– Многие сбежали от Паскаля. Некоторые отправились воевать с ним. Да вы все это знаете. – Он печально покачал головой. – Я советовал отнести вас обратно на речку, пусть бы вы там погибли, но она все делает по-своему.

– Паскаль приказал изувечить меня, – перебил его Корт. – И бросить в реку. Я чудом спасся.

Витале с недоверием смотрел на него.

– Кто избивал вас?

– Двое из ордена рехасадос. Старик пришел в ужас.

– Теперь наемники Паскаля будут разыскивать вас и придут сюда.

– Не волнуйся. Паскаль не станет меня разыскивать. Кто я такой, чтобы он посылал рехасадос меня разыскивать? – Корт знал, что людей в этом ордене не так много, и если кто-то из них погибает, новых членов можно было принимать только два раза в году. – И потом, – добавил Корт, – они уверены, что я погиб.

– Почему я должен верить тому, что вы говорите?

– Можешь и не верить. – Корт попытался скрестить руки на груди, забыв о гипсовой повязке. – Я сам хотел с ней поговорить, но она больше не приходит ко мне. Попробуй ее уговорить.

– Мадемуазель? – переспросил слуга. – Чтобы она пришла к вам? Теперь, когда вы уже почти выздоровели?

– Если она не придет, я сам ее найду. И пусть тогда пеняет на себя.

– Я постараюсь уговорить ее, чтобы зашла к вам завтра, – согласился слуга.

– После утренней прогулки верхом?

– Если она узнает, что вы следите за ней, ей это не понравится. Она не любит, когда вторгаются в ее личную жизнь. Да, после прогулки верхом.

Корт кивнул.

– Я должен передать сообщение моим людям. Поможешь мне?

– Зачем я стану это делать?

– Чем быстрее я свяжусь с ними, тем быстрее покину этот дом.

– Пойду за пером и чернилами.

Корт размышлял о том, как ему следует вести себя с Аннелией. У него не было опыта общения с подобного рода особами. Она казалась ему сложной и загадочной, совсем не похожей на простых женщин, с которыми ему приходилось общаться.

Видимо, она привыкла иметь дело с джентльменами.

Поэтому он решил оставаться в постели, чтобы не пугать ее, но о джентльменском поведении не могло быть и речи. По природе он был грубым и резким и знал, что Аннелии это не понравится.

Когда, вернувшись с прогулки, она зашла в комнату, от нее исходил аромат цветов. Совершенно неожиданно для себя он сказал:

– Добрый день.

Он не помнил, когда в последний раз произносил эти слова.

– Добрый день, – ответила она, удивленная его вежливым обращением. – Витале сказал, что вы хотели поговорить со мной.

Корт понимал, что женщина, которую он находил очаровательной, которая была добра с другими, явно презирала его. Он ощущал себя как зверь в клетке, которого она опасалась. Неужели только потому, что он шотландец?

Внутренний голос говорил ему, что причиной была обида, которую он нанес ей в тот день, когда к нему вернулось сознание.

– Я хотел бы задать вам еще несколько вопросов. – Ему казалось, что он говорит достаточно вежливо.

Она кивнула.

– Как вам до сих пор удавалось уберечься от людей Паскаля? – Корт никогда не слышал о существовании этого селения и удивлялся, почему Паскаль не разграбил его.

– Возможно, потому, что я не приводила в свой дом его наемников, – не задумываясь ответила девушка.

– Я не служу у него.

– Я хотела сказать, бывших наемников. Впрочем, разница не велика. Витале мне все рассказал. – Увидев его раздраженный взгляд, она спокойно добавила: – Сама не знаю, почему эта беда нас миновала.

Корт не поверил ей, но допытываться не стал.

– У меня есть еще один вопрос.

Она не шелохнулась, стараясь не смотреть на него. Он забыл, что хотел спросить, и с языка слетел другой вопрос:

– Почему вы ненавидите шотландцев?

Она покраснела до корней волос, даже шея порозовела.

