- Не понял, к кому?
      - Копылов фамилия.
      - С какой стати он к Копылову пойдет?
      - Повязаны они... Да не тяни так, - он опять хрипит, и я ослабляю ошейник.
      - Как повязаны?
      - У Витьки пассажир отдуплился прямо в машине. Говорят, к этому Авангард лапу приложил. Только Витька все на себя взял, его и уволили.
      - Отдуплился? Каким образом?
      - Инфаркт. Отпусти, я же сдохну сейчас...
      Я сжал покрепче фарфоровую гирьку. Трудно решиться, когда не в драке, а вот так, поговорил с человеком и нет больше в тебе злобы. Страшно трудно...
      И ударил его по затылку.
      Официант сразу обмяк, и пришлось подхватить его под мышки, а то бы он грохнулся плашмя. Нашел в темноте его руку, пощупал пульс. Ничего, обойдется. Будем считать, что я расплатился.
      Надо уходить, пока он не пришел в себя, а я еще стоял и тупо сматывал цепочку. Мне пришло в голову, что директора могли задушить точно так же, только преступнику некуда было деться, кроме как спрятаться в подъезде. А точнее - в квартире наверху.
      Лежавший у ног человек пошевелился. Я перешагнул через него, потом по ступенькам вниз, во двор и на улицу. Здесь и смешался с толпой у ресторана, вынырнул из нее и зашагал прочь.
      Я шел спокойно и равнодушно глядел перед соей. Мне стоило больших усилий не оглянуться. Я шел и чувствовал, как смерть смотрит мне в затылок. Она смотрела глазами прохожих.
      * * *
      Рабочий день давно закончился, но возле здания городской администрации стояли черные машины. Шоферы, собравшись в кружок, о чем-то трепались. Я подошел и поздоровался. Кто-то ответил, остальные - промолчали.
      - Мужики, - начал, - я тут Виктора ищу, - и вспомнил, как во время допроса мне называли фамилию Риты, - Виктора Ямщикова. Где
      он?
      - А зачем тебе Виктор? - спросил пожилой в надвинутой на самые брови кепке. Это в летний-то вечер...
      - Приятели мы с ним. Обидится, думаю, если узнает, что я в Кудринске был, а к нему не зашел. Вот только адрес я его потерял, но помню, он рассказывал, что какого-то туза возит. Вот я и подумал - вы-то знаете, где его найти.
      - Не работает он здесь больше, - пожилой внимательно оглядел меня с ног до головы. - А ты говоришь, приятели с ним, так?
      - Как не работает? - я постарался удивиться поискреннее. - Витька мне врать не стал бы. Мужики, я ведь вас по-человечески спрашиваю, как найти, а вы меня разыгрываете. Обидно, честное слово.
      - Вот чудак человек, - рассмеялся голубоглазый парень и покрутил пальцем у виска.
      Он был из тех, кто со мной поздоровался.
      - Говорят же тебе - не работает. Выперли его.
      - Ну да, выперли, - я недоверчиво посмотрел на парня, - он же классный водитель, такими не бросаются.
      - Классный водитель... - парень презрительно сплюнул под ноги, - дерьмо он, а не классный водитель, права по блату получил. Только выперли его не за это, а из-за девки.
      - Ну да? Какой девки?
      - Не было никакой девки, - пожилой выразительно посмотрел в мою сторону. Чего языком трепать. Балаболка.
      - Сам ты балаболка, - голубоглазый обиделся. - Я ее лично знаю, медсестрой работает, рыжая такая стерва, Юлькой зовут.
      Пожилой насупился и злобно посмотрел на меня. Нет, он
      ничего не имел против, только чувствовалось, ему не нравится,
      когда при посторонних распускают язык. Пожилой был
      "персональным" шофером старой закалки.
      - А что с девушкой? - спросил я. - Сбил он ее, что ли?
