- А выстрел? Тогда, на дороге, мы слышали выстрел, - напомнил Семен.
      - Пушка сама пульнула, когда он ее выронил от боли, - пояснила она. - Уж не решил ли ты, папашка, что я способна застрелить человека?
      - Застрелить - нет, а вот подранить - это запросто, - Ренат погладил перебинтованную ногу.
      А Дима вспомнил человека с простреленным глазом и не стал ничего говорить.
      - Нет, я что спрашиваю, - по-прежнему скороговоркой объяснил Семен, Как они нас нашли?
      - Может, - Джессика неприязненно посмотрела на Семена, - ты хочешь сказать, что это я их навела?
      - По-моему, именно это он и хочет сказать, - подтвердил "Робин Гуд". Ты изменила нам всего один раз, но с целой футбольной командой... Анекдот такой есть, - пояснил он.
      - А, может, это ты, очкарик, привел нас в засаду? - окрысилась девица. Ведь ты указывал дорогу, проводник хренов!
      - Начинается ария Ивана Сусанина. "Куда ты завел нас, проклятый старик? Идите вы в жопу, я сам заблудился..." - Ну и езжайте дальше без меня! - "Робин Гуд" поднялся с независимым видом и откинул со лба длинные пряди волос, Посмотрим, как вы отсюда выберетесь!
      - Не о том, не о том мы спорим, - Ренат раздраженно отбросил на траву опустошенную миску.
      - А о чем надо спорить сейчас? - удивился Дима, - Нас как кроликов хотят переловить, мы уже два раза от смерти ушли, и если сейчас не выясним, почему на нас объявили охоту...
      - Вот именно, почему?! - в ажиотаже Ренат сам себя хлопнул по раненой ляжке и застонал от боли.
      - Почему? - спросил Семен.
      - Почему? - хором спросили "Робин Гуд" и девица.
      - У кого на этот счет есть идеи? - подвел итог Дима.
      - Хотели отобрать у вас дорогую тачку? - предположила девица.
      - Тогда зачем они превратили ее в дуршлаг, прострелив со всех сторон? резонно спросил "Робин Гуд". - Я бы даже сказал - в шумовку, ну, которой... Есть масса других способов угнать машину, не попортив ее. Тачку угонять, что бабу умыкать. Зачем тебе тачка со стреляной дырой, как и баба с... Нет, нет, я ничего против женщин не имею, - сказал он, встретившись взглядом с Джессикой.
      - Что, большой специалист? - девице он явно не нравился. - Может, ты как раз к нам прибился, чтобы угнать наш автомобиль?
      - Да у вас теперь и угонять нечего, - он пожал плечами. - А вот знаю анекдот про нового русского. Оставляет тачку у Думы.
      Ему мент - нельзя здесь ставить, тут депутаты. А он - не страшно, у меня сигнализация хорошая, не угонят.
      - Я сто раз этот анекдот слышал. Ты бы лучше стишки какие читал для разнообразия, - предложил Дима.
      - Трупин, - коротко сказал Семен.
      - Хочешь сказать, - Ренат посмотрел на него, - нас преследуют из-за убийства Трупина?
      - У тебя есть другое объяснение?
      - Но с какой стати? Нет, я понимаю, если бы нас разыскивала милиция, чтобы допросить в качестве свидетелей... Ведь, судя по заметке в газете, мы все находились в одном здании и даже на одном этаже, когда произошло убийство.
      - Судя по заметке, - напомнил Дима, - у убитого был сейф, который кто-то опустошил. И я полагаю, тем, кто нас преследует, как раз и требуется это самое содержимое.
      - Можете обыскать, - предложил Ренат. - Самое ценное, что у меня осталось - часы. На несколько "штук" тянут, но я бы никого не стал из-за них убивать. Если у кого-то возникли подозрения, что я их украл, можете проверить чек сохранился из магазина в Женеве, - обидчиво уточнил он.
      - Ренатик, тебя никто не подозревает, - вмешался Семен.
      - Хан, не гони волну, при чем здесь твои часы? - возмутился Дима.
      - У меня ведь тоже есть штучка, - Семен подтянул к себе оставшуюся сумку и запустил в нее руку, - которая потянет не меньше твоего "Роллекса".