– Если не возражаете, мне не хотелось бы обсуждать этот вопрос с шотландцем.

– Вы можете мне сказать. Обещаю, я не буду кусаться.

Поколебавшись, Аннелия ответила:

– Я слышала о них очень много плохого. Говорят, они еще более жестоки, чем остальные люди Паскаля.

Корт глубоко вздохнул. Он не мог не признать, что те слухи, которые они сами о себе распространяли, оказались полезными. Слухи о звериной жестокости шотландцев.

Увидев, как с громогласными криками наступали могучие воины, противник бежал без оглядки.

Фермеры и работники ранчо убегали с такой скоростью, что даже Нилл, кузен Корта, не мог поразить последнего убегавшего шпагой.

Только один воин и его люди смогли устоять...

Корт наблюдал, как Аннелия пригладила совсем не помятую юбку, на этот раз ярко-красную, и опять спросил:

– А что вы думали о шотландцах до того, как мы появились здесь?

Она нахмурилась, явно испытывая смущение.

– Я вообще не думала о шотландцах.

– А теперь?

– А теперь, когда вы оказались у меня в доме, убедилась, что слухи эти вполне достоверны.

Он недовольно махнул рукой, на которой была гипсовая повязка. А она, скрестив руки на груди, продолжала:

– Насилие окружает вас, это видно по вашему избитому телу и по ссадинам на пальцах. Сначала я не поняла, откуда они, но потом сообразила, что это следы от зубов тех, кого вы били в лицо.

Корт кивнул, пораженный ее наблюдательностью. Все действительно было именно так. Он не без удовольствия вспомнил, как разбил испанцу лицо. Целый час испанец плевался кровью.

– У вас богатая история, судя по вашим шрамам, – продолжала Аннелия. – Я слышала, ваши люди объединяются...

– В кланы, – перебил ее Корт. Аннелия пожала плечами.

– И эти кланы без конца воюют друг с другом. Войны интересуют вас больше, чем культура и искусство. – Аннелия помолчала и после непродолжительной паузы продолжила: – Вы дурно воспитаны. Вам Стоило огромных усилий поблагодарить меня за то, что я спасла вам жизнь.

– Это потому, что я не привык быть кому-нибудь обязанным.

Она приподняла брови, выражение ее лица ясно говорило о том, что, если он будет перебивать ее, она прекратит разговор.

– У вас вид настоящего бандита, убийцы. Вы оскорбили меня в первый же день нашего знакомства, не имея на то никаких оснований. Я слышала, что ваши люди напрочь лишены деликатности...

– С меня достаточно, – перебил он ее.

Да как она смеет поносить шотландцев, гордый народ, эта жительница Андорры, малюсенькой, затерянной в горах, почти средневековой страны, отрезанной от мира?!

Аннелия заморгала, обескураженная его решительным тоном, повернулась и направилась к двери, бросив через плечо:

– Ваша профессия не самый худший ваш недостаток.

Черт возьми, он ведь не выяснил все, что ему нужно.

И хотя каждое движение вызывало невыносимую боль, Корт сполз с кровати и схватил ее за руку. Она вскрикнула и вырвала руку.

– Грязное животное, – прошипела она по-каталански и скрылась за дверью.

Корт понимал по-каталански. Его так часто называли.

Руки у девушки дрожали, ей даже не сразу удалось вставить ключ в замочную скважину. Он испугал ее. Корт и сам знал, что выглядит как зверь. Утром он посмотрел в зеркало и ужаснулся.

Сосуды в глазах лопнули, и белки глаз стали красными. На правой стороне лица – кровоподтеки. Челюсть отекла и заросла щетиной.

Именно сейчас, когда она взглянула на него свысока, он почувствовал себя варваром, зверем, как она и назвала его. Его раздражал ее снисходительный тон, ее взгляд, в котором было отвращение. Он никак не мог понять, почему это задело его за живое.

В этот день Аннелия впервые встретилась с шотландцем, зная, что он наемник.

Пока Витале не подтвердил ее подозрения, шотландец вызывал у нее любопытство. Но теперь он ее больше не интересовал.

