- Если не возражаешь, я приняла бы ванну перед ужином.
      Брент машинально отступил от двери. Байрони вышла из библиотеки, легкой походкой направилась к лестнице.
      Лиззи вернулась в свое прежнее обычное для нее состояние, отметила про себя Байрони, слушая счастливую болтовню девочки, пока та помогала ей раздеться и улечься в ванну.
      - Джош такой красивый в новой одежде, - радостно сообщила она, доставая вечернее платье Байрони и нижнее белье.
      - И ты будешь очень хороша в своем новом платье, - заметила Байрони.
      Несколько новых платьев, если верить словам Брента. Настроение Байрони внезапно упало. Что будет, когда они уедут? Новая одежда ровным счетом ничего не изменит. Пять сотен душ будут оставаться собственностью Уэйкхерста. Если они уедут, оставит ли Брент Фрэнка Пакстона? При одной мысли об этом Байрони проняла дрожь. Тысячи мыслей пронеслись в голове. Почему жизнь никогда не бывает такой простой, какой кажется в детстве?
      ***
      Байрони неожиданно проснулась и села на кровати.
      Понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли к темноте. Брента в постели не было. Простыня и его подушка не были смяты. Значит, он не ложился.
      "Превосходно, - подумала она, поджимая губы. - Пусть делает, что угодно. Пусть соблазняет каждую встречную женщину. Пусть..."
      - О проклятие!
      Байрони испугал звук собственного голоса. Она снова улеглась, но сон не шел. Она вслушивалась в звуки ночи: ветви деревьев, раскачиваясь на ветру, шуршали по балкону, стрекотали сверчки. Где Брент?
      Может быть, с Лорел? Хватит!
      В комнате было жарко. Байрони выскользнула из постели, быстро натянула халат, подошла к балконным дверям и распахнула их. Воздух был насыщен ароматами магнолий и роз. Она прошла босиком к краю балкона и облокотилась на деревянные перила. Внизу застыли мрачные, таинственные тени, отбрасываемые пышными деревьями в лунном свете. У Байрони промелькнула мысль: не бодрствует ли в этот час Дрю за своим мольбертом? С балкона ей не было видно его холостяцкое жилье - небольшой домик. Дай ему Бог счастья, подумала Байрони. За обедом, когда Лорел взъярилась на Брента за его рассуждения об улучшении условий жизни рабов на плантации - он принял сторону Байрони.
      Внезапно Байрони застыла - до нее донесся какой-то звук, послышалось движение в глубине сада.
      Она впилась глазами в темноту, пытаясь хоть что-то различить между деревьями. Не сдавленный ли это плач? И мужской голос?
      Без долгих размышлений Байрони подобрала полы халата, выбежала из спальни и устремилась по длинному коридору к лестнице. В доме стояла полная тишина. Она задержалась на мгновение у входной двери, гадая, не почудились ли ей эти звуки? Ведь она с нетерпением ждала Брента.
      Она покачала головой и отперла дверь. Сильно забилось сердце. Байрони медленно пошла к саду, осторожно ступая босыми ногами по траве - она забыла надеть домашние туфли.
      Слабый ветерок раннего лета шевелил волосы. Она свернула за угол дома и остановилась у магнолии. Ничего не слышно. Но Байрони не повернула обратно, а пошла через сад, к конюшням. Она вздрогнула от неожиданности, задев ногой камешек. "Я полная дура", - ругала себя Байрони и тут же остановилась как вкопанная, явственно услышав женский плач и тихую ругань мужчины. Она побежала на звуки, охваченная страхом и возбуждением.
      Байрони поскользнулась, резко остановившись на бегу. В конце сада мужчина затаскивал какую-то женщину на спину лошади. Та сопротивлялась, и он ударил ее, укладывая поперек седла перед собой.
      Это был Фрэнк Пакстон. Байрони смотрела, не мигая и ничего не понимая, пока он не стегнул лошадь плеткой. В последний момент женщина попыталась приподняться, и Байрони узнала Лиззи.
      - Стой! - закричала она, бросившись к ним.
      Байрони споткнулась и упала, больно поцарапав руки.