      И выудил оттуда черную курительную трубку.
      - Ну да? - Ренат уставился на трубку. - Дороже "котлов"?
      - Эксклюзивная вещь, - кивнул Семен. - В Мюнхене, в "Pfeifen Huber" покупал, когда мы там вместе с женой в туристической поездке были.
      Из сумки же он достал пачку табака и принялся набивать трубку.
      - Да ты ж не куришь!
      - Какая-то деревяшка за штуки баксов? - изумилась девица.
      - Такая "деревяшка" всего одна - во всем мире, - пояснил Семен и раскурил трубку от тлеющей веточки. - И это моя "деревяшка"! И никогда не станет чьей-то другой.
      Он сидел, по-турецки скрестив ноги, окутанный дымом с запахом сдобныых булочкек. Казалось, он держит в руках не курительную трубку, а маленькое прирученное существо, и сам смахивал на доброго гнома.
      - Мне бы жена шею намылила, если я при ней купил безделицу за такие бабки, - признался Ренат.
      - Если женщины позволяют своим мужчинам время от времени приобретать себе игрушки, - Семен шумно выпустил очередной клуб дыма, - то такие женщины могут быть уверены, что их мужчина не заведет себе игрушку на стороне.
      - Надо будет запомнить, - покачал головой Ренат. - Я ей обязательно это скажу при случае...
      - Слушай, Шерлок Холмс, - девица по-свойски хлопнула Семена по плечу. А ты мне нравишься. Ну-ка, раскрой тайну, почему вас уже дважды хотят убить? А вы тут сидите, кушаете топинамбур и спокойно трепетесь, словно никакой стрельбы не было.
      - Все дело в том, что лежало в сейфе, - пояснил Семен. - А спокойные мы потому, что устали. И голодные очень.
      - Все дело в сейфе, - подтвердил Ренат. - А голодные мы были очень.
      - Мы про этот сейф целый час талдычим, - напомнила Джессика.
      - Дело не в сейфе, а в его содержимом, - уточнил Дмитрий.
      - А содержимое сейфа зависит от того, чем занимался покойный, - Семен так истово затянулся, что из чубука вырвались искры.
      - Я тебя понял, - закивал Дима. - Если, скажем, он был бы ювелиром, то украли "брюлики". Если политиком - то десять чемоданов с компроматом. Если фотографом, значит, снимок чьей-то голой задницы...
      - А если - извращенцем? - риторически спросил "Робин Гуд".
      - Заткнись, - попросила Джессика.
      - Операции с ценными бумагами, кредитование, - пояснил Ренат. - Трупин занимался этим.
      - Тогда - украли ценные бумаги, - удовлетворенно пояснил Дима.
      - А вообще Трупин, хоть уже и покойник, - Ренат зачем-то поднял глаза вверх, - был порядочная дрянь. Однажды... один знакомый, в клубе, мне рассказал несколько неприглядных историй про этого типа...
      - Насколько неприглядных? - поинтересовалась девица.
      - Ну... Митрич, может, тебе это интересно будет, раз ты писатель... Вот, к примеру, он ссудил одному мужику деньги, а тот пролетел - в Китае шмотки закупил, транспортным рейсом с вояками договорился перевезти, а самолет возьми и разбейся. Так потом у этого мужика сына похитили, и пока он Трупину долг не отдавал, ему то детский палец присылали, то...
      - Мразь какая, - девица передернула плечами. - И рождаются же такие.
      - Самое любопытное, что палец и ухо оказались НЕ ЭТОГО мальчика.
      Семен почувствовал, что его может стошнить.
      - А еще он с двумя партнерами договорился, те ему векселя "Газпрома" продать собирались, миллиона на три. И вдруг пропали, и они, и векселя... Трупин вроде оказался не при чем, но только он знал, что эти мужики выехали к нему на встречу с ценными бумагами в портфеле...
      - Такого грех было не замочить, - кивнул Дима, имея смутное представление, что такое "векселя "Газпрома", но по его мнению что-то связанное с ростовщичеством.
