смотрела на Конана де Витта, направившего на нее свой пистолет.
      - Закрой дверь, иначе я убью того старика! Быстро! - рявкнул де Витт.
      Затворив дверь, девушка медленно повернулась к шпиону.
      - Что вы здесь делаете?
      - Я должен был по поручению Джона Эджертона сообщить тебе, что твой чертов герцог мертв. Дьявол. К сожалению, это не так! Они взяли Эджертона, они! И я думаю, в этом повинна ты. Орлица, потому что они поймали и всех остальных наших людей, попавших в Англию через тебя. Но мне удалось бежать. Те же люди, которые предупредили Эджертона о том, что лорд Петтигрю со своими ищейками рыскает по Чеслею, спасли меня. Промешкай я хоть час, сидел бы сейчас вместе со всеми за решеткой.
      - Зачем вы приехали сюда? Вы же знаете, что вас ищут.
      - Да пусть ищут хоть в Шотландии! Им все равно не разыскать меня, уверенно проговорил де Витт. - Говорил я Джону не доверять тебе! Сто раз повторял одно и то же, но куда там! Он хотел тебя, хотел, чтобы ты была в его власти. У него хватило глупости надеяться, что он крепко насадил тебя на крючок. Идиот! Впрочем, что бы он там ни, думал и ни говорил о тебе, я-то вижу, что нас предала именно ты.
      - Вообще-то все дело не во мне, а в самом Эджертоне, - защищалась Эванжелина. - Все началось с убийства невинной миссис Нидл, и если бы он его не совершил, то, возможно, ничего бы не случилось. Узнав о том, что его старая няня была задушена, герцог привез сюда сыщика. Накануне нашего с герцогом отъезда в Лондон я встречалась с очередным человеком Хоучарда на берегу. Сыщик видел нас и рассказал об этом герцогу. При этом он не распознал во мне женщину, потому что я, как обычно, была в длинном плаще. Так что я не предавала вас, во всем повинен сам Эджертон.
      - Нет, - произнес Конан, - нет, ты извращаешь факты. - Он подошел к ней ближе. Эванжелина слышала его тяжелое дыхание. - Скоро, - проговорил он, едва не касаясь се лица, - я вернусь во Францию, но вернусь не один. Мне известно, что ты выложила им все, что знаешь. Так вот, я сам отведу тебя к Хоучарду. Он убьет тебя с улыбкой, так и знай! Я беру тебя в заложницы, - заявил он. Считаю, что я отлично все придумал. Живая ты мне нужнее, чем мертвая.
      Хотя бы Эдмунд в безопасности, подумала Эванжелина. Слава Богу, лишь Эджертон угрожал жизни мальчика. Впрочем, знай об этом де Витт, не сомневалась девушка, он бы не раздумывая убил ребенка. Она и выиграла, и проиграла битву. Но игра еще не закончена. Пока она жива...
      ***
      Выпрыгнув из двуколки, герцог бросил поводья Джаниперу и стал быстро подниматься по полустертым каменным ступеням. Он распахнул тяжелые передние двери замка и громко позвал Эванжелину.
      - Ваша светлость, что вы тут делаете? - изумился, увидев его, Бэссик. Джентльмен, которого вы прислали, чтобы сообщить мадам о том, что вы задерживаетесь...
      - Что еще за джентльмен, Бэссик? - вскричал Ричард, схватив управляющего за руки и тряхнув его как следует. - Быстро, Бэссик! Кто это такой? Что здесь происходит? Где мадам?
      - Она в гостиной, ваша светлость, вместе с господином, которого вы прислали к ней. Пойду сообщу ей о вашем раннем возвращении.
      - Господь Вседержитель, никого я к ней не посылал!! - Ричард не стал дожидаться ответа Бэссика.
      Пробежав через холл, он толкнул тяжелые двери гостиной.
      Парчовые шторы слегка колыхались на ветерке, дувшем из открытого окна. Комната была пуста. Герцог почувствовал, что его затошнило от страха за Эванжелину.
      Бросившись в коридор, он едва не налетел на Бэссика.
      - Кто был этот человек? Бэссик, как и вся прислуга в замке, знал, что недавно были пойманы несколько французских шпионов, которые занимались своими грязными делами на принадлежавшей герцогу территории. Слугам также было известно, что мадам каким-то образом замешана в этом, но никто толком ничего не знал. А сейчас, похоже, происходило что-то ужасное.
      - Он назвался Фергюссоном, ваша светлость, - пробормотал управляющий.
