Олег КОТЕНКО
      РЫЦАРИ КРИТИКАНСКОГО ОРДЕНА
      Смотрел я как-то на своего знакомого московского критика Х., славного своими не запоминаемыми предисловиями и думал: "Вот ведь живет человек, как какая-нибудь гаттерия - континенты распались, динозавры вымерли, Аттила покорил Рим, народы переселялись, классицизм боролся с романтизмом, исторический апрельский пленум прошел - а ему все по барабану; глядит выпуклыми блестящими глазами и лепечет чего-то, и кропает чего-то - всегда одно и то же"; сколько бы он ни прочел - ничего не поймет и ничему не научится.
      (Александр Лурье, статья "Прогулки по Карфагену")
      Итак, с чего же нам начать. Наверное, с объяснения, для кого и для чего пишется всё это. Дело в том, что все неймётся отдельным личностям с излишне критичным взглядом на мир или же просто личностям завистливым (???) и выливается этот их зуд бурными потоками на головы общественности. И особенно любят такие критики фантастику. Правда, не читать, а всё больше разбирать по косточкам да самым тщательным образом потом эти косточки перемывать. Вот как. И с чего бы это? Кому-то она жить мешает, фантастика эта? Или кто-то так заботится о её судьбе, что просто не может удержаться от критиканского высказывания? Надо учиться, господа: И вот - статья А. Лурье, в очередной раз: Впрочем, не будем говорить наперёд. Первую часть статьи оставлю без комментариев. Комментировать там нечего, потому как ничего в ней не содержиться, кроме взгляда автора на действительность. Но я заметил за ним одну нехорошую привычку: "Русские любят", "Русские думают": Интересно, кто дал Лурье полномочия "думать" и "любить" за весь русский народ? Это ли не странно? А вот дальнейший текст оставить без внимания нельзя. Закроем глаза на намёки о профнепригодности "фэнской литературы". Это просто говорит о не слишком высоком воспитании господина Лурье. Или о повышенном проценте туповатого злорадства в характере. Идём дальше. В очередной раз попал под раздачу фантаст Владимир ВАСИЛЬЕВ. Цитату в студию! Есть два случая, когда автор не заметен - или когда все очень хорошо и он растворился в своем произведении и когда все ужасно и произведение растворилось в нем. Так, например, происходит с творчеством В. Васильева. Когда-то я, по молодости лет, считал, что трудно быть бездарнее Головачева. Ан, оказалось, есть еще скрытые резервы - навалом. На пороховницу, правда, при всех объемах выработки не хватит, горючего материала не достаточно даже для спички. В тоннах словесной руды нет ни грамма - ни радия, ни золота ничего. Абсолютный вакуум, - идей, сюжета, характеров - структурированный в некотором, впрочем, не слишком настойчивом, соответствии русской грамматике. При этом Васильев честно пытается воспеть своих коллег-фэнов, людей без страха и упрека, любителей выпить пивка. Но вместо галереи образов получается галерея практически неразличимых штампов в стиле монументального комсомольского искусства, а герои - те же совки, только идеализированные. Благодаря цветастой обложке и звучному названию удается не спутать это творчество с телефонным справочником или расписанием поездов. Последние, правда, содержат информацию. В. Васильев не грешит и этим. И ведь это, с позволения (с чьего только?) сказать, "крепкий середняк" среди орды пишущих в пересчете на погонные километры. Что ж, фэны-издатели с легкостью доказали, что из любого писучего графомана из тусовки можно вылепить "письменника" - конфетка хоть и не получится, но публика-дура схавает и еще попросит. Расчет психологически точен: и хавает, и добавку клянчит. Такая литература, видимо, соответствует "мыльно-оперному" новому мышлению части читателей и точно укладывается в нишу их менталитета. Что ж, если такое укладывается, значит, крыша поехала всерьез. Замечу лишь, что за подобное производство макулатуры в особо крупных размерах я лично судил бы как за преступление против экологии: графомана - за хулиганство, издателя - за пособничество. Интересно, что если бы хлеб (а поточное производство В. Васильева напоминает именно этот технологический процесс) выпекался бы такого же качества, то клиенты бы или передохли от авитаминоза, или давным-давно прикрыли бы лавочку - см. выше о русском долготерпении. Но довольно создавать рекламу заурядной серятине.