      - А еще знаю случай... У Трупина крупная сделка конкретно проявилась. Партнеры - во, такие, - Ренат растопырил указательный палец и мизинец на каждой руке. - Так вот эти, блин, партнеры возьми и скажи случайно - слушай, сучка у тебя классная в приемной, с такой бы в сауну, типа оттянуться... Это они имели ввиду одну из его сотрудниц. Даже не знаю, какую... Потому что Трупин на следующий же день эту женщину отправил к ним якобы с поручением... То есть, сотрудница думала, что с поручением, документы отвезти по адресу, а на самом деле попала-таки в сауну... Или в массажный салон, хрен его знает... Оттянулась...
      Ну, вы понимаете, что я имею ввиду.
      - Что братки имели, то ей и ввели? - уточнил "Робин Гуд".
      - Не знаю, свечку не держал, - скривился Ренат. - Во всяком случае, контракт Трупин этот заключил. Что же стало с той женщиной - понятия не имею.
      - Нет, но если он ее потом отблагодарил, - пояснила девица, - а на халяву, конечно, некрасиво.
      - У тебя психология проститутки, - буркнул Дима.
      - И не только психология, - она встала и, сладко потянувшись, так, что хрустнули суставы, предложила:
      - Ну и с кем из вас я проведу эту ночь? Пузатик, - она мотнула головой в сторону Рената, - вчера меня просто замучил. Сегодня нужно чего-нибудь, вернее, кого-нибудь полегче. Рыженький, - она посмотрела на Семена, - ты вчера, вроде, сам напрашивался?
      Семен затравленно посмотрел на нее.
      - Напрашивался, напрашивался, - подтвердил Ренат.
      - Я? - Семен закашлялся и выронил курительную трубку в траву, - Я устал сегодня. Столько событий. Я свою очередь пропускаю.
      - Ну уж нет, - возразил Дима, - она тебя выбрала, так что соизволь. А завтра... Мало ли что завтра произойдет, но ведь я не стану отказываться, когда завтра наступит мой день... вернее ночь... Или у тебя проблемы?
      - Нет у меня никаких проблем, - Семен, не поднимая головы, шарил в траве, пока, наконец, не отыскал эбеновую трубку. - Просто я...
      - Спокойно, Сэм, - Ренат искоса глянул на девицу, - проверено, мин нет!
      - Это... я не против, - Семен снова выронил трубку, - очередь, так очередь...
      - Папашки! - возмутилась девица, - вы ж не к зубному врачу на прием пришли...
      * * *
      "Робин Гуд" нарубил себе елового лапника и устроил гнездышко возле костра.
      - "Нива", конечно, не джип, - философски отметил Дима и лягнул коленками Рената, который тоже на эту ночь пытался расположиться в салоне автомобиля. Хан, почему бы тебе на диету не сесть? И фитнес-клубы всякие имеются.
      - Ночь предстоит прохладная, у меня нюх на погоду, - девица запихивала под одежду мятые газеты и всякую бумагу, которую достала из рюкзака. - Папаша, с тобой поделиться? - она протянула макулатуру Семену, который уже успел забраться в спальный мешок.
      - Не надо.
      - Ты не стесняйся.
      - Оттого что я рыжий, маленький и с фамилией Горфинкель, - Семен улыбнулся, - мне, начиная с пионерского лагеря, а дальше в армии и после, в стройотряде, доставались самые холодные и неудобные койки. Приятного мало, но, "А" - он выпростал из спальника руку и выпрямил один палец, - я научился спать в любых условиях, и "Б" - могу за себя постоять, если возникнет необходимость. Так что не надо обо мне заботиться.
      - Папаня, ты мне больше всех тут нравишься, - призналась девица. - Ты серьезно - Горфинкель?
      - Шучу. А кто тебе нравится меньше всех? - настороженно спросил Семен.
      - Ренатик тоже хороший. Он хоть и толстый, но ранимый, - заметила она.
      - Ты только не напоминай ему про ранимость, - посоветовал Семен.
      - За дуру держишь?
      - Нет, я так... Значит, тебе Дима не нравится? - уточнил он.
      - Угловатый он слишком, колючий... Кажется, всех ненавидит. Даже своих друзей. Тех, кто его любит больше всего, тех он больше всего ненавидит.
