Но Джарида волновало не только это. Когда они с Баденом вышли на улицу, освещенную закатными лучами, он задержался на мраморных ступенях и спросил Магистра:
      - Ты и вправду думаешь, что я стану могущественнейшим из магов Ордена?
      Баден не ответил и повернулся к Транну:
      - Видишь, не получилось: ты оказался прав - у Орриса немало молодых сторонников.
      - Но ты не менее популярен среди Магистров, - уверил его Транн. - Не думаю, однако, что нам стоит подсчитывать союзников: что бы Орден ни решил, нам не победить, пока мы не объединимся.
      - Согласен, - мрачно ответил Баден. Он оглянулся на Великий Зал. Думаю, мне надо поговорить с Джессамин - ее поддержка может сыграть решающую роль.
      - Тебе, кажется, придется подождать: Оррис уже разговаривает с ней, а потом она направится в Дом Амарида на пир.
      - Пир, - выдохнул Баден, качая головой. - Совсем забыл.
      - А я нет, - радостно сказал Джарид. - Готов спорить, здесь это нечто особенное. Дождаться не могу.
      Казалось, впервые с окончания заседания Баден заметил присутствие племянника. Он переглянулся с Транном и глубоко вздохнул.
      - Джарид, - осторожно начал он, - боюсь, мы не сможем пойти на пир... и ты вместе с нами.
      - Почему? - в отчаянии воскликнул Джарид.
      Баден снова посмотрел на Транна, не зная, что и сказать.
      - Нам с Транном нужно еще много сделать сегодня - на пир почти не остается времени, и, возможно, в "Гнездо" мы не вернемся. А без нас Маймун не разрешит тебе ночевать, если ты не заплатишь. Так что, уж извини, ночевать тебе сегодня придется на улице.
      - То есть в лесу? - Джариду не хотелось в это верить.
      - Да.
      - Но я не хочу. Я не хочу пропустить пир и тем более снова спать на земле.
      - Не думаю, что у тебя есть выбор, - бесстрастно продолжил Баден. - У тебя что, есть три золотых, чтобы переночевать в гостинице?
      - Нет, - смирился Джарид.
      - Вот именно. Стало быть, тебе надо поторопиться. После заката будет труднее найти место для ночлега.
      - Но, Баден, почему я не могу остаться с тобой и Транном? Я могу одну ночь не спать, и мне так хочется пойти на...
      - Джарид! - строго сказал Баден. - Хватит! С каких это пор Магистр должен объясняться с учеником?
      - Да, Магистр Баден, - тихо ответил Джарид.
      Не говоря больше ни слова, Баден повернулся, взмахнув полой плаща, и направился назад в Великий Зал. Транн подождал, когда он отстанет немного, и мягко положил руку на плечо Джарида:
      - Понимаю твое разочарование, но я никогда не видел, чтобы Баден отказывал другу без серьезной причины.
      Джарид коротко кивнул и, после безуспешной попытки улыбнуться, зашагал через старые кварталы обратно в лес. Пробиваясь через толпу, Джарид кипел негодованием, которое было куда сильней огорчения. Он решил, что стал жертвой деспота, которому нет дела до его желаний и побуждений. Бадену не было оправдания. Пребывать в сотнях миль от друзей и родных, да еще проворонить лучшую из ночей! Так было просто нечестно! Подходя к первому из мостов, ведущих через Лариан в Ястребиный лес, он внезапно подумал: а почему не вернуться? Разве обязательно идти на пир с Баденом? Джессамин ведь всех пригласила, и его, разумеется, тоже. Сартол и Радомил, наверное, не были бы против, - кажется, он им понравился, и они поняли бы, что ему не хочется сидеть одному в Ночь Дуклеи. Он задержался у моста и чуть было не повернул в город, но остановился. Конечно же, Транн был прав: Баден не отправил бы его в лес просто так. Более того, предать Бадена - это... Тяжело вздохнув, Джарид направился в лес через мост.
      Испытывая жалость к себе, он не заметил, как к нему подкрались два незнакомца, пока один из них не заломил ему руки. Джарид попытался освободиться, но безуспешно.
