Смотрим материалы: да, действительно, допрашивали Кокаева, кстати, близкий родственник Калаговых, но связей с семьей убитых он не поддерживал. В ночь убийства находился в общежитии кирпичного завода в Орджоникидзе, отбывая там как "химик" третью или четвертую судимость. Сожительствовал в тот период с некоей Заирой Засеевой, которую называл женой. Допрошенные в первые же дни после убийства Кокаев и Засеева доказали свое алиби относительно данного преступления. Мы вызвали эксперта в Москву и стали искать Кокаева. Выявив некоторые его связи, узнали, что в последний раз его якобы видели в Ленинграде. Дали ориентировку и в Ленинград, и в ряд других областей, где он мог бы появиться. В середине декабря 1988 года получаем сообщение: по вашей ориентировке задержан Кокаев В. П., который в момент задержания оказался вместе с дамой на набережной Невы. Одет был в форму капитана первого ранга с набором орденских колодок. Сообщаем также, что он обвиняется в мошенничестве - взял у официантки крупную сумму денег, обещая достать сапоги, и скрылся. За нарушение паспортного режима задержан на 15 суток. Если он вам нужен, приезжайте.
      К тому времени выводы эксперта об идентичности отпечатка пальца Кокаева следу, обнаруженному в доме убитых, категорически подтвердила комиссионная экспертиза, проведенная в ЦНИИСЭ. И мы с Горбуновым выехали в Ленинград.
      Прежде всего надо было найти основание для его ареста. С помощью ленинградских коллег быстро отыскали ту официантку, к этому мелкому мошенничеству добавили бродяжничество с нарушением паспортного режима. Первые допросы проводились в КПЗ. Речь на них шла об обстоятельствах гибели семьи его дяди, их взаимоотношениях. Но об отпечатке пальца ничего не говорили, поскольку он мог бы легко найти любое удобное для себя объяснение: был потрясен, увидев трупы, упал на грудь покойного, испачкался там же было море крови! Но у нас имелись первые протоколы допросов его и его жены Заиры, которая создала ему алиби: они вместе якобы смотрели кино и никуда не отлучались из дома на кирпичном заводе в Орджоникидзе.
      Среди ряда других, тоже первых, материалов мы нашли сведения, которые сообщили сослуживцы убитого. В разговоре с ними Дзоца Калагов говорил об одном своем гадком родственнике, который приходит к нему и требует денег на памятник своей матери. Поскольку сказано это было незадолго до убийства, можно было предположить, что "гадким родственником" и являлся Кокаев.
      На очередном допросе я говорю: "Когда вам стало известно, что вашего дядю вместе со всей семьей убили?" - "Когда вызвали в сельсовет села Чермен. Нас вызвали вместе с Заирой, допросили и отпустили". - "Что вы сделали дальше?" - "Сели в автобус и уехали домой". - "То есть сразу уехали? А в дом к родному дяде не пошли?" - "Нет, не пошел". - "Тогда объясните мне, - говорю, - как же так? Мы оба с вами кавказцы. У нас же так не принято. Погибли ваши близкие родственники, а вы не захотели пройти какие-то пять домов. А на следующий день отправились к сестре, которая живет в Орджоникидзе, с сообщением об их смерти, и она поехала на похороны, а вы нет. Как же так?"
      Вот вокруг этого и крутились мои вопросы. Через 16 дней, в течение которых шли беспрерывные допросы, я принял решение перевозить Кокаева в Москву. К сожалению, между следователем Горбуновым и Кокаевым произошел конфликт, и последний заявил, что никаких показаний он давать ему не будет. Досадный конфликт, из-за которого работать с Кокаевым теперь предстояло мне одному. Привезли его в Москву, и снова начались тяжелейшие допросы.
