Заставить "хозяек" не любить Мору было просто невозможно. Благодаря ей, те из них, у кого были дети, получали к Рождеству денежные премии. Было и еще одно обстоятельство, выгодно отличавшее клуб "Ле Бюзом" от других. Здесь, по заведенному Морой порядку, девушки не должны были улаживать проблему оплаты своих услуг с клиентами, – причитающиеся им двадцать пять фунтов включались в общий счет. И если на этой почве возникал скандал, что для подобных заведений не редкость, "хозяйка" все равно получала то, что ей положено.

Когда девушке, просидевшей с клиентом всю ночь, удавалось уговорить его заказать шампанское по две сотни фунтов за бутылку да еще пачку сигарет, полсотни штук, стоивших втрое дороже, чем в розничной продаже, счет превышал семь сотен фунтов. Бывало, что на улице завязывалась драка, и у девушки почти не оставалось шансов отправиться с клиентом в какой-нибудь отель. Тогда ей приходилось довольствоваться "платой за услуги". В клубе Моры это было гарантировано. Случалось, и не раз, что клиента уводили в задний бар и, надавав тумаков, не отпускали до тех пор, пока он не соглашался оплатить счет.

В общем, клуб "Ле Бюзом" пользовался хорошей славой среди девиц, и они охотно шли туда работать. Всем им Мора обеспечивала надежную охрану, чтобы отвадить сутенеров. Как же было после этого не любить и не уважать ее? Что бы девушки ни услышали, они обо всем докладывали Море. Заболевших венерической болезнью сразу увольняли – таково было главное условие при найме на работу. То же касалось наркотиков и алкоголя. Воздействие их на женщин было ужасно, в этом Мора убедилась, наблюдая за ними не один год. Они становились злыми и агрессивными. Они соперничали друг с другом, друг друга подсиживали, ссорились, сплетничали. Порой готовы были растерзать одна другую. Но перед лицом полиции горой стояли друг за друга. Новеньких вводили в курс дела, однако это им не мешало у тех же новеньких силой отбирать клиентов. Они лгали, обманывали и обкрадывали друг друга.

В каждом клубе были старшие, и по возрасту, и по положению, совершенно "железные" девицы, которые командовали остальными. Они поддерживали порядок и сводили девушек с клиентами.

В некоторых клубах, если "старшей" ставили выпивку – а процент от этого шел в плату за услуги девушек, подцепивших клиентов, – "старшая" предоставляла такой девушке работу вне очереди. Согласно установленному правилу, девушка, первой начинавшая работу, была первой и за столиком. В общем, девушка, ставившая "старшей" выпивку, имела больше шансов заполучить щедрого клиента, араба или китайца – все они были достаточно богаты и с готовностью оплачивали счета.

Мора в своем клубе постепенно искоренила этот порядок, за что девушки ей были признательны. Мора завела список девушек, желавших работать на нее, так называемый список "ожидания". В общем, она управляла клубом так же, как стоянками такси и торговцами хот-догами, – справедливо и честно. Она всегда ладила с полицией, и самой большой неприятностью для нее мог быть разве что штраф за то, что поставила машину в неположенном месте. В Море теперь не осталось ничего от той молоденькой девушки, которую когда-то знал Терри Пезерик. Она никого не боялась. Даже здоровенных проституток с грубыми лицами, лесбиянок и агрессивных уличных шлюх. Она разгуливала по Сохо без малейшей опаски. Все ее знали и уважали.

В этот вечер одна из бывших "хозяек", Дженни Рэндл, принесла в клуб своего ребенка, и все собрались вокруг нее. Ахали и охали, ласкали младенца, даже о клиентах забыли, и те сидели в одиночестве. Год назад Дженни Рэндл вышла замуж за одного из постоянных клиентов – банкира из Чизвика. Она вся лучилась счастьем. Мора взяла ребенка на руки. От него пахло детской пудрой "Джонсон" и мочой. Из белой шали, в которую он был завернут, виднелось маленькое личико, похожее на сердечко, красное и сморщенное. Малыш открыл глаза и зевнул, при этом его крохотный ротик, напоминавший бутон розы, сложился в букву "О". На Мору нахлынуло знакомое чувство тоски, и глаза наполнились слезами. Только этого не хватало, – плакать в присутствии "хозяек", демонстрировать им свою слабость!

