Андрей Костин
      Чокнутый
      - Не нравится мне здесь. Не нравится эта захудалая планета. Не нравится эта дорога. Эта безжизненная пустыня. Но больше всего мне не нравится этот дурацкий план.
      Человек внимательно рассматривал докуренную почти до фильтра сигарету, изредка поглядывая по сторонам. Высоко в небе замерла гигантская звезда, дающая планете тепло и свет. Иногда весеннюю радость. Но чаще - долгие, жаркие, безжизненные дни. Человек сидел, прислонившись к истертому колесу машины, которая за свой долгий век сменила немало хозяев и слышала не такие жалобы на жизнь. Скорее всего колымага осталась после первого наплыва поселенцев.
      Через пустынную дорогу, тающую в раскаленном, мерцающем воздухе, сухой ветер перекатывал шары спутанной травы со смешным названием "перекати-поле". Редкие голые кустарники, не дающие даже слабой тени, старательно жались к серому полотну прямой, как взгляд, дороге. А за ними только песок да застывшие истуканы обветренных камней.
      Никто не знал, где заканчивается эта дорога. Три года назад, когда первые поселенцы высадились на севере, они нашли только полуразрушенный, полузасыпанный песком город да эту самую дорогу. Скорее всего это было все, что осталось от многочисленных беглецов времен Великого переселения. Город восстановили, построили транзитный космодром, и этим все ограничилось. Силовой купол надежно закрывал поселение от ветров и бурь - этого было достаточно, и мало находилось желающих посмотреть, что там, за исчезающим за горизонтом изгибом дороги.
      Человек сильным щелчком отдал окурок порыву ветра, вздохнул, встал, облокотившись на полураскрытую дверцу. Надо же было попасть в такую глушь! Он хотел отряхнуть штаны, передумал. Подошел к капоту и легко хлопнул по нему ладонью.
      - Эй! Ты чего затих? Спишь? Молчу, молчу... Еще немного. Потерпи. Сделаем дело, а потом... - Человек растянул сухие губы в довольной улыбке. - Потом прохладный душ. Кофе. И двухнедельный отпуск. Каково? Да не ворчи. Не я придумал правила. Знаю, знаю, человечество не виновато, что, кроме этой планеты, нигде не сохранились законы, согласно которым мы можем усадить этих ребят за решетку.
      Человек легко подпрыгнул и, усевшись на капот сверху, так что старое железо протяжно застонало, лег на пыльное ветровое стекло, подложив под голову большие крепкие ладони.
      - С остальными - как хорошо... Ты плохой? Значит, виновен. Будь любезен, отработай на рудниках, сколько положено. А с этими сплошная морока. Посуди сам. Я полгода на них выходил. Где только не был. В сточных канавах ночевал. С бродягами баланду из одной миски хлебал. А сколько времени под дождем и снегом провел. Теперь вот на этой мерзопакостной планете... Но сегодня мы их сделаем. Точно.
      Человек лениво выплюнул на расплавленный асфальт перемешанную со слюной пыль.
      - Меня вот что раздражает. Закон наш. Моего слова ему недостаточно. Им недостаточно слова офицера полиции. Слышишь?
      Человек поднял полусогнутую ногу и с глухим стуком опустил обратно на выцветший от вечного света гигантской звезды капот.
      - Недостаточно. Слово-то какое мерзкое. И это фигня. Им мало даже снимков со спутника. Подавайте, как положено по закону. И снимки, и двух свидетелей из числа сотрудников полиции. И только тогда они смогут выслать этих стервецов на рудники. Чего молчишь?
      Из-под капота доносилось неясное бормотание.
      - Да ладно тебе. - Человек нехотя сполз с машины и примостился у давно вывалившихся фар. - Я же не виноват, что комиссар послал именно тебя составить мне компанию. Знаю, как ты ко мне неравнодушен. Но комиссар считает, что мельче тебя в управлении никого не найти, и решил, что ты сможешь пару дней вытерпеть мое общество.
      Под капотом снова заворчало, но на этот раз можно было уловить некоторые человеческие слова.
