Глава 7

Она подъезжала, Кэбот наверняка слышал это.

Он сидел в конторе с утра в одной и той же позе — откинувшись на спинку стула, ноги положив на стол. В комнате было тепло. Через щель в дверце можно было видеть, как бьется пламя в печи. Он до сих пор ощущал лимонный аромат кожи Ли, тепло ее тела.

Неужели обычный поцелуй так на него подействовал? Поцелуй, который она подарила ему сама, по собственной воле. Это был всего лишь мимолетный поцелуй, не боле чем шепот. Воспоминание об этом будоражило его. Он ждал, что будет дальше. Ли, кажется, удивилась своему поступку не меньше, чем он, удрала и снова замкнулась в себе. Кэбот понял, что на нее снова нахлынули воспоминания о Роберте Беккере.

Кэбот вздохнул и закрыл глаза, вспоминая, какой он видел ее сегодня утром в спальне. Он проснулся, ощущая спиной изгиб ее тела, увидел ее нежную шею. Сладкий женский запах, исходящий от Ли, возбудил Кэбота.

Осторожно, как будто ловя бабочку, Кэбот двумя руками тронул ее за волосы. Ли зашевелилась, и он отпрянул.

Он снял ноги со стола и подвинул стул прямо к столу. Он перестал доверять себе, именно поэтому и провел все утро в конторе, ничего не делая.

Кэбот побарабанил пальцами по книжке, которую читал в последнее время. «Листья травы» Уолта Уитмена. Ли раскрыла его тайну о пожертвованиях для приюта, которой не знал даже Джек. Узнав, она, очевидно, смягчилась к нему, но потом отдалилась снова.

«Друзья», — сказала она. Что это значило? Имеет ли он какие-то преимущества теперь, или по-прежнему между ними дистанция?

Были ли они с Робертом друзьями поначалу? Кэбо-ту не хотелось думать о Беккере, но он понимал, что должен бросить вызов воспоминаниям Ли о своем первом муже.

Эта мысль согрела его, как стакан ирландского виски, но одновременно и привела в раздражение.

Ему было трудно вчера заставить себя не дотронуться до нее, но он понимал, что настоящая проверка его терпения еще впереди. Кэбот попался на внезапную открытость Ли и теперь не хотел терять ее расположения.

Дверь открылась, и в комнату ворвался холодный воздух. Ли вошла и закрыла за собой дверь. Она дошла до середины комнаты и остановилась, глядя куда-то поверх его плеча.

— Ты готов ехать?

— Ехать куда? — Кэбот встал со стула и выпрямился, поигрывая мускулами. Он заметил, что она по-прежнему неприступна.

Ли, протянув руки к печке, посмотрела на него через плечо и улыбнулась, но вся ее поза выражала некоторую сдержанность.

— Ты обещал поехать и срубить елку, забыл?

«Черт возьми, я совершенно забыл об этом! И кажется, она расстроилась». Кэбот попытался сдержать растущее раздражение и оставаться спокойным, хотя делать это в ее присутствии становилось все сложнее.

— Ах да, елка. — Он хотел было прижать ее к себе и поцеловать, но, заметив пелену безразличия в ее взгляде, не сделал этого. Ты хочешь ехать прямо сейчас?

— А ты мог бы сделать небольшой перерыв? — улыбнулась она довольно натянуто. — Это не займет много времени.

Внутренний голос заставлял его отказать ей, но он уже подходил к своему письменному столу. Хотел ли он сломать тот барьер между ними? Пожалуй, да.

— Думаю, что смогу помочь тебе.

По-прежнему не глядя на него, Ли поспешила к двери.

Он спокойно выдохнул, стараясь держать себя в руках. Даже когда Ли держалась отстранено, она возбуждала его.

Кэбот не чувствовал большой охоты заниматься елкой, но покорно набросил на плечи пальто, натянул перчатки и вышел вслед за ней.

