У Касси так и рвались с языка оскорбления, но в этот миг ее осенило, что хитростью она может добиться большего.
      - Но вы когда-нибудь просили ребенка помочь вам в делах?
      Граф без улыбки посмотрел на нее сквозь полуопущенные ресницы и покачал головой.
      - Вот видите! И к тому же вы не ожидали, что наивная девушка предложит столь остроумное решение, не так ли?
      Энтони невольно рассмеялся, и поскольку Касси против обыкновения не злилась и не раздражалась, решил не спорить.
      - Конечно, нет, - согласился он.
      - В таком случае, милорд, - торжествующе объявила она, - вы должны признать, что я уже давно стала взрослой! Недаром вы во всем со мной согласились!
      - Связан по рукам и ногам и взят на абордаж! Прекрасно, сага, ты меня убедила! Слушай.
      Заметив ее подозрительный взгляд, он поспешил объяснить, немного приукрасив истину:
      - Видишь ли, я спас Жозефа от ужасной участи кастрата в руках Хар эль-Дина.
      - Что такое "кастрат"?
      - Кастрация, дорогая, - это лишение мужского достоинства, после чего мужчина либо умирает от потери крови, либо становится евнухом.
      Касси уставилась на Энтони с открытым ртом и судорожно сглотнула, впервые усомнившись в том, хочет ли она услышать правду.
      - Жозеф вообразил, что влюблен в одну из девушек гарема Хар эль-Дина. Не понимаю, каким образом он вообще смог ее увидеть. И хотя корсиканец был в большой милости у пирата, тот пришел в такое бешенство, обнаружив записку, переданную Жозефом девушке, что велел распнуть его на полу дворца, прибив гвоздями руки и ноги, собираясь собственноручно кастрировать. Но случилось так, что я гостил в то время у Хар эль-Дина и успел немного узнать Жозефа. И хотя преступление действительно было серьезным, мне не хотелось, чтобы его постигла столь жестокая участь, и я вступился за несчастного перед пиратом.
      Граф помолчал, решая, стоит ли рассказывать до конца.
      - Ну? - нетерпеливо допытывалась Касси. Покорно вздохнув, граф продолжал, стараясь говорить как можно бесстрастнее.
      - Хар эль-Дин купил молодую пленницу, захваченную турками на Кавказе и проданную на аукционе за баснословные деньги. Пират воспылал к ней таким вожделением, что не дал ей времени забыть унижение и смириться с тем, что теперь он ее хозяин, и в результате девушка защищала свою честь, как тигрица. Он буквально помешался на ней, хотя каждую ночь приходилось брать ее силой. Когда я гостил у него, она провела в гареме около трех месяцев, и Хар эль-Дин признался, что пришел в отчаяние. Для таких людей покорить женщину является делом чести, и он был доведен до того, что уже подумывал перерезать ей горло. У меня хватило духу вступиться за Жозефа, и Хар эль-Дин предложил весьма оригинальное пари.
      - Ив чем же оно заключалось?
      - Я должен был провести ночь с девушкой под неусыпным наблюдением Хар эль-Дина. Если я смогу подарить ей наслаждение, Жозефа освободят, если потерплю неудачу, мне придется лично оскопить его.
      В продолжение рассказа он пристально смотрел на девушку и, к собственному восторгу, заметил, что она раздраженно поджала губы.
      - Насколько я понимаю, вы выиграли пари, милорд, - процедила она.
      - Да, к несказанному счастью Жозефа.
      - И я могу предположить, - продолжала Касси, потрясенная силой своего внезапного гнева, - что девушку звали... Забеттой.
      Граф лукаво усмехнулся, и у Касси зачесались руки дать ему пощечину.
      - Какая прекрасная память, сага!
      - И она зовет вас своим английским жеребцом!
      - Да, - скромно подтвердил граф.
      - Ну а по мне вы скорее осел, милорд! Хотя я и рада, что вы спасли Жозефа.
      Она нахмурилась, вспоминая встречу с пиратом.
      - Хар эль-Дин не показался мне таким уж близким вашим другом.
      - Наши отношения постепенно ухудшились.