      Семен задумался, как возразить, чтобы не сболтнуть лишнего. А Джессика тем временем забралась в спальник и прижалась к Семену.
      - Между нами ведь все ясно? - сухо уточнил Семен.
      - Ясно, ясно! - весело подтвердила она. - Но рядом-то теплее.
      - Хорошо, - Семен обнял ее так, чтобы девушка могла положить голову ему на предплечье.
      Вместе на самом деле было теплее. И еще через несколько минут Семен вдруг к своему стыду почувствовал дискомфорт, вызванный прижавшимся к нему горячим молодым телом.
      - Папашка, а ты дашь мне потрогать? - девица, которая, казалось, заснула, вдруг подняла голову.
      - Потрогать?! - встрепенулся Семен, попытавшись отползти от нее внутри спальника.
      - Я, конечно, мечтала бы еще и во рту подержать...
      - ?!
      - Ну ее, трубку эту хренову, для курения. Только в кино видела трубки, а уж там наверняка такие дорогие не снимают. Я только на минуточку подержать, ну, какие это ощущения вызывает... я осторожно, честное слово...
      - Ладно, - улыбнулся в темноте Семен. - Завтра видно будет...
      Джессика, не видя его лица, улыбнулась в ответ.
      * * *
      Ночью в самом деле неожиданно похолодало. Поднялся ветер, по темному небу, лопатами, как в листопад, гребли березы и осины. Путники спали, укрывши спины, как только в раннем детстве спят, и только проводник несколько раз вставал, чтобы подбросить сухих сучьев в огонь.
      - Сэм! - заорал утром Дима, проснувшись первым. - Где завтрак? Это ведь твоя обязанность? Я бы предпочел, - он поежился от холода и обхватил сам себя руками за плечи и похлопал по ним ладонями, - я бы предпочел кружку горячего кофе с лимоном, побольше сахара, поджаристые гренки и немного копченого бекона. Хорошо прокопченную свиную ляжку, - уточнил он, взглянув почему-то на проводника, который мирно посапывал практически вплотную к подернутому пеплом костру.
      - Хлеб-то, хлеб-то кончился, - Семен серьезно воспринял заказ. - Хотя, у нас овсяные хлопья есть...
      - Овсянка, сэр! Слушай, - Дима обратился к Ренату. - Ты по миру поездил, правда, что в Англии по утрам одну овсянку жрут?
      - Ни разу не видел. А про ихнюю королеву слышал, что она по утрам яица с селедкой предпочитает.
      - Ну времена, ну нравы! А я знал одного парня, который по утрам овсяную кашу "бормотухой" разбавлял. Искренне, и со вкусом. Удивительная нация, эти англичане со своей овсянкой. Тут вам и Джон Леннон, тут вам и Шерлок Холмс. А правда, что Шерлок Холмс тоже был еврей? - поинтересовался "Робин Гуд".
      - С какой стати?
      - Ну, потому что Шерлок? Я книжку читал, там ростовщик был с таким именем, - пояснил "Робин". - Малоизвестный автор, Шекспир, кажется, фамилия.
      - Я, вообще книжки, которые мужики пишут, не читаю. - заявила Джессика. - Там психология вредная. Вот про Шекспира не слышала, а про Шерлока - да. Детектив, верно угадала? Он что, еще и ростовщик был, ценными бумагами, как покойный Трупин занимался?
      - Ростовщик был Шейлок, - пояснил Семен.
      - Какая разница?
      Пока Джессика вытряхивала и складывала спальный мешок, Ренат, не отрываясь, следил за ней. А когда девица подошла к нему, и прежде, чем запихнуть мешок в машину, чмокнула в щеку, он окончательно растаял, будто мороженое на пляже.
      А ветер дул, и ели махали лапами в воздухе, вроде как девушки отмахиваются от кавалера.
      - Эй, следопыт, - Дима разложил на капоте лист крупномасштабной карты и подозвал "Робин Гуда", который в этот момент был занят разламыванием сучьев об коленку, - нужна твоя консультация...
      Тот подошел.
      - Как нам выбраться на это шоссе? - Дима ткнул пальцем в карту.
      - Вот здесь, - проводник провел ногтем по бумаге, определяя путь.