      - Понимаешь, из Москвы один мужик приехал, из высоких, - голубоглазого распирало от желания потрепаться, - ну, естественно, ему между делом культурную программу организовали. А приятель твой прикреплен был возить. А когда они утром из охотничьего домика возвращались, мужик возьми да и отдай концы прямо в машине. Когда разборы пошли, выяснилось, что в машине, кроме водилы и мужика, еще девка была. Мужик-то чисто помер - мотор не выдержал, хоть в мавзолей клади. А девка все портила - какой тут к черту моральный облик, с какой стати она вместе с ними в машине оказалась? А тут еще перевыборы главы администрации на носу... Вот на твоего дружка все и свалили - мол, на служебной машине постороннюю гражданку вез. А какая она посторонняя, если с ними всю ночь была?
      - Да-а, информированный ты человек, - хмыкнул пожилой и пошел к своей машине.
      Другие стали расходиться, отводя глаза и улыбаясь, наконец сам парень захлопал ресницами и повернулся ко мне спиной. Все вели себя так, словно он сделал что-то неприличное и запретное, короче, свалял дурака.
      * * *
      Я вернулся в гостиницу и приспособил цепочку на место.
      Даже предварительно помыл ее под краном. Чтобы никаких следов.
      Потом достал из сумки бутылку коньяка, налил стакан. Но пить не стал, только открыл окно и закурил. Я хотел сначала выкурить сигарету и все обдумать, а после уже выпить и лечь спать, чтобы не ворочаться с боку на бок.
      В дверь постучали. Чтобы не расплескать, осторожно поставил стакан на подоконник. Открыл дверь. Пришла дежурная, позвала меня к телефону. В холле никого не было, дежурная осталась наверху, она подметала ковровую дорожку в коридоре. Я взял со столика трубку и прижал к уху:
      - Алло...
      В трубке - тишина. Что ж, я тоже буду молчать. Кто кого перемолчит - похоже на детскую игру.
      - Уезжай, - вдруг сказал мужской голос. - Уезжай, пока не поздно...
      На меня, словно могильным холодом повеяло. Я не испугался слов. Я испугался... голоса. Тут не ошибиться - он принадлежал директору комбината... Три дня назад, как принадлежал.
      Трубку уже повесили. Мне еще никогда не звонили с того света.
      Телефон тут же зазвонил снова. Я поднял трубку и почувствовал, что ладонь стала влажной.
      - Эй, узнал? - услышал я голос рыжей девицы, которую звали Юля. - Не заскучал?
      - Считай, что заскучал.
      - Ну вот, а я думала, моя подружка тебе спать не дает. У нее такие красивые зеленые глаза и черные волосы, - на другом конце провода засмеялись.
      - По ночам я встречаюсь пока только с рыжими.
      - 0, значит, ты не совсем пропащий. Впрочем, мне снова надо с тобой поговорить. 0 деле. Не по телефону.
      - Наши желания совпадают. Говори адрес.
      - Железнодорожная, двенадцать, квартира двадцать один, - она повесила трубку.
      * * *
      Эта улица хотя и находилась в неудобном месте - рядом с вокзалом, но дом 12 был из кирпича песочного цвета, в таких домах у нас живут, как правило, люди со средствами. Раньше в таких домах - будь то серые на набережных или что посовременнее
      - строить и развивать социализм было намного приятнее, чем в совмещенных курятниках. Сразу видны результаты.
      Я не понимал, что может быть общего между вихрастой девицей и жителями этого дома. Но адрес был точный. Я прошелся по противоположной стороне улицы, туда и обратно, потом перешел и решительно открыл дверь подъезда...
      - Ну, это уже слишком, - сказал я.
      В дверном проеме стояла Рита.
      - Не ходи туда, - она уцепилась за мой рукав. - Не ходи, - повторила.
      Я посмотрел на нее и улыбнулся. Она была очень маленькая, едва доставала мне до груди, а решительности в ней была, уйма.
      - Тут чисто деловое свидание, - начал я и вдруг разозлился. - С какой стати ты мне приказываешь?
      - Не ходи, - она отпустила рукав, но продолжала загораживать вход, - там тебя убьют.
      - Ну, это посмотрим, все-таки я довольно жилист.
      - Нет, - Рита покачала головой, - ты не понимаешь, как все серьезно.
      - Я во всем разберусь сам. Кстати, как ты меня выследила?