      - Почему?
      - Пират пожалел, что предложил мне пари. Ему доставило бы огромное удовольствие отнять тебя у меня. И если бы не твоя сообразительность и не суеверное отвращение мусульман к сумасшедшим, он смог бы достойно отомстить.
      Касси уже начинала верить в то, что она и вправду безумна, - необъяснимая, беспричинная ярость вскипела у нее в крови.
      - Наверное, вы сильно злорадствовали после того, как принудили эту несчастную получить так называемое наслаждение!
      - Знаешь, дорогая, - с обезоруживающей прямотой признался он, - порой я жалею, что не держал рот на замке и лез в чужие дела. Но главным условием пари было ни к чему не принуждать девушку.
      - Бессовестный негодяй!
      Она, наконец не выдержав, набросилась на него, колотя кулачками по груди.
      - Так, значит, моей госпоже угодно играть! У нее в ушах издевательски звенел уверенный мужской смех. Не прошло и нескольких секунд, как пеньюар оказался на полу, а она уже лежала на спине, задыхаясь под тяжестью Энтони.
      - Наш праздник длился слишком долго, - все еще смеясь, объявил он и тотчас закинул ноги девушки себе на плечи.
      - Что вы...
      Она не успела договорить - Энтони зарылся лицом в ее женственную мягкость, крепко сжимая ее бедра большими ладонями. Его язык скользнул внутрь, и девушка мгновенно обмякла, жалобно застонав. Губы Энтони сомкнулись на крошечном бугорке, слегка потянули, прижались, и Касси потеряла голову, безоглядно, безудержно отзываясь на его ласки. Энтони чуть отстранился, выпрямился, так что ее ноги по-прежнему покоились у него на плечах, и медленно вонзился в нее. Касси вскрикнула, и он быстро отпрянул, проклиная себя.
      - О, пожалуйста, не уходи, - взмолилась она.
      - Но я не хочу делать тебе больно, сага.
      - Вовсе нет.., я сама скажу, если будет больно.
      - Как пожелаете, миледи!
      Он снова глубоко вошел в нее, не сводя глаз с лица девушки. И хотя ее глаза потемнели от боли, бедра по-прежнему напрягались, подаваясь вперед, навстречу его толчкам.
      - Я люблю тебя, Кассандра, - тихо сказал Энтони. Глаза девушки широко распахнулись, и ему показалось, что ее губы шевельнулись. В следующее мгновение она уже извивалась под ним, доводя их обоих до исступления.
      Энтони лег на спину, прижимая к себе ослабевшую Касси. Дыхание ее постепенно выровнялось - сон уже уносил девушку на своих крыльях. Мужчина с сожалением улыбнулся. Любовные игры действо вали на Касси не хуже опия. Она, как всегда, доверчиво свернулась клубочком, приникла к нему и немедленно заснула.
      Глава 16
      Касси, поплотнее завернувшись в плащ, вышла в сад, глубоко вдыхая прохладный чистый воздух, надеясь немного успокоить взбунтовавшийся после завтрака желудок. Остановившись у круглого мраморного фонтана, она опустила руку в холодную воду. Когда взволнованная поверхность вновь стала гладкой, она разглядела в воде не одно, а два отражения - свое и графа.
      - Хочешь поймать форель на обед? При одной мысли о рыбе ее снова затошнило. Девушка поморщилась:
      - Ни за что, милорд. - И смущаясь под пристальным взглядом Энтони, добавила:
      - По-моему, я заболеваю.., вероятно, инфлюэнца. А может быть, перемена погоды.
      - Нет, дорогая, не думаю, что погода имеет какое-то отношение к твоему недомоганию.
      - Возможно, причина в том, - резко бросила она, - что мне слишком много времени приходится проводить в вашем обществе!
      - Пожалуй, это ближе к истине, - согласился он. В глазах у него мелькнули смешливые искорки, и Касси насторожилась.
      - Сегодня мне не хочется спорить с вами, милорд. Ну а теперь, прошу простить, я...
      - Какое неожиданное признание, сага! Кажется, придется поверить, что ты и в самом деле больна, если не желаешь вступить со мной в перепалку.
