Вплотную к гладким, блестящим, словно утренняя вода, стенам стояли вперемешку жители джунглей и Пришельцы. Покрытые прозрачным слоем паутины, покрытые серой пылью безжалостного времени, они, люди и жители, взирали на своего потомка и молчали.

Шейла не успела испугаться. Даже столетняя паутина не могла скрыть лица каменных истуканов. Они улыбались. Они смотрели сквозь время. Смотрели и улыбались.

Чокнутый тронул ее за холку:

– Мало времени. Надо идти. Я знаю, куда идти. Кажется, знаю.

Чокнутый только на несколько мгновений растерялся, войдя в зал. Его больное, заблудившееся сознание раскопало среди своих обломков и развалин крупицы памяти, остатки слов и отдало их. Мертвые тела. Холодные тела. Вечные тела. Но сознание не только дало объяснение предметам. Может быть, более чем сам хозяин оно понимало, в какую историю они все попали. А может быть, расчетливый ум бывшего космического полицейского, натасканный и натренированный, вспомнил то, что в него вбивали. Настойчиво и старательно. Но, так или иначе, зачем гадать. Чокнутый, независимо от своих желаний, перевел взгляд на чистую от статуй стену, перед которой стоял небольшой, странной формы камень. Чокнутый, подталкивая перед собой чуть упирающуюся пантеру, подвинулся ближе.

– Что это?

Ноздри Шейлы заметно подрагивали. Первое удивление прошло, и теперь она, как настоящая кошка, как настоящая пантера, вбирала в себя новые запахи, стараясь придать им форму.

– Это…

В голове Чокнутого зазвенела пустота. Нужного слова не находилось. А может, и не было вовсе.

Чокнутый, повинуясь все тем же неподвластным импульсам, провел рукой по камню, смахивая седую труху времени. Под его грубыми, уже привыкшими к земле пальцами обозначилось углубление. Чокнутый заинтересованно, удивляясь этому новому чувству, склонился ближе и сдул пыль. Прямо перед его глазами в камне находился отпечаток человеческой руки.

– Это отпечаток руки.

Шейла молчала. Она только как-то зачарованно всматривалась в разом посветлевшее лицо уродца. В какой-то неуловимый миг, ничтожно короткое мгновение лицо этого странного животного, этого Пришельца обрело необъяснимую одухотворенность.

– И это делается так…

Чокнутый чуть приподнял руку, секунду подержал ее над камнем и резко опустил прямо на отпечаток.

– Ничего… Ничего, Чокнутый! – Шейла всматривалась в камень и ничего не видела. Она ждала чуда. Самого обыкновенного чуда. О котором рассказывают древние сказки.

Неожиданно Чокнутый склонился над ней, потерся щекой о ее лоб:

– Это там… Нам туда. Надо спешить.

Шейла проследила за его взглядом и увидела длинную, также ярко освещенную нору.

У самого входа в пещеру послышался крик, к нему присоединился еще один, и вскоре джунгли заполнились одним диким воплем. Через минуту в пещеру ввалился один из мутантов и стал глазеть по сторонам, подслеповато щурясь и протирая глаза.

Шейла почувствовала, как шерсть у нее на спине начинает подниматься дыбом, когти непроизвольно выдвинулись из мягких подушечек лап, и сама она напряглась, готовая к прыжку. Когда до ее головы дотронулась рука Чокнутого, пантера представляла сжатую пружину, готовую сорваться в последнем броске.

Чокнутый, не вставая, прислонился ртом к подрагивающему уху пантеры, тихо произнес:

– Нет, не надо. Мы идем в туннель.

Шейла краем глаза заметила, как мутант насторожился и обернулся в их сторону, через секунду радостный вой возвестил, что жертвы найдены.

Не мешкая ни мгновения, Чокнутый схватил пантеру за шиворот и втолкнул в глубь туннеля. Потом он поискал что-то глазами, нашел на стене отпечаток руки и прикоснулся к нему.

Он не мог объяснить, почему он это сделал. Легкий толчок сознания, искра небесная или божье провидение. Он просто сделал это, и все.

