- Да, это действительно Русий, - согласился доктор. - Но как тебе это удается?
      - Длинная история, док.
      - Ты все же расскажи ее мне.
      Я немного поколебался и согласился.
      - Ну хорошо. Время терпит.
      Я принялся рассказывать, начав с того момента, когда катер с Арием и доктором исчез в черной бездне космоса. Я рассказывал о строительстве мира, о катастрофе, эпохе безвременья и эре людей и богов. Когда я упомянул о битве у Замка, доктор оживился.
      - Я знаю о ней. Я видел, как сражается Арий, но не знал, что его врагом был ты.
      Закончил я свое повествование рассказом о Кутгаре и путешествии на корабле тумаитов.
      - Удивительно! - воскликнул Олем. - В жизни не слышал ничего более удивительного. - Доктор внимательно посмотрел на меня. - Так кто же ты сейчас: человек или нет?
      Я ответил единственно так, как мог ответить.
      - И человек, и нет. Порой во мне преобладает человеческое, порой господствуют иные сути.
      - А сейчас? - настаивал доктор.
      - Конкретно сейчас я человек. Через мгновение мне придется стать предводителем этих существ. - Я ткнул рукой в сторону остолбеневшего Уртуса.
      - Какое причудливое раздвоение личности! - В голосе доктора звучал чисто профессиональный интерес.
      - Более, чем раздвоение, - поправил я. - Но это совершенно не тот случай.
      - Конечно, конечно... - с поспешностью согласился Олем. Ему показалось, что я готов обидеться. - Теперь ты намереваешься вернуться на Землю?
      - Да, но боюсь, это отнимет слишком много времени.
      - Ну, не знаю, - заметил Олем. Мне показалось, что доктор недоговаривает.
      - Что означает это "ну"?
      - Арий сумел попасть на Землю в одно мгновение.
      - Тебе известно, как?
      - Допустим.
      Я нахмурил брови. Доктор пытался играть какую-то странную игру, правила которой были неизвестны мне.
      - Хватит вилять, док. Говори прямо, что тебе нужно.
      - Я хотел бы определить свой статус на этом корабле. Я пленник?
      - Номинально - да. Ты пленник тумаитского капитана, который вправе распоряжаться твоею судьбой. Но ты гость человека по имени Русий. Так что можешь не опасаться за свою жизнь.
      - Как это благородно! - саркастически воскликнул доктор. - Надеюсь, что как человек ты не очень изменился.
      - Ничуть, - подтвердил я, хотя не был на все сто уверен в искренности своих слов. - Ты мой гость и будешь пользоваться всеми привилегиями, положенными гостю. Кроме того, мне кажется, я вправе рассчитывать на благодарность, ведь это именно я изгнал из твоего тела беса, именуемого Арием.
      Доктор сухо причмокнул.
      - Да, я как-то упустил этот факт из виду. Ужасно кружится голова и хочется пить, - пожаловался он.
      - Придется потерпеть, док. Сначала я хочу выслушать твою историю.
      Олем пожал плечами.
      - Хорошо, я расскажу все, что знаю. Возможно, это поможет вернуться нам обоим, - прибавил он после крохотной паузы.
      - Конечно! Мы будем вместе. О чем речь, док! Рассказывай.
      - В таком случае мне придется вернуться к самому началу этой истории. Я, пожалуй, присяду.
      Лишь сейчас я обратил внимание на то, что ноги доктора Олема мелко трясутся. Частичная атрофия - вполне естественно. У меня мелькнула мысль, что, может быть, стоит дать доктору немного воды. Это было несложно. Достаточно прикоснуться к одной из вделанных в панель у ложа кнопок, и сосуд с жидкостью немедленно будет доставлен через посредство вакуумного конвертора. Немного поколебавшись, я решил повременить с водой. Жажда должна была сделать доктора более сговорчивым. Я примостился рядом с ним, всем своим видом показывая, что готов выслушать его историю.