      С большим усилием она поднялась на ноги. Пакстон ее не услышал, не было видно и его лошади. На отшибе недалеко от барака рабов-мастеровых стоял дом Пакстона. Не туда ли он повез Лиззи?
      Что делать? Где же, черт возьми, Брент? Ее пробрала дрожь. Кругом ни души. Она была совершенно одна.
      Пятью минутами позднее Байрони уже бежала обратно, в библиотеку, где в шкафу лежало ружье. Проклятый Брент, думала она, вынимая ружье. Оно не было заряжено. Она закусила губу в полном разочаровании, но, порывшись в шкафу, нашла два патрона.
      Байрони помчалась к конюшням. Придется остановиться у Дрю. Она оседлала кобылу и легким галопом направила ее к домику Дрю. Света в окнах не было.
      Она соскочила с лошади, изо всей силы забарабанила в дверь.
      Ответа не было.
      Она дрожала от страха, но знала, что должна что-то сделать. Ведь у нее есть ружье.
      Пустив кобылу в галоп к дому Пакстона, Байрони на секунду подумала, уж не сошел ли тот с ума. Разве не поговорил с ним Брент? Разве не перевел Лиззи в дом, чтобы защитить ее? И что, собственно, делала Лиззи в саду в такой час?
      Дом Фрэнка Пакстона был ухоженным, свежепокрашенным в белый цвет. В окне горел свет.
      Байрони остановилась на некотором расстоянии и спешилась. Нет, поняла она, быстро шагая к дому, Пакстон не сумасшедший. Он увидел, что Брент больше не вмешивается в его дела. Управляющий наверняка не знал, что Брент заказал новую одежду для рабов. И по-видимому, решил, что снова может делать все, что ему вздумается.
      Ей хотелось убить этого человека. Поднявшись на ступеньки к входной двери, она, помедлив, заглянула в окно и увидела, как Пакстон срывал с Лиззи платье.
      Она боролась с ним, и он, осыпая ее ударами, повалил девушку на пол.
      Байрони забыла о страхе, обо всем, кроме своей ярости. Она ухватилась за ручку двери и рывком открыла ее.
      - Прочь, грязное животное!
      Фрэнк Пакстон стоял на коленях между раскинутых ног Лиззи, одной рукой удерживая сопротивлявшуюся девушку, а другой расстегивая штаны. Разорванное в клочья платье Лиззи валялось рядом на полу.
      Застигнутый врасплох, Пакстон изумленно уставился на Байрони.
      - Миссис, - закричала Лиззи, - помогите!
      - Молчи, ты, потаскушка! - заорал Пакстон, ударив девушку по лицу.
      - Оставьте ее, мистер Пакстон. Немедленно.
      - Уходите отсюда, миссис Хаммонд! Вы не имеете права...
      Он тут же замолчал, увидев, что Байрони подняла ружье.
      - Отпусти, свинья!
      Фрэнк Пакстон ослабил руку, удерживавшую Лиззи, и она тут же вывернулась из-под него.
      Пакстон медленно застегнул штаны и поднялся на ноги. Проклятая сука! Как она посмела... Он втянул в себя воздух, понимая, что должен сохранять самообладание. Женщины не умеют обращаться с оружием. Он должен отобрать у нее ружье, прежде чем она ранит себя или сделает еще какую-нибудь глупость. Например, выстрелит в него.
      - Я требую, миссис Хаммонд, чтобы вы опустили ружье, пока не случилось беды. И уходите отсюда, мэм. - Он с удовлетворением подумал, что поставил эту глупую суку на место.
      - Вы требуете слишком многого, мистер Пакстон.
      Холодный, насмешливый голос Байрони подстегнул его ярость. Он поднял кулак и зарычал.
      - Вы не имеете права вмешиваться. Она - ничто, слышите, вы? Она грязная девчонка-рабыня!
      - А вы, сэр, грязная свинья!
      - Я могу делать с рабами все, что мне захочется!
      Эта девчонка ждала меня в саду!
      - Нет, миссис, нет! Я ждала Джоша!
      Байрони, не обращая внимания на жалобный плач девушки, не спускала глаз с Пакстона.
      - А теперь, сэр, выслушайте мое предложение.
      Утром вы уберетесь из Уэйкхерста.