      В материалах дела мы обнаружили сведения о том, что некто Тибилошвили, житель Южной Осетии, отбывающий наказание по очередной своей судимости в Ставропольском крае, в день убийства приезжал к Кокаеву и они находились вместе. А на третий или четвертый день после убийства Калаговых этот Тибилошвили был задержан в Орджоникидзе, в такси, возле дома сестры Кокаева. И оба они сели на 10 суток. Вот тогда у них и брали отпечатки пальцев. Но ведь в эти же дни были арестованы ингуши, подозревавшиеся в убийстве, и даже имелось экспертное заключение, что окровавленный отпечаток не принадлежит Кокаеву или Тибилошвили. Специально это было сделано или по неопытности эксперта, сказать мне трудно. Но можно допустить, что политическая установка валить преступление на ингушей, дабы обострить ситуацию, заставила эксперта дать нужное заключение. И это заведомо ложное заключение, в то время как по Кокаеву и Тибилошвили требовалась серьезная отработка, открыло им путь на волю: оба, спустя десять суток, были освобождены.
      Наконец в первых числах января 89-го года Кокаев сказал мне, что другого выхода у него нет и он готов писать "явку с повинной". Сценарий преступления по его раскладу был такой. Он отбывал "химию". К нему приехал знакомый по колонии Тибилошвили, которому Кокаев ранее обещал, что, освободившись сам, за определенную сумму денег поможет освобождению и Тибилошвили. И вот он явился требовать назад свои деньги, которые Кокаев, естественно, растратил. Тогда решил попросить денег у своего дяди Калагова. Вдвоем они приехали вечером в дом Калаговых. Поговорили, поужинали, выпили араки. Почему Тибилошвили, уходя из квартиры Кокаева, прихватил с собой веревку, молоток и нож с наборной рукояткой, который Кокаев привез еще из колонии, хозяин квартиры не знал. За ужином дядя сказал, что денег у него нет. Было уже поздно, и Калагов предложил им остаться на ночь. Им постелили в коридоре, хозяева и их дочери легли в своих комнатах. И вот тут Тибилошвили заявил, что негодяй-дядя все врет, есть у него деньги, и он сейчас пойдет и разделается с ним. Кокаев, естественно, пробовал его остановить, но опоздал - тот уже начал кровавую мясорубку. Молотком, ножом... Один нож был хозяйский, другой сломался и обломок лезвия торчал в трупе, третий обнаружен не был. Когда убийцы уходили с найденными деньгами, прихватили с собой и кувшин с аракой, чтобы, как сказал Кокаев, прийти в себя. По пути пустой кувшин выкинули. Далее, в один из дворов зашвырнули нож, а молоток бросили с моста в реку. Пешком глубокой ночью добрались до Орджоникидзе, возле ресторана "Кавказ" купили у сторожа бутылку водки, явились домой и стали считать деньги, которых оказалось 6 тысяч. Все это видела проснувшаяся жена Кокаева. На следующий день вместе с Заирой Кокаев в парке сжег свою окровавленную одежду и обувь, а в магазине купили все новое. Тибилошвили же, взяв свою долю, уехал на такси в Дагестан, где пьянствовал у приятеля, угощая всех коньяком. О чем, кстати, также имелись показания свидетелей, оставленные в то время следствием без внимания. А когда он вернулся в Орджоникидзе, их с Кокаевым задержали и дали по 10 суток.
      Прочитав "явку с повинной", в которой Кокаев, без сомнения, отводил себе второстепенную роль, я говорю ему: "Все-таки вы не совсем правы. В одном моменте показания расходятся".
      Дело в том, что на шее одного из трупов, помимо ножевых ранений, была затянута проволока. Спросить его об этом? Не было уверенности, что он объяснит этот факт. Но с другой стороны, по версии пятилетней давности постель в коридоре была разложена для Дарьи Украинской, бродяжки, что была из милости пущена в дом, а сама среди ночи открыла дверь бандитам. Теперь становилось понятным, кому стелилась постель и почему на столе остались пироги и рюмки.
      Я спрашиваю: "Что вы еще использовали, кроме молотка и ножей?" "Больше ничего". - "А во двор кто-нибудь из вас выходил? Во время или после убийства?" - "А-а, вы имеете в виду проволоку? Это я затянул, когда требовал, чтоб сказали, где деньги. Но убивать я не хотел..."
