Глава 6

— Можно попробовать?

Услышав голос Рэйвена над ухом, Памела резко обернулась и увидела, что ее жених стоит рядом с ней.

— Нет, нельзя, милорд, — ответила она и снова начала помешивать какую-то густую массу в котелке. — Сначала оно должно остыть.

— А пахнет просто восхитительно! Как называется это блюдо?

— У него нет названия, — призналась Памела. — Но я часто готовлю его на десерт.

— Тебе понравится, Рэйвен, — уверила его леди Люсинда. — Там много яблок, черной смородины и меда.

— О да! Ваша матушка была так добра и дала мне все необходимое, несмотря на то, что в это время года фрукты большая редкость.

— Вы действительно не разрешите мне попробовать?

— Ну… — После недолгого колебания Памела зачерпнула ложкой немного лакомства и протянула своему жениху.

Он улыбнулся и, глядя ей прямо в глаза, облизал сначала ложку, а потом и пальцы Памелы. Она не отвела взгляд. Ей так редко удавалось завладеть его вниманием, что теперь, когда это произошло, она не хотела упускать шанс понравиться своему жениху. Когда они ехали в Фортенголл, Памела не знала, о чем беседовать с Рэйвеном. С Питером ей было намного легче. Однако Памела понимала, что если и дальше не сможет заинтересовать Рэйвена, то скоро он просто начнет игнорировать ее. А ей этого совсем не хотелось.

На самом деле юная леди из Англфорда вовсе не была застенчивой или излишне скромной. Нет, она была спокойной по натуре, а после того как семья Роксанны приняла ее к себе, Памела сознательно ушла в тень, чтобы кузина не чувствовала себя обделенной.

— Вам нравится, милорд? — спросила Памела.

— Великолепно! — Рэйвен соблазнительно облизнул губы. — Мне кажется, нужно обязательно придумать название для этого деликатеса.

— И как ты его назовешь? — поинтересовалась леди Люсинда.

— Сладость Памелы.

Памела не отрываясь смотрела на Рэйвена. Ее неприятно поразило, что тот так нахально демонстрирует свое распутство в присутствии матери.

— Пошел вон! — закричала леди Люсинда. — Готовка — серьезная вещь, и твоей невесте некогда выслушивать твои дерзости.

— Конечно, конечно, — запричитал Рэйвен, шутливо прикрывая голову руками, словно боялся получить от матери подзатыльник. Он начал пятиться к выходу из кухни, продолжая смотреть на Памелу. — Однако я настаиваю на том, чтобы получить порцию сладости Памелы за ужином. Я слижу каждую капельку меда с ее соблазнительных пальчиков.

— Мне кажется, это будет неприлично, — не растерявшись, ответила девушка. По искоркам смеха, горящим в его глазах, она поняла, что Рэйвен просто заигрывает с ней.

— Тогда покормите меня без свидетелей.

— Вон! — приказала леди Люсинда и указала пальцем на дверь. Когда Рэйвен вышел, она сказала: — Он совершенно неуправляем. Моему сыну нужна женщина, способная наставить его на путь истинный.

Люсинда схватила тряпку и принялась тереть поверхность стола, словно простая служанка. Наконец она оставила это занятие и тяжело вздохнула:

— Не понимаю, о чем думал Генрих. Но ведь он — король и может поступать так, как ему вздумается. Так что весь груз последствий этого брака падает на твои плечи.

— Не бойтесь за меня, — успокоила ее Памела. — Будьте уверены, миледи, я готова справиться с любыми стоящими передо мной трудностями.

На лице Люсинды появилась теплая улыбка.

— Я рада это слышать. Мне не хотелось пугать тебя, Памела. Мечтаю, чтобы все были счастливы. Несчастный брак — это ад на земле. Кроме того, все мои сыновья — хорошие люди. Мне даже кажется, что Рэйвен — самый лучший, но его нужно приучить к мысли о будущем браке. А теперь нам пора, — сказала она. — Мы слишком долго возились на кухне. Иди к Рэйвену и остальным, поболтай с ними, выпей немного подогретого вина. Ведь ты же гостья в Фортенголле.

— А вы позволите помогать вам на кухне, когда я стану женой вашего сына?

— О, конечно! — Улыбка Люсинды стала еще шире. — Я еще тебя загоняю до седьмого пота!

Памела рассмеялась, вытерла руки и направилась в главный зал. Ей нравилась Люсинда, она напоминала ее собственную мать. Памела также успела полюбить лорда Йена, Питера и младших сыновей Люсинды. Единственным человеком, с которым ей не удавалось найти общего языка, был Рэйвен.