– Ох, Дженни, она красавица... настоящая красавица!

– Спасибо, мисс Райан. Я так счастлива!

Майкл как раз спускался с лестницы, намереваясь войти в клуб, когда увидел десятка два женщин, толпившихся у прохода к местам для рандеву.

– Что происходит? Профсоюзное собрание, черт побери? – В голосе его звучало раздражение.

Девушки тотчас отошли от Моры, и Майкл с удивлением увидел сестру, в ее костюме за сотню фунтов, с ребенком на руках!

"Хозяйки" не могли не видеть тоски в ее глазах, но Майкл не в силах был на нее сердиться. Мора хорошо относилась к девушкам, ценила их труд, и Майкла порой это просто бесило. Она разбирала их нелепые ссоры, выручала, если они попадали в беду, помогала деньгами, находила врачей для абортов и даже оплачивала няню, если женщине приходилось долго находиться с клиентами, и не с кем было оставить ребенка. Майкл ворчал, но не мог не признать, что дела в клубе идут нормально.

Однако то, что он увидел сейчас, было уже слишком. Черт побери! Ведь это все равно как если бы какая-нибудь секретарша притащила в офис своего младенца. В следующий раз они устроят здесь детскую вечеринку! Мора между тем с улыбкой сказала ему:

– Взгляни, Майкл, это ребенок Дженни. Прелесть, правда же?

Женщины напряженно ждали, что скажет Майкл. А Мора взглядом молила его о поддержке в присутствии девиц. Майкл про себя улыбнулся: ну и нахалка! Неужели она думала, что он, Майкл Райан, гроза Лондона, устроит скандал из-за младенца какого-то старого паршивца? Конечно нет! Она была уверена, что он будет вести себя как добрый дядюшка. Тем более сейчас, когда у них столько неприятностей из-за этого сволочного грека!

Майкл вытащил бумажник, извлек десятифунтовую купюру и швырнул Дженни, после чего улыбнулся ей своей чарующей улыбкой, перед которой не могла устоять ни одна женщина:

– Купи ребенку что-нибудь от нас, Дженни!

– Спасибо, мистер Райан, так я и сделаю, – сияя, ответила Дженни, беря протянутую ей ассигнацию.

Немного смущенный, Майкл поднялся в офис, предоставив женщинам возможность хорошенько рассмотреть новорожденного.

Мора улыбнулась "хозяйкам", а те – друг другу. В трудные минуты, такие, как эти, они начинали понимать, что поддержка Моры для них – настоящее счастье. Мора видела в них не проституток, не падших женщин, как это принято в обществе, а просто женщин, честно зарабатывавших себе на жизнь, подобно другим людям.

Мора отдала ребенка Дженни и поправила жакет из золотистого шелка.

– Она истинный бриллиант, Дженни! Ты должна быть счастлива. Ну а теперь, эй вы! – шутливо обратилась она к женщинам, – живо за работу! Клиенты вас заждались! Скучают за столиками в одиночестве!

Девушки покорно направились к своим столикам. Ребенок внес некоторое разнообразие в их монотонную ночную жизнь, и они были этому искренне рады.

Несколько девушек все еще ворковали над ребенком. Мора оставила их и поднялась вслед за Майклом наверх. Войдя в офис, она прижала палец к губам, а потом разразилась смехом.

– Ни слова, Майкл Райан!

Он сидел за конторкой, сердито глядя на нее.

– Так-так, Мо! Ну и что дальше? Марки Национальной страховой компании и показ грудных младенцев?

– Заткнись, старый ублюдок! Ты, видимо, забыл, что эти женщины, там, внизу, – она ткнула в пол своим наманикюренным пальчиком, – эти женщины приносят нам чертову пропасть денег. А сколько их заработала для нашего клуба Дженни! Она была одной из лучших "хозяек" в Вест-Энде. – Мора рассмеялась. – Не говоря уже о весьма почтенных клиентах: если ты не забыл, мы переманили ее из клуба "Новый Рокингхэм"... и это она притащила сюда своих клиентов, вот так!

И Мора показала брату язык.