Стена с легким шипением стала выдвигаться обратно. Мутант, заметив, что жертвы ускользают, бросился вперед. Он успел наполовину протиснуться в оставшуюся щель и теперь царапал задними ногами стену, пытаясь пролезть до конца. Чокнутый коротко замахнулся и всадил сжатый кулак прямо в череп существа. Мутант даже не обратил на удар внимания, только чуть-чуть замешкался, но и это замешательство стоило ему того немногого, что у него имелось ценного. Стена с глухим стуком встала на место, и к ногам Чокнутого и пантеры свалилась отрезанная скалящаяся голова.

Шейла не умела ругаться. Джунгли этому не учат. Но в этот раз она не выдержала и сказала единственное, что умела.

– Докаркалась, сволота.

– Ага, – согласно кивнул Чокнутый и пинком отправил голову подальше.

Выбирать не приходилось. У Шейлы и ее подопечного имелась только одна дорога. По освещенному туннелю, в неизвестность. Несколько раз пантера пыталась задавать вопросы Чокнутому, но на того снова снизошла молчаливость, и если уродец отвечал, то после нескольких однотипных ответов «да», «нет» Шейле стало понятно, что Чокнутый даже не задумывается о смысле ее вопросов. Поэтому решила не слишком надоедать своему недавнему спасителю.

Идти пришлось не слишком долго. Шейле даже не успела наскучить эта прогулка, когда они уткнулись в массивный плоский камень, который перекрывал туннель с все тем же сладким запахом. У подножия камня валялось несколько голых костей и черепов.

Шейла уже достаточно отчетливо понимала, что если дело касается незнакомых вещей и предметов, то здесь лучше доверится Чокнутому. Пантера терпеливо наблюдала, как Чокнутый молчаливо ощупывает каждый миллиметр поверхности, не пропуская ни малейшего кусочка. И наверно, впервые Шейла, заглянув в глаза уродца, заметила незнакомый ранее блеск. Словно смотришь ночью в глубину горного ручья.

Чокнутый нащупал небольшую выпуклость в камне и нажал на нее. Внутри звякнуло, и на его поверхность выдвинулся небольшой, с ладонь, волдырь с крошечными выпуклыми пузырями.

– Вы нарушили запретную зону. Наберите кодовое слово. Если через тридцать секунд действие не будет выполнено, система охраны открывает огонь на поражение. Повторяю…

Пока голос, обрушившийся из камня, терпеливо повторял непонятное предупреждение, Чокнутый и Шейла смотрели друг на друга широко распахнутыми глазами. Первой не выдержала Шейла. Ее не испугал голос, ее испугало то, что он сказал. Кодовое слово? Запретная зона? От этих слов веяло смертью.

– Да сделай что-нибудь, – закричала она, впервые повышая голос на Чокнутого. Может быть, именно это его и подстегнуло. Он тоже не совсем понял, что хотел от них камень, но то, что они будут «уничтожены», Чокнутый понял достаточно хорошо. Но что ему делать?

Чокнутый растерянно смотрел на черные пузырьки с нанесенными на них белыми линиями и пытался понять, для чего они нужны. Решившись, он быстро нажал несколько пузырьков и отскочил в сторону.

– Кодовое слово набрано неверно. Осталось пятнадцать секунд, – вежливо сообщил камень и замолк.

В голове у Чокнутого заворочались неясные мысли, которые с каждым мгновением выстраивались в связную, стройную цепочку. Нужно набрать некое слово. Вот этими пузырьками с линиями. Какое слово?

– Какое слово? – повторил он вслух, и тут же в его голове мелькнула картинка, быстрая и цветная.

Пустыня. Дорога. Старая машина, человек сидит, прислонившись к почти лысому колесу, и курит. Потом появляется еще одна машина, из нее выходят несколько человек. Один из них наставляет на человека серый предмет, и голова раскалывается на мелкие кусочки. Остается только одно слово.