      Тот вытянулся перед нею в полный рост.
      - Вы приказываете мне, миссис Хаммонд? Женщина не приказывает. Кроме того, судя по тому, что я слышал, вы с вашим супругом в таких же дружеских отношениях, как птички с кошками. Я полагаю, мистер Хаммонд охотно отдаст мне эту маленькую шлюху.
      Но, наверное, хочет взять ее первым. Иначе к чему было бы ему переводить ее в хозяйский дом?
      - К тому, мерзавец, что она еще ребенок, и как человек, имеющий хоть малейшее представление о чести, я решил защитить девочку.
      Байрони увидела стоявшего на пороге Брента, прищуренные глаза его были так же холодны, как и его голос. Вздрогнув от неожиданности, она глубоко и облегченно вздохнула.
      - Она же рабыня, черт возьми, Хаммонд! Я всегда выбирал из них тех, кого мне хотелось. Вы же знаете, какие они - горячие, всегда готовые принять мужчину...
      Байрони услышала львиный рык невысказанной ярости и увидела за спиной Брента устремившегося к Пакстону Джоша.
      - Стой, Джош, черт тебя побери!
      Брент схватил черного великана за руку с такой силой, что чуть ее не вывернул. В какой-то момент она подумала, что тот ударит Брента, лишь бы прорваться в Пакстону.
      Не успела Байрони и глазом моргнуть, как после молниеносной борьбы Брент завел за спину руку Джоша. Юноша взвыл от боли и ярости.
      - Он не стоит этого, дружище, - сказал Брент. - Я разберусь с ним сам, обещаю.
      Брент повернулся к Пакстону.
      - Мне кажется, - заговорил он, растягивая слова, - моя жена высказала правильную мысль. - Он помолчал, а потом продолжил шипящим шепотом:
      - Считайте сказанное ею приказанием. Утром вы покинете Уэйкхерст, или я убью вас. Ты понял меня, подонок?
      - И где же вы думаете найти другого управляющего? Не будьте глупцом, старина! Ведь эта потаскушка - ничто, пустое место!
      - Не надо, Джош, - спокойно сказал Брент своему другу, чувствуя, как росла его ярость. - По правде говоря, я немного огорчен, что вы оказались таким болваном, Пакстон. Я, знаете ли, только что начал раскапывать ваши.., дела. И был бы рад увидеть вас за решеткой за все ваши мошенничества.
      Ну да ладно. Будет достаточно и того, что я больше не увижу вашей отвратительной физиономии. Байрони, не спускайте с него ружье, я прикрою Лиззи своей курткой.
      Байрони стояла не шелохнувшись, когда Брент подошел к сжавшейся от страха девушке и накинул ей на плечи куртку.
      - Тебе теперь нечего бояться, Лиззи. Все будет хорошо, - ласково сказал Брент.
      - Да ты просто дурак, Хаммонд! Какой мужчина позволяет женщине указывать, что ему делать?
      Брент улыбнулся от всей души.
      - Знаете, Пакстон, вы начинаете мне надоедать.
      Советую вам закрыть рот и заняться сборами. Я останусь здесь, пока вы не уберетесь.
      - Брент, я... - Байрони замолчала, когда муж взглянул ей в глаза.
      - Возвращайся домой с Лиззи и Джошем. Я приду часа через два. Иди, Байрони.
      Он говорил резко, даже злобно, и Байрони его не понимала. Но была благодарна за то, что он подумал о ней.
      - Хорошо, Брент, - кратко сказала Байрони.
      Лиззи поспешила к ней, но Байрони смотрела на Джоша:
      - Проводите нас, Джош. Я нуждаюсь в вашей.., защите.
      Гигант стоял с нерешительным видом, а его черные глаза метали злобные искры.
      - Пожалуйста, Джош, - повторила Байрони. - Брент все сделает сам.
      ***
      Спальня купалась в свете раннего утра. Байрони погасила лампу, и, сев в кресло, стала ждать. Всю долгую ночь она спала плохо, просыпаясь каждые несколько минут и напрягая слух в ожидании Брента.
      Когда наконец она услышала его решительные шаги в коридоре, то вскочила, крепко прижав руки к груди.