«Если бы я могла спокойнее чувствовать себя в его обществе, — думала Памела, оглядывая зал. — Нужно проводить с ним как можно больше времени», — решила девушка. Наконец она заметила лорда Рэйвена, который стоял в одиночестве в углу зала. Памела расправила плечи, и смело направилась прямо к нему. Но когда Рэйвен повернулся к ней боком, Памела увидела, что он не один: ее жених прижимал к груди какую-то хорошенькую служанку.

— О, Бесс, моя девочка, — произнес он так громко, что Памела могла слышать каждое его слово. — Где ты от меня пряталась?

— В Уилкшире, — игриво ответила служанка. — Мой отец совсем старый и сильно захворал. Я была с ним, пока он, слава святым угодникам, не пошел на поправку.

— Я рад, — сказал Рэйвен, гладя ее по длинным рыжим волосам, заплетенным в косы. — Ты вернулась недавно?

— Да, сегодня утром. А что привело в Фортенюлл вас, милорд?

Снедаемая любопытством Памела сделала пару осторожных шагов по направлению к парочке.

— Твое личико, милашка, — ответил Рэйвен, запуская руку в широкий вырез платья служанки. — Я так давно не затаскивал тебя в постель.

Памела почувствовала, как у нее непроизвольно открывается рот, и поспешила сжать губы.

— Осмелюсь напомнить вам, милорд, что у меня был муж, который сам неплохо справлялся с этой работой.

— Но бедняга умер, и теперь твоя постель свободна. — Рэйвен наклонился к Бесс и принялся что-то нашептывать ей на ухо. Памела не слышала его слов, но она была не столь наивна, чтобы не догадаться об их смысле. Увиденное не шокировало ее, но она непроизвольно сжала руки в кулаки.

Бесс откинулась назад и обвила шею Рэйвена руками, а тот, в свою очередь, принялся ласкать ее грудь, предварительно высвободив ее из выреза платья. Памела в отчаянии взирала на действия своего жениха, хотя и понимала, что не имеет права сердиться на него: знатные мужчины оставляли за собой право развлекаться с другими женщинами, даже при наличии законной жены. А она, Памела, еще даже не была женой Рэйвена. Они едва знали друг друга и не провели вместе и трех дней. Кроме того, сама леди Люсинда предупреждала ее, что Рэйвена следует терпеливо приучать к мысли о браке.

Что ж, она возьмет на себя такую ответственность. Он будет доволен, потому что она сможет стать настоящей женой лорда. Но сейчас не время действовать. Если Рэйвен заметит, что она шпионит за ним и Бесс, он может рассердиться, а это сделает путь к его сердцу еще более тернистым.

Памела тяжело вздохнула и направилась к выходу из зала, выполненному в виде высокой арки. Она обернулась и увидела, что Рэйвен смотрит ей вслед. Сердце Памелы сжалось. Но тут она заметила, что его взгляд скользит мимо нее. Он неожиданно отстранил Бесс и громко прошептал:

— Питер.

Памела отчетливо слышала, как он произнес имя своего брата, но Бесс, видимо, не поняла, что он сказал.

— Что? — переспросила служанка.

— Питер ранен! — закричал Рэйвен, оттолкнул Бесс и бросился к выходу из замка.

Слуги, готовившие зал к ужину, замерли на месте и удивленно проводили его глазами.

— Рэйвен сказал, что с Питером что-то случилось? — раздался голос Люсинды. Графиня с беспокойством смотрела, как несколько вооруженных охранников выбежали на улицу.

— Да, — кивнула Памела. — Мне показалось, что он произнес имя своего брата, а потом выбежал из замка.

— А где сейчас Питер?

— Не знаю, я его не видела.

Высокая дубовая дверь с глухим стуком хлопала на ветру. Везде мелькали огни факелов, и слышался топот ног. Люсинда бросилась бежать вместе с остальными, Памела последовала за ней. Они уже были у входной двери, когда раздался громкий мужской голос:

— Он упал со стены, милорд! Ваш брат упал со стены замка!

— Факелы! — прорычал Рэйвен, бросаясь в направлении, указанном стражником. — Принесите больше факелов, черт бы вас всех побрал!

Он врезался в толпу, собравшуюся у стены замка, бесцеремонно расталкивая локтями всех, кто попадался ему на пути.

— Питер? — Рэйвен опустился на колени возле брата и приподнял его голову.

— Не трогайте его! — приказала Роксанна. — Мне кажется, он сломал ногу.

Рэйвен посмотрел на нее потемневшими от гнева глазами:

— Не тебе указывать мне, как обращаться с моим братом. Лучше скажи, какого черта ты здесь делаешь?