      - Звонила в гостиницу и дежурная мне сказала... Я успела приехать раньше тебя.
      - Она что, подслушивала? Интересно, зачем ей это надо?
      - Дело не в этом, - Рита снова покачала головой, - я только хочу тебя предупредить.
      - Ладно, спасибо. Только ты не одна единственная меня предупреждаешь.
      - Кто же еще?
      - Не знаешь случайно, где находится директор комбината?
      - Знаю, - она опустила голову, - я знаю, где нашли его тело. Только поверь, не имею к этому никакого отношения...
      - Я спрашиваю, не где его нашли, - перебил ее, - а где он сейчас?
      - Как - где? - Рита изумленно посмотрела на меня. - В морге лежит его труп...
      - Вот уж не знаю, провели ли туда телефон, только два часа назад он мне позвонил... Я хорошо различаю голоса, тут ошибиться нельзя было.
      Теперь уже она смотрела на меня с ужасом.
      - И вот теперь, - я обнял ее за плечи и заставил посторониться, - меня ждет рыжая девица, и я знаю, как через нее добраться до тех, кто позволяет себе подобные шутки. Если, конечно, можно так выразиться.
      Она стояла совершенно обалдевшая, даже когда я наклонился и
      поцеловал ее в щеку. Щека была ледяная, как мрамор, и пахла
      мимозой.
      * * *
      Я поднялся наверх, нажал кнопку звонка и подумал, что рассчитывать мне придется только на себя. Дверь открыли мгновенно.
      - Заходи.
      Юля стояла на пороге в светло-синей джинсовой куртке, вытертых узких брюках, не накрашенная - она выглядела сорванцом, порочным и безалаберным. Но ведь я в ее способностях и не сомневался.
      Оттолкнул чуть в сторону, прошел внутрь и стал осматривать квартиру. Одна комната, кухня, туалет, мебели совсем мало - только кровать бросалась в глаза, роскошная, большая, с ярким розовым покрывалом. И свернутый ковер вдоль стены, метра три длиной. Я всюду проверил, даже под кровать заглянул.
      - Ты чего это под станком ищешь? - спросила он стоя за спиной.
      - Не чего, а кого, - поправил я.
      - А, понятно. Теперь удовлетворен?
      Я встал и отряхнул колени.
      - Отличная квартира. Чья?
      - Так... снимаю, - она неопределенно скривила губы, потом села на кровать, поверх розового покрывала.
      Я сходил в прихожую, проверил, хорошо ли закрыта дверь, потом принес с кухни стул и сел спиной к окну.
      - Ты догадываешься, о чем мы будем говорить? - она стояла передо мной и смотрела сверху вниз.
      - Наверное, о Викторе, муже твоей подружки?
      - Не только о нем, - Юля поморщилась, - впрочем, и о нем тоже... Уже весь город знает, что убили директора комбината. Его здесь очень уважали.
      - Ну и что? - я недоверчиво посмотрел на нее.
      - А то, - она с ногами забралась на покрывало и открыла сумочку, которую все время держала в руках, - что это не какой-нибудь алкаш. Весь город - от мэра до пенсионера-ветерана
      - жаждет мести. И если легавые в ближайшие дни не найдут убийцу, их шеф запросто может потерять работу. Ну и остальным раздадут слонов. Там сейчас землю носом роют, им нужен виноватый, которого можно всенародно распнуть, - она достала из сумочки сигарету.
      - Ты неплохо знаешь обстановку в городе, - и зажег спичку и, привстав, поднес огонек к сигарете.
      - Есть кое-какие источники, - девушка глубоко затянулась и выпустила дым через ноздри.
      - А чего ты хочешь?
      - Того же. Чтобы нашли виноватого.
      - Вот как? А ты знаешь, кто он?
      - Мне плевать, - она состроила презрительную гримаску, - кто на самом деле пришиб этого козла. Но ведь выбор у легавых невелик. Во-первых, те, кто его последним видел. То есть ты и твой лопух, как его, Алик. Во-вторых, тот, кто спрятал жмурика. Виктор.
      - Но если тебе наплевать...