      - Но так-то короче? - предложил Дима. - Срежем?
      - Здесь мост, река. Видите?
      - Ну и что?
      - Уже лет пять мост снесло ледоходом.
      - Откуда ты знаешь?
      - Да об этом все местные знают.
      - Первые оладушки, - крикнул Семен, стряхивая их в миску, и пока не остыла сковорода, вылил на нее очередную порцию. - Налетай, подешевело. Овсяные оладушки, рецепт - семейная тайна.
      Несмотря на то, что ветер уносил аппетитный запах куда-то вглубь чащи, все присутствующие на поляне испытывали обильное слюноотделение.
      Закипела вода в котелке, и Джессика разнесла кружки с кофе.
      - А если - вот так? - Дима отпил глоток и поставил кружку сверху на карту. - Так длиннее, - он провел по предполагаемому маршруту мизинцем, - но безопаснее.
      - Почему - безопаснее? - девица подошла к ним, держа кружку обеими ладонями, словно хотела об нее согреться.
      - Если нас хотят отловить, - пояснил Дима, - то просчитают оптимальный вариант. В том смысле, по какой дороге мы поедем.
      - Тогда эти козлы наверняка подумают, - заявила она, - что мы предположим, что они предположат... Я хочу сказать, эти правильные пацаны решат: устроим-ка им засаду там, где они не ожидают!
      - И встретят нас здесь! - согласился "Робин Гуд", ткнув пальцем в карту рядом с тем местом, где держал свой палец Дима.
      - Значит, надо ехать кратчайшим, самым удобным путем. Вот только там моста нет. Но об этом только местные знают, - напомнил он.
      - Это психология какая-то, - подошел Ренат, отхлебывая торопливо из своей кружки. - А если они не предположат-что-мы-предположим? И будут ждать нас именно там, где удобнее всего проехать?
      - Вот именно, - задумчиво сказал Дима. - А где всего удобнее, если моста на самом деле нет?
      - Ешьте, а то остынут! - крикнул Семен, сбрасывая в миску очередную порцию поджаристых лепешек.
      - И потому у меня такое предложение, - Дима схватил одну из лепешек и, подбрасывая ее на ладони, принялся дуть, раздувая щеки, - едем к разрушенному мосту.
      - Но там нет переправы! - возмутился проводник. - Не верите пожалуйста. Только время потеряем.
      - Митрич, - Ренат по-дружески толкнул его плечом. - Ты не слишком ли заумничаешь?
      От толчка Дима не смог поймать подбрасываемую оладью, и она упала на траву.
      - Я уверен в своей правоте, - невнятно сообщил Дима, отправив упавшую оладью в рот, - доверьтесь, я знаю, что я делаю... И дорогу "срежем", и бандитов обманем.
      - Какая вкуснотища! - воскликнула Джессика, тоже смакуя. - Хорошо бы сметаной или вареньем сверху полить.
      Семен требовал, чтобы все, приготовленное им, съели. А сам даже не попробовал.
      * * *
      - Димка у нас в детстве был как бы за главаря, - словно извиняясь, пояснил Семен шепотом девице, пока они сворачивали лагерь. - Раз он говорит "срезать", ехать именно в этом направлении, значит, надо ехать именно в том направлении...
      - Злобный он тип, - так же шепотом ответила девица. - Ненавидит женщин. Уж я-то в этом понимаю.
      ВНИЗ, ПО ТЕЧЕНИЮ
      Мост был разрушен, одни только опоры торчали из мутной, стремительно бегущей реки.
      - Зря время потеряли, - фыркнул проводник.
      - Митрич, ты на что надеялся? - спросил Ренат.
      - Плоты, - коротко сообщил Дима.
      - Какие еще плоты? - удивился Семен.
      - Мы строим плоты, бросаем тачку здесь - она все равно ни к чему - и спускаемся ниже по течению, - он достал карту и продемонстрировал маршрут. Вот здесь мы высадимся. До Камышевска - рукой подать. А там - разберемся.
      - Он - псих? - поинтересовалась девица, - Такое и в голову прийти не может.
      - Вот именно, - кивнул Дима. - Нашим преследователям в голову не придет, что мы выберем именно такой путь.
