- Наверное, Сартол подсказал, - зло усмехнулся Оррис.
      - Возможно, - согласился Баден. - В общем, они знают о Тобин-Сере достаточно, чтобы сосредоточиться на подрыве репутации и положения Ордена. - Он посмотрел на Орриса: - Я пришел к запоздалому выводу, что ты был прав. Пора всем магам установить мысленную связь. На Тобин-Сер напали впервые за четыреста лет, и мы это допустили.
      Вспыльчивый маг ответил ему взглядом, выражение которого было невозможно понять. Потом он кивнул.
      Джарид ковырял в костре суком, в который все еще был заключен его яркий голубой церилл.
      - А если другие не согласятся? - Он поднял глаза на дядю из-под густой копны волос, упавших на лоб. - Конечно, я верю вам с Оррисом, но если не поверят они... Насколько я могу судить, Орден не так-то просто растормошить и заставить действовать. А этот стеклянный глаз некоторым вообще ничего не скажет. У нас больше ничего нет?
      Баден вынул темный кусочек, найденный в Излучине.
      - Мы нашли вот это, держи. Это кусок материала, из которого были сделаны птицы.
      Странный предмет передали по кругу.
      - Это ни на что не похоже, - сказал Транн. - И все же я согласен с Джаридом. Конечно, вы точно все рассказали, но другие, увидев эти остатки, едва ли представят искусственных птиц и исторгающее огонь оружие.
      Баден невесело рассмеялся и повернулся к Оррису:
      - Знаю. Но я рассчитываю еще и на присутствие Джарида и Элайны и на посох Терона. Если мы сможем убедить Орден в предательстве Сартола и заставить магов выслушать все про Терона, этих кусочков вполне может хватить. - Он смиренно пожал плечами. - Больше у нас ничего нет.
      Баден поднял глаза в небо. В северном небе плясала Леора. Он устал и от этого обсуждения, и от битвы, и от бесконечной скачки.
      - Пора спать, - заметил он. - Понятно, что Сартол прибудет в Амарид раньше нас, но нельзя оставлять ему слишком много времени, чтобы он наводнил своей ложью Великий Зал.
      Все медленно поднялись; они, похоже, устали не меньше, чем он сам. Баден, Транн и Оррис устроились у костра, Джарид и Элайна вместе отошли на несколько ярдов. Несмотря на усталость, Баден обнаружил, что мысли так и не дают ему уснуть. Какое-то время он с этим боролся, но потом осознал, что борьба эта безнадежна, перевернулся на спину и принялся смотреть в небо.
      Сартол, вероятно, уже добрался до Леса Тобина и будет в Амаридё дней через пять. И что потом? Магистр могуч и очень умен. Но, строго говоря, не он наша главная головная боль, подумал Баден. В конце концов, это всего лишь один человек, и если убедить Орден в его предательстве, то с ним можно будет справиться.
      Другое дело - его союзники. Терон сказал, что с таким врагом Орден еще не сталкивался. И чтобы выстоять, Орден должен измениться. Иначе конец, закончил Баден мысль Неприкаянного Магистра. Джарид и Элайна не утверждали этого, но, очевидно, подобная мысль подразумевалась. И притом Баден знал, что без Ордена стране не выстоять - вот в чем дело. Вот почему осуществлялись эти нападения, вот почему от вандализма они дошли до убийств. Кто бы там все это ни спланировал, он прекрасно знал, с чего нужно начать. И он позаботился, чтобы Орден утратил поддержку со стороны народа. Таков был ловкий замысел этих "магов" из Лон-Се-ра. Но какова их цель? Абборидж, например, воевал с Тобин-Сером за территории, не более и не менее. Возможно, здесь имеет место нечто подобное. Но скорее всего этим дело не ограничится. Хитрость и безжалостность захватчиков говорили о более глубокой и мрачной цели. Магистр не представлял, какова эта цель, но смутно предчувствовал, что речь идет о чем-то большем, чем территориальная целостность Тобин-Сера. Эта война, если это была действительно война, шла за само существование страны.