День стоял ясный и солнечный, но солнце не грело и, несмотря на безветрие, было холодно. Он остановился, чтобы взять ножовку и топорик.

Ли ждала его у леса, растирая свой покрасневший от холода нос.

— Как ты думаешь, можно здесь рубить? — спросила она.

Он приблизился к ней:

— Это мои деревья. Ты можешь выбирать любую, какую захочешь.

— Какую выбрать? Большую? — Ее глаза возбужденно горели.

— А ты жадная, — заметил он, пытаясь улыбнуться. — Выбирай, какую хочешь.

Ли усмехнулась и устремилась в лес. Кэбот шел следом за ней, вдыхая холодный воздух, смешанный с запахом хвои.

Он мягко ступал по земле, устланной иголками исполинских деревьев.

Испытывала ли она желание или же была абсолютно равнодушна к нему? Но ведь он точно видел, как горели ее глаза вчера ночью.

Ли остановилась рядом с елью и подняла голову, чтобы оценить высоту. Она обошла ее кругом, критически осматривая ствол.

— Слишком мощная, как ты думаешь?

— Я здесь для того, чтобы рубить. Выбираешь ты.

— Справедливо.

Эта слишком тонкая. У этой иголки слишком острые. Слишком толстая. У нее было замечание по поводу каждого виденного ею дерева.

Полчаса спустя они все еще выбирали «самую большую ель». Стало еще холоднее. У Кэбота замерзло лицо, онемели губы, но он боялся признаться себе, что ему это нравилось. Вернее, нравилось смотреть на нее, ее энтузиазм захватывал.

Ли шла немного впереди, Кэбот плелся сзади, пила постукивала его по ногам. У нее посинели губы, и он хотел согреть их своими губами.

— Вот эта. — Она становилась возле ели, затем обошла ее кругом. — Ну что скажешь?

— Хорошая. Я ее быстро срублю. — Он сделал наметку топором. Ли, кутаясь в плащ, спряталась у него за спиной.

Боковым зрением Кэбот видел, как она заглядывала то с одной, то с другой стороны, наблюдая за его работой. До него доносился ее запах, волнующий, возбуждающий. Он сконцентрировал внимание на пиле, пытаясь не думать о Ли. Раз-два. Раз-два.

Ритмические движения пилы будто заворожили его, и в его воображении возникли волнующие картины, где он и Ли были вместе. Он разволновался.

— Отойди в сторону, — резко сказал он и откинул пилу. Сердце стучало у него между ребер, пот скатывался по шее вниз. Он резко толкнул дерево, оно покачнулось и рухнуло на землю.

— Ой, она замечательна! — Ли поспешила подойти к срубленной ели.

Кэбот стиснул зубы, злясь на себя за то, что позволил своим мыслям увести себя слишком далеко. Крепкой рукой взяв пилу, он оседлал дерево и обрезал его до восьми футов длиной.

Когда ель была погружена в фургон с запряженным в него норовистым жеребцом Уоспом, они медленно поехали к дому.

Свежий запах хвои овевал их. Они сидели рядом. Ее бедро были прижато к его ноге, ее рука касалась его при каждом толчке. Он сдвинул ноги. Тишина действовала ему на нервы.

— В городе говорят о собрании ассоциации фермеров сегодня вечером.

— А ты откуда знаешь? — удивленно посмотрел он на нее.

— Я заехала в город, а там только об этом и разговор. — Она сделала неопределенный жест рукой. — Думаю, что многим будет приятно, если они ввяжутся в политику.

— Было бы неплохо иметь местную ячейку. — Кэ — бот с удовольствием поддержал разговор, лишь бы отвязаться от своих мыслей о Ли. Он осторожно посмотрел на нее, пытаясь понять, что она знает о рабочем движении Оливера Келли. — При теперешнем общем экономическом упадке фермерам нужно оказывать всяческую помощь.

