Глава 17

Рорик недовольно нахмурился.

– Продолжай, Крон, я хочу узнать подробности. Давай рассказывай.

Крон молча кивнул на Мирану.

– Я тоже хочу знать подробности, – сказала она, гордо вздернув подбородок. – Я имею право знать все о кознях моего брата.

– Он твой сводный брат, – напомнил Рорик. – Не стоит причислять себя к его кровной родне. Расскажи нам обоим, Крон.

Тем не менее Крон, казалось, все еще сомневался.

– Как только король узнает о том, что она исчезла, он убьет Эйнара или, скорее, его советник Хормуз убьет его. Насколько я понял, именно Хормуз решает за короля, что кому делать и когда. Его влияние на короля почти безгранично, этот чужеземец со своим странным именем, длинной седой бородой и мистическими глазами держит в страхе весь двор.

– Ну нет! – яростно воскликнул Рорик, ударяя кулаком по колену. – Нет, он не может. Эйнар мой. Клянусь богами, я заполучу его. Я должен заполучить его.

Крон подался вперед, немного понизив голос.

– И тем не менее то, что я сказал, правда. Милорд, я не верю в то, что Хормуз или король примут какие бы то ни было оправдания от Эйнара. Ситрик стар и жаден, он жаждет оставить наследство сыну. Хормуз скорее колдун, чем советник. Он убедил короля в том, что тот способен омолодиться. Он сказал ему, что тот должен жениться на женщине – Миране, дочери Аудина, – в первый день осени, с тем чтобы ее юность и чистота очистили его, вернули ему здоровье, восстановили его мужскую силу. Он предсказал, что сентябрь – наиболее благоприятный месяц для женитьбы. Его женой должна стать только она – Мирана, дочь Аудина, и никакая другая девственница. Он напророчил королю, что она выносит ему сыновей, гордых, сильных и смелых. Король верит ему, в этом нет сомнений. Вот почему когда вы были в Клонтарфе в надежде найти Эйнара, он пропадал в Дублине, давая свое согласие и заключая сделку.

– Мне довелось услышать, как Хормуз разговаривал с одним из своих стражников. Он сказал, что собирается нанести визит Эйнару в конце лета и привезти Мирану ко двору. Он не доверяет Эйнару, хотя тот не дал к этому никакого повода. Хормуз был уверен в том, что она останется невинна до начала осени. Он сказал, что Эйнар не осмелится обесчестить ее. Затем он долго смеялся над этой шуткой. Наверное, потому, что она с Эйнаром одной крови, хотя я так и не понял до конца почему. Вот и все, что я знаю, милорд.

Рорик задумчиво ел кашу.

– Ты хорошо поработал, Крон, – наконец сказал он. – Теперь отправишься к семье?

Жена Крона и трое его малышей жили неподалеку от соляных топей на большой ферме, принадлежащей родителям Крона.

– Да, милорд, если вы позволите. Когда отправитесь за Эйнаром, не забудьте прихватить меня.

– Не забуду, Крон.

Как только Крон ушел, Рорик повернулся к Миране.

– Очень вкусная каша, – с улыбкой заметил он.

– Да, – радостно отозвалась она.

– Как странно, – через минуту сказал он, глядя на мужчин, уплетавших кашу, дурачившихся с детьми или чистивших оружие. – Король и этот его советник, Хормуз, вне всякого сомнения, убьют Эйнара, тем самым лишив меня возможности еще раз испытать судьбу и отомстить ему. Ах, Мирана, я не могу этого допустить. Ты понимаешь меня? Это я должен омыть свои руки его кровью. Именно я должен загнать его в угол и окропить землю его кровью. Я отомщу ему за всех поруганных и убитых им людей.

Мирана очень хорошо понимала, о чем он говорил. Она кивнула и доела последнюю ложку каши.

– У тебя уже есть план? – спросила она. Рорик отрицательно покачал головой.

– У нас еще есть время. Ты же слышал, что король и Хормуз не будут ничего предпринимать до конца лета. Возможно, старый король умрет к тому времени. Он очень стар, Рорик. Я видела их обоих в начале этого года. Они оба дышат на ладан. Мне совсем не понравился король. Рорик вдруг усмехнулся, глядя на нее.

– Я слышал, что в нем достаточно злости, чтобы пережить нас всех. Он состарился от злости, а не от прожитых лет. Этого человека состарили интриги, битвы и собственное коварство. Ну хватит о нем. Может, лучше потратим время на то, чтобы побольше узнать друг о друге, или обсудим, что значит иметь такого мужа, как я. Что ты на это скажешь?

– Я не против, Рорик, – спокойно и уверенно ответила она, глядя на его губы.