      Войдя в спальню, Брент резко остановился.
      - Как это понимать? - спросил он. - Ты ждала, пока я покончу с этим делом? Да, Пакстон убрался из владений. Уехал. Все, с этим покончено.
      Она видела, что он устал - валился с ног, как сказала бы тетя Аида. Хотя его слова звучали отчужденно, Байрони подошла к нему и легко положила руку ему на предплечье.
      - Спасибо, Брент. Я очень довольна тем, что ты... сделал. Ты настоящий мужчина.
      Брент стряхнул руку Байрони и отошел. Без единого слова он снял с себя одежду, надел халат и сел в кресло. Откинул голову и закрыл глаза.
      - Не будешь ли ты так добра, не расскажешь ли, что делала в доме Пакстона?
      - Я проснулась и увидела, что тебя нет. Уснуть не могла и вышла на балкон. Мне показалось, что я услышала чей-то голос, и я пошла в сад, чтобы посмотреть, в чем дело. И увидела, как Пакстон взваливал Лиззи на лошадь.
      - Так, продолжай.
      - Я оделась и схватила одно из твоих ружей. Заехала к Дрю в надежде, что он мне поможет, но его в доме не было. Мне пришлось направиться в дом Пакстона. Я остановила его в тот момент, когда он пытался изнасиловать Лиззи.
      Брент поднял бровь и медленно открыл глаза.
      - Понятно. Какая ты у меня героиня, дорогая. Я полагаю, тебе не пришло в голову, что Пакстон мог вырвать у тебя ружье? А возможно, и изнасиловать заодно? Нет, как вижу, такие мысли не посетили твою головку. Ну разумеется, ты же женщина. Как можно ожидать какой-то логики?
      Байрони молча пристально смотрела на Брента.
      Она не знала, чего ожидать по возвращении Брента, но, во всяком случае, не этих язвительных нападок, спокойного тона и демонстративного равнодушия. Она набрала воздуха в легкие, не собираясь сдаваться.
      - Как ты узнал, где я была?
      - О, превосходный вопрос! Я уверен, что он только что пришел тебе в голову. Видишь ли, дорогая моя, Джош мужчина и, следовательно, реагирует на все логично. Он действительно ждал Лиззи, но, очевидно, она пришла раньше, и ее схватил Пакстон. Мы с Дрю возвращались из Начиза и наткнулись на него. Не потребовалось чрезвычайного напряжения ума, чтобы понять, что случилось, особенно после того, как выяснилось, что на месте нет ни тебя, ни твоей кобылы.
      - Я пыталась найти кого-нибудь себе в помощь, Брент, - возразила она ледяным голосом, - но тебя не было. Ты занимался своими мужскими делами. Но мне и не требовалось вашего мужского вмешательства.
      Я хотела забрать Лиззи и уйти из дома Пакстона.
      - Могу представить последствия! Если бы тебе удалось уйти из его дома, Пакетов, полный оправданного негодования, набросился бы на следующий день на меня. И я вовсе не уверен, что приказал бы ему убираться с плантации. Но, разумеется, став свидетелем глупости этого человека, я не мог поступить иначе.
      - Глупость! Так ты называешь попытку изнасилования?
      Брент внезапно поднялся и задумчиво смотрел на Байрони.
      - Байрони, послушай. Ты не знаешь здешних нравов. Ведь Пакстон брал себе любую черную женщину, которая ему нравилась. Разве не приходилось тебе удивляться, как много здесь светлокожих рабов?
      - Но это же отвратительно! Мне нет дела до ваших хваленых традиций. Это порочно и заслуживает осуждения! Ну почему ты никогда...
      Взволнованную речь Байрони оборвал хриплый смех Брента.
      - Не притворяйся несмышленой, Байрони. Я сам в юности брал свое. Разве я не говорил тебе? Они тоже хотели этого.
      - Не то что я, - пробормотала она.
      Брент замер.
      - Хватит, жена. Я дьявольски устал. Можешь не отворачиваться. Я настолько устал, что даже не смог бы раздвинуть твои тощие ноги. То, что ты сделала, Байрони, ужасно глупо. А теперь оставь меня в покое.
      Я ложусь спать.