      - Как ты, Русий, наверно, помнишь, это я придумал, каким образом нам избавиться от Ария. По правде говоря, в тот миг я не подозревал, что все это придется делать мне самому. Я надеялся, что жребий выпадет кому-нибудь из вас.
      - Почему ты боялся? Ведь твой план был вполне безопасен. Ты очутился внутри катера по чистой случайности.
      - Случайность правит миром. Я предчувствовал, что все пройдет не столь гладко, как хотелось бы. Впрочем, скорей всего это только теперь кажется, что предчувствовал. Мы сильны задним умом и вспоминаем о приметах, лишь когда они сбываются. Я заманил Ария, захлопнул люк, и катер унес нас в пустоту.
      - Сейчас, когда мне известно, что Арий очень могуществен, я не могу понять, почему он не воспользовался своей энергией, чтобы уничтожить катер и остаться таким образом на корабле.
      - Наверно, что-то помешало ему. А возможно, он просто растерялся. Помню, Арий был ужасно зол. Он несколько раз ударил меня с такой силой, что едва не свернул мне шею. В моей памяти остались лишь три дня путешествия. В первые мгновения я думал, что Арий прикончит меня, однако очень скоро понял, что смерть видится ему слишком малой расплатой за то, что я совершил. Он замыслил куда более изощренную месть, требующую времени. А между тем со временем у нас было туговато. Хвала Разуму, курс катера оказался проложен таким образом, что нам не грозила опасность упасть на звезду, но зато куда явственней была перспектива подохнуть от жажды или задохнуться. И воды, и кислорода должно было хватить примерно дней на пять. Я вполне резонно предполагал, что это даст Арию еще один повод расправиться со мной. Я не знал, что он не нуждается ни в пище, ни в воде, ни даже в воздухе, и очень удивился, когда Арий швырнул оба сухих пайка мне. Мы летали меж звезд три дня. Тоскливое, признаться, занятие!
      Раз или два я пытался прикончить Ария, нападая на него сзади, чтоб удушить, но в самый последний миг он ускользал из моих рук. По-моему, он даже не обращал внимания на мои выходки. Все эти дни он провел, практически не шевелясь, в кресле. Порой губы его приходили в движение, как будто он разговаривал. На исходе третьего дня он бросил на меня взгляд, и я понял, что меня больше не существует. Я не чувствовал собственного тела, а мир виделся мне глазами Ария. Малоприятное, скажу тебе, ощущение взирать на собственную оболочку, небрежно распластанную в кресле.
      Я кивнул.
      - Оно мне знакомо.
      Олем поморщился. Я почувствовал, что он недоволен тем, что я вмешался в его монолог. Искоса поглядывая на меня, доктор продолжал:
      - Все оставшееся время я был частью этого мерзавца, который таскал меня повсюду, где заблагорассудится. Земля была не только твоим домом, но и моим. Я повидал ее почти всю. Время от времени я натыкался на знакомые лица. Я видел Гумия, Давра, девушку по имени Леда...
      - Стоп! - воскликнул я. - Ты видел Давра?
      - Ну не сам я, а Арий.
      - Выходит, он очутился на Земле еще до катастрофы?
      - Я ничего не знал о катастрофе. Похоже, когда она случилась, мы были где-то далеко. Я еще помню, что очень долго видел снег. Мы были там, где много снега. Но Давра мне приходилось встречать не раз, это точно!
      - Попытайся припомнить, как ты очутился на Земле.
      - Арий, - поправил доктор.
      - Конечно же, Арий!
      - Это случилось... - Доктор потер ладонью щеку. - Знаешь, я не могу сказать точно, как это случилось.
      - Неважно, пусть будет неточно. Как?
      - Сначала были звезды, как всегда много звезд. Затем сверкнула вспышка, и я обнаружил, что стою посреди зеленой поляны. Там был еще какой-то человек.
      - Какой? Попытайся вспомнить!
      - Не знаю. Он был похож на человека. Но у него была серая кожа и такого же цвета волосы. Он коснулся ладонью плеча Ария и сказал...
      - Что? Что он сказал?
      Пальцы Олема принялись скрести плешь.