Каждый день пребывания шотландца в ее доме был сопряжен с риском. Как только он окончательно поправится, Аннелия потребует, чтобы он покинул ее дом.

– Мадемуазель! – Витале нарушил ход ее мыслей. Интересно, как долго она бродила по дому? Витале нервно мял в руках шляпу.

– Мальчик из деревни принес для вас записку.

– От Алекса? – взволнованно спросила Аннелия.

– Нет, но, возможно, в записке есть информация о мастере Лоренте.

Когда он доставал послание из нагрудного кармана, Аннелия сказала:

– Пожалуйста, покорми мальчика, и пусть он отдохнет.

– Я уже позаботился об этом, – сказал Витале, передавая госпоже послание.

Кивнув, девушка не спеша направилась в кабинет, но, как только оказалась вне поля зрения слуги, побежала через холл, влетела в комнату и разорвала конверт.

Витале последовал за ней и слышал, как она бежала. Уже несколько недель не было известий от брата, единственного близкого ей человека с тех пор, как умер отец.

Ничего нет тяжелее, чем ждать родных с поля боя.

Нервы ее были натянуты как струна.

Отодвинув кожаный стул, стоявший у массивного дубового стола, Аннелия зажгла свечи и склонилась над столом. Все поплыло, перед глазами, когда она увидела имя отправителя: генерал Рейнальдо Паскаль.

Несколько раз девушка перечитала письмо, не в силах унять дрожь. Она глазам своим не верила.

– Что там? – взволнованно спрашивал Витале. Аннелия в изнеможении опустилась на стул. Витале схватил письмо, однако читать он не умел.

– Скажите же мне, что там? – умолял он.

– Паскаль разгромил людей Алекса больше недели назад и захватил их в плен. Алекс в руках генерала. Только одно может его спасти.

Витале опустился на стул. В этот момент он выглядел таким маленьким и несчастным.

– Он хотел жениться на вас. Именно этого он требует?

Она кивнула.

– Никак не могу понять, откуда он узнал, кто я такая. Когда Паскаль впервые просил ее руки, она опасалась, что ему удалось узнать о том, что она является последним потомком кастильских королей по женской линии. Алекс же уверял ее, что генерал просто влюбился, увидев ее на деревенском празднике. Теперь она поняла, что Алекс просто хотел избавить ее от волнений.

– Может быть, кто-то из деревенских помнит о том, как ваша мать появилась в этих местах, и это стало известно генералу.

Ее мать, Элизабет Тристан, увезли из Испании и выдали замуж за Лоренте, одного из самых богатых людей в этой местности. Элизабет, дочь принцессы, выдали замуж за человека намного старше ее и отослали в маленькую страну, изолированную, как остров. Потому лишь, что она позволяла страстям управлять ею.

– Мадемуазель, – снова прервал ее размышления Витале.

Она подняла на него глаза.

– Конечно, деревенские могли рассказать об этом. Хотя мы вели себя достаточно осторожно, оставаясь здесь, избегая лишних контактов.

И она, и Алекс старались не привлекать к себе внимания, не пользоваться преимуществами своего положения. Однако изолированность жизни Аннелии была связана не только с желанием не привлекать к себе внимания. Опасаясь, что она будет вести себя так же, как ее мать, Лоренте старался уменьшить возможность ее контактов. И лишь благодаря Алексу отправил ее в школу, а не в монастырь.

– Слухи о том, что Паскаль намерен захватить Испанию, могут оказаться вполне достоверными. – Витале печально покачал головой. – Эти глупцы разрешили расположить армию на самой границе, совершенно не заботясь о судьбе маленькой Андорры.

– Я полагала, он собирается установить контроль над королевой Изабеллой по примеру других генералов, однако ошибалась. Если он хочет добиться моей руки, значит, дело тут не в контроле над королевой.

– Думаете, он намерен ее сместить? Аннелия кивнула.

– Вероятно, он собирается использовать меня, чтобы управлять Алексом, которого намерен сделать влиятельной фигурой.