      Вот и этот факт стал на место.
      На следующий день я в деталях допросил Кокаева по его заявлению. Все в цвет. И моментально двухсоттомное дело улеглось в логическое русло.
      Еще одна интересная деталь. Через три года после убийства во время обыска у соседа Калаговых в сарае был обнаружен нож, который, по категорическому утверждению экспертизы, участвовал в деле. Сосед его присутствие у себя объяснял тем, что нашел его, заржавленный, в огороде и за ненадобностью бросил в сарай. Однако же, когда после экспертизы ему предъявили обвинение в убийстве и запахло 102-й статьей, он дал показания, что нож этот передают ему знакомый ингуш. Но я полагал, что давал он эти показания не сам, а под нажимом все тех же горе-следователей, которые в свое время взяли на шантаже Цицхиеву, и та плела им все, что от нее требовали.
      Продолжая дело, я узнал, к своему огорчению, что Тибилошвили два-три года назад погиб в автокатастрофе где-то в горах. Значит, оставался один Кокаев. Следовало продолжать его допросы - для предъявления ему обвинения в убийстве - и срочно вылетать в Осетию для допроса теперь уже бывшей жены Кокаева. Та уже забыла своего "мужа", вышла замуж. Кокаев написал ей записку, где были такие слова: "Судьба мною так распорядилась, что пришлось мне за все отвечать. Расскажи все как было. За себя не беспокойся".
      Мне же он рассказал, что накануне его и Тибилошвили приезда к дяде Заира по его поручению ходила в часовую мастерскую на Китайской площади и продала там часы за 25 рублей. На эти деньги купили водки и выпили, после чего поехали в Чермен.
      Я пригласил Заиру, и она стала повторять все то, что было записано в протоколах 1981 года. Я говорю: "А помните тот день, когда вы продали часы Кокаева на Китайской площади? А потом Кокаев с Тибилошвили собрались в Чермен? А когда вернулись, считали деньги?" Она тихо сползла со стула и потеряла сознание.
      Вот так все и стало на свои места. Она показала, где жгли одежду, мастерскую, куда продала часы, и так далее. Кольцо замкнулось.
      Но теперь я решил взяться за милицию. Приступить к следственно-оперативным мероприятиям по раскручиванию всего того ужаса, который творился пять лет назад над невиновными людьми. Но... Следователь, хотя и являлся моим подчиненным, повел себя странно. Вместо закрепления полученных показаний Кокаева назначил ему психологическую экспертизу на предмет: способен ли тот вообще давать правдивые показания. Я начинаю ругаться с начальством. Требовать немедленно организовать расследование фактов нарушения законности и ответственности тех, кто пять лет мучил людей. Одна из обвиняемых, Украинская, умерла в заключении, другой ослеп, третий стал калекой... А мне говорят: "Исса Магометович, вы блестяще раскрыли это дело. В Ростове у вас другое, не менее важное. Не лучше ли вам отойти от этого? Огромная вам благодарность, а надзор мы поручим... другому работнику". Тому самому, который активно участвовал в задержании и арестах невиновных...
      Словом, это очевидное, бесспорное дело, которое я оставил, тянулось до тех пор, пока не перестала существовать Прокуратура СССР, пока не разошлись все те, по вине которых 5 лет сидели невиновные, включая и того, который, как помните, "не ожидал от меня иного". Дело в конце концов передали в суд. Кокаева приговорили к расстрелу. А вот приведен приговор в исполнение или нет, не знаю. Но ни один человек из тех, кто совершил по сути тягчайшие преступления в отношении более двадцати невиновных граждан, не пострадал. Вернее, пострадал один. Во время осетино-ингушского вооруженного конфликта в 1992 году в селении Чермен был убит участковый.
      Глава 2
      ЛЕДИ МАКБЕТ И ЕЕ СРОКА
      УБИЙЦА С МЛАДЕНЦЕМ
      Не раз упоминалось о женщинах, которые совершают преступления или становятся их жертвами. Но тема эта настолько обширна, что простым перечислением ограничиться никак нельзя.
