Глава 1

Вестминстерский дворец, Лондон Февраль 1164 года

— Люсьен! Как приятно видеть тебя после долгой разлуки!

Генрих II[1], все еще моложавый, с густой вьющейся рыжей шевелюрой и многочисленными веснушками на лице, радостно приветствовал Люсьена из Айншема, входившего в королевские покои. Король поднялся с кресла и, чуть косолапя, подошел, чтобы обнять молодого лорда, словно родного брата.

— Как поживаете, ваше величество? — спросил Люсьен, усаживаясь напротив короля.

— Прекрасно, а как твоя семья?

— Адрианна и Лили расцветают с каждым днем. Жена снова на сносях. Моя мать утверждает, что будут близнецы, поэтому осмелюсь спросить, зачем я вам понадобился? Если это связано с каким-то поручением, то я собираюсь выполнить его как можно скорее. Мне не хочется надолго оставлять Адрианну одну.

— Не беспокойся о ней, Люсьен. — Король нетерпеливо взмахнул рукой. — Женщины испокон веков рожают детей, мужчины помогают им зачать их, но во время родов от нас мало проку. Однако ты заговорил о близнецах… Что ж, это как раз касается цели твоего визита. Как поживают твои младшие браться, лорды Питер и Рэйвен?

— Мои братья?

— Да. Каждый раз, оказываясь по эту сторону Ла-Манша, я замечаю, что Рэйвен появляется при дворе чаще Питера. У обоих нет жен и детей, но мне кажется, что Питер, так же как и ты, находит удовольствие в управлении делами своего поместья, а Рэйвену все это кажется скучным. Ему куда интереснее забавляться с красотками из свиты моей жены. Как, впрочем, и мне самому, — добавил Генрих, лукаво подмигнув Люсьену.

Тот в ответ лишь молча кивнул.

— Я много думал, — продолжил король, — и решил, что твоим братьям пора остепениться. Я желаю, чтобы они женились на молодых леди, находящихся под моим покровительством.

О Господи! Люсьену стоило больших трудов держать себя в руках. Как любой монарх, Генрих II считал своим долгом проявлять отеческую заботу по отношению ко всем своим знатным подданным, что казалось Люсьену довольно глупым занятием.

— Мои братья — близнецы, — сказал наконец Люсьен, — но они похожи только внешне. Думаю, Питер послушно исполнит вашу волю, но Рэйвен… Насколько мне известно, до сегодняшнего дня ни одной женщине, начиная с прислуги и кончая придворными дамами, не удалось удержать его больше чем на одну ночь.

— Брак не исключает романов на стороне, кроме, конечно, таких редких случаев, как ваш брак с Адрианной. — Генрих внимательно посмотрел на Люсьена. — Когда ты в последний раз видел Рэйвена?

— На Рождество. Но мне кажется, он еще недостаточно возмужал, чтобы жена смогла остановить непрекращающийся поток женщин, проходящих через его постель.

— Рэйвену из Стоунли придется подчиниться.

Слова короля красноречиво свидетельствовали о том, что вопрос уже решен и Генрих не намерен идти на попятную.

— Не хочу спорить с вами, ваше величество, но кто эти леди, которым вскоре суждено стать моими невестками? Они бывают при дворе?

— Нет. Скажем так, они выросли в местах, откуда трудно добираться до столицы.

«Интересно», — подумал Люсьен и взял объемную флягу, стоявшую рядом с его креслом, чтобы налить себе бокал вина.

— Они двоюродные сестры, — продолжал тем временем король. — Их матерями были принцессы Серидвен и Рианнон.

— Уэльс[2]? — изумленно воскликнул Люсьен, не обращая внимания на то, что вино давно льется мимо бокала.

— Да. Их отцы, Артур и Седрик, были потомками последних лордов Уориков, защищавших границы нашего королевства. Земли, которыми управляли Артур и Седрик до самой смерти, граничили с владениями короля Оффы[3].

— Вот оно что! — Люсьен схватил бокал и сделал большой глоток. Теперь он понял, почему король так добивался этих браков: наследницы столь обширных и важных владений помогут ему получить контроль почти над всем Уэльсом.

— Да, — подтвердил Генрих. Он наклонился, чтобы погладить по голове спаниеля, вертевшегося у его ног. — Земли Артура носят название Англфорд, а Седрика — Биттеншир. — Король снова посмотрел на Люсьена. — У Артура и Серидвен не было сыновей, только дочь, Памела. Ей едва исполнилось десять лет, когда ее родители умерли. Я не стал возражать, когда Седрик и Рианнон взяли ее на воспитание. Рианнон была родственницей ее матери, а Седрик направил своих людей на защиту Англфорда.

— Как я понимаю, лорд Седрик и его жена тоже умерли?

— Да.

— А их дочь, она вторая невеста?

— В ее жилах течет благородная кровь! Она младшая в семье. Леди Рианнон родила десятерых детей, но все они девочки. И все писаные красавицы, я видел их собственными глазами. Они удачно вышли замуж, за исключением последней, Роксанны.

— Может быть, принцессы из Уэльса прокляли своих норманнских мужей и те не смогли иметь наследников? — предположил Люсьен.

— Сомневаюсь. Большинство норманнов, осевших в Уэльсе, женились на местных женщинах, — покачал головой Генрих. — Леди Памеле семнадцать лет, и ее по праву можно считать величайшей драгоценностью. А леди Роксанна… — Король неожиданно закашлялся. — Она на два года старше, и, хотя в ее возрасте большинство молодых женщин уже замужем, отец так и не отвел девушку к алтарю.

Люсьен кивнул, плохо понимая смысл этих пространных объяснений.

— Люсьен, мне нужно, чтобы эти девицы вышли замуж, и как можно скорее. Артур и Седрик были моими преданными вассалами. Когда лорд Англфорда умер, Серидвен умело сохранила его владения. А когда не стало и ее самой, Седрик из Биттеншира взял под свое покровительство и владения, и Памелу. Но сейчас пришло время предоставить Англфорду нашу защиту. Если этого не произойдет, то Памела выйдет замуж за одного из местных лордов. А лорды из Уэльса не настолько преданы мне, как мои собственные люди. Я не смогу смириться с такой потерей, Люсьен, — добавил король. — Так как я стараюсь упрочить свою власть в Уэльсе, было бы глупым завоевывать новые земли, теряя при этом владения тех, кто многие годы преданно служил Англии.

Люсьен задумчиво покачал головой.

— Я понимаю, что дочери Артура нужен муж, чтобы управлять землями ее отца, но мне не понятна ситуация с другой девушкой.

— С леди Роксанной?

— Да, вы сказали, что у нее девять сестер и все они замужем.

— Это так. — Король нервно теребил свою рыжую бороду. — Одна из них, старшая дочь Седрика, уже живет в Биттеншире вместе со своим мужем и детьми. Но не беспокойся об этом, Люсьен. Тот из ваших братьев, который женится на ней, получит приданое лично от меня.

Люсьен задумчиво смотрел на короля поверх бокала.

— Милорд, я понимаю ваше желание пристроить этих зрелых девиц, но почему именно за моих братьев? Они оба довольны теми владениями, которые вы подарили им несколько лет назад, и ни один из них не обрадуется, узнав, что им придется охранять владения на границе с Уэльсом.

— Потому что я так решил! — закричал король, вскакивая с кресла и сбрасывая спаниеля, пристроившегося у него в ногах.

Люсьен почувствовал, что позволил себе слишком много, как и этот ни в чем не повинный пес. Да, они с Генрихом были давними друзьями, но отнюдь не ровней.

— Прошу простить меня, ваше величество. Я не намеревался оспаривать ваше решение, а просто проявил излишнее любопытство.

Король вернулся в кресло, молчаливо выражая свое прощение.

— Ладно, Люсьен. Что еще ты хочешь узнать? — Тот некоторое время колебался, но потом спросил:

— Сир, почему вы вызвали меня, а не моих братьев? Ведь этот вопрос касается именно их.

— О, Люсьен, я прекрасно понимаю, что твои братья могут воспротивиться мне. А Рэйвен особенно настойчиво. Я хотел защитить их от них самих.

Увидев, что Люсьен вопросительно поднял брови, король продолжил:

— Понимаешь, если я отдаю приказ, то никто не смеет возразить мне, а твои братья могут не только сделать это, но в гневе даже оскорбить меня. Любой оскорбивший короля подвергается довольно суровому наказанию. Чтобы избежать этого, я прошу тебя сообщить им о моем решении. Если они будут кричать и ругаться, то это услышишь только ты.

— Ваше величество, вы мудрый и предусмотрительный правитель, — поклонившись, произнес Люсьен.

Генрих улыбнулся и довольно хлопнул себя по колену.

— Я хочу, чтобы ты так же защитил и девушек Люсьен. Они сейчас во дворце и готовы отправиться в путь. Теперь я поручаю тебе доставить их под покровительство твоих братьев.

— Кого именно?

— То есть?

— Какая девушка предназначается, какому брату?

— Ах, это, — король задумчиво поднял глаза, — зная Рэйвена, я думаю, он справится с управлением Англфордом.

Люсьен Айншем ехал по безжизненной, покрытой снегом равнине, везя с собой два королевских приказа и сопровождая двух леди из Уэльса. Он почувствовал, как сжимается его сердце, когда на горизонте показались замки его братьев.

Они были построены на землях, дарованных королем Генрихом II, и выглядели довольно необычно, но не из-за архитектуры, а из-за своего взаимного расположения. Они стояли как бы спиной к спине, словно высеченные из цельного камня неприступные скалы. Замок Питера смотрел в сторону холмов, открытых всем ветрам, а замок Рэйвена — в противоположную сторону. Первый назывался Стоунвезер, а второй — Стоунли.

Когда-то это было единое владение, принадлежавшее барону по имени Ай. Король пожаловал эти земли Люсьену и его братьям за верную службу, но так как Люсьен уже являлся владельцем Айншема, Питер и Рэйвен поделили земли и построили рядом два замка, которые на первый взгляд были совершенно одинаковыми, как и сами близнецы. Но были повернуты в разные стороны, и это, подумал Люсьен, отражало характеры братьев.

Он повернулся в седле и обратился к ехавшим за ним девушкам:

— Мы на месте. — Он протянул руку, указывая на замки: — Это Стоунли и Стоунвезер.

Девушки ничего не ответили. Памела с интересом разглядывала строения, Роксанна равнодушно уставилась перед собой. Люсьен стегнул коня и помчался вперед. Больше всего на свете ему хотелось поскорее покончить с этим поручением и вернуться к Адрианне в Айншем.

Глава 2

— Лорд Люсьен! — воскликнул дворецкий из Стоунли, которого звали Найлз, когда трое всадников подъехали к замку Рэйвена. Дворецкий бегом спустился по каменным ступеням. — Меня не предупредили о вашем приезде.

— Я о нем и не сообщал. Как видишь, я привез гостей. — Люсьен спешился и обернулся к всадницам. — Это леди Памела из Англфорда и леди Роксанна из Биттеншира.

— Добро пожаловать, миледи. — Найлз склонился в почтительном поклоне.

— По дороге я встретил слугу из Стоунвезера и послал его сообщить о нашем приезде моему брату Питеру. Если я не ошибаюсь, Рэйвен сейчас дома.

— Да, милорд.

Люсьен вместе с девушками направился к входной двери, Найлз засеменил следом.

— Думаю, будет лучше, если я первым увижу Рэйвена. — Люсьен обернулся к дворецкому: — Где он?

Найлз виновато опустил голову.

— О, лорд Рэйвен… он… он в спальне.

— В спальне? В такое время? — О…

Люсьен не стал слушать объяснений дворецкого и бросился вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

— Вставай, у тебя гости! — Он яростно забарабанил в дверь. — Какого черта ты валяешься в постели? Что, опять пил и куролесил до рассвета?

Люсьен распахнул дверь и заглянул в спальню. Рэйвена нигде не было видно, но на кровати среди смятых простыней сидела молодая девушка, ничем не прикрытая, кроме огненно-рыжих волос. Похоже, ее ничуть не смутило появление незнакомого мужчины. Она с любопытством разглядывала Люсьена, даже не потрудившись прикрыть обнаженную грудь с нахально торчавшими вперед розовыми сосками.

— Вы кто? — спросила она.

— Люсьен.

— И кто вам нужен?

— Персиваль, — пробормотал Люсьен. От смущения и неожиданности он назвал брата его первым именем.

— Персиваль?

— Да. — Люсьен наконец-то пришел в себя и посмотрел в лицо красотки на кровати. — Владелец этого замка, мужчина, в чьей постели ты находишься.

— Так его зовут Персиваль? — Девушка рассмеялась дразнящим грудным смехом, от которого у Люсьена вдруг заныло внизу живота. Она наклонила голову набок и крикнула: — Рэйвен! К тебе тут пришел человек, который называет себя Люсьеном!

— Люсьен! — послышался сзади голос Рэйвена. Он подошел и обнял брата за плечи. — Какими судьбами? Я рад тебя видеть. Но твой приезд такая неожиданность! Я даже не успел подготовиться.

Люсьен молча смотрел, как младший брат и его любовница одеваются.

— Не могу поверить своим глазам, — укоризненно пробормотал он. — Чем ты тут занимаешься, — он недовольно махнул рукой в сторону девушки, — в середине дня?

Рэйвен лишь усмехнулся в ответ:

— Для меня это не середина дня, а скорее вечер. Разве вечер не лучшее время для того, чтобы заняться… — Он засмеялся и посмотрел на девушку. — Лидия, — Рэйвен неожиданно нахмурился, — убирайся из спальни. Мне нужно поговорить с братом.

— Это твой брат? — Лидия удивленно посмотрела на Люсьена своими ярко-зелеными глазами. Она спустила одну ногу с кровати и попыталась нащупать ею туфлю. — Вы не похожи на Питера.

— Они с Питером двойняшки, — пояснил Люсьен, — но мы трое — родные братья.

Он, не отрываясь, смотрел, как молодая девушка натягивает на себя нижнюю рубашку.

— Люсьен, смотри не сломай глаза, — насмешливо произнес Рэйвен. — Ты же женатый человек, у тебя дети. — Он повернулся к Лидии: — Подари мне поцелуй, который скрасит нашу недолгую разлуку.

Девушка послушно выполнила его просьбу.

— Достаточно! — нетерпеливо воскликнул Люсьен, когда понял, что этот поцелуй, похоже, никогда не кончится. Когда парочка, наконец, разомкнула объятия и Рэйвен на прощание хлопнул Лидию по заду, Люсьен добавил: — Надеюсь, этот поцелуй будет скрашивать твою жизнь до самого конца, поскольку тебе больше не придется искать утешения в ее объятиях.

— О чем это ты? — непонимающе улыбнулся Рэйвен.

— О том, зачем я сюда приехал.

— Важное дело?

— Да, Рэйвен, поручение короля.

Но, увидев, что брат не обратил внимания на его последние слова, а беспечно продолжает заниматься своим туалетом, Люсьен, не сдержавшись, закричал:

— Черт тебя побери, Рэйвен! Ты можешь выслушать меня внимательно?

— Я весь внимание, — спокойно ответил тот, усаживаясь в кресло.

— Нам некогда рассиживаться, — предупредил его Люсьен. — Скоро сюда прибудет Питер. Я привез гостей, которых прислал сам король, и нам следует спуститься к ним немедленно.

С этими словами Люсьен повернулся к двери. Рэйвен поспешил за ним, пытаясь на ходу натянуть второй сапог.

— Генрих прислал кого-то из рыцарей?

— Это не рыцари, — ответил Люсьен. Братья уже спускались по лестнице. — Сейчас ты все поймешь.

Они едва успели спуститься вниз, как в парадную дверь вошел Питер. Он на ходу сбросил подбитый мехом плащ прямо на руки подоспевшему слуге и поспешил навстречу братьям.

— Люсьен! — Он широко улыбнулся, приветствуя старшего брата, но тут лицо его помрачнело. — Что-то случилось? С Адрианной? Неприятности в Айншеме?

— Нет, все хорошо.

— Тогда почему ты приехал?

— Король Генрих поручил моим заботам двух леди.

— Ты привез их к нам? Но зачем?

— Мне бы тоже хотелось об этом узнать, — вставил Рэйвен.

— Согласно королевскому указу вы должны жениться на нас.

Трое мужчин резко повернулись на женский голос. Никто из них не слышал, как она подошла, из-за шума, царившего в зале: слуги готовили столы к ужину. Увидев леди Роксанну, владельцы Стоунли и Стоунвезера остолбенели. Даже Люсьен был не на шутку удивлен. Во дворце он увидел ее уже одетой для путешествия. Как и ее кузина, леди Роксанна была с ног до головы закутана в плащ с огромным капюшоном. Теперь же перед ними предстала довольно высокая девушка с потрясающе стройной фигурой, напоминавшей изысканных очертаний спелый плод. А ее волосы! Они были цвета воронова крыла, как у Питера и Рэйвена. Люсьен обратил внимание, что она предпочитала не заплетать их и густые черные локоны покрывали ее плечи. Красиво очерченные темные брови и длинные загнутые ресницы обрамляли глаза, которые сначала показались Люсьену синими, но, приглядевшись, он понял, что они скорее темно-фиолетового цвета, как и ее платье свободного покроя.

Потрясение от ее появления было настолько велико, что некоторое время мужчины могли только молча рассматривать королевскую гостью, даже не потрудившись соблюсти приличия и представиться.

— Мы должны на вас жениться? — удивленно переспросил Рэйвен.

— Только один из вас женится на мне, — пояснила Роксанна таким тоном, словно разговаривала с глупым ребенком. — Тот, кого зовут Питер.

Питер изумленно поднял брови и еще раз оглядел леди с головы до ног.

— Меня зовут Питер, — сказал он, искоса бросив взгляд на своего брата-близнеца. — И сегодня я рад этому, как никогда.

— Хочу представить вам леди Роксанну из Биттеншира, — запоздало вступил в разговор Люсьен.

— Если Генрих решил отдать леди Роксанну Питеру, то кого же он приготовил для меня?

— Милорд, — сказала Памела, выступая вперед из дальнего угла зала. — Меня зовут леди Памела из Англфорда.

Она подобрала юбки и опустилась в неглубоком реверансе.

Рэйвен взглянул на вторую девушку. Его брат-близнец, не скрываясь, также пристально рассматривал ее. Она напоминала прекрасную бабочку, только что вылупившуюся из своего кокона.

Леди Памела выглядела немного моложе своих семнадцати лет. Ее плечи были узки, талия казалась невероятно тонкой, а вырез платья свободно прилегал к еще не налившейся груди. Но все вместе это составляло изящную, как статуэтка, фигурку. Ее глаза были цвета светлого янтаря, или, как подумал Люсьен, цвета самого лучшего пива, которое варили в замке Фортенголл. Цвет глаз идеально сочетался с цветом волос, заплетенных в две толстые косы.

— Так это вы будете моей женой? — уточнил Рэйвен.

— Да, — кротко кивнула Памела, опуская глаза. — Король Генрих объяснил мне, что мое поместье нуждается в… — ресницы взметнулись, и она взглянула на Рэйвена, — в отчаянном и смелом хозяине, способном поддержать мир на границах. Он сказал, что для этого как нельзя лучше подходит лорд… лорд…

Она повернулась к Роксанне, и та с готовностью подсказала ей имя:

— Персиваль.

— Персиваль?! — взорвался Рэйвен.

— Да. Ведь это ваше имя?

— Естественно, но я предпочитаю, чтобы меня звали Рэйвеном.

— Мудрое желание, — насмешливо вставила Роксанна. — Ведь имя Персиваль навевает мысли о церкви и молодых монахах в веревочных сандалиях. Обычно так называют младшего сына, который должен стать священником. Ваши родители желали вам такой судьбы?

Рэйвен с ненавистью посмотрел в смеющиеся темно-фиолетовые глаза.

— Черт побери, я никогда не собирался стать одним из этих бесполых, тупоголовых…

— Рэйвен! — Негодующий окрик старшего брата заставил его замолчать.

Лорд Стоунли снова взглянул на свою будущую невестку и сказал:

— Вы можете называть меня просто лорд Рэйвен.

— Неужели? — Вспышка Рэйвена, похоже, не произвела на Роксанну никакого впечатления. — Поскольку мы скоро станем близкими родственниками, я предпочла бы называть вас просто братом.

Звук, вырвавшийся из груди Рэйвена, одновременно выражал гнев и отчаяние. Оторвав полный ненависти взгляд от Роксанны, он повернулся к Люсьену:

— Ради всего святого, объясни нам, что здесь происходит?

— Вы не понимаете язык, на котором говорит ваш король? — спросила Роксанна, всем своим видом выражая недоумение и даже скуку. — Повелитель Англии приказывает вам жениться на моей кузине Памеле, а вашему брату, — она бросила быстрый взгляд на Питера, — на мне. Конечно же, у нас обеих есть приданое. Памела единственный ребенок в семье, муж будет управлять принадлежащими ей землями.

Мое приданое скромнее, потому что у меня девять старших сестер, поэтому король дает за мной некоторую сумму денег.

— Люсьен! — Рэйвен в растерянности посмотрел на старшего брата. — Зачем Генрих хочет заставить этих двух…

— Рэйвен, — перебил его Питер, — тебе не кажется, что дамам нужно освежиться с дороги и приготовиться к ужину?

— Что? — Рэйвен удивленно заморгал. — Ах да, конечно. — Он схватил пробегавшего мимо слугу за рукав и что-то прошептал тому на ухо.

— Прошу следовать за мной, миледи, — тут же сказал слуга, жестом приглашая обеих девушек подняться по лестнице. — Наверху есть спальни, всегда готовые к приему гостей. Ужин будет совсем скоро.

Памела послушно начала подниматься вверх, а Роксанна остановилась на полпути и окинула взглядом трех рыцарей, оставшихся внизу.

— Лорд Люсьен, — проворковала она притворно ласковым голосом, — хотя небольшой отдых и горячая еда не помешают, я надеюсь, что мы продолжим наше путешествие уже сегодня вечером.

— Простите, что вы сказали? — Люсьену показалось, что она наотмашь ударила его по лицу.

Роксанна быстро заморгала, отчего ее ресницы запорхали как крылья бабочки.

— Вы же не хотите оставить нас наедине с мужчинами, которые еще не являются нашими мужьями? Тем более что я не вижу здесь других леди, которые могли бы присмотреть за нами.

Улыбнувшись слащавой улыбкой, она проследовала за слугой на второй этаж.

— О Господи! — пробормотал Люсьен. — Я так торопился уладить это дело и вернуться к Адрианне, что совсем забыл о приличиях.

— Да она просто ведьма! — прошипел Рэйвен.

— Не забывай, ты говоришь о моей будущей жене.

— Питер, неужели ты серьезно? Ты собираешься выполнить приказ Генриха?

— Он мой король.

Рэйвен недовольно хмыкнул и вышел на середину огромного зала.

— Люсьен, объясни, почему Генрих так поступил с нами? И почему он прислал тебя, а не вызвал нас к себе? Черт побери, я был при дворе всего пару месяцев назад. Почему…

— Я все расскажу вам, если ты дашь мне хотя бы немного времени, — перебил его Люсьен. — Сейчас мне нужно послать гонца в Фортенголл. Ночи светлые, и наша мать сможет прибыть уже сегодня.

— Мать? Ты хочешь послать за мамой?

— Кто лучше присмотрит за двумя девственницами, пока они не станут вашими женами, как не леди Люсинда?

— Я отказываюсь жениться на них!

— Тебе нужно жениться только на одной, на леди Памеле, — заметил Питер.

— Я не женюсь на леди Памеле. — вспыхнул Рэйвен. — Запомни мои слова, брат, я на ней не женюсь!

— Роксанна, твое поведение было ужасно!

— Ничего подобного, — возразила та, усаживаясь в кресло перед Памелой. — Я просто ответила на несколько глупых вопросов.

— Рокси, твой жених совсем не глуп.

— Я говорю не о своем женихе, а о твоем.

Памела охнула и поджала губы. Ее мысли постоянно крутились вокруг двух лордов, один из которых вскоре должен был стать ее мужем. Она вспоминала их волнистые волосы, аккуратно подстриженные бороды и темные, как ночное небо, глаза. Их зубы были ровными и белыми, а тела стройными и мускулистыми, не обезображенными ранениями или каким-либо уродством.

Питер и Рэйвен, владельцы Стоунвезера и Стоунли, были великолепными представителями мужской породы. Они с Роксанной не могли желать себе более красивых и достойных женихов. Однако Памела подозревала, что ее кузина не собиралась беспрекословно подчиняться приказу короля Генриха.

— Зачем ты так ведешь себя? — тихо спросила Памела, вытирая лицо куском влажной ткани.

— Как? — удивленно взглянула на нее Роксанна?

— Разве нам нужна дуэнья? Мы путешествовали в сопровождении мужчин с того момента, как выехали из Уэльса.

— Это вопрос принципа, — пожала плечами Роксанна. — Памела, мы настоящие леди. Пусть в данный момент у нас нет ни отцов, ни мужей, но мы не какие-нибудь рабыни, которых бросили к порогу этих лордов, словно у нас нет другого выбора.

Памела покачала головой.

— Ты не можешь противиться этому. Лорд Питер станет твоим мужем, ведь это решение короля.

— Он не мой король!

— Нет, и твой тоже. Рокси, ведь он твой крестный отец!

— Это ложь! — В глазах Роксанны зажегся недобрый огонек.

— Нет, и ты должна знать это. Твоя мать, леди Рианнон, рассказывала мне об этом.

— Значит, ты неправильно поняла ее.

— Даже если это так, — не унималась Памела, — ты происходишь из древнего норманнского рода и обязана выказывать почтение английскому королю.

— Но моя мать, как и твоя, была кембрийской принцессой! И я, как и ты, рождена в Кембрии! Кроме того, хотя наши отцы были преданы английской короне, разве они признавали какую-либо власть, кроме своей собственной? Они безраздельно правили в Биттеншире и Англфорде, и никто, кроме самого Господа, не стоял над ними!

Памела растерянно смотрела на двоюродную сестру и нервно покусывала нижнюю губу.

— Но, Рокси, теперь все изменилось. Мы только женщины и должны слушать своего господина. А он, слава Иисусу, самый великий король, которого когда-либо знал мир!

Роксанна не стала утруждать себя выслушиванием разглагольствований Памелы. Ее кузина может выполнять свой долг, если ей так угодно, но она, Роксанна, не намерена подчиняться. При первой же возможности она направится на север, а потом на запад, в прекрасную Кембрию, где горы покрыты сосновыми лесами, а в долинах благоухают анемона и клевер. Давид, ее жеребец, без труда пройдет по горным тропам, что соединяют Биттеншир и Англфорд с Пенлином, где правит Бейлин.

Она отправится к Бейлину, единственному мужчине, которого хотела видеть своим мужем.

Глава 3

Во время ужина за столом царила напряженная атмосфера. К счастью для Люсьена, он сидел на дальнем конце стола и не чувствовал себя обязанным поддерживать беседу, которую остальные, похоже, и не собирались начинать.

— Мама! — неожиданно в унисон воскликнули его младшие братья.

Люсьен повернулся к двери и увидел Люсинду Фортенголл, которая появилась в огромном обеденном зале Стоунли в клубах морозного воздуха. Близнецы тут же бросились ей навстречу. Люсьен тоже поднялся, чтобы поприветствовать мать.

— Питер! Рэйвен! Люсьен! — Изумрудные глаза леди Люсинды быстро перебегали с одного лица на другое и остановились на старшем сыне. — Меня очень удивило известие о том, что ты здесь, в доме Рэйвена. Как Адрианна, с ней все в порядке?

— Да, мама, но она постоянно жалуется на то, что ее живот растет не по дням, а по часам.

— Это не будет продолжаться слишком долго, — улыбнулась Люсинда. — Но почему ты оставил ее одну, когда малыши должны вот-вот появиться на свет?

Люсьен полуобернулся и указал на молодых леди, которые продолжали сидеть за столом.

— Мама, это леди Роксанна Биттеншир и Памела Англфорд. Король Генрих пожелал, чтобы я привез их сюда, и они обвенчались с моими братьями.

Люсинда молча посмотрела на девушек.

— Мне нужно отвезти их в Фортенголл, — продолжал Люсьен, поглядывая на отчима, входившего в зал вслед за леди Люсиндой. — И я надеюсь, что ты согласишься принять их у себя.

Леди Люсинда одобрительно кивнула, не спуская глаз с молодых леди, которые поднялись из-за стола, чтобы выказать почтение своей будущей свекрови. Она приветливо улыбнулась им.

— Я леди Люсинда из Фортенголла. Подождите, дайте я угадаю. Вы — леди Памела, а вы — Роксанна. Наверное, вас обычно называют Рокси?

— Да, миледи.

— А вас только Памела и никак иначе. Я права?

— О да. — Памела слегка покраснела и ответила леди Люсинде искренней улыбкой.

— Прошу прощения. — Люсинда повернулась к сыновьям. — Люсьен представил нам молодых леди, но не сказал ни слова, кто мы такие. — Она протянула руку своему мужу, и их пальцы переплелись. — Дорогие мои, это граф Фортенголл, мой муж, лорд Йен. Он приходится отчимом этим сорвиголовам.

Памела удивленно моргнула, услышав замечание Люсинды, а Роксанна понимающе усмехнулась.

— Мое почтение, — пророкотал лорд Йен.

Граф был мужчиной огромного роста и возвышался над всеми в зале, но его манеры были столь изысканны, что молодые леди не почувствовали ни малейшего испуга.

— Милорд, — по очереди приветствовали его Роксанна и Памела.

— Не могу передать словами, как меня обрадовали эти новости! — продолжала тем временем леди Люсинда. — Йен, напомни мне написать королю и поблагодарить его за участие в судьбе моих мальчиков. А то я уже начала опасаться, что мои старшие близнецы так и останутся закоренелыми холостяками. — Последние слова она произнесла, слегка подавшись вперед, словно делилась с молодыми леди своим самым сокровенным секретом.

— У вас есть еще близнецы? — поинтересовалась Памела.

— О да! У нас с Йеном есть мальчики-близнецы и еще один сын, старший, который будет наследником графства. Но они еще совсем дети. А теперь расскажите мне, как вы попали под опеку его величества?

Роксанна подробно посвятила ее в обстоятельства, сложившиеся у нее и ее кузины.

Люсинда подозрительно прищурила глаза.

— Уверена, что вы влюблены в свою родину, Уэльс, и вам обеим безразличны Англия и ее король.

— Наши семьи всегда были преданы королю Генриху! — возбужденно воскликнула Памела.

— Да, конечно. — Люсинда взяла руку Памелы и пожала ее. — Скажите, а кто из вас станет женой моего сына Питера?

— Я, — ответила Роксанна. — Вы?

— Да, мне кажется, я должна стать женой лорда Питера, потому что ваш король намерен сделать лорда Персиваля графом Англфордом.

— Рэйвен, дорогая, — мягко поправила ее Люсинда, — мои сыновья всегда сопротивлялись моей привычке сокращать или менять их имена, данные при рождении. Но вот один из них нашел имя, которое ему по душе, и я не возражаю. Думаю, вам тоже не стоит ничего менять.

— Почему? — насмешливо спросила Роксанна. — Так как я выхожу замуж не за него, то вполне могу называть его, например, братом.

— Мне кажется, миледи, — заметила Люсинда, — что это не всегда будет уместно.

Решив, что разговор на этом закончен, леди Люсинда быстро повернулась к сыновьям:

— Рэйвен, где твои слуги? Кто-нибудь возьмите мой плащ! И распорядитесь, чтобы вашему отчиму подали большое блюдо с чем-нибудь горячим. Для молодых дам уже приготовили комнаты? Да? Хорошо, тогда мы поднимемся наверх. Пойдемте, девушки, — продолжала она. — Обещаю, ваша девственность будет под надежной защитой в Стоунли. — Она многозначительно взглянула на близнецов. — Но утром мы с лордом Йеном отвезем вас в Фортенголл, где вам будет намного удобнее. Там вы останетесь до дня вашей свадьбы.

Когда дамы ушли, в зале остались только слуги, три брата и их отчим. Лорд Йен повернулся к своим пасынкам и, скрестив на могучей груди мускулистые руки, вопросительно поднял одну ярко-рыжую бровь:

— Итак, милорды, вы, наконец, расскажете мне, что здесь затевается?

— Король Генрих выбрал для нас невест, — объяснил Питер. — Он вызвал Люсьена в Лондон, чтобы он привез этих девушек сюда. — Питер красноречиво поднял глаза к потолку. — Не могу сказать, что я недоволен. Леди Роксанна настоящая красотка.

— И редкостная стерва, — фыркнул Рэйвен. — Желаю тебе с ней счастья.

— Биттеншир и Англфорд, — задумчиво проговорил лорд Йен, направляясь к жарко пылающему камину. — Оба владения находятся в Уэльсе.

— Да, — подтвердил Питер.

Трое мужчин расселись возле огня.

— Это большая ответственность. В наши дни Англия — мирная земля, но Уэльс… — Граф пожал плечами. — Будет непросто поддерживать мир между английскими правителями и местными кельтами. Вам придется отражать нападения тех, кто до сих пор не смирился с владычеством Англии.

— Боюсь, вся эта тяжесть целиком ляжет на плечи Рэйвена, — заметил Питер. — По словам Люсьена, в Биттеншире уже есть правитель, который его защищает. — Он коротко рассказал о старшей сестре Роксанны и ее семье. — А что касается моей жены, то ей придется жить со мной в Стоунвезере.

Все посмотрели на Рэйвена, который по-прежнему невозмутимо сидел в своем кресле.

— Не знаю, буду ли я хорошим хозяином владений леди Памелы, — наконец признался он. — Честно говоря, я слишком привязан к Стоунли. Вы сами сказали, лорд Йен, что в Англии сейчас воцарился мир. Вместе с Питером мы неплохо справляемся с нашими вассалами. Люди имеют крышу над головой и не голодают. Так зачем мне становиться сувереном на диких и необузданных просторах Уэльса? Все, что мне нужно, находится здесь, в Англии, и я совершенно не хочу снова браться за меч.

Люсьен внимательно посмотрел на братьев. Ему не нужно было лишний раз напоминать, зачем король Генрих заставил его стать гонцом, принесшим не слишком радостные вести.

— Такое часто случается с мужчинами, — рассудительно заметил лорд Йен. — И когда король хочет тебя женить, лучше подчиниться его желанию.

— Какого черта! Ведь я не бессловесный крестьянин! — прорычал Рэйвен. Он приблизил свое лицо к Люсьену. — Мне претит мысль о том, что Генрих так поступил со мной, со всеми нами. Я сам хочу выбрать себе жену!

— Тебе не удастся это сделать, — спокойно возразил Питер. — Ты упрямишься из-за того участка земли, который граничит с твоими владениями.

— О чем ты? — спросил Люсьен.

— Так, глупое соглашение. Я пообещал отдать Рэйвену небольшой участок, прилегающий к его границе, если он останется холостым еще год. Вот почему дорогой братец так яростно сопротивляется этому браку.

— И, насколько я понимаю, Лидия играет в этом тоже непоследнюю роль, — добавил Люсьен.

Рэйвен усмехнулся:

— Откуда нам знать?

— Знать что?

— Откуда я и Питер можем знать, что все происходит по приказу короля Генриха? Мы слышали о предстоящем браке только от тебя и этих двух вертихвосток. А может быть, это не более чем дурацкая шутка?

Люсьен сжал кулаки.

— Ах ты неблагодарный, упрямый…— Он вскочил с кресла.

Лорд Йен и Питер напряженно смотрели на стоявших друг против друга братьев.

— Глупо быть таким подозрительным, — попытался успокоить своего брата-близнеца Питер. — Люсьен не станет нам лгать.

— Почему бы и нет? — упорствовал Рэйвен. Он снова сел и скрестил на груди руки.

— Люсьен никогда бы не стал так шутить. Святые угодники! Разве он оставил бы Адрианну, когда та ждет появления близнецов, чтобы просто пошутить над нами? Одумайся, Рэйвен! Ты действительно слишком упрям и недальновиден. То, как ты обращаешься с Памелой и ее кузиной, красноречиво свидетельствует об этом.

— Я не сделал ничего плохого леди из Англфорда. А если и перекинулся несколькими нелицеприятными словами с Роксанной, то только потому, что она настоящая ведьма и первостатейная сука! И если ты как дурак согласен исполнять любую прихоть Генриха, то Бог тебе судья. Но я не желаю становиться его безропотным рабом!

Казалось, между молодыми людьми вот-вот вспыхнет драка.

— Так, значит, я дурак, раз исполняю приказы своего короля?

— Да.

Братья вскочили с кресел, но ни один из них даже не поднял руки.

Голос Питера дрожал от возмущения.

— Я не верю, что ты такой мятежный, каким хочешь казаться, Рэйвен. Лорд Йен прав, нельзя нарушать приказ Генриха, тем более что это он пожаловал нам земли. Но ты, — Питер укоризненно покачал головой, — ты собираешься отказать своему суверену и ради чего? Ради всех тех прелестниц, что вереницей проходят через твою спальню? Господи! — Он возвел руки к небу. — Леди Памела нежное и невинное создание. Любой скажет, что из нее выйдет достойная жена. Но ты не достоин ее, Рэйвен. Тебе каждую ночь нужна новая шлюха, чтобы удовлетворять твою похоть. И вместо того чтобы думать головой, ты думаешь только своим мужским естеством. Если тебе это не известно, брат, естество не способно думать!

Грудь Рэйвена быстро вздымалась и опускалась.

— Питер, предупреждаю — не смей так со мной разговаривать!

— Почему? Я должен тебя бояться?

Рэйвен толкнул Питера в грудь. Тот покачнулся, но удержался на ногах.

— Довольно! — рявкнул лорд Йен и перехватил руку Питера, уже занесенную для удара. — Пресвятая Дева Мария, что с вами происходит? Вы обезумели?

Несколько секунд все молчали.

— Он первый начал, — одновременно произнесли близнецы.

Они часто так говорили в детстве, не оставили братья этой привычки и в зрелом возрасте. Близнецы переглянулись, потом посмотрели на своего отчима и громко рассмеялись.

— О святой Иисус! — покачал головой лорд Йен. — Мои собственные близнецы повторяют ту же самую фразу по десять раз на дню. Я надеялся, что с возрастом они перестанут все сваливать друг на друга. Но нет, их старшие братья только что доказали, как я ошибался!

— Слава Богу, они перестали сваливать вину на меня, — усмехнулся Люсьен. — Вот, — продолжил он, протягивая два свитка, скрепленные восковыми печатями. — Это королевские указы.

Близнецы посмотрели на свитки, но ни один из них не решился сломать печать: они боялись еще больше оскорбить своего старшего брата недоверием к нему и его словам.

— Прости, Люсьен, — наконец сказал Рэйвен. — Я знаю, ты не способен на подобные выдумки. Мне не нужны доказательства. — Он взмахнул свитком. — Моему поведению нет иного оправдания, кроме того, что все произошло слишком уж неожиданно. Признаюсь, мне кажется, что меня оглушили в бою, и я до сих пор не могу прийти в сознание. — Он посмотрел на Люсьена и Питера: — Вы готовы принять мои извинения?

— Конечно. — Питер обнял его.

— Я должен вернуться в Айншем, — сказал Люсьен. — Адрианна может родить со дня на день. — Он внимательно посмотрел на братьев: — Могу я доверять вам? Вы выполните волю короля Генриха и женитесь на этих девушках? Поймите, сопротивляться бессмысленно. Король заставит вас выполнить его волю, что бы вы ни делали. В противном случае вам остается только одно — бежать из Англии.

— Святые угодники, — пробормотал Рэйвен. — Если мы женимся на них, то нам все равно придется отправиться в чужие земли.

Люсьен подошел к Рэйвену:

— Не подведи его величество, брат. И, что еще важнее, не подведи меня.

— Люсьен, все это было пустой бравадой. — Рэйвен улыбнулся своей открытой улыбкой, от которой таяли сердца многих молодых дам. — Клянусь, я больше не скажу ни слова. Я женюсь на леди Памеле и поеду в Уэльс, а там мой меч позаботится о наведении порядка. Но потом я хочу вернуться с женой сюда, потому что Стоунли — это мой дом.

— Что будет потом, меня не касается. Главное — женись на ней. — Люсьен перевел взгляд на Питера. — У тебя есть возражения?

— Никаких.

— Хорошо. — Люсьен повернулся к лорду Йену: — Я надеюсь, что вы и моя мать сумеете заставить этих забияк выполнить их обещания. К сожалению, мы с Адрианной вряд ли сможем присутствовать на церемонии.

Глава 4

Замок Фортенголл находился к северо-западу от Стоунли и Стоунвезера, и при хорошей погоде до него можно было добраться довольно быстро.

В тот день погода стояла отменная. Все попрощались с Люсьеном, который торопился домой в Айншем, а потом неспешной рысью двинулись в сторону Фортенголла. Большинство всадников мирно беседовали, покачиваясь в седлах.

Процессию возглавлял лорд Йен, который взял на себя труд рассказывать о наиболее интересных местах, встречавшихся им по пути. Леди Роксанна пропускала его истории мимо ушей. Будучи родом из мест, кишевших мятежниками и разбойниками, она не находила ничего героического в повествованиях лорда Йена.

Рэйвен не видел лица Роксанны, хотя ехал рядом с ней. Но он не мог оторвать глаз от ее стройной фигуры, красиво смотревшейся на вороном жеребце. Господи, за какие прегрешения его брат должен стать мужем этой амазонки? Судя по тому, что она была десятым, и последним, ребенком в семье, все надеялись, что она родится мальчиком. Ее родители ждали сына и наследника и, видимо, воспитали ее соответственно. Роксанна ехала верхом, как мужчина, выпрямив спину и высоко подняв голову.

Рэйвен сдал немного вбок, чтобы увидеть ее ногу, высовывавшуюся из-под юбки. Открывшийся ему вид заставил его стиснуть зубы: округлые женские икры и колени ясно просматривались под приподнятой юбкой. Правда, Роксанна была достаточно разумна и надела мужские штаны, прежде чем сесть в седло. Скорее всего, она сделала это только для того, чтобы защитить свою кожу от пыли. Однако вид ее ног, раскинутых по обе стороны седла, заставил Рэйвена испытать странное чувство ревности. Ему было неприятно, что любой, абсолютно любой, мужчина мог видеть все это.

Неодобрительно выругавшись сквозь зубы, он отвернулся и уставился прямо перед собой. Впереди ехала леди Люсинда. Она на мгновение обернулась, кивнула сыну и продолжила разговор со своим мужем, ехавшим рядом. Рэйвен тоже ответил матери кивком, но перед его мысленным взором продолжали стоять соблазнительные формы Роксанны. Неожиданно он задал себе вопрос: носит ли она такие же штаны летом или усаживается в седло, не имея под юбкой ничего, кроме своего роскошного тела?

Воображение лорда Стоунли рвалось вперед, как необъезженный конь. Он уже представлял себе белоснежную кожу ее бедер и розовые складки ее лона, спрятанные под эбонитовыми завитками волос.

— Пресвятая Дева! — непроизвольно вырвалось у него.

— Вы мне что-то сказали? — спросила Роксанна, давая понять, что она не забыла о его присутствии.

— И не собирался, — запальчиво ответил он.

— Вот и отлично.

Поведение этой ведьмы во плоти бесило и одновременно возбуждало Рэйвена. Она была вполне зрелой женщиной, которой полагалось уже иметь нескольких детей, и Роксанна прекрасно знала правила поведения, соответствовавшие ее полу и положению. Но нет, она сознательно насмехалась и пренебрежительно игнорировала то, какое впечатление ее поведение производит на окружающих.

Резко развернувшись, Рэйвен посмотрел на Питера и леди Памелу, ехавших следом. Господи, какое счастье, что Генрих выбрал для него это нежное и кроткое создание. Бедный Питер, ему придется взнуздывать дикую кобылку по имени Роксанна!

— Миледи, — обратился Питер к своей спутнице. Они были слишком далеко от Рэйвена, чтобы он мог их услышать. Кроме того, темные мысли, мучившие его, лишали Рэйвена возможности не только слышать, но и замечать что-либо. — Вам… вы хорошо себя чувствуете?

— О! — воскликнула леди Памела, не ожидавшая такой заботы от жениха Роксанны. — Да, конечно.

— Вы говорите правду? — Питер с сомнением посмотрел на девушку.

— Честно говоря, нет, — призналась она после секундного замешательства. — За весь прошлый год я не проводила в седле столько времени, сколько вчера. У меня очень болит спина.

Питер сочувственно улыбнулся:

— В свое время я проводил в седле дни и ночи напролет, когда был торговцем оружием для других рыцарей. Я перевозил письма, таскал мечи и щиты. Прекрасно понимаю, как чувствует себя ваша спина и все остальное.

Щеки Памелы окрасил румянец смущения.

— Вы продавали оружие? — спросила она. — Я думала, что вы с Рэйвеном всегда были землевладельцами.

— Мы получили эти земли в награду, — пояснил Питер, подъезжая ближе. — Даже Люсьену пришлось бороться за Айншем, потому что наше фамильное владение было захвачено. Нам с Рэйвеном подарил земли сам король Генрих.

— Наверное, это очень увлекательная история. Вы расскажете мне ее?

Питер набрал в грудь побольше воздуха и расправил плечи.

— Мы с Рэйвеном и Люсьен, наш старший брат, не имели земли, поэтому нам приходилось зарабатывать себе на хлеб, продавая мечи и другое оружие богатым лордам. Но когда мама вышла замуж за лорда Йена, нас нанял сам король. Дело в том, что граф и Генрих старые друзья. А потом была долгая и кровопролитная битва с несколькими баронами, объединившимися против короля. И мы одержали верх! Генрих подарил нам троим обширные владения, и мы решили поделить их на три равные части. Но Люсьен отказался, потому что хотел вернуть себе наши фамильные земли, и через некоторое время ему это удалось.

— Вы с братьями, должно быть, совершили какой-то подвиг в той схватке с баронами, иначе король не стал бы так щедро одаривать вас. Прошу вас, лорд Питер, расскажите мне.

Подкупленный ее неподдельным интересом, Питер пустился в подробный рассказ. Памела слушала его с большим вниманием, охала, когда он рассказывал о чем-то страшном, смеялась, когда он шутил, и задавала вопросы, на которые Питер терпеливо отвечал.

Рэйвен вполуха слушал рассказ своего брата. Он не возражал, что тот очаровывает его, Рэйвена, невесту, но то, что Питер представал в этой истории настоящим божеством, обладающим магическими силами, немного раздражало его. Кроме того, эта история тянулась так долго! Складывалось впечатление, подумал Рэйвен, что это была Столетняя война, а не сражение, длившееся всего один день.

Он закрыл глаза, чтобы лишний раз не соблазняться желанием посмотреть на красавицу брюнетку с длинными и стройными ногами. Когда он, наконец, открыл глаза, то обнаружил, что Питер и Памела едут так близко друг к другу, что ее юбка касается ноги его брата. Они были настолько погружены в беседу, что едва не наехали на Рэйвена.

— Рэйвен! — прервал Питер свое повествование. — Я только что рассказал леди Памеле о той славной битве, в которой мы участвовали под знаменами короля Генриха.

— Я догадался, — мрачно улыбнулся Рэйвен. — Но может быть, тебе стоит рассказать о твоих героических подвигах собственной невесте?

Питер посмотрел вперед. Его невеста вместе с лордом Йеном и леди Люсиндой уехали далеко вперед.

— Наверное, ты прав, брат. Мне не следует оставлять леди Роксанну в одиночестве. — Он повернулся к Памеле: — Прошу меня извинить, миледи.

— Да, конечно, — улыбнулась она.

— Теперь ты можешь рассказать своей невесте о своих подвигах, — усмехнулся Питер.

Он проехал между Рэйвеном и Памелой и направился вперед. Но леди Памела продолжала смотреть куда-то вдаль, не обращая внимания на своего жениха, и не произносила ни слова.

Рэйвен не мог винить ее за это, потому что сам в данный момент думал только о той, которая была предназначена его брату. Странно, размышлял он, ведь леди Памела была женщиной именно того типа, на которой он хотел бы жениться, если вообще когда-нибудь решился бы на этот шаг. Скромная, послушная, красивая и мечтательная.

— Господи, помоги мне, — пробормотал он.

— Вы что-то сказали, милорд? — спросила Памела.

— Нет, ничего. — Между ними снова возникла неловкая пауза. — Расскажите мне об Англфорде, — попросил он, чтобы как-то сгладить это становившееся невыносимым молчание.

— Я мало, что могу рассказать. Замок построен в норманнском стиле. Это скорее крепость для отражения нападений кельтов. Но я не помню, чтобы было совершено хотя бы одно такое нападение. Мой отец и дядя Седрик сохраняли там мир при помощи своих мечей.

— Как я понял, ваш замок находится в Мерсии? А где именно?

— На юг от Биттеншира, дома Рокси. На севере Англфорд граничит с Пенлином. — Она бросила быстрый взгляд на Рэйвена. — Наши матери родились именно там.

— Вы со всех сторон окружены родственниками. Англфорд должен быть довольно мирным местом.

— Да, — подтвердила Памела. — Милорд, что это такое?

Рэйвен посмотрел в направлении, указанном Памелой. На горизонте появилось огромное каменное сооружение.

— Это то самое место, куда мы направляемся, — сказал он.

— Смотрите! — раздался крик лорда Йена. — Замок Фортенголл совсем близко!

— Он ужасен, — сказала Роксанна, даже не потрудившись понизить голос.

— О да, ужасно неприступный замок, — согласился с ней лорд Йен. — И огромный. Это потому, что каждый следующий лорд пристраивал к нему что-то новое. Мой предок основал здесь свои владения много веков назад. Он был датчанином, и его звали Юкахайнен.

Роксанна закатила глаза.

— Он даже больше, чем Англфорд, — сказала Памела.

— Тогда Рэйвену предстоит заняться там строительством. Не так ли? — Граф улыбнулся своему пасынку.

— Да, конечно, — сухо согласился Рэйвен, — именно этим мне и не терпится заняться, особенно после того, как совсем недавно было закончено строительство Стоунли.

— Но каждый лорд должен заботиться об укреплении своих владений, — напомнил ему Питер. — Кроме того, после женитьбы ты уже не сможешь посвящать всю свою жизнь развлечениям и удовольствиям, как раньше. Все время, оставшееся от общения с молодой женой, тебе придется тратить на работу. — Он игриво подмигнул Памеле, и та ответила ему лучезарной улыбкой.

Рэйвен промолчал, а когда увидел, что Роксанна смотрит на него с нескрываемой насмешкой, окончательно помрачнел.

— Нужно дать лошадям размяться, — предложила леди Люсинда. — Леди, вы не против? Если мы пришпорим лошадей, то доберемся до замка за считанные минуты.

Не говоря ни слова, Роксанна хлестнула своего жеребца хлыстом и пустилась в бешеный галоп, быстро оставив позади семью графа и собственную кузину.

Рэйвен некоторое время смотрел на летящую по заснеженному полю всадницу с развевающимися волосами. Его кровь забурлила, и он импульсивно погнал следом своего Рольфа.

— А как же мы? — спросил лорд Йен, обращаясь к оставшимся, и тут же его конь, взрывая копытами землю, поспешил за быстро удалявшейся парой.

— Остановись, женщина, — закричал Рэйвен Роксанне, когда они приблизились к воротам замка. — Не так просто попасть в Фортенголл, да и покинуть его тоже. Никто не откроет ворота без приказа хозяина!

— Неужели? — спросила Роксанна, переводя дыхание и натягивая поводья. Ее жеребец бил копытами уже под стенами замка.

— Послушай, ты… — злобно выкрикнул Рэйвен.

— Одо! Открывай ворота! — раздался оглушительный крик лорда Йена.

— Слушаюсь, милорд, — ответил стражник. Остальные подъехали через несколько минут, и кавалькада всадников проследовала во внутренний дворик замка.

— Великолепно, не правда ли? — спросила Памела свою кузину, когда они оказались внутри.

— Ничего подобного, — презрительно ответила Роксанна. — Может быть, он и громадный, но совсем не древний. Фортенголл просто кусок камня, валяющийся в пустом поле.

— Не думаю, что эти земли такие уж бесплодные, Рокси, ведь сейчас зима. Даже в Уэльсе зимой остаются только заметенные снегом серые камни да бурая земля. Могу поспорить, что когда весной эти поля покроются зеленью, здесь будет очень красиво.

Роксанна некоторое время молча смотрела на двоюродную сестру.

— Что с тобой происходит? — неожиданно спросила она. — Я понимаю, что ты не собираешься противиться этому браку, навязанному тебе королем Генрихом. Но почему ты ведешь себя так, словно тебя околдовали и превратили в настоящую англичанку?

— Но я и есть англичанка! — напомнила ей Памела. — Как и ты.

— Я из Кембрии! — резко возразила Роксанна. — Я — дочь принцессы Рианнон.

— И сэра Седрика, чьи предки происходят из рода Уориков.

Фиалковые глаза Роксанны потемнели от гнева.

— Седрик — правитель Биттеншира!

— Рокси, ты слишком часто пытаешься убедить себя в том, чего на самом деле нет, — вздохнула Памела. — Все, включая короля Генриха, очень добры к нам, но ты постоянно настаиваешь на том, что мы в окружении врагов. Если бы ты была честна перед самой собой, то давно поняла бы, что эти лорды-близнецы очень милы и, без сомнения, многие дамы с радостью пожертвовали бы многим, лишь бы стать их женами. Смирись со своей судьбой, ведь она не так уж плоха. Все могло обернуться намного хуже.

Роксанна долго молчала, пытаясь собраться с мыслями.

— Я не считаю это своей судьбой, — сказала, наконец, она, многозначительно поглядывая на Питера и Рэйвена, которые уже спешились и теперь направлялись к ним. — Это распоряжение английского короля, а так как я не считаю его своим повелителем, то не собираюсь…

— Что именно вы не собираетесь? — спросил Рэйвен. Роксанна прикусила язык.

— Ничего, — раздраженно ответила она, перекидывая ногу через седло и протягивая руку Питеру, чтобы спуститься на землю.

— О нет, вы лукавите, — протянул Рэйвен, с беспокойством наблюдая за тем, как фамильярно его брат обнимает Роксанну, помогая ей спешиться. Вероятно, ему было бы спокойнее, если бы его брат обнимал ядовитую змею.

Роксанна резко повернулась к Рэйвену, и их глаза встретились. Но они не успели ничего сказать друг другу, потому что со стороны главного входа в замок раздался голос:

— Добро пожаловать домой, милорд и миледи.

Все четверо повернулись и увидели изысканно одетого мужчину средних лет, приветствовавшего своих хозяев.

Роксанна оперлась на руку Питера и величественно прошествовала в замок. Рэйвен торопливо помог Памеле спуститься с лошади и, не оборачиваясь, поспешил следом за братом и его невестой вверх по каменным ступеням. Памела, чувствуя себя брошенной, была вынуждена войти внутрь в полном одиночестве.

— Миледи, — обратился лорд Йен к девушкам, — разрешите вам представить Фредерика, сенешаля[4] Фортенголла и моего старинного друга. Если вам что-то понадобится, без церемоний обращайтесь прямо к нему. Он знает здесь каждый камень, и все слуги подчиняются ему беспрекословно. Фредерик, — обратился он к сенешалю, — познакомься, это леди Роксанна Биттеншир и леди Памела Англфорд. Скоро Роксанна станет женой Питера, а Памела выйдет за Рэйвена.

— Будет свадьба! Какая радость, милорд, — улыбнулся сенешаль и низко поклонился молодым дамам. — Мальчики очень обрадуются, — заговорщицки добавил он. — Из окна спальни они наблюдали за тем, как вы приехали.

Фредерик провел всех в главный зал. Сверху по каменной лестнице быстро сбежали трое мальчишек, по пути толкаясь и задирая друг друга, словно неугомонные щенки. Но стоило им спуститься с последней ступеньки, как они тут же успокоились и замолчали.

— Идите сюда, — позвала их Люсинда, широко раскрывая объятия.

Самый высокий из троих, мальчуган со светлыми волосами и голубыми глазами высоко поднял голову, расправил, плечи и чинно подошел к матери. Когда он улыбнулся, все заметили, что во рту у него не хватает двух передних зубов.

— Дамы, это наш старший. Его зовут Хью, — представила сына Люсинда. — Хью, эти леди, Роксанна и Памела, скоро станут женами твоих братьев, Питера и Рэйвена.

Хью внимательно оглядел обеих девушек, затем сделал шаг вперед, взял руки Памелы и Роксанны и величественно поцеловал их, словно он был настоящим придворным рыцарем.

— Необышайно полшон, миледи, — прошепелявил он.

Роксанна поморщилась и поджала губы. Как только Хью отпустил ее руку, она брезгливо вытерла ее о юбку. Памела же приветливо улыбнулась маленькому лорду.

— А кто эти симпатичные малыши за твоей спиной? — поинтересовалась она.

— Эти рыжеволосые бестии мои вторые близнецы, — ответила за сына Люсинда. — Джеймс и Джон.

— Добрый день, лорд Джеймс и лорд Джон, — чопорно поздоровалась с ними Памела и сделала реверанс. — Мне очень приятно, что вскоре я стану членом семьи, где есть такие красивые молодые мужчины.

Близнецы заморгали своими зелеными глазами.

— Ты тоже хорошенькая, — хором заметили они.

— Они говорят одновременно! — воскликнула Памела, ответив улыбкой на комплимент.

— Мы тоже так часто говорим, — сказал Питер, взглянув на Рэйвена.

— Да, многие близнецы имеют такую привычку, — добавил лорд Йен.

— Зови меня Джемми, — сказал один из близнецов, подходя к Памеле.

— Хочешь посмотреть на нашего лисенка? — спросил ее Джон. — Мы нашли его совсем маленьким. У него есть настоящий кожаный ошейник, который сделал Фредерик.

— Ага, мы зовем его Вилли.

— Потому что мы хотели назвать его Виляй.

— Потому что он лиса и виляет, когда убегает от погони.

— Но Вилли звучит проще.

— Конечно, хочу, — ответила Памела.

— Вы покажете его позже, мальчики, — сказал лорд Йен. — Сначала леди Памеле и ее кузине нужно устроиться в своих комнатах. Думаю, вы покажете Вилли после обеда.

— Договорились? — предложила им Памела.

— Ага, хорошо, — снова хором ответили Джемми и Джон.

— А теперь идите к себе, — сказала Люсинда. — Вы еще не закончили свои утренние уроки.

Что-то недовольно бормоча, троица нехотя начала подниматься на второй этаж.

— Кажется, леди Памела обзавелась новыми поклонниками, — заметил Питер. — Вы хорошо ладите с детьми, не так ли?

— Это так, — ответила за кузину Роксанна. — Вокруг нее вечно вьется целая толпа сопливой мелюзги.

— Но не вокруг вас? — едко спросил Рэйвен, приподнимая одну бровь.

— Нет, только не это.

— Жаль. — Он посмотрел на Питера. — Было бы лучше, если бы твоя невеста имела хоть какой-то навык в этом деле, раз вы хотите иметь собственных наследников.

— Рэйвен, следи за своими манерами, — осадила его леди Люсинда.

— Я уверена, что с отпрысками Питера все будет в порядке, — прошипела Роксанна, проходя мимо Рэйвена. — А вот твоих нужно сразу топить, как слепых котят!

Она резко развернулась и, взмахнув юбками, начала быстро подниматься вслед за леди Люсиндой. Памела укоризненно покачала головой и, словно извиняясь за кузину, посмотрела на близнецов.

— Ничего не получится, — сказал Рэйвен, когда все дамы покинули зал. — Ни один из нас не будет счастлив с той, кого нам выбрал Генрих.

Глава 5

Роксанна стояла у парапета на стене замка. Она находилась там уже довольно долго и знала, что приличия предписывают ей вернуться в замок, но медленно угасающий день и тихо падающий снег не отпускали ее, позволяя наслаждаться драгоценным одиночеством.

Роксанна не оставляла попыток ускользнуть от семьи, навязанной ей правителем Англии, королем Генрихом. Последние два дня в Фортенголле все только и делали, что обсуждали предстоящую свадебную церемонию Памелы и Рэйвена, а также ее и Питера. Как только Роксанна слышала разговоры об этом, ей хотелось заткнуть уши и бежать, куда глаза глядят! Она выискивала возможность сбежать, вырваться на свободу и вернуться в Кембрию. Если побег удастся — замечательно. Если нет, и она остаток жизни проведет в лесах, скрываясь, как дикий зверь, это тоже будет не так уж плохо. Все, что угодно, лишь бы освободиться от этих англичан!

Памела же, к удивлению Роксанны, похоже, наслаждалась своим нынешним положением. Одно дело смириться с судьбой, какой бы жалкой она ни была, но принимать ее с распростертыми объятиями? Радоваться тому, что вскоре она должна стать женой Рэйвена? Если бы Памеле предстояло выйти за Питера, Роксанна, возможно, поняла бы радость своей кузины. Питер был приятным и воспитанным человеком, но как Памела могла желать в мужья второго брата?

Неожиданная мысль пришла Роксанне в голову: после свадьбы Памела вернется в Англфорд, на родину. Вероятно, именно этот факт так радовал ее кузину и заставлял желать этого брака. Если так, тогда все вставало на свои места. По мнению Роксанны, только возвращение домой искупало предстоящее замужество.

Но она, Роксанна Биттеншир, не считает такую награду достаточной для согласия на брак с Питером. Если она уступит амбициозным англичанам, то превратится в английскую леди, у которой не будет иного дома, кроме Стоунвезера, в этой проклятой Богом стране!

Роксанна тяжело вздохнула, и холодный, наполненный снежными иглами воздух ворвался в ее легкие. Питер довольно приятный мужчина, нехотя призналась она себе, особенно в сравнении с его братом-близнецом. Но он так привязан к своему дому, что это не вызывало у Роксанны ничего, кроме раздражения. «Впрочем, у них вся семья такая», — подумала она. Даже граф, в чьем прошлом было столько сражений и славных побед, теперь слепо привязан к своей жене и детям. Самыми большими его развлечениями были шутливые перебранки с леди Люсиндой и возня с малышней. «Эти англичане слишком уютно чувствуют себя в своей мирной стране», — думала Роксанна, вглядываясь в кружащиеся снежные вихри на горизонте. Именно таковым рисовалось ей ее будущее — темным, изменчивым и непредсказуемым.

— А где же дамы? — спросил Питер, встретив Рэйвена на лестнице замка.

— Леди Памела на кухне с мамой. Кажется, они обе одинаково помешаны на рецептах, и теперь Памела готовит какое-то сладкое кушанье под маминым руководством.

— А моя невеста? — нетерпеливо спросил Питер.

— Ты имеешь в виду уэльскую ведьму? Она где-то на улице.

— На улице? Но ведь скоро совсем стемнеет, да к тому же идет снег.

Питер бросился вниз по лестнице.

— Я бы не стал так беспокоиться о ней, Питер, — бросил ему вдогонку брат. — Она не боится непогоды. Ее даже вражеская армия вряд ли испугает.

— Почему ты хочешь казаться таким жестоким? — возмутился Питер.

— Я не жесток, просто вижу ее насквозь. И она — совсем не то, что тебе нужно.

— Разреши мне самому решать. Что же касается тебя, то было бы неплохо проявить интерес к твоей собственной невесте.

Рэйвен скорчил гримасу и отправился на кухню. Питер схватил плащ, висевший у входа, и вышел во внутренний дворик.

— Ты видел леди Роксанну? — спросил он у первого попавшегося ему на пути стражника.

— Да, лорд Питер. Она на стене замка.

Питер посмотрел в направлении, указанном стражником, и увидел силуэт Роксанны на фоне темно-серого неба. Она стояла с непокрытой головой и, казалось, абсолютно не обращала внимания на ветер и холод. Роксанна показалась Питеру похожей на капитана корабля, который всматривается в темную даль океана и видит что-то, недоступное глазу непосвященного.

Питер пересек двор и поднялся по заснеженным ступеням на стену замка.

— Роксанна, — позвал он.

— О! — Его окрик испугал ее, вернее, застал врасплох. — Святая Дева Мария, я не слышала, как вы подошли.

— Вы были целиком погружены в свои мысли.

— Нет, это из-за ветра.

— О да, конечно, это все ветер, — послушно согласился с ней Питер. — А что вы делаете на стене? Кажется, ваша кузина на кухне с моей матерью.

Роксанна презрительно фыркнула и снова повернулась в сторону бескрайних полей Фортенголла.

— Если я что-нибудь приготовлю, и вы это съедите, то, скорее всего вас ждет неминуемая смерть.

— Почему? Вы так боитесь этой свадьбы, что готовы отравить меня?

Роксанна быстро повернулась и внимательно посмотрела ему в лицо.

— Я могла бы это сделать, но, как видите, я сейчас на стене, а не на кухне.

— И что вас так заинтересовало?

— Я пытаюсь найти дорогу на Биттеншир. Какя бы хотела оказаться сейчас на ней!

— Я понимаю, но ждать осталось недолго.

— Да? — Роксанна с надеждой посмотрела на Питера.

— Я обязательно отвезу вас туда, миледи. Как только погода установится, мы с вами навестим ваш дом.

— Ах, вы об этом.

Питер немного помолчал, глядя на Роксанну, а потом сказал:

— Я знаю, что вы не слишком рады этому браку. Однако мы не можем ослушаться нашего короля, и я хочу вас заверить, что сделаю все, чтобы вы не разочаровались во мне.

Его глаза ждали ее ответного взгляда. Это обещание смутило Роксанну, и Питер это понял. Боясь упустить хрупкий момент взаимопонимания, он протянул руку и погладил её по волосам.

— Что вы делаете?

— Я? — Его рука замерла. — Вы считаете, что я слишком смел? Мне просто хотелось стряхнуть снег с ваших волос. Если этого не сделать, ваши локоны намокнут, когда вы вернетесь в дом.

Роксанна засмеялась, и Питеру понравился ее смех. Пусть Рэйвен называет ее ведьмой, на самом деле она нежная и мягкая.

— Почему вы смеетесь? — спросил он, радуясь, что девушка немного расслабилась.

— Потому что ваши волосы тоже становятся белыми. — Она подняла руку и взъерошила его припудренную снегом шевелюру. — Теперь я знаю, как вы будете выглядеть в старости.

— Ни в коем случае! — смеясь, воскликнул Питер и замотал головой, как вылезшая из воды собака, разбрасывая хлопья снега во все стороны. — Если вы увидите перед собой седого и немощного старика, то наверняка решите нарушить приказ Генриха и откажетесь выходить за меня.

Свет в глазах Роксанны померк, и она снова повернулась в сторону полей.

— Все еще ищете дорогу, которая соединяет Фортенголл и Биттеншир?

— Да. Надеюсь, вас это не слишком оскорбляет?

— Нет. Я понимаю, как это важно — чувствовать связь с чем-то или с кем-то, кто вам по-настоящему дорог. Может быть, это покажется вам странным, но точно такую же связь я ощущаю с Рэйвеном. Мы были вместе в утробе нашей матери и почти всю жизнь провели бок о бок. Когда нас разделяют, не важно, сотни миль или просто каменная стена, я всегда чувствую внутреннюю связь с ним и знаю, что он чувствует или о чем думает. То же самое испытывает и Рэйвен по отношению ко мне.

— Святые угодники, — застонала Роксанна. — Как я вам сочувствую.

Питер улыбнулся.

— Похоже, вы с ним совсем не ладите?

— Совсем, — подтвердила Роксанна. Она внимательно посмотрела на Питера. — Если бы вы не были похожи друг на друга, как отражения в зеркале, я бы поверила в старые легенды о том, что женщина, родившая близнецов, спала с двумя мужчинами. У вас с Рэйвеном настолько разные характеры, что невольно думаешь о разных отцах. Только внешнее сходство заставляет забыть об этом поверье.

— Моя мать оставалась верной женой Гундальфу, который был отцом мне, Рэйвену и Люсьену. Хотя наш отец не заслуживал такой преданности.

— Неужели? Он был распутным человеком?

— Более чем распутным. Но это уже совсем другая история. — Питер покачал головой. — Да, хочу заметить, что вы смотрите не туда, куда нужно. Я покажу вам дорогу на Уэльс. Возьмите меня за руку и пойдемте на другую сторону стены. Только осторожно, скоро совсем стемнеет и ничего не будет видно.

Роксанна послушно протянула Питеру руку, и они медленно пошли по обледенелой стене.

— Вот, — он показал вперед, — эта дорога ведет из Фортенголла на север. Сейчас ее совсем не видно из-за темноты и выпавшего снега, но по ней в замок приезжают вассалы, чтобы поговорить с графом, и поэтому совсем скоро она будет хорошо заметна. Надеюсь, вы не стремитесь оказаться на ней в ближайшие дни? — спросил он, поворачиваясь к Роксанне.

— Нет, конечно, нет. Просто мне нужно было почувствовать связь с домом. Эта дорога для меня как ниточка, связывающая с Кембрией.

Питер сочувственно кивнул.

— Уже совсем стемнело, давайте спускаться вниз.

Он обнял Роксанну за талию и прижал к себе, чтобы она почувствовала себя более устойчиво. Но молодые люди пробыли на стене слишком долго, поэтому выяснилось, что они не могут ничего рассмотреть ни внизу, ни впереди. Все линии, углы и повороты превратились в неясные и обманчивые очертания.

— Ой! — воскликнула Роксанна, поскользнувшись на обледенелом камне.

Питер сильнее прижал ее к себе.

— С вами все в порядке? — Да.

— Будьте осторожны, идите не спеша.

Роксанна кивнула. Они двинулись вперед, словно четырехногое бесформенное чудовище.

— Я… я не вижу лестницу.

— Она впереди. Продолжайте двигаться, осталось совсем немного.

Роксанна осторожно сделала один шаг, потом еще, но тут ее башмаки из мягкой кожи заскользили по корке льда, покрывавшей камни, и она начала падать назад. Спустя мгновение она потеряла равновесие и упала прямо на грудь Питера, соскользнула с нее и плюхнулась на повлажневшую от подтаявшего снега юбку.

Роксанна в отчаянии закричала, когда поняла, что сидит прямо на краю стены, а ее левая нога болтается в воздухе. Она обернулась к Питеру:

— Должно быть, вы считаете, меня ужасно неловкой… Ее голос улетел в пустоту, позади никого не было.

— Питер!

Ужас сковал ее сердце. Роксанна судорожно принялась шарить руками по холодным камням, но Питера нигде не было.

— Роксанна!

Подавшись вперед на звук его голоса, Роксанна увидела, что он висит на краю стены, ухватившись за скользкие камни. Мгновенно оценив всю опасность ситуации, девушка встала на четвереньки, подползла ближе и схватила Питера за запястья. Питер пытался закинуть ногу на стену, но у него ничего не получалось, а Роксанне не хватало сил втянуть его наверх.

— Помоги мне! — приказала она. — Сейчас я отпущу одну твою руку, а ты хватай меня за рукав и пытайся подтянуться.

Она ухватилась за руку Питера и, упершись ногами в край парапета, попыталась втянуть его, используя вес своего тела.

Но Питер не стал хватать ее руку, понимая, что может увлечь Роксанну за собой вниз и тогда они оба упадут.

— Роксанна, отпусти меня, — с трудом выдохнул он. — Я сам справлюсь.

— Ты не сможешь!

— Смогу. Я…

Неожиданно рука Питера выскользнула из перчатки, которая осталась у Роксанны, и он упал вниз.

— Питер! — в ужасе закричала Роксанна, услышав глухой звук падающего тела. Она встала на колени и попыталась разглядеть, что происходит внизу, но в темноте не было видно ничего, кроме мирно кружащихся снежных хлопьев.

— Помогите! Помогите! Лорд Питер упал со стены! — Роксанна кричала так, что ее, должно быть, было слышно даже в Биттеншире. Она начала на ощупь, почти ползком спускаться по обледеневшей лестнице. Едва ее ноги почувствовали последнюю ступеньку, как она бросилась к распростертому на земле Питеру.

Глава 6

— Можно попробовать?

Услышав голос Рэйвена над ухом, Памела резко обернулась и увидела, что ее жених стоит рядом с ней.

— Нет, нельзя, милорд, — ответила она и снова начала помешивать какую-то густую массу в котелке. — Сначала оно должно остыть.

— А пахнет просто восхитительно! Как называется это блюдо?

— У него нет названия, — призналась Памела. — Но я часто готовлю его на десерт.

— Тебе понравится, Рэйвен, — уверила его леди Люсинда. — Там много яблок, черной смородины и меда.

— О да! Ваша матушка была так добра и дала мне все необходимое, несмотря на то, что в это время года фрукты большая редкость.

— Вы действительно не разрешите мне попробовать?

— Ну… — После недолгого колебания Памела зачерпнула ложкой немного лакомства и протянула своему жениху.

Он улыбнулся и, глядя ей прямо в глаза, облизал сначала ложку, а потом и пальцы Памелы. Она не отвела взгляд. Ей так редко удавалось завладеть его вниманием, что теперь, когда это произошло, она не хотела упускать шанс понравиться своему жениху. Когда они ехали в Фортенголл, Памела не знала, о чем беседовать с Рэйвеном. С Питером ей было намного легче. Однако Памела понимала, что если и дальше не сможет заинтересовать Рэйвена, то скоро он просто начнет игнорировать ее. А ей этого совсем не хотелось.

На самом деле юная леди из Англфорда вовсе не была застенчивой или излишне скромной. Нет, она была спокойной по натуре, а после того как семья Роксанны приняла ее к себе, Памела сознательно ушла в тень, чтобы кузина не чувствовала себя обделенной.

— Вам нравится, милорд? — спросила Памела.

— Великолепно! — Рэйвен соблазнительно облизнул губы. — Мне кажется, нужно обязательно придумать название для этого деликатеса.

— И как ты его назовешь? — поинтересовалась леди Люсинда.

— Сладость Памелы.

Памела не отрываясь смотрела на Рэйвена. Ее неприятно поразило, что тот так нахально демонстрирует свое распутство в присутствии матери.

— Пошел вон! — закричала леди Люсинда. — Готовка — серьезная вещь, и твоей невесте некогда выслушивать твои дерзости.

— Конечно, конечно, — запричитал Рэйвен, шутливо прикрывая голову руками, словно боялся получить от матери подзатыльник. Он начал пятиться к выходу из кухни, продолжая смотреть на Памелу. — Однако я настаиваю на том, чтобы получить порцию сладости Памелы за ужином. Я слижу каждую капельку меда с ее соблазнительных пальчиков.

— Мне кажется, это будет неприлично, — не растерявшись, ответила девушка. По искоркам смеха, горящим в его глазах, она поняла, что Рэйвен просто заигрывает с ней.

— Тогда покормите меня без свидетелей.

— Вон! — приказала леди Люсинда и указала пальцем на дверь. Когда Рэйвен вышел, она сказала: — Он совершенно неуправляем. Моему сыну нужна женщина, способная наставить его на путь истинный.

Люсинда схватила тряпку и принялась тереть поверхность стола, словно простая служанка. Наконец она оставила это занятие и тяжело вздохнула:

— Не понимаю, о чем думал Генрих. Но ведь он — король и может поступать так, как ему вздумается. Так что весь груз последствий этого брака падает на твои плечи.

— Не бойтесь за меня, — успокоила ее Памела. — Будьте уверены, миледи, я готова справиться с любыми стоящими передо мной трудностями.

На лице Люсинды появилась теплая улыбка.

— Я рада это слышать. Мне не хотелось пугать тебя, Памела. Мечтаю, чтобы все были счастливы. Несчастный брак — это ад на земле. Кроме того, все мои сыновья — хорошие люди. Мне даже кажется, что Рэйвен — самый лучший, но его нужно приучить к мысли о будущем браке. А теперь нам пора, — сказала она. — Мы слишком долго возились на кухне. Иди к Рэйвену и остальным, поболтай с ними, выпей немного подогретого вина. Ведь ты же гостья в Фортенголле.

— А вы позволите помогать вам на кухне, когда я стану женой вашего сына?

— О, конечно! — Улыбка Люсинды стала еще шире. — Я еще тебя загоняю до седьмого пота!

Памела рассмеялась, вытерла руки и направилась в главный зал. Ей нравилась Люсинда, она напоминала ее собственную мать. Памела также успела полюбить лорда Йена, Питера и младших сыновей Люсинды. Единственным человеком, с которым ей не удавалось найти общего языка, был Рэйвен.

«Если бы я могла спокойнее чувствовать себя в его обществе, — думала Памела, оглядывая зал. — Нужно проводить с ним как можно больше времени», — решила девушка. Наконец она заметила лорда Рэйвена, который стоял в одиночестве в углу зала. Памела расправила плечи, и смело направилась прямо к нему. Но когда Рэйвен повернулся к ней боком, Памела увидела, что он не один: ее жених прижимал к груди какую-то хорошенькую служанку.

— О, Бесс, моя девочка, — произнес он так громко, что Памела могла слышать каждое его слово. — Где ты от меня пряталась?

— В Уилкшире, — игриво ответила служанка. — Мой отец совсем старый и сильно захворал. Я была с ним, пока он, слава святым угодникам, не пошел на поправку.

— Я рад, — сказал Рэйвен, гладя ее по длинным рыжим волосам, заплетенным в косы. — Ты вернулась недавно?

— Да, сегодня утром. А что привело в Фортенюлл вас, милорд?

Снедаемая любопытством Памела сделала пару осторожных шагов по направлению к парочке.

— Твое личико, милашка, — ответил Рэйвен, запуская руку в широкий вырез платья служанки. — Я так давно не затаскивал тебя в постель.

Памела почувствовала, как у нее непроизвольно открывается рот, и поспешила сжать губы.

— Осмелюсь напомнить вам, милорд, что у меня был муж, который сам неплохо справлялся с этой работой.

— Но бедняга умер, и теперь твоя постель свободна. — Рэйвен наклонился к Бесс и принялся что-то нашептывать ей на ухо. Памела не слышала его слов, но она была не столь наивна, чтобы не догадаться об их смысле. Увиденное не шокировало ее, но она непроизвольно сжала руки в кулаки.

Бесс откинулась назад и обвила шею Рэйвена руками, а тот, в свою очередь, принялся ласкать ее грудь, предварительно высвободив ее из выреза платья. Памела в отчаянии взирала на действия своего жениха, хотя и понимала, что не имеет права сердиться на него: знатные мужчины оставляли за собой право развлекаться с другими женщинами, даже при наличии законной жены. А она, Памела, еще даже не была женой Рэйвена. Они едва знали друг друга и не провели вместе и трех дней. Кроме того, сама леди Люсинда предупреждала ее, что Рэйвена следует терпеливо приучать к мысли о браке.

Что ж, она возьмет на себя такую ответственность. Он будет доволен, потому что она сможет стать настоящей женой лорда. Но сейчас не время действовать. Если Рэйвен заметит, что она шпионит за ним и Бесс, он может рассердиться, а это сделает путь к его сердцу еще более тернистым.

Памела тяжело вздохнула и направилась к выходу из зала, выполненному в виде высокой арки. Она обернулась и увидела, что Рэйвен смотрит ей вслед. Сердце Памелы сжалось. Но тут она заметила, что его взгляд скользит мимо нее. Он неожиданно отстранил Бесс и громко прошептал:

— Питер.

Памела отчетливо слышала, как он произнес имя своего брата, но Бесс, видимо, не поняла, что он сказал.

— Что? — переспросила служанка.

— Питер ранен! — закричал Рэйвен, оттолкнул Бесс и бросился к выходу из замка.

Слуги, готовившие зал к ужину, замерли на месте и удивленно проводили его глазами.

— Рэйвен сказал, что с Питером что-то случилось? — раздался голос Люсинды. Графиня с беспокойством смотрела, как несколько вооруженных охранников выбежали на улицу.

— Да, — кивнула Памела. — Мне показалось, что он произнес имя своего брата, а потом выбежал из замка.

— А где сейчас Питер?

— Не знаю, я его не видела.

Высокая дубовая дверь с глухим стуком хлопала на ветру. Везде мелькали огни факелов, и слышался топот ног. Люсинда бросилась бежать вместе с остальными, Памела последовала за ней. Они уже были у входной двери, когда раздался громкий мужской голос:

— Он упал со стены, милорд! Ваш брат упал со стены замка!

— Факелы! — прорычал Рэйвен, бросаясь в направлении, указанном стражником. — Принесите больше факелов, черт бы вас всех побрал!

Он врезался в толпу, собравшуюся у стены замка, бесцеремонно расталкивая локтями всех, кто попадался ему на пути.

— Питер? — Рэйвен опустился на колени возле брата и приподнял его голову.

— Не трогайте его! — приказала Роксанна. — Мне кажется, он сломал ногу.

Рэйвен посмотрел на нее потемневшими от гнева глазами:

— Не тебе указывать мне, как обращаться с моим братом. Лучше скажи, какого черта ты здесь делаешь?

— Я… я была вместе с ним на стене. Потом мы поняли, что стало слишком темно, и попытались спуститься.

Рэйвен покачал головой, всем своим видом показывая, что не верит ни единому ее слову.

— Брат, ты меня слышишь?

— Конечно, слышу. Ты орешь как раненый лось.

Рэйвен через силу улыбнулся. То, что его брат был в сознании, несколько успокоило его. — Как твоя нога?

— Уверен, что она сломана.

В этот момент прибежала Люсинда и опустилась рядом с раненым сыном.

— Mon petit[5], тебе будет больно, но нужно найти место перелома, — сказала она. — Посветите мне!

Рэйвен повторил ее приказ, и через мгновение вокруг появилось еще несколько факелов. Питер закричал от боли:

— Господи, мама! Ты уже вправила кость?

— Нет, я только нащупала место перелома. Боюсь, он очень тяжелый.

Люсинда с трудом поднялась на ноги, отряхивая с юбки прилипший снег. Обернувшись, она увидела, что рядом с Памелой стоят граф Фортенголл и трое младших мальчиков.

— Йен, моn petit сломал ногу, и это единственное, что я пока знаю. Нам нужно перенести его в дом.

Граф кивнул и принялся раздавать приказы еще громче, чем Рэйвен. Через минуту Питера уже несли в дом, а вся семья шла следом, словно сопровождая королевскую особу.

— Господи Иисусе, неужели нельзя положить меня на столе в главном зале? — стонал Питер. — Моя нога просто разрывается от боли при каждом движении этих несносных увальней.

— Нет, прости, mon petit, — ответила Люсинда, — но тебе будет лучше в спальне наверху. Как только я вправлю кости, боль ослабнет.

Питер сжал зубы.

— Отойдите, дайте я пойду вперед, — приказал Рэйвен слугам. — Что вы тащите его как забитого кабана! А тебе, — он повернулся в сторону Роксанны, — лучше убраться отсюда. Ты уже сделала все, что могла.

Роксанна заморгала и начала медленно пятиться назад. Ее губы раскрылись, но она не смогла вымолвить ни одного слова.

— Питеру очень больно? — спросил Джемми у отца.

— Нет. — Граф потрепал сына по рыжеволосой голове. — Он справится, хотя сломанная кость иногда причиняет боль сильнее, чем рана от удара мечом. Придет время, — он посмотрел на своих сыновей, — и вы узнаете и то и другое.

— Господи, сохрани, — прошептала Люсинда, перекрестилась и поспешила наверх вслед за сыном.

— Миледи! — крикнула ей Памела. — Где ваши снадобья? Я принесу их вам и могу помочь, если потребуется. Я умею вправлять сломанные кости и готовить успокаивающие мази.

— Хью отведет тебя в мою комнату, — бросила через плечо Люсинда. — Он знает, где находится моя корзина с травами.

Пока процессия во главе с Рэйвеном поднималась наверх, в спальню Питера, Памела, ведомая наследником Фортенголла, направилась в комнату своей будущей свекрови.

Когда она вошла к Питеру с корзиной леди Люсинды, он уже лежал на кровати. С него сняли сапоги и штаны, а леди Люсинда склонилась над сломанной ногой. Памела обратила внимание, какой стройной и мускулистой была эта нога. Ее взгляд заскользил выше, туда, где под краем рубашки исчезали его бедра. Памела остановилась, потому что не могла смотреть на то, что не положено видеть настоящей леди. Она переключила свое внимание на место перелома. Лорд Йен был прав: рана Питера действительно была очень тяжелой. Кусок кости вышел наружу, прорвав кожу, вся нога ниже колена распухла и покраснела.

— Вот ваша корзина, миледи, — сказала Памела, судорожно сглотнув. — Мы с Хью нашли также несколько кусков чистой ткани для жгута.

— Прекрасно, Памела. — Леди Люсинда принялась рыться в корзине. Не поворачивая головы, она обратилась к мужу: — Йен, приготовь мне дощечки для лубка.

Граф вышел из комнаты и беспрекословно отправился выполнять поручение.

— Памела, вам с Рэйвеном придется держать Питера, пока я буду вправлять ему кость. Это будет трудно: он силен и будет сопротивляться.

— Мама, я не буду тебе сопротивляться.

— Будешь, ты сделаешь это непроизвольно. — Она ласково улыбнулась сыну и погладила его по голове, как маленького ребенка. — Это должно помочь, — сказала она, доставая из корзины склянку с какой-то темной жидкостью. Отлив из склянки в ложку, она засунула ее прямо в рот Питеру.

— Господи! Да разве это поможет, когда…

— Персиваль! — В раздражении леди Люсинда назвала сына ненавистным ему именем. — Может быть, ты тоже хочешь? Что-то ты неважно выглядишь!

— Мама, со мной все в порядке, это Питеру нужна твоя помощь.

Рэйвен встал у изголовья, а Памела у ног Питера. Она увидела, что лица близнецов искажает гримаса боли, словно они оба страдали одновременно.

— Так, теперь ты, Персиваль, держи брата за плечи, — распорядилась леди Люсинда. — А ты, Памела, прижми его лодыжку, чтобы он не мог ею пошевелить. Будет больнее, чем при падении.

— Не сомневаюсь, — пробормотал Питер. — Я вообще ничего не почувствовал, когда сломал ногу. Больно было потом, когда я попытался встать.

— Я не могу просто приложить один конец кости к другому. Перелом сложный, и мне придется вытягивать ногу, чтобы кости сошлись, как положено.

— Начинай!

Леди Люсинда начала вправлять кость. Питер инстинктивно дернулся. Рэйвен изо всех сил пытался удержать его плечи, а леди Люсинда и Памела старались зафиксировать поврежденную ногу.

Но Питер не стонал. Памела восхищалась тем мужеством, с каким он переносил страдания. За первой попыткой последовала вторая, потом еще одна, но все было безрезультатно: кость никак не желала вставать на место.

— Здесь нужна настоящая сила, дорогая, — раздался голос лорда Йена. Никто не заметил, как он вернулся в комнату. — Люсинда, я буду тянуть, а ты направляй кости. Памела, давайте я займу ваше место.

Памела уступила место графу, подошла к Питеру и взяла его за руку.

— Держитесь, — прошептала она. — Сожмите мою руку, милорд, вам это поможет. Не бойтесь, что сожмете слишком сильно, я не сломаюсь. Я куда сильнее, чем кажусь.

Питер посмотрел на нее, но в этот момент лорд Йен потянул его ногу, а Люсинда вставила кость на место. Питер тихо застонал и сжал пальцы Памелы так, что они побелели. Через мгновение все было кончено.

— Все позади, милорд, — тихо сказала Памела и вытерла рукавом капельки пота с его лба. — Сейчас мы с вашей матерью забинтуем ногу, привяжем к ней дощечки и…

— Нет, — прошептал Питер, не выпуская ее руку из своей, — моя мать знает, что нужно делать дальше, а вы, если можете, останьтесь подле меня.

— Конечно, милорд. Только позвольте дать вам еще немного снадобья. Оно поможет вам заснуть.

Питер согласно кивнул. Памела подошла к корзине и спросила:

— В какой склянке бальзам с беленой?

— В той, что перевязана зеленой лентой, — ответила Люсинда. Они с мужем уже накладывали на ногу лубок.

Памела взяла склянку, налила немного ее содержимого в стакан с вином и тщательно перемешала. Рэйвен приподнял голову брата, и Питер начал пить жадными, торопливыми глотками.

— Милорд, — обратилась Памела к Рэйвену, — вы не будете возражать, если я посижу с вашим братом, пока он не заснет?

— Нет, конечно, нет. Позаботьтесь о нем. А у меня есть другие дела.

Он направился к двери. Только в этот момент Памела заметила в комнате Бесс. Видимо, служанка нарочно проскользнула внутрь вслед за Рэйвеном, и теперь они вместе вышли.

Леди Люсинда поднялась с кровати, улыбнулась сыну и сказала:

— Питер, ты будешь жить.

— Это так, потому что ни один мертвый не испытывает такой боли, как я.

— Пройдет много недель, прежде чем твоя нога заживет. Будем надеяться, что кости срастутся как надо.

— Конечно, ведь на мне лубок, сделанный самим графом. — Люсинда распахнула глаза, ее брови поползли вверх, и она повернулась к мужу:

— Святая Дева Мария, неужели я отправила тебя за дощечками? — Когда лорд Йен кивнул, она покраснела, словно молодая девушка. — Какой стыд! Кругом полно слуг, а я гоняю мужа, словно лакея!

— А почему сегодняшний день должен отличаться от других? — с улыбкой спросил он и обнял жену за талию. — Теперь нам всем нужно отдохнуть, — предложил лорд Йен. — Люсинда, тебе нужно поесть и выпить бокал вина. Надеюсь, на кухне что-нибудь осталось.

— Ужин! Господи! А дети поели? — Он снова кивнул:

— Все поели, даже слуги.

— Хорошо, — вздохнула Люсинда. — Но что-то совсем не хочется есть. Я бы лучше осталась…

— Дорогая, если ты заболеешь, то это никому не принесет пользы, особенно Питеру, — возразил ей лорд Йен. — Теперь ты пойдешь со мной и как следует выспишься. Памела, — он повернулся к ней, — вы согласны побыть с Питером? Моя жена быстрее согласится пойти отдохнуть, если вы останетесь здесь.

— Буду только рада, милорд.

— Йен, нет! — попыталась возразить Люсинда.

— Люсинда, да! — твердо заявил он.

— Ну, хорошо. Памела, если моему сыну или тебе что-нибудь понадобится…

Лорд Йен уже увлек ее за собой, но леди Люсинда продолжала говорить:

— …паж за дверями спальни. Я распоряжусь, чтобы вам принесли ужин. Питер, я приду взглянуть на тебя перед сном.

— Можете не беспокоиться, леди Люсинда, — заверила ее Памела. — Я могу сидеть с лордом Питером столько, сколько он захочет.

Лорд Йен бросил прощальный взгляд на Памелу и Питера и закрыл дверь. После этого Питер осторожно взял руку Памелы и тихо спросил:

— Я не сломал вам пальцы?

— Вы старались, но я же говорила, что не такая уж слабая. Видите? Все пальцы шевелятся. — Она улыбнулась и помахала рукой перед его лицом. — Ваша мать умеет лечить, — продолжила она. — Я еще никогда не видела таких тяжелых переломов, но уверена, что у вас все будет хорошо.

— Я тоже в этом уверен. А знаете, как я догадался? — Его язык уже еле ворочался во рту. Он почти засыпал. — Мама назвала меня Питер.

— Но это же ваше имя.

— Да, но перед этим она называла меня mon petit, то есть мой малыш, словно мне столько же лет, как Джемми и Джону.

— Я слышала, как она назвала Рэйвена Персивалем.

— Ха! — рассмеялся Питер, морщась от боли. — Слава Богу, что она не назвала его Перси. Для этого… ему нужно было… наверное… вообще оторвать ногу или руку.

Он закрыл, глаза, его слова звучали все тише. Памела сидела на краешке кровати и держала его руку в своих ладонях. Она думала о своем женихе. Ему не нужно было ничего отрывать, чтобы мучиться от боли. И та боль, которую испытывал Рэйвен, не шла ни в какое сравнение с болью Питера. Памела знала это наверняка.

Глава 7

Роксанна не стала подниматься вместе со всеми в спальню Питера, а незаметно проскользнула к себе. Она разожгла угли в жаровне и зажгла несколько свечей. Комната быстро наполнилась сизым дымом, который нехотя заклубился в сторону окна. Однако в спальне было достаточно тепло и светло.

Ощущения, которые испытывала Роксанна, можно было назвать яростью и досадой. И во всем этом была вина Генриха! Она постоянно произносила про себя всевозможные проклятия в адрес английского короля. Как он смел, вмешиваться в судьбы других людей? Зачем ему заниматься тем, что его совершенно не касалось?

Нет, она не могла сказать, что Питер ей совершенно не нравился. Если бы не приказ выйти за него замуж, Роксанна наверняка нашла бы его общество приятным, и они могли бы стать добрыми друзьями. Но ей приказали стать его женой, и она всячески сопротивлялась этому. Кроме того, она никогда не сможет полюбить англичанина.

Конечно, она не желала Питеру зла, но он пострадал из-за того, что попытался ухаживать за ней. Ухаживать за ней! Как будто в этом была нужда! Ведь они и так должны пожениться, чтобы исполнить волю Генриха.

— Будь ты проклят, тупоголовый король! — тихо выругалась Роксанна. До ее слуха донесся приглушенный стон. — Святая Дева Мария, — принялась молиться она, — не дай Питеру остаться без ноги. И сохрани его от всяческих бед. Он не заслуживает твоей кары!

Они с Памелой тоже не заслуживают подобной судьбы, думала Роксанна. Нет, они не должны становиться заложницами английского короля, поэтому им предстоит бежать. Пусть они не смогут получить землю своих отцов, но, надеялась Роксанна, Бейлин примет их под свою защиту.

Рэйвен пинком распахнул дверь комнаты Роксанны, не потрудившись даже постучать. Роксанна тут же вскочила на ноги и резко повернулась к нему, готовая отразить любые его обвинения или оскорбления.

Несколько мгновений он рассматривал комнату, и зрелище разобранной кровати, взбитых подушек, уютно потрескивающих углей в жаровне только усилило его гнев. Эта ведьма приготовилась приятно провести ночь, тогда как его брат едва не погиб по ее вине!

— Что ты здесь делаешь? — холодно поинтересовалась Роксанна. — Как Питер? Он…

— Брат жив, у тебя ничего не получилось! — зло бросил Рэйвен. Он вошел в комнату и захлопнул за собой дверь.

— У него… у него сломана только нога?

— Только? Только! Господи, как бы я хотел, чтобы ты испытывала сейчас то же, что испытывает Питер! Клянусь, это настоящая пытка. Плохо, когда что-то подобное случается во время битвы, но когда это происходит по вине будущей жены!..

Он чувствовал, что его рассудок вот-вот помутится от гнева. Однако Роксанна смело смотрела ему прямо в глаза.

— Я ни в чем не виновата! — воскликнула она, отступив на шаг. — Все произошло случайно.

— Господь свидетель, это не так! Ты не хотела выходить за него, а потому решила убить!

— Неправда! Как ты смеешь обвинять меня в таком преступлении? — Ее лицо раскраснелось, а аметистовые глаза прожигали Рэйвена насквозь. — О, теперь я понимаю, откуда у тебя такие мысли. Именно так поступил бы ты, злобный, мстительный и самолюбивый англичанин. А теперь ты пытаешься свалить свои грехи на мою невинную душу. Нужно предупредить кузину, что она в смертельной опасности!

— Ах ты, ведьма! — Рэйвен грубо схватил Роксанну за руку.

— Ублюдок! — прошипела Роксанна, пытаясь высвободиться. Она застонала, когда его пальцы еще сильнее впились в ее предплечье, оставляя на нем синяки. — Убирайся из моей спальни! Я не разрешала тебе входить!

— Это не твоя спальня, тебя не следовало приглашать сюда.

— Тебя тоже. Разве ты граф Фортенголл?

Рэйвен сделал глубокий вдох. Он понял, что этот разговор заведет их в тупик и что скоро он потеряет над собой контроль. Рэйвен пришел сюда с определенной целью: он хотел поговорить с Роксанной один на один, без соблюдения приличий, и он не собирался отступать от намеченного.

— Будь на то моя воля, — произнес он спокойным и холодным тоном, — я немедленно отправил бы вас обеих обратно в ту же минуту, как вы прибыли. Но знай, если будет нужно, я тебя убью.

В ее глазах загорелся недобрый огонь.

— Именно это я и сделаю, — невозмутимо продолжал он, — если почувствую, что от тебя исходит угроза.

— Но ты и так это чувствуешь, раз считаешь, что именно я столкнула твоего брата со стены.

— Я так думал, — поправил ее Рэйвен, — но тебе не удалось осуществить свой злодейский план. А теперь, когда я все о тебе знаю, ты больше не представляешь угрозы.

— Да как ты смеешь! — снова взорвалась Роксанна. Она сжала руки в кулаки, словно хотела наброситься на Рэйвена.

Она начала приближаться к нему. Ее ноздри раздувались от гнева, щеки пылали, а грудь высоко вздымалась над низким вырезом платья. Неожиданно Рэйвен понял, что не может оторвать глаз от этих округлых грудей цвета густых сливок, которые, казалось, так призывно двигались навстречу ему.

Усилием воли он заставил себя оторвать взгляд от этого символа женственности и перевел взгляд выше, на ее волосы. Роксанна так и не причесалась с тех пор, как пришла с улицы, и теперь густые тяжелые пряди струились по ее плечам. У Рэйвена перехватило дыхание. Он почувствовал, что сгорает от желания запустить пальцы в эти вьющиеся локоны, спускавшиеся до самых бедер. Вместо этого скрестил руки на груди. Непроизвольно он отшатнулся и, упершись спиной в стену, не отрываясь, смотрел на приближающуюся к нему девушку. Он пытался напомнить себе, что считает ее ведьмой из Биттеншира, что это неукротимая амазонка, которая не утруждает себя приличиями и имеет достаточно смелости, чтобы ездить верхом на полудиком жеребце, но ее фигура — это фигура богини…

— Я хочу, чтобы ты уехала отсюда, — твердо заявил он.

— Неужели? — Роксанна удивленно приподняла одну бровь. Когда Рэйвен кивком подтвердил свои слова, она напомнила ему: — Но это не твоя забота, ведь я стану женой Питера.

— Страшно даже подумать об этом, и я не позволю моему брату пойти под венец с тобой, как агнцу на заклание. Никогда. — Рэйвен потряс головой, словно отгоняя страшное видение. Его зрачки угрожающе сузились. — Ты умрешь первой.

Роксанна моргнула, и только это выдало то, что она услышала неприкрытую угрозу в его словах. Но ее голос звучал спокойно, когда она сказала:

— Если мне представится возможность убить одного из близнецов, то это будет не Питер.

— Гнусная ведьма!

Рэйвен бросился к Роксанне, схватил ее обеими руками, оторвал от пола и принялся трясти, как тряпичную куклу. Ее голова бессильно моталась из стороны в сторону, и в какое-то мгновение Рэйвену захотелось, чтобы она оторвалась от шеи. Но с ее головой ничего не случилось, напротив, Роксанна быстро справилась с собой, согнула ногу в колене и со всей силы ударила Рэйвена в пах.

— Черт! — застонал он, выпустил Роксанну и попятился назад, сгибаясь от боли.

— Еще раз посмеешь прикоснуться ко мне — и позавидуешь мертвецам!

Рэйвен протянул вперед руку и схватил Роксанну за волосы. Другой рукой он обхватил ее за талию и прижал к себе. Тело Роксанны изогнулось. Ее шея и округлые груди оказались прямо перед лицом Рэйвена. Он почувствовал, как его губы тянутся к ее матовой коже, и, преодолевая себя, еще сильнее потянул ее за волосы, стараясь отстранить от себя соблазн. Ему ни разу не приходилось брать женщину силой. Любая с радостью оказывалась в его объятиях, если он этого хотел. И он не желал становиться насильником, даже по отношению к этой лживой и опасной ведьме.

— Я прикасаюсь ко всему, к чему хочу, — прохрипел он.

— Да? — задыхаясь, спросила Роксанна, даже не пытаясь освободиться. — И к жене своего брата тоже?

— Ты не жена моего брата и никогда ею не станешь, слышишь? — Рэйвен сильно дернул девушку за волосы, заставив тихо застонать.

— Я не просила выдавать меня за него! Стать женой англичанина ужасно само по себе, как ужасно пустить его на землю Кембрии. Но, Господь свидетель, неужели ты думаешь, что я хочу стать женой чужака, да еще жить с ним на английской земле? Это ваш король отдал такой приказ.

Она говорила правду, и Рэйвен знал это. Нарушать приказ Генриха было безумием, кроме того, Питер, похоже, находил приятным грядущий брак с этой уэльской амазонкой. Господи, ну как ему защитить своего доверчивого брата?

Рэйвен понимал, что ему остается только одно: продолжать угрожать ей. Роксанна была дикой и необузданной ведьмой, выросшей среди гор Уэльса, и ей было плевать, что в ее жилах течет и английская кровь. Но она никогда не сумеет переиграть Рэйвена из Стоунли!

— Ты не выйдешь за Питера, — снова повторил он, сильнее прижимая ее к себе. Он наслаждался созерцанием ее беспомощности. — И мне все равно, что он хочет этого. Я не допущу вашей свадьбы, даже если для этого придется подставить тебе в церкви подножку. Но когда ты упадешь, то сломаешь не ногу, а шею!

Сказав это, Рэйвен отпустил Роксанну, резко развернулся и вышел из комнаты, заставив пламя свечей задрожать, как от порыва ветра.

Но Роксанна не испугалась. Она лишь потерла ноющие от боли руки и голову. Однако ни единой слезинки не скатилось по ее щекам. Святые угодники, как же она ненавидела английского короля за то, что оказалась в такой унизительной ситуации! И если он считает, что она подчинится его королевской воле, то сильно ошибается!

К несчастью, Питер тоже пострадает, если она нарушит распоряжение короля! Но хуже было то, что она поступит именно так, как требует от нее Рэйвен. Однако лучше не думать об этом, иначе придется не только стать женой английского лорда, но и жить в постоянном страхе пасть от руки его мстительного брата.

Нет, судьба ждала ее в Кембрии.

Роксанна открыла дверь и выглянула в коридор. Из-под двери Памелы выбивалась полоска света. Осторожно переступая по холодным камням, Роксанна подошла к двери кузины и проскользнула внутрь.

— Роксанна! — воскликнула Памела, которая в этот момент пыталась развязать пояс своего платья.

— Как Питер?

— Спит. Боюсь, он плохо себя чувствует, но леди Люсинда и граф сумели вправить ему кости. Теперь он долго не сможет встать с постели.

Роксанна присела на краешек кровати. Памела стояла прямо перед ней.

— Почему ты не пошла к нему? Ведь он твой жених, и ты могла бы проявить к нему немного сочувствия, хоть он тебе и не нравится.

— Это не так, — перебила ее Роксанна. — Он мне симпатичен, глядя на него трудно поверить, что Рэйвен его родной брат. Ты же видела, как все засуетились вокруг Питера. Рэйвен вел себя так, словно это я столкнула его брата со стены! Не думаю, что родственникам было бы приятно видеть меня в его комнате.

— Питер был бы рад. Рокси, мне не верится, что тебя кто-то может обвинять в том, что произошло.

— Они не имеют права обвинять меня! — Памела тяжело вздохнула и села рядом с сестрой.

— Думаю, свадьбу отложат до тех пор, пока Питер на встанет на ноги.

— Не будет никакой свадьбы.

— Что? — Памела удивленно заморгала.

— Я не собираюсь выходить за лорда Питера. И не допущу, чтобы ты вышла за этого…

— Лорда Рэйвена? — Да.

— Но я обязательно выйду за него! Рокси, что ты такое говоришь?

— Он недавно приходил ко мне.

— Рэйвен? Но зачем?

— Я скажу тебе зачем. — Роксанна вскочила и принялась расхаживать взад-вперед по комнате. — Он не желает, чтобы я становилась женой его брата, и настаивает на этом. А если я попытаюсь ослушаться, он поклялся свернуть мне шею!

— Нет! — ахнула Памела. — Я, поговорю с ним. Он, должно быть, сильно переволновался из-за Питера. О, Рокси, ты бы его видела. Рэйвен помогал, когда Питеру накладывали лубки, и, могу поклясться, испытывал ту же боль, что и его брат. Казалось, он сам сломал ногу.

— Вот и хорошо, — мстительно произнесла Роксанна. — Я бы с удовольствием посмотрела, как он корчится от настоящей боли.

— Роксанна! Он же мой будущий муж. Ты не должна так отзываться о нем.

— Памела, — Роксанна остановилась и взяла сестру за руку, — дорогая, ты не можешь стать его женой. Рэйвен угрожал убить меня, если я подчинюсь приказу короля Генриха и выйду за его брата. Как ты будешь жить с человеком, который угрожал смертью твоей кузине?

— Но он не мог говорить серьезно! Просто он был очень расстроен.

— Нет, он был абсолютно серьезен. Святая Дева Мария! Памела, я думала, что он убьет меня прямо там, в моей спальне! Он очень злой и жестокий человек.

— Ты боишься его? — с сомнением спросила Памела.

— Да. — Роксанна тихо вздохнула. — Боюсь. И этот страх исходит из глубины моего сердца. Мне нужно убраться отсюда, пока он не заманил меня в какую-нибудь ловушку. И тебе следует поехать со мной.

Памела с сомнением посмотрела на Роксанну.

— Неужели… неужели он сможет? Лорд Питер кажется мне таким добрым.

— Да, Питер действительно добрый человек, но только не его брат-близнец. Они словно две противоположности. Насколько Питер хорош, настолько злобен и жесток Рэйвен.

Прошло несколько минут, в течение которых Памела обдумывала слова своей сестры. Она подняла голову и посмотрела ей прямо в глаза.

— Рокси, ты ошибаешься. Посмотри на леди Люсинду, лорда Йена и их сыновей. А ты помнишь лорда Люсьена? Он думал только о своей жене и их будущем ребенке. Среди таких людей, в такой семье не мог родиться злой и жестокий человек. Лорд Рэйвен, должно быть, на время потерял рассудок из-за того, что произошло с его братом.

— Не будь так глупа! Лорд Питер сказал мне, что отцом его и Рэйвена был плохой, безнравственный человек. Разве он стал бы придумывать? Может быть, лорд Рэйвен — копия своего отца.

— Нет, нет! — Памела в ужасе отшатнулась. — Не могу поверить твоим словам. Возможно, лорд Рэйвен не такой, как Питер, но он не может быть злым.

— Почему ты не хочешь замечать очевидного? — Роксанна схватила свою кузину за плечо и сильно тряхнула. — Если ты станешь женой Рэйвена, то он в лучшем случае просто не будет замечать тебя, а в худшем причинит тебе боль.

— Я не запятнаю доброго имени своего отца, отказавшись выполнить приказ короля Генриха.

— Дура! — Роксанна оттолкнула от себя Памелу и отвернулась от нее. — Выходи за него и умирай молодой, если тебе так хочется. Но помни, что я предупреждала тебя. — Она решительными шагами направилась к двери, но потом обернулась: — Памела, ты можешь остаться и принести себя в жертву, а я имею право спасать свою жизнь. Я убегу сегодня, до рассвета. Надеюсь, ты никому не расскажешь.

— Никому, — тихо пообещала Памела. — Но Питер…

— Позаботься о нем сама. Объясни ему, что мне очень жаль, что все так произошло.

Роксанна открыла дверь. Памела подбежала к ней и обняла за плечи.

— Рокси, а ты знаешь, как добраться отсюда до Биттеншира?

— Знаю, — улыбнулась та. — Питер был так добр, что показал мне дорогу на Кембрию.

Сестры некоторое время смотрели друг на друга, словно прощаясь навсегда.

— Удачи тебе, — наконец прошептала Памела, и они заключили друг друга в объятия.

Вернувшись в свою комнату, Роксанна быстро собрала вещи и сложила их в дорожный мешок. Она чувствовала возбуждение, так как бежала от нежеланного брака, от чужих ей людей и из чужой земли. Только мысль о Памеле омрачала ее сердце. Если бы ее кузине предстояло стать женой Питера, Роксанна чувствовала бы себя намного спокойнее. Эти двое были созданы друг для друга, но, увы, им не суждено было стать мужем и женой. По указу короля Генриха именно лорду Рэйвену из Стоунвезера предстояло жениться на Памеле и стать лордом Англфордом.

Роксанна неслышно спустилась по лестнице, проскользнула мимо спящих слуг на кухню и через заднюю дверь вышла на улицу. Снаружи было холодно, ночь уже начинала сдавать свои права занимавшемуся дню, но делала это медленно и неохотно. Однако горящие факелы довольно хорошо освещали внутренний дворик, и Роксанне пришлось прятаться в тени, чтобы незаметно добраться до конюшни.

— Чем могу служить, миледи? — спросил ее конюх, когда она заглянула внутрь. Он сидел прямо у входа и дремал, прислонившись к стене.

— Э-э-э, нужно быстро оседлать моего жеребца.

— Какого? — спросил конюх, поднимаясь на ноги и беря в руки лампу.

— Того большого черного жеребца, которого зовут Давид.

— О! Да он настоящий зверь, миледи.

Роксанна нетерпеливо шагала за конюхом к нужному стойлу. Она рассчитывала, что слуга будет спать в такой ранний час, но он, похоже, ничуть не удивился ее появлению и послушно начал надевать седло на Давида.

— Поторопись, — сказала Роксанна и сама занялась уздечкой. — Мне нужно уехать как можно скорее.

Конюх был таким же послушным и исполнительным, как и остальные слуги, поэтому уже через несколько минут она подъезжала к воротам замка. Роксанна оглянулась. Все было спокойно. Никто, по-видимому, не заметил ее отсутствия.

Однако решетка, закрывающая ворота, была опущена. В такой темноте Роксанна не смогла бы найти подъемный механизм и самостоятельно открыть ее, поэтому она приняла надменную позу и, быстро приблизившись вплотную к воротам, громко объявила:

— Поднять решетку!

Стражник на башне посмотрел на Роксанну и быстро спустился вниз. Прошло несколько томительных мгновений, пока он медленно вращал колесо, поднимая решетку. Грохот цепей показался Роксанне оглушительным, казалось, он должен был перебудить всех в замке. Как только решетка поднялась выше головы Роксанны, она пришпорила жеребца и галопом помчалась к северной дороге, ведущей в Кембрию.

С башни замка Рэйвен наблюдал, как она несется по заснеженному полю. Его удивило, что она выбрала правильное направление, несмотря на темноту и выпавший ночью снег, скрывший все следы.

