- Хорошо, я подумаю. - Брент поднял глаза к потолку. - Господи, как проста была жизнь!
      - Она такой бы и осталась, не будь ты таким упрямым дурнем, проворчала Мэгги вдогонку.
      Глава 21
      Брент долго задумчиво смотрел на лицо спящей Байрони, а потом медленно, нерешительно отодвинулся. Она пошевелилась, пробормотала его имя, и он замер. Он почувствовал, как ее теплая рука скользнула вниз, и втянул в себя воздух.
      - Нет, - сказал он, останавливая ее руку.
      Полупроснувшаяся Байрони поморгала, но ощущения, навеянные призрачными сновидениями, не выпускали ее из плена.
      - Я скучала по тебе, - пробормотала она, прижимаясь к Бренту.
      - Я должен идти.
      - О нет, не уходи. Еще так рано.., разве ты не готов в любое время... - Она отодвинулась, когда до нее наконец дошла резкость его тона. Ей хотелось сказать ему, как с того первого утра ей дороги утренние часы их близости, когда он будит ее своими ласками.
      Что случилось?
      Вероятно, он изнурен долгими часами, проведенными с любовницей.
      Она окончательно проснулась.
      - Я не слышала, как ты пришел, - сказала она. - Ты вернулся.., поздно?
      - Довольно поздно, - коротко ответил Брент, чувствуя, как тело борется с сознанием.
      Слова Мэгги преследовали его добрый час, прежде чем он наконец уснул. Беременность! Он только-только женился и не задумывался о возможности появления сына или дочери. Это его пугало. А что, если она уже Беременна? Каким дураком он был, когда не обратил внимания на насмешливое замечание Сента и то, что Байрони могла забеременеть от него еще до свадьбы.
      Он отбросил эту мысль, потому что очень хотел ее. В конце концов, он занимался с нею любовью до свадьбы всего один раз. Он тогда не учел предостережения Сента, но нет никакого оправдания, никакой логики в том, чтобы продолжать действовать так же и после того, как они поженились.
      Суровый сарказм Мэгги проник глубоко в его сознание. Потрясенный, он отодвинулся от Байрони и встал с кровати. В комнате было очень холодно, и его пробрала дрожь, пока он дошел до кресла и надел халат.
      - Брент?
      Он не обернулся, пока не завязал пояс халата.
      - Да?
      - Я не понимаю.
      "Да, не понимаешь, - хотелось ему сказать Байрони. - Ты привыкла к тому, чтобы я набрасывался на тебя по утрам, не так ли? Но теперь этого не будет, пока я не узнаю, как нужно предохраняться".
      - Тут нечего и понимать, - непринужденно заметил он. - У меня сегодня масса дел, хочу начать пораньше.
      Он не позволял себе взглянуть на нее еще раз, во всяком случае, не раньше, чем твердо возьмет себя в руки, но, шагнув к умывальнику за бритвой, бросил короткий взгляд через плечо. Только слепой не увидел бы в ее глазах боль и смятение. Брент тихо выругался.
      - Байрони, - заговорил он голосом, который, как ему самому показалось, был полон отчаяния, - прошу тебя, любимая, я... Не прокатиться ли нам с тобой сегодня верхом к океану? Если туман рассеется, это было бы прекрасно. Мы могли бы заехать в Расс-Гарденс, может быть, побывать на скачках...
      - Но ты же будешь очень занят, - вяло возразила Байрони. - Может быть, с Мэгги...
      - Нет! - Брент снова выругался про себя. - Нет, - повторил он уже спокойнее. В голове у него звенели слова Мэгги. - Я буду не так уж занят. Мне хочется поехать. Договорились?
      - Если хочешь...
      - Помнится, я говорил тебе раньше, что Мне не очень нравится монотонность твоей жизни, - сказал он, хмуро глядя на ее опущенную голову, на соскользнувшее с кровати покрывало. Не заняться ли с нею любовью еще хоть один раз? Похотливый тип! - Это тебе не подходит, - резко добавил он.
      Байрони передернулась как от боли и подняла подбородок.
      - Отлично. Когда ты хочешь ехать?