– Мирана, – предупредительно понизив голос, сказал Рорик. – Пожалуйста, не смотри на меня так. Сейчас раннее утро и еще многое предстоит сделать. Я должен проследить за работой в поле и отдать распоряжения относительно охоты. К тому же, когда вы с Энтти украли барк, то повредили его, так что теперь мне придется проследить и за тем, чтобы его починили.

– Знаю, он не так уж сильно пострадал. Из него вылетела всего лишь одна доска, когда мы толкали его на берег. А смотри-ка, Хафтер направляется к Энтти. Интересно, что она с ним сделает?

– Или он с ней.

– Думаешь, у Хафтера хватит ума перехитрить Энтти?

– Ох уж эти женщины, – сказал Рорик, вставая. – Ни одной из вас нельзя доверять, – проворчал он, поцеловал Мирану в губы и направился к двери, на ходу созывая своих людей.

Мирана замерла, глядя вниз на сбегающую к морю тропинку. Рорик стоял на краю длинного деревянного пирса, смеясь и оживленно болтая с дюжиной незнакомых Миране мужчин. В правой руке он держал несколько нацепленных на палку окуней, а левой сжимал тонкую девичью руку. Девушка была необычайна хороша. Длинные, вьющиеся, переливающиеся под лучами жаркого солнца светлые волосы каскадом ниспадали до талии. Ее стройная фигурка полностью сформировалась, а грудь была настолько пышной, что отчетливо вырисовывалась под тонкой льняной туникой.

Она смеялась, глядя на Рорика. Позади нее стояли мужчина и женщина преклонных лет и молодой человек. Все они были похожи друг на друга, и Мирана еще раз поймала себя на мысли, что все викинги светловолосы, голубоглазы, сильны и высоки. И только она очень отличалась от них. Она была похожа на свою мать, ирландку, маленькую женщину с черными, как вороново крыло, волосами.

– А, – сказала старая Альна, глядя через плечо Мираны на берег. – Они прибыли. А я сомневалась, навестят ли они нас этим летом. Это мать Рорика Тора, отец Харальд, и младший брат Меррик. Ему пока столько же лет, как и тебе, Мирана, но он непременно станет великим воином. Эту девушку зовут Сайра, посмотри, как она расцвела. Стала еще красивей, чем раньше. Ах, ну просто маленькая принцесса, гордая и знающая себе цену.

– Кто она?

– Кузина Рорика, дочь Дорна, брата его отца. Ее мать умерла в родах, а отца убили во время похода на Киев. Родители Рорика взяли ее к себе. Сейчас ей, должно быть, лет восемнадцать. Тебе ведь столько же, не так ли? Ах, какая хорошенькая!

– Мне кажется, она влюблена в Рорика.

Старая Альна искоса взглянула на Мирану, затем уже знакомым движением передернула плечами и презрительно сплюнула.

– Она хотела выйти за Рорика замуж, когда умерла Инга, – сказала она, взяв Мирану за руку. – И даже пыталась заманить его в постель, но Рорик был настолько подавлен обрушившимся на него горем, что отказал ей. Никогда не сомневайся в нем, Мирана, теперь у него есть ты.

– Да, – согласилась Мирана, – теперь у него есть я. – Она повернулась и пошла вниз по тропинке, чтобы поприветствовать новых родственников. Она чувствовала, что слезящиеся глаза старой Альны неотступно следят за ней.

Мирана заметила, как Рорик неожиданно подхватил девушку на руки и закружил ее. Окуни полетели на землю. Их подхватил младший брат Рорика, который весело рассмеялся, качая головой.

Мирана с ужасом увидела, как Рорик поцеловал девушку в губы. Она продолжала спускаться по тропинке, чувствуя себя посторонней в этой веселой компании. Мирана заставила себя улыбнуться, хотя ее глаза по-прежнему оставались грустными.

Мирана медленно шла вдоль низкого деревянного хлева, стоявшего позади дома. Внутри него было сложено сено, заготовленное для шести коров, двух быков, двух лошадей и трех коз. Плужные лемехи аккуратно стояли у стены. Там же были и железные лезвия для плугов и секир, которыми рубили дерево и расчищали поля. Мирана укрылась здесь, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Она стояла посреди мрачного, едва освещенного хлева, глядя бессмысленным взором на ворох сена, наваленного поверх деревянных кормушек. Было начало лета. Стояли теплые солнечные деньки, иногда с дождями, от которых славно поднимался урожай.

– Ты вышла замуж за Рорика.

Мирана подняла голову и увидела перед собой Сайру. Ее лицо в обрамлении светлых волос было настолько прекрасно, что Миране было невыносимо на нее смотреть. Девушка была одна. «Наверное, она шла за мной», – подумала Мирана.

– Да, – ответила она, – мы поженились только вчера.

– Знаю. Я надеялась, что на этот раз мы нанесем наш ежегодный визит сюда немного раньше, поскольку я уже достаточно взрослая, чтобы выйти замуж, но мать Рорика захворала и поэтому… – Она пожала плечами, ее глаза остались враждебными. Они потемнели и горели от гнева. Она окинула Мирану взглядом, и ее ярость вспыхнула еще сильнее. – Ты похожа на чужеземную рабыню. Я никогда не любила темноволосых женщин. Они всегда казались мне отвратительными.

Мирана пошла к выходу, Сайра ни на шаг не отставала от нес.

– Я очень рада, что семья Рорика здесь. Они кажутся мне добрыми людьми, – спокойно сказала Мирана, глядя поверх надменных золотистых глаз на уток, нырявших в море гораздо проворнее других птиц.

Сайра неожиданно схватила Мирану за запястье и дернула к себе, больно вывернув руку. Она была гораздо сильнее, чем казалась на первый взгляд. Мирана очутилась в нескольких дюймах от ее лица и была так ошарашена этим поступком, что застыла на месте.

– Слушай меня, грязная потаскушка, я знаю, ты обманом заставила Рорика жениться на тебе. Ты заманила его в постель и теперь носишь под сердцем его ребенка. Поэтому он, как благородный человек, вынужден был жениться. Но очень скоро он поймет, чего ты стоишь на самом деле, он осознает, что его родители – да, его настоящая семья – ненавидят тебя, и отошлет тебя прочь. Его родители довольны тем, что Рорик наконец-то ожил после пережитого горя. Они хотят, чтобы он обрел в душе мир и покой, но вместе с тем никогда не забудут Ингу и внуков и не позволят сыну забыть их, пока жив убийца. Да и сам он никогда по-настоящему не сможет стереть в памяти это горе.

Поначалу они действительно отнеслись к тебе довольно благосклонно, несмотря на то, что хотели видеть своей невесткой меня, пока не узнали, кто ты такая – темноволосая ведьма, кровная родня нашего заклятого врага. Их очень интересует, знаешь ли ты о злодеяниях своего брата и одобряешь ли их. Думаю, они решат, что тебя следует отправить к нему. – Сайра наклонилась ниже. Ее дыхание обжигало Миране лицо. – А может, Рорик сам убьет тебя. Возможно, это сделаю я. Но так или иначе тебя здесь не будет и очень скоро, ведьма. Тогда Рорик станет моим, как ему было суждено.

Сайра с силой оттолкнула Мирану и, резко повернувшись, не оглядываясь, зашагала к дому.

Мирана осталась на месте, потирая запястье. Считая своим долгом самой проследить за приготовлением праздничного обеда для своей новой семьи, Мирана вернулась в дом. Она мгновенно поняла, что Сайра говорила правду. Вместо теплых, благосклонных улыбок на лицах ее новых родственников теперь отражались ненависть, ледяной холод и презрение.

Брат Рорика Меррик, увидев ее, просто пришел в бешенство. Он прервал разговор с Гардом и злобно уставился на нее. Его рука потянулась к притороченному к поясу ножу. Харальд и Тора, завидев ее, замолчали. Лицо Торы хранило печать спокойствия, абсолютного ледяного спокойствия. Харальд, во всем похожий на Рорика, такой же высокий, статный, сильный, теперь, казалось, был лишен каких-либо чувств. Он опустил глаза, будто ему было невыносимо видеть ее.

Мирана ждала, что Рорик прекратит это безумие, эту несправедливость, но он остался невозмутим и хранил молчание, как и его родители.

Энтти подошла к Миране и улыбнулась. – Я проследила за приготовлением жаркого из кабана, зайчатины и за жаркой окуней. Подадут много пива и немного рейнского вина. К мясу приготовили много овощных блюд – тушеные грибы с луком, капусту и турнепсы, которые Утта, этот чудный ребенок, и ее младшая сестричка приправили морошкой и странным соком, выжатым из корней кустарника, названия которого я не помню. Утта только загадочно улыбнулась и лишь сказала, что это один из кулинарных секретов ее матери. Ах, а еще испекли лепешки. Горячие, они так и просят, чтобы на них положили кусочек жирного козьего сыра…

Это было слишком. Мирана коснулась руки Энтти.

– Спасибо тебе, Энтти. Ты очень добра, но это не поможет.

Энтти тихо чертыхнулась.

– Это Гард рассказал им все. Он зол на тебя. Боится, что ты не позволишь ему спать со мной. Он то и дело разражается тирадой о том, что он мужчина, а ты не более чем обыкновенная женщина, а я и вовсе рабыня.

Мирана промолчала. Она наблюдала за Рориком, который, отвернувшись от нее, о чем-то тихо разговаривал с родителями. Его младший брат присоединился к ним. Сайра была неподалеку от них, держа в руке деревянный кубок, наполненный медовым напитком. Она улыбнулась, заглянув в него.

– Скоро мы начнем подавать на стол, – подойдя к Миране, сказала старая Альна. – Лорд Рорик отдаст свое кресло отцу. А затем…

– Делайте то, что положено, – сказала Мирана. – Я буду сидеть рядом с мужем, – добавила она. Если он переменился к ней, то она узнает об этом немедленно.

Мирана отправилась в спальню и переоделась в свое свадебное платье и тунику. Это было единственное платье, которое подходило для такого торжественного случая; На этот раз Мирана стянула его в талии ремешком. Затем расчесала волосы гребешком, выточенным из оленьего рога, который ей подарил Рорик, и приколола к тунике великолепные броши. Пощипав щеки, чтобы на них появился румянец, и надев мягкие кожаные туфельки, она глубоко вздохнула и направилась в большой зал.

Воздух был наполнен запахом морского окуня, запеченного в промасленных кленовых листьях. Куски кабаньего мяса шипели и шкворчали на установленной над костром решетке. Свежеприготовленный козий сыр источал острый аромат.

Мужчины пили, женщины тоже, но не так много, поскольку их задачей было прислуживать за столом и им нужна была определенная сноровка, чтобы носить тяжелые подносы. Рорик сидел рядом с отцом. Сайра расположилась по другую сторону от него, рядом с Торой. «Интересно, что задумала его мать», – подумала Мирана. Она была смущена ее ледяным спокойствием. Старая Альна не раз говорила Миране, что они очень похожи по характеру. Сама же Мирана пока не видела никакого сходства. Рядом сидели младший брат Рорика и люди Харальда. За столом не было других женщин, кроме Сайры и Торы. Люди Рорика сидели отдельно. Мирана решила, что так и полагается чтить высоких гостей. Рорик посадил отца и всех его людей на лучшие места. Мирана приветливо улыбнулась прислуживавшим за столом рабыням и женам воинов Рорика и, подхватив поднос с бараниной и луком-пореем, пошла к столу. Приблизившись к Рорику, она протянула ему поднос.

– Милорд, – сказала она.

Рорик вынужден был взглянуть на нее, хотя чувствовалось, что делал он это неохотно. В тот же миг Мирана увидела в его глазах такую боль, что чуть не вскрикнула. Овладев собой, она спокойно произнесла:

– Не хотите ли отведать баранины? Ее приготовила Энтти.

– Пожалуй, – безразлично ответил он. Его глаза были бесстрастны. – Выглядит аппетитно.

Мирана молча положила ему на тарелку кусок мяса и повернулась к его отцу.

– Милорд Харальд, – обратилась она к нему, предлагая отведать блюдо.

Харальд даже не удостоил ее взглядом. Он демонстративно отвернулся, нарочито громко обратившись к Меррику:

– Очень скоро ты отправишься торговать в Киев, сынок. Но только не настаивай на немедленном отъезде. Обещаю, в ближайшее время у тебя появится такая возможность.

– Я хочу немного мяса, – громко объявила Сайра. – Не стой столбом, глазея на меня. Прислужи мне.

Мирана взглянула на девушку, затем на свое запястье. На нем остались кровоподтеки от цепких пальцев Сайры.

– Почему ты просто стоишь здесь? Ты что, не поняла меня? Совсем бестолковая? Прислужи мне.

– Однажды мой муж, – достаточно громко, чтобы ее услышали все, сказала Мирана, – очень доходчиво объяснил мне, что невоспитанность лечится довольно просто, без чрезмерной злобы и оскорблений.

Сказав это, она опрокинула поднос с бараниной на голову Сайры, резко повернулась и вышла на улицу, не обращая внимания на яростные вопли и возмущение. Ей показалось, что она слышала смех Аммы. Керзог громко залаял, и Мирана живо представила себе, как огромный пес слизывает с лица Сайры остатки мясной подливки.

И это здорово рассмешило ее.

Глава 18

По небу неслись черные рваные тучи. С каждой минутой становилось все холоднее. Ветер неистово гнал на берег огромные волны, с диким ревом разбивающиеся о прибрежные скалы, поднимая вверх тридцатифутовый столб брызг. Все предвещало скорое начало страшной бури. Мирана почувствовала на щеках прохладные капли и отступила от края утеса. Она поежилась и потерла плечи руками, но даже не помышляла о том, чтобы вернуться в дом.