Роксанна казалась ему мифической королевой в развевающемся плаще, которую сильный сказочный конь уносит в небытие. Это зрелище могло произвести впечатление на Питера, но только не на Рэйвена. Дьявольская красота этой девушки ранила его сердце, и он был рад, что она, наконец, покинула Фортенголл.

— Счастливого пути!

— Вы что-то сказали, милорд?

Рэйвен повернулся к вооруженному стражнику, вернувшемуся на башню.

— Ты знаешь, кто только что покинул замок?

— А… я не знаю точно, но мне кажется, это была…

— Забудь, ты никого не видел. Если кто-нибудь спросит тебя о леди, покинувшей замок, ты ничего не знаешь.

— Да, милорд, — понимающе закивал стражник.

Глава 8

Родственники собрались в комнате Питера. Леди Люсинда не удержалась и пощупала его лоб. Младшие братья устроили своеобразное состязание, чтобы развеселить его. Лорд Йен присел на край кровати. С его покрытого шрамами лица не сходило озабоченное выражение. Памела стояла в углу напротив двери. Она не могла видеть лица Питера, скрытого от нее балдахином, но ясно видела Рэйвена, стоявшего почти напротив нее.

В комнату вошла Бесс с подносом в руках. Ободряюще улыбнувшись Питеру, она поставила поднос ему на колени и быстро вышла. Памелу озадачило поведение этой женщины. Что выражала ее торопливость? Равнодушие, или она пыталась ничем не выдать себя? Памела решила, что скорее второе, потому что накануне Бесс находилась в комнате до тех пор, пока ее не покинул лорд Рэйвен.

— О Господи! — воскликнул Рэйвен, привлекая внимание Памелы. — Как можно терпеть этот шум? Джемми, Хью, Джон, а ну-ка прекратите свою возню. Вы что, не видите, что вашему брату Питеру очень плохо?

Младшие близнецы и лорд Хью тут же остановились, врезавшись друг в друга, и уставились на Рэйвена. Наконец Хью произнес:

— А мама сказала, что он не умрет.

— Но ему нужны тишина и покой!

— Оставь их, — сказал Питер, приподнимаясь с подушек. — Лучше пусть со мной будет много людей, чем совсем никого. Если бы я сломал ногу в Стоунвезере, то лежал бы сейчас один-одинешенек.

— Ты бы никогда не сломал ногу в Стоунвезере.

— Возможно, — вмешался в разговор лорд Йен, поднимаясь. — Но тут действительно слишком шумно. Пойдемте, ребята, — сказал он, обращаясь к сыновьям. — Я со своими воинами отправляюсь поупражняться на поле. Пойдете со мной?

— Ура! — закричали мальчишки и радостно выбежали из комнаты.

— Наконец-то, — проворчал Рэйвен, подходя к брату. — Как ты провел ночь?

— Лучше, чем ты, брат, судя по твоему виду.

Рэйвен пожал плечами и запустил пятерню во всклокоченную бороду.

— Я думал о тебе и не мог заснуть. Кажется, я не ложился в постель уже дня два.

Удивленная этим признанием, Памела внимательно посмотрела на Рэйвена. Если он действительно не ложился в свою постель, то она легко могла догадаться, в чьей именно он провел эти две ночи.

— О нет, только не это, мама! — раздался протестующий возглас Питера, когда леди Люсинда приблизилась к нему с полной ложкой снадобья. — Никаких бальзамов! Я прекрасно спал, вернее, из-за твоих трав был без сознания всю ночь.

— Ты уверен, что не хочешь? — Люсинда скептически оглядела сына. — Питер, отдых — это твое главное лекарство сейчас.

— Мама, я и так занимаюсь только тем, что отдыхаю. И мне придется провести в этой чертовой кровати еще не одну неделю.

— Тогда ешь. — Она отложила ложку и протянула Питеру нож. — Тебе нужно есть, чтобы восстановить силы.

— Хорошо, я поем, — пообещал он. — А где та милая леди, которая ухаживала за мной вчера ночью? И где моя леди Роксанна? Почему ее здесь нет?

Памела съежилась и виновато покраснела. Роксанны не было не только в этой комнате, но, по-видимому, и в замке. Прошлой ночью Памела думала, что убежать незамеченной будет невозможно, но раз Роксанны нигде не было видно, ей это удалось. Скорее всего, она уже на полпути в Уэльс.

— Мне кажется, Питер, Роксанна очень расстроилась из-за твоей ноги, — предположила леди Люсинда. — Когда вчера ночью я спустилась вниз, она уже закрылась в своей комнате. Я велела отнести ей поднос с ужином, но так и не видела ее со вчерашнего вечера.

— Мама, — попросил Питер, — ты не могла бы разыскать ее? Поговори с ней, а то она, наверное, винит себя в происшедшем. И раз никто из вас не видел ее, то она, должно быть, думает, что все ругают ее за мое падение.

— Какая глупость! — возмутилась леди Люсинда. — Я понимаю, что должна была поговорить с ней, — продолжила она, — но, признаться, вчера вечером я совершенно забыла об этом. Просидела возле тебя до самой ночи, пока Йен не заставил меня пойти спать. Ведь так, дорогая? — спросила она, ища поддержки у Памелы.

— Конечно…

— Это не имеет значения, — вмешался в разговор Рэйвен, но Памела продолжала, не обращая внимания на его реплику:

— Мы с вашей матерью очень беспокоились о вас, милорд, поэтому нам было некогда поговорить с Роксанной.

— Но вы, Памела, виделись с ней?

— Да, — кивнула она, бросая быстрый взгляд на Рэйвена. — Я говорила с Рокси, перед тем как лечь спать. Не волнуйтесь за нее, лорд Питер. Она знает, что не виновата в том, что с вами случилось. Моя кузина… — она заморгала и снова украдкой посмотрела на Рэйвена, — моя кузина не станет брать на себя ношу, не предназначенную ей.

— Хорошо, я рад, что она так думает. Но… мне кажется, Роксанне следовало бы навестить меня, хотя бы сегодня утром.

Памела чувствовала себя неуютно под внимательным взглядом Рэйвена. Она в третий раз посмотрела на него, и его ледяной взгляд еще раз подтвердил, что следует молчать о том, где сейчас находится кузина.

— Она… она сильно переживает, — неуверенно начала Памела. — Я знаю, что Роксанна все-таки казнит себя за это происшествие. Если бы она не полезла на стену, а вы не отправились за ней, то ничего бы и не произошло. Думаю, сейчас лучше оставить ее одну. Раньше она всегда предпочитала прятаться, если случалось что-то неприятное.

— Правда? — с сомнением спросил Питер.

— О да, — закивала головой Памела. — Но Роксанна просила передать, что очень сожалеет о случившемся, и поручила мне присмотреть за вами.

— Ерунда! — уверенно заявила леди Люсинда. — Конечно, я виновата в том, что не поговорила с Роксанной, но ей не следует прятаться в своей комнате. Я немедленно пойду и поговорю с ней.

Она направилась к двери, но тут Рэйвен схватил ее за руку.

— Нет, не надо, если она хочет побыть одна, то пусть так и сделает.

— Но…

— Так будет лучше, миледи, — торопливо пробормотала Памела.

— Почему? Она гостья замка Фортенголл и невеста Питера, а не заключенная. Нужно думать о будущем.

— Мама, оставь ее в покое, — настаивал Рэйвен. — Памела знает свою кузину лучше нас всех. Если та хочет побыть одна, то что в этом плохого? А свадебные планы могут подождать, тем более что нога Питера срастется не скоро.

— О Господи, не говори так, словно я больше никогда не покину эту спальню! — простонал Питер. — Но ты прав, Роксанна не столь равнодушна, как может показаться. И если она хочет побыть в одиночестве, то пусть так и поступает. Однако если и завтра она не выйдет из своей комнаты, кто-то должен будет пойти поговорить с ней.

— Миледи, — в открытую дверь заглянула служанка, — сегодня день стирки и…

— Можешь не продолжать. — Люсинда поднялась с кровати и взглянула на Питера: — Мне пора заняться делами. Питер, тебе что-нибудь нужно?

— Нет.

— Тогда я пойду, не забудь поесть, — напомнила она и, поцеловав сына в лоб, вышла из комнаты.

Памела нерешительно посмотрела ей вслед и сказала:

— Я, наверное, тоже пойду. Может быть, леди Люсинде понадобится моя помощь.

— Памела, вы гость в Фортенголле, а не служанка, — напомнил ей Питер. — Но я был бы рад, если бы вы помогли мне стереть с бороды капли и крошки. Дело в том, что я совершенно не умею, есть лежа.

Памела улыбнулась, радуясь про себя тому, что Питер сам предложил ей остаться. Она еще раз посмотрела на Рэйвена и сказала:

— Может быть, ваш брат хочет поговорить с вами наедине?

— Нет, — сухо улыбнулся Рэйвен. — Я не собирался с ним секретничать. Мне давно пора присоединиться к лорду Йену и его воинам. Мне потребуются крепкие руки и точный глаз, раз скоро придется защищать Англфорд от врагов. Так что разрешите вас покинуть, — добавил он и вышел из комнаты.

— Итак, — ласково улыбнулся Питер, обращаясь к Памеле, — почему бы вам не присесть рядом со мной? Я не кусаюсь, а вам будет легче меня кормить.

— Вам не нужна кормилица.

— Конечно, нет. — Он снова улыбнулся и подмигнул ей. — Но мне приятно находиться рядом с вами. Жаль только, что больной может вам наскучить.

— Вы совсем не скучный, — сказала Памела, опасливо поглядывая на закрытую дверь.

— Нет? Тогда почему у вас такой вид, словно вы собираетесь сбежать от меня?

Эти слова снова напомнили Памеле о побеге Роксанны, и она почувствовала угрызения совести из-за того, что скрыла это от всех, особенно от Питера.

— Это не так.

— Не так? Может быть, вы уже соскучились по Рэйвену?

— Нет! — Она воскликнула это слишком быстро и искренне. — Мы мало знаем друг друга и почти не разговариваем. Как я могу скучать по нему?

— Тогда дело в другом, — сказал Питер, словно пытался разгадать какой-то секрет.

— А в чем?

— Вас угнетает то, что мой брат не ухаживает за вами.

— Думаю, он боится делать это после того, как вы попытались ухаживать за Рокси и едва не разбились насмерть.

Питер засмеялся:

— Рэйвен ничего не боится, кроме, может быть, женитьбы.

— Почему? — спросила Памела и, отрезав кусочек печеного лебедя, поднесла его ко рту Питера.

— Не знаю, — ответил он, прожевав еду. — Вероятно, потому что его жизнь в последние годы и без того была чрезвычайно приятной. И перспектива наполнить ее заботами о жене и детях совсем не привлекает Рэйвена.

— Но вас это не беспокоит, — заметила Памела. Питер пожал плечами.

— Стоунвезеру нужна хозяйка, а мне наследники. Я могу получить все это, только женившись. Думаю, король сделал великое одолжение, выбрав для меня такую жену, как Роксанна.

— Но лорду Рэйвену тоже нужна хозяйка в Стоунли и наследники, — сказала Памела. Она очистила вареное яйцо и теперь посыпала его перцем.

— Да, он все понимает, но его сердце противится этому.

— Его сердце? — переспросила Памела, протягивая яйцо Питеру. — А мне кажется, что совсем иная часть его тела сопротивляется необходимости хранить верность одной женщине.

— Леди Памела! — удивленно воскликнул Питер, принимая яйцо из ее рук. — Не могу поверить, что вы произнесли такое!

На мгновение Памела пожалела, что высказала вслух свои мысли, но, заметив искорки в глазах Питера, рассмеялась.

— О, миледи, — улыбнулся он, — не думаю, что мой брат знает о том, какие проблемы его ожидают.

— Вы считаете, что я осложню ему жизнь?

— Да, но только в приятном смысле.

— И вы думаете, он обрадуется?

— Я в этом уверен.

— Увы, он не сможет насладиться этим, если не найдет времени узнать меня получше, — сказала Памела.

Она зачерпнула мед из небольшого глиняного горшочка и намазала его на ломоть хлеба.

— Дело не в нехватке времени, просто пока у него не было шанса, не так ли?

— Некоторые люди не ждут, когда у них появится шанс, — серьезно сказала Памела и внезапно подумала о Роксанне.

— И борются с неизбежным, — добавил Питер, — хотя потом оказывается, что то, с чем они боролись, было самым лучшим для них.

Слова Питера насторожили Памелу. Может быть, он имел в виду Роксанну и ее нежелание подчиниться приказу Генриха? Слово короля было законом, и сестра Роксанны вместе с мужем обязательно привезут беглянку обратно в Лондон. Тогда Роксанну немедленно выдадут замуж за Питера, невзирая на ее сопротивление. Точно так же Памелу выдадут за Рэйвена, хотя того привлекают совсем другие женщины.

— Если я правильно вас поняла, — сказала Памела, поудобнее устраиваясь на краешке кровати, — указ короля издан на благо Рэйвена?

— Да, Памела, именно так.

— Тогда расскажите мне побольше об этом человеке. Он, возможно, не будет так сопротивляться браку, если я пообещаю не покушаться на его привычки.

— Вы очень умны, миледи, — сказал Питер, с восхищением глядя на Памелу. — Я с радостью расскажу вам все, что вы захотите узнать. Но вы в ответ должны рассказать мне о вашей кузине. Если она сопротивляется браку, как и мой брат, то мне тоже понадобятся знания, чтобы поладить с ней.

Памела кивнула, но угрызения совести продолжали снедать ее сердце. «Бедный лорд Питер, — думала она, — лежит тут со сломанной ногой и думает, что его невеста где-то рядом, переживает из-за него. Как ему будет больно, когда он узнает правду!»

Но Роксанну все равно вернут назад, поторопилась успокоить себя Памела, и тогда она поймет, какой замечательный человек лорд Питер.

— Хорошо, — сказала Памела и намазала медом еще один кусок хлеба, теперь уже для себя. — Что вы хотите узнать?

— Из какой она семьи? Какой была в детстве? Памела отвечала на все вопросы Питера, задавая, в свою очередь, вопросы о Рэйвене. Между ними завязался увлекательный разговор. Они провели чудесное утро вместе, беседуя, как старые друзья, деля завтрак и запивая его пивом.

Глава 9

Памела чувствовала себя ужасно. Утренняя болтовня с Питером немного развеяла ее плохое настроение, но теперь, оказавшись в одиночестве в своей комнате, она почувствовала, как мрачное обещание, данное Роксанне, неизмеримой тяжестью ложится на ее плечи. Необходимость скрывать от всех бегство кузины приводила девушку в смятение. Она прошла в комнату Роксанны и села на кровать.

— Вот вы где!

Она резко обернулась, услышав голос Рэйвена. Он остановился в дверях, заслоняя собой весь дверной проем. Питер с юмором рассказывал о детстве Рэйвена, однако сейчас он казался Памеле грозным и опасным воином.

— Вы знали, что я здесь, — сказала она.

— Откуда мне было знать это? — спросил он, входя в комнату. — Здесь, насколько я понимаю, должна была прятаться леди Роксанна.

— Вы прекрасно знаете, что ее здесь нет. — Рэйвен молча оглядел Памелу с головы до ног.

— Вы тоже знали об этом, но ничего не сказали. Почему вы промолчали о побеге вашей кузины?

— Я обещала Рокси. И, кроме того, мне не хотелось огорчать лорда Питера.

— О, как предусмотрительно, — язвительно произнес Рэйвен. Он толкнул дверь ногой, и та со стуком захлопнулась. — Но он бы не слишком огорчился. Возможно, его гордость была бы задета, но он не стал бы переживать о той, которая едва не убила его.

— Рокси не собиралась убивать лорда Питера! — закричала Памела и вскочила на ноги. — И он знает об этом! Он сам сказал, что просто поскользнулся. Почему вы не хотите поверить вашему собственному брату?

— Потому что я чувствую ведьму, стоит ей появиться рядом со мной. Роксанна смертельно опасна.

Памела едва не задохнулась от возмущения, но быстро взяла себя в руки.

— Это вы смертельно опасны.

— Я? — искренне удивился Рэйвен.

— Да. — Памела упрямо вздернула подбородок. — Ведь вы обещали убить Роксанну, если она осмелится выйти замуж за вашего брата.

— Это она вам сказала? — спросил Рэйвен. Он быстро подошел вплотную к Памеле, схватил ее за руку и притянул к себе. — И когда вы собирались поведать об этом моему брату?

— Никогда.

Рэйвен широко улыбнулся.

— Хорошо. Я рад, что вы достаточно умны, чтобы не плести интриг против будущего супруга.

— Я буду молчать не ради вас или себя, я не стану говорить об этом ради спокойствия лорда Питера.

— Мой брат уже лишился спокойствия, миледи. Сначала из-за своего падения, потом из-за невесты, покинувшей его.

— Интересно, как он воспримет известие о том, что лишился невесты из-за вас, из-за ваших угроз?

Лицо Рэйвена исказилось от гнева.

— Вы считаете меня подлым, не так ли?

— Нет.

— Скажите правду, миледи. Странно, но, похоже, вы не боитесь говорить то, что думаете. Поэтому я прошу вас сказать то, что вы считаете нужным.

Памела замерла в нерешительности.

— Нет, лорд Рэйвен, я не считаю вас подлым. Мне кажется, вы благородный человек, который несет ответственность за вверенную ему землю и людей, работающих на ней.

— Вы не слишком точно описали мой характер.

— Дело в том, что такие люди, как вы, редко заботятся о других. Для вас главными являются вы сами и ваши желания.

Руки Рэйвена сжались в кулаки, но его голос остался по-прежнему ровным.

— Мужчина благородного происхождения рожден, чтобы править, миледи. Помните об этом, — предупредил он. — А женщины существуют для того, чтобы ублажать своих мужей. И об этом вам также не следует забывать.

— Я знаю свое место, — сказала Памела, смиренно опустив глаза в пол.

— Я вижу, что знаете.

Неожиданно голос Рэйвена стал нежным и тихим. Памела почувствовала, как он гладит ее щеку кончиками пальцев.

— Вот почему я так доволен, что король Генрих выбрал мне в жены именно вас.

Памела закрыла глаза. Она не поверила ни единому его слову. Бесс и другие женщины слишком легко привлекали внимание Рэйвена, чтобы он действительно мог заинтересоваться ею. А то, как он поступил с Роксанной, не могло не вызывать у нее тревоги за собственное будущее. Но Рэйвен из Стоунли мог быть милым и обходительным, когда хотел. Неожиданно Памела ощутила, как его губы накрывают ее рот.

Его поцелуй был жестким, властным и требовательным. В нем не чувствовалось желания, скорее это было предупреждение. Памела судорожно вздохнула и открыла глаза. В ту же секунду Рэйвен оторвался от нее и быстрыми шагами направился к двери.

— Вам не следует говорить о тех вещах, которые мы с вами обсуждали в этой комнате, дорогая, — сказал он, останавливаясь на пороге. — Сегодня вечером все узнают о побеге вашей кузины, но я сам поговорю об этом с лордом Йеном, моей матерью и, что самое главное, с Питером. Вам не следует рассказывать о том, что вы знали или думали. Вы меня поняли?

—Да.

Рэйвен снова улыбнулся, обнажая ровный ряд зубов. Он выглядел почти добродушным, когда заговорщицки подмигнул Памеле.

— Я действительно рад, что вы моя невеста, — повторил он еще раз, прежде чем уйти.

С тяжелым вздохом Памела опустилась на кровать. Роксанна права: близнецы были полной противоположностью друг другу. Памела знала, что ей предстоит тяжелая работа, прежде чем она сможет понять и принять того мрачного рыцаря, которому суждено стать ее мужем.

— Йен, Рокси исчезла.

Памела сидела у камина и играла с младшими близнецами, когда до нее донеслись слова леди Люсинды. Она обернулась и увидела, как та разговаривает с лордом Йеном у входа в главный зал.

— Что ты сказала?

— Она исчезла! — нетерпеливо повторила Люсинда. — Так как Роксанна не показывалась до ужина, я решила пойти и поговорить с ней, но не нашла ее в комнате. Там остались некоторые из ее вещей, а ее самой и след простыл.

— Люсинда, она не могла уйти далеко, мы найдем ее. — Лорд Йен замолчал и посмотрел на Памелу. — Дорогая, — сказал он, решительно приближаясь к девушке. — Вы не знаете, где ваша кузина?

— Леди Памела, ваш ход, — сказал Джемми, не обращая внимания на отца, но Памела уже вскочила, напрочь забыв об игре.

— Я… я не видела ее сегодня, — честно призналась девушка.

— Не видели? — Леди Люсинда приподняла брови. — Но почему?

Памела нервно крутила пальцами складку своей юбки.

— Как я уже объяснила лорду Питеру, Рокси… Рокси предпочитает оставаться одна, если случается какая-нибудь неприятность. Она очень расстроилась из-за лорда Питера, хотя ее вины здесь не было.

— Мы знаем, что ее вины не было, — перебил Памелу граф с нежной улыбкой на лице, — но леди Люсинда утверждает, что Роксанны нет в ее комнате. Если ваша кузина захотела побыть одна, то куда она могла направиться?

Глядя в открытое лицо графа, Памела сгорала от желания рассказать ему все, но она не могла сделать это из-за Питера. Девушка посмотрела на Люсинду и поняла, что той тоже будет непросто смириться с правдой.

— Я не знаю, милорд, — наконец выдавила из себя Памела. — Я… я не знакома с Фортенголлом и не могу представить, куда направилась Рокси.

Йен повернулся к жене:

— Ты говорила с Питером? Или с Рэйвеном?

— Нет, я только что обнаружила, что Роксанна пропала. Я разговаривала кое с кем из слуг, но никто из них не видел ее со вчерашнего дня.

— Я видела ее, миледи, — сказала Памела, радуясь, что может поделиться хотя бы частью правды. — Я разговаривала с ней перед сном. Тогда она была в полном здравии и с ней все было в порядке.

— Уверен, что и теперь с леди Роксанной все в порядке, — сказал лорд Йен. — Фредерик! — закричал он, заметив управляющего замком. — Ты видел сегодня леди Роксанну?

— Нет, милорд, не видел, — с поклоном ответил Фредерик. — Что-то пропало?

— Сомневаюсь, но мы не можем найти молодую леди. Пошли слуг обыскать замок и заодно расспроси стражников.

— Слушаюсь, милорд.

— Пойдемте, нужно сообщить Питеру, что его невеста исчезла. — Лорд Йен начал подниматься по лестнице, жестом приглашая леди Люсинду и Памелу последовать его примеру.

Памела продолжала терзать ни в чем не повинную ткань юбки.

— Вы думаете, это правильно? — тихо спросила она леди Люсинду. — Мне кажется, если мы расскажем лорду Питеру об исчезновении Рокси, он решит, что это его вина. Лорда Питера не стоит расстраивать в его нынешнем положении.

— Он сильный мужчина, Памела, — ответил за жену лорд Йен. — Кроме того, обещаю, что леди Роксанна скоро вернется к нему.

— Йен прав, — добавила Люсинда, открывая дверь в комнату Питера.

— В чем прав лорд Йен? — с любопытством спросил Питер, когда все трое вошли в его комнату. У него был усталый вид, и улыбка получилась вымученной.

— Мы пришли побеседовать с тобой, — решительно объявила леди Люсинда. Она подошла к кровати сына и поправила одеяло.

— Надеюсь, вы скажете, где моя невеста. Я не видел ее со вчерашнего вечера, когда так внезапно покинул ее. — Питер засмеялся собственной шутке.

Но ни его мать, ни леди Памела не поддержали его. Вместо этого они быстро переглянулись, а затем леди Люсинда сказала:

— Именно об этом мы и пришли поговорить с тобой, Питер. Роксанна исчезла.

— Что?

Люсинда вкратце рассказала ему о последних событиях.

— Я велел Фредерику послать стражников, чтобы они поискали ее около замка, — сказал лорд Йен. — Роксанна не могла уйти далеко.

— Святые угодники, — тихо пробормотал Питер. — Вчера вечером, когда мы разговаривали с ней на стене, мне показалось, что она немного доверяет мне. Памела, вы знаете ее как никто из нас. Та броня, в которую она прячется, пустая иллюзия. Но когда я упал с этой проклятой стены и сломал эту проклятую ногу… — Он взглянул на мать и отчима. — Кто-то сказал ей нечто, что ее расстроило.

— Что? — недоуменно переспросила Люсинда.

— Среди нас есть, по крайней мере, один человек, который плохо относится к моей будущей жене!

— Питер, опомнись! Неужели ты думаешь, что кто-то из нас обвинил ее в том, что она столкнула тебя со стены? — возмутилась Люсинда. — Не могу в это поверить. Возможно, она считает себя причастной к тому, что ты поскользнулся, упал и сломал ногу, но никто, ни один из нас не стал бы обвинять ее в том, что она намеренно причинила тебе вред.

Люсинда повернулась к мужу, ища у него поддержки, и в этот момент увидела, что в комнату вошел Рэйвен.

— Рэйвен, ты слышал? Леди Роксанна пропала.

— Да? — Казалось, он не удивился этому известию. — Но она не могла убежать далеко, — добавил он, подходя к Памеле. — Кроме того, разве моя невеста не говорила вам, что ее кузина любит прятаться от неприятностей?

Питер внимательно посмотрел на брата:

— А почему у леди Роксанны должны быть неприятности?

— Ты сам прекрасно знаешь ответ на этот вопрос, — спокойно ответил Рэйвен. — Она не горит желанием видеть тебя своим мужем.

— Рэйвен! — возмущенно воскликнула Люсинда.

— Мама, но это правда, — не унимался тот. — Леди Роксанна не скрывала ни минуты, что ей не нравится то, что ее увезли из Уэльса и собираются выдать за английского лорда.

— Возможно, — нехотя согласился Питер, — но я достаточно знаю Роксанну и могу с уверенностью сказать, она не стала бы бежать от тех неприятностей, которые ты перечислил, Рэйвен. И мне не кажется, что она считает наш с ней брак таким уж неприятным делом, каким его хочешь представить ты.

Рэйвен равнодушно покачал головой и положил руки на плечи Памелы. Ей показалось, что его руки сжимают ее как стальные тиски.

— Но разве не все равно, из-за чего она сбежала? Нам нужно найти ее и убедить, что мы рады ей, — заявила Люсинда. — Не понимаю, почему ей так у нас не понравилось.

— Ей понравилось, — сказал Питер.

— Нет, ты ошибаешься, — возразил его брат.

— Господи, Рэйвен! — Питер рывком поднялся на кровати, превозмогая сильную боль.

Памела хотела броситься к нему и поддержать, но железная хватка Рэйвена удержала ее от каких бы то ни было действий, и она только тяжело вздохнула.

— Ты прекрасно знаешь, что Роксанна не из тех, кто прячется от неприятностей! — продолжал Питер, не сводя взгляда со своего брата. — Это ты обвинил ее в моем падении?

— Нет, — спокойно ответил Рэйвен, еще сильнее стискивая плечи Памелы.

— Я знаю тебя, знаю лучше, чем самого себя. Не лги мне, брат!

— Спроси сам, — предложил Рэйвен, — когда увидишь ее, ведь она все еще может быть где-то рядом. Она не выберется за стены замка без посторонней помощи. А кто может помочь ей? Памела?

Он говорил очень тихо, наклонившись к самому уху Памелы. Его дыхание обжигало ей кожу, но девушка не чувствовала ничего, кроме озноба.

— Нет, — покачала головой Памела, глядя на Питера, — я ей не помогала.

— Вот видишь!

Рэйвен явно торжествовал победу, но тут в комнату вошел Фредерик.

— Милорд, миледи, — управляющий немного запыхался и отвесил быстрый поклон, — я решил, что новости очень важные, поэтому лично пришел сообщить их вам.

— Что за новости? — спросил лорд Йен. — Жеребца леди Роксанны нет в стойле.

Памела закрыла глаза. Она боялась пошевелиться, чтобы, каким-нибудь неосторожным движением не выдать правды.

— А сама юная леди? — быстро спросил граф. Фредерик отрицательно покачал головой:

— Никаких следов, милорд, никто ее не видел.

— Святая Дева Мария, она сбежала! — воскликнула Люсинда.

— Дорогая, мы не может знать этого наверняка.

— Напротив, знаем. Если бы она каталась на своем жеребце вокруг замка, кто-нибудь заметил бы ее!

— А что говорит конюх? — Граф пристально смотрел на Фредерика.

— Ничего. Он ничего не видел и даже, по его словам, не заметил, как исчез жеребец. Говорит, понял, что произошло, когда какой-то паж спросил его, где конь леди Роксанны.

— Что за паж? Если в моем замке имеется такой умный юноша, я должен знать, кто он такой. — Лорд Йен задумался. — А что говорят стражники?

— Те, которые дежурят сегодня днем, сказали, что никто не покидал замок через главные ворота. Может быть, она вышла через одну из потайных дверей?

— Вряд ли, — сказал Питер. — Их всего две, и они хорошо замаскированы. Их невозможно заметить, если не знаешь, где они находятся. Кроме того, даже если она нашла такую дверь, то не смогла бы выехать через нее на своем огромном жеребце.

— Фредерик, вызови ко мне капитана стражников, — быстро приказал граф. — И пусть приведет ко мне ночную смену.

— Да, милорд.

— Люсинда, — продолжал граф, обращаясь к жене, — пойдем. Нужно опросить всех слуг, а также крестьян, которые прибыли в замок вчера. Возможно, леди Роксанна уехала с кем-то из них.

Люсинда кивнула и посмотрела на Питера.

— Прости меня! Это я виновата, что все так получилось. Мне следовало поговорить с Роксанной еще вчера вечером, но я не ожидала, что она примет этот несчастный случай так близко к сердцу. Признаться честно, я не думала, что такая женщина, как Роксанна, может повести себя подобным образом.

После этих слов леди Люсинда последовала за своим мужем.

— Теперь ты добился того, что мама обвиняет во всем себя! — зло бросил Питер.

— Но я ничего не делал! — возмутился Рэйвен.

— Мама и лорд Йен ушли, можешь говорить открыто. Признайся в том, что совершил, — настойчиво произнес Питер. — Черт тебя побери, Рэйвен! Что ты сказал Роксанне?

— Он… он ничего ей не говорил, — вступила в разговор Памела. Она почувствовала, что Рэйвен немного ослабил пальцы, сжимавшие ее плечи.

— Откуда вы знаете? Рэйвен сжал ее с новой силой.

— Я… я же разговаривала с Рокси той ночью.

— И что же?

— Ваш брат говорит правду, милорд. Она действительно не хочет выходить за вас замуж.

Лицо Питера окаменело. Памела ненавидела себя за то, что ее слова причинили ему боль. Еще тяжелее было увидеть осуждение в его взгляде. Она поняла, что он считает ее предательницей за то, что она скрыла правду о Роксанне.

Памела вдруг почувствовала, что именно сейчас настал момент рассказать всю правду до самого конца. Она просто обязана поведать Питеру, что именно угрозы его брата заставили Роксанну бежать. Как только он поймет, как недостойно поступил его брат…

Едва эта мысль пришла ей в голову, как Рэйвен убрал руки с ее плеч и начал медленно гладить ее по спине. Нет, она должна молчать. Роксанна наверняка сбежала бы и без угроз Рэйвена. Она всегда отличалась импульсивностью и упрямством. Кроме того, Рэйвен скоро станет ее мужем и она не сможет завоевать его уважение и привязанность, если не оправдает его доверия к ней. Питер и Рэйвен близнецы, и она, Памела, не станет тем мечом, который разрубит связывающие их невидимые нити.

— Роксанна сбежала только потому, что не хотела выходить замуж по приказу, — тихо повторила она.

— Вот именно, — добавил Рэйвен, властно обхватывая ладонями талию Памелы. — Даже ее собственная кузина считает так же, как и я.

Питер даже не взглянул на своего брата, а продолжал не отрываясь смотреть прямо в глаза Памеле.

— Это только ее слова.

— Вы не должны принимать поведение Рокси так близко к сердцу! — взмолилась Памела. — Она противится не браку лично с вами, а браку с английским лордом! Рокси думает о себе только как об уроженке Кембрии и ненавидит саму мысль о том, чтобы жить в Англии. Однажды, — продолжала она, — я даже предложила ей Англфорд, зная, что она никогда не получит Биттеншир. Я думала, что моя кузина сможет выйти замуж за безземельного лорда, и они вместе будут править Англфордом. А я… я вышла бы замуж за того, кто уже имеет свои земли. Так Роксанна осталась бы на земле, которую она любит больше жизни. Что же касается меня, то я не слишком забочусь о том, где буду жить, если…

— Если что? — спросил Питер.

— Если у меня будут дом, очаг и человек, который меня любит.

Питер тяжело вздохнул и скрестил руки на груди.

— По-видимому, вам разъяснили, что вы не можете передавать наследные земли своей кузине.

Памела кивнула.

— Да, мой дядя, лорд Седрик, объяснил мне это. Он сказал, что Англфорд будет моим до замужества, а потом его получит мой муж.

— Памела, вы так любите вашу кузину Роксанну. Вы действительно не пытались помочь ей с побегом?

— Нет, Питер, нет! Напротив, я пыталась убедить ее, что все складывается неплохо. И хотя вы не слишком хорошо знаете ее, вы должны были понять, насколько она упряма и своенравна.

— Ха! — усмехнулся Рэйвен. — Весьма точное описание этой девицы из Биттеншира!

— Избавь меня от твоего присутствия, брат, — сухо произнес Питер. — Я хочу побыть один.

— Очень хорошо, — сказал Рэйвен и направился к двери, увлекая за собой Памелу.

Однако она остановилась и, повернувшись к Питеру, сказала:

— Простите, мне следовало предупредить вас. Я не хотела, чтобы вы обиделись на Рокси.

— Пойдем, — прошипел Рэйвен, силой выводя Памелу из спальни брата. — Эти неприятности сущий пустяк по сравнению с остальным. Мой брат уже сломал ногу, и только Бог знает, что угрожало ему в действительности.

Выйдя из комнаты, Рэйвен развернул Памелу к себе лицом.

— Вы все сделали правильно, миледи.

Эти слова не доставили девушке никакой радости.

— Поверьте, это единственный выход, — продолжал тем временем он. — Мой брат будет несчастен в браке с вашей кузиной, а она будет несчастна с ним, и вы это знаете.

— Если вы так считаете, то пусть будет по-вашему.

— Мудрые слова.

— Милорд! — Вверх по лестнице быстро поднимался слуга. — Лорд Йен хочет видеть вас немедленно.

Рэйвен кивнул Памеле, и та послушно начала спускаться вслед за ним.

— Простите, миледи, но лорд Йен сказал вполне определенно, что хочет говорить только с лордом Рэйвеном.

Памела осталась стоять на лестнице, а Рэйвен поспешил вслед за слугой. Она думала о том Рэйвене, о котором утром рассказывал ей Питер. Тот Рэйвен был добрым и преданным, сильным и щедрым. У него даже было чувство юмора. Памеле оставалось только надеяться на то, что Персиваль из рассказа Питера еще жил где-то в дальнем уголке сердца темного рыцаря по имени Рэйвен. Увы, Рэйвен без малейших колебаний угрожал Роксанне и хладнокровно манипулировал самой Памелой.

Она посмотрела на закрытую дверь комнаты Питера. «Он наверняка ужасно рассердился на всех», — подумала девушка. Только бы это не повредило их отношениям! Ведь если она и думала о ком-то из братьев, то это был именно Питер.

Глава 10

Рэйвен прошел в одну из боковых комнат, окружавших главный зал. Внутри находились лорд Йен и леди Люсинда. Тяжелый полог, отделявший комнату от зала, был опущен, что свидетельствовало о том, что предстоящий разговор должен был состояться без посторонних.

Лорд Йен не предложил Рэйвену присесть, а вместо этого встал сам и гневно посмотрел на пасынка сверху вниз.

— Роксанна выехала из замка перед рассветом, — сказал он, — по твоему приказу.

Рэйвен быстро взглянул на мать, прежде чем встретиться взглядом с графом.

— Я не отдавал такого приказа.

— Ты приказал моему человеку открыть ворота и забыть о том, что он видел, как уезжала молодая леди.

Рэйвен стиснул зубы, проклиная про себя стражника. Конюх сдержал данное слово, но не рыцарь графа.

— Герберт мой человек, Рэйвен, а не твой, — словно прочитав его мысли, сказал лорд Йен. — Он мог держать язык за зубами, если его никто не спрашивал, но при данных обстоятельствах не мог молчать.

— Почему ты так поступил? — спросила леди Люсинда. В ее глазах читалось такое разочарование, как будто ее маленький сынок совершил нечто неподобающее.

— Я ничего не делал. Она уехала, потому что не хотела выходить за Питера.

— Но ты помог ей!

— Да, мама, помог! — Рэйвен решительно посмотрел Люсинде прямо в глаза. — Я сделал это, чтобы защитить Питера!

— Питеру не нужна твоя защита, особенно от молодых девушек.

— Не нужна? Мама, как ты можешь? Эта ведьма так не хотела становиться его женой, что сбросила со стены!

Люсинда охнула.

— Рэйвен! Ты действительно обвиняешь в этом ее, как и подозревал твой брат?

— Мне не нужно обвинять ее, она виновна, и это не требует доказательств.

Рэйвен раздраженно отвернулся и с силой толкнул стул кончиком сапога.

— Господи, — в ужасе прошептала Люсинда. — Ты не только знал, что Рокси сбежала, но и вынудил ее сделать это.

Рэйвен промолчал, но его молчание было красноречивее любого признания.

— Почему? — тихо спросила она.

— Потому что этот дурак думает, что жизнь его брата в опасности, — ответил за пасынка граф. — И эта глупая мысль толкнула его на необдуманные поступки. Хотя винить его бесполезно, потому что он действовал из лучших побуждений.

— Вы правы, — Рэйвен обернулся к графу, — меня нельзя обвинять ни в чем, потому что жизнь Питера действительно была в опасности.

— Никогда не думала, что мне придется говорить это, Рэйвен, — сказала Люсинда, — но ты лжец.

Рэйвен недоуменно уставился на мать.

— Скажи правду, — продолжала она, — почему ты заставил Роксанну бежать?

Его темные глаза выдержали пристальный взгляд Люсинды.

— Я не лгу, мама. Роксанна из Биттеншира — настоящая ведьма. У нее острый язык, который она умело, использует, чтобы высказывать свое неудовольствие, и презрение ко всем нам. Господи! Она смела и отчаянна, как настоящий мужчина, которым ей и следовало родиться. Вы видели, как она ездит верхом на своем огромном жеребце? Дайте ей меч, и она смело ринется в любую схватку. Однако, — продолжал он, — Роксанна знает, что красива и женственна, и пользуется этим, как заправская шлюха. Она ездит в седле, бесстыдно раскинув ноги, а, спустившись на землю, соблазняет мужчин каждым своим движением. Ее волосы всегда распущены по плечам, а пышная грудь так и притягивает к себе вожделенные взоры. Мама, неужели ты хочешь, чтобы Питер оказался до конца жизни связанным с этой уэльской амазонкой? Даже если ему удастся избежать смерти, представь, что за жизнь ждет его с такой дикаркой?

Закончив свою пламенную речь, Рэйвен посмотрел на мать. Казалось, его аргументы не возымели на нее никакого действия.

— Отправляйся за ней, — спокойно приказала она. — Ты заставил ее бежать и помог ей в этом, а теперь тебе придется вернуть девушку обратно.

— Я этого не сделаю.

— Сделаешь, — напористо произнес лорд Йен. — Вы с Питером близнецы, но каждый — самостоятельный человек. А взрослые люди живут, не оглядываясь на других. Ни один из вас не имел права вмешиваться в судьбу другого и нарушать приказ Генриха. Король хочет, чтобы вы стали мужьями Роксанны и Памелы, значит, так тому и быть. Даже Господь будет бессилен помочь вам, если вы осмелитесь нарушить этот приказ.

— Милорд, я нарушу приказ короля, если это спасет жизнь Питера.

— Его жизнь вне опасности, — нетерпеливо вмешалась Люсинда, — ты должен понять, что ошибаешься. Падение Питера было несчастным случаем, но его кости скоро срастутся и все будет в порядке. Ты совершил ошибку, вынудив Роксанну бежать, а теперь должен ее исправить.

Рэйвен закрыл глаза, его грудь тяжело вздымалась и опускалась, а руки сжимались в кулаки. Но у него не было выхода: он мог презреть приказ короля Англии, но ни при каких обстоятельствах не мог ослушаться собственную мать.

— Хорошо, я попытаюсь разыскать ее, но не обещаю, что у меня получится.

— У тебя все получится, Рэйвен, — настойчиво произнес лорд Йен. — Я в этом уверен.

Рэйвен кивнул родителям и вышел из комнаты. Как только он ушел, Люсинда посмотрела на мужа.

— Не переживай, дорогая, — сказал тот. — Рэйвен обязательно найдет ее, хотя бы из гордости. Я удивлен, — продолжал он, — всем тем беспорядком, который вызвал этот указ Генриха. Дай Бог, чтобы другие браки, заключенные по его указу, не сопровождались такими страстями, как у Рэйвена и Роксанны. Хорошо, что эти двое не предназначены друг другу. — Нахмурившись, он посмотрел на Люсинду. — Как ты думаешь, почему Рэйвен так ее ненавидит?

Люсинда медленно повернула голову и внимательно посмотрела на мужа.

— Ты действительно считаешь, что он ее ненавидит?

Роксанна ощущала себя древней героиней из баллад о короле Артуре, королевой Кембрии, которая умела превращаться в различных животных, чтобы сбежать от своих врагов. Но что самое главное, она ощущала себя свободной!

Все произошло как по волшебству! Ей легко удалось бежать из Фортенголла, а теперь погода явно благоволила беглянке: небо расчистилось, и стало заметно теплее.

Путешествие верхом не представляло труда для Роксанны. Она проводила в седле не меньше времени, чем любой сын лорда или странствующий рыцарь. Конечно, она никогда не ездила в полном вооружении, с мечом и щитом, потому что отец не позволил бы. Но ее жеребец Давид был сильным и выносливым, и вместе они наслаждались быстрой ездой и ароматом вечнозеленых сосен и елей, росших возле дороги.

Роксанна не опасалась погони. Она знала, что Памела не поднимет тревогу, а Рэйвен, этот самовлюбленный нахал, будет всеми силами откладывать ее преследование. Кроме того, у нее было два дня форы, а это значило, что никто никогда ее не догонит. Стоит ей только добраться до гор Уэльса, как она станет невидимой для любого преследователя.

На горизонте появились струйки дыма. Роксанна помнила, что на пути должна быть деревня. Ее припасы иссякли. К счастью, король Генрих дал ей увесистый кошель с английскими монетами, и теперь она может купить у крестьян все, что ей необходимо.

— Вперед, Давид! — Роксанна пришпорила своего скакуна. — Нам предстоит провести еще не один день в пути, а мне так не терпится оказаться дома.

Черный жеребец мотнул огромной головой и припустил галопом.

Рэйвен страдал от того, что отбил себе зад о седло. Он не ездил так долго верхом с тех пор, как сопровождал в походах своего крестного отца, лорда Гарольда. Тогда они с братьями искали поддержки для возвращения их семейного замка Айншем. Но с тех пор прошло уже почти двадцать лет, которые он провел в праздности, утруждая себя только заботами о хозяйстве. Теперь он садился в седло, лишь отправляясь в гости к друзьям и родственникам, да еще в Лондон ко двору короля Генриха.

Но Рэйвен уже много лет не ездил верхом как солдат, и эти два дня непрерывной скачки болезненно сказались на его ягодицах. Черт бы побрал эту ведьму из Биттеншира! Ну, зачем она ворвалась в его жизнь? Слава Богу, что Генрих не потребовал от него стать ее мужем. Брак с Памелой рисовался ему вполне приемлемым. Леди из Англфорда казалась ему преданной и послушной. Правда, она, скорее всего, будет плохой любовницей, но он не станет огорчаться по этому поводу. Памела не посмеет возражать мужу, и всегда будет смотреть в сторону, когда он решит поискать тех, кто способен удовлетворить его потребности.

Он же, в свою очередь, будет ей прекрасным мужем. Он не станет беспокоить ее в постели, кроме тех случаев, когда им потребуется очередной наследник. Он не будет предъявлять ей невыполнимых требований. А если в Стоунли воцарится порядок, на его столе всегда будет вкусная еда, а Памела не станет досаждать ему своими капризами, то она вполне может рассчитывать на его уважение.

Рэйвен довольно улыбнулся, но улыбку мгновенно сменило раздосадованное выражение, стоило ему подумать о Роксанне. Господи, с каким наслаждением он свернет ей шею, когда она окажется в его руках! Позже он скажет, что она упала со своего огромного черного жеребца, и все поверят, потому что женщина не может управлять таким конем. Будет очень легко убедить Питера, что произошел несчастный случай.

— Нет, нет! — воскликнул Рэйвен, когда Рольф, его конь, неожиданно решил ускорить шаг.

Он не хотел торопиться и даже отложил отъезд из Фортенголла до утра следующего дня после разговора с матерью и лордом Йеном. Во-первых, ему не хотелось догонять эту ведьму, а во-вторых, он не мог выдержать пытки быстрой ездой. Пусть у Роксанны будет достаточно времени, чтобы добраться до Уэльса и затеряться в тамошних горах. Тогда он сможет освободить Питера от нее и не обагрит рук кровью.

Глава 11

Рэйвен сидел, прислонившись к стволу раскидистого дерева, и медленно почесывал свою густую бороду. В тысячный раз он рисовал в своем воображении образ уэльской ведьмы и проклинал ее, на чем свет стоит.

Он подкинул еще одну ветку в костер и поежился от ночного холода, пробиравшего до костей. Рэйвен сделал привал поздно ночью и теперь мучился не только от холода, но и от голода. Кролик, которого он изловчился убить перед наступлением темноты, был кожа да кости, поэтому в животе у Рэйвена продолжало урчать.

Он покинул замок, прихватив с собой лишь ломоть хлеба и кусок сыра, которые съел, не успев даже отъехать от Фортенголла.

Сначала он не собирался следовать прямо в Уэльс, а намеревался погостить у друзей, поэтому и не взял с собой достаточно пищи. Но потом сообразил, что его обман легко откроется, и решил все-таки последовать за беглянкой, прекрасно понимая, что легко настигнет ее, если возьмется за дело всерьез.

Однако он предпочитал не торопиться. За все время, проведенное в пути, ему лишь раз удалось переночевать в монастыре. Остальные ночи он проводил на земле, закутавшись в плащ. Рэйвен не захватил с собой лук и стрелы, поэтому не мог охотиться. Он был раздражен, когда покидал Фортенголл, и взял только то, что считал нужным, — меч, чтобы снести с плеч голову Роксанны и вырезать у нее сердце, если таковое имелось.

Фыркнув от возмущения, он поплотнее закутался в плащ и пристроил голову на снятом с Рольфа седле. Сырость и холод терзали тело, заставляя Рэйвена в очередной раз вспоминать уэльскую ведьму, ее длинные волосы, сверкающие глаза и алебастровую кожу. К счастью, размышления о ней навеяли на него сон, и он вскоре задремал.

Хруст сломанной ветки заставил его мгновенно проснуться. Инстинктивно он приподнялся на четвереньки, готовый в любой момент подняться в полный рост. Рэйвен быстро заморгал, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте, и в этот момент на него напали двое. Тот, кто был ближе, кинул в Рэйвена длинную дубину. Она рассекла бровь, но ранение было слишком слабым, чтобы вывести его из строя. Рэйвен перекувырнулся в воздухе и рывком поднялся на ноги, одновременно выхватив из ножен меч. Тут что-то просвистело мимо его уха. Обернувшись, он увидел, что второй разбойник целится в него из лука. Не помня себя от ярости, он кинулся к лучнику, но его остановил громкий крик сзади: первый нападавший достал тяжелый старинный меч и теперь размахивал им.

Забыв о лучнике, Рэйвен переключил свое внимание на вооруженного мечом. Они были примерно одного возраста, но Рэйвен предположил, что его противник более опытен в воровстве, нежели в ратных подвигах. Однако разбойник был высоким и достаточно сильным, а меч в его руках все еще оставался грозным оружием. Рэйвен отразил неуклюжую атаку, потом еще одну, и они закружились в смертельном танце.

Мечи были тяжелыми, и вскоре Рэйвен и его противник тяжело дышали. Когда разбойник остановился на мгновение, чтобы перевести дух, Рэйвен быстрым ударом рассек его от плеча к бедру.

Рана была длинной, но не глубокой. Одежда разбойника мгновенно расползлась в стороны и начала пропитываться кровью. Он уронил меч и медленно повалился на бок.

Лорд Стоунли тяжело дышал, но в это время еще одна стрела пролетела мимо, чиркнув его по плечу. Поблагодарив про себя всех святых за то, что лучник стрелял так неметко, Рэйвен повернулся к нему и прохрипел:

— Ты мертвец!

Не дав лучнику возможности достать другую стрелу, Рэйвен бросился на него и метким ударом в челюсть свалил с ног. Рэйвен опустился на одно колено, чтобы рассмотреть нападавшего. Тот был совсем мальчишкой. Его глаза были закрыты, а дыхание едва уловимо. Рэйвен взял лук из его ослабевших рук.

— А-а-а-а!

Со спины на Рэйвена навалился третий, который схватил его руками за шею и принялся душить.

— А ну прочь! — крикнул Рэйвен и скинул нападавшего ударом локтя под ребра.

Мужчина свалился на землю, но не убрал рук с шеи Рэйвена. Тогда тот укусил нападавшего за руку. Рэйвен скривился и брезгливо сплюнул: во рту остался вкус грязи, жира и пота. Однако этот укус помог ему освободиться. Пока разбойник приходил в себя от неожиданности, Рэйвен оглушил его, ударив по голове первым подвернувшимся под руку обломком дерева.

С трудом разогнувшись, он оглядел лежавшие вокруг тела. Двое все еще были без сознания, а третий, которого он поразил мечом, в страхе смотрел на Рэйвена. Именно к нему он и обратился с угрозой:

— Я не убью вас, жалкие ублюдки. Ты тоже не умрешь, если хорошо промоешь свою рану. Но клянусь, если вы еще раз встанете на пути лорда Рэйвена из Стоунли, я не буду столь великодушен!

Затоптав угли, он собрался продолжить свой путь. Рэйвен поднес руку к виску и почувствовал на пальцах кровь.

— Будь ты проклята, Роксанна из Биттеншира, — зло процедил он сквозь зубы.

Он собрал свои немногочисленные вещи, прихватил трофейный лук и вновь оседлал Рольфа.

— Из-за тебя я мучаюсь от голода, а моя голова раскалывается от боли, — продолжал он жаловаться на свою судьбу.

Рэйвен стиснул бока Рольфа так, что тот сипло выдохнул. О, как бы Рэйвену хотелось, чтобы это были бока Роксанны!

— Меня чуть не убили! — возмущенно бубнил он себе под нос, словно Роксанна стояла перед ним. — Чуть не убили! Я мог бы оказаться на небесах раньше положенного мне срока. Но тебе не долго бегать от меня, женщина, — упрямо сообщил он образу, нарисованному в его мыслях. — И когда ты окажешься в моих руках, смерть покажется тебе избавлением от ада на земле!

Роксанна с сомнением смотрела на возникшую у нее на пути деревню. Был полдень, а значит, она могла еще довольно долго продолжать двигаться вперед, однако усталость и ночи, проведенные у костра, брали свое. Даже грязный, но сухой пол казался ей сейчас роскошным ложем.

Роксанна выехала на главную улицу деревни и тут же привлекла к себе внимание обитателей, моментально столпившихся вокруг незнакомки.

— Что вы на меня смотрите? — спросила она, останавливая Давида. — Я — леди Роксанна и еду в замок моего отца. Мне нужно немного отдохнуть и купить у вас еды.

— Меня зовут Элмо, миледи, — вперед вышел крестьянин средних лет. Он склонился в почтительном поклоне и стащил с головы шапку. Элмо говорил по-французски, но его речь была нескладной и сильно отличалась от той, которую привыкла слышать Роксанна. — А где ваша свита?

— Все погибли.

Элмо повернулся к крестьянам и перевел ее слова на старосаксонский, язык, на котором говорило большинство населения Англии. Крестьяне заохали и с сочувствием воззрились на Роксанну. Воодушевленная их вниманием, она начала излагать им свою выдумываемую на ходу историю:

— Мы с братом уехали из дома по делам. На одной из дорог мы встретили незнакомца. Это был мужчина огромного роста и черный, как сам дьявол. У него были черная одежда, черная борода и глаза как августовская безлунная ночь. Он напугал меня, этот Черный Рыцарь, — продолжала она, дождавшись, когда Элмо переведет то, что она уже сказала. — Моему дорогому брату он тоже не понравился, однако, обменявшись несколькими словами, мы расстались и разъехались в разные стороны.

Роксанна наслаждалась тем, что оказалась в центре внимания. Крестьяне ловили каждое ее слово.

— Мой брат не заметил, что рыцарь с вожделением разглядывал меня, словно на мне не было одежды. Даже когда он исчез из виду, я содрогалась, вспоминая его взгляд.

При этих словах все женщины закрыли рукавами вырезы на своих платьях, а мужчины сердито насупились, словно Черный Рыцарь напал на их жен или дочерей.

— Однако я думала, что мы в безопасности, так как рыцарь уехал прочь. Но как только мы с братом остановились, чтобы переночевать, он выскочил из-за деревьев и напал на нас!

В толпе раздались возмущенные крики. Роксанна с трудом сдержала улыбку.

— Он убил моего брата своим кровавым мечом. Мой дорогой брат… э-э-э… Феликс оказался на небесах. А потом рыцарь слез со своего коня и… и…

Пока Элмо переводил эту часть истории на саксонский, Роксанна притворно закрыла лицо рукавом. Каково же было ее удивление, когда она обнаружила, что из глаз действительно потекли слезы! Изумленная тем, что сумела заставить себя плакать, она закрыла лицо и начала беззвучно смеяться. Крестьяне сочувственно смотрели на ее трясущиеся плечи. Первым не выдержал Элмо.

— Миледи, расскажите, что было дальше? — попросил он. — Как вам удалось спастись от такого сильного и жестокого человека?

— Да, он был сильным и жестоким, — ответила Роксанна, покусывая губы, чтобы не расхохотаться, — но ужасно глупым.

Образ Рэйвена, которого она описала как Черного Рыцаря, рисовался ей с невероятной точностью.

— Я его обманула. Когда он решил, что я уже не смогу сопротивляться и готова… готова…— Она судорожно вздохнула. — Вот тогда я ударила его по голове большим камнем. Потом я взяла его коня и уехала, боясь оглянуться назад.

Какое-то время все с молчаливым восхищением взирали на Роксанну и Давида, который был очень крупным жеребцом и вполне мог принадлежать Черному Рыцарю.

— Миледи, — сказал Элмо, — неподалеку находится замок нашего лорда, там вы найдете более вкусную еду и мягкую постель.

Роксанна совершенно не хотела знакомиться с английским лордом и мечтала о любом ложе, которое было бы мягче камня, а также о простой пище.

— Я так устала, добрый человек, — сказала она Элмо. — Мне пришлось пробираться через лес, ехать по незнакомым дорогам. Боюсь, я просто упаду, если мне придется сделать хотя бы несколько шагов. Умоляю вас, — она молитвенно сложила перед собой руки, — предоставьте мне кров и хотя бы небольшую краюху хлеба.