      Только несведущему человеку может показаться, будто криминал и слабая женщина - несовместимые вещи. "Живой товар" - проститутки... Женщины-киллеры... Девочки из подростковых банд, отличающиеся особой, изощренной какой-то жестокостью... Внучки, убивающие бабушек, матери, лишающие жизни детей... И это все они - наши слабые и нежные.
      Начнем с самой распространенной нынче истории. У несовершеннолетней рождается ребенок. Слава Богу, если есть родители и они помогают. Но чаще всего нежеланных младенцев рожают жертвы изнасилований, шлюшки, дурочки, бродяжки. Что для таких дитя? Позор, несчастье, обуза... Вот и справляются с этим свалившимся на голову дитятком кто как может - новорожденных вышвыривают из окон молодежных общежитий, выбрасывают на мусорные свалки, на помойки, закапывают на пустырях... И это уже не ЧП почти норма!
      Уже говорилось о страшной находке в мусорном бачке в Москве, в Фортунатовском проезде.
      А вот и в Авиастроительном районе Казани в мусорном контейнере тоже был обнаружен полиэтиленовый пакет с трупиком едва родившегося младенца. Во время поквартирного обхода оперативники с помощью словоохотливых старушек выяснили, что некая особа, имевшая уже, кстати, семилетнего сына, до последнего срока скрывала от посторонних глаз нежелательную беременность. В квартире подозреваемой следователь обратил внимание на тщательнейшим образом выскобленный участок пола. На фоне общего бардака, неряшливости и запустения он просто-таки бросался в глаза. "Зачищалось" место содеянного преступления? - предположило следствие. И вывод оказался верным.
      Когда обманутой "подлым изменником" женщине приспичило рожать, она разбудила сына-первоклассника. Маленький акушер помогал маме как только мог. Видел, как она мучилась, кричала, как появился на свет малыш... Что же было дальше? Очнувшись и придя в себя, роженица завернула младенчика в пакет, пакет положила в мусорное ведерко и отправилась, взяв с собой сына, во двор, к мусорным контейнерам. Если соседи что и заметят, то подумают: вот, мол, вышла мама с мальчиком погулять. Никто ничего и не заподозрит...
      Подобные истории рассказывать - не пересказать.
      В той же Казани в одной из камер второго следственного изолятора двадцатисемилетняя женщина, к слову говоря, больная сифилисом, родила ребенка... прямо в унитаз.
      Скорее всего, материнские чувства были ей неведомы. Потому что, почувствовав себя плохо, она прилегла на некоторое время, совершенно забыв о новорожденном. Пока сокамерницы суетились вокруг "счастливой матери" и вызывали персонал, ребенок по-прежнему находился в унитазе. Только минут через двадцать до младенца (это оказалась девочка) снизошли: выудили из нечистот, завернули в пакет и положили на бетонный пол коридора СИЗО. Понадобилось еще почти полчаса, пока один из оперативников случайно заметил, что бесхозный сверток вдруг шевельнулся.
      Сейчас жизнь этого маленького существа вне опасности, хотя ребенок и по сей день находится в детской инфекционной больнице.
      "ЖИВОЙ ТОВАР"
      Когда подули перестроечные ветры и стало можно то, что раньше было нельзя, все почему-то кинулись писать о проституции. Быстро распространилось слово "интердевочка". Хотя что об этом рассуждать-то? Еще Куприн в "Яме" все сказал об этой самой древней профессии. Перечтите, кто не помнит. Ничуть не устарела эта книга. А ведь Корину тоже приходилось развенчивать мифы, бытовавшие в те времена. К примеру, практиковалось выкупать падшую женщину из публичного дома и жениться на ней. Но, конечно, ничего хорошего из такого брака получиться не могло...
      Вот и у нас прошел этот бум на "горячую тему". Всем уже стало ясно, что очень сексапильная девушка с непростой судьбой - это выдумка писателей, сценаристов и режиссеров. А в реальной жизни все гораздо проще и страшней.