— Я… я была вместе с ним на стене. Потом мы поняли, что стало слишком темно, и попытались спуститься.

Рэйвен покачал головой, всем своим видом показывая, что не верит ни единому ее слову.

— Брат, ты меня слышишь?

— Конечно, слышу. Ты орешь как раненый лось.

Рэйвен через силу улыбнулся. То, что его брат был в сознании, несколько успокоило его. — Как твоя нога?

— Уверен, что она сломана.

В этот момент прибежала Люсинда и опустилась рядом с раненым сыном.

— Mon petit[5], тебе будет больно, но нужно найти место перелома, — сказала она. — Посветите мне!

Рэйвен повторил ее приказ, и через мгновение вокруг появилось еще несколько факелов. Питер закричал от боли:

— Господи, мама! Ты уже вправила кость?

— Нет, я только нащупала место перелома. Боюсь, он очень тяжелый.

Люсинда с трудом поднялась на ноги, отряхивая с юбки прилипший снег. Обернувшись, она увидела, что рядом с Памелой стоят граф Фортенголл и трое младших мальчиков.

— Йен, моn petit сломал ногу, и это единственное, что я пока знаю. Нам нужно перенести его в дом.

Граф кивнул и принялся раздавать приказы еще громче, чем Рэйвен. Через минуту Питера уже несли в дом, а вся семья шла следом, словно сопровождая королевскую особу.

— Господи Иисусе, неужели нельзя положить меня на столе в главном зале? — стонал Питер. — Моя нога просто разрывается от боли при каждом движении этих несносных увальней.

— Нет, прости, mon petit, — ответила Люсинда, — но тебе будет лучше в спальне наверху. Как только я вправлю кости, боль ослабнет.

Питер сжал зубы.

— Отойдите, дайте я пойду вперед, — приказал Рэйвен слугам. — Что вы тащите его как забитого кабана! А тебе, — он повернулся в сторону Роксанны, — лучше убраться отсюда. Ты уже сделала все, что могла.

Роксанна заморгала и начала медленно пятиться назад. Ее губы раскрылись, но она не смогла вымолвить ни одного слова.

— Питеру очень больно? — спросил Джемми у отца.

— Нет. — Граф потрепал сына по рыжеволосой голове. — Он справится, хотя сломанная кость иногда причиняет боль сильнее, чем рана от удара мечом. Придет время, — он посмотрел на своих сыновей, — и вы узнаете и то и другое.

— Господи, сохрани, — прошептала Люсинда, перекрестилась и поспешила наверх вслед за сыном.

— Миледи! — крикнула ей Памела. — Где ваши снадобья? Я принесу их вам и могу помочь, если потребуется. Я умею вправлять сломанные кости и готовить успокаивающие мази.

— Хью отведет тебя в мою комнату, — бросила через плечо Люсинда. — Он знает, где находится моя корзина с травами.

Пока процессия во главе с Рэйвеном поднималась наверх, в спальню Питера, Памела, ведомая наследником Фортенголла, направилась в комнату своей будущей свекрови.

Когда она вошла к Питеру с корзиной леди Люсинды, он уже лежал на кровати. С него сняли сапоги и штаны, а леди Люсинда склонилась над сломанной ногой. Памела обратила внимание, какой стройной и мускулистой была эта нога. Ее взгляд заскользил выше, туда, где под краем рубашки исчезали его бедра. Памела остановилась, потому что не могла смотреть на то, что не положено видеть настоящей леди. Она переключила свое внимание на место перелома. Лорд Йен был прав: рана Питера действительно была очень тяжелой. Кусок кости вышел наружу, прорвав кожу, вся нога ниже колена распухла и покраснела.

— Вот ваша корзина, миледи, — сказала Памела, судорожно сглотнув. — Мы с Хью нашли также несколько кусков чистой ткани для жгута.

— Прекрасно, Памела. — Леди Люсинда принялась рыться в корзине. Не поворачивая головы, она обратилась к мужу: — Йен, приготовь мне дощечки для лубка.

Граф вышел из комнаты и беспрекословно отправился выполнять поручение.

— Памела, вам с Рэйвеном придется держать Питера, пока я буду вправлять ему кость. Это будет трудно: он силен и будет сопротивляться.

— Мама, я не буду тебе сопротивляться.

— Будешь, ты сделаешь это непроизвольно. — Она ласково улыбнулась сыну и погладила его по голове, как маленького ребенка. — Это должно помочь, — сказала она, доставая из корзины склянку с какой-то темной жидкостью. Отлив из склянки в ложку, она засунула ее прямо в рот Питеру.

