- И здесь тоже нет...
      - Куда же он подевался?
      - Ой! - сказал Семен, выглянув в окно. - Черная машина к дверям подъехала. И из нее какие-то мрачные мужики вылазят...
      - Наверное, те же самые, что нас убить хотят. Из-за этого, блин, Трупина.
      - Во-во... - согласился "Робин Гуд".
      - Кончайте трепаться! - в служебную комнату, где размещался кабинет режиссера, ворвался Дима. - Боевики приехали, сейчас начнут мочить нас направо-налево... Или налево-направо, - засомневался он.
      - А что ты предлагаешь? - раздраженно спросил Ренат.
      - Есть способ, я уже придумал. А Джессика нам поможет, она их уже встречает... Только каждому придется сыграть свою роль без единой репетиции.
      * * *
      Вошедшие в зрительный зал боевики, которых прислал Паша-мореход, опешили.
      Их встретила абсолютно голая девица. Впрочем, на ногах у нее были потрепанные кроссовки.
      - Входите, раз пришли, - девица кокетливо повела распутными глазками.
      - Мы... того, - смущенно произнес "бригадир", уставившись на лобок голой девицы. - Нам надо артистов повидать, которые ночью приехали.
      - Прямо-таки их самих? - она стрельнула глазами на затемненную сцену.
      "Ну и бесстыжая же", - подумал "бригадир".
      - Шпаги можете оставить здесь, - сообщила голая девица.
      - Какие шпаги?!
      - А вот... Разве вы без шпаг?
      И она указала на прислоненные к стене три шпаги.
      - Нет, мы типа того, конкретно без этих, в натуре, шпаг, - задумался на мгновение "бригадир", а потом достал из кармана "кнопарь" - нож с выкидным лезвием - и протянул женщине. - Разве что...
      - Мессир вас примет, - надменно сказала она, и как по мановению волшебной палочки сцена осветилась вспыхнувшими прожекторами.
      Посреди в какой-то красной накидке сидел Дима. Он дрессировал кота, вернее, Семена, наряженного в костюм "Кота-в-сапогах", сохранившегося от новогодних елок. Дима заставлял Семена прыгать через трость, которую держал над полом.
      А по проходу к боевикам уже шел непонятно как одетый гражданин в круглых очках, в которых одного стекла не было вовсе, а другое треснуло.
      - Репетируют-с, - наглым громким шепотом сообщил "Робин Гуд" и ткнул пальцем в сторону сцены. - Просьба не шуметь. Ни-ни.
      - Эта... Типа... Кто такие, в натуре? - ошеломленно эксплуатировал словарный запас "бригадир".
      - Эта? - в тон ему переспросил "Робин Гуд", - Эта, в натуре, магистр черной магии, типа - фокусник.
      - Ну да! - изумился "бригадир", и толпившиеся за его спиной боевики одобрительно зашумели. - Типа, Копперфильд?
      - Копперфильд - один из лучших учеников нашего магистра, - пояснил "Робин Гуд".
      - А ты кто такой? - подсознательно почувствовал подвох "бригадир".
      - Секретарь ихний. Помощник. Ежели конромарочка нужна, билет бесплатный, то - ко мне обращайтесь.
      - Эта, чего нам бесплатный? - заржал бригадир и достал из кармана полную пригорошню купюр, - Нам самые дорогие давай.
      - Тогда пожалуйте на сцену.
      - Это как - на сцену? - не понял кто-то из боевиков. - Ты нас в первый ряд посади.
      - Если вам, господа, - задребезжал "Робин Гуд", - в качестве самых дорогих билетов всучивали первый ряд, так вас обманывали. Чем ближе, тем дороже, верно? Самые дорогие билеты, это когда сидишь прямо на сцене, а не где-то там в первом ряду.
      - Во, блин! - воскликнул "бригадир". - А мне и в голову не приходило. Айда, господа удавы, - поманил он за собой братву.
      В кармане у него затренькал мобильный телефон.
      - Знаю, знаю, - успокоил он бросившего тревожный взгляд "Робин Гуда", В театре и самолете надо отключать. Я ж не без понятия.
      - Эй, а почему такие поджопники низкие? - спросил кто-то из боевиков, глядя на расставленные по краю сцены тяжелые дубовые табуреты, сохранившиеся от неудачной постановки "Мастера и Маргариты".
      - С низкого не так опасно падать, - пояснил "Робин Гуд". - Тс-с... - и приложил палец к губам.
      - Ну а где фокусы-то? - поинтересовался бригадир.
      - Фокусы? - Дима отвлекся от дрессировки "кота" и в упор посмотрел на бригадира, - Фокусы мне как-то не к лицу.
      - Он - магистр черной магии, - шепотом подсказал "Робин Гуд".
      - Виноват, - поправился "бригадир", смущенный тем, что сидит на сцене, а в глаза ему светят прожекторы. - Магия-то где?
      - Магия - штука опасная, - голосом школьного учителя пояснил Дима. Обращаясь к ней, вы пробуждаете древние дремлющие силы. А как поведет себя человек, если его ненароком разбудят? Так же поведет себя и сила...
      - Так фокусы будут или нет? - возмутился "зритель", сидящий у самой суфлерской будки.
      Дима поднялся, опираясь на трость, и подошел к нему.
      - Напишите на клочке бумаги, - сказал он, - в какую валюту и какого достоинства вы хотите, чтобы я ее превратил. Бумажку сложите вчетверо и отдайте мне.
      В ряду зрителей образовалось некоторое волнение, вызванное поиском нужного листка. Наконец "бригадир" вспомнил, что у него в кармане лежит записная книжка, где он отмечает карточные долги. Страничка была вырвана, и на ней шариковой ручкой зритель вывел:
      "100 баксов USA".
      Потом бумажку сложили так, что написанное не было видно фокуснику, и отдали ему.
      А фокусник засунул бумажку в рот, пожевал, выплюнул на ладонь и скатал в шарик. Потом щелчком пальцев выстрелил этим шариком над головой.
      Кружась в воздухе, оттуда, сверху из темноты упала на сцену стодоллоровая банкнота.
      - Вы заказывали? - Семен, наряженный котом, поднял ее и, сделав книксен, протянул зрителю.
      - Чего, прямо моя теперь? - ошалело спросил тот.
      - Разве вы не это заказывали? - обиделся маг.
      - Ее, ее, - он крутил купюру в руках, смотрел через нее на свет, определяя, подлинная ли она. - Настоящая! - наконец крикнул он и попросил жалостливо, - Гражданин фокусник, а еще разочек можно загадать?
      - Эй, - крикнули ему другие зрители, - ты свое сыграл!
      - А немецкие марки можно заказывать? Или швейцарские франки? загомонили зрители.
      - Господа! - мановением руки фокусник прекратил шум. - Как вы знаете, неконтролируемое хождение иностранной валюты на территории Российской Федерации запрещено законом от пятого числа. Или двенадцатого?
      - Не удивлюсь, если даже от двадцать восьмого, - глубокомысленно вставил кот Семен.
      - Ввиде исключения я решился... Но теперь прошу указывать только в рублях.
      Голая девица сорвала с головы Кота-в-сапогах шляпу и с нею в руках обошла зрителей. Все кидали туда скомканные листочки, вырванные из записной книжки, а "бригадир" попытался засунуть сразу две записки.
      - Нет, нет, - остановила его девица. - Иначе магистр будет разочарован.
      Все записки вывалили в миску, где до этого была картошка. "Маг" полил сверху из графина и поджег. Бумага сгорела быстро.
      Наступила тишина.
      - И все? - разочарованно спросил кто-то.
      - Эйн, цвей, дрей, - громко произнес Дима.
      Сверху раздался хлопок, и на сцену обрушилась метель из разноцветных купюр.
      Зрители, отталкивая друг друга и переругиваясь, бросились подбирать деньги.
      - Все! - взмахнул тростью маг, и денежный дождь прекратился.
      Дима понимал, каково там Ренату выбрасывать из мешка собственные деньги.
      - Считайте, граждане, считайте! - "Робин Гуд" расхаживал среди суетившихся людей. - Как в народе говорят: "Денежки на стол, и девушка за стол". Или: "Держи деньги в темноте, а девку в тесноте"...
      - Эй, командир, я "пятикатку" заказывал, - возмутился один из зрителей, - а тут - крупнее сотенных ничего нет. Мне что, мелкими купюрами сумму теперь набирать? - он держал в руках смятые деньги. - Так тут не хватает...
      - А зачем вам деньги? - вдруг возмутился "Робин Гуд", сверкнув в свете прожекторов единственным уцелевшим стеклом в очках.
      - Как это - зачем?
      - Так ведь на оставшуюся жизнь и так хватит... Вы когда умрете?
      - Ну, этого никто не знает, - обидчиво заявил боевик.
      - Тоже мне, бином Ньютона, - продребезжал "Робин Гуд". - Только что к зданию театра подъехал автомобиль с московскими номерами. Пассажиры хорошо вооружены. Они и убьют тебя в течение ближайших десяти минут.
      * * *
      - "Варяги"! - заорал бригадир, спрыгивая со сцены. - О них Пашка-мореход предупреждал...
      Остальные бросились следом за ним. Только зритель, сидевший у самой суфлерской будки, пообещал на бегу:
      - На следующее представление я со всей семьей приду.
      События могли развиваться совершенно иначе, если бы самый неопытный из людей Паши-морехода не оказался бы при этом самым прытким. Он первым выбежал из дверей театра, доставая при этом оружие.
      Парням, подъехавшим в автомобиле с московскими номерами, вовсе не нужны были неприятности. Они и так были подавлены.
      Простое задание - захватить трех мужчин и живыми (можно и полуживыми) привезти их в Москву - уже трижды потерпело фиаско. Первый и самый простой вариант - остановить автомобиль, в котором ехала троица, под видом сотрудников дорожно-постовой службы придраться к документам и спокойно "загрузить" клиентов, обернулся стрельбой, в результате которой один из их коллег получил серьезное ранение, а троица ускользнула. Вторая попытка: засада на проселочной дороге закончилась уже несколькими трупами. И, наконец, вся троица ускользнула от них в Камышевске... Об устроенном возле банка спектакле руководившему операцией и вовсе не хотелось вспоминать. Никогда его так не дурили. И даже отчаянная попытка догнать беглецов на грузовике обернулась катастрофой. Катастрофой не только для тех, кто сгорел в том грузовике, но, главное, для него, - подумал руководитель, - для него, командовавшего операцией. Такого провала вряд ли простят, и уж точно, никогда не забудут.
      Судя по всему, троица, за которой они охотились, не являлась такой легкой добычей, как представлялось в начале. Главная проблема заключалась в том, что они не могли их попросту убить. Нужны были не головы, а информация, которой располагала хотя бы одна из этих голов. Информация об исчезнувших из сейфа ценных бумагах. Вся эта "макулатура" тянула на много миллионов американских долларов в валютном исчислении.
      И потому люди, которые хотели вернуть себе эти деньги, не жалели сил и средств на операцию.
      Но если случится еще один "прокол"...
      Руководитель всерьез задумался. По информации, которой он располагал, разыскиваемая троица находилась сейчас в здании театра. Если они сбегут от него и на этот раз, на карьере можно ставить крест. А может, и не только на карьере.
      - Если ты облажаешься, - напутствовал его заказчик со значительным выражением лица, - знай, никто тебя вытаскивать не станет.
      - На этот раз надо сделать все аккуратно и тихо, - задумчиво произнес он в унисон своим мыслям, как тут же из дверей театра выскочил паренек, почти юнец, размахивая пистолетом.
      Но и теперь бойню можно было еще предотвратить. Да только на втором этаже театра открылось окно, и прозвучал хлопок, похожий то ли на выстрел, то ли на взрыв петарды.
      Тут же, не целясь, выстрелил юнец. Пуля пробила лобовое стекло автомобиля, а следом и голову водителя. Теперь, в ответ, вывалившись на асфальт из распахнутых дверей машины, стреляли его люди. А руководитель как окаменел. Опять, опять все пошло не так, как он рассчитал!
      Юнец согнулся пополам, и, прежде чем упасть замертво на землю, получил еще несколько пуль в голову и грудь. Пассажиры автомобиля с московскими номерами стреляли порядочно, и при этом целились. Следом упал и завыл от боли в простреленном колене "бригадир".
      "Москвичам" было удобно вести оборону. Боевики выбегали через дверь и тут же попадали под перекрестный огонь, едва успевая сделать по одному-два выстрела.
      Уже четыре человека лежали на ступенях портала. Вполне возможно, "гостям" удалось бы перебить всех боевиков, но рядом заскрипели шины резко остановившегося "Лэнд Ровера". Хотя водитель и тормозил, но по инерции все равно проехал несколько метров и ударил "кенгурятником" в зад автомобиля с московскими номерами.
      Руководитель, сидевший до этого неподвижно, словно заговоренный, оказался зажатым сработавшими подушками безопасности.
      А из врезавшегося в них "Лэнд Ровера" выпрыгнул Паша-мореход. Лицо его было ужасно, потому что было абсолютно спокойно. В обеих руках Паша держал по пистолету. Стрелял он из них по очереди.
      Залегшие на асфальт "москвичи" так там и остались. Пули настигли кого в затылок, кого в спину.
      - Быстрее, - закричал, высовываясь, личный шофер Паши-морехода. - По рации передали, менты уже выехали, через пять минут будут здесь.
      Уцелевшие боевики стали разбегаться, выбрасывая оружие. Раненых посадили в "Лэнд Ровер".
      В последний момент, прежде чем сесть в автомобиль самому, Паша заметил потерявшего сознание и зажатого подушками руководителя "варягов".
      - И его в машину, быстро! - приказал он.
      Мертвых оставили, как они лежали.
      * * *
      - Товарищ майор, - уважительно говорил Семен, ерзая на стуле. - Мы обыкновенные артисты. Хотели арендовать театр и провести всего одно выступление. "Сеанс черный магии с полным ее разоблачением".
      - А... - задумался на мгновение опрашивающий свидетеля майор. - Слышал я про этот спектакль... Только разоблачением компетентные органы заниматься должны.
      - И вот, - продолжал Семен, - во время репетиции к нам вваливается толпа. Говорят - посмотреть хотим. Ну, сыграли мы перед ними сценку, а тут и стрельба началась.
      - Ладно, - майор устало помассировал виски, выясняя обстоятельства дела уже у четвертого свидетеля. - Никуда из города не уезжайте.
      - Почему? Мы же не стреляли. Просто случайно оказались поблизости того места, где бандиты стрелку забили...
      - Можете понадобиться. Опознаете тех, кто в перестрелке участвовал.
      - Ага. А они меня за это потом... - и Семен сделал вид, будто сам нажимает пальцем на спусковой крючок.
      - Из театра - ни ногой. - отрезал майор. - Теперь здесь наши сотрудники дежурить станут. Круглосуточно. Не нравится мне ваша история. Ну слишком похожа на правду, и в то же время абсолютное вранье.
      О том, что местные преступные группировки сцепились в смертельной схватке, он знал. Убиты несколько авторитетов, остальные затаились, как Адидас, или, наоборот, пользуются общей неразберихой, чтобы взять власть. Вполне вероятно, что люди Паши-морехода столкнулись возле театра со своими конкурентами и устроили перестрелку. Все возможно, все похоже! Одно только тревожило майора. Его не покидало ощущение, что вовсе не хаос наступил в преступном сообществе города, когда мочат направо и налево, а разыгрывается хорошо срежиссированный спектакль.
      И актеры эти неизвестно откуда взялись, будь они неладны!...
      Майор вздохнул. Он устал. Тем более вчера пришлось разбираться с нелепым случаем в Камышевске. Оттуда сначала пришла оперативка, что ограбили местный банк, и преступники скрылись в неизвестном направлении, предположительно в направлении Нововладимира. Были задействованы все свободные от дежурства сотрудники, провели операцию "Капкан", всю ночь проверяли автотранспорт. А утром сообщили, что никакого ограбления не было, просто напутали в банке с документами...
      Может, это тоже прописано в сценарии?
      Зачем?
      "Блин, мы же все силы на несуществующих грабителей банков вчера бросили! - подумал про себя майор. - А результат? Нашли только место предположительной автоаварии в пяти километрах от города. Горело что-то на дороге. Вероятно, автомашина. Но автомашина исчезла, словно испарилась. Как к утру испарилось и само ограбление - сообщили, что это была ошибка компьютера. Руки бы переломать этому компьютеру... Почему так произошло? Да потому, - тут майор сжал челюсти, - что кому-то потребовалось задействовать впустую весь личный состав, а тем временем без помех столкнуть лбами бандитов города."
      * * *
      - Как в клетке, - Ренат мерил шагами комнату.
      - Лучше, чем на нарах, - заметила девица. - И охрана у нас теперь. А с дежурящим сержантиком я уже познакомилась - молоденький такой, хорошенький... Наверное, в маму пошел.
      - Почему - в маму?
      - А когда в папу - такие придурки выходят.
      Дима мрачно посмотрел на нее.
      - Но так не может продолжаться! - в сердцах воскликнул Ренат.
      - Можно подумать, у нас есть выбор.
      - Выбор? - вмешался "Робин Гуд", - Выбор - есть!
      - Какой?
      - Я тут, в вашей компании человек случайный...
      - Вот именно, - вставил Дима.
      - Но кое о чем успел догадаться, - не обращая внимания на димину враждебность продолжал "Робин Гуд". - И не судите по одежке. Между прочим, прежде чем бомжевать начал, я был кандидатом наук. И имел разряд по шахматам. Так что не последний дурак.
      - Поверили. А что дальше.
      - А дальше получается вот что. В Москве убили некоего Трупина. Все вы находились в тот момент в соседней комнате...
      - Не в соседней, - поправил его Ренат, - а через коридор.
      - Не имеет значения. Важно, что все вы трое вместе, или по отдельности, могли его убить. Но важно даже не это. Вас ведь не милиция разыскивает в связи с убийством.
      - Куда ты клонишь?
      - Я клоню к сейфу. Вас разыскивают, прямо-таки домогаются, темные силы. И домогаются они вас по одной причине, а причина эта на удивление проста. Содержимое сейфа. Ведь сейф кто-то опустошил? Значит, надо выяснить, кто опустошил сейф и отдать содержимое людям, которые за вами охотятся.
      - Просто и доходчиво, - усмехнулся Ренат. - Только я понятия не имею, кто опустошил сейф. Когда я заходил к Трупину, этот гребаный сейф был закрыт. А Трупин - жив. И даже весел.
      - А ты? - "Робин Гуд" посмотрел на Диму.
      - Когда я находился в кабинете Трупина, - нехотя подтвердил Дима, - тот уже был убит выстрелом в голову, а сейф... да я и не смотрел, есть там сейф или нет! На кой мне он сдался?
      - Этак мы ничего не выясним, - заметила девица.
      - А чего ты собираешься выяснять? - взорвался Дима. - Можете обыскать мои вещи, вернее то, что после всех передряг от осталось у меня в карманах. Ни золота в слитках, ни алмазов там нет.
      - Почему ты решил, что в сейфе должны были оказаться алмазы? - спросил "Робин Гуд".
      В ответ Дима только пожал плечами.
      - А что могло лежать в сейфе? - "Робин Гуд" вопросительно посмотрел на Рената. - Ты ведь работаешь в той же сфере, попробуй, представь.
      - Документы, договора, - Ренат невидяще уставился перед собой, вспоминая содержимое собственного сейфа. - Наличных денег вряд ли много. Зачем? Ну и конечно, никакого золота и алмазов, - он усмехнулся. - Налоговики в любой момент ворваться могут. Нет, - решительно подвел он итог, - ни денег, ни драгоценностей ни один дурак не станет хранить в служебном сейфе. Для них есть другие тайники. Так же исключены оружие и наркотики...
      - Об этом мог бы и не говорить, мы тоже не дураки.
      - Значит, документы, - подвел итог Ренат. - Зная характер деятельности Трупина, могу предположить, что там были долговые обязательства или акции, ценные бумаги. У одних деньги он брал, другим - давал, при этом старался обмануть всех. И тех, и тех.
      - Тех, тех, тех, - вдруг прокудахтала девица.
      - Что с тобой?
      - Посмотрите на Семена, - она показала на него пальцем.
      Семен сидел красный и потный.
      - Сема, - вдруг подозрительно спросил Ренат, - я припоминаю, ты как-то обмолвился: у Трупина работает роскошная секретарша...
      - Вылитая Барби, - подтвердил Семен. - Только шатенка и с зелеными глазами.
      - А ты откуда знаешь? Ты же с ним дел не имел и, соответственно, секретаршу видеть не мог?
      - Он мог видеть ее случайно, в коридоре, - вдруг вступился за друга Дима. - Когда к тебе пришел, перед отъездом.
      - Это я виноват, - вдруг признался Семен.
      - Ты? В чем?
      - Понимаешь, Хан, я тебе уже сказал, что денег у тебя попросить хотел. Так вот, это не совсем правда. Вернее, совсем неправда. Все свободные деньги, которые у меня были, я отдал Трупину. Он обещал, что всего за два месяца я получу втрое больше.
      - Ну и как? - хмыкнул Дима. - Ты скоро станешь "миллионщиком"?
      - Понимаешь, это все, все что у меня было! - Семен сцепил пальцы. - Все, что мне, нет, нам, всей семье удалось заработать. А ведь нужно ремонт в ресторане сделать, новое оборудование закупать, нужно... ну и другие расходы. Мне Трупина порекомендовал хороший знакомый. Он, кстати, и этого знакомого кинул. А ведь я... Я своими глазами видел, как Трупин разговаривает с о-очень высокими чиновниками... И на машине он ездит с мигалкой...
      - Я даже знаю, - Ренат поморщился, - сколько стоит аренда такой машины. Он, как правило, брал такую машину часа на два, чтобы "кинуть" очередного идиота.
      - Перед отъездом, прежде чем придти к тебе, - Семен совсем сник, - я заглянул к Трупину. Надеялся, когда он узнает, что мы с тобой друзья, то не станет так подло поступать.
      - Наивняк ты, Сема. Как бы я мог на него повлиять?
      - Скажем, расскажешь в своем кругу, как он непорядочно ведет дела.
      - Да в моем кругу и так знают, что он редкостная сволочь. Вернее, был... Так это ТЫ его убил? - до Рената наконец дошло, и он уставился на Семена.
      - Нет, нет, нет! - Семен был близок к истерике. - Я его просил, умолял, чтобы он хотя бы вернул те деньги, которые у меня взял. Пусть только половину... Мне они очень срочно требуются. Не надо мне теперь никакого "навара". А он только улыбался сладенько и говорил что-то про дефолт и девальвацию.
      Когда же я... Когда же я предупредил, что пойду в суд и все расскажу, он прямо-таки засмеялся мне в лицо и спросил: очень ли я люблю своих детей? Мол, времена тяжелые, преступность свирепствует, так что я, мол, могу совместить сразу два дела, если пойду в милицию. И на него пожаловаться, и заявить о происшествии с сыном или дочкой. "Сын, у тебя, кажется, ходит в школу на Петровке? - спросил он. - Крайне криминогенный район. А старшая дочка - в педагогическом? Тут в газете напечатано..." И принялся рассказывать, как какую-то студентку изнасиловали и убили из-за того, что ее отец бизнесмен... Он рассказывал и подло так ухмылялся. Если бы он одному мне угрожал, Хан, я стерпел. А тут представил... средний в школу ходит, старшая - студентка. Я же не смогу к ним охрану приставить? И жена с малышкой... Короче, я не выдержал и ударил его. Он упал. Помнишь, Димка говорил, у трупа была ссадина на виске. В том смысле, что сначала оглушили, а потом уж выстрелили. Так вот, оглушил я. Но я не стрелял. Поверь, Ренатик, я в него не стрелял, это кто-то другой.
      * * *
      Этажом ниже к дежурившему там сержанту зашел старший по званию с погонами капитана милиции.
      - Дядя Коля, - по-детски обратился к нему сержант, - тебя каким ветром занесло?
      - С работы мимо ехал, дай, думаю... - он смущенно протянул небольшой сверток. - Вот тут у меня бутерброды...
      - Товарищ капитан, зачем! - замахал рукой сержант. - Бери, бери. Я сегодня закрутился, сам съесть не успел. Не везти же обратно домой? Дома меня окрошка ждет.
      - Товарищ капитан, подумают, вы меня как... как будто подкармливаете...
      - Это я на службе "товарищ капитан", - строго поправил посетитель. - А сейчас - дядя Коля. Я тебя с малого возраста знаю, так что стесняться нечего. Понял?
      - Понял, - вздохнул сержант.
      - Кстати, про службу. Почему один. Где напарник?
      - Здание обходит. Тут помещений полно. А, может, спит где-нибудь.
      - Непорядок. Случись что, а ты один на входе.
      - Сам справлюсь. Пусть поспит, товарищ капитан!
      - Не нравится мне все это, - капитан задумчиво потер лоб.
      - Насколько я в курсе, за теми, кого ты сейчас охраняешь, охотятся серьезные бандюки. Одна перестрелка у театра чего стоит - у нас в городе столько криминальных трупов с огнестрельными ранениями за год не бывает. Да, серьезные бандюки, - повторил он. - И оружие у них есть, и использовать его не боятся.
      - У нас тоже кое-что найдется, - сержант гордо посмотрел на свой автомат.
      - Здесь не двух желторотых на охрану ставить надо, а засаду организовывать по всем правилам. Что-то мудрит начальство. Как будто специально подставляют...
      - Я не желторотый, - обиделся сержант. - Я, между прочим, воевал, товарищ капитан.
      - Здесь другая война, и другие правила, - покачал он головой.
      ПОДВОДНОЕ ТЕЧЕНИЕ Примерно в это же время в старом трехэтажном доме на окраине Нововладимира в комнате без обоев совещались несколько человек. В прошлом этот дом служил общежитием Электролампового завода и считался неприступным бастионом преступной империи Учкана. Одним из участников переговоров был Паша-мореход.
      Люди Учкана оценили, что он договорился о встрече на их территории. Тем более, все в городе уже знали, какую бойню он устроил возле здания театра.
      - Мы знаем, Паша, что ты был против войны, - говорил самый авторитетный после Учкана бандит по кличке Стриж. - Знаем также, что ты "вальнул" Михея, когда он попытался тебя втянуть на свою сторону. Слышали мы и о мясорубке, которую ты сегодня устроил в центре против пришлых. Потолкались и решили: наша тебе поддержка. Долю Старика можешь себе брать. Но за Учкана все же ответ держать придется - Баклана, и другую сявку, которая с ним была, ты нам отдай.
      - С ними я еще час назад разобрался, - Паша кивнул. - Зачем вам дубари?
      - И, Паша, надо решить, что с долей Адидаса делать будем. Раз он скурвился и в бега подался, нам теперь решать. Я так полагаю, бензоколонку и киоски мы себе возьмем. Нам это ближе. А ты контролируй всех его шлюх, они все равно в основном на набережной работают. Ну а что по мелочи, так тут, думаю, без базара разберемся.
      - Я не спорю, - кивнул Паша.
      Стриж удивился. Он был уверен, что автозаправочную станцию, самую соблазнительную жемчужину в короне Адидаса, Паша-мореход так просто не отдаст. Неужели его дела настолько плохи? Тогда...
      - Но если девочки, которые тебе от Адидаса достанутся, будут работать на нашей территории, - сделал следующий шажок вперед Стриж, - то и платить они станут нам.
      Поначалу Стриж с братвой решили - бензин наш, автосервис поделим, а блядей отдадим Мореходу, с ними хлопот больше. Но раз Паша-мореход так легко пошел на уступки...
      - Я не спорю потому, - пояснил Паша-мореход, - что рано ты шкуру делить начал, - и он откровенно усмехнулся Стрижу в лицо.
      - Рано? - побледнел от гнева тот. - После того, как Адидас ноги сделал, своих людей бросил, ему уже не подняться! - и он рубанул ладонью воздух.
      - Дело не в Адидасе.
      - А в ком?
      Тут Паша-мореход почувствовал, что от его слов, от того, как он поведет дальше разговор, будет зависеть вся его судьба. И от ощущения опасности ему стало необыкновенно легко, а мысли прямо сами складывались в слова. Недаром, будучи посредственностью на тренировках, он выигрывал поединки на соревнованиях, причем чем выше уровень турнира, тем легче ему было побеждать.
      - Стриж, - начал он, - как ты думаешь, если бы я сейчас к тебе на стрелку приехал, наследство делить, неужели бы я приехал один?
      - Нет. Вряд ли, - раздалось несколько голосов сидевших в комнате.
      - Неужели кому-то в репу надуло, - голос Паши зазвучал громче, - что чужаки, "варяги", замочили Старика и Учкана, скурвили Михея и Адидаса только для того, чтобы прислать тачку с несколькими быками, и эти несколько быков надеялись поставить на колени наш родной, любимый город?
      - Нет! Нет! - крики стали громче.
      - Это была разведка боем. Теперь они представляют, что на гоп-стоп нас не взять. Мы тоже знаем, с какого конца маслина вылетает! Да?!
      - Да! Да!
      - И следующий наезд будет покруче. Многие наши правильные пацаны полягут. Но еще больше движков заглушат, если мы врозь, если каждый сам-на-сам выплыть захочет. Если мы между собой, как курвы, грызться начнем. И тогда мы потеряем город, - Паша встал и навис над сидевшими этаким монолитом из мускулов. - А мы хотим отдать наш родной город чужакам!
      - Нет! Нет! Мочить их всех! Своего им мало!
      - В общем, так, - Паша-мореход сел на свое место и продолжил уже совершенно спокойным голосом, - если мы теперь не договоримся, если типа того делить начнем, вместо, чтобы объединяться, нам - кранты!
      - Паша, - Стиж тонко почувствовал настроение соратников. - можешь на братву положиться. Мы не подведем. А все счеты - потом.
      - Никто в обиде не останется, - подвел итог Паша, понимая, что только что ему удалось то, что не удавалось предшественникам.
      Он стал первым. Первым среди равных.
      Ну а дальше? Сколько их, равных останется, когда дело будет сделано?
      Отдав необходимые приказы людям Учкана, а теперь, пожалуй, его, Паши-морехода людям, он вернулся в машину и приказал ехать к пристани, где на пароходе дожидался основательного допроса захваченный пленник. Что-то в его первоначальном рассказе насторожило Пашу, что-то заскребло, как ногтем по стеклу.
      - Мореход, - обратился к нему пассажир автомобиля, - у меня хорошие новости.
      - Говори, - хмыкнул Паша. - Пришло время хороших новостей.
      - Мы тут все перевернули, Паша. Даже задействовали наших людей в ментовке...
      - Да говори же, - нетерпеливо возмутился Мореход. - Все расходы оплатят...
      - Вчера московским поездом в пять десять уехали три человека. Три киллера. Мы сравнили и наши данные, и те, которые у оперов. Профессионалы высокого класса. Вот эти трое как раз устроили весь дебош. Они замочили и Старика, и Учкана. Были у Адидаса, после чего тот слинял. Но теперь они уехали, хотя и неизвестно, по чьему заказу работали. А та тачка, которую возле театра сегодня расстреляли, так в ней залетные, случайные были. Они к нашим городским делам никакого отношения не имеют. Из какой-то московской охранной фирмы.
      Мир разваливался в сознании Паши-морехода. Все, что он задумал, шло прахом. Нет никаких "варягов", никто не хочет захватить город, незачем теперь объединяться. И не нужен он, Паша-мореход, потому что бояться стало некого.
      Враг перестал существовать.
      Надо было его срочно выдумать.
      * * *
      - Ты не убивал, он не убивал, - "Робин Гуд" поочередно ткнул пальцем в сторону Семена, а потом Димы. - А негра замочили. В том смысле, что бизнесмена Трупина. Может, он? - и указал на Рената.