      Глава 30
      Брент молча стоял перед портретом, не в силах оторвать от него глаза. Он был написан почти в натуральную величину и такими теплыми и живыми тонами, что хотелось подойти и потрогать изображение пальцами. Он сразу узнал вечернее платье из бледно-лилового шелка, отделанное узкой сиреневой тесьмой.
      На Байрони не было шляпки - волосы свободно падали на плечи прелестными локонами. Брента неодолимо притягивало дышавшее свежестью лицо. Он смотрел на едва заметную озорную улыбку на ее губах и вспоминал далекое прошлое. Дрю не удалось точно воспроизвести цвет ее глаз, но, казалось, они сверкали, приглашая разделить некую тайну. Она выглядела немыслимо восхитительной и принадлежала ему одному.
      Губы Брента тронула усмешка. Как такая женщина могла вскочить среди ночи и умчаться на помощь Лиззи? И встать с ружьем в руках перед Пакстоном?
      Он с трудом отвернулся от портрета и встретился с вопрошающим взглядом брата.
      - Великолепно, Дрю, - проговорил он, - действительно великолепно. Байрони уже видела?
      - Нет. Мне хотелось, чтобы ты увидел первым. Это мой подарок тебе, Брент, ко дню рождения. Ведь ты скоро будешь двадцатидевятилетним стариком, не так ли?
      Брент ухмыльнулся:
      - Точнее, через четыре месяца, но смотри, чтобы Лорел не услышала "старик". Она тут же погонится за тобой с бутылкой духов, с чем-нибудь еще.
      - Дрю? Вы здесь?
      Мужчины обернулись на вошедшую в мастерскую Байрони. Она остановилась, увидев потрет.
      - О Боже! - прошептала она, - неужели я такая, Дрю?
      - В действительности ты выглядишь лучше, но я не стану придираться. В конце концов, Дрю начинающий художник.
      Дрю хлопнул брата по плечу, потом обнял Байрони.
      - Восхитительно! Спасибо, Дрю! Я считала, платье не слишком подходит да еще с сиреневой тесьмой! Думала, что буду похожа на бледнокожего цыпленка. Но получилось прекрасно!
      Байрони порывисто обняла Дрю и поцеловала его в щеку. Словно теплая волна окатила художника.
      - Вы изобразили меня такой.., милой!
      Байрони не видела, как поджал губы ее муж, и не сразу осознала, что все еще обнимала Дрю, пока он не взял ее руки и осторожно не отвел от себя.
      - Я рад, сестрица, что портрет вам понравился.
      Я написал его для вашего мужа.
      Байрони медленно повернулась и встретилась со взглядом Брента.
      - Тебе нравится, Брент? Правда?
      - Да, - отрывисто согласился Брент. - Как я уже сказал Дрю, портрет великолепный. Что ты хотела?
      - Лорел говорила, что вас ждут какие-то дела, - заметила Байрони.
      - Идите по своим делам, - сказал Дрю. - Я скоро приду. Не сомневаюсь, брат, тебе понадобится моя помощь.
      Они вышли из дома Дрю, и Байрони направилась к большому дому, но Брент остановил ее, взяв за руку:
      - Подожди, Байрони.
      Она остановилась, пристально глядя на него.
      - Пойдем по этой тропинке. Хочу показать тебе одно хорошее местечко.
      Байрони насторожилась, но, шагнув к нему, встала рядом.
      - Какое-нибудь твое детское убежище?
      - Да, - подтвердил ее догадку Брент, устремив взгляд вперед. "Детское убежище сродни аду", - подумал он. - Ты пришла в себя после ночных волнений?
      Байрони, нахмурившись, посмотрела на профиль мужа. Почему он избегает смотреть на нее? Значит, все еще сердится. В конце концов, подумала она, чуть прищурившись, не к лицу слабой женщине хвататься за ружье, предназначенное для мужских рук, и бросаться за кем-то в погоню на свой страх и риск.
      - Да, - ответила она упавшим голосом. - Я вполне пришла в себя. Но, по правде говоря, я не чувствую необходимости приходить в себя после чего бы то ни было. Не такие у меня слабые нервы, Брент.
      Перед мысленным взором Брента все еще стоял написанный Дрю портрет.