      Открываешь любую газету и видишь объявления типа: "Интим-услуги", "Эротический массаж", "Салон "Клубничка"... Ну, ясно же, что все это более или менее прикрытые или вовсе не прикрытые бордели... И что? А ничего. Спрос рождает предложение. Товарно-денежные отношения, капитализм.
      А сочинять красиво можно только о валютных красотках. О настоящих подзаборных, уличных, вокзальных, плечевых (это которые шоферов-"дальнобойщиков" обслуживают) - тоже много уже написано. Только без того энтузиазма.
      Рассказывал как-то один деятель, что он, по пьяной лавочке, естественно, вызвонил себе девицу по телефону. Приехала она довольно быстро, вернее, ее привез парень-охранник. Ну, отработала она, а тут клиента словно током ударило: девица-то не предохранялась! Значит, могла его чем-нибудь заразить. Кинулся он себе задним числом уколы всякие делать, а заодно еще раз девушке позвонил, для страховки. В общем, стали они приятелями, разговоры задушевные пошли. Тут и выяснилось, что девушка на свадьбу копит, а парень, который ее привозил и отвозил, - и есть жених, не больше и не меньше. Мужик просто ошалел. "Ну, и как ты, - спрашивает у жениха, - смотришь на занятия своей невесты? Она же с каждым ложится, кто заплатит..." - "А что? - пожимает тот плечами. - Работа есть работа. Мы любим друг друга, а все остальное неважно".
      Не верится. А может, они просто врут?..
      Иногда, в самом деле, проститутка накопит денег и уезжает туда, где ее не знают, чтобы там замуж выйти. Но в большинстве случаев "девушек" ждет совсем другое. Врачи утверждают, что такое вот конвейерное использование полового аппарата совсем не безвредно для здоровья. Через три-четыре года "работы" молоденькие девочки, глядишь, превращаются в беззубых, сморщенных старух - алкоголичек, наркоманок, искалеченных нравственно, физически и душевно. Нечего и говорить о тех несчастных, кто в погоне за легким заработком кидаются за границу и попадают в руки всяких проходимцев, которые отнимают деньги и документы и превращают женщин в бесправных рабынь. Это - гибель. Даже если "гастролерши" работают в более или менее сносных условиях, со своей "крышей", все равно неизбежны разборки с налаженной системой торговли "живым товаром", существующей в других странах. И первые жертвы в этой борьбе за сферы сексуального влияния - сами проститутки.
      И вообще говорить о них можно только в контексте организованной преступности. Наркотики, секс и игорный бизнес - традиционные сферы, контролируемые мафией. Тут дело поставлено на широкую ногу - и на поток. Судьба отдельного человека никого не интересует. И цена проститутки нет, не то, что выручают боссы за ее тело, а цена ее жизни - котируется ниже жизни любой криминальной шестерки.
      ЧЕРВОНЕЦ И ЕГО ДАМА
      Ну, допустим, с леди Макбет все ясно - она хотела власти. А героиня Лескова ради любви и страсти сгубила невинные души. Такие истории случаются и сегодня. Про Сергея Мадуева и Наталью Воронцову уже два фильма сняли - "Тюремный роман" и "Глухарь". И все равно в этой истории еще рано ставить точку.
      16 июля 1995 года городской суд Петербурга приговорил Мадуева к смертной казни. Ему было 39 лет, из них почти половину он провел за колючей проволокой. Это было предопределено местом и обстоятельствами рождения - сын сосланного чеченца и кореянки, Мадуев родился в зоне. Первый раз сел в 1974 году, когда ему было семнадцать: получил восемь лет за разбои и грабежи. Отсидел из них шесть. Вернулся в Казахстан, но никто не хотел брать на работу бывшего зека. Тогда Мадуев вместе с младшим братом и старым приятелем пустился в гастроли по всему Союзу. За четыре месяца они заработали себе по 15 лет лагерей.