Чокнутый пошатнулся, схватился рукой за стену, чтобы не упасть, сморщил лоб, пытаясь не упустить, странное видение, и быстро набрал на черном наплыве «жизнь». Камень пощелкал, покряхтел и отъехал в сторону.

В пяти метрах от себя, в образовавшемся проеме, Чокнутый увидел пристально глядящее на него существо, рядом с которым стояла молодая пантера.

– Добро пожаловать на станцию Обработки.

Шейла не выдержала. Слишком много за один день непонятных и пугающих событий. Пружина разжалась и выстрелила. И в самый последний момент Шейла заметила, как чужая пантера тоже бросилась ей навстречу, сверкая злыми глазами и обнажая зубы в злобном оскале. Они столкнули где-то посередине, и по глазам Шейлы ударил серебряный дождь. Тело ее остановилось в полете, смялось, и она рухнула на пол, через мгновение она вскочила и приготовилась дорого продать свою жизнь этой замарашке, но чужой пантеры нигде не было. Шейла посмотрела на пол, на те серебряные куски, что рассыпались у нее в глазах, и увидела там несколько десятков пантер. Шейла была умной девочкой и не раз смотрела в гладь озер. И сейчас ей стало стыдно.

– Это отражение. – Пантера поворошила лапой остатки зеркала и из-под ресниц взглянула на Чокнутого.

Но Чокнутый не слушал ее. Чокнутый смотрел на мир, который снился ему по ночам.

– К жирафу лысому, это что такое? – Шейла, казалось, только сейчас заметила, куда попала, и осматривала огромное круглое помещение широко раскрытыми глазами.

Чокнутый ничего не отвечал. Он и сам был ошарашен тем, что видел. За все то время, которое он себя помнил, ему во сне приходили сны, обрывки которых, если они не ускользали из сознания слишком быстро, он старательно запоминал. И сейчас Чокнутый мог утверждать, что эту огромную пещеру он уже видел. Он помнит эти бесконечные ряды играющих разноцветными огнями серых камней, которые носили какое-то другое, еще неведомое ему название. Он помнит этот свет, совершенно непохожий на свет звезды, дающей тепло. Эту тишину, не нарушаемую ни шелестом травы под ногами, ни ветром. Чокнутый видел все это. Но он еще не мог понять, почему и зачем. Какой случай привел его сюда, какую цель ищет он здесь?

Шейла, принюхиваясь, осторожно двинулась по пещере, внимательно оглядывая серые валуны, так непохожие на те, что видела она в джунглях. Перед некоторыми камнями, странными, плоскими и гладкими, стояли непонятные сооружения на блестящих палках. Пантера тихонько тронула одно из них, сооружение стронулось с места и бесшумно заскользило по гладкому полу.

– Ну и дела! Чокнутый, ты что-нибудь понимаешь?

Шейла обернулась к Чокнутому, но увидела только его спину, склонившуюся над одним из сверкающих булыжников.

– Ты там ничего не трогай, Чокнутый! Мне бабка рассказывала, что незнакомые вещи могут здорово шандарахнуть.

– Шандарахнуть? – наконец Чокнутый соизволил обратить на нее внимание.

– Ну да. – И терпеливо, как младенцу, Шейла стала объяснять: – Шандарахнуть – это значит неожиданно испугать, напасть, укусить и по голове настучать. Вот.

Шейла даже не поняла, почему Чокнутый засмеялся. Она еще не привыкла к подобному проявлению чувств уродцем, тем более что тот смеялся скорее всего над ней. И когда Чокнутый нежно потрепал ее за ушами, пантера решила, что он смеялся точно над ней, а не над ее словами.

– Не вижу ничего смешного, – пробурчала Шейла и, разом потеряв интерес к разноцветным булыжникам, улеглась на удивительно теплом полу и стала вылизываться.

Чокнутый некоторое время неподвижно стоял, наблюдая за пантерой, потом дернулся, словно вспомнил нечто важное, и уставился на камни.

Это не просто нагромождение валунов. Кому в джунглях нужно таскать в пещеру булыжники и раскрашивать их разноцветными лучами? Непростительная трата времени и сил. Значит, все это для чего-то служит.