      Герцог выругался.
      - Как он выглядел? Быстрее, Бэссик, говори, в его внешности было что-то примечательное?
      - Он был примерно того же возраста, что и вы, ваша светлость. Мне мистер Фергюссон показался приятным молодым человеком. Ах да, шрам, ваша светлость. Шрам у него на щеке! Господи, неужто его зовут не Фергюссон?
      - Нет, - покачал головой Ричард. - Это Конан де Витт, очень опасный человек, Бэссик. Собери всех людей. Он забрал мадам. Быстрее, Бэссик.
      Герцог бросился в библиотеку за своими пистолетами. На ходу он спросил управляющего:
      - Он был в коляске, Бэссик? Или верхом? Как он приехал?
      - Он приехал верхом, ваша светлость. Нет, коляски не было. Схватив два заряженных пистолета, Ричард побежал в конюшню. Де Витт хочет либо убить ее, либо увезти с собой во Францию в качестве заложницы. Он не мог уехать далеко, если усадил Эванжелину на своего коня. Ему понадобится вторая лошадь, а потом, наверное, он увезет ее в Истборн - ближайший город, откуда можно сесть на судно, идущее во Францию. Тревлин сидел на корточках возле конюшни и чинил уздечку.
      - Тревлин, ты видел мадам?
      - Да, ваша светлость, - неспешно ответил конюх, почесав за ухом. Однако, услышав взволнованный голос хозяина, Тревлин живо вскочил на ноги. - Вот и я подумал, - сбивчиво заговорил он. - Вот, стало быть, я и подумал, что это она с ним делает. Она была с каким-то мужчиной, ваша светлость. Они шли к утесу, к той самой пещере.
      Герцог услышал, как за ним, шумно топая ногами, бегут его слуги. Не глядя на них, Ричард помчался к берегу, крикнув через плечо:
      - Он повел се к скалам!
      Схватив уздечку, Тревлин присоединился к остальным.
      Обежав конюшню и приблизившись к тропинке, ведущей к пляжу, Ричард увидел покачивающуюся на воде лодку. Он был уже ярдах в тридцати от скал, как вдруг до него донесся громкий крик Эванжелины, перешедший в жалобный стон.
      Кровь стучала у герцога в висках, сердце, казалось, готово было выскочить из груди. Скалистый участок побережья тянулся к самому обрыву утеса, неподалеку от которого Ричард и заметил Эванжелину, вырывающуюся из рук де Витта. Негодяй пытался подвести ее к самому обрыву и столкнуть вниз. Никакой лошади поблизости не было. Господи, он был готов убить их обоих.
      - Де Витт, отпусти ее! - крикнул герцог.
      Де Витт обернулся, не выпуская девушку из своих цепких рук.
      - Дерись со мной, мерзкий трус! Отпусти ее!
      И вдруг, когда хватка де Витта чуть ослабла, Эванжелина изловчилась и ударила негодяя коленом в пах. Он закричал и выпустил ее. Девушка тут же отскочила от него, но, сама того не желая, оказалась на самом краю обрыва. Силясь удержать равновесие, она замахала руками. Увидев это, де Витт кинулся к ней, вытянув вперед руки. Он бы успел толкнуть ее, но, к счастью, в это мгновение Эванжелина упала на четвереньки. Споткнувшись об нее, де Витт не сумел остановиться, перелетел через девушку и с воплями упал в пропасть.
      Когда герцог подбежал к Эванжелине, та уже успела встать на моги и смотрела вниз, на берег. Ричард устремил свой взор туда же. Вскоре вокруг них собралась вся домашняя прислуга Чеслей-Касла.
      Конан де Витт лежал на спине, полы его серого плаща трепетали на ветру, как крылья огромной птицы. Только сейчас герцог увидел, что лодка поспешно уходит от пристани.
      Значит, он не собирался убивать ее, а хотел увезти во Францию.
      Ричард обнял Эванжелину.
      - Все кончено, - прошептал он ей на ухо. - Все кончено, де Витт мертв. Дрожащими руками герцог лихорадочно гладил плечи и спину Эванжелины. Он испытывал такое огромное, облегчение, что от волнения даже не мог говорить.
      Девушка взглянула на него, и он увидел, что зрачки се расширились до того, что глаза стали казаться почти черными.
