Глава 26

Этот день в штате Мэн выдался на редкость жарким, даже от воды не веяло прохладой. Рыбацкие лодки лениво качались на еле заметных волнах; их владельцы в низко надвинутых соломенных шляпах разлеглись в тени тентов, если, разумеется, на их суденышках имелось некоторое подобие укрытий. Белые шпили двух маленьких церквей Риптайда, лютеранской и методистской, сверкали под беспощадным полуденным солнцем. Даже неугомонные туристы на время притихли и отсиживались в пабах, где без устали трудились кондиционеры.

Только птицам все было нипочем. Скопы по-прежнему охотились за рыбой, чайки надсадно кричали и вились над лодками. Запах рыбы, слишком долго пролежавшей на жаре, становился таким невыносимым, что приходилось затыкать нос и стараться дышать неглубоко. Кучевые облака самой причудливой формы усеяли сапфирово-синее небо. Ни малейшего ветерка. Горячий влажный воздух окутал землю мокрым одеялом.

Бекка была настолько измучена страхом, что почти не замечала красоты окружающей природы, безбрежной океанской глади и невероятной синевы неба. Ее бил озноб.

Она добралась сюда от закрытого военного аэродрома во взятой напрокат белой «тойоте». Почти час ушел на то, чтобы преодолеть пробки на шоссе номер один к югу от Риптайда, чуть пониже Рокленда, забитое машинами туристов. Руки Бекки неприятно повлажнели, сердце, казалось, вообще не бьется. Она полностью потеряла способность мыслить здраво.

На автозаправке ее укусил комар, и она даже обрадовалась, что почувствовала укол. И даже не разозлилась на прокатную контору за то, что в баке «тойоты» не было бензина.

Въехав в Риптайд, Бекка направилась к дому Тайлера на Гам-Шу-лейн. Он уже стоял во дворе, поджидая ее. Один. И вцепился в Бекку, как утопающий – в соломинку, так, что она с трудом высвободилась.

– Не звонил?

– Нет, еще одна записка.

– Давай.

– Все это какой-то немыслимый кошмар, Бекка.

– Прости меня за все, Тайлер. Это я виновата. Если бы можно было вернуться в прошлое, я трижды подумала бы, прежде чем явиться сюда. Но даю слово, что не допущу гибели Сэма. Клянусь.

Он долго смотрел на нее, но ничего не ответил.

– Покажи записку. Я возьму с собой обе.

Написано от руки размашистым почерком черной пастой:

«Мальчик будет жив еще восемь часов. Если Ребекка не покажется, он умрет».

Она сложила обе записки, сунула в кармашек сарафана и поехала к дому Марли. Кримаков наверняка следит за Тайлером. Через полчаса она позвонит Макбрайду, чтобы Кримаков удостоверился в ее появлении. Он, разумеется, успел поставить «жучок» на телефон.

Бекка отперла дверь. Жаркий спертый воздух ударил ей в нос. Тихо и темно, даже доски пола не скрипят.

Она распахнула все окна и включила потолочные вентиляторы, едва шевелившие лопастями. Занавески чуть заметно заколыхались.

Как спокойно. Словно в могиле.

Бекка прошла на кухню, поставила на огонь воду. Она сделает чай со льдом: в буфете еще остались пакетики. Холодильник чисто вымыт. Кто это сделал? Вероятно, Рейчел Райан, благослови ее Бог. Но в доме нет даже крошки хлеба. Придется тащиться в магазин, впрочем, это неплохо. Пусть негодяй лишний раз увидит, что с ней никого нет. Хоть бы не наткнуться на шерифа Гафни – тот обязательно начнет задавать вопросы.

Сев в машину, она нажала крошечную кнопку на браслете часов и тихо сообщила:

– Еду в продуктовый магазин. У меня есть нечего. Вернусь через час. Хочу, чтобы он удостоверился, что я здесь. Оставлю записки на переднем сиденье машины.

Бекка снова нажала кнопку и включила зажигание. В магазине ее встретили едва ли не враждебно, как существо с другой планеты. Теперь все знали, кто она на самом деле, поскольку даже в этой глуши читали газеты и смотрели телевизор. Люди бросали косые взгляды, а некоторые даже откровенно пялились на нее, но близко не подходили и не заговаривали. Бекка вежливо улыбалась и складывала покупки в тележку. Но когда заплатила и стала складывать свертки в пакеты, сзади раздался женский голос:

– Наконец-то я вас увидела. Шериф говорил, что вы очень хорошенькая и что тот здоровяк, который тоже жил в доме Марли, вовсе вам не кузен. Он ни на минуту не поверил вашим басням. Вы врали прямо ему в глаза, но он ничего не мог поделать. Зато теперь все знают, кто вы.

– Но я с вами не знакома, мэм.

– Я миссис Элла, секретарь шерифа. Та самая миссис Элла, которая удерживала ее от истерики, когда она нашла скелет! Сколько там собак у нее было?

Неужели она действительно питает пристрастие к изысканному белью? Просто удивительно, если учесть, что она настоящая великанша, мускулистая, с жилистой шеей и усиками на верхней губе!

– Вы лгунья, мисс Пауэлл, то есть мисс Мэтлок. Явились сюда под вымышленным именем.

– Пришлось. Рада была познакомиться, мэм.

– Ну да, так я и поверила! С чего это вы вздумали вернуться?

– Теперь я просто туристка, мэм, – улыбнулась Бекка. – Собираюсь выйти в море половить омаров.

Она подхватила пакеты и поспешно направилась к выходу.

– Шериф еще потолкует с вами! – завопила вслед миссис Элла. – Жаль, сегодня ему пришлось уехать в Огасту по ва-ажным делам! – И громко пожаловалась кому-то:

– Вспомните мое слово: она еще немало пакостей здесь натворит, миссис Питерсен. Подумать только, как она тряслась от страха и рыдала, когда нашла скелет Мелиссы Катцен! И все это было наглым притворством. Если бы кости не оказались такими старыми, я поклялась бы, что это она прикончила девчонку.

Бекка остановилась и медленно обернулась, хотя пакеты ужасно оттягивали руки.

– Я и пальцем не трогала Мелиссу Катцен, мэм. Кстати, ничего нового об этом деле?

– Нет, – отозвалась кассирша миссис Питерсен, тряхнув крашеными, неестественно рыжими лохмами. – Мы еще не знаем точно, Мелисса ли это. Результаты анализов пока не пришли. Шериф Гафни сказал, на это уйдут недели.

– Не шериф, а я, – встряла в разговор миссис Элла. – Будто у шерифа есть время думать о такой чепухе, как анализы! Что же касается вас, мисс Мэтлок, то я немедленно доложу ему о вашем появлении, если только он захватил с собой сотовый, который обычно оставляет дома, поскольку ненавидит всякие новомодные штучки.

Когда Бекка добралась до машины, записок в ней уже не было. Оставалось надеяться, что шериф не скоро свалится ей на голову. Хорошо, если Кримаков следил за ней, пока она ходила в магазин. Тогда он уже знает, что она здесь, в Риптайде, в городке, который она считала своим убежищем… с его забавными названиями улиц и тихой неброской красотой.

Она не спеша прокатилась по Пойзон-Айви-лейн, свернула сначала на Фоксглав-авеню, а потом, через два квартала, – на свою улицу, Белладонна-уэй, и на Гам-Шу-лейн. Миновала жилище Тайлера и снова оказалась на Белладонна-уэй. Теперь домой. Кажется, стало немного прохладнее, хотя солнце еще высоко. Здесь, в Мэне, оно встает раньше, чем во всей стране, и садится позже.

На Бекке все еще был легкий голубой ситцевый сарафан, купленный Шерлок, но она жалела, что не захватила свитера. Страх словно высасывал тепло из ее тела.

Бекка сделала чай со льдом, сандвич с салатом из тунца и уселась на веранде. Солнце медленно опускалось в океан. Интересно, сможет ли кто-то из друзей пробраться в дом? Рация в браслете работала только на передачу.

Как ни странно, она думала не о Кримакове. Перед глазами все время стояло лицо Адама. Похоже, они друг к другу неравнодушны. Он хороший человек и к тому же чертовски сексапилен, но она не может ничего ему сказать. Да и у него благородства через край. Даже когда она укусила его за руку, проклинала, пыталась лягнуть, он все равно действовал так, как ему подсказывала честь.

Адам знает отца куда лучше, чем она, Бекка, но он и словом не обмолвился об этом, пока обстоятельства не заставили. Разве это не лучшее подтверждение тому, что на него можно положиться? Ей следует подумать об этом.

Она доела сандвич и вытерла руки салфеткой. Уже почти стемнело. Скоро Кримаков даст знать о себе. Карман сарафана оттягивал «магнум». Она никому не сказала, что вооружена, но Адам, вероятно, все знает. Правда, держит язык за зубами. Вот и отлично.

До сих пор она не видела ни одного знакомого лица из окружения отца или Адама. Где все прячутся? И они, и Кримаков совсем близко.

Интересно, что покажет сравнительный анализ почерка?

Бекка посмотрела на серебристый полумесяц, плывший по небу. Хоть бы только шериф Гафни не заявился!

Наконец она вошла в дом и закрыла за собой дверь и все окна. Идти наверх, где прятался Кримаков в прошлый раз, не хотелось. А вдруг он опять там и подступит к ней со шприцем?

Тяжело вздохнув, Бекка все-таки направилась к лестнице. Телефонный звонок прозвучал особенно пронзительно в полной тишине. Кримаков!

Так и оказалось. Она нажала кнопку на браслете и приблизила запястье к трубке.

– Привет, Ребекка. Это твой бойфренд, – игриво, с какой-то безумной радостью объявил он, и у Бекки упало сердце. – Надеюсь, ты не сильно пострадала, когда я вышвырнул тебя из машины? – В голосе по-прежнему звучали лукавые нотки, но теперь он стал глуше, вероятно, накинул на микрофон носовой платок.

Узнает ли этот тембр отец через столько лет?

– Нет, не сильно, но ты ведь это уже знаешь, не так ли? Недаром убил четверых, чтобы добраться до меня и отца, но нас в больнице не оказалось! Не вышло, грязный ты мясник! Где Сэм, черт бы тебя побрал?! Попробуй пальцем тронуть малыша, и я тебя собственными руками придушу!

– А кто мне помешает? Подумаешь, какой-то глупый щенок! Но с его помощью я заполучу тебя. Бьюсь об заклад, директор ЦРУ уже успел спустить с цепи своих овчарок. Трудно поверить, что они позволили тебе приехать сюда одной и без всякой защиты.

– Я сбежала и жду тебя, скотина. Приведи Сэма.

– Ну-ну, к чему такая спешка?

Опять играет с ней. Все те же старые трюки. Бекка глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки:

– Не пойму, почему ты не потребовал, чтобы приехал отец? Разве не его ты хочешь убить?

– Твой отец – плохой человек, Ребекка, очень плохой. Ты понятия не имеешь, что он натворил, скольких невинных людей уничтожил.

– Я знаю, что много лет назад он случайно застрелил твою жену и ты поклялся отомстить. Все остальное – измышления твоего извращенного ума. Вряд ли кто-то сумеет опередить тебя по числу убийств! Послушай меня, остановись! Ты и без того натворил достаточно! Мой отец был в ужасе, когда твоя жена погибла. Не нужно было привозить ее с собой, когда ты получил задание расправиться с тем немцем! Зачем было использовать свою жену как прикрытие?

– Ты ничего об этом не знаешь! Заткнись!

– Почему бы тебе не рассказать обо всем? Неужели ты считал, что ей не грозит опасность?

– Я велел тебе заткнуться, Ребекка! Не смей поганить своим языком память этой святой женщины. Ты – его семя и так же грязна и мерзка, как он.

– Ладно, я мерзкая. Но почему ты не потребовал, чтобы отец приехал со мной? Передумал его убивать?

– Как и когда я это сделаю – не твоя забота. Я все держу под контролем. Все.

– Но почему ты похитил Сэма? И зачем тебе понадобилось видеть меня в Риптайде?

– Ты примчалась, как наскипидаренная, верно? Что ж, в свое время все узнаешь. Твой отец неглуп! Сумел хорошо спрятать тебя и твою мамашу. Много лет ушло на то, чтобы отыскать вас. Правда, сначала я обнаружил тебя, Ребекка. Прочел статью в газете Олбани, увидел твое имя и заинтересовался. Расспросил о твоей матери, о твоем якобы погибшем отце, пронюхал, что твоя мать каждый год по несколько раз ездит в Вашингтон, и тогда все понял. Он тихо засмеялся, и Бекка брезгливо скривила губы.

– Жаль, что твоя мамаша протянула ноги. Я надеялся получше познакомиться с ней, но она слишком быстро оказалась в больнице. Конечно, я без всякого труда мог пробраться в Ленокс-Хилл и придушить ее, но решил, что уж лучше ей помучиться от рака. Это куда дольше и противнее. Увы, милая сестричка сообщила мне, что она мирно скончалась во сне и отошла, не чувствуя боли. Она ничего не ощутила бы, даже если бы я стиснул ей шею, так зачем трудиться? Но ты другая, Ребекка. И в полной моей власти. А потом я захвачу твоего отца.

Последнее слово он прошипел с такой яростью, что у Бекки дыхание перехватило. Немного успокоившись, он приказал:

– Садись в машину и поезжай в тренажерный зал на Найтшейд. Немедленно. Помни о мальчишке.

– Подожди! А что потом?

– И это узнаешь. Я соскучился по тебе. По твоему прелестному телу. Пока ты спала, я гладил его, касался, лизал каждое местечко. Это я оставил болт от унитаза в подарок тебе. Чтобы ты помнила: я разглядывал тебя, ласкал твою бархатистую кожу. Надеялась воткнуть мне этот болт прямо в глаз, верно?

Бекку трясло от страха и злости так, что кружилась голова, а в ушах стоял странный звон.

– Подлый гнусный старикашка, – выдавила она. – При мысли о том, что ты до меня дотрагивался, меня тошнит!

Он расхохотался так искренне, что Бекка невольно сжалась.

– Ничего, Ребекка. Скоро увидимся. У меня для тебя сюрприз. Не забывай, это моя игра и тебе придется подчиниться моим правилам.

Он повесил трубку. Бекка была уверена, что на этот раз звонок будет невозможно отследить, каким бы совершенным ни было подслушивающее устройство. И остальные тоже это понимали.

Она нажала кнопку. Они все слышали. Пусть думают.

Бекка не взяла с собой ничего, кроме револьвера. Усевшись в машину, она снова нажала кнопку:

– Я еду в зал.

Слава Богу, ее мать так и не увидела этого зверя! Он был в больнице. Наводил справки. Невыносимо!

Уже через восемь минут она оказалась у тренажерного зала «Клондайк» в самом конце Найтшейд и въехала на большую бетонную парковку, обсаженную деревьями. Само здание, двухэтажный дом, почти полностью скрывали их кроны. Во всех окнах горел свет. На площадке стояло не меньше двух десятков машин. Она как-то была здесь с Тайлером, правда, днем. Тогда машин было меньше. Наверное, обитатели городка ждали, пока спадет жара. Бекка выбрала место в стороне, заглушила мотор и осталась сидеть. Прошло пять минут. Десять. Никого.

Бекка нажала кнопку на браслете:

– Я его не вижу. Вокруг все спокойно. Ничего необычного. В зале полно народа.

Ее друзья все должны уже собраться и приготовиться. Но они не двинутся с места, пока не появится Кримаков, так что волноваться нечего.

– Вхожу в зал.