      Он быстро все взвесил. Селест спит долго, по крайней мере так бывало всегда, когда она проводила ночь с ним. Он не видел ее после женитьбы. Он хотел расспросить о противозачаточных средствах у Мэгги, но постеснялся. Думал, что не выдержит покровительственной ухмылки, с которой она не преминет встретить такой вопрос. Ты, Брент Хаммонд, будто слышал он ее скептический голос, ты, о чьем распутстве знает весь Запад, не знаешь, как предотвращать беременность? Брент не сомневался ни на минуту, что за этим последовали бы поучения об ответственности, упреки в эгоизме...
      - После ленча?
      Байрони кивнула.
      Она видела, как без конца изменялось выражение его лица. Значит, думала она цепенея, он ее больше не хочет, он хочет свою любовницу. Байрони смотрела, как он занимался своими привычными утренними делами.
      - Я скажу Сизару, чтобы он принес тебе завтрак, - проговорил Брент, целуя ее в щеку. Почему бы тебе не поспать еще?
      Она что-то буркнула. Он предпочел счесть это за утвердительный ответ.
      - Байрони, - спросил он, - как твое самочувствие?
      Она посмотрела на него с крайним удивлением.
      Брент поправил волосы и прокашлялся.
      - То есть... Когда у тебя в последний раз были месячные?
      Байрони смотрела на него с таким видом, словно он спросил, когда она в последний раз летала на Луну.
      - Когда, Байрони?
      - Перед самой свадьбой, - ответила она, избегая его взгляда.
      Брент на секунду закрыл глаза.
      - Ложись спать, - сказал он снова и вышел из комнаты.
      Когда Брент ушел, она взбила подушку и откинулась на нее. Что делать? Немедленно уехать из Сан-Франциско. Но в глубине души она была против этого проявления трусости. Брент сказал, что ему не нравится ее монотонная жизнь. Прекрасно! Он скоро увидит, какая она покорная! Она отбросила одеяло и соскочила с кровати. Принимая ванну, она думала о том, что он мог бы по крайней мере позавтракать перед визитом к любовнице. Она поджала губы и вылила в ванну чуть ли не полфлакона духов с запахом магнолии. Почему, недоумевала она, Брент спросил об ее месячных? Она, видно, никогда его не поймет.
      Спустя сорок пять минут Байрони стояла в тени салуна, ожидая, когда выйдет Брент. На город опустился тяжелый туман, и она плотнее завернулась в плащ. Может быть, она поступала не правильно? Разумеется, нет! Вся дрожа, она спорила сама с собой.
      Потом услышала его голос и замерла. Брент вышел из салуна и пошел по улице.
      Байрони последовала за ним, прячась за торговцами, кучерами фургонов, лотошниками и рабочими, заполнявшими улицу.
      Брент шел быстро. Он свернул на Клэй-стрит. Она видела, как он поднялся по ступенькам крыльца узкого деревянного дома на углу Клэй и Керни-стрит.
      Она немного выждала, потом бесшумно поднялась по ступенькам. К ее удивлению, входная дверь оказалась не заперта. Она тихо открыла ее и заглянула внутрь. Вошла в небольшой вестибюль, лестница вела на второй этаж, справа располагалась гостиная, слева столовая. Она постояла в нерешительности. До нее донесся женский голос, услышала она и голос Брента.
      - Будь ты проклят, Брент Хаммонд! - прошипела она сквозь стиснутые зубы и крадучись стала подниматься по лестнице, разжигая свою ярость, чтобы преодолеть трусость.
      Она остановилась рядом с приоткрытой дверью спальни и прислушалась.
      - Вы являетесь чуть свет - с чего бы это?
      - Послушай, Селест, прости, что я тебя побеспокоил, но это очень важно, - донесся до Байрони нетерпеливый голос Брента. - И уже давно рассвело, слава Богу.
      - Вы хотите, чтобы я оставалась в постели?
      Как соблазнительно звучал голос его любовницы.
      Руки Байрони сжались в кулаки.
      "Я опять подслушиваю", - но она не могла заставить себя уйти.
      - Не хотите ли присоединиться ко мне, Брент?
      Прошло так много времени...
      Много времени, ха! С этой-то ночи!