      - Не будьте занудой, милорд, и оставьте меня в покое.
      Она повернулась и уже хотела уйти, но Энтони сжал ее руку. Касси подумала, что если он даже захочет взять ее, прямо сейчас и здесь, ей все равно слишком отвратительно она чувствует себя.
      - Сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз надевала ночную сорочку, Кассандра?
      - Ночную сорочку? - пролепетала девушка, сбитая с толку неожиданным вопросом и необычно мягким тоном.
      - Вот именно, - подтвердил граф. Касси пожала плечами:
      - Пожалуйста, выражайтесь яснее, милорд. Не вижу ничего общего между сорочкой и моим недомоганием.
      - Дорогая Кассандра, вспоминай хоть иногда, что ты женщина.
      Девушка внезапно побледнела. Она не надевала сорочку вот уже шесть недель после того, как они очутились в Генуе.
      - Совершенно верно, любимая, - подтвердил он, радостно улыбаясь. - Теперь ты поняла, что я имел в виду?
      У Касси мгновенно пересохло в горле.
      - Нет, - захлебнулась она, тряся головой. - Этого не может быть! Нет!
      Но в душе она уже знала горькую правду.
      - Ты носишь моего ребенка, сага.., нашего ребенка. Касси тупо уставилась на него. Она так мечтала о детях Эдварда!.. Эдварда, не графа! Они предназначены друг для друга и должны были стать мужем и женой.
      Касси словно со стороны услышала свой безжизненный голос:
      - И давно вы знали, что я.., беременна?
      - Немногим более недели.
      - Но почему не сказали мне?
      - Надеялся, что ты догадаешься сама и сообщишь первая.
      - Вы все тщательно спланировали, не так ли?
      - Природа не в моей власти, Кассандра, и, конечно, ничего подобного я не мог задумать заранее.
      - Подонок!
      Касси невольно повернулась и побрела по тропинке, мечтая лишь об одном оказаться от графа как можно дальше. Она запнулась за узловатый корень и упала на колени. Желчь подступила к горлу. Чьи-то руки подхватили ее, откинули с лица волосы. Хрупкое тело сотрясали рвотные судороги. Только несколько минут спустя тошнота прекратилась, ослабевшая Касси даже не сопротивлялась, когда граф поднял ее и понес к фонтану.
      - Прополощи рот, Кассандра, тебе станет легче. Касси невольно повиновалась, но стоило ей выплюнуть воду, как все началось сызнова. Жалобно застонав, она обхватила руками живот.
      - Тебе нужно лечь в постель, малышка, и выпить воды с капелькой бренди. Скоро все пройдет, вот увидишь, - с невозмутимым видом знатока пообещал Энтони, и Касси затрясло от гнева.
      - Кажется, вы прекрасно разбираетесь в подобных вещах, милорд!
      - Ты права, - спокойно подтвердил он и снова подхватил ее на руки.
      - Что вы хотите сказать? - простонала она, уткнувшись лицом ему в плечо.
      - Я много повидал на своем веку, Кассандра, и даже принимал роды у горничной, когда мне было всего двадцать лет.
      - Это был ваш ребенок, милорд?
      Однако граф, не вступая в спор, только улыбнулся и понес Касси в дом. Положив девушку на постель, он укрыл ее одеялом и выпрямился:
      - Лежите спокойно, миледи. Я принесу вам.., лекарство собственного изобретения.
      Касси безмолвно наблюдала, как он идет к двери. Но даже не будь она так больна, все равно говорить не хотелось - нужно было как-то привести в порядок мысли. Она нерешительно дотронулась до живота. Неужели сейчас в ней уже растет другая жизнь, и она до сих пор даже не подозревала об этом!
      "Беременность - именно то, на что он надеялся, - подумала Касси, - а моя необузданная страсть лишь помогла ему достичь цели".
      Непрошеные слезы выступили на глазах и полились по щекам. Как он, должно быть, доволен, как горд доказательством своей мужской силы!
      Касси проклинала и его, и судьбу, пока новые рвотные позывы не заставили ее метнуться к тазику в гардеробной.