Чокнутый попытался восстановить сны, они пришли, но и там не существовало ответа – для чего.

– Докладывает система охраны станции. Со стороны аварийного шлюза принимаются несанкционированные попытки проникновения на станцию. Должна ли система охраны скорректировать свои действия с персоналом?

Чокнутый уже не вздрогнул, услышав ровный, даже бесцветный голос, раздавшийся сверху. Он принял его как само собой разумеющееся приложение к разноцветным валунам и просторной светлой пещере. Шейла не выказывает никакого волнения, значит, и волноваться не стоит. Только… Чокнутый закрыл глаза и попытался произвести в сознании рисунок слов. Но ничего не получилось. Сплошные обрывки. Он замахал головой, силясь стряхнуть вязкую пелену, облепившую мозг.

– Чего трясешь. – Шейла на минуту оторвалась от своего занятия. – Понятное дело. К нам ломятся непрошеные гости. Мутанты, болото их поглоти. Яснее ясного.

– Повторный запрос… Должна ли система…

– Да, – рявкнула пантера надоедливому голосу. Один из серых камней щелкнул, и на его серой поверхности вспыхнула яркая искра. Пантеру словно ветром сдуло с места, и она, шипя, втиснулась в самый дальний угол.

– Система наблюдения включена. Дальнейшая безопасность станции лежит на персонале.

Впрочем, Шейла быстро пришла в себя и через мгновение выглядывала из-за одного из невысоких камней с блестящими палками на цветную картинку, двигающуюся на камне.

– Так это ж точно мутанты, дьявол их побери, – запищала от негодования пантера, высовываясь из-за укрытия все больше и больше. – Теперь мне все ясно. Несанкционированная попытка – это мутанты. Станция – пещера. А мы, ты, Чокнутый, и я, – выходит, как есть персонал.

Пантера приготовилась услышать смех Чокнутого, но уродец был слишком серьезен. Шейла аж замерла от вида его лица. Упрямые морщины на лбу. Глаза горят. Скулы ходуном ходят. А кулаки словно лапки дохлого паука плотно сжаты.

– Ух ты… Чокнутый, ты знаешь, на кого похож? На этого…

Уродец отмахнулся, пристально вглядываясь в дырку в камне, которая показывала то, что творится за выходом.

– Это экран, – громко произнес он, чувствуя, что сказал слово правильно. – Там мутанты. Надо их остановить.

Чокнутый видел, как по ту сторону входа бледные фигуры скребут, в мозгах вспыхнуло слово – «двери». Как наваливаются всей массой, стараясь продавить ее. Он почему-то знал, что она – «дверь» – не поддастся их натиску, но присутствие мутантов всего в нескольких шагах было неприятно. И он сделал то, что в его скудном сознании значилось как позвать на помощь.

– Эй, голос?

Несколько минут Чокнутый напряженно вслушивался, ожидая услышать ровный бесцветный голос, но тот молчал.

– Станция, – попробовал он еще раз, не слишком надеясь на успех. Но это странное бестелесное существо – станция ответила:

– Станция слушает. Какие вопросы у персонала?

Чокнутый облизал сухие губы и, собрав все слова, попробовал объяснить невидимому существу:

– Там, – он указал рукой на экран, – там мутанты. Я… не хочу видеть их. Я…

– Ликвидировать несанкционированную попытку проникновения на станцию?

Чокнутый мгновение подумал:

– Да.

– Станция переключается на основной режим работы.

Чокнутый даже не успел вздохнуть, как экран засветился голубыми молниями, пронзающими мешковатые тушки мутантов. Всего несколько мгновений – и от нападающих осталось всего несколько дымящихся тел.

– Приказ выполнен. Попытка проникновения на станцию пресечена. Инородные существа уничтожены. Дальнейшие распоряжения?

