Невеста (№1) - Невеста-обманщица

— Конечно, нет. Просто ты моя дочь, и я люблю тебя. Значит, я не ошибся?

— Это правда, папа. Все эти три года я любила его, но теперь он будет от меня еще дальше, чем когда-либо.

Она подняла глаза, и он прочитал в них боль и опустошенность. Герцог решил переменить тему.

— Я только что получил письмо от твоего брата. И я должен рассказать тебе всю правду, Александра. Твой брат с позором покинул Англию, оставив за собой громадные долги, и теперь он на пути в Америку. Даже обеспечение Тони, очень щедрое, надо признать, не сможет покрыть эти долги. С той минуты, как я получил это письмо, я постоянно думаю, как нам выкарабкаться из этой ситуации. И сейчас, мне кажется, наконец забрезжил свет. Больше пока я тебе ничего не скажу.

С этими словами он вышел из библиотеки. Александра молча смотрела ему вслед.

Ровно через час Тони Пэриш и новоявленная виконтесса должны прибыть в Клейборн-холл. Тони безапелляционно заявил ей, что они должны вернуться в дом ее отца и на этот раз сделать все как следует. Она умоляла его не делать этого, говорила, что родители ее не простят и что она не вынесет их упреков. Она даже поплакала у него на плече. Тони назвал ее слезы крокодиловыми, чем привел ее в неописуемую ярость. Увидев, что он смеется, она окончательно вышла из себя и запустила в него расческой, которая тут же полетела обратно в нее, Мелисанда растерялась от такого обращения с собой. А Тони покинул комнату, сказав ей, чтобы она была внизу через десять минут. Еще одна расческа полетела в захлопнувшуюся дверь.

Когда через одиннадцать минут она спустилась вниз. Тони выразительно посмотрел на часы, но промолчал. Она послушалась его. Скоро она научится ему подчиняться, не устраивая сцен и не тратя лишних минут.

Они ехали в коляске, которую Тони нанял в Хэрроугейте, когда они направлялись в Гретна Грин. Шел второй день их женитьбы, и через час он встретится со своим тестем, который наверняка с радостью придушил бы его. Но вернуться все-таки нужно. Так будет правильно. К тому же он уже написал герцогу, что приедет, чтобы обсудить брачный контракт и постараться исправить то, что можно.

Он улыбнулся, в который раз восхитившись точеным профилем жены, почувствовав, как в нем опять поднимается желание. Он загорался, как спичка, стоило ему прикоснуться к ее руке или хотя бы услышать ее голос из соседней комнаты. Для него не имело значения, в хорошем она настроении или сердится и кричит. Сейчас же, находясь так близко от нее, он совсем потерял голову.

— Сними-ка свою пелерину, — тихо сказал он.

Мелисанда в этот момент произносила длинный монолог о том, как ее мучают стыд и чувство вины, как она страдает от его невнимательного отношения к ней, подчас невыносимого… Он даже посмел запустить в нее расческой!..

— Что ты сказал?

— Я сказал: сними свою пелерину.

— Но мне совсем не жарко.

— Ладно.

Она состроила недовольную гримаску и начала расстегивать пелерину. Он помог ей снять ее и аккуратно положил на другое сиденье. Потом начал целовать ее, взяв ее голову в свои ладони.

— Тони!

— Тише. А теперь, дорогая, сними эту шляпку. Она мешает мне целовать тебя как следует. К тому же под ней не видно твоих чудесных волос. Я так люблю, когда они струятся у меня между пальцами.

Поскольку приказ был облечен в форму комплимента, Мелисанда, смилостивившись, сняла шляпку, положив ее на пелерину.

— Ну а теперь… — Тони начал расстегивать лиф ее платья. Она ахнула и ударила его по руке.

— Мы в коляске. Тони! И это посреди дня! Боже, ты должен остановиться, ты не сделаешь этого, ты…

Он заставил ее замолчать, закрыв рот поцелуем. Потом прошептал ей в самое ухо:

— Тебе лучше вести себя тихо. Ты моя жена, Мелисанда, и очень скоро ты поймешь, что должна слушаться меня. Прошлой ночью ты вряд ли получила удовольствие, но сейчас я постараюсь это исправить. Только молчи и делай, что я тебе говорю.