      - Кто это у нас тут? - спросил другой незнакомец, доставая кинжал Джарида из ножен и приставляя его к горлу владельца. - Поздновато для одинокой прогулки в лесу, а, Вельк?
      Его напарник усмехнулся и усилил хватку.
      - Лучше оставьте меня в покое, - дрожащим голосом предупредил Джарид, зная, что его слова звучат просто смешно. - Я маг, так что лучше отпустите.
      Оба незнакомца рассмеялись, и тот, который держал кинжал, сухопарый коротышка с клочковатой бородой и маленькими серыми глазками, покачал головой и осклабился, обнажив неровные желтые зубы.
      - Не думаю, - жутковатым шепотом сказал он, - не вижу ни плаща, ни птицы. - Тут взгляд его упал на руку Джарида. - А вот это золотое колечко мне нравится. А ну сними его!
      - Но это подарок моего брата!
      - Да пусть хоть от самого Арика! Снимай сейчас же!
      В глазах Джарида застыли слезы.
      - Держи его крепче, - сказал грабитель напарнику. Схватив Джарида за руку, он поднес кинжал к его пальцу.
      - Нет! - в отчаянии закричал Джарид и, сам не осознавая, что делает, закрыл глаза и представил себе огонь. Не прошло и секунды, как человек с кинжалом взвыл от боли. Открыв глаза, Джарид обнаружил, что куртка грабителя пылает. Вельк швырнул пленника на землю и подбежал к приятелю, пытаясь погасить огонь. Джарид, не оборачиваясь, помчался в лес и не останавливался, пока крики разбойников не затихли вдали.
      Уже почти стемнело, когда он наконец остановился у маленького притока Лариана. Он решил, что заночует здесь. Конечно, бандиты не будут его искать. Он перевел дыхание и внезапно понял, что каким-то неизвестным путем использовал Волшебную Силу. В общем, это было уже не впервые - загорелась же рубашка Ройдена тогда, в Аккалии. Но сегодня он использовал Силу сознательно, хоть и не знал, как именно. У него чуть голова не закружилась. Он собрал кучку веток, чтобы еще раз все проверить, закрыл глаза и, как учил Баден, очистил свое сознание от мыслей, оставив лишь образ огня. Что-то холодное быстро пронеслось по жилам, словно кровь обернулась горным потоком. Он увидел себя будто со стороны - далекого и близкого одновременно, поджигающим ветки. Потом его ноздри наполнил запах дыма, мягко затрещали горящие ветки. Он открыл глаза - и увидел... Гнев на Бадена, страх перед бандитами - все осталось позади; Джарид в изумлении смотрел на пламя.
      - Я маг, - вслух сказал он. И закричал, чтобы весь лес услышал: - Я маг!
      Он нашел еще деревяшку и попробовал изменить ее форму, как это делал Баден. Ничего не получилось. Он попробовал еще раз, и, хотя холодок снова пронесся в крови, полено не изменилось, зато голова закружилась. Он попробовал поджечь деревяшку, и это удалось, но голова закружилась сильнее.
      - Вот так-то, - сказал Джарид, широко улыбаясь. - Это только начало.
      Счастливый, он долго глядел на пламя, пытаясь оценить свои ощущения. Наконец, когда совсем стемнело, он сообразил, что голоден. Он осмотрел окрестности в поисках съедобных растений, о которых рассказывал Баден. Набрав достаточно, чтобы подкрепиться, он помыл растения в речке, вернулся к огню и, съев свой скромный ужин, удобно устроился на душистой сосновой хвое.
      "Я маг, - снова подумал он и разулыбался, словно ребенок.
      7
      Калбир стоял один на краю поляны. Он ждал. Капюшон был отброшен назад, и легкий ветер трепал его волосы песочного цвета, но взгляд человека был устремлен в непроглядную темень леса к востоку от поляны. Он слышал остальных у себя за спиной - они шли группами по двое и по трое, тихо перешептываясь; хотелось приказать им умолкнуть. Это потребовало бы лишь одного слова, а может, и просто молчаливого взгляда. Он знал, что они боялись его и подчинились бы любому его приказу. Но зачем? Они не слишком шумели и были вовсе не повинны в опоздании мага. Может, если бы он излил на них свою досаду, стало бы легче - но не более того.
