Глава 2

Лучи солнца проникали в церковь сквозь блестевшие чистотой окна. Церковь была полна. «Из-за Ли», — подумал он. В первом ряду сидели ее родители и братья. За ними — Хайрам и Мэдди Макклендон и другие рабочие с лесопильни. Кэбот повернул голову и увидел преподобного отца Холли.

С ним рядом стоял Джек. Запах одеколона смешивался с запахом масла для волос. Кэбот чувствовал, как гулко билось сердце, слышал дыхание людей, сидевших в первом ряду, скрип деревянных скамей. Мурашки пробежали по его спине. «Где же она?»

Внезапно все повернулись в одну сторону, заскрипели сиденья. Медленно он повернул голову, увидел Ли и вздохнул с облегчением. Она не нарушила своего слова.

Заныла нога. Кэбот надеялся, что теперь с этим будет покончено. Ли медленно подходила к нему, приковывая к себе всеобщие взгляды. Мысли об их сделке улетучились. У него перехватило дыхание. Она была прекрасна. Восхитительна.

Прозрачная фата обрамляла ее лицо. Волосы волнами струились по спине. На Ли было скромное платье нежно-золотого цвета. Строгий вырез подчеркивал высокую грудь, узкий ремешок обхватывал тонкую талию. У Кэбота пересохло в горле, когда ее отец приблизился к нему и положил руку Ли поверх его руки. Кэбот не мог отвести от нее взгляда. Верхняя часть ее наряда была прозрачной, и он мог видеть тончайшие ниточки вен на ее фарфоровой коже. Она подняла на него свои серые, словно дымчатое стекло, глаза.

У Кэбота вспотели руки. Он должен был бы сделать что-то подобающее минуте, — возможно, взять ее руку в свою или предложить ей взять его под руку, но он мог только молча смотреть на нее.

Ли опустила глаза, краска залила ее щеки. Она тоже нервничала. Кэбот, зная, что теперь он должен принять невесту от ее отца, спрятал ее руку в своей и повернулся к священнику.

Отец Холли откашлялся и начал: «Возлюбленные братья, мы собрались сегодня…».

Кэбот не слышал слов. Он чувствовал ее тонкую, нежную руку в своей, казавшейся жесткой и грубой. Его рука, натруженная, почерневшая от работы, была горячей, ее же, цвета спелого персика, оставалась холодной, как лед. Он вспыхнул, вспомнив, как в приюте городские девчонки избегали его из-за того, что он был вечно грязным, неумытым.

«Хватит, — приказал он себе. — Все это давно в прошлом».

Он отбросил воспоминания и попытался слушать священника. Слова слышались, как какое-то жужжание. Кэбот постарался сконцентрировать внимание на Ли, на ее прекрасных волосах с запахом лимона и вербены, на чем-то, что могло снять тяжесть воспоминаний, но глубоко вздохнул и крепко сжал ее руку, готовясь произнести слова молитвы. Будто со стороны он увидел себя, надевающего кольцо на палец Ли.

Теперь Кэбот должен был повторять за священником слова клятвы, но горло его пересохло, как будто после ожога. Он услышал, что заговорила Ли, и повернулся к ней, не смея поднять глаз.

Ее голос, хриплый и в то же время нежный, чуть-чуть дрожал, и это немного подбодрило его. Она смотрела прямо на него. Он видел, как двигались ее губы, слышал клятву о верности и послушании ему до смерти. Теперь настала его очередь.

Кэбот хотел было отвернуться, боясь, что не сможет вымолвить ни слова, но в ее глазах увидел поддержку и доверие. Ли, должно быть, было труднее, чем ему.

Сначала у него получился только хрип, опять стала заметна его картавость, но он превозмог себя, увидев, как потеплел ее взгляд. Он говорил тихо, обращаясь только к ней.

Отец Холли сказал: «Вы можете поцеловать невесту».

Кэбот взглянул на Ли и вспомнил, как она отреагировала на его поцелуй в конторе. Сдерживая свою горячность, он постарался быть осторожнее на этот раз и наклонил голову, собираясь лишь легонько дотронуться до ее губ. В момент, когда его губы нашли ее, что-то случилось.

Он почувствовал нежданный отпор. В воздухе повисло напряжение. Желание пронзило его. Она попыталась отделить свои губы и отклонила голову назад. Инстинктивно он подался вперед и еще крепче поцеловал ее.

Наконец Кэбот осознал, что Ли не хочет целоваться с ним. Она стояла, застыв и опустив руки. Он был смущен и разочарован.

Ли безучастно смотрела на него. В мгновение, пока она не отвела взгляд, он прочитал в ее глазах решимость и вызов.

Он планировал жениться? Теперь он был женат.

Он планировал иметь ребенка? У него будет ребенок.

Но он не планировал возникшей между ними симпатии. Что ж, это оказалось дополнительным подарком к тому, что она согласилась принять его предложение. Теперь она хочет сделать вид, будто симпатии не существовало. Почему?

Этот вопрос занозой сидел у него в мыслях, пока Кэбот не решил положить этому конец. Неужели их сделка была ошибкой?

Он стоял в центре гостиной, опершись одной рукой о каминную полку. Джек, Тэд Нокс, Чанси, брат и отец Ли — Эммет и Ли Веллингтон — окружали его. Полчаса назад Джек раскупорил бутылку виски, сказав, что пунш слаб даже для женщин, но Кэбот отказался от виски. Ничто не должно возбуждать его чувств в брачную ночь. Ничто, кроме Ли. Солнечный свет освещал дубовый пол, создавая яркое пятно как раз там, где стояла Ли, — в другом конце комнаты возле двери. С тех пор как они вернулись из церкви несколько часов назад, он постоянно смотрел на нее. У Ли были тонкие, но выразительные черты лица: прямой нос и красивые серые глаза. Ее губы были, пожалуй, чуть полноваты, но это и делало ее улыбку милой и одновременно обольстительной. Кэбот подумал, что не встречал столь красивой женщины, но стоило ей улыбнуться, как все его мысли улетучивались. Весь сегодняшний день она улыбалась, но только не ему. Теперь ее улыбка предназначалась сестре Реджине и Эллиоту, одному из старших приютских мальчиков.

Что случилось с этой женщиной, которая так страстно ответила на его поцелуй тогда, в конторе? С момента венчания она была в постоянном общении, разговаривая со всеми гостями попеременно, но к нему не подходила ближе чем на десять футов.

Голоса жужжали вокруг Кэбота, иногда это жужжание прерывалось хохотом Джека или тиканьем каминных часов. Вполуха он слушал мужчин, обсуждавших, как паника на бирже скажется на бизнесе в этом году. Вошла Мэдди Макклендон, экономка Кэбота, с полным подносом чашек с пуншем. Он поставил пустую чашку и взял полную.

Джек положил руку ему на плечо и начал рассказывать одну из своих многочисленных историй про войну.

— Ну вот, и только мы выстояли на речке Уилсон, как тут же, в середине ночи, попали в засаду. Их было человек пятьдесят!

— А может быть, дюжина? — сухо заметил Кэбот. Его взгляд был прикован к брату Ли, Гейджу, рядом с которым она в ту минуту стояла. В свое первое посещение Веллингтонов он почувствовал по отношению к себе благодарность ее родителей, любезность брата Эммета и его жены Амалии, отчужденность среднего брата, Коула, и бурлящую враждебность ее младшего брата, Гейджа.

— Черт, это были партизаны, посланные наверняка не кем иным, как самим Вильямом Куантрилом! А тут Монтгомери в подштанниках отдает приказы. — Джек захохотал.

— Ну, и вы погнали их, наполовину голые, если я правильно помню. — Кэбот сделал большой глоток фруктового напитка, по-прежнему не отрывая взгляда от Ли. Ее мать подошла к ней и поправила прядь волос на ее щеке, затем направилась к выходу, и Ли грустно улыбнулась ей вслед.

Ее взгляд блуждал по комнате и наконец они посмотрели друг другу в глаза. Он поднял свою чашку в молчаливом салюте, и смущенная улыбка тронула ее губы.

— Ну что, получил еще одни полномочия? — Язык Чанси заплетался от выпитого.

Вдруг Кэбот увидел во взгляде Ли какую-то озабоченность и насторожился.

Она направилась сквозь толпу гостей к выходу, и Кэбот не смог разглядеть, куда она пошла. Саймон Марш, поглаживая рукой круглый мраморный столик, стоящий у края дивана, повернул голову в сторону двери. В этот момент Кэбот оглянулся на Джека, пытаясь ответить на вопрос, который толком и не расслышал. Через секунду Саймона уже не было в комнате. Вышел ли Марш вслед за Ли или просто решил подышать свежим воздухом?

Она, по всей видимости, не горела желанием развлекать гостей, так же как и своего мужа. Подгоняемый воспоминаниями о том, как разозлился Марш, когда подумал, что Ли продала свою долю в компании, Кэбот поставил чашку на камин и стал пробираться к выходу.

— Мои поздравления, мистер Монтгомери, — поприветствовал его Хайрам вместе с женой и сыном.

— Спасибо. Сейчас извините меня, пожалуйста. Он прошел сквозь хор поздравлений и пожеланий,

игнорируя злобные взгляды, которыми сопровождал Гейдж каждое его движение. Где Марш? Кэбот посмотрел на стоявших в холле гостей, но и там партнера Ли не было.

Он протиснулся между картиной, изображавшей лесопильню, и Мэдди, с трудом пробиравшейся из кухни в гостиную.

Поднимаясь по лестнице, Кэбот напряг и расслабил мышцы, испытывая приятную легкость движений.

Наверху он остановился в небольшом холле, раздумывая, где она могла быть. Три двери располагались направо, одна — налево. Все двери были широко открыты. В два прыжка он оказался возле их спальни.

— Ли? Ты…

— Я и сам ее ищу. — Саймон Марш выходил из второй спальни справа от лестницы. — Черт возьми, никак не могу никого из вас поздравить.

У Саймона была прекрасная возможность поздравить жениха внизу. Кэбот тревожно оглядел холл:

— Так, значит, ее здесь нет?

— Да вроде бы нет. — Саймон нервно хохотнул. — Может быть, она прячется? Если так, то надо искать внизу.

— Думаю, что так. — Подозрение росло. Кэбот подался в сторону, пропуская Саймона вперед и буравя его взглядом. Сколько времени Марш там пробыл? И действительно ли он нигде не встретил Ли?

Марш начал спускаться по лестнице, а Кэбот оглянулся назад. Казалось, все было на своих местах, но его не покидало ощущение какой-то неловкости. Марш правда искал Ли? Может быть, у него была другая причина, чтобы подняться туда? Кэбот решил, что не было. В конце концов Саймон увидел, как Ли вышла из комнаты, и только потом последовал за ней.

Саймон, преследуемый идущим вплотную за ним Кэботом, уже был у подножия лестницы, когда из столовой вышла Ли, чуть не столкнувшись со своим компаньоном.

— Вот ты где! — Саймон погрозил ей скрюченным пальцем. — А я тебя ищу.

— Вот как? Я была на кухне. — Ли подняла глаза и посмотрела на Кэбота. Едва заметная улыбка тронула ее губы. Впервые за весь день без налета грусти или неопределенности.

Он хотел улыбнуться ей, но она уже отвернулась к Саймону.

— Что ты хотел от меня?

— Хотел просто поздравить тебя и — он показал большим пальцем в сторону Кэбота — его со свадьбой. Думаю, вы поладите. А теперь мне нужно идти.

— Спасибо, что пришел, Саймон. Возможно, завтра я не приду в контору. — Нежный румянец тронул ее щеки и шею. — Увидимся в понедельник, — тихо добавила она.

— Отлично. Может, и больше времени тебе понадобится. Ты должна получше узнать своего нового мужа.

Она покраснела еще сильнее, пошла вместе с Саймоном к двери и осталась стоять там, так как многие уже собрались уходить. Кэбот наблюдал за ней, стараясь заглушить тревогу. Весь день она была сдержанна, занята делами.

Нет, его это не должно беспокоить. Чем менее эмоциональна свадьба, тем менее эмоциональным будет брак, так ведь? Но она определенно его избегала.

Почему? Глаза Кэбота сузились, он смотрел ей в спину, и подозрения волной поднимались в нем. Что хотела она получить от их сделки в действительности? Он не мог отвязаться от мрачной мысли, что поведение Ли было каким-то образом связано с Робертом Беккером.

Глава 3

Ли ждала его в спальне. Кэбот пообещал помочь Тэду Ноксу подцепить фургон Чанси, и Ли поднялась наверх. Она смотрела на дрожащий отсвет лампы на столике около кровати. Неяркий свет падал на плотное синее покрывало и свежее белье на приготовленной к ночи кровати. Скоро она будет в постели с Кэботом. Волнение не покидало ее.

«Думай о чем-нибудь другом», — приказала она себе.

Вздохнув, она оглядела комнату. Смешно смотрелся ее халатик в шкафу рядом с пальто Кэбота; ее туфельки казались кукольными рядом с парой его ботинок. Чужих. Незнакомых. Ее отражение в большом зеркале недалеко от шкафа задрожало, и она отвернулась.

Целый день она слышала голос Роберта, который упрекал ее в измене. Ее мучали угрызения совести, но сделка была совершена.

Она прикрыла глаза, стараясь избавиться от голоса Роберта, пытаясь не вспоминать его глаза. Она почувствовала аромат каких-то специй, легкий запах мыла и горящего в камине дерева. Она захотела вспомнить лицо Кэбота, и это ей удалось. Она улыбнулась.

Кое-как ее страхи поутихли, но волнение оставалось. Где-то в глубине было воспоминание о поцелуе в конторе. Разве она когда-нибудь чувствовала эту предательскую, бесконтрольную слабость в объятиях Роберта?

Ли переключилась на церемонию венчания. Она не ожидала увидеть Кэбота таким серьезным и привлекательным. Она вдруг испугалась, что он не произнесет слов клятвы, но он сказал их своим четким, глубоким голосом, глядя ей прямо в глаза.

А потом он поцеловал ее. Она не разрешила себе ответить на его поцелуй. Не могла. Ей казалось, что тогда она навсегда останется предательницей памяти Роберта. Его лицо стояло перед ее мысленным взором, и он смотрел на нее с болью и обвинением в глазах.

— Я делаю это для тебя, Роберт, — прошептала она своему воображению.

— Ли? — нарушил тишину тихий голос Кэбота.

Она подскочила, широко раскрыв глаза. Кэбот вошел в спальню, осторожно прикрыв за собой дверь. Он постоял некоторое время, глядя на нее внимательно и настороженно. Его тень закрывала почти всю противоположную стену, и Ли почувствовала, как дрожь пробежала по ее телу.

Ей захотелось встать и накинуть на свою ночную рубашку халат, висевший в шкафу, но она заставила себя встретиться с Кэботом взглядом. В каком-то смысле она была одета практически с головы до ног.

Но ее тончайшая, прозрачная, как дым, ночная рубашка подчеркивала каждый изгиб тела. Несмотря на длинные рукава, низкий квадратный вырез оголял всю шею и грудь. Ли собиралась надеть простую хлопковую сорочку, но эта была подарком матери. Пришлось забыть удобный хлопок. Она сплела руки в ожидании.

Ее не волновали его мысли, просто куда-то вдруг проваливалось сердце. Годы прошли с тех пор, как мужчина так смотрел на нее. Кэбот изучал ее, сонно полуприкрыв глаза. Она сжала зубы, стараясь не терять спокойствия. Может быть, уже достаточно?

Он остановил свой взгляд на ее груди, бусинках сосков. Кожа Ли пылала под его взглядом. Она вспомнила о своей родинке над правой грудью и закрыла ее рукой.

— Не надо. — Его голос прозвучал грубо и резко. Он подошел ближе. — Не делай этого.

Она сглотнула, боясь смотреть на Кэбота, затем, выпрямив спину, подняла глаза и увидела откровенное желание в его синих бездонных глазах. Дрожь прошла по ее спине, разливаясь по бедрам. Ее затрясло.

«Не делай этого, Ли. Помни наши клятвы», — четко прозвучал голос Роберта в ее голове.

Она отогнала это наваждение, пытаясь сосредоточиться на Кэботе, который стоял перед ней. Он развязал рубашку. Лампа отбрасывала тень на его голую грудь и мысок волос. Ее впечатлил его обнаженный торс, натянутые, как струны, мускулы.

Он медленно подходил к ней, как будто подталкиваемый какой-то невидимой силой. Шаг, другой. Остановился.

Она крепко сжала пальцы, подавляя желание чем-то прикрыть свои груди. В самой глубине ее сознания еще звучал голос Роберта. Она старалась не подпускать его ближе.

Ее дыхание становилось все более прерывистым. Она пристально смотрела на Кэбота. Он судорожно вздохнул. Лицо его напряглось, он стиснул зубы, желваки вздулись у него на щеках. Ли, чувствуя головокружение, ждала, что он дотронется до нее. Но он стоял не двигаясь. Просто смотрел на нее.

Кровь застучала у нее в висках, сердце ухнуло в груди. Ли слышала прерывистое дыхание Кэбота . и видела, как пульсировала вена на его шее. Он не двигался.

Ее плечи были напряжены. Ожидание длилось дольше, чем она могла вынести. Почему он не дотронется до нее?

В его глазах она не увидела ответа. Кэбот смотрел на нее, выжидая. И она поняла: он ждал сигнала.

Ли задержала дыхание. О Господи, сможет ли она первой пойти навстречу? Она почувствовала, как волна жара разлилась по ее телу. Она пыталась убедить себя. Разве не повел он себя честно, когда оплатил ее счет? Она же не сделала ничего, кроме того, что повторила свое обещание. Она хотела двинуться, но ее ноги были будто ватные.

«Ты моя жена», — остановил ее голос Роберта. Она хотела разрушить эту долгую связь.

Отчаяние обернулось разочарованием. Она должна выполнить условия сделки. Едва переставляя онемевшие ноги, она сделала шаг, потом другой, не сводя глаз с пульсирующей жилки на шее Кэбота. Если она переместит свой взгляд выше, то потеряет контроль над собой.

Сделав четыре шага, Ли остановилась перед ним, — так близко, что тепло его тела дразнило ее, а дыхание долетало до ее волос.

Собрав волю в кулак, она посмотрела ему в лицо. Кэбот глядел на нее с болью, смешанной с желанием обладать ею и восхищением от ее красоты.

Дрожащей рукой он дотронулся до ее щеки. Кожа Ли пылала. Она едва дышала. Лицо Роберта опять возникло в ее сознании. Она закусила губу, еле сдерживая слезы. Разве она неправильно поступала?

Кэбот едва коснулся ее щеки, затем провел рукой по губам. Его жадный, требовательный, властный взгляд нравился ей и одновременно пугал.

У Ли перехватило дыхание от его губ, прижавшихся к ее губам, и от нахлынувшего жара. Желание поднималось снизу живота и растекалось по всему телу. Она, испугавшись этих давно забытых ощущений, как будто одеревенела.

Он притянул ее к себе, и ее груди коснулись его груди. Его руки скользнули по тончайшему полотну ее сорочки. Ли уперлась кулаками ему в грудь, но его поцелуй стал еще крепче, грубее. Желая заглушить голос рассудка, она раскрыла губы, принимая его язык. Истерика захлестывала ее с каждой новой волной поцелуев. Ей не хватало воздуха, она задыхалась. Наконец она решилась и налегла на его грудь со всей силой своих маленьких кулачков.

«Он — мой муж», — повторяла она про себя.

«Я твой муж. Ты забыла клятвы, которые мы давали друг другу?» — отвечал ей голос Роберта.

Глотая беззвучно льющиеся слезы, она почувствовала, как что-то твердое, мощное прижалось к ее животу. Тонкий лучик желания вспыхнул в ней, но она загасила его.

«Как ты можешь предать меня, Ли? Как?»

Она застонала, рыдания готовы были вырваться из ее груди. Она хотела поддаться Кэботу, его ласкающему языку и рукам, блуждающим по ее спине. Спрятав большой палец внутрь ладони, Ли дотронулась — до золотого колечка, которое теперь символизировало ее замужнюю жизнь. Она постаралась забыть о Роберте и отдаться этому сладкому волнению, охватившему ее от самых кончиков пальцев до живота.

Руки Кэбота описывали неторопливые круги по ее спине, затем скользнули ей под рубашку. Он нежно гладил ее груди, беря их в свои широкие ладони. Губы его осыпали поцелуями ее лицо, веки, ресницы. Ли с трудом подавляла крик. Его язык углубился ей в ухо, и дрожь пробежала по ее телу от шеи до кончиков пальцев.

— Красивая, какая ты красивая! — шептал он.

Желание, страсть, какая-то болезненная дрожь пронзали ее тело. Роберт звал ее.

Смутно она осознала, что Кэбот спустил один рукав ее сорочки вниз с плеча. Он ласкал языком и покусывал ее нежную шею, осторожно спускаясь к ключице. По щеке Ли скатилась слеза. Она наклонила голову к плечу, освобождая Кэботу путь к тому, что ;

теперь принадлежало ему. Она старалась не думать о Роберте и не разрешала себе отказываться от ласк Кэбота. «Отдайся чувствам!» — призывало ее тело. Рот Кэбота — горячий, трепетный, жадный — добрался до ее груди. Огонь желания охватил ее, и она почувствовала влажность между ног. Он истомил ее своими сладострастными ласками, медленно подбираясь к соску.

Как только он накрыл губами ее сосок, голос Роберта закричал: «Ты изменяешь мне! Это — измена!»

— Нет, — закричала Ли. Кэбот рывком вскочил, как ужаленный, и крепко ;

сжал ее. Голубые глаза внимательно смотрели ей в лицо.

— Что такое?

Его голос испугал Ли. Болью и смущением горели его глаза.

Она только теперь поняла, что говорила вслух.

— Ты испугал меня, вот и все.

— Неправда, — выдохнул он и выпустил ее руки. Печать неприязни легла на его лицо.

Холодный воздух овевал те уголки ее тела, которых только что касались губы Кэбота.

Пытаясь исправить ситуацию, она дотронулась до него:

— Пожалуйста, Кэбот, послушай! Просто я очень нервничаю, больше ничего.

— Что происходит, Ли? Ты играешь со мной в какую-то игру? — надрывно спросил он, отклоняясь назад. Она опустила руку, закрывая голую грудь. Отчаяние охватило ее.

— Нет же, нет.

— Когда мы заключали договор, ты знала, что . тебе придется спать со мной. Ты согласилась. — Он пристально смотрел на нее. Приятные черты его лица теперь казались жесткими.

— Пожалуйста, Кэбот. Я хочу. Я сдержу свое обещание.

— Сегодня?

Она опустила глаза, проклиная Роберта, проклиная себя. Кэбот выручил ее, но разделить постель с ним — предательство по отношению к Роберту.

— Так. Значит, не сегодня. — Он старался говорить спокойно, без признаков страсти. — Когда конкретно ты выполнишь свое обещание, Ли? Может, мне не стоит и ждать?

Его голос был жесток, но не слова. Он заплатил по счету, руководствуясь только ее честным словом.

— Мне… нужно… какое-то время, — с трудом проговорила она. Ее дыхание застряло где-то в груди. Воспоминания, чувство вины, злость — все смешалось в ней.

— Значит, мне не надо было выполнять свою часть обязательства? Оплата при получении, так что ли?

Она расправила рукав сорочки на плече, стараясь не поддаваться охватившим ее эмоциям.

— Послушай, это, наверное, потому, что я никогда не была ни с одним мужчиной, кроме своего мужа.

Кэбот посмотрел на нее долгим взглядом, глаза его были непроницаемы в темноте.

— Я никогда не ожидала ничего подобного. Я действительно собиралась выполнить свою часть договора. — Она сделала шаг к нему, желая, чтобы он принял ее, и одновременно не желая этого. — И собираюсь до сих пор.

Кэбот буравил ее своим взглядом.

— Мне стало неинтересно.

— Ты так не думаешь. Мы просто плохо начали. Я хочу…

— Я тебе уже говорил, оставь ты свою дурацкую любезность! Не об этом речь. Я думал, мы найдем общий язык.

Ли почувствовала разочарование и в нем, и в самой себе.

— Но это же не было настоящей свадьбой?

— Нет, — вспыхнул огонь голубых глаз. Он схватил ее и крепко прижал к себе. — Но это будет настоящий брак.

Кэбот опустил голову ниже, и кровь прилила к ее липу. Страх смешался с возбуждением. Она сомкнула ресницы в предвкушении его поцелуя.

С возгласом презрения он оттолкнул ее от себя и направился к двери.

— : Нет, я не хочу, чтобы моя собственная жена говорила, что я изнасиловал ее. И я не имею ни малейшего желания заниматься с тобой любовью, пока мысли твои заняты другим мужчиной.

— Я ни о ком не думаю! Не думала! — Ли схватила его за руку, поворачивая к себе лицом. Он посмотрел на ее руку, и она убрала ее.

— Я слышал, ты разговаривала со своим прежним мужем, Робертом, когда я вошел. — В голосе снова звучало презрение. — Если ты предпочитаешь, чтобы мертвец согревал твою постель, это твое дело.

— Куда ты уходишь? Как же наша сделка?

Он уже подошел к двери, и она следовала за ним на расстоянии.

Он оглянулся:

— Мы покончили с этим. Во всяком случае, на сегодня.

— Но ты сказал, что дашь мне время?

— Я даю тебе сегодняшнюю ночь. — Его голос был усталым, смирившимся. В этот момент Ли поняла, как сильно, должно быть, она его обидела, хотя он никогда этого не покажет. Он немного помедлил возле двери, затем повернулся и посмотрел на нее: — Это только маленькая отсрочка, Ли. Когда-нибудь, возможно скоро, тебе придется спать со мной.

— Я это и собираюсь сделать, — прошептала она в закрытую дверь. Медленно идя к кровати, она сделала глубокий вдох, пытаясь избавиться от чувства тошноты в желудке.

Она отдавалась Кэботу, чтобы сохранить память о Роберте. А теперь воспоминания о Роберте не разрешали ей довести сделку до конца.

Кэбот лежал голый, нарочно не желая накрываться одеялом или простыней, надеясь, что холодный воздух остудит его кровь. Его дыхание было ровным, но он все так же настойчиво хотел ее, как и раньше, в спальне. Воспоминание о Ли в прозрачной сорочке изнуряло его. Эта картина как будто застыла в его воображении: она, сидящая на кровати с обнаженной грудью. Влажная и блестящая ее кожа светилась в свете лампы, как дымчато-золотой атлас.

Скрип, доносившийся из его комнаты, прекратился — верный знак того, что Ли закончила свои хождения и легла. У него застыли ноги, от холодного воздуха свело стопу. Он обернулся простыней, потер ногой об ногу. Ему хотелось вторгнуться к ней, и напомнить этой Ли Беккер о ее обещании. Хотя она и сама помнила об этом. Он хотел схватить ее и трясти до тех пор, пока у нее не застучат зубы, но это только отдалит ее, испугает.

Он понимал, что в какой-то мере ее страх действительно происходит оттого, что в ее жизни был только один мужчина.

Он должен был бы радоваться этому обстоятельству, но уж лучше бы он находился сейчас в своей собственной постели, ближе к своей цели — иметь наследника.

Возможно, ему следовало быть настойчивее — она ведь разомлела от поцелуев, — но такое поведение не привлекало Кэбота. Его абсолютно не волновало, была ли между ними влюбленность, гораздо важнее было иметь гармонию. Этого ему сильно недоставало в жизни.

Оказывать на нее давление не имело смысла, но каковы теперь были его шансы, раз они оказались в разных комнатах?

Холодный воздух пробрался под простыню и охладил жар в паху. Он приподнялся на локтях и увидел молочный свет ночи, струящийся из окна. В конце концов это была его постель, и он не говорил ей, что не будет спать там, а только сказал, что не будет беспокоить ее сегодня ночью.

Кэбот отшвырнул простыню, выпрыгнул из кровати и, схватив свою брюки, натянул их, отдавая дань приличиям.

Застегивая на ходу пуговицы, он приостановился у двери в спальню. Оттуда доносились всхлипывания. Он взялся за ручку двери, неуверенный в своих последующих действиях.

Чтобы не напугать ее, он открыл дверь очень тихо. У него перехватило дыхание, когда он увидел ее, свернувшуюся комочком посередине кровати, освещенную лунным светом. Тонкие пряди волос, отливающие серебристым светом, закрывали ее лицо.

Кэбот разрывался между желанием захватить свою территорию и боязнью вторжения в чужую. Он шагнул в комнату, поджимая пальцы босых ног от соприкосновения с холодным деревянным полом.

Рыдание вырвалось из ее груди, он увидел, как она конвульсивно содрогнулась.

— О, Роберт, Роберт, как ты мог так со мной поступить?

Кэбот застыл на месте. Он сжал кулаки. Даже теперь она оплакивает своего бывшего мужа. Злость смешалась с состраданием. Он мог понять такую кровоточащую рану. Жалость взяла в нем верх. Сегодня он оставит ее одну.

Но завтра он предъявит свои права.

Ли открыла глаза и сразу вспомнила события прошлой ночи. За окном было серое хмурое утро, под стать ее настроению.

Кэбот не захотел быть с нею. «Нет, — уточнила она, — он не захотел быть со мной и Робертом».

Она почувствовала злость на Роберта, который уже давно был в могиле. «Как ты мог умереть и оставить меня одну?» — думала она.

«Ли, все это давно в прошлом. Три года прошло со дня смерти Роберта. Кэбот спас твою компанию, и теперь ты его должница», — убеждала она себя.

Сколько еще времени даст ей Кэбот, прежде чем ему надоест ждать? У нее пересохло в горле. Поднимаясь с кровати, она натянула халат. Сегодня она должна сказать Роберту «прощай». Окончательно и бесповоротно.

От этой мысли у нее заболело сердце, как будто она хоронила мужа во второй раз. Ли вытерла вспотевшие ладони о свой бархатный халат и шагнула к гардеробу. С самой верхней полки она достала заветный ящичек и, держа его прямо перед собой, направилась к туалетному столику. Она достала брошь, подаренную Гейджем, и сетку для волос от матери. На дне лежала их с Робертом свадебная фотография.

Осторожно взяв ее в руки, она вспомнила день их свадьбы. Они оба выглядели такими молодыми и беззаботными. Минуту она посидела с закрытыми глазами, потом аккуратно положила карточку обратно в коробку. Опустившись на колени, она положила коробку в самый нижний ящик.

— Все еще живешь в прошлом, Ли? — раздался низкий, хрипловатый голос Кэбота.