      - Не перебивай, - она стряхнула пепел прямо на покрывало, - я
      еще не договорила. Виктор знает, что его ищут. Он на дно лег,
      причем там, где его не найдут. Ему здорово помогли найти тихое
      место, куда легавые не сунутся. А вот ты - чужак. Первый раз
      тебя оттуда вытащили, но пройдут еще сутки, и оперы станут перед
      выбором - положить свою голову под топор или твою. Если они не
      найдут Виктора, а они его не найдут, убийцу сделают из тебя.
      - Ты меня совсем запугала, - я криво улыбнулся, - чего же ты хочешь?
      - Чтобы ты навел их на Виктора. Это твой последний шанс.
      - Пожалуй. Но где его искать, подскажи?
      - Я знаю, кто его спрятал.
      - Неужели?
      - Копылов.
      - Все выходит довольно просто. Я сейчас позвоню в милицию и скажу, что Копылов укрывает преступника. И тогда он, конечно, все им расскажет, как на духу... А если не расскажет? - я усмехнулся. - Если он вывернется?
      - А он наверняка вывернется, - Юля смотрела на меня серьезно.
      - Тогда к статье за убийство у меня добавится статья за клевету. На общем фоне это будет выглядеть сущим пустяком.
      - Но я кое-что тебе расскажу, - Юля смотрела в глаза, - и тогда он не вывернется. Он сдаст Виктора, потому что будет спасать свою шкуру. Но в это дело нельзя вмешивать легавых, ты должен действовать в одиночку. Это мое условие.
      - Согласен. Давай дальше.
      - Ты не слышал историю о человеке из Центра? Который умер у Виктора в машине?
      - Кое-что.
      - Тогда слушай. Этот тип раскопал кое-какие делишки на комбинате. Он остановился в охотничьем домике, - продолжала Юля после паузы, - есть такой домик для особо знаменитых. Среди ночи за мной заехал Витька и отвез туда. Копылов уже ждал. Больше никого не было. Мужик, знаешь, казался словно кукла. С ним что угодно можно было делать. Они его раздели и положили на кровать, мне тоже сказали раздеться, лечь рядом с ним и изображать, что мы очень веселимся. Мужик не сопротивлялся, он просто не понимал, чем мы занимаемся. А пока мы вот так кувыркались, то есть кувыркалась одна я, Виктор и Копылов фотографировали. К утру отпечатали целую пачку фотографий. Отобрали самые удачные - по ним не определишь, что я трахалась с полутрупом.
      - Шустрые ребята, - я поморщился. - Его напоили?
      Юля закурила новую сигарету.
      - Нет, инъекция. У него поднялось давление, и Копылов сказал, что укол мигом поставит на ноги. Сам понимаешь, я ему вколола вовсе не то, что доктор прописал. По дороге в город Виктор показал мужику фотографии. Я тоже была в машине - для наглядности, так сказать. Вот сердце у него и не выдержало. Виктор испугался, остановил машину, закричал... Люди кругом... Мне смыться не удалось, только все было чисто, умер от инфаркта. Дело замяли, хуже всех отделался Виктор - уволили.
      - Да-а, - сказал я, уставившись в одну точку, - только вряд ли эту историю можно как-то обыграть. Следов нет, да и кто захочет ворошить прошлое?
      - Забыла тебе сказать, - девушка усмехнулась, - одну подробность. Когда началась заваруха, Виктор передал мне
      фотографии. Я их, конечно, спрятала, а потом вернула, на
      следующий день. Как было не вернуть... Все, кроме одной...
      - Любопытно, - я перестал разглядывать горку пепла на покрывале и оживился.
      - В комнате, где мы все тогда устроили, большое зеркало. Так вот, в этом зеркале отражается Копылов. В общем они дали маху с этим снимком. С этой фотографией ты пойдешь к нему. Дальше все будет от тебя зависеть. Если сломаешь, он расскажет, где корешка спрятал.
      - Красиво, ничего не скажешь. Шантаж, да?
      - Ясное дело, - она кивнула и состроила невинные глаза.
      Словно мы собирались тайком съесть банку варенья.