      Граф нашел ее бессильно опиравшейся о комод - побледневшее лицо на глазах осунулось.
      - Пойдем, милая, позволь мне помочь тебе.
      - По-моему, милорд, - выдавила она с ненавистью, - вы уже достаточно мне помогли. Будь я мужчиной, заставила бы вас заплатить!
      И тут же, поняв абсурдность собственных обвинений, прикусила язык, хотя и заметила смеющиеся глаза графа.
      - Знаю, - только и сказал он, помогая ей лечь.
      Энтони накапал немного опия в бренди, и вскоре девушка мирно заснула. Граф осторожно подвинул к кровати кресло и уселся, неотрывно глядя на спящую. Он слегка улыбнулся, вспомнив, как яростно набросилась она на него, обвиняя в том, что он намеренно наградил ее ребенком. Интересно, действительно ли возможно планировать подобное событие? Над этим стоит поломать голову.
      Однако Энтони горячо надеялся, что теперь, когда в жизни Касси произойдут такие перемены, она, немного поостыв, поймет, что хочет быть с ним.
      Глаза мужчины горделиво сверкнули, и если бы Касси увидела это, несомненно, как следует отчитала бы его. Он откинулся на спинку кресла и улыбнулся. Вскоре Энтони поднялся, осторожно погладил Касси по щеке и вышел из спальни.
      Внизу его уже поджидал Скарджилл, и граф с восторгом сообщил ему новость.
      - Значит, вы победили, милорд, - медленно выговорил камердинер, дернув себя за клок рыжих волос, свисавших на лоб.
      - Хоть ты не обвиняй меня в том, что я все задумал заранее, - вскипел граф, раздраженный осуждающим взглядом Скарджилла. Тот слегка усмехнулся:
      - Бьюсь об заклад, именно так и считает мадонна, бедная невинная девочка. Она только сейчас вам сказала, милорд?
      - Нет, старик, это я сообщил ей о счастливом событии. Она спит, потому что почувствовала себя плохо.
      - Вот оно что.
      - Что именно?
      - Эта напыщенная сука Марина покоя мне не давала, все твердила о непристойном поведении хозяина: дескать, вы несли мадонну в спальню среди бела дня, чтобы предаться разврату.
      - А я думал, друг мой, - нахмурился граф, - что тебе удалось обуздать эту женщину. Если она не изменит своего поведения, после того как мы с Кассандрой поженимся, я свяжу ее, суну в рот кляп и отправлю в монастырь.
      Скарджилл философски пожал плечами:
      - По крайней мере о Розине и других слугах можно не беспокоиться - все они любят мадонну.
      - А теперь, Скарджилл, я пойду сообщу Жозефу. Будем надеяться, он сумеет удержать Касси от наиболее бесшабашных выходок. Кстати, если она попытается сорвать на тебе злость, считай, что ты предупрежден.
      - Поздравляю, милорд! - воскликнул Жозеф, которого граф отыскал в конюшне. Отложив вилы, он погладил Цицерона, жеребца графа. - Полагаю, вы больше во мне не нуждаетесь.
      - Наоборот. Ты необходим Касси, как никогда. Прошу тебя последить за ней и не допустить, чтобы она наделала глупостей.
      Жозеф кивнул; спокойные серые глаза вновь прояснились. Он неожиданно рассмеялся и покачал головой.
      - Знаете, она призналась, что вытянула из вас историю о моем спасении от рук Хар эль-Дина. Мадонна назвала меня глупцом, но долго уверяла, как рада, что я остался мужчиной.
      - Надеюсь, ты не обиделся, Жозеф. Мне просто не оставалось ничего иного, кроме как все рассказать. Сам знаешь, Касси бывает весьма настойчивой.
      - И ее не оскорбила та роль, которую вы играли, милорд? - удивленно присвистнул Жозеф - Ужасно оскорбила, к моей огромной радости. Из нее выйдет ревнивая, но преданная жена. И если когда-нибудь я вздумаю увлечься другой, боюсь, меня ждет столь же суровое наказание, какое задумал для тебя Хар эль-Дин.