      И он понял, что если Орден хочет победить, то он должен отдать власть более молодым лидерам. Одинан, Ньялль и другие старые Магистры слишком противились переменам и вполне могли привести
      Орден и страну к гибели. Даже Джессамин не смогла бы справиться. Это было больно признать, но правда есть правда. Вот что хотел сказать Терон. И это Ба-ден должен был объяснить Магистрам, когда придет пора избрать преемника Джессамин.
      Он глубоко вздохнул. Было поздно. Костер догорел, и другие маги давно уже спали. Бесконечный танец Леоры возносил ее все выше в ночное небо, а Лон и Тобин стояли теперь у ее ног, и один глядел на запад, а другой - на восток.
      17
      Стоя на скалистом гребне в горах Парне, спиной к солнцу, Джарид смотрел вниз на панораму ошеломляющего своей красотой города. Последний раз он видел его с такой высоты, когда вместе с Баденом завершал путешествие из Аккалии. Тогда он был захвачен мыслью о своем первом Собрании и о встрече с самыми могущественными людьми Тобин-Сера. С тех пор не прошло и месяца, и вот он уже маг. И не просто маг: у него ястреб Амарида и посох Терона, а маги, в присутствии которых он недавно робел, стали его ближайшими друзьями. Он даже перестал бояться лошадей; конь ткнулся носом ему в плечо, и он погладил животное по морде.
      И тут в его мысли вторглось видение: он сам, спящий, на берегу ручья там, где встретил Ишаллу. Да, передал он Ишалле, которая послала этот образ, ты снова дома. И образ немедленно сменился другим: огромная сова, летящая прямо на них, растопырила когти и открыла клюв в угрожающем крике. Птица Сартола. Он помрачнел. Вот еще чем отличалось его второе путешествие в Амарид: теперь он хотел разоблачить предателя или умереть. Не бойся, мы встретим их вместе.
      - Не помешаю? - спросил знакомый мягкий голос.
      - Нет. - Он обернулся и протянул руку Элайне, которая подошла и встала рядом, потом снова стал смотреть на город.
      - Что-то не так?
      - Думаю, Ишалла напугана. А я не привык чувствовать ее страх.
      Она не ответила, и они долго стояли молча, взявшись за руки и глядя на залитый солнцем город. Он решил, что она, должно быть, не расслышала, что он сказал. Но когда она заговорила, он понял, что она не только услышала, но и подумала о том же.
      - Он подготовится, - пробормотала она, не сводя темных глаз с города. - Я знаю, что Баден все тщательно продумал и станет действовать с большой осторожностью, но Сартол будет готов.
      Джарид взглянул на нее:
      - Как ты думаешь, что нам делать?
      Она пожала плечами. Она вдруг показалась ему совсем юной и не на шутку испуганной. Он мог только догадываться, какими трудными были для нее последние несколько дней и насколько труднее будут те, что скоро наступят.
      - Он сильнее нас, Элайна. Он хитер и первым добрался сюда, а значит, наверняка успел кого-то привлечь на свою сторону. Но нам надо сразиться с ним - иначе Тобин-Сер не спасти. Ты слышала, что сказал Терон: если мы не победим Сартола, то не сможем остановить чужеземцев.
      - Значит, надо спускаться, даже если это означает, что мы погибнем.
      Джарид улыбнулся:
      - Пойдем вниз, но это еще ничего не означает. - Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.- Я только что обрел тебя. И никому не позволю тебя отнять. Даже Сартолу.
      Она попыталась улыбнуться, но страх не исчез из ее взгляда.
      За спиной послышались шаги.
      - Можно к вам?
      - Конечно, Баден, - ответила Элайна, не сводя глаз с лица Джарида. Мы просто... разговаривали.
      - Нам уже пора? - спросил Джарид.
      - Скоро, но сначала я хотел бы кое-что с вами обсудить. - Он прошел мимо молодых магов к краю скалы и окинул взглядом город. Ветер играл его редеющими волосами, худое тело казалось почти хрупким под просторным плащом. - Как только мы спустимся в лес, мы, возможно, встретим других магов, пробирающихся в Великий Зал. Сартол позаботился об этом пару дней назад.
