- Мне будет совсем хорошо, когда я воткну вам нож между ребрами.
      - А, вижу, все в порядке. Бедняга Эллиот, вечная мишень твоего острого языка! А если он женится на мисс Элизе Пеннуорти, боюсь, даже то небольшое количество мозгов, которым наградил его Господь, уже через год заржавеет от полного бездействия!
      Девушка ничего не ответила, и он весело продолжал:
      - Кроме того, не верю, чтобы ты долго смогла бы жертвовать собственным мнением и идеями ради Эдварда Линдхерста. У него весьма твердые убеждения относительно обязанностей жены и матери его детей и о том, как обязана себя вести истинно английская леди.
      - Эдвард, должно быть, считает меня погибшей, - в новом приступе тоски пробормотала девушка.
      - Как знать! Сначала они будут несколько дней обыскивать побережье, но в конце концов смирятся с очевидным.
      - Послушайте, - умоляюще попросила Касси, приподнимаясь на локтях. Теперь, когда вы сделали все, что хотели, прекратите эту жестокую забаву и отпустите меня! Я уже не девушка и, следовательно, не представляю для вас никакого интереса.
      Он молча отвел глаза, и девушка, схватив простыню, поспешно натянула ее на себя.
      - Какая скромность! - усмехнулся граф. - Я тоже обнажен, любовь моя, и весь в твоем распоряжении, только попроси.
      - Отвечайте же! - завопила она.
      - Если ты несешь вздор, мне нечего сказать, - пожал он плечами и потянулся. Касси невольно уставилась на густую поросль черных волос в паху. Его плоть стала почему-то мягкой и вялой.
      Граф перехватил ее взгляд и шутливо поклонился:
      - Он не может быть напряженным и твердым все время, миледи. Даже ваш покорный слуга должен иногда отдыхать.
      Касси снова ощутила, как слезы жгут глаза, и, поперхнувшись рыданием, поспешно отвернулась. Граф провел рукой по ее распустившимся косам.
      - Ты должна расчесать волосы, иначе к утру они безнадежно спутаются.
      Девушка не пошевелилась, и граф вздохнул:
      - Хорошо, я сам сделаю это. Будешь лежать спокойно или мне тебя привязать?
      Касси устало обернулась к нему:
      - Дайте мне эту чертову расческу.
      И хотя руки нестерпимо ныли, она принялась безжалостно раздирать щеткой густую копну волос, выбирая колтуны.
      - Твои волосы, как и все остальное, восхитительны!
      Девушка невидящим взглядом уставилась перед собой. Граф сверился с часами, стоявшими на резном письменном столе.
      - Пора спать, Кассандра. День был длинным и крайне утомительным.
      - Где вы ляжете? - холодно осведомилась она. Темные глаза хищно блеснули:
      - Рядом с тобой, конечно.
      - Мне нужна ночная сорочка.
      - Прошу прощения, миледи, но сорочка - это единственный предмет, которого вы не найдете в гардеробе.
      - Я никогда не сплю без рубашки.
      - Значит, пришло время расстаться со столь пуританскими привычками.
      Девушка тихо всхлипнула и попыталась спорить, но усталость взяла верх. Граф потушил лампы и снова потянулся, позволив себе впервые за последние четыре месяца немного расслабиться. Удовлетворенно улыбнувшись, он лег рядом с девушкой на спину, подложив руки под голову, прислушиваясь к неровному, тяжелому дыханию Касси.
      - Подвинься ближе, Кассандра, - велел он наконец, опуская руки. - Обещаю, что не трону тебя сегодня.
      Казалось, он явственно видел, как девушка, свернувшись в тугой комочек, прижимается к стене.
      - Если ты ослушаешься, я возьму назад свое обещание.
      Касси что-то рассерженно пробормотала и нерешительно подвинулась. Он обнял ее и, прижав к груди, прошептал:
      - Спокойной ночи, любимая.
      Девушка лежала, широко раскрыв глаза, и Энтони чувствовал, как ее густые мокрые ресницы щекочут кожу. Он не мог решить, чем утешить ее, зная, что она примет доброту за насмешку и нежность за жестокость.