      Первое правило, которое нарушил Лурье: не выдавать собственное мнение за аксиому. И не путать его с мнением других. Да и вообще: Надо сказать, что подобное оскорбление, а иначе сказать и нельзя, продуктов интеллектуальной деятельности - прямое оскорбление - равно плевку в душу человеку, рождавшему этот продукт. Знаете, г-н Лурье, этот мир напоминает зеркало: что в него бросишь, то обратно и вернется. Продолжайте оскорблять людей, называть их бездарями и прочее, продолжайте. Дальше. Вводит в транс реплика насчет вылепления "письменника" из любого "писучего графомана". Неужели вы думаете, что это издатели бегают за авторами и выпрашивают у них рукописи? Если да - вам следует немного подлечиться. Или я неправильно понял? Сейчас только сам человек может вылепить из себя что-то. И, наконец, бесконечные фразы типа "публика схавает ещё и добавки попросит". И вам не стыдно говорить это? Вы что, принимаете читательское обществе за сборище дегенератов? Странный вы человек, честное слово. Следом за поношением Васильева идёт нечто подобное, только уже о Е. Хаецкой. Ну, это уже: Елена Хаецкая, превосходный автор, и так получает, извиняюсь, по мозгам. Кто-то сейчас конечно же скажет, что я опять сгущаю краски. Но посудите сами. "Но и тут интеллекта хватает на производство тусовочной литературы улучшенной планировки" - это, по-вашему, нормально? Это нормально, когда один человек берется судить о интеллектуальных возможностях другого? Это вообще не позволительно с точки зрения морали. Правда, мораль у каждого своя: Дальше, до конца "ругательной части" идет такое же поношение, абсолютно ничем не отличающееся от первых двух "абзацев". Опять зацепили Лукьяненко: И кому он мешает? Или не хватает смелости признать, что пишет хорошо и что талант в наличии имеется? Наверное, не хватает. И опять же - удивительная способность Лурье оценивать черты души и характера людей: "Итак, Лукьяненко не любит никого кроме себя и своей призрачной власти над потертыми картонными фигурками. Более всего он боится, что эту власть у него могут отобрать или, что она ему просто привиделась". Давайте не будем, хорошо? Давайте оставим право говорить, чего он боится и кого любит ему самому и близким людям. Это, по крайней мере, будет культурно. Но самое обидное не это. Вот, что самое обидное: "К нему (к Лукьяненко) по наследству от В. Крапивина, переходит галерея дурковатых круглоглазых хлопчиков, так легко обучаемых кричать то "Долой!", то "Даешь!" по знаку руководителя массовки. Они как будто специально выращиваются для Афгана и Чечни, ибо для реальной жизни слишком уж превосходны. Зато они идеальны в качестве жертвы" Пусть меня после этого назовут некультурным идиотом и скажут, что все мои предыдущие слова о воспитанности - всего лишь интеллигентское прикрытие, но вы дурак, Лурье. Объяснять? Объясню. Во-первых, Крапивин потому и создавал ТАКИХ героев, что место им в сказке, а не в жизни. Вы говорите о Чечне: Да знаете ли вы, какие чистые и по-настоящему благородные люди были там, в Афгане, и умирают сейчас в Чечне? Знаете ли вы, что именно там были Люди, а не человечишки? Да, вначале вы сыпали оскорблениями, не скупясь на сравнения, но сейчас перешли все границы: Как же многочисленно общество критиканов! Да их, пожалуй, даже больше, чем писателей. И каждый норовит растерзать, ухватить кусок пожирнее да побольше. Опасайтесь таких, господа фантасты. Я не говорю: "Бойтесь", бояться их - себя не уважать, но опасаться следует. Впрочем, если подумать: Кому она вообще нужна такая критика?