      Джарид посмотрел на свой церилл и обнаружил, что тот все так же мерно вспыхивает, как два дня назад в Лесу Тобина. То же происходило и с церил-лами его друзей: их пробудил Созывающий Камень - пришла пора нового Собрания. Баден сказал, что это вполне законно. Как Магистр и тот, кто после смерти Джессамин доставил в Амарид ее посох, Сартол был обязан собрать всех Магистров на выборы ее преемника. Но пульсировали не только цериллы Магистров, но и простых магов, и ритм их говорил о том, что созывается весь Орден, - несомненно, Сартол собрался учинить суд над Баденом и Оррисом по обвинению в предательстве.
      - Вы оба уверяете, что, по словам Терона, других предателей в Ордене нет, - продолжал Баден, - но я все же предпочел бы проверить. У Сартола могут обнаружиться союзники, которых Терон не видел. - Магистр снова отвернулся от Амарида и посмотрел на них. Из-за темных кругов под глазами его лицо казалось даже более худым, чем обычно, голос звучал напряженно. Когда мы спустимся в лес, ваши жизни окажутся в опасности, - если Сартол узнает, что вы живы, он сделает все, чтобы расправиться с вами. Так что, когда мы покинем горы, я отведу вас на одну уединенную поляну в нескольких милях от города. Там вы сможете ждать сообщения о том, что следует делать.
      Элайна крепче сжала руку Джарида и, когда Магистр умолк, выразительно покачала головой:
      - Когда вы придете в Амарид, Сартол обвинит всех троих в убийстве и предательстве и посадит под домашний арест - если, конечно, не найдет повода сразу убить вас. А ты хочешь, чтобы мы сидели тут и ждали твоих указаний? - Она снова покачала головой. - Не хочу проявлять неуважение к Магистру, но это глупо!
      Баден, к ее удивлению, усмехнулся и перевел взгляд с одного молодого мага на другого.
      - Вы и точно созданы друг для друга. Джарид вполне мог бы сказать то же самое. - Он поднял палец, улыбка исчезла. - Во-первых, Сартол в любом случае не убьет нас. Это было бы слишком нагло, и он погубил бы свой план. Во-вторых, я вполне готов к аресту. У нас с вами, у Транна и Орриса в Ордене много друзей, и, как бы ни расточал свое красноречие Сартол, некоторые из магов сохранят веру в нашу невиновность и помогут нам. Уверяю вас, вам не придется долго ждать нашего посланника.
      Элайна все еще сердилась, но Джарид кивнул в знак согласия:
      - Ты все еще знаешь, что надо делать?
      Черты Магистра снова оживила знакомая улыбка.
      - Я смогу сделать немногое. Как сказала Элайна, в городе нас сразу же арестуют. Но если мы маги, то сможем потребовать того, что положено нам по праву: немедленного судебного разбирательства или же процесса в присутствии всего Ордена.
      - И посланник сообщит нам, что вы выберете?
      - Да. У нас есть право защищаться, и я надеюсь, что смогу вовремя сообщить, надо ли выжидать или действовать решительно. Но что бы мы ни выбрали, ваша роль остается прежней. Вам надо незаметно пробраться в город и явиться на суд с посохом Терона и обломками искусственной птицы. Надеюсь, эти свидетельства и ваш рассказ о событиях в роще помогут убедить Орден в нашей невиновности и предательстве Сартола. - Он повернулся к Элайне: Понимаю, почему подобный подход тебе не нравится. Эта битва будет для тебя сложнее, чем для всех нас. Если есть какие-нибудь другие предложения, я с радостью выслушаю их. Но я убежден, что с моим планом у нас больше всего шансов на успех.
      Элайна еще немного помолчала, потом вздохнула и закрыла глаза.
      - Я не могу предложить ничего другого, Баден, а в твоих рассуждениях есть логика. Извини за резкость.
      - За то, что сочла мой план глупым? - В глазах Бадена заплясали огоньки.
      Элайна рассмеялась:
      - Именно!