Майкл запустил пальцы в свои густые темные волосы. Его синие глаза смотрели недружелюбно.

– Не нашлось ли у тебя случайно времени обдумать события прошлой ночи? Или же ты наносила визиты сиротам и беспризорникам Рутен-Хауса?

Мора стала за спиной брата, обвила руками его шею и легонько поцеловала в щеку, ощутив запах одеколона "Олд Спайс", который Майкл употреблял после бритья.

– Обожаю, когда ты сердишься, Мики. Что же до Рутен-Хауса, так его прикрыли еще несколько лет тому назад. У нас нет больше работных домов, а заботу о сиротах взяла на себя Армия Спасения.

Майкл схватил Мору за руки, сжал их. Потом засмеялся:

– Ты за словом в карман не полезешь! И Карла становится на тебя похожей! Единственное, чего мне не хватает в семье, так это еще одной предательницы!

Мора отошла от Майкла и налила себе виски. Это ей было сейчас просто необходимо. Она не хотела себе в этом признаться, но нервы были напряжены до предела.

Когда она взяла на руки ребенка Дженни и прижала к груди, где-то внизу живота у нее все сжалось, – так бывает, когда едешь на большой скорости с крутого подъема.

Чего бы только она не дала, чтобы иметь собственного ребенка! Мора глотнула виски.

– Ладно, давай о деле. Что ты думаешь о случившемся прошлой ночью, принцесса?

Мора опустилась в кресло, положила ногу на ногу и, опершись локтем о конторку, поглядела Майклу в глаза.

– Насколько я понимаю, этот тип хочет оттяпать у нас часть территории. А теперь давай разберемся. Ведь мы захапали сразу множество пирогов, верно? Я отправила стакан на экспертизу к ребятам, смыслящим в отпечатках пальцев. – Она покачала головой. – Не знаю, Мики. Просто смешно. Они желают, чтобы им платили за то, что они немножко нервничают, и еще давали деньги на девиц, но, когда просишь их ответить любезностью на любезность, они показывают тебе задницу. Ну так вот, могу тебе сообщить, что кое-кого из них я нынче утром прогнала! Чьи отпечатки пальцев на стакане, узнаем вечером, попозже, но пока этот Дополис не сделает следующего шага или пока мы не раздобудем о нем информацию, мало что можно сделать.

Дополис, конечно, знал, что Вонг – последний из клиентов, кого Рой посетил. Поэтому "ренту" он отобрал у старика просто так, чтобы позлить Роя.

В машине у Роя лежало "кусков" шестнадцать. При желании Дополис мог их взять, несмотря на то, что была собака. Если Рой сказал правду и у этого парня был автомат... – Мора пожала плечами. – Они могли заполучить солидный куш. В общем, надо подождать, пока этот Дополис войдет с нами в контакт. И тогда – готова держать пари – он обрадуется самой малости, которую мы ему предложим, как Ларри. Правда, то, что он кузен Ставроса, немного осложняет дело... ведь Ставрос на нас имеет зуб. Но скажи, ради Христа: каким надо быть идиотом, чтобы брать нас на пушку?! – Она помахала рукой, словно отметая это предположение.

– Ладно, подождем, там видно будет, не думаю, что нас кто-то держит на коротком поводке!

– А теперь скажи, как с теми домами в Эссексе? Есть у тебя на этот счет какие-нибудь соображения?

Майкл кивнул:

– Если ты считаешь, что они того стоят, оставляю их за тобой.

Он тщательно обдумывал предложение Моры. Кажется, оно не было лишено смысла.

– Но дело том, Мики, что все они подлежал реконструкции. У меня есть одна небольшая строительная фирма, входящая в Национальную домостроительную корпорацию, она выполнит все работы. Мы сделаем деньги, Мики, нет никаких сомнений: основой нашего бизнеса теперь должна стать собственность.

– Как и все старые "акулы", ты принялась скупать разрушенные доки?

Мора снисходительно улыбнулась.

– Я просто в бешенстве, Мора. Даже представить себе невозможно, что найдется покупатель на этот хлам: старые пакгаузы и квартиры для докеров!

– Мой мальчик, эти квартиры когда-нибудь будут стоить целое состояние! Вспомнишь мои слова!