      В преступном мире Сергей Мадуев был известен под кличкой Червонец. Когда он был на воле, то, садясь в такси, всегда расплачивался десяткой, не требуя сдачи, независимо от того, сколько выбивал счетчик. Он не был вором в законе и называл сам себя "вором вне закона". В декабре 1988 года, когда Мадуева перевели на поселение в Талды-Курган, он ударился в бега. И за те тринадцать месяцев, что провел на свободе, успел натворить столько... Убийства, разбои, грабежи...
      Рассказывают, однажды Червонец прибыл в некий южный город. Желая отдохнуть и развеяться, в белом костюме и идеально начищенных ботинках отправился в лучший ресторан. Официант не пустил его за столик: "Мест нет". - "Да мне только поужинать, я с Севера приехал". - "Нету мест. Обращайтесь к директору". Сверкая золотыми зубами, пришла директор. "Дорогая..." - задушевно обратился к ней Червонец. "Я тебе не дорогая, а очень дорогая, - перебила дама. - Не понял, что ли? Нет мест!"
      Вечером того же дня, собирая драгоценности в квартире директорши, Мадуев помахал перед ее носом наганом: "Канарейка ты глупая, я же всегонавсего пообедать хотел..."
      А вскоре он попался, но сумел разоружить и посадить под замок целое отделение милиции...
      Мог накормить мороженым на улице целую ватагу ребятишек. Мог, отбирая у кооператора партию видеомагнитофонов, один из них вернуть по просьбе беременной жены кооператора... Но мог оставлять за собой трупы женщин и детей.
      8 января 1990 года его взяли на Ташкентском вокзале в поезде Ташкент - Москва. Один из оперативников наручниками приковал Червонца к своей руке. Мадуев свободной рукой выхватил гранату, вырвал зубами чеку и попытался взять в заложники всю опергруппу. Но один из милиционеров выстрелил Мадуеву в руку, сжимавшую гранату, а другой успел схватить лимонку и выкинуть се за дверь.
      Его стали возить по следственным изоляторам разных городов - география преступлений Мадуева и его банды была обширна. В Бутырках он сидел в одиночке в коридоре смертников. Через несколько месяцев в камере у Червонца нашли несколько десятков метров веревки и удавку. Он не скрывал, что собирается бежать, и тогда, когда его перевели в знаменитые петербургские Кресты. Начальнику тюрьмы Демчуку Мадуев так и заявил:
      - Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел и отсюда уйду, причем вместе с тобой.
      Червонец находился под усиленным наблюдением - его дерзость и отвага были хорошо известны, - и все же чуть не выполнил свое обещание. И помогла ему в этом следователь прокуратуры Наталья Воронцова.
      По материалам этого нашумевшего дела С. Константинова написала документальную повесть. И вот подумалось, не лучше ли предоставить слово самим героям этой истории...
      Из протоколов допросов Н. Воронцовой: "Когда я поняла во время работы в Ташкенте с другими следователями, что ташкентские эпизоды по убийствам не имеют доказательств и подтверждают слова Мадуева, что он не участвовал в этих убийствах, особенно в последнем, когда убили его соучастника Чернышева, то все усилия направила, чтобы установить истину. И действительно, удаетесь доказать, что Мадуев не совершал этого преступления. На окончательной стадии формирования обвинительного заключения этот эпизод исключили.
      Еще осталось ростовское дело, которое я тоже считаю недоказанным. Все потому, что там проходит оружие (оно, кстати, не найдено), которое использовал Мадуев в других преступлениях. Только на этом основании его обвиняют в убийстве в Каменске, а там три трупа. Я считаю, что этот эпизод вообще не доказан.
      Кроме того, мне непонятно, как в первоначальной формуле обвинения одни преступления квалифицировались как кражи, а в окончательной формулировке эти же преступления считались бандитским нападением - явное завышение квалификации. Преступник должен отвечать за содеянное. Я одиннадцать лет следователь, но с таким ходом следствия столкнулась впервые...
      Когда мы оставались наедине, то разговоры все чаше стали уходить в сторону от дела: о семейной жизни, о детях, о родственниках. Он очень мечтал иметь нормальную семью, детей. Как-то был случай, когда я его спросила: "Если бы нашлась женщина, которая ждала бы тебя 15 лет, что ты на это ответил бы?" Он сказал, что таких женщин нет. Я сказала: "А что, если бы я ждала?" Тогда он, наверное, даже не поверил, что это возможно. Лишь потом он убедился и сказал мне, что да, действительно, я бы его ждала эти 15 лет".
      С. Мадуев: "Я много обманывал ее. Для меня она в то время была только следователем при Генпрокуратуре, и я не видел в ней женщину. Я видел только потенциального противника, который тянет меня к высшей мере наказания. И потому я делал все, чтобы ее использовать".
      Н. Воронцова: "К весне мы уже говорили о том, как было бы хорошо нам вдвоем жить. Да не вдвоем. А втроем. Я понимаю, что мы строили какие-то радужные планы, но в эти минуты он както преображался, становился таким домашним. Он видел во мне женщину. Для меня это было очень важно, потому что в жизни я была более суровая, чем обычные женщины, может, потому, что так складывалась моя судьба. А он рассмотрел во мне женщину. Мне будет очень больно, если я ошибаюсь..."
      С. Мадуев: "Я никогда никого не любил. Но из всех людей я бы выбирал некрасивых. Когда я полюблю - это одно, а когда полюбит женщина - это другое. Мне в женщине не нужна красота, мне с лица воду не пить. Мне важно, какой человек. Я бы знал, что за спиной этой женщины я как за каменной стеной. Она меня никогда не предаст. Чтобы не я за нее, а она за меня держалась. И никогда эта женщина не узнала бы, что мне не нравится. Я никогда бы не дал повода думать так. Я смогу быть двуличным".
      Н. Воронцова: "Он попросил помочь ему бежать. Для меня эта просьба была несколько неожиданной. Я сама знала, что расстрел неминуем, и не хотела, чтобы его расстреляли. Мне казалось, что я нашла человека, который бы меня любил и ценил бы меня, который бы хотел иметь нормальную семью..."
      С. Мадуев: "Она выбрала то, что хотела выбрать. Получилось бы хорошо - она пожинала бы плоды, нет - надо уметь и горести делить, а не только радости".
      Н. Воронцова: "В конце апреля я сказала ему, что ничего не могу сделать и оружия у меня нет. С ним произошло что-то страшное, настоящая истерика, я никогда такого не видела. Его бил озноб, его колотило, у него поднялась температура. Что мы только не делали: принесли ему лекарства, воду, он не успокаивался. Невозможно представить, как его колотило целых два дня. Со мной не хотел разговаривать, а когда уводили, сказал, что покончит с собой".
      С. Мадуев: "Я подбивал ее, но не заставлял. Взрослого человека нельзя заставить, принудить. Принудить можно снятой оружия. Будь я на ее месте, я бы этого не сделал".
      Н. Воронцова: "Когда я уже была на грани срыва, я поехала в прокуратуру города и там в сейфе увидела коробку с оружием. Я поняла, что меня может спасти, а его - тем более. Когда я к нему приехала и показала это оружие, мне показалось, что он сходит от удивления с ума. А он, наоборот, меня спрашивает: "Ты сошла с ума? Нельзя брать это оружие, брось, оно же мое, все поймут!" Тогда я ответила: "Ты же обещаешь никого не убивать и обещаешь это оружие вернуть. Если ты сбежишь, не применяя его, я положу его обратно в сейф и никто не узнает".
      С. Мадуев: "Я ее не заставлял это делать. Я давал ей шанс подумать, когда возвращал пистолет..."
      Н. Воронцова: "Утром я снова приехала с этим же оружием. Отдала револьвер, и он мне еще раз поклялся, что уйдет тихо. Он всегда говорил, что уходил без крови. И его увели. Я помню его глаза, когда он повернулся и сказал, что все будет хорошо. Мы договорились, что пистолет он мне привезет в гостиницу в Москву".
      3 мая 1991 года Мадуев пытался бежать из Крестов.