Она выбралась из машины и вскоре оказалась в вестибюле. За стойкой возвышался молодой человек с приятным открытым лицом. Судя по его виду, он только что на совесть поработал на тренажерах: майка пропотела насквозь.

– Привет, – сказал он, с удивлением глядя на нее. Только сейчас Бекка вспомнила, что не надела спортивного костюма.

– Я как-то была здесь, – с улыбкой пояснила она, – и арендовала шкафчик в раздевалке. Моя одежда там. Мне нужно ее забрать.

– Я вас знаю. По телевизору видел. На всех каналах.

– Да, понимаю. Могу я войти?

– Десять долларов за билет. Зачем вы сюда пришли? Бекка открыла кошелек и вынула двадцатидолларовую банкноту.

– Хочу забрать спортивный костюм, – терпеливо повторила она.

Он выждал, казалось, целую вечность, прежде чем протянуть сдачу. Но все-таки вернул деньги, нажал кнопку, и она прошла через турникет. Огромный зал, зеркала на стенах. Полно тренажеров, штанг, гирь. Динамики ревели, захлебываясь звуками рока: очевидно, здесь собиралась молодежь. Сегодня тут было человек тридцать. Наверху находились снаряды для аэробики. Гомон, музыка, поскрипывание тренажеров…

Что теперь делать?

Бекка направилась в женскую раздевалку. Там оказались три женщины разной степени обнаженности. Никто не обратил на нее внимания.

Она вернулась обратно и медленно пошла по залу, всматриваясь в лица мужчин, в основном молодых. Но были и постарше: толстые, тощие, атлетически сложенные и с заметными животиками. Но никто не сделал попытки подойти к ней.

Что дальше?

Какие-то парни забавлялись, разыгрывая драку. Один случайно врезался в незакрепленный рычаг тренажера, отягощенный весами. Рычаг вырвался и ударил Бекку в плечо.

Она отлетела к другому тренажеру и, потеряв равновесие, упала.

– О черт, простите, – охнул парень. – Вы в порядке?

Он помог ей встать, растер ушибленное место, глядя на нее с естественным восхищением молодого мужчины.

– Да ответьте же! Вам не больно?

– Нет, все хорошо, не волнуйтесь.

– Я вас раньше не видел. Недавно в городе?

– Что-то в этом роде.

Он не отнял руки, словно пытаясь убедиться, что она цела и невредима. С другой стороны подступил его приятель, тоже явно пытающийся привлечь внимание незнакомой красотки.

– Привет, я Трой. Не хотите выпить по стаканчику? Я виноват перед вами – едва не покалечил, – представился первый.

– А можно и мне с вами? Я Стив, – сказал второй.

– Нет, спасибо, парни. Я отпускаю вам грехи. Мне нужно идти.

Она едва сумела избавиться от них. Обернувшись у порога, она увидела, что оба смотрят ей вслед улыбаясь и с самым довольным видом машут руками, очевидно, радуясь, что она все-таки обратила на них внимание. Бекке показалось, что обоим лет по двадцать пять. Хорошо сложенные молодые люди. Рядом с ними она чувствует себя дряхлой старухой.

Наконец, не зная, что еще придумать, она вышла в вестибюль. Того парня, что впустил ее, уже не было. И вообще никого. Бекке стало не по себе. Куда он делся? Может, в душе? Наверное. Недаром он был мокрым как мышь.

Ей показалось, что у двери мелькнула тень. Это кто-то из друзей. Наверняка кто-то из друзей.

А Кримаков? Он сказал, она узнает, что делать. Значит, обманул.

Бекка медленно вернулась к «тойоте». В этом углу парковки было не так светло, поэтому она и оставила здесь машину. Боялась, что если Кримаков решит расправиться с ней здесь, то другие люди не пострадают. Но сейчас она жалела об этом.

Она уже взялась за ручку дверцы, как внезапно острая боль пронзила плечо. Бекка охнула, повернулась… Никого. Только тусклые огоньки фонарей.

У Бекки перед глазами все поплыло. Странно, но она, кажется, падает… нет, не падает, а медленно сползает по дверце машины.