Какое-то время она недоверчиво смотрела на него, не находя слов. Прошлой ночью она чувствовала себя страшно неловко от того, чем они занимались. Когда она сбежала с Тони из дома, она совсем не думала об этой стороне отношений. Ей просто хотелось доказать отцу и этому графу Нортклиффу, что они не могут управлять ею, как им хочется. Тони был очень милым, галантным и обходительным. Но очень быстро она распознала в нем незаурядный ум и силу и настоящее мужское упрямство. Но ей казалось, что приручить его не составит большого труда. По крайней мере до сих пор ей удавалось приручать любого, кто заплывал в ее сети.

Прошлой ночью Тони был очень нежен с ней. Она сумела понять, что он обладает большим опытом в этой области, но оценить его по достоинству не смогла. Вся процедура показалась ей страшно неловкой, и она была рада, что все это происходит в темноте. О том, что это могло доставить какое-то удовольствие, не могло быть и речи. Получать комплименты, поцелуи и подарки гораздо приятнее.

И вот теперь он собирается заняться этим средь бела дня в коляске и раздевает ее, в то время как сам полностью одет!

— Нет, — отрезала Мелисанда. — Я не сделаю этого.

Тони только улыбнулся, продолжая расстегивать пуговицы.

Она побледнела, потом вскрикнула, с силой оттолкнув его. В его голосе послышалось раздражение.

— Ты моя жена. Сколько раз я должен напоминать тебе об этом, Мелисанда? Я знаю, что прошлой ночью ты осталась недовольна. Но так бывает со всеми в первый раз. Сейчас все будет иначе, поверь мне. Так что сиди тихо и прекрати строить из себя невинность.

Эти слова только усилили ее сопротивление. Тони старался заглушить ее возгласы поцелуями, надеясь, что кучер их не услышит.

— Моя замечательная, прекрасная, непослушная женушка, — говорил он, убирая с ее лба выбившиеся из прически волосы. — Так вот на ком я женился. Нет, я не жалуюсь. У меня не было иллюзий насчет твоего характера с самого первого дня нашей встречи. Но если ты будешь вести себя так и дальше, то мне придется бить тебя.

— Ты не посмеешь! Я не допущу этого! Прекрати, черт тебя подери, прекрати, тебе говорят!

— Как жаль, что приходится применять силу… И я не собираюсь ничего прекращать. Меня ничто не остановит, если я что-то решил. Вот увидишь.

По правде говоря, Тони уже не был так уверен в правильности того, что он делает, и продолжал лишь из чистого упрямства. Стоит один раз уступить женщине, и потом этому не будет конца. Он резко стянул платье с ее плеч.

— Предупреждаю тебя. Тони, мой отец вызовет тебя на дуэль, он отрежет тебе уши, он…

— Дорогая, что может твой отец сказать мне, твоему законному мужу, хозяину и повелителю? Так что закрой свой распрекрасный ротик и помолчи хотя бы минуту.

В ответ она громко закричала, но вдруг поняла, что кучер наверняка все слышит. Эта мысль настолько шокировала ее, что она ослабила сопротивление. Внезапно экипаж остановился. Тони продолжал улыбаться, помогая ей расправить одежду. Лицо кучера показалось в окошке. Он обратил взгляд на Мелисанду, и она поняла, что он догадывается о том, что происходило между ними.

— Поезжайте! — воскликнула она. — Вы слышите меня?

— Да, — спокойно сказал Тони, скрестив руки на груди. — Простите, что моя жена побеспокоила вас. С женщинами иногда случается.., вы понимаете меня.

"Черт бы побрал этих господ”, — выругался про себя кучер, забираясь обратно на козлы.

— Н-но!..

Минут через пять Мелисанда пришла в себя и успокоилась. И только тут она заметила, что Тони все это время молчит. Она привела себя в порядок, надела шляпку, пелерину, и все это при полном безразличии Тони. Ей стало обидно. Сидит, молчит, смотрит в окно, и на лице его написана скука. Скука!