— И для тебя это тоже будет полезно. Ассоциация фермеров пытается обеспечить максимальные расценки и на перевозку грузов. — Она повернулась и открыто посмотрела на него, впервые за этот день. Ее щеки порозовели от морозного воздуха, глаза ярко блестели, как хрусталь.

Кэбот подавил желание подвинуться к ней поближе.

— Одна группа не сможет регулировать эти вещи. А как же конкуренция?

— Я же не говорю, что все их идеи хороши, но в какой-то степени они могут регулировать железную дорогу. Ты же не будешь отрицать, что там пока никаких правил не существует?

— Это правда. — Кэбот также не мог отрицать, что ему доставлял удовольствие этот разговор. Он заметно повеселел. «Что и говорить, она может поддержать беседу!»

Фургон остановился, и Кэбот удивился тому, как быстро они доехали. Внезапно он осознал, что ему с ней интересно. Несмотря на то, что она держала дистанцию между ними, ему понравилось, как они провели этот день. И он по-прежнему хотел ее, может быть даже больше, чем прежде.

Кэбот занес ель на крыльцо, обрубил ветки у самого комля, затем втащил в дом и установил в гостиной. Ли хотела, чтобы Кэбот тоже наряжал елку, но ее близость так воздействовала на него, что он решил уехать.

Выпив на ходу чашку горячего шоколада, он поспешил на лесопильню, постоянно думая о Ли. Новые предрождественские хлопоты напомнили ему о прошлом. Для себя Кэбот никогда бы не спилил дерево. Он обычно отмечал Рождество тем, что посылал чек в приют.

Он осознавал то хорошее, новое, что привнесла Ли в его жизнь, но все же между ними оставалась какая-то неопределенность.

Ли узнала о нем то, чего не знал даже Джек. Он чувствовал себя открытым, незащищенным, как рыба, вытащенная из воды. Кроме того, Кэбот не знал, сколько он еще сможет держаться на расстоянии от нее.

Корабль Ли «Серебряная звезда», срочно нуждался в ремонте, и Ли нужна была подпись Кэбота, чтобы получить деньги. Другого выхода не было. Она стиснула зубы и слезла с повозки.

Дул холодный ветер, гоняя по небу тучи, из-за которых ярко светило солнце. В основном здании жужжала и звенела пила. В воздухе пахло свежеспиленным деревом.

Ли помедлила немного у входа, высматривая Кэбота. Она увидела его у пилорамы: он стоял по одну сторону с Гансом Керром, который забрасывал дрова в топку паровой машины. Какой-то незнакомый светловолосый молодой человек стоял рядом с Кэботом, кивая на каждый жест Кэбота, в этот момент указывающего в разные точки гигантской машины, которая могла обрабатывать два, а то и три ствола одновременно. Вокруг них летала стружка.

Ее унижало осознание того, что ей нужно просить Кэбота подписать ее финансовые бумаги.

Ли задержалась у дверей, у нее защекотало в носу от стружки и пыли. Она не хотела называть Кэботу причину, по которой ей нужны были деньги. В последнее время все, что так или иначе касалось Роберта, создавало между ними некий вакуум. Но когда Кэбот женился, он знал, для чего ей нужны деньги. Ободренная этой мыслью, Ли поспешила к нему.

Она подошла к другому выходу в помещение, слыша, как Кэбот пытаясь перекричать звук пилы, говорил молодому человеку:

— Бревна клади по одному. Убедись, что пила свободна, прежде чем положишь следующее, иначе бревно встанет поперек. Или, что еще хуже, вылетит тебе в лицо.

Кэбот не заметил ее, и она, пользуясь минутой, всматривалась в его напряженное лицо. Что-то безжалостное было в его ярко-голубых глазах. Стружка покрыла его шляпу и одежду. Рот его был выпачкан сажей. Ли хотела увидеть его обаятельную улыбку, помня о том, как красит она его лицо, глаза. Сердце забилось сильнее и, переводя дыхание, она посмотрела в маленькое окошечко, из которого была видна его контора.

— Ли? — воскликнул в удивлении Кэбот.

Она обернулась и направилась к нему, обходя лесопильную раму, чтобы стружка не попала ей на платье.

— Мне нужно поговорить с тобой, — прокричала она, приложив руки ко рту.

Кивнув ей, он сказал что-то Гансу и, подойдя к ней, отвел в сторону.

— Мы не могли бы пойти в контору? — Она не хотела просить деньги при мужчинах.

Он покачал головой.

— Мне надо посмотреть немного, как будет работать молодой Уотерс. Говори, они нас не слышат, — сказал он, чуть понижая голос.

Свежий ветер подул из окошка, и стружка закружилась возле ее ног.

— Хорошо. «Серебряная звезда» нуждается в ремонте.

— Ну и в чем дело? — Кэбот бросил взгляд через плечо на Ганса и Уотерса. — У тебя же есть деньги.

— Ну, — Ли замялась, — ты ведь дал мне деньги в обмен на то, чего не получил.

— Я имел в виду, что это будут также и твои деньги. Тебе не нужно меня спрашивать, можно ли их истратить, пусть даже на ремонт судна.

— Я пришла не просить разрешения, — Ли передернула плечами, возмущаясь его притворством. — Мне нужна твоя подпись, чтобы послать чек в банк.

Его глаза ничего не выражали, как если бы он забыл, о чем они говорили. Секунду спустя он сказал.

— Тебе не нужна моя подпись. Я уже сообщил обо всем Хигтинсу в тот день, когда ходил в банк.

— Ой, — вырвалось у нее. — Я думала… Ну, спасибо. Я не знала этого, а то не стала бы тебя беспокоить.

— Никакого беспокойства. Ты моя жена.

В этом утверждении Ли не почувствовала иронии и вновь ощутила, как екнуло у нее сердце. Она закусила губу: «Почему этот мужчина так на меня действует?»

— Ладно, надеюсь, увидимся за ужином.

— Черт возьми! Уотерс, ложись! — Они одновременно обернулись на крик Ганса. Она успела увидеть, как Ганс и Уотерс бросились на грязный пол, прежде чем Кэбот успел свалить ее. Машина заглохла, потом взорвалась, выкинув бревно, как стрелу. Прямо в Кэ — бота. Ли слышала, как бревно ударило Кэбота и почувствовала, как задрожал пол, когда он упал. Бревно глухо стукнулось об пол, затем отскочило в стену. В следующее мгновение Ли на коленях подползла к Кэботу.

Мужчины сгрудились вокруг. Они о чем-то говорили, она не понимала о чем. Кэбот лежал неподвижно на животе, голова повернута в сторону. Руки его обнимали голову, тоненькая струйка крови вытекала из небольшой раны на виске.

Ли прильнула к его груди, прислушиваясь. Она уловила прерывистое дыхание. Глотая слезы Ли подняла голову и нашла в толпе Хайрама.

— Хайрам, сбегай за доктором Уорреном. И за Джеком, — сказала она.

— Я здесь Ли. — Ее кузен подошел к ней. Он опустился на колени и стал изучать рану.

— Лучше его не трогать, пока не придет доктор. Нам не разобраться, что с ним.

— Джек, я так рада, что ты здесь. — Она отвела темную прядь волос с виска Кэбота, заметив, что рана начинает припухать.

— Ты в порядке? — спросил Джек, трогая ее за руку.

Ли кивнула. Она почувствовала, что не может говорить, осознав вдруг, что Кэбот спас ее.

— Он закрыл меня собой. — Она нежно дотронулась до его щеки. — Кэбот, ты слышишь меня? Очнись!

Никакого ответа. Он лежал неподвижно, даже веки не пошевелились ни разу.

— Подожди, дай ему прийти в себя. — Джек осторожно дотронулся до шишки. — Да, нехорошая шишка. Он, должно быть, ушибся, когда упал. Что произошло?

— Это моя вина, сэр. — Уотерс вышел из толпы, весь белый от ужаса. — Он меня предупредил, чтобы я не совал новое бревно, пока не пройдет предыдущее, а я подумал, что уже можно…

Никто не произнес ни слова, это молчание как будто выражало согласие с его словами.

— С мистером Монтгомери все будет в порядке? — Уотерс испуганно посмотрел на Ли.

Она не знала, что ответить, продолжая поглаживать голову Кэбота.

— Надеюсь, что да. Посмотрим, что скажет доктор Уоррен.

— Не обвиняй во всем себя, парень. Эта машина — опасная штука, независимо от того, насколько ты с ней осторожен. — Джек поднял голову на парня.

Ли смотрела на Кэбота. Он по-прежнему не двигался Лицо его было белым, как мука. Кровоподтек на виске резко выделялся. Она почувствовала, как страх сжимает ей горло, и дотронулась до Джека.

— Его надо чем-то укрыть. Там, в повозке, есть полог. Джек послал кого-то к повозке, и скоро она укрыла Кэбота меховым пологом. Слезы щекотали в носу, но Ли не могла плакать. Она должна помочь Кэботу. «О Господи, только бы с ним все было хорошо, пожалуйста», — думала она.

Она молилась, чтобы Кэбот открыл глаза. Ее одолевали мрачные мысли, но Ли старалась не поддаваться им.

— Ты слышишь меня? Очнись, Кэбот, очнись!

— Не кричи мне в ухо, — слабым голосом сказал он и, вздрогнув, приоткрыл глаза. — Что случилось?

— Несчастный случай, — сказала она с облегчением. — Лежи спокойно, не двигайся. Скоро придет доктор Уоррен.

— У меня голова раскалывается. — Кэбот попытался поднять руку, но не смог.

— Эй, приятель, , с возвращением! Тебя здорово ударило в голову, — пробасил Джек.

— Помоги мне встать, — хриплым, слабым голосом сказал Кэбот. — Я чувствую, себя, как… — Глаза его снова закрылись.

У Ли забилось сердце. Она с тревогой посмотрела на Джека. Тот покачал головой.

Она снова прижалась к уху Кэбота, приговаривая, чтобы успокоить:

— Все будет хорошо, Кэбот. Скоро придет доктор Уоррен, все будет хорошо.

Ли сама себя убеждала в этом, ведь казалось, что Кэбот не слышит ни слова. Ее мысли прервались шумом колес, и она вздохнула с облегчением, увидев, как Хайрам вместе с доктором Уорреном вбежали в здание. Мужчины расступились, давая дорогу доктору.

Он опустился на колени и, приложив пальцы к шее Кэбота, спросил:

— Удар был один?

— Кажется. — Джек крепко обнял Ли за плечи. — Больше мы ничего не видели.

Доктор Уоррен прощупал спину Кэбота, затем снова шею, затем подвигал ногу Кэбота.

— Не похоже, что у него поврежден позвоночник.

Он приходил в сознание?

— Да, на минуту, — ответила Ли, сжимая руку Джека.

— Когда это было? — Доктор поднял веко Кэбота.

— Перед тем как вы приехали. — Она беспомощно взглянула на Джека. Ей казалось, что Кэбот пролежал так несколько часов.

— Минуты две-три назад, — поправил ее Джек.

— Я думаю, можно его перенести. Давайте отнесем его в контору, чтобы я мог лучше его осмотреть.

Несколько минут спустя Кэбот лежал на полу своей конторы, на пологе из повозки. Доктор Уоррен на коленях внимательно изучал его ушиб и рану на виске.

— Меня не столько волнует рана, сколько вот этот ушиб, — сказал доктор.

— Я могу встать? — Кэбот поерзал на покрывале.

— Нет, — Ли и доктор Уоррен ответили одновременно.

Кэбот дотронулся рукой до лба и содрогнулся.

Скривившись от боли, он вздохнул.

— У тебя очень сильный ушиб, сынок. — Доктор Уоррен накладывал бинт на рану. — Ты меня видишь?

— Да, — с трудом выговорил Кэбот. Ли подалась вперед.

— Сколько пальцев? — спросил доктор, вытягивая вперед два пальца.

— Два..

— Хорошо. Не думаю, что у тебя поражено зрение, а вот речь — невнятная. Ты знаешь, какой сегодня день?

— Понедельник, канун Рождества. Теперь я могу встать? — Голос Кэбота звучал увереннее. Меловая бледность проходила, и страх, сковавший Ли, отступил.

— Мы поможем тебе подняться. Джек, дай мне руку. — Доктор Уоррен встал на одно колено по правую сторону от Кэбота. Джек зашел слева. — Давай легонько подниматься. Возможно, у тебя закружится голова.

С помощью Джека и доктора Кэбот сел. Ли внимательно наблюдала за ним. Глаза его потускнели, и лицо опять побелело.

— Теперь посиди так минутку, — распорядился доктор, поддерживая Кэбота за спину одной рукой.

Кэбот повиновался, шумно дыша. Он закрывал и открывал глаза, как бы проверяя себя. Боль исказила его лицо.

— Теперь попробуй встать. — Доктор закинул руку Кэбота себе на плечо, обхватив его за пояс. Джек сделал то же самое.

Кэбот встал на ноги, его шатало из стороны в сторону, затем он выпрямился и слабо улыбнулся:

— Смотрите, опять как новый.

— Я в этом не уверен. — Доктор Уоррен внимательно наблюдал за Кэботом, как будто ожидая чего — то. Затем он осторожно отпустил его руку. То же самое сделал Джек. Кэбот подвигал одной ногой, стараясь сохранить равновесие. Он пошатнулся, и в какую-то долю секунду показалось, что у него подогнутся колени и он упадет на пол. Ли вскрикнула и подбежала к нему, но Джек опередил ее и подхватил Кэбота.

— Кружится голова? — Доктор Уоррен помог Джеку усадить Кэбота на край письменного стола.

— Да, — еле выговорил Кэбот.

— Ладно, Ли, заберите его домой и уложите в постель.

— Там, на углу, стоит фургон, можете его взять, — предложил Джек.

— Меня ждет работа, — запротестовал Кэбот.

— Хватит болтать! Сегодня тебе надо лежать, отдыхать, а не то — я сам тебе вмажу. Понял? — сказал доктор. Кэбот кивнул, и доктор предложил: — Твой череп мог расколоться надвое, а вместо этого — у тебя всего лишь головная боль. Не надо испытывать судьбу, лучше полежать денек, и тогда, действительно, станешь как новый.

— Хорошо, док.

Боль заострила черты лица Кэбота, его бледность бросалась в глаза. Пошевелившись, он поморщился от боли.

Пытаясь на паниковать, Ли выскочила наружу и подогнала фургон к входу в контору. Слава Богу, слава Богу! Страх все еще не отпускал ее, и Ли вдруг осознала, что могла сегодня потерять Кэбота.

Ее раздумья прервались появлением Джека и доктора Уоррена, которые вдвоем несли Кэбота. Они осторожно положили его в фургон и укрыли пологом. Джек сел рядом с Кэботом, а доктор Уоррен подошел к Ли:

— Я уже дал Кэботу болеутоляющего, ему это понадобится по дороге домой. Вы должны будете дать ему еще, когда эта доза перестанет действовать, — примерно часа через четыре. — Голубые глаза доктора Уоррена смотрели на Ли серьезно, в них не было обычного благодушия. — И пусть он не встает до завтрашнего утра. Я заеду проведаю его. Вы все поняли?

Она кивнула:

— Я что-нибудь еще должна знать? Еще какие — нибудь рекомендации?

— Позднее задавайте ему вопросы, чтобы убедиться, что он понимает, что к чему.