      Напоследок граф подумал о превратностях судьбы, позволившей ему совершить то, что сам он считал едва ли не преступлением, возможно, навсегда разлучившим его с берегами Англии, и в какой-то кратчайший миг усомнился в том, что добьется задуманного.
      Теплые капли вновь оросили его плечо, и граф потянулся, чтобы смахнуть слезы с ее щек. Касси попыталась отстраниться, но он крепко держал ее.
      - Спи, Кассандра. Все будет хорошо, вот увидишь.
      - Ты проклятый, бессердечный ублюдок, - выдавила она. - Будь я мужчиной, вонзила бы шпагу тебе в брюхо!
      - Будь ты мужчиной, любимая, вряд ли бы я захотел тебя похитить, разве что питал бы пристрастие к своему полу, что само по себе нахожу отвратительным. У тебя впереди целый век, чтобы как следует отчитать меня. Засыпай, чтобы завтра с новыми силами наброситься на своего похитителя. Утром твой язычок будет еще острее.
      - Целый век...
      Слова звучали у нее в мозгу смертным приговором. "Чтобы тебе гореть в аду, - выругалась она про себя, пытаясь стряхнуть пелену отчаяния. - Я найду способ сбежать".
      Глава 8
      На несколько блаженных мгновений Касси очутилась дома, в Хемпхилл-Холл, в залитой солнцем спальне. Вот-вот раздастся на лестнице шарканье ног Долли Минтлоу, несущей своей питомице чашку утреннего шоколада.
      Но кровать неожиданно отбросило в сторону, и девушка, встрепенувшись, пробудилась.
      Она едва успела схватиться за деревянную решетку изголовья, как яхта громко затрещала и резко рванулась влево. Касси уселась и непонимающе оглядела каюту, залитую серым предутренним светом, льющимся через квадратные окна. Тяжелые капли дождя барабанили по палубе, а над головой орудийной канонадой звучали раскаты грома. Может, так оно и есть?
      Касси сотворила коротенькую молитву, прося Господа отправить и графа, и его драгоценную яхту на дно Ла-Манша. По крайней мере этот кошмар навсегда закончится, и ее действительно будет отделять от брата и жениха целая вечность.
      Скрипели снасти, и пол ходил ходуном, но таких сильных рывков больше не было - вероятно, судно держалось нужного курса.
      - Благодарение Богу за шторм, - пробормотала Касси. Скорее всего исключительно по этой причине графа не было рядом.
      При мысли о его возвращении девушка поспешно спустила ноги с кровати и окинула себя взглядом. Она совсем голая! Касси медленно поднялась, ощущая тупую боль между бедрами, глубоко вздохнула и семенящей походкой направилась к комоду. Наполнив тазик водой, она принялась умываться и только сейчас вспомнила, что сегодняшний день должен был стать для нее самым счастливым. День свадьбы!
      Касси прикусила губу, чтобы не зарыдать. Глаза снова обожгло слезами, и она яростно плеснула водой себе в лицо, не обращая внимания на то, что ковер уже весь мокрый.
      Разорванное платье валялось на полу, там, где вчера оставил его граф, и, спохватившись, что ей нечего надеть, девушка тихо выругалась. Но ничего не поделаешь, не показываться же перед ним голой.
      Касси открыла дубовый шкаф и удивленно отступила при виде множества нарядов всех цветов радуги. Вспомнив о белье, она рывком выдвинула ящик комода. Он действительно успел подумать обо всем! Раздраженно стиснув зубы, она быстро натянула изумительное белье из тонкого шелка и кружева и выбрала самый скромный туалет из мягкого муслина цвета голубиного крыла, но, к своему неудовольствию, тут же заметила, что очень низкий вырез бросает вызов приглушенным тонам и простому покрою. Однако платье, как и белье, оказалось ей впору и сидело превосходно. Касси безжалостно прошлась щеткой с ручкой из слоновой кости по спутанной гриве, связала ее на затылке черной лентой и одернула муслиновую юбку.
      Теперь, элегантно одетая, она почувствовала себя более уверенно, словно сейчас предстояло принять утренних визитеров. Касси подобралась к двери и осторожно потянула ручку. Заперто, конечно.