      - Ладно, ладно, не извиняйся. Может оказаться, что это была верная характеристика. - Он подмигнул, а потом окликнул друзей: - Транн! Оррис! Пошли, нам пора в гости к Сартолу!
      Они впятером осторожно двинулись по горной тропинке, еще более крутой, чем та, по которой Баден и Транн спускались несколько недель назад. Как бы Джарид ни наловчился ездить верхом, он дважды чуть не перелетел через голову коня, и, когда спуск стал более пологим, его плащ уже промок от пота, а руки болели - настолько крепко пришлось цепляться за узду. К счастью, за все это время на пути никого не встретилось, но на опушке леса у хрустальных вод озера Дакии послышались чьи-то голоса. Джарид с Элайной проворно и так тихо, как только возможно, шмыгнули в ближайшие кусты, а остальные спешились, достали еду и прикинулись, что отдыхают. Из укрытия Джарид увидел, как появились четыре мага на лошадях. Один из них был Радо-мил, остальных юноша не знал лично. Они поприветствовали Орриса, Транна и Бадена, но не спешились и поскакали дальше.
      - Уф-ф! - выдохнул Баден, когда всадники скрылись из виду.
      - Я думаю, Радомилу можно доверять, - заметил Джарид, выбираясь из кустов.
      Оррис широко расставил ноги и скрестил на груди сильные руки.
      - Ага. Мереда я отлично знаю. Ему тоже можно верить.
      - Вы оба правы, - заключил Баден. - Радомил - мой хороший друг, и Мереда я очень уважаю. Несомненно, остальные двое тоже достойные люди. Но если учесть, в каком мы сейчас положении, ничего нельзя принимать на веру. Необходимо убедиться, что наши друзья доверяют нам и сохранят свою веру даже после того, как Сартол выдвинет свои обвинения. С тех, кого мы сочтем союзниками, спросится многое, и мы должны быть совершенно уверены в них.
      - Ты о ком-то конкретном? - спросил Транн.
      Магистр замялся:
      - Да.
      Джарид подумал, что он скажет что-то еще, но тот только сжал губы и нервно потер их пальцем. Элайна провела рукой по волосам:
      - Здесь не самое подходящее место для разговоров.
      Баден хихикнул:
      - В общем, конечно. Значит, вас я сейчас отведу на поляну, а ты, Транн, вместе с Оррисом потихоньку отправляйся в Амарид. Я срежу дорогу и буду ждать вас.
      Транн кивнул; в его ясных зеленых глазах читались пыл и готовность. Джарид уже не в первый раз благодарил судьбу за такого союзника. Маг обратился к своим молодым соратникам:
      - Да хранит вас обоих Арик - ради нас и всего Тобин-Сера.
      - И тебя, - ответила Элайна.
      Джарид посмотрел в глаза друга и улыбнулся:
      - Береги себя, Транн. - Он надеялся передать интонацией то, для чего не хватает слов.
      Оррис легко вскочил на коня.
      - До встречи, друзья. Не опаздывайте на суд, хорошо?
      Джарид с усмешкой кивнул:
      - Уж мы постараемся.
      Не говоря больше ни слова, маги повернули коней и поскакали в Амарид. Длинные волосы, черные и светлые, связанные в пучок, развевались на ветру.
      - Пошли, - сказал Баден, направляя коня по тропинке, которую Джарид до этого момента не замечал. - Это недалеко, и я хочу присоединиться к Транну и Оррису, прежде чем они столкнутся еще с кем-нибудь.
      В последний раз оглядев местность и убедившись, что их никто не заметил, маги двинулись по тропе. Это действительно было недалеко, хотя им приходилось продираться сквозь густые заросли. Путь занял около четверти часа. Среди елей они обнаружили поросшую густой мягкой травой поляну, покрытую цветами самых невероятных оттенков. Воздух наполняло жужжание шмелей, колибри сновали меж цветов, и два больших оленя, напуганные появлением магов, умчались в лес, громко фыркая и хрустя сухими ветками.
      - Здесь вы будете в безопасности, - пробормотал Баден, явно наслаждаясь пейзажем. - Кроме нас лишь одному человеку знакомо это место.