      - В выражении твоих глаз на портрете есть что-то.., порочное.
      - Что?
      - Этот портрет... Как Дрю удалось ухватить этот взгляд?
      Байрони покраснела и опустила голову. Позируя Дрю, она вспоминала об одной ночи на борту парохода, когда они плыли по Миссисипи. Брент поддразнивал ее, нежно гладил и ласкал до полного изнеможения, до тех пор, пока ей не показалось, что она не выдержит и умрет от его ласк. А потом она его соблазнила. Она тогда думала, что в нем просыпается любовь... Но приезд в Уэйкхерст положил этому конец.
      - Не знаю, - ответила она.
      Некоторое время они шли молча.
      - Брент, мы уходим далеко от дома.
      - Знаю. Потерпи.
      Она задумчиво поддала ногой камешек и смотрела, как он покатился далеко вперед.
      - Что ты думаешь по поводу Лиззи и Джоша?
      - Я утром разговаривал с Джошем. Он не рассказал, как назначил свидание Лиззи, но, я подозреваю, это дело рук Мамми Бас. Джош ее внук.
      - Я этого не знала.
      Брент вздохнул:
      - Что я могу сделать? Джош любит эту девочку и хочет на ней жениться. Лиззи, похоже, испытывает такие же чувства к Джошу.
      - Но ей же всего тринадцать лет.
      - Два дня назад исполнилось четырнадцать.
      Джош думает, что время пришло.
      - А что думаешь ты?
      - Он должен ее получить. В конце концов, если бы не общественное мнение, я сделал бы Джоша управляющим в Уэйкхерсте.
      - О нет!
      Услышав в ее голосе боль, Брент резко остановился и повернул Байрони к себе.
      - Тебе не нравится Джош? - ровным голосом спросил Брент, отлично зная, что Джош во всех отношениях безупречен.
      - Эти люди навсегда останутся рабами, предметами собственности, твоей собственности, Брент. Это несправедливо. - Байрони увидела, как он нахмурился и сгорбился.
      - - Что с Пакстоном?, - спросила она.
      - Наверное, сейчас в Начизе, пьет и рассказывает всем и каждому, какой я негодяй. Один Бог ведает, что он при этом говорит о тебе.
      Байрони тоже подумала об этом, но ничего не сказала.
      - Когда же мы наконец дойдем до твоего места?
      - Мы уже почти пришли.
      Детское убежище Брента показалось Байрони очень уединенным и интимным. Это была очень маленькая полянка, окруженная большими кленами и вязами, буйная листва которых отделяла ее от окружающего мира.
      - Прекрасно, Брент! - воскликнула Байрони, оглядываясь по сторонам.
      - Да.
      Байрони облизала губы.
      - Я имею в виду эту полянку, Брент, - уточнила она.
      - Я тоже.
      - Зачем ты привел меня сюда?
      - Чтобы заняться с тобой любовью.
      - При свете дня!
      - Ну да, и хотя солнце едва пробивается через листву, я уверен, что хорошо увижу тебя. Каждый дюйм твоего тела.
      Голос его звучал мягко и обольстительно. Она открыла рот, чтобы возразить, но он осторожно закрыл его ладонью.
      - Тс-с, любовь моя, я хочу тебя. И если ты вспомнишь, как это обычно у нас бывает, то не пройдет и нескольких минут, как захочешь меня тоже.
      - Но ты сердишься на меня за то, что произошло ночью. И, наверное, хочешь снова наказать меня, и... это несправедливо, Брент.
      Он улыбался, а его ладони заскользили по плечам и рукам Байрони.
      - Весь мой гнев, говоря по правде, улетучился, как только я увидел твой портрет.
      Как только ты удовлетворишь свою похоть, ты вспомнишь свой гнев. Он обхватил ее за спину и притянул ближе к себе. Она прильнула к нему, потеревшись щекой о плечо. Как хорошо, подумала она, вдыхая его запах. Он осторожно приподнял ее ладонью за подбородок.
      - Не отвергай меня, Байрони, - прошептал он и склонился к ее губам.
      Как Байрони могла его отвергать?! Она любила его, хотела его, желала не меньше, чем он сам, потому что он был ее единственным мужчиной. Она сцепила руки на его спине и с тихим вздохом раскрыла губы.