      - Ладно, скажу, чтобы ты понял - я веду с тобой честную игру. Деньги, которые пропали, - вот что мне надо. Их ведь мог взять только тот, кто убил. Ты, Алик или Риткин муж. Ну, ты и Алик - слишком мало знакомы, чтобы сговориться. А по одиночке вы слишком друг другу мешали, чтобы замочить этого придурка. Остается мусорщик.
      - Логично. Но если его возьмет милиция, плакали тогда твои денежки, - я погрозил ей пальцем. - Их конфискуют.
      - Он же не дурак, он их спрятал. И так просто не расколется. А вот Ягару скажет, чтобы тот его вытащил.
      - Кто такой Ягар? - спросил я.
      - Неважно. Ну, тип, который в деле вместе с директором.
      - И этот Ягар ему поможет?
      - Будь спокоен. Но как только Витек небо в крупную клетку увидит, Ягару до него трудно станет добраться. Капитан не даст. В то же время я смогу через тюремного лепилу связаться с
      Виктором и передать от имени Ягара, что тот вытащит его оттуда.
      Пусть только скажет, где спрятал бабки. А я буду посредником.
      Догадался теперь?
      - Ну и дрянь же ты. Ведь если он тебе скажет, где деньги, вряд ли эта информация дойдет до Ягара?
      - Тебя это волнует?
      - Не очень.
      - Ну и чудненько, - она кивнула. - Раз мы договорились, это стоит отметить. Тут завалялась бутылка вина, сейчас принесу.
      Пока я открывал бутылку, она принесла хрустальные
      стаканы и два яблока. Яблоки были зеленые и даже с виду кислые.
      - Вымой их, - попросила, - а я пока немного приберусь...
      - Чья эта квартира? - Неважно. Встречаюсь тут с одним, но сейчас он уехал. Кстати, Копылов живет в соседнем подъезде, в сорок четвертой квартире. Не знал?
      * * *
      ...Когда я вернулся с вымытыми яблоками, вино уже было разлито по стаканам. Оно было темно-красное, почти черное, только свет, преломляясь в гранях хрусталя, мерцал багровыми бликами.
      Мы выпили, и я с шумом поставил стакан на тумбочку.
      - Только не надейся, что все выйдет по-твоему, - предупредил я.
      - Ну-ну, конечно, - она подмигнула. - Ведь вместе с мужем и Ритка окажется за решеткой. Виктор мог узнать, что у директора в тот вечер с собой кейс с бабками только от нее. Она ведь все-таки
      доверенное лицо у босса, а он - обыкновенный водила.
      - Рита здесь не при чем. Вообще не уверен, что существует этот чемодан, набитый купюрами, - я икнул.
      Неужели вино так подействовало?
      - Выгораживай, выгораживай... - рыжая девица усмехнулась.
      - Что, собираешься забрать ее с собой, как только избавишь от благоверного?
      То ли алкоголь ударил в голову, то ли нервы сдали, но я разозлился.
      - Полегче, пташка, - я поморщился. - Не думай, что я упущу тебя из виду. Не сердись, но я попросту свяжу тебя и оставлю пока в этой квартире. А когда арестуют Виктора, разберусь и с тобой.
      - Кого ты решил перехитрить? - Юля усмехнулась.
      - Вот как? - язык у меня стал немного заплетаться - не ожидал, что вино так сразу ударит в голову. - Нет, слишком самонадеянно с моей стороны позволить тебе спрятаться.
      - Рассчитывай свои силы, - отрезала она.
      - Неужели? - я глупо рассмеялся и достал сигарету, полез в карман за спичками, но рука так и замерла на полпути. Нижняя челюсть безвольно отвисла, сигарета выпала и покатилась по полу...
      - И это, - девушка презрительно посмотрела в мою сторону, - на случай, если тебе вдруг придет в голову проследить, куда я направляюсь. Как видишь, я все рассчитала.
      - Что за черт...
      В глазах какая-то муть, словно расстроилась фокусировка. Я заставил себя встать. А это было непомерно трудно. Она
      испуганно посмотрела на меня, я еще мгновение стоял, как ни в
      чем не бывало, потом сильно покачнулся. Потряс головой. Пелена
      застилала глаза, и я видел только размытое побледневшее лицо
      девушки.