      - Послушай, Селест, мне нужен твой совет по очень важному делу.
      Байрони слышала, как он пошел через комнату.
      Чтобы лечь к ней в постель!
      Байрони почувствовала, как ее охватила ярость.
      Она широко распахнула дверь и шагнула в спальню.
      Но тут же остановилась. Брент стоял у камина, прислонившись к нему плечом, полностью одетый. Взгляд Байрони привлекла его любовница. Селест полулежала в широкой постели, в нарочито приспущенном с плеч бледно-желтом пеньюаре. Обнаженная нога ее была согнута в колене. Селест была красива, соблазнительна, и Байрони захотелось вцепиться в ее блестящие черные волосы. Почему она не похожа на ворону? С торчащими клочьями волос? С лицом, намазанным белым кремом?
      - Байрони! Какого дьявола!
      Брент уставился на жену, застывшую как статуя на пороге двери и расширившимися глазами смотревшую на Селест.
      - Вот это да! Что это значит? Уж не ваша ли это женушка, Брент?
      - Помолчи" Селест. Байрони, что тебе здесь нужно?
      Байрони подняла пустые глаза на мужа.
      - Я шла за тобой, - отвечала она противоестественно спокойным голосом. - Хотела убедиться в том, что ты шел к.., ней. Разумеется, так оно и было.
      - Я хочу, чтобы ты шла домой, Байрони, сейчас же. - Он чувствовал, что оказался в дурацком положении. Ему хотелось и задушить ее, и рвать на себе волосы. - Я скоро вернусь. Нам нужно поговорить.
      - Скоро, Брент? - Байрони саркастически подняла бровь. - Держу пари, из-за меня ты не станешь торопиться. Я просто в ужасе, оттого что помешала. - Она повернулась, бросив через плечо:
      - Извините за беспокойство.
      Сделав три широких шага через комнату, Брент не слишком нежно схватил ее за плечи, повернул лицом к себе и стал трясти.
      - Хватит! - воскликнул он. - Я пришел сюда не для того, чтобы заниматься.., пустяками, черт побери!
      - Заниматься любовью! Весьма странный способ изъясняться. Отпусти меня, Брент, сейчас же.
      - Нет. - Он снова ее встряхнул. - Я говорю правду, Байрони. - Какого черта он вообще что-то объяснял? Она выследила Брента, потому что не верила ему. - Мы идем домой, вместе!
      - Но, Брент, - прозвучал веселый голос Селест, - что вам было нужно от меня?
      - Потом, - буркнул Брент. - Идем, Байрони.
      Байрони взорвалась:
      - Потом! Ты мерзавец! Не надо было ехать с тобой в.., в Сакраменто!
      - Ты будешь делать то, что я скажу. - Брент снова стал трясти Байрони. - С меня хватит сцен! - Он вывел ее из спальни Селест, но в ушах еще долго звучал смех бывшей любовницы.
      - Невероятно, - бубнил он самому себе, выволакивая ее из дома. Он чувствовал, как она хотела вырваться от него. - Веди себя прилично, или, клянусь, я тебя изувечу!
      Байрони была слишком разъярена, чтобы реагировать на эту угрозу.
      - Только попробуй, Брент Хаммонд! Я зарежу тебя, застрелю!
      - Да замолчи же! Надо же, а я-то думал, что женился на леди!
      Байрони извернулась и ударила его кулаком в живот.
      Он в изумлении крякнул.
      - Я тебе не леди, - кричала она. - Я тебе жена!
      Брент краем глаза видел, как останавливались люди, чтобы посмотреть на них. Он стиснул зубы и крепче сжал ее руку. Когда они подходили к салуну, бледная как полотно Байрони замолчала. "Что ты наделала, идиотка? - в ужасе спрашивала она себя. - Ты опозорила его, привела в бешенство, выставила дураком". Эти мысли вертелись у нее в голове, пока Брент не отпер дверь и не втолкнул ее внутрь. Она стояла и тихо растирала себе запястья.
      - Я не буду тебя бить, - сказал Брент, спокойно закрыв дверь, - по той простой причине, что обещал никогда не делать тебе больно. Но ты заслуживаешь этого, Байрони. Ну а теперь изволь рассказать, что все это значит.