      - Не повезло им, - как бы себе под нос сообщил "Робин Гуд". - Я бы людей с нетрадиционным мышлением на кострах сжигал.
      Но спутники, вылезавшие из машины в этот момент, не услышали его слов.
      Течение казалось беспощадным.
      Не слишком широкая река бежала с такой поразительной скоростью, что пробила русло там, где, казалось, вода обязана повернуть вспять. Кое-где в водоворотах торчали полузатопленные бревна, а вдали был слышен шум, который издает поток, натолкнувшись на пороги.
      Сооружение плотов заняло весь день. На ужин открыли две последние банки со сгущенкой и поужинали, намазав ее на остывшие овсяные лепешки.
      Кроме Семена, все были в восторге от этого блюда.
      За день они срубили штук двадцать молодых деревьев и связали их между собой веревками и разрезанной на лоскуты палаткой.
      "Ковчеги" получились уродливые, но, вроде, прочные.
      Их было два: на одном должны были разместиться Ренат с Семеном и проводником, а на другом, поменьше, Дима с девицей.
      Вещи распределили равномерно.
      - Мы наверняка разойдемся по пути, - предположил Дима. - Вот место на карте. Вливается еще одна речонка. Должна быть отмель, если я понимаю в реках. Тут и ждем друг друга. Тут мы и "забьем стрелку".
      Ренат столкнул на воду первый плот с такой легкостью, как будто это был кораблик из промокашки, и удерживал его, пока забирались Дима с Джессикой.
      Первые полчаса пассажиры обоих плотов боролись с течением. Ренат, несмотря на габариты, оказался настолько ловок, что обходил затопленные коряги и камни с необыкновенной легкостью. Шест казался в его руках игрушкой.
      Через некоторое время плоты начали отдаляться друг от друга. Дима с девушкой попал в быстрину и, обогнав, скрылся за изгибом реки.
      Земля, похоже, понижалась, и, следуя линии спуска, вода неслась изо всех сил. Дмитрий начал беспокоиться, нет ли впереди водопада. Пусть самого маленького, но для их самодельного плавательного средства такой перепад стал бы роковым.
      Он заставил всех продолжать путешествие таким способом.
      Они бросили машину, часть вещей, которые не показались необходимыми. А теперь...
      - Смотри! - завопила Джессика.
      Река словно выпустила каменные зубы. Покатые спины валунов торчали впереди, и возле них вода будто кипела. А дальше - поток прыгал в пространство, ревел, как живое существо, сворачивался водоворотами и тут же распрямлялся, вибрирующий, как струна, чтобы спустя мгновение с неудержимой силой снова рвануться дальше.
      Дима уцепился за шест, но - бесполезно. Ствол молодой березки застрял среди камней и резко, будто дернул с другого конца мифический гигант, вырвался из рук. Снизу, из-под воды в плот ударил кулак того самого гиганта. Древесина расщепилась, плот разорвало пополам, и тут же Диму кинуло в холодную воду.
      Он попытался поймать девушку, то течение оттащило ее в сторону, а потом обоих накрыло с головой...
      Задыхаясь, Дима пытался вынырнуть. Холодная река резала по телу, как ножом. Несколько раз течение стукнуло его о каменистое дно, сорвало ботинки и наполнило желудок водой с привкусом кремния. Когда же, наконец, ему удалось поднять голову над потоком, ни плота, ни девушки видно не было.
      - Мужики! Джессика! - заорал он, но грохот воды перекрывал голос так, что он сам себя не слышал. - Джессика, Женька!
      Страшное ощущение потери сковало его мозг, чугунными путами связывало движения.
      Он так и звал спутников, не переставая, пока течение тащило вперед. Потом сознание помутилось, и только каждый глоток воздуха, который удавалось сделать, когда река выталкивала на поверхность, связывал Диму с реальностью.
      Вдруг он обнаружил, что лежит на отмели. Сверху - безоблачное небо, а в небе, распластав крылья, парит птица. Под ним - обкатанная рекой галька. В воздухе пахло озоном, как после грозы.
      Он остался жив.
      А друзья?
      Возможно, и их тела поток выбросил где-то на берег. Возможно, мертвые тела.