— Господи! Да разве это поможет, когда…

— Персиваль! — В раздражении леди Люсинда назвала сына ненавистным ему именем. — Может быть, ты тоже хочешь? Что-то ты неважно выглядишь!

— Мама, со мной все в порядке, это Питеру нужна твоя помощь.

Рэйвен встал у изголовья, а Памела у ног Питера. Она увидела, что лица близнецов искажает гримаса боли, словно они оба страдали одновременно.

— Так, теперь ты, Персиваль, держи брата за плечи, — распорядилась леди Люсинда. — А ты, Памела, прижми его лодыжку, чтобы он не мог ею пошевелить. Будет больнее, чем при падении.

— Не сомневаюсь, — пробормотал Питер. — Я вообще ничего не почувствовал, когда сломал ногу. Больно было потом, когда я попытался встать.

— Я не могу просто приложить один конец кости к другому. Перелом сложный, и мне придется вытягивать ногу, чтобы кости сошлись, как положено.

— Начинай!

Леди Люсинда начала вправлять кость. Питер инстинктивно дернулся. Рэйвен изо всех сил пытался удержать его плечи, а леди Люсинда и Памела старались зафиксировать поврежденную ногу.

Но Питер не стонал. Памела восхищалась тем мужеством, с каким он переносил страдания. За первой попыткой последовала вторая, потом еще одна, но все было безрезультатно: кость никак не желала вставать на место.

— Здесь нужна настоящая сила, дорогая, — раздался голос лорда Йена. Никто не заметил, как он вернулся в комнату. — Люсинда, я буду тянуть, а ты направляй кости. Памела, давайте я займу ваше место.

Памела уступила место графу, подошла к Питеру и взяла его за руку.

— Держитесь, — прошептала она. — Сожмите мою руку, милорд, вам это поможет. Не бойтесь, что сожмете слишком сильно, я не сломаюсь. Я куда сильнее, чем кажусь.

Питер посмотрел на нее, но в этот момент лорд Йен потянул его ногу, а Люсинда вставила кость на место. Питер тихо застонал и сжал пальцы Памелы так, что они побелели. Через мгновение все было кончено.

— Все позади, милорд, — тихо сказала Памела и вытерла рукавом капельки пота с его лба. — Сейчас мы с вашей матерью забинтуем ногу, привяжем к ней дощечки и…

— Нет, — прошептал Питер, не выпуская ее руку из своей, — моя мать знает, что нужно делать дальше, а вы, если можете, останьтесь подле меня.

— Конечно, милорд. Только позвольте дать вам еще немного снадобья. Оно поможет вам заснуть.

Питер согласно кивнул. Памела подошла к корзине и спросила:

— В какой склянке бальзам с беленой?

— В той, что перевязана зеленой лентой, — ответила Люсинда. Они с мужем уже накладывали на ногу лубок.

Памела взяла склянку, налила немного ее содержимого в стакан с вином и тщательно перемешала. Рэйвен приподнял голову брата, и Питер начал пить жадными, торопливыми глотками.

— Милорд, — обратилась Памела к Рэйвену, — вы не будете возражать, если я посижу с вашим братом, пока он не заснет?

— Нет, конечно, нет. Позаботьтесь о нем. А у меня есть другие дела.

Он направился к двери. Только в этот момент Памела заметила в комнате Бесс. Видимо, служанка нарочно проскользнула внутрь вслед за Рэйвеном, и теперь они вместе вышли.

Леди Люсинда поднялась с кровати, улыбнулась сыну и сказала:

— Питер, ты будешь жить.

— Это так, потому что ни один мертвый не испытывает такой боли, как я.

— Пройдет много недель, прежде чем твоя нога заживет. Будем надеяться, что кости срастутся как надо.

— Конечно, ведь на мне лубок, сделанный самим графом. — Люсинда распахнула глаза, ее брови поползли вверх, и она повернулась к мужу:

— Святая Дева Мария, неужели я отправила тебя за дощечками? — Когда лорд Йен кивнул, она покраснела, словно молодая девушка. — Какой стыд! Кругом полно слуг, а я гоняю мужа, словно лакея!

— А почему сегодняшний день должен отличаться от других? — с улыбкой спросил он и обнял жену за талию. — Теперь нам всем нужно отдохнуть, — предложил лорд Йен. — Люсинда, тебе нужно поесть и выпить бокал вина. Надеюсь, на кухне что-нибудь осталось.

— Ужин! Господи! А дети поели? — Он снова кивнул:

— Все поели, даже слуги.

— Хорошо, — вздохнула Люсинда. — Но что-то совсем не хочется есть. Я бы лучше осталась…

— Дорогая, если ты заболеешь, то это никому не принесет пользы, особенно Питеру, — возразил ей лорд Йен. — Теперь ты пойдешь со мной и как следует выспишься. Памела, — он повернулся к ней, — вы согласны побыть с Питером? Моя жена быстрее согласится пойти отдохнуть, если вы останетесь здесь.

— Буду только рада, милорд.

— Йен, нет! — попыталась возразить Люсинда.

— Люсинда, да! — твердо заявил он.

— Ну, хорошо. Памела, если моему сыну или тебе что-нибудь понадобится…

Лорд Йен уже увлек ее за собой, но леди Люсинда продолжала говорить:

— …паж за дверями спальни. Я распоряжусь, чтобы вам принесли ужин. Питер, я приду взглянуть на тебя перед сном.

— Можете не беспокоиться, леди Люсинда, — заверила ее Памела. — Я могу сидеть с лордом Питером столько, сколько он захочет.

Лорд Йен бросил прощальный взгляд на Памелу и Питера и закрыл дверь. После этого Питер осторожно взял руку Памелы и тихо спросил:

— Я не сломал вам пальцы?

— Вы старались, но я же говорила, что не такая уж слабая. Видите? Все пальцы шевелятся. — Она улыбнулась и помахала рукой перед его лицом. — Ваша мать умеет лечить, — продолжила она. — Я еще никогда не видела таких тяжелых переломов, но уверена, что у вас все будет хорошо.

— Я тоже в этом уверен. А знаете, как я догадался? — Его язык уже еле ворочался во рту. Он почти засыпал. — Мама назвала меня Питер.

— Но это же ваше имя.

— Да, но перед этим она называла меня mon petit, то есть мой малыш, словно мне столько же лет, как Джемми и Джону.

— Я слышала, как она назвала Рэйвена Персивалем.

— Ха! — рассмеялся Питер, морщась от боли. — Слава Богу, что она не назвала его Перси. Для этого… ему нужно было… наверное… вообще оторвать ногу или руку.

Он закрыл, глаза, его слова звучали все тише. Памела сидела на краешке кровати и держала его руку в своих ладонях. Она думала о своем женихе. Ему не нужно было ничего отрывать, чтобы мучиться от боли. И та боль, которую испытывал Рэйвен, не шла ни в какое сравнение с болью Питера. Памела знала это наверняка.

Глава 7

Роксанна не стала подниматься вместе со всеми в спальню Питера, а незаметно проскользнула к себе. Она разожгла угли в жаровне и зажгла несколько свечей. Комната быстро наполнилась сизым дымом, который нехотя заклубился в сторону окна. Однако в спальне было достаточно тепло и светло.

Ощущения, которые испытывала Роксанна, можно было назвать яростью и досадой. И во всем этом была вина Генриха! Она постоянно произносила про себя всевозможные проклятия в адрес английского короля. Как он смел, вмешиваться в судьбы других людей? Зачем ему заниматься тем, что его совершенно не касалось?

Нет, она не могла сказать, что Питер ей совершенно не нравился. Если бы не приказ выйти за него замуж, Роксанна наверняка нашла бы его общество приятным, и они могли бы стать добрыми друзьями. Но ей приказали стать его женой, и она всячески сопротивлялась этому. Кроме того, она никогда не сможет полюбить англичанина.

Конечно, она не желала Питеру зла, но он пострадал из-за того, что попытался ухаживать за ней. Ухаживать за ней! Как будто в этом была нужда! Ведь они и так должны пожениться, чтобы исполнить волю Генриха.

— Будь ты проклят, тупоголовый король! — тихо выругалась Роксанна. До ее слуха донесся приглушенный стон. — Святая Дева Мария, — принялась молиться она, — не дай Питеру остаться без ноги. И сохрани его от всяческих бед. Он не заслуживает твоей кары!

Они с Памелой тоже не заслуживают подобной судьбы, думала Роксанна. Нет, они не должны становиться заложницами английского короля, поэтому им предстоит бежать. Пусть они не смогут получить землю своих отцов, но, надеялась Роксанна, Бейлин примет их под свою защиту.

Рэйвен пинком распахнул дверь комнаты Роксанны, не потрудившись даже постучать. Роксанна тут же вскочила на ноги и резко повернулась к нему, готовая отразить любые его обвинения или оскорбления.

Несколько мгновений он рассматривал комнату, и зрелище разобранной кровати, взбитых подушек, уютно потрескивающих углей в жаровне только усилило его гнев. Эта ведьма приготовилась приятно провести ночь, тогда как его брат едва не погиб по ее вине!