      Сделал шаг, покачнулся еще и, падая, уткнулся головой в ее колени. Упираясь кулаками в кровать, я снова попытался встать, но покрывало соскользнуло, я упал на локти, потом завалился на бок. Стены, кровать, пол все время уплывали вверх.
      Я извивался на полу, пытаясь приподняться, но только смог перевернуться на спину и последнее, что запомнил, это розовое покрывало, бесстыдное и огромное...
      * * *
      Я пришел в себя, когда в комнате стало совсем темно. Я лежал на полу, только под голову было что-то подложено. Голова болела невыносимо, а рот словно набит паленой шерстью.
      - Дрянь, - сказал я в темноту, - маленькая порочная дрянь.
      С трудом поднялся, достал спички и, обжигая пальцы, отыскал у двери выключатель. Вспыхнувший свет ударил по глазам, я зажмурился. Ослепший, прошел в ванную и долго полоскал рот, пытаясь избавиться от неприятного привкуса. Сознание постепенно прояснилось, я понял, что надо уходить отсюда, пока никому не пришло в голову проверить, почему среди ночи горит свет, если хозяин в отъезде.
      Я вернулся в комнату и, когда глаза привыкли к яркому свету, обнаружил, что под голову у меня было подложено розовое покрывало. А рядом лежала фотография. Я не стал ее
      рассматривать, только мельком взглянул и понял, что та самая.
      Надо уходить.
      Но ноги были словно ватные, я сидел на краю кровати и
      никак не мог встать. Наконец, добрался до кухни, заглянул во все
      ящики и нашел полбанки молотого кофе. Надо уходить.
      Но я понимал, что и шагу не сделаю, пока не выпью целую кастрюльку кофе. Иначе я просто свалюсь на лестнице. Посмотрел на часы.
      Два часа ночи. Только какого дня, года, века?
      Мне стало страшно. Сколько я пролежал здесь? Нет ответа.
      Выглянул в окно. Улица была темная и пустынная. Я затерялся в пространстве и во времени. Меня нет, это только моя тень бродит по пустой квартире, где живут транзитом, и она будет бродить по ней вечно, пугая случайных постояльцев.
      Меня нет, а тело мое рассыпалось в прах, сквозняк носит его по комнате и будет носить вечно, пока кто-нибудь не догадается пропылесосить.
      Я подошел, к телефону и набрал номер. Рита сняла трубку, как будто ждала звонка.
      - Вот видишь... - я немного помолчал, - никто меня не убил.
      - Ну как? - голос у нее был совершенно чужой. - Чем все закончилось с этой дешевкой?
      - Эта дешевка дала мне козырную карту. Думаю, она у нее не последняя.
      - А-а... - она замолчала. - Да, догадываюсь.
      - У тебя ведь тоже могут быть неприятности, - сказал я, - потому и звоню.
      - Могут, - голос у нее слишком спокойный.
      - Хочешь, я не воспользуюсь тем, что узнал?
      Рита снова помолчала, но не так долго, чтобы показалось, будто она обдумывает ответ. Потом сказала:
      - Поступай, как решил.
      - А ты?
      - Не знаю. Как-нибудь выкручусь. Поступай, как решил, - повторила она.
      - Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности, - сказал я.
      - Не думай об этом. Ты уверен, что у тебя получится?
      - У меня хороший козырь.
      Рита не стала спрашивать, какой.
      - Если сможешь, позвони еще, я буду ждать, - сказала она. - Удачи тебе, - и повесила трубку.
      * * *
      Я все гадал, как мне управиться с Копыловым.
      Головоломка из серии - волк, коза и капуста. Ведь никогда заранее не знаешь, какая роль тебе уготована - упаси Господи, если капусты. Хотя я лично ничего не имею против этого витаминного продукта.
      "Сотрудник аппарата" открыл на звонок минут через пять, увидел меня, и брови у него удивленно поползли вверх.
      - Ты? - он был в пижаме и шлепанцах.
      Я поднял его с постели, и это мне придавало бодрости.