      И Дима заплакал, и по остуженному рекой лицу слезы текли раскаленным свинцом.
      Медленно, согбенно, Дима поднялся, и побрел сначала по отмели, потом, по колено в воде, к берегу. Там он и устроился среди промытых в паводок корней сосны, как зверь, забившийся в нору. И пока не стемнело, он не отрываясь смотрел на реку-убийцу.
      Кроме рыжих от растворенной глины струй он не увидел ничего. Ни обломков, ни тел...
      - Они не погибли, - уверял он себя. - Их могло выбросить выше по течению.
      Наблюдая за рекой, он не заметил, как спустилась ночь, и как сам он уснул. Но даже во сне ему казалось, что смотрит на реку.
      * * *
      Диме решил, что уже долгие месяцы он лежит, скрючевшись среди корней векового дерева. Солнечные лучи грели, и он убеждал себя, что ультрафиолет подлечит все ссадины и ушибы, которые нанесла неуправляемая река. Он гнал от себя мысли, что необходимо встать, найти пищу, попытаться отыскать спутников в конце концов.
      Ему хотелось одного - не шелохнуться.
      Что-то пощекотало его в ухо.
      - Очнись! - сказал голос.
      Даже веки не дрогнули.
      - Очнись!
      Он ощутил легкую пощечину и открыл глаза.
      Над ним склонился "Робин Гуд". Очки его сверкали под лучами солнца, а одежда была мокрой и грязной.
      - Вот ты жив? - спросил Дима. - А остальные?
      - Двух твоих друзей я видел перед тем, как плот словно встал на дыбы. Татарин успел крикнуть, чтобы мы побереглись, и тут шест в его руках сломался. Меня словно на батуте отбросило к берегу. Теперь иду вниз по течению, как по своему имению, но пока отыскал только тебя, бля, - придумал он в рифму.
      - Я виноват, моя была идея, спускаться вниз на плотах, - безразличным голосом признался Дима и закрыл глаза.
      - Вставай! - "Робин Гуд" довольно бесцеремонно ткнул его ботинком.
      - Зачем? Тут славное место, чтобы подохнуть. Я виноват в гибели друзей. Чего мне еще хотеть от жизни?
      - А вдруг кто-то еще спасся? - проводник указал в сторону, куда уносилась река. - И они нуждаются в твоей помощи?
      Дима вновь открыл глаза, и взгляд его обрел осмысленность.
      - Вряд ли, - сказал он.
      - Почему?
      - Тебя выбросило на берег первым, да? Сколько ты прошел, пока не наткнулся на меня?
      - Километра три.
      - Три километра в такой реке не выдержит никто. Я сам чудом выплыл, хотя наш плот разломился многим позже. Думаю, и девушка, которая была со мной, тоже погибла.
      - А чудо? - спросил "Робин Гуд" как о самим собой разумеющееся. Чудо-юдо?
      - Чудес не бывает.
      - А что ты скажешь про это? - и он поднял с земли сумку, из которой полилась вода.
      - Откуда она взялась?
      - Нашел неподалеку. - Это была сумка Семена. Ты не мог просто так найти сумку. Все утонуло. Все должно было утонуть.
      - Вот тебе и чудеса. Чудеса, как небеса - недопрыгнешь, но увидишь. Ты веришь в чудеса? Или я один пойду разыскивать твоих, - он уточнил, - ТВОИХ друзей?
      - Нет, конечно, я иду, - Дима вскочил и тут же охнул от боли, насупив босой ступней на острый обломок камня.
      - Так далеко мы не уйдем, - резюмировал "Робин Гуд".
      - Я постараюсь.
      - Пустое. Кстати, неподалеку отсюда на берег выбросило несколько бревен от разбитых плотов. Если их связать...
      - Ни за что не поплыву по реке, - признался Дима, вспомнив пережитое.
      - После тех порогов течение стало заметно ослабло, - заметил проводник.
      - Но... Да, да! - почти крикнул Дима. - Мы должны отыскать ребят. Пусть даже... - он не стал уточнять, пусть даже мертвых.
      Четыре бревна, которые они отыскали, обрывками веревок связали вместе. Теперь плот мог удерживать на плаву вес обоих мужчин.