      Джарид понял по выражению глаз Магистра, кто этот человек, но промолчал.
      Элайна соскочила с коня и с нескрываемым восторгом смотрела на цветы и птиц.
      - Просто невероятно, как здесь хорошо, Баден.
      - Рад, что тебе нравится. - Он прокашлялся, словно не зная, как продолжить. - Мне... пора идти. Не буду лгать вам: наши жизни могут зависеть от того, сможете ли вы вовремя явиться на суд и доставить улики. Но в первую очередь вы в ответе друг за друга. Берегите себя, вы - надежда нашей страны. Если придется выбирать, остановить ли Сартола или спасти нас... - Он умолк. Его лицо осветила улыбка. - Вы уцелели в Роще Терона; не мне объяснять вам, что делать с Сартолом.
      - Ничего с нами не случится, - заверил Джарид. - Мы обязательно придем.
      - Хорошо. Тогда не будем затягивать прощание. - Он повернул коня и.рысцой направился к краю поляны, откуда в великий город вела еще одна лесная тропа. Тем не менее он остановился у самых деревьев, повернул коня и крикнул: - Да хранит вас Арик!
      Лицо его было много серьезнее, чем за минуту до этого.
      В ответ Джарид поднял свой сук с цериллом и заставил кристалл вспыхнуть.
      - И тебя!
      Элайна подошла, встала рядом с ним и помахала Магистру рукой.
      Баден уже давно исчез за деревьями, а они все стояли и смотрели ему вслед, и мысли их были с друзьями, отправившимися в город.
      - Думаю, труднее всего - ждать, - сказал Джарид. - Лучше уж отправиться с ними и попасть под арест...
      - Чем быть здесь, со мной?
      - Я не это... - Он увидел, что она улыбается. - Ты знаешь, о чем я.
      - Именно. - Улыбка погасла. - Я чувствую не что подобное, но Баден убедил меня, что так будет лучше. Может, используем это время, чтобы сделать тебе нормальный посох и заодно попрактиковаться немного. Возьмем церилл и посох Терона...
      - Посох Терона принадлежит нам обоим. Будет нечестно, если я заберу его себе.
      - А я не возражаю. И потом, у меня уже есть посох. Конечно, это подарок Сартола, но он мой, и я его сохраню. - Она печально улыбнулась. Забавно: в некотором роде Сартол нас обоих снабдил цериллами.
      Она вдруг заплакала, и слезы потекли по ее щекам. Джарид обнял ее и крепко прижал к груди, чувствуя, как все ее тело сотрясают рыдания. Он знал, как долго она сдерживала себя. После встречи с Те-роном и во время погони за Баденом и Сартолом у нее не было времени оплакать потерю учителя.
      Даже теперь он чувствовал, что она плачет не только от горя, но и от страха. Да, они пережили встречу с Тероном и ужас Излучины, но еще так много предстояло впереди. И Джарид обнимал ее, гладя ее длинные волосы и что-то тихо шепча. Наконец рыдания прекратились. Он отпустил ее.
      - Нет, - мягко сказала она, все еще прижимаясь к нему. - Не отпускай меня. Пожалуйста.
      Она подняла широко раскрытые мокрые от слез глаза, провела пальцами по его волосам и медленно притянула его голову к себе. Поцелуй был долгим, и обоим казалось, что их страхи и беды бесконечно далеко, осталась только любовь и желание, подобное осеннему ветру, гуляющему в ветвях. Как золотые листья на ветру, они опустились на мягкую душистую траву, и теплое солнце ласкало их кожу, и казалось, что на всем свете есть лишь они, и эта земля, и солнце, и ветер.
      Сдается, что привыкнуть можно к чему угодно. Он мог привыкнуть к бесконечно долгому пути, он мог свыкнуться с тем, что знакомые ему люди изменились до неузнаваемости. Он мог даже потерять друга - существо, ближе которого у него никого не было.
      Оррис не считал себя особо уживчивым человеком. Однако он научился доверять Бадену, восхищаться Джаридом и Элайной и даже признал, слушая их рассказы, что Терона нельзя считать абсолютным воплощением зла. Постепенно маг принял как неизбежное гибель Пордата и необходимость найти другую птицу. Но в этот день пределы терпения Орриса были исчерпаны: он не мог вынести мысль о том, что его назовут предателем.
      Оррис и Транн никого не встретили на дороге до воссоединения с Баденом, но когда все трое уже подъезжали к городу, показались маги из патрульных отрядов, сформированных Урсель по предложению Орриса. Их было все больше и больше. К счастью, никто из них не знал причины общего сбора, и они спокойно здоровались с Оррисом, Транном и Баденом. Но тут все неожиданно изменилось.
      За последние несколько дней, пока Баден, слегка бравируя, говорил о предстоящем аресте, Оррис привык к мысли, что это совсем не страшно. Или надеялся, что привык. Ничто, однако, не подготовило его к тому унижению, через которое предстояло пройти на центральном мосту через Лариан, который вел в старый город. Как Баден и предсказывал, шепотом переговариваясь с друзьями на подъезде к Амариду, Сар-тол не пришел сам. Изменник прислал вместо себя Ньялля, и пожилой Магистр стоял посреди моста, выставив посох с бордовым цериллом. На плече его с безразличным видом сидела бледная сова. Глава городской стражи также присутствовал там с несколькими своими офицерами и тремя служителями Зала - самыми дюжими из тех, кого приходилось видеть Оррису. За ними, на улицах старого города, собралась большая толпа не только жители Амарида, но и маги, многих из которых Оррис узнал. Его передернуло при мысли о предстоящем публичном спектакле.
      Когда Оррис и его товарищи спешились, Ньялль стукнул посохом по мосту. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы успокоить толпу и привлечь внимание всех, кто находился на рыночной площади. Глядя на Магистра, который казался выше и моложе, чем во время их предыдущей встречи, Оррис невольно вспомнил их сердитый обмен репликами на Собрании и подумал: интересно, а старик тоже помнит? Мгновение спустя, однако, эта мысль исчезла.
      - Во имя Амарида, Первого Мага и основателя Ордена, - объявил Ньялль, перекрывая голосом шум реки, - и от имени Магистра Сартола, временно исполняющего обязаности Премудрого, приказываю вам отдать посохи и сдаться.
      - По какой причине? - спросил Баден, как предписывал обычай. Как Магистр он говорил от имени своих товарищей.
      Оррис начал злиться.
      - По причине заговора, который вы сплели против Тобин-Сера, планирование и осуществление нападений на жителей страны, включая убийство двоих людей в Серне, поджог Таймы и разрушения и массовые убийства в Каэре и Излучине. По причине того, что вы замыслили и осуществили убийства Премудрой Джессамин, ее помощника Передура, мага Элайны и мага Джарида. По причине покушения на жизнь Магистра Сартола.
      Толпа разразилась возбужденными выкриками и выражениями изумления. Некоторые требовали немедленной казни предателей, другие - чтобы у преступников отобрали цериллы и птиц и отдали на растерзание толпе. С отстраненностью, которая, как он знал, была просто реакцией, глушившей более глубокие чувства, Оррис отметил, что рослым служителям Зала придется служить скорее телохранителями обвиняемых, чем собственно стражами.
      Ньялль, темные глаза которого, глядящие из-под копны седых волос, выдавали тревожное предчувствие, несколько раз стукнул посохом по мосту, тщетно силясь образумить и успокоить народ. Оррис взглянул на Бадена и увидел, что Магистр смотрит на толпу и - невероятно! - улыбается. Проследив за его взглядом, Оррис все понял. Среди разбушевавшихся магов стоял Радомил и смотрел на Бадена. Маг тайком приложил правую руку к сердцу, соединив четыре пальца и прижав большой к ладони. Знак верности именем богов. Даже после обвинения, даже еще не услышав их ответа, маг давал залог своей помощи. Джарид оказался прав: Радомилу можно доверять. Вопреки всему Ор-рис позволил себе едва заметно улыбнуться.