      - Принимай гостей, - нахально посоветовал я и, толкнув его в грудь, прошел в квартиру.
      - Володя, кто там? - послышался женский голос из комнаты.
      - Скажи, по делу приехали, - подсказал я.
      - Я сейчас милицию вызову, - слабо запротестовал Копылов.
      Он еще окончательно не проснулся и потому не был агрессивным.
      - Давай, милицию, жену, всех созови. Вместе обсудим, как ты развлекался в охотничьем домике. Вот повеселимся.
      Взгляд его стал пристальнее.
      - Ко мне по работе приехали, - крикнул он. - Спи, мы на кухне...
      Мы сели на табуретки, друг напротив друга, через стол. Я рассказал про фотографию. В общих чертах рассказал, но он все понял.
      - Сколько ты хочешь за нее? - спросил Копылов.
      - У тебя есть приятель. Виктор.
      Он задумчиво потер пальцами клеенку, потом утвердительно кивнул.
      - Ты знаешь, что этот Виктор совершил убийство?
      - Подозревается в убийстве, - поправил Копылов. - Но не он один подозревается, - и ехидно посмотрел на меня.
      - Пусть так. Но пока он где-то прячется, я чувствую себя... неуютно. Вот поэтому Виктор мне и нужен. В обмен на фотографию.
      - А откуда мне знать, что фотография у тебя? - спросил
      Копылов задумчиво. - Может, ты просто слышал о ней?
      - Верно, - я вежливо кивнул, - и поэтому, прежде чем ты сообщишь мне адрес, я ее покажу. Но сначала надо договориться в принципе.
      - Договориться в принципе... да, договориться в принципе... - он вроде как прислушивался, что происходит за
      стенкой, в комнате, - подожди, я сейчас...
      Не думаю, чтобы он что-то услышал. Я достал сигарету и стал разминать. Очень хотелось курить, но я решил прежде спросить разрешения у хозяина. А он все не появлялся, и я уже подумал, не захотел ли он подремать под боком у своей жены.
      В коридоре послышались шаги, я медленно повернул голову... В дверном проеме стоял Копылов и целился в меня из охотничьего ружья.
      - Осторожнее, - сказал я, - эта штука может выстрелить.
      - Руки за голову, - приказал он тихо, - и на делай резких движений. Я тебя пристрелю и объясню, что ты ворвался ко мне с угрозами.
      - Может, и поверят, - я пожал плечами, - обо мне и так нехорошо думают. Только тогда фотография попадет в руки тех, кто не забыл историю про одного инфарктника.
      - Так у тебя ее с собой нет? - спросил инструктор разочарованно и опустил стволы.
      - Увы. С собой нет, - я засмеялся. - Можно закурить?
      - Кури. Только форточку открой, - он сел напротив, а ружье положил на колени. - Где она?
      - Сходим на вокзал, я открою автоматическую камеру хранения, покажу фотографию, ты назовешь адрес и пойдешь домой. А завтра я позвоню тебе и назову номер шифра камеры, где эта фотография будет дожидаться. Это на случай, если ты вдруг перепутаешь адрес. На вокзале ружье не поймут, - я перегнулся через стол и постучал пальцем по прикладу, - так что там мы договоримся мирно. Сам понимаешь, мне нужен только твой приятель, и, когда его арестуют, фото потеряет для меня всякую
      ценность.
      Копылов прислонил ружье к батарее и пошел одеваться.
      * * *
      На улице светало, воздух был такой свежий, что хотелось умереть от восторга. Я стоял на ступеньках вокзала и наблюдал, как удаляется Копылов. Он шел бодрой походкой джентльмена, опаздывающего на свидание. А я вдыхал просветленное пространство и даже запрокинул голову, чтобы увидеть небо. Торопиться особенно некуда.
      Потом зашел в телефонную будку, набрал номер отделения милиции, где меня вчера допрашивали, и, когда ответили, нарочито хриплым голосом сказал:
      - Если кто ищет парня, который угробил директора комбината и труп спрятал на свалке, пусть пошарит в дачном поселке "Лесной". Дом номер девять, он на отшибе стоит.
      - Кто говорит? - заволновались на другом конце провода.
