- Ошибка, гражданин начальник. Не знаю, где она даже находится, эта Заозерная. А что насчет машины, извините, езжу на трамвае.
      - Предположим. Тогда объясните...
      Буров напрягся в ожидании непоправимого, от чего он не сможет отмотаться.
      - ...как появились следы ваших пальцев на зеркале заднего вида в автомобиле, обнаруженном этой ночью на пятьдесят третьем километре Збутовского шоссе?
      Верный своей привычке изворачиваться до последнего, Буров напялил на лицо снисходительную улыбку.
      - Бывало, я домой добирался на попутных машинах. Помню, один из них попросил меня зеркало поправить. Может, он и был?
      - А как вы объясните появление крови на вашем пиджаке?
      - Через лес продирался в темноте, оцарапался.
      - Ложь, Буров. У вас кровь третьей группы. Исследования же показали, что потеки на рукавах и лацкане образованы кровью первой группы и оставлены они сторожем колхоза, женщиной. Вы ударили ее по голове и затащили в правление.
      Буров растерянно раскрыл рот. Осведомленность следователя выбивала из колеи: "Знает, что бил, или ловит на дурака?"
      - Я до нее не д-дотрагивался.
      - Неправда. На вашей водолазке и на пиджаке обнаружены волокна с шерстяного платка этой женщины и ее волосы.
      Буров молчал, на лбу проступили бисеринки пота.
      - По колхозной кассе достаточно? А теперь почему вы скромничаете и ничего не говорите об участии в нападении на кассу монтажников?
      - Я?! - Буров вскочил и ошарашенно уставился в лицо майора. - Ты мне, начальник, хомут не вешай! Ежели кто другие, то я за них не ответчик.
      - Успокойтесь, Буров, и не закатывайте истерику. Вам все же придется кое-что рассказать. Под вашими ногтями нашли микроскопические частицы заполнителя полых пазух из вскрытого сейфа. То же самое найдено и в щелях рукоятки финского ножа, от которого вы упорно открещиваетесь. Что скажете на это?
      - Гражданин следователь... Я прошу... - Буров сник.
      - Назовите соучастников. Где остальные деньги? - резко оборвал Максимов преступника.
      - Они остались у... Захарова. Он уговорил... - Припертый доказательствами, Буров начал лихорадочно выкладывать обстоятельства нападений. - Я с ним в пивном баре познакомился. Яшка, как узнал, что я тянул срок за разбой, предложил брать вместе с ним сберегательные кассы. Я хоть и пьян был, а сообразил, что к чему, и отказался. На том и разошлись в тот вечер... - Буров пригладил реденькие вихры, и снова гулкий кабинет наполнился срывающимся голосом: - Сам не пойму, как он меня умаслил. Яшка на кассу давно точил зубы. У себя на работе все подходы к ней изучил. Сказал - совсем безопасно. Машину Захаров пригнал. Где ее взял, не знаю. А за рулем мне пришлось. По дороге за его другом заскочили. До его конторы доехали, "Жигули" в кусты. Сейф они вдвоем потрошили... а в сторожей Яшка стрелял, я тут ни при чем... Первый раз с рук сошло - Яшка колхоз присмотрел. Я, дурак, опять согласился, и по темноте двинули. Тот же приятель с чемоданчиком ждал на бульваре... Там Яшка передал деньги, что у меня нашли. "Это тебе за работу аванец", - говорит. К часу ночи подкатили к правлению, машину спрятали и прямиком к крыльцу. Пробой выдернули, они внутрь пошли, я ж в сенцах остался. После переполоха, устроенного стариком, когда за нами милицейская "Волга" увязалась, Захаров по ней пальбу открыл.
      - Кто этот третий, друг Захарова?
      - Не знаю. Я с ним оба раза по темноте встречался, не разглядел.
      - Неужели? - Максимов недоверчиво усмехнулся. - Ну а когда вы договорились совершить первое нападение?
      - Недели за две начали готовиться.
      Михаил Иванович понял, что Буров пытается отделаться полуправдой. Но где у него кончается правда и начинается ложь, оставалось только догадываться. Участие Захарова косвенно подтверждалось другими доказательствами. Сазонов установил, что он в ночь с 23 на 24 августа дома не ночевал. Его товарищи из общежития рассказали, как на следующий день он упрашивал их никому об этом не говорить.
      Отправив преступника в камеру, Максимов задумался: почему Буров с головой выдает Захарова, судя по всему, закоперщика, и словно воды в рот набирает, как только речь заходит о третьем соучастнике? Максимов искал и пока не находил этому объяснений.
      Ресторан "Витязь" утопал в зелени в самом центре городского парка. Сошников без труда нашел администратора, средних лет женщину со строгим миловидным лицом. Заметив постороннего, она, скрывая недовольство, оторвалась от подсчетов и с профессиональной улыбкой поднялась навстречу. Сошников представился и коротко объяснил причину своего прихода. Склонив красивую голову, женщина некоторое время разглядывала взятый у инспектора счет, а затем крикнула:
      - Зина! Локшина!
      Из подсобного помещения выбежала щупленькая девушка в высоком кокошнике.
      - Вы меня звали, Маргарита Федоровна?
      - Да, Зина. Товарищ интересуется, помнишь ли ты гостей, которых обслужила по этому счету?
      - Я ошиблась в сумме? - Зина изменилась в лице, принимая листок и доставая из кармана передника миниатюрные счеты.
      Володя склонился к растерявшейся официантке.
      - Я не сомневаюсь в правильности расчета. Меня интересует, кто эти люди, получившие счет?
      - Понятия не имею. - Зина облегченно вздохнула.
      - На улице встретили б - смогли узнать?
      Локшина собрала на лбу морщинки. Сошников с надеждой ждал.
      - Одного запомнила хорошо: в кожаной куртке. Здоровый такой, неповоротливый, и лицо злое. Он со мной расплачивался. В его кулаке пачка денег игрушечной выглядела.
      - А приятелей?
      Зина подернула худеньким плечиком.
      - Они пришли вечером, заняли столик в углу, в зале лампы притушены. Да я и не приглядывалась особенно. Кажется, на щеке у худого, сидевшего ближе к окну, был длинный косой шрам.
      - Они не называли себя по именам?
      - Неповоротливого они почему-то величали Бульдогом. Я сначала даже не поняла. Потом присмотрелась, он и впрямь похож на бульку. - Локшина засмеялась, - Курносый, щеки висят.
      - Спасибо тебе, Зиночка, - обрадовался инспектор неожиданной удаче. Я думаю, мы с тобой еще встретимся.
      * * *
      Ввиду особой срочности заключение баллистической экспертизы нарочный принял на аэродроме у трапа только что приземлившегося самолета и передал следователю из рук в руки. Максимов немедленно принялся за ее изучение, а закончив, вызвал к себе Сошникова. Не ожидая вопросов следователя, Володя немедленно разложил перед ним учетные карты стропальщиков, графики их работы и записи с обрывочными сведениями, поддававшиеся расшифровке разве только их автору.
      - Как я понял, классический метод личного сыска на этот раз себя оправдал, - пошутил Михаил Иванович, разглядывая эаписи и пытаясь постигнуть глубину мышления оперативника.
      - Кое-что откопал, - с оттенком нарочитого безразличия ответил инспектор. - Вот смотри. Стыковка табельных данных позволила сузить круг лиц, проверяемых на причастность к нападениям. Я установил, что с двадцать третьего на двадцать четвертое августа не работали восемь человек. Когда же был налет на кассу колхоза, отдыхали семеро грузчиков. Предполагая, что преступник должен быть свободным в обе ночи, я выкинул из списков тех, кто работал хотя бы в одну из интересующих нас ночей.
      - Кто же у тебя остался?
      - Всего четверо: Дюжев, Микалута, Елагин и Панов.
      - Панов?! - быстро переспросил следователь. Он раскрыл заключение.
      - Твоего Панова зовут не Петром Сергеевичем?
      - Верно, Петр Сергеевич.
      - Так он же убит. Слушай, что пишут эксперты: "По имеющимся данным, Панов Петр Сергеевич, мастер Холодаевского леспромхоза, убит восемнадцатого февраля тысяча девятьсот семьдесят шестого года при разбойном нападении в Глуховском районе Амурской области, когда он вез в Госбанк тринадцать тысяч пятьсот рублей. Вместе с деньгами преступник забрал его паспорт и военный билет. Прокуратурой возбуждено уголовное дело... - Михаил Иванович бросил быстрый взгляд на Сошникова. - Эксперты пришли к выводу, что пули, изъятые из трупа Панова и из раны Тихова, выстрелены из одного и того же пистолета системы Макарова. Как видишь, у пистолета довольно длинный хвост.
      - Убийство Панова раскрыто?
      - Нет. - Максимов нахмурился. - В совершении его подозревается некий Лагутин. Он объявлен во всесоюзный розыск, есть санкция на его арест.
      - Картотека фотографию выслала? - спросил оперативник.
      - На посмотри.
      Взяв ее, Сошников сравнил с фотографией на карточке из отдела кадров и невольно вздрогнул. С учетного листка на имя Панова с ухмылкой смотрел Вениамин Лагутин. На правой щеке от виска к подбородку змеился длинный косой шрам. Убедившись, что он не ошибается, Володя вдруг неуверенно произнес:
      - Ну, хорошо, допустим, Лагутин убил Панова. Старое дело будет раскрыто. Но за годы, прошедшие после убийства, пистолет мог сменить не одного хозяина. Как мы тогда привяжем Лагутина к нападениям на кассы?
      - Это доказано. Лагутин, которого тщательно скрывает Буров, оставил след мизинца на ручке в "Жигулях". Хуже другое. По полученным данным, Завражнов ранен из оружия другого калибра. Выходит, у Захарова другой пистолет?
      Наступила вынужденная пауза. Наконец Максимов махнул рукой.
      - Ладно, займемся тем, что есть. Давай обсудим, как взять Лагутина.
      На работе Лагутина не застали. Оказалось, он исчез сразу после изъятия перекидного календаря у бригадира стропальщиков. Обыск в квартире ничто не дал. Рассчитывать на появление Лагутина дома не имело смысла. Его жена Антонина Панова, окинув злым взглядом работников милиции, заявила, что не знает, где находится муж.
      И все же преступника засекли на железнодорожном вокзале, когда он, взяв билет, отходил от касс, держа руки в карманах плаща. Поезд южного направления отправлялся вечером в девятнадцать десять, через шесть часов. Находиться в зале ожидания было опасно. Бросая исподлобья мрачные взгляды, Лагутин вышел на площадь перед вокзалом к остановкам и смешался с людьми, толпившимися на тротуаре.
      Вот уже четыре часа Лагутин слонялся по пыльному городу, еле переставляя затекшие от усталости ноги. Модный югославский плащ до боли оттянул онемевшие плечи. И не снимешь. В правом кармане побелевшая от напряжения ладонь намертво вцепилась в рукоятку казавшегося пудовым пистолета. Не в силах сбросить с себя напряжение последних часов, Лагутин подозрительно косился на каждого встречного. Свернув в переулок, он заметил позади себя метрах в двадцати трех мужчин. Они, не обратив на него внимания, прошли мимо. Впереди показался сквер. Лагутин опустился на дальнюю лавочку передохнуть. Закурил. А память арканом потянула в прошлое. Вспомнилось, как они с Бульдогом подкараулили Панова. Бульдог тоже хорош! Из кругленькой суммы дал всего три куска. Из тридцати-то тысяч! И вдруг его словно ударило обухом по голове. Как он мог поверить Бульдогу? Бульдог обманул при дележе денег, взятых у Панова, обманет и сейчас... Вот почему он волынил с отдачей. Обида за потерянные деньги стиснула горло.
      Почувствовав желание выпить, Лагутин нащупал в кармане несколько купюр, второпях сунутых Тонькой. Оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, он поднялся и побрел к выходу из сквера. Магазин оказался через дом. Возле кассы, растолкав покупателей, протянул свободной рукой деньги и, огрызаясь на недовольные возгласы, сгреб короткими пальцами сдачу. Потом протиснулся к прилавку. Женщина-продавец взяла чеки, быстрым движением протянула, держа за горлышко, бутылку водки. Не дотягиваясь до нее в толпе левой рукой, преступник вытащил правую и в ту же секунду ощутил резкую, разламывающую суставы боль. Лагутин что есть силы напружинился, стараясь опустить руку в карман. Правое плечо хрустнуло, на мгновение померкло сознание.
      - Лагутин, не дури, - услышал он над ухом голос Сошникова. - Двигай на выход.
      Инспектор уголовного розыска Соловьев, напарник Сошникова по группе захвата, извлек из кармана плаща отливавший вороненой чернью пистолет.
      * * *
      Допросу не видно конца. Развалясь на стуле, Лагутин цинично ухмыляется в лицо следователю. Отвечая, деланно хохочет, мотает в показном восторге головой.
      - Кассу обчистил! Я, гражданин начальник, не дурак. Кассу так кассу, ты мне пренепременно доказательства на бочку. Иначе разговора не будет.
      - Где вы взяли оружие и документы на имя Панова?
      - Купил. Сколько можно повторять одно и то же? У пьяницы за две сотни. Всю дорогу без паспорта не с руки. И вообще, хранение и ношение оружия признаю. А вот стрелять... - Лагутин, рисуясь, поднял ладони кверху, - не приходилось.
      - Я вижу, вы не расположены говорить правду. Что ж, есть другие участники нападений, они наверняка внесут ясность. К тому же пистолет, из которого смертельно ранен сторож, изъят у вас, а не у них. Смотрите сами.
      Уловив угрозу, Лагутин стиснул зубы.
      - Паровозом делаешь, начальник? Я не стрелял...
      - Кто же тогда стрелял?
      Лагутин с усилием проглотил подступивший к горлу комок, платком вытер покрытое холодной испариной лицо.
      - Пиши, начальник... поддался на уговоры Яшки Захарова.
      И он стал рассказывать о знакомстве с ним в бильярдной городского стадиона. О том, как Яшка, зная об оружии, попросил у него пистолет. Сказал - попугать и вот... попугал, сволочь.
      Кассу на Заозерной взламывал Захаров. Сам же Лагутин в это время стоял в кустах у окна раздевалки на стреме. Все деньги Яшка взял себе и обещал потом поделить.
      Лагутин было остановился, перевел дыхание и с яростью выпалил:
      - Поздно я раскусил этого козла, почему он мне в машине на обратном пути пистолет силком в руки сунул. "Держи, держи, - говорит, - он же твой". Да и стрелять ни к чему было. От сторожей мы и так бы убежали.
      Следователь встал, неторопливо промерил шагами кабинет и остановился перед сникшей фигурой.
      - Лжете вы, Лагутин.
      - Не вру! - вдруг тонко завопил Лагутин. - Не вру! Какой мне интерес врать?
      - Лжете, - убежденно повторил Максимов. - На стекле ваших часов обнаружены царапины, оставленные краями разреза в сейфе. Я предлагаю рассказать, как вы лично вскрывали сейф и вытаскивали из него деньги.
      Максимов опустился за стол и положил перед собой чистый бланк протокола допроса подозреваемого.
      * * *
      Сотрудники уголовного розыска Старицкого района задержали Захарова на рассвете у дома матери. Тот успел отпрыгнуть к плетню, но, подчиняясь окрику, медленно поднял руки вверх. В зыбком свете наступающего утра тускло отблескивали стволы направленных на него пистолетов. Захаров молча дал себя обыскать. При нем оказались паспорт, авторучка, немного денег, в рюкзаке - рыболовное снаряжение. Пистолета не было. В доме матери его тоже не нашли, так же как и денег. К концу обыска, предупрежденный о задержании, приехал Сошников. Захаров сидел насупленный в переднем углу избы на длинной лавке. Его мать, изможденная, рано состарившаяся женщина, стояла у печки и беззвучно плакала, вытирая слезы концом застиранного платка. Сошников подсел к Захарову.
      - Ты не выдашь добровольно оружие и деньги?
      - У меня нет ни того, ни другого.
      - Ну что ж, твое дело. Собирайся, поедем.
      Захаров встал и понуро направился к выходу. Возле матери он остановился. Простоволосая, с прижатыми к груди сухими кулачками, она тоскливо глянула в лицо сыну.
      - Яшенька, не может быть, что б ты опять... ты же обещал... - Не договорив, она припала к нему, беззвучно рыдая.
      - Успокойся, мама. Я ни в чем не виноват перед тобой... там разберутся. - Поцеловав мать, он оторвал ее руки от себя.
      Захарова доставили к Максимову утром. Потупившись, он опустился на стоявший у стены табурет. Отвечал чуть слышно, то и дело замолкая, затягивая паузы.
      - К уголовной ответственности привлекались?
      - Было... по молодости.
      - Почему не сказали правды на первом допросе?
      - Боялся. Думал, если скажу, тут же арестуют. Но кассу и Ионыча не я, гражданин следователь. Хоть режьте...
      - Бурова и Панова знаете?
      - Нет.
      - Может, известен Лагутин?
      Захаров отрицательно покачал головой.
      - Вы покупали водку в гастрономе возле автовокзала три дня назад?
      Захаров ждал и боялся этого вопроса, поэтому он затравленно сжался.
      - Да, покупал.
      - Где взяли деньги, которыми расплачивались?
      - Нашел, - еле выдавил Яшка,
      - Нашел? - усмехнулся следователь. - Допустим. А где тогда провели ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое августа? Не за находкой ходили? И может быть, объясните, с какой целью уговаривали товарищей по общежитию сказать нам, что ночевали дома?
      - В тот день я вернулся из техникума очень поздно, лег в темноте, не зажигая света. А утром встал, когда они еще спали. Потому меня и не видели. Да и не уговаривал я никого. - Захаров понял: следователь ему не верит. Он отвернулся и закусил дрожавшую губу.
      Видя, что Захаров не намерен признаваться, следователь решил провести очную ставку. В кабинет привели Лагутина. Увидев Захарова, Лагутин осклабился.
      - Здорово, Яшка!
      Стиснув зубы, Захаров слушал рассказ о нападении, совершенном им вместе с Лагутиным и еще одним типом, Яшкиным другом. Лагутин объяснял взахлеб, с деталями:
      - ...Стоим вокруг сейфа. Чемоданчик на пол бросили. Захаров резаком дверцу прожигает. Я баллоны поддерживаю, на пол не положишь, шланги коротки. Когда газ кончился, Яшка заругался: "Давай дрель". Я подал, гражданин следователь. Дырок двадцать просадил, сверло сломал. Ты что, склеротик, - обличая, он повернулся к Захарову, - вспомни, как обломок в карман положил, чтоб следов не оставлять. Забыл? И не помнишь, как пистолет мне отдавал? - Лагутин торжествующе поглядел на Максимова. Когда же преступник стал убеждать Захарова выдать следствию деньги, тот сжал кулаки и бросился на Лагутина. Михаил Иванович успел перехватить занесенный кулак. Немного погодя дрожащей рукой Захаров подписал протокол.
      К вечеру, когда Максимов уже собирался домой, по телефону позвонил Платов.
      - Михаил Иванович, на минутку не заскочишь?
      Лавируя среди оборудования, стоявшего в небольшом помещении, занимаемом экспертами-криминалистами, Платов подвел следователя к манекену, на который была накинута кожаная куртка Захарова.
      - Как ни странно, но на ней никаких следов, свидетельствующих об участии Захарова в нападении, нет.
      Максимов сосредоточенно потер подбородок.
      - Со слов Бурова и Лагутина, автогеном орудовал Захаров. По-твоему выходит, на него ни одной искры не упало?
      - Не знаю, что тебе сказали эти проходимцы, на поверхности кожи ни одного повреждения. Зато... за подкладкой я обнаружил хвостовую часть сверла, ту самую, которую мы ищем.
      Следователь удивленно усмехнулся.
      - Странно. Все вроде бы за то, что Захаров убийца сторожа: соучастники изобличают, с похищенными деньгами в магазине попался, в ночь нападения на кассу монтажников дома не ночевал. Теперь обнаружен обломок, о котором говорил Лагутин.
      В ответ Платов пожал плечами.
      - Хорошо, - сказал Михаил Иванович, - попробую провести опознание. Незаинтересованные свидетели скорее скажут правду.
      Связавшись с Сошниковым, Максимов попросил его пригласить на завтра инспекторов Якимова и Завражного и вместе с ними официантку Локшину.
      Пока Максимов подбирал "фон" - так называют посторонних людей, среди которых свидетелям предъявляют человека, подозреваемого в совершении преступления, - из головы не выходила мысль: неужели не он? Что, если Буров и Лагутин оговаривают бульдозериста?
      Наконец к проведению опознания все было готово. Конвойные привели Захарова. Он был бледен, на осунувшемся небритом лице застыло тревожное выражение. Следователь предложил ему выбрать место среди других приглашенных для опознания. Безразлично махнув рукой, Захаров сел крайним, ближе к двери. Первым вызвали Якимова, водителя восьмого передвижного поста.
      - Вы хорошо видели людей, сидевших на заднем сиденье "Жигулей" во время преследования?
      - Да, товарищ майор.
      - Стрелявшего из автомобиля смогли бы узнать?
      - Конечно.
      - В таком случае посмотрите, нет ли среди этих людей одного из пассажиров "Жигулей"?
      Двое посторонних с нескрываемым любопытством следили за Якимовым, ожидая, на кого он покажет. Захаров же отвел взгляд и затаился.
      Инспектор оглядел сидевших перед ним граждан и сказал:
      - Среди них нет преступника, стрелявшего по нашей машине. В "Жигулях" никто из них не находился.
      У Захарова вырвался вздох облегчения. На непослушных губах появилось жалкое подобие улыбки. Услышав ответ, Сошников недоверчиво усмехнулся. Не опознали Захарова ни инспектор Завражнов, ни Локшина.
      Версия об участии Захарова в нападениях ощутимо рушилась. Раньше где-то в глубине души Максимов интуитивно ощущал ничем не объяснимое чувство доверия к Захарову, возникшее с момента допроса начальника колонны Бызина. Но это чувство глохло под тяжестью косвенных улик, изобличавших его в совершении преступлений. И вот им самим же возведенная конструкция виновности начинает разваливаться на глазах.
      Пока Максимов подписывал пропуска свидетелям, пришел дежурный по следственному изолятору.
      - Михаил Иванович, вас срочно вызывают в отдел. Пришли два каких-то парня и девушка по неотложному делу.
      Максимов оставил Захарова с Сошниковым и направился к себе.
      Ребят он узнал: товарищи Захарова, живут в одной комнате в общежитии. Девушка была незнакома, она плакала.
      - Чем могу быть полезен?
      Ребята смущенно переглянулись. Наконец парень в очках нерешительно подтолкнул всхлипывавшую девушку.
      - Лида хотела с вами переговорить, а мы так с ней.
      - Я... - Девушка подняла опухшие от слез глаза на Михаила Ивановича. - Товарищ следователь... я принесла ребятам учебники, а они мне сказали... в общем, у них обокрали кассу, и милиция приезжала к ним в общежитие за Яшей... Спрашивали, где ночевал, хотели его забрать.
      Максимов насторожился.
      - О каком Яше вы говорите?
      - О каком же еще? Захарове. Мы с ним учимся в одном техникуме. Он мой жених. Мы месяц назад подали заявление в загс. Нам третьего сентября, глаза ее вновь наполнились слезами, - идти расписываться. - Девушка заплакала, громко шмыгая носом и всхлипывая.
      Максимов налил воды и подал ей стакан.
      - Спасибо, - прошептала Лида. - Мой Яша не грабитель... Мы ездили к моему папе просить, чтобы он отпустил меня замуж. Они с папой выпили, и я его уложила спать. Не идти же ему ночью в общежитие. Да и что он, бездомный какой? На следующий день Яша уехал на работу, а вечером к своей маме, звать на свадьбу. Специально водки для друзей собирался купить... Если вы его ищете, то он в деревне у мамы. Вы мне не верите? - в отчаянии бросила она Максимову, заметив, что тот улыбнулся. - Тогда спросите у папы.
      Она выбежала в коридор и показала в его конец. Там возле окна мужчина в очках читал газету.
      Это было алиби. Кто же тогда третий?
      От Максимова не скрылась перемена, происшедшая с Захаровым. Уверенные показания свидетелей, не опознавших в нем человека, платившего деньги в ресторане и стрелявшего из "Жигулей" по милицейскому автомобилю, его заметно взбодрили. В нем уже не было той безысходной тоски, подавившей волю к сопротивлению и желанию оправдаться. Поэтому вопрос следователя настолько его ошарашил, что он даже растерялся.
      - К-какое еще сверло? - заикаясь, переспросил он. - Я инструмент в карманах не таскаю.
      - Э-э, Яков Сергеевич, - протянул Сошников, - и ты продолжаешь утверждать, что нашел деньги?
      Михаил Иванович недовольно поморщился.
      - Подожди, Володя. Давай его послушаем, как они к нему попали. - И к Захарову: - Расскажи, но постарайся восстановить в памяти каждую мелочь.
      Сбиваясь, перескакивая с одного на другое, Захаров стал вспоминать, как его угораздило с находкой денег.
      - ...На следующий день после получки в обед подошел начальник колонны, я хотел в счет отгулов взять отпуск к матери съездить. Он прочитал заявление и говорит: "Отпущу, если бульдозер отремонтируешь", а у меня три катка снято, менять надо. С ними я и возился. Все уж из конторы ушли, а я все меж гусениц ползаю. Последний каток прикручиваю, глядь, а на тряпке, ключи на нее складывал, деньги лежат, квадратиком, тридцать рублей пятерками. Откуда они взялись - ума не приложу. Ровно с неба свалились. Обрадовался, докрутил гайки - и на автовокзал. К матери сподручнее на автобусе ехать, в ста метрах от крыльца останавливается. Ну, по пути, конечно, в гастроном. Взял пять бутылок водки. Складываю в рюкзак. Откуда ни возьмись - кассирша, такая вредная баба, кричит, отдай сдачу, дескать, я обсчиталась. Думаю, что ей нужно? Ведь квиты, а у меня автобус, уже опаздываю. Она же как клещ в бутылку вцепилась. Отпустил бутылку, все равно она для меня что дареная, и побежал. На автобус еле успел.
      Захаров умолк. Выговорившись, он умоляюще смотрел то на Максимова, то на Сошникова. Поверили ему или нет?
      - Во сколько вы обнаружили деньги?
      - В половине седьмого. Я хорошо запомнил. Первая мысль была - успею в магазин или нет. Потому и на часы посмотрел.
      - Яков Сергеевич, - Максимов недовольно посмотрел на Захарова, плохо, что вы не пришли и ничего не сказали о своей находке. Почему вас не насторожило, что деньги были обгоревшими?
      Захаров виновато потупился.
      - Не скумекал.
      - Вы хоть заметили людей, подходивших к бульдозеру? - укоризненно спросил Михаил Иванович.
      Захаров развел руками.
      - По двору вроде бы слесарь из мастерской болтался, крутился вокруг моего бульдозера. Ну, мордастый такой.
      Все вставало на свои места. Сразу после допроса Захарова освободили из-под стражи.
      * * *
      Несмотря на довольно позднее время, споры о том, как взять третьего преступника, не прекращались. На правах старшего группы уголовного розыска, созданной для выполнения этого оперативного задания, Сошников забраковал подряд несколько вариантов задержания. Все они не гарантировали безусловной безопасности окружающих. Так же безжалостно отклонил и соловьевское предложение о захвате преступника в квартире: заподозрит неладное - пиши пропало. Всех уложит, а заодно и соседку, сдававшую ему комнату.
      - Кончайте ломать голову, - попытался закончить споры Иван Бойков. Он сматывается, возьмем между домом и вокзалом, на худой конец в поезде. Оружие и деньги при нем будут.
      В разговор запальчиво вмешался Соловьев:
      - В поезде отпадает, чем твое купе лучше квартиры? Не все ли равно? Билет взят под занавес, в вагон продано шесть одних детских мест, да и народу там тьма.
      - Что ты предлагаешь?
      - Схватить во дворе, когда он пойдет на улицу по узкому проходу между домами.
      - Сергей дело говорит, - поддержал Соловьева Бахарев, - ему придется идти мимо засады в одном-полутора метрах.
      - Остановимся на этом, - согласился Сошников, - мы с тобой, Бахарев, встретим его первыми. Соловьев продвинется к остановкам, а Иван подстрахует нас сзади. Он же и сигнал подаст при выходе его из подъезда.
      Все разбрелись по кабинетам скоротать оставшееся до утра время. Ехать по домам не имело смысла: подъем в пять, поезд отходит в семь сорок три.
      Сошникова, прикорнувшего на диване, разбудил звонок участкового инспектора. Он сообщил, что в интересующей уголовный розыск квартире погас свет. Володя глянул на часы - два пятьдесят пять. Поздновато, можно подумать, что ему рано не вставать.
      На месте были в шесть. По одному стали занимать расписанные места. Первым ушел Сергей Соловьев. Вслед за ним Сошников, потом Бахарев. "Волга" с Бойковым за рулем въехала во двор и замерла недалеко от подъезда. Потянулись томительные минуты ожидания. Напряжение возрастало. Семь. Не вышел он и через пять, и через десять минут. В проходе начали появляться люди, направлявшиеся к остановкам. Положение все больше осложнялось. Вдруг в динамике послышался голос Бойкова.
      - Внимание, вышел!.. Одет в кожанку, правую руку держит в кармане, в левой чемодан средних размеров. Направляется в вашу сторону.
      - Приготовиться! - скомандовал Сошников. Сам он встал в удобную для рывка позу. Шаги преступника все ближе. Неожиданно в динамиках растерянный голос Бойкова.
      - Вокруг него дети!
      В ту же секунду в размеренное звучание шагов вплелось шлепанье ребячьих сандалий. Преступник в узком проходе оказался окруженным детишками, спешившими куда-то со спортивными сумками.
      Стараясь остаться незамеченным, Бахарев со всей силой прижался к стене. "Что Сошников?" Тот склонил голову к крохотному микрофону, лежавшему в кармане.
      - Отставить. Иван, выезжай к остановкам.
      Услышав Володю, Сергей Соловьев, уже вставший на середине прохода, повернулся спиной к его глубине. Пропуская преступника мимо себя, нагнулся, будто у него развязался шнурок. Момент был упущен. Детина в кожанке нырнул в такси. Пока "Волга" огибала квартал, такси скрылось.
      В машину садились на ходу. Осевшая "Волга" вклинилась в автомобильный поток. Позади один перекресток, другой. Площадь Коммунаров пришлось проскакивать на красный сигнал светофора под недобрые взгляды шоферов, вынужденных тормозить. Инспектор-мотоциклист уж было поднял предостерегающе жезл, но, признав оперативную машину, воспринял нарушение правил как вынужденную необходимость. Сняв перчатку, он поправил ларингофон.
      - Прощу придержать автотранспорт, идущий по улице Гастелло со стороны площади Коммунаров, - обратился он к своим коллегам, провожая взглядом стремительно удаляющийся автомобиль.
      Возле швейной фабрики, в лавине машин, остановленной инспектором дорожного надзора, Бойков заметил знакомый номер. Пассажир такси нервничал, беспокойно оглядывался назад. До вокзала всего три квартала. Еще один перекресток, дальше корпуса городской больницы и поворот к стоянке у камер хранения. Увидев в такси включившуюся мигалку, Бойков немедленно вклинился в ряд поворачивающих автомобилей. К всеобщей досаде, между сотрудниками милиции и такси оказался оранжевый "Москвич". Через стекла было видно, что преступник на ходу расплачивается с таксистом. До отхода поезда семь минут.