      Несколько позже, сумев наконец водворить порядок среди тысяч зрителей, Ньялль пристально посмотрел на Бадена, словно давая понять, что ожидает ответа.
      Медленно, расправив плечи, с тенью улыбки на губах Баден приблизился к Ньяллю.
      - Мы сдадим посохи и отправимся под стражу согласно твоему приказу, Магистр Ньялль, - начал он, и его голос смело зазвенел над улицей. - Но выслушай меня! - Он словно стал выше ростом. - Все, кто видит, что мы мирно отдаем себя в руки правосудия, должны знать: это ни в коем случае не свидетельствует о нашей виновности. Мы отдаем цериллы, потому что уважаем законы Ордена и страны и потому что уверены, что справедливый суд нас оправдает. Мы знаем, кто совершил преступления, в которых нас обвиняют, и, прежде чем окончится процесс, виновные будут наказаны. - Баден умолк, но продолжал смотреть на толпу. Потом он дал знак Оррису и Транну выйти вперед и отдать посохи Ньяллю. Толпа безмолвствовала.
      Оррис, конечно, знал, что не совершил ничего дурного. Тем не менее, подходя к Ньяллю и отдавая посох, он чувствовал, как каждая из тысяч пар глаз впивается в его кожу раскаленным железом и выжигает слова: предатель, мясник. В толпе были маги, мужчины и женщины, его коллеги. И он хотел закричать, обращаясь к ним, объявить о своей невиновности и сообщить, кто действительно совершил все эти ужасные вещи. Но он молчал, сам не зная, как находит в себе силы для этого, и не сводил глаз с лица Ньялля. Старик не смог глядеть ему в глаза.
      Это кончилось довольно быстро, и три мага отошли назад, а Ньялль поднял их посохи, показывая народу. Оррис ожидал криков ликования или какой-либо другой формы одобрения, но услышал лишь слабый ропот и бесстрастное журчание реки. Два офицера увели коней магов, обещав о них позаботиться.
      - Хорошо, Ньялль, - тихо сказал Баден, - проводи-ка нас теперь в Великий Зал. Он ждет нас.
      Седовласый маг, не говоря ни слова, повернулся и направился к великолепному зданию, где их ждал Сартол.
      Людское море мирно расступилось, пропуская их. Многие глядели враждебно, другие были не так уверены в виновности арестантов. Оррис, по правде, почти не обращал на это внимания. Его больше беспокоили маги, которые смотрели, как на мосту разыгрывается драма. К его облегчению, многие из них пошли вперед, собираясь дойти до Палаты Собраний к тому моменту, как прибудут обвиняемые.
      - Примерно этого я и ожидал, - заметил на ходу Баден. - Сартол уже чувствует себя уверенно, но он все еще стремится возбудить общественное негодование. Должно быть, чего-то он все же побаивается.
      - Молчать! - приказал один из стражей.
      Баден остановился и гневно на него взглянул.
      - Мы свободные люди, которых еще не приговорили, - тихим угрожающим голосом сказал он. - Не вредно бы тебе это запомнить. - Рядом со здоровяком он выглядел просто мальчишкой. - И еще заруби себе на носу, что даже без птицы и посоха я могу превратить тебя в факел одним мановением руки.
      Охранник вздрогнул:
      - Д-да, Магистр. Извини.
      Баден повернулся и зашагал дальше.
      - Заметили, - спросил он вкрадчиво, - какие дюжие нынче охранники?
      Оррис и Транн расхохотались, и обиженный страж мрачно на них покосился, а Ньялль презрительно взглянул на него.
      Через несколько минут они пришли в Великий Зал и без особой помпы поднялись по широкой мраморной лестнице к огромным дверям. Даже в создавшихся обстоятельствах Оррис не смог остаться равнодушным к великолепию здания. Как всегда, сверкающая статуя Первого Мага, голубая кровля с созвездием золотых медальонов (где-то на другой стороне - его собственный, его и Пордата), тонкая инкрустация на массивной двери заставили его вспомнить о первом путешествии в Амарид и первом визите в здание, где встречались маги и Магистры.