Витале нахмурился:

– Но вы говорили, что люди из вашей семьи не претендуют на трон.

– Разумеется. Во всяком случае, так было последние сто лет. Но Изабеллу ненавидят. И не дай Бог, если Паскаль подумает, что мы собираемся бороться с ней.

Аннелия, разволновавшись, стала мерить шагами комнату. Эта привычка укоренилась в ней с самого детства. Няня жаловалась, что еще с пяти лет она протирала ковры. Отец сердился на нее за это.

– Люди ходят взад и вперед, когда не в состоянии контролировать свои чувства, – говорил он. – Ты должна быть выдержанной, как все из рода Лоренте.

Больше всего Аннелии хотелось сейчас узнать, не пострадал ли Алекс. Напуган ли он случившимся? Ведь он не робкого десятка.

– Витале, – пробормотала она, едва сдерживая слезы.

Он не стал задавать лишних вопросов, только сжал ее руку.

– Поговорим завтра. Позвоните, если вам что-нибудь понадобится.

Как только Витале ушел, Аннелия закрыла руками лицо и разрыдалась.

– Что за письмо вы получили?

Аннелия, ошеломленная, смотрела на шотландца, спокойно разгуливающего по дому, стараясь скрыть слезы. Никто никогда не видел Аннелию Лоренте плачущей. Интересно, как ему удалось выйти из комнаты?

– Скажите, что заставило вас так плакать? – продолжал шотландец.

В голосе его звучало волнение. Взгляд устремлен на письмо. Аннелия схватила послание, поднесла к свече и бросила обугленную бумажку в камин.

– Только так вы смогли помешать мне прочесть его, – сказал он.

– Хорошие манеры и уважение к чужим секретам вам не свойственны, – отреагировала девушка, вытирая слезы. – Как вы вышли из комнаты?

– Открыл замок. Так что было в письме?

– Вас это не касается, – ответила она резко. – Пожалуйста, оставьте меня.

Корт по-прежнему вопросительно смотрел на нее.

– Это не имеет к вам никакого отношения, – повторила Аннелия и тут же подумала: «Возможно, он был среди тех, кто сражался с моим братом?»

А она спасла ему жизнь.

Аннелия поднялась и, приподняв юбки, обошла стол. Но он рукой преградил ей путь к выходу.

– Дайте мне пройти, – в ярости прошипела она.

Он продолжал стоять, не сводя с нее глаз.

– Что вас так расстроило? – допытывался он.

– Дайте мне пройти, иначе я закричу. Он наклонился к ней.

– И кто придет вам на помощь? Витале? Что-то мужчин помоложе я здесь не заметил.

Он тысячу раз прав. Все работники ранчо отправились вместе с Алексом и теперь либо в плену, либо убиты.

– Я еще раз спрашиваю, вполне вежливо. Мое терпение может кончиться.

– Мое тоже.

– Я бы очень хотел, чтобы вы мне рассказали.

– А почему вас это интересует? – Ее удивление было вполне искренним.

– Может быть, мне не нравится, когда красивая леди плачет.

– И что вы сможете сделать? – спросила она ледяным тоном. – Решить мои проблемы? Уничтожить моих драконов?

Он нахмурил брови, как будто только в этот момент понял, что ему действительно не следует вмешиваться в ее жизнь.

– О чем вам на самом деле следует беспокоиться, так это о том, чтобы как можно скорее избавить нас от угрозы оказаться в руках ваших преследователей и покинуть мой дом. – Она нагнулась и прошла у Корта под рукой.

– Вы очень соблазнительны, когда злитесь, Анна, – сказал шотландец ей вслед.

Он снова назвал ее по имени. Какая наглость! Вернувшись к себе, девушка заперла дверь и попыталась собраться с мыслями.

Злость придала ей силы. Больше шотландец не увидит ее плачущей.

И когда завтра она вышвырнет его из дома, словно ненужный хлам, шотландец увидит перед собой настоящую принцессу, чьи предки были королями.