      Теперь вместе с уверенностью в ней закипал гнев. Она почти желала, чтобы он пришел. Его ждет достойная встреча!
      Качка постепенно стихла, и дождь лил уже не так сильно. При звуке раздавшихся за дверью шагов девушка демонстративно расправила плечи. В скважине повернулся ключ, и на пороге появился граф, заполнив собой дверной проем. Сейчас он казался огромным зловещим великаном, и Касси невольно сжалась. Прежде чем он успел захлопнуть дверь, она мельком увидала лежавший в проходе черный парусиновый плащ, блестевший от дождя. Девушка окинула незваного гостя разъяренным взглядом.
      - Доброе утро, Кассандра, - жизнерадостно приветствовал тот. - Или уместнее сказать, добрый день. Касси ничего не ответила.
      - Платье идет тебе, - весело заметил он, оглядывая застывшую стройную фигурку. - Надеюсь, что и все остальное, купленное мной, окажется впору.
      Касси подумала о шелковом белье, ласково льнущем к телу, и невольно отступила, прикрывая ладонями белоснежную грудь. Граф, очевидно, стараясь не обращать внимания на ее смущение, налил в бокал воды и залпом выпил.
      - Сейчас Скарджилл принесет нам обед. Прости, что он не подал завтрак, но ему было не до того. Штормы в канале иногда бывают крайне опасными, иначе я никогда бы не расстался с теплом нашей постели.
      Он представил ее спящей: безмятежное личико, золотистые волосы, разметавшиеся по плечам и груди шелковистым покрывалом. Когда он на рассвете неохотно выбрался из постели, она тихо вздохнула и свернулась клубочком.
      - Миледи сегодня необычайно молчалива, - небрежно заметил он, садясь. - Ни одного ядовитого словечка? Смотри, как бы я не подумал, что ты боишься меня, Кассандра, если будешь продолжать прятаться в углу.
      Выведенная из себя девушка прошипела:
      - Я была голодна, милорд, но необходимость выносить ваше присутствие лишила меня аппетита.
      - Искренне надеюсь, что он вернется, ибо нисколько не хочу, чтобы столь свежие прелести поблекли и увяли.
      В дверь тихо постучали, и на пороге возник Скарджилл. Накрывая на стол, он украдкой поглядывал на Касси, и хотя та старалась игнорировать его, все же почувствовала, какими горячими стали щеки. Ей хотелось подбежать к зеркалу над комодом, проверить, действительно ли она выглядит другой, или что-то в выражении лица или глаз выдает утраченную невинность. Прошло несколько минут, прежде чем она сообразила, что граф обращается к ней, и настороженно уставилась на него.
      - Идея была моей, - скромно признался он. - При любой качке тарелка остается именно там, куда ее поставили.
      Касси недоумевающе взглянула на тяжелую металлическую посуду.
      - Магниты, - торжествующе объявил лакей, поднимая блюдо. - Видите здесь эти полоски? Ставите на них блюдо, и только сильный мужчина сможет поднять его со стола. Если вы соизволите сесть, мадонна, я положу вам вкусное баранье жаркое.
      Все тревожные мысли мгновенно вылетели у девушки из головы, как только аромат жаркого ударил в нос. У нее невольно потекли слюнки. Она поспешно уселась, гадая, почему Скарджилл так странно обращается к ней. Мадонна!
      Граф время от времени заговаривал с Касси, но по большей части молчал, решив, что любая попытка вовлечь ее в беседу лишит девушку аппетита. Он жалел, что из-за шторма пришлось покинуть ее на все утро. Зная, что Касси в смятении, он хотел быть рядом хотя бы для того, чтобы дать ей возможность в очередной раз сорвать на нем злость. И сейчас проклинал переменчивость погоды.
      К концу обеда, который прошел в гробовом молчании, граф швырнул салфетку на стол и поднялся:
      - Жаль снова оставлять тебя так скоро, дорогая, но синьор Донетти слег с простудой, а Анджело чувствует себя неуверенно за штурвалом в такой шторм. Там крайне необходима моя сильная рука.
      Касси с задумчивым видом пригубила вино.