Увидев, что она не правильно застегнула пуговицы, Тони наконец улыбнулся.

— Ты знаешь, Мелли…

— Мелли! Не называй меня так, это звучит слишком простонародно.

— Закрой рот, дорогая.

— Но я… — посмотрев ему в глаза и увидев в них странный огонек, Мелисанда решила не продолжать и отвернулась. За окном мелькали деревья.

— Так вот, Мелли, ты знаешь, что ради тебя я предал своего кузена. Однако это не то предательство, которое может погубить душу. Вы с Дугласом не так уж хорошо знали друг друга. Не сомневаюсь, что он избавился бы от иллюзий, пообщайся он с тобой хотя бы несколько дней. Возможно, он даже попытался бы сбежать от тебя под покровом ночи. Дуглас не стал бы увозить тебя в Гретна Грин. Думаю, что и ты не питала к нему каких-то чувств. Даже три года назад он, скорее всего, был для тебя не более чем приятный мужчина, который умеет говорить комплименты. Он оставил тебя тогда, так как долг перед родиной был для него выше сердечных дел. Ему запомнилась твоя красота, твоя беспечная веселость и твое кажущееся простодушие. И не более.

Но он никогда не любил тебя. Все его родственники по очереди пытались уговорить его жениться, и все безуспешно. Но не так давно он и сам пришел к мысли, что графству необходим наследник. Поэтому ты просто подвернулась ему в нужный момент. Ты — красивая женщина, женившись на тебе, он хотел доставить удовольствие и себе, и своим родственникам. И, кроме того, это избавляло его от посещения лондонских салонов и просмотра возможных кандидаток на роль его жены.

Что же касается меня, то я готов принять тебя любую, со всеми твоими капризами и претензиями. И я убежден, что через некоторое время Дуглас еще будет благодарить меня за ту услугу, которую я ему оказал, женившись на тебе. Когда-нибудь наступит такой день. Его ты просто свела бы с ума. — Тони повернулся к жене. Вид у него был самый серьезный. — Дуглас гораздо в большей степени джентльмен, чем я, Мелли. Он никогда не стал бы бить тебя или провоцировать на скандал. Он просто стал бы тебя избегать, и вы оба были бы несчастны.

Мелисанда пристально глядела на Тони.

— Я не верю тебе. Дуглас Шербрук любит меня. Он любил меня три года назад и любит до сих пор. Ему не удастся излечиться от этой любви до конца жизни. Я буду его последней любовью. Ты разбил его сердце, женившись на мне, и он навсегда возненавидит тебя за это.

— Надеюсь, что нет, — тихо ответил Тони. — Надеюсь, что я задел только его гордость. Но, думаю, он быстро оправится, увидев, каких трудов мне стоит удерживать тебя под контролем. Он с благодарностью пожмет мою руку и облобызает меня тысячу раз.

— Ты говоришь так, словно меня не за что любить или уважать, — грустно разглядывая свои руки в светлых перчатках, сказала Мелисанда. — По твоим словам выходит, что ты женился на мне только, чтобы спасти своего кузена. Я думала, что ты действительно любишь меня, раз отчаялся на такой поступок.

— Ты не ошиблась, я люблю тебя. Но при этом я трезво оцениваю твой характер. Не бойся, твой брачный контракт от этого не пострадает. Я внесу в него ту же сумму, что обещал тебе Дуглас. Твой отец также знает об этом из письма, которое я оставил ему.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Вряд ли стоит рассказывать об этом, Мелли, до тех пор, пока все окончательно не определится. — Он улыбнулся ей. — Надеюсь, твой отец оценит мою пунктуальность, когда мы прибудем в Клейборн-холл минута в минуту. Кстати, дорогая, тебе не идет такой строгий вид. Советую тебе немного расслабиться ближе к дому.

Мелисанда презрительно промолчала, но через минуту не выдержала и полезла в ридикюль за зеркальцем. Привычными движениями подправив все, что она сочла нужным, и почувствовав себя во всеоружии, Мелисанда убрала зеркало и уже снисходительно посмотрела на мужа. Тони вздрогнул. Господи, сам дьявол сделал ее такой красивой! Он до сих пор не мог до конца поверить в то, что это его жена. Когда она так смотрела на него, он был готов как дурак позволить ей вить из него веревки. Ему приходилось подавлять это в себе всеми силами, иногда даже срываясь на грубость. Он ни о чем не жалел. К черту условности, к черту Дугласа, к черту все, он хотел эту женщину и он получил ее.