      Бренту показалось, что она его не слушает, и он заговорил более резко:
      - Я уже говорил тебе, что Селест тебя не должна интересовать. Она не имеет к тебе никакого отношения.
      - Я завтра уезжаю, - проговорила она, не глядя на Брента. - У меня есть колье. Я продам его и начну жизнь где-нибудь в другом месте.
      Брент скрипнул зубами от поднимавшейся в нем волны ярости.
      - Никуда ты не поедешь!
      Байрони вскинула голову с явно озадаченным видом.
      - Ты не хочешь меня. Ты женился только потому.., впрочем, не знаю почему. Возможно, из чувства вины, потому что соблазнил меня - как оказалось, не какую-то жалкую проститутку, а девственницу? Или пожалел, как бездомное существо?
      - Я женился на тебе потому, что ты мне нравишься, маленькая идиотка! Брент видел, что она ему не верила. Даже в его собственных ушах эти слова прозвучали как невнятные речи смущенного человека. Жалость, чувство вины да, но не только, видит Бог.
      Что-то большее, гораздо большее. Ему казалось, он желал ее вечно.
      - Тебе нравится Селест?
      - Это не одно и то же, - возразил он, возмущенно взмахнув рукой, хорошо понимая, что увязал все глубже. Как она смеет задавать подобные вопросы!
      - А разонравится Селест, понравится кто-то еще, разве нет?
      - Нет! Черт побери, Байрони, я пришел сегодня к ней вовсе не для того, чтобы заниматься.., чтобы переспать с нею!
      - О? Просто позавтракать? Обсудить повседневные дела? Спросить, не хочет ли она совершить прогулку верхом, скажем, завтра, когда у тебя будет время?
      Брент посмотрел на Байрони и проговорил, скрипнув зубами:
      - Нет, я пошел к ней, чтобы спросить, как предохраняться от беременности.
      Байрони напряженно вытянулась.
      - Предохраняться от беременности, - тупо повторила она. - Не понимаю.
      - Это значит, что я не хочу, чтобы ты, Байрони, слишком скоро забеременела. Ты еще слишком молода, а я.., я...
      - Что - ты, Брент? - допытывалась она, когда он надолго замолчал. Она почувствовала, как побледнела, когда до нее дошел подлинный смысл его слов. - Если бы я забеременела, ты оказался бы по-настоящему связан со мной, не так ли? Свобода на этом кончилась бы.
      - Вовсе нет, - возразил он. - Нам просто нужно время, чтобы лучше узнать друг друга, чтобы...
      - Время, чтобы понять, наскучу я тебе или нет? - закончила за него фразу Байрони. - А когда это случится, я, как ты надеешься, уйду из твоей жизни, поскольку у меня есть колье?
      - Не говори глупости, дурочка, черт бы тебя побрал!
      Она удивленно вскинула брови.
      - Я - дурочка? Я просто очередная любовница, верно, Брент? Любовница, которая даже не смеет взглянуть на другого мужчину, потому что принадлежит тебе на законном основании. Ты прав, я дура, безмозглая дура. Я думала.., ладно, это не важно.
      Байрони повернулась к нему спиной, не в силах больше видеть лицо Брента. Слезы застилали ее глаза, и она злобно вытерла их тыльной стороной ладони. Она услышала, как он направился к ней, быстро отошла и встала по другую сторону кровати.
      - Держись от меня подальше, Брент, я больше не желаю иметь с тобой дела.
      Брент разозлился как никогда. Она смеет выслеживать его, а потом обвинять во всяких идиотских вещах!
      - Твое желание или нежелание, жена, в действительности не имеет никакого значения. Как ты сама сказала, ты принадлежишь мне по закону. И будешь делать то, что я тебе скажу. А поскольку у тебя такое живое воображение и такой ядовитый язык, думаю, что дам тебе реальный повод для применения красноречия.
      Она посмотрела на него и увидела в его глазах целеустремленность и решимость.
      - Что ты имеешь в виду? - Ее голос прозвучал тонко и высоко.
      Брент на сей раз ответил насмешкой:
      - Раздевайся. Как ты уже сказала утром, моя дорогая, мне очень нравится, просыпаясь, заняться любовью. Возможно, тебе понравится мое тело, как мне нравится твое?