      Он ненавидел, когда его заставляли ждать. Он гордился собственной пунктуальностью и точностью, с какой выполнялись его планы. Опоздание стало результатом недомыслия. А недомыслие может стоить жизни. Или хуже того: все-таки они ждали мага. То, что они ждали здесь, в лесу, совсем рядом с городом Сынов Амарида, было просто невыносимым.
      Он знал, что необходимо быть близко к городу. Раз уж они решили поддерживать иллюзию, что маги виновны во всех преступлениях его шайки, придется нанести удар сразу по окончании Собрания, а потому нельзя уходить далеко. Но он продолжал двигаться, и даже то, что все его люди здесь, никак не служило его спокойствию. Слишком уж все рискованно.
      Он бросил взгляд через плечо и осмотрел поляну. Если бы вдруг кто-нибудь неосторожно приблизился, Калбиру и его людям пришлось бы прикончить беднягу. Конечно, предполагалось, что произойдут столкновения с местными жителями, но не массового характера. Никак не полным составом (пятнадцать человек!), а у каждого еще и по алому кристаллу и по угольно-черной желтоглазой птице. Даже самые невежественные обитатели Тобин-Сера сразу бы заподозрили неладное. И... Не то чтобы Калбиру не нравилось убивать - за тем они, в конце концов, и пришли. Но у него был план, требующий тщательного исполнения. Убивать налево и направо именно сейчас - это принесло бы больше вреда, чем пользы.
      Сам Калбир настоял, чтобы каждый взял по красному камню. Он решил, что его людям так будет легче узнавать друг друга даже на расстоянии. Возможно. Но и собираться вместе было рискованно - это был единственный крупный просчет в их тщательно разработанном плане.
      Он повернулся обратно к лесу и попытался уловить отблески церилла, ничего не увидел, сплюнул и выругался. Порой Калбиру начинало казаться, что маг нарочно испытывает его терпение: оба они не пытались скрыть взаимной враждебности. В каком-то смысле это было даже удобно - позволяло Калбиру скрывать все прочие чувства, которые у него вызывал маг. В Лон-Сере, в его родном Нале, технически развитой стране, его научили ни в грош не ставить всякие суеверия. Магия присутствовала лишь в детских играх, а сны были не более чем красочными образами, являющимися по ночам. Но здесь, в этом странном крае, сновидения открывали завесу над будущим - по крайней мере так ему сказал чародей. И магия была объективной реальностью. Он сам убедился.
      Калбир боялся не многих. Например, Седрика, Верховного лорда, рассеянно вспоминал он, проводя пальцем по тонкому белому шраму, идущему от левого виска к углу рта; и еще отца - но это было давно. И как и все в Брагор-Нале, он всеми правдами и неправдами избегал столкновений с Тайной Стражей Государя. И все. Исходя из того, что он знал о Сынах Амарида, они должны были быть слабовольны, тщеславны и неумелы. Этот маг - его маг (Калбир невольно улыбнулся) - не был исключением. Но он предал Орден, присоединился к шайке и проявил такую беспощадность, что Калбир его даже зауважал. И потом, этот тип одним мановением руки умел сотворить такое, что в самые смелые представления о реальности вписаться никак не могло. Не то чтобы Калбир боялся мага, но при виде проявлений его силы и при взгляде на эту удивительную птицу чувствовал себя не в своей тарелке.
      Он еще помнил со странной обескураживающей ясностью шок первого столкновения с магом. Калбир и его люди собрались у подножия Прибрежных гор, чтобы обсудить стратегию своих набегов. Ночь была примерно такой, как сейчас: теплой и ясной; легкий ветерок приносил запах далекого дождя. Конечно, они многое знали о Сынах Амарида. Шпионы, которых Седрик засылал в Тобин-Сер, детально описывали их внешность, историю и привычки. А как же еще можно было надеяться распознать магов и заставить всех поверить в их виновность? Но никто из их шайки в жизни не видел настоящего мага. До той самой ночи.
      Калбир вспоминал, как он был поражен; сердце подпрыгнуло аж до самой глотки. Вот уж ирония судьбы: так ловко избегали встреч с жителями Тобин-Сера и были накрыты... магом! Странно, но последнего эта встреча словно бы и не обеспокоила. Он постоял на краю поляны, разглядывая их и чуть заметно улыбаясь. Даже если они с их одинаковыми птицами и камнями удивили его, маг и виду не подал.
      Калбир и его люди - всего шестнадцать человек - замерли без движения. Возможно, их вытянутые физиономии показались магу комичными. Или его больше удивили одинаковые птицы. Трудно сказать. А потом Йарит - а кто же еще? запаниковал и собрался открыть огонь. Вечно он так. Ответ мага был так стремителен и такое яркое пламя сорвалось с его посоха, что Калбир ничего не понял, пока его человек не упал на землю, корчась в огне. Калбир умел обращаться с самым разным оружием, и это, замаскированное под посох, поразило его своей огневой мощью. И главное, маг едва шевельнул рукой!
      Сын Амарида обнажил зубы в злой усмешке и повернулся к Калбиру, в котором распознал предводителя.
      - Вели им побросать посохи, а не то вас всех перебью! - приказал он на тобинском языке.
      Мгновение спустя Калбир перевел приказ на брагорийский. Его люди неохотно подчинились, и, не опуская посоха, маг спросил их, кто они и зачем пришли. Даже отвечая на вопросы, тщательно просчитывая каждое слово, чтобы, отвечая, не сказать слишком много, он понимал, как повезло ему и его людям. По тону и поведению мага было ясно, что он не собирается убивать их или отправлять в заточение. Он слушал ответы Калбира, словно оценивая достоинства только что приобретенного оружия. Все эти несколько минут поляну освещали лишь кроваво-красные камни его людей и ярко-желтый кристалл мага. И между ними был заключен союз, - конечно, не без плохо скрываемой взаимной ненависти, возникшей меж Калбиром и магом, но все же союз: они нуждались друг в друге.
      Союз принес Калбиру немало выгоды за этот год - тут и спорить не о чем. Но в таких ситуациях, как сейчас, когда маг заставлял его ждать или обращался с ним презрительно и высокомерно, Калбир чувствовал себя все более зависимым от его переменчивого настроения. Одно дело - чувствовать легкую неуверенность в присутствии этого типа, но нуждаться в такой мере... Калбир покачал головой. Когда все это кончится, мрачно пообещал он себе, я убью его.
      Эта мысль его успокоила, и когда он наконец разглядел между деревьями мягкий желтый свет церилла, то с удовлетворением отметил, что нервы больше не шалят.
      - Он идет, - объявил Калбир.
      Тут же все прекратили болтать и встали навстречу приближающемуся свету. Мгновение спустя маг предстал перед Калбиром, и свет цериллов перемешался, давая странный оранжевый оттенок. Маленькая белесая птица оглядела поляну и зашипела на своих черных собратьев.
      - Похоже, твоя птица напугана, Сын Амарида, - сказал Калбир не без иронии. - Мы что же, смущаем вас?
      - Ты путаешь страх и отвращение, Калбир, - холодно отозвался маг. Подобные ошибки бывают опасны. - Он позволил себе улыбнуться и почесал птице шейку. - И потом, не стоит ругать моего спутника за проницательность: он просто предпочитает общество настоящих птиц.
      - А ты? - спросил Калбир тем же тоном. - Ты предпочитаешь общество настоящих магов?
      Маг снова улыбнулся, но в глазах его не было веселья.
      - Я предпочитаю работать один.
      Они постояли молча, пристально глядя друг на друга, и пространство между ними словно пульсировало от ненависти.
      Наконец Калбир отвел взгляд.
      - Ну и что творится на вашем Собрании?
      - У меня хорошие новости, - самодовольно ответил маг.
      - Что, сработало?
      - О да, Орден обеспокоен, и сегодняшнее заседание прошло шумно, как никогда. Маги обвиняли друг друга, орали, были готовы вцепиться друг другу в глотку. Надо сказать, это выглядело весьма забавно.
      - Рад, что тебе удалось развлечься, - сухо заметил Калбир.
      Маг поднял палец.
      - Но я еще не сказал самого главного, - сказал он, расплываясь в злорадной улыбке, - благодаря Бадену нам удалось буквально заставить их охотиться за призраками.
      - Не понял.
      - Баден полагает, что всему виной Неприкаянный дух Терона, и убедил в этом уже многих.
      - Терон... - вполголоса повторил Калбир, словно припоминая.
      - Конечно же, ты не понимаешь, - нетерпеливо перебил маг. - Иногда я забываю, что ты не из Тобин-Сера. Тогда слушай и учись. - И он вкратце пересказал историю Терона и Неприкаянных. - Так вот, если - Баден склонит остальных на свою сторону, они отправятся в Рощу Терона воевать с духом Магистра.
      - И это позволит нам выиграть время? - спросил Калбир, еще не вполне понимая радость мага.
      Маг запрокинул голову и расхохотался:
      - Куда больше, чем время! Никто еще не возвращался из рощи. Это наш шанс избавиться от Бадена и от старой ведьмы, которая заправляет в Ордене.
      Калбир ядовито усмехнулся:
      - Слышали бы тебя сейчас твои друзья-чародеи...
      Маг перестал смеяться; и голос его был холоден.
      - В Ордене у меня нет друзей.
      Улыбка исчезла с лица Калбира.
      - Как ты можешь быть уверен, что их миссия провалится? Откуда ты знаешь, что Баден и эта, как ты говоришь, ведьма погибнут?
      - Я отправлюсь в рощу при любом составе отряда и позабочусь обо всем.
      - И сам уцелеешь? - Калбир поднял бровь. - Кажется, ты говорил, что...
      - Предоставь это мне, Калбир, - сказал маг тоном, не допускающим никаких возражений. - Занимайся своим делом.
      Калбир ошарашенно уставился на него, потом кивнул в знак согласия:
      - Мы готовы к выполнению второй части нашего плана. Пока только перья внушали подозрение относительно участия магов. Теперь мы будем оставлять свидетелей, видевших наши плащи, посохи и птиц. И нападения станут серьезнее. Скоро положение Ордена в Тобин-Сере окончательно пошатнется. Ты будешь править страной по своему усмотрению, а нас допустишь к вашим ресурсам.
      - Вам будет дозволен ограниченный доступ, - уточнил маг, - и только к тому, относительно чего мы сойдемся в цене. Невредно бы тебе запомнить, Калбир, что скоро, очень скоро я буду могущественнее, чем все маги Тобин-Сера, вместе взятые. Ты и твои друзья, конечно, кое-что получите, но по цене, которую назначу я сам.
      Калбир холодно улыбнулся:
      - Конечно, Сын Амарида. Иначе и быть не может.
      - Хорошо. Рад это слышать. Не хотелось бы напоминать тебе, что жизни твоих товарищей и твоя собственная - в моих руках. Прежде чем вы успеете что-либо замыслить против меня, я обо всем узнаю и убью вас. Кстати, это мне кое о чем напоминает. Новый ученик Бадена видел одного из вас во сне и рассказал об этом на Собрании во всех подробностях.
      - Что? - заорал Калбир. Его товарищи недоуменно переглянулись.
      Маг расхохотался:
      - Успокойся, Калбир. Такие, как я, часто видят вещие сны. Меня еще удивляет, что тебя видел только этот мальчик. - (Калбир уставился на мага, и выражение его лица не менялось.) - Ну он просто описал твой плащ, посох и птицу - в общем, ничего того, что изобличало бы в тебе пришельца из Лон-Сера. Но на всякий случай следует свести наши встречи к минимуму.
      - Нам необходимо еще что-нибудь обсудить? - спросил Калбир.
      Маг отрицательно покачал головой:
      - Не думаю. Где готовится ваше следующее нападение?
      - В городке Каэра, у западного отрога Мориандрала, в пределах двух недель пути отсюда.
      - Почему в Каэре?
      Калбир пожал плечами:
      - Не знаю. Просто из соображений правдоподобия решили не отходить далеко от места Собрания.
      - Очень хорошо, - сказал маг. - Церилл для связи при тебе?
      - Конечно.
      Маг поклонился и, не говоря больше ни слова, ушел.
      Калбир смотрел, как в лесной темноте постепенно меркнет свет желтого церилла. Спазм в животе прошел. "Когда все это кончится, - повторил он себе, - я убью его".
      Он шагал быстро. Очень быстро. Ему нужно было время, чтобы подумать. Он остановился и попытался успокоиться. Калбир повлиял на него - он стал раздражителен, говорил то, чего совсем не имел в виду. Он и сам не догадывался, чем его так обеспокоил этот чужак из Лон-Сера. В общем, они были даже похожи - забавно, не правда ли? Слишком похожи. Калбир явно балансировал на грани безумия, и это пугало мага.
      Невозможно было отрицать, что за весь этот год Калбир и его товарищи принесли ему немало пользы. Он тоже был не менее ценным союзником. Им был нужен кто-то хорошо знающий Орден. А ему был нужен некто способный помочь уничтожить его соперников в Ордене. Но он не доверял чужестранцу и не чувствовал к нему ни малейшей симпатии. Он знал, что эта их словесная перепалка была опасна, но просто не мог удержаться. Все его душевные силы уходили на самоконтроль во время Собраний и встреч с другими магами. Предательство он еще мог как-то скрыть, а вот неприязнь к Калбиру - нет.
      Тем не менее пока что все шло хорошо. Нападения Калбира возымели желаемый эффект. Люди по всей стране потеряли доверие к Ордену, а в самом Ордене наметился раскол. И потом, Баден...
      Маг улыбнулся и снова зашагал в Амарид, уже не так торопливо.
      - Баден, ты сделал мне подарок, о котором я и мечтать не мог, - громко сказал он вслух.
      Не один месяц он провел в раздумьях, как бы избавиться от Бадена и Джессамин. Остальные были слабы и глупы. Но эти двое... Джессамин пользовалась любовью и преданностью других магов - чувствами, которые могли объединить и усилить Орден в руках мудрого предводителя, каковым она и являлась. Баден представлял опасность другого рода. Конечно, не здесь и не сейчас, подумал маг с иронией, он был бы неплох. Несколько претенциозен, но с юмором, умен, умеет убеждать и обладает большей силой, чем можно представить. Маг рассмеялся: вот уже второй противник, с которым у него много общего.
      Теперь, однако, Баден сам дал ему средство расправиться с могущественнейшими членами Ордена. Впрочем, он был достаточно честен с собой, чтобы признать: эта идея пугала его. Он был сильный маг, но отнюдь не ровня Терону. Но осознание блестящих перспектив перевешивало страх. Думая об этом, он вспомнил еще кое-что: на последнем заседании Баден сказал, что Джарид однажды превзойдет могуществом всех присутствующих. Пусть себе хвастается своим блестящим учеником, подумал маг. Может, конечно, Баден и преувеличивал, но все же следует одобрить участие мальчишки в походе на Терона! Баден сам подсказал такое решение. Если надо, решил маг, поддержим Магистра, и тогда его ученик погибнет вместе с остальными.
      Джарид еще не успел проснуться, когда звуки леса и текущей реки наполнили сознание. Он почувствовал, что за ним наблюдают. Попытался проснуться, надеясь стряхнуть это чувство вместе с остатками сна, но оно лишь стало яснее. Внезапно вспомнив о бандитах, Джарид открыл глаза и увидел, что весь покрыт росой. Огонь давно погас. Лучи утреннего солнца пробивались сквозь влажную дымку и ветви деревьев, вокруг с громким щебетом сновали мелкие птички. Джарид сел, повернулся к речке и обомлел. Не более чем в десяти футах от него сидел на пне и пристально глядел на него, слегка наклонив голову, большой голубовато-серый ястреб с бледным брюшком и свирепыми красными глазами.
      - Ястреб Амарида! - выдохнул Джарид, не веря собственным глазам.
      И в то же мгновение его сознание захлестнули бессвязные мысли и образы, порой такие странные, что у Джарида они вызывали лишь какие-то смутные ассоциации. В какой-то момент он словно увидел себя со стороны свой несколько искаженный образ. В его сознании что-то присутствовало. Словно кто-то тянулся к нему, побуждая разделить его мысли. Чисто инстинктивно, как во время упражнений с Баденом, Джарид попытался ответить.
      Баден предупреждал его, что разделить сознание с диким существом трудно и даже опасно, но до этого момента Джарид не мог до конца осознать, как это бывает на самом деле. Первые же образы, посланные ястребом, ошеломили его своей стремительностью. Нахлынули мысли, воспоминания, ощущения, которые едва не лишили Джарида чувства реальности. Он летел с немыслимой скоростью меж ветвей, меняя направление с помощью хвоста и крыльев, жадно впивался в еще теплое тело сойки, чувствуя смесь возбуждения и тошноты от струящейся по клюву и когтям горячей крови. Он снова взлетел, выпустил когти и накинулся на большого коричневого ястреба, не в силах сдержать клокочущую ярость. Джарид едва вырвался из этого потока; он чувствовал себя более птицей, чем человеком, и словно тонул в ощущениях. От его собственного сознания почти ничего не осталось. Он едва выдерживал эту связь и в то же время боялся ее прервать, огромным усилием подавив тошноту.
      В его сознании пронеслись слова, сказанные Баденом в Лесу Леоры в первую ночь пути: "Ты должен учиться открывать свое сознание птице, но не терять при этом его ясности". Вспомнив совет дяди, Джарид перестал бороться. Вместо этого он позволил потоку увлечь себя. Он снова летел и рвал кого-то когтями, но в этом уже содержался какой-то смысл. Принимая образы, посланные ястребом, и больше не пытаясь втиснуть их в собственные представления о времени и реальности, он обнаружил, что выстраивается некая последовательность. С каждой минутой ему становилось легче, и Джарид почувствовал, что хаос рассеивается и сознание приходит в норму.
      Он снова смог видеть собственными глазами. Ястреба зовут Ишалла! Имя возникло само собой. Ишалла осталась в сознании, но более не захлестывала его. Она. Сам не зная как, он понял, что Ишалла - самка.
      Поток образов продолжался, но они были куда более знакомыми. Он видел Горы Парне, лес Тобин, Северную равнину и Тайму и, наконец, далекую родную Аккалию. Там была его мать, и Бернел с Ройденом тоже. Такие ясные образы, что, казалось, можно протянуть руку и прикоснуться к ним. Хотелось крикнуть, позвать их. Он был рад их видеть, но сердце ныло от тоски. Джарид старался контролировать свои чувства; вскоре он понял, что и эти образы посылает Ишалла. Они словно обменялись мыслями и воспоминаниями. Они были связаны друг с другом. Теперь он вправду стал магом.
      Он медленно, с трудом поднялся на ноги. Птица все еще сидела неподалеку, неподвижная, как хрустальные статуи Великого Зала. Солнце поднялось выше и рассеяло мглу. Джарид не знал, сколько времени прошло, но, судя по всему, утро было на исходе. Маги, наверное, уже заседали. Двигаясь осторожно, чтобы не растревожить птицу, Джарид приблизился к ней. Он был поражен ее пугающей дикой красотой - как и тогда, когда впервые увидел изображение птицы Амарида на плафоне. Эта была крупнее любого ястреба из тех, что он видел на Собрании. Ее спинка была голубовато-серой, длинный серый хвост пересекали широкие черные полосы. Грудь и брюшко были светлые в мелкую крапинку, голова и щеки - черные, каждый красный глаз был подведен белой полоской. Это была необычайно умная и грозная птица. Все еще глядя на нее и потихоньку пододвигаясь, Джарид, дрожа, приближался к ястребу. Он остановился прямо перед Ишаллой и протянул руку, на которую она сразу же села.
      Джарид вздрогнул, чувствуя, как ее сильные острые когти пронзают рукав рубашки и впиваются в плоть. Тем не менее ему удалось удержать руку. Несмотря на свои размеры, Ишалла была удивительно легкой.
      Не в силах отвести от нее глаз, Джарид широко улыбнулся. Видели бы его сейчас домашние. Даже Бернел гордился бы им. А уж как хочется взглянуть на выражение лица Бадена...
      - Я маг, - сказал Джарид вслух и, словно чтобы подтвердить это, назвал имя птицы. - Ишалла. Я знаю, тебя зовут Ишалла.
      Словно в ответ, ястреб перебрался к нему на плечо и стал чистить перышки - так обыденно, что это развеселило Джарида. Когти снова впились в его кожу, и по плечу потекла струйка крови, но это было уже не важно.
      - Нам надо идти, - сказал он. - Я вчера, кажется, убежал довольно далеко от Амарида.
      В его сознании мелькнул образ: быстро лететь меж сосен и елей, камнем упасть на другую птицу, поменьше, сбить ее и рвать ее плоть.
      Да, ответил Джарид. Эта связь была странной и волнующей. Я понимаю. Значит, давай встретимся позже, по дороге к городу, а?
      Появился новый образ, как раз соответствующий его предложению. И тут же Ишалла вспорхнула с его плеча, на мгновение погрузив когти так глубоко, что у него от боли перехватило дыхание.
      Потирая раненое плечо, Джарид смотрел, как она уносится прочь. Их связь ослабла. Ему ее не хватало - даже странно, если учесть, как мало они пробыли вместе. На мгновение он испугался, что она не вернется. Он покачал головой, усмехнувшись собственной глупости, и направился по тропинке. Пройдя всего несколько шагов, он оглянулся на свой погасший костер.
      "Место моей первой связи", - отметил он, как-то некстати думая одновременно о Тероне и проклятии. Он вздрогнул от этой мысли, обернулся и продолжил путь. Чуть позже к нему присоединилась Ишалла - внезапно опустилась на плечо и снова впилась в него своими когтями.
      - Придется к этому привыкнуть, - сказал он вслух. Она принялась чистить перышки. Но, к великому своему облегчению, он снова почувствовал ее присутствие в своем сознании. Он знал по рассказам Бадена, что со временем связь должна стать сильнее и перестать зависеть от временных расставаний. Впрочем, сейчас было трудно представить это. Ишалла и так словно стала частью его самого. Это несколько раздражало: словно все время видишь что-то краем своего глаза. Но за время отсутствия ястреба он кое-что понял: доступ к мыслям птицы означал и доступ к ее ощущениям. Идя по тропе, он понял, что ощущает окружающее намного ясней и отчетливей, словно прожил в лесу всю жизнь. И он шел в Амарид медленнее, чем следовало бы, наслаждаясь прогулкой.
      Когда Джарид вошел в Палату Собраний, там как раз кончался обеденный перерыв. Баден и Транн искали его, а потому неудивительно, что они заметили его первыми и чуть не вскочили, чтобы поприветствовать. Идя к ним и остро чувствуя тяжесть Ишаллы на плече, он внезапно осознал, что Баден сделал для него этой ночью.
      - Ты ведь знал, да? Вот почему ты отправил меня ночевать в лес.
      Баден кивнул. Они с Транном улыбались.
      - Я заметил, что в последние несколько дней нашего путешествия через горы за нами неотступно следует ястреб. Мне показалось, что она отыщет тебя, если предоставить ей такую возможность.
      - Спасибо, - серьезно сказал Джарид. - Извини, что сразу тебя не понял.
      Баден весело рассмеялся:
      - Ладно, забудь.
      Джарид повернулся к Транну:
      - И ты тоже знал?
      Маг покачал головой:
      - Нет, Баден только сегодня утром все объяснил. Но и вчера я мог с уверенностью сказать, что он ничего не делает просто так. - Транн посмотрел на Ишаллу, настороженно оглядывающую других птиц. - Она прекрасна, Джарид. Да поможет вам обоим Леора.