      Из приговора по делу С. Мадуева: "Во время досмотра он с целью побега достал наган, произвел предупредительный выстрел вверх и приказал всем встать к стене. Чтобы пресечь сопротивление со стороны сотрудников изолятора и конвоя, он поочередно направлял на них оружие. Когда майор Ермолов попытался направиться к нему, он произвел выстрел в его сторону. После чего наставил оружие на Афонина, у которого находились ключи, и проследовал с ним к выходу из сборного отделения, заставляя открывать двери. Но выход в режимный двор был перекрыт. И он проследовал ко второму выходу из сборного отделения. Там он натолкнулся на сотрудников изолятора, производивших стрельбу из автоматов в его сторону, и укрылся в нише. Оттуда он произвел еще один выстрел, после чего револьвер дал осечку, он его выбросил и сдаются".
      С. Мадуев: "Они били меня не за то, что я ранил Ермолова. Я им показал, что они значат друг для друга. Они своих друзей отталкивали, лезли... Двое похиляли в дежурку, за ними еще двое бегут, те у них перед носом дверь захлопнули. Вот вам чувство товарищества... Я им показал, что страху подвержен любой человек. Лесенка была со второго этажа на третий, они там метались. Я с 40 метров банки консервные навскидку бил. Почему ни одного прапорщика не подстрелил? Я не такой кровожадный и вообще не грубый".
      Выводы судебной медицинской экспертизы: "Ермолову М. И. 3 мая 1991 г. было причинено одно огнестрельное пулевое слепое проникающее ранение живота с повреждением тонкой и толстой кишки. Это ранение является опасным для жизни, относится к тяжким телесным повреждениям".
      Н. Воронцова: "Мне казалось, что он погиб. Четвертого мая я позвонила из Москвы сотруднику, с которым вместе работала по этому делу. Его жена сказала, что у нас в Крестах - ЧП. Тогда у меня все оборвалось внутри. Я знала, что должен погибнуть он, так как он не должен стрелять. Я помчалась на вокзал. Когда приехала в Ленинград, оказалось, что он ранен, но ранил еще и сотрудника. Если бы вы видели его... На нем не было живого места. Когда его задержали, то, наверное, дали волю дубинкам. Он не называл меня до августа".
      Много загадок в этой истории. Газеты, фильмы упорно держались версии о внезапно вспыхнувшей неодолимой любви. Но на самом деле никто не знает, что произошло между Червонцем и Воронцовой. Позже Мадуев скажет, что просто-напросто пообещал ей денег. То, что он сдал свою пособницу, сильно подорвало симпатии публики.
      В сентябре 1994 года он снова пробовал бежать - подкупил контролера следственного изолятора и получил с воли нож, отвертку и пистолет "ТТ" с глушителем. Уже почти выбрался из камеры, когда его схватили охранники. Червонца перевели в следственный изолятор бывшего КГБ. Он грозился бежать и оттуда...
      За процессом следила вся страна. Приговор читали в течение трех дней, прерываясь по разным поводам. В понедельник 10 июля прозвучало: "Расстрелять". Червонец улыбнулся своей обаятельной улыбкой и сказал всем присутствующим в зале: "Спасибо, всем удачи и счастья". По стечению обстоятельств судьей Мадуева также была женщина - Людмила Суханкина.
      Червонца приговорили к расстрелу, но многие вопросы так и остались без ответа. Почему дело Воронцовой, передавшей Мадуеву револьвер, вели сотрудники бывшего КГБ, то есть органа, поднадзорного прокуратуре, в то время как этим должна была заниматься прокуратура либо республиканского, либо союзного уровня? Почему бывший следователь прокуратуры Воронцова начала отбывать наказание в общей колонии, а не в специальной в Нижнем Тагиле? И так далее, и так далее...
      Безусловно, Сергей Мадуев - очень сильная и незаурядная личность. Он не похож на обычного уголовника. Широко начитан, у него острый проницательный ум, своеобразное чувство юмора, поразительная чистоплотность в одежде и алогичная склонность к немотивированным поступкам. О нем ходит множество легенд, большая часть из которых тем не менее правда.