Элмо тут же заверил ее, что он и вся деревня готовы предоставить ей все, что необходимо. Он подошел и помог Роксанне спешиться, причем проделал это с таким достоинством, словно был не простым крестьянином, а настоящим рыцарем.

— Коню тоже нужно дать напиться и покормить, — сказала Роксанна. — Я заплачу за овес и уход.

Элмо не успел перевести ее слова, как юноша лет пятнадцати вышел вперед и взял Давида за повод.

— Я позабочусь о нем, миледи.

Роксанна удивленно посмотрела на него, и юноша широко улыбнулся:

— Элмо не единственный, кто в нашей деревне говорит на языке норманнов. Те, кто работает в замке лорда, должны знать этот язык.

— Вот в чем дело! — Роксанна достала из-за пояса пенни и бросила юноше. — Получишь еще монетку, если почистишь его и оседлаешь на рассвете.

— Хорошо, миледи, — кивнул юноша.

— Еще мне нужны лук и стрелы, — неожиданно сказала Роксанна. Увидев, что юноша скептически оглядывает ее, она добавила: — Я стреляю не хуже любого мужчины.

— Не сомневаюсь, что это так, миледи, но жители Твиттенгема защитят вас от Черного Рыцаря.

Роксанна едва подавила в себе желание закатить глаза и нетерпеливо вздохнуть. Никакой рыцарь, тем более Рэйвен из Стоунли, не мог напугать ее. Ей совершенно не требовалась защита этих деревенских мужланов, а оружие ей было необходимо для охоты.

— Ты очень добр, — вместо этого проворковала она, — но мне придется продолжать путь. И будет намного спокойнее, если у меня будет оружие.

— Да, конечно, миледи, я найду самый лучший лук в деревне и принесу вам.

С этими словами он увел Давида.

— Вы можете остановиться у нас с женой, — предложил Роксанне Элмо. — У нас есть лишняя комната. Наши дети или умерли, или разъехались, так что мы живем одни.

— Спасибо, вы тоже очень добры.

Тем временем толпа на главной улице понемногу начала рассасываться, хотя многие женщины продолжали толпиться немногочисленными группками.

— Что происходит? — спросила Роксанна у Элмо. Тот усмехнулся.

— Мы хотим устроить небольшой праздник в вашу честь, — сказал он, — зажарим поросенка на вертеле и приготовим пудинг. Ужин сегодня будет поздно, но он вам понравится.

Роксанна вздохнула. Эта вынужденная задержка немного расстроила ее, но ей не хотелось обижать гостеприимных крестьян. Кроме того, в животе у нее урчало, а тело ныло от усталости.

— Кип, он едет сюда!

Маленький мальчик нетерпеливо дергал за рукав старшего брата, которым был тот самый юноша, что за пару пенни согласился поухаживать за лошадью Роксанны.

— Кто едет? — рассеянно спросил Кип. Он разжигал очаг, но сырые ветки никак не хотели разгораться.

— Черный Рыцарь! — Что?

— Это правда, Кип. Я и еще двое видели, как он выехал из леса. Он точно такой, как его описала леди, — большой и одет во все черное. А на голове у него рана, как раз в том месте, куда она ударила его камнем!

Кип уронил на пол хворост и выбежал на улицу. Его младший брат следовал за ним по пятам.

— Как ты думаешь, скоро он доберется сюда?

— Очень скоро. Если Черный Рыцарь убил брата леди Роксанны, такого же рыцаря, как он сам, то представляешь, что он сделает с жителями Твиттенгема!

Маленький мальчик остановился и в ужасе разинул рот.

— Что случилось? — спросил Элмо, заметивший бежавших по дороге братьев.

— Мик видел Черного Рыцаря, который направляется в нашу деревню.

— О Господи! Он скоро будет здесь. — Элмо повернулся к крестьянам, которые начали собираться вокруг. Он коротко рассказал им, что случилось, и начал раздавать приказы: — Женщины, расходитесь по домам и прячьте детей. Не зажигайте свечей, погасите очаги и заприте двери. Мужчины, пойдемте со мной. Нужно торопиться, у нас мало времени.

Деревня казалась вымершей. Это было первое, что заметил Рэйвен, когда выехал на извилистую каменистую дорогу. Подумав, что жители могли вымереть во время недавней эпидемии, он стегнул Рольфа. Не хватало ему еще подцепить чуму, гоняясь за невестой своего брата! Однако дорога, проходившая через деревню, шла прямо в Уэльс, и он решил не сворачивать с нее.

Рэйвен втянул носом воздух. Он не уловил запаха смерти, а только дым, ароматы свиного навоза и прогорклого жира. Не останавливаясь, он поехал вперед, но тут, словно что-то выдернуло его из седла, и Рэйвен больно ударился, упав на землю. Видимо, Рольф споткнулся, провалившись ногой в яму, но не успел Рэйвен понять, что же случилось, как на него обрушился град камней.

— Какого черта?

Камни продолжали сыпаться, испуганный Рольф припустил галопом. Рэйвен попытался приподняться и рассмотреть тех, кто напал на него, но метко брошенный булыжник угодил ему прямо в голову. Глаза Рэйвена заволокло черной пеленой.

Рэйвен очнулся в середине дня. Он уставился невидящим взглядом в серое небо, его руки нащупали жесткие стебли травы и мелкие камни. Он лежал в поле. Рядом пасся Рольф, пощипывая прошлогоднюю траву и начавшую пробиваться зелень.

«Кто бы ни напал на меня, — подумал Рэйвен, — он или они умело замели следы». Найти деревню, где ему нанесли такое оскорбление, было теперь практически невозможно, да он и не собирался тратить на это драгоценное время. Рэйвен осторожно поднялся на ноги и осмотрел себя. Одежда была вся в грязи, но ран или крови он не обнаружил. Его меч и золотая пряжка на ремне тоже были на месте. Те безумцы, что забросали его камнями, не решились ограбить благородного лорда.

Итак, у него все еще было оружие, которым он срубит голову ведьмы из Биттеншира и вырежет ее сердце. Злобная улыбка заиграла на его губах, когда он представил, как проделает все это с Роксанной.

Глава 12

— Я возьму это.

— Что, миледи? — Бесс удивленно посмотрела на Памелу, вставшую у нее на пути.

— Я сама отнесу поднос лорду Питеру.

— Но, миледи…

Памела, не слушая протестов служанки, выхватила поднос из ее рук и направилась прямо в спальню Питера. Она не постучала, а открыла дверь плечом, проскользнула внутрь, а потом закрыла ее ногой.

Питер приветливо улыбнулся.

— Вы не Бесс, — сказал он.

— Конечно, нет.

— Я думал, что она принесет мне поесть.

— Я… я как раз поднималась по лестнице и решила освободить ее от этой работы.

— Почему?

Действительно, почему? Памела молча подошла к Питеру и поставила поднос ему на колени. Она не понимала, почему так поступила. Единственное, что она знала наверняка, так это то, что ей ужасно не нравилась Бесс. Памела подозревала, что раз та так вольно вела себя с Рэйвеном, то вполне могла позволить себе то же самое с его братом-близнецом. Так как Роксанны рядом не было, Памела решила взять на себя заботу о нравственности ее жениха.

— Да просто так, — ответила Памела. — Хотите, чтобы я отнесла поднос вниз и прислала к вам Бесс?

— Нет, — Питер покачал головой, — но я хочу, чтобы вы услышали то, что вам говорят все в семье — вы не служанка в Фортенголле!

— Я знаю, но меня раздражает вынужденное безделье. А ваша матушка разрешает мне только вышивать. Когда моя мама была жива, мы всегда занимались с ней разными делами в Англфорде. Я так скучаю по тем дням!

— Я вас понимаю, — посочувствовал Питер. — Если хотите, можете покормить меня ужином.

Памела взяла со стола небольшой нож и принялась счищать им нагар со свечи.

— А я хочу, — сказала она, — чтобы вы услышали то, что говорю вам я: вы можете, есть сами, и я вам для этого не нужна.

— Вы правы, — Питер подался вперед, чтобы лучше видеть девушку, — но мне так приятно, когда вы это делаете!

Положив нож на место, Памела притворно вздохнула.

— Вы всегда такой ленивый или это с вами впервые?

— Я ленивый?! — Питер постарался, чтобы его голос звучал возмущенно. — Не забывайте, что разговариваете с владельцем Стоунвезера!

— Ах! — Памела всплеснула руками. — А мне показалось, что я говорю с mon petit.

— Вы жестоки. — Питер состроил гримасу и бессильно повалился обратно на подушки. — Бедный Рэйвен, он и не подозревает, что у вас каменное сердце.

— Мое сердце не каменное, — сказала Памела, делая вид, что эти слова оскорбили ее, — но если вам так хочется чувствовать себя маленьким ребенком, так и быть, я покормлю вас.

— Хочется. — Питер надул губы, но потом подмигнул Памеле. — Кроме того, — продолжил он, после того как она отправила ему в рот полную ложку супа, — в последние дни у меня ужасно болит голова и я чувствую себя ужасно.

Памела уронила ложку обратно в миску, расплескав суп на поднос. Улыбка мгновенно сползла с ее лица. Она положила руку на лоб Питера.

— Лоб у вас не горячий, — сказала она. — Может быть, дело в другом? У вас все в порядке с желудком? А на горшок вы ходили?

— Господи! О чем вы спрашиваете? Никогда в жизни я не думал, что молодая девушка будет интересоваться, ходил ли я на горшок!

Смущение Памелы длилось недолго. Скоро он будет ее родственником, и уже сейчас она считает его своим другом. Кроме того, нет ничего зазорного в том, чтобы спросить о таких вещах у человека, прикованного к постели.

— Милорд, мы с вами не на приеме, — заметила она, вставая с постели. — У вас сломана нога, и я помогаю ухаживать за вами. Нет ничего удивительного в том, что человек, который все время лежит, не может сходить…

Рука Питера с необычайной ловкостью выскользнула из-под одеяла и схватила Памелу за запястье.

— Нет, — твердым голосом произнес он, — только не говорите ничего моей матери. Она и так вьется вокруг меня, словно я ее самый младший сын! И потом, со мной все в порядке. Видимо, я плохо спал вчера ночью. Из-за этой проклятой ноги я даже не могу повернуться.

— Вы уверены?

— Конечно.

Памела кивнула и опять опустилась на кровать, но ей не пришлось снова кормить Питера, потому что тот сам с жадностью набросился на еду.

— Чем вы занимались сегодня? — спросил он с набитым ртом.

— Мы с леди Люсиндой обсуждали свадебные планы. Она составила список друзей лорда Рэйвена и вас, а также друзей лорда Йена, которых нужно пригласить на свадьбу.

— Но как же ваши друзья и родственники? А родственники леди Роксанны?

— Моими родственниками являются Рокси, ее сестры, их мужья и дети. Сомневаюсь, что все они успеют прибыть в Фортенголл к началу церемонии. Скорее всего, мы устроим праздник в Англфорде, когда приедем туда с Рэйвеном.

— Может быть, кто-то из сестер Роксанны приедет вместе с ней в Фортенголл?

Памела напряженно посмотрела на Питера.

— Вы думаете, она уже добралась до Биттеншира и лорд Рэйвен не догнал ее в пути?

— Они уехали несколько дней назад. — Питер пожал плечами. — У вашей кузины было не менее двух дней, чтобы уехать достаточно далеко. Я совершенно не удивлюсь, если Рэйвен настигнет ее, когда она уже будет дома.

— Тогда ему придется долго убеждать ее вернуться. Памела опустила глаза.

— Вы думаете это будет так трудно?

— Да, но не из-за вас. Она не захочет возвращаться в Англию, потому что очень сильно любит Уэльс.

— Насколько сильно?

— Очень! — горячо воскликнула Памела. — Она ощущает себя частью этой каменистой земли, суровых гор и покрытых вереском пустошей. Она была вне себя, когда гонцы короля Генриха приехали в Биттеншир и сообщили, что нам нужно ехать в Лондон. Мы с ней знали, что это значит: предстояло выйти замуж за английских лордов. Для Рокси это равносильно смерти.

Питер молча слушал ее.

— Но она передумает, — быстро спохватилась Памела. — Как только она получше вас узнает, то обязательно полюбит. Необходимость жить в Англии уже не будет так волновать ее. Кроме того, ведь вы же свозите ее в Уэльс, не так ли?

Питер попытался заглянуть ей в глаза.

— А вы думаете не так, как ваша кузина? — Памела пожала плечами и отвернулась.

— Рокси любит землю, — тихо сказала она и снова посмотрела на Питера, — а я люблю людей.

— Рэйвену очень повезло.

— Почему? Он получит кусок уэльской земли, которая ему совершенно не нужна.

— Раз вы уверены, что Роксанна скоро вернется и будет ухаживать за мной, то я тоже уверен, что Рэйвен с радостью станет хозяином Англфорда.

— Вы действительно так думаете? Он улыбнулся и пожал ей руку.

— Я уверен. И я знаю своего брата-близнеца лучше, чем вы знаете свою кузину.

Они долго смотрели друг на друга, но потом Питер перевел взгляд на поднос, где лежал большой кусок сладкого пирога.

— Хотите попробовать? — спросил Питер.

— Нет, спасибо. Я еще не ужинала и не хочу перебивать аппетит.

— Разве есть какой-нибудь закон, который запрещает нам начинать нашу трапезу со сладостей?

— Пожалуй, нет.

— Тогда съешьте кусочек.

— Но это же для вас…

— А теперь и для вас тоже.

Питер отломил кусок пирога, обильно политого кремом, и поднес ко рту Памелы. Та откусила, и капля крема прилипла к ее носу, а сладкая начинка потекла по подбородку.

— Может быть, вы и считаете, что кормите меня, как маленького ребенка, но сами едите точно так же! — засмеялся он, отправляя в рот оставшийся кусок пирога.

— Неужели, милорд?

Памела схватила остатки пирога с тарелки и размазала их по лицу Питера. Крем, мед и ягодный сок потекли по его щекам и бороде.

— Ах, ты! — засмеялся он и схватил полотенце, лежавшее в тазу рядом с кроватью. Он вытер лицо и бросил полотенце обратно.

— Это не по-рыцарски, — покачала головой Памела, имея в виду его намек на ее неумение есть.

— У вас крем на носу. Хотите вытереться? — Питер снял крем кончиком пальца и слизал его. — Нет, — задумчиво произнес он, — пожалуй, вам лучше будет испробовать вот это.

С этими словами он одной рукой отставил поднос в сторону, а потом схватил Памелу за талию, посадил к себе на колени и принялся щекотать. Девушка засмеялась, пытаясь увернуться.

— Отпусти! — беспомощно отбивалась она. — Я могу неловко повернуться и повредить твою ногу.

— Она и так сломана, чем еще ей можно повредить? Нет, я тебя не отпущу, пока ты не получишь сполна, — объявил Питер, продолжая щекотать ее.

В этот момент юбка Памелы задралась, и Питер увидел длинный шрам на внутренней стороне ее икры.

— Господи, что с тобой случилось? — Он тут же прекратил свою шутливую пытку.

— Ничего страшного. — Памела опустила юбку, но осталась сидеть у него на коленях. — Я играла во дворе с твоими братьями. Они прятались от меня, злой колдуньи из заколдованного леса. Я полезла за ними в терновник и оцарапала ногу.

— Мама видела твою рану?

— Зачем? Ведь это простая царапина!

— А ты сама промывала ее?

— Нет! — Памела нетерпеливо замотала головой. — Говорю же тебе, это сущий пустяк.

— Возможно, но это зависит от того, какой куст оцарапал тебя. Некоторые из них ядовиты.

— Неужели ты думаешь, что я могу умереть?

— Нет, но нужно посмотреть, не началось ли воспаление.

— Какое воспаление? О чем ты говоришь! — Памела попыталась слезть с кровати.

Однако Питер обнял ее за талию.

— Если ты можешь говорить со мной о том, хожу ли я на горшок, то почему я не могу спросить тебя о воспалении? А теперь сиди спокойно, я должен посмотреть.

Памела закрыла глаза. Питер поднял край ее юбки и обнажил часть ноги. «Господи, — думала про себя Памела, — только бы этот осмотр не был слишком долгим!»

— Разве там не простая царапина? — спросила она, стискивая зубы. От прикосновений пальцев Питера к ее коже у нее непривычно заныло внизу живота. — Я знаю, что нога красная, но все произошло всего несколько часов назад.

— Питер, Памела? Чем это вы занимаетесь?

Памела открыла глаза, услышав женский голос, и увидела стоявшую в дверях леди Люсинду.

— Ничем.

Поспешно одернув юбку, Памела соскочила с кровати.

— Ничем? — Люсинда внимательно посмотрела на Питера.

— Мама, Памела сегодня оцарапала ногу в терновнике. Она сказала, что рана пустяковая, но я настоял на том, чтобы осмотреть ее и самому убедиться в этом.

— Да?

— Да, царапина действительно уже начинает заживать.

— Очень хорошо. — Люсинда вошла в комнату. — Я пришла позвать тебя присоединиться к нам за ужином, Памела.

— Простите, я принесла лорду Питеру поднос…

— Мне казалось, это дело слуг.

— Конечно! — Памела боком обошла леди Люсинду и начала пятиться к двери. — Я случайно встретила на лестнице Бесс и взяла у нее поднос, потому что мне было по пути и…

— Понятно. — Люсинда повернулась и указала на стол рядом с кроватью Питера: — А что это такое?

Питер и Памела посмотрели на полотенце, на которое указывала Люсинда. Оно все было перепачкано кремом и ягодным соком.

— Я испачкался, когда ел, — объяснил Питер.

— Неужели?

— Мы дурачились, — призналась Памела, и ее лицо залилось краской. — Мне просто хотелось, чтобы Питеру… лорду Питеру было не так скучно. Но теперь, когда вы здесь, могу я идти в свою комнату?

— А как же ужин? Если хочешь, слуги принесут его тебе в спальню.

— Нет, — Памела покачала головой, — я не голодна. Пожалуй, я сразу лягу спать.

— Хорошо, спокойной ночи, Памела.

— Спокойной ночи, — Памела бросила быстрый взгляд на Питера, — милорд.

После этого она опрометью выскочила из комнаты.

— Похоже, леди Памела проводит с тобой много времени наедине? — спросила леди Люсинда своего сына, когда за Памелой закрылась дверь.

— Роксанна попросила ее присмотреть за мной. Она делает только то, о чем просила ее кузина, моя невеста.

— Сомневаюсь, что леди Роксанна просила ее сидеть у тебя на коленях и задирать юбку.

— Мама! — Питер дрожал от возмущения. — Я знаю, что со стороны все это могло показаться двусмысленным, но я только хотел осмотреть ее ужасную рану! Ведь она так заботилась обо мне все эти дни. Вполне естественно было и мне позаботиться о ней.

— Да, дорогой.

— Мама! — Казалось, Питер терял терпение. — Мало того, что ты обращаешься со мной как с грудным младенцем, так теперь ты начинаешь думать обо мне как о человеке, потерявшем всякое представление о приличиях!

— Нет, Питер, я просто соглашаюсь с тобой.

Их взгляды встретились, но Люсинда быстро отвела глаза. Она поправила Питеру одеяло и взяла поднос.

— Хочешь еще кусок пирога? — спросила она, направляясь к выходу.

Питер пробормотал что-то невразумительное, и Люсинда покинула его спальню. Она не пошла на кухню и не стала звать слуг, а остановилась, прислонившись к стене.

Памела Англфорд была невинна как ангел. Люсинда верила этой девушке, она достаточно хорошо изучила ее, проводя много времени в ее обществе. И ее сын, Питер, тоже не лгал, когда говорил об их отношениях. Но все это не могло предотвратить надвигавшуюся опасность.

— Святой Боже! — прошептала Люсинда.

Что же наделал Генрих, отдав Памелу Рэйвену, а Роксанну Питеру! Все перевернулось вверх дном после того, как Люсьен приехал из Лондона с этими новостями и новоиспеченными невестами. Питер сломал ногу, Роксанна сбежала в Уэльс, Памела проводит часы напролет в компании Питера, а Рэйвен… Люсинда покачала головой. Рэйвен воспринимает все слишком близко к сердцу и мучается больше остальных.

Люсинда тяжело вздохнула и начала спускаться по лестнице. В конце концов, подумала она, жизнь все расставит по своим местам.

— Люсинда! — Лорд Йен поднимался ей навстречу. — Ты нашла Памелу?

— Да. Она… она развлекала Питера.

— Хорошо, что они нашли общий язык. Если она поладила с Питером, значит, сможет поладить и с Рэйвеном. Ты согласна со мной, дорогая?

— О да, конечно, — кивнула Люсинда, — ведь Питер и Рэйвен так похожи друг на друга.

Глава 13

Рэйвен стоял в главном зале замка Биттеншир. Последние дни пути выдались очень тяжелыми. Во-первых, он старался нагнать упущенное время, а во-вторых, путешествие по горам Уэльса оказалось нелегким делом. В начале весны горные тропы были опасны даже для опытного путешественника, а Рольф, его конь, был слишком крупным и с трудом пробирался по узким, едва различимым тропинкам. Казалось, эту землю никогда не освещает солнце. Почти все время небо было затянуто тучами, которые частенько проливались на землю ледяным дождем.

Рэйвен терял направление столько раз, что уже сбился со счету. Местные жители не говорили по-французски. Они изъяснялись на каком-то диком наречии, которое больше напоминало детский лепет. Как ни пытался Рэйвен выяснить у крестьян, по какой дороге ехать, они смотрели на него словно немые. В результате ему оставалось полагаться только на собственные инстинкты, которые, слава Богу, привели его в Биттеншир.

Рэйвен также собирался поблагодарить хозяев этого замка, как только ему представится возможность сделать это. Лорд и его жена были в отъезде, но их управляющий обеспечил Рэйвена горячей ванной, сытным ужином и мягкой постелью. Однако теперь ожидание встречи с сестрой Роксанны и ее мужем отнимало остатки его терпения. Он твердо решил сразу после слов благодарности потребовать выдать ему беглянку.

— Лорд Рэйвен?

Голос принадлежал высокому светловолосому мужчине средних лет.

— Лорд Томас?

— Да, — улыбнулся тот. — Я лорд Биттеншира, за что должен благодарить мою жену и короля Генриха. — Мужчина жестом предложил гостю сесть на стул напротив камина. — А вы тот, кому Генрих решил отдать в жены Роксанну?

— Э-э…

Рэйвен не успел объяснить, кто он такой, как приближающиеся женские голоса заставили его и лорда Томаса встать, чтобы поприветствовать хозяйку Биттеншира.

— Агата, познакомься с женихом Роксанны.

— Милорд. — Женщина приветливо улыбнулась и протянула руку. Она очень походила на Роксанну, только была старше и немного полнее.

Рэйвен нагнулся, чтобы поцеловать ей руку.

— А где моя сестра?

— Разве ее здесь нет? — удивился Рэйвен.

— Рокси? Конечно, нет. — Агата оглянулась на мужа и снова посмотрела на Рэйвена. — Почему она не с вами?

Рэйвен был сбит с толку известием о том, что Роксанны не оказалось дома. Тогда где же она?

— Прошу вас, давайте сядем, — сказал он. — История, которую я вам расскажу, несколько запутанна.

Когда все расселись, он начал:

— Я — Рэйвен, лорд Стоунли. Король Генрих приказал мне жениться на вашей кузине Памеле, а мужем Роксанны должен стать мой брат Питер.

— Тогда почему вы здесь? — поинтересовалась Агата.

— После того как Роксанна и Памела прибыли в Англию, мы все собрались в замке моего отчима, в Фортенголле. Моя мать занималась устройством церемонии, после которой мы с Памелой должны были приехать в Англфорд. А Роксанна… Скажите, вы действительно не получали от нее известий?

— Почему вы думаете, что мы могли их получить? — спросил лорд Томас.

— Потому что она здесь, в Уэльсе. — Глаза Агаты широко распахнулись.

— Нет! Как она может быть в Уэльсе, когда вы, то есть ваш брат…

— С Питером произошел несчастный случай. Он сломал ногу, и теперь довольно долго ему придется лежать в постели, — сказал Рэйвен. — А ваша сестра воспользовалась этим, чтобы сбежать.

— Она не могла! — ахнула Агата.

— Могла! — сказал лорд Томас, поворачиваясь к жене. — Она всегда была слишком упряма и…

— А что с вашим братом? — перебила его Агата. — Он… его нога, он ее не лишится?

— Нет! Самое худшее, что может быть, так это небольшая хромота. Во всем остальном он — точная моя копия, мы с ним близнецы.

Агата принялась внимательно его рассматривать.

— Это Бейлин, — заявил Томас.

— Кто? — спросил Рэйвен.

— Бейлин из Пенлина. Роксанна убедила себя, что влюблена в него.

— Бейлин — наш кузен, сын брата моей матери, — пояснила Агата. — А Пенлин — древняя крепость, которую не смог покорить ни один лорд. Честно говоря, за последние тридцать лет никто и не пытался это сделать, с тех пор как моя мать Рианнон и ее сестра Серидвен вышли замуж за лордов Мерсии. Они были принцессами Пенлина, но после их свадьбы Пенлин оставили в покое, и мы жили как добрые соседи.

— Бейлин владелец Пенлина, — заключил Рэйвен. Агата кивком подтвердила его догадку. — А Пенлин действительно находится поблизости?

— Да, Биттеншир граничит с Англфордом, а Англфорд — с Пенлином. Я провожу вас туда завтра утром, — предложил Томас.

— Нет, — резко возразил Рэйвен.

Раз он смог добраться до Биттеншира, то как-нибудь найдет дорогу на Пенлин. Кроме того, он собирался встретиться с Роксанной без свидетелей. Он не хотел, чтобы она получила возможность просить защиты у своего родственника.

— Нет? — удивился лорд Томас.

— Нет, она гордая женщина, и то, что я поймаю ее и увезу в Англию, будет для нее оскорбительным. Думаю, лучше, если она снесет это оскорбление без свидетелей, тем более, если этими свидетелями будут члены ее семьи.

Агата пристально посмотрела на Рэйвена:

— Похоже, вы хорошо изучили мою сестру, милорд?

Слишком хорошо! Но Рэйвен лишь молча пожал плечами. — Мы все ее прекрасно знаем, — прорычал Томас, — кроме нашего короля, которому следовало бы познакомиться с ней поближе! Святой Иисус! Думаю, он совершил большую ошибку, заставив ее уехать в Англию. Агата, ты же знаешь, как она любит Уэльс. Раз у нее нет шансов получить Биттеншир, Генриху следовало быть более благоразумным и отдать ее в жены какому-нибудь местному лорду. — Томас тяжело вздохнул. — Знаете, лорд Рэйвен, Рокси — испорченная, необузданная и дикая девчонка. Раз она решила остаться в Уэльсе, то сделает все, чтобы добиться этого. Она пойдет против воли Генриха, не задумываясь о том, как это может отразиться на судьбах других. Я часто думал о том, что, когда она появилась на свет, у ее родителей было уже слишком много детей, и они не могли уделять ей должного внимания. Она всегда была предоставлена самой себе, не знала, что такое чувство долга и ответственность перед другими. А теперь она позорит нашу семью, убегая от человека, которого сам король выбрал ей в мужья. Господи, что подумает об этом Генрих?

Томас остановил тяжелый взгляд на Рэйвене.

— Генрих ничего не знает, — ответил тот. — Когда мы обнаружили, что она сбежала, я поехал за ней, потому что мой брат Питер не смог этого сделать. Если бы не нога, он, конечно, сам приехал бы сюда.

— Разумеется.

— Но, клянусь, я верну ее назад.

— Это очень благородно с вашей стороны, лорд Рэйвен, — сказал Томас. — А как там Памела?

— С ней все в порядке, — ответила вместо Рэйвена леди Агата. — Она умная, тихая и послушная. Любой скажет, что из нее получится замечательная жена. Не так ли?

Рэйвен кивнул. В это время в зал вошли слуги, чтобы накрыть столы к ужину.

— Лорд Рэйвен, — сказал Томас, — у нас гостят две сестры Агаты со своими мужьями и детьми. Разрешите представить вас им!

Он направился к своим многочисленным родственникам, чтобы собрать их вместе.

— Роксанна не испорченная девчонка, — тихо промолвила леди Агата, наклонившись к Рэйвену, — совсем не испорченная. Да, моей младшей сестре действительно уделяли слишком мало внимания, но не намеренно, а просто потому, что она родилась последней. До тех пор пока к нам не приехала Памела, Рокси росла словно сирота. Она была совершенно свободна, гуляла, где хотела, заводила знакомства с местными кельтами. Понимаете, у них было время для нее, а у ее собственной семьи нет. Милорд, если Роксанна стала такой независимой и своенравной, то это из-за того, что ей всегда приходилось рассчитывать только на себя. Но зато она станет сильной и верной помощницей тому, кто будет ее мужем.

— Ваши слова следовало бы послушать моему брату, потому что это ему выпало подобное испытание.

— Да, но лорд Питер сам со временем узнает все, а вам нужно знать это сейчас.

Леди Агата смотрела Рэйвену прямо в, глаза.

— Почему?

— Потому что вы здесь, а он нет. И именно вы должны будете поймать ее. Но когда вам это удастся, лорд Рэйвен, то, что вы увидите, может вам не понравиться.

Рэйвен вздрогнул. Ему вообще не нравилось все, что было связано с Роксанной.

— Почему вы так думаете?

— Она привыкла сама распоряжаться своей судьбой. Роксанна никогда не принимала в расчет то, что женщины редко могут это делать, что у них нет никаких прав. Поэтому прошу вас, милорд, не спешите осудить ее. Проявите терпение и снисходительность.

В этот момент к ним подошел Томас в сопровождении двух лордов и их жен. Рэйвен тут же понял, что дамы — сестры Роксанны, потому что они, как и Агата, были очень похожи. Но ни одна, неожиданно подумал Рэйвен, не была так красива, как самая младшая из них.

Роксанна сидела на своем жеребце и смотрела на Биттеншир из-за густых зарослей кустарника. Сердце сжималось у нее в груди, а к горлу подкатывал комок. Она изнывала от желания подъехать к стенам замка, дождаться, пока опустят мост, а потом броситься в объятия своей сестры Агаты.

Но Роксанна понимала, что не должна даже находиться рядом с домом, когда по ее следу, возможно, идут английские рыцари из Стоунвезера или Фортенголла. Если ее обнаружат, то все закончится очень быстро: в сопровождении солдат ее отправят обратно к Питеру. Но что еще хуже, к Рэйвену, который наверняка превратит ее жизнь в ад.

Холодок пробежал по спине Роксанны. До последнего момента она ни разу всерьез не задумывалась о Рэйвене и его угрозах. Их неприязненные отношения казались ей игрой, а его угрозы как нельзя лучше оправдывали ее бегство из Фортенголла. Но теперь, вспоминая его зловещие обещания, она поняла, что они были вполне реальны.

Начало темнеть, и в замке зажгли факелы. Роксанна испуганно обернулась, словно позади нее уже стоял Рэйвен из Стоунли или посланные им солдаты.

Но она была одна.

— Бейлин даст мне защиту, — вслух произнесла она. Роксанна развернула Давида и направилась в сторону хижины Гивеллы, своей давней подруги. Некоторые считали эту старую женщину ведьмой, потому что та жила в лесу и редко общалась с местными жителями, но Роксанна знала правду. Гивелла потеряла мужа и детей, которые умерли или погибли, и теперь предпочитала жить в одиночестве. Она с радостью примет Роксанну, как и прежде. Сегодня, когда впереди ждал целый день пути до Пенлина, Роксанне необходима была чья-нибудь добрая улыбка.

Глава 14

Роксанна возвращалась с прогулки, чувствуя себя необыкновенно спокойно. Поежившись от утренней прохлады, она натянула на плечи меховую накидку Гивеллы. Над ее головой запела ранняя пташка. Роксанна подняла голову и увидела, что ветка, на которой сидела лесная певунья, уже начала покрываться прорезающимися листочками. В Кембрию пришла весна!

Сердце Роксанны радостно заныло. Она любила Уэльс в любое время года, но весной и летом эта земля становилась просто великолепной. Слезы навернулись ей на глаза, когда она поняла, как сильно тосковала по родине. Нет, она не допустит, чтобы ее увезли отсюда! Она любила каждую пядь земли, каждый холм, каждую равнину. Лучше умереть, чем расстаться со всем этим! Да, она действительно умрет, если снова и снова не сможет видеть холмы Уэльса, покрытые розово-фиолетовым вереском.

— Уже вернулась? — спросила Гивелла, заметив появление Роксанны.

— Да. — Девушка улыбнулась, услышав, знакомый с детства язык кельтов.

— Каша еще горячая, ешь досыта, детка. Тебе предстоит долгий путь.

Старуха провела морщинистой рукой по седым волосам и кивнула в сторону железного котелка, булькавшего над устроенным на улице очагом. Роксанна наполнила кашей две миски и направилась в хижину, чтобы позавтракать вместе с Гивеллой.

— Он ищет тебя, — неожиданно сказала старуха. — Кто?

Роксанна насторожилась. Кто мог искать ее? Рыцарь лорда Йена или какой-нибудь английский лорд?

— Мужчина, который станет твоим мужем. Он ищет тебя, я видела это во сне.

Роксанна улыбнулась: она в безопасности, а все остальное — выдумки старой Гивеллы. Странно только, что она заговорила об этом. Роксанна всегда считала, что Гивелла использует свои пророчества, чтобы отпугнуть нежелательных гостей. Зачем же она рассказывает ей, Роксанне, подобную чушь? Гивелла радостно приняла ее и знала, что Роксанна скоро уедет.

— Зачем ты говоришь мне об этом? — спросила она. Гивелла пожала плечами.

— Потому что это правда. Так было во сне. — Роксанна опустила ложку. Неожиданно она поняла, что не может больше есть.

— Но кто? Кто именно меня ищет?

— Рокси, я же сказала тебе. Мужчина, который станет твоим мужем.

Crpax охвативший Роксанну, на какое-то время лишил ее дара речи.

— Питер из Стоунвезера? — наконец спросила она.

— Нет, этого имени не было в моем сне.

— Да, конечно, — согласилась Роксанна.

Питер не мог искать ее, потому что он лежал в Фортенголле со сломанной ногой.

— Но тогда это может быть только…

Гивелла вопросительно посмотрела на нее, и Роксанна испуганно прикусила язык.

— Я не буду говорить тебе его имя, — сказала она. — Лучше расскажи, каков он. Красивый, молодой или нет? — Она говорила все это, чтобы подшутить над старухой.

Но та вполне серьезно закивала головой.

— Раз так, мне нужно поспешить к нему, — продолжала Роксанна. — Я не хочу его разочаровывать.

Роксанна встала из-за стола.

— Будь осторожна, Рокси. — Гивелла схватила ее за руку своими костлявыми пальцами. — Все не так просто. Он еще не знает, что ты предназначена ему.

— Конечно, не знает. Пока, — улыбнулась Роксанна. — Но когда он увидит, что ничто не помешает нам пожениться, то будет так же счастлив, как и я!

Она оседлала Давида, попрощалась с хозяйкой и направилась прямо в горы. Может быть, думала она, Гивелла действительно ведьма и умеет предсказывать судьбу? Она сказала, что мужчина, который будет ее мужем, ищет ее, но сам еще не знает о том, что они созданы друг для друга.

«Конечно, это может быть только Бейлин», — радостно думала Роксанна. Ведь он не знает, что она сбежала от короля Генриха и навязанного им брака. Конечно же, Бейлин все еще любит и ждет ее. Роксанна живо нарисовала в своем воображении, как Бейлин стоит на вершине холма, всматриваясь в даль. Предвкушая встречу со своим принцем, она поспешила вперед.

Рэйвен чувствовал себя ужасно неловко на приземистой кобылке, навязанной ему Томасом. Лорд Биттеншира сказал, что такому большому коню, как Рольф, не удастся проехать по горам, и теперь его благородный боевой скакун шел в поводу, как вьючное животное. Рэйвен выехал еще до рассвета и рассчитывал добраться до Пенлина засветло. Он думал о том, что произойдет, когда он попадет во владения Бейлина. Если Роксанна там, то попытается Бейлин спрятать ее или проявит благоразумие и не пойдет против воли английского короля?

— Господи, какое безумие! — воскликнул он, обращаясь к кобыле. — И началось оно в тот момент, когда Люсьен привез двух уэльских девиц.

Серое месиво над его головой вдруг прорезал луч солнечного света. Рэйвен посмотрел вверх, наслаждаясь нежданным теплом. Долгая суровая зима и не менее долгое путешествие подходили к концу. Этот солнечный луч и начавшая пробиваться молодая зелень подняли Рэйвену настроение.

— Весна совсем близко, — сказал он сам себе и скинул с плеч плащ.

Перед ним простирались бескрайние холмы. Рэйвен был вынужден признать, что в Уэльсе не так уж плохо. Теперь, когда солнце играло на каждом камне, на каждой веточке вереска, эта земля казалась ему даже красивой.

Почувствовав приступ голода, Рэйвен спешился возле раскидистого вяза, достал из дорожной сумки ломоть хлеба и кусок мяса и сел, чтобы поесть и немного отдохнуть.

Спустя некоторое время, разморенный солнечным теплом, он задремал, поглядывая на простиравшуюся внизу дорогу. Неожиданно он широко распахнул глаза и подался вперед.

— Святые угодники! — прошептал он, глядя на дорогу. — Да это же Роксанна! Я опередил ее. — Он вскочил на ноги. — Благодарю тебя, Господи, за то, что привел ее прямо ко мне в руки!

Роксанна оглянулась — впереди, всего в нескольких часах езды, был Пенлин, но позади мог оказаться кто угодно, скорее всего, люди лорда Питера.

Однако позади никого не оказалось, и Роксанна спокойно продолжила свой путь. Она знала дорогу до Пенлина как свои пять пальцев и могла добраться туда даже с закрытыми глазами. Давид тоже знал дорогу, поэтому Роксанна позволила себе расслабиться и помечтать о том, как Бейлин обнимет ее при встрече, как их губы сольются в страстном поцелуе.

Вдруг кто-то сжал ее горло так, что перехватило дыхание. Напавший прыгнул с дерева на круп Давида и застал его хозяйку врасплох. Теперь же разбойник свалил ее с жеребца и, придавив всем телом, распластал по земле.

— Не вздумай сопротивляться, — раздался голос Рэйвена, — иначе этот день станет последним в твоей жизни. О-о-х!

Хотя он почти лишил ее возможности двигаться, Роксанна умудрилась согнуть ногу в колене и сильно ударить его в пах. Рэйвен застонал и прижал обе руки к ушибленному месту. Роксанна продолжала лежать на земле. Когда ее дыхание выровнялось, девушка повернула голову и с ужасом уставилась в лицо Рэйвена. Хотя они с Питером действительно были похожи друг на друга как две капли воды, она никогда их не путала.

Роксанна быстро вскочила на ноги и бросилась к Давиду, но тут же упала на колени: Рэйвен опередил ее и, схватив за волосы, притянул к себе.

— Отпусти меня, ты, грязная свинья! — прошипела Роксанна, но он только туже намотал на кулак ее локоны.

— Черта с два! — Он нагнулся к ее лицу. — Я ни за что не отпущу тебя после стольких дней, потраченных на твои поиски. Теперь ты поедешь со мной!

— Нет! — Роксанна дернулась, но это только причинило ей боль. Она снова попыталась ударить его в пах, но замешкалась, и Рэйвен придавил ее ноги свободной рукой.

— Ах ты, ведьма! — воскликнул он. — Ты дважды причиняла мне боль, но в третий раз тебе это не удастся.

— Ты это заслужил. — Ее темно-фиалковые глаза с ненавистью смотрели на него. — Даже если я буду бить тебя каждый день, сомневаюсь, что боли окажется достаточно, чтобы искупить твои грехи.

Рэйвен сжал кулаки. Он никогда не поднимал руки на женщину, потому что в детстве часто видел, как это делал его отец. Тот бил всех подряд: служанок, их дочерей, даже Люсинду, свою жену, он не раз избивал до полусмерти. Но Бог свидетель, эта уэльская сучка заслуживала хорошего тумака!

Казалось, Роксанна прочла его мысли.

— Давай, — прохрипела она, — ударь меня! Ты же хочешь это сделать! Тогда ты снова почувствуешь себя мужчиной. Разве не так, Персиваль?

Он пристально посмотрел на нее.

— Имя, данное матерью, не может оскорбить. Если вам угодно, миледи, можете называть меня Персивалем.

Он говорил так спокойно и надменно, что Роксанне захотелось выцарапать ему глаза. Она даже попыталась это сделать и протянула руку к его лицу, но Рэйвен перехватил ее запястье и придавил к земле.

— Лучше втяни свои коготки, если не хочешь возвращаться в Фортенголл, связанная по рукам и ногам и лежа поперек седла.

— В… Фортенголл? — Роксанна не верила своим ушам. — Но зачем ты хочешь вернуть меня в Англию? Разве не ты вынудил меня уехать оттуда? Разве не ты противился тому, чтобы я стала женой Питера?

Рэйвен не знал ответа на ее вопросы.

— Вставай, — приказал он и помог ей подняться.

— Нет!

Роксанна подогнула колени, отказываясь идти, и едва не упала на землю, но Рэйвен обхватил ее за талию и поволок за собой. На Роксанне было одно платье: плащ она давно сняла. На Рэйвене тоже остались только рубашка и штаны. Тонкая ткань усилила ощущение, которое испытала Роксанна, когда ее грудь оказалась прижатой к широкой груди Рэйвена. Неожиданно ее соски отвердели, и это стало хорошо заметно. Рэйвен почувствовал все возрастающее напряжение в паху.

Роксанна радовалась, что он тащит ее молча. Девушка чувствовала, как у нее перехватывает дыхание. Еще никогда она не испытывала ничего подобного, находясь рядом с мужчиной. Ее поцелуи и объятия с Бейлином не шли ни в какое сравнение с тем потрясением, которое она пережила, очутившись в руках Рэйвена.

Она, не отрываясь, смотрела на его суровое лицо. Господи, как они подходят друг другу! Их тела, словно две половинки одного целого. Она была высокого роста, но он еще выше. Его губы касались ее лба, а ее бедра ощущали мощную выпуклость между его ног. Роксанна была так увлечена этим открытием, что почти не сопротивлялась Рэйвену. Она лишь слегка отстранилась от него, чтобы немного успокоить чувствительные груди.

— Зачем ты это делаешь? — прошептала она.

— Я исполняю приказ.

Глава 15

Рэйвен снял седло с приземистой кобылы и перенес его на своего жеребца. Лошадь лорда Томаса он ударил по крупу, и та покорно потрусила в направлении Биттеншира. Потом он привязал жеребца Роксанны к дереву и посадил девушку в седло. Она не могла сделать это сама, потому что Рэйвен предусмотрительно связал ей руки.

Роксанна оказалась намного легче, чем ожидал Рэйвен. Ее талия была необыкновенно тонкой, и, видимо, из-за этого остальные части тела могли показаться больше, чем на самом деле. Но Рэйвен не мог утверждать этого наверняка, так как не видел ее полностью обнаженной.

Выражение лица Роксанны было совершенно бесстрастным. Она не сделала ни одного протестующего движения, не проронила ни единого бранного слова до тех пор, пока Рэйвен не дотронулся до ее ноги. Все произошло совершенно случайно, но Роксанна тут же потеряла самообладание:

— Не смей ко мне прикасаться!

Рэйвен не стал вступать с ней в очередную перепалку.

— Думаю, мне придется сделать это еще не раз. Я не доверяю тебе и не позволю ехать в Фортенголл без пут.

Сомневаюсь, что ты сможешь сама садиться в седло, когда твои руки будет стягивать веревка.

— Но мои ноги свободны! — в отчаянии закричала она.

— Их тоже придется связать, если ты не придержишь свой язык, — пригрозил Рэйвен.

Он отвязал Давида и намотал конец веревки, связывавшей руки Роксанны, на свой кулак.

Роксанну душила ярость. Как она ненавидела этого англичанина! Сначала он был просто груб, потом угрожал ей, а теперь намеренно вмешивается в ее жизнь и тащит обратно в Фортенголл, хотя сам не хочет, чтобы она выходила замуж за его брата. Роксанна отказывалась понимать, что происходит. Зачем Рэйвен приехал за ней в Кембрию? И почему… почему все ее тело словно охватило жарким пламенем, когда он прикоснулся к ее ноге? Естественно, он дотронулся до нее не нарочно, потому что ненавидел ее, так же как она ненавидела его. Но почему тогда ее мучило запретное желание еще раз почувствовать его прикосновение на своей коже?

Рэйвен ехал вперед, не сводя глаз с извилистой и опасной тропы. Ему оставалось только возблагодарить всех святых за то, что его внимание было полностью поглощено дорогой, иначе он совсем потерял бы голову, рисуя в воображении пышные груди своей пленницы, ее длинные ноги и то, как эти ноги могли бы обвиться вокруг его бедер…

Лорд Стоунли так внимательно смотрел под ноги своего коня, что не заметил, как небо заволокли темные тучи. Только первые капли холодного дождя, возвестившие о перемене погоды, привели его в чувство.

В считанные минуты отдельные капли превратились в настоящий поток, низвергающийся с небес. Рэйвен обернулся, чтобы посмотреть на следовавшую за ним Роксанну и спросить, все ли с ней в порядке. Но не успел он открыть рот, как Рольф споткнулся, его копыта разъехались на скользкой, покрытой размокшей грязью тропе, и он начал скатываться вниз. Спустя мгновение конь потерял равновесие и завалился на бок. Рэйвен едва успел соскочить с седла, хотя круп Рольфа все-таки придавил ему ногу. Морщась от боли, Рэйвен освободился и тут понял, что веревка, которой был привязан жеребец Роксанны, тоже оказалась зажатой упавшим Рольфом. Увы, он обнаружил это слишком поздно: падая, Рольф увлек за собой Давида. Роксанна, руки которой были связаны, не смогла вовремя соскочить с седла, и теперь лежала без чувств, придавленная своим жеребцом. Рэйвен бросился к ней. Она лежала молча, не издавая ни звука. Ее глаза были закрыты.

— Роксанна! — в ужасе закричал Рэйвен и, достав нож, быстро перерезал веревку, вытащил леди Биттеншир из-под Давида и прижал к себе. — Роксанна!

Ее глаза широко распахнулись и уставились на Рэйвена невидящим взглядом. Так как она не моргала, он подумал, что девушка мертва. При этой мысли он похолодел от ужаса. Ему даже не пришло в голову, что такая реакция была странной, что вместо этого он должен радоваться ее смерти и освобождению Питера от необходимости жениться на ней. Но ничего подобного даже не промелькнуло в его сознании, а его сердце чуть не разорвалось от отчаяния.

— Роксанна? — Он опустился на землю, держа ее на коленях. — Господь всемогущий, Роксанна, ты меня слышишь?

Дождь заливал ее лицо и ничего не видящие глаза, но тут она заморгала, вздрогнула всем телом и судорожно вздохнула. Видимо, у нее остановилось дыхание, когда жеребец придавил ее, догадался Рэйвен. Он почувствовал, как железная рука страха отпускает его измученное сердце.

Роксанна понемногу начала приходить в себя. Превозмогая боль в груди, она несколько раз вздохнула и тут заметила, что лежит на руках у Рэйвена. Пряди его темных волос прилипли ко лбу, капли дождя стекали по носу и путались в густой бороде, но почему-то в этот момент он показался ей самым красивым мужчиной на земле. Она забыла о Бейлине, Питере и всем остальном мире.

— Ты дурак! Пустоголовый англичанин! — Опомнившись, Роксанна оттолкнула Рэйвена и упала на четвереньки. — Ты не знаешь здешних мест, как и твоя тупая лошадь! Почему ты решил, что сможешь провести нас по здешним горам? Ты едва не убил меня!

Рэйвен не отрываясь, смотрел на разъяренную фурию, представшую перед ним. Каскад мокрых волос скрывал ее шею и плечи, платье намокло и было покрыто грязью, но…

Он с удивлением обнаружил, что настолько потрясен красотой Роксанны, что не воспринимает ее гневных слов. Хотя это не слишком удивило его. Он впервые познал женщину еще в двенадцать лет и с тех пор женская красота не оставляла его равнодушным. Теперь, когда волосы Роксанны намокли и не скрывали от него ее лицо, он смог хорошенько рассмотреть, как она прекрасна. Еще никогда Рэйвен не видел столь изысканных черт. А ее фигура! Прилипшее к телу платье подчеркивало округлые формы. Она поднялась в полный рост, и ее груди с отвердевшими от холода сосками словно призывали его согреть их в ладонях. Он захотел осушить поцелуями каждую каплю дождя, стекавшую по ее лицу и алебастровой шее.

Рэйвен возненавидел себя за эти мысли. Почему дьявольская красота этой женщины имеет над ним такую власть? Она должна стать женой Питера, и он, Рэйвен, не имеет права разглядывать ее.

Она все еще ругалась на него, когда Рэйвен тяжело поднялся с земли. Роксанна тут же замолчала, и ее взгляд остановился на его лице. Рэйвен не произнес ни слова. Он не оправдывался и не извинялся, не потрудился даже объяснить ей, что она его пленница и это его обязанность — ехать первым, как бы хорошо она ни знала Уэльс.

Он подошел к лошадям, которые уже поднялись после падения, отвязал Давида от Рольфа и подвел жеребца к Роксанне.

— Мы пойдем пешком, — сказал он, протягивая ей уздечку.

Рэйвен слышал, как Роксанна бормотала проклятия за его спиной, но даже не обернулся. День клонился к вечеру, и у них оставалось совсем мало времени, чтобы найти какое-нибудь укрытие на ночь.

Холод и усталость быстро взяли свое, и Роксанна прекратила ругаться задолго до того, как они с Рэйвеном добрались до заброшенной хижины, где им предстояло провести ночь. Девушка с облегчением вздохнула, увидев впереди шаткое строение.

Рэйвен благородно взял на себя труд расседлать обеих лошадей. С одной стороны, ему не хотелось в очередной раз препираться с Роксанной, а с другой девушка не могла сделать это, потому что ее руки оставались связанными. Она молча отпустила повод и вошла в хижину. Рэйвен вошел вслед за ней, неся оба седла, которые он бросил на пол, покрытый толстым слоем грязи.

— Здесь сухо, — заметил он, оглянувшись по сторонам.

— Ты хочешь сказать, что течет не из всех щелей? — язвительно спросила она.

Тут Рэйвен уловил звук капель: крыша была худой и протекала в нескольких местах.

— Придется спать в центре, — сказал он и посмотрел на Роксанну, дрожащую от холода. — Я разведу огонь, так мы сможем согреться и высушить одежду.

— Ха! Милорд изволит шутить? И что он возьмет для растопки? Гнилые прошлогодние листья или разбухший от воды хворост?

Глаза Рэйвена недобро сверкнули, но Роксанна не могла не насладиться своим триумфом. Как же просто поставить на место этого зазнавшегося английского лорда! Конечно, ей и самой хотелось погреться у огня, так как у нее зуб на зуб не попадал, но лишний раз уколоть лорда Стоунли было невероятно приятно.

— Ты снял мои вещи с Давида?

— С Давида?

— Моего коня зовут Давид. Я завернула свою одежду и еду в плащ и привязала все это к седлу.

— Если так, то все должно быть вместе с седлом. Проверь сама.

Роксанна опустилась на колени и принялась отвязывать сверток. Она тяжело вздохнула и взглянула на своего стража:

— Ты не мог бы развязать мне руки? Мне было бы намного легче.

— А почему я должен облегчать тебе жизнь?

— Какой смысл держать меня связанной? — нетерпеливо фыркнула Роксанна. — Неужели ты думаешь, что я могу сбежать от тебя в такую дождливую ночь? Погода ужасная, луны нет, если ты успел заметить. Я просто хочу достать свою одежду и…

— И что? — Рэйвен подошел к Роксанне вплотную. — Снять с себя это промокшее до нитки платье?

Стараясь не стучать зубами, девушка смело посмотрела ему прямо в лицо.

— Да, — выдохнула она.

На его лице промелькнула улыбка.

— Мне будет интересно взглянуть на тебя без этих мокрых тряпок. Я даже согласен помочь тебе освободиться от них. — Он развязал веревку на ее руках. — Тебе нужно только попросить.

Их взгляды встретились, но едва ее руки стали свободны, как Роксанна отпрыгнула в сторону.

— Я подожду, пока совсем стемнеет, — сказала она. — Уверена, что в полной темноте тебе ничего не удастся разглядеть.

— Что ж, жди сколько угодно, — пожал плечами Рэйвен. — Еще немного, и ты продрогнешь до костей. А я не намерен ждать ни минуты, и переоденусь, пока еще хоть что-то видно.

Роксанна гордо отвернулась и ушла в дальний угол хижины, предоставив Рэйвену возможность делать все, что ему заблагорассудится. Девушка надеялась, что стемнеет быстро, и тогда она сможет скинуть тяжелую одежду, которая никак не давала ей согреться.

— Ах! — вырвалось у Роксанны, когда высокая фигура Рэйвена заслонила вход в хижину.

Он стянул с себя сапоги и начал раздеваться. Света все еще было вполне достаточно, чтобы Роксанна могла рассмотреть его рельефные мускулы, густые черные волосы на груди, превращавшиеся в узкую полоску на животе, исчезавшую за поясом штанов. Роксанна не могла оторвать глаз от его великолепной фигуры.

Рэйвен был необыкновенно хорошо сложен. У него были широкие плечи, плоский живот и узкие бедра. Роксанна зажала рот рукой, когда Рэйвен стянул с себя штаны. Он повернулся к ней боком, и она увидела огромных размеров копье, покоившееся поверх массы угольно-черных волос. Роксанна видела обнаженных мужчин и раньше, правда, совершенно случайно, и она мгновенно оценила размеры мужского достоинства лорда Стоунли. Любая женщина пришла бы в восхищение. Сейчас Рэйвен спокоен, но если оно затвердеет и приподнимется над этими стройными узкими бедрами!..

Роксанна так шумно втянула воздух, что Рэйвен обернулся к ней.

— Что с тобой?

Роксанна ничего не ответила. Рэйвен наклонился к своей седельной сумке и, покопавшись в ней, громко выругался.

— Что-то пропало?

— Нет, но у меня остались только парадные штаны. Я не хочу порвать или испачкать их в этом захолустье.

— Кембрия — не захолустье!

— Вопрос не обсуждается, — осадил ее Рэйвен.

Он встряхнул мокрые штаны и развесил их на балке, проходившей под крышей. Рэйвен вел себя так, словно был в хижине один, а не в компании молодой благородной леди! Роксанну восхищало его хладнокровие, хотя она знала, что оно было порождено презрением к ней. Ее также восхищало созерцание его мускулистой спины и тугих округлых ягодиц. Она даже непроизвольно подалась вперед, чтобы получше рассмотреть все это.

— Увидела что-то интересное?

Роксанна резко откинулась назад, ее щеки покрыл предательский румянец. Она знала, что в таком полумраке Рэйвен не мог видеть, как она покраснела, но и Роксанна не могла разглядеть выражение его лица.

— Ах ты, черт!

Развешивая одежду, Рэйвен споткнулся о седло и, видимо, больно ударил ногу. Роксанна беззвучно рассмеялась. Хижина совершенно погрузилась во мрак, и теперь она могла понять, чем занимается ее спутник, только по доносившимся до нее звукам. Судя по шуршанию, он достал сухую рубашку. Послышавшееся затем негромкое чавканье возвестило ей о том, что он принялся за еду.