Глава 27

– Нет, – сказала она в браслет. – Никто. Я пришла в себя. Но не вижу его. Что-то ударило меня в левое плечо, но сейчас уже легче. Оставайтесь на местах, пока он не покажется.

Она сидела на жестком, так и не остывшем к вечеру бетоне. Господи, что это было?

Ей хотелось закричать, но она не смела. Сэму грозит беда, и если она подаст голос, Адам немедленно прибежит, а этого допустить нельзя. Что он сделал с ней? Какой наркотик впрыснул? Неужели яд? И она так и умрет на голом бетоне парковки?!

Теперь в плече ощущалась только легкая скованность. Бекка прижалась к машине, и в плечо снова вонзилось что-то острое. Какой-то непонятный предмет.

Бекка тихо сказала в рацию:

– Не двигаться. Он выстрелил в меня, и теперь в плече сидит что-то вроде дротика. Повторяю, не двигаться. Я жива. Кримакова не видно.

Она завела руки за спину, умудрилась подцепить тонкий стержень и вытащить. Странная штука поддалась довольно легко: очевидно, рана была неглубокой. Так, царапина. Бекка, тяжело дыша, оперлась о капот. Голова стала легкой-легкой. Кажется, она теряет сознание…

Она сама не понимала, каким образом устояла на ногах.

– Все нормально. Это маленькая стрела. Минутку, сейчас я приду в себя.

Она опустила глаза и только сейчас заметила, что вокруг древка что-то туго обмотано. Бумага!

Бекка принялась раскручивать записку непослушными пальцами. Из зала так никто и не вышел.

В тусклом свете оказалось нелегко разобрать слова, написанные прописными буквами:

ПОЕЗЖАЙ ДОМОЙ. ТАМ НАЙДЕШЬ МАЛЬЧИКА.

ТВОЙ БОЙФРЕНД.

– Тут написано, что Сэм дома. Ничего больше. И подписано «твой бойфренд».

Бекка окончательно запуталась. Вряд ли другие понимают больше. Ей страшно хотелось включить полную скорость и умчаться отсюда, но не было сил. Волны дурноты накатывали с пугающей частотой. Она ехала медленно, боясь врезаться в другую машину, наблюдая, не преследуют ли ее, но ничего необычного не заметила. Агенты все еще сидят в укрытии. Не хотят рисковать жизнью Сэма.

Луна поднялась высоко и теперь стояла над головой. Ветерок немного прояснил голову, и Бекке стало легче. Она выключила зажигание, посидела еще немного, глядя на дом. Свет горел только внизу. Бекка вспомнила, что так и не успела подняться наверх.

А что, если все это время Сэм был заперт в том шкафу, где скрывался Кримаков, перед тем как ее похитить?

Бекка влетела в дом, взбежала по лестнице, представляя связанного мальчика одного в темноте, возможно, без чувств…

Она поднесла ко рту браслет и, уже не заботясь о предосторожностях, завопила:

– Все на месте?! Господи, ну конечно! Вам лучше держаться подальше! Не знаю, что он задумал! Я сама найду Сэма, если он здесь.

Она метнулась в спальню и включила свет. В комнате было душно и пахло затхлостью. Бекка распахнула дверцы шкафа. Пусто. Она знала, что они слышат ее тяжелое дыхание, топот на ступеньках, проклятия.

Бекка проверила все комнаты, шкафы, кладовые и ванные.

– Пока не нашла. Я ищу.

Бекка снова и снова окликала мальчика, пока не охрипла. Потом спустилась в кухню и внезапно вспомнила о подвале. Господи, как она могла забыть! Рука сама потянулась к выключателю. Лампа без абажура замигала, погасла, но тут же вновь загорелась ровным светом.

– Сэм!

Мальчик сидел на голом полу, прислонившись к стене, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту. В широко раскрытых глазах ужас. Сколько продержал его здесь этот подонок?

– Сэм!

Бекка бросилась на колени, стараясь вытащить кляп.