      - Ты пришел... Ты пришел... - повторила она. - Я знала, что он хочет убить меня. Я увидела лодку и заметила, что там есть всего одно свободное место, он не хотел брать меня в заложницы, он лишь хотел убить меня. Он толкал меня все ближе и ближе к обрыву... - Внезапно Эванжелина обвила руками шею Ричарда и прижалась к нему всем телом. - Но я не хотела умирать! Господи, я только что обрела тебя и не хочу потерять!
      У него не было слов. Герцог просто держал Эванжелину в своих объятиях и слушал, как ее сердце неистово колотится совсем рядом с его сердцем...
      - Ударив его, я хотела убежать, но споткнулась и упала. А он перелетел через меня.
      - Я знаю, - глухо проговорил Ричард. - Мы все видели это. Все кончено. Все плохое позади, де Витт мертв.
      Обернувшись, Эванжелина увидела толпу прислуги из замка. На берег прибежали и мужчины, и женщины, все прихватили с собой какое-нибудь оружие палку, вилы, ружье. Миссис Роули держала в руках зонтик. Бэссик - огромный канделябр. Тревлин намотал на руку уздечку.
      - Спасибо вам всем за то, что пришли мне на помощь, - поблагодарила их Эванжелина.
      - И я благодарю вас, - добавил Ричард, - Эванжелина де Бошам скоро станет вашей хозяйкой и новой герцогиней.
      Шествуя под руку с герцогом к Чеслей-Каслу, Эванжелина слышала за спиной веселое шушуканье.
      - Дрю спросил меня, собираюсь ли я жениться. Я сказал ему, что это просто моя обязанность, потому что ты совершенно беспомощна без меня. В ответ старина Дрю хохотал до слез, приговаривая: "Беспомощна, Господи, она беспомощна!" Правда, после того как я его стукнул, он приумолк. Я согласился с ним, что, может, ты уж и не так беспомощна, но все равно не обойдешься без моей направляющей руки. Он рассмеялся в ответ, а потом добавил, что министерство будет в восторге, оттого что все проблемы так просто разрешились.
      Войдя в гостиную, герцог закрыл дверь, снова обнял Эванжелину и зарылся лицом в ее волосы.
      - Завтра же едем в Лондон и поженимся, как только твой отец приедет из Парижа, - прошептал он. - А теперь надо поговорить с моим сыном.
      - Да, - кивнула девушка. - Я пообещала, что позволю ему погоняться за мной, если он даст нам свое благословение.
      - Не думаю, что новость будет для него слишком уж неожиданной, - заметил Ричард.
      Они вышли из гостиной и тут же увидели Эллен, которая шла по коридору, держа руки за головой. За ее спиной раздавался голос Эдмунда:
      - Быстро иди вперед, Громила Том, иначе будет хуже! Посмей только остановиться, и я заберу все деньги этих путешественников!
      Рассмеявшись, герцог спросил у сына:
      - Эдмунд, а ты кто, полицейский с Боу-стрит или разбойник?
      - И то и другое, - заявил мальчик.
      - Мой отец просто влюбится в него, - заметила Эванжелина.
      - Пока что я молю Бога, чтобы он благословил нас.
      - А почему ты сомневаешься? - пожала плечами девушка. - Ах да, какие-то раздоры между нашими семьями. Может, ты скажешь мне, в чем дело?
      - Сейчас все это кажется просто смешным. Все дело в приданом Мариссы, состоявшем в основном из бриллиантов. Они оказались фальшивыми. Твой дядя отказывался верить в это и обвинял моего отца в том, что он припрятал настоящие камни и продал их, а сам будто бы хотел выудить побольше денег из твоего дяди. Я думал, отца хватит удар. Он постарался сплотить всех Кларендонов, а де Бошамов и знать не хотел. Разумеется, твой отец принял сторону брата, поэтому-то я больше никогда и не видел маленькой француженки с серьезными глазами.
      - Зато теперь ты получил ее на всю жизнь. - Эванжелина покачала головой. Не думаю, что тебе стоит беспокоиться из-за отца. По-моему, он будет до того рад, что мы с ним в безопасности, что лишь поцелует тебя на счастье. И даже простит тебе то, что ты - занудный англичанин.
      - Думаю, занудный англичанин куда предпочтительнее, чем покойный болван Андре, - улыбнулся Ричард.
      - Ладно, ладно, - усмехнулась Эванжелина, наклоняясь, чтобы взять Эдмунда на руки.
      - Ева, у папы такой вид, будто он снова собирается укусить тебя.
      И они рассмеялись.
      "А что может быть лучше счастливого смеха?" - подумала Эванжелина.