— Что ты там делаешь?

— Ем, — ответил он. — Ты не хочешь снять с себя мокрое платье и тоже заняться своими припасами?

«Он настолько груб, что даже не подумал предложить мне разделить с ним пищу! А то, что он расхаживает передо мной совершенно голым, разве не является доказательством его невоспитанности?» — с возмущением думала Роксанна. Теперь он спокойно набивал себе живот, нисколько не заботясь о том, что она умирает с голоду. Засопев от возмущения, Роксанна решительно встала и направилась в угол, где лежало ее седло. К несчастью, Рэйвен сидел как раз у нее на пути, и она споткнулась о его вытянутую ногу.

Он подхватил ее раньше, чем она упала. Ее груди плотно вжались в его руку. Роксанна вытянула ладонь вперед, чтобы опереться о пол, но попала прямо на то место, где соединялись его ноги. Даже если бы она намеренно хотела дотронуться до его мужского достоинства, у нее вряд ли получилось сделать это так же ловко с первой попытки.

— Не знал, что тебя это так интересует, — соблазнительно прошептал Рэйвен.

— Будь ты проклят! Меня это совершенно не интересует! — закричала Роксанна, отдергивая руку. — Ты, ты…

— Кто?

Миллионы определений вертелись у нее на языке, но все они показались ей в этот момент комплиментами. По крайней мере, Рэйвен мог счесть их таковыми.

— Подлый, низкий, презренный! Мне продолжать?

— Только при условии, что ты снимешь промокшее платье.

— Я сниму, но, клянусь, ты ничего не увидишь. — Забившись в дальний угол хижины, Роксанна развязала пояс, сняла с себя платье и нижнюю льняную рубашку. Она развернула плащ и достала подмокшую смену одежды. Ей хотелось сменить мокрые штаны, которые она носила под платьем, но у нее не было запасной пары, поэтому она просто сняла их. Пошарив рукой по седлу, девушка не обнаружила узелка с едой. Видимо, он потерялся, когда Давид упал на скользкой дороге. Теперь она осталась без еды, но твердо решила не просить у Рэйвена ни крошки.

Оставалось только одно — лечь спать. Сопя и пыхтя, Роксанна расстелила на полу свой подбитый мехом плащ и попыталась устроиться на нем. Кое-где плащ совершенно промок. Роксанне пришлось свернуться клубком, чтобы как-то устроиться на нем. Правда, ей было нечем укрыться, поэтому она продолжала дрожать от холода.

Хотя тело Роксанны сотрясала крупная дрожь, а в животе у нее урчало, она думала совершенно о другом. Все ее мысли были о мужчине, который в этот момент находился с ней под одной крышей. О жестоком, грубом и подозрительном человеке, обвинившем ее в покушении на жизнь его брата, обещавшем вздернуть ее на первом попавшемся суку и действительно едва не убившем ее, когда их лошади упали на горной тропе. Он посмел разгуливать перед ней нагишом, будто она была слугой, простолюдинкой, а не благородной леди! Этот мужчина был англичанином, презирающим Кембрию. Этот мужчина… обладал чем-то, что отличало его от других людей. Роксанна не могла подобрать точного определения. В Рэйвене было нечто притягательное. Казалось, он очаровывал ее, ничего не предпринимая для этого.

Роксанна снова вздрогнула. Рэйвен из Стоунли был Черным Рыцарем, человеком с черной душой. Однако что-то в этой черноте было не зловещим, а скорее соблазнительным.

— Держи.

Она обернулась на его голос. Рэйвен опустился на колени рядом с ней и что-то протянул ей.

— Что это?

— Хлеб и сыр, еще у меня есть фляга с вином.

— Нет, я не хочу пить.

Роксанна приподнялась на локте и посмотрела на ломоть хлеба, который он держал в руке.

— Так ты будешь есть? — спросил Рэйвен.

— Я совсем не голодна.

В этот момент в животе у нее заурчало так громко, что они оба отчетливо услышали это. Рэйвен рассмеялся.

— Ты голодна, поешь. Это нормальная еда, а не какая-нибудь отрава.

Роксанна принялась осторожно отщипывать кусочек за кусочком, пока не съела все.

— Ты действительно не хочешь вина?

Роксанна пристально посмотрела в ту сторону, где смутно виднелся темный силуэт Рэйвена. В темноте его голос звучал очень ласково, и она почувствовала, что больше не боится этого человека. Но не настолько, чтобы пить с ним вино и рисковать потерять голову.

— Нет, не хочу, но спасибо за еду.

— Подвинься.

— Что?!

— Может быть, ты утолила голод, но все еще не согрелась. Даже отсюда я слышу, как стучат твои зубы. Подвинься, и мы вместе укроемся моим плащом.

— Нет!

— Одумайся! — Его голос звучал уже не ласково, а раздраженно. — Я не испытываю к тебе никаких чувств и не испытывал бы, даже если бы король не предназначил тебя моему брату. Поэтому подвинься, чтобы мы могли согреть друг друга!

Сомнения Роксанны длились лишь мгновение. Она отодвинулась и повернулась к Рэйвену спиной. Он вытянулся рядом и накрыл их обоих своим плащом.

Значит, он не испытывал по отношению к ней никаких чувств, не считал ее желанной! А она, как ни стыдно было в этом признаться, находила его привлекательным. Но этот самовлюбленный негодяй считал ее, ту, которую любили все, кто знал, недостаточно хорошей для себя!

Дыхание Рэйвена становилось все тише и тише. Он уснул раньше Роксанны, а когда девушка открыла глаза, он все еще спал. Проснувшись, Роксанна обнаружила то, что заставило ее сердце бешено забиться. Во время сна они с Рэйвеном повернулись друг к другу. Его рука лежала у нее на талии, а сама она положила руку ему на плечо. Хуже всего было то, что их одежды задрались, и его жезл лежал на внутренней стороне ее бедра, словно приготовился проникнуть в нее.

Роксанна еле сдержалась, чтобы не закричать. Когда девушка подвинулась и он заскользил по ее бедру, она обнаружила, что мужское естество Рэйвена напряглось и удлинилось. Она тут же замерла, разглядывая Рэйвена в лунном свете, пробивавшемся через дверной проем. Его лицо было спокойно и безмятежно. Она поймала себя на мысли, что ей нестерпимо хочется провести рукой по его черным волосам, по матово светящимся в свете луны щекам…

Луна! Глаза Роксанны широко распахнулись. Она прислушалась. Снаружи не было шума капель. Небо расчистилось, дождь прекратился, а вышедшая из-за туч луна освещала дорогу. Дорогу на Пенлин.

Роксанна осторожно выскользнула из-под плаща, надела туфли и направилась к выходу. Боясь разбудить Рэйвена, она не стала забирать свою одежду, а взяла только седло. Затаив дыхание, девушка на цыпочках вышла наружу, вывела Давида на дорогу и лишь там оседлала его.

Она свободна. Больше Роксанна не попадется в руки этому английскому лорду. Мало того, что Рэйвен угрожал ей смертью, так он еще не считал ее привлекательной!

Глава 16

Памела быстро поднималась по лестнице замка Фортенголл. Ей не терпелось рассказать Питеру последние новости: леди Люсинда только что сообщила ей, что в конце этой недели ему можно будет начинать вставать. Когда она подошла к дверям спальни Питера, то услышала знакомые голоса. Один принадлежал самому Питеру, а второй… Второй был слишком знаком Памеле — это был голос Бесс. Они с Питером о чем-то весело беседовали и смеялись.

Значит, Бесс опять взялась за свои непристойные штучки! Раз Роксанны нет в замке, значит, она, ее кузина Памела, возьмет на себя труд выставить негодную служанку из комнаты Питера!

Памела рывком распахнула дверь и замерла на пороге. Двое на кровати тоже замерли, застигнутые врасплох. Картина, открывшаяся взору Памелы, показалась ей нереальной. Бесс наклонилась над Питером, так что ее грудь почти касалась его лица. Одну согнутую в колене ногу она поставила на кровать. Ее юбка задралась, обнажая икры.

Памела перевела взгляд на Питера. Одеяло было откинуто, и ей в глаза бросились его длинные обнаженные ноги. Но то, что она увидела потом, заставило ее громко ахнуть: Питер опорожнял свой мочевой пузырь в кувшин, который обеими руками держала перед ним Бесс.

— Памела! — закричал Питер, тут же прекратив свое занятие.

Однако Бесс даже не пошевелилась и не слезла с его кровати.

— Что ты делаешь? — Памела возмущенно двигалась прямо на служанку.

— Помогаю милорду.

— У него сломана нога, а не руки. — Памела выхватила у нее кувшин и поставила его на пол возле кровати. — Он сам отлично справится с этим делом.

— Но…

— Замолчи! — Памела бросила на служанку уничтожающий взгляд. — Если лорду Питеру потребуется помощь, то ее должен оказать его паж, Уильям. Если его нет, ты должна позвать слугу. Неужели у тебя совершенно нет стыда или представлений о том, что подобает делать, а что нет?

Бесс слезла с кровати и начала пятиться к двери.

— Я не сделала ничего плохого, миледи. Мне и в голову не пришло, что я совершаю что-то предосудительное. И потом, я и раньше видела обнаженных мужчин, особенно лорда Пи…

151

— Достаточно! — перебил ее Питер. Бесс бросила на него быстрый взгляд.

— Но, милорд, я…

— Вон! — Памела грозно схватила служанку за рукав и вывела из комнаты.

— Памела! — раздался вслед ей голос Питера, но девушка даже не обернулась.

Она заставила служанку спуститься вниз и втолкнула ее в небольшую пустую комнату на первом этаже.

— Я этого не потерплю, — жестко заявила Памела.

— Чего? — На лице у Бесс появилось выражение крайнего недоумения.

— Не смей фамильярничать с лордом Питером, это непристойно.

— Он не может ходить, а ему нужно было освободить мочевой пузырь. Что я должна была делать?

— Я уже сказала тебе, что ты должна была делать! Бесс, ты не слышишь меня или не понимаешь, что я тебе говорю? — Памела почти кричала.

— Леди Памела, я не возьму в толк, что вас так встревожило, — призналась Бесс Мы с лордом Питером знаем друг друга с детства. Мы выросли вместе, как брат и сестра. Лорд Рэйвен тоже для меня как брат.

— Не лги мне! С братьями не спят, а я знаю, что ты пускаешь в свою постель моего будущего мужа! Я видела вас вдвоем в ту ночь, когда ты вернулась в Фортенголл. Ты была в объятиях лорда Рэйвена, и он целовал тебя!

Бесс залилась краской стыда, но Памела не стала слушать ее оправданий.

— Сейчас лорда Рэйвена нет в замке, — продолжала она, — но запомни, я не допущу, чтобы ты спала с ним, когда он вернется. Что касается лорда Питера, то он жених моей кузины. Может быть, ты считаешь его свободным от обязательств, раз его невесты нет в замке, но я здесь и буду защищать интересы Роксанны. — Бесс глубоко вздохнула.

— Миледи, вы можете не беспокоиться обо мне и лорде Питере. Я не была с ним много лет, с тех пор как вышла замуж и после смерти моего мужа тоже.

Памела не спускала со служанки внимательного взгляда.

— Что же до лорда Рэйвена, то все, правда. Мы действительно были с ним один раз, после того как я вернулась от отца. Но с той ночи, когда лорд Питер упал и сломал ногу, он не навещал меня. А потом я узнала, что он скоро женится на вас. Конечно же, я не буду спать с ним ни перед свадьбой, ни тем более после. И с лордом Питером тоже. Леди Памела, — взмолилась Бесс, — вам нет необходимости предупреждать меня. Святые угодники, да леди Люсинда выкинет меня вон, если узнает, что я сплю с ее сыновьями накануне их свадьбы! Я очень люблю мою хозяйку и не хочу огорчать ее.

Памела еще раз посмотрела на Бесс и сказала:

— Иди, если лорду Питеру понадобится помощь, позови его пажа или меня. Моя кузина просила меня ухаживать за ним.

— Хорошо, миледи.

Бесс поклонилась и выбежала из комнаты, едва не столкнувшись с леди Люсиндой, которая стояла в галерее, проходившей рядом с комнатой. Графиня не хотела подслушивать разговор двух молодых женщин, она стала его случайной свидетельницей. Памела была совершенно права, отчитав служанку и велев той прекратить совсем не детские забавы, которым она предавалась с ее сыновьями.

Но леди Люсинда не переставала думать над тем, почему поведение Питера так заботило Памелу. Она чувствовала, что гнев девушки был вызван не только заботой о достоинстве ее кузины.

Леди Люсинда повернулась и поднялась наверх, пока Памела не вышла из комнаты и не заметила ее. Ей хотелось поделиться своими мыслями с мужем, но лорд Йен вместе с мальчиками уехал в гости к их давнему другу, лорду Невиллу.

— Святой Боже, помоги нам, — прошептала леди Люсинда, глядя на поля, простиравшиеся за стенами замка.

Рэйвен преследует в Уэльсе невесту Питера, которую он, по его словам, ненавидит, хотя Люсинда наверняка знала, что это не так. Сам Питер прикован к постели, и Памела ухаживает за ним так, словно это ее первейший долг. Похоже, планы короля рушатся, не успев осуществиться.

Питер лежат в своей комнате, смотрел на дверь, так и оставшуюся открытой, и гадал, кто же войдет к нему на этот раз. Внезапное появление Памелы, ставшей свидетельницей весьма непристойной сцены, вогнало его в краску. Он одернул рубаху и закрылся одеялом до подбородка. Хотя он всего лишь справлял малую нужду, но до сих пор ощущал себя так, словно разгневанная леди застала его за тем, что он занимался со служанкой любовью.

«Глупо так думать», — пытался успокоить себя Питер. Конечно же, ему требовалась помощь, потому что из-за сломанной ноги он не мог встать с постели. И почему Бесс не могла помочь ему в этом? Господи, да они знали друг друга с пеленок. Кстати, он действительно когда-то занимался с ней любовью.

Питер шумно вздохнул. Почему леди Памелу так возмутила помощь со стороны служанки? Разве сама она согласилась бы помочь ему в таком интимном деле? Стала бы мыть его грудь, ноги или ягодицы? Взяла бы в руки его жезл, если это вдруг потребуется? Питер закрыл глаза. Пресвятая Дева! Чем сильнее он пытался не думать о том, как его мужское естество оказывается в маленькой ручке леди Памелы, тем сильнее это самое естество напрягалось. Он сильно сжал ноги, пытаясь укротить предательски восставшую часть тела.

Почему он позволяет себе так думать о леди Памеле? Ведь она не его невеста, она принадлежит Рэйвену! И скоро станет его невесткой. Теперь же она заменяла ему родную сестру, которой у него никогда не было. Памела развлекала его, когда ему было скучно, заботилась о нем, когда ему было плохо. Они болтали часы напролет, обсуждая сны, рассказывая друг другу истории о своем детстве. Девушка расспрашивала его о характере и привычках Рэйвена, он задавал ей вопросы о Роксанне.

Ему было очень хорошо в компании Памелы. Когда девушка заглядывала к нему и говорила, что скоро принесет ему ужин или придет просто поговорить, у него сразу улучшалось настроение. Вскоре он понял, что ужасно скучает, когда ее нет рядом. Ему никого так не хотелось видеть, как ее. Паж Уильям годился лишь на то, чтобы побросать с ним дротики, его младшие братья обычно затевали такую возню, что он начинал опасаться за целостность второй ноги. А его мать! Он готов отдать жизнь за Люсинду, но она превращалась в настоящего тирана, стоило кому-нибудь из ее близких пасть жертвой болезни или недомогания. Иногда ему даже хотелось оказаться дома в Стоунвезере. Хотя он не сомневался, что Люсинда последовала бы туда за ним.

Но Памела Англфорд… О, каждое ее прикосновение было подобно целительному бальзаму! Его ласкали звук ее голоса, серебристые переливы ее смеха, ее истории, взгляд ее добрых глаз… Леди Памела могла быть для него идеальной…

Сестрой! Питер был полностью погружен в свои размышления и не слышал, как Памела поднялась к нему.

— Милорд? — Она заглядывала в дверь.

— К чему эти формальности? — спросил он. — Мы почти родственники, и… ты, пожалуй, видела меня уже во всех видах.

— Питер, можно войти?

— Что это ты вдруг решила спрашивать разрешения? — Питер прикусил язык. Он не хотел обижать Памелу, только собирался поддразнить ее, однако теперь ужасно сожалел о вырвавшихся у него словах.

— Ты прав, я не должна была врываться к тебе в комнату, — согласилась Памела, опуская глаза, — поэтому я вернулась, чтобы извиниться.

— Я не принимаю твоих извинений.

Памела испуганно посмотрела на него и замерла в дверях.

— Ты не сделала ничего, за что следовало бы просить прощения, — поспешно добавил Питер, испугавшись, что она сейчас уйдет.

Брови Памелы удивленно поползли вверх.

— Но я ворвалась без стука, выгнала служанку. Конечно, Бесс вела себя недостойно, но я не имела права отчитывать ее.

— Мне не следовало просить помощи у Бесс. Нужно было позвать Уильяма. — Питер умоляюще посмотрел на Памелу. — Пожалуйста, посиди со мной. Если хочешь, можешь взять стул.

Поколебавшись, Памела вошла, закрыла за собой дверь и приблизилась к кровати.

— В любом случае, — сказала она, — все произошедшее — не мое дело. Если Рокси не хочет, чтобы тебя соблазняли служанки, то ей следовало остаться и самой разобраться со всем этим.

— Соблазнять меня?

— Ну, возможно, это слишком сильно сказано, — призналась Памела. — Все равно, это дело моей кузины, а не мое.

— Да, конечно, — согласился Питер. — Но Роксанны нет в замке, так же как и Рэйвена. Я думал, что мы с тобой — друзья.

— Конечно, мы друзья! — горячо заверила его Памела. — Я знаю тебя лучше, чем твоего брата, хотя должна стать его женой, а не твоей. Может быть, именно поэтому я так возмутилась, когда увидела, что Бесс прикасается к тебе.

Памела потупила взгляд.

— Любая леди возмутилась бы, увидев, чем мы занимались. Думаю, мне повезло, что нас застала ты, а не моя мать!

— Думаю, да, — улыбнулась Памела. — Она бы решила, что ты настоящий развратник, учитывая, что недавно леди Люсинда видела, как я сидела у тебя на коленях, а моя юбка была задрана до колен. — Памела покраснела и тяжело вздохнула. — Но мы с тобой только друзья, — продолжала она, — и, если бы мне пришло в голову пофлиртовать с каким-нибудь рыцарем в Фортенголле, например, с сэром Гербертом, я бы не считала тебя обязанным указывать мне на мое поведение или вызывать этого рыцаря на поединок, чтобы защитить мою честь.

— Да? — искренне удивился Питер.

— Конечно, — уверенно кивнула Памела. — Я никогда не стала бы ни с кем флиртовать, но если бы это произошло, то это касалось бы только меня и, может быть, еще твоего брата. Но не тебя.

Питер неожиданно представил себе Памелу в объятиях Герберта. Но почему именно Герберт? Может быть, ей действительно нравится этот голубоглазый белокурый рыцарь? Питер смущенно закашлялся.

— Не знаю, можно ли рассматривать это как оправдание поведения Бесс, — сказал он, — но мы с ней давно знаем, друг друга, и она не раз видела меня без одежды. Поэтому мне и в голову не могло прийти, что ее помощь выглядит не слишком… не слишком хорошо. Спасибо, что указала мне на мою ошибку.

— Так ты не сердишься?

— На тебя? Конечно, нет.

— Отлично, — улыбнулась Памела и повернулась, чтобы уйти. — Ой!

— Что такое?

— Я совсем забыла, у меня для тебя хорошие новости. Твоя мать сказала, что через два дня ты сможешь подняться и начать ходить на костылях. Конечно, тебе еще рано спускаться вниз, но до горшка ты сможешь добраться самостоятельно.

— О! — просиял Питер. — Как я рад слышать это, особенно от тебя.

— Теперь Бесс больше не сможет соблазнять тебя, предлагая свою помощь, — заметила Памела. — И тебе будет легче хранить верность своей невесте.

Питер промолчал. Памела кивнула ему и ушла. Он остался один на один со своими мыслями.

«Роксанна сбежала неизвестно куда, — думал он. — Она оставила меня, и ей не требуются объяснения по поводу моего поведения. Сомневаюсь, что ее вообще интересует, чем я занимаюсь и с кем. И леди Памелу это не интересует, ведь она сама только что заявила мне об этом!»

Но в глубине души Питер не верил, что Памеле все равно, чем и с кем он занимался. Ему было даже приятно, что он ей не безразличен.

Однако оставалось нечто, изрядно беспокоившее Питера. Появление леди Памелы не дало ему возможности закончить то, что он начал, и теперь ему казалось, что его мочевой пузырь вот-вот лопнет.

— Уильям! — закричал он, приподнимаясь с подушек. — Уильям, ты нужен мне. Немедленно!

Паж не отозвался, и Питер снова лег. Нога заныла, а подушки как нарочно сбились в бесформенную кучу, и на них стало неудобно лежать. Он посмотрел на стоявший неподалеку от кровати столик и бутылку с обезболивающим бальзамом на нем. Питер повернулся, чтобы достать бальзам, но смог дотянуться кончиками пальцев до края стола.

— Уильям! Маленький негодяй! Немедленно иди сюда! Где его черти носят? Наверное, опять рыщет по кухне в поисках вкусного куска!

— Уильям! — заорал Питер что есть мочи.

Наконец дверь комнаты распахнулась, и мальчик поспешил ему на помощь.

— Милорд?

— Мне нужен горшок, чтобы справить нужду, и та чертова бутылка на столе. А еще мне нужна…

Он замолчал, понимая, что не может попросить то, что ему было действительно необходимо, — маленькую леди Памелу.

Глава 17

— Как поживают Невилл и Беатрис? — поинтересовался Питер у своего отчима, когда тот вернулся от старого друга.

— Хорошо, только его внуки, дети его дочери, похоже, подцепили какую-то болезнь. Поэтому Беатрис посоветовала мне забрать мальчишек и вернуться в Фортенголл.

— Мама, не сомневаюсь, очень обрадовалась вашему скорому возвращению. Она всегда сильно грустит, когда вы уезжаете.

— Да-а. — Лорд Йен сел на стул, который протяжно заскрипел под его мощным телом, и вытянул вперед длинные ноги. — Люсинда по-прежнему думает, что стоит мне оказаться за стенами Фортенголла, как я обязательно ввяжусь в какую-нибудь историю. Она никак не может понять, что я уже не тот странствующий рыцарь, каким был до того, как мы с ней поженились. И она забывает, что Англия стала мирной страной с тех пор, как Генрих сменил на троне короля Стефана. — Лорд Фортенголл тяжело вздохнул. — Нет, ей все время мерещится, что мне не терпится сразиться с каким-нибудь рыцарем или толпой разбойников, чтобы позабавиться. — Йен улыбнулся Питеру. — Эта женщина отказывается замечать, что я уже старик. Она все еще считает, что сражения развлекают меня, как и прежде.

— Она любит вас, как не любила ни одного мужчину, и беспокоится о вашем благополучии. Радуйтесь, милорд, что моя мать видит вас сильным и мужественным, даже если вы сами себя таковым не чувствуете. Не сомневаюсь, она не изменит своего мнения до самой смерти.

Йен кивнул, и мужчины замолчали. Наконец Йен смущенно кашлянул и спросил:

— А у тебя есть на примете девушка, которая считает тебя сильным и мужественным? Которая будет считать тебя таковым, даже когда ты состаришься?

Питер пожал плечами.

— Сомневаюсь, лорд Йен. Если такая женщина и существует, то мне она в этом еще не призналась.

— А как насчет леди Памелы?

— Леди Памелы? — нахмурился Питер, озадаченно глядя на своего отчима.

— Да, с тех пор как Рэйвен отправился на поиски ее кузины, вы проводите вместе много времени. Что ты о ней думаешь?

— Я думаю… — Питер опустил глаза и, с трудом подбирая слова, промолвил: — Я думаю, что она милая.

— И все?

— Да. — Питер смело посмотрел на графа. — Конечно, я считаю ее красивой, с ней приятно поболтать. Мне кажется, она станет Рэйвену прекрасной женой.

— Я тоже так думаю, — просиял лорд Йен. — Еще перед отъездом я говорил твоей матери, что раз вы с Памелой сумели так хорошо поладить, то и у них с Рэйвеном тоже все должно получиться.

— Разве мама беспокоится о нас?

— Нет, не слишком. Ну, не больше, чем она всегда беспокоится о своих детях.

— Почему?

— Почему? — Лорд Йен нахмурился. — Питер, мне кажется Люсинду беспокоит именно то, что вы с Памелой проводите вместе слишком много времени. Она думает, что это может плохо кончиться для вас обоих. Ведь Памела предназначена Рэйвену, а ты должен ждать Роксанну.

— Плохо кончиться? — возмутился Питер. — Как то, что леди Англфорд развлекает меня во время моей болезни, может повредить нам обоим? Мне ее общество идет только на пользу!

— Да не расстраивайся ты так! — поспешил успокоить его лорд Йен.

Но Питер уже не мог успокоиться. Ему было неприятно обсуждать леди Памелу, и тот факт, что лорд Йен специально пришел поговорить с ним об этом, сильно его встревожил. Несомненно, это его мать подослала графа, потому что она явно подозревала, что их с Памелой отношения перестали быть просто дружескими. Но на самом деле все было совершенно невинно!

— А что ты думаешь о Роксанне? — Питер моргнул от неожиданности.

— Что же я должен о ней думать?

— Не знаю, — честно признался граф. — Но мне кажется, что тебе следует сердиться на нее за то, что она от тебя сбежала.

— Если бы она сбежала именно от меня, я мог бы сердиться на нее. Но я не сомневаюсь, что это мой брат вынудил ее совершить побег.

— Ты винишь в произошедшем Рэйвена?

Питер подумал, что, будь он на ногах, а его брат в замке, он надавал бы Рэйвену тумаков. Он чувствовал, что ему просто необходимо выплеснуть свой гнев при помощи грубой силы, равно как и Рэйвену необходимо понять, что иногда следует держать язык за зубами.

— Да. Во всяком случае, я считаю его причастным ко всему этому. Мало того, что я сломал ногу, так теперь еще моя невеста бродит неизвестно где, а сам он пытается ее разыскать. Однако, — предусмотрительно добавил Питер, — я прекрасно понимаю, что поступки Рэйвена были продиктованы лишь его заботой обо мне. Поэтому я не могу по-настоящему обвинять его.

— Это хорошо, — кивнул лорд Йен и поднялся. — Нам с твоей матерью было бы больно видеть, как между вами возникает вражда. Мы знаем, что указ короля резко изменил ваши жизни, но это было сделано для вашего блага. Уверен, через несколько лет вы все это будете вспоминать с улыбкой.

— Вы так думаете?

— Уверен, — улыбнулся Йен, направляясь к двери. — Ты будешь счастлив с Роксанной, а Рэйвен с Памелой. А теперь отдыхай. Прислать тебе Уильяма?

— По-моему, этот бездельник должен быть где-то за дверью.

Граф выглянул наружу и улыбнулся.

— Да, Уильям здесь. Он тебе нужен?

— Нет, я хочу побыть один, милорд.

Питер солгал. На самом деле ему хотелось побыть наедине с Памелой. Словно яркий солнечный луч, она согревала его душу. Разве мог бы он вынести свое временное бездействие без ее песен и историй, нежного смеха и ласковых прикосновений?

«Нет, — подумал Питер, — не смог бы». И он не будет лишать себя всего этого.

— Йен, что сказал Питер?

Леди Люсинда схватила мужа за рукав, едва он вошел в их спальню.

— Ничего особенного, дорогая, но тебя это успокоит, — ответил граф, обнимая жену за плечи.

— О чем ты его спрашивал? Что именно он ответил? — Вопросы сыпались один за другим.

— Питер очень хорошо относится к Памеле и считает, что она станет Рэйвену прекрасной женой, — ответил Иен, усаживаясь в кресло и стаскивая с себя сапоги. — Он не винит Роксанну за то, что она сбежала, потому что считает Рэйвена причастным к этому.

Люсинда смерила его внимательным взглядом.

— И это все?

— Дорогая, а что еще?

— Ты был у Питера достаточно долго. О чем еще вы говорили?

— О разном. О моем визите к Невиллу, о тебе.

— Обо мне? — Она удивленно всплеснула руками.

— О том, что ты меня любишь, если хочешь знать, — усмехнулся Йен. Он схватил жену за руки и усадил к себе на колени.

Когда его рука потянулась к ее груди, леди Люсинда остановила его.

— Йен, прошу тебя! Меня все это очень беспокоит.

— Люсинда, здесь не о чем беспокоиться. Конечно, решение короля повлияло на жизни твоих сыновей, но все складывается к лучшему. Питер считает именно так. Почему ты не хочешь в это поверить?

Он поцеловал ее в висок. Люсинда не сопротивлялась, погруженная в свои мысли.

— Но Роксанна убежала, а Рэйвен поехал за ней…

— А разве Питер мог сделать это сам? Ведь у него сломана нога! Кроме того, Рэйвен и Роксанна вернутся со дня на день, и как только это произойдет, мы сыграем две свадьбы.

— Тебе не кажется, что Памеле и Питеру не стоит проводить так много времени вдвоем? — спросила Люсинда, глядя лорду Йену прямо в глаза.

Он поцеловал ее в нос.

— Почему бы и нет? Питеру нравится болтать с ней. Бедняга умер бы от скуки, если бы не общество этой милой девушки.

— Но я застала ее у него на коленях! Ее юбка была задрана и…

— Разве ты сама не говорила мне, что Памела оцарапала ногу, а Питер просто осматривал рану? Как он мог сделать это, не приподняв юбку?

Люсинда громко вздохнула и покачала головой:

— Ты не понимаешь.

— Это ты не понимаешь, — возразил лорд Йен. — Дорогая, Питер и Памела просто хорошие друзья. Это куда лучше, чем враждовать, как Рэйвен и Роксанна. Разве не так?

— Да, конечно, — задумчиво произнесла она.

— Дорогая, ты просишь моего совета, а потом не хочешь его слушать. Зачем ты просила меня поговорить с Питером, если не веришь тому, что он сказал?

— Нет, я верю. — Люсинда положила голову на плечо лорда Йена. — Я согласна считать Питера и Памелу друзьями, но ты упомянул Рэйвена и Роксанну… Их нет уже много дней. Мне кажется, они давно должны были вернуться.

— Роксанна — умная девочка, и характер у нее дай Бог. Скорее всего, Рэйвену пришлось потрудиться, чтобы найти ее. Но уверен, он ее уже нашел. — Лорд Йен погладил Люсинду по щеке.

— Наверное, ты прав. — Ее дыхание согревало его кожу. — Но кто знает, сумели ли они, наконец, поладить друг с другом. С ними все может случиться.

— Ничего с ними не случится. В худшем случае Рэйвен свяжет ее по рукам и ногам и привезет в Фортенголл. Она на него, конечно, рассердится, но это тоже неплохо.

— Почему?

— Потому что она будет так рада избавиться от Рэйвена, что пойдет замуж за Питера без малейшего колебания.

— Мне остается только молиться о том, чтобы все вышло, по-твоему. Дай Бог, чтобы ничто не помешало свадьбе.

— Ничто и не помешает, — заверил ее лорд Иен. — Я здесь хозяин, и все должно быть, по-моему.

Памела в ночной рубашке сидела на стуле в своей комнате и расчесывала волосы. Она готовилась ко сну, вспоминала прошедший день и улыбалась. Она немного устала, потому что целый день помогала леди Люсинде в домашних хлопотах. Это ей необычайно понравилось, хотя она не совсем понимала, почему вдруг ее будущая свекровь сама попросила ее о помощи, тогда как прежде все время отказывалась дать ей хоть какое-нибудь поручение. Возможно, леди Люсинда пошла на это, потому что была сильно занята младшими детьми. Во время ужина мальчики вели себя необычайно тихо. Они вообще как-то изменились, вернувшись из поездки вместе с отцом.

А еще Памела скучала по Питеру. Она заглянула к нему лишь на минуту ранним утром, а потом леди Люсинда заняла ее на целый день. Во время ужина Памела вела долгие разговоры с лордом Йеном и управляющим Фредериком. В результате у нее не осталось времени спеть Питеру песню, рассказать ему историю на ночь или принести поднос с ужином. Наверное, думала она, он мучается от скуки и чувствует себя покинутым.

Испытывая чувство вины, Памела взяла свечу и вышла из своей комнаты. В коридоре было пусто. Казалось, замок вымер и наполнен лишь светом потрескивающих факелов да ароматами недавно закончившегося ужина. Убедившись, что никто не увидит ее в ночной рубашке, Памела на цыпочках направилась к комнате Питера.

Он слышал, как она вошла. Целый день Питер прислушивался, не раздадутся ли за дверью ее легкие шаги.

— Питер? Ты еще не спишь?

Он хотел притвориться спящим, чтобы наказать ее за то, что она целый день игнорировала его, но не смог устоять перед желанием увидеть ее лицо.

— Да, — ответил он.

Памела приоткрыла дверь, которая заскрипела как несмазанное колесо, и заглянула в комнату.

— Я тебя разбудила? — Нет.

Памела осторожно вошла внутрь. Питер увидел ее через узкий просвет полога, и у него перехватило дыхание. Она была похожа на рождественского ангела: ее золотистые волосы спускались до самого пояса, а длинные рукава ночной рубашки закрывали руки до кончиков пальцев, в которых она держала свечу. Питер закрыл глаза и непроизвольно застонал.

— Питер? Тебе больно?

— Нет. Никогда еще не чувствовал себя лучше. Сейчас бы оседлать моего коня и отправиться куда-нибудь подальше.

— Ты говоришь как-то странно, — сказала Памела и тут же осеклась, увидев спящего на полу пажа.

— Не обращай на него внимания. Поверь мне, его не так-то просто разбудить.

— Но наши голоса…

— Даже если я буду дуть в рог у него над ухом, сомневаюсь, что это разбудит Уильяма.

Памела переступила через спящего мальчика, подошла к кровати и поставила свечу на стол.

— Ты на меня сердишься?

— Нет.

Леди Памела вызывала у него разнообразные чувства, но ни одно из них нельзя было назвать отрицательным.

— Нет, сердишься, и ты прав, — уверенно сказала она и, раздвинув полог, села на кровать. — Я все время была рядом с тобой, а сегодня не смогла. Прости.

— А что случилось?

— Я была очень занята, — радостно улыбнулась Памела. — Питер, твоя мать попросила меня помочь ей! Я так часто предлагала ей свою помощь, но она всегда отказывалась, а сегодня она обращалась со мной так, словно я ее родная дочь.

— Неужели? — Памела закивала.

— Леди Люсинда завалила меня поручениями.

— А что было вечером?

— О! — возбужденно воскликнула Памела. — Лорд Йен попросил меня остаться за столом с ним и управляющим Фредериком, хотя ужин уже закончился. Думаю, так как твоя мать была занята, он хотел немного побыть в женском обществе.

Питер потянул носом воздух и уловил легкий аромат вина, исходивший от Памелы.

— Моя мать плетет интриги, а лорд Йен ей в этом помогает, — уверенно заявил он.

— Интриги? Почему ты так решил?

— Памела, я уже говорил тебе, что дела в замке делаются и без твоего участия. Кроме того, это моя мать должна была сидеть за столом с графом и управляющим. Почему она ушла?

— Боюсь, твои младшие братья не совсем здоровы. Она занималась ими.

— Да? — Питер почувствовал, что ему становится стыдно за свои слова. Если Хью, Джемми и Джон заболели, то помощь Памелы действительно могла понадобиться.

Она кивнула ему и улыбнулась. Неожиданно Питер забыл обо всем на свете. Закрытая пологом кровать была похожа на палатку, в которой находились только они. Вдвоем, ночью, при свете луны. Он смотрел на ее нежное лицо, на контуры фигуры, просвечивавшие сквозь полупрозрачную тонкую ткань ночной рубашки, и чувствовал, как все замирает у него внутри.

«Памела твоя сестра, — напомнил он себе, закрывая глаза, чтобы на мгновение избавиться от наваждения ее божественной красоты. — Скоро она станет твоей невесткой».

— Питер, как твоя нога?

Он почувствовал ее дыхание на своей щеке. Открыв глаза, Питер увидел, что она наклонилась к самому его лицу. Ему вдруг нестерпимо захотелось поцеловать ее.

— Все хорошо, завтра я встану на костыли и начну бегать по лестницам замка.

— Сомневаюсь, но ходить ты сможешь. — Памела заботливо расправила одеяло у него на груди. — Думаю, теперь тебе нужно поспать. Я не хотела беспокоить тебя в такой поздний час, просто решила объяснить свое сегодняшнее отсутствие и пожелать спокойной ночи.

Она отодвинула полог, собираясь уйти, но Питер схватил ее за руку.

— Спой мне, — попросил он.

— Не могу! Тогда я точно разбужу Уильяма.

— Твой нежный голос поможет мне заснуть, а если ты действительно боишься разбудить пажа, то ложись рядом со мной и спой мне на ухо.

Памела долго не могла решиться, но потом согласилась.

— Хорошо, — сказала она и осторожно прилегла рядом с Питером, боясь потревожить его сломанную ногу.

Она запела старинную уэльскую песню. Питер не понимал ни слова, но готов был слушать пение Памелы всю ночь напролет, если бы у него были силы. Но первым заснул не он, а Памела. Питер долго боялся пошевельнуться, чтобы не разбудить ее. Когда сон, наконец, сморил и его, леди Памела все еще оставалась в его кровати.

Глава 18

Дом лорда Бейлина был не замком, а настоящей крепостью. Король Генрих запрещал строить подобные крепости своим подданным. Это было длинное низкое сооружение из дерева и камня, окруженное глубоким рвом. Обычно такие крепости окружала высокая стена, но Пенлин стоял на горе, и ему не требовалась дополнительная защита. Никто не мог подобраться к замку незамеченным. У охранников замка было большое преимущество, потому что уэльские лучники всегда считались лучшими в мире, а пускать стрелы вниз было сподручнее, чем вверх.

Роксанна знала, что ее будут ждать, но не потому, что так предсказала Гивелла, а потому, что люди кузена заметят ее задолго до того, как она появится на дороге, ведущей к замку. Она спешила к Бейлину, но не могла отказать себе в удовольствии остановиться у ручья, стекающего с горы.

Это место казалось ей самым прекрасным на земле, особенно теперь, когда наступающая весна возвращала природе ее яркие краски. Роксанна мечтала о том, как счастливо заживет здесь, как станет женой Бейлина и матерью его детей.

Она снова заторопилась вперед, навстречу своей судьбе. Увидев флаги с изображением красных драконов — старинным гербом Кембрии, — девушка почувствовала, что ее сердце трепещет, как эти полотнища на ветру.

Повинуясь приказу хозяйки, Давид вошел в ручей и поскакал вперед, обдавая обнаженные ноги Роксанны и ее платье фонтанами брызг. Но она лишь счастливо улыбалась, предвкушая встречу с кузеном.

— Это вы, леди Роксанна? — спросил ее охранник, выехавший ей навстречу. Он говорил на кельтском языке.

— Да, это я, Гайен. Вернулась назад из проклятой Англии!

— Бейлин сказал мне, что вы должны приехать. — Он развернул свою лошадь, и теперь они с Роксанной ехали бок о бок. — Он уехал ненадолго и просил меня встретить вас.

Сердце Роксанны радостно забилось. Может быть, Гивелла действительно умела предсказывать будущее?

— Когда он узнал, что я направляюсь в Пенлин?

— Когда увидел вас внизу, — ответил Гайен. — Он как раз сидел в седле, собираясь уехать, но тут говорит мне: «Будь я проклят, Гайен, если это не моя кузина Рокси взбирается вверх по холму». Как я уже говорил, он бы остался, чтобы поприветствовать вас лично, но срочные дела потребовали его присутствия.

Роксанна испытала некоторое разочарование, но тут же забыла об этом.

— Я так рада вернуться домой!

— Домой?

— В Кембрию, Гайен, в Кембрию! Вся эта земля — мой дом, а не только Биттеншир.

Подъехав к входу в крепость, Роксанна спешилась и кинула поводья подоспевшему слуге.

— Мелвид дома? — спросила она. Гайен кивнул, и она поспешила навстречу своей кузине, родной сестре Бейлина.

— Рокси, это ты! — радостно воскликнула Мелвид, целуя ее в обе щеки. — Я думала, что ослышалась, когда Бейлин сказал, что видел тебя, направляющуюся к крепости. Но почему ты не в Англии?

Роксанна смотрела на Мелвид. Светлые волосы и голубые глаза девушки были точно такими же, как у Бейлина.

— Я сбежала.

— Что? — воскликнула госпожа Пенлина. — Почему? Что стряслось?

— Я все расскажу тебе, но сначала мне хотелось бы поесть.

Мелвид распорядилась принести еду и питье. За едой Роксанна рассказала своей кузине о том, что произошло с тех пор, как по приказу короля их с Памелой привезли в Лондон.

— Не могу поверить, — покачала головой Мелвид. — Я понимаю, почему английский король взял на себя труд подыскать мужей для тебя и Памелы. Лорды Биттеншира и Англфорда всегда были преданы английской короне, и правящий монарх должен был позаботиться о судьбе их осиротевших дочерей. Но зачем он выбрал для вас английских лордов? Разве не лучше было выдать вас замуж в Кембрии?

— Потому что этот английский ублюдок решил править половиной мира! — резко заявила Роксанна. — Он хочет, чтобы Англия поглотила Кембрию. Его не заботит, что большинство из нас говорит на языке кельтов, хотя в наших жилах течет и норманнская кровь. Мелвид, я не сомневаюсь, что он отдал меня и Памелу этим двум братьям, кстати, они близнецы, чтобы поскорее сбыть нас с рук. Он совсем не знает нас и не понимает, как нам будет тяжело жить вдалеке от родины.

— Близнецы? — удивилась Мелвид. — Выпей еще вина, — торопливо предложила она. — Успокойся, Рокси, теперь ты в безопасности. Но как же Памела? Почему она не вернулась вместе с тобой?

Роксанна сделала большой глоток сидра.

— Она смирилась с судьбой. Кроме того, если бы она вышла за Рэйвена Стоунли, он вернулся бы вместе с ней в Англфорд и правил там. Мне же предстояло жить в поместье лорда Питера на юге Англии. Оно называется Стоунвезер.

— Ты сказала «если бы она вышла за Рэйвена». Разве Памела против?

— Рэйвен последовал за мной в Кембрию! Этот негодяй оставил ее и бросился вдогонку за мной. Бог знает, что с ним может случиться!

— Но… Рокси, я ничего не понимаю. Ведь это лорд Питер должен был преследовать тебя!

— Нет, — Роксанна нетерпеливо замотала головой, — Питер Стоунвезер упал и сломал ногу. Рэйвен обвинил меня в том, что это я столкнула его со стены замка. После таких обвинений мне не оставалось ничего, кроме как сбежать из Фортенголла, а жених Памелы отправился за мной.

— Но зачем?

— Не знаю! — фыркнула Роксанна. — Просто поехал за мной, и все. Я тоже не понимаю, зачем он так поступил, но он не потрудился объяснить мне свое поведение.

— Так это с ним ты провела вчерашнюю ночь в заброшенной хижине?

— Да.

— Рокси! — ахнула Мелвид.

— Не делай вид, что тебя это так пугает. У меня не было выбора. Погода стояла ужасная, надвигалась ночь. Нам повезло, что мы вообще нашли хоть какое-то убежище.

— Но… Ты провела ночь с мужчиной, который даже не твой жених! — Мелвид приблизилась к кузине и шепотом спросила: — Он старый? Некрасивый?

Роксанна ничего не ответила. Рэйвен не был ни старым, ни некрасивым, как и Бейлин, но они с Бейлином отличались как день и ночь.

— Так что же? — не унималась Мелвид. — Значит, он старый и не способен удовлетворить молодую женщину? Или уродлив как гоблин?

Роксанна не успела ответить, потому что в этот момент в зал вошел владелец замка. Увидев Роксанну и свою сестру, сидящих за столом, он быстро прошел к ним мимо снующих по залу слуг.

— Бейлин! — Роксанна вскочила на ноги и бросилась к нему.

Она крепко обняла его. Бейлин некоторое время стоял, не двигаясь, но потом все же обнял Роксанну в ответ.

— Бейлин! Я так рада видеть тебя! Так рада вернуться! Я боялась, что никогда больше не увижу Кембрии.

— Я думал, Генрих выдал тебя замуж, — спокойно сказал Бейлин, отступая на шаг от Роксанны.

— Она не захотела выходить за английского лорда, — вмешалась в разговор Мелвид. — И сбежала.

— Что?

Роксанна вглядывалась в красивое лицо Бейлина, он напряженно смотрел на нее.

— Да, это правда. Брат того, кто должен стать моим мужем, вынудил меня сделать это. Он не хотел, чтобы я выходила за его брата-близнеца. Однако сам последовал за мной в Кембрию, хотя его женой должна стать Памела!

— Но почему он так поступил, раз сам прогнал тебя?

— Роксанна не знает, — ответила за кузину Мелвид, — и она провела ночь…

Мелвид не закончила фразу, потому что Роксанна сильно ущипнула ее за локоть.

— Лорд Питер, который должен был стать моим мужем, случайно сломал ногу и не мог поехать сам. Думаю, именно поэтому за мной отправился Рэйвен. В противном случае он ни за что бы этого не сделал, так как ненавидит меня, так же как я ненавижу его!

Роксанне показалось, что ее последние слова прозвучали не слишком убедительно, но Бейлин, похоже, ничего не заметил. Он в задумчивости потирал подбородок.

— В чем дело? — с беспокойством поинтересовалась Роксанна. — Бейлин, я думала, ты обрадуешься, что я не вышла замуж, а вернулась к тебе.

— А где Памела? — неожиданно спросил он.

— Осталась в Англии в замке Фортенголл, — ничего не понимая, ответила Роксанна. — Там живут родители этих близнецов, за которых мы должны были выйти замуж.

— Значит, Йен, лорд Фортенголла, должен стать твоим свекром?

— Он им не будет!

— О Господи! — помрачнел Бейлин.

— Что? Что случилось? — Роксанна нетерпеливо теребила Бейлина за рукав.

— Ничего.

— Ты лжешь!

Бейлин высокомерно приподнял одну бровь.

— Или не говоришь мне всей правды, — сдалась Роксанна. Она пыталась увидеть хоть проблеск радости на его лице.

— Так почему Памела осталась в Англии, а не вернулась сюда вместе с тобой? — снова поинтересовался Бейлин.

— Она не захотела, — ответила своему брату Мелвид. — Рокси говорит, что Памела смирилась с судьбой, хотя эти братья-близнецы оба старики и страшные уроды.

— Мелвид! — возмутилась Роксанна.

— Они не могут быть старыми, — сказал Бейлин своей сестре, — даже если они старшие сыновья жены лорда Йена. — Он снова посмотрел на Роксанну. — Если Памела выйдет замуж, как и велел король Генрих, то они с мужем вернутся в Англфорд, не так ли? Рокси, скажи, как скоро они намереваются приехать сюда?

— Вы оба не слушаете меня! — в отчаянии воскликнула Роксанна. — Памела не может выйти за Рэйвена Стоунли, потому что он здесь, в Кембрии, преследует меня, чтобы вернуть в Англию!

Бейлин заморгал и посмотрел на Роксанну так, словно только что увидел.

— Это очень хорошо, — задумчиво промолвил он. — Значит, их свадьба будет отложена до тех пор, пока лорд Рэйвен не вернется в Фортенголл. А он один… Рокси, он далеко отсюда?

— Нет, не очень.

— В дне пути? Или больше?

— Думаю, в двух днях. Он потерял дорогу, а его высокий конь не приспособлен для езды по горам.

Бейлин усмехнулся.

— И это говоришь ты, которая ездит верхом на таком огромном жеребце!

— Но Давид родился здесь, он прекрасно знает Кембрию. Кроме того, он не такой огромный, как конь Рэйвена.

— Будем надеяться, что его конь сломает ногу и придавит насмерть своего хозяина, — сказала Мелвид. — Тогда вы сможете пожениться и…

— Закрой рот, сестра! — резко приказал Бейлин и строго посмотрел на нее, потом вновь обратился к Роксанне: — Позже ты поподробнее расскажешь мне о своих приключениях. Теперь же мне нужно идти. Я вернусь к ужину, тогда мы с тобой и поговорим.

Бейлин сухо поцеловал Роксанну в лоб. Она, не ожидавшая такого формального поцелуя, едва скрыла свое разочарование. Он внимательно осмотрел ее с головы до ног.

— Кажется, путешествие далось тебе нелегко. Вода в ручье еще холодная, но, думаю, Мелвид распорядится согреть воду, чтобы ты могла помыться.

— Я — дочь Кембрии, — гордо ответила Роксанна, — и вода в ручье не принесет мне вреда.

— Вот это моя Рокси! — улыбнулся Бейлин.

Сердце Роксанны радостно сжалось: он все еще любит ее!

Рэйвен добрался до Пенлина к полудню. Он злился больше на себя, чем на Роксанну. Ночью он безмятежно спал, согреваемый теплом ее тела, и проснулся после рассвета, когда утренний холод пробрался под плащ. Рэйвен не знал, как рано Роксанна сбежала от него, но это не имело большого значения, потому что ему было известно, куда она направлялась. Томас, лорд Биттеншир, предусмотрительно нарисовал ему подробную карту. Кроме того, он посоветовал Рэйвену приблизиться к крепости пешком и обойти ее с тыла. Осмотрев Пенлин, Рэйвен понял, почему крепость не защищена стеной: один человек мог пешком незаметно пробраться на вершину горы, но армии это было не под силу.

Солнце, светившее с самого утра, к полудню хорошо прогрело воздух, стало жарко. Рэйвен довольно долго карабкался вверх, и теперь все его тело зудело от пота. Услышав шум воды, он решил направиться к протекавшему неподалеку ручью. Он огляделся по сторонам и не заметил ни души. Тогда он снял рубашку и с радостью вошел в холодную воду. Умывшись, он почувствовал настоящее облегчение. Ему было так хорошо, что он чуть не забыл, зачем прибыл в этот забытый Богом уголок. Звук женского смеха вернул его к реальности.

Он прислушался: где-то неподалеку две женщины весело щебетали на кельтском языке, который он совершенно не понимал. Стараясь не производить лишнего шума, Рэйвен вышел из ручья, быстро оделся и пошел на звук голосов. Чуть ниже по ручью он увидел двух молодых женщин. Одна из них, с длинными светлыми волосами, сидела на камне. Она была одета намного богаче простой уэльской крестьянки, и Рэйвен догадался, что перед ним сестра владельца Пенлина.

Но тут он увидел вторую женщину и замер от восхищения. По колено в воде перед ним стояла совершенно обнаженная Роксанна Битгеншир. Наконец-то у него появилась возможность как следует рассмотреть ее великолепную фигуру. Роксанна от души веселилась. Она брызгала водой на сидевшую на берегу принцессу, плескала ледяную влагу себе на грудь и живот. Затем Роксанна высоко подпрыгнула и с громким всплеском плюхнулась в воду, поднимая вокруг себя миллионы брызг.

Рэйвен почувствовал напряжение в чреслах. Еще немного, испугался он, и его семя извергнется в ближайшие кусты. Но, Господь свидетель, какой мужчина способен спокойно вынести такое зрелище? Однако он продолжал смотреть, как Роксанна купалась, а потом вытиралась куском льняной ткани. Он слушал ее болтовню на странном кельтском языке, и ему нравилось то, как звучали эти причудливые слова. Этот язык подходил ей, как подходили эти дикие горы, ледяная вода стремительного ручья и безудержное весеннее солнце. Роксанна сама была дикой, своенравной и безудержной, подобно земле, которую она так любила.

Но он должен увезти ее отсюда. Не ради Питера и даже не ради короля Генриха. Ради себя самого.

— Ты рада, что вернулась в Кембрию, — сказала Мелвид, наблюдая, как веселится Роксанна. — Никогда раньше не видела тебя такой счастливой.

— Я словно вырвалась из дьявольских объятий, — ответила Роксанна, представляя себе лицо Рэйвена. — Ты бы тоже была счастлива, если бы тебе удалось сбежать от чудовища.

— Хорошо, что мне не придется это делать, — задумчиво промолвила Мелвид, глядя куда-то вдаль. — Знаешь, Бейлин благословил нашу помолвку с Оуэном.

— С Оуэном? — воскликнула Роксанна, натягивая на себя нижнюю рубашку. — Какая замечательная новость!

— У нас сегодня свидание, — хихикнула Мелвид.

— Мелвид! — Роксанна притворно погрозила пальцем своей кузине. — Почему ты раньше мне не сказала? Может быть, он прячется где-то в кустах, а я тут плещусь в ручье совершенно голая! Он же может меня увидеть.

— Он смотрит только на меня.

— О! — Роксанна встряхнула мокрыми волосами. — Все равно мне лучше уйти и оставить вас наедине. — Она потянулась за туфлями. — А Бейлин знает, что вы встречаетесь?

— Нет. И ты лучше не говори ему. Он думает, что мы встречаемся только под его присмотром.

— Надеюсь, свадьба состоится раньше, чем у вас родится ребенок.

— Мы не… Рокси!

— Может, вы еще «не», но скоро все может произойти, если вы будете продолжать встречаться тайно, — рассудительно заметила Роксанна, неожиданно вспомнив, как они лежали с Рэйвеном, укрывшись одним плащом. — Ты вернешься поздно?

— Постараюсь не опоздать к ужину.

— Тогда увидимся в крепости, — сказала Роксанна и направилась в Пенлин.

Рэйвен не пошел за Роксанной. Он знал, что она возвращается к своему Бейлину, но у него созрел план относительно оставшейся на берегу девушки. Его немного смутило появление молодого человека, который, очевидно, был женихом госпожи Пенлина. Парочка принялась целоваться и болтать на кельтском. Рэйвен, естественно, не понял ни слова, но еще больше утвердился в мысли, что перед ним девушка знатного происхождения. Скорее всего, она является родственницей Бейлина. Оставалось надеяться, что она его близкая родственница. Настолько близкая, что лорд Пенлина не пожертвует ею даже ради своей возлюбленной из Биттеншира.

Глава 19

Роксанна думала, что обрадуется, увидев за ужином Бейлина, но не почувствовала никакой радости. Возможно, это произошло потому, что ее беспокоило отсутствие Мелвид, которая так и не вернулась в крепость со своего тайного свидания.

— Где моя сестра? — спросил Бейлин.

— Какая именно?

Он посмотрел на Роксанну. Действительно, в зале был полно младших братьев и сестер Бейлина, но в данный момент они оба знали, о ком именно идет речь. — Конечно же, Мелвид, — наконец, сказал он.

Роксанна твердо решила не говорить ему правду. Она сама ловила каждое мгновение, когда у них с Бейлином были свидания. Видимо, Мелвид и Оуэн до сих пор не могли расстаться.

— Может быть, у нее болит голова, и она легла? — предположила Роксанна.

Бейлин с сомнением посмотрел на спрятанные за занавеской кровати в дальнем углу зала.

— Нет, здесь слишком шумно в такой час. Если у нее болит голова, вряд ли она стала бы ложиться.

В это время подали ужин и все занялись едой. За столом было шумно, многочисленные родственники Бейлина весело болтали.

— Чем ты занимался сегодня? — спросила у него Роксанна.

— Рокси. — Он отодвинул тарелку и внимательно посмотрел на нее. — Я расскажу тебе, чем я занимался, но сначала я должен знать твои намерения.

— Мои намерения? — Бейлин кивнул.

— Относительно указа короля Генриха. Ведь он повелел тебе выйти замуж за английского лорда…

— Питера, лорда Стоунвезера.

— Да, но ты сбежала от него. И теперь за тобой охотится его брат и хочет вернуть обратно в Англию.

— И что? — Роксанна почувствовала, как ею овладевает беспокойство.

— Если ты не вернешься до того, как Генрих узнает о том, что произошло, то навлечешь серьезные неприятности на свою семью.

Об этом Роксанна не задумывалась. Ее беспокоило только одно — то, что она не могла выйти замуж за английского лорда и жить на английской земле. Но ей и в голову не приходило, что Генрих мог наказать ее сестер и их семьи, если она ослушается его приказа.

— Но мои родственники не имеют к этому никакого отношения. Кроме того…

— Что?

— Это брат Питера вынудил меня сбежать! Он обещал убить меня, если я выйду замуж, как приказал Генрих. Разве этот чурбан, который правит Англией, сможет обвинять моих сестер в том, что я сбежала под давлением обстоятельств? И как он сможет обвинять меня саму?

— Хорошо, — согласился Бейлин. — Даже если ты сможешь объяснить Генриху все обстоятельства и он примет твою сторону, то все равно будет считать себя обязанным выдать тебя замуж.

— За другого английского лорда? — в ужасе отпрянула Роксанна. — Ни за что! Я откажусь! И потом, ты и я…

Бейлин резко поднялся из-за стола и схватил Роксанну за руку.

— Пойдем со мной, — приказал он.

Она мечтала об этом всю дорогу до Пенлина, но теперь испугалась. Они вышли во двор, и подошли к одной из внешних башен, тускло освещенной факелами. На небе сияла луна, и Роксанна могла разглядеть лицо Бейлина, который стоял прямо перед ней.

— Рокси, — тихо сказал он, — ты знаешь, что я был влюблен в тебя раньше и всегда хотел сделать тебя принцессой. Такой же, как твоя мать, принцесса Рианнон.

Сердце Роксанны забилось в сладком ожидании. Из окон крепости раздались звуки музыки, и вечер вдруг станет невероятно романтичным.

— Я и сейчас люблю тебя, Бейлин.

— Я знаю. — Он слабо улыбнулся, взял ее за руки и прижал их ладонями к своей груди. — Но мои родители умерли, и теперь я стал правителем Пенлина. Все изменилось. От налета романтики не осталось и следа.

— Что изменилось? — Голос Роксанны стал хриплым. — Что могло измениться?

— Теперь на мне лежит большая ответственность как на правителе. Я уже не могу думать только о своих собственных желаниях, я должен думать о нуждах своего народа.

— Неужели ты думаешь, что, став твоей женой, я не буду в первую очередь заботиться о нуждах народа Пенлина? Господи, Бейлин! Хоть Памела и твердит постоянно, что в моих жилах течет английская кровь, я в это не верю. Я дочь Кембрии!

— Не нужно этого. — Его губы вытянулись в тонкую линию.

Роксанна почувствовала тянущую боль в груди.

— Что не нужно? — спросила она упавшим голосом. — Не нужно любить тебя?

Она высвободила руки и обняла Бейлина за шею. Он посмотрел на нее, и она, воспользовавшись положением, приподнялась на цыпочки и страстно поцеловала его. Сначала Бейлин не отвечат на ее поцелуй, но сила страсти Роксанны заставила его застонать, и он раскрыл губы.

Роксанна раньше чувствовала невероятное возбуждение, целуясь с Бейлином. Теперь же что-то ушло из их отношений, и поцелуй не принес ей привычного удовлетворения.

— Мне нужно подумать, — сказал Бейлин, резко отстраняясь от нее. — Признаюсь тебе, Рокси, что быть правителем не так просто, как казалось мне раньше.

Она снова потянулась к нему:

— Поговори со мной, расскажи, что случилось. Ты сказал, что мы поговорим за ужином. Бейлин, где ты был весь день?

— Я встречался со своими воинами.

— С какими воинами?

— С армией Пенлина.

— Кого ты называешь армией? Пастухов и земледельцев, которые спускаются с холмов и нападают на лордов Мерсии, вооружившись нехитрым оружием?

— Да, именно их.

Роксанна отступила на шаг. В ее голове проносились отрывочные фразы, которые она слышала от Бейлина после своего возвращения.

— Пенлин живет в мире уже много лет, — сказала она. — С тех пор как моя мать вышла замуж за Седрика, а мать Памелы за Артура, ни один английский лорд не осмеливался напасть на Пенлин. И никто несделает это сейчас. Бейлин, кого ты боишься?

— Я никого не боюсь.

Она почувствовала, как ее руки непроизвольно сжимаются в кулаки.

— Тогда на кого ты собираешься напасть?

Он долго не отвечал, глядя Роксанне в глаза, но она и так знала ответ, потому что Пенлин соседствовал только с Англфордом.

— На Англфорд, — сказал Бейлин.

— Англфорд! — Самые мрачные подозрения Роксанны подтвердились. — Как ты смеешь отнимать у Памелы то, что принадлежит ей по праву рождения?

— Это первый лорд Англфорда отнял его у лорда Пенлина! — крикнул он, хватая ее за запястья. — И сейчас настал момент вернуть наши земли!

— Ты, ты… — Роксанна оттолкнула его от себя, — ты затеял все это ради славы! Бейлин, ты готов рискнуть жизнями своих людей ради собственного тщеславия!

— Нет, я делаю это ради своих людей!

— А как же Памела, наша с тобой кузина? Мои родители защищали ее земли, чтобы она могла получить их после замужества. Англфорд принадлежит ей, Бейлин, и только ей! А ты стоишь тут, передо мной, и спокойно говоришь, что хочешь отнять его у нее!

— Роксанна, ее не волнует Англфорд, ей все равно, — сказал он, снова пытаясь заключить ее в объятия. — Ты знаешь Памелу лучше меня. Она будет жить там, где захочет ее муж. Она не похожа на тебя, не любит эту землю так, как ты. Кроме того, после замужества Англфорд перейдет ее мужу, английскому лорду, одному из тех, кого ты, по твоим же словам, так люто ненавидишь!

Мысли Роксанны путались. Она понимала, что Бейлин говорит правду. Однако отнимать Англфорд у Памелы и изгонять ее в Англию было несправедливо.

— Когда ты планируешь напасть на замок? — спросила она. — До того как Памела вернется в Кембрию со своим мужем?

— Конечно. Ради всего святого, Рокси, я не намерен подвергать Памелу опасности. Именно поэтому я так обрадовался, когда узнал, что ее свадьба с Рэйвеном Стоунли откладывается до его возвращения в Англию. Она не успеет прибыть в Англфорд со своим мужем до того, как он будет потерян для них обоих.

— Как мило с твоей стороны! — раздраженно бросила Роксанна.

— Это единственное, что я могу сделать для Памелы Англфорд.

— Для Памелы Стоунли! Ты обрекаешь ее на жизнь в этой проклятой Англии. — Тяжело дыша, она смотрела на Бейлина, который больше уже не казался ей привлекательным. — Но почему ты думаешь, что лорд Рэйвен не попытается вернуть Англфорд? Уверена, он пойдет на все, чтобы сделать это!

— Как я вижу, ты высокого мнения о нем, — заметил Бейлин.

— Да. Нет! Не знаю. — Она смущенно покачала головой. — Но он жесткий человек и не потерпит, чтобы у его жены отняли ее владения.

— Пусть, мне все равно. Но сейчас, когда в замке нет лорда, самое подходящее время вернуть законные земли Пенлина. Потом я буду защищать Англфорд, как теперь защищаю Пенлин.

— Но Рэйвен Стоунли сейчас в Кембрии! Он может быть совсем близко отсюда!

Бейлин притянул её к себе и заглянул прямо в глаза.

— Я знаю, ты сама сказала мне об этом. Именно поэтому ты так нужна мне, Рокси.

— Я нужна тебе? — Она была удивлена. — Но зачем?

— Чтобы увести его отсюда. Позволь ему поймать тебя и отвезти обратно к его брату.

— Что?!

— Это все, что я смог придумать, учитывая, что из-за твоего приезда враг фактически оказался у моих ворот. Если вы оба будете на пути в Англию, жених Памелы ничего не узнает до тех пор, пока не будет слишком поздно.

Мысли Роксанны прояснились, неожиданно все встало на свои места.

— А как же я? — спросила она хриплым шепотом. — Ты отправишь меня обратно в Англию, где я стану женой английского лорда?

В ответ Бейлин лишь молча кивнул, и этот жест вывел Роксанну из себя. Он не любил ее! И не собирался жениться на ней! Но хуже всего было то, что он приносил ее в жертву своим амбициям!

— Ты — предатель! Ты…

Роксанна не стала продолжать фразу, а развернулась, чтобы бежать прочь от мужчины, которого так долго любила. Но он поймал ее за плечи, прижал к груди и принялся страстно покрывать ее лицо поцелуями.

— Роксанна, если ты любишь меня, ты сделаешь это для меня, — прошептал он в перерыве между поцелуями.

Рэйвен направлялся к кельтской крепости, ведя перед собой захваченную им девушку. Он не боялся, что она сбежит, потому что к ее горлу было приставлено лезвие его ножа.

Там, у ручья, он оглушил ее спутника и теперь в полной темноте вел Мелвид в Пенлин, чтобы обменять на Роксанну Биттеншир. Когда Рэйвен увидел предмет своей охоты в объятиях светловолосого молодого мужчины, он замедлил шаг. Парочка стояла возле наружной башни крепости и страстно обнималась. Поняв, что биттенширская ведьма целуется со своим возлюбленным Бейлином, Рэйвен резко остановился и так сильно прижал к себе захваченную им девушку, что та захрипела. Он тут же ослабил хватку, боясь задушить пленницу в порыве гнева.

Глядя на не замечающих его влюбленных, он чувствовал, как в его душе разгорается пламя ненависти, но не мог понять, кого именно ненавидит — Роксанну или владельца Пенлина. Когда он увидел, как Бейлин проводит рукой по спине Роксанны, то готов был убить обоих.

— Отпусти ее! — закричал Рэйвен.

Бейлин и Роксанна разомкнули объятия и обернулись на его голос.

— Рэйвен!

По выражению ее лица трудно было сказать, испугана она, возмущена или просто удивлена. Рэйвен указал на Роксанну и сказал, обращаясь к уэльскому лорду:

— Она пойдет со мной.

— Она? — спросил тот Рэйвена по-французски.

— Да, или ее место займет эта девушка.

— Бейлин, пожалуйста! — по-кельтски закричала Мелвид. — Этот англичанин, наверное, тот самый жених Памелы, который приехал за Роксанной! Если он не получит ее, то наверняка возьмет меня в рабство!

— Ты не станешь его рабыней, — пообещал брат.

— Рэйвен не причинит Мелвид вреда! — воскликнула Роксанна. — Ты можешь не…

Но она не договорила. Роксанна так долго верила в то, что Бейлин защитит ее, что, даже узнав, что он не собирался этого делать, никак не могла осознать это. Теперь, когда в одно мгновение правитель Пенлина превратился из возлюбленного в заклятого врага, она поняла, что ее единственным союзником является Рэйвен.

— Роксанна поедет с тобой, — снова по-французски сказал Бейлин. — Она знает, что должна это сделать.

Роксанна знала, но боль от предательства Бейлина исказила ее лицо.

Рэйвен заметил это, и его сердце сжалось. Этот мужчина, которого любила Роксанна, без малейших колебаний отдавал ее в руки человеку английского короля, способному убить ее в любой момент. И как Роксанна могла быть такой глупой?

— Отпусти мою сестру, — попросил Бейлин, — если Рокси нужно вернуться с тобой в Англию, она это сделает. Добровольно. Не так ли, кузина?

Бейлин улыбнулся ей многозначительной улыбкой.

— О да! Я поеду добровольно, можешь быть уверен в этом.

Она освободила свою руку, которую все еще держал Бейлин, и направилась к Рэйвену.

— Прошу тебя, отпусти Мелвид, — попросила она. — Бейлин сказал правду: я действительно поеду с тобой.

— Почему я должен тебе верить?

Рэйвен прижал лезвие к горлу Мелвид. Девушка вскрикнула, по ее щекам заструились слезы.

— Потому что я даю тебе слово, а мое слово значит столько же, сколько земля Кембрии, на которой я стою.

Рэйвен не спускал глаз с Роксанны. Казалось, он смотрел на нее бесконечно долго, словно пытался не только понять, что у нее на уме, но и заглянуть ей в душу. Наконец он убрал нож с горла Мелвид и толкнул ее к Бейлину, тот поймал сестру в свои объятия.

— Не беспокойся, лорд Рэйвен, — с достоинством произнес Бейлин. — Я уважаю желания короля Генриха. Клянусь, что не пошлю за вами своих людей!

— Боюсь, мне придется поверить тебе на слово. Но если ты солжешь, то, клянусь, я вырежу Роксанне сердце.

— Спроси ее. — Бейлин повернул голову в сторону Роксанны.

Роксанна тяжело вздохнула.

— Он действительно не будет посылать за нами своих людей, ему это не нужно.

У Рэйвена не оставалось другого выбора, кроме как довериться слову уэльского владыки. Не глядя на Роксанну, он схватил ее за руку и потащил за собой. По дороге Рэйвен постоянно прислушивался и держал меч наготове, но сзади не раздавалось ни топота ног, ни цокота копыт. Неожиданно он понял, что если на них действительно нападут кельты, то он использует свой меч не для того, чтобы убить Роксанну, а чтобы защищать ее до последней капли крови.

Они долго шли в безмолвной ночи по узкой тропе среди деревьев. Роксанна не делала ни малейшей попытки к бегству. Казалось, все ее внимание было поглощено дорогой.

Она знала, что думает Рэйвен о ее объятиях с Бейлином. Если бы события развивались так, как она того хотела, то его обвинения в ее адрес были бы справедливы. Но ни одна ее надежда не оправдалась, и Рэйвен понятия не имел, что происходило между ней и Бейлином на самом деле. Он не мог знать, что она сама ушла бы с ним, даже если бы он не привел с собой Мелвид в качестве заложницы.

Но по мере того как они углублялись в лес, Роксанна начала понимать, что Рэйвен не имеет права обвинять ее. Питер имел на это право, окажись он в Пенлине в тот момент, когда она обнималась с Бейлином. Но Рэйвен такого права не имел! Поэтому Роксанна шла молча, хотя понимала, что ей придется поговорить с Рэйвеном перед их возвращением в Англию. Ей придется все рассказать о предательстве Бейлина и, взывая к гордости Рэйвена, если таковая у него имелась, попросить защитить Англфорд от хозяина Пенлина. Конечно, он может сделать это не ради Памелы, а ради себя самого. Ни один рыцарь не откажется от таких владений, тем более Рэйвен Стоунли.

Но она медлила с признанием. Роксанна намеренно держала язык за зубами, поклявшись себе, что будет молчать, пока Рэйвен не заговорит с ней первым.

Через несколько часов они добрались до того места, где Рэйвен оставил своего коня. Завидев Рольфа, Рэйвен радостно бросился к нему и отвязал от дерева.

— Роксанна, — позвал он, — быстро иди сюда. Нам придется ехать всю ночь. — Он проверил седло. — Роксанна?

Беспокойство, охватившее его, мгновенно сменилось гневом. Если эта девица снова сбежала от него, он точно убьет ее, когда она окажется у него в руках!

— Я… я…

Рэйвен обернулся на голос и увидел Роксанну. Она сидела на берегу протекавшего неподалеку ручья, обхватив руками согнутые в коленях ноги. Лунный свет серебрил ее распущенные по плечам волосы.

— Ты заболела? — спросил он.

— Нет, — покачала головой Роксанна, — просто очень устала. В последние два дня я почти не спала.

— Еще бы, — усмехнулся он, — но тебе больше не придется идти пешком. Рольф — сильный конь. Он увезет нас обоих. А теперь вставай, у нас нет времени на отдых. Питер наверняка уже давно ждет нашего возвращения в Фортенголл, а мы все еще бродим по этой проклятой стране. Хорошо хоть, что недалеко от границы.

Роксанна взяла протянутую Рэйвеном руку. Ей была необходима его помощь, и не только чтобы подняться на ноги. Он почувствовал, что ее рука холодна как лед.

— Святые угодники! Да ты совсем замерзла! — воскликнул он с укоризной.

— Хочу напомнить тебе, что мне пришлось покинуть Пенлин довольно неожиданно. Кроме того, я оставила плащ у тебя.

Рэйвен протянул ей сверток с ее одеждой.

— Хочу дать тебе совет. Если оставляешь мужчине свою одежду, сначала развяжи на ней все узлы. Когда бросаешь мокрое платье с завязанным поясом на пол, это плохо сказывается на его внешнем виде.

Он развернул меховой плащ и накинул на ее дрожащие плечи. После этого он сел в седло, вынул ногу из одного стремени и наклонился, чтобы подсадить Роксанну. Она поставила ногу в свободное стремя и, задрав юбку, подняла ногу, чтобы сесть верхом за Рэйвеном. При виде ее обнаженной ноги Рэйвен снова почувствовал возбуждение.

— Святая Дева Мария, — пробормотал он, — ты уехала из Пенлина в одном платье, не имея ничего под юбкой?

— Женщины ничего не носят под юбками, — напомнила ему Роксанна.

— Да, но женщины не ездят верхом на огромных жеребцах в мужских седлах!

— Мои штаны еще не высохли, когда я уходила от тебя.

— Значит, тебе не нужно было покидать меня.

Он многозначительно посмотрел на нее и усадил перед собой. Она замерзла, увещевал себя Рэйвен, чтобы согреться, ей понадобится тепло его тела.

Роксанна не стала возражать. Она прижалась к широкой груди Рэйвена и задремала. Спустя некоторое время она проснулась. Ночь еще не кончилась. Роксанна заметила, что они направляются к пастушьей хижине.

— Мы остановимся тут? — спросила она.

— Да. — Рэйвен помог ей слезть с Рольфа, потом спешился сам. — Нужно немного поспать перед дальней дорогой.

— Перед дальней дорогой?

— Да, назад в Англию. — Рэйвен снял седло и бросил его на землю.

— Рэйвен, мы не можем уехать.

— Что ты говоришь? — Он так резко схватил ее за руку, что Роксанна чуть не упала. — С того момента, как я увидел тебя, ты приносишь мне одни неприятности. И хотя король Генрих предназначил мне в жены твою кузину, именно из-за тебя я рисковал жизнью! Предупреждаю, не заставляй меня снова желать тебе смерти!

— Бейлин собирается напасть на Англфорд.

— Что? — переспросил Рэйвен, словно не расслышал ее слов.

— Бейлин собирается напасть на Англфорд, — терпеливо повторила Роксанна. — Он хочет сделать это именно сейчас, до того, как вы с Памелой вернетесь туда. Сейчас в замке нет лорда, так что Бейлин рассчитывает на легкую победу.

Рэйвен не отрываясь смотрел на Роксанну.

— Но я же здесь, в Уэльсе, недалеко от владений Памелы. Разве Бейлин не подумал, что я тут же брошусь туда и приготовлюсь к его нападению?

— Он считает, что я сразу уеду с тобой в Англию и ты будешь далеко, когда он захватит Англфорд и присоединит его к Пенлину. Он думает, что ты ничего не узнаешь о его планах.

Рэйвен приподнял голову Роксанны за подбородок.

— Почему же он надеялся, что ты сохранишь его секрет? Ведь Англфорд принадлежит твоей кузине.

— Именно поэтому я все и рассказала тебе, чтобы ты защитил дом Памелы.

Он наклонился совсем низко к ее лицу, так что их дыхание слилось.

— Но почему Бейлин не подумал об этом? Он считает, что ты не выдашь его, потому что он твой родственник?

— Нет, — тихо ответила она, — потому что он глупо надеется, что я все еще люблю его.

Глава 20

Проснувшись, Памела долго не могла понять, где находится. Наконец она сообразила, что лежит в одной из комнат замка Фортенголл. Но все равно она чувствовала, что что-то забыла.

Тихий храп, раздавшийся рядом, напомнил ей, что именно вылетело у нее из головы. Памела резко отодвинулась на край кровати и с любопытством повернула голову. Естественно, она тут же поняла, что лежит в кровати Питера, а не в своей собственной.

— Святая Дева Мария, — прошептала девушка. Памела спустила ноги с кровати и нащупала свои туфли.

Свеча, стоявшая на столе, давно догорела, но в комнате было довольно светло. Рассвет давно вступил в свои права, наполнив замок жемчужным светом. Памела выглянула из-за полога и с облегчением увидела пажа, мирно спавшего у дверей.

— Слава тебе, Господи, — пробормотала она.

Затем она спрыгнула с кровати, перешагнула через мальчика и вышла за дверь.

Замок гудел от топота ног и встревоженных голосов. Хлопали двери, внизу сновали слуги. «Неужели уже так поздно, что все проснулись, — подумала Памела, — а что, если леди Люсинда тоже не спит?»

Услышав, как кто-то поднимается по лестнице, Памела в панике спряталась в угловом туалете. На самом деле ей действительно нужно было сходить туда, но она ощущала такое сильное беспокойство, что вряд ли могла справиться с такой простой задачей. Она замерла в пропахшем нечистотами тесном помещении, прислушиваясь к тому, что творилось снаружи.

— А сколько человек в деревне? — услышала она голос леди Люсинды, которая разговаривала с управляющим.

— Несколько детей, — ответил Фредерик, — и еще не менее полудюжины взрослых.

— А в Тисдейле?

— Еще больше, я посылал туда нашего человека.

— Тисдейл расположен рядом с владениями Невилла. Уверена, именно там мальчики и заразились. Йен говорил, что внуки Невилла были больны, когда он был там с Хью и младшими близнецами.

— Нужно осмотреть Питера, — сказал Фредерик. У Памелы остановилось сердце.

— Да, — согласилась леди Люсинда, — ни он, ни Рэйвен, ни Люсьен не болели корью. Не знаю, как им удалось избежать этого в детстве. Но сейчас Люсьена и Рэйвена нет в замке, поэтому остается беспокоиться только о Питере.

Красная сыпь! Вот из-за чего в замке такой переполох. Когда Памела поняла это, она тут же забыла о своих тревогах по поводу того, что ее кто-то мог застать в комнате Питера. Обрушившееся на мирный замок бедствие было куда страшнее, теперь леди Люсинде понадобится дополнительная помощь, и Памела горела желанием предоставить ее.

Она вышла из туалета и направилась прямо к своей будущей свекрови.

— Памела! — удивилась Люсинда. — Ты так рано встала! Как ты себя чувствуешь?

— Со мной все в порядке, миледи. Я слышала ваш разговор с Фредериком. Как я поняла, в Фортенголле много больных.

Люсинда согласно кивнула.

— Корь вторглась в наши края. Хью и близнецы мечутся в лихорадке, они с ног до головы покрыты красной сыпью.

— Мне очень жаль. Дети часто болеют корью, но большинство из них выздоравливают.

— Да, — согласилась Люсинда и направилась к двери комнаты Питера, — если их хорошо кормят и до этого они не часто болели. Я сама перенесла корь, когда была маленькой девочкой. Йен говорит, что он тоже переболел.

— А ваши старшие сыновья?

— Нет. — Ее лицо помрачнело. — Возможно, ты знаешь, что взрослые переносят эту болезнь куда тяжелее, чем дети. Не всем удается выжить. — Она озабоченно посмотрела на Памелу. — У тебя была корь?

— Нет.

— Буду молить Господа, чтобы ты не заболела, — сказала Люсинда, закрывая глаза.

— Я не заболею, миледи, — пообещала девушка, — я крепкая.

— Возможно, болезнь не тронет тебя, хотя никто не знает, как распространяется эта зараза.

— Вы проверяли воду в колодце? — спросила Памела. — А припасы? Там не завелись черви?

— Вода свежая, слуги как раз проверяют зерно и овощи. Однако я давно живу на свете и не раз видела, как люди вокруг заболевали корью. По-моему, мы заражаемся не через еду или питье. Красная сыпь всегда приходит в это время года, если приходит вообще. Думаю, чтобы заразиться, нужно оказаться рядом с тем, кто уже болен.

— Но не все заражаются, — напомнила ей Памела.

— Да, не все. Тот, кто переболел и выжил, никогда не заболевает во второй раз. Но, увы, к Питеру это не имеет отношения.

Люсинда открыла дверь в комнату сына и заговорила шепотом:

— Надеюсь, у него нет лихорадки. Пока его кости не срослись, он еще очень слаб. Если сейчас у него начнется корь, она может свести его в могилу!

— Миледи, Питер здоров, — поспешила успокоить ее Памела. — Прошлой ночью он спал как младенец и…

Поняв, что едва не выдала себя, она быстро закрыла рот. Лучше промолчать, чем выдумывать какие-то небылицы, объясняющие ее потрясающую осведомленность относительно того, как Питер провел ночь.

Люсинда подошла к кровати и отодвинула полог. Питер еще спал, подозрительно отодвинувшись к краю кровати. Рядом с ним на подушке и матрасе отчетливо просматривались отпечатки недавно находившегося там второго человека. Кровать напоминала гнездо, из которого вылетела вторая птичка.

У Памелы перехватило дыхание, но, к ее удивлению и облегчению, Люсинда не заметила ничего необычного. Она уже трясла сына за плечо.

— А?

Питер потянулся и с удивлением посмотрел на склонившуюся над ним мать. Затем он увидел Памелу, и его глаза широко распахнулись.

— Мама? Что-то случилось?

— Кажется, да.

— Мама! — Остатки сна слетели с него в одно мгновение. Питер сел и серьезно посмотрел на мать. — Я уже взрослый человек.

— Вот именно, — Люсинда скрестила руки на груди, — именно поэтому я хочу поговорить с тобой об очень важном деле, которое может иметь серьезные последствия.

— Это о чем?

Люсинда рассказала сыну о вспышках кори в замке и его окрестностях.

— Какой ужас, — прошептал он, — как бы я хотел хоть чем-нибудь помочь. Я знаю, ты загоняешь себя до полусмерти! Если бы не эта проклятая нога…

— Питер, как ты себя чувствуешь? — перебила его Люсинда.

— Я? — Он наморщил лоб. — Хорошо, если не считать перелома.

— У тебя нет лихорадки? — Люсинда пощупала его лоб. — А красная сыпь не появилась?

— Нет, ничего у меня нет. Мама, ведь только дети болеют корью. Раз я не болел ею, будучи мальчишкой, значит, не заболею, став мужчиной!

— Болезнь не разбирает, ребенок ты или нет. Взрослые в отличие от детей редко выживают после кори.

— Что ты говоришь? — Он с тревогой посмотрел на Памелу: — Памела, ты не больна?

— Нет.

— Она тоже не болела в детстве, — сообщила сыну Люсинда.

— Миледи? — раздался от дверей сонный голос. Уильям поднял голову и сонно заморгал.

— Уильям! — Люсинда бросилась к пажу и задрала его рубашку, осматривая грудь и бока. — У тебя была корь?

— Что? — Мальчик еще не до конца проснулся и мало что соображал.

— Болезнь, когда ты весь покрываешься красной сыпью. Ты болел этим или нет?

— А, да, — радостно сообщил он. — Помню, весной дело было, прямо как сейчас. Мы тогда все заболели, и я, и сестры. Я чесался как бешеный и целыми днями валялся в кровати, вместо того чтобы кататься на пони.

— Слава тебе, Господи. — Люсинда схватила пажа за шиворот и подняла на ноги. — Уильям, в замке многие заболели, и мне нужны помощники. Отправляйся на кухню, позавтракай и жди меня в главном зале. Попозже я спущусь и скажу тебе, что нужно делать.

— Миледи, я не хочу снова покрываться этой сыпью!

— Ты не заболеешь, обещаю тебе. А теперь иди!

Паж послушно поплелся на кухню. Как только он вышел из комнаты, Памела тут же предложила леди Люсинде:

— Я могла бы ухаживать за больными, особенно за детьми.

— Тебе нельзя даже близко подходить к больным, — покачала головой хозяйка Фортенголла. — Раз у вас обоих не было кори в детстве, тебе и Питеру нужно держаться от всех подальше. Я не могу допустить, чтобы вы подхватили эту заразу и, — она торопливо перекрестилась, — оказались в могиле.

Памела переглянулась с Питером.

— И что же нам делать? — спросила она.

— Боюсь, что ничего. Ты должна оставаться в своей комнате, а Питер в своей.

— Мама, ты сошла с ума! — раздраженно закричал Питер. — Сегодня я должен был встать на костыли, и ничто, даже чума, не остановит меня! Я не буду больше валяться в постели!

— Что ты так кричишь, будто тебя не пускают танцевать? — улыбнулась леди Люсинда. — Я пришлю кого-нибудь, чтобы помочь тебе с костылями.

— Кого? — капризно осведомился Питер.

— Кого? — Люсинда задумчиво потерла лоб. — Еще не знаю. Лучше какого-нибудь сильного слугу, причем желательно, чтобы он уже переболел корью.

— Лучше меня, — вызвалась Памела. Люсинда удивленно посмотрела на девушку.

— Тебя?

— Да. Леди Люсинда, сейчас вам нужна каждая пара рук. Зачем отсылать слуг, которые будут помогать вам, если можно использовать меня?

— Нет, только не это.

— Миледи, прошу вас. Выслушайте меня! Вы хотите, чтобы я не общалась ни с кем, от кого могу заразиться. Питер тоже должен сидеть взаперти. Лучше держать нас вместе, чтобы я могла ухаживать за ним, в сложившихся обстоятельствах это наиболее разумно.

— Нет, не разумно! Ты здесь гостья, а не служанка!

— Миледи, я хочу помочь, мне так понравилось работать вместе с вами.

— Мне не следовало нагружать тебя.

— Но это было не трудно!

— Памела говорит правду, мама, — вмешался в разговор Питер. — Вчера вечером она рассказала мне, как ей понравилось быть твоей помощницей.

— Да, — подтвердила Памела. — Кроме того, мне будет ужасно скучно сидеть одной в моей комнате.

— И мне тоже, мама, — добавил Питер. — Ты не представляешь, как это ужасно лежать тут в одиночестве.

Люсинда упрямо замотала головой.

— Я не могу допустить этого.

— Нет, можешь, — настойчиво произнес Питер. — Мы с леди Памелой прекрасно ладим. К тому же она хорошо умеет ухаживать за больными. Так как ты будешь заниматься другими заболевшими, она вполне справится со мной.

— Питер, — сказала Люсинда, — Памела — невеста Рэйвена, если он узнает, что вы двое надолго оставались одни, он может подумать…

— Мой брат сейчас где-то в Уэльсе с моей будущей женой, но я же не подозреваю его… их в чем-то непристойном.

— Леди Люсинда, — Памела судорожно подбирала слова, пытаясь убедить будущую свекровь, — хоть я и сирота, но воспитана в послушании и богобоязненности. Я никогда не сделаю ничего, что могло бы опозорить лорда Рэйвена, добрую память моих родителей или меня саму. Поверьте, миледи, моей матери было бы стыдно за меня, узнай она, что я ничего не сделала, чтобы помочь вам в такой трудный час. Леди Люсинда долго смотрела на девушку, потом перевела взгляд на сына.

— Я вижу, что тебе не терпится снова встать на ноги. Памела еще слишком молода, у нее не хватит сил помогать тебе ходить на костылях. Она может быть только твоей сиделкой.

— Леди из Англфорда не слабее тебя, мама, — возразил Питер, не спуская глаз с Памелы. — Не сомневаюсь, что она окажет мне любую помощь, какая потребуется.

Люсинда поджала губы и нехотя кивнула.

— Памела, рядом с комнатой Питера есть свободная спальня. Она меньше, чем та, которую ты занимаешь сейчас, но если ты туда переберешься, тебе будет удобнее ухаживать за Питером.

— Хорошо, миледи, — на лице Памелы расцвела торжествующая улыбка, — я быстро соберу свои вещи.

— Я спущусь в главный зал. Мы с Йеном должны пересчитать всех, кто заболел. Боюсь, что с каждым часом их число будет увеличиваться.

— Мама, мои костыли! — крикнул Питер вслед удаляющейся леди Люсинде.

— Я их принесу, — вызвалась Памела, — не отвлекай леди Люсинду. Я также принесу тебе завтрак.

Когда Люсинда вышла из комнаты, Памела бросилась обратно к Питеру.

— Вот видишь! — радостно воскликнула она. — Я действительно могу быть настоящей помощницей!

С этими словами она торжественно взяла из его рук кувшин, в который он только что помочился.

Питер с нетерпением ждал ее возвращения. Он сумел сесть на край кровати и дотянуться до стола, на котором стоял таз с водой. Питер умылся и расчесал волосы влажными пальцами. Прикрыв голые ноги краем одеяла, он продолжал сидеть, не спуская глаз с двери.

— Вот и я, милорд, — возвестила Памела, внося в комнату поднос с едой. Она поставила поднос Питеру на колени и снова выбежала из комнаты. Спустя минуту она вернулась с парой наспех вырезанных из дерева костылей. — Не слишком изысканные, — улыбнулась она. — Теперь у тебя есть все, что нужно. Еще есть какие-нибудь просьбы?

— Да, — он посмотрел на нее, — ты снова собираешься уйти?

— Я хотела перенести свои вещи в соседнюю спальню.

— Это может подождать, нам нужно поговорить.

— Хорошо.

Памела закрыла дверь и села на стул перед кроватью.

— Как тебе удалось не столкнуться с моей матерью сегодня утром? — спросил Питер.

— Я спряталась в туалете, — призналась она.

— Уютное местечко! — рассмеялся он, но тут же его лицо стало серьезным. — Я ожидал самого худшего, когда она разбудила меня, но потом понял, что мать не застала тебя в моей постели.

— Нет, я проснулась очень рано. Уильям спал, и я думала, что в замке еще никто не проснулся, но все всполошились из-за болезни. — Она посмотрела ему прямо в глаза: — Питер, ты не должен был разрешать мне спать здесь. Почему ты меня не разбудил?

— Мне показалось, что в этом нет необходимости. Ты спала так безмятежно. А потом я и сам вскоре заснул!

— Мне нельзя было так себя вести. — Как?

— Ты сам знаешь. Нельзя было спать рядом с тобой в одной кровати! Представляешь, что подумала бы твоя мать, если бы обнаружила нас? Слава Богу, что я проснулась до ее появления.

— Но ведь все обошлось, — пожал плечами Питер.

— Да. — Памела немного успокоилась. Она взяла с подноса ломоть еще теплого хлеба и сунула Питеру в руку. — Ешь, если сегодня ты собираешься встать, тебе понадобятся силы.

Питер перехватил ее руку, все еще державшую ломоть, поднес ко рту и откусил кусочек ароматного хлеба.

— Ты мне поможешь? — спросил он, глядя на нее своими теплыми карими глазами.

Она кивнула. Питер потянул ее за руку, как бы проверяя силу ее мускулов.

— Отличная сиделка, — улыбнулся он, — сильная и нежная.

Памела опустила голову, отчего ее ресницы почти наполовину закрыли щеки.

— Надеюсь, это так, — сказала она, — мне необходимо заслужить доверие твоей матери.

— Доверие?

— Она очень неодобрительно отнеслась к тому, что я сидела у тебя на коленях. А сегодня она открыто сказала, что Рэйвену может не понравиться, как я ухаживаю за тобой.

— Рэйвен? — Глаза Питера стали холодными как лед. — Ты все время только о нем и думаешь!

— Конечно! — Памела подняла голову. — Ведь он должен стать моим мужем!

— Ах да, конечно, твоим мужем. Хотя сам сейчас путешествует по Уэльсу вместе с моей невестой! — Питер откинулся на подушки и уставился в потолок.

— У него не было выбора, — попыталась вступиться за Рэйвена Памела. — Моя кузина сбежала, а ты не мог последовать за ней. Надеюсь, они скоро вернутся в замок.

— Надеюсь, что нет.

Памела удивленно посмотрела на Питера.

— В замке эпидемия кори, — объяснил Питер. — Не знаю, болела ли ею Роксанна, когда была ребенком, но знаю точно, что Рэйвен не болел. Я бы не хотел, чтобы он вернулся в самый разгар болезни. Хоть я и сержусь на него, но не хочу, чтобы он заболел и, не дай Бог, умер.

Памела положила свою маленькую ручку на широкую ладонь Питера.

— Не беспокойся о нем, — мягко сказала она, — когда они с Роксанной вернутся, все уже наладится. А я позабочусь о тебе, пока ты не встанешь на ноги. Уверена, в конце концов, все сложится так, как хотел король Генрих.

Питер посмотрел на нежную маленькую ручку, которая так мило смотрелась на его ладони.

— Ты так думаешь? — спросил он, понимая, что сам надеется на обратное.

Памела медленно кивнула. Их взгляды встретились, и Питер почувствовал, как заныло его сердце.

Глава 21

— Остановитесь и назовите себя!

Рэйвен и Роксанна подъехали к стенам замка Англфорд.

— Я — лорд Рэйвен Стоунли. Согласно указу короля Генриха я вскоре стану вашим хозяином!

Стражник на башне высунулся в окно, прикрывая глаза ладонью от яркого солнца.

— Мы ничего об этом не слышали, милорд!

Рольф тряс головой и нетерпеливо перебирал передними ногами. Рэйвену пришлось натянуть поводья, чтобы успокоить коня.

— Вы не слышали, что король Генрих прислал эскорт за леди Памелой и леди Роксанной Биттеншир? Что их отвезли в Англию, чтобы выдать замуж? Я — рыцарь, которого король Генрих выбрал для леди Памелы, так что Англфорд скоро станет моим!

Стражник спустился вниз, в руках у него был внушительных размеров лук.

— А у вас есть какие-нибудь доказательства, милорд? Я не могу пустить вас в замок, поверив на слово.

— Святая Дева Мария! — сердито воскликнул Рэйвен. — На замок вот-вот нападут, а этот упрямый дурак препирается со мной.

— Радуйся, что он такой осторожный. Если бы он беспрекословно впустил тебя, ему следовало бы снести голову.

Роксанна сказала это тихо, на ухо Рэйвену. Она сидела позади него, и стражник не мог ее видеть. Но она выглянула из-за плеча лорда Стоунли и крикнула:

— Левеллин, это ты? Это я, леди Роксанна Биттеншир. Прошу тебя, впусти нас!

— Леди Роксанна?

— Да, да, это ваша дорогая, уважаемая, любимая леди Роксанна, дочь лорда Седрика Биттеншира! — раздраженно бросил Рэйвен. — А теперь спусти мост и открой эти чертовы ворота!

— Слушаюсь, милорд, миледи.

Левеллин поклонился и исчез. Вскоре скрипучий деревянный мост опустился, а лязганье железной цепи возвестило о том, что ворота, закрывавшие вход в замок, начали подниматься.

Рэйвен быстро пересек мост и въехал на территорию замка. Оглядевшись, он увидел несколько крестьянских хижин, приютившихся во внутреннем дворике. Роксанна слезла с коня. Рэйвен последовал за ней, кинув поводья стоявшему рядом слуге.

— Вычисти его и хорошенько накорми, — коротко приказал он.

Вместе с Роксанной они вошли в замок. Стены и пол главного зала, где стояли столы, были украшены коврами.

— Леди Роксанна. — Служанка, женщина средних лет, склонилась в почтительном поклоне, но не спускала глаз со стоявшего позади Роксанны незнакомого ей рыцаря.

— Энни, где управляющий Феликс?

— Он где-то в замке, миледи, я сейчас же найду его. — Как только Энни ушла, Рэйвен схватил Роксанну за рукав.

— Энни, Феликс? Почему у этих людей нормальные имена, а не те странные клички, которые я не могу выговорить? И почему все слуги говорят по-французски?

— Потому что в Мерсии все лорды — англичане, соблюдающие норманнские традиции. Половина тех, кто живет здесь, выходцы из Англии, но не беспокойтесь, милорд, — усмехнулась Роксанна, — вы еще услышите странные имена и язык, которого не понимаете. В Англфорде много кельтов.

Рэйвен скрестил руки на груди и посмотрел на Роксанну сверху вниз. Оказавшись в знакомой обстановке, она снова стала независимой и язвительной. О, как она сейчас отличалась от той слабой, дрожащей от холода девушки, которая дремала у него на груди прошлой ночью!

— Биттеншир очень похож на Англфорд, — заметил Рэйвен, — там слуги тоже говорят на языке короля.

— Что? Ты был в Биттеншире? — воскликнула Роксанна.

— Да, был. Я решил, что ты отправишься именно туда, сбежав из Фортенголла. Тебя я там не нашел, но приятно провел время с лордом Томасом и твоей сестрой. Именно лорд Томас сказал мне, где ты можешь быть и как туда добраться.

Роксанна открыла рот, чтобы сказать Рэйвену какую-нибудь колкость, но в этот момент в зал вошел управляющий Феликс. Это был рыжеволосый пожилой мужчина с объемным животиком и большой головой, которая, казалось, сидела прямо у него на плечах.

— Милорд Рэйвен, если не ошибаюсь? Вы хозяин Стоунли…

— И Англфорда. Во всяком случае, я стану им, когда женюсь на кузине этой девицы. — Он кивнул головой в сторону Роксанны.

Взгляд управляющего переместился на леди из Биттеншира.

— Леди Рокси! Почему вы здесь? Я хотел сказать, разве это не леди Памела должна была вернуться в Англфорд со своим мужем?

— Она все еще в Англии, в замке Фортенголл. Там она ждет возвращения этого милорда, — Роксанна указала на Рэйвена, — который будет ее мужем.

И она пустилась в пространные объяснения по поводу того, почему она, а не Памела, оказалась в данный момент в Англфорде. Нетерпеливо ожидая, когда она закончит свой рассказ, Рэйвен рассматривал управляющего. В отличие от Фредерика, который всегда носил нарядные одежды ярких цветов, Феликс был одет в простую рубашку и штаны из грубой шерсти коричневого и зеленого цветов. Будь он в лесу, ему ничего не стоило затеряться среди деревьев. Кроме того, к его поясу был пристегнут меч. Этот управляющий был воином.

Тут он заметил, что Роксанна и Феликс перешли на местное наречие и он больше не понимает ни слова.

— Хватит! — зарычал Рэйвен. — Леди рассказала, почему мы прибыли в Англфорд? — спросил он Феликса.

— Нет.

— Дело очень важное, — Рэйвен посмотрел в сторону большого стола, — прикажите принести нам еды и вина, позовите капитана стражников. Я должен поговорить с вами обоими.

Феликс быстро отправился выполнять распоряжения и вскоре вернулся с двумя рыцарями.

— Сэр Эдвин, милорд, — сказал управляющий, представляя Рэйвену рыцаря, стоявшего справа от него, — капитан охраны. Граффид, его помощник. — Он указал на второго рыцаря.

Рэйвен тут же обратил внимание на то, что оба рыцаря, по возрасту немногим старше его, были покрыты шрамами, как его отчим, лорд Йен. Судя по всему, эти двое не раз участвовали в бою, потому что такие отметины невозможно получить, прогуливаясь по лесу.

— Рэйвен Стоунли, — представился он и жестом пригласил Феликса, Эдвина и Граффида занять места за столом напротив него.

— Лорд Стоунли — жених леди Памелы, — пояснил управляющий. — Леди Роксанне пришлось вернуться в Уэльс по делам. Так как ее жених, брат лорда Рэйвена, сломал ногу и не мог сопровождать ее, с ней приехал сам лорд Рэйвен.

Пока Рэйвен выслушивал эту сильно упрощенную версию своего появления в Уэльсе, он заметил, что капитан стражи улыбнулся леди Роксанне и почтительно поцеловал ей руку. Поведение капитана было бы вполне корректным, решил Рэйвен, если бы не фамильярная улыбка. Увидев, что Роксанна улыбается Эдвину в ответ, Рэйвен совсем вышел из себя. Он вскочил из-за стола, схватил Роксанну за руку и буквально оторвал от любезничавшего с ней рыцаря.

— Оставьте нас, миледи. Нам нужно обсудить наши мужские дела, — процедил он сквозь зубы.

Роксанна резко обернулась к нему, сгорая от желания вылить на него поток оскорбительных эпитетов, но выражение угрозы на его лице остановило ее. Некоторое время они молча сверлили друг друга взглядом. Наконец Роксанна, так и не сказав ни слова, направилась к лестнице и быстро поднялась по ней на второй этаж.

Рэйвен вернулся за стол, где его ждали трое мужчин.

— Бейлин, — сказал он без всякого предисловия.

— Бейлин? Правитель Пенлина? — переспросил Феликс.

— Да, — Рэйвен кивнул и глотнул вина, — он хочет напасть на Англфорд.

— Напасть на Англфорд? — недоверчиво поинтересовался Эдвин. — Зачем ему это делать, милорд? Кто вам сказал?

— Леди, которая только что поднялась наверх. Именно к нему она приехала из Англии, — ответил Рэйвен.

— Бейлин сам сообщил ей об этом? Неужели он собирается напасть на владения леди Памелы? — спросил Феликс.

— Да, он сам сказал ей об этом.

— Но… — Феликс непонимающе покачал головой, — но вы же были с леди Роксанной? Он говорил это при вас? Разве он не знал, что вы станете лордом Англфорда, как только женитесь на леди Памеле?

Рэйвен снова отхлебнул вина и задумчиво почесал бороду. Он не мог посвящать незнакомых ему людей в детали того, что произошло в Пенлине.

— Лорд Бейлин не знал, что я сопровождаю Роксанну в Уэльс. Я разрешил ей переговорить с ним один на один. Его план как раз и состоит именно в том, чтобы напасть на Англфорд до того, как я прибуду сюда с леди Памелой.

— Но почему он хочет это сделать? — спросил сэр Граффид.

— Потому что долина, в которой стоит замок, когда-то была частью Пенлина. Бейлин хочет вернуть ее и таким образом расширить свои владения.

Рыцари и управляющий перекинулись несколькими словами, и, наконец, Феликс сказал, обращаясь к Рэйвену:

— Пенлин всегда жил в мире со своими соседями. Бейлин — двоюродный брат леди Памелы, так как его отец был родным братом принцессы Серидвен, ее матери. Почему он собирается напасть на владения своей кузины?

— Бейлин считает, что Англфорд был отнят у его семьи. Став правителем Пенлина, он мечтает вернуть его обратно. Что касается его кузины, то он не желает вреда Памеле, и именно поэтому хочет захватить Англфорд в ее отсутствие, пока она в Англии ждет моего возвращения. — Рэйвен мрачно усмехнулся. — К несчастью для него, он понятия не имел, что я уже здесь и могу оказать ему достойный отпор.

— Как странно, — покачал головой Эдвин. — Мы всегда ожидали нападения других лордов, но только не его.

— Темне менее, думаю, что уже через несколько дней он будет осаждать стены замка, — сказал Рэйвен.

Эдвин и Граффид недоуменно переглянулись и выразительно посмотрели на управляющего.

— Милорд, — начал Феликс, смущенно закашлявшись, — хочу вам заметить, что валлийцы никогда не устраивают осад.

— Но это же самый логичный путь получить замок. Англфорд расположен на равнине, если люди Бейлина окружат его, то легко смогут держать осаду несколько месяцев, пока голод не вынудит нас сдаться. Им не придется даже выпустить ни единой стрелы в нашу сторону.

— Но они любят пускать стрелы, — объяснил сэр Граффид. — Мы, жители Уэльса, лучшие лучники в мире. Лорд Рэйвен, — продолжал он, заметив, что тот подозрительно смотрит на него, — не сомневайтесь в моей преданности Англфорду. Хоть я и ношу уэльское имя, как и лорд Бейлин, моя мать была англичанкой. У большинства из нас, живущих здесь, в жилах течет смесь английской, кельтской и норманнской кровей. Но все мы одинаково преданы своему лорду!

— Граффид прав, — вмешался Феликс. — Вы не увидите ни одного предателя в Англфорде, когда воины Пенлина спустятся сюда с холмов, трубя в рога и выкрикивая угрозы.

— Что? — рассмеялся Рэйвен. — Толпа неопытных воинов, наспех собранных по холмам, подойдет к стенам замка, пытаясь напугать нас своими криками? Тогда мы просто поднимем мост и закроем ворота. Никто не пострадает за стенами Англфорда.

— Они нападут на деревню, — сказал капитан стражи. — Вы не видели ее, милорд, так как она расположена на запад от замка, а вы приехали с другой стороны. Охране Англфорда нужно будет защищать ее.

Рэйвен снисходительно посмотрел на сидящих перед ним мужчин.

— Так как мы заранее знаем о нападении, нужно просто привести всех жителей деревни сюда, чтобы они могли спрятаться в замке.

— Это так, но замок не сможет вместить столько народа на долгий срок. Кроме того, это не просто деревня, а, скорее, небольшой город, где живет много ремесленников и торговцев. У них там дома, лавки, мастерские, которые они не оставят на разграбление.

— Они предпочтут умереть?

— Да, — серьезно ответил Эдвин, — многие из них предпочтут смерть. А разве вы не станете защищать свой дом, даже ценой жизни?

Рэйвен промолчал. Он знал, что ему нужно спросить совета у капитана стражи, этот рыцарь был опытным воином и знал Англфорд, Уэльс и его обитателей. Но Рэйвен не собирался ни у кого просить совета, ведь он уже почти был правителем здешних мест. Черта с два он отдаст Англфорд кому бы то ни было, тем более Бейлину!

— Объявите тревогу, — приказал он Феликсу, — соберите всех рыцарей в замке к сегодняшнему вечеру.

Феликс кивнул.

— Сэр Эдвин, — продолжал Рэйвен, — мне нужно встретиться с охранниками. Они должны знать, кто теперь будет ими командовать.

— Хорошо, милорд.

Все встали. Рэйвен прошел мимо капитана стражи и сэра Граффида и направился в замок.

Роксанна видела, как он выходил из главного зала. Когда Рэйвен отправил ее из-за стола, она поднялась в бывшую комнату Памелы и захлопнула дверь. Но потом на цыпочках вышла наружу и наблюдала за всем происходящим внизу, спрятавшись на галерее. Она слышала, о чем шел разговор, и кипела от возмущения.

— И как я могла довериться этому трусливому негодяю! — негодовала она, сидя в ванне, приготовленной для нее Энни. Служанка, мывшая ее, постоянно бормотала себе под нос, что нельзя мыться так часто, иначе можно подхватить простуду. — Он думает, что сможет спрятаться от Бейлина за стенами замка! Как будто мы, жители Кембрии, способны трусливо пережидать опасность, вместо того чтобы встретиться с ней лицом к лицу!

Время тянулось нестерпимо долго, и возмущение Роксанны усиливалось. Даже поиски подходящего наряда среди одежды, принадлежавшей когда-то леди Серидвен, не отвлекли ее от этого. Ее мысли были заняты не фасонами и расцветками, а воспоминанием о последнем разговоре с Бейлином, во время которого бывший возлюбленный дал ей понять, что не любит ее. Мало этого, он, думая, что она все еще увлечена им, потребовал от нее послушания и преданности!

Роксанна села на стул, а Энни начала расчесывать ее волосы. По щекам Роксанны катились слезы, которые она вытирала тыльной стороной ладони. Еще никто не предавал ее так, как это сделал Бейлин! Но вскоре она начала думать о другом.

Рэйвен! Стоило ей подумать о нем, как его лицо мгновенно появилось перед ее мысленным взором. Казалось, что она даже ощущает его запах. Мускусный аромат, смешанный с запахом кожи и шерсти, заполнил ее ноздри. Пытаясь избавиться от наваждения, она начала вспоминать все плохое, что вытерпела от него, начиная с его угроз в Фортенголле и кончая его трусливыми планами защиты Англфорда.

— Все готово, миледи, — объявила Энни. Она закрепила на голове Роксанны вуаль и надела поверх обруч, украшенный драгоценными камнями. — Господи, как вы похожи на леди Серидвен! Или, скорее, на вашу мать, леди Рианнон.

Служанка протянула Роксанне зеркало из отполированного олова. Роксанна смогла увидеть в нем лишь один глаз, нос и уголок рта, да и то нечетко. Но девушка знала, что платье дымчато-голубого цвета очень идет ей, а камни на обруче будут красиво сверкать в свете факелов. Заметит ли Рэйвен, что она привлекательна? Ведь до этого он чаще всего видел ее вымокшей и перепачканной в грязи.

«О чем я думаю? Рэйвен принадлежит моей кузине, хоть мне и жаль Памелу, что ей достанется такой муж! Питер куда лучше, из них двоих — он самый приятный, и он будет моим. Он, но не Рэйвен! — Роксанна отбросила зеркало в сторону и подошла к окну. Двор был пуст, но ей казалось, что она все еще видит высокую черноволосую фигуру лорда Стоунли. — Я ненавижу его. Я бы ни за что не приехала сюда с ним, если бы не Памела. Мне постоянно следует помнить о Памеле! И я не должна вожделеть ее жениха. Я не буду с ним, даже если он станет умолять меня об этом!»

Приняв окончательно решение, Роксанна повернулась к Энни:

— Это одежды тети Серидвен, теперь они принадлежат Памеле, и я не должна надевать их.

— Не говорите глупостей, — замахала руками служанка. — Они слишком велики для Памелы, и у нее всегда было доброе сердце. Памела сама бы настояла на том, чтобы вы это надели. Вам нужно быть красивой, когда вы спуститесь к ужину в главном зале.

— Я не пойду на ужин, — упрямо заявила Роксанна. — У нас нет гостей, которых необходимо развлекать. Новый лорд сам возглавит стол, а я останусь здесь. Энни, принеси мне поднос с едой.

Служанка покачала головой.

— Миледи, вы не можете так поступать. Ваш долг занять сегодня вечером место леди Памелы.

— Я буду поступать так, как мне заблагорассудится! — крикнула Роксанна, возмущенная непослушанием служанки. — А теперь оставь меня и не забудь про поднос.

— Но… Хорошо, миледи.

Энни поклонилась и поспешила оставить в покое рассерженную Роксанну.

Рэйвен был крайне раздражен. Он сидел во главе стола и в очередной раз осматривал зал, прекрасно понимая, что Роксанны нигде нет, так как она должна была сидеть рядом с ним.

— Где леди Роксанна? — спросил он у слуги, который поставил перед ним блюдо с жареной свининой.

— Я нигде не видел ее, милорд, — ответил юноша.

— О Господи! — выдохнул Рэйвен.

Он вскочил из-за стола, пнул стоявший рядом с ним пустой стул и помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Видимо, эта девица не оставила намерения постоянно досаждать ему. Для женщины она была слишком смелой или слишком невоспитанной. Она всегда говорила, что думает, и не умела держать язык за зубами. Ее поступки были продиктованы только ее желаниями, она никогда не оглядывалась на других. Можно ли представить ее в роли кроткой жены, достопочтенной матери семейства? Нет, но она обладала дьявольской красотой, и любой мужчина начинал желать ее, даже если понимал, что не имеет на это права.

Рэйвен подошел к двери комнаты, в которой находилась Роксанна. Он знал, что это комната ее кузины. Неожиданно ему пришло в голову, что в будущем он сотни раз будет открывать эту дверь, чтобы найти за ней скромную и послушную женщину, свою будущую жену. Однако он мечтал не об этом. Ему хотелось видеть за дверью непокорную, необузданную Роксанну.

Он рывком распахнул дверь. Роксанна сидела на стуле, наклонив голову. Видимо, она задремала, потому что при его появлении вздрогнула и повернулась к нему всем телом. На какое-то мгновение она показалась ему сказочной феей.

Рэйвен почувствовал, как сжимается его сердце. Он хотел эту женщину. Хуже того, он любил ее!

— Как ты посмел! — закричала она, сверкая глазами. — Возможно, ты считал себя вправе врываться ко мне в доме твоего отчима. Но здесь, в Англфорде, я имею право не пустить тебя!

— Это еще почему? — спросил он, закрывая за собой дверь.

Рэйвен подошел к Роксанне и схватил ее за руки.

— Потому что это мой второй дом, я провела здесь в детстве много времени, когда гостила у Памелы.

— Неужели? А я думал, ты считаешь своим вторым домом Пенлин.

Роксанна виновато отвела глаза.

— Фортенголл принадлежит моей матери и ее мужу, — продолжал Рэйвен. — Англфорд теперь мой. Рокси, ты не имеешь здесь никаких прав, даже на одиночество.

Она удивленно посмотрела на него, и Рэйвен понял, что только что впервые назвал ее Рокси.

— Он еще не твой! — Роксанна попыталась освободить руки. — Вы с Памелой еще не дали друг другу клятву верности.

Рэйвен еще сильнее прижал ее к себе.

— На ком я женюсь, не имеет никакого значения, это дело чести.

Их взгляды встретились. Он провел рукой по ее волосам, скрытым вуалью. Глаза Роксанны сверкали как драгоценные камни на ее обруче.

— Отпусти меня! — Девушка хотела, чтобы ее голос звучал грозно, но услышала лишь шепот.

— Я отпущу тебя, когда сочту нужным. Помни, я здесь хозяин, по крайней мере, этой ночью. И ты должна выполнять мои желания.

Что у него за желания? Чего он хочет? Роксанна чувствовала полную растерянность.

Рэйвен ожидал услышать от нее знакомые оскорбления, но вместо этого она молчала, а ее взгляд показался ему нежным. Неожиданно он понял, что Роксанна знает, что он чувствует по отношению к ней, и сама испытывает те же чувства к нему. «Господи!» — взмолился он, сгорая от желания сорвать с нее платье. Но Рэйвен не решался это сделать, боясь, что она убежит от него. Нет, он не отпустит ее. Ни сейчас, никогда!

Лорд Стоунли облизнул губы и увидел, как Роксанна задрожала, наблюдая за его движениями. Он отпустил ее руки и обнял за талию. Роксанна покачнулась, она вдруг представила, как его язык ласкает ее губы, лицо, живот…

Рэйвен прижал ее к себе и зашептал на ухо:

— Я не дам тебе упасть.

— О-о-о! — застонала она.

— И не допущу, чтобы тебе причинили вред, — продолжал он, развязывая пояс ее платья.

Роксанна прекрасно понимала, о чем он говорит, и не сопротивлялась.

— Однако ты обещал свернуть мне шею собственными руками, — прошептала она.

— Разве? — Рэйвен поцеловал ее в подбородок, а затем покрыл поцелуями все ее лицо. — Думаю, ты никогда не сделаешь ничего, что принудило бы меня к этому.

Вместо ответа она застонала, возбужденная его поцелуями.

— Я не хочу ругаться с тобой, Рокси. — Он снял с нее верхнее платье и бросил его на пол. — Как только ты рассказала мне об опасности, угрожающей Англфорду, я стал считать тебя своей… своей союзницей.

Он медленно спустил с ее плеч нижнюю рубашку, его губы припали к ее соску.

— Разве это не так? — спросил он. — Разве ты не моя союзница?

— О-о-о!

Роксанна почувствовала, как у нее подгибаются колени. Из одежды на ней остались только чулки, туфли и вуаль. Она была похожа на кельтскую богиню. Рэйвену хотелось отстраниться от нее, чтобы как следует разглядеть, но он не осмелился. Ей нельзя дать опомниться и сбежать, а для этого он должен все время держать ее подле себя.

Рэйвен наклонился над ней и поцеловал в губы. Затем подхватил ее на руки и отнес на кровать, как маленького ребенка.

— Разрешите служить вам, миледи, — прошептал Рэйвен, опускаясь перед ней на колени.

Он осторожно снял с нее обруч и вуаль и положил их на стоявший рядом стол. Затем Рэйвен медленно снял с нее туфли и начал стягивать чулки. Роксанна вытянула ногу и провела ею по его щеке. Когда он увидел розовые лепестки ее лона, скрытые черными завитками волос, то едва не потерял над собой контроль. Он медленно поднялся с колен и увидел, что Роксанна протягивает к нему руки.

Роксанна желала этого. Она хотела освободиться от девственности и выбрала для этой цели именно этого мужчину. Как такое могло произойти? Еще вчера она могла поклясться, что будет ненавидеть его всю жизнь, а сегодня Рэйвен Стоунли превратился в мужчину, которому она хотела отдать свое бесценное сокровище, которое девушка может подарить только один раз.

Рэйвен понимал, что соблазняет ее, но главным было то, что сейчас она принадлежала только ему. Он быстро скинул с себя одежду и лег на нее.

— Я… мы…

— Тс-с, дорогая, я не сделаю тебе ничего плохого. Клянусь, тебе не будет больно.

Ласки и поцелуи Рэйвена становились все настойчивее и требовательнее. Его не удивило, что Роксанна с готовностью отвечала на них. Она была страстной по натуре, и он очень ценил это качество в женщинах, особенно в этой женщине. Теперь же он хотел доказать Роксанне, что ни один мужчина не может сравниться с ним, особенно лорд Бейлин.

— Прошу тебя! — воскликнула Роксанна, когда его рука проскользнула между ее бедер. Все ее тело требовало его и изнывало от желания обладать им.

— Что? Что тебе нужно, дорогая? — спросил он, отрываясь от ее розового соска.

— Мне… — она посмотрела на него затуманенным взором, — я не знаю. Хотя…

— Вот что тебе нужно, — перебил ее Рэйвен.

Он взял Роксанну за руку и прижал ее ладонь к своей восставшей плоти. Она не отстранилась, а властно взяла его жезл и провела им по внутренней стороне своего бедра, словно приглашая войти в нее.

— О Господи! Ведь ты же не ждешь, что…

— Именно этого я и жду!

С торжествующей улыбкой на губах Роксанна потянула его на себя и убрала руку. Когда она немного подалась вперед, Рэйвен вошел в нее. Роксанна застонала. Он улыбнулся, услышав ее голос, и начал медленно двигаться, понемногу входя и выходя из нее.

Первые движения вызвали у Роксанны волну наслаждения, накрывшую ее целиком. Когда он лишил ее девственности, она приоткрыла глаза, вскрикнув от боли. Но ее удивление было несравнимо с тем потрясением, которое испытал Рэйвен. Он не ожидал натолкнуться на препятствие, которое преодолел так неловко и грубо.

— О, Рокси, прости меня! — взмолился он. — Я думал, что ты и Бейлин… О Господи! Мне следовало действовать осторожнее.

— Ничего, — спокойно ответила она, — просто я забыла тебя предупредить.

— Больше я не причиню тебе боль. Клянусь! Эти мгновения окупятся с лихвой.

— Я знаю. — Роксанна сжала бедра, чтобы ощутить его в себе. Неприятные ощущения исчезли так же быстро, как и возникли. Она наслаждалась тем, как Рэйвен заполнял ее всю, и улыбнулась ему соблазнительной улыбкой. — Именно этого я и добивалась.

— Нет, — тихо возразил он, слегка отстраняясь, — ты хотела этого… и этого.

И он начал двигаться на ней, воплощая их самые дикие мечты. Именно этого хотела Роксанна Биттеншир, именно этого хотел Рэйвен Стоунли. Позже, уже засыпая в его объятиях, Роксанна наконец задала мучивший ее вопрос:

— Рэйвен, если я — твоя союзница, то кто ты для меня?

— Твой любовник, дорогая, твой любовник навсегда.

Энни постучала в дверь. Так как ей никто не ответил, она заглянула в комнату Роксанны как раз в тот момент, когда говорил Рэйвен. Служанка никого не увидела, потому что кровать была закрыта пологом, но узнала голоса.

Еще до наступления следующего дня все в замке знали, что жених леди Памелы, новый лорд Англфорда, соблазнил Роксанну Биттеншир.

Глава 22

Памела сидела у окна в комнате Питера. Он еще спал, но она не решалась уйти, потому что знала: Питер расстроится, если проснется и не увидит ее рядом.

Ей тоже было плохо без Питера, но еще хуже, когда они были вместе! В Питере Стоунвезере что-то изменилось, и дело было не только в том, что он начал ходить на костылях.

Не имея возможности ходить, он был совсем другим человеком. Памела не боялась его. Это чувство безопасности было таким всеобъемлющим, что Памела забывала о том, что Питер мужчина. Она думала о нем как о брате, а сестры не замечают, насколько их братья красивы и привлекательны.

Но Питер был именно привлекательным. Он был таким и до болезни, но Памела забыла об этом, пока он лежал в постели. Но стоило ему подняться, как Памела лишилась покоя. Стоило ему встать, как в ней появлялось ощущение собственной хрупкой уязвимости. Он возвышался над ней, и на его руках, сжимавших костыли, перекатывались мощные мускулы. Даже когда он ложился обратно в кровать, она не могла забыть о том, что он легко может справиться с ней. Дело в том, что в глубине души Памела страстно хотела, чтобы он заставил ее делать то, о чем она даже боялась подумать.

Тяжело вздохнув, она перевела взгляд на стоявший в углу сундук. Там лежал кусок ткани, который леди Люсинда подарила ей на свадебный наряд. Это была красивая тонкая шерсть нежно-сиреневого цвета. Памеле оставалось только сшить из нее праздничную накидку, но ей не хотелось этого делать, особенно для свадебной церемонии с Рэйвеном.

— У тебя появилась сыпь?

— Что? — Памела вздрогнула, услышав голос Питера.

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет, почему ты спрашиваешь? Ты не заболел? — Она бросилась к нему и хотела взять за руку, чтобы проверить, нет ли у него самого сыпи, но потом остановилась.

— Я здоров и спросил тебя о здоровье, потому что ты выглядела очень озабоченной.

— Я задумалась.

— И о чем ты думала?

— Ну… — Памела посмотрела на сундук и лежавшую на нем ткань, — о свадебном наряде и о свадьбе.

— С Рэйвеном?

— Да, а с кем же еще?

— Действительно, с кем же еще! Тогда иди, займись своим платьем. Ты и так почти все время проводишь в моей комнате, как заключенная. Сколько можно развлекать меня? Тебе пора готовиться к возвращению моего брата.

— Нет, — она покачала головой, — ты — моя главная забота.

— Я не твоя забота, — раздраженно закричал он. — Я давно хожу на этих чертовых костылях и могу справиться с ними без тебя. Можете возвращаться в вашу комнату, миледи, если хотите!

— А я не хочу! — крикнула она в ответ. — Все равно я останусь с тобой, чтобы всегда быть рядом, если понадоблюсь.

— Нет, я… — Питер вдруг замолчал, его глаза потеплели. — Хорошо, оставайся, — согласился он.

Памела обрадовалась, что его раздражение прошло так быстро. Она взяла костыли, стоявшие у стены, и принесла их к кровати.

— Спасибо, — улыбнулся Питер и сел, спустив ноги на пол.

Памела почувствовала, как горячие искры пронзают все ее тело, когда рука Питера случайно коснулась ее плеча. Она уже испытывала это ощущение, поэтому всеми силами старалась избегать телесных контактов со своим подопечным. Когда Питер встал, она спросила:

— Хочешь посидеть у окна?

— Нет, я хочу выйти отсюда. Давай сбежим, — предложил он, дерзко улыбнувшись. — Что ты скажешь насчет побега в твою комнату?

Памела пожала плечами: ее комната находилась не дальше туалета.

— Думаю, мы можем попробовать, — сказала она, — но почему ты хочешь пойти туда? Моя комната еще меньше твоей.

— Но это другая комната, — объяснил он. — Я хочу вырваться из надоевших мне стен.

— Хорошо, иди вперед, а я пойду сзади, и буду держать тебя за талию.

Он подмигнул ей, Памела не удержалась и захихикала. Питер уже пересек комнату и подошел к двери.

— У тебя неплохо получается, — подбодрила она его.

— Я же говорил, что здорово поднаторел в этом деле. А что, если попробовать ходить с одним костылем?

— Питер, нет! — Памела выбежала вперед и заглянула ему в лицо. — Ты можешь упасть!

— Не упаду, если ты разрешишь опереться на твое плечо.

Она хотела отказаться, но потом передумала и согласно кивнула. Питер приставил один костыль к стене и свободной рукой обнял Памелу за плечи. Они вышли в коридор. Памела обняла Питера за талию.

— Тебе удобно? — спросила она, кладя вторую руку поверх его руки, обнимавшей ее за плечи.

Питер наклонился и поцеловал ее в кончик носа.

— Очень удобно.

Питер поцеловал ее! Конечно, это был невинный братский поцелуй, но все-таки поцелуй! Памела вдруг почувствовала себя невероятно счастливой и… очень смелой. Испугавшись этого чувства, девушка глубоко вздохнула и сказала:

— Будь осторожен.

Они медленно вошли в ее комнату.

— Подведи меня к окну, — попросил Питер. — Думаю, из него открывается более интересный вид, чем я привык видеть изо дня в день.

— Возможно, другой, но вряд ли более интересный. Однако если ты посмотришь на восток, то увидишь край луга.

— Прогулка по лугу, что может быть прекраснее! Памела поднесла к окну стул.

— Нет. — Питер отставил в сторону второй костыль и оперся о подоконник. — Я хочу немного постоять.

— А ты не устанешь?

— Памела, у меня перелом, а не паралич. Хочу показать тебе, что я такой же сильный, как и Рэйвен.

— Я знаю, — быстро сказала Памела.

Он высунулся в окно, предоставив ветру возможность растрепать ему волосы.

— Господи, как хорошо. — Он обернулся к Памеле. — Иди ко мне.

Она послушно подошла и встала рядом. Окно было довольно узкое, поэтому им с Питером пришлось прижаться друг к другу. Памела чувствовала тепло его тела и проклинала себя за испытываемое от этого возбуждение. Он был женихом Роксанны, и она, Памела, не имела права испытывать по отношению к нему никаких чувств. Однако она больше не могла сопротивляться, любовь к Питеру захватила ее целиком.

— Пахнет весной, — заметил он, глядя на двор замка.

— Это потому, что ветер переменился, с утра пахло только навозом.

Он засмеялся.

— Леди Памела, неужели вам совсем чужда романтика? Я думал, что все молодые девушки поэтические натуры.

— Когда нужно, милорд, я позволяю себе эту прихоть, — гордо сказала она.

— Ах, так! Значит, в моем присутствии ты не считаешь нужным быть романтичной?

— Нет, то есть когда мы поженимся, то…

Тут Питер потерял равновесие, и Памела инстинктивно подхватила его. Он обнял ее, и они кое-как добрались до кресла. Питер тяжело опустился в него, вытянув сломанную ногу.

— Господи, Питер, твоя здоровая нога сильно ослабла за время болезни. Ты не можешь так долго стоять!

— Ты права, — согласился он.

— Может быть, отвести тебя обратно в постель?

— Нет, я хочу немного посидеть здесь. — Она вздохнула:

— Ладно.

— Посиди со мной.

— Но тут нет второго стула!

— Не важно. — Питер взял Памелу за руку и усадил к себе на колени.

Она попыталась встать, но его руки были очень сильными, и он удержал ее.

— Это нехорошо, — попыталась сопротивляться она, — если твоя мать войдет…

— Она не придет, ей хватает забот с Хью, близнецами и другими жертвами кори. Кроме того, как я могу спокойно сидеть, когда ты стоишь? Прости меня, дорогая, посиди со мной и насладись прекрасным видом из окна. О, я действительно вижу кусочек луга, на котором Йен всегда устраивает ярмарку!

Он назвал ее «дорогая», но это слово всегда используют влюбленные. Сердце Памелы учащенно забилось.

— Памела, — он взял ее за подбородок и повернул к себе, — тебе удобно?

— Да.

— Смотри, — он вытянул руку в сторону окна, — там, на краю стены, видишь, первая весенняя птичка!

— Да. — Памела не видела ни птички, ничего вокруг. — В замке так тихо, нет привычного шума, двор опустел.

— Это потому, что больных больше, чем здоровых. Помнишь, мама говорила вчера, что дети заболевают один за другим. Болезнь не пощадила даже многих взрослых.

— О да! Хорошо хоть, что твои младшие братья пошли на поправку, — сказала Памела. Девушка думала только о том, что ей нужно слезть с колен Питера. — Если бы болели одни дети, в замке было бы больше людей.

— Нет, — он прижал ее к своей груди, — родители оставались бы дома ухаживать за ними.

Она кивнула и подумала, что пришло время отвести Питера назад в его комнату. Но тут почувствовала, как что-то упирается ей между ягодицами, и мгновенно поняла, что это такое. Широко распахнув глаза, она посмотрела на Питера, ожидая увидеть на его лице выражение смущения, но он лишь невинно улыбнулся ей. Памела попробовала отодвинуться, но сделала только хуже: возбуждение Питера стало еще заметнее, вернее, ощутимее. Памела замерла и строго сказала:

— Ты должен отпустить меня, это может повредить твоей ноге.

— Ерунда, — беззаботно возразил он, — нога у меня сломана ниже колена.

Памела покраснела как рак, она не осмеливалась взглянуть на Питера. Неужели он не понимает, что происходит? Видимо, нет, иначе не вел бы себя так спокойно.

— Памела, тебя что-то беспокоит? — тихо спросил он и дотронулся до ее лица.

— Нет, — солгала она, — ничего не беспокоит.

— Но ты какая-то встревоженная, дай мне успокоить тебя…

Он обнял ее, и Памеле оставалось только смотреть, как его губы приближаются к ее лицу.

— Я хочу…

— Этого? — прошептал он и поцеловал ее в губы.

Памела закрыла глаза и отдалась его нежным, нетребовательным поцелуям. Он увлекал ее за собой, привязывал сильнее любых пут и лишал воли к сопротивлению. Его поцелуи были не слишком требовательными, но так не могло продолжаться вечно. Через некоторое время Памела почувствовала, как его язык настойчиво пытается раздвинуть ее губы. Памела открыла рот от неожиданности, и Питер тут же воспользовался представившейся возможностью. Придерживая ее голову, он начал медленное исследование ее влажного, полного неги рта.

Разум Памелы взывал к благоразумию, но разливающееся по телу блаженство лишало ее способности думать. Ее соски болезненно ныли под тонкой тканью платья, когда прикасались к его груди. Памела открыла глаза, и ее затуманенному взору предстало его красивое лицо, озаренное страстью. Она дала волю своим инстинктам и обняла его за шею, а ее язык принялся ласкать находящегося во рту желанного гостя. Его рука уже ласкала ее бедро, забравшись под платье, когда Памела вдруг представила, как он снимает с нее одежду, раздевается сам и…

Этого нельзя было допустить, пусть даже ее тело изнывало от желания. Она уперлась руками ему в грудь, разорвала объятия и соскочила на пол. В следующее мгновение она уже выбежала вон из ставшей невероятно тесной комнаты.

— Памела! — закричал Питер. — Памела!

Он схватил костыль и попытался шагнуть, но палка выскочила у него из рук.

— Черт побери! — выругался он в сердцах.

Памела выбежала на галерею и прислонилась к стене. Ее грудь судорожно вздымалась. Она согрешила! Не просто согрешила, а с женихом своей кузины, родным братом своего будущего мужа! Ей нужно срочно найти священника и покаяться!

— Памела?

Перед ней стояла леди Люсинда. Она была бледна, под глазами залегли синие тени, но Памела не обратила внимания на внешний вид графини: ее появление испугало девушку до полусмерти.

— Что-то случилось? Вы с Питером не заболели?

— Я… — девушка прижала руки к груди, — мне просто… нужно было уйти.

— Уйти? От Питера? — Люсинда нахмурилась. — Он чем-то расстроил тебя?

— Нет, но… — Памела сделала глубокий вдох, — миледи, очень трудно быть все время в обществе одного и того же человека. Я хочу…

— Что ты хочешь? — ласково спросила Люсинда. Памела беспомощно оглянулась по сторонам в поисках то ли ответа, то ли пути к бегству.

— Воздуха! — крикнула она и бросилась вниз по лестнице.

Девушка пробежала мимо лежавших там больных слуг, мимо стражников у дверей и выскочила во двор.

Люсинда не последовала за ней. Вместо этого она поднялась наверх. Увидев костыль, стоявший у дверей, она заглянула в комнату сына, но она была пуста. Она нашла Питера в маленькой спальне, где теперь обитала Памела. Увидев, что он беспомощно сидит в кресле, она поспешила к нему.

— Что случилось у вас с Памелой? Она как безумная выбежала из замка. Вы поругались?

— Да, — нехотя признался он, избегая встречаться с матерью взглядом. — Ничего серьезного, только…

— Только что, Питер? — Он пожал плечами.

— Когда двое так долго тесно общаются, даже близкие друзья начинают… раздражать друг друга.

— Раздражать? — повторила Люсинда, и Питер обратил внимание, что в ее голосе нет обеспокоенности. — Мне жаль, что ваша дружба подверглась такому испытанию. Но надеюсь, изоляция не продлится долго. Хью и малыши уже поправляются, а сегодня не было новых случаев красной сыпи. Если и дальше так пойдет, то скоро ты сможешь спускаться вниз. К тому времени и Рэйвен с Роксанной вернутся.

— Я буду рад, — без энтузиазма отозвался Питер.

— Хочешь вернуться в свою комнату?

— Нет, посижу еще немного здесь.

— Попозже я вернусь и помогу тебе.

— Мама, тебе нужно отдохнуть. Умоляю тебя, ложись спать. Обо мне можешь не беспокоиться: Памела скоро вернется и поможет мне.

— Ты так думаешь? Похоже, ей порядком надоело быть твоей сиделкой.

— Нет, она просто немного раздражена. Скоро успокоится и придет.

— Наверное, ты прав. — Люсинда устало посмотрела на сына. — Памела очень ответственная девушка, и я благодарна ей за помощь. Но, Питер, она еще очень молода, и не нужно злоупотреблять ее добротой.

— Я никогда не буду злоупотреблять ее добротой, мама. — Глаза Питера заблестели. — Клянусь тебе!

Люсинда вымученно улыбнулась и молча ушла. Как только дверь за ней закрылась, на лице Питера появилось задумчивое выражение.

Памела убежала, но не потому что испугалась или обиделась. Нет, она убежала, потому что поняла, что хочет его так же, как он хочет ее! Это действительно так! Они полюбили друг друга, и ни один из них не мог больше отрицать это.

Питер знал, что может навлечь на себя большие беды, но он готов был сразиться с кем угодно, будь то Рэйвен или даже король Генрих.

Его взгляд устремился вдаль, в бескрайние луга. Увидев бредущую Памелу, Питер почувствовал, как его сердце изнывает от тоски по ней. Он точно знал, даже если ей это было еще неведомо, что маленькая леди Памела предназначена ему, и только ему!

Глава 23

— Люсинда! — Лорд Йен схватил жену за руку и потащил к столу, накрытому для ужина в большом зале. — Ты немедленно сядешь и поешь!

— Йен! — слабо отмахнулась от него Люсинда.

Но все было бесполезно: худощавая женщина не могла противостоять широкоплечему гиганту. Он усадил ее на стул и придвинул к ней блюдо с едой, от которой шел ароматный пар.

— Ешь! — приказал граф, усаживаясь рядом, чтобы Люсинда ненароком не сбежала.

Та кивнула, взяла нож и начала ковырять им в еде.

— Не нужно было так кричать, — сказала она мужу, указывая на спящих в конце зала слуг. — Ты всех перебудишь.

— Я еще не встречал слуги, который не сумел бы урвать часок сна после обеда, — отмахнулся лорд Йен. — Посмотри, все спят, а ты по-прежнему на ногах. Тебе едва удается прикорнуть на пару часов каждую ночь, и я не помню, когда ты ела в последний раз. Если так будет продолжаться, то ты сама заболеешь.

— Я не могу заболеть, Йен, у меня в детстве уже была корь.

— Я говорю не о кори, дорогая. Я говорю о том, что все эти хлопоты сведут тебя в могилу. А я этого не хочу. — Он нежно взглянул на нее.

Люсинда отправила в рот крохотный кусочек мяса. Нож выскочил из ее ослабевшей руки. Тогда лорд Йен сам взял нож, отрезал кусок репы и принялся кормить жену.

— Прошло уже десять дней с тех пор, как у мальчиков появились жар, а потом и сыпь. Они уже встали с кроватей, как и многие другие. Люсинда, болезнь отступает, через неделю все встанут на ноги.

— Но сейчас еще много больных!

— У всех есть семьи и друзья, которые могут о них позаботиться.

Она кивнула и покорно проглотила еще один кусок, который дал ей муж. Однако ее лицо все еще было печально.

— Что такое? — ласково спросил лорд Йен.

— Я думаю о тех двенадцати, которых мы потеряли. Среди них были старина Кип и ребенок Мэри.

— Да, — кивнул Йен, — но Кипу было за семьдесят, а ребенок Мэри только-только появился на свет. Все равно число умерших очень невелико.

— Может быть, если бы я сделала больше…

— Люсинда, успокойся! — Граф схватил жену за плечи и повернул к себе. — Ты сделала все, что могла.

Она хотела не согласиться, но не стала спорить и кивнула. Тогда граф сказал:

— Скоро все будут здоровы, Люсинда. Я подумал, что теперь ты можешь освободить Памелу от ухода за Питером.

— Да, конечно! Йен, как хорошо, что ты напомнил мне об этом. Я так редко их видела, что почти забыла об их отношениях.

— Забыла? Да ты места себе не находила из-за того, что их дружба крепнет день ото дня. И теперь выясняется, что ты об этом забыла? — Он с подозрением посмотрел на жену. — В таком случае, миледи, вы устали еще сильнее, чем я предполагал.

— Нет, — ответила она, сделав большой глоток домашнего пива. — Но недавно я видела, как Памела выбежала из замка. Она была вне себя.

— Вне себя?

— Да, видимо, компания Питера сильно ей наскучила, и она захотела немного отдохнуть от него.

— Святой Иисус, не стали ли они такими же врагами, как Рэйвен и Роксанна?

На лице Люсинды появилось странное выражение, она резко поднялась из-за стола. Лорд Йен ничего не понимал.

— Я должна немедленно пойти к Памеле, — заявила она, — и сказать ей, что опасность миновала. Она может возвращаться в свою спальню, а Уильям пусть возвращается к Питеру. Я…

У нее сильно закружилась голова, и она пошатнулась. Лорд Йен успел подхватить ее на руки.

— Это подождет до завтра, — сказал он, — а сейчас ты отправишься прямо в кровать и будешь спать, пока как следует, не отдохнешь.

— Йен!

— Не спорь со мной. Какая разница, поговоришь ты с Памелой и Питером сейчас или утром? А вот тебе отдых требуется немедленно.

Лорд Йен не знал, какую ошибку совершает.

Питер сидел в кресле, держал в руках костыли и напряженно думал о том, что ему делать. Памела находилась в соседней комнате. Она его избегала. Она начала сторониться его после полудня того самого дня, когда он едва не соблазнил ее. Правда, Памела не отказывала ему в помощи, но делала все так, чтобы не прикасаться к нему. Она сидела на стуле, хотя раньше всегда присаживалась рядом с ним на кровать, и при первой возможности убегала к себе.

Теперь обольщение казалось невыполнимой задачей. Питер знал, что в любой день его мать объявит о том, что эпидемия прекратилась, и тогда Памела вернется в свою комнату, а он сможет спускаться вниз. К тому же Роксанна и Рэйвен могли вернуться в ближайшее время.

«Время неумолимо, — мрачно думал Питер, — а Памела все больше отдаляется от меня. Нет, будь я проклят, если позволю судьбе помешать мне получить то, что предназначалось нам обоим».

Шум внизу отвлек его внимание: это граф и леди Люсинда отправлялись спать, что свидетельствовало об окончании еще одного дня. Скоро все обитатели замка забудутся крепким сном.

Тогда Питер встал, взял в руки костыли и решительно направился к двери. Он умел ходить гораздо лучше, чем думала Памела, и сегодня ночью она увидит, что в других вещах, о которых она и подумать, не смела, он опытнее многих других. Питер открыл дверь и поспешно добрался до комнаты Памелы.

Она раздевалась. Обычно в это время она сидела у Питера, и они играли в какую-нибудь забавную игру, но сегодня Памела не посмела прийти к нему. Находиться одной в комнате с лордом Стоунвезером днем означало для нее напряжение всех чувств, а уж ночью…

Никогда в жизни Памела не была так напугана, как в тот раз, когда Питер целовал и ласкал ее. Она не боялась мужчин, потому что леди Серидвен подготовила свою дочь к тем ощущениям, которые испытывает женщина, занимаясь любовью с мужчиной. Памела боялась себе в этом признаться, но на самом деле она с нетерпением ждала, когда сможет их испытать. Однако со своим мужем, а не с его родным братом.

Дрожь пробежала по ее телу, хотя в комнате было тепло Памела смочила водой кусок ткани и начала мыться.

Дверь в ее комнату не была заперта. «Как она наивна», — подумал Питер и улыбнулся. Если бы Памела знала, какие мысли роятся в его голове, она не только закрыла бы дверь на засов, но и забаррикадировала ее всей имеющейся в комнате мебелью. Однако девушка чувствовала себя в безопасности, что было Питеру только на руку.

Он приоткрыл дверь, и его пульс участился, когда он увидел обнаженную спину Памелы Она медленно подняла руку и провела влажной тканью по плечу, а затем начала омывать свои груди.

— Святая Дева Мария, — тихо пробормотал Питер.

Как бы ему самому хотелось прикоснуться к этим грудям, но не куском ткани, а языком! Памела расплела косы, и вдоль ее тела заструился янтарный поток сверкающих локонов. Когда Памела сняла нижнюю рубашку, державшуюся на бедрах, и наклонилась, чтобы помыть лодыжки, мужское достоинство Питера запульсировало. На нем была только ночная рубашка, которая теперь сильно оттопырилась спереди.

Питер застонал, Памела услышала его. Она обернулась и прикрыла грудь руками. Увидев треугольник волос внизу ее живота, Питер без колебаний шагнул вперед. Зайдя в комнату, он сделал то, чего не сделала вовремя Памела, — закрыл дверь на засов.

— Питер! Ты… — Она попыталась поднять с пола рубашку, но лорд Стоунвезер остановил ее, хотя для этого ему не потребовалось применять силу, достаточно было слов.

— Дорогая, не надо, я хочу смотреть на тебя.

Она замерла, глядя на Питера широко раскрытыми главами.

— Памела, ты прекрасна. Ты еще красивее, чем я думал. Кажется, этого не может быть, но это так.

Он подошел к ней, переставляя костыли, затем отбросил один в сторону и освободившейся рукой обнял ее и прижал к себе.

— Нет, Питер! — Ее тело застыло в его руках. — Это грешно! Мы не можем…

— Мы должны. — Он наклонился и властно поцеловал ее, лишая возможности дышать. После, когда он освободил ее губы, Памела услышала его хриплый шепот. — Это то, чего хочу я, и чего хочешь ты, так и должно быть.

Они снова слились в поцелуе. Памела больше не сопротивлялась. Она почувствовала, как его жезл, сдерживаемый лишь тонким шелком рубашки, упирается в ее обнаженный живот.

— Кровать, — прошептал Питер, и она помогла ему туда добраться. Он сел, снял рубашку и протянул руки, призывая к себе свою возлюбленную.

Памела стояла напротив него и с интересом рассматривала его наготу. Казалось, она прикасается к нему. Восставшая плоть Питера снова начала пульсировать, он чувствовал, как под взглядом девушки его тело превращается в расплавленную массу. Не в силах больше терпеть эту сладкую пытку, он шепотом позвал ее, и Памела легла рядом с ним, теперь уже без малейших колебаний. Ее голова была на уровне его плеч, а кончики пальцев ног едва доставали до его лодыжек, однако его сила и высокий рост, похоже, совсем не пугали ее. Она бесстыдно протянула руку и начала поглаживать его.

— Господи! — застонал Питер, запрокидывая голову. — Дорогая, ты даже не представляешь, как я мечтал о том, чтобы ты это сделала!

Памела продолжала ласкать его, а он повернулся на бок, чтобы дотянуться до ее грудей. Памела ахнула и закрыла глаза, когда он обхватил один сосок губами, а второй принялся вертеть между пальцами.

— Питер!

Ее тело выгнулось, она повернула к нему лицо, которое он незамедлительно принялся покрывать поцелуями. Памела убрала руку с его паха и начала гладить его грудь и бедра. Постанывая, он мужественно терпел ее ласки, давая ей возможность удовлетворить любопытство. В какой-то момент Питеру показалось, что он теряет над собой контроль. Это произошло, когда она принялась поглаживать его соски кончиками пальцев. Однако он сумел удержаться от непроизвольного семяизвержения, хотя это стоило ему больших трудов.

Памела видела, чувствовала, как напрягается его тело, слышала его стоны, но прекратила ласки, только когда он накрыл ее руку своей ладонью.

— Подожди, — прохрипел он, — сядь на меня верхом, чтобы я мог дать тебе то же наслаждение, которое дала мне ты.

Памела не стала выказывать ложную стыдливость, а встала на колени и переместилась на живот Питера. Он дотронулся до ее лона, и она вздрогнула от этого ласкового прикосновения, но не отстранилась. Вместо того она закрыла глаза и, запрокинув голову, уперлась руками в его бедра.

— Памела.

Услышав звук его голоса, она приоткрыла глаза и наклонилась к нему.

— Да — Памела, я хочу тебя сильнее, чем Адам желал Еву, но не могу взять тебя так.

Ее взгляд остановился на нем.

— Хорошо, — неожиданно спокойно согласилась она и поднялась.

Он успел схватить ее за руку, прежде чем она спрыгнула с кровати. На ее лице было написано смущение, а в глазах стояли слезы.

— Ты не сказал, что любишь меня, — сказала Памела тонким от подступающих рыданий голосом. — Все правильно, Питер, мы не можем любить друг друга. Так нельзя. Это грешно.

— Но я люблю тебя! И мы должны принадлежать друг другу.

— Нет! — По ее щекам потекли слезы. — Меня охватило безумие, и я готова была отдаться тебе. Роксанна и твой брат…

— Не нужно говорить о них сейчас, — воскликнул Питер. Он притянул Памелу к себе и нежно обнял за талию. — Эта ночь принадлежит только нам двоим, в ней не место твоей кузине и моему брату.

— Как ты можешь так говорить? — пробормотала она сквозь слезы. — Ты должен жениться на Рокси, а я выйти замуж за лорда Рэйвена.

— Никогда!

— Но король…

— К черту короля! — Питер сплел пальцы у нее на спине, и она упала на него всем телом. — Ты моя невеста, маленькая леди Памела Англфорд. И я не допущу, чтобы ты вышла за кого бы то ни было, кроме меня.

Ее рот открылся от изумления. Питер не мог устоять перед соблазном и поцеловал ее в губы.

— Этого никогда не произойдет, — прошептала она, когда их поцелуй прервался на короткое мгновение. — Питер, никто не позволит нам пожениться, ни король, ни твоя мать! Ты знаешь это, поэтому перестань мучить меня!

— Мучить тебя? — Он лукаво улыбнулся. — Дорогая, это ты мучаешь меня. Если ты сейчас же не дашь мне возможность овладеть тобой, я умру на твоих глазах.

— Но я не понимаю… Ты же сам сказал, что мы не можем…

— Я женюсь на тебе прямо сейчас. Если мы станем мужем и женой, никто не сможет разлучить нас.

Она озадаченно нахмурила лоб.

— Даже если мы осмелимся на этот шаг, то, как нам это сделать? Мы не сможем тайно пойти в церковь и обвенчаться. Питер, ты предлагаешь невозможное!

— Нет ничего невозможного, дорогая. Скажи, ты хочешь стать моей женой?

— Да, очень хочу. Но…

— Не нужно больше слов. Не нужно священника и свидетелей, потому что мы и так можем произнести слова клятвы. Есть закон, ему несколько сотен лет, согласно которому двое могут поклясться друг другу в верности, если их слова идут от сердца, и для брака нет препятствий. Ты знаешь, Памела, что для нашего брака нет препятствий, кроме распоряжения короля.

— Да, — согласилась она, — но Генрих хотел, чтобы ты женился на Рокси, а я стала женой Рэйвена. Он придет в ярость, если мы его ослушаемся.

— Ради тебя я готов принять на себя его гнев.

— Но я не хочу, чтобы тебя казнили! О Питер! — Памела прижалась щекой к его шее. Он почувствовал, как ее слезы увлажнили его кожу. — Лучше я буду любить тебя тайно, зная, что ты жив.

— Я не хочу такой судьбы, любимая. Если понадобится, мы можем спрятаться в каком-нибудь забытом Богом уголке, где король никогда нас не найдет. Ты поедешь со мной?

— Да, конечно! Мне все равно, где я проведу свою жизнь, если рядом со мной будет человек, который меня любит.

— Я люблю тебя, дорогая, — его рука заскользила по ее спине, — и буду любить вечно.

Питер приподнялся на локте, чтобы лучше видеть ее блестящие глаза цвета темного янтаря, нежно-розовую кожу и припухшие губы, разбуженные его страстью. Он подумал, что любой мужчина на земле отдал бы жизнь ради такой прекрасной возлюбленной.

— Я, — торжественно начал он, — лорд Питер Стоунвезер, беру тебя, Памела Англфорд, в жены. Клянусь, что буду хранить тебе верность до конца моих дней, которые проведу в заботах о том, чтобы ты и наши дети жили в достатке и безопасности. Никогда мой взгляд не упадет на другую женщину.

Он умирал от нетерпения и счел такую клятву вполне достаточной. Теперь пришла очередь Памелы. Питер ободряюще улыбнулся ей.

— Я, леди Памела Англфорд, беру тебя, лорд Питер Стоунвезер, в мужья. Я отдаюсь тебе девственницей и клянусь, что ни один мужчина не познает меня, пока мы оба будем живы. Все мои дети будут только твоими. И я буду заботиться о тебе и о них, пока мои дни не будут сочтены. — Она глубоко вздохнула и добавила: — Я люблю тебя, Питер.

— Не сильнее, чем я люблю тебя.

Питер снял с пальца золотое кольцо с ониксом, таким же темным и сверкающим, как его глаза. Потом он взял Памелу за руку и надел ей кольцо на средний палец. Она посмотрела на кольцо, потом на Питера и спросила:

— Это правда, что теперь мы муж и жена?

— Да, как если бы мы венчались в церкви со священником и толпой свидетелей.

Она засмеялась, и слезы, стоявшие в ее глазах, мгновенно высохли.

— Иди ко мне, жена моя, пора исполнить супружеский долг. — Питер снова усадил ее на себя. За то время, пока они произносили клятвы, его плоть утратила твердость, но стоило Памеле коснуться ее, как произошло чудо.

Памела обняла Питера за шею и наклонилась над его лицом так, что ее груди оказались как раз напротив его рта. Питер тут же жадно припал к ним.

— Приподнимись, — попросил он, придерживая руками ее за бедра. Она послушно выполнила его просьбу и тут же почувствовала, как он входит в нее. — В первый раз тебе, возможно, будет больно, любимая, но если ты будешь медленно опускаться на меня, то скоро все пройдет.

Действительно, Памела, соскользнув вниз, вскрикнула, когда первая волна боли пронзила ее изнутри.

— Это наказание девственницы, — объяснил Питер, — но, клянусь, больше я не причиню тебе боли. С этой секунды я больше ни разу не сделаю тебе больно, что бы ни случилось.

Говоря это, он убрал одну руку с ее бедра и раздвинул пальцами розовые складки ее лона. Памела закрыла глаза и начала двигаться в такт его возбуждающим ласкам.

— О-о-о! — застонала она от боли и наслаждения. Питер, не останавливаясь, ласкал ее, и дыхание Памелы участилось. Она задвигалась вверх-вниз, исполняя танец, древний как сама жизнь.

Теперь он полностью вошел в нее. Неожиданно Памела открыла глаза и посмотрела на своего мужа ничего не понимающим взглядом. В следующую секунду ее тело сотрясла мощная волна первого в ее жизни экстаза. Увидев, как изгибается ее стройное тело, Питер понял, что не в силах больше сдерживаться, и горячая волна семени выстрелила из него, усиливая и без того беспредельное наслаждение Памелы.

— Теперь мы одно целое, — прошептал он, когда дыхание вернулось к нему. — Мы — муж и жена, никто и никогда не посмеет разлучить нас.

Глава 24

Роксанна потянулась на смятой постели. Ей казалось, она парит в небесах, хотя в первые мгновения пробуждения не могла понять причины такой эйфории. Но слабая боль между ног помогла ей восстановить в памяти прошедшую ночь. Роксанна повернулась и увидела, что место рядом с ней пустует.

— Ты уже проснулась?

Рэйвен склонился над ней, разглядывая ее наготу. Сам он был уже одет, но Роксанна не потрудилась прикрыться.

— Да, — кивнула она, надеясь, что все делает правильно. Она не знала, как ведут себя любовники по утрам, но не хотела, чтобы Рэйвен узнал о ее неопытности.

— Хочешь есть? — спросил он, и она ответила кивком. — Еще бы, ведь вчера мы так и не поужинали. Когда я проснулся, то заметил поднос с едой. Он стоял там с вечера?

— Нет, скорее всего Энни принесла его после того, как мы…

Роксанна не договорила, но и она, и Рэйвен поняли, что это означает.

— Не беспокойся, Рокси, ведь эта женщина всего лишь служанка.

Действительно, на слуг в Англфорде никогда не обращали внимания. Но Энни наверняка догадалась, что происходило в этой комнате прошлой ночью, и мысль об этом беспокоила Роксанну.

— Рэйвен, — позвала она.

Он опустился рядом с ней на кровать и, не дав ей договорить, поцеловал в губы. При этом его рука накрыла ее обнаженную грудь.

— Честно говоря, я тоже умираю от голода, — сказал он, отпуская Роксанну. — Пойду вниз и позавтракаю. Сегодня у меня много дел, которые нужно успеть сделать до того, как Бейлин нападет на замок.

— Рэйвен…

— Позже, Рокси, позже.

С этими словами он встал с кровати и вышел из комнаты. Она услышала, как за ним закрылась дверь.

Неожиданно она почувствовала, что ее обуревает гнев. Бейлин отослал ее после нескольких грубых поцелуев, а теперь и Рэйвен оставил ее одну, всего несколько часов назад лишив девственности. Да как он посмел!

Она спрыгнула с кровати. С Роксанной Биттеншир нельзя обращаться как с деревенской потаскушкой! И если Рэйвен сам не понимает этого, то ей придется объяснить ему, какие последствия ожидают его за те поступки, которые он совершил.

Роксанна поспешно натянула на себя платье, которое Рэйвен снял с нее этой ночью, сунула ноги в туфли, выскочила из комнаты и побежала вниз по лестнице. В главном зале она увидела двоих слуг, на лицах которых появились сальные улыбки при ее появлении. Властно покачав головой, она заставила их вернуться к работе. Но она поняла, что и эти слуги, и все остальные знают, что произошло между ней и Рэйвеном.

Сам он сидел за главным столом и разговаривал с управляющим. Роксанна подобрала подол платья и решительно двинулась в их направлении, но тут она услышала слова Феликса и замерла на месте.

— Почти все уже знают, милорд, — говорил сенешаль. — Слуги, стража, лучники. Это… это очень неприятно.

— Это не их дело! — рявкнул Рэйвен. — К чему мне беспокоиться о том, что думает прислуга о своем господине? Здесь главный я, а не они.

— В данной ситуации это не совсем так, лорд Рэйвен. Вы еще не стали мужем леди Памелы и не имеете реальных прав на Англфорд. Но так как лорд Бейлин собирается напасть на нас, вам требуется преданность наших людей, особенно рыцарей. Никто не станет рисковать своей жизнью ради господина, которому не доверяют и тем более которого не уважают.

Лицо Рэйвена окаменело.

— Я не сделал ничего, что могло лишить меня их уважения. Вы сами сказали, Феликс, что я еще не стал настоящим хозяином Англфорда, но я уже готов пожертвовать своей жизнью ради его защиты. Что еще я могу сделать?

Феликс избегал смотреть ему в глаза.

— Думаю, они хотят, чтобы вы уважали их хозяйку, леди Памелу.

Рэйвен запрокинул голову и громко рассмеялся.

— Разве вы в Англфорде так наивны и не знаете, что лорд всегда имеет любовницу? Разве лорд Артур спал только со своей законной женой?

Роксанна почувствовала такую боль, что невольно посмотрела, не проступила ли кровь на ее платье. Но нет, эта рана была невидимой.

Феликс покраснел и ухватился за край стола, словно боялся упасть.

— В Уэльсе люди знают, что происходит между мужчиной и женщиной, милорд. Не ведаю, были ли у лорда Артура другие женщины, кроме леди Серидвен, но если и так, то он этого не демонстрировал окружающим.

— Я тоже делал все скрытно, — заявил Рэйвен. — Служанка не имела права входить в комнату леди Роксанны без разрешения, а если она это сделала, то ей не следовало распускать язык. Будь я правящим лордом, то немедленно наказал бы ее. Раз вы здешний сенешаль, то сами должны разобраться с этой негодницей.

— Возможно, вы правы, лорд Рэйвен, — поклонился Феликс, — но дело совсем не в этом. Если бы вы решили развлечься со служанкой, это одно. Но вы… — он закашлялся, — вы провели ночь с леди Роксанной, кузиной вашей невесты. Те из нас, кто действительно любитледи Памелу, считают, что вы предали ее. — Рэйвен возмущенно засопел.

— И кто же так считает? Вы, Феликс? Ну, что же вы замолчали? Если подумать, то все обстоит еще хуже. Я не только соблазнил кузину леди Памелы, но и предал своего брата, потому что Роксанна должна была стать его женой.

Роксанна была ни жива, ни мертва. Казалось, ее сердце вот-вот разорвется на части. Рэйвен оказался еще подлее, чем Бейлин. Принц просто отказался от нее, а этот англичанин соблазнил ради собственного удовольствия и теперь нагло потешался над ней!

Ее руки сжались в кулаки, хотя сейчас она была не готова публично напасть на своего обидчика. Однако Роксанна была дочерью Кембрии, а валлийцы никогда не забывают оскорблений. Следовательно, она отомстит позднее.

— Вряд ли вы сможете использовать это в качестве оправдания, — заметил Феликс.

— Я не собираюсь ни перед кем оправдываться, тем более в Англфорде! — крикнул Рэйвен. — Я пришел сюда, чтобы предупредить вас о нападении и защитить замок. Я мог бы не делать этого, потому что у меня есть прекрасное поместье, куда лучше этих проклятых каменистых холмов. Меня не должно заботить то, что Бейлин отберет эти владения у леди Памелы, но я добирался сюда под проливным дождем, чтобы этого не произошло. И я останусь здесь, и буду защищать Англфорд, пусть даже ценой жизни. И не смейте делать мне замечания, сэр. Не ваше дело, сплю ли я со служанками, будущей женой моего брата или хоть с самой королевой Англии!

Мысли в голове у Роксанны путались, и она бессильно прислонилась к стене. Она должна убить Рэйвена Стоунли!

Она убьет его не только за то, как он обошелся с ней, но и чтобы избавить Памелу от необходимости становиться женой этого дьявола во плоти.

— Милорд, они напали на деревню! Кельты спустились с холмов. Их ведет лорд Бейлин!

Все повернулись к воину, вбежавшему в главный зал. Он оказался прямо за спиной у Роксанны, и когда Рэйвен посмотрел в его сторону, он натолкнулся на ледяной взгляд своей возлюбленной.

Рэйвен готовился к сражению. Он надел кольчугу и легкий кожаный шлем, взял меч и вышел во двор, где его ждал уже оседланный Рольф. Рэйвен отдал несколько коротких и ясных приказов, и все тотчас без колебаний бросились исполнять их. Даже Феликс, который должен был остаться и защищать сам замок, с готовностью обнажил по его приказу меч.

Двигаясь к деревне во главе группы вооруженных всадников, Рэйвен все время думал о Роксанне. По ее взгляду он догадался, что она слышала его разговор с Феликсом, но не поняла, что большая часть из того, что он сказал, было ложью. Однако эта ложь больно ранила ее. Он, поклявшийся прошлой ночью никогда больше не причинять ей боли, нарушил свою клятву.

Ехавший рядом с ним сэр Эдвин указал ему на появившуюся за поворотом деревню. Оттуда доносились крики и грохот, но лорд Стоунли едва обратил на это внимание, потому что все его мысли были об оставленной в замке Роксанне.

«Я все бы объяснил ей, будь у меня время», — думал он. Но времени не было, и Рокси должна была понять это. Я сказал ей «позже», значит, мы могли бы поговорить с ней о том, что случилось накануне ночью после того, как Англфорд будет в безопасности.

Неожиданно кавалькада врезалась в колонну из жителей деревни, которые покидали свои дома и стремились под защиту стен замка. Они сплошным потоком двигались по дороге, обтекая всадников с боков. Топот ног и скрип колес ворвались в уши Рэйвена. Он ощутил запах пота и аромат сосновых веток, когда ветер подул ему в лицо. Этот же ветер донес до него звон мечей и крики раненых. Пульс его участился, кровь забурлила в жилах в предвкушении жаркой схватки.

Возбуждение от грядущей опасности захватило Рэйвена, но тут перед его мысленным взором возникли глаза Роксанны, сверкающие, как аметист. Он забыл приказать ей оставаться в замке, забыл распорядиться о ее охране. Уехал, не сказав ей ни слова. Рэйвен совершил непростительную ошибку.

Во дворе замка царил сущий ад. Оставшиеся лучники и стражники занимали свои места на стенах и возле ворот, а в это время по мосту внутрь входили все новые и новые жители деревни, тащившие с собой орущих детей и упирающийся скот. Сэр Граффид, оставшийся в замке, распорядился не поднимать мост, чтобы люди Англфорда могли в любую минуту найти защиту.

Как только Рэйвен с другими воинами отбыл в деревню, Роксанна забыла о своих планах мести. Она бросилась в комнату Памелы, сорвала с себя красивое платье, принадлежавшее когда-то леди Серидвен, и облачилась в простую одежду, в которой бежала из Англии. Она также натянула штаны, которые вернул ей Рэйвен вместе с остальными ее вещами. Сверху она нацепила толстую рубашку из грубой шерсти, которую солдаты часто использовали вместо кольчуги. На пояс прикрепила нож и короткий легкий меч. Роксанна не слишком хорошо владела этим оружием, но у нее был еще лук, купленный в английской деревне. Еще в детстве она научилась великолепно стрелять, и ее стрелы всегда попадали в цель. Оставалось только надеяться, что ей не придется драться в ближнем бою, а на расстоянии, вооруженная луком и стрелами, она была грозной противницей. Роксанна убрала с лица волосы и стянула их сзади кожаным шнуром.

Когда Роксанна вернулась в главный зал, то ничем не отличалась от других рыцарей. Она была прекрасно вооружена и готова к бою, но ей, как и остальным, пришлось потратить немало времени, размещая женщин, детей и стариков в замке.

Она как раз была во дворе, когда до нее донеслись возбужденные крики. Посмотрев вверх, Роксанна увидела, что сидевшие на стенах лучники натягивают тетивы своих луков и посылают стрелы вниз, под стены замка.

У ворот началась давка. Роксанна посмотрела туда и увидела, что несколько человек упали, сраженные вражескими стрелами. Бой докатился до стен Англфорда. Защитники замка сражались с людьми Бейлина, и все это происходило в толпе деревенских жителей, все еще спешивших спрятаться за высокими стенами.

— Поднимайте мост! — закричал сэр Граффид.

Его голос перекрыл все остальные звуки. Железные цепи загремели, но было уже слишком поздно: во двор замка ворвалась толпа полуодетых, плохо вооруженных людей, которые размахивали своими мечами, убивая всех подряд.

Роксанна услышала свист стрел. Это лучники, сидевшие на стенах замка, развернулись, чтобы поразить врага во внутреннем дворике. Мгновенно осознав, что опасность угрожает ей со всех сторон, Роксанна укрылась в тени, прижавшись спиной' к стене. Она достала стрелу и приготовилась поразить первую цель — кельтского воина, стоявшего к ней спиной. Ее мускулы напряглись, когда она натягивала тетиву, и вот он уже упал лицом в грязь с торчащей между лопатками стрелой.

Роксанна сделала еще несколько выстрелов, но не все они попали в цель. Она не думала о том, что убивает сыновей столь любимой ею Кембрии, потому что делала то, что должна была делать. Пыль и пот застилали ей глаза, отовсюду доносились крики и стоны, кельты и солдаты Англфорда смешались и сражались друг с другом, звеня мечами. Неожиданно во дворе замка появились лошади. Роксанна не могла понять, откуда они взялись. У местных крестьян лошадей не было, а кельты редко ими пользовались, потому что ездить верхом по горам было неудобно и опасно. Однако теперь здесь фыркали и перебирали копытами несколько лошадей и низкорослых пони.

Неожиданно прямо перед Роксанной возник высокий черный жеребец. Сидевший на нем всадник двигался прямо на нее, широко размахивая мечом. Это был Бейлин верхом на Давиде, ее любимом жеребце, которого она оставила в Пенлине.

Уэльский лорд заметил Роксанну в тот момент, когда она увидела его. Он натянул поводья и остановил Давида прямо перед ней.

— Предательница! — крикнул Бейлин, с негодованием глядя на свою кузину. — Ты должна была заставить этого английского ублюдка покинуть Кембрию. Его не должно было быть здесь сегодня! Но ведь это ты все рассказала ему, да, Рокси? И теперь ты сражаешься со мной! Ты хочешь помешать мне вернуть то, что принадлежало Пенлину.

Давид нетерпеливо пританцовывал, но Бейлин упрямо заставлял его стоять перед Роксанной, которая всем телом вжалась в стену.

— Как ты могла? — продолжал Бейлин. — Я верил тебе, верил в твою любовь к родине и ко мне…

— К тебе? — Роксанна сделала шаг вперед. — Я не побоялась навлечь на себя гнев английского короля, чтобы вернуться к тебе и стать твоей женой. Но ты хотел только использовать меня, хотел принести в жертву мою жизнь и мое счастье ради собственных интересов. Если я и стала предательницей, то только потому, что ты первым предал меня, Бейлин!

Его брови удивленно поползли вверх, и гримаса отвращения исказила его красивое лицо.

— Это правда, Рокси, я считал, что приношу жертву, отказавшись от тебя. Но теперь знаю, что, потеряв тебя, я не потерял ничего. Ты сама не готова на жертвы ради народа Кембрии, ты не смогла даже выполнить волю твоего возлюбленного. Хорошо, что теперь мне известно, кто ты на самом деле. Хорошо, что теперь я знаю, как ошибался в тебе.

Ее глаза защипало, но не от пыли, а от подступающих слез. Неужели Бейлин прав? Неужели она действительно эгоистичная предательница, отвернувшаяся от своего народа из-за обиды на мужчину, который считал ответственность перед этим самым народом выше любви к ней?

Нет! Роксанна распрямила плечи и гордо посмотрела на владельца Пенлина.

— Твоя главная ошибка, Бейлин, в том, что ты думал, что имеешь право на земли твоей кузины Памелы, которая была рождена уэльской принцессой, как и ты. И если Пенлин перешел по наследству к тебе, то Англфорд теперь принадлежит ей.

— Не пытайся оправдать свое предательство, — зло бросил Бейлин. — У меня нет времени продолжать этот разговор. Бой еще не закончен, но я хочу увидеть, как мы станем победителями.

Звон цепей и скрежетание колеса отвлекли их внимание. Роксанна увидела, как мост, ведущий к главным воротам замка, начал подниматься. Но край моста успел лишь немного оторваться от земли, как на него галопом въехали два всадника. Это были Рэйвен и сэр Эдвин, капитан стражи. За ними стройными рядами шли воины Англфорда. Затрубили боевые рога, вновь послышалось лязганье мечей.

Бейлин и Рэйвен приблизились друг к другу, чтобы сразиться, но это был не рыцарский поединок ради дамы сердца, а бой насмерть. Кто-то сбил Роксанну с ног. Она упала, откатилась к стене и тут же поднялась на четвереньки, боясь упустить из виду Рэйвена и Бейлина, которые уже обнажили мечи и поскакали навстречу друг другу.

Ее удивило поведение Давида. Жеребец, который никогда не участвовал в поединках и был ниже, чем боевой конь Рэйвена, смело бросился вперед, повинуясь Бейлину. Но тут Рэйвен сбросил Бейлина вниз и немедленно спешился сам, чтобы продолжить сражение с противником на равных.

Роксанна тут же свистом подозвала своего жеребца, который услышал ее призыв, невзирая на царивший вокруг шум. Прошептав ему на ухо несколько ласковых слов, она села на него верхом и обнажила свой короткий меч.

Тем временем Рэйвен и Бейлин то сходились, то расходились, не замечая трупы под ногами. Их силы были равны, они одинаково хорошо владели мечом. Роксанна подумала, как было бы справедливо, если бы эти два эгоистичных, хладнокровных, презирающих других людей рыцаря убили друг друга.

В этот момент один из людей Бейлина схватил Роксанну за ногу и попытался стащить с Давида. Она замахнулась на него мечом, он, защищаясь, ткнул жеребца пикой, отчего тот помчался во весь опор. Роксанне пришлось приложить немало сил, чтобы заставить Давида остановиться, развернуться и поскакать обратно на обидчика. В ярости Роксанна рассекла грудь кельта своим мечом, и тот упал, зажимая руками рану, из которой фонтаном била кровь.

Покончив с врагом, Роксанна обернулась и увидела, что оба рыцаря переместились в центр двора. Она слышала их крики, но не могла видеть их из-за других сражавшихся. Роксанна направила Давида прямо к Рэйвену и Бейлину.

Рэйвен был ранен. Он сражался, прислонившись к стоявшим посреди двора бочкам, его плечо кровоточило. Острый меч Бейлйна рассек его тонкую кольчугу, и теперь одежда под ней потемнела от крови.

Неожиданно Роксанна забыла о звоне мечей и свисте стрел. Она так испугалась за Рэйвена, что перестала замечать витавшую над ней самой смерть. Тут она увидела, как сзади к Рэйвену приближаются три кельтских воина, вооруженных дубинами. Сам Рэйвен не видел этого, потому что был занят отражением атак принца, которые становились все настойчивее. Его жизнь висела на волоске.

Роксанна вложила в лук последнюю стрелу и крикнула:

— Рэйвен, сзади!

После этого она выстрелила и попала Бейлину в плечо. Она могла прицелиться прямо в сердце, но в последнее мгновение передумала, не решившись обречь его на смерть.

Он закричал и упал, выронив меч. Однако Роксанна не испытала к нему жалости и даже не заметила его падения: она уже смотрела на Рэйвена. Тот повернулся к нападавшим на него кельтам. Он был защищен с тыла, как если бы его брат-близнец дрался рядом с ним, стоя спиной к спине. Но на этот раз Роксанна Биттеншир заняла место его брата, предоставив ему, возможность сразиться с теми, кто хотел трусливо напасть на него.

Рэйвен убил всех троих. Дубины в их неопытных руках не могли сравниться с его мечом. После этого он вытер со лба пот, заливавший ему глаза, повернулся к Роксанне и сказал:

— Благодарю вас, миледи, вы спасли мне жизнь. — Роксанна молча смотрела на него, и постепенно туман, застилавший ее сознание, начал рассеиваться.

— Лорд Рэйвен! — раздался крик Феликса. — Мы победили! Кельты сдались, остальные погибли или разбежались.

— Насколько я понимаю, они привыкли отступать, когда получают отпор, но потом, собравшись с силами, нападают снова.

— Да, милорд, они поступили бы именно так, будь у них лидер. Но вы победили его, — ответил Феликс, указывая на поверженного принца Бейлина. — Уверен, теперь они не вернутся.

Рэйвен тоже взглянул на раненого владельца Пенлина.

— Прикажите слугам внести его в замок, пусть ему обработают рану, — Рэйвен посмотрел на Роксанну, которая все еще сидела в седле, — если только ты сама не захочешь это сделать.

Роксанна удержалась от каких-либо колкостей и лишь заботливо посмотрела на раненое плечо самого Рэйвена.

— Единственная рана, которой я хочу заняться, на крупе моего жеребца, — сказала она и медленно поехала в сторону конюшни.

Глава 25

К неудовольствию Энни, Роксанна решила еще раз принять ванну. После купания в теплой воде Роксанна без сил повалилась на кровать Памелы. Все ее тело ныло от боли и усталости. Она давно не пользовалась мечом и не стреляла из лука. Она лежала на спине, ее взгляд был устремлен в потолок, а мысли заняты Рэйвеном.

Она любила его. Это было правдой. Она поняла это в тот момент, когда увидела, что люди Бейлина могут убить его. А когда он покончил с этими тремя кельтами, она едва не рассмеялась от нахлынувшего на нее чувства облегчения.

Но потом он вдруг спросил, не хочет ли она заняться раной Бейлина. Роксанна не ожидала такого выпада после всего, что сделала для него. Она была так возмущена, что даже забыла об оскорблении, нанесенном ей утром. Веки Роксанны отяжелели, из-под них потекли слезы. Они скатывались по ее щекам и исчезали в черных завитках ее волос.

Стиснув зубы, Рэйвен ждал, пока старая служанка закончит зашивать его плечо тупой иглой. Затем он надел свежую рубашку и направился прямо в спальню Роксанны. Он, как всегда, вошел без стука и подошел к кровати. Полог был отдернут, и Рэйвен сразу увидел Роксанну. Его сердце сжалось, когда он заметил следы слез на ее щеках.

Сегодня во время битвы она была похожа на королеву викингов, разящую врагов своим мечом и посылающую стрелы во всех, даже в того, кого она когда-то любила. Но теперь Роксанна показалась ему хрупкой усталой девочкой, которой требовались забота и ласка. Его забота и его ласка.

Думая, что она спит, Рэйвен осторожно присел на край кровати.

— Рокси, — тихо позвал он.

Она открыла глаза и посмотрела на него. Хотя она не спала и слышала, как он вошел, ей хотелось, как можно дольше не выдавать себя.

— Тебе больно?

— О да, мне очень больно, — ответила она,не отводя взгляда.

Рэйвен виновато улыбнулся.

— А тебе? — Она указала глазами на выглядывавшую из-под ворота рубашки повязку. — Кто-нибудь зашил твою рану?

— Да.

— А Бейлин…

— Дай я скажу…

Они оба замолчали, и Рэйвен продолжил:

— Хочешь узнать, что с твоим… любовником?

— Он не мой любовник, и ты прекрасно об этом знаешь! — Роксанна рывком села на кровати, ее щеки раскраснелись от гнева. — Ты знаешь, что у меня не было мужчин, кроме…

— Меня, — закончил за нее Рэйвен, — почему ты стыдишься признаться в этом? Ты жалеешь о том, что произошло прошлой ночью?

— Да! Ты плохо поступил со мной. Ворвался ко мне в спальню и… соблазнил меня!

— Мне кажется, все было не совсем так, — усмехнулся он.

— Нет, все было именно так, негодяй! — закричала Роксанна ему в лицо.

— Как бы то ни было, все уже знают, что мы с тобой стали любовниками. Тебе следует признаться в этом хотя бы самой себе.

— Ты сделал меня блудницей! Кто ятеперь? Блудница, предавшая свою кузину и своего жениха Питера. Но ты тоже предал их!

Рэйвен приблизился к Роксанне, их губы почти соприкоснулись.

— Ты — моя возлюбленная! И стала ею по собственной воле. Это не было простым блудом!

— Неужели? — Роксанна горько усмехнулась. — Я слышала твой разговор с Феликсом и знаю, что ничего не значу для тебя. Ты даже не любишь меня.

Рэйвен схватил ее за запястья и силой заставил лечь. Он наклонился над ней и увидел испуг в ее глазах. Она боялась, что он может ударить ее! Острая боль пронзила его сердце. Рэйвен медленно приблизил к ней свое лицо, и его губы слились с ее губами в поцелуе. Роксанна не сопротивлялась, но и не отвечала на его поцелуй. Тогда он начал медленно посасывать ее верхнюю губу. Одновременно его руки заскользили вниз, предоставляя ей свободу.

Когда Роксанна почувствовала, что Рэйвен больше не держит ее запястья, она вдруг подняла руки и обняла его за шею. Она постаралась не задеть его раненое плечо.

— Я люблю тебя, Рокси, — признался он. — Думаю, что я полюбил тебя уже очень давно. А ты? — Он внимательно посмотрел на нее. — Ты любишь меня?

— Ты знаешь, я не стала бы твоей вчера ночью, если бы не любила тебя, — честно ответила она. — И я позволила бы Бейлину убить тебя сегодня, если бы не любила тебя.

— Боюсь, если бы бой состоялся днем раньше, ты не стала бы помогать мне.

Роксанна почувствовала, что ей снова хочется плакать.

— Очень может быть! — зло выкрикнула она. — Возможно, действительно не следовало помогать тебе после всего того, что ты наговорил утром Феликсу. — Она отвернулась, на ее ресницах дрожали слезы. — Что нам теперь делать? — прошептала она. — Я не смогу выйти за твоего брата и остаться твоей любовницей.

— Ты не любовница мне и никогда не была ею, — твердо заявил Рэйвен. — Роксанна Биттеншир, ты — моя возлюбленная и скоро станешь моей женой.

— Но как же Памела? А Питер! И что делать с тем мерзавцем, которого ты называешь своим королем?

Рэйвен вздохнул и выпрямился.

— Памела — нежная и милая девушка. Если бы я мог, то никогда не стал бы обижать ее. Но ей будет лучше, если она станет женой человека, который любит ее. Она достаточно мудра, чтобы понять это. А что до Питера… В отличие от меня у него более спокойный характер. Конечно, он разозлится на меня, но мы с ним — две половинки одного целого. У нас слишком много общего, чтобы он злился на меня до конца дней.

— А король Генрих?

— О Господи! — Рэйвен возвел глаза к потолку. — Характер короля еще хуже моего. Это все из-за того, что он рыжий, не сомневаюсь в этом, но мы с ним давние друзья. Должен найтись способ обойти его указ. — Он озадаченно посмотрел на Роксанну. — Какая ему разница, выйдешь ты за меня или за Питера?

— Дело не в этом, а в том, что слово короля — закон. Если мы поженимся, то нарушим его волю, а за это могут покарать смертью.

— Мы не умрем, — убежденно сказал Рэйвен, — по крайней мере, не от руки Генриха. Если будет нужно, мы убежим куда-нибудь в далекие земли, где он не найдет нас. Не бойся. — Он нежно поцеловал ее в лоб. — Теперь ты моя жена, и я буду заботиться о тебе до конца моих дней.

— А я о тебе, — прошептала она, и ее пальцы сжали его волосы, потому что она хотела, чтобы он не мог разорвать поцелуй до того, как она им насытится.

Говоря о будущем, Рэйвен был больше уверен в нем на словах, чем на деле. Но он знал, что никогда не нарушит только что данное им обещание заботиться о Роксанне, потому что не только он любил ее, но и она его.

— Питер! Памела! У меня новости, которые…

Люсинда распахнула дверь в комнату сына и остановилась на пороге: комната была пуста. Замирая от страха, она бросилась к спальне Памелы, но дверь оказалась заперта.

— Питер! Памела! — Люсинда забарабанила кулаками в дверь.

— Подожди минуту!

Услышав голос сына, Люсинда в страхе прижала руки к груди. Ей не нужно было заглядывать внутрь, чтобы догадаться о том, что там произошло. Ее худшие опасения оправдались.

Заскрипел засов, дверь отворилась, и на пороге возник Питер. Он был в одной рубашке и опирался на костыль. Памела лежала в кровати, закрывшись одеялом до самых глаз.

Люсинда застыла, глядя на них.

— Мама, прошу тебя, зайди, — сказал Питер и сел на кровать рядом с Памелой. — Что за новости ты хотела нам сообщить?

— Похоже, теперь они не будут иметь для вас особого значения.

— Это о Рэйвене? Он вернулся?

— Нет, — ответила Люсинда, перебегая взглядом с одного лица на другое. — Я пришла сказать, что эпидемия закончилась, и теперь… — ее взгляд с упреком остановился на Памеле, — невеста Рэйвена может вернуться в свою спальню. Мне казалось, она очень хотела этого. Но теперь…

— Мама, — перебил ее Питер, — нам нужно кое-что сообщить тебе. Женщина, которую ты видишь в постели, больше не Памела Англфорд, а Памела Стоунвезер, моя жена.

— Твоя жена? Питер, как вы могли пожениться? Священник должен приехать только через неделю. Ты же знаешь, что отец Саймон объезжает соседние деревни и помогает больным. Когда же?..

— Вчера ночью, миледи, — объяснила Памела. Она села на кровати и смело обняла своего мужа. — Мы дали друг другу клятву. Я бы не… отдалась Питеру, не будучи его женой.

Люсинда долго молчала, ее плечи были опущены.

— Вчера вечером я хотела объявить вам, что Памела может возвращаться в свою комнату, но Йен сказал, что это может подождать до утра. Если бы только…

— Мама, — голос Питера стал жестким, — мы поженились бы, даже если бы Памела была в другой комнате. Ничто не могло нам помешать.

— Но твой брат!

— Я знаю, — Питер опустил голову, — и сумею с ним помириться. Уверен в этом, ведь мы близнецы.

— Может быть, — вздохнула Люсинда, — но как быть с Генрихом? Примет ли он ваш брак? Если нет, то мне страшно представить, что он может с вами сделать.

— Король примет наш брак, потому что он был заключен по закону, хотя и без свидетелей. Но в любом случае мы сможем вынести все, что он захочет сделать с нами.

— Ах! — улыбнулась Люсинда, глядя на то, как ее сын держит за руку свою юную жену. — Молодые, бесстрашные и влюбленные. Нужно рассказать Йену.

Она вышла и закрыла за собой дверь. Питер повернулся к Памеле и увидел, как та побледнела.

— Питер, что мы наделали? — испуганно спросила она. — Ночью, в темноте, все казалось правильным. Но теперь, когда я увидела лицо твоей матери… Что скажет король Генрих? А Рэйвен с Роксанной? Они не знают о нашем решении, но наш брак помешал им выполнить волю короля. Генрих обязательно их накажет, хотя это будет нечестно!

Питер улыбнулся и поцеловал ее в нос.

— Ты сама говорила мне, что Роксанна не хочет становиться моей женой. А Рэйвен вообще не представляет себя в роли мужа. Не думаю, что Генрих накажет их за наше непослушание. Кроме того, разрушив их браки, мы сделали им обоим большое одолжение.

Памела не согласилась с мужем, но по ее лицу пробежала какая-то тень.

— Что такое? Ты хочешь что-то сказать?

— Да… Нет, не знаю! — Она спрятала лицо в ладонях.

— Расскажи мне, — ласково попросил он, — у нас теперь не должно быть секретов друг от друга.

Памела вздохнула и подтянула колени к подбородку.

— Моя кузина действительно не хотела становиться женой английского лорда. Она всегда мечтала выйти замуж за нашего кузена Бейлина. В Уэльсе нет строгих законов, запрещающих браки между кузенами, — пояснила она.

— Так, — кивнул головой Питер, — и что?

— Я не стала разубеждать тебя в том, что Роксанна сбежала из-за нежелания выходить за тебя замуж, но это была не единственная причина, по которой она покинула Фортенголл.

— Так почему же она сбежала?

— Я должна была сразу сказать тебе, — ответила Памела после минутного колебания, — но мне не хотелось вставать между тобой и Рэйвеном. Однако если бы я сказала правду, если бы ты узнал, что Рокси о тебе очень высокого мнения, то ты не стал бы жениться на мне, а дождался бы ее!

— Святые угодники! Так это мой брат заставил ее сбежать?

Она кивнула.

— Он обвинил ее в том, что она пыталась убить тебя и столкнула со стены, но ты и сам догадался об этом. К сожалению, все было еще хуже. Рэйвен пригрозил Роксанне убить ее, если она осмелится стать твоей женой. Ей пришлось бежать, потому что она опасалась за свою жизнь!

— Ты знала об этом?

— Да, но Роксанна умоляла меня молчать. Рэйвен тоже попросил меня об этом, когда узнал, что она мне все рассказала.

— Он угрожал тебе? — требовательно спросил Питер.

— Нет! Честное слово, не угрожал. Я сохранила секрет Рокси, потому что мы с ней кузины. И еще, потому что хотела защитить тебя.

— Меня? — От недоумения Питер наморщил нос. — От чего?

— От лишних огорчений. Ты и так страдал из-за ноги, а тут еще твоя невеста покинула тебя. Как я могла сказать, что за этим стоял твой родной брат? Вы с ним так близки, я видела, как искажалось от боли его лицо, когда тебе вправляли кости. Я не могла разрывать связь между вами.

— Это не ты разрываешь между нами связь, — с грустью произнес Питер, глядя мимо Памелы, — а Рэйвен.

— Питер, что ты задумал?

— Еще не знаю, но к тому времени, как мой брат вернется, я придумаю, как отомстить ему.

— Нет! — закричала Памела. Она обеими руками развернула к себе его голову. — Ты знаешь, что он сделал это, потому что любит тебя. Он искренне верил, что Роксанна хотела тебя убить, и спасал твою жизнь, прогоняя ее! Подумай сам, — она нежно погладила его по щеке, — если бы Рокси не сбежала, а твой брат не последовал за ней, мы бы никогда не влюбились друг в друга. И уж точно не стали бы мужем и женой!

Глядя на красивое лицо Памелы, Питер не мог сдержать улыбку.

— Вы хотите сказать, миледи, что мне нужно поблагодарить Рэйвена за то, что он сделал?

— Конечно! — Она радостно закивала головой. — Я-то уж точно скажу ему спасибо. Он даже не представляет, что совершил. Если бы он не запугал тогда Роксанну, мы бы не поженились.

Улыбка на лице Питера стала еще шире.

— Ты права. Я благодарен ему и… мне его жаль, — Он высвободил из ночной рубашки грудь Памелы и принялся ласкать ее. — Его глупость обошлась ему слишком дорого. Он лишился того, что теперь принадлежит мне навеки.

Никто не тревожил новобрачных до самого полудня. Слуги принесли им завтрак и оставили поднос за дверью. Памела встала с кровати, чтобы забрать его, когда солнце было уже совсем высоко. Она закрыла за собой дверь, но тут Питер закричал от боли.

Памела тут же поставила поднос на стол и бросилась к мужу. Тот сидел на кровати белый как полотно и держался рукой за плечо.

— Что с тобой, любимый? Святые угодники! Позвать твою мать?

— Да, — Питер с трудом перевел дыхание, — найди ее и скажи, что Рэйвен ранен.

Глава 26

Питер и Памела перебрались в большую спальню, где стояла огромная супружеская кровать. С помощью слуг Питер уже мог спускаться в главный зал, но предпочитал проводить время именно в спальне, где компанию ему составляла не только жена, но и другие обитатели замка. Именно там вся семья с нетерпением ждала новостей от Рэйвена и Роксанны.

Однажды весенним утром в замок прибыл гонец, но это был человек Люсьена, который привез сообщение о том, что у старшего брата Питера и Рэйвена родились близнецы.

— Адрианна разрешилась двумя здоровыми мальчиками, — объявила Люсинда всем собравшимся в главном зале. — Слава Богу, они родились вовремя, а не до срока.

— Сбылось твое предсказание, дорогая, — улыбнулся жене лорд Йен. — Теперь у нас в семье появилась третья пара близнецов, Арнульф и Ранульф.

Все замолчали, потому что подумали о других близнецах, Рэйвене и Питере.

Первым заговорил граф. Он словно прочитал мысли остальных.

— Думаю, пришло время разыскивать твоего близнеца, Питер. И Роксанну тоже. Я сам возглавлю отряд, и мы направимся прямо в Биттеншир.

— Йен! — Люсинда с грустью посмотрела на мужа. — Питер говорит, что Рэйвен был ранен. Может быть, они с Роксанной в опасности?

— Не знаю, дорогая. Нелегко добраться от Уэльса до Англии. Но с другой стороны, Рэйвен — опытный воин, да и Роксанна не беспомощная девочка. А как она ездит верхом…

— Мама! Папа!

Все повернулись к входной двери, в которую вбежали Хью и младшие близнецы.

— Рэйвена видели на дороге! Он шкоро будет ждесь! — закричал Хью.

— Что? — Люсинда вскочила со стула и бросилась к своему беззубому сыну. Но тут в зал вошел стражник и подтвердил радостные новости.

Вся семья замерла в ожидании. Хотя все испытали необыкновенное облегчение, узнав, что Рэйвен и Роксанна живы, страх перед необходимостью признаться в содеянном мучил не только Питера и Памелу. Когда на пороге появился Рэйвен, все, даже Питер, поднялись ему навстречу. Но только дети бросились к нему и облепили со всех сторон.

— Рэйвен вернулся! — кричал Хью, повиснув на ноге брата. — Мама с папой бешпокоились, што с тобой что-нибудь шлушится, но я жнал, што все в порядке. Ты вшегда вшех побеждаешь!

— Это правда, Хью, — согласился Рэйвен и потрепал мальчика по волосам. — Я рад, что ты веришь в меня.

— Мы тоже! — закричали Джемми и Джон.

— В этом я не сомневался. — Он подмигнул мальчикам, но тут его взгляд упал на остальных. — Мама? — Улыбка сползла с его лица.

Леди Люсинда подбежала к сыну и обняла его.

— Слава тебе, Господи! — воскликнула она. — От тебя не было никаких вестей. Питер сказал, что ты был ранен. Рана серьезная?

— Нет, все в порядке.

— А где Рокси? — спросила Памела.

Рэйвен посмотрел на нее, потом на Питера, у которого было такое же напряженное лицо, как и у него самого. Потом Рэйвен обернулся к двери и позвал:

— Роксанна.

Кузина Памелы вошла и взяла Рэйвена за протянутую руку. Они вместе подошли к столу.

— Здравствуйте, — сказала Роксанна, обращаясь ко всем сразу, хотя смотрела только на Памелу и Питера.

— Вы прибыли как раз вовремя, — сказал граф. — Я уже собирался отправиться на ваши поиски. Мы боялись, что вы попали в переделку.

— Мы действительно попали в переделку, — подтвердил Рэйвен. — Об этом мы расскажем вам позднее, а сейчас… — он посмотрел на своего брата-близнеца, — нам нужно кое-что объяснить вам.

— Мальчики! — Люсинда прикрикнула на расшалившихся малышей. — Идите на улицу и играйте там.

— Но мы хотим быть с Рэйвеном! — заупрямился Хью.

— Мы хотим остаться! — заныли близнецы.

— На улицу! — рявкнул граф, и дети с понурыми лицами вышли из зала.

— Рэйвен, — сказал Питер, — прежде чем ты расскажешь нам свою историю, я тоже хочу тебе кое-что сказать.

— Прошу тебя, дай мне сказать первому, — попросил брата Рэйвен. Затем он обратился к Памеле: — Ты рассказала Питеру, что это я заставил Роксанну уехать из замка?

— Да, но только после того как…

— Я рад, что ты это сделала, — перебил ее Рэйвен. — Питер, прости меня за все. Хотя, если честно, я об этом не жалею. — Он посмотрел на Роксанну, и они оба улыбнулись.

Питер не заметил этого и попытался продолжить:

— Рэйвен, я… мы… Нам тоже нужно признаться тебе… Выслушай меня!

— Нет. — Рэйвен обнял Роксанну и прижал ее руку к своей груди, — то, что я скажу тебе, только усилит твой гнев. Так что лучше я приму все сразу.

Памела увидела кольцо Рэйвена на пальце Роксанны и ахнула.

— Они поженились! — воскликнула она.

— Что? — в один голос закричали граф и леди Люсинда.

— Да, — признался Рэйвен и снова посмотрел на Памелу. — Миледи, я не хотел обижать ни вас, ни моего брата, но было бы хуже, если бы мы поженились так, как хотел король. Этого не должно было случиться.

— О Господи! — прошептала Люсинда и без сил упала в кресло.

— Черт побери! — выругался лорд Йен. Он тоже хотел сесть, но тут заметил стражника, который только что вошел в зал, и поспешил к нему.

— Святая Дева Мария, — пробормотала себе под нос Памела.

Она взяла мужа за руку, ища у него поддержки: ей хотелось смеяться, но она сочла момент неподходящим. Однако Питер не выдержал первым и начал хохотать, запрокинув голову.

— Что? Не могу поверить…— Рэйвен с подозрением уставился на брата. — Да что тебя так рассмешило?

— Мы тоже поженились, Памела и я, — сквозь смех выдавил из себя Питер.

Лорд Стоунли не успел ничего сказать, как его жена залилась звонким смехом и, раскрыв объятия, бросилась к Памеле.

— Это невероятно, — прошептала ей на ухо Роксанна, — но я очень рада. Я с самого начала была уверена, что из Питера получится прекрасный муж. Я была права?

— Да, но Рэйвен? — Памела озабоченно посмотрела на кузину. — Он же хотел убить тебя! Я думала, что ты ненавидишь его и мечтаешь выйти за Бейлина.

— Все изменилось. Я расскажу тебе после.

Но тут внимание молодых женщин отвлек ворчливый голос Рэйвена, который стоял напротив брата и, глядя тому прямо в глаза, говорил:

— Как ты мог жениться на той, которая предназначалась мне, даже не обсудив это со мной?

— Вот именно! Но ты сделал то же самое с той, которая предназначалась мне! — с улыбкой отвечал Питер.

— Это другое дело! Мы с Рокси не поженились бы, не предупредив вас с Памелой, если бы не обстоятельства! — Он оглянулся на Роксанну и понизил голос: — Я скомпрометировал ее, поэтому мы должны были немедленно пожениться. Но ты! — Его голос снова стал громким. Рэйвен гневно ткнул Питера пальцем в грудь: — Что могло вас заставить пожениться в такой спешке?

Питер снисходительно посмотрел на брата.

— Мы с тобой совершенно одинаковые. Это я говорю на тот случай, если ты сам еще не понял. Конечно, Памелу я не компрометировал, но перед тем, как все случилось, ну, ты сам понимаешь что, мы дали друг другу клятву!

— Перед тем как!..

Роксанна не могла удержаться от смеха:

— О, остуди свой праведный гнев, муж мой! Будь счастлив, как и я, что Памела и Питер обрели друг друга. Разве не ты переживал по дороге, что они плохо отнесутся к нашему браку? — Она повернулась к Питеру: — Я давно подозревала, что вы с Памелой будете прекрасной парой. Теперь все наши страхи позади.

— Думаю, что нет, — перебил ее граф, который вернулся в главный зал. — Сегодня мы целый день получаем известия. Сначала от вашего брата Люсьена, у которого родились близнецы, потом вернулись Рэйвен и Роксанна, а теперь новости от короля. — Он развернул лист пергамента.

— Где он? Что он пишет? — Люсинда бросилась к мужу.

— Он гостит в охотничьем доме Бэзила Хеджвика и интересуется, почему от вас нет никаких известий. — Граф выразительно посмотрел на своих пасынков и невесток. — Он спрашивает, как у вас дела. Насколько я понимаю, он желает знать, выполнили вы его приказ или нет.

Только что царившая в главном зале радость уступила место гробовому молчанию.

Семья графа совещалась несколько часов кряду. Когда столы были убраны после ужина, леди Люсинда ушла укладывать младших детей спать, а лорд Йен отправился в свою спальню. Обе пары молодоженов остались внизу.

Первой заговорила Роксанна:

— Мы все счастливы в браке, но теперь нам придется сказать об этом вашему королю. Сомневаюсь, что гордыня позволит этой рыжей свинье закрыть глаза на наше непослушание.

— Рокси, в твоих жилах течет английская кровь, ты замужем за английским лордом, — напомнила ей Памела. — Ты не должна так отзываться о короле Генрихе. Это непростительно! Кроме того, учитывая, что он твой…

— Тс-с! Перестань снова повторять эти глупые сказки. Это невозможно.

— Что невозможно? — спросил Питер, но Роксанна ничего не ответила ему.

— Думаю, нам нужно немедленно поговорить с королем, — заявил Рэйвен, придвигая свой стул поближе к жене. — Охотничий дом Хеджвика всего в полутора днях пути отсюда, но с твоей сломанной ногой, — он посмотрел на Питера, — у нас уйдут все три дня. Мы с братом отправимся туда завтра утром. Если все пойдет плохо и нас закуют в цепи и отправят в Лондон, вам, нашим женам, придется самим решать, что делать дальше. Лорд Йен обещал помочь вам.

— Рэйвен! — закричала Роксанна. — Ты же обещал, что мы вместе предстанем перед королем!

— Дорогая, то, что я обещаю в порыве страсти, не следует принимать всерьез.

— Но ты обещал мне то же самое! — в отчаянии воскликнула Памела и дернула Питера за рукав.

— Мы ожидаем худшего, — сказал Питер, поглаживая жену по спине, чтобы успокоить, — но уверен, Генрих не пойдет дальше того, чтобы отнять у нас с Рэйвеном дарованные им земли. Он сохранит наши браки, потому что очень трудно отменить данные нами клятвы. Сомневаюсь, что он казнит нас или посадит в тюрьму.

— Питер, мы дали клятву без свидетелей, — напомнила мужу Памела. — Если Генрих решит, что ему удобнее считать, что их вообще не было, он так и сделает.

— Ваши земли? — Роксанна пристально посмотрела на Рэйвена. — Бигтеншир никогда не стал бы моим, а так как ты не женился на Памеле, Англфорд тоже не будет принадлежать тебе. Рэйвен, если ты потеряешь Стоунли, то, что у тебя останется? Он не может отобрать у тебя землю!

— Лучше потерять землю, чем жизнь, — ответил ей Рэйвен.

— И я с радостью отдам Стоунвезер, лишь бы быть с тобой, — сказал Питер Памеле. — Мы все вместе отправимся к лорду Бэзилу и предстанем перед королем. Если Генрих захочет отнять наши владения, мы с радостью откажемся от них. В конце концов, это всего лишь земля.

— Как ты можешь так говорить? — возмутилась Роксанна. — Всего лишь земля! Это твой дом, который перейдет твоим детям, а потом и внукам! Земля, доставшаяся тебе по праву. Ты должен любить ее, заботиться о ней, умереть за нее!

— Я не хочу, чтобы Питер умер, тем более из-за того, что женился на мне! — вмешалась Памела.

— Я тоже не хочу, чтобы умер Рэйвен, но нельзя так легко отдавать свои земли королю! — Роксанна неожиданно улыбнулась. — К тому же у меня есть идея.

— Какая?

Она посмотрела на сидящих рядом близнецов.

— Вы очень похожи, король может различить вас?

— Что ты придумала? — забеспокоился Питер, хотя, судя по выражению его лица, он уже обо всем догадался.

— Когда король обратится к тебе, Питер, ты будешь говорить как Рэйвен. И он сделает то же самое, когда король заговорит с ним.

— Похоже, это удачная идея! — обрадовалась Памела. — Если вы поменяетесь ролями, король Генрих может и не догадаться о подмене.

— И ты предлагаешь мне поменяться с Рэйвеном? — спросил Питер Памелу. — Мы поедем в Англфорд, где я буду выдавать себя за лорда Рэйвена, а он тем временем останется с Рокси в Англии и будет делать вид, что он — это я?

Памела нахмурилась.

— То, как это прозвучало в твоих устах, представляется мне совершенно невозможным.

— Да, это невозможно, — поддержала ее Роксанна. — Но сейчас самое главное — встретиться с королем. Если мы все уцелеем после аудиенции, то после решим, что делать дальше.

— Вы с нами не поедете, — с нажимом сказал Рэйвен. — Мы с Питером отправимся к Хеджвику одни.

— О нет, мы обязательно поедем, — сказала Памела, опередив Роксанну. — Мы тоже нарушили королевский указ. Мы с Рокси хотим быть там, раз король будет решать и наши судьбы тоже.

— Она права, — кивнул ее муж.

— Кроме того, — добавила Роксанна, — присутствие женщин может оказаться полезным. Думаю, даже ваш король станет более покладистым в обществе красивых молодых женщин. — Она подмигнула своей кузине.

Рэйвен с сомнением посмотрел на жену.

— Неужели ты, Роксанна, будешь кокетничать с нашим английским королем, которого ты так ненавидишь, что даже избегаешь называть по имени?

— Да, милорд. — Она игриво улыбнулась ему. — Ради тебя я готова быть тихой и соблазнительной.

Рэйвен схватил Роксанну в охапку и поцеловал.

— Остается только надеяться, что ты сумеешь соблазнить Генриха, как сумела соблазнить меня, — со вздохом сказал он и, повернувшись к остальным, добавил: — Решено, отправляемся все вместе завтра утром.

Глава 27

Охотничий дом Бэзила Хеджвика представлял собой высокое строение из неотесанного дерева и грубого камня. Он находился в самой чаще, в округе не было ни одной женщины.

— А где дамы? — шепотом спросила Памела у Питера. Все четверо стояли в главном зале и ожидали начала аудиенции.

— Генрих приезжает сюда со своей свитой, чтобы отдохнуть от женщин.

— Или чтобы женщины отдохнули от него, — тихо заметила Роксанна.

Рэйвен схватил ее за локоть и яростно зашептал ей на ухо:

— Миледи, вы обещали, что будете тихой и соблазнительной, только поэтому вы здесь.

— Питер не стал бы разговаривать со мной так грубо. А разве ты не Питер Стоунвезер?

Рэйвен нервно улыбнулся Роксанне.

— Его величество встретится с вами немедленно, — возвестил возникший неизвестно откуда дворецкий.

Прежде чем пройти к королю, Рэйвен сказал своим спутникам:

— Думаю, было бы лучше, если бы вас, дамы, с нами не было.

— Почему? — спросила Памела. — Кажется, мы придумали отличный план.

— Да, — согласилась Роксанна, — и не стоит все менять в последнюю минуту.

Тихо переговариваясь, все направились вслед за дворецким.

— Ваше величество, лорд и леди Стоунвезер, лорд и леди Стоунли, — объявил тот, вводя их к королю. Затем он остановился в дверях и сказал: — Как вы просили, сир, я распорядился насчет вина и угощения для вас и ваших гостей.

Король повернулся к гостям и сказал, наклонившись к стоявшему рядом с ним мальчику:

— Иди, Генрих, мне нужно поговорить с самыми послушными из моих подданных. — В его голосе слышался неприкрытый сарказм.

Когда юный принц ушел, король загадочно улыбнулся молодоженам:

— Итак, вы выполнили мой приказ? Ты, Рокси, и ты, Памела, вышли замуж за сыновей Люсинды, как я вам и велел?

Обе женщины стояли молча, не осмеливаясь даже кивнуть. Генрих опустился на стул с высокой спинкой и указал на стоявшие перед ним четыре стула:

— Садитесь, особенно ты, Питер. Это не высокий прием, и не стоит соблюдать формальности. Должно быть, тебе трудно стоять на костылях.

Памела ахнула, Роксанна мрачно ухмыльнулась: король различал близнецов, и им не удастся обмануть его. Все сели, многозначительно переглядываясь друг с другом. Первым нарушил тишину Рэйвен:

— Откуда вы узнали, что у Питера сломана нога, ваше величество?

— А не у тебя, ты хотел спросить? — Король кашлянул, но никто не смог понять, сделал ли он это ненароком или хотел тем самым выразить свой гнев. — Я знаю все, что мне нужно знать, Рэйвен. Например, мне известно, что это Питер свалился со стены замка Фортенголл.

Король обвел всех взглядом и продолжил:

— Хотя, должен признаться, мне непонятно, почему ты, леди Памела, села рядом с лордом Питером, а ты, Рокси, рядом с лордом Рэйвеном.

Памела хотела ответить, но ее опередил Питер:

— Ваше величество, наш брат Люсьен сообщил, что вы хотите, чтобы мы с Рэйвеном взяли в жены осиротевших кузин из Уэльса. Мы выполнили ваш приказ и взяли их в жены, но… — он взглянул на Памелу, которая ободряюще положила руку ему на бедро, — но я, Питер Стоунвезер, женился на леди Памеле, а мой брат, лорд Стоунли, на леди Роксанне.

После этого признания в комнате снова повисла тяжелая тишина. Все замерли, ожидая, что скажет король.

— О? — вдруг сказал он и прищурился.

— Да, — тут же откликнулась Роксанна. Она гордо встала, подняв подбородок, и бесстрашно взглянула прямо на короля. — Это правда. Я — жена Рэйвена, а моя кузина — жена Питера. И мы все очень счастливы.

— Мы очень счастливы, — быстро добавила Памела, поднимаясь со своего места, — и благодарны, что вы выбрали нам в мужья таких замечательных, красивых и добрых рыцарей.

— Я их вам выбрал?

— Нет, не вы, сир. — Питер встал рядом с женой. — Однако мы все надеемся что вам будет все равно, что я взял в жену ту, которую вы предназначали Рэйвену, и наоборот.

— Все равно? — Голос короля прогремел как раскаты грома. Ему даже не понадобилось вставать, чтобы возвыситься над остальными. Для этого ему было достаточно приподнять одну бровь.

— Ваше величество, позвольте мне все объяснить, — взмолился Питер. — Сначала мы собирались в точности выполнить ваши указания, но потом из-за различных обстоятельств церемония была отложена и за это время мы все, мы оба, — он посмотрел на Рэйвена и Роксанну, — влюбились в тех, на ком в конце концов женились.

— Влюбились! — фыркнул Генрих. — Любовь редко имеет отношение к браку между знатными особами.

— Но здесь она сыграла главную роль, — сказал Рэйвен, поднимаясь с места и загораживая собой Роксанну. — Мы знали, что рискуем навлечь на себя ваш гнев, сир, но сделали это сознательно.

— Значит, вы знали. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Простите, ваше величество. — В комнату заглянул слуга в сопровождении пажа. Они принесли подносы с вином, фруктами и хлебом. — Можно подавать к столу?

— Вон! — приказал Генрих, указывая им на дверь. Слуги быстро поставили подносы на столы у двери и выбежали.

— Да, знали. — Роксанна говорила так, будто разговор не был прерван и Рэйвен не стоял между ней и королем. — Брак длится долго, и мы не хотели становиться несчастными. Мы также не верим, что вы этого хотите.

— Господи, — почти беззвучно простонал Рэйвен. — Дорогая, твои слова вряд ли нам помогут.

Генрих укоризненно покачал головой.

— Рокси, ты совсем не умеешь держать язык за зубами, не так ли?

— Я предпочитаю говорить правду.

— А я предпочитаю послушание, — заметил Генрих.

— Ваше величество, мы не намеревались ослушаться вас. Как уже сказал Питер, обстоятельства помешали нам исполнить ваш приказ, но то, что произошло, уже нельзя изменить.

— Нельзя?

— Не следует, — вставила Роксанна. Она приподнялась на цыпочки и теперь выглядывала из-за плеча Рэйвена, чтобы лучше видеть короля. — Мы не видим препятствий для наших браков, а мы с Памелой не собираемся отказываться от наших мужей. Ой!

Рэйвен незаметно наступил Роксанне на ногу, чтобы хоть как-то вразумить ее.

— Рокси, Рокси, Рокси, — покачал.головой король, как будто он разговаривал с нашкодившим ребенком. — Похоже, тебе нужен сильный муж, который научит тебя послушанию. Не уверен, что лорд Рэйвен готов взвалить на себя такую обузу.

— Сир, хоть мне, может быть, нелегко справиться с этой женщиной, я предпочту ее, чем покорную жену, беспрекословно подчиняющуюся моим желаниям.

— Значит, тебе со мной нелегко? — Роксанна толкнула мужа в бок.

— Кажется, мы отвлекаемся от сути, — сказал Питер. — Сир, мы с Рэйвеном понимаем, что должны понести наказание за свои поступки, и готовы отказаться от всего, что имеем, если вы благословите наши браки.

— Все, что имеете? — Генрих с интересом посмотрел на Питера.

Тот кивнул.

— Стоунли, Стоунвезер? И Англфорд тоже? — Король вопросительно взглянул на Памелу.

— Да, ваше величество, — ответила та. — Только, умоляю вас, не сердитесь за то, что я вышла за Питера, а Роксанна за Рэйвена.

Король долго смотрел на нее и на Питера.

— Вы не можете отобрать Англфорд у Памелы! — не выдержала Роксанна. — Это же ее дом, ее родина в Кембрии!

— Для меня это не важно, Рокси. — Памела снова повернулась к королю: — Сир, прошу вас, оставьте нас вместе, и я с радостью откажусь от Англфорда.

— А я от Стоунвезера, — добавил Питер.

— И от Стоунли, — сказал Рэйвен.

— Стоунли? — зашипела Роксанна, дергая мужа за пояс. — Как ты можешь отказываться от того, что принадлежит тебе по праву, даже не попытавшись сопротивляться? Святой Иисус, не понимаю я вас, англичан!

— Роксанна, закрой рот, или я сам тебе его заткну, — пригрозил вышедший из себя Рэйвен.

— Ты не осмелишься, — сказала она, но отпустила его пояс и попятилась.

— Еще одно слово, и я попрошу короля расторгнуть наш брак. Тогда я избавлюсь от тебя и сохраню Стоунли!

— Может быть, ваш брак действительно стоит расторгнуть, — сухо заметил Генрих.

— Нет! — закричала Роксанна.

— Кажется, вы не слишком хорошо ладите друг с другом, — сказал король, скрещивая руки на груди.

— Мы прекрасно ладим! Не слушайте моего мужа. Он любит меня даже тогда, когда ненавидит!

— Да? — Генрих с сомнением посмотрел на нее. — Итак, — продолжил он, — леди Памела хочет отказаться от своих владений в Уэльсе, чтобы сохранить мужа. Питер тоже готов пожертвовать ради нее своими землями. Твой муж сказал, что ради любви к тебе отдаст Стоунли. А как же ты, Рокси? Ты согласилась бы пожертвовать своими землями в Уэльсе ради того, чтобы остаться женой Рэйвена?

— Мне нечем жертвовать, — ответила она, ее нижняя губа задрожала. — Биттеншир принадлежит теперь Агате и Томасу. Если с ними что-то случится, то у меня много племянников и еще восемь сестер, которые унаследуют поместье. Мне нечем пожертвовать ради Рэйвена.

— Рокси, а если бы было? — настаивал Генрих.

Это окончательно вывело Роксанну из себя. Теперь действительно ее мог заставить замолчать только кулак Рэйвена. Но он не поднял на нее руку, несмотря на свою угрозу, поэтому она закричала, не боясь никого и ничего:

— Какая разница, как бы я поступила, имей я хоть что-то, когда у меня нет ничего, ни земли, ни замка! Взяв в мужья этого английского лорда, я навсегда потеряла возможность называть Кембрию своим домом. И почему, хочу спросить, вы все время называете меня Рокси? Так меня могут называть только члены моей семьи!

— Святые угодники! — Рэйвен схватил Роксанну и оттащил ее подальше от короля. — Зажми свой язык зубами так, чтобы он перестал шевелиться, — приказал он зловещим шепотом. — И как ты смеешь задавать вопросы его величеству? Он — король и вправе называть тебя, как ему заблагорассудится! — Рэйвен обернулся, почтительно поклонился Генриху и сказал: — Приношу свои извинения, ваше величество. Вы совершенно правы, я уже сам не уверен, сумею ли справиться с этой дикаркой.

— Прошу вас, сир, не сердитесь на мою кузину, — чуть не плача заговорила Памела, — просто она очень взволнованна. Мы все взволнованны, но она не сумела совладать со своими чувствами.

— Я знаю. — Король улыбнулся одними губами и посмотрел на Роксанну. — Крестному отцу надлежит знать характер своей крестной дочери.

— Что? — Роксанна прижала руку ко рту. — Этого не может быть. — Она замотала головой. — Вы были ребенком, когда я родилась.

— Уверяю вас, миледи, я уже был мужчиной, пусть и недостаточно взрослым. Седрик был моим преданным союзником в борьбе с королем Стефаном, а я стал крестным отцом его последней дочери.

Роксанна потеряла дар речи. Заметив это, Генрих рассмеялся:

— Смотри, Рэйвен, мне удалось заставить замолчать твою жену.

Рэйвен сделал шаг вперед.

— Вы хотите сказать, что она останется моей женой, хотя вы предназначали мне другую?

— Кто это сказал?

— Люсьен! — ответил за брата Питер. — Когда он привез этих леди в Стоунли, то сказал, что вы хотите, чтобы я женился на Роксанне, а Рэйвен на Памеле.

— Да, — подтвердил Рэйвен. — Он даже привез от вас письменные указы.

— А вы их читали? — спросил Генрих.

Рэйвен заморгал, пытаясь вспомнить; когда он посмотрел на Питера, тот отрицательно покачал головой.

— Нет, — признался Рэйвен. — Мы тогда сильно повздорили, и Люсьен принес нам указы, чтобы доказать свою правоту. Но мы не осмелились спорить с ним дальше и даже не сломали печати.

— Это правда, — подтвердил Питер.

— Сильно повздорили, говорите? — Генрих вдруг расхохотался. — Я ожидал, что все так и будет. Вот почему я разговаривал с Люсьеном, а не вызвал вас самих в Вестминстер. Я не хотел, чтобы вы ругались со мной, так как если бы это произошло, то последствия были бы непоправимыми для вас обоих.

— А каковы будут последствия теперь? — спросил Питер.

— Никаких.

— Никаких?

Генрих облокотился о высокую спинку своего кресла.

— Вы не сделали ничего, за что вас следовало бы наказать.

— Как же так, ваше величество? Конечно же, без всякого злого умысла мы женились не на тех, кого вы выбрали для каждого из нас!

— Нет, Питер. — Король покачал головой. — Ты выбрал ту, которая больше всего подходит тебе. Твой брат сделал то же самое.

— Я… мы не понимаем, — сказала Памела и покраснела.

— Это потому, что ваши мужья не прочитали те указы, которые я им прислал. Если бы они это сделали, то узнали, что я велел лордам Питеру и Рэйвену взять в жены леди Памелу Англфорд и леди Роксанну Биттеншир. Но там нет ни слова о том, что я повелеваю Питеру жениться на Роксанне, а Рэйвену на тебе.

— Вы хотите сказать, что мы… мы имели право выбирать? — недоверчиво поинтересовался Питер.

Прежде чем король Генрих успел ответить, Рэйвен задал ему второй вопрос:

— Откуда вы узнали, что мы не читали ваши указы?

— Потому что я очень хорошо знаю тебя, Рэйвен. Я был уверен, что ты бросишь указ в огонь и заявишь, что ни один человек, даже твой король, не заставит тебя жениться против твоей воли.

Лицо Рэйвена залилось краской.

— Так в действительности вы хотели, чтобы я вышла за Питера? — раздался тихий голос Памелы.

— Да, — подтвердил король, — хотя у вас была свобода выбора. Конечно, я мог соединить вас при помощи одного только слова, но эти двое, — Генрих кивнул в сторону Рэйвена и Роксанны, — наверняка пошли бы наперекор мне, да и самой идее брака тоже. Вот почему я сказал Люсьену, что хочу, чтобы Питер женился на Рокси, а Рэйвен на тебе. Я чувствовал, что каким-то образом они найдут возможность соединиться друг с другом, хотя бы из чистого упрямства.

Рэйвен был достаточно предусмотрителен и проигнорировал открытое оскорбление, нанесенное ему королем. Но все же не удержался и спросил:

— Почему вы решили, что мы с Рокси подходим друг другу? Признаюсь, ваше величество, когда я впервые увидел эту девицу, то решил, что она невоспитанная, озлобленная ведь…

— Лучше помолчи, — перебила его Роксанна. Генрих снова рассмеялся.

— Признайся, Рокси, — сказал он, вытирая выступившие слезы, — что при первой встрече ты думала о лорде Рэйвене не лучше.

— Не совсем так, я начала ненавидеть его после нескольких встреч.

— Однако потом ты полюбила его, верно? Именно так, как я и предвидел.

— Откуда вы знали? — Она подбоченилась.

— Потому что твой отец часто писал мне о тебе. Седрик знал, что, будучи твоим крестным отцом и тем более твоим королем, я обязан позаботиться о тебе, если он умрет раньше, чем ты выйдешь замуж. Так как Седрику не удалось подобрать подходящего супруга для своей самой младшей и самой упрямой дочери, он попросил меня сделать это. В течение многих лет Седрик сообщал мне о том, что ты любишь, а что нет. Поэтому я понял, что Рэйвен Стоунли будет тебе достойным мужем.

Роксанна озадаченно молчала, но тут раздался голос Питера:

— Ваше величество, раз мы выполнили вашу волю, значит, нам не нужно бояться наказания?

— Да, — Генрих распрямил плечи, — ты остаешься лордом Стоунвезером, а твой брат — лордом Стоунли. Но, Памела, я еще раз хочу спросить, действительно ли ты согласна отдать Англфорд?

— Что? Ах да, милорд, если вам будет угодно. — Король подошел и поцеловал ей руку. Потом он повернулся к Питеру и спросил:

— Ты не будешь сожалеть, что к твоему титулу не прибавится имя Англфорд?

— Нет, — искренне ответил тот.

— Тогда, Памела, — объявил король, — я заменю твое приданое на ту сумму денег, которую обещал дать за Роксанной. А тебе, Рокси, и твоему мужу я дарую Англфорд.

Роксанна ахнула от неожиданности.

— Ваше величество, но Англфорд по праву наследства принадлежит Памеле, а не мне и Рэйвену!

— Для меня это не важно, — сказала Памела. — Помнишь, давным-давно я предлагала тебе забрать Англфорд, но твой отец сказал, что это невозможно. Теперь же сам король принял такое решение, и Англфорд твой.

— Роксанна, леди Стоунли, — Генрих протянул руку и взял Роксанну за подбородок, — я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Мне известно о твоей безграничной любви к Уэльсу и о том, что тебе необходимо почаще бывать там. Памела будет счастлива с Питером и в Стоунвезере, в этом я уверен. Питер находит большее удовольствие в делах своего имения, занимаясь урожаем и скотом, поэтому я редко вижу его при дворе, в отличие от его брата. А ты будешь храбро сражаться с любым, кто посягнет на твои владения. Как мне сообщили, один раз ты уже это сделала. Англфорду нужна такая сильная и смелая хозяйка, а тебе нужен Уэльс. — Король переместил руку на плечо Рэйвена. — Этот рыцарь уже один раз спас Англфорд от нападения валлийцев, и ему тоже нужны эти владения. Там он будет слишком занят, и у него не останется времени волочиться за придворными дамами.

— Он больше никогда не посмеет ни за кем волочиться, — уверила короля Роксанна, — но я благодарю вас, сир, за вашу щедрость. И за то, что вы мой крестный отец.

В ее глазах заблестели слезы. В порыве чувств она обняла Генриха, и когда тот обнял ее в ответ, все облегченно вздохнули и заулыбались.

— Вы все запылились после долгой дороги, — заметил Генрих, — помойтесь и переоденьтесь. Я приказал Бэзилу устроить небольшое торжество в вашу честь и хочу, чтобы сегодня вечером вы выглядели как можно лучше.

Генрих направился к двери. Он взял с подноса яблоко и сказал:

— Кстати, я хочу, чтобы вы остались здесь на несколько дней. Сейчас сезон охоты, и мы, мужчины, хотели бы насладиться женским обществом, потому что непредусмотрительно оставили своих дам во дворце. Уверен, вы не покинете нас слишком скоро, потому что все вы — мои самые послушные подданные.

Он усмехнулся и вышел из комнаты.

— Не могу поверить, что король сыграл с нами такую шутку! — покачал головой Питер. — Все-таки он великий монарх!

— Ты не слишком расстроился? — спросила его Памела.

— Разве я выгляжу расстроенным? — Он схватил ее и звонко поцеловал.

— А ты, Рэйвен? — Роксанна посмотрела на мужа.

— Ты не представляешь, как ты меня расстроила! — мрачно улыбнулся он.

— Ты все еще ненавидишь Кембрию?

— Кембрию — нет, но твое поведение меня сильно огорчило. Не ожидал, что ты будешь кричать на короля!

— Генрих все понял, ведь он же мой крестный отец! — Рэйвен посмотрел на Роксанну, не скрывая насмешки во взгляде.

— Значит, теперь он Генрих? Не «ваш английский король» или «рыжая свинья»?

— Тс-с! — Она приложила палец к губам и покосилась на дверь. — Кто-нибудь может услышать и передать ему твои слова. Вот тогда он точно рассердится. Мы не должны оскорблять его королевское величество.

Рэйвен рассмеялся и прижал Роксанну к груди.

— Неужели ты признала его своим королем?

— Но я же англичанка и жена английского лорда. Правда, мои дети родятся на земле Кембрии, — прошептала она.

Рэйвен поцеловал ее в макушку и, глядя поверх ее головы, спросил брата:

— Питер, а ты не в обиде? Ведь став мужем Памелы, ты должен был получить Англфорд.

— Я сказал о своих желаниях Генриху. Англфорд интересен мне не больше, чем моей жене. Кстати, раз ты будешь много времени проводить в Уэльсе, я буду защищать Стоунли так же, как и Стоунвезер. И мне не придется отдавать тебе прекрасный участок земли между нашими владениями. Вот что меня действительно радует, так это то, что я могу продолжать называть его своим.

— О чем это он? — спросила Роксанна.

— Не обращай внимания, — беззаботно ответил ее муж. — Когда-то я хотел получить одну награду, но та, которая, в конце концов, досталась мне, намного лучше первой.

1

Генрих II (1133-1189) — английский король (1154-1189), первый из династии Плантагенетов, под властью которого находилась также часть Франции. — Здесь и далее примеч. пер.

2

Уэльс — «земля чужаков», заселенная кельтами, сопротивляющимися влиянию английской короны. В Англии эту территорию называли Валлия, а сами жители Уэльса — Кембрия.

3

Оффа, король Мерсии (757—796), первым добился титула «король всей Англии» и построил стену, отделявшую Уэльс от остального государства.

4

Сенешаль — королевское должностное лицо в средневековой Франции. В округах южной Франции сенешали ведали судом. Здесь — управляющий замком и его окрестностями.

5

Мой малыш (фр.).