- Это не я. На тебя напал человек, живущий в золотом шатре в долине. Ему не понравилось, что ты убиваешь его воинов.
      - Допустим. Но раздел меня ты?
      СУЩЕСТВО покачало своим островерхим колпаком.
      - Опять нет. Тот человек не хотел причинить тебе вред, но желал показать свою силу, а заодно посмеяться над тобой. Потому он сделал так, чтобы волна не только оглушила тебя, но заодно и раздела.
      - А я полагала, что это твоих рук дело, - слегка кокетничая, произнесла Афо.
      Ответ СУЩЕСТВА вряд ли понравился ей.
      - Меня не интересуют примитивные создания, подобные тебе. Терпеть не могу иметь дело с артефактами.
      - В таком случае, что тебе нужно? Или ты забрался на эту гору, чтобы поговорить со мной?
      - Ты почти угадала. Я хочу предупредить тебя кое о чем. На Олимпе в твое отсутствие произошли перемены. Боги начали борьбу между собой.
      - Какую... - заикнулась было Афо, но СУЩЕСТВО пресекло робкую попытку вопроса.
      - Не перебивай! Все узнаешь сама. Я знаю, на чьей стороне ты пожелаешь выступить. Но ни в коем случае не выдавай своих истинных чувств до тех пор, пока не появится титан Прометей. Запомни, пока не появится Прометей! Это будет сигналом для тебя.
      - Но кто ты такой, чтобы указывать мне, как я должна поступить!
      - С_У_Щ_Е_С_Т_В_О_! - СУЩЕСТВО издало холодные неживые звуки, которые должны были означать смех. - И еще одно: когда победишь, подойди к поверженному врагу и скажи ему: Тоалер'гаэ, Стер Клин! Запомни эти слова: Тоалер'гаэ, Стер Клин!
      - А что они означают?
      СУЩЕСТВО не ответило. Оно вдруг начало таять в воздухе и через несколько мгновений совершенно исчезло, оставив вместо себя пылающий картуш, в котором были заключены загадочные слова.
      Затем раздался новый взрыв, и наступила темнота. Когда Афродита очнулась, она была совершенно нагой и у нее не было уверенности, что весь этот разговор со странным существом ей не почудился.
      - Ну здравствуйте, дорогие мои! - зловеще протянул Зевс, когда пятерка непокорных приблизилась к трону. Громовержец был облачен в парадную золотую хламиду и держал в правой руке перун, а в левой небольшой круглый щит, покрытый зеркально-блестящим сплавом. У его ног лежала скованная Гера, чуть позади стояли Артемида, Арес и Афо.
      - Хотелось бы верить, что вы образумились, - продолжал Зевс, не дождавшись ответного приветствия, - но способ, выбранный вами, чтобы попасть во дворец, заставляет предположить обратное. Предупреждаю вас: вы проиграли свою битву и поступите благоразумно, если сдадитесь на мою милость. - Мятежные боги по-прежнему молчали. Голос Зевса становился все более торжественным. - Наказание, которое я вам назначу, будет не из легких, но вы вполне заслужили его. Мой приговор таков - всех, кто не покорится мне, ждет участь Пана, прочие будут заключены в Тартар на срок, достаточный, чтобы раскаяться в содеянном. Иными словами, я решил расстаться со своими непокорными помощниками. Я создам себе новых, более послушных и совершенных. Хотите ли вы что-нибудь сказать в свое оправдание?
      - Лишь одно! - ответил Посейдон. - Мы еще не проиграли!
      Он вытянул перед собой сцепленные в замок руки, из которых вылетел ярко-голубой луч. Зевс сделал неуловимо-стремительное движение щитом и отразил этот выпад. Отскочив от блестящей поверхности щита, энергетический сгусток попал в раскрашенный свод. Одна из фресок Такона разлетелась на части, усыпав пол разноцветными кусочками.
      Зевс остался невозмутим и лишь заметил:
      - Невежливо.