– Ну разумеется, Мо! Я прямо-таки вижу, как народ мрет от желания пожить в домах, где две комнаты внизу, две наверху, клозет в саду и жестяная ванна в гостиной! Держу пари, от жаждущих отбоя не будет.

Мора, смеясь, откинулась в кресле.

Потеряв в весе после аборта, она так и осталась худощавой и в своем костюме из золотистого шелка выглядела так, будто только что сошла с модной картинки. Пышные после мытья волосы цвета платины ореолом обрамляли лицо. Ярко-голубые глаза были искусно подведены. "Какая красивая и какая умная женщина", – подумал Майкл, Он знал, что после того самого полицейского у Моры не было больше любовников. Видимо, чувство к нему все еще тлело в ее сердце. Но эта тема была запрещенной. Они говорили о чем угодно, только не о Терри Пезерике!

– Мики, помнишь дом тети Нелли? Мне так нравилось там бывать в детстве. Как-то раз, это было на Новый год... Старик тогда, кажется, отправился в город, и мама отвезла меня на пару дней к тете Нелли. – Мора прикрыла глаза. – Мне тогда было лет шесть или семь. Как только часы пробили полночь, дядя Берти открыл дверь на улицу. Ночь была туманной – я как сейчас это вижу. Вдруг завыли сирены на кораблях. Казалось, корабли вот-вот вплывут прямо в маленькую гостиную. Я никак не могла уснуть из-за шума, и дядя Берти дал мне немного горячего грога... Я так любила их маленький домик!

Майкл скорчил рожу:

– Хватит. Мо, выключи это! А то я разрыдаюсь!

– Ах ты, содомит паршивый. Души у тебя нет! Так вот, знай, Майкл Райан: не пройдет и нескольких лет, как цена этих развалюх составит сумму национального долга! Говорят, там построят набережную и все остальное!

– В районе старых доков? – скептически спросил он.

– Да, в районе старых доков.

– Что же, возможно, но я плохо себе это представляю, Мо.

– Собственность помогает делать деньги, – взглянув на брата, произнесла Мора. – Пойми, Мики, дома есть не просят, зато могут сделать тебя богатым. Их скупаешь задешево и ждешь, пока на них не вырастут цены. Лондон так быстро застраивается, что скоро не останется ни клочка свободной земли, кроме участков, на которых расположены старые доки: Уаппинг, Уолвич и другие, вверх по течению Темзы. – Она улыбнулась. – Подожди немного, сам увидишь.

– Знаешь что, Мо?

Она с любопытством на него посмотрела:

– Нет, не знаю.

– Ты умница-разумница! Будь ты парнем – завоевала бы весь мир! – Майкл произнес это с восхищением.

– Тебя и Лондон я уже завоевала, а больше мне ничего и не нужно.

– Что до меня, я всегда твой, дорогая, – ласково сказал Майкл, и Мора улыбнулась ему. Пока с ней Мики, не надо ей ни мужа, ни любовника, никого! Она заглянула ему в глаза и вдруг заметила, как сильно он изменился за эти годы. В свои сорок он все еще был хорош собой, по-прежнему привлекал к себе взгляды мужчин и женщин, хотя имел склонность к полноте и стал несколько грузным. Темные волосы уже тронула седина. Высокие скулы и глубоко посаженные глаза оставались такими же, как в молодости, а вот ступни, ставшие широкими, словно вороньи лапы, и линии тела указывали на то, что он уже далеко не юнец.

Но Майкла вполне устраивал его возраст, как и всякого красивого мужчину, в отличие от женщин, которые стараются подольше сохранить свою молодость.

Мужчины типа Майкла воспринимают свой возраст с достоинством, как некий желанный атрибут.

Мора налила виски.

– Мики, пока я не забыла: сегодня мне звонил Махони. Ему нужно еще оружие, главным образом винтовки Ml6. Он сказал, что, как обычно, отец Маккормак переправит их в Эйре. Не спрашивай меня как – возможно, морем. Он хочет заполучить их в конце месяца, и я обещала... ведь он заплатил вперед. Вообще-то мне не хотелось бы иметь с ними дело, Мики. Но, как ты любишь говорить, если не мы, так кто-нибудь другой.

Майкл кивнул.

Маккормак не ошибся в своих прогнозах, сделанных когда-то в гостиной Сары, они сбылись с пугающей точностью. Райаны теперь были связаны с Ирландской республиканской армией. Они не только поставляли ей оружие, но еще и обеспечивали надежные убежища для ее агентов и солдат.

– А сколько мы за это получим?

– Целую кучу! С тех пор как арабы стали воевать друг с другом, поток оружия из Ливии иссяк, но деньги, поступающие из Америки, уже исчисляются астрономическими цифрами. Их просто невозможно в короткий срок потратить. Ну, что? Установить контакт с Диксоном?

– Давай. – Майкл вздохнул. – Да, в качестве посредника используй Билли Нос Сапогом, не хочу, чтобы кто-нибудь засек меня или тебя с ним.

– Ладно, сделаю. Пока ты дрыхнул, я, – Мора ткнула себя пальцем в грудь, – просмотрела все счета за месяц... и еще проверила честность этих ребят – специалистов по отпечаткам пальцев! – Она засмеялась.

– Кое у кого из букмекеров нам удалось сделать большие ставки, и потерь пока не было. С клубом – полный порядок. Скоро Рождество, и на хот-доги поднялся спрос, особенно в новых местах, тех, что мы перехватили.

– Вы их перекупили?

– Ну да! – Мора повысила голос. – Все на законных основаниях, легально!

– Если не считать того, что Рой вел переговоры с топором в руке.

– Без этого ничего не получилось бы. Но я им хорошо заплатила, Мики. Гораздо больше, чем следовало. Стоянки такси процветают. Благодаря холодной погоде и обилию рождественских подарков. Короче говоря, все идет неплохо. А когда избавимся от этой греческой задницы, можно будет хорошо посмеяться!

– Спасибо, Мора, за то, что ты переделала все мои дела. А как там на семейном фронте?

Она нахмурилась:

– На семейном фронте хуже, Мики. Как раз сегодня мне сообщили, что Бенни и Гарри не вылезают из пивных и клубов. Болтают и о тебе, и обо мне, в общем, о чем вздумается.

– Что-то не похоже это на Гарри, Мо!

– Я знаю, но это правда. Они не ходят на работу, Мики. Сэмми Голдбаум говорит, что уже несколько дней никого из них не видел, и за стоянками присматривал он сам. Надо бы поставить ему выпивку. А в качестве рождественского подарка сунуть "мартышку", солидную сумму денег.

Майкл стукнул кулаком по конторке:

– Давай действуй. Подумать только, черт побери! Какой-то ублюдок ведет мое дело, а родные братья, которым я черт-те сколько плачу, ни хрена не делают! Ладно, хватит с меня! Будут продолжать в том же духе, вылетят вон! Я не могу себе позволить держать в команде ленивых!

– Понимаю, Мики, и попрошу Джоффри переговорить с ними. Кстати, к тебе сегодня поступала какая-нибудь информация от ребят?

Он покачал головой:

– Нет, а что?

– Да так, ничего особенного. Я их тоже не видела, вот и все.

Она зевнула.

– Ступай домой, Мо.

– Мне это просто необходимо, Мики: я чувствую себя совершенно разбитой. Впрочем, ничего удивительного. Утром меня подняли с постели в шесть утра.

Майкл засмеялся.

– Я тут подожду парня из полиции. Ты справедливо заметила, что ничего нельзя сделать, пока Дополис не предпримет еще каких-либо шагов или же мы не раздобудем о нем побольше сведений. Надо хорошо знать, с чем именно мы имеем дело.

Мора обошла конторку и поцеловала брата в лоб.

– До завтра, Мики. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, принцесса.

Мора вышла из офиса, села в машину и поехала домой. По пути она тешила себя надеждой, что, когда вернется, Карла уже будет дома. Она беспокоилась за племянницу, особенно теперь, когда у Джэнайн должен появиться ребенок. Карлу, казалось, радовало предстоящее событие, но Мора опасалась, как бы рождение малыша полностью не вытеснило Карлу из жизни родителей. Эти мысли заслонили все остальное, в том числе и стычку Роя с Дополисом. Пройдет всего несколько дней, и Мора поймет, как Дополис опасен.