      В течение следующих дней граф старался оставить Касси в покое, чувствуя, что ей необходимо побыть одной. Она по большей части молчала, задумчиво хмурясь. Зато граф взял на себя труд лично составлять меню, и теперь Касси почти не тошнило.
      Как-то вечером после ужина, молчаливого и напряженного, за которым Касси лишь рассеянно ковыряла вилкой в тарелке, она внезапно подняла глаза и выпрямилась.
      - Ты ничего не съела, - упрекнул ее граф. Но девушка нетерпеливо взмахнула рукой:
      - Я бы хотела поговорить с вами, милорд. Касси плотнее закуталась в шаль, и Энтони заметил, как тонкие пальцы нервно стиснули ножку бокала.
      - Что ты хотела сказать, сага?
      - Я беременна.
      Она объявила это так, словно сама узнала только сейчас, и он невольно улыбнулся.
      - Ты совершенно права.
      - Я много думала и решила, что не могу вернуться в Англию.., к Эдварду.., в моем теперешнем состоянии.
      Энтони затаил дыхание, слыша, как колотится его сердце.
      - Вероятно, вы не заранее все это задумали, однако результат тот же самый. Я не потерплю, чтобы мой ребенок не имел имени и родился вне брака.
      Энтони кивнул, ожидая, что она скажет дальше, и широко раскрыл глаза, когда Касси спокойно заявила:
      - Последние дни, а особенно ночи, вы избегаете меня, милорд. Видимо, потому, что находите.., отталкивающей?
      - Отталкивающей?! Господи милостивый, женщина, я просто считал, что для тебя это будет лучше. Дал тебе время разобраться в собственных чувствах. Но теперь, милая, я покажу, как отношусь к тебе!
      Энтони вскочил, прижал ее к груди и, не слушая слабых протестов, понес наверх.
      - Скажи, любимая, - прошептал он, медленно входя в нее, - я похож на человека, который считает тебя неприятной?
      Он проник в нее еще глубже, и Касси тихо застонала, лихорадочно перекатывая голову по подушке.
      - Действительно похож? - настаивал он.
      - Нет! - выдохнула она.
      Энтони задвигался, сжигая ее жаром страсти, и Касси приникла к нему, уткнувшись лицом в его плечо. Несколько бесконечных мгновений она парила среди мириад разноцветных искр, содрогаясь в экстазе, чувствуя себя во власти Энтони, навеки связанной с ним телом и душой...
      Ошеломленная девушка испуганно разрыдалась. Энтони, еще не пришедший в себя после безграничного, пронзительного наслаждения, изумленно уставился на нее. Касси беспомощно цеплялась за него, и соленые капли падали ему на грудь.
      - Господи, любимая, что случилось?
      - Ненавижу тебя, - всхлипывала она, стискивая руки у него за спиной.
      - Понимаю.
      Боясь придавить ее, граф повернулся на бок, увлекая Касси за собой. Предположив, что беременным женщинам присущи необъяснимые капризы, он пошутил:
      - По крайней мере ты не отвернулась и не захрапела сразу после того, как насладилась моим телом!
      Девушка немедленно отстранилась и наградила его негодующим взглядом:
      - Да как вы смеете, гнусный лжец! Я не храплю!
      - Нет, конечно, нет, - утешил Энтони, приглаживая ее влажные растрепавшиеся волосы, и мягко спросил:
      - Ты окажешь мне честь стать моей женой?
      На какую-то долю секунды он увидел боль в этих синих глазах и от всей души пожалел, что Эдвард Линдхерст вообще родился на свет. Но он был недалек от истины. Эдвард для Касси превратился теперь в смутный, неясный образ. Ее боль была рождена страхом, страхом за себя и за будущее, которого Касси не могла предвидеть. Отведя глаза, она прошептала;
      - Да.
      - Благодарю, любовь моя. Я всегда мечтал об этом, - решительно ответил он, целуя ее в кончик носа и притягивая к себе. - Спи, любовь моя, и не волнуйся, что разбудишь меня своим храпом. Он совсем тихий, как и подобает настоящей леди.