      - Нет, - возразила Байрони, распрямляя плечи и вздернув подбородок. Я не хочу тебя.
      Брент пожал плечами.
      - Это не важно. Я слышал, что жены обычно не склонны к занятиям любовью. Как я понимаю, жена просто терпит. Мужья ведь животные, и поэтому жены испытывают облегчение, когда они предаются похоти где-то в другом месте. Но я верный муж, Байрони, вопреки твоей подозрительности.
      Так что раздевайся.
      Байрони бегло взглянула в лицо Бренту. Теперь в его глазах появилось что-то еще. Желание!
      - Нет! - Она бросилась к двери. Она с грохотом захлопнулась, едва она успела ее открыть. Брент стоял сзади, подняв руки над ее головой. Она слышала его дыхание, чувствовала тепло его тела.
      Вернулись ненавистные слезы. Она хотела умолять его не унижать ее таким образом. Но нет, она не будет слабым, ноющим щенком. Байрони медленно подняла к нему лицо. И заставила себя холодно улыбнуться.
      - Прекрасно, - проговорила она. - Я должна лечь голая на кровать или же мне следует надеть пеньюар и вызывающе согнуть ногу, как Селест?
      Байрони удивила Брента, она прочла это в его глазах. Он был просто ошеломлен. Будь он проклят! Он хотел, чтобы она умоляла его со слезами! О, этого не будет, никогда!
      - Да, - заговорил наконец Брент. - Я хочу, чтобы ты легла голая на спину. И когда захочу, я раздвину тебе ноги.
      "У меня нет опыта, я не знаю, как нужно уклоняться от его поползновений", - подумала Байрони. Но она не поддастся, во всяком случае не сейчас. Она пожала плечами с нарочитым безразличием.
      - Хорошо. Странно, Брент, но я чувствую, что как раз сегодня могу забеременеть. Не боишься?
      Брент сузил глаза - она снова потрясла его - и рассмеялся. Это чудовище еще имеет наглость смеяться над нею!
      - Дорогая моя, - непринужденно проговорил он, слегка поглаживая ее волосы, - тебе нужно многому научиться... Нет, не пытайся отойти от меня. Слушай. Я полагаю, тебе известно, что ребенка в твоей утробе создает мое семя. Но вовсе не обязательно, чтобы я извергал его внутрь твоего восхитительного тела. Разумеется, это для меня намного приятнее, но я уж как-нибудь переживу.
      Глаза Байрони расширились от смущения, а Брент наклонился и нежно поцеловал ее сжатые губы.
      - Я нетерпеливый мужчина, любимая, - проговорил он, чуть прикоснувшись губами к ее щеке. - Пойдем же, и делай, как я прошу.
      Ему захотелось рассмеяться, глядя в лицо ошеломленной Байрони, но вместо этого на его губах появилась насмешливая ухмылка.
      - Ты умница, Байрони, и, возможно, возьмешь верх надо мной в будущем. В отдаленном будущем.
      - Ненавижу тебя, - прошептала она.
      - Не правда. Ты просто проиграла. - Брент принялся расстегивать пуговицы на спине ее платья.
      Прошу, хотелось ей сказать, пожалуйста, не делай этого. Но она оставалась безмолвной. Она чувствовала, как быстро поддавались пуговицы его ловким пальцам, и мысль о том, что он не раз раздевал женщин, заставила ее забыть о своей покорности и пассивности.
      - Нет! - Байрони вырвалась от него. - Не надо, Брент!
      Брент помолчал, потирая длинными пальцами подбородок. Потом отвернулся от Байрони и запер дверь.
      Он слышал ее учащенное дыхание.
      - Я справлюсь с тобой, дорогая, - очень спокойно проговорил он. - Нет, Байрони, я не стану тебя насиловать, хотя беру на себя смелость утверждать, что такое насилие доставило бы тебе наслаждение уже хотя бы потому, что подтвердило бы твою мысль, что я оказался таким же подонком, как твой отец и брат-недоносок.
      - Но ты такой и есть! Все мужчины такие! Нет, не приближайся ко мне, Брент!
      Но он подошел. Крепко удерживая ее около себя, он медленно снял с нее платье и белье. На ней остались только рубашка и чулки, когда она качнулась к нему, обессиленная попытками сопротивляться.
      - Я буду кричать, - предупредила она.
      - Если будешь кричать, вставлю тебе в рот кляп. - Он подвел ее к кровати, поднял и положил на спину. Байрони смотрела настороженно и гневно.
      Он молча снял с нее то, что на ней оставалось. - Ну а теперь, спокойно сказал он, отступив от кровати, - пожалуйста, лежи спокойно, Байрони. И накройся, если хочешь.
      Натянув на себя одеяло, Байрони уставилась в потолок. Она слышала, как раздевался Брент, но решила не замечать его присутствия. "Я перехитрю его, - проснулась в ней неопределенная надежда, - буду безучастна, не стану отвечать".
      Подойдя к ней, Брент внимательно посмотрел на ее профиль. Так вот, значит, в какую игру она решила сыграть, подумал он ухмыльнувшись. Дурочка! Не понимала, что женщина, познавшая наслаждение, которое он ей подарил, не может долго оставаться безжизненной и бесчувственной. Он сунул руку под одеяло и нащупал грудь Байрони Она мгновенно напряглась и попыталась увернуться. Тогда он отбросил одеяло и лег на нее, лишив возможности шевельнуться. Опершись локтями на постель, он всматривался в ее лицо.
      - Я твой муж, - заговорил он, - за которого ты добровольно согласилась выйти. Я лишил тебя девственности и научил наслаждаться. Почувствуй меня, Байрони.
      - Нет, - возразила она, отвернувшись. - Не стану.
      - Ты совсем ребенок, - тихо проговорил он и принялся ее целовать. Стань для меня женщиной, Байрони.
      Она попыталась отбросить всякие эмоции, сосредоточиться на его вероломстве, на мыслях о его любовнице. Но чувствовала его прикосновения, ощущала влагу и тепло его губ, сомкнувшихся вокруг ее соска. И, не в силах удержаться, выгнулась вверх. Он покусывал, целовал ее грудь, а руки его нежно обнимали ее.
      - Нет, - шептала Байрони, уже не ему, а себе, но волшебные пальцы Брента и его искусный язык продолжали блуждать по ее телу. Вожделение охватило ее. - Нет! - крикнула она снова, надеясь звуком собственного голоса заглушить невероятные ощущения.
      Он раздвинул ей ноги, склонился к ней лицом.
      - Какая ты белая и мягкая, - восхищался Брент, изучая все изгибы ее тела, и она помимо воли воспламенялась еще больше. - А эти мягкие вьющиеся волосы - сущее наслаждение. - Брент нежно ласкал ее пальцами.
      Байрони стонала.
      - Я ненавижу тебя! - снова закричала она, не сознавая, что уже сжимает плечи Брента и гладит его волосы.
      - Ну конечно, любовь моя. - Он целовал ее бедра, говорил о том, какая она очаровательная, как восхитительно отзывается на его ласки.
      Брент намеревался, по крайней мере вначале, наказать ее, подвести к высшей точке наслаждения и оставить наедине с ощущениями. Но не смог - он хотел ее и стремился, чтобы она получила удовольствие.
      Она выгнулась ему навстречу, и он накрыл своим ртом ее губы, упиваясь их сладостью и удивительной нежностью. Брент приподнял ее бедра, ощущая пробегавшие по ней судороги наслаждения и слыша ее стоны. Приподнявшись над Байрони, он ворвался в нее. Она закричала, задрожала и обхватила бедрами бока Брента.
      "Ты не должен", - твердил себе Брент, боясь, что не сможет в нужный момент вырваться из нее. Но неимоверным усилием воли заставил себя это сделать.
      Байрони почувствовала на себе весь вес тела Брента, услышала его неровное дыхание. Ее все еще сотрясала дрожь.
      - Ты вышел из меня, - удивленно и разочарованно пробормотала она.
      - Да, - еле откликнулся Брент, слабый и разбитый. Ему хотелось сжать ее в объятиях, целовать и ласкать, пока она не уснет на его груди. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и в его ноздри во рвался запах магнолии - аромат Лорел. Брент встал с постели, пристально посмотрел на Байрони.
      - Ты получила урок, Байрони. Никогда больше не отвергай меня. Ты только проиграешь. - Но она победила", - подумал он, вспомнив свое неодолимое желание. Брент застыл и прищурил глаза. - И никакого насилия, не правда ли? - лениво протянул ин.
      Байрони подняла на него усталые, разочарованные глаза.
      - Нет, насилия не было. - Она медленно натянула на себя одеяло и повернулась на бок, спиной к Бренту. Она чувствовала себя опустошенной, отвергнутой. Она свернулась калачиком, подтянув колени к груди и опустив голову.
      - Черт возьми, - тихо проговорил Брент.
      "Надо уйти от нее, вернуть самообладание". Он быстро оделся, ни разу не взглянув на нее, однако, подойдя к двери, не удержался и оглянулся. Байрони не пошевелилась, но и не плакала.
      Брент снова выругался и плотно закрыл за собой дверь спальни.
      Глава 22
      - Байрони! Что такое? Что это вы до сих пор в постели?
      Она с трудом сообразила, что был уже вечер. В спальне было темно. Она сощурилась от света, прорвавшегося из гостиной и высветившего в дверях силуэт Мэгги.
      - Послушайте, вы не заболели?
      Да, ей нездоровилось, но Сента звать не хотелось.
      Она с трудом распрямила одеревеневшее тело и снова медленно опустила голову на подушку. Натянув до подбородка одеяло, Байрони тупо уставилась на Мэгги.
      - Нет, - ответила она, - я не заболела, просто устала.
      Прищурив глаза, Мэгги вошла в спальню. Она зажгла лампы, остановилась у кровати.
      - Вы беременны?
      Прямо поставленный вопрос ошеломил Байрони.
      Она хмыкнула:
      - Беременна? Я? Я еще слишком молода.
      - Перестаньте, Байрони! - "Что происходит?" - подумала Мэгги. А вслух спросила:
      - Где Брент?
      - Брент? Какой Брент? - Она снова хмыкнула, и голос ее на сей раз прозвучал хрипло и резко. - Вы не спрашивали Селест?
      - Где ваш халат? - спросила Мэгги, пропустив мимо ушей слова Байрони. - А, вот он. Наденьте-ка.
      Не хватало еще простудиться. И причешитесь. Я велю Сизару принести ужин.
      Когда Мэгги вернулась в спальню, Байрони все еще лежала в постели, бросив халат поперек одеяла.
      Бледное лицо ее окружали спутанные волосы. "Что натворил этот дурень Брент?" - подумала она, не спуская глаз с Байрони.
      - Даже если вы и вправду беременны, то прошло еще очень мало времени, чтобы появились какие-то явные признаки. Почему же вы лежите, и в такой темноте?
      - Я уже сказала, устала.
      - Наверное, крепко поспорили с Брентом?
      - Ах, вовсе нет. Он просто решил показать мне, кто здесь хозяин. И доказал. Хозяин он. Больше нет никаких сомнений.
      Мэгги услышала, как во входную дверь постучал Сизар.
      - Вы должны чего-нибудь поесть, - сказала она и вышла из спальни.
      К ее возвращению Байрони была уже в халате.
      Мэгги поставила поднос ей на колени. В тарелке лежали аппетитный ростбиф в подливке, картофельное пюре и зеленый горошек. Байрони смотрела на тарелку с таким видом, словно она была полна червей.
      - Не хочу, - проговорила она.
      - Не выдумывайте. Ешьте.
      Мэгги придвинула любимое кресло Брента к кровати и уселась в него, сложив руки на коленях. Она молча смотрела, как жена Брента нехотя стала есть.
      - Днем я встретила миссис Сэкстон, - заметила Мэгги, - она спрашивала о вас. Я, разумеется, понятия не имела о том, что вы, как крот, зарылись в постель. Она очень милая леди. Ешьте, Байрони. Что же до мистера Сэкстона, то он внизу, в салуне, и, вероятно, по поручению жены хочет убедиться, что с вами все в порядке. Съешьте еще кусочек. Вот так.
      - Где Брент? - спросила теперь уже Байрони.