Шейла смотрела на Чокнутого. Она ничего не могла сказать. Пантера могла только удивленно взирать на существо, которое заставило говорить камни и могло управлять молниями. В джунглях такого не бывает. В джунглях есть только два способа расправиться с врагом. Или убить его, или убежать, спрятаться, затаиться, чтобы потом, спустя много-много дней, попытаться снова убить его. Но то, что произошло…

– Ты бог? – Шейла вопросительно уставилась на уродца.

– Бог? – Чокнутый не понял вопроса, но когда в сознании нарисовалась картинка, обозначающая нечто, которое все может, он улыбнулся. – Нет. Не бог. Я Чокнутый.

Наверное, не стоило объяснять молодой пантере, что в тот миг, когда жгуты молнии раздирали корчащиеся туши, он, Чокнутый, действительно почувствовал себя богом. Тогда он не понял этого чувства, но после вопроса Шейлы пришло озарение. Но он не вкладывал в это слово то определение, которое увидел на картинке. Бог. Это то, кто выше жителей джунглей. Наверное, так.

Чокнутый отвернулся от пантеры, которая никак не могла закрыть пасть, уставился на камни. Что-то подсказывало ему – за всем этим многоцветием и необычностью должно скрываться нечто важное. Но вот что?

– Докладывает система охраны станции. Со стороны аварийного шлюза принимаются несанкционированные попытки проникновения на станцию. Должна ли система охраны скорректировать свои действия с персоналом?

На этот раз Чокнутый сообразил быстро. Взгляд на экран. Оценка обстановки и приказ:

– Пропустить.

Двери распахнулись, и на пороге изумленно замерла небольшая компания, состоящая из Квара, Иризы, Альварезы, Бобо и Роджа. Пожалуй, только волк не подавал признаков удивления. Остальные пялились на пещеру, словно видели удава Гра с непереваренным быком в желудке. Шейла на правах хозяйки довольно беззастенчиво затолкала всех внутрь, мотивируя это тем, что мутанты только и ждут, когда двери откроются.

– Какие мутанты? – Квар осторожно прошел на середину. – Повстречались они нам, словно бешеные мимо промчались, чем вы это их так?

Шейла без лишних объяснений заявила, что это дело рук Чокнутого, который разбудил молнии и ими отогнал нападающих.

– То-то я смотрю, некоторые продырявленные побежали, – заключил староста.

Пока все занимались обнюхиванием странной пещеры, Родж неподвижно возлежал на полу и внимательно следил за Чокнутым, который после встречи с жителями взгромоздился на один из камней и ковырял пальцем в разноцветных щербинах и палочках.

Наконец это наступило. Сколько лет серые странники шли к этому дню? Сколько их сложило головы только ради того, чтобы это странное прямоходящее существо попало в пещеру. Последнее сражение с мутантами дорого обошлось стае. Когда Шейла увела Чокнутого, мутанты словно взбесились. Из джунглей вывалило еще штук сто особей, и серым странникам и жителям пришлось довольно туго. Хорошо, что мутанты не такие уж искусные воины. Если только навалятся кучей, тогда пиши пропало. Впрочем, так все и получалось. На одного странника сразу пять мутантов, этих безмозглых, ходячих трупов. Пришлось потрудиться. Но теперь все кончено. Его несколько поредевшая стая отлеживается далеко к востоку от пещеры, зализывая раны. А он сам, вожак стаи, вместе с жителями находится в пещере, которая принесет в джунгли перемены. И хочется верить, что хорошие перемены.

– А это что? – Альвареза первым освоился в незнакомой обстановке и теперь, обняв Чокнутого за плечо, тыкал волосатыми пальцами в камни; – Вы только посмотрите, какая штуковина! Словно гнилушка ночью светится. А вот этот сучок – щелкает. А вот эта блямба…

Бобо сграбастал орангутанга за шкварник и оттащил от камней.

– Куда ты с мордой деревенской лезешь. Тут разбираться надо, что и как. А ты – сучок, блямба. Неучем вырос, неучем и помрешь.

Альвареза не обиделся.

– Я, между прочим, по физическому строению ближе всех вас вместе взятых стою к Пришельцам. Что? Разве не так?