      - Не помню точно...
      - Постарайся вспомнить! - настаивал я. - Это очень важно.
      - Кажется, он сказал: я принял тебя, брат.
      Мой кулак врезался в переборку с такой силой, что титановая пластина не выдержала и погнулась.
      - Я так и думал!
      - О чем ты? - быстро спросил доктор.
      - Ни о чем, - ответил я.
      Мои подозрения подтвердились. Ария вытащил на Землю Командор. Но каким образом? Этого я не знал.
      - Что ты помнишь еще?
      - Многое. Всадники с мечами, диковинные существа, чудовища из подземного мира.
      - Достаточно. - Все это было мне неинтересно. Главное я знал. - Сейчас ты получишь свою воду, - сказал я доктору.
      - Очень любезно с твоей стороны.
      Потянувшись рукой к блоку конвертора, я набрал заказ. Через несколько мгновений из стены выехал металлический контейнер. Я открыл его и достал емкость с дистиллированной водой.
      - Держи.
      Едва получив емкость, Олем тут же припал губами к ее краям. Кадык на тощей шее судорожно задергался.
      - Хватит, - сказал я немного погодя и отобрал сосуд. - Ты должен пить понемногу. Если понадобится еще вода, нажми первую кнопку. Захочешь есть вторую.
      Доктор усмехнулся.
      - Удобно. Как в обезьяннике. - Я не отреагировал. - И как долго это будет продолжаться?
      - До тех пор, пока мы не найдем способ вернуться на Землю. Постарайся понять, это зависит не от меня. Не думаю, что хлор и холод придутся тебе по вкусу. Впрочем, все это поправимо. Я прикажу изготовить для тебя скафандр, и ты сможешь передвигаться по кораблю, с моего, естественно, ведома.
      - Спасибо, ты очень заботлив.
      Я постарался не замечать иронии.
      - И запомни, тумаиты, все поголовно, - твои враги. При первом же удобном случае они попытаются убить тебя. Так что будь осторожен. Здесь, - я ткнул рукой в блок конвертора, - есть третья кнопка - для связи со мной. Если возникнет опасность, не церемонься. Где бы я ни был, я услышу твой вызов.
      Доктор хотел съерничать и на этот счет, но передумал и просто кивнул.
      - Тогда побудь один. Я должен идти. Вечером постараюсь придти вновь.
      Поднявшись и отойдя на несколько шагов, я стал трансформироваться в тумаита. Пока я менял облик и облачался в скафандр, доктор Олем успел заказать и получить еду. Это была отвратительная на вид серая масса. Доктор пожирал ее с жадностью изголодавшейся крысы. Сглотнув невольно подступившую к горлу тошнотворную слюну, я надел шлем и занялся Уртусом. Когда оковы с сознания были сняты, Уртус покачнулся, и мне пришлось поддержать его за плечо. Указав глазами на дверь, я сказал:
      - Идем.
      До сержанта не сразу дошло, что его жестоко провели. Тяжело вздохнув, он поплелся следом, изливая в мой адрес тягучую волну ненависти. Все было нормально. Все было лучше, чем нормально. У меня появился шанс.
      ГЛАВА ПЯТАЯ
      Мне уже доводилось упоминать о безумцах, алчущих встречи с братьями по разуму. Мне уже доводилось упоминать о том, что "Утренний свет", ведомый моим предшественником, сжег двадцать семь зараженных безумием постижения миров. Этот должен был стать двадцать восьмым и первым моим. Планета носила имя Марагас.
      Сверхчувствительные антенны уловили едва различимый сигнал. Он был слаб, но отчетлив - алгебраическое изложение теоремы, прозванной на Земле пифагоровой. (A propos, я знавал Пифагора. Человек не без способностей и со странностями, в нем удивительно сочетались задатки гения и шарлатана. Эдакий гениальный шарлатан. Он признавался, что хочет сотворить религию, в которой сам будет Богом. Увы, вакантные места и на небе, и в преисподней были расхватаны. Пифагору пришлось довольствоваться званием загадочнейшего из мудрецов). За теоремой следовала серия музыкальных созвучий. Девять и еще три - на них основывалась гармония звуков.
      Известие о сигналах чрезвычайно взбудоражило экипаж. Дикие инстинкты вырвались наружу. В рубку стали поступать донесения о решимости покорить и уничтожить планету. Подразделения докладывали о своей полной готовности к возможному столкновению. Офицеры ждали приказаний. Немного поколебавшись, я распорядился изменить курс и следовать к обнаруженной планете, чем вызвал бурю восторга.
      - А что мне остается делать! - шепнул я стоящему рядом Гумию.
      Артефакт умел ломать пространство, благодаря чему был неразличим для органов восприятия тумаитов. Заручившись моим согласием, Гумий сопровождал меня. Он одобрил принятое мной решение.
      - Ты поступил правильно.
      Кажется, эти слова немного успокоили мою совесть. В конце концов в том, что должно было произойти, не было моей вины. По крайней мере, я не ощущал ее.
      "Утренний свет" изменил курс и устремился к планете, которая, не подозревая, что уже обречена, продолжала упорно исторгать в космос цепочки сигналов.
      Ттерр сварганил замысловатый дебют. Я распутывал паутины ходов и искал возможности для контрвыпада, когда ко мне обратился Уртус.
      - Я готов исполнить приказ капитана, - сказал он, шлепнув ладонью по ляжке.
      - Какой?
      - Я могу привести доказательства.
      - Ты считаешь, что сейчас подходящее время?
      - Да. - Сержанту не терпелось занять место старшего офицера.
      - В таком случае тебе следует знать, что ты ошибаешься. Твое время еще не настало.
      Окатив своего капитана взрывом ненависти, Уртус отошел. Разговор выбил меня из колеи. Я потерял нить игры и сделал бестолковый ход. В результате Ттерр проредил мою пешечную фалангу и совершенно истребил левый фланг. Король забился в угол и кутался там в потертую мантию. Сдается, ему было зябко.
      Партия была загублена. Я чертыхнулся и пошел прочь из рубки. За моей спиной семенил Гумий. Он непрерывно смещал пространство, отчего приобрел диковинный вид - нечто похожее на рассеченную на тысячи фрагментов фигуру, девять десятых которой попеременно отсутствовали. Гумий неверно оценил свое положение и пытался исполнять роль преданной собачонки, всюду таскающейся за своим хозяином. Это никоим образом не устраивало меня. Поэтому очутившись в переходе, я приказал артефакту убираться в капитанские покои, а сам направился в противоположную сторону. Световой колодец доставил меня на двенадцатый уровень, где располагались оранжереи и биохимические лаборатории. Здесь синтезировали пищевые кристаллы, а также вещества, необходимые для нормального функционирования замкнутой системы обеспечения. Моей конечной целью был модуль, где производили яды.
      Если меня встретили здесь с оттенком уважительного страха, то мой заказ поверг ученых червяков в шок. В последнее время они и без того работали, не покладая рук, обеспечивая захваченного литиня водой, кислородом и пищевой массой. Исполнить то, что хотел я, представлялось червякам совершенно невозможным. Ругаясь, я взялся за дело сам. По моему требованию были извлечены на свет ампулы с полисахаридами, емкость с водой и белковый катализатор. Тщательно перемешав ингредиенты в герметичной камере, я подсоединил к ней перегонный куб и стал дожидаться результата. Обитатели лаборатории укрылись в самом дальнем углу, откуда внимательно следили за моими действиями. Я вызывал у них ужас и благоговение, отчасти из-за того, что работал без предохранительного костюма и маски - беспечность, граничащая с сумасшествием. Кроме того, у ученых червяков не было сомнений, что я изобретаю новый страшный яд. Они были правы, отчасти. Мой яд мог повлечь смерть, но в малых дозах он дарил радость.
      На дно реторты уже упали первые прозрачные капли, когда Контроль уловил едва различимый сигнал. Смежив веки, я сосредоточился и телепатировал:
      - В чем дело, док?
      - Ты должен срочно придти. - Судя по синусоиде колебания мысли, доктор Олем был взволнован.
      - Обожди немного. Я готовлю тебе сюрприз.
      - Знаешь, боюсь, я могу не дождаться, - сообщил доктор, после чего буквально взвыл: - Приходи быстрее! У меня гости!
      - Хорошо.
      Подозвав к себе одного из ученых червяков, я велел ему присматривать за ретортой, ласково пообещав:
      - Если вдруг что-то будет не так, я волью содержимое этой штуки тебе в глотку.
      Червяк посинел от страха. Теперь я мог быть спокоен, моей выпивке ничего не угрожало.
      Я не спешил. Доктор показался мне взволнованным, он лепетал о каких-то гостях. Чистейшей воды бред, вполне, впрочем, объяснимый, если учесть то обстоятельство, что сознание доктора еще не вполне освоилось с обретенным телом, а тело - соответственно с сознанием. Стоявшие у модуля, в который был заключен кислородный литинь, часовые имели строжайший приказ не пропускать внутрь никого за исключением капитана. У меня не было оснований сомневаться в их исполнительности.
      Они стояли по обе стороны от двери - четыре молодца, вооруженные до зубов. Увидев меня, часовые вытянулись в струнку и дружно шлепнули ладонями по рифленой поверхности переборки. Я небрежно прикоснулся к бедру, после чего осведомился:
      - Все в порядке?
      - Да, капитан.
      Один из часовых нажал на вмонтированную в стену кнопку, дверь распахнулась.
      Я очутился в небольшом отсеке, значительную часть которого занимали скафандры. Предполагалось, что я должен облачиться в один из них. Естественно, я не стал этого делать. Взяв скафандр, тот, что был поближе, - я сделал это на всякий случай, ведь капитана могли хватиться, и если обнаружится, что он пребывает в наполненной ядовитым кислородом камере совершенно без всякой защиты, мне будет нелегко найти достоверное объяснение, - я шагнул в шлюз.
      Двери сомкнулись. Вакуумные насосы принялись выкачивать хлор, затем хлынула пьянящая струя кислорода. Чтобы не терять даром время, я совершил трансформацию, приняв облик человека. Комбинезон, как и накануне, затрещал по всем швам. Я подумал о том, что неплохо б внести в свою экипировку кое-какие изменения. Что вы скажете насчет эластичных подвязок? Я усмехнулся. В этот миг над входом зажегся огонек, и двери начали разъезжаться.
      Я намеревался одарить доктора ехидной фразой, но готовые сорваться с губ слова замерзли. У дальней стены, где смыкались перпендикулярные перегородки, образовывавшие угол, разворачивалось удивительное представление. Доктор Олем, сжавшись в комок, корчился в углу, а перед ним, отрезая пути к бегству, стояли два громадных артефакта, не замедлившие обернуться на звук отворившейся двери.
      Оторопело покачав головой, я выпустил из рук скафандр. События принимали все более неожиданный оборот. На смену призракам живых пришли призраки мертвых.
      Ближе ко мне стоял огромного роста мужчина. Он был молод и был бы ослепительно красив, не будь на его лице рваного шрама, тянущегося через всю щеку от виска к верхней губе. Но даже с этой отметиной он был чертовски привлекателен. При жизни его звали Кримом. Он был моим врагом, а однажды, не задумываясь, пожертвовал ради меня жизнью. Предо мной стояла точная копия Крима, один к одному, если не считать того, что она была примерно фута на четыре выше оригинала. На Криме были блестящие металлические доспехи панцирь, закрывавший грудь и спину, набедренники, поножи и шлем с высоким султаном из журавлиных перьев. В правой руке Крим держал громадный, под стать росту, меч.
      Чуть позади располагалась девушка. Она была гигантски невысока - на две головы ниже своего напарника, однако на голову выше, чем я. На девушке было воздушное голубое платье, перетянутое под грудью тоненьким плетеным ремешком. Голову украшал золотой обруч, едва заметный в густой волне золотистых волос, падающей ниже спины. Я знал, что под левой грудью должна быть крохотная черная отметина от выстрела, предназначавшегося мне. Ее скрывало платье. Когда-то давно, сам того не подозревая, человек был безумно влюблен в эту девушку. Подозреваю, эта любовь не умерла в его сердце и спустя тысячелетия. Я смотрел в ее огромные глаза и чувствовал, как на губах непроизвольно появляется счастливая улыбка. Человек мог смотреть в эти глаза бесконечно долго, ведь покуда они жили, он оставался человеком, когда же они сомкнулись навеки, человек превратился в меня. Порой он чувствовал себя от этого несчастным...
      Я позволил человеку слишком многое. Артефакты не намеревались потакать моим слабостям. Крим сделал шаг навстречу и резко махнул своим громадным мечом. Я чудом сумел увернуться, выбросив вперед щит из силовых линий. Клинок с визгом отсек некоторые из них, брызнули снопы искр. В следующий миг мне пришлось упасть, потому что восьмифутовая красотка метнула в меня нож. Он просвистел над моей головой и, срезав прядь волос, вонзился в переборку. Крим вновь махнул мечом, заставив меня покатиться по полу. Истошно завопил доктор.
      - Русий, кто это такие?!
      - Заткнись, болван! - рявкнул я, рывком бросая тело в сторону. Меч смачно вгрызся в пол. Уйдя от очередного выпада, а затем и от ножа, который метнула в меня Ариадна, я разложил время. Но, похоже, этой парочке все было нипочем. Артефакты продолжали перемещаться так же легко и быстро, как и прежде. Я попытался отбросить теснящего меня Крима ударом силовых линий, но это ничего не дало. Энергия прошла через его тело, не встретив сопротивления, и я едва успел отпрыгнуть, ускользая от очередного выпада. Игра начинала принимать опасный оборот.
      Зато моим противникам она пришлась явно по вкусу. Оба раскраснелись, на лицах были написаны удовольствие и азарт. В их действиях прослеживалось четкое разделение. Крим преследовал меня с мечом в pyках, Ариадна оставалась чуть в стороне и бросала ножи, которых у нее был солидный запас. Делала она это весьма ловко. Если бы не отменная реакция да помощь Контроля, подсказывающего оптимальный выход, я бы наверняка отведал вкус металла.
      Со мной происходило что-то непонятное. Точнее, непонятным было то, что касалось моих противников. Они оказались в высшей степени неуязвимы. Силовые линии не причиняли артефактам никакого вреда. Очень быстро я отказался от этого оружия. Уведя Крима в угол, подальше от доктора, я бросил в него огненную волну. Артефакт прошел сквозь нее, словно имел дело не с пламенем, а с бестелесным облаком. Использовать дезинтегрирующую энергию я не решился, так как она могла причинить серьезный вред кораблю. Фотонные пучки страшили артефактов не сильнее, чем блошиный укус мохнатого сенбернара.
      Интересненькое занятие! Гонки по ободу кольца. Я словно сумасшедший бегал кругами вдоль стен, а два энергетических чучела пытались проткнуть мою задницу хорошо отточенными клинками. Быть может, это выглядело смешно, но, право, я был далек от веселья. Увернувшись от нового выпада, я оттолкнулся от пола и взмыл вверх. Высота модуля была немалой, но верзила Крим, вооруженный семифутовым мечом, без труда мог дотянуться до потолка, что он и сделал, попытавшись нанизать меня на острие, словно залетного мотылька. Это с его стороны было не самым разумным решением. Криму следовало рубить.
      Влив в руки побольше энергии, я поймал клинок и спикировал вниз, основательно врезав артефакту ногой по голове. Подобный ход оказался для врага полной неожиданностью. Оступившись, он выронил меч, который тут же стал моим трофеем. Со свистом рассекая воздух, я устремился вперед. Я был готов испробовать остроту клинка на шкуре артефакта, но тот решил не испытывать судьбу. Подмигнув подружке, он вошел в стену. Ариадна метнула в меня последний нож и исчезла следом за своим приятелем.
      Переводя дыхание, я подошел к бледному, как полотно, доктору.
      - Кто это были? - спросил он, убедившись, что все закончилось.
      - Если б я знал!
      Не без труда подняв меч, я прислонил его к стене. Перекрестье рукояти находилось примерно напротив моего подбородка.
      - Симпатичный ножичек, а, док?
      - Он настоящий?
      - Куда более, чем настоящий. Судя по весу, это титан, судя по спектру, здесь присутствует иридий. Из такого сплава отливают жерла дезинтеграторов.
      Доктор осторожно потрогал меч, благоразумно не прикасаясь к острию.
      - Да, впечатляет.
      - А теперь поговорим о том, что произошло. - Я наконец совладал с дыханием. - Док, с недавних пор ты доставляешь мне массу хлопот. Откуда взялись эти двое?
      - Я думал, ты сам расскажешь мне об этом.
      - Я? Но когда я пришел, они уже были здесь.
      - Примерно то же самое обнаружил я, когда проснулся.
      - Что значит примерно то же самое?
      Доктор натянуто засмеялся, продемонстрировав неровные зубы.
      - Вообрази себе, Русий, открываю я глаза и вижу, как надо мной склонился громадный тип с этим, как ты выразился, ножичком в руках.
      - А девушка?
      - Что девушка?
      - Она тоже была здесь?
      Доктор замялся.
      - Не знаю... Послушай, кажется, она появилась чуть позднее. Хотя я не уверен.
      - Док, вспомни, как все это было. До мельчайших подробностей. Это чрезвычайно важно!
      Я вдруг поймал себя на том, что почти слово в слово повторяю вопросы, которые задавал накануне. Похоже, душещипательные беседы с доктором становились дурной традицией. Олем не обратил на это внимания. Визит непрошеных гостей сделал его более чем сговорчивым.
      - Попытаюсь. Я проснулся оттого, что захотел пить. Открываю глаза и вижу, что рядом с моей кроватью, то есть убогим ложем, - доктор указал на синтетическую подстилку, служившую ему ложем, - стоит этот огромный тип. Мне показалось, что когда-то я видел его лицо.
      - Возможно, док. Он был на корабле, но не в нашу смену. Однако об этом чуть позже. Что было дальше?
      - Я тут же вскочил. Представьте мои ощущения.
      - Меня в обличье тумаита ты испугался меньше, - констатировал я.
      Доктор не сразу нашелся с ответом.
      - Не скажу, что это было приятное зрелище. Физиономия тумаитов, особенно после того, что я о них узнал, вызывает у меня мало симпатий, но по крайней мере эти существа вполне, выразимся так, приемлемы по размеру. Тот же, которого я увидел, был чересчур большой.
      - Док, тебе не приходилось видеть больших существ, - машинально заметил я, вспомнив о многоногих.
      - Возможно, но мне вполне хватило и этого. Так вот, я отскочил в угол, а этот тип говорит...
      - Он разговаривал?
      - Еще как! Он был весьма разговорчив. Мне показалось, что он знает меня. Тип с мечом говорит мне: "Не бойся". Я изо всех сил пытаюсь сделать вид, что не боюсь, но чувствую, что это получается у меня не очень. В этот миг начала появляться женщина.
      - Она прошла через стену?
      - Нет, я бы так не сказал. Она появилась в том углу. - Доктор указал рукой. - И не сразу, а как бы по частям, словно дым, приобретающий форму. Сначала возникло туловище, затем руки, ноги, а в довершение - голова. Было такое впечатление, что она как бы выливается, словно вода.
      Я изобразил усмешку.
      - Откуда же она вылилась?
      Вместо ответа доктор спросил:
      - А что это за небольшая черная штука в стене?
      - Это резервные выходы. Блок питания и компьютер.
      - Мне показалось, что она появилась оттуда.
      - Ты уверен?
      Доктор Олем покачал головой.
      - Полной уверенности нет. Но мне показалось, что все было именно так.
      - Любопытно, - заметил я. - Что было дальше?
      - Дальше огромный мужчина сказал мне, чтоб я позвал тебя, иначе он пообещал... - Доктор замолчал, смущенно улыбаясь.
      - Отрезать яйца?
      - Да. Но как ты догадался?
      - Это в стиле Крима. Он никогда не отличался хорошим воспитанием. - Я ласково посмотрел на доктора. - И ты позвал...
      Олем всплеснул руками.
      - А что мне оставалось делать? Он не замешкался б исполнить свою угрозу. Но, во имя Разума, объясни мне, кто это были?
      - Артефакты. Искусственные создания. Один из них - увеличенная копия атланта Крима, другой - девушки Ариадны. Они оба погибли незадолго до катастрофы. И оба от руки Леды.
      - Ай-я-яй! - Доктор сокрушенно покачал головой. - Кто бы мог подумать! Леда показалась мне такой очаровательной девушкой. А откуда эти артефакты берутся?
      - Из стены, - пошутил я. - По правде говоря, я и сам не знаю, но очень хочу узнать. Кто-то пытается свести со мной счеты, используя для этого артефактов. Один из них, кстати, сейчас находится в моей каюте.
      Олем охнул.
      - Такой же здоровенный? С мечом?
      - Нет, вполне беззлобный. Артефакт нашего общего знакомого Гумия.
      - Как же, помню. Он тоже хочет убить тебя?
      - Он сам не знает, чего хочет.
      - Любопытно было б на него взглянуть.
      - Это можно устроить. А теперь скажи, док, что ты думаешь обо всем этом.
      - Прямо не знаю, что сказать. Мне никогда прежде не приходилось сталкиваться ни с чем подобным.
      - Но ты же психолог.
      - А разве психология здесь может помочь?
      - Думаю, может. Понимаешь, док, все эти артефакты сотворены с необычайной тщательностью. Я имею в виду не строение, хотя и оно близко к идеальному. Артефакты не просто слепки с первозданных образцов, сделать которые само по себе не очень сложно. Сдается мне, все они обладают матрицами психологического образа. Например, артефакт Гумия полностью соответствует настоящему человеку, по крайней мере тому, которого знал я. Ему известно о себе все, что известно о нем мне. Он знает обо мне и остальных ровно столько, сколько должен знать. Если бы не диматериальная структура, я ни на мгновение не усомнился б, что передо мной реальный Гумий.
      Доктор задумчиво хмыкнул и почесал пятерней щеку, по крытую короткой щетиной.
      - Могу предложить лишь одно разъяснение. Кто-то залез в твои мозги и черпает оттуда информацию, а затем использует ее, создавая этих существ. Это единственная, на мой взгляд, приемлемая версия. Ты знаешь того, кто мог бы это сделать?
      Я пожал плечами.
      - Трудно сказать, док. По-моему, здесь нет никого, кто был бы способен на подобное.
      - Ты все-таки подумай.
      - Леда, - неуверенно произнес я. - Нет, вряд ли. Она может создать артефакта, но ей не по силам контролировать мое сознание. По крайней мере, если бы она попыталась сделать это, я непременно бы почувствовал. Остаются три зрентшианца. Арий далеко. Кроме того, он ничего не знал обо мне до того дня, пока не появился ты; артефакт же Леды напал на меня за несколько часов до этого. Командор? О нем мне ничего не известно. К тому же он мой отец. Черный Человек? Думаю, он смог бы осуществить подобный замысел. Но он никогда не проявлял по отношению ко мне неприязни, а, напротив, всегда помогал.
      - Мир меняется, - заметил Олем.
      Я не стал спорить.
      - Хорошо, допустим, это он. Тогда многое становится ясным. Но непонятно главное - чего он добивается. Черный Человек может убить меня более простым способом.
      - Ты же сам говорил, что зрентшианец не ищет в смерти простых путей. Убивая, он жаждет обрести наслаждение.
      - Да. Но все равно, эта версия представляется мне неправдоподобной.