      - Я стану молиться, чтобы вы свалились за борт, милорд, хотя, боюсь, даже рыбы побрезгуют вами.
      - Превосходно! Как я и предполагал, ваше остроумие в мое отсутствие успело померкнуть!
      Он низко поклонился и, не обращая внимания на протестующие вопли, вышел из каюты.
      Плечи Касси устало поникли. Кроме того, баранье жаркое не улеглось как следует в желудке, и девушка с неприязнью оглядела каюту, зная, что если останется взаперти, тошнота только усилится. Она подошла к окну и прижалась к стеклу щекой, пытаясь прийти в себя и вдохнуть глоток морского воздуха. В конце концов ей стало немного полегче, и она вновь заметалась по комнате, пытаясь составить план побега. Но в голову не приходило ничего толкового, и она постаралась думать о другом. Вряд ли граф действительно безумен, но в таком случае что заставило его поступить подобным образом? Правда, ей безразличны его доводы и мотивы, весь ужас в том, что он разбил ее жизнь! Имел наглость заявить, что любит, что хочет жениться - и не задумался изнасиловать ее! И хотя граф не причинил ей сильной боли, такого унижения Касси в жизни не испытывала!
      Она вспомнила, как он привязал ее к кровати, вонзился в нее, лишил девственности, и тошнота вернулась с новой силой. Касси, задыхаясь, побрела к окну.
      "Неужели это происходит со мной?" - подумала она, снова возвращаясь мыслями к Эдварду и сегодняшнему венчанию. Касси представляла, как любовно разглаживает тонкие брюссельские кружева, которыми был отделан лиф подвенечного платья, рисовала в воображении первую брачную ночь с любимым, его лицо, карие глаза, полные неутолимого желания. Но сейчас его взгляд выражает, видимо, лишь невыносимую муку.
      Одинокая слезинка поползла по щеке, и девушка, рассерженно смахнув ее, погрозила кулаком.
      - Будь ты проклят! - завопила она, но тут же неожиданно остановилась и обернулась к двери. Она действительно услышала смешок или это только кажется?
      Но в проеме показался смеющийся граф.
      - Моя бедняжка Кассандра, скажи мне только, какая из моих вещей так тебя рассердила, и я немедленно проткну ее шпагой.
      - В таком случае проткните свое черное сердце! Продолжая смеяться, граф бросил ей узел с одеждой.
      - Возьми, любовь моя, и поскорее переоденься. Выйдешь на палубу вместе со мной. Штаны пожертвовал самый маленький из матросов.
      Ей хотелось закричать, чтобы он убирался в ад вместе со штанами, но Касси вовремя вспомнила, что необходимо как можно скорее выбраться из этой проклятой каюты и прийти в себя. Она подумала также о соленой пене и морском ветре, бьющем в лицо, и, кивнув, прижала к груди штаны и рубаху.
      - Ты найдешь сапоги в шкафу. Я вернусь через пять минут.
      Когда граф снова появился в каюте, Касси, сидя на диване, натягивала сапоги.
      - Могу я помочь, Кассандра?
      Девушка вызывающе вскинула голову и промолчала. Когда мягкие кожаные сапожки обтянули ее икры, Касси поднялась и увидела, что его взгляд прикован к ней.
      - В чем дело? Вы до сих пор ни на ком не видели брюк? - бросила она, неловко шагая к двери, стараясь не покачивать бедрами.
      - Крайне любезно с твоей стороны напомнить мне об этом, - заметил он.
      Закутавшись в широкой парусиновый плащ и натянув на голову матросскую шапку, Касси вышла на палубу. Граф крепко держал ее за руку, словно неразумного ребенка, за которым нужен глаз да глаз. Но девушка старалась игнорировать его, и, подняв лицо навстречу дождевым каплям, зажмурилась, и вдохнула полной грудью свежий морской воздух. Она надеялась различить вдали землю, но яхта была окутана непроницаемым покрывалом клубящихся черных туч, простиравшихся до самого горизонта. Паруса были спущены, и огромные голые мачты устремлялись в небо, подобно обнаженным зимой деревьям. Только английский флаг все еще развевался на клотике, и девушка удивленно подняла брови, гадая, почему граф оставил его.
