Это мой страх. Я использую именно этот страх, загоняя человека в клетку из прутьев одиночества и неотвратимости. И тогда не требуется вонзать в жертву меч. Она умирает от страха...
      За окном посветлело. Появлялись розовые отблески зари. Огненные шарики, висевшие над потолком, медленно погасли и растворились в воздухе. В коридоре послышался мерный топот ног. Вошли четверо. Передний держал в руке мертвую голову Зерона. В остекленевших глазах застыл страх.
      - Вот, о чем я говорил. Неотвратимость! Никто не может уйти от назначенной судьбы. И тогда рождается страх. Его убил страх.
      Мрачный гость медленно поднялся с кресла и велел своему слуге:
      - Брось.
      Тот послушно разжал пальцы, и мертвая голова покатилась по полу. Аристоника вскрикнула, заметив, что она не отрублена, а оторвана от тела.
      - Это страх! - веско произнес Янус. Он извлек тяжелый мешочек и бросил его на пол рядом с головой Зерона.
      - Это совесть. Точнее то, за что ее покупают. Вы будете служить мне и за страх и за совесть.
      Одарив дрожащую пифию прощальным взглядом сквозь узкие щели забрала, Мрачный гость стремительно двинулся вон из комнаты. Уже у двери он вдруг задержался и спросил:
      - А скажи честно, пифия, было бы чувство оскорбленного негодования, овладей я тобой, сильнее, нежели чувство разочарования, которое ты испытываешь сейчас?
      Аристоника промолчало и отвернулась. Мрачный гость расхохотался, сотрясая силой своего голоса забывшийся в тяжелом сне храм. Затем он исчез. Слуги вышли вслед за ним.
      В этот миг из-за гор выглянуло солнце и разом проснулись спящие люди. Озадаченно поглядывая друг на друга, они терли наморщенные лбы, пытаясь вспомнить, что же случилось с ними накануне. Но не могли этого сделать.
      И в душе их рождался безотчетный страх.
      ЭПИТОМА ШЕСТАЯ. ОТЦЫ И ДЕТИ. ОСТРОВ БЛАЖЕННЫХ
      Котт, Бриарей и душой ненасытный в сражениях Гиес.
      ..................................................
      .....................И Титанов отправили братья
      В недра широкодорожной земли, и на них наложили
      Тяжкие узы, могучестью рук победивши надменных.
      Под-земь их сбросили столь глубоко, сколь далеко до неба
      Ибо настолько от нас отстоит многосумрачный Тартар...
      Гесиод, "Теогония", 814, 817-821.
      Сюда невозможно было попасть ни по световому потоку, ни левитируя. Так решил Зевс, создавая этот мир; мир, который не найти ни на одной карте. Лишь немногие знали дорогу сюда - те, кто по воле Громовержца уцелели в яростных вихрях Багряного моря, кого не тронули сторукие стражи.
      Путь в этот мир начинался на берегу небольшой речушки, бегущей из того же болотца, что и дающая забвение Лета. Здесь в зарослях плакучего ивняка была спрятана небольшая лодка. Она не имела ни весел, ни паруса - в них не было нужды. Надо было лишь сесть на сделанную из ясеневой доски кормовую банку, оттолкнуться от глинистого откоса и отдаться на волю течению.
      Река извивалась меж холмами, стремительно меняя свой облик. Поначалу все - быстрая стремнина и берега - было расцвечено яркими красками. Изумрудно блестела трава, роняла лепестки пахучая сирень, на мелководье плескались оранжевые кувшинки. Но чем дальше плыла лодка, тем все более бесцветными становились краски природы. Трава принимала темно-осенние оттенки, черемуха и кувшинки уступали место осоке и тине, на смену свежему ветерку являлась болотная затхлость. Потом берега становились пепельными и обрывались.
      Река устремлялась в глубокий провал. Поток многократно убыстрялся, с ревом неся лодку по узкому жерлу тоннеля. Чудилось, вот-вот и случится катастрофа, и воду испятнают щепки, окрашенные кровью истерзанного об острые камни человека. Но то было волшебная лодка, безошибочно избиравшая безопасный курс.
      Рев заключенной в темницу воды терзал слух путешественника неисчислимое множество мгновений, а затем внезапно обрывался и лодку вышвыривало на зеркальную гладь Багряного моря. Бездонные воды его, пронизанные лучами фиолетового солнца, казалось были наполнены застоявшейся кровью.
      Влекомая таинственной силой лодка плыла по бесконечной морской равнине. Как и прежде ею управляло провидение, пролагая курс по замысловато-извилистой линии. И нельзя было не на шаг отступить от этой черты - и слева, и справа суденышко подстерегали затаившиеся перед прыжком вихри и громадные водовороты, наполненные чудовищами.
      Преодолев множество опасностей, лодка приставала к обрывистому скальному пику. Теперь нужно было привязать ее к медному кольцу, а затем взобраться по вырубленным в камне ступеням наверх.
      Вид, открывавшийся с вершины, был великолепен. Под ногами, сколько мог объять взгляд, простиралась равнина, покрытая яркой зеленью. Разлапистые макушки пальм чередовались с серебристой шевелюрой платанов, квадраты сосновых и кедровых рощ рассекали цепочки стоящих подобно богатырям коренастых дубов. То там, то здесь из хитросплетений листвы выглядывала черепичная крыша, обрамленная жгутами плюща и дикого винограда. Воздух был наполнен густыми сладкими ароматами, а звери были доверчивы и дружелюбны.
      Исходя из здравого смысла такой земли не должно было существовать слишком несхожа была эта идиллия с реалиями железного века - жестокого и лживого; где тигры уподобились подлым гиенам, а человек стал хуже тигра; где дубы плевались ядовитой пыльцой, а из всех трав пышно цвела лишь цикута. Этого просто не должно было быть, но это было. Остров Блаженных кусочек Золотого века, созданный по воле Зевса. Здесь жили герои, при жизни сравнявшиеся по доблести и благородству с богами. Судьбе не было угодно одарить их бессмертием, но было бы несправедливым заключить их в мрачный Тартар. Поэтому Зевс поселил их на этом клочке земли, созданном божественной волей. Ахилл, Патрокл, Мелеагр, Идоменей - все они жили здесь в неге и спокойствии. Здесь жил и Крон.
      Глядя под ноги, чтобы не споткнуться, Зевс спустился с вершины скалы и ступил на едва приметную тропинку, которая вывела его к небольшому красивому особняку. Стены этого строения были выложены глазурованной плиткой, черепичная крыша посеребрена, фасад украшали двенадцать колонн, увенчанных статуями кариатид. Все это делало дом похожим на яркую игрушку, но исполинских размеров.
      В тот миг, когда олимпиец подошел к дому, Крон окапывал кусты смородины на небольшом приусадебном участке. Зевс позаботился о том, чтобы земля давала все необходимые для жизни плоды, но старый упрямец хотел лишний раз доказать, что он не нуждается в подачках сына. Что же, упрямство - удел слабых и проигравших.
      Зевс приблизился к увлеченному работой титану и негромко кашлянул. Тот не спеша воткнул лопату в землю и разогнул спину.
      - Явился! - буркнул он, не поворачивая головы.
      - Я же не вправе забывать о сыновнем долге, - манерно-почтительным тоном заметил Зевс.
      - Было время, когда ты позабыл о нем напрочь.
      Зевс ухмыльнулся в бороду.
      - Не заводись, отец. Опять этот скучный разговор. Угости-ка меня лучше дынею. Они у тебя поистине восхитительны.
      Эта невинная лесть тронула сердце титана, который гордился тем, что сумел вывести сорт невиданно вкусных дынь с синеватой кожицей, подобных которым не было в человеческом мире. Титан подобрел и наконец-то соизволил повернуться к сыну.
      - Выбирай какие нравятся и пойдем в дом.
      Скрестив на груди руки. Крон терпеливо ждал, пока гость не освободит от материнской пуповины три огромных продолговатых плода. Затем он первым направился к дому.
      Изнутри жилище титана выглядело не столь привлекательным как снаружи. Узкие окна пропускали мало света. Узорные решетки на них и обмазанные сероватой глиной стены в совокупности с царящим полумраком придавали помещению вид тюрьмы.
      - Положи их в малой гостиной и ступай за мной, - велел Крон. - Я хочу познакомить тебя с моим новым увлечением.
      Зевс осклабился.
      - Ты сменил любовницу?
      - Нет. - Титан хитровато подмигнул сыну. - Пойдем, увидишь сам.
      Зевс положил свою ношу на стол и послушно отправился за хозяином дома. Они вошли в большую залу, предназначавшуюся для дружеских застолий. Титан подвел сына к стене, наполовину покрытой незавершенной фреской.
      - Видишь, я решил стать художником.
      Зевс пропустил это замечание мимо ушей. Он впился взглядом в изображение, сюжет которого оказался весьма занимательным. Действие происходило в тронном зале дворца олимпийцев. На переднем плане художник изобразил распростершегося на гранитных плитах Зевса; на лице бога застыло весьма мастерски нарисованное выражение ужаса и обреченности. Сходство портрета с оригиналом было очевидно, здесь нельзя было ошибиться. За Кронионом толпились кучкой перепуганные олимпийцы, среди которых можно было легко узнать Геру, Аполлона, Гефеста. Обняв руками колонну, на пол сползал умирающий Пан. Справа от Зевса стояли титаны во главе с Кроном. На их лицах было написано торжество.
      - Неплохо! - похвалил бог. - В тебе умер великий художник. Если я надумаю обновить роспись дворца, то обязательно приглашу тебя.
      Это саркастическое замечание не оскорбило Крона, а напротив, вызвало у него довольную улыбку. Зевс протянул руку и дотронулся до изображения. На пальцах остались следы свежей краски.
      - Пытаешься переписать прошлое? - спросил Громовержец.
      - Нет. Хочу предугадать будущее.
      - Вот как! Значит, по-твоему, придет день и сын будет повержен воспрявшим отцом?!
      - Будет. Но не отцом. Хотя я надеюсь присутствовать при этом.
      Зевс наигранно рассмеялся.
      - Кем же? Я не вижу здесь своего будущего победителя.
      - Он еще не пришел. Его время еще не настало. Когда придет срок, я завершу эту картину. А пока есть лишь рука.
      Крон указал перстом на границу, где кончался слой краски. Действительно, отсюда, из неизведанного тянулась чья-то рука, занесенная для беспощадного удара. Рука эта, изящная и чуть женственная, показалась Зевсу смутно знакомой.
      - Бред какой-то! - пробормотал он, стряхивая наваждение. Бог обернул лицо к Крону. - Впрочем, ты волен развлекаться как угодно. Этот мир специально создан для тебя и таких как ты, чье время уже прошло. Но это не значит, что я обязан смотреть бессмысленную мазню и слушать глупости. Пойдем отсюда!
      Крон внимательно посмотрел за спину Зевса, словно ожидая, что неведомая рука оживет и обрушит беспощадный удар, и шепнул:
      - Хорошо, пойдем.
      Едва они очутились в гостиной, Зевс извлек из-за голенища эндромиды [эндромида - сапоги с отверстиями для пальцев] острый, словно бритва, нож и рассек одну из дынь пополам. Вытряхнув семечки, он разделил сочащийся янтарным соком плод на продолговатые дольки и вопросительно взглянул на Крона. Тот помотал головой.
      - Ешь, я не хочу.
      - Как знаешь. - Зевс с наслаждением впился зубами в лакомство. Ах, какая вкуснятина! - пробормотал он, слизывая языком сладкие капельки, осевшие на усах и бороде. Крон смотрел на такого естественного и беззаботного в это мгновение сына, и на лице его появилась добрая усмешка.
      Съев дольку, Зевс тут же принялся за другую. Сладко причмокивая, он поинтересовался:
      - Ну, как поживаешь, отец?
      - Не хуже и не лучше, чем прежде.
      - Это хорошо, - Зевс откусил еще одну порцию и смачно раздавил сочную мякоть зубами, - что не хуже.
      Отирая рукой бороду, он начал разглагольствовать:
      - Если хорошенько поразмыслить, ты должен благодарить судьбу и меня за то, что проиграл в битве с богами. Ну что хорошего ты видел там, наверху. Сплошные интриги, грязь, пакость, подозрения, заговоры. А тут тишина и благодать. А какой воздух!
      - Да, я думаю это самая лучшая тюрьма, когда-либо существовавшая.
      На лице Зевса появилось недовольное выражение.
      - Ну вот, заладил - тюрьма, тюрьма. Весь мир тюрьма, и все мы узники определенных не нами правил.
      - Не нами, подтвердил титан. - Тобою.
      - Да брось ты! - раздраженно отмахнулся Зевс. - Лучше наслаждайся жизнью. Это же настоящий курорт. Воистину - Остров Блаженных! Недаром люди дали ему такое название. Ну скажи, разве можно сравнить судьбу твою или оказавшихся здесь героев с участью людей там, наверху. Человеческий мир пропитан жестокостью и насилием. Там лязгает сталь. А у вас тишина. Птички поют. Тигры улыбаются. Улыбаются! Сам видел.
      Крон тяжело вздохнул.
      - Но там мы могли делать все, что хотели.
      Зевс покачал головой, недовольный упрямством отца.
      - Я устал тебе это доказывать. Пойми, твое время уже прошло. Настало мое время. Наслаждайся жизнью в этом безмятежном мире и благодари судьбу, что я вытащил тебя из Тартара.
      - А кто тебя просил?
      Зевс рассеянно потыкал ножом объеденную корку.
      - Ты хочешь вернуться к братьям?
      - Да, хочу. И я сделаю это. Я сломаю стену, отделяющую этот мертвый мир от Аверна. Ведь это рядом. Неужели ты думаешь, что я не слышу стонов своих братьев?
      - Безумец!
      - Наверно, ты прав. Мне вот только интересно, - подперев рукою подбородок, титан уставился на своего сына, - какой ад создаст для тебя твой победитель?
      Зевс с чавканьем откусил дынную плоть.
      - Никакого. Это все твои фантазии. Победителя нет и не будет. Я избавился от всех, кто представлял хоть какую-то опасность для меня. Зевс испытующе посмотрел в глаза Крону. - Или, может быть, ты что-то знаешь?
      - Может быть.
      - Что ты хочешь за свою тайну?
      - То, что ты мне никогда не дашь.
      - Власть? - спросил Зевс.
      В знак согласия Крон медленно склонил голову.
      - Да, - после небольшой паузы согласился Зевс, - этого я тебе никогда не дам. Но на определенных условиях я мог бы вернуть тебя в человеческий мир. Ты получишь от меня в полное владение одну из отдаленных земель. Ну скажем, Гиперборею.
      - Как, неужели в тебе проснулась жалость к поверженному титану?
      - А почему бы и нет. Ведь все же ты мой отец.
      - Допустим, я тебе поверю. А что будет с моими братьями?
      - Они останутся в Тартаре. Сообща вы можете причинить мне много хлопот. Я не испытываю желания возиться с вами еще раз. Да и люди стали непостоянны. Нельзя поручиться, что они тут же не бросятся воздвигать алтари новым богам.
      - Значит, ты все-таки боишься!
      - Хе-хе! Скажем так - опасаюсь. А вообще - все это глупость! - Не поясняя, что он подразумевает под словом глупость, Зевс отшвырнул недоеденную корку и поднялся. - Пойдем, мне надо кое-что проверить.
      - А я думал, что ты пришел поговорить со мной.
      - Тратить время на разговоры - большая роскошь, - заметил Зевс, наблюдая за тем, как титан набрасывает на плечи пурпурный плащ. - Минули те времена, когда можно было спокойно по душам поговорить. Время летит все быстрее и быстрее. Порою мне кажется, что я начинаю не успевать за ним. Оно ускользает подобно каплям дождя.
      Отец и сын вышли из ворот и двинулись по усыпанной розовым песочком дороге, соединявшей жилище Крона с домами героев. Искоса поглядывая на шагающего с отрешенным видом титана, Зевс продолжал свою речь.
      - Да, нет сегодня времени, чтобы посидеть веселой шумной компанией. Как бывало прежде. Помнишь, как мы собирались на общие пирушки? Все вместе - титаны и олимпийцы.
      - Помню. А затем вы коварно напали на нас, заставив перед тем людей лживыми наговорами отшатнуться от наших алтарей. Дойти до того, чтобы сочинить мерзостную ложь, будто я пожирал своих детей!
      - Ну пожирал, не пожирал - какая разница! Особенно теперь. - Зевс выдавил ехидный смешок. - А согласись, недурно было придумано! Чадолюбивый папаша, игравший с детьми в бабки, вдруг превратился в кровожадного каннибала. А все же мы неплохо тогда жили. То ли дело сейчас. Сплошные склоки и заговоры. Боги грызутся, люди грызутся между собой. Жена предает мужа, муж не доверяет жене. Брат убивает брата. Дети восстают против родителей. Возлюбленные изменяют друг другу. И все это мчится в бешеном калейдоскопе. Словно само время взбесилось. В наше время нельзя доверять никому. Я не доверяю даже собственной жене, даже сыновьям. Тем более не стоит доверять тем, кто обижен на тебя. Вот я и думаю: надо проверить, как там поживает любимый родитель и славные герои. - Зевс указал на небольшую кирпичную усадебку, появившуюся справа от них. - Запамятовал... Кто у нас обитает в этом симпатичном домике?
      - Патрокл, - ответил Крон.
      - Зайдем.
      Однако Патрокла у себя не оказалось. Титан предположил, что герой ушел в гости к своему другу Ахиллу.
      - Непорядок! Непорядок! - надевая добродушную маску, пробормотал Зевс. - Сколько раз я должен вам повторять, что не стоит слишком часто ходить в гости друг к другу.
      Ахилла дома тоже не оказалось. Не застали они и Менелая.
      Зевс помрачнел.
      Зато в небольшом жилище Мелеагра было шумно. Глухо звенело золото бокалов, а из окон доносилась хмельная нескладная песня. Содержание ее было весьма фривольно:
      Волною пурпурною Посейдон просочился,
      Зевс проникал, обращаясь то в дождь
      Из злата, то в быка круторогого, то в дракона
      К девам прекрасным на ложе. Боги,
      Рожденные в связи сладострастной - и Дионис,
      И Аполлон, и Геракл - есть плоды гнусного
      прелюбодейства.
      Крон с удовольствием отметил, что олимпиец еще более помрачнел, услышав эти откровения. Резко рванув на себя дверь, Зевс вошел в дом. Голоса мгновенно смолкли. Герои неприветливо и вместе с тем с определенной долей смущения взирали на бога.
      - Славные песни поете, ребята! - воскликнул Зевс, окидывая взглядом шумную компанию. Семь великих героев, тискающих полупьяных девиц, в которых Зевс не без труда узнал харит, совсем недавно привезенных им на Остров Блаженных. Тогда они были скромны, милы и горели желанием услужить Зевсу. Послушные девочки должны были стать надежными осведомительницами, похоже вместо этого они превратились в шлюх. Кронион широко улыбнулся.
      - Насколько я понимаю, вы не скучаете? Так, Ахилл?
      Высокий и мощный, словно скала герой даже не подумал привстать хотя бы из уважения перед богом. Мотнув головою, откидывая со лба непокорную прядь волос, он сказал:
      - Скучаем.
      - Но почему? Разве вам чего-то не хватает?
      - Да! - заорал Аякс Теламонид, особенно буйный во хмелю.
      - Чего же? Я дал вам женщин, обильную еду, сладкое вино. Вы избавлены от трудов и хлопот. Да, если хотите знать, я сам мечтаю о такой жизни!
      Аякс с размаху ударил кулаком о стол, расплескав вино.
      - Так давай поменяемся!
      Зевс натянуто рассмеялся.
      - Зачем же! Каждому из нас судьба даровала свой жребий. Скажите лучше что вам еще требуется и мои слуги незамедлительно доставят вам это. Новых женщин? Красивых одежд? Или, может, золотых украшений?
      Горькая усмешка появилась на лице героя.
      - Здесь скучно. Здесь нет пожаров и битв, соленого моря и страстных женщин. Лишь теплая вода, приторное вино, мягкая пища да развратные шлюхи. Здесь мертвое солнце.
      - Э-э-э, - протянул Зевс. - Да вы, я гляжу, ребята заелись. Смотрите, как бы не пришлось вернуться в Тартар!
      - Напугал! - захохотал Аякс. - Да хоть сейчас. Только бы не видеть больше этого мертвого острота!
      - Сам не знает что городит, пьяный недоумок! - заметил бог и пробежал взглядом по лицам героев, ища поддержки своим словам. Однако герои молчали. - А вы что скажете, ребята?
      - Да все нормально, - кривя рот, заметил Ахилл. - Живем как боги.
      - Вот это правильно! - Зевс одарил Ахилла широкой улыбкой. - Вот это мне нравится. Разумный ответ. Ну ладно, я гляжу у вас все в порядке. Мне пора. Счастливо оставаться, ребята.
      Едва за олимпийцем закрылась дверь, как хмельные герои вновь грянули свой не очень приличный гимн.
      - Буйные молодцы! - с усмешкой поглядывая на сына, сказал Крон. Почему бы тебе не отправить их назад в пещеры Аверна?
      - Тогда они разнесут вдребезги весь Аверн. Нет, здесь они менее опасны, - задумчиво вымолвил Зевс и тут же спохватился. - Однако какой бред я несу! Они же герои и заслужили счастливую участь.
      - Это верно! - согласился Крон.
      - Хорошо все-таки тут у вас! Ах, как хорошо! - восклицал Зевс какое-то время спустя, садясь в лодку. - До свидания, папаша.
      Крон не ответил, а лишь поднял в прощальном жесте руку.
      Едва только волшебный челн растворился в тумане Багряного моря, как титан быстрыми шагами направился вглубь острова. Здесь в сосновой роще кипела работа. С хрустом валились наземь столетние деревья, визжали пилы, стучали топоры. Крон подошел к стоявшему на взгорке Ахиллу.
      - Он уплыл.
      Герой повернул голову навстречу титану.
      - Он ничего не заподозрил?
      - По-моему, нет.
      - Хорошо. - Ахилл едва заметно усмехнулся. - Этот болван Аякс чуть не проболтался.
      - Где он сейчас.
      - Патрокл и Идоменей окунули его головою в источник, после чего я поставил его на самую тяжелую работу - подавать бревна. Вон он, старается загладить вину, шельма!
      Из-за кустов показался Аякс, несущий на плече здоровенное бревно. Он передал свою ношу Протесилаю и Гектору и вновь исчез. Герои быстро обтесали ствол топором и присоединили его к мириаду крепкодревесных собратьев, сложенные в гигантские штабеля, вокруг которых ходили грозно скалящиеся тигры. Наступит день, и из этих бревен будет сбита лестница. По ней узники мертвого острова поднимутся к небу и пробьют перегородку, отделяющую этот мир от Тартара.
      Ведь только глупцы полагают, что рай находится над их головами. Его место на самом дне, ниже мрачных казематов подземного царства, ибо только здесь можно надежно спрятать тех, кто оставили о себе добрую память в мире людей. Отсюда не выбраться - так считали Зевс и олимпийцы. Герои же думали иначе. Поэтому они лезли наверх, хотя знали, что там тоже ад. Но их ад был хуже, ибо он отдавал патокой и из него не было возврата.
      Наступит день, и они взорвут этот пресный мир, смешав его с хаосом Тартара. Герои мечтали об этом дне, жадно раздувая ноздри.
      Они выпустят на свободу титанов и мечами проложат себе дорогу в мир людей - туда, где пылают пожары, льется кровь и любят страстные женщины. Они взорвут этот пресный мир!
      Крон открыл глаза, отгоняя от себя сладостное видение мечты. Его тоже ждала работа - работа во сто крат труднее, чем изнуряющий труд героев. Он вернулся в свой дом и уселся в мягкое кресло. Сосредоточив взгляд на воображаемой точке на стене, он начал раскачивать маятник времени. Медленно, медленно - струйки липкого пота текли по лицу титана - он толкал усилием воли эту невообразимо тяжелую махину. И время поддавалось его напору и ускоряло свой бег. И не могло быть иначе. Ведь недаром Гея назвала своего младшего сына Кроном, что означает Время.
      А Зевса тем временем нес поток повернувшей вспять реки. Грозно ревела вода, разбиваясь о невидимые в кромешной темноте подводные скалы. Где-то в мрачных подвалах громогласно перекликались сторожащие путь гекатонхейры. Зевс не обращал внимания на грохочущую симфонию подземных звуков. Перед его остекленевшими глазами стояло изображение, созданное кистью Крона. Рука! Рука, высовывающаяся из ничего. Где-то он уже видел эту изящную руку.
      И сердце подсказывало, что ему еще предстоит увидеть ее!
      6. ОЛИМП. ФЕССАЛИЯ - 1
      Для того чтобы попасть в чертоги олимпийцев необходимо было миновать три охранительных барьера. Первые два проверяли светом и звуком, третий составляли стражи-тени - бестелесные существа, внешне похожие на сгустки тумана, принявшего вдруг человекообразную форму. Они не могли причинить нарушителю никакого вреда, но этого и не требовалось. Их задачей было поднять тревогу, все остальное должен был сделать дежурный бог.
      Аполлон относился к теням с плохо скрываемой брезгливостью. Они были неприятны ему, и не только внешне. Судя по повадкам, тени прислушивались ко всему сказанному олимпийцами и немедленно доносил об этом. Кому? Аиду. Зевсу. А, может, еще кому-то. Почти все олимпийцы собирали друг на друга компромат, чтобы использовать его при первом удобном случае.
      - Отойди, тварь прозрачная!
      Аполлон с отвращением пнул тень, которая - так ему показалось пыталась обнюхать его. Как и следовало ожидать, нога прошла внутрь эфемерного создания без всякого сопротивления, не нанеся ему никакого вреда. Аполлон слегка расстроился.
      Накануне его преследовали сплошные неудачи. Оборвалась струна на кифаре, а кроме того он целый день домогался любви длинноногой девки, а в результате под вечер она выгнала его прочь. Видите ли, у нее отец строгий! Да плевал он на всех отцов, в том числе и на собственного. И времечко то стерва подобрала - ровно после заката! Естественно, он не успел воспользоваться солнечным потоком и пришлось коротать ночь в дубовой роще, не имея на себе ничего, кроме легкого хитона. А тут еще и дождик пошел.
      К-ха! К-ха! Проклятье! Кажется, начался кашель. Так можно и простыть. Нет лучше средства, чем вино, смешанное с медом.
      Бог света поспешил на кухню, где суетились несколько поваров, точнее их теней, на время отпущенных из Тартара.
      - Не забывай поливать жиром! - крикнул Аполлон тени, вертевшей рукоять огромного вертела, на который была насажена туша вепря.
      Тень обернулась и без всякого выражения взглянула на бога света.
      Что-то знакомое было в ее мутных глазах. Где-то Аполлон уже видел эту рожу. Но где? У Поликрата? [Поликрат - тиран Самоса (538-522 гг. до н.э.). Превратил Самос в крупнейший экономический, культурный и военный центр своего времени. Был коварно схвачен и посажен на пол персидским сатрапом Оройтом.] Или, может, во дворце Тантала? [Тантал - сын Зевса, царь горы Сипила близ Смирны (Малая Азия), пользовался благорасположением богов. Желая узнать всеведущи ли боги, Тантал убил своего сына Пелопса и накормил их его мясом. Боги заключили Тантала в Тартар и наказали его вечной жаждой и голодом - "танталовы муки".] Похоже, именно этот тип некогда изжарил беднягу Пелопса. Очередная шуточка Аида? Пакостная шуточка! Ну, если эта скотина сожжет мясо, то пожалеет, что его отпустили из Тартара!
      Не отрывая взгляда от гнусной тени, Аполлон подошел к единственному живому существу - юноше, что размешивал в огромном золотом кратере вино. Это был Ганимед, любимец Зевса. За несравненную красоту и за кое-что еще, о чем обычно не говорили вслух, Громовержец подарил ему бессмертие.
      - Привет, голубок! - Аполлон потрепал виночерпия по округлому заду. Смешай-ка мне вина с медом.
      - Без перца?
      - А ну его! Не люблю все эти модные нововведения!
      - Говорят, очищает кровь, - заметил Ганимед, наполняя вместительный килик чуть тягучей смесью.
      - Нашел о чем заботиться!
      Бог света залихватски опрокинул лекарство в рот.
      - Ух, хорошо! Повтори!
      - Что-то ты раненько принимаешь! - послышался голос из-за спины. - Не похоже на Аполлона. Неужто потерпел неудачу. Очередная Кассандра?
      Аполлон обернулся. Перед ним стоял Дионис. Подняв в ораторском жесте руку, он продекламировал:
      И жестокосердная дева, дар получив богоданный,
      В ласке ему отказала!
      - Иди в Тартар!
      - Только что оттуда.
      - И что же ты там делал?
      - Плясал с тенями. - Дионис изобразил танцевальное па, потом посерьезнел. - Говоря честно искал одного человечка, точнее двух.
      - Кого, если не секрет?
      - Если и секрет, то не от тебя. - Дионис с подозрением осмотрелся по сторонам. - Пойдем-ка поболтаем.
      Бог света посмотрел, как идут дела у Ганимеда. Тот уже смешал вино с медом и собирался наполнить килик.
      - Обожди мгновенье. Сейчас подлечусь...
      - Да брось! Мне тут один царек пожертвовал бочку великолепного книдского. Я угощаю.
      - Ну хорошо, - сказал Аполлон. - Ганимед, выпей за мое здоровье.
      Виночерпий молча пожал плечами.
      Уже уходя, Аполлон крикнул тени повара Тантала:
      - Эй ты, поджариватель мальчиков, отрежешь кусок посочнее и принесешь на восточную веранду. Мы будем там.
      Чтобы попасть в нужное место, им пришлось пройти через весь дворец. По дороге они едва не попались на глаза Гере. Аполлон предугадал возможность ее появления и утащил спутника за колонну. С этой интриганкой следовало держать ухо востро.
      Восточная веранда была обшита кипарисовыми досками. Нагретые солнцем, они издавали резкий пряный запах. Аполлон упал в плетеное кресло, смежил веки и принялся впитывать в себя живительное тепло. Дионис, уже свыкшийся с обязанностью вечного организатора застолий, извлек из ничто бочку и пару ритонов. Последним появился нож. Вогнав лезвие в середину бочки, Дионис проделал дыру и наполнил ритоны. В воздухе повеяло ароматом вина.
      - Вино и солнце! Что может быть лучше! - воскликнул бог вина.
      - Солнце и вино! - приоткрыв глаза, ответил Аполлон.
      Они внимательно, с оттенком вызова посмотрели друг на друга.
      Им не стоило ссориться. Они были равны по силе и весьма схожи характерами. Недаром по традиции год делили на две части, одну из них посвящая богу света, другую - богу веселья. Олимпийцы, а вслед за ними и люди считали Диониса и Аполлона символами двух начал. Аполлон был символом строгой, равносторонней гармонии, четко отмеряющей какой мазок наложить на ту или иную часть полотна вселенной. Он создавал свой мир трезвостью ума. Дионис, напротив, был весь во власти стихий. Его мир, шедший от сердца, был наполнен оргиями и весельем, войнами и пароксизмами беззаветной любви. Это был хаос, но хаос созиданья. Войны, затеваемые Дионисом не шли ни в какое сравнение с кровавыми побоищами Ареса. Гулял он не теряя голову, а любя отдавался всем сердцем, но не разумом. У Диониса было очень умное сердце.
      Сила ума и сердца обоих богов составляла равновеликую величину. Только у одного было чуть больше сердца, а у другого - ума.