Был еще один путь, его подсказала Тента. Во Втором Шпиле Замка находилось волшебное устройство, с помощью которого можно было перенестись куда угодно. Дорнум усомнился в словах нэрси, но Скилл согласился с ней, поведав, что ему уже не раз приходилось путешествовать подобным образом. Пробираться во Второй Шпиль было очень рискованно, так как можно было запросто столкнуться с самим хозяином Замка, но иного выхода не было. И потому Скилл решил:
      - Рискнем!
      И они рискнули...
      Карнав поднял голову и прислушался. Похоже, его надеждам было суждено сбыться. Люди наконец-то пробрались во Второй Шпиль и шли прямо в его объятия.
      Стремительно переваливая стальные кольца, змей поспешил навстречу своей добыче. Хозяин будет доволен. А кроме того, следовало поскорее убраться отсюда. У Карнава было предчувствие, что в его владения собирается нанести визит некто, с кем не стоит мериться силой. А предчувствия никогда не обманывали гигантского змея...
      Выдержав бой с отрядом вездесущих харуков, маленький отряд Скилла проник во Второй Шпиль. Беглецам нужно было попасть на самую вершину, куда вела винтовая гранитная лестница. Здесь их ждал Карнав.
      Он лежал посреди плато, свернувшись в тугой, блестящий комок. Скилл сначала принял его за невиданное растение или пеньковый, окрашенный серебристой краской трос. Если бы не упреждающий окрик Тенты, он влез бы прямо в пасть чудовища...
      Человек поспешно отшатнулся, и тогда Карнав поднял голову и уперся тяжелым взглядом в его глаза. В этом взгляде была сила, заставлявшая жертвы покорно идти в объятия Карнава. Человек какое-то время стоял, словно раздумывая, затем медленно двинулся вперед. Карнав улыбнулся, предвкушая, как захрустят хрупкие кости...
      Скилла вернул в реальность звонкий окрик Тенты. Он вздрогнул и поспешно отпрянул назад. Змей недовольно зашипел. Его головы повернулись чуть в сторону и обратились к девушке...
      Эту девчонку не следовало убивать. Карнав знал, что хозяин испытывает к ней необъяснимую привязанность, примерно такую же, какую змей к диким поросяткам - сладким и нежным для языка и легким для желудка. Но эта нэрси всегда не нравилась ему. Кроме того все можно было устроить так, будто ее раздавила рухнувшая колонна или кусок свода. Карнав заглянул в самую душу нэрси и сладостно шепнул: иди ко мне, моя любовь, я буду ласкать твою нежную грудь! Иди...
      Нэрси, словно завороженная, шагнула навстречу змею. Дорнум схватил ее за руку, но в девушке проснулась невероятная сила. Она даже не сбавила шаг и продолжала свой путь к смерти, таща за собой вопящего киммерийца. Тогда Скилл выхватил стрелу и почти не целясь послал ее в голову мерзкого гада...
      Карнаву никогда не приходилось испытывать подобную боль. Зашипев так, что дрогнули стены, змей бросил свое тело вперед, метя в маленькую женщину, чьи глаза были наполнены магнетической негой. И в этот миг нэрси очнулась. Она закричала от ужаса и стрелой взвилась вверх, под самый свод, подняв за собой и Дорнума. Омерзительная голова чудовища проскользнула впритирку под ногой киммерийца, едва не коснувшись его сапога. Змей резко остановился и начал поднимать тело, превращаясь в извивающийся чешуйчатый столб. В этот миг его мозг пронзила еще более жуткая боль...
      Поединок с Ажи-дахакой многому научил скифа. Самым слабым местом у подобных бронированных тварей была голова, прежде всего - глаза. И потому Скилл загнал вторую стрелу точно под веко змею. Тот обрушил свое тело на пол и начал дробить головой ближайшую стену, пытаясь таким способом избавиться от терзающей его плоть наконечника. Удары живого молота были ужасны, от кладки отлетали огромные куски камня, любой из которых мог раздавить человека. Эти камни падали на Карнава, но он не чувствовал их тяжести. Змей продолжал биться о стену до тех пор, пока не избавился от стрелы. После этого он бросился к человеку.
      Смерть не раз подходила к Скиллу так близко, но еще никогда не заключала его в свои объятия. Скиф, правда, успел выпустить еще одну стрелу, но она была не столь метки, и чудовищный змей не обратил на нее никакого внимания. Он обвил человека дюжиной стальных колец и начал медленно сокращать их. Скиф хотел закричать, но в сдавленной груди не нашлось воздуха. Оставалось лишь умереть.
      Скифов учили умирать достойно, не прячась за спинами соплеменников. Киммерийцев учили умирать первыми. Увидев, что змей схватил друга, Дорнум отпустил руку нэрси и свалился прямо на голову чудовища. Не давая ему опомниться, киммериец начал полосовать плоть монстра ударами меча. Клинок со звоном отскакивал от стальной чешуи, но Дорнум не сдавался и в конце концов добился своего - одним из ударов он поразил Карнава во второй глаз.
      Ослепший змей совершенно взбесился от боли и ярости. Отбросив полузадушенного скифа в сторону, Карнав бросился на нового обидчика. Удар хвоста сбил Дорнума с ног. Змей подполз к оглушенному человеку и начал медленно заглатывать его.
      Это была роковая ошибка, совершенная злобным монстром. Умирая, киммериец поразил его в единственно уязвимое место. Острый меч разорвал внутренности змея, рассек надвое сердце...
      Тента едва успела спасти еще не пришедшего в себя Скилла от ударов агонизирующего тела. Карнав метался по мраморной лестнице словно смерч, сшибая колонны и вдребезги разбивая холодеющим телом ступени. Но вот он затих и, испустив струйку кроваво-ядовитой слюны, умер. Рядом с его изуродованной головой лежали обрубки кровавого мяса, облаченные в добротные юфтевые сапоги - все, что осталось от отчаянного киммерийца Дорнума.
      Скилл кусал губы, когда нэрси сказала ему:
      - Не надо, это была достойная смерть.
      - Да, но она пришла слишком рано.
      Подняв со ступени иззубренный меч Дорнума, скиф, прихрамывая, двинулся вверх. Тента вела на поводу волнующегося Черного Ветра. До свободы оставалось лишь несколько шагов, но они так и не обрели ее.
      В телепортационном центре их ждал незнакомец. Увидев его, Скилл не раздумывая натянул тетиву. Он не боялся ошибиться, потому что в Замке у него больше не осталось друзей, а кроме того незнакомец был облачен в балахон и прятал свое лицо - это сразу напомнило Скиллу о живых мертвецах Аримана.
      Незнакомец лишь успел крикнуть:
      - Постой!
      Однако в этот миг стрела уже покинула ложе лука и устремилась вперед. Она должна была впиться точно в сердце, но тот, кому она предназначалась, исчез, чтобы через мгновение объявиться вновь. Скиллу уже доводилось видеть подобное. Так делал Ариман, но это был не он. В любом случае человек в балахоне был неуязвим для стрел, и скиф опустил лук. Этим он заслужил похвалу незнакомца.
      - Правильно, - сказал тот, судя по всему совершенно не обидевшись. Я враг Аримана, а значит твой друг.
      В это мгновенье в залу вошли Тента и Черный Ветер. Незнакомец поглядел на них, рассмеялся и добавил:
      - А это наши главные козыри. Игра вступает в завершающую фазу.
      Ночь пролетела, из-за гор выползло солнце. Враги встретились на гранитном плато, примыкавшем к южной стене Замка.
      - Условия обмена будут следующие... - Отшельник сделал паузу, словно специально для того, чтобы позволить Ариману разглядеть себя. Но, собственно говоря, разглядывать было нечего. Лицо таинственного врага было спрятано за складками капюшона, безжизненные интонации голоса свидетельствовали о том, что он наверняка деформируется с помощью речевого редуктора. Фигура принадлежала мужчине, но это не означало, что под маской Отшельника не могла скрываться женщина. Посвященные в тайну времени без труда меняли свой облик и пол. В Отшельнике - то ли в его жестах, то ли в осанке, то ли в своеобразии произносимых фраз - было нечто смутно знакомое, далекое, словно картинка из детства. Ариман был уверен, что прежде встречался с ним.
      - Не отвлекайся, Русий! - внезапно произнес Отшельник.
      - Кто ты? - с яростью в голосе спросил Ариман.
      - Неважно... - Из-под капюшона долетел глухой смешок, искаженный мембраной редуктора. О, с каким удовольствием Ариман бы уничтожил это существо, растер его в прах, мельче каменной пыли! Но он не мог сделать этого, так как в футах двухстах позади Отшельника стояла Тента, и отвратительное создание из парамира угрожающе занесло над ней огромные клешни, готовое в любой момент отсечь девушке голову.
      - Условия обмена будут такими, - повторил Отшельник. - Я возвращаю тебе девушку и коня, а ты передаешь мне мага и скифа. Это первое. Теперь второе. Мы будем драться на моих условиях. Ты свернешь силу Источника и отошлешь прочь своих артефактов. Я также не буду использовать свое энергетическое поле. Полагаю, ты еще не разучился владеть мечом? - Ариман хмуро кивнул. - Вот и прекрасно! Тогда померяемся силой в открытом поединке.
      Что ж, приходилось признать, что Отшельник очень неглуп. Понимая, что он не в силах бороться с Ариманом, располагающим почти неограниченным потенциалом Источника, посредством энергетических спиралей. Отшельник решил попытать счастья в обычной битве, надеясь на превосходство своих чудовищ над защитниками Замка. Самым лучшим ответом на подобное наглое требование был мощный энергетический удар. Сила, переполнявшая Аримана, была столь велика, что ему ничего не стоило разорвать Отшельника в клочья. Враг знал об этом, и потому за его спиной стояла Тента.
      - Все? - глухо спросил Русий.
      - Почти. - Редуктор издал смех, на этот раз тоненько - девичий. - Еще ты дашь мне клятву, что не воспользуешься энергией Источника, даже если будешь проигрывать.
      - Какую клятву ты хочешь услышать?
      - Поклянись самым дорогим, тем, что дарует тебе силы. Поклянись планетой Зрентша!
      Бог тьмы непроизвольно вздрогнул, но тут же совладал с собой.
      - Какую клятву дашь ты?
      - Никакой. Тебе придется поверить мне на слово. И я думаю, ты примешь мои условия.
      Ариман вновь посмотрел на монстра, готового в любое мгновенье пустить в ход бритвы своей уродливой клешни.
      - Хорошо. Я клянусь планетой Зрентша, что не буду использовать энергию Источника до тех пор, пока ты или твой маг не пустите в ход вашу энергию. Этого достаточно?
      Стоявший за спиной Аримана Заратустра схватился за голову. Отшельник удовлетворенно хмыкнул.
      - Вполне. Такую клятву ты не осмелишься нарушить.
      Обмен пленниками происходил по всем правилам. Рыжебородые привели Кермуза и Скилла, два отвратительных чудовища - Тенту и Черного Ветра. Первыми двинулись навстречу нэрси и мятежный маг. Они не без интереса посмотрели друг на друга, после чего девушка попала в объятья Аримана, а маг подошел к Отшельнику, который снисходительно похлопал его по плечу. Далее произошла небольшая заминка. Скилл наотрез отказался возвращаться к Отшельнику. Ариман холодно взглянул на него.
      - Тебе не терпится умереть от моей руки?
      - Пусть так, - ответил скиф. - Здесь мои друзья, и если меня ждет смерть, я хочу умереть рядом с ними.
      - Смешной человек, - заметил на это Отшельник. - Ладно, если он так хочет умереть, пусть останется у тебя. Я даже буду настолько щедр, что верну тебе коня безвозмездно.
      Он сделал знак своим мерзким слугам, и те подвели рвущегося на поводу Черного Ветра к Ариману. Тот молча принял дар.
      - Я даю тебе время. Когда будешь готов к битве, дашь сигнал! - С этими словами Отшельник повернулся спиной к Ариману и направился к своему войску.
      - Скажи мне, скиф, ты мог бы выстрелить ему в спину? - негромко спросил бог тьмы.
      - Да, - ответил Скилл, - если ты попросишь меня об этом.
      Ариман взглянул на степняка и внезапно рассмеялся.
      - Хороший ответ, скиф! - Бог тьмы подозвал к себе стоявшего неподалеку рыжебородого и приказал:
      - Отдайте ему коня. И готовьтесь к битве!
      Скиллу показалось, что Ариман даже доволен таким исходом дела, чего нельзя было сказать про Заратустру. Маг гневно укорял своего хозяина.
      - Ты последний дурак, что согласился выполнить его требования! злобно шипел он. - Ну зачем, скажи на милость, тебе сдалась эта девчонка? Тебе что, мало той, которая погубила Атлантиду! Женщины приносят нам лишь несчастья!
      - Замолчи! - велел Ариман. Его голос был наполнен яростью, и Заратустра испуганно осекся. - Ты, кажется, забыл, с кем говоришь! Зато я помню, что ты должен мне кое о чем рассказать! Сворачивай энергетические вихри и готовь воинов. Я срублю голову этому молодчику, кем бы он ни был, а ты поквитаешься с Кеельсее. Вперед!
      Пока маг выстраивал на битву выходящих из Замка воинов, Ариман облачался в боевой доспех. Он заключил тело в гладкий, без рисунка, черный панцирь, а голову - в такого же цвета шлем. Перед тем, как надеть его, бог избавился от своей маски, и Скилл впервые увидел его лицо. Оно было очень красиво, с оттенком холодной жестокости - такие лица были у воинов, пришедших некогда, в то время Скилл был еще отроком, в скифские степи. Это были витязи из далеких северных земель, они несли войну. Скифы в кровавой сече изрубили пришельцев, но каждый из них забрал с собой в могилу по пять скифов. Они были прекрасными воинами. У Аримана было лицо такого воина, быть может, он даже был одним из них, недаром через его правую щеку тянулся длинный рваный шрам - такие бывают от удара копьем или от брошенного ножа. Скилл невольно засмотрелся на это царственное лицо и вдруг понял, почему Тента так долго колебалась, прежде чем согласилась идти с ним. Он взглянул на нэрси и увидел, как она смотрит на Аримана. В ее взгляде было обожание, а, может быть, и нечто большее. Скилл понял, что если ему суждено покинуть Заоблачный Замок, то в лучшем случае с ним будет лишь Черный Ветер.
      Надев шлем, Ариман наглухо соединил его с панцирем. Заратустра подал ему длинный блестящий меч.
      - Все готово? - спросил Ариман. Маг кивнул. - Тогда начинаем!
      Заратустра принялся отдавать последние приказания, а бог тьмы поманил к себе Скилла и шепнул:
      - Скиф, охраняй ее. Ты умрешь, но лишь в том случае, если умрет она.
      Сказав это, Ариман направился к своему войску.
      Заратустра выстроил воинов самым бесхитростным образом. Слева стояли ахуры, правое крыло занимали рыжебородые, часть из которых сидела на конях. В центре густой толпой расположились харуки, подкрепленные пятью уцелевшими дэвами. Ариман занял место среди подземных жителей, встав в первом ряду. Заратустра возглавил небольшой резерв, состоявший из саблезубых барсов и нескольких десятков рыжебородых. Здесь же были орел и лев, друзья мага, прибывшие, чтобы принять участие в битве. Орел боевито топорщил перья, лев был безобразно благодушен. Он облизывал ушибленную о камень лапу и искоса поглядывал на симпатичную саблезубую кошечку, чем вызывал гнев орла.
      Воинство Отшельника расположилось подобным же образом. Крылья заняли две шеренги чудовищ из парамиров. Вооруженные громадными клыками, когтями, растущими из груди шипами, щупальцами, ужасающими роговидными наростами, они должны были оказать достойное сопротивление людям. Многие из этих монстров были столь причудливы, что трудно было определить, где у них голова, и уже тем более - где сердце. Впрочем, глядя на это хаотичное нагромождение мяса, хрящей и костной брони, можно было усомниться в том, что сердце вообще существует. В середине строя стали Отшельник и Кермуз, державшие в руках мечи, а также восемь дэвов, среди которых Скилл признал Зеленого Тофиса. Старый дэв все же переломал кости Груумину.
      Трижды пропела труба, армии начали сходиться. Угрожающе размахивая множественными орудиями убийства, монстры устремились к воинам Аримана. И тут случилось совершенно неожиданное. Лев внезапно вышел из своего меланхолического состояния и что есть сил помчался навстречу вражескому войску. Он прорезал толпу харуков и выскочил прямо перед Отшельником. Все замерли, ожидая, что лев набросится на чародея, но мудрый зверь вдруг повернулся лицом к защитникам Замка и провозгласил, обращаясь к своему другу:
      - Ты избрал ложный путь, о Заратустра; путь мишуры и мирской суеты. В этой битве у тебя нет врагов, как нет и друзей. Те, в кого мы верим, те в кого мы должны верить, умирают сегодня не здесь. Они умрут, уступая путь идолам, и век сверхчеловека никогда не наступит...
      - Убить его! - велел Ариман.
      Рыжебородые вскинули луки. Их на мгновенье опередил орел. Птица с клекотом взвилась в воздух и стала падать на льва.
      - Не надо! - закричал Заратустра. Но было поздно. Множество стрел пронзили льва, еще несколько впились в орла, замертво рухнувшего на бездыханного друга. Судьба разъединила их перед смертью, она же свела их вновь, когда смерть наступила.
      Ариман поднял над головой меч.
      - Вперед!
      Рыжебородые и ахуры разом бросились на врага, на бегу стреляя из луков. Монстры Отшельника устремились им навстречу. Помимо множества орудий уничтожения они располагали неплохой защитой. Стрелы отскакивали от костяной брони, не причиняя чудовищам вреда. Двигались монстры подобно крабам, но с быстротой доброй лошади. Не успели лучники выпустить третью стрелу, как чудовища атаковали их. Завязалась жестокая сеча. Рыжебородые, привыкшие к подобным переделкам, бились отчаянно. Зато ахуры и харуки мгновенно дрогнули. Вокруг яростно машущего мечом Аримана образовалась опасная пустота, и Заратустре пришлось бросить в бой резерв. Ему удалось остановить бегущих и повернуть их назад. По всему фронту развернулось отчаянное сражение, в котором принял участие и Скилл. Причудливы повороты судьбы! Если бы еще вчера кто-нибудь сказал Скиллу, что он будет сражаться на стороне Аримана! Скиф в лучшем случае принял бы эти слова за дурную шутку. А теперь он и впрямь стоял в нескольких шагах от бога тьмы и осаживал стрелами наиболее прытких монстров, имевших неосторожность приблизиться к нему и Тенте.
      Как нередко бывает в подобных битвах, организованный поначалу бой очень скоро превратился в беспорядочную свалку. Бойцы обеих армий думали не о выполнении приказов, которые были даны им перед сражением, а лишь о том, как бы уничтожить стоящего напротив врага и при этом уцелеть самому. В подобной схватке, где все решает оружие и умение владеть им, перевес явно был на стороне монстров Отшельника. Их костяная броня выдерживала рубящие удары мечей рыжебородых и ахуров, лишенных возможности пустить в ход свое главное оружие - стрелы, а всевозможные клыки, когти, щупальца, клешни беспощадно рвали человеческую плоть. Вскоре крылья ариманова войска начали пятиться.
      Еще более ожесточенной схватка была в центре, где сошлись отборные силы. Дэвы Зеленого Тофиса истребили большую часть харуков, но были остановлены саблезубыми барсами и рыжебородыми. Последние, как обычно, использовали отравленные стрелы, и четверо дэвов вскоре испустили дух. Оставшиеся в живых атаковали с удвоенной яростью.
      Отдельно от остальных, на небольшом взгорке, бились предводители враждебных армий. Закованный в черные доспехи Ариман скрестил свой меч с мечом Отшельника, Заратустра сражался с Кермузом. Враги были достойны друг друга. Пожалуй, Скилл видел более умелых бойцов, но вряд ли ему приходилось встречать столь яростных. Мечи скрещивались с такой силой, что их звон заглушал рев битвы. При каждом ударе в воздух летели снопы искр. Поединок происходил с переменным успехом. Ариман нанес легкую рану Отшельнику, меч Кермуза рассек левую руку Заратустры. Время от времени в схватке чародеев вмешивался еще какой-нибудь боец, но проходило лишь мгновение, и сражающихся оставалось вновь четверо.
      Поднявшееся над горами солнце созерцало апокалиптическую картину. Тысячи человекоподобных существ, зверей и ужасных монстров безжалостно уничтожали друг друга, покрывая землю причудливым ковром мертвых тел. Пало пятьсот рыжебородых, сражавшихся на правом фланге. Перед тем как умереть, они полностью истребили ядовитыми стрелами противостоящих им крабоподобных существ. Ахуры, бившиеся слева, бежали, и были перебиты чудовищами из парамира, которые, в свою очередь, исчезли с поля битвы. Возможно, они провалились в пропасть, возможно, решили вернуться в свой мир, возможно, попали в ловушку, устроенную хитрым Заратустрой. Полегла большая часть харуков и все дэвы, последним из которых умер Зеленый Тофис, бросившийся на скифа. Скилл попал стрелой точно в разинутую пасть чудовища, и оно захлебнулось кровью и сгустками мозга. Это была последняя стрела, Скилл был вынужден извлечь акинак.
      С гибелью предводителя дэвов битва пошла на убыль, словно Зеленый Тофис был ее душою. Кое-где еще продолжали сражаться небольшие группки рыжебородых, харуков и саблезубые барсы, отбивавшие атаки немногочисленных крабообразных чудовищ. Но постепенно редели и они, сражение неумолимо шло к финалу.
      И настал миг, когда битва затихла. Гранитное плато сплошь покрылось слоем мертвых тел. Воздух был напитан тяжелым смрадом, земля влажна от крови: красной - рыжебородых, ахуров, дэвов и саблезубых барсов, блеклой харуков, темно-синей, похожей на вязкую камедь - существ из парамира. Немногие уцелевшие прекратили взаимное истребление и медленно расходились по разные стороны плато - на места, которые занимали перед тем, как сошлись в смертельной брани. Лишь четверо продолжали сражаться, а Скилл, Тента и Черный Ветер - наблюдать за их яростной схваткой.
      Картина поединка чародеев несколько изменилась. Маги имели по несколько легких ран и заметно подустали. Их мечи мелькали не столь быстро, а в ударах не было былой ярости. Ариман и Отшельник бились с прежним пылом. Они обрушивали клинки с такой силой, что было удивительно, как металл до сих пор не разлетится от подобных ударов. Это была игра два в два. Два в два. Два в один...
      Заратустра, прикрывавший спину Аримана, внезапно сделал шаг в сторону. Скиллу показалось, что маг сделал это намеренно. Кермуз понял это. Не мешкая ни мгновенья, он устремился к богу тьмы и занес меч. Быть может Ариман и заслуживал смерти, но не от удара в спину. Будь у Скилла под рукой стрела, он пронзил бы ею мятежного мага, но его сагайдак был пуст. Скиф успел лишь подумать об этом, а Тента уже рванулась на помощь своему повелителю. Поднявшись вверх, она атаковала Кермуза в тот самый миг, когда его меч уже начал опускаться на голову Аримана. Нэрси ударила врага кинжалом, метя в шею, но промахнулась и лишь слегка поранила плечо. Маг моментально обернулся и, резко махнув мечом, перерубил Тенту надвое.
      - НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!! - Ужасный крик расколол небо и заставил землю содрогнуться от страха.
      Это кричал Ариман, обернувшийся, чтобы увидеть, как отточенное лезвие вонзается в бок его возлюбленной.
      - НЕ-Е-ЕТ!!! - Ариман кричал от боли, следя за смертельным ходом клинка, разделяющего надвое ребра, рассекающего позвоночник, открывающего путь фонтанам алой крови.
      - НЕ-Е-ЕТ! - Тента медленно, словно подстреленная птица, начала падать на землю.
      - НЕТ! - Как страшно пережить смерть того, кого любишь больше, чем жизнь.
      - Нет!
      Ариман взмахнул мечом, чтобы обрушить его на Кермуза, но Отшельник оказался быстрее. Сверкающая сталь опустилась на голову бога тьмы.
      Раздался ужасающий грохот, сверкнули молнии. Из груди рухнувшего Аримана вырвался огненный смерч. Он в единый миг испарил тело, а затем устремился к Замку и исчез в его недрах. Земля вздрогнула вновь, на этот раз гораздо сильнее, и выдохнула ужасающий вой - длинное нескончаемое НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ.
      Уцелевшие участники сражения, обезумев от страха, метались по сотрясаемому толчками плато, по черной поверхности которого пробегали длинные светящиеся искры. В небе плясали черные смерчи. Вой становился невыносимым. В нем слышалась боль и грандиозная, разбуженная этой болью ярость. Скилл с трудом сдерживал перепуганного Черного Ветра и в который раз прощался с жизнью. Спокойными пред надвигающимся катаклизмом оставались лишь чародеи. Они представляли всю грандиозность силы, проснувшейся со смертью Аримана, но они знали и то, что эта сила еще не успела набрать свою полную мощь. Чародеи стояли рядом и завороженно взирали на пробудившийся от спячки Замок. Губы Заратустры шевелились, издавая крик, тонущий в невообразимом шуме. Да Скилла долетали лишь отдельные фразы.
      - И придет сильный... Рухнут идолы... И воцарятся спокойствие и Разум...
      Раскаты слились в единый нескончаемый взрыв. Замок содрогнулся, по его гранитным стенам пробежала дрожь. Вдруг накренились и разом рухнули Шпили. Из глубин Замка вырвался ослепительно яркий радужный столб. Он фонтаном взвился вверх и там распался на три ревущих струи. Одна, голубого цвета, содержавшая в себе ледяную силу, с визгом ушла в небо. Другая, огненно-алая, ревя вонзилась в землю. Третья струя превратилась в черное облако. Подпитываемая энергией агонизирующего Источника, которая била из Шпилей подобно громадным золотистым стрелам, облако набухло до гигантских размеров и с оглушительным грохотом взорвалось. И хлынул черный дождь. Это была смерть.
      В тот же миг Замок содрогнулся с такой силой, будто кто-то чудовищно-огромный пнул его из-под земли ногой, и провалился в бездну. Рассыпались башни, исчезли казавшиеся несокрушимыми стены. По плато пробежала горячая волна. Оно раскололось на множество гранитных островков и начало медленно скользить вслед за исчезнувшим Замком.
      - Пора уходить! - что есть сил закричал Отшельник. Он развел руки в стороны и создал светящееся окно. Первым в него шагнул Кермуз, увлекший за собой безвольного Заратустру. Следом двинулся Отшельник. Перед тем, как исчезнуть, он обернулся и поманил рукой Скилла...
      Смерть приходит по-разному и в многих обличьях. Смерть, посетившая Русия, была необычна. Он очнулся с сильной головной болью и с ясным ощущением боли, рожденной хорошо заточенным клинком, вонзающимся в его затылок. Ослепительно беспощадный он рассекает мозг на две половинки, похожих на ломти сдобного пирога. Русий зажмурился, отгоняя видение. Дождавшись, когда оно исчезнет, атлант ощупал голову, точнее шлем, все еще защищавший ее. Шлем был цел. Это давало надежду, что с головой также все в порядке. По крайней мере снаружи. На всякий случай Русий удостоверился и в этом. Он снял шлем и ощупал затылок. На нем не было даже царапины. Значит, все это было лишь грезой, дурным сном. Но где он в таком случае? Куда он попал?
      Атлант осмотрелся. Он находился посреди огромной, почти бесконечной равнины; лишь у самого горизонта виднелось некое подобие скал. Равнина была покрыта серым веществом, напоминавшим на ощупь мягкое упругое желе. Тело слегка погрузилось в него, но не тонуло, удерживаемое упругой оболочкой. Русий ткнул в серую массу пальцем. Палец исчез почти полностью, но вглубь вещества так и не проник. Все это - бесконечная равнина, покрытая странной серой субстанцией, - напоминало облако, и если бы атлант верил в такую чертовщину как загробный мир, то он мог решить, что очутился на небе. Но, по крайней мере, его не переоблачили в саван праведника. Тело по-прежнему было заключено в доспех, а, привстав, Русий обнаружил неподалеку свой меч. Атлант тут же схватил его. Теперь он мог принять бой хоть с целой толпой архангелов. Но что все-таки произошло? Кем он был до того, как очутился в этом загадочном месте?
      Легче было узнать, кем он не был. Он успел побывать в тысячах ипостасей, но последние двадцать циклов он был богом. Богом Востока. И имел два имени - черное и белое. И носил две маски. А потом была великая битва, которую он, кажется, проиграл. Тента!
      Русий вспомнил все. Она умерла! Ее разрубил мечом мерзкий Кеельсее. А, может быть, нет? Ведь сам-то он жив, хотя был уверен, что клинок Отшельника рассек его голову надвое!
      - Она умерла, Русий! - раздался сзади мелодичный голос.
      Атлант обернулся. Перед ним стояла девушка неописуемой красоты, облаченная в легкое цветастое платье. Она улыбалась. Русий ненавидел эту девушку бессчетное количество лет.
      - Это ты?! - яростно выдохнул он. Беспощадный меч пополз вверх, набирая силу для удара.
      - Не спеши. - Девушка предостерегающе подняла руку. - Это я. Но не совсем я. Это один из моих клонов. Их развелось так много, что я порой путаюсь, где настоящая я. Иногда мне кажется, что мною, то есть моими двойниками, забита вся Вселенная. Убив меня, ты ничего не выиграешь, но зато многое проиграешь. Впрочем, ты можешь потешиться, посмотреть, как твой меч выпускает из меня кишки или отсекает груди. Кстати, ты когда-то так сладко целовал их!
      Русий опустил меч, попытавшись картинно воткнуть его в серую массу. Однако желеобразное вещество не поддалось даже бритвенно заточенному титану. Тогда атлант бросил клинок себе под ноги.
      - Говори...
      Девушка усмехнулась. Улыбка эта была столь очаровательна, что Русий невольно поддался ее обаянию.
      - Ты позабыл мое имя или же просто не хочешь осквернять им свои уста?
      - Говори, Леда, - не без труда вымолвил атлант.
      - Как сладко услышать твое Леда!
      - Говори!
      - Хорошо. - Леда не спеша оправила короткое, едва прикрывающее загорелые бедра платьице. - Полагаю, ты хочешь узнать, что произошло и где ты очутился.
      - Для начала я хочу узнать, кто ты.
      - Я же сказала тебе: я клон, точный слепок девушки по имени Леда. Мы абсолютно схожи внешне, у нас одна память, одни чувства, примерно одни мысли.
      - Этого не может быть. Я собственными глазами видел, как ты умерла в огненном смерче!
      - Когда тебе говорят, что то, что видится тебе черным, на деле белое, не верь глазам своим. Не всегда следует доверять тому, что видишь. Я жива - и восприми это как факт.
      - Тебе кто-то помог спастись! - догадался Русий.
      - Возможно.
      - Кто?
      Леда улыбнулась одними глазами.
      - Тебе необязательно знать это.
      - Почему ты преследовала меня на Атлантиде?
      - Ну вот, начали вспоминать дела давно минувших дней! - Леда капризным жестом убрала со лба непокорную прядку. - Я была твоим врагом не по своей воле. Меня держало под контролем существо, которое ты знал под именем Арий. Оно овладело моим мозгом и заставляло исполнять свои приказания. Лично я не имела и не имею к тебе никакой особой неприязни. Ты ненавистен мне не более, чем все прочие люди.
      - Я рад слышать это! - с легким сарказмом заметил Русий, после чего поинтересовался:
      - Ты и сейчас подчиняешься ему?
      - Нет. Его власть надо мной исчезла в тот миг, когда погибла Атлантида.
      - Не могу понять, как он сумел вторгнуться в твое сознание.
      - Это произошло еще на корабле, до того, как ты избавился от него.