      - Сосед. Запомни - дачный поселок, сорок седьмой километр.
      И повесил трубку. Снова набрал номер - теперь уже Алика.
      - Быстро приезжай на вокзал. Можешь даже в подштанниках.
      * * *
      Потом мы гнали по сумеречному шоссе. Солнце еще не взошло, на небо наползли тучи и было темнее, чем час назад. Сырой воздух врывался в открытое окно и выдувал сноп искр из сигареты.
      - Если нас застукают? - размышлял Алик. - Стоит ли нам
      соваться в этот поселок? И так узнаем, если его возьмут.
      - Ты можешь не соваться, посиди в машине. А я должен видеть все собственными глазами.
      Он пожал плечами и больше не спорил. Съехал на обочину шоссе, заглушил двигатель. Обернулся ко мне:
      - Иди. Тут недалеко, напрямик, по просеке. Я подожду здесь. Не хочу попадать в заваруху...
      Стал накрапывать дождик, и еловые лапы стряхивали на меня холодные капли. Пока я пробирался, промок до рубашки. Но вот лес поредел, и из-за мокрого орешника открылась поляна.
      Избушка, избушка, повернись...
      Сказочный домик, бревенчатый, островерхий, крытый дранкой, почти черный от дождя, только светится окно. Я присел за кустами в неглубокой канаве, которая заросла мятой и земляникой. Было сумрачно, промозгло, и по стеблям травы скатывались круглые капли. Я следил за домом. Шумел дождь.
      Я прождал минут двадцать, когда увидел, как зашевелились ветки орешника. А потом заметил ноги в резиновых сапогах. Отверни человек чуть в сторону или наклонись, и он увидит меня.
      Послышался металлический щелчок, и меня как током прошило от неожиданности. Левая нога сделала шаг вперед, а правая осталась на месте. Человек замер в трех шагах от меня.
      Я видел только его ноги - остальное скрывали ветки орешника.
      Что-то неуловимое произошло на поляне перед домом, зашевелились тени у стены, раздался сухой хлопок... Я вздрогнул и увидел, как ощерилась выбитая дверь и погас свет в окне.
      Снова тихо, только рядом со мной человек переступил с
      ноги на ногу.
      В окне - свет, а надо мной вздрогнули ветки, окатив меня брызгами, сапоги зачавкали по мокрой траве... Зарыв лицо в заросли мяты, я думал только об одном - только бы не пошевелиться. Шорох брючины о брючину...
      Сейчас он вскрикнет от неожиданности...
      Нет, шаги уже впереди, я открываю глаза и вижу прямо перед собой примятую траву. Облизал пересохшие губы. Осторожно поднял голову и посмотрел на поляну. Теперь я видел знакомую широкую спину.
      Капитан насвистывал.
      Послышался шум подъехавшей машины, в стену дома уткнулись желтые круги фар. И тогда я увидел, как из проема выбитой двери выволокли будто мешок. Его волокли двое, и, когда они попали в свет фар, я понял, что волокут они Виктора, заломив ему руки за спину. Я бы не узнал его, но тут он вырвался и бросился через поляну к лесу.
      Он бежал прямо на меня, и я думал, почему они не стреляют? А потом понял.
      Виктор бежал прямо на человека в резиновых сапогах, который стоял между нами. Он бежал на ощупь, словно и не видел никого, размахивая руками и раскачиваясь на ходу, пока его не заслонила от меня широкая спина...
      Потом парень уже корчился в траве, и я не мог рассмотреть, какая черная тряпка у него на лице...
      Когда к нему подошли и подняли на ноги, я понял - лицо у него было в крови.
      И тут его снова потащили, как мешок, к машине, и он
      крикнул:
      - Я не-е уби-ивал! Он уже ле-ежал там, в подъезде-е...
      * * *
      Когда поляна перед домом опустела и даже поднялась примятая трава - словно ничего не было, словно все привиделось мне в дождливом хмуром мареве, я решил, что пора возвращаться. Посмотрел на часы - Алик, наверное, уже затосковал. А я еще немного сбился с пути и поблуждал по отсыревшему лесу, прежде чем вышел на шоссе...