      Глава 17
      Графиня Джованна Джиусти, теряя голову от бешенства, швырнула бесценной древней китайской вазой эпохи Мин, гордостью покойного мужа, в каминную полку и не повела бровью, видя, как тонкий фарфор разлетается на сотни крошечных осколков.
      - Не стой, как столб, дура! - завопила она на съежившуюся от страха служанку. - Немедленно подмети пол!
      Теперь, когда она немного успокоилась, можно приготовиться к встрече с Чезаре.
      Она лежала под ним, изнемогая от боли. Он взял ее грубо, почти силой, заботясь лишь о собственном наслаждении. Презрительная улыбка искривила губы Джованны. Недаром до нее доходили слухи, что Чезаре не всегда бывал галантным аристократом с безупречными манерами и не одна женщина стала жертвой насилия в его руках.
      Джованна осторожно отодвинулась.
      - Дорогой, - мягко упрекнула она, - ты совсем меня не жалеешь. Разве я чем-то тебя рассердила?
      - Будь он проклят, - прорычал Чезаре, но тут же опомнился и медленно обернулся к любовнице. - Прости, - наконец бросил он.
      - Вижу, до тебя уже дошли новости, - сочувственно вздохнула Джованна.
      - Вот именно, - кивнул он, не интересуясь, откуда она знает о беременности Касси. - Вчера за ужином граф радостно поведал мне чудесное известие. Позже он объяснил, почему необходимо поспешить со свадьбой. Черт побери, по милости этой английской девки со мной покончено! Теперь я ничего не значу для его светлости, поскольку у него появится другой наследник!!!
      Мысли Джованны лихорадочно заметались. Нужно срочно что-то придумать!
      - Что, если, - задумчиво начала она, - предложить ей денег.., откупиться...
      - Ты несешь чушь, Джованна! Забыла, как богат мой брат? Что ты ей можешь предложить?! Джованна виновато потупилась.
      - Прости, Чезаре. Мне так за тебя обидно! Но ты ведь знал, что граф когда-нибудь женится и передаст сыновьям свои деньги и титул.
      - Но я пока все еще его наследник, Джованна.
      - Да, хотя и ненадолго.
      Чезаре разъяренно уставился на нее, но здравый смысл взял верх, и он пожал плечами:
      - Ничего не поделаешь.
      "Боже, какое безвольное ничтожество", - презрительно подумала Джованна, но вслух мягко произнесла:
      - Дорогой Чезаре, мне совсем не хочется, чтобы какая-то глупая чужеземная шлюха лишила тебя твоего неотъемлемого права на богатство. Несправедливо, что земли и наследство Парезе перейдут ее детям-англичанам. Но, несмотря на все старания графа скрыть истину, я чувствую, что девка обманом заставила его жениться. Хочет заполучить деньги для себя и своего отродья. Мне кажется, Чезаре, что эта коварная сучка задумала уничтожить все связи между тобой и братом.
      - Странно, что перед тем, как вернуться в Англию, он ничего не говорил о своих намерениях привезти девушку, - медленно выговорил Чезаре.
      - Все это потому, что он даже не подозревал о ее существовании. Неужели ты не видишь, Чезаре, она попросту водит его за нос! Знала, что не сможет уговорить его жениться, пока не забеременела! Кстати, еще неизвестно, действительно ли граф - отец ублюдка.
      - Мой братец не дурак.
      - Возможно, но он, несомненно, относится к тебе не с должным уважением. Полностью доверяет этому старому идиоту Монтальто, тогда как тебе...
      Она выразительно пожала плечами.
      - Продолжай, - выдавил он.
      - Я не собираюсь утверждать, что граф плохо относится к тебе. Но разве он когда-нибудь посвящал тебя в свои дела?
      - Ты прекрасно знаешь, что нет. Он обращается со мной, как с забавной безделушкой.
      - Останься он снова один, я уверена, ты, его сводный брат, вновь обрел бы его доверие и прежнее положение.
      Чезаре откатился от Джованны и, приподнявшись на локте, недоуменно уставился на нее.
      - О чем это ты толкуешь?
      - Повторяю, любовь моя, ты не должен позволять лишать себя того, что принадлежит тебе по праву.
      Чезаре пристально глянул в огромные карие глаза и безмолвно поднял брови, поражаясь ее дерзости. Кажется, она сгорает от ревности, но это обстоятельство почему-то его не расстраивало. Немного подумав, Чезаре нахмурился:
      - Даже если все то, что ты говоришь, правда, что можно сделать?
      - Граф не должен жениться на этой потаскушке. Кстати, Чезаре, не хочешь ли ты попробовать ее? Хотя бы раз. Для того, чтобы держать графа на привязи, она должна обладать немалым искусством обольщения.., в постели.
      Чезаре вспомнил желание, пламенем охватывающее чресла каждый раз при виде Касси, но, покачав головой, резко бросил:
      - Ты предлагаешь мне соблазнить любовницу сводного брата? Вряд ли такое удастся.
      - Ты прав, Чезаре.
      - Боюсь, что обычаи Борджа давно уже устарели.
      - Но есть и другие способы, верно? Такие, что не позволят графу заподозрить своего преданного и любимого младшего брата.
      Чезаре неожиданно почувствовал знакомое нервное возбуждение - предвестник начала головокружительной авантюры, но на смену ему немедленно пришел отрезвляющий страх.
      - Да, - кивнул он, - есть и другие способы. Но Антонио опасен, Джованна, очень опасен.
      - Согласна, зато ты так предусмотрителен и осторожен, любовь моя.
      Мужчина отвернулся и принялся поспешно натягивать сброшенную одежду.
      - Это должно оставаться нашей тайной, - предупредил он любовницу.
      - Конечно, дорогой. Как ты можешь сомневаться? Чезаре наклонился и поцеловал ее мягкие губы.
      - Не покидай меня надолго! - крикнула ему вслед Джованна.
      ***
      Касси, заслонив глаза рукой, поднялась на верхнюю террасу сада и посмотрела туда, где расстилались Генуя и Средиземное море. Последние дни она двигалась словно во сне, все вокруг казалось нереальным, хотя в голову приходили самые невероятные мысли. Наверное, во всем виновато ее обычное недомогание - сегодня утром ей опять было плохо. За всю свою жизнь Касси ни разу серьезно не болела, если не считать случая, когда в семилетнем возрасте объелась рождественскими сладостями.
      Девушка, встав на колени, зарылась лицом в великолепную красную розу. Восхитительные ароматы, витавшие над садом, словно душистый туман, вскоре исчезнут, как только лето сменится осенью. Касси будет так не хватать цветов, которые Розина каждое утро приносит в ее комнату!
      Девушка медленно выпрямилась и встретилась глазами с Жозефом, о чем-то толковавшим с Паоло в нижнем саду. Она любила подсматривать за корсиканцем в такие минуты: по выразительной жестикуляции, хотя его лицо обычно оставалось невозмутимым, Касси могла легко догадаться, о чем идет речь.
      Но сегодня даже Жозеф ничуть ее не заинтересовал. Казалось, ей ни до чего нет дела. Может быть, она просто превращается в истеричку, как печально известная леди Камберленд, рожавшая каждый год по ребенку и все время проводившая в постели с флакончиком нюхательной соли в руке.
      Касси поспешно направилась к виноградникам, но тут же остановилась, заслышав позади шаги Жозефа, и, гневно сжав губы, обернулась:
      - Черт побери, Жозеф, оставишь ты меня наконец в покое!
      Жозеф, напуганный столь неожиданным взрывом, остановился в нескольких шагах от девушки.
      - Но, мадонна, - осторожно начал он, - вы не должны так волноваться. Не хотите же вы навредить себе и будущему младенцу!
      Однако его умиротворяющий тон возымел обратное действие.
      - Кажется, граф уже сделал все, что мог! - задыхаясь, вскричала Касси, дав волю ярости. - Неужели ему все еще мало, и он приставил вас ко мне в качестве сторожевого пса докладывать о каждом моем шаге?! Он должен быть удовлетворен своей победой.., разве я не ношу его ненавистного младенца?! Будьте вы все прокляты!