      Течение реки на самом деле стало плавным, и Дима, оседлавший бревна спереди, злился, как медленно они продвигаются. С одной стороны злился, с другой - с каждым метром, который оставался позади, надежда найти друзей живыми убывала.
      - А ведь это я обнаружил труп Трупина, - неожиданно сказал Дима.
      Голос его прозвучал, как из подземелья. - То есть? - уточнил "Робин Гуд".
      - Мы договорились встретиться у Рената в офисе пятнадцать минут восьмого. Я, как всегда, опоздал. Шел по коридору, в здании уже никого... Тут дверь открыта. Табличка на двери: В. А. Трупин - маленькими буквочками, а потом крупно - ФИНАНСЫ, КОНСУЛЬТАЦИИ, ЮРИДИЧЕСКАЯ ПОДДЕРЖКА
      Я знал, что ребята меня уже ждут, но все равно заглянул внутрь, потому что дверь была приоткрыта. Там сначала была небольшая комната, где стояли ксерокс, факс, стол со всякими там канцелярскими принадлежностями... Ну, секретарша там, одним словом, должна была бы сидеть... Только никого не было... А я возьми, да и пройди через приемную. И открыл другую дверь, массивную такую, из испанского дуба...
      - Никогда не заговаривайте с незнакомцем, так, кажется, совершенно правильно заметил классик, - сообщил "Робин Гуд" тоном, как будто читал надпись на заборе. - А я бы добавил: никогда не заходите в незнакомые двери, из какого бы дуба они ни выглядели.
      - Ну а я - вошел. Понимаешь, была причина... Как тебя, извини, зовут?..
      - Как хочешь, так и зови. Как назовешь, так и поплыву. Окликнешь дружком, им и стану, а назовешь разбойником...
      - Так вот, Робин Гуд, причина... Ну, зашел я в кабинет, на хрен эту причину... А он уже лежал на ковре, и голова накрыта простреленной подушкой. Черная такая, кожаная подушка с дивана. Чтоб, значит, выстрела не слышно было, я полагаю. Но я не убивал, честное слово...
      - И теперь ты полагаешь, что кто-то посчитал, что это ты убил, как его, Трупина, и ты же опустошил его сейф? - уточнил "Робин Гуд".
      Дима молча кивнул.
      - И тем бандитам нужен только ты? Именно ты, а никто из твоих друзей?
      Он снова молча кивнул.
      - Тогда я бы на твоем месте повесился, - весело сообщил "Робин Гуд", сидя как в седле на бревнах, и болтая в воде ногами.
      Брызги летели во все стороны.
      - Почему? - переспросил Дима. - Почему я должен повеситься? Почему именно повеситься?
      - Они так просто не отстанут. Они тебя отыщут.
      - Какая теперь разница?
      - Теперь - никакой, - "Робин Гуд" сладко зевнул. - А кто поручится за завтра? Значит, это ты нашел труп? - беззаботно продолжил "Робин Гуд". - Ну и как труп выглядел? Припомни?
      - Обыкновенно, как выглядит труп, - Дима наморщил лоб.
      - Вот именно, просто любопытно, можно ли по трупу определить, как убили... его владельца? Владельца тела, биомассы, культурно выражаясь.
      - Выстрелили в голову.
      - И все?
      - Знаешь, у него еще ссадина на виске была. Как будто перед тем как застрелить, ударили чем-то тяжелым.
      - Вот удивительно!
      - Чего тебе удивительно? - Посуди сам. Если у тебя в руках пистолет с глушителем, зачем бить, если можешь выстрелить? - глубокомысленно поинтересовался "Робин Гуд". - Кстати, подушка не для заглушения шума понадобилась, а чтобы не запачкаться. Мозги летят в стороны - знаешь, как?
      - Понятия не имею, ни разу не стрелял человеку в голову.
      - Так вот, если не собираешься мочить сразу, а только побеседовать, то стреляй в коленку. И, к тому же... Был ли сейф уже открыт? Правильнее спросить, когда был открыт сейф? Когда ударили по голове того самого Трупина, или когда выстрелили в его многострадальную "репу"?
      - Тебе-то какая разница? - подозрительно спросил Дима.