А теперь надо научиться с ней жить. И сделать так, чтобы эта жизнь была приятна им обоим. Но самым трудным будет добиться прощения Дугласа.

Как странно, вдруг подумал Тони, с той самой минуты, как он встретил Мелисанду, он ни разу не вспомнил о Терезе, своей бывшей невесте. Он посмотрел на жену. Она была бледна, задумчива и нервно теребила ленты своей шляпки. Надеюсь, ее отец не станет устраивать скандал, размышлял он. А если станет, то ему придется вступиться. Теперь она под его защитой, и уж он постарается, чтобы она не пожалела об этом.

Булонь, Франция

Дуглас выиграл партию в пикет. Ему даже не пришлось подтасовывать карты. Белесьен был настолько пьян, что даже если бы ему удалось выиграть, его способность воспользоваться своим выигрышем вызывала сомнение. Он отдал Дугласу ключ и сказал, что ему надо будет объяснить девице, что она должна развлечь его. Генерал еле держался на ногах, но вдруг решил сопровождать его в комнатку девицы. “Потому что, — говорил он, — она может не разобраться в ситуации сама. Надо ей помочь”.

Он открыл дверь и ввалился в комнату. Дуглас молча проследовал за ним. В комнате ничего не было, кроме кровати, вешалки и маленького круглого коврика посредине. На этом коврике стояла молодая женщина и испуганно смотрела на вошедших. Белесьен пьяно ухмыльнулся и взмахнул рукой.

— Раздевайся.

Женщина немного поколебалась, потом подчинилась. Дуглас почему-то ожидал, что она будет моложе, хотя и сам не знал, почему. Нет, подумал он, это уже не юная девушка, приглядываясь к ней внимательней, скорее всего, ей около двадцати пяти лет. Несмотря на бледность, темные круги под глазами и худобу, она была, безусловно, красива.

Белесьен молча ждал, пока она не осталась в нижнем белье. Тогда он подошел к ней, грубо схватил за подбородок и поцеловал ее. Потом резким движением сорвал с нее рубашку. Смеясь, кивнул через плечо Дугласу:

— Мне хотелось, чтобы вы оценили ее. Хороша, не правда ли? На мой вкус, правда, немного тонковата, но по-своему тоже неплоха.

Он подтолкнул ее к кровати:

— Ты видишь этого человека? Если ты не сделаешь все, что он пожелает, то будешь наказана. Ты помнишь, какое тебя ждет наказание? Я бы с радостью остался и понаблюдал, как вы тут развлекаетесь, но уж очень устал.

— А что это вы все молчите? — сказал Белесьен и повернулся к Дугласу:

— Она вам не нравится? Конечно, не девственница, но ведь вы ее не в жены берете. Я дарю ее вам, но только на эту ночь. Желаю приятно провести время.

С этими словами он вышел из комнаты. Дуглас подошел к двери и послушал, как его шаги удаляются, потом услышал, как на втором этаже открылась и захлопнулась дверь. Только после этого он обернулся к девушке.

Она стояла возле кровати, пытаясь закрыться руками. “Неужели мой план удастся”, — подумал Дуглас, боясь спугнуть удачу.

Когда он заговорил, его голос звучал быстро и четко.

— Ваше имя Жанин Доде?

Она молчала. Ее голова едва доходила ему до плеча. У нее были прямые светлые волосы, которые спадали почти до талии. Да, она очень хорошенькая, подумал он, глядя в ее бледно-голубые глаза, опушенные такими же светлыми ресницами.

— Я задал вам вопрос.

Девушка покачала головой, слегка отступив от него.

— Не бойтесь меня. Я здесь по поручению Джорджа Кадоудэла. — Дуглас старался не смотреть на нее. У него уже очень давно не было женщины, но сейчас нельзя было терять ни минуты. — Вам известно, о ком я говорю?

Она кивнула, все еще не решаясь поверить ему, хотя в душе у нее затеплился огонек надежды.

— Я хочу, чтобы вы оделись, и побыстрее. Нам нужно торопиться. Я должен отвезти вас к Джорджу.

— Но у меня нет здесь никаких платьев. Дуглас огляделся.

— Наденьте какой-нибудь плащ, ну хоть что-нибудь. У нас нет времени.

— Я не верю вам. — У нее еще сохранились остатки самообладания. Она была на грани обморока, но пока держалась. — Я знала, что он отдаст меня вам на эту ночь, он сам сказал мне об этом, и знаю почему.

— Я выиграл вас в карты.

— О нет. — Ее бледность стала еще сильнее. Покачав головой, она вдруг быстро заговорила:

— Он хотел, чтобы я разузнала у вас, что вы собираетесь доложить Бонапарту, вернувшись в Париж. Он боялся также, что вы можете оказаться шпионом. Я думаю, он предпочел бы, чтобы вы были шпионом, чем инспектором Бонапарта. Он ужасно боится, что тому станут известны его дикие выходки, и велел мне любыми средствами выведать у вас правду. Иначе он убьет твою бабушку.

— Ах вот что. — Дуглас улыбнулся ей и взял ее руки в свои. “Так, значит, генерал был вовсе не пьян. Партия в пикет, пари, его уход — все это было хорошо разыгранным спектаклем. Неплохо”. — Теперь вы можете не волноваться, — успокоил он ее. — Где находится ваша бабушка?

— Она живет на ферме в двух милях на юг от Итапля. Он сказал, что держит там человека, который по первому его приказу убьет ее.

— Насколько я знаю Джорджа, о вашей бабушке уже наверняка позаботились. Так что сейчас речь идет о вашем спасении. Поэтому оденьтесь, и двинемся. Я отвезу вас и вашу бабушку в Англию.

— В Англию, — протянула она удивленно, — но мы не говорим по-английски.

— Это неважно. В Англии многие владеют французским языком, и вы скоро научитесь. Джордж проводит там большую часть времени, и я думаю, что он лично займется вашим образованием.

— Но…

— Больше я ничего не могу сказать. Джордж хочет, чтобы я привез вас в Лондон. Там вы будете в безопасности, ожидая, пока он приедет за вами. А сейчас у него есть дела, которые он не может оставить. Ну, вы наконец поверили мне?

Она подняла к нему сияющее лицо и просто ответила:

— Да.

— Вот и хорошо. А теперь слушайте, что нам нужно сделать.

Ее взгляд светился восхищением и обожанием. Обычно так смотрят на икону, с неудовольствием отметил Дуглас. Интересно, почему большинство людей, с которыми он сталкивается, и в особенности женщины, считают его чуть ли не Святым Георгием? Это его и злило, и забавляло одновременно.

Глядя на ее доверчиво поднятое к нему лицо, он вдруг подумал: “А ведь она уже забыла Кадоудэла. Не будь я уже женат, можно было бы…” Но перспектива возвращения в Англию с обезумевшей от страсти женщиной его не привлекала.

— Вы готовы?

Через пять минут они покинули здание мэрии.

Глава 6

Нортклифф-холл, пять дней спустя

Дуглас открыл дверь библиотеки, увидел своего кузена за маленьким столом с зажженной свечой и, широко улыбаясь, вошел в комнату.

— Тони! Боже, как я рад снова быть дома и видеть тебя. Вдвойне приятно оказаться дома при теперешних обстоятельствах. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Дуглас, — Тони поднялся. Он подошел к кузену и пожал ему руку. — Насколько я понимаю, твоя миссия прошла успешно?

— Более чем благодаря Господу Богу и одному тупому генералу, который думал, что сможет перехитрить меня. О, твой домашний халат очень элегантен, но когда ты делаешь резкие движения, он открывает твои волосатые ноги. — Он облокотился на подоконник — Предлагаю выпить отличного французского коньяка. Надеюсь, ты тут не стеснялся и как следует опустошил мои винные подвалы?

— Спасибо, Дуглас, но мне не хочется пить. Дуглас налил себе коньяка и залпом выпил его, чувствуя, как тепло разливается по телу.

— Холлис сказал, что тебе нужно поговорить со мной, и это так важно, что не может подождать до завтрашнего утра. Мне даже на секунду показалось, что он вот-вот заплачет, но это, конечно, ерунда. Холлис никогда не плачет, не кричит и вообще старается не высказывать свои чувства. Но сейчас уже полночь, а я так устал, что могу просто свалиться у твоих ног. Конечно же, я обязательно повидаю свою невесту, надеюсь, она прогонит мою усталость. Но меня удивило поведение Холлиса. В чем дело?

— Я пытался уговорить Холлиса лечь в постель, сказав, что сам буду дожидаться тебя в холле, но ты же его знаешь. Он отказался.

Дуглас налил себе еще и забрался с ногами в большое глубокое кресло.

— Ты мне скажешь в конце концов, в чем дело? — Повисло тягостное молчание, и Дуглас понял, что Тони должен сообщить ему что-то, что вряд ли его обрадует. — Ты сделал то, что я тебя просил? Ты женился на Мелисандс?

— Да, я женился на ней, — ответил Тони, посмотрев ему прямо в лицо. Зная, что скрывать дальше правду не имеет смысла, он набрал в грудь побольше воздуха и выпалил:

— Я также женился на ее младшей сестре.

— Ты что? — Дуглас поперхнулся и закашлялся.

— Я сказал, что женился на двух женщинах. — Энтони Пэриш отвернулся к камину и стал смотреть на пылающие угли, от которых разлетались янтарные искры. Он столько раз репетировал свое объяснение с Дугласом, но сейчас все заготовленные слова вылетели у него из головы. Он чувствовал себя таким же усталым, как и кузен, и готов был провалиться сквозь землю, лишь бы не слышать его упреков. — Ты можешь вызвать меня на дуэль, Дуглас. Это твое право. Но, клянусь, я не стану стрелять в тебя.

— Что за чертовщину ты там несешь? — Дуглас не хотел понимать, о чем ему говорит кузен. Ему хотелось сию же минуту убежать отсюда и подняться в свои огромные апартаменты и на широчайшей графской кровати найти Мелисанду, которая встретит его с распростертыми объятиями. Он не хотел больше слушать про то, как Тони женился на двух женщинах.

— Я женился на Мелисанде не как твое доверенное лицо. Мы уехали с ней в Гретна Грин и там обвенчались, затем обвенчались еще раз в доме ее отца. А потом я женился на ее младшей сестре Александре в качестве твоего доверенного лица.

— Да… — только и смог сказать Дуглас. Он поднялся, осторожно поставил коньяк на стол, взял свечу и, кивнув на прощанье кузену, вышел из библиотеки.

— Дуглас! Подожди! Ты не понял. Ради Бога, вернись сюда!

Но Дуглас и не думал возвращаться. Он услышал, что Тони последовал за ним, и ускорил шаги. Это ошибка, какая-нибудь ужасная ошибка, что-нибудь из дурацких шуточек Райдера.., или что-то в этом роде. Он услышал, как Тони поднимается за ним по ступенькам, и свернул в восточный коридор. Здесь он уже просто побежал в конец длинного коридора, где располагались графские комнаты. Он распахнул двойные двери, влетел внутрь и, захлопнув их за собой, быстро повернул ключ.

Высоко подняв свечу, Дуглас посмотрел на кровать. Она была пуста. Было очевидно, что здесь никого не было с самого его отъезда. Господи, как он мечтал прийти сюда и увидеть посреди этого огромного ложа Мелисанду, прекрасную, как Афродита, в пене из кружев. Он видел в мечтах, как она обрадуется и протянет к нему руки…

Потеряв способность соображать, он в бешенстве обернулся. И вдруг, увидев дверь в примыкающую к спальне комнату, понял, что ведет себя как дурак. Конечно же, она должна быть здесь, а не в его кровати. Они мало знают друг друга, и ей неловко спать в его кровати, во всяком случае, до тех пор, пока он, ее муж, сам не принесет ее сюда.

Открыв дверь в соседнюю комнату, он вошел туда. Эта комната была меньше, и вся ее обстановка говорила о том, что она предназначалась для женщины. Именно здесь появлялся призрак, который никогда не существовал, разве что в разыгравшейся фантазии женщин. Покрывало на кровати было слегка смято, но и здесь никого не было. И тут он увидел ее. Девушка стояла в тени, на ней было длинное белое платье, которое закрывало ее от подбородка до кончиков пальцев на ногах. Ему не удалось разглядеть ее как следует, но он заметил, что она очень бледна и испугана. Кого она боится? Его?

"Черт, конечно, она боится”, — подумал он, шагнул вперед и остолбенел. Это была не Мелисанда. Это была совершенно незнакомая ему девушка, и она посмела находиться в спальне его жены, словно имеет на это право, и смотреть на него как на преступника или даже на убийцу. Он остановил поток своих мыслей.

— Кто вы такая, черт вас возьми? — Его самого удивило спокойствие, с каким он задал этот вопрос. У него тревожно забилось сердце в предчувствии беды; ему пришлось поставить свечу на прикроватную тумбочку, чтобы скрыть дрожание своих рук. — Я спросил, кто вы такая? И какого дьявола вы здесь находитесь? И где Мелисанда?

— Мелисанда находится этажом ниже, в западном крыле. Ее спальня, кажется, называется Зеленой.

У нее был испуганный голос — высокий, тонкий и дрожащий.

— Я не знаю вас. Как вы здесь оказались? Девушка шагнула вперед, и он увидел, что она пожимает плечами. При тусклом свете свечи было видно только, что она небольшого роста, хорошо сложена и что у нее густые темно-рыжие волосы, длинными локонами спадающие по спине и плечам.

— Я спала здесь.

— Но вы не Мелисанда.

— Нет, — сказала она, — я — Александра, и я ваша жена.

Услышав такую нелепость, Дуглас рассмеялся:

— Вы не можете быть моей женой, дорогая, потому что я никогда в своей жизни не видел вас. Скорее всего, вы — или жена Тони, или одна из его многочисленных любовниц.

— Мы встречались, милорд, просто вы не помните меня. Мне было тогда всего пятнадцать лет, и вы не замечали никого, кроме моей сестры.

— Да, и я женился на ней.

Из спальни Дугласа донесся громкий стук в дверь. Было слышно, как Тони пытается взломать замок. Дуглас усмехнулся, услышав его крики:

«Дуглас, открой эту чертову дверь! Александра, с тобой все в порядке?»

— Со мной все в порядке. Тони, — отозвалась она, повернувшись к Дугласу, уже тише спросила:

— Могу я открыть ему, милорд?

— Почему нет? Похоже, он женился на ком только можно, так что теперь у него законное право посетить любую женскую спальню в этом доме.

Девушка прошла в спальню Дугласа, чтобы открыть Тони дверь, а Дуглас — к двери ее спальни. Когда Тони наконец ворвался в комнату, Дуглас был уже в коридоре и мчался по направлению к западному крылу.

— Дуглас, черт тебя побери, вернись! Куда это ты направляешься? Стой!..

Но Дуглас бежал, не останавливаясь, до самой Зеленой спальни. Там, в маленькой уютной кровати, лежала его жена, его новобрачная, его Мелисанда. Увидев его, она села, больше удивленная, чем испуганная. Ее лицо колебалось в неверном свете свечей. Натянув на себя одеяло, она спросила:

— Дуглас Шербрук?

— Почему вы здесь? Что вы делаете в этой кровати?

— Потому что она вышла за меня замуж, черт возьми! Дуглас, пожалуйста, уйди отсюда и позволь мне все тебе объяснить.

— Нет, я хочу забрать свою жену к себе в спальню. Я хочу, чтобы она была в моей кровати. Черт возьми. Тони, ты хочешь заполучить всех женщин. В таком случае поезжай в Турцию, там это разрешено законом. Там ты сменишь веру и станешь каким-нибудь Муслимом. Пожалуйста, а эту женщину я забираю себе.

— Это не твоя жена! Я женился на ней сам, и вовсе не для тебя. Я уже спал с ней, Дуглас! Теперь она моя жена, и я не отдам ее. — В начале своей речи Тони дико орал, но закончил уже довольно миролюбиво.

Дуглас, страшно бледный, смотрел на Мелисанду. Господи, это самая красивая женщина, которую он когда-либо видел. Блестящие черные волосы мягко обрамляли нежное лицо, огромные темно-синие глаза таили такое искушение, что Дугласу стало трудно дышать. Господи, за что? Он так спешил к ней, он весь день мчался, нигде не останавливаясь, чтобы поскорей увидеть ее. Ему вспомнилась Жанин, и он подумал, как бы она здесь смотрелась в качестве третьей жены.

Сердце его глухо билось. Его предали. Он снова посмотрел на свою невесту. Но невесты не было.

Нет, не совсем так. У него была невеста, ее звали Александра, и он никогда в жизни ее не видел, что бы она там ни говорила.

Он медленно повернулся к кузену:

— Я все жду, когда ты скажешь, что это одна из твоих неудачных шуток.

— Нет. Пожалуйста, Дуглас, пойдем ко мне, и я все тебе объясню.

— Это можно объяснить?

— Да, если ты дашь мне только ш…

— Скотина! — Дуглас нанес Тони страшный удар в челюсть. Тот отлетел на несколько футов и упал. Он быстро перевернулся, встал и встряхнул головой, пытаясь прийти в себя, но был сбит новым ударом. На этот раз Тони схватил его за ноги и, падая, увлек за собой. Обхватив друг друга руками, они катались по полу и боролись, издавая глухое рычание.

Мелисанда вскрикивала.

Александра стояла в дверях, высоко подняв свечу, и молча смотрела. Тони удалось подмять под себя соперника и тоже наградить его хорошим тумаком в челюсть. Дуглас взвыл от боли и, согнув ноги в коленях, скинул его с себя. Но Тони обладал прекрасной реакцией и успел ударить Дугласа еще раз так, что у того запрокинулась голова.

Александра ахнула. Потом быстро поставила свечу на столик и стала оттаскивать Тони от Дугласа, колотя его по спине и дергая за волосы.

— Прекратите! Оставьте его! — кричала она. Тони был так удивлен столь неожиданным натиском этой хрупкой и кроткой девушки, что на какое-то мгновение ослабил хватку. Дуглас тотчас воспользовался этим и подмял его под себя, сильно ударив кулаком в солнечное сплетение. Тони охнул и, задохнувшись, согнулся пополам, обхватив себя руками. Вдруг Мелисанда как фурия набросилась на Дугласа, вцепилась ему в волосы и оглушительно закричала в самое ухо:

— Отпустите его, негодяй! Отпустите его! У Дугласа зазвенело в ушах от этого крика. Кожу головы саднило, предметы вокруг него расплывались. Но тут другая жена — маленькая незнакомка — словно сумасшедшая прыгнула на Мелисанду и отдернула ее от него. Обе женщины в белых ночных одеждах метались по комнате будто два привидения, и различить их можно было только по облаку волос: у одной — черному как уголь, у другой — красному как пламя.

Тони все еще стоял согнувшись и хрипел. У Дугласа было ощущение, что он после атаки Мелисанды остался лысым. Маленькая незнакомка подбежала к нему с белым от ужаса лицом, тяжело дыша и вздрагивая. Он не проронил ни слова, когда она начала ощупывать его руки и плечи, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

— Он очень сильно вас ударил? Пожалуйста, скажите мне, если вам где-то больно. — Она дотронулась рукой до подбородка, и он вскрикнул, отдернув голову. — О, простите меня, я не хотела причинить вам боль. Челюсть не сломана, но ушиб очень сильный.

Дуглас взял ее за руки и отодвинул от себя со словами:

— Со мной все в порядке. Оставьте меня. Лучше позаботьтесь о своем втором муже.

Его взгляд скользнул в сторону Тони, рядом с которым стояла Мелисанда. Она нежно обнимала его, лицо ее было спрятано за черными кудрями.

Он подошел к открытой двери и позвал:

— Входи, Холлис.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.