      Неожиданно огромная волна ударила в борт судна, и Касси швырнуло на графа. Он подхватил ее и улыбнулся:
      - Величественное и прекрасное зрелище, верно? Я всегда восхищался людьми, посмевшими бороться с силами природы и выступать против ветров и бурь, не имея иного оружия, кроме силы воли и крепких рук. Мы снова победили, и ветер немного стих. Возможно, даже удастся увидеть проблеск солнечных лучей перед закатом.
      Но Касси не слушала его: ее внимание было приковано к лазающим по снастям матросам, закутанным в парусиновые плащи.
      - Мы идем против ветра, нужно бы немного повернуть яхту, - заметила она, хватаясь за поручень. Энтони несколько мгновений, словно зачарованный, смотрел на нее.
      - По-моему, миледи права.
      В веселом голосе звучала нескрываемая гордость, и Касси отвернулась, недоумевая, что побудило ее обратиться к нему.
      - Ты не хотела бы стать за штурвал, Кассандра? - спросил он, когда они очутились на шканцах.
      - Я?!
      Она смахнула с лица дождевые капли и уставилась на графа, подозревая подвох.
      - Конечно, - спокойно кивнул тот. - Хотя, если ты не возражаешь, мы скроем это от моих людей. Они возмутятся, обнаружив, что их жизни находятся в руках восемнадцатилетней девушки. Пойдем сменим Анджело.
      Он стиснул ладонь Касси, осторожно повел ее по скользкой палубе к кокпиту и, хлопнув по плечу коротышку-матроса, приказал ему на безупречном итальянском идти в кубрик. Она на миг ощутила пронизывающий взгляд черных глаз Анджело, но матрос тут же выпустил штурвал и, приложив руку к шерстяному колпаку, зашагал по качающейся палубе так уверенно, словно шествовал по полу гостиной.
      - Иди сюда, Кассандра.
      Граф поставил ее перед собой, за огромное колесо, и поднял руки так, что развевающийся черный плащ скрывал Касси от посторонних взглядов.
      - Бери штурвал.
      Девушка хотела закричать, что ей ничего не нужно ни от него, ни от проклятой яхты, но искушение постоять за штурвалом такого великолепного корабля пересилило. Чистая, незамутненная радость охватила ее при мысли о том, что сейчас ей предстоит бросить вызов морской стихии. Очертя голову она схватилась за гладкие ручки и тотчас почувствовала ярость моря. Огромная волна разбилась о нос, отбросив яхту вправо. Касси безуспешно попыталась вернуть массивное колесо в прежнее положение, напрягая руки так, что боль стала почти невыносимой.
      Граф понял, что подверг Касси несправедливому испытанию, но подавил порыв помочь ей, только легко опустил руки на девичьи плечи и ощутил, как напряглись ее мышцы.
      - Насколько я помню, ты сетовала, что мы идем против ветра? - холодно осведомился он, когда яхта снова заскользила на потемневших гребнях волн.
      - Именно так, - огрызнулась она и, схватившись за ручки, налегла на штурвал всем телом. Яхту сильно качнуло, и на мгновение Касси охватила паника. Ноги скользили, но она не выпускала штурвала. Граф сжал ее талию, помогая сохранить равновесие, но не оттащил прочь. Девушка сосредоточенно прикусила губу, и тут же неожиданно улыбнулась бьющему в лицо ветру и уперлась руками в колесо. Медленно, задыхаясь от усилий, она согнула колени и повисла на штурвале. Яхта постепенно выровнялась, и девушка испустила торжествующий вопль.
      - Браво, Кассандра! Неожиданное, но остроумное решение. Со временем, следуя моим наставлениям, ты станешь прекрасным рулевым!
      - У меня нет ни желания, ни нужды следовать вашим наставлениям, милорд!
      Но граф только улыбнулся:
      - Ты так считаешь, Кассандра? Ну что же, посмотрим.