      Она подобрала юбки, повернулась и побежала к озеру. Жозеф долго смотрел вслед девушке, встревоженный ее пронзительными воплями. Наконец, решив что-то для себя, он торопливо направился к вилле.
      Касси поняла, что он ушел, и немедленно остановилась. Как она хотела бы выбросить из головы ужасные неотступные мысли! Победа графа была полной, это несомненно. Всего через три месяца она покорилась ему, она, та, которая снова и снова клялась, что никогда не станет его женой, что бы он ни делал. Да, она носит проклятое дитя, зачатое в страсти и ненависти, и проявила непростительную слабость, склонившись перед злой волей графа, вручив ему себя и свое будущее.
      Касси рассеянно провела рукой по лбу, безуспешно стараясь избыть затопившую душу горечь, подавить нарастающее отчаяние.
      - Кассандра!
      Обернувшись, она увидела быстро шагавшего к ней графа. При виде этого человека, принесшего Касси столько несчастий, что-то словно рухнуло в душе, и она бросилась прочь, подальше от него, к озеру. В ушах у нее звенел собственный пронзительный безумный смех.
      Граф тоже услышал его, и ледяной страх стиснул сердце. На какой-то мучительный миг она исчезла в густых зарослях олеандров. Энтони метнулся следом, не замечая, что низко нависшая ветка разорвала рукав рубашки и оцарапала руку. Наконец, Энтони увидел, что девушка уже мчится по берегу озера, - длинные волосы разметались по плечам. Господи Боже, что же произошло?!
      - Кассандра! - снова позвал он. Девушка на секунду замерла, настороженная, как испуганный зверек, но тут же встрепенулась и вновь помчалась, не разбирая дороги. Она была уже почти у кромки воды, но он в последнюю минуту успел схватить ее за талию и оттащить прочь. Касси билась у него руках, пытаясь ударить. Энтони с трудом обнял ее и прижал к себе:
      - Прекрати, Кассандра! Немедленно прекрати! Он схватил ее за плечи и стал трясти. Девушка безмолвно уставилась на него широко раскрытыми невидящими глазами. Она словно окончательно обезумела и разразилась грубой бранью, готовая снова наброситься на Энтони.
      - Оставь меня! Я не твоя собственность! Тебе меня не сломить! Я не сдамся.., дьявол возьми тебя и твоего проклятого ребенка! Неужели ты не понимаешь?! В Англии нет пальм, нет виноградников, нет оливковых рощ! И тюремщиков тоже нет!
      Граф стиснул зубы, размахнулся и ударил ее по щеке с такой силой, что голова Касси запрокинулась. Она пошатнулась и упала бы, если бы Энтони не удержал ее.
      - В Англии нет оливковых рощ, - прерывисто пробормотала она.
      На мгновение Энтони ощутил силу ее ужаса, ядовитой змеей обвившего душу девушки. Она сама казалась ребенком, насильственно оторванным от всего знакомого, родного.., и это дитя носит младенца. Его младенца.
      Касси бессильно прислонилась к нему, прижалась лбом к его груди. Руки повисли, как плети.
      - Нет, Касси, - мягко согласился Энтони, гладя ее по голове. - В Англии не растут оливки. Он прижал ее к себе, боясь отпустить. Девушка бесконечно долго молчала и наконец, выпрямившись, взглянула на него прояснившимися, чистыми глазами.
      - Вы никогда раньше не называли меня Касси. Он легонько коснулся ее щеки, словно хотел стереть красные пятна, оставленные его рукой.
      - Ты права. Точно так же, как в Англии нет оливковых рощ, я был уверен, что в Италии не может быть Касси, только Кассандра.
      Энтони вздохнул, устремив взор на спокойную гладь озера, и заговорил неторопливо, точно борясь с собой, хотя голос звучал невыразительно, почти отрешенно:
      - Слишком многое выпало на твою долю в последнее время. Если ты хочешь отложить свадьбу на несколько месяцев, я не стану возражать.
      Касси медленно отстранилась, и он не сделал попытки удержать ее.
      - Но почему вы по-прежнему приказываете Жозефу охранять меня?