Пещерный медведь ответил со всей прямотой, на которую был способен:

– В том-то и дело, что только физически.

Родж, не обращая внимания на словесные перепалки медведя и орангутанга, а также на сбившихся в кучу пантер, которые торопливо делились впечатлениями от проведенного дня, приблизился к Чокнутому. Он не стал ни о чем спрашивать уродца. Просто положил ему морду на колени и заглянул в глаза. Что хотел он там увидеть – ответ на свои вопросы или просто искру мысли? На это не мог ответить даже сам волк. А может, ему просто нравилось стоять вот так, закрыв глаза, и чувствовать пальцы Чокнутого на своей шее.

– А что здесь, собственно, удивительного? – Родж от необычной ласки неожиданно для себя задремал, и ему пришлось напрячься, чтобы вникнуть в суть вопроса Иризы, которая пристально наблюдала за вожаком и уродцем. В ней заговорило чувство то ли зависти, то ли ревности, и она решила прервать Роджа на самом интересном месте.

– Что удивительного? – Родж, несколько сконфуженный, убрал голову с колен уродца. – Разве вы сами не видите?

Дружное «не видим!» подсказало ему, что не все воспринимают пещеру с должным понятием важности.

– Ну что ж. – Волк сделал умную морду. – Тогда все по порядку. Во время известных всем вам событий я и еще несколько волков из моей стаи, чьи души по печальным обстоятельствам уже давно на небе, забежали в эту пещеру. Около суток мы отсиживались здесь, не смея даже высунуть носа. Было, как вы все помните, начало весны, и в ту памятную ночь разразился сильнейший ливень. Гремел гром, сверкали молнии, шерсть вставала дыбом, до того жутко было. Вот, значит. Сидим мы, забившись в самый дальний конец пещеры, как вдруг – хрясть, распахиваются перед нами двери. Мы, недолго думая, в туннель, тот самый, из которого мы все сами только что пришли. А вторые двери ходуном ходят, взад-вперед, взад-вперед. Словно сбесились. Это я сейчас знаю, что не стоило нам сюда соваться. Но тогда и я помоложе был, и спутники мои поглупее. В общем, я один успел в дверь прошмыгнуть, как на остальных молнии синие набросились. Кости товарищей моих до сих пор у входа валяются. Зашел я. Страшно, а вернуться еще страшнее. По башке синим огнем кому охота получать? Двое суток здесь провел, измаялся. Только на третьи выбрался. Вот и все.

Родж закончил и победно взглянул на жителей. Те сидели с ничего не понимающими мордами и тупо пялились на него. Улыбка медленно сползла с морды вожака.

– Что?

Первым, как всегда, не выдержал орангутанг:

– Ну…

– Что – ну? – снова не понял Родж.

– А при чем тут Чокнутый? При чем здесь мы все?

М-да. В последнее время Родж стал чувствовать себя гораздо хуже. Годы… Годы свое берут. Здоровье, память…

– А при том. – Серый странник задрал морду вверх и замер.

Жители нервно переглянулись, Бобо многозначительно похлопал себя по черепу, показывая, что он думает о сегодняшнем состоянии вожака серых странников. Родж, заметив, что все смотрят только на него, почти рассвирепел:

– На потолок поглядите, медики недогрызенные!

Самое распоследнее в джунглях ругательство возымело свое действие, все как один задрали морды к потолку.

Огромный Пришелец распластался на идеально ровной, освещенной яркими пещерными гнилушками поверхности потолка. Расставленные ноги, раскинутые руки, кудрявая голова. Он был заключен в идеально ровный круг, перечеркнут множеством линий, и все его тело исписано мелкими непонятными знаками.

– Чокнутый! – прошептала Ириза. – Как пить дать, Чокнутый!

– Дура баба, – позволил себе бросить замечание Квар. – У Чокнутого волосы до пупа, и покрепче он. А этот доходяга.

– Все равно похож, – высказала свое мнение Шейла. – Такой же симпатичный.

Все разом посмотрели на нее.