      В следующий миг ему пришлось отразить еще три энергетических сгустка, посланных Афиной, Гадесом и Гефестом, а также смазанную любовным ядом стрелу Эрота. Громовержец справился с этой задачей с непостижимой легкостью, после чего нанес ответный удар, обрушив на восставших богов энергетический шквал. По этому сигналу в бой вступили Артемида и Арес, а Афо, энергетические возможности которой были невелики, поспешила скрыться за бронированной спинкой трона.
      Зала наполнилась визгом и грохотом. Боги метали друг в друга энергетические сгустки и отражали их наскоро созданными щитами. Бунтовщиков было больше, но, несмотря на это, они были слабее своих противников. Мощь энергетического поля Зевса многократно превосходила возможности всей неприятельской коалиции. А кроме того на его стороне сражались яростные в битве Арес и Артемида и внезапно появившийся в Тронной зале Аполлон, проверявший до этого целостность световых потоков. Сначала картина боя выглядела хаотичной. Боги швыряли во все стороны энергетические сгустки, стараясь половчей увернуться от выстрелов, направленных в них. Увернуться удавалось не всегда, и тогда энергетический сгусток врезался в оборонительный контур и разлетался фонтаном пушистых искр. Подобная тактика была выгодна Зевсу - он располагал сильным защитным полем и мог поражать своих врагов на выбор. Поэтому восставшие боги поспешили разбить сражение на несколько поединков, в которых сошлись лицом к лицу: Афина и Арес, издавна недолюбливавшие друг друга, Артемида с Гефестом, Посейдон с мечтающим занять его трон Аполлоном. Против Зевса бились Гадес и Эрот, а также каким-то образом освободившаяся от пут Гера. Давно ли они пировали за общим столом, а вот теперь дрались не на жизнь, а на смерть.
      Произошло ли это случайно, или так пожелала судьба, но бойцы в каждой паре оказались по силам примерно равны друг другу. Опытная в военном деле Афина уступала Аресу в мощи, но тот знал, сколь хорошо богиня мудрости владеет любым оружием, и поэтому осторожничал. Не сговариваясь, оба противника свернули свои энергетические поля и извлекли из ничто обычное оружие: Афина - пятифунтовое копье с листовидным стальным наконечником и лезейон [выпуклый щит из кожи и металла] с выпуклым изображением совы, а Арес - тяжелый обоюдоострый меч и щит с торчем. Это был славный поединок, доставлявший бойцам немало удовольствия. В конце концов они оба так увлеклись боем, что перестали обращать внимание на то, что происходит вокруг них. Лишь укол, парирующее движение щитом и ответный выпад.
      Артемида считала себя более опытным бойцом, нежели Гефест, и бейся они на тех же условиях, что предыдущая пара, богиня охоты, верно, довольно быстро одержала бы победу. Ведь не было брони, которая могла устоять перед ее стрелами, выкованными, к слову, Гефестом. Но поединок на энергетических сгустках сделал их шансы приблизительно равными. У Артемиды был более верный глаз, зато сгустки Гефеста обладали не только ударным действием, но и жгли огнем, да и передвигался он для хромого очень неплохо. Несколько алых лучей, выпущенных из пересечения указательного и среднего пальцев повелителя огненных стихий, коснулись кожи Артемиды, и в этих местах вздулись белесые пузыри.
      Диким неистовством отличался бой Аполлона с Посейдоном. Боги осыпали один другого градом энергетических импульсов, причем оранжевые лучи Аполлона оставляли на теле владыки моря кровавые рубцы, а меткие выстрелы Посейдона, насыщенные энергией океана, били врага с такой силой, что сминались мышцы и трещали кости. Вскоре Аполлон начал харкать кровью. Несколько раз он оказывался на волосок от гибели, его выручало лишь вмешательство Зевса, в решающий момент обрушивавшего на Посейдона свой перун.
      Но и самому Громовержцу приходилось нелегко. Его расчеты были спутаны внезапно освободившейся Герой, которая ловко набросила на правую ногу супруга липкую петлю, которая замедляла движения и мешала ему сконцентрироваться для решающего удара. Немало хлопот доставлял и зловредный мальчуган Эрот, пускавший стрелу за стрелой. Зевсу вовсе не хотелось влюбиться в чудовищную Гекату, - а именно этим приговором Эрот сопровождал каждый свой златоострый снаряд, - и потому приходилось быть все время настороже. Пожалуй, самым слабым звеном в этой троице оказался Гадес. Подземный бог усердно обрушивал на Громовержца всю свою мощь. Длинные черные строчки одна за другой впивались в оборонительный контур Зевса, но не могли пробить его, так как природа энергетических сгустков Гадеса была очень близка холодной сути Зевса.
      Воспользовавшись тем, что Гадес чуть ослабил свой натиск, а петля, накинутая Герой, потеряла свою прежнюю силу, Громовержец нанес первый удар, блокировав волевым импульсом сознание Эрота. Не успел мальчуган упасть, как Зевс обрушил два мощных сгустка на Гадеса. Тот не ожидал столь мощного выпада и был повержен. Из пробитого контура его тела сочилась розовая жидкость - капли энергоплазмы. Справиться с Герой теперь оказалось проще простого. Она лучше других представляла силу своего супруга и трепетала пред ним. Потому, увидев, что Зевс поверг двух ее союзников, Гера мгновенно распустила петлю и освободила ногу Зевса. Громовержец ограничился тем, что набросил на непокорную супругу четырехметровую сеть, освободиться от которой без посторонней помощи было невозможно.
      После этого Зевс позволил себе перевести дух - не без умысла. Ему было на руку ослабить сражающихся: и противников, и союзников, прежде чем он нанесет решающий удар и начнет диктовать свои условия. Противоборствующие боги бились с неугасимым пылом. Во все стороны летели разноцветные лучи, с визгом вонзавшиеся в стены, от которых отлетали куски фресок и мраморных фризов. Вот одна из колонн рухнула точно на голову Ареса. Афина помогла оглушенному богу подняться, и они продолжили свой поединок. Зевс приветствовал ее жест кривой усмешкой. Теперь следовало эффектно завершить явно затянувшийся спор, и Громовержец послал телепатический сигнал, вызывая в Тронную залу гекатонхейров, после чего уселся на трон и стал наблюдать за тем, как Посейдон методично долбит Аполлона своими голубыми сгустками, превращая его в кусок хорошо отбитого мяса. Чего скрывать, это зрелище доставляло ему удовольствие. Но вот распахнулись двери и в них появились... Нет, не гекатонхейры. Это были те, кого Зевс совершенно не ждал...
      Неисчислимое множество лет заключенные на Острове блаженных герои во главе с Кроном строили свою бесконечную лестницу и наконец достигли неба. И звонко застучали молоты, разбрасывая во все стороны багровую мраморную крошку. И хохотал буйный Аякс, бивший в небесный свод с такой силой, что тот содрогался от этих ударов. Герои взломали стену, отделявшую их от Тартара, и освободили титанов. И теперь, когда они объединили свою мощь, не было силы, способной остановить их натиск. Чудовищный вихрь, созданный волей титанов, разрушил стены, отделявшие узников от мира людей, и они вышли на свободу.
      Распугивая диких зверей и второстепенных демонов, прослышавших о сваре между богами и спешащих на Олимп, чтобы вовремя примкнуть к победителю, титаны и герои вошли во дворец и предстали пред тем, кто обрек их на вечное заточение.
      Они стояли в ряд.
      Восемь титанов - огромных, могучих, несокрушимых.
      Крепкоскулый, солнечноволосый Гиперион. Прежде он повелевал ходом светила, а затем был низвергнут в мрачный Тартар.
      Синеглазый Кой, в чью дочь Лето Зевс был некогда влюблен. По крайней мере так считалось. Кой был дедом Аполлона.
      Иапет - отец четверых могучих сыновей, один из которых, Менетий, стоял рядом. За Менетием стояли два его сына.
      Недоверчивый и подозрительный Крий. Он был особенно яростен в битве.
      И во главе стоял Крон - самый могущественный и страшный Зевсу, ибо он сумел подчинить себе время.
      По бокам от титанов встали двенадцать великих героев, блистающих великолепием доспехов и щитов. Острые жала их копий угрожающе смотрели вперед.
      При появлении столь неожиданных гостей боги прекратили сражение и застыли в замешательстве. Потом они начали пятиться к трону Зевса - шаг за шагом, подобрав по пути безжизненные тела Гадеса и Эрота. Вскоре они столпились у ног Громовержца, словно цыплята, ищущие спасения под крылом наседки. Зевс был удивлен не менее, чем они, но ничуть не обескуражен.
      - Как вы посмели прийти сюда?! - громогласно воскликнул он, занося над головой перун. Его голос горным обвалом прокатился по зале, заставив задрожать стены.
      Титаны и герои ответили Громовержцу дерзкими взглядами, а Крон крикнул:
      - Верни то, что принадлежит нам по праву - нашу власть!
      Силой голоса Крон ничуть не уступал царю Олимпийцев.
      - Вы, еще вчера молившие меня о свободе, вновь заговорили о власти?! Я уничтожу вас! Я заточу вас в такое подземелье, откуда не будет обратной дороги!
      - Наши мечи найдут ее! - звонко закричал Аякс Оилид. Зевс толкнул дерзкого в грудь энергетическим сгустком. Герой пошатнулся, но устоял.
      - Не выйдет! - Аякс угрожающе потряс копьем. - Ты был слишком щедр, подарив нам бессмертие. Представляю, как ты теперь жалеешь об этом!
      - Вовсе нет. - Зевс усмехнулся и обратил свой взор на бога войны. Арес!
      Тот кивнул и вытянул вперед руки. В тот же миг лица героев окаменели, все они как один дружно шагнули вперед. Шаг, еще один, еще. По неестественным движениям воинов нетрудно было догадаться, что они пытаются бороться с силой, заставляющей их поступать вопреки собственной воле. Но сила эта, шедшая из глубин сознания, была необоримой, и герои уступили. Дойдя до трона, они разом повернулись и направили копья на титанов.
      - Как видите, даруя вам вечную жизнь, я позаботился о том, чтоб в случае необходимости вы преданно служили мне и после смерти! торжествующе воскликнул Зевс.
      Эхо его голоса еще гулко отлетало от мраморных стен и свода, когда в обрисовываемом лучами заходящего солнца четырехугольнике дверного проема возникли три тени, уродливыми пятнами упавшие на мрамор пола. Титаны поспешно обернулись. Позади них стояли гекатонхейры, злобно взиравшие на освободившихся узников.
      - Полюбуйтесь в последний раз лучами солнца! - захохотал Зевс. Теперь я упрячу вас в такое подземелье, где свет свечи покажется ослепительней полуденных лучей!
      Титаны молчали, стиснув зубы, потом Крон сказал:
      - Звезда, если получше к ней присмотреться, всегда есть солнце. Хочу сказать тебе, Зевс, я закончил свою картину. Теперь на стене есть лик того, кто повергнет тебя в прах.
      Зевс ухмыльнулся.
      - Я весь дрожу. Я... - Громовержец осекся, потому что в этот миг в зале появилось новое лицо. Судьба - величайший режиссер, которого когда-либо знал мир. Лишь она могла создать такой замысловатый сюжет, выводя на сцену все новых и новых героев, делая все, чтобы насладиться игрой, прежде чем наступит развязка.
      Комедия, трагедия, фарс - все должно быть насыщено интригой: уходящими маврами и внезапно возвращающимися мужьями исчезающими в подземной пучине бунтарями и воспаряющими в эфир пророками. Говорят, великий Эсхил собирался дописать своего "Прометея", вернуть из бездны скалу с вдруг обретшим силу героем.
      Правдива ли, нет ли легенда, но Прометей вернулся. Он возник из ничто, огромный и величественный, словно Полимедова статуя [Полимед известный аргосский скульптор 6-го века до н.э.]. Время совершенно не коснулось титана; волосы его были черны, тело - молодо, взгляд пронзителен. Впрочем, так и должно было быть, ведь мудрый Хирон подарил ему бессмертие.
      Скрестив на груди руки, титан дерзко воззрился на Громовержца. Во взоре его было торжество, смутившее Олимпийцев.
      - Схватить их! - поспешно воскликнул Зевс.
      - Стойте! - Прометей упреждающе поднял руку. - Стойте, великие боги! Или вам не ведомо пророчество, что Прометей вернется тогда, когда наступит время перемен и падет власть тирана, возомнившего, что держит в своих руках судьбу всего мира!
      Титан еще кричал, когда из груди Зевса стали расти громадные серебристо-черные щупальца. Они становились все больше, наливались мертвенной и мрачной силой. Вот они выросли до неимоверной длины, метнулись вперед и обвились вокруг тела Прометея. Титаны вскрикнули, отец пророка Иапет бросился на помощь мятежному сыну. Но движения щупалец были молниеносны. Подняв Прометея в воздух, они с размаху ударили его головой о стену. Брызнула розовая влага, окропившая застывших у трона богов и героев. Затем щупальца разжались и отпустили безжизненное тело. Мгновение было невыносимо тихо, лишь слышался шорох потревоженных бурей ветвей, да прерывистое дыхание ошеломленных происшедшим богов. Лишь мгновение. Затем тишина взорвалась яростным криком, и титаны устремились на своих врагов.
      Тронную залу заполнили огненные вихри, обрушившиеся на богов и гекатонхейров. Олимпийцы ответили залпом энергетических сгустков. Гекатонхейры, обладавшие мощным защитным полем, угрожающе растопырили свои многочисленные лапы и двинулись навстречу титанам. С другой стороны была готова атаковать шеренга героев. Они не обладали силой сторуких или энергетической мощью богов, но в этот миг представляли для титанов наибольшую опасность. Предвидя, что, возможно, придет час, когда превращенные в плазмоэнергетических киборгов герои могут пригодиться ему, Зевс велел Гефесту изготовить для них особые прутья, наконечники которых были покрыты составом с антигравитационным свойством. Любой удар подобным оружием, проникнувший достаточно глубоко в оборонительный контур титана, мог нанести тяжелую рану. Нет, он не убивал. Чтобы расправиться с мощным артефактом, каковыми являлись титаны, требовалось использовать деэнергезирующее поле, - но оставлял в оборонительном контуре пробоину, через которую улетучивалась жизненная суть плазмоэнергетического существа.
      Гекатонхейры и боги уже обменялись с титанами первыми ударами, когда Зевс приказал:
      - Арес!
      Проорав воинственный клич, Арес собрался двинуть вперед послушное его воле войско, но в этот миг в события вмешалась Афо. Пока восставшие боги бились с Громовержцем и его союзниками, она оставалась незамеченной, так как помнила, о чем говорило или не говорило ей СУЩЕСТВО на горе Каллидром. Афо лишь отважилась тайком освободить Геру, но не помогла ни ей, ни Гадесу, ни Эроту, хотя ей было ужасно жаль бедного мальчугана. Теперь же, после появления и последовавшей за тем страшной смерти Прометея, она решила, что настал ее черед. Афродита отважно вышла из-за кресла, служившего ей убежищем, и прокричала, перекрыв звонким голоском грохот чудовищной битвы:
      - Арес, вспомни о своей клятве!
      Бог войны немедленно обернулся к ней.
      - Я помню!
      - Прикажи героям обратить оружие против Громовержца!
      Никто не помнил случая, чтобы Арес чему-либо удивлялся. Он остался бесстрастен и в этот миг. И еще он остался верен своей клятве. Иначе и быть не могло. Ведь он был воин и знал, что такое честь. Он не присягал на верность Зевсу, зато клялся Афо. Указав рукой на Громовержца, бог войны приказал героям:
      - А ну-ка, парни, схватите его!
      Он кричал эти слова не раз своим псам, спуская их на медведя или барса. Он крикнул их и в этот, последний раз, потому что в тот же миг ужасные щупальца Зевса обвили его тело и выпили из него всю энергию. Арес исчез точно так же, как Пан, но он сделал свое дело. Герои получили приказ напасть на Громовержца, и ничто теперь не могло остановить их. Бряцая блестящими доспехами, они устремились по ступеням к трону. Здесь их встретили порядком растерявшиеся Олимпийцы, которые уже давно запутались, за кого и почему они бьются. В полную силу сражались с героями лишь Артемида, Аполлон и преисполненная воинственным духом Афина. Посейдон более защищался, чем нападал, прикрывая силовым щитом бесчувственного Гадеса. Это было удивительно - прежде владыка моря никогда не испытывал особой приязни к властелину тьмы, опасность сблизила их. Совершенно прекратил битву Гефест, безучастно наблюдавший за боем, прислонясь спиной к одной из колонн. Лишь время от времени он вскидывал руку и сбивал с ног героя, чье копье уже было готово вонзиться в живот одного из Олимпийцев.
      Не принимал участия в битве и Громовержец, почти сразу исчезнувший из залы. ПОЧТИ СРАЗУ, потому что за время этого "почти" он выдержал бой, едва не стоивший ему жизни.
      Поступок Афо спутал планы Зевса. Впрочем, их путали в этот день все кому не лень: Пан, бунтовщики-Олимпийцы, вырвавшиеся на свободу титаны и вот теперь Афо и герои, - так что Громовержец смирился с происходящим. К тому же сам факт, что герои сражались на стороне титанов, был не более, чем мелкой неприязнью. При первой удобной возможности Зевс намеревался парализовать их сознание и вернуть героев в подземелье Тартара. Куда опаснее были титаны, в коих таилась мощь, истинные размеры которой они пока до конца не осознали. И потому Зевс решил расправиться сначала с ними. Замедлив время настолько, что движения сражающихся стали едва заметны, а энергетические сгустки, которыми они обменивались, превратились в лениво раскручивающуюся паутину, Громовержец покинул тронное возвышение и напал на титанов. Те были увлечены борьбой с гекатонхейрами, и потому Зевс успел высосать своими щупальцами энергию из двоих врагов - Менетия и его старшего сына, - прежде, чем прочие заподозрили неладное. Крон оставил в покое оглушенного и искалеченного им Бриарея и обратил свой взор на Громовержца. Зевс почувствовал, что его враг тоже замедляет мгновения. Он рванулся к нему, намереваясь пронзить оборонительный контур титана своими страшными щупальцами, но не успел. Крон замедлил ход времени настолько, что сравнялся в скорости движений с царем Олимпийцев. Мгновенно удлинившиеся руки титана отбили выпад щупалец, а затем что есть сил вцепились в оборонительный контур Громовержца. Тот перекачал в свою оболочку часть внутренней энергии, и Крона отбросило в сторону. Однако титан не успокоился. Он увеличил мощь рук и вновь атаковал. При этом от Крона исходили дышащие жаром волны, принадлежащие явно не ему, а иной, неведомой силе, с которой Зевс впервые столкнулся несколько дней назад, когда пытался создать новых артефактов. Плазмоэнергетические поля в тот раз не подчинились ему, отвечая на волевые импульсы Громовержца пружинистыми горячими толчками. Зевс тогда мысленно окрестил неведомого противника Огненной силой. Вот и сейчас он был почти уверен, что в руках Крона переливается Огненная сила, потому что собственные возможности титана не позволяли ему развить такую мощь.
      Какое-то время враги ожесточенно боролись, пуская в ход то свои чудовищные конечности, то защитные поля, затем Крон изловчился и обхватил Зевса за шею. Хотя она и была в этот миг лишь частью оборонительного контура, Зевс не назвал бы это ощущение приятным. Мир вдруг запестрел черными мушками, сознание начало раздваиваться, являя на своих задворках радужные картины диковинных городов и планет. Это было очень опасно, так как означало, что Громовержец теряет контроль над своим мозгом. Подобное в последний раз случалось с ним давно-давно в мире восьмикрылых ящеров, один из которых имел ледяную сущность. Не отвлеки внимание Крона Гий, случайно наступивший ему на ногу, и это мгновение могло бы стать для Громовержца последним. Почувствовав на своей стопе тяжесть огромного тела, титан охнул и потерял равновесие. Зевс воспользовался этим и выскочил из объятий его чудовищных рук, каждая из которых теперь не уступала в обхвате колонне, что поддерживали свод. Почувствовав себя свободным. Громовержец ударил врага в область живота, где оборонительный контур был ослаблен чрезмерным переливанием энергии в руки. Крон охнул и согнулся. Зевс размахнулся вновь, метя в голову. Но титан каким-то чудом перехватил этот ужасной силы удар и заключил силовое щупальце Олимпийца меж набухшими энергией пальцами. Ощущение было такое, будто разлетаются кости. Зевс едва не заорал от боли и свернул покалеченное щупальце, перекачав энергию в руки. Желая ошеломить врага, он одновременно выпустил из тела с десяток мечевидных когтей, вонзив их в оборонительный контур Крона. Тот не обратил на этот маневр совершенно никакого внимания и продолжал наращивать мощь своих передних конечностей. Зевс тщетно пытался вырваться из его объятий.
      В это не слишком приятное мгновение Громовержец почувствовал легкий укол в области поясницы. Это Аякс Оилид подобрался к нему сзади и норовил вогнать меж ребер остроконечное копье. Сумей он сделать это, и Зевсу пришлось бы отказаться от своей энергоформы, что сделало б его уязвимым не только перед Кроном, но даже перед любым второстепенным демоном. К счастью, Аякс двигался в рамках обычного времени, и у Громовержца нашлось несколько мгновений на то, чтобы ударить обидчика спешно выращенной рукой. Аякс отлетел в сторону. Но пока Зевс разбирался с ним, чудовищные руки подобрались почти к самой шее Олимпийца. Громовержец принялся наращивать оборонительный контур, но его энергетические возможности были уже на исходе. Огненная сила, соединенная с энергией Крона, превосходила его мощь. Тогда Зевс ускорил время - так сильно, как только мог. Почувствовав это, Крон принялся делать то же самое. Хотя он неплохо научился управлять временем, но все-таки в этом умении он уступал своему противнику. Вскоре титан уже не успевал за стремительными движениями Громовержца, и тогда тот принялся рвать его оборонительный контур когтями. Какое-то время Крон терпеливо переносил боль, но затем не выдержал и начал хвататься за мерзкие наросты, терзающие его плоть. Зевсу только это и требовалось. Пока Крон ломал один за другим чудовищные когти и пытался укротить время, Громовержец освободился от его объятий. Он взбежал на тронное возвышение, откуда в последний раз окинул взглядом поле битвы, которая явно складывалась не в свою пользу. Герои фактически одолели противостоящих им богов, лишив их большей части энергии. Титаны были близки к тому, чтобы расправиться с гекатонхейрами. Кроме Бриарея был уже повержен и заключен в энергетические оковы Котт. Сражался лишь один Гий, отбивавший атаки сразу пятерых врагов. У Зевса мелькнула мысль помочь преданному артефакту, но он тут же отбросил ее, увидев, что Крон спешит к нему, намереваясь возобновить поединок. Не дожидаясь, пока титан подбежит к подножию трона, Олимпиец нажал на потайной рычаг и прыгнул в отворившийся в полу лаз. Едва его ноги коснулись подземного дна, как мраморная плита стала на место. Ловушка захлопнулась.
      Это был великолепный план - избавиться от всех артефактов разом. Артефакт хорош всем, кроме одного - рано или поздно он обретает личностные черты и выходит из-под контроля. Многое зависит от психоэнергетической инверсии. Если артефакт задуман как абсолютный защитник с максимальными потенциальными возможностями, он беспрекословно повинуется своему создателю очень долгий срок, хотя точно определить его продолжительность невозможно - это могут быть годы, могут - века. Но затем его следует нейтрализовать и создать новый, иначе может произойти необратимая реакция, и артефакт взбунтуется. Справиться с освободившимся от психозависимости артефактом высшей категории очень непростая задача даже для Создателя. Борьба с титанами в свое время настолько утомила Громовержца, что он был вынужден на целый световой день удалиться в Безмолвный мир и зализывать там полученные в схватке раны. С тех пор Зевс предпочитал иметь дело с менее устойчивыми артефактами, которых можно было разрушить простым усилием воли и чья мощь не достигала и сотой доли мощи сотворившего их демиурга. Даже если б они восстали все разом, он без особого труда мог справиться с ними. Однако Громовержец никогда не отбрасывал возможности, что ему придется иметь дело с артефактами или иными силами, чья мощь превосходит его энергетический потенциал. Потому-то мрамор Тронной залы и был испещрен золотой паутиной. Пять караванов с Востока, доверху груженые желтым песком, были доставлены к Белой Сфере. Здесь песок расплавили, мягкий металл прогнали через специальное устройство, из которого выходила тончайшая, едва видимая человеческому глазу проволока, которой потом пронизали стены, потолок и пол дворца. Мириады контактов были сведены в несколько кабелей, соединенных с деэнергизатором, способным выпить энергию разом из пятисот артефактов, подобных тем, что сражались сейчас в Тронной зале.
      Захлопнув плиту потайного люка, Зевс тем самым привел в действие систему блокировки. Теперь артефакты не могли покинуть залу, оставалось лишь включить деэнергизатор.
      Подземный ход вывел Зевса в священную рощу. Уже стемнело. Между деревьями мелькали желтыми огоньками глаза волков, пришедших на помощь Аресу. Разбросав злобно воющих хищников силовыми щупальцами, Громовержец расчистил себе дорогу к Белой Сфере. Сочно чмокнула дверь, отрезая владыку Олимпа от внешнего мира. Зевс со вздохом облегчения упал в кресло и бессильно опустил руки. Поединок с Кроном утомил его. Титан оказался невероятно силен. Зевс не помнил, когда он в последний раз имел дело с таким могучим противником. Это было давно. Давно... Зевс расслабился, чувствуя, как силы возвращаются к нему. Затем он представил, как артефакты тщетно пытаются сокрушить энергетическими вихрями стены ловушки, и усмехнулся. Те, кому приходилось иметь дело с Громовержцем, знали, что сильнейшей его стороной является умение нанести удар в тот миг, когда врагу уже кажется, что он победил. Тот, кто сидел сейчас в кресле и прятал в бороду жестокую улыбку, всегда наносил удар последним. Он уже уничтожил по крайней мере двадцать миров, осмелившихся противостоять его воле, и ни разу не испытал при этом ни жалости, ни угрызений совести. То, что должно было исчезнуть сейчас, даже не было миром - так, игрушка, созданная скорей из-за глупого тщеславия иметь под рукой могущественных слуг. Он совершенно не жалел этих напыщенных артефактов, разве что Афо... Зевс задумался. Афо... Он совсем позабыл о ней. Эту глупышку ему было немного жаль, хотя она и заварила кашу, которую ему приходилось сейчас расхлебывать. Но он был не в состоянии вытащить Афо из Тронной залы, не подвергнув себя риску нового поединка с Кроном. Да и стоило ли это делать? Женщин нужно менять чуть реже, чем нижнее белье. Он создаст себе новую. И придумает новое имя. А вот облик непременно будет прежний. Облик он не изменит ни за что. Сильная рука опустилась на панель управления, указательный палец коснулся небольшой синей кнопки. Процесс деэнергизации начался. В этот миг артефакты уже кричали от боли и страха, чувствуя, как в тело впиваются невидимые огненные острия, жадно выпивающие жизненную суть. Зевс взглянул на шкалу энергонакопителя. Стрелка качнулась и медленно двинулась вправо. Когда она достигнет зеленой отметки, последний артефакт испустит дух. Времени было еще достаточно, и Громовержец включил систему связи.
      - Командор вызывает Гумия!
      Ему пришлось повторить эту фразу трижды, прежде чем из динамика долетел чей-то голос. Но он был совершенно не похож на хрипловатый говор атланта Гумия. Это был... Это был...