      Воспоминание Орриса стало еще более отчетливым, когда он вошел вслед за Ньяллем в Палату Собраний и поднял глаза, чтобы увидеть портрет Ама-рида, обретающего Парне. Ньялль приказал арестантам остановиться, и Оррис неохотно оторвался от воспоминаний, возвращаясь к насущным проблемам. Большинство магов еще не вернулись - две трети стульев пустовали. Присутствовали преимущественно Магистры, которые остались в Амариде с Одинаном и Ньяллем. Баден этого и ожидал, хотя беспокоился меньше, чем Оррис. Будучи сам молодым, признанный лидер молодежи, готовый до последнего бороться с консерватизмом Ордена, Оррис боялся, что старики с удовольствием учинят над ним расправу. Тем не менее он понимал, что оттягивать процесс нельзя - Магистры подготовятся и продиктуют свою стратегию, и он с союзниками ничего не узнает о плане Сартола. Не слишком приятная перспектива.
      Отбросив сомнения, Оррис оглядел зал, отыскивая что-нибудь, что могло бы свидетельствовать о намерениях Сартола. Он не знал толком, что ищет какую-то перемену в убранстве или в самом Сартоле.
      С дальнего конца стола посохи Джессамин и Передура лежали на подлокотниках их кресел, а ближе к Оррису стояли корзины Элайны и Джарида, в которые некогда были собраны перья для молодых магов.
      "Траур по погибшим - или якобы погибшим - во время путешествия в Рощу Терона", - со странным безразличием подумал Оррис. Тут же он заметил, что его собственный стул и стулья Транна и Бадена отодвинуты от стола и поставлены в ряд перед тем местом, где стоял Ньялль.
      Ньялль молча указал обвиняемым на их стулья. Когда они встали рядом с ними, седой Магистр посмотрел на Одинана, сидящего справа от кресла Премудрой, и кивнул. Старик кивнул в ответ; маленькая головастая сова прижалась к его плечу. Он с трудом встал и ударил посохом о мраморный пол. Резкий звук отразился от стен и купола, и все маги встали. Тут Оррис услышал, как распахнулась дверь.
      Сартол вышел из комнаты Премудрого и приблизился к столу. Высокий и прямой, Магистр двигался с такой грацией, что все присутствующие казались в сравнении с ним неуклюжими. Его точеное лицо не выдавало ни мыслей, ни чувств, глаза повелительно озирали Собрание. Большая сова, сидящая у него на плече, - сова, которая убила Пордата, - тоже оглядывала комнату желтыми глазами с тяжелыми веками, такая же эффектная и собранная, как ее хозяин. Глядя на Сартола, проклиная птицу, сделавшую его кандидатом в Неприкаянные, и желая Магистру смерти, Оррис не мог, однако, не заметить усталости мага и в то же самое время не восхититься его мощью. Он будто снова стал юным учеником мага, и какая-то несвоевременная, пугающая мысль мелькнула в сознании: таким должен быть истинный Премудрый.
      Через мгновение Оррис пришел в себя и увидел, как предатель снимает посох Джессамин и занимает ее место. Но он, даже будучи погруженным в свои мысли, успел заметить нечто ужасное и сразу понял, что надо делать ему и его товарищам.
      Остальные маги заняли свои места, и Одинан начал перечислять пункты обвинения; его высокий гнусавый голос отражался от стен. Оррис, однако, не мог забыть о том, что увидел. Он не был уверен, заметил ли это Транн, но насчет Бадена сомнений быть не могло. Магистр в тот момент выдохнул воздух, и глаза его слегка расширились. Это и уверило Орриса, что ему не привиделось. Всего на мгновение, но... бледно-желтое свечение Сартолова перилла отразилось в хрустальной глубине Созывающего Камня.
      Оррис быстро оглядел лица магов, чтобы проверить, не забыл ли этого кто-то еще. Большинство, однако, сидело лицом к столу, а не к камню и входящему Магистру. Большинство. Но не все.
      Оррис знал Радомила почти девять лет, с того Собрания, на котором получил плащ. Старший маг сразу ему понравился: неизменно любезный, хоть и несколько непоследовательный.