      Девушке не понравился его вкрадчивый тон, но она постаралась взять себя в руки и сосредоточиться на управлении яхтой. И хотя руки тряслись от усталости, ей ужасно не хотелось отдавать штурвал, когда минут через пятнадцать граф решительно занял ее место. Легкость, с которой он заставлял судно повиноваться любой команде, отнюдь не улучшила ее настроения.
      - Взгляни направо, Кассандра.
      Касси послушалась и заметила на горизонте размытую радугу, переливающуюся, словно драгоценный витраж, в свете вечернего солнца, пробившегося сквозь грозовые тучи. Она застыла, потрясенная открывшейся красотой, но промолчала. Она ничего не желает делить с этим человеком.
      - Анджело вернулся, чтобы сменить нас. Ты насквозь промокла, Кассандра. Пора принять горячую ванну.
      Девушка упрямо затрясла головой, и мокрые пряди волос облепили ее лицо. Энтони отдал штурвал Анджело и обернулся к ней. Его руки сомкнулись у нее на плечах, и девушка вздрогнула. Не от холода, от страха.
      - Не забывай, Кассандра, я здесь капитан, - резко бросил он. - Ты будешь исполнять мои приказы, как и все на этой яхте.
      Девушка пригвоздила его к месту разъяренным взглядом:
      - И как вы поступите, если я не подчинюсь, капитан? Бросите меня на корм рыбам? Запрете в каюте?
      Граф смотрел в поднятое к нему овальное личико, раскрасневшееся, залитое дождем. Кажется, она действительно напугана и, если позволить, останется здесь, пока не упадет от холода и переутомления.
      Его губы тронула улыбка.
      - Наверное, я мог бы задать тебе трепку, и у тебя скорее всего не осталось сил сопротивляться. Не заставляй нести тебя на руках, Кассандра, самой же будет стыдно перед матросами.
      Касси оглядела коротышку Анджело. Остается надеяться, что он не понимает по-английски. Боже, как она унижена и беспомощна, и этот жестокосердый негодяй не оставляет ей выхода!
      Граф изогнул черную бровь и сказал рулевому:
      - Берись за штурвал, Анджело. Шторм почти улегся, и вечер не будет таким уж тяжелым. Пойдем, Кассандра.
      Повинуясь короткому приказу, Касси прикусила губу и нерешительно вложила в его руку свою.
      Шагая по палубе, она думала, сможет ли заручиться поддержкой Анджело. Вряд ли. Но есть еще и первый помощник капитана. Возможно, он не столь предан графу, как Анджело.
      Девушка небрежно спросила:
      - Кто этот синьор Доннетти, ваш первый помощник, который заболел?
      Если Энтони и удивился ее расспросам, то не подал вида.
      - Человек, которому я не задумался бы доверить свою жизнь. Его мать была француженкой, отец - итальянцем. Доннетти стал наемником во французской армии. Когда от него потребовали шпионить в пользу французов в Генуе, он отказался. Мне выпала честь вырвать его из рук убийц. Однако я так и не смог спасти его жену и ребенка.
      Касси вздрогнула. Насилие в любой форме было ей чуждо. Кроме того, она немедленно поняла, что если рассказ графа правдив, на поддержку синьора Доннетти ей рассчитывать не придется.
      - Он скоро оправится, по мнению Скарджилла. Как только мы доберемся до Генуи и поселимся на вилле, Доннетти станет капитаном "Кассандры" вместо меня.
      Касси не представляла своего существования в Генуе, месте, столь незнакомом и непонятном, как далекий Китай. И она никогда не видела вилл.
      Слезы снова выступили у нее на глазах; девушка споткнулась, но граф тотчас подхватил ее. В это мгновение Касси ненавидела себя: она так слаба, что не может избавиться от его опеки!
      Девушка поспешно отстранилась и поспешила к каюте. Сзади раздался спокойный голос графа:
      - Как подсказывает мой опыт, следующий день после шторма обычно великолепен. Если я окажусь прав, завтра ты увидишь побережье Франции. - И, положив руку на дверную ручку, добавил:
      - Пожалуйста, сними плащ, Кассандра. Не хочу, чтобы ковер намок.
      Она избавилась от тяжелой пелерины и сняла шерстяную шапку. Волосы рассыпались по спине мокрыми локонами. Он коснулся ее руки, и девушка неохотно повернулась к нему.
      - Переоденься. Я вернусь, как только прикажу принести горячей воды и ужин.
      Он открыл каюту и подтолкнул ее к входу.
      - Прошу тебя, не подпирай дверь мебелью, иначе я очень расстроюсь.
      Касси хлопнула дверью перед его улыбающейся физиономией и стащила платье так быстро, насколько позволяли онемевшие пальцы. Боясь, что он в любую минуту вернется, она вынула из шкафа синий бархатный халат, туго затянулась поясом, сделала на голове тюрбан из полотенца и лишь потом огляделась. Кто-то, вероятно, Скарджилл, навел порядок в каюте. Лампы были зажжены, постель аккуратно застелена, ярко-голубое покрывало тщательно разглажено.
      Взглянув на часы, она отметила, что уже почти пять, и перед глазами невольно всплыла столовая в Хемпхилл-Холле, нарядная и богато украшенная к свадебному обеду. Но нет, сегодня там не будет ни гирлянд, ни белых лент только мрак и черное отчаяние. Эдвард, не знаю, смогу ли я вынести это?! Впрочем, придется вынести не только это, но и гораздо больше. Касси нисколько не сомневалась: он снова и снова будет насиловать ее. Девушка устало сгорбилась. В каюту снова вошел граф в сопровождении двух дюжих матросов, несших ведра с кипятком. Приказав им принести еще воды и оставить за дверью, он обернулся к ней.
      - Ваша ванна готова, миледи, и я, как джентльмен, позволяю вам искупаться первой. Там лежит и ваше любимое лавандовое мыло для волос.
      Касси даже не потрудилась спросить, откуда он знает, какое мыло ее любимое. Она лихорадочно осматривалась в поисках ширмы. Дома Долли всегда ставила ширму перед лоханью.
      - Скорее, Кассандра, пока вода не остыла, а поскольку мне придется купаться после тебя, не желаю принимать холодную ванну.
      Девушка поняла, что придется раздеваться перед графом, и залилась краской смущения, и Энтони проклял нежданный шторм, разлучивший их с Касси ранним утром. У нее был целый день, чтобы вновь ожесточиться против него.
      - Мне нужна ширма.
      - Ее нет, - коротко ответил он. - Я повернусь к тебе спиной. "По крайней мере сегодня", - поправился он про себя.
      Касси медленно подошла к лохани и размотала полотенце, но не подумала развязать пояс, пока граф не отвернулся, чтобы налить себе вина.
      Энтони услышал тихий плеск воды и, обернувшись, увидел только высоко вздернутый подбородок и золотистое покрывало волос.
      Граф допил вино, потянулся и стащил влажную одежду. Девушка опустила глаза, когда он, обнаженный, подошел к шкафу и накинул черный бархатный халат. Энтони немного расслабился и устало опустился в большое кожаное кресло за письменным столом. И этот день оказался чертовски долгим и утомительным.., потраченным зря.
      Энтони наблюдал за девушкой из-под полуприкрытых век, пока та неумело намыливала голову: по-видимому, ей редко приходилось делать нечто подобное. Кроме того, у нее, вероятно, болят руки после долгой вахты за штурвалом. Но вдруг именно сегодня она откликнется на его ласки?
      Он ощутил, как тяжелеют желанием чресла, стоило лишь представить обнаженную девушку в своих объятиях. Поднявшись, Энтони шагнул к лохани:
      - Поскольку я лишил тебя горничной, могу предложить свои услуги.
      Он поднял густую мокрую прядь. Касси дернулась, но тут же поморщилась, потому что он не разжал пальцев. Ее сковал безумный страх.
      - Неужто вы не способны сдержать слово, милорд? Вы же сказали, что не станете поворачиваться!
      - Ради Бога, Кассандра, я просто хочу помочь. Не бойся, когда я захочу взять тебя, ты сама все поймешь.
      - Но я не нуждаюсь в вашей помощи и не боюсь вас! Граф усмехнулся:
      - Дорогая, ты неисправимая лгунья. Какая грива.., гуще, чем у моего жеребца Цицерона!
      - Не желаю слушать о ваших дурацких лошадях!
      - А я не собираюсь спорить. Помолчи и великодушно прими мою помощь.
      Девушка стиснула зубы и наклонила голову. Пока он энергично намыливал ей волосы, она украдкой прикрыла ладонями груди.
      - Хочешь, чтобы я тебя вымыл? Голос был мягким, вкрадчивым, но Касси подняла глаза и со злостью уставилась на Энтони:
      - Нет! И прошу вас уйти, милорд, хотя бы на то время, пока я сполосну голову!
      Он не стал возражать и, снова усевшись в кресло, закрыл глаза, убаюканный тихим покачиванием яхты. Когда он очнулся от дремоты, Касси, уже одетая, сидела на кровати и вытирала голову. Энтони одним прыжком оказался у лохани.
      - Ханжеская скромность не пристала тебе, Кассандра, - заметил мужчина, сбрасывая халат. Однако он с изумлением перехватил ее взгляд, устремленный на низ его живота, и плоть запульсировала и поднялась. - Нет лучшего средства, чтобы вернуть его к жизни, чем горячая ванна или женский взгляд, - небрежно бросил Энтони, опускаясь в воду.
      Касси изо всех сил старалась игнорировать его, но каюту наполнил густой баритон. Энтони пел непристойные моряцкие куплеты, и щеки девушки ярко вспыхнули, когда речь зашла о служанке, поднявшей юбки для молодого любвеобильного капитана.
      - Замолчите! - рявкнула она. Граф засмеялся и ступил на пол - огромный, загорелый, покрытый прозрачными каплями.
      - Ты не подашь мне полотенце?
      - Возьмите сами, милорд!
      - Хочешь вина, Кассандра? Она медленно покачала головой, и непокорные локоны снова упали на лицо.
      - Может, очистить апельсин?
      - Нет, я сыта, милорд.
      - Превосходно. Я рад, что мой повар угодил тебе. - И, немного помедлив, он спокойно добавил:
      - А теперь настало время показать, что и я могу доставить тебе удовольствие.
      - Ни за что! Вы жалкий ублюдок! Она съежилась на стуле.
      - Да, любовь моя, - возразил граф и потянул за шнур сонетки. Куда девалась усталость! Девушка мгновенно оказалась на другом конце комнаты. Неукротимая ярость сменила страх:
      - Будь ты проклят! Второго такого негодяя не сыскать!
      В дверь постучали, и появился Скарджилл.
      - Все, как вы хотели, милорд? - осведомился он, остро сознавая присутствие сжавшейся в углу девушки и старательно избегая ее взгляда.
      - Все было превосходно, особенно если учесть шторм и сильную качку. Но тебе нужно отдохнуть, Скарджилл. Убери со стола и можешь идти спать.
      - Да, милорд. Вам больше ничего не угодно?
      "Глупый вопрос", - подумал лакей, поймав взгляд хозяина, обращенный на Кассандру. Она казалась пугливой молодой кобылкой, готовой в любую минуту понести. Камердинер от всей души понадеялся, что хозяин знает, что делает. Собрав блюда и тарелки, он с поклоном вышел из каюты, сгибаясь под тяжестью посуды.
      Граф откинулся на спинку кресла и задумчиво постучал пальцами по столу.
      - По крайней мере сегодня на тебе нет проклятого платья.
      - Вы не коснетесь меня, милорд.
      - Ты повторяешься, Кассандра, а это весьма утомительно. Как еще ты узнаешь наслаждение, если я не коснусь тебя?
      - Клянусь, я никогда не буду испытывать к вам ничего, кроме ненависти, милорд! Черт возьми, да отпустите же меня домой!
      Он, отмахнувшись, медленно встал:
      - Нет!
      Касси выбросила перед собой руки, но он рывком притянул ее к себе, нашел и обжег ее губы своими, вынуждая их раскрыться. Она не смогла устоять перед его силой - мускулистые руки стальной хваткой обвили тонкую талию, прижимая ее к мужскому телу. Касси начала вырываться, как только его ладонь опустилась на ее ягодицы, лаская и гладя сквозь мягкий бархат.