      - Сам знаю. Но у этих парней на полицейских нюх. Меня почему в дело взяли? Потому что по решению управления пару трупов на себя повесил. А так... Они слишком осторожны. Что? Задыхаешься? Терпи. До назначенного часа, - человек бросил взгляд на часы, - минут пять, не больше. Они скоро появятся. Нутром чувствую.
      Под капотом раздался шум, больше напоминавший клокотание весенней реки.
      - А я про что? Главное, чтобы они не заставили меня поехать на этой колымаге. Тогда уж извини. Придется поработать ногами.
      Человек засмеялся, откинув назад голову. Давно не бритая щетина, запавшие от усталости, но все еще сверкающие глаза, чуть заметная ямка на подбородке, мокрые от пота, растрепанные волосы стянуты в косичку.
      - Мы обменяемся товаром, и они уедут. Спутник сделает снимки, а мы с тобой выступим в качестве свидетелей. Все по закону. Через час за нами приедут, и ты сможешь вернуться обратно в свое протертое одним теплым местом кресло. Подожди...
      Человек чуть склонил голову и прислушался. Еле слышный звук, похожий на стрекотание насекомого, потревожил тишину пустыни.
      - Они едут. Машина наземная. Наверное, с собой приволокли. Нынче это модно - рухлядь с собой таскать. Давай, напарник. Готовься все внимательно увидеть и услышать, чтобы потом не возникло неприятностей с судебным детектором. Мы должны стать хорошими свидетелями.
      Далеко, в вибрирующем воздухе, на дороге показалась мчащаяся навстречу машина. С такого расстояния довольно трудно определить марку и цвет. Да и человек, сидящий у своей машины, не стремился сделать это. Зачем? Скоро они подъедут, и тогда он запомнит все. И цвет, и марку, и номерные, наверняка липовые, знаки. Запомнит даже расположение царапин на кузове, даже крошечные сколы стекла. Потому что это его работа.
      Человек любил свою работу. Вот уже восемь лет, как он в полиции. И пять из них - в специальном подразделении, занимающемся отловом и приведением на скамью подсудимых таких вот плохих парней. Почти на всех планетах космического Содружества законы были слишком мягки, если вообще существовали. Считалось, что преступность уничтожена. Этим пользовались и на этом незаконно наживались. И только на самых дальних, самых захудалых планетах, куда не проникли еще щупальца всемогущего Содружества, законы оставались на стороне честного населения. Заманить и обезвредить.
      Лимузин неопределенного цвета затормозил в шагах десяти, подняв колесами давно не тревоженную пыль. Минуты две находящиеся в лимузине внимательно разглядывали человека, примостившегося у радиатора и равнодушно взирающего на них. Потом все четыре дверцы одновременно распахнулись и из машины показались люди.
      Человек нехотя поднялся.
      - Привет, Мил.
      Человек кивнул.
      - Привез подарок?
      Еще один кивок.
      - Дуглас, проверь машину. А заодно и его самого.
      Один из людей, здоровенный детина с начисто обритой головой, неторопливо подошел к человеку.
      - Не обижайся, друг, но таковы правила.
      Человек неопределенно пожал плечами, поднял руки, давая возможность здоровяку обыскать себя.
      - Оружие?
      Вытащенный из-за пояса многофункциональный бластер дальнего действия перекочевал в лапы здоровяка.
      - Это все?
      - В машине винтовка. В бардачке пара гранат.
      Здоровяк, обойдя человека, залез в машину, минут пять старательно обшаривал ее, выкидывая на дорогу оружие и немногочисленные вещи.
      - Все чисто, - сообщил он людям, закончив осмотр.
      - Посмотри багажник.
      Здоровяк открыл багажник и скрылся в нем с головой.
      - Ничего. Товара нет.
      От лимузина отделился еще один. В руках - черная коробка с коротким обрезком выдвинутой антенны. Он медленно обошел вокруг машины, пристально вглядываясь в показания прибора.
      - Чисто. Как на Рождество Санта Клаус. Никакой посторонней записывающей аппаратуры.
      Человек усмехнулся.
      - Вам на каждом углу мерещатся полицейские. Надо лечить нервы, ребята...
      Он не успел закончить, как здоровяк, разом превратившийся в гибкую кошку, одним прыжком подскочивший к нему, упер в небритый подбородок его же собственное оружие.
      - Ты поменьше болтай, братишка. А то можно и дырку в башке заработать.
      - Ну-ну, Дуглас. - Из лимузина показались лакированные ботинки, а вслед за ними и само тело говорившего. - Не стоит так обращаться с нашим новым другом.
      Человек равнодушно отвел рукой дуло бластера в сторону, сплюнул на асфальт, слегка поклонился в приветствии.
      - Мистер Биг?
      - Совершенно верно, мой друг. Я и есть мистер Биг, которому ты должен передать нечто, имеющееся у тебя. Не обижайся на некоторые предосторожности с нашей стороны. Времена пошли тяжелые. Копы наступают на пятки. Нигде покоя нет. Ты должен понимать.
      Человек пожал плечом, показывая, что его эти проблемы волнуют меньше всего.
      - Так что насчет посылки, Мил?
      - Так что насчет денег, мистер Биг?
      Мужчина, который называл себя мистером Бигом, улыбнулся, сверкнув золотыми зубами, и щелкнул пальцами. Стоящий рядом с ним тощий парень с лицом параноидального маньяка нырнул в лимузин и через секунду вытащил пластиковый чемодан.
      - Передай его нашему новому другу.
      Долговязый, сгибаясь под тяжестью чемодана, засеменил к Милу.
      - Теперь отдай то, что принадлежит мне. - Мистер Биг требовательно протянул руку.
      - Сначала я проверю, - тихо, но твердо ответил человек. Он даже не обратил внимания на злобный огонек, вспыхнувший в глазах мистера Бига. Пусть злится. Сделку должны зафиксировать полностью. Хорошие снимки со спутника никому не помешают.
      Человек положил чемодан на просевшую машину, открыл его и вслух пересчитал прямоугольные золотые слитки.
      - Все правильно, мистер Биг. - Человек захлопнул чемодан и улыбнулся ослепительной улыбкой. - Ровно двадцать два слитка. С вами приятно работать, мистер Биг.
      - Я не думал, что ты такой недоверчивый, Мил. - Человек уловил в голосе скрытое недовольство. - А теперь твоя очередь.
      Мил, не глядя на направленное на него оружие Дугласа, поднял брошенную на дорогу толстую потрепанную книгу и протянул ее Бигу.
      - Что это? - В голосе последнего слышались разбавленные недоверием и злобой нотки.
      - Библия, мистер Биг.
      - Что за шутки?
      - Вы же не думаете, мистер Биг, что я мог запросто перевезти через половину галактики предмет, о котором мы говорим. А старинная Библия мало у кого вызывает интерес.
      Мистер Биг нервно раскрыл книгу дрожащими пальцами. Вместо страниц - толстые спрессованные листы Керза.
      - Ух ты! - Заглянувший через плечо Бига Дуглас не смог скрыть восхищения. - Здесь хватит, чтобы завалить всю Западную Область. Верно, мистер Биг?
      - Заткнись и принеси из машины мой дипломат. Быстро.
      Пока Дуглас выполнял приказ, Биг, нежно поглаживая серые листы Керза, нервно шевелил губами. Цифры, прибыли, навар.
      - Вот, мистер Биг.
      - Хорошо. - Биг взял дипломат, потом указал глазами на человека. Дуглас, не спускай с него глаз.
      Потом опустился на колени. Положил книгу и дипломат рядом.
      - Если качество такое же впечатляющее, как и количество, тебе, Мил, не о чем волноваться. Но если... Дуглас с радостью выпустит твои кишки на асфальт.
      В доказательство слов шефа Дуглас попытался ткнуть стволом в грудь человека, но, наткнувшись на жесткий взгляд, передумал.
      Биг открыл дипломат. Достал небольшие щипчики и откусил от одного из листков книги крошечный кусок. Потом вытащил из бокового отделения стеклянный пузырек с синеватой жидкостью, обмакнул в нее длинный золотой стержень, а затем осторожно дотронулся им до отколотого куска Керза.
      Несколько секунд ничего не происходило. Биг нервно покусывал ногти. Дуглас старательно удерживал трясущимися руками бластер на уровне виска продавца. Остальные, затаив дыхание, ждали. И только человек, которого Биг называл Милом, остался равнодушен ко всему. Он знал, что управление постаралось на славу. С большим трудом сто граммов Керза, самого безумного наркотика во Вселенной, выбили из Большого Хранилища для проведения операции по захвату наркоторговцев. Лучшие специалисты управления спрессовали Керз по краям обычных керамических листов, сверху прилепили обложку Библии. Никому не придет в голову расковыривать страницу и проверять Керз из середины.
      Так все и вышло. Теперь человек знал, что даже того, что они с напарником видели и слышали, достаточно, чтобы отправить мистера Бига и его ребят на рудники до скончания дней. Да и фотографии со спутника приобщатся к делу.
      Крошечный осколок Керза завибрировал и стал стремительно расти. Ученые до сих пор спорили, живое оно или нет. А пока спор не был решен, Керз являлся самым дорогим наркотиком. И самым загадочным, потому что в нормальном состоянии он представлял собой довольно хрупкий, но тяжелый материал. И только под воздействием специальных веществ разрастался до гигантских размеров, приобретая свойства именно наркотика. Как раз это сейчас и происходило. Осколок разбухал на глазах. Сначала он походил на дрожащую грушу, потом, все более краснея, на вибрирующий арбуз и уже через пять минут на огромный пурпурный шар.
      Волнение Мистера Бига прошло. Он давно занимался наркотиками, чтобы на глаз определить его качество. То, что он видел перед собой, наполняло его душу восторгом и гордостью. Отменное качество. Весьма отменное качество.
      - Дуглас? - позвал он.
      - Да, Мистер Биг? - Здоровяк нехотя оторвал ствол от виска Мила и подошел к Бигу.
      Тот отщипнул от шара небольшой кусочек и протянул мордовороту.
      - Попробуй.
      У Дугласа загорелись глаза. Биг прекрасно понимал его. Сейчас тот держал в руках свое месячное жалование. Здоровяк, довольно улыбаясь, тщательно растер Керз между ладонями, согревая его и превращая в небольшой, размером с горошину, шарик. Потом, преданно глядя в глаза Бигу, положил Керз под язык, через три секунды его глаза приобрели цвет штормового моря, зрачки закатились, и Дуглас, блаженно улыбаясь, опрокинулся на спину. Его тело не успело соприкоснуться с дорогой. Необъяснимая сила приподняла его и оставила парящим над землей на высоте полуметра.
      - Затолкайте его в машину. - Биг довольно потер руки. Потом обратился к Милу: - Я доволен. Я весьма доволен. Думаю, что мы сможем договориться о следующей поставке. Не так ли, Мистер как-вас-там?
      Мил промолчал. Он ужасно устал, и ему хотелось быстрее закончить это дело. Все что могли - они сделали. Теперь Бигу не отвертеться. Показания двух офицеров - не суд присяжных. Два свидетельства, подкрепленных результатами судейского детектора, - сильная вещь.
      - Ну хорошо, Мил. Мы уезжаем. На сегодня все. Я доволен нашей сделкой. Грузитесь, ребята.
      Приехавшие на лимузине быстро затолкали плавающего в воздухе Дугласа и Керз в машину. Мотор взревел, колеса оставили черный след, и через минуту лимузин исчез, только запах паленой резины остался в прокаленном воздухе.
      - Вот и все. - Человек проводил взглядом лимузин. - Вылезай, Кук. Выкидывай свое бренное тело, напарник.
      Капот со скрежетом откинулся и из-под него на асфальт вывалился истекающий потом маленький человек.
      - Я умираю.
      - Ну, не надо преувеличивать, Кук. Не все так плохо. Зато теперь тебя ждет повышение. Возможно, некоторое денежное вознаграждение. И вероятно, прибавление в росте.
      Человек не зло рассмеялся, похлопывая коротышку по плечу.
      - Ты издеваешься надо мной, Мил?
      - Нисколько, дружище.
      Человек внезапно напрягся, прислушался, вскочил на ноги.
      - Черт, они возвращаются, что-то не так. Все же было чисто. Но теперь все равно. Быстро в кювет и приготовься немного пострелять.
      Человек бросился к багажнику, куда Дуглас зашвырнул винтовку. Он схватил ее, развернулся и замер. В его переносицу уперся бластер Кука.
      - Извини, Мил, но мне не нужно повышение. Нет, не надо дергаться. Ты должен знать, что мой маленький рост компенсируется умением стрелять без промаха. И помолчи, пожалуйста. Мне надоело влачить нищую жизнь космического копа. Я хочу пожить в свое удовольствие. Только идиот не понял бы, что мне привалил шанс. Знаешь, сколько мистер Биг заплатил за информацию? Как раз половину того, что лежит в чемодане. Одиннадцать слитков. Приличное состояние для обыкновенного офицера, не правда ли, Мил?
      Человек молчал. В первое мгновение он даже не поверил в то, что произошло. Офицер полиции продался за деньги? Невероятно. А как же ежегодные проверки на лояльность и преданность Содружеству? Как же ежемесячные беседы с психоаналитиками? И как управление могло допустить, что к операции, к которой готовились столько времени и на которую спустили уйму денег, не считая Керза, допустили заведомого провокатора?
      - Мил, будет лучше, если ты примешь горизонтальное положение, так мне будет спокойней.
      Человек проигнорировал просьбу, за что получил удар под дых. Кулаки у Кука хоть и маленькие, но обладали отвратительной способностью выбирать наиболее болезненные участки. Боль согнула тело пополам, еще один удар помог опуститься на горячий асфальт.
      - Так-то лучше, Мил. Мистеру Бигу будет приятно увидеть тебя в таком положении.
      На этот раз лимузин медленно, словно растягивая удовольствие, остановился почти рядом. Из того положения, в котором находился Мил, были видны только высовывающиеся из машины остроносые сапоги. Они приблизились, пинком заставили перевернуться на спину. Четыре черных отверстия, каждый из которых в любое мгновение мог выплюнуть смерть, смотрели прямо в глаза.
      - Я же говорил, Мил, что с тобой приятно работать.
      Мистер Биг был весьма доволен.
      - Не правда ли, Мил, мы оба превосходно сыграли свою роль? Замечательный спектакль. Крошка Кук милостиво предоставил нам свои услуги. Наверное, уже можно сказать тебе, что вся ваша операция была известна нам с самого начала. Деньги. За деньги можно купить все, Мил. Ты был хорошим полицейским. Не таким, как Кук. Не правда ли, мистер Кук?
      Мил уже знал, уже предчувствовал, что последует за этим вопросом. И когда яркая вспышка, выплеснувшись из бластера Бига, вгрызлась в грудь радостно улыбающегося Кука, человек даже не вздрогнул.
      - Он хотел присвоить деньги управления, - вскинув брови, прокомментировал Биг. - А если точнее - твои деньги, Мил. Ты их заработал честно. Но если рассматривать этот вопрос еще глубже, этот недоносок решил взять мои деньги. А теперь все распределилось по справедливости. Кук получил дырку за предательство идеи и мундира. Я обратно свое золото. Добавь еще целое состояние - Керз. А знаешь, что получишь ты, ищейка?
      Биг склонился над человеком и заглянул в глаза - равнодушные и спокойные. И именно это разозлило Бига. Он схватил Мила за волосы и запрокинул его голову.
      - Ты получишь пулю. Маленький такой кусок титана из своей же собственной винтовки. Сказать, о чем ты сейчас думаешь? О спутнике? Зря. Твой сегодняшний подарок стоил того, чтобы нанять смертника и сбить спутник с орбиты. Так что...
      - Управление знает, с кем я встречался. - Человек не торговался за жизнь. Он нападал.
      - О мой друг. Управление, как всегда, ничего не докажет. Нет ни свидетелей, ни спутниковой информации. А есть только два трупа, рассыпавшийся кусок железа и профуканные четыре килограмма чистого Керза.
      - Там всего граммов сто.
      - Что?..
      - Ты считаешь полицию настолько глупой, чтобы отдать тебе четыре килограмма смерти? Пошли своего переростка проверить. А я пока подожду.
      Мил видел, как побледнел Биг. Сто граммов не стоили смерти полицейскою и выведения из строя спутника Содружества. Это справедливо.
      - ...Подделка, Мистер Биг. Внутри самая обыкновенная керамика.
      Когда Биг повернулся, человек сумел рассмотреть в его глазах истошную ненависть. Только громадная сила воли этого в общем-то умного торговца не позволила ему сорваться в крике.
      - Ты обидел меня, Мил. Очень обидел. И... За это у тебя не будет даже могилы. Даже холмика. Мы оттащим твое тело в джунгли. А ты должен знать, что такое джунгли. Огромный перерабатывающий завод для мяса и костей слабых животных и существ, навроде тебя. Ты меня очень обидел, Мил.
      Биг легонько похлопал человека по щеке, встал и, чуть сутулясь, двинулся к лимузину.
      - Кука в старую колымагу и взорвать к чертям. Не забудьте мой чемодан. А этого... пристрелите и в машину.
      - Но, Мистер...
      - Я же сказал, в машину его. - Только сейчас Биг резко сорвался и теперь орал, брызгая слюной, в испуганное лицо Дугласа. - Или ты хочешь, чтобы обо мне каждый полицейский говорил, что я не сдерживаю обещаний? Да?
      - Он протухнет, пока мы доедем, Мистер Биг.
      - Дурень, у нас есть вертолет. Мы сбросим его в джунгли через три, четыре часа.
      Дуглас попятился.
      - Я все понял, Мистер Биг. Как скажете, Мистер Биг. Будет сделано, Мистер Биг.
      Мил не был трусом. Он всегда знал, что его работа опасна. Смерть часто кружила рядом. Иногда тяжело дыша в затылок, иногда внимательно заглядывая в глаза. Но никогда смерть не пробиралась так далеко, к самому сердцу.
      Он видел, как испуганное лицо Дугласа приобретает выражение рабской решительности. Как тот поднимает с дороги винтовку, включает ускоритель, досылая титановый патрон в тесное ложе патронника. Как, почти не целясь, нажимает на курок и выпускает одной очередью всю обойму.
      Титан тяжелыми горячими каплями разрывает грудь, глаза, голову, принося уставшему телу тепло и покой...
      Год спустя
      - Чокнутый! Иди убери в хлеву. Да смотри, сделай все как положено.
      Сутулая фигура скрылась за живой изгородью колючего трилистника, и только тогда старая Ириза обернулась к соседке по становищу.
      - Вот так целый день с ним. Пока не скажешь да не объяснишь, ничего не делает. Сидит, как зверь лесной, руки свои разглядывает. Уж почитай год у меня, а все такой же. Чокнутый. Никакой благодарности. Уж как я его выхаживала, травами отпаивала да на Дьявольскую гору в полнолуние на себе таскала. Ничего не помнит. Забыл, как ночей не спала да за ним ухаживала. А как...
      - Ты бы поменьше трепалась, тетка Ириза. - Ближайшая соседка, а в общем-то извечный враг Иризы по части болтовни - Самми, нервно щелкнула хвостом и изобразила на лице недовольство. - Все в становище знают, если б не Чокнутый, твоя нора давно бы развалилась. Он хоть и молчун, но дело делает. Сполна твою заботу отрабатывает. А ты все плачешься.
      Ириза уже готова была за такие слова оскорбления вцепиться в морду Самми, но, на счастье последней, из-за кустов показался староста становища - Квар. Седой, но все еще сильный самец с крепкими лапами и острыми зубами. Затормозив около разбушевавшихся соседок всеми четырьмя конечностями, староста, внимательно поглядывая на их рассерженные морды, улегся рядом и начал старательно облизывать свою серебряную от прожитых в джунглях лет густую шерсть.
      - Опять лаетесь? - Квар, как истинный знаток женского характера, подождал, пока гнев на мордах соседок исчезнет, а вздыбленные от гнева загривки возвратятся в нормальное состояние. И только потом задал следующий вопрос: - И наверняка снова из-за Чокнутого?
      По глазам Самми и Иризы Квар понял, что попал в самую точку. Он вздохнул. С тех пор как год назад Ириза притащила в становище странное животное, в селении пропал покой. И все из-за него, Чокнутого. Это случилось как раз после Праздника Дождей, когда небесная влага до основания пропитала измученную жаждой землю. Жители становища на период Дождя скрывались в своих норах и там, в тепле и уюте, пережидали месячный водопад. Выходить из дому в этот период считалось не то что неприличным, нет, просто неразумным. Любое существо в джунглях знает, что нет ничего неприятнее, чем оказаться насквозь мокрым. А этой непоседливой самке - Квар покосился на закатившую глаза в небо Иризу: так она выражала свое возмущение, - этой немного странной самке не сиделось дома. Кое-кто из становища видел, как она, мягко перескакивая через бурные, пузырящиеся ручьи, огромными скачками промчалась в сторону Дикого болота. Уже сама по себе странная выходка, так как все знают, что в той стороне частенько шалят серые странники. Сама Ириза настаивает, что ее посетило видение. Может, так оно и есть. Кто знает. Так или иначе, через двое суток, когда соседи всполошились долгим отсутствием Иризы и подняли на ноги его самого, старейшину становища, самка появилась из джунглей, волоча на себе странное животное. Жителей деревни тяжело чем-либо удивить и расшевелить. Но когда Ириза бережно опустила ношу на площади, туда собрались все, кто мог передвигаться.
      Сам Квар одним из первых примчался на площадь. И не потому, что он являлся старостой. Просто было жутко интересно, из-за чего такого особенного вечно ворчливая Ириза сорвалась из норы и в дождь помчалась неизвестно куда и неизвестно зачем.
      Ничего подобного в своей двадцатилетней жизни Квар не видел. А уж никто в становище не мог с ним соперничать по количеству вылазок и набегов на джунгли. Иногда Квар как мужчина, вынужденный добывать пропитание для селения, неделями пропадал в зарослях. Но никогда ничего подобного не встречал.
      Внешне животное походило на жителей верхних деревьев. Прямое тело, чуть вытянутый нос, круглые уши в завитках. Две руки, две ноги, одна голова. Но на этом похожесть заканчивалась. У странного животного почти отсутствовала шерсть. На руках и ногах смешные, приплюснутые пластинки когтей. О зубах Квар старался вообще не вспоминать. Уродливые, тупые отростки со слабыми намеками на клыки. Смех, да и только. Но самое главное, что вообще казалось дерзким вызовом природе, у животного полностью отсутствовал хвост. Не было даже слабого намека на его существование.
      Странный уродец не подавал никаких признаков жизни. Все так и подумали, что он давно мертв. Но Ириза категорически настаивала, что, когда нашла это смешное животное, в груди у того билось сердце. Два-три удара, не больше. Тогда все жители посмотрели на него, на Квара. Именно он как самый умный и самый рассудительный член селения должен был вынести окончательное решение. Позаботиться ли о животном и постараться спасти его или отвернуться и предоставить данную возможность самой Иризе? Пусть мучится.
      Это сейчас староста понимал, что совершил непростительную глупость, свалив заботу о животном на плечи одинокой Иризы. Но сделанного не воротишь. Глупость в джунглях не такое уж редкое явление.
      Ириза тогда плюнула на всех и утащила уродца к себе в нору. Что она там с ним делала, как лечила? Никто так до конца и не узнает. За два месяца, пока она выхаживала найденыша, Ириза похудела, осунулась, стала похожа не на гибкую пантеру, каковыми являлись все самки становища, а на дохлую облезлую древесную кошку. Над ней смеялись, иногда издевались, но никто не помогал. Такова уж жизнь в джунглях. Если стая не хочет что-то делать, она ни за что не станет серьезно к этому относиться. Ириза все вытерпела, все снесла. И результат вот он, налицо.
      - Как твой постоялец, Ириза? - Староста спрашивал как можно мягче, зная, что самка до сих пор не может простить ему поступка на площади. И то, чего опасался Квар, произошло.
      Ириза разом напряглась, втянула голову в плечи, а ее загривок снова опасно вздыбился. Злобно распахнув зеленые глаза, она стала быстро кружить вокруг легкомысленно улегшегося на землю Квара. У того аж мурашки по подшерстку забегали. Но он решил, что не стоит в настоящую минуту вскакивать на лапы. Ириза, как и любая пантера, могла расценить сей жест совершенно неоднозначно.
      - С каких пор ты, старая облезлая водяная крыса, стал интересоваться моим постояльцем?
      Слава богу, что обошлось без выцарапывания глаз и выдергивания усов, подумал Квар, проглатывая "водяную крысу", внимательно наблюдая за крутящимся телом. Рассерженная пантера, особенно если затронуто ее самолюбие, может и не обратить внимания на звания и заслуги.
      - Ну-ну, Ириза! Я ж не просто так интересуюсь. Становище должно заботиться о своих жителях.
      Впрочем, пантеры так же отходчивы, как и легковозбудимы. Одного слова, сказанного с достаточно спокойной интонацией, достаточно, чтобы пропала и злость, и желание наброситься на обидчика.
      - Где оно раньше было, становище? - Квар расслабился, уловив в голосе Иризы усталое недовольство. Самое опасное позади. - И где ты сам раньше был, когда я с Чокнутым маялась?
      - Да ты сама посуди, милая, как же нам иначе было поступать? Животное он непонятное. На нашем языке вообще не разговаривал. Мало ли что? Может, зараза какая, а может, и того хуже...
      - Ладно, староста. - Ириза успокоилась окончательно и теперь улеглась рядом. Ее соседка Самми, недолго думая и не желая пропускать интересного разговора, скромно примостилась неподалеку. - Хватит ходить рядом да около. Зачем явился? Выкладывай.
      Квар довольно мурлыкнул, что означало - он вполне доволен началом беседы. Он долго думал, как начнет разговор с хозяйкой Чокнутого, но все решилось само собой. Не зря, ой не зря он пришел сюда. Пора окончательно привести дела становища в нормальное русло. Слишком много разговоров в последнее время вертится вокруг уродца. Собственно, и уродцем Чокнутого мало кто называет. Все прекрасно видят, насколько он полезен в хозяйстве Иризы. Как старательно выполняет все порученные дела. И чего таить, Квар сам не раз издалека любовался, как умело Чокнутый справляется с вещами, к которым самому Квару даже страшно и приближаться. Тонкие длинные пальцы рук, над которыми все так смеялись поначалу, позволяли уродцу вытворять невообразимые вещи. А его прямое тело могло забраться на деревья, на которые не мог залезть ни один житель становища. И хотя сама Ириза поругивает своего странного постояльца, он, Квар, прекрасно знает от жителей, как сладко мурлычет она, когда Чокнутый чешет ее своими гибкими пальцами за ушами. Вот так-то. И именно это свойство уродца, необычное среди жителей селения и носящее давно забытое слово - "нежность", заставляет пантер стаи завидовать Иризе.
      Квар вздохнул и, неудобно изогнувшись всем телом, потрепал засвербившее ухо задней лапой. А каково это, когда тебя ласкают нежными пальцами?
      - Я хотел бы поговорить с ним. Если, конечно, не возражаешь?
      Квар терпеливо ждал, что ответит Ириза. Он знал, насколько неохотно та позволяет общаться Чокнутому с сородичами. Только с самыми близкими родственниками, которых у нее, после смерти мужа, не так уж и много.