Он почувствовал неладное, нечто особенное, не доходя до пещеры метров пятьдесят. Все вокруг было каким-то необычным. Слишком радостным, что ли. Деревья, кустарники и даже трава цвели яркими большими и маленькими цветами. И, насколько хватало глаз, всюду творилось одно и то же.
      Мил не считал, что сошел с ума. Он был твердо уверен, что до весеннего цветения еще бог знает сколько времени. Следовательно...
      - Мистер! Черт побери! Что происходит?
      Мистер остановился у самой пещеры, единственный вход в которую был шагов на двадцать свободным от буйного цветения.
      - Я ухожу, Чокнутый. И хочу, чтобы ты первым встретил меня.
      На лице мутанта застыла такая блаженная улыбка, что Мил даже засмотрелся на него. Иногда мутанты бывают весьма симпатичными. Когда захотят.
      - Я ничего не понимаю. - Он действительно ничего не понимал.
      - Все просто. - Счастье так и не сошло с морды мутанта. - Все всегда очень просто. Пришельцы сказали нам, мутантам, что если кое-что изменить в схеме пещеры, то можно исполнить наше желание.
      - Желание? - На Мила нельзя было смотреть без содрогания. В голове все перемешалось, мутанты, цветы, пещера. И как-то не связывалось.
      - Это у нас наследственное. - Мистер почему-то опустился на колени и погладил траву. - Каждый мутант с самого раннего детства мечтает... Нет, не так. Страстно мечтает стать бабочкой. Смотри...
      С веселым смехом мутант вскочил и вскинул руки над головой.
      И словно мир взорвался красками.
      Сотни, тысячи цветов одновременно взлетели над мутантом и Чокнутым. Тысячи и тысячи бабочек кружили над радостно смеющимся Мистером и ошарашенным Милом.
      - Эта наша мечта! - Мутант обернулся к белой пантере. - Мы все мечтали стать бабочками. И это то немногое, что мы попросили у джунглей за наше вековое уродство. А теперь мы прекрасны.
      Мил на секунду зажмурил глаза. Господи, ну конечно. Какой он все-таки глупый. И прав, сто раз прав Мистер, что сделал это. У него и остальных мутантов была мечта. И как хорошо, что она сбылась.
      Он открыл глаза, но мутанта рядом уже не было. Только гигантский кокон хоровода бабочек кружил вокруг него.
      И Мил засмеялся. Он был счастлив. Хоть кому-то он помог обрести счастье.
      Один из цветков оторвался от кокона, подлетел к Милу и сел на переносицу.
      - Мистер? - осторожно спросил Мил, сводя глаза в кучку.
      Бабочка медленно махнула крыльями.
      - Мистер... Мистер... До свидания, бабочка Мистер...
      И то ли послышалось, то ли почудилось. Тихий шелест, шепот крыльев...
      - До свидания, Чокнутый...
      x x x
      Весь следующий день никто не мог найти Чокнутого.
      Его обнаружили только на следующее утро.
      Он лежал рядом с входом в пещеру. Какой-то потерянный. Незнакомый. От всего отрешенный. Таким он и оставался до тех пор, пока не прибыл катер Пришельцев. Из него выскочили Шейла, Квар. Вывалился Бобо. Последним показался человек в черном.
      - Чокнутый! Ты что? - Квар осторожно потормошил Мила за загривок.
      - У него была мечта, - тихо ответил Мил, ни на кого не глядя.
      - О чем ты?
      - Мистер! Его мечта сбылась. Понимаешь, Квар. Сбылась.
      Мил поднял морду и посмотрел на Квара.
      Вожак стаи черных пантер содрогнулся, заглянув в глубину глаз Чокнутого. Такого он не видел никогда за свою долгую жизнь. Он видел радость победы, горечь поражения. Страх, мольбу и любовь. Но такого отчаяния, такой печали Квар не видел за всю свою долгую жизнь. И когда за его спиной вдруг тихо заскулила Шейла, Квар все понял.
      Тоска. Это была тоска.
      - Чокнутый... - Квар не знал, что сказать белой пантере. Джунгли любят его? Чокнутый знает это. Они, жители, любят его? Чокнутый знает и об этом. Шейла? Чокнутый все знает. И все понимает. Но... что он может сделать с этой тоской? Ничего. Он, Квар, увидел это в глазах белой пантеры.
      - Ей будет трудно без тебя. И нам...
      Квар закусил губу. Он больше не мог говорить. Что-то незнакомое, неживое сдавило горло. Может, это старая память предков. А может, просто свет звезды, дающей планете тепло и свет, солнечным зайчиком заглянул в глаза старой пантере.
      - Я знаю. И мне будет не хватать вас. Но... я человек. И мое место там. Может быть. Я не знаю.
      Мил поднялся. Он с трудом пересилил себя, чтобы не посмотреть в последний раз на Шейлу. На маленькую бедную Шейлу. Он все решил. Плохо только, что она здесь. Он улетит с последним катером. Плохо. Он оставит планету с последним кораблем. Плохо. Может быть, он делает ошибку. Плохо! Но он должен сделать это. И не должен смотреть на нее. Ну а если не выдержит, посмотрит, то уже никогда не сможет уйти. И тогда у него никогда больше не будет мечты...
      Мил, с опущенной к самой земле мордой, сделал шаг и переступил вход в пещеру.
      - Чокнутый!
      Он остановился. За спиной не плач - тихое поскуливание.
      - Чокнутый.
      Все тише и тише... Едва различимо:
      - Чокнутый.
      Он услышал и этот зов. Одно отчаянное дыхание.
      И он обернулся.
      Человек в черном улыбнулся и направился к катеру. Больше на этой планете ему делать нечего.
      А звезда, дающая планете тепло и свет, продолжала ласково улыбаться. Так же, как улыбалась тысячи лет назад. Так же, как будет улыбаться через тысячи лет.
      1999