      - Не знаю. Я его не видела.
      - Пошел на Клэй-стрит. Там живет Селест.
      - Ваш муж, Байрони, последний раз встречался с Селест еще до вашей свадьбы.
      Вилка Байрони звонко стукнула по тарелке.
      - он был у нее сегодня утром, - возразила она, и ее внезапный саркастический смех перешел в рыдание. - Я выследила его.
      - О нет, - прошептала Мэгги. В ее мозгу крутилось несколько возможных сценариев, один другого мрачнее.
      - Он ничего там не делал, Мэгги, или, возможно, я пришла слишком рано. Он привел меня обратно, сюда.
      - И?
      Байрони крепко сжала губы.
      Мэгги вздохнула. В общем-то это было не ее дело.
      Вероятно, Брент был до крайности разъярен и сорвал зло на своей молодой жене. А что потом? Мэгги принюхалась. В комнате пахло обедом, магнолией, и.., любовью. Значит, этот идиот наказал ее - взял силой и, хлопнув дверью, ушел.
      - Мэгги?
      - Что, дорогая?
      - Наверное, я не личность?
      - Бога ради, что вы хотите сказать?
      - Я не хороший человек, не сильная.
      Мэгги смотрела, как Байрони, уставившись в поднос, сжимала в кулаки и снова разжимала пальцы. Ее выводило из себя выражение униженной гордости на лице Байрони. Лишало покоя.
      - Вздор, - отрубила она, - и вы сами это хорошо понимаете.
      - Простите, Мэгги. Я надоедаю вам. И веду себя как расхныкавшийся ребенок. Я всегда презирала людей, которые вовлекают других в свои неприятности.
      Человек должен действовать сам. Один Бог знает, что я пыталась, возможно, не всегда очень мудро, как, например, с Айрой. А вот теперь превратилась в дрожащую... - Байрони откинулась на изголовье кровати и закрыла глаза. - Благодарю вас за обед, Мэгги. Вы так добры ко мне...
      - Вы вовсе не похожи на хныкающего ребенка, Байрони, - спокойно возразила Мэгги. - Вот Фелиция - нытик. Мне кажется, вы начнете совершать поступки, если будете знать, как действовать.
      Байрони коротко усмехнулась:
      - Пожалуй.
      - Мне кажется, что сейчас вы чувствуете себя смущенной и несчастной. Брент порой бывает упрямым и тупоголовым. Но вообще он добрый и преданный.
      Он привык к одиночеству, Байрони, и никогда ни с кем не делится своими чувствами. Ему двадцать восемь лет, и десять из них он прожил один. Я не защищаю его. Но вы должны его понять. Я видела его и ангелом, и дьяволом. Да, наверное, в каждом из нас есть и то, и другое. Так, может быть, откроетесь мне.
      Я умею хорошо слушать.
      К Байрони пришли слезы. Она не смогла бы их сдержать, даже если бы от этого зависела ее жизнь, но голос ее оставался спокойным, почти напевным.
      - Лучше бы я не встречалась с ним в Сан-Диего и не питала к нему тех чувств, какие возникли во мне, когда я впервые его увидела. Теперь все это далеко позади. Я замужем за человеком, который меня не любит и приходит в ужас при мысли, что моя беременность привяжет его ко мне. - Она повернула к Мэгги бледное лицо с полными слез глазами. - Я хочу, чтобы кто-нибудь заботился обо мне. Разве это так много - желать счастья, ощущать, что нужна кому-то? Черт возьми, смешно! Клянусь, я больше не пророню ни слезинки! Я глупая, слабая особа, неспособная распорядиться своей жизнью. Посмотрите на себя, Мэгги, - вы сильная, независимая, уверенная в себе.
      Как бы я хотела быть такой, как вы!
      "Вот это открытие", - подумала Мэгги, одновременно растрогавшись и развеселившись.
      - Знаете, - сказала она, - что сделала бы я на вашем месте?
      - Что?
      - Купила бы кнут, и когда не хватало бы слов, использовала бы его. Иногда, как я заметила, трудно привлечь к себе внимание толстокожих мужчин.
      Байрони смотрела на нее расширившимися от удивления глазами.