      Брент целовал ее, ласкал руками, пока она не почувствовала, что готова отдать ему все и сказать все.
      Его пальцы ловко пробежали по длинному ряду пуговиц ее платья.
      - Нам придется пожертвовать твоей нижней юбкой, - сказал Брент, когда платье упало к ее ногам. - Я не хочу, чтобы ты оцарапалась о траву.
      - Лучше ты оцарапайся, - предложила она.
      - Прекрасно. - Он продолжал ее раздевать и тихо рассмеялся, расстелив на поросшей мягким мохом земле отделанную оборками белую нижнюю юбку.
      Потом она смотрела, как раздевался он сам. Хотя его движения были быстрыми, почти нетерпеливыми, они получались у него очень грациозными, даже когда он снимал ботинки. Он оставил на ней сорочку и чулки и, обнаженный, выпрямился перед нею во весь рост.
      Глаза скользнули по его животу вниз, на предмет ее вожделения. Она на мгновение закрыла глаза, вспоминая, как ощущала его в своей руке, во рту, внутри себя.
      Нежный, как бархат, гладкий и твердый. Он потянул ее на себя.
      - Ну как я выгляжу среди оборок?
      - Глупый, - засмеялась она. - Ты такой большой, твердый и волосатый.
      - Сядь на меня верхом, Байрони.
      Байрони подобрала ноги и почувствовала его живот под своими ягодицами. Она покорно и тихо позволила ему снять с себя сорочку.
      - Чулки не снимай. Они сводят меня с ума.
      Байрони посмотрела на красивое лицо Брента, увидела страстное желание в его синих глазах и трепет его губ, почувствовала его руки на своей талии и - задрожала.
      - Подожди немного. Я хочу посмотреть на тебя.
      Он рассматривал ее, а она слегка прогнулась назад. Затаив дыхание, он мягко, чуть касаясь, провел кончиками пальцев по ее набухшим от возбуждения грудям.
      - Они стали больше. - Его пальцы приближались все ближе к соскам, похожим на бутоны. - И чуть потемнели.
      - Брент, - тихо стонала она.
      - Наклонись, Байрони.
      Она с радостью наклонилась, и Брент стал нежно ласкать ее сосок языком.
      - Как красиво, - бормотал он, и она трепетала от его теплого дыхания.
      Он ласкал и целовал ее, пока она не почувствовала, что вот-вот взорвется от наслаждения. Она задышала прерывисто, нетерпеливо двигаясь на нем из стороны в сторону, страстно желая, чтобы он глубоко погрузился в нее.
      - Не торопись, любовь моя, - сказал он улыбаясь, глядя в ее затуманившиеся глаза. - Я дам тебе все, только не спеши.
      Брент осторожно приподнял ее, и его пальцы устремились по ее животу вниз.
      - Ax, - вырвался у него вздох удовлетворения.
      Он поднял ее над собой, она обхватила ладонью и направила его внутрь себя.
      - Не торопись, - повторял он, его голос стал глубоким и хриплым.
      Байрони опрокинулась назад, когда он глубоко вошел в нее, заполнив своей твердой мужской плотью.
      - Делай что хочешь, Байрони, но медленно, любовь моя.
      Зарывшись пальцами в густой покров черных волос на его груди, она ощутила, как он стал вынимать шпильки из ее волос и как их тяжелые локоны упали на спину и плечи. Байрони стала медленно, нерешительно двигаться над ним, чувствуя, как напряглись его мускулы и как поднимались навстречу его бедра. Ритм движений несколько успокоил Байрони, пока его пальцы снова не нащупали ее. Она вскрикнула от почти болезненного наслаждения. "Волшебные пальцы", - подумала она.
      Брент не отрываясь смотрел на ее лицо, пока прогибалось и сотрясалось ее прекрасное тело. Байрони остановила на нем дикие, безумные глазами, и он рванулся вверх, ей навстречу, сильно сжимая ее бедра...
      Брент долго ласково гладил ее спину и распущенные волосы, пока она лежала без сил, распростертая на нем.
      Он пошевелился, и ее ноги легко скользнули по его бедрам от проступившего пота. Он тихо рассмеялся.
      - Не пойму, жива ли я, - прошептала Байрони, целуя Брента в подбородок и слегка покусывая его.
      Ее густые волосы вуалью накрыли его лицо.
      - Так хорошо, Брент.
      - Только хорошо? По-моему, ты преуменьшаешь, Байрони.
      Она усмехнулась, и он увидел в ее глазах озорной огонек. Он вдруг ощутил себя собственником. Огромная нежность охватила его, и он закрыл глаза, пытаясь овладеть собой. Но стоило Байрони пошевелиться, как он снова мгновенно возбудился.
      - Нет, черт возьми! - простонал он, но было поздно. Он повернул Байрони на спину и лег сверху, погрузившись в нее одним могучим толчком.
      Когда она обхватила его бока ногами, он утратил всякий контроль над собой. Она даже услышала, как он выругался сквозь стиснутые зубы, дойдя до апогея.
      - Это было слишком долго, извини, - хрипло бормотал он.
      - Почему? - спросила Байрони, крепко прижимая его к себе.
      - Тебе тяжело.
      - О нет, Брент. Я готова так держать тебя вечно.
      Он поднялся на локти и всмотрелся в ее улыбавшееся лицо.
      - Ты, похоже, очень довольна собой.
      - Довольна, - согласилась она. - Я, так сказать, поставила тебя на колени.
      - Дерзкая девчонка.
      Байрони поцеловала его в грудь и снова крепко прижала к себе, упиваясь восторгом. Ей хотелось сказать ему, что она его обожала, что готова сделать для него все что угодно, но она боялась, что он использует ее признание против нее же в будущем. Он так и не сказал, что любит ее. Она вообще сомневалась, что он способен на такие эмоции после десятилетнего отрицания их существования. Она вздохнула.
      - Ты любишь меня, Брент? - Слова сорвались с ее губ совершенно непроизвольно.
      Она почувствовала, как он напрягся и чуть отодвинулся.
      - Ты моя жена, - жестко проговорил он.
      Байрони проглотила подступивший к горлу комок.
      - Ты любишь меня?
      Он встал с земли. Она, не отрывая глаз, смотрела на него.
      - Оставь, Байрони, - резко проговорил он, наклонившись за своей одеждой. Черт возьми! Чего она от него хотела? Но он знал.
      Она смотрела на него глазами, в которых стояла боль. Он был прекрасным любовником, доставлявшим ей неописуемое наслаждение. Он, вероятно, дарил ей те ощущения и наслаждение, которые годами доставлял своим любовницам. Да и кто такая жена в конечном счете? Женщина, которую можно бранить в минуты плохого настроения, винить во всем, когда все идет не так, как хотелось бы.
      Брент уголком глаз видел, как она медленно поднялась и стала надевать одежду. Как ее много, этой одежды, пришло ему в голову, всяких юбок, лент и завязок. Корсет она больше не носила. Он уже открыл рот, чтобы спросить ее, почему, когда она медленно отошла в тень деревьев.
      - Байрони, - окликнул он.
      Она медленно повернулась и взяла из его руки белоснежный носовой платок.
      Брент покончил с одеванием и в ожидании Байрони прислонился к стволу клена.
      ***
      Байрони слышала голоса споривших в библиотеке, но слов не различала. Дрю ушел из дому с полчаса назад, слуги давно отправились спать. Байрони нахмурилась и тихо направилась к закрытым дверям библиотеки.
      - Черт возьми, Брент, я же говорю, что ваш отец ненавидел этого человека!
      - Полно, Лорел, вы говорите это лишь потому, что он не поддался вашим чарам.
      Кто "он"? - задумалась Байрони.
      - Вы сошли с ума, Брент, - с отвращением возразила Лорел.
      - Только потому, что отказываюсь вам безоговорочно верить? насмешливо спросил Брент. - Лорел, почему бы вам не сказать об истинной причине вашего желания говорить со мной?
      На несколько минут установилась мертвая тишина.
      - Я хочу знать, как вы намерены поступить с Уэйкхерстом. Теперь, когда ушел Пакстон, у нас нет управляющего - никого, кто мог бы заставлять работать этих лентяев рабов.