– Ты че, девка? – прежде всего возмутился, конечно, отец. – Белены объелась? Где ж он симпатичный? Чокнутый это…

Квар показал, каким он видит для себя уродца.

– А этот, на потолке, совсем плоский.

Родж еще долго слушал размышления жителей о похожести и непохожести изображения и Чокнутого и никак не мог понять, то ли он чего-то недопонимает, то ли плохо объяснял. В конце концов ему наскучило, и он вмешался в разговор, который уже перешел на нижние части тела:

– Да вы что, совсем ничего не понимаете?

Все снова дружно ответили, что совсем ничего не понимают.

– Да ведь это же элементарно.

– Еще немного, и он на нас набросится, – тихо прошептал орангутанг Квару на ухо. Тот согласно кивнул и на всякий случай зашел за спину медведя.

– Это элементарно до невозможности, тупые вы жители джунглей. Изображение настолько напоминает нашего, вашего Чокнутого, что даже вчера родившейся букашке понятно, что пещера и все, что здесь есть, построено такими же созданиями, как и Чокнутый. А раз это построено, то для чего-то оно должно служить. Даже в джунглях, на что глупые создания барсуки, и те понимают. Раз построено – значит, так и надо. Все очень и очень просто. Те, кто построил пещеру, делали ее…

Родж разошелся не на шутку. Он раскручивал свою мысль с непостижимым упрямством, выискивая в ничего не значащих деталях столько смысла, что даже мудрость пещерного медведя не выдерживала осады. Доводы сыпались один за другим, перемешиваясь с научными и не совсем словами. Когда волк через полчаса закончил и свалился на пол, высунув язык и тяжело дыша, все напряженно молчали.

– Ну… Всем все понятно?

За всех ответил орангутанг. Наверное, потому, что у него из всех присутствующих было самое невкусное мясо.

– Это-то нам все понятно, уважаемый Родж, но вот только… Чокнутый-то для чего?

Волк устало опустил морду на пол и со словами «Не трогайте меня больше» закрыл глаза лапами.

– Да я пошутил, – попробовал оправдаться Альвареза, но, получив пинок от Бобо, обиженно заткнулся.

Несколько минут ушло на то, чтобы убедить волка в том, что его выступление подготовлено в лучших традициях джунглей и в красноречии с ним мог бы сравниться разве что покойный ныне Черри.

– Ладно, – прервал всех Квар. Пожалуй, он один из всех не слишком внимательно слушал волка, а думал о своем, пантерьем. – Послушайте старую пантеру, которая повидала на своем веку немало удивительного. Все, что сказал Родж, не более интересно, чем сказки джунглей. Но меня, как и всех остальных, мучает вопрос: что такого должен сделать Чокнутый, чтобы оправдать твои надежды, Родж? И еще. Ни ты, ни я, ни кто-либо другой по обе стороны великой Большой реки не знает, как работает эта пещера и как пользоваться всеми этими камнями. Или у тебя, вожак, есть особые мысли?

Ночной Родж почесал голову так, как умеют чесать голову только старые серые странники. С чувством и глубоким удовлетворением.

– Честно сказать, я думал, что Чокнутый сам разберется. Но тогда мы должны поинтересоваться прежде всего у самого Чокнутого, что он думает, если он вообще способен нам что-либо сообщить и оценить ситуацию, в которую он попал. Подойди сюда. Чокнутый. Чокнутый!

Чокнутый не обратил внимания на зов. И не потому, что пренебрегал Кваром или любым из присутствующих. В данную минуту он отрешился от реальности и старательно ковырял пальцем в заинтересовавшем его странном углублении на одном из плоских камней. Сама пещера поразила его гораздо меньше, чем остальных жителей. Первое его чувство еще отличалось новизной и необычностью. Но поразительная картина, виденная не раз в снах, заняла его только на несколько минут, не более. Чувство узнавания быстро прошло, сменившись любопытством.

Пока жители о чем-то спорили, Чокнутый ощупывал пальцами поверхность камней. И он даже вздрогнул, когда от одного из камня со слабым щелчком отделилась твердая чешуйка размером с пол-ладони. В этом бы не было ничего особенного, камни тоже старели, но за чешуйкой Чокнутый заметил глубокое отверстие, в глубине которого мерцал голубой свет. Чокнутый даже зажмурился. Он никогда не видел, чтобы в камнях прятался огонь. Обычно жаркое пламя слетало с неба во время сезона дождей, черные небесные камни, изливающие из себя нескончаемые потоки воды, сталкивались под страшный грохот и выпускали голубые жилы молний.

Голубой мерцающий огонь манил, Чокнутый тщательно обдумывал увиденное, посасывая от усердия палец. И именно как раз в тот момент, когда он решил, что сделать, Квар позвал его:

– Чокнутый!

Перед яркой вспышкой Квар успел заметить, как уродец вынул изо рта палец и втиснул его в отверстие камня.

Каменный пол под Чокнутым вспыхнул белым огнем, синеватые струйки опутали тело уродца, и неизвестно откуда взявшийся туман закрыл от жителей то место, на котором он раньше стоял.

– Вот те… – Квар, недолго думая, повинуясь закону джунглей, бросился на помощь и полоснул когтями по туману.

Взрыв толкнул старосту в грудь, приподнял над полом и швырнул, словно беспомощного кутенка, об стену. Темнота закрыла его глаза и погрузила на самое дно самой глубокой во всех джунглях норы.

Первым очнулся Бобо. Во время вспышки у него, на счастье, зачесалась пятка, и он нагнулся. Это и помогло перенести ему яркую бурю более или менее без последствий. Бобо подергал ногами и лапами, проверяя, все ли в норме, досчитал до трех и обратно и облегченно вздохнул. С головой все в порядке, с телом тоже.

Медведь приподнял голову и осмотрелся.

Ну и картина. Называется – прибежали. Дохлых нет, но в сознании только он. Все дышат, но трезво рассуждать может только пещерный медведь. Больше всего пострадал Квар. Бедняга находился ближе всех к Чокнутому. Ему и досталось по первую звезду. Бобо даже не представлял, что он скажет, когда тот очнется. Жить в джунглях с таким позором?!

Квар застонал. Медведь осторожно похлопал его по щекам, так, что морда пантеры равномерно дернулась по сторонам.

– Что случилось? – Старости пришел в себя.

– Да тут бабахнуло что-то, – не вдаваясь в подробности, которых он сам не знал, пояснил Бобо. – Ты в порядке?

– Да все нормально. – Квар затряс головой. – Вот только скулы ноют. Последствия этого самого бабаха, наверно.

Медведь открыл рот, но потом передумал комментировать события.

– Давай с остальными разберемся.

Возражений не последовало. Ириза пришла в себя сразу, как только с ней поступили согласно правилам приведения пантер в чувство. Пару раз дернули за хвост. Шейла, приваленная телом орангутанга, была в глубоком обмороке. Ее решили оставить в покое, пусть полежит. Дело молодое, само пройдет. С Альварезой все оказалось сложнее. Сколько его ни хлестали по щекам, ни дергали за хвост, тот только отчаянно отбивался и кричал:

– Не хочу! Отвалите все! Дайте спокойно помереть!

На том и порешили.

Серому страннику не потребовалось ничьей помощи. Да и где это видано, чтобы волкам требовалась чья-то помощь? Первый вопрос, который он задал, предназначался Квару:

– А что это у него с хвостом?

Ириза и Альвареза посмотрели на хвост Квара, и только Бобо старательно отводил глаза от безобразия, которое он заметил гораздо раньше. Сам староста, вывернув голову, сморщив от усердия лоб, старательно разглядывал совершенно голый, без единого волоска шнурок.

– Как у водяной крысы. – Альвареза слишком поздно понял, что сморозил очередную глупость. За такие слова в джунглях запросто можно лишиться головы. Но, слава богу, Квар не обратил на слова орангутанга должного внимания. Он только крепко зажмурил глаза, проглотил тугой комок в горле и твердо заявил, не оставляя никакого сомнения в справедливости сказанного: