Виктор Косенков
      Дальше - тишина?
      "- Нам не выйти отсюда. Выпи выклевали нам глаза." Гарсиа Маркес.
      Объект был параноиком. Совсем тронутым на собственной безопастности. Впрочем не без оснований. Вероятно эта кошка знала, чье мясо слопала, и теперь явно не собиралась за это отвечать. Алекс стоял перед окном заброшенной квартиры и наблюдал в крошечный цифровой бинокль за тем, как человек готовится войти в дверь собственного дома, где располагалась его квартира. Обстоятельно так готовится. Наблюдая это, Алекс не мог не восхититься, с каким изяществом и непосредственностью производятся все необходимые действия. Осмотр людей, находящихся на улице, как бы бегло, просто-напросто оглянувшись, но очень цепко, с фотографической точностью. Слегка замешкался, что-то ища в кармане, и моментально выделил субъектов, находящихся в опасной близости, и тех, кто может в течение нескольких секунд начать движение и войти в опасную зону. Зону, необходимую для нападения. Объект четко знал то расстояние, на котором атака может быть уже неотражаемой. Знал и сознательно избегал такого сближения с незнакомыми людьми. Даже на улице, в толчее, объект ухитрялся так лавировать между телами, что не возникало никакой возможности сблизиться с ним вплотную и воспользоваться каким-либо средством из арсенала Андрея. Объект был параноиком.
      Алекс еще некоторое время понаблюдал, как Объект вынимает левой рукой электронные ключи и, вставив их не глядя, набирает код. При этом не вынимая правую руку из широкого кармана плаща. Дверь распахивается... Алекс на секунду напрягся. Момент может быть благоприятный... Видимо Объект разделял его мнение и, аккуратно придерживая дверь левой рукой, вошел в подъезд, держа краем глаза людей за спиной. Дверь быстро захлопывается, и Алекс за миг до закрытия видит, как в полутьме лестницы вспыхивает лучик лазерного наведения на оружии Объекта. Алекс знал, что, войдя в подъезд, Объект достает из широкого правого кармана плаща крупнокалиберный пистолет с лазерным наведением и разного рода примочками на манер системы ведения цели и глушителя "Аноним". Хороший пистолет. Алекс знал это, потому что два дня назад валялся на лестнице дома Объекта в якобы пьяном виде. Явление обычное и довольно распространенное в этом районе. Алкоголики, променявшие уже некоторые свои органы, в прямом смысле, на синтетический алкоголь, наркоманы, бродяги - все эти отбросы громадного города - забирались периодически в подъезды для ночевки, несмотря ни на какие замки и двери. Потом за ними приходили специальные отряды сил правопорядка, и бродяги исчезали. Совсем. Что впрочем нисколько не снижало количества проникновений и не остужало стремления бродяг проникнуть в помещение. Ночевать на улице было гораздо страшнее. Так что найти несколько тел на лестничном пролете у стены, завернутых в грязные тряпки и разорванный пластик, было делом обычным. Вот и Алекс лежал так у стены... Этот трюк он повторял уже несколько раз с разными степенями успеха. Несколько раз такой прием приводил даже к удачному завершению задания. Однако в этот раз успехом даже не пахло. Объект вел себя на лестнице, как хищник на охоте. И Алекс долго не смел пошевелиться, ощущая на себе жгучую точку лазерного прицела и словно слыша легкое трепетание в электронных потрохах устройства ведения цели... Только когда хлопнула дверь, убийца смог встать и вдохнуть свободно. Алекс вспомнил этот вдох, и мурашки пробежали холодными лапками по его спине. Тогда, на лестнице, явственно пахло квази. Свежим... Именно тогда Алекс понял, что имеет дело с параноиком. Глотать квази просто так, чтобы пройти лестницу... А ведь квази это не просто наркотик, это такая штука... Даже думать об этом не хотелось. Вероятно потому, что дома у Алекса лежала не одна ампула натуральной боевой квазы. И прибегать к ней кроме как в очень исключительном случае ему не хотелось. Может быть, это и есть как раз тот случай? Сюжетец - параноик-жертва и убийца-наемник охотятся друг за другом, наглотавшись боевых наркотических смесей...
      Алекс засунул бинокль в футляр и отошел к трехногому столу из голубого пластика. На удивление чистый цвет покрытия резко контрастировал с царящими вокруг цветами запустения и разрушения. Черный, коричневый, серый... Грязь, отбросы, испражнения - все атрибуты заброшенного помещения. Дом, терпеливо ожидающий взрывников. На столе аккуратно лежали документы и маленький компьютер с голографическим интерфейсом. Алекс ввел первую карточку. Над поверхностью монитора мелькнуло световое пятно и возникло голографическое изображение лица клиента. Не молодой, но и не старый мужчина. Лет так сорока. Чуть раскосые темные глаза. Память о японской оккупации. Не генетическое, конечно, наверняка операция. Тогда многие делали пластические операции такого плана. Чуть желтили кожу, чуть зауживали разрез глаз... Волосы черные, легкие залысины. Внешность, впрочем, Алекс помнил и так. Основные детали досье были перенесены во вживленную частично электронную память Алекса, изображение в том числе. Имя из памяти было специально удалено. Алекс терпеть не мог уничтожать людей с именами. Объект он и есть Объект... Впрочем на этот раз имя ему понадобится. И Алекс запросил имя.
      Лицо сменилось изображением всего тела Объекта. Особые приметы. Общие физические данные. Затем пошли строки психологического анализа личности. Склонности, привычки. Досье было полным. Очень полным, но, к сожалению, не отражало сути. Ни одна строчка в досье не указывала на то, что Объект помешан на собственной безопасности и готов глотать квази только для того, чтобы подняться по лестнице. Алекс сделал приблизительный подсчет. Получилось, что только на его памяти Объект глотает квазу уже около двух недель. Ежедневно. Что там медицина говорит о побочных явлениях? Похоже пришла пора обратиться к специалисту. И только выйдя на улицу Алекс задумался над тем, где и каким образом Объект ухитряется закупать такое количество квази. Штуки дорогой и запрещенной всеми конвенциями. Эти невзрачные голубенькие ампулки не станет продавать ни один торговец с нормальной головой... А ненормальный? Таких не так уж и много в городе...
      Сколько Алекс помнил Сержанта, он всегда был таким. Словно законсервировался на определенном возрасте и на одном состоянии. Сержант был худым, высоким и вечно раздраженным. Алекс однажды поймал себя на мысли, что не может вспомнить имени сержанта. Для Алекса он всегда был просто Сержантом.
      Во время войны с югом, Сержант был приписан к медицинской части, которая обслуживала специальный отряд, в котором воевал Алекс. Штопать раны и лечить дизентерию в этой медчасти тоже умели, но основным их занятием было исследовать и контролировать воздействие квази-наркотиков на организм солдат. Неизвестно, что там Сержанту не показалось, но по окончании военных действий он долго раздувал шумиху вокруг квазы, пытался опубликовать какие-то разоблачительные материалы, избежал трех покушений и в конце-концов осел в столице, всеми забытый и разочаровавшийся в жизни, правительстве и правде вообще. Мужик он был хороший, вечно злящийся, но как-то необъяснимо добрый. А самым главным его достоинством было то, что он обладал невероятным количеством знаний по медицинской части и постоянно владел самой последней информацией по лекарствам и наркотиками. Правда, эти знания не могли бы его вытащить из той ситуации, в которую он попал, когда по его следу была выпущена целая тройка наемников от совершенно разных организций. Было неясно, в курсе ли Сержант о роли его, Алекса, в этой истории.
      - Здравия желаю, Сержант! - Алекс легко щелкнул каблуками.
      - Здравия? Какое к черту здравие? Я подохну скоро, никто не заметит, а ты тут про чтото еще говоришь... Про меня вспоминают только для... Да нет, про что я говорю! Про меня совсем никогда не вспоминают. Вот только ты иногда заскочишь за какойнибудь ерундой... Чего требуется-то? Только не говори, что зашел проведать ветерана.
      - Информация, как всегда, - Алекс привычно приготовился.
      - Ну еще бы... Хоть бы кто-нибудь из вас, засранцев молодых, что-нибудь принес в благодарность! Нет, все бы вам хапать... И Сержант пошел в другую комнату. Чем-то там щелкал, переключал что-то... Алекс ждал. Этот ритуал повторялся каждый раз. Все как всегда. Пока Сержанта не было Алекс выложил на стол пачку синтезированного белка и две бутылки синтопива. Сержант по прежнему пил это жуткое пойло, а белок ему был необходим для печени, разорванной под Джакартой. Под стол, на груду всякой ерунды Алекс положил пакет с деньгами. Это было частью молчаливого соглашения между Сержантом и Алексом. Сержант не мог принять деньги впрямую, но без них он бы оказался на улице. На нелегальном положении и в его возрасте очень трудно найти работу...
      - Итак, - сказал Сержант, возвращаясь в комнату и отодвигая в сторону хлам на столе. - Чего надо? Новые комбинации, свойства м-травы или живые точки торговли? Какая гадость тебе еще нужна?
      - Да вот, решил вам напомнить старые дела. Свойства трав-мутантов мне пока ни к чему...
      - Старые дела? - Сержант насторожился, Алекс знал, что есть одно старое дело, которого Сержант не любит касаться.
      - Да, Сержант, очень старые и мне, поверь, неприятно напоминать тебе об этом, но мне надо. Очень. Сержант тихонько раскачивался в кресле. Слегка поморщившись он сказал:
      - Ну давай. Скажи это.
      - Прости, Сержант, что я трево...
      - Мать твою! - Алекс ощутил себя снова на плацу. Так Сержант кричал только там. - Твою мать! Ты что, паскудник, думаешь!? А? Ты думаешь можно копаться у меня в прошлом, в этом сраном прошлом и при этом еще и вести себя так, словно ты пытаешься дать отворот шестнадцатилетней девице, которая втрескалась в тебя по молодой дуре!? Если тебя интересует все то дерьмо, из-за которого я сюда угодил, то имею смелость сказать это нормально! Без всяких "Извини, Сержант, что пришлось пнуть тебя сапогом в твою старческую задницу!" Сержант переменил позу и уже спокойно спросил:
      - Что конкретно из документации по квази тебя интересует?
      - Последствия. Противопоказания. Предрасположенность. Побочные эффекты. Время их проявления. И возможные средства устранения этих эффектов.
      - Мило. Очень мило, - Сержант встал и прошелся по комнате. - Ты требуешь информацию, из-за которой я фактически сейчас с тобой и разговариваю. Если бы не она, я был бы на пенсии и жил где-нибудь в Сибири. Орешки щелкал на чистом воздухе, а не дышал бы пылью. На кой черт тебе эта документация?
      - Я отвечу позже.
      - Ладно. Тогда слушай, как ты знаешь, непосредственно документов я не даю, так что запоминай, что сможешь. Квази - полное название квази-лизергиновая кислота. Квази, потому что это совсем не ЛСД и действие напоминает только отчасти. На исходе восьмидесятых наши... То есть военные химики смогли достичь успеха в деле синтезирования наркотических веществ с заданными параметрами и действием на психику человека, на основе уже известных средств. При создании квази были использованы, помимо ЛСД, различного рода психотропные вещества и новый препарат, известный в определенных кругах, как наскапин. Наскапин - это совершенно новое вещество, побочный продукт лабораторий военно-космического комплекса. Так вот, квази создавалось с целью дать возможность нашим солдатам увеличить скорость реакции, увеличить физические параметры и добиться эффекта "шестого чувства". Ты наверное обратил внимание, что под квазой ты физически чувствуешь, с какой стороны можно ожидать следующую атаку, ее интенсивность и так далее вплоть до возможного численного состава атакующих? Этот эффект являлся самым неустойчивым, и поэтому часто не работал. Поставленный результат был достигнут, но в процессе полевых испытаний был выявлен еще один. Не учтенный заранее эффект. Название его очень точно отражает действие - эффект "замедленного времени". Анализ показал, что увеличение скорости реакции не имеет к этому никакого отношения. Этот эффект не имеет отношения ни к одному из исходных веществ и приписывается возможно действию наскапина. Эффект ты наверное наблюдал, следы от пуль можно заметить в воздухе. Сержант на мгновение замер, словно прокручивая что-то в памяти, а затем продолжил с военной четкостью:
      - Противопоказаний нет. Предрасположенностей нет. Как бытовой наркотик к применению не пригоден, абсолютно. Теперь о побочных эффектах. При полевых испытаниях было отмечено, что у солдат, постоянно принимающих квази, вырабатывается привыкание у препарату и он не оказывает на них соответствующего действия. Увеличение доз приводило только к смерти испытуемых. Влияние препарата постепенно восстанавливалось через несколько месяцев воздержания. Однако с течением времени эффект "замедленного времени" начинал играть с солдатами странные шутки. Они словно начинали постоянно жить в этом состоянии. Точнее не совсем так... Их сознание жило в этом "замедленном времени", а вот тело... Постоянный прием приводил к тому, что скорость реакции снижалась до уровня ниже того, который был у испытуемых до принятия квази, наблюдалось "усыхание" мышечной ткани, в том числе и мышечной ткани сердца. Вырабатывался параноидальный психоз, основанный на мании преследования. Все чаще и чаще с солдатами случались приступы беспричинного страха, паники. На последующих стадиях организм переставал усваивать кальций и у пациентов начинались проблемы со скелетом и костными тканями.
      - Ты хочешь сказать, что у них ломались кости?
      - Это слишком просто сказано. Их можно было переломить, словно зубочистку. Когда вскрылись все эти факты, я и ряд моих коллег попытались закрыть проект. Нам было объяснено, что правительство не заинтересовано в этом и в проект "Квази" вложены большие деньги. Также стало известно, что на базе этого проекта планируется еще ряд подобных проектов с использованием, естественно, человеческого материала. Нам было предложено продолжить исследования и заняться изучением способов по увеличению временного промежутка между началом приема квази и фактической смертью солдата. Фактически это был единственный случай в моей армейской практике, когда я нарушил присягу и воспротивился приказу. Дальнейшее ты знаешь. Вопросы.
      Алекс немного помолчал, прежде чем спросить:
      - Чего можно ожидать от человека, который более двух недель, это минимум, принимает квази ежедневно.
      - Через месяц это будет овощ. А еще через месяц он не сможет встать с постели, не сломав себе ноги. Если при этом продолжать прием, то через несколько дней его кости сами переломятся под действием собственного веса. Ну если, конечно, до этого не остановится сердце. Впрочем для него все это не будет иметь значения. Он к тому времени будет, с точки зрения разумности, не умней пивной банки.
      - А сейчас? Две - три недели.
      - Он на максимуме своих способностей. На пике. Он только-только вошел в состояние постоянного "замедленного времени", но скорость реакции не притупилась. Двое таких подопытных решили исход операции под Константинополем. Их было всего двое при поддержке трех групп спецназа, но город был взят.
      - На Константинополь сбросили бомбу, - сказал Алекс.
      - Да, - невозмутимо ответил Сержант. - Потом. Через несколько минут после доклада об успешном завершении операции. Бомбардировщик висел в воздухе с самого начала операции. Дотянуть до аэродрома у него не хватило топлива.
      - То есть...
      - То есть квази-солдат слишком ценное и секретное оружие, что бы обнародовать его в самой середине войны.
      Сержант замолчал. Алекс задумчиво тер подбородок, осторожно прислушиваясь к собственному организму. Что-то было не так. Близится ломка? Возможно. Алекс посмотрел на часы. Да, время идти.
      - Спасибо, Сержант. Мне пора.
      - Ты обещал ответить, зачем тебе это?
      Алекс поморщился и ответил:
      - Такой человек в городе, Сержант.
      И не глядя на вытянувшееся лицо Сержанта, Алекс вышел за дверь.
      Выходя их дома на пропитанный пылью воздух улицы, Алекс мысленно задался вопросом : какое же звание, по-настоящему, носил Сержант. Простой вояка не мог иметь такого доступа к ТАКОЙ информации. И с простого Сержанта те двое наемников просто так бы не слезли... Ответов на риторические вопросы Алекс не искал никогда.
      Он нырнул в освещенный желтым грязным светом провал подземки и вскоре был дома. Легкий холодок квартиры встретил его и вежливо проводил до дверей наркотического сна. Алекс уронил использованную облатку от таблеток и ласково пожелал холоду спокойной ночи. Дальнейшее почему-то смазалось.
      Объект сидел в ресторане. В очень хорошем ресторане. И что характерно, сидел уже давно. Потягивая что-то из пузатого бокала и лениво притрагиваясь к чему-то на тарелке. Он несколько раз небрежным жестом подзывал официанта и что-то у него спрашивал. Потом так же небрежно махнув рукой отпускал его и продолжал ждать. Для стороннего наблюдателя это был обыкновенный человек, который тихо и самоуглубленно наслаждается жизнью с полным на то правом. Но Алекс издали наблюдал за ним уже давно и понял - Объект нервничал. Кого-то ждал и нервничал. В ленивых жестах чувствовалась напряженность, сдержанная нервная дрожь. Алекс иногда, отвлекаясь от цели, смотрел на дверь. Именно оттуда ожидался кто-то, кто заставлял Объект нервничать. Никого. Алекс осторожно начал разворачивать кусок пластикатовой ткани, лежащий рядом. Любимый ресторан Объекта находился в привилегированной, или старой части города. Тут еще сохранились дома старых, а то и старинных построек. Эти дома, основательно перестроенные изнутри, все-таки имели еще чердаки и чердачные окна. Чистая фикция, конечно, и места на этих чердаках совсем чуть, но Алексу хватило. Главным было то, что ресторан просматривался с этого места, как на ладони. Идеальное место для дистанционного разрешения проблемы. Не высший пилотаж, конечно, но что делать?
      Из-под складок пластиката показалась миниатюрная винтовка, оснащенная оптической системой наведения с устройством ведения цели. Промахнуться из такой винотвки было невозможно. Ну или почти невозможно. После фиксации цели она самостоятельно удерживала мишень в зоне поражения. Совсем не высший пилотаж. Алекс даже поморщился, ощутив, как удобно рукоять легла в ладонь, но стрелять без гарантии в данном случае было бы совсем неправильно. Уж проще было бы просто взорвать весь ресторан. Если бы Алекс был террористом, он бы так и поступил, но Алекс террористом не был.
      Прицел словно стал продолжением глаза. Винтовка слегка изменила вес, когда Алекс снял ее с предохранителя и активировал систему поиска цели. Алекс легко нашел Объекта и замер, держа его в прицеле и привычно входя в то особенное состояние перед началом операции. Ожидание, готовность в любой момент рвануться с места в карьер и наслаждение теми минутами покоя, что еще остались. Клиент сидел спокойно и Алекс задействовал систему ведения цели. Оптика на миг затуманилась, а затем слегка выделила контуры Объекта тонкой красной нитью. Все. Сейчас... К столику подошел официант, Алекс задержал палец на спусковом крючке. Объект встал, сделал два шага в сторону, и официант оказался на линии стрельбы. Контуры Объекта в оптике окрасились желтым. Через некотрое время к столику подошел еще один человек и сел напротив Объекта. Официант отошел, а Алекс в оптику винтовки изучал второго пришедшего. Невысокий, широкоплечий, коротко стрижен. В глаза бросалась явно военная выправка. Одет строго, но не без лоска. О чем пошел разговор, понятно не было. Алекс только увидел, как маленький сверточек перекочевал из ладони Объекта в ладонь пришедшего. "Хватит. Меня это не касается," - подумал Алекс и вернулся к Объекту.
      Объект нервничал еще сильнее, чем до прихода военного. Объект озирался. Объект осматривал вокруг каждый метр. Плевать. И Алекс мягко потянул на себя курок. Потянул и за десятую долю секунды до выстрела, когда боек, плавно скользя, уже вонзался в капсуль, Алекс увидел, как Объект повернулся к нему и словно глянул в оптику винтовки. Его лицо моментально застыло в памяти. Затем Объект дернулся, схватил за шею военного, дернул его на себя, словно хотел поцеловать и... И прозвучал выстрел. Пуля рванулась, вспарывая воздух, выбила стекло и, рассыпая вокруг себя мельчайшие осколки, взорвалсь в голове военного, которого Объект подставил на свое место. Алекс снова и снова нажимал на курок, но Объект с невероятной скоростью унесся вглубь ресторана и скрылся за кухонной дверью. Дыры от пуль отмечали его следы. Прибор ведения цели не сплоховал. Просто мишень двигалась чуть быстрее выпущенных пуль.
      В ресторане царила паника. Военный с расплесканной головой лежал на столе, заливая все вокруг своей кровью. Звенела сигнализация, а грязный уличный воздух заползал в ресторан, смешиваясь с криками ужаса, запахом крови и страха. Эта операция была провалена. Пора было позаботиться о собственной безопасности. Но Алекс почему-то медлил, неуверенно поглаживая винтовку. Он анализировал лицо Объекта за мгновение до выстрела. Объект улыбался в прицел винтовки. Улыбался, глядя в глаза Алекса.
      Дома Алекс проверил условия контракта. Довольно выгодные. Большие деньги, точные данные. Сам заказ на убийство пришел по обычным каналам. Алекс никогда не интересовался тем, кто его нанимает. Не имел такой вредной привычки. Хотя при желании можно было бы узнать практически все о нанимателе. Сидя дома, Алекс решал, стоит ли пускать в ход тонкий механизм информационной машины. Такая акция всегда могла повлечь за собой самые непредвиденные последствия. Однако бывали ситуации, когда выполнить заказ без дополнительной информации было невозможно. Видимо сейчас была именно такая ситуация. Условия контрактов Алекса всегда включали в себя один пункт, он имел право отказаться от выполнения работы в любой момент. Пришел ли этот момент? Для того, чтобы определить это, Алексу нужна была информация. Человек, который в течение уже очень долгого времени может без всякого вреда глотать квази, может быть очень сложной мишенью, а люди, которые могут снабжать его таким количеством очень дорогого и очень редкого наркотика, могут быть очень неприятными людьми, и Алексу, даже при его отношении к смерти, очень не хотелось становиться у них поперек дороги. Роль песчинки между жерновами его ну никак не удовлетворяла.
      Еще раз взвесив все за и против, он поднял трубку телефона, старого, почти раритетного и надежного, как нож. Он нравился Алексу своей простотой и тем, что не давал ни видеоизображения, ни возможности прослушивать разговоры в комнате при выключенном аппарате. Все его схемы были изучены, возможные пути для проникновения чужих ушей были отрезаны. Надежная, простая техника, которая до сих пор способна соединять людей между собой.
      Звонок, слова волнами потревоженных электронов понеслись по проводам, где-то на просторах электронных пустынь мутировали, вышли в атмосферу... В невероятно далекой стратосфере спутник поймал волны сигнала, съел их и, переварив, выплюнул в сторону адресата... Снова провода, снова мутации.. И зашевелились шестеренки сложного и соединенного в самых невероятных местах человеческого механизма. Информаторы... Это слово у Алекса всегда ассоциировалось со словом муравейник. Маленькие, маленькие муравьи бегут по его норам, каждый знает что-то одно, передает другим... Информация обрастает словами, словно снежный ком. Теперь нужно только ждать.
      На экране монитора много маленьких точечек. Для каждой точечки не существует ничего кроме ее самой. Она светится или нет, повинуясь собственным желаниям. Маленькая точечка думает, что самостоятельна, и действует только руководствуясь своими настроениями и желаниями. Она совершенно не имеет понятия об электрических полях, которые воздействуют на нее, не имеет понятия о различных электронных устройствах, которые управляют полями... Маленькая точечка счастлива, потому что не знает ничего о том, как и кем управляется ее мир.
      Алекс смотрел на пустой экран и думал о том, как приятно быть маленькой точечкой, делать свою работу и не знать... Ничего не знать, кроме того, как зажечься и как потухнуть. Замечательно! Есть только одна проблема, если ты не маленькая точечка, то уже никогда ею не станешь. Информация, которую Алекс только что стер с этого самого экрана, была мягко говоря не утешающей. Говоря прямо, это была не та информация, которую бы Алекс хотел видеть по этому делу... Да и вообще по любому делу. Ощутимо нарастало какое-то незнакомое чувство... Алекс внимательно прислушался к своему организму и с удивлением понял, что это паника. Никогда не было...
      Впрочем повод был и был более чем достаточным. Попасть в поле зрения якудза... Даже если учесть бедственное послевоенное положение Японии, это была одна из крупнейших организаций теневого мира. Попадать в поле зрения этой организации явно не стоило. Даже если якудза являются твоими заказчиками. Между прочим неизвестно, что хуже? Быть жертвой якудза или выполнять для них работу. Выполнять за них... Алекс встал. Нервно прошелся по комнате. Выполнять за них... За каким дьяволом якудза, в распоряжении которых армии наемных убийц, тысячи камикадзе, сотни профессиональных ночных воинов, обращают внимание на какого-то убийцу из России... Профессионализм? Алекс даже улыбнулся такому самомнению. Он не питал иллюзий по поводу своих профессиональных качеств. Он был хорош, но на службе у якудза есть не один киллер (Алекс поморщился, он не любил это слово. Убийца звучит правдивее), который превосходит Алекса на пять порядков. Тогда почему?
      С малых лет находясь на улице, Алекс уяснил себе простой закон - хочешь выжить, научись думать. Думать быстро, но правильно. Для этого нужна информация. Чем же им так насолил Объект? В обычное время Алекс не задавался подобными вопросами, не его дело лезть в жизнь клиента, но сейчас... Сейчас вопрос стоял чуть иначе, сейчас Алекс должен был обезопасить самого себя, а уж потом подумать о клиенте.
      Он достал из тайника пачку денег, кое что из оборудования и дозу кокаина. День мог быть долгим.
      Дверь, ведущая в дом, вызывала довольно смешанные чувства. Одновременно отвращение и странное чувство скрытого удовольствия. Старая, или искусно замаскированная под древность, полуразвалившаяся, облеванная и загаженная тысячами бездомных, пьяных и умирающих, с позеленевшими кнопками кодового замка, именно кодового, а не распространенного ныне замка с код-картой, эта дверь вела в такого же страшного вида дом, с выбитыми окнами и нежилыми квартирами. Войти сюда можно было только преодолевая неосознанный страх, желание развернуться и пойти куда-нибудь подальше. Куда-нибудь в другой квартал, где разноцветные огни голографической рекламмы заменяют солнце и луну и где ходят туристы и одетые во что-то дорогое люди. Наверное Алексу хватило бы денег выбраться из этого квартала в светлый, циничный и сытый мир дорогих кварталов. Более того, Алексу хватило бы денег еще несколько лет вести в таких кварталах развеселую жизнь... Но что-то останавливало его, заставляло входить в такие двери, потреблять вспененный кокаин, отшвыривать с дороги обнаглевших бродяг в темных подворотнях и с особым удовольствием резать, именно резать, руками, уличных торговцев органами, мясников. Что-то темное, грязное вставало в его и без того нечистой душе в такие моменты и он понимал, что живет там, где должен, и занимается тем, чем должен. Не из-за каких-то там принципов, морали или веры, не из-за денег, которых у него и без того достаточно, а просто потому, что это доставляет глубокое внутреннее удовлетворение... Убивать ради убийства, смерть ради смерти. И неважно, кто умирает от твоей руки - богач или дворовый мясник, важно чувствовать! Чувствовать то, что стало признаком этого мира, чувствовать уход жизни. Такой неуловимый, но неизмеримо приятный... В больном мире живут больные люди. И богатый и бедный одинаково больны. Из них медленно уходит жизнь. Сочится словно песок сквозь пальцы. Уходит куда-то в другие галактики, к иным мирам и к иным расам. Куда нам бежать из умирающего мира? Нам некуда идти, мы слепы и не видим куда идем... Что там дальше?
      Алекс встряхнулся, привычно огляделся и набрал код. Краешком зрения он заметил маленького седенького человечка, который усиленно потрошил мусоросборник на другой стороне улицы. Кажется этот человечек уже мелькал, попадался в поле зрения Алекса... Или нет? В памяти ничего не вспыхнуло, перестроенная память не выдала ни одного сходного образа... Дверь открылась, и Алекс вошел. Осторожно поднимаясь по замусоренной и скользкой лестнице, он обошел маленький генератор, что стоял, ничуть не скрываясь, на лестничной площадке первого этажа. Именно этот генераторчик и создавал перед дверью то невыносимое для неподготовленного человека чувство страха и отвращения, которое гнало его подальше от этих дверей, квартала и вызывало желание поскорее забыть о том, что человек когда-то оказался перед этой дверью, словно это было что-то грязное и постыдное. Старенький эмоциональный генератор, слишком слабенький, чтобы быть засеченным патрулем технического надзора, но достаточно хорошо справляющийся со своими обязанностями. Хозяин этого помещения не любил посторонних. Случайному гостю хватало внешнего антуража и небольшой эмоциональной помойки, а для более настойчивых и тем не менее нежелательных посетителей существовали другие "примочки". Первую из них Алекс обошел почти наощупь, чего делать, кстати, совсем не следовало. Маленькие, не больше фаланги пальца, червячки на остатках какой-то еды. Довольно многочисленные и ко всему прочему смертельно опасные, они имели неприятную привычку при прикосновении в мгновение ока прорастать длинными ядовитыми иглами. Это была забавная модификация военного шпионского жучка по прозвищу "Навозник". Военный образец был действительно замаскирован под таракана или какого-либо другого жучка и был начинен микрофонами, передающимими чипами и вот такими "милыми игрушками". В червяков "Навозник" был модифицирован искусственно, прямо в этом доме. Это были мелочи, на которые не стоило обращать внимания и Алекс не обратил. В принципе Алекс знал расположение ловушек на лестнице, но всегда опасался, зная хозяина, чего-то новенького или какого-либо переноса ловушек с места на место. Поэтому шел осторожно, рассчитывая каждый шаг, проверяя всеми доступными ему методами следующую ступеньку, часть стены, потолок и перила. Владелец дома действительно не любил посторонних и, постепенно улучшая систему охраны, превратил свой дом в крепость.
      - Желтомордая обезьяна! - выругался Алекс, когда обнаружил у себя под ногой старенькую, можно сказать древнюю противопехотную мину. В последний момент его искуственные рецепторы почуяли неясную опасность, исходящую снизу, что заставило Алекса замереть и присмотреться к мусору под ногами. Мысленно послав благодарность хирургу из друидов, который перестраивал мозг Алекса и внедрял в него разного рода чипы, Алекс перешагнул через предательскую ступеньку. Принцип действия механизма охранных рецепторов Алекса никогда не интересовал, в нем было что-то мистическое, запретное. Словно наполовину электронные рецепторы способны были воспринимать опасность, исходящую от оружия, от простой механической болванки, подвешенной под потолком на тонкой ниточке с блоком. Этому не было рационального объяснения, а рациональность была кровью людей этого времени. Нет рационального объяснения - нет никакого объяснения! И не надо.
      Последний пролет был самым интересным. На него всегда вешалось что-то новенькое, ранее неиспытанное... Впрочем на этом этапе наблюдение велось чаще всего в живую. Хозяин наблюдал за происходящим и, если гость был чем-то интересен, он вмешивался в процесс, обеспечивая гостю безопасный проход.
      Алекс некоторое время постоял на пролете, глядя на последний десяток ступеней. Этот этап всегда воспринимался как испытание воли. Сделаешь шаг или нет!? Ничего не происходило. Алекс знал, что глаза скрытых камер смотрят на него, ловя каждое движение. Хозяин дома знал о его приближении, но вмешиваться не спешил. Смехотворную мысль о том, что хозяина не было дома, Алекс отбросил. Это было просто невозможно. Выругавшись сквозь зубы, Алекс сделал шаг на внешне безопасную ступень. Она оказалась действительно безопасной. Так же, как и вторая, и третья, и шестая... На седьмой, точно такой же безопасной ступеньке ожили встроенные в стену динамики.
      - За желтомордую обезьяну я мог бы включить пищалку в боевой режим. раздался высокий, чуть шепелявящий голос. - Но поскольку ты всегда припераешься с чем-то интересным, я включу ее...
      Алекс не стал дослушивать, что приготовил ему гостеприимный хозяин, и рванулся вперед, покрывая на лету отборным матом хозяина, его богатую фантазию, его предков и...
      Дальнейшее потонуло в гулком звуковом ударе, и мир рассыпался на несколько чернобелых осколков, которые так и остались лежать у нижнего края глаз мутноватой лужицей. Паралич, вызванный инфразвуковым генератором, был безболезненным, но всегда эффективным. С его помощью в богатых кварталах совершались самоубийства, часто групповые.
      Блям. Что-то звякнуло о край реальности, которой не было. Алекс открыл глаза. Белый потолок перед глазами, легкий ветер в щеку... Хорошо. После паралича всегда хорошо ощущать свое тело.
      Снова послышался звук, что разбудил его. Алекс повернул голову и увидел колеса инвалидной коляски, повернутой к нему задом. Над спинкой кресла была видна голова хозяина квартиры. Когда-то очень давно Япончик, а именно за таким прозвищем Алекс знал этого человека, был профессиональным кибер-наездником. Он и сейчас продолжал им быть, хотя о нем невозможно было найти информацию ни в одной базе данных. Япончик давно перешел на другой уровень взаимоотношений с обществом. Он оставался человеком, но одновременно перестал им быть. Никто не мог сказать, когда это началось, когда он продал свои ноги друидам за какую-то программу, или когда он эту программу вживил себе в мозг... В одном сходились все, если тебе нужна информация, которую ты не можешь раздобыть по другим каналам, - иди к Япончику. Если сможешь дойти... И ты получишь эту информацию, если вопрос покажется интересным Япончику.
      Как говорилось выше, Япончик не был человеком в полном смысле этого слова.
      Алекс бесшумно встал. Огляделся. Шикарнейшие апартаменты. Дорогие, естественные материалы, новейшие достижения профессиональной техники, идеальный порядок. Внешний вид дома был только ширмой. Алекс это знал и всегда испытывал легкий трепет пред той немыслимой кучей денег, вложенной в этот уровень комфорта.
      Япончик сидел перед столом и чем-то там позвякивал, тренькал и периодически насвистывал. Алекс достал маленький, карманный пистолет одноразового применения. Очень маленький, но смертельно опасный ввиду наличия в нем пули разрывного действия. Достал и направил в голову Япончику. На столе тренькнул маленький будильничек. Япончик бросил в его сторону быстрый взгляд и начал поворачиваться в сторону Алекса.
      - Пора вставать, мой друг... - и запнулся, уставившись в маленький глазок пистолета в руках Алекса.
      - Пора вставать, мать твою, да? Ты, паскудник, зачем меня положил? За такие забавы тебя полагается отключить от всех твоих поганых игрушек. Япончик молчал, с некоторым изумлением наблюдая за Алексом.
      - Ну, - спросил Алекс. - Чего заткнулся? Что тебя так удивляет?
      - По моим расчетам, ты должен был проснуться только что и некоторое время находиться в полусонном состоянии.
      - И...?
      - Что и? Да ладно тебе! Нельзя уж и глушилку испробовать... Я ее недавно собрал... Эй, не вздумай стрелять, ничего хорошего это тебе не принесет.
      - Неужели!?
      - Именно так, - подтвердил Япончик, и в его узких глазах зажглись веселые огни. - В квартире висят детекторы, которые отреагируют на мою смерть или серьезные повреждения, и затопят тут все Авгием-8.
      - Авгием? - Алекс в некотором раздумьи поводил пистолетом. - Военный отравляющий газ пятой ступени?
      - Он самый...
      - Только это тебя и спасает. - Алекс спрятал оружие. - Но с тебя информация.
      - Информация дорого стоит.
      - Пошел ты. Тебе придется расплачиваться за свои опыты с глушилкой.
      Япончик протянул ему чашку с какой-то жидкостью.
      - Что это? - Алес с сомнением потянул воздух носом.
      - Это новый или очень старый, как посмотреть, рецепт заваривания чая. На мой взгляд очень неплохо...
      - Действительно неплохо, - сказал Алекс, отпив глоток. - Ты зачем на лестнице противопехотных мин накидал. Они же шумные безмерно.
      - Они не совсем противопехотные. Я их переделал, как и "Навозников" на первом этаже.
      - И что же они из себя теперь представляют? Сразу отрывают голову?
      - Парализуют. С возрастом я становлюсь все более и более мягкотелым.
      Алекс усмехнулся. Он знал, что мягкотелым Япончику стать довольно трудно. Япончик был наполовину киборгом. Правую руку заменяли манипуляторы. Самые последние и универсальные, но манипуляторы.
      - Просто парализуют?
      - Да... - Япончик посмотрел на Алекса и добавил, - Но по особой команде в них подается яд вместо паралита.
      - В следующий раз пойду к тебе по крыше.
      - Крыша неуправляема мной. Она полностью автоматизирована. Там только смертельные игрушки.
      - Мой дом - моя крепость? Да?
      - Ты знаешь... я еще не закончил свою работу. Я совсем не желаю, чтобы меня отрывали по всякой ерунде. К тому же этот дом - частная собственность. По закону она неприкосновенна.
      Алекс сел в кресло, стоящее рядом, и достал из кармана маленькую информационную карту.
      - Посмотри, - сказал он, протягивая карту Япончику. - Мне нужна эта информация в полном объеме. И не только. Мне нужна уже проанализированная информация. Я боюсь, что ты единственный, кто сможет добыть что-то подобное без вреда для себя.
      - Ого! - Япончик даже подскочил в своем кресле. - Ты меня не разочаровал.
      - Не радуйся особо. Сначала посмотри.
      Япончик хмыкнул и одел приемный шлем. Пока он впитывал информацию, Алекс прошелся по комнате. Естественно Алекс не предоставил Япончику всей информации, только тот минимум с которым возможно было продуктивно работать, неизвестно что там Япончик внедрил себе в голову, но эта штука была способна из крох данных собрать великолепный информационный пирог. На данный момент Алекса интересовало, на кого работал Объект его охоты и кто является его покровителями. В первоначальную версию своего нанимателя, про Объекта-одиночку Алекс уже не верил. Было однозначно ясно, что он попал на разборки между двумя могущественными организациями... Своего нанимателя Алекс уже знал. Теперь ему нужно было знать противника.
      Через некоторое время Япончик снял шлем и сделал большой глоток остывшего чая. Не глядя на Алекса он спросил:
      - Что тебя связывает с этими людьми?
      - Одновременно ничего и многое. А что? Что ты узнал?
      - У тебя с ними дела?
      - Дела. Что ты узнал?
      - Алекс, если это они прислали тебя, я клянусь, ты отсюда не выйдешь. - Япончик развернулся, и Алекс увидел, что он держит в руках какой-то пульт. - Мне достаточно отпустить эту кнопку, и все содержимое комнаты будет уничтожено. Ответь мне, что у тебя с этими людьми? А перед тем, как ответить, учти, что я могу отличить правду от лжи гораздо лучше любого детектора. Может быть показалось, но правый глаз Япончика стеклянно блеснул. Камераанализатор? Алекс молча прикидывал, какие шансы имеются у него для обезвреживания взбесившегося Япончика... Шансов было немного. Почти совсем не было...
      - Я охочусь на одного человека из этой компании. Учти, я не знаю о какой организации ты говоришь. - Правда входила в одно из вооружений Алекса.
      Япончик некоторое время пристально смотрел на Алекса. А затем чем-то щелкнул на пульте и бросил его на стол. Судорожно выдохнул и осунулся. Поглядев на него, расслабился готовый к прыжку Алекс.
      - Извини, - голос Япончика звучал глухо. - Вот тебе диск. Тут вся интересующая тебя информация. А сейчас мне нужно побыть одному.
      Алекс взял диск, положил на стол пачку денег и направился к двери.
      - Я дезактивирую ловушки для твоего выхода, - донеслось в спину.
      - Спасибо, - ответил Алекс, не оборачиваясь.
      Он уже подходил к двери, когда впереди что-то бухнуло и гулко рявкнула сирена. Еще раз... И еще... И еще... Тревога. Мимо, словно миниатюрный танк, пронесся Япончик. Пронесся и скрылся в неприметной нише, которая открылась при его приближении. Алекс нырнул туда же... Япончик уже включился в систему охраны. Что-то делал, полностью отрешившись от реальности. Алекс знал, что его едва заметные шевеления пальцев, повороты головы под шлемом и невнятные голосовые команды означают многое, полную готовность устройств уничтожения, быстрое переключение следящих устройств, молниеносную работу анализаторов. Дом готов был защищать Япончика всеми возможными способами.
      Вдруг Япончик расслабился и жестом указал Алексу на второй шлем.
      - Надень шлем. Ты его знаешь?
      Алекс нацепил на голову шлем и, поморщившись от неприятного покалывания в висках, вздрогнул. С трудом сдержал позыв замолотить по воздуху руками. Он висел над четвертым пролетом лестницы, на высоте в несколько метров. Точнее висел не он, а камера слежения, но шлем воздействовал на подкорку и ощущения полета были полными. Странно, Алекс никогда не думал, что живет не в своем времени, он знал, что рожден в этом мире и для этого мира, но привыкнуть к виртуальности не мог. Это, кажется, называлось синдромом виртуального отторжения. Синдром не лечился, и Алекс смирился с мыслью, что может проводить в виртуальном пространстве только считанные минуты. Вот и сейчас он никак не мог сконцентрироваться на том, что видит.
      - Не напрягайся, - словно сквозь вату донесся голос Япончика. - Я возьму контроль на себя.
      - Валяй. Только быстро.
      Картинка улучшилась, голове полегчало. И Алекс увидел на лестнице маленького седенького старикашку, что не так давно копошился в мусорном баке. Старикашка лежал, неправильно подогнув ноги, лицом вниз. Под ним медленно расплывалось темно-красная лужа.
      - Я его не знаю. Этот бродяга лазил по бакам, когда я зашел к тебе.
      - Бродяга? Бродяга не поднялся бы выше первого пролета. Если бы вообще вошел внутрь.
      - Я знаю.
      - Тогда давай посмотрим, что он из себя представляет. Сколько ты времени можешь сидеть в пространстве?
      - Минут семь. Или чуть меньше.
      - Этого хватит... - уверенно произнес Япончик. - Сейчас ты пристегнут ко мне. В самостоятельное плавание я тебя не пущу, так что придется тебе побывать в разных местах вместе со мной... Если станет плохо, сдерни шлем.
      После, уже дома, Алекс не раз пытался вспомнить, что произошло и что он чувствовал, где был... Память предлагала только застывшие статические картинки, не способные передать ни чувств, ни информации. Невозможно было по памяти воссоздать то чувство, когда ты находишься везде и нигде. Ты есть человеческая единица под идентификатором "Алекс", ты есть маленький чип в платах памяти без всяких идентификаторов, ты есть передвижная видеоцифровая камера под потолком, ты есть маленький механический жучок, ты это сотня механических жучков, что выползли из стен, чтобы обследовать труп, лежащий на ступеньках. Каждый знает, что он должен делать, каждый передает информацию. Ты передаешь информацию себе и через себя. Ты сеть, ты программа, ты разум, ты сигнал... Ты все это, ты что-то большее и ты ничто... Круговерть атомов, электронов в трубке неработающего монитора, линии произвольных синусойд... Ты есть, ты Алекс, но все меняется вмиг и ты - маленький электрон, несущийся сломя голову по указанию магнитного поля... Личность, щелчек, ячейка, щелчок...
      Алекс сорвал шлем. В глазах было темно, руки свело судорогой, сердце работало на повышенных оборотах, каждая пора выделяла максимальное количество пота. В своем кресле Япончик хмыкнул. Алексу страстно захотелось убить его.
      - Япончик. Что будет, если ты умрешь в виртуальности? А?
      Япончик слегка повернул голову в сторону Алекса. Некоторое время молчал, и Алекс понял, что он смотрит на него через какое-нибудь следящее устройство в углу или под потолком, смотрит бесчислеными клазами кибер-жучков, притаившихся в стенах. Алексу снова стало плохо.
      - Еще никто не умирал в виртуальности, - ответ Япончика прозвучал глухо.
      - Никто?
      - Надень шлем, я приготовил тебе сводку. Это недолго.
      - Зачем тебе это все, Костя? - спросил Алекс.
      Япончик помолчал, а затем спросил:
      - Откуда ты знаешь мое имя?
      - Я много чего знаю. Но это не так важно. Зачем тебе это все... Алекс обвел взглядом комнату, аппаратуру.
      - Для виртуальности.
      - А виртуальность?
      - Когда ты глушишь боль взгонкой из кокаина, ты задаешься этим вопросом? Зачем тебе кок? Нет, я уверен, что не задаешься. Он тебе нужен. Чтобы почувствовать свободу, вернуть угасающую жизнь в отвыкшее жить тело... Чтобы унять боль очередной ломки. Ты знаешь, что очень трудно жить в мире, которому лет сто как надо было бы умереть. Очень трудно смотреть на разлагающуюся плоть общества и знать, что так будет всегда. Мне иногда кажется, что я нахожусь в психушке. Причем без шансов быть излеченным, потому что врачи такие же безумцы, как и больные. Но я стараюсь, очень стараюсь найти выход из этого заключения... И он здесь. - Япончик сделал жест рукой в сторону аппаратуры.
      - И здесь, - Япончик тронул свою голову. - Только этот выход нужен не мне одному, а мой взгляд на это волнует не каждого. Поэтому на лестнице лежат модифицированные "Навозники".
      Япончик замолчал. Алекс поднял с пола шлем и нахлобучил его себе на голову.
      - Объект (Алекс внутренне вздрогнул), - сказал Япончик. - Пожилой мужчина в хорошей физической форме. На лице найдены следы от нескольких пластических операций. Операции проведены на хорошем профессиональном уровне. Следы заметны только при детальном осмотре. (Перед лицом Алекса проплыло крупным планом лицо. Красным были отмечены следы пластических операций. Лицо было Алексу незнакомо.) На левой руке не хватает мизинца и фаланги безымянного пальца. На груди татуировка - тигр, вписанный в вязь из трех иероглифов. Идентификация иероглифов бессмысленна, видимо код. Часть нервной системы перестроена, особый акцент сделан на органы чувств. Других изменений нет. Оружия нет. Структура мышечной ткани, пластичность сухожилий, следы старых переломов наводят на мысль о высоком уровне владения техникой безоружного боя.
      Перед взглядом Алекса проходили изображения, иллюстрировавшие то, о чем говорил Япончик.
      - Они сели тебе на хвост, - констатировал Япончик, выходя в нормальный мир. - Я не знаю, какие дела ты ведешь с якудза, но денег в долг я бы тебе не дал.
      - Это точно якудза?
      - Ты не хуже меня знаешь эти признаки. Пальцы, перестроенные нервы, татуировка. Это был хороший шпион. Не воин, просто шпион. Он провалился только на четвертом этаже.
      - Кстати, на чем он завалился?
      - Хм... - по лицу Япончика скользнула хитрая усмешка. - На противопехотной мине. Не знал, что такая штука может сработать. Ты через нее переступил, а он нет.
      Алекс направился к дверям, проверив - не потерялся ли информационный диск.
      - Спасибо, Костя. - бросил он, не оборачиваясь.
      - Зови меня лучше Япончик.
      Бутылка наполовину опустела. Хорошая, очень дорогая бутылка. Чистый, не синтетический коньяк. Вообще настоящие спиртные напитки стали привилегией богатых людей еще до вторжения, а сейчас... Жаль только, что вся эта янтарная жидкость пропадала впустую. Алекс не пьянел. Не мог. Когда-то давно, во время одной из операций, друиды исключили эту способность из его организма. Повод напиться был, а возможности нет. Даже обидно. Видимо какое-то атавистическое чувство заставляло Алекса в случае каких-либо неприятностей доставать из шкафа бутылку, наполненную темной жидкостью. Даже если нет эйфории, нет удовольствия, кроме вкусовых ощущений... Зато есть повод. Еще бы не быть. В такой запутанной ситуации Алекс еще не разу не находился. Он убивал, много, достаточно много, чтобы тени умерших не беспокоили его по ночам. Но такого, чтобы организация-заказчик была еще и организацией-объектом... Объект работал на якудза. Он был такой же принадлежностью клана, как и те деньги, что Алекс взял авансом за выполнение дела. А если он принадлежал якудза, он был якудза. Он был членом организации, одно могущество которой не позволило послевоенной Японии встать на колени перед всем миром и стать страной без будущего. Только эта огромная, древнейшая организация встала на пути крупных корпораций, которые ринулись на побежденную территорию разделять и властвовать. Убить якудза... Это довольно изощренный способ самоубийства.
      Не выполнить работу для якудза... Тоже самое.
      Сидя перед этой невероятной вилкой, Алекс с мрачным видом смаковал тонкий вкус коньяка. В бутылке этого тонкого вкуса оставалось еще чуть-чуть.
      Алекс потянулся за бутылкой и вылил остатки в бокал.
      Сделал маленький глоток. Подождал, пока жидкость прокатится по горлу, и втянул в себя воздух сквозь чуть приоткрытые губы... Алкоголь испарился, Алекс выдохнул через нос и прислушался к своим вкусовым ощущениям. Хорошо. Он толкнул ногой столик и повернулся вместе с креслом в другую сторону. Включил компьютер и снова прокрутил те данные, что дал ему Япончик.
      Ситуация получалась следующая. Когда-то, уже после всех войн, оперативная команда японского преступного клана сумела выкрасть, выкупить или каким-либо иным методом заполучить данные по проекту "Квази-солдат". Алекс поднял бокал в честь Сержанта. И с чисто японской проницательностью якудза узрели в этих документах будущее для своих армий и новый золотой клондайк для своих кошельков. Однако якудза не устраивали побочные эффекты и, как следствие, быстрая изнашиваемость своих солдат. Алекс снова поднял бокал в честь Сержанта. Все крупные подпольные лаборатории якудза работали над улучшением квази. Работали над снижением отрицательных эффектов, над достижением максимальной эффективности квази-солдата. И судя по всему эти лаборатории чего-то добились. Но что произошло дальше? Почему якудза не продвинули этот препарат дальше, почему не пошли по пути его использования? И зачем им теперь понадобилось уничтожать своего солдата? Тем более руками Алекса, человека, не имеющего отношения к клану? Глупо.... Или нет, наоборот. Японцы не тот народ, от которого можно было бы ожидать подобной глупости или нелогичных действий. А якудза это элита, они не делают ошибок... Значит сами они его убрать не могут или не хотят. Проверка? Маловероятно. Правила? Еще маловероятней... Если Объект чем-то навредил якудза, они бы убрали его без промедлений своими силами. Зачем им понадобился Алекс? Было кристально ясно, что по исполнении задания за Алекса возьмутся сами якудза и этого он не переживет. Официальной, в своих кругах разумеется, формулировкой будет то, что он, Алекс, убил члена клана. А постронний человек не имеет права даже думать, что он может безнаказанно убить представителя такой организации. Но почему якудза решились выносить мусор из избы? Алекс встал, надел свою обычную одежду без особых изысков по части амуниции и вышел из квартиры. Ответы на некоторые вопросы явно следовало поискать там, где они для своих владельцев прекращали иметь всякое значение. В морге.
      В морг его пропустили без лишних вопросов. При регистрации Алекс почему-то, словно руководствуясь неким дополнительным чувством, назвал другое имя. Таких имен у него было немало, за каждым был несуществующий человек и существующий адрес и разного рода документы, необходимые для жизни в большом городе.
      Санитар проводил его по коридору, ввел в большое помещение и, сверившись с бумагами, открыл дверцы ближайшей камеры и выкатил герметическую ячейку. В ней в искусственной атмосфере висело тело убитого Алексом в ресторане военного. Того самого, который пришел на встречу с Объектом в момент неудачного покушения. Такие герметичные ячейки были введены еще во время войны, когда был в большом ходу бактериологический терроризм. Пользуясь небольшим и простым пультом можно было как угодно вращать тело вдоль его вертикальной оси, избегая при этом телесного контакта. Алекс внимательно изучал тело военного. Изучал и все больше и больше приходил к выводу, что выяснить что-либо у трупа не получится. Тело не имело никаких особенных примет. Все пальцы были целы, татуировок не было в помине, каких-либо аномалий или явных следов от операций не наблюдалось. Убитый небыл якудза и по всей видимости не принадлежал ни к одной из мировых преступных группировок. По крайней мере явно. Тело было довольно мускулистым, откровенно тренированным, и Алекс подумал, что его мысль о том, что убитый был военным, верна процентов на семьдесят. А значит...
      - Скажите? А его вещи... Он ведь имел что-либо в карманах? - спросил Алекс у санитара, беззвучно стоящего рядом.
      - Имел. Только доступ к ним закрыт. Вам потребуется особое разрешение, - санитар был высоким и почему-то слегка сутулился.
      Алекс оглянулся, выискивая объективы следящих камер. Камер не было. Следить в морге было явно не за кем.
      - Я думаю, что оно у меня есть. Мне нужно только взглянуть на содержимое, - ответил Алекс и выложил на прозрачную крышку ячейки небольшую пачку денег.
      Санитар не проронил ни звука, но, задвигая на место ячейку, аккуратно смел деньги себе в карман халата. Жест был четкий, натренированный.
      Санитар двинулся в глубь помещения. Алекс пошел за ним. Мимо проплывали дверцы, дверцы, дверцы... Пусто. Ни единой живой души... Ни единой живой.
      - Вот, - санитар выложил перед Алексом черную коробочку и откинул ее крышку.
      - Спасибо, - Алекс выложил содержимое на стол.
      Небогато. Пачка сигарет, бумажник, зажигалка, обручальное кольцо, маленький сверток и какие-то бумажки. Алекс осторожно сгреб все кроме свертка обратно в ящик и медленно, двумя пальцами развернул ткань.
      Миниатюрный информационный диск, обычный... Впрочем нет, не совсем обычный. Диск был из разряда "вечных". Никакие магнитные поля, никакие температуры не могли уничтожить информации на нем, только физическое уничтожение. Ладно. Само по себе это ничего не значит. Алекс развернул сверток полностью. Развернул и замер, завороженно глядя на глянцевый блеск голубенькой облатки. Веселенькая голубенькая таблеточка.... Квази. Точно такие же есть у самого Алекса дома. Только те, что у Алекса, не имеют на себе такой красной полосочки поперек.
      - Нравится? - раздался голос у Алекса за спиной.
      Алекс начал оборачиваться, но голос предупредил:
      - Медленно, - этот приказ подтвердил звук приведенного в боевую готовность оружия.
      - Магнум, - сказал Алекс.
      - Точно, - подтвердил голос с удовольствие. - Модификация пятилетней давности. Фирма.
      Слово "фирма" голос произнес с ударением на последний слог. Когда Алекс все-таки обернулся, он узрел перед собой санитара. Того самого, что провел его в это помещение и "любезно" показал тело убитого. Только теперь санитар снял с себя халат и был одет в симпатичный серый костюм с галстуком и белую рубашку. Прямая спина, чуть вперед грудь. "Рефлексы военного, - отметил про себя Алекс. - Кажется, я самый большой придурок в этой истории. Или друиды не полностью сняли с меня алкогольную зависимость."
      - Я знал, что ты придешь. Просто знал, - бывший санитар указал Алексу на стул.
      - Ты кто?
      - Иван Иванович, - "санитар" издевательски прищурился. - Ты ведь тоже сюда не под настоящим именем пришел... Не похож ты на, как ты там зарегистировался, Михаил Лоцман. Ха. Точно не похож.
      - И что тебе, Иван Иванович, нужно? - Алекс медленно и непринужденно поменял позу. Теперь можно и рискнуть, все зависит от намерений "санитара".
      - Не стоит, - заключил Иван Иванович, оценивающе оглядев Алекса. - Я не меньший специалист, чем ты. Он отошел на несколько шагов назад. Спрятал пистолет, достал сигареты и закурил.
      - Полковник, - Иван Иванович указал зажженной сигаретой в сторону вещей покойника, - не был моим другом. У таких, как он, не бывает друзей... Но мы работали вместе. Над очень важным проектом. Пока не явился ты и не смешал все карты. Твоя ведь работа в ресторане? Единственная причина, по которой ты сейчас все еще жив, заключается в том, что тебя наняли японцы. Если они тебя наняли, значит ты на них работаешь, а если ты на них работаешь, значит на тебя распространяются некоторые законы и правила их клана. Мы не желаем ссориться с кланом. Мы можем соперничать с любой организацией, но не обьявлять же им войну. Так что убивать тебя мы не... не желаем. Но изолировать тебя на неопределенный срок, пожалуй, придется...
      - Да? - Алекс сложил руки на груди. - И как вы себе это представляете?
      - Ну... Ты можешь оказать сопротивление. Тогда, согласно правилам тех же якудза, ты будешь виноват, и клан не будет в обиде. А можешь не оказывать...
      - И что же я такого натворил. Если это не личная месть?
      - Нет. Как я говорил, полковник не был мои другом. Но ты смешал нам карты. Большего тебе знать не полагается. Теперь...
      Как маленький ящичек, содержащий в себе вещи убитого, вылетел из-под руки Алекса, не смог бы сказать даже эксперт. Удар ногой был немногим медленнее... Но и этого "немного" санитару этого хватило. Он не сумел увернуться от удара, но максимально смягчил его последствия. Однако удар был не только быстрым, но и сильным. "Санитара" развернуло, он налетел на стену и в тот же миг сориентировался, беззвучно выдергивая из кобуры пистолет.
      Маленькой голубой рыбкой скользнула в воздухе ампулка с красной полосочкой поперек. И словно сачком Алекс поймал ее на лету. Ртом. Раскусил... Го-рь-ко...
      Японские лаборатории знали свое дело. Мир качнулся, окрасился резкими красками и стал двигаться медленнее... Еще медленнее... Руки налились неведомой силой, сознание посветлело, захотелось смеяться. Легко...
      Глупенький человечек в двух шагах впереди удерживал плюющийся огнем "магнум"... Алекс с радостным смехом отбежал с траекторий пуль. И так же смеясь вырвал пистолет из рук Ивана Ивановича. Ушел из-под удара кулаком и перехватил бросок ладони в горло. Легко толкнул колено противника, направленное в пах. И с большим трудом подавил желание размозжить ему голову. Страстно хотелось нападать! Убивать! Действовать! Но нельзя... Он пришел сюда за информацией и он ее получит. Вот только сломает руки этому жалкому типу...
      Действие японского квази проходило медленно. Очень медленно. Алекс успел с Иван Иванычем на плечах выбраться подвальными путями из здания морга и уйти достаточно далеко. Успел заметить несколько машин, которые с визгом подрулили к входу в здание, которое он толькочто покинул. Многое успел. А мир все еще казался медлительным и плавным, а руки казались наполненными бесконечной силой. Только несколько часов спустя все постепенно вернулось на круги своя... Алекс ждал этого момента. Допросы третьей степени нужно проводить в нормальном состоянии. Он подошел к "санитару", именно так Алекс решил его именовать, Санитар. К чему нам имена?
      - Этот препарат, - сказал Алекс, потряхивая в руках маленький одноразовый инжектор,
      - способен на некоторое время снять болевую блокаду, а я уверен, что у вас эта блокада установлена. Так вот, этот период будет длиться несколько часов. Часа четыре-пять. Мне этого хватит, чтобы вытащить из вас все жилы и намотать их вокруг шеи. Сыворотки правды у меня нет, извините. В моем распоряжении иглы, знание всех болевых точек человека, ножницы, одна ложка и маленькие кусачки. Это очень неприятный процесс, но без него вы не станете разговаривать.
      - Ты мертвец, - тихо сказал санитар.
      - Вы исключительно глупы. Вы сидели в засаде в одиночку, вы позволили мне найти квази и вы сняли меня с прицела. За глупость надо платить. Вот мои вопросы. Очень простые, если вдуматься. Организация, на которую вы работаете, суть, в общих чертах, вашей работы с Объектом, вы понимаете о ком я говорю, что вы знаете обо мне. Я начну с малого и буду постепенно наращивать величину боли и размеры повреждений. Санитар ответил довольно замысловато, но смысл понять было не трудно.
      - Я не знаю своих родителей, но верблюдов среди них определенно не было и они не занимались тем, о чем вы только что говорили, - ответил Алекс, вводя препарат. Больше Санитар ничего не сказал. Он только кричал. Подвал был звуконепроницаемым, а как всегда после квази Алекс ощущал непередаваемое спокойствие.
      Допрос окончился быстро. Достаточно быстро... Санитар не ответил ни на один вопрос. Он не назвал своей организации. Даже звания своего не назвал. Не пояснил своей игры с Объектом. Просто впал в кому. Алекс даже не разу не коснулся его теми предметами, что назвал выше. Санитар знал, что не выдержит пытки. Не выдержит и расскажет все. И тогда сработал блок, примитивный блок в сознании, который вызвал к жизни процессы, которые могут сработать лишь один раз в жизни. Под угрозой смерти и под угрозой нарушения присяги. Санитар был военным. Только военное ведомство практиковало такую систему защиты информации. Простое и надежное одноразовое средство. Человека можно было вывести из комы, но память его была безвозвратно потеряна. Он помнил только основы, то, что закладывается в раннем возрасте. В этой ситуации было только два плюса. Санитар после возвращения сознания не вспомнит Алекса, и все-таки косвенно Алекс понял, с какой организацией имеет дело. Он вышел из подвала и начал планомерно заметать следы. Судьба Санитара его теперь мало интересовала, найдут и откачают, военное ведомство так просто своих не бросает. "Вечный" диск холодил его тело через ткань внутреннего кармана.
      Объект опять был на старом месте. Дома. И Алекс тоже был на старом месте. Наблюдал за Объектом. И видя, как осторожно тот пробирается сквозь толпу, как медлительны его движения Алекс проникался к Объекту невольным уважением. Тот двигался под квази и ничем не отличался от обычного человека, по крайней мере на первый взгляд. Помня то немыслимое чувство силы и желание действия Алекс не представлял себе, какими усилиями можно удержать себя в рамках разумной скорости и разумного поведения.
      Объект вошел в подъезд. Все как всегда. Зная, что за ним ведется охота, Объект не скрывался, не прятался в тщетных попытках осложнить Алексу задачу. Он жил своей обычной жизнью, каждый день совершая один и тот же маршрут. Вероятно контрольный. И ни разу за свое ежедневное путешествие Объект не допустил ситуации, которой можно было воспользоваться. Впрочем попыток Алекс больше не делал. Расположение сил было настолько запутанным, что вмешиваться в него просто так явно не стоило. Мысленно Алекс вернулся на несколько дней назад, когда в очередной раз преодолев лестницу на верхний этаж, вошел в апартаменты Япончика.
      - Что принес? - спросил Япончик с порога.
      - Откуда ты знаешь, что я что-то принес?
      - Чувствую.
      - Держи, - сказал Алекс и протянул Япончику "вечный" диск.
      Япончик ничего не ответил, но с головой погрузился в свои компьютерные дебри и долго оттуда не вылезал. Наконец, вынырнув он развернулся к Алексу и неопределенно развел руками.
      - Ты знаешь, мне совсем не нравятся те дела, с которыми ты ко мне приходишь. От них за версту пахнет братвой. Я не хочу иметь дела с братвой.
      - Я тебя и не заставляю. Я хочу знать, что на этом диске.
      - А я тебе не скажу... Он зашифрован. В подпольных лабораториях работают профессионалы.
      - А расшифровать?
      - Не за один день. И не полностью. Там многоуровневая защита. Я смогу проникнуть в несколько первых слоев... Это как наладить контакт с иным разумом.
      - Я оставлю его тебе на день. Завтра мне нужен ответ. Что там на этом диске? Только в общих чертах.
      - Не нравится мне все это... - пробормотал Япончик, но диск не отдал. Деньги Алекс оставил возле его рабочего места.
      На следующий день в выпуске новостей пролетело сообщение о разборке террористических групп в центре города. Ровно в полночь некая преступная группировка начала штурм старого здания в заброшенных кварталах. Штурм был спланирован с двух сторон. С крыши и с лестницы... Количество жертв точно известно не было. Атака со стороны крыши захлебнулась в крови. Крышу Япончик действительно прикрыл наглухо. Прорыв произошел со стороны лестницы. По телам погибших ночные воины вломились в квартиру. Япончик понял, что живым к этим людям лучше не попадать, и затопил все что мог Авгием-8. Газ был тяжелый и через некотрое время сполз в подвал. Но еще до этого люди в противогазовых масках перевернули все в квартире... Диск пропал. Алекс, подоспевший к месту происшествия, видел только тело Япончика, который с обычным выражением на лице сидел в своем кресле, и тела нападавших.
      Многие тела были покрыты многоцветной восточной татуировкой с ног до головы.
      Итак, если якудза охотились за диском, он был у них. Но заказ на смерть Объекта не был снят, впрочем и приказа о форсировании событий тоже не поступало. Значит диск ни при чем?
      Ситуация настолько осложнилась, что Алекс не решался вмешиваться в события, опасаясь дальнейших проблем.
      Теперь он вел наблюдение за Объектом и постоянно готовил новые пути к отступлению в случае непредвиденных осложнений.
      Выходить из транса не хотелось. Было так приятно... Последние остатки уходящей эйфории... Но мерзко пиликал почтовый сигнал. Пришла почта...
      Алексу никто не писал. Никогда. И поэтому сигнал был особенно интересен... Тем более срочный.
      Алекс подошел к выходному отверстию почтового ящика. Протянул руку и поймал почтовую ячейку. Вставил в приемное устройство, нажал несколько кнопок и прочел несколько строк. Прочел снова. Уничтожил ячейку. Остатки эйфории как ветром сдуло. Холодным таким ветром, с той стороны релаьности.
      На экране медленно таяли строчки: "НАДЕНЬ ШЛЕМ!" Покойся в мире, Костя-Япончик...
      Странно, но Алекс нашел шлем почти сразу. В нескольких кварталах от дома. В какой-то публичной конторе, по прокату виртуального времени. Все еще удивляясь собственным действиям, он одел шлем.
      Мир покатился под горку... Его окружала дешевая графика, состряпанная за несколько минут местным программистом. Перед глазами высветилось в пространстве небольшое меню с выбором.
      Что делать дальше, Алекс не знал. Он просто растерянно поводил руками, привыкая к необычным ощущениям. Постепенно начало проявляться чувство, что он простой обдолбавшийся идиот, попавшийся на неизвестно чей розыгрыш...
      Алекс поднял руки для того, чтобы снять шлем, да так и замер в этой дурацкой позе. Перед ним, нелепо раскачиваясь, висело лицо Япончика. Такое, каким оно было при жизни.
      - Удивлен? - спросило изображение Япончика.
      Алекс молчал.
      - Понимаю, - ответил Япончик. - Точнее, не совсем понимаю. Я сейчас не совсем способен воспринимать человеческие эмоции. Ты видимо хотел бы получить коекакие пояснения? Алекс все еще молчал.
      - Ну и место ты выбрал... - пробормотал Япончик, и вскоре пространство вокруг затрепетало, словно живое, изменило цвета, структуру, размерность... Теперь Алекс сидел вместе с Япончиком в его собственной квартире, воспроизведенной до мельчайших подробностей. - Так лучше. Могу пригласить сесть, но у тебя мало времени. Так ведь?
      Этот вопрос вывел Алекса из транса. Алекс опустил руки и кивнул.
      - С тобой не так часто общаются мертвецы? - спросил Япончик. -А? Помнишь свою первую жертву? Это была твоя совесть. А только она имеет способности к оживлению твоих мертвецов. Так что это будет для тебя чем-то новым. Своеобразное приключение.
      - Ты собрался оживить мою совесть? - злость вымыла из Алекса остатки изумления. Он терпеть не мог, когда кто-то другой брался за разбор его грехов.
      - О! Пришел в себя? Ну да ладно... Совесть твою я трогать не собираюсь. Не мое это дело, да и не волнует меня она. Собственно, как такового меня тоже нет. То, что ты сейчас видишь, это программа, вернее ее часть. Та самая, за которую я расплатился своими ногами. Уникальная разработка, гениальная, экспериментальная. Я много лет пытался доработать ее, словно знал, что она мне пригодится. Так и не доработал. Теперь в виртуальном пространстве появилось еще одно "что-то". Не разум, не программа... "Что-то". И скоро это "что-то" просто растворится на просторах телефонных звонков, потоков электронов, рядах бит и строках новостей. Ну, может быть, скорость передачи данных от этого немного вырастет. Но перед этим я должен завершить ряд дел, которые недоделал в той, физической жизни. Бредово звучит, правда? Но, на самом деле все очень просто. Все свои дела я заносил в электронный дневник, это было частью проекта. Завершенные дела я отмечал специальными символами, а незавершенные должны были, в случае моей внезапной смерти, не дать мне раствориться в эфире бесследно. Так вот твое дело - одно из них. В каком-то смысле это моя месть. Передать тебе информацию.
      У Алекса начала кружиться голова. Комната вокруг него теряла свои очертания, лицо Япончика меняло свои размеры, голос слышался с помехами. Синдром виртуального отторжения давал о себе знать. Алекс с трудом сосредотачивался на словах Япончика.
      - Теперь я знаю, что содержится на диске. Ты сможешь получить его у другого человека. Данные расшифровки там же. Получив эту мою посмертную посылку, ты станешь чудесной мишенью. Почти такой же, какой стал я, когда ты передал мне этот диск. Это моя месть...
      - Я не знал, что убиваю тебя, - хрипло произнес Алекс. Воздуха явно нехватало.
      - Неужели? - натурально удивился Япончик. - А когда ты попал в жернова Военного Министерства и Якудза и вытащил оттуда этот диск, ты не подумал, что вытащил маленькую смерть? Не будь таким наивным, для твоей профессии это смертельно. Специальный Отдел Военного Министерства вышел на Отщепенца. Этот парень является частью хитрого проекта якудза, связанного с квази. И, выйдя на него, Спецотдел склонил его к сотрудничеству. Небывалое событие. Предатели в среде японской мафии не встречаются, как класс. В другое время Отщепенец был бы мертв через несколько минут после встречи с агентами нашей военщины, но внутри самого клана сейчас не чисто. Клан лихорадит, он готов развалиться на две половинки, и все из-за квази. Одна часть якудза стремится прикрыть проект, а вторая продолжить исследования. Процесс довольно серьезный. Одни хотят продолжать работать с наркотиком несмотря ни на какие жертвы, а другие считают, что это несовместимо с правилами и, что важнее всего, с духом клана и Японии вообще. Процесс набрал обороты. Полетели головы. Натуральным образом. Но до настоящих разборок еще дело не дошло. Все уперлось в Отщепенца. Он как экспериментальный образец будущего японского солдата. Его нельзя убрать руками "своих" убийц, он находится под протекторатом второй половины клана. Той, что стремится продолжить проект с квази. Руководство не допустит войны якудза против якудза. Чем Отщепенец и пользуется, пытаясь продать достижения подпольных японских химиков нашему родному Военному Министерству. Ведь именно оно породило этот проект, оно в нем заинтересовано. А ты болтаешься в этой игральной колоде, как одинокий валет, которого никто не решится сбросить, вдруг да сыграет. Не удивляйся, теперь, когда я стал почти чистым потоком информации, у меня появился доступ к любой части себя. К любой части информации. Только теперь мне это не нужно, я не разум, я часть программы. Очень умной и способной имитировать эмоции, но всего-лишь программы. В моем дневнике записано "Отдать Алексу расшифрованный диск". Я выполняю это, сопровождая это своими комментариями. Прощай. Я выполнил этот пункт... И на прощание я бы посоветова....
      Алекс, задыхаясь, выпал из виртуального пространства. Он перегнулся через консоль и его вырвало. Дико болела голова, все плыло перед глазами. Он пересидел под шлемом дольше положенного срока и вырвался оттуда, так и не дослушав псевдоЯпончика до конца.
      Адрес, указанный в почтовом сообщении, был знаком Алексу. Как и большинство улиц в этом городе - трущоба. Именно на таких улицах находились самые последние очажки темной, грязной и настоящей жизни. Весь остальной мир представлялся Алексу какой-то блестящей мишурой, зеркальным и искаженным отражением того мира, в котором он жил сам.
      Дом был совсем древний, и Алекс не удивился, когда обнаружил единственный в него вход через подвал. В общем-то это было единственное помещение в доме, где можно было существовать. ПсевдоЯпончик оставил точные инструкции по поводу того, что нужно сказать и как себя вести с этим странным типом, что открыл дверь. Тип имел кличку, которую видимо сам себе и придумал, - Ковбой.
      После разговора с этим человеком Алекс понял, что имеет дело с профессионалом вероятно уровня самого Япончика. Это чувствовалось в словах, в поведении, в одновременно цепком и немного рассеянном взгляде. Ковбой был невысок и невероятно деятелен. Обстановка в его подвале резко отличалась от богатого интерьера квартиры Япончика, но что-то схожее было. В бесконечных голографических мониторах, в точках для управления, полевых клавиатурах - во всем Алекс видел признаки той самой заразы, что текла в жилах Япончика и многих других людей, не мыслящих собственное существование без информации, без ее чистых потоков, которые способны переносить даже самую большую грязь, которые способны убивать, повелевать и игнорировать. Это был словно другой вид людского рода. Хомо Информатикус... Люди другого века, который может быть так никогда и не родится из гниющих обломков прошлого.
      От Ковбоя Алекс получил два диска. Один оригинальный, тот, что он отобрал у представителя Военного Министерства, и его расшифровку, сделанную Япончиком. В результате Алекс добился того, чего хотел, - получил информацию в полном обьеме, однако эта информация ничего не упростила... Ситуация оставалась такой же сложной, как и в начале.
      Необходимо было уничтожить Объект, выполнить работу для якудза и при этом не попасть под удар ни родного Военного Министерства, ни самого влиятельного клана во всем преступном мире. И еще диск... Еще разработки японских химиков, которые в своих сверхсовременных лабораториях со средневековым фанатизмом пытаются создать нового Голема. Алекс видел в этом маленьком диске угрозу себе, своей работе, своему образу жизни. Что-то внутри протестовало в нем при одной только мысли о каких-либо изменениях в том древнейшем ремесле, которым он занимался. В какой-то момент Алекс даже ощутил сожаления о том времени, когда ничего не знал о разработках якудза, военных проектах, новом квази, а знал только имя, адрес и установочные данные Объекта, которого ему полагалось уничтожить.
      На улице было темно, когда Алекс вышел из подвала Ковбоя. Темно, в воздухе висела пыль, ночной город просыпался... Алекс вышел и направился к середине улицы, когда что-то смутно знакомое остановило его. Не звук, не запах, не ощущение, все это вместе. Словно мимо уха просвистела, поднимаясь, исполинская коса, пахнуло смрадом... Или это только показалось? Чувство было таким резким...
      Рефлексы не подвели. Алекс упал и покатился куда-то в бок сразу же, как только заметил красную точку прицела ползущую по его груди. Ползущую быстро и неотвратимо. Пуля свистнула высоко. Если бы стреляли сразу... Алекс стремительно отбежал под прикрытие дома. Стрелять могли откуда угодно, но Алексу казалось, что огонь велся с противоположенной стороны улицы. Смутное предчувствие
      - это оказывается очень много.
      Однако стоять на месте не стоило. И Алекс начал обходить дом с другой стороны и уже достиг угла, когда в слабо освещенном провале переулка появилась, именно появилась и тут же исчезла тень человека. Алекс на миг задержался, что-то знакомое пронеслось в памяти... Но сконцентрироваться на мелькнувшем силуэте не позволили щелкающие звуки пуль, которые расплющивались от ударов о стены домов. Пять выстрелов. Вслепую. Неизвестный охотник знал, что не попал в Алекса с первого выстрела, но видеть в темноте не мог. Поэтому он просто полил улицу редким, но смертоносным дождиком из пуль. Не включая лазерный прицел, чтобы не обнаружить себя.
      Алекс стремительно уходил в безопасную зону. Подальше от этой улицы, поближе к тем местам, где он знал все закоулки, все переходы, все темные места. В бой с невидимкой Алекс вступать не имел желания. По нескольким причинам. Во-первых, стрелял явно не "любитель", стрелял опытный охотник. Об этом говорила та бесшумность произведенной атаки и та стремительность, с которой она была проведена. Во-вторых, оружие Алекса ну никак не подходило для действительно серьезной схватки. Тут требовалось нечто посерьезнее маленького одноразового пистолета с несколькими патронами, пусть и разрывными. Поэтому Алекс просто бежал, не думая ни о чем, кроме выбора оптимального пути к бегству.
      Только добравшись до "своей" зоны влияния, Алекс смог сбавить темп бега и вызвать в памяти образ того силуэта, который он успел заметить во время нападения. Знакомый силуэт... Крайне знакомый...
      Алекс остановился. Ночь тут же укутала его своим плотным панцирем из тьмы и лоскутков света. Ночь раздавила где-то в подворотне банку и громко закашляла. Ночь посмотрела в глаза Алекса и подтолкнула заметивший его патруль сил правопорядка, наверное ночь чем-то симпатизировала Алексу. Только сам Алекс был равнодушен к этим знакам внимания, он просто стоял, понимая, что все его старые планы ни к черту не годятся. Стоял, чувствуя легкую горечь уничтоженных планов и острый холод критической ситуации. Нужно разрабатывать что-то новое, нестандартное, редкое... Потому что ситуации, когда жертва внезапно становится охотником, а охотник скрывается от своей жертвы, вообще крайне редки. Алекс понял, чей силуэт он видел в светлом промежутке между двумя домами... До слез знакомый силуэт из оптического прицела своей винтовки. Алекс видел работу Объекта, своей жертвы - Отщепенца, квази-солдата из лабораторий якудза.
      Ночь недоуменно наблюдала за мужчиной, который удивительно бесшумным и стремительным шагом двинулся в глубь лабиринта из темных улиц, переулков и переходов, напоминая не человека, а тень. Но еще больше удивилась ночь, когда заприметила другую тень и еще одну и еще, которые так же бесшумно и еще более стремительно продвигались по следу первого человека независимо друг от друга.
      Они так и кружили в ночи, продвигаясь сквозь нее, словно наощупь. Ночь морочила их, не давая сойтись в одной точке в одно время. Ночь подсовывала им ложные следы, уводила в стороны. Ей нравились игры этих взрослых людей.
      Странные игры.
      Знаете, во что превращается мир, когда за тобой гонятся? Знаете, куда пропадает страх, когда над головой что-то звякает и за ворот валится каменная крошка? Именно пропадает... Знаете, куда уходит голод, желание расслабиться в теплой воде ванны? Как внтури просыпается зверь, старый, вечно настороженный и голодный? Где он был раньше? Спал? Много вопросов. Много ответов. На каждого по десятку. Вот только на каждого кого? Опять вопрос... В голове медленно таяла муть. По полу так же медленно растекалась кровь. Запах висел в воздухе плотным комом, его можно было резать ножом на ломтики. Резать его на тонкие ломтики и запасать впрок, чтобы потом, через пару сотен тысячелетий какой-нибудь археолог новой расы тех существ, что унаследуют Землю после злобной и смертельно романтичной расы Хомо Сапиенс, наткнулся на эти ломтики и ощутил страх, боль и смерть иного вида. Вот только ножа не было. Сломался.
      Алекс сидел на корточках и тупо смотрел на то, как лучики искуственного света одной, чудом уцелевшей осветительной установки дробятся в гранях сломанного ножа. Широкое и толстое лезвие, хорошо прокаленное... Какой-то там сплав... Что-то еще? Ах да, удобная рукоять. Обломанное лезвие торчало из глазницы трупа, что лежал ближе всех к Алексу. Еще один труп лежал на пороге комнаты. Двое других где-то на лестнице.
      Жаль, что нож сломался. Удивительно. У человека может быть любое оружие. От скорострельного пулемета с разрывными пулями до миниатюрной атомной бомбы, но холодное оружие никогда не сойдет со сцены этого театра.
      Наркотическая муть почти рассеялась, и Алекс снова начал ощущать боль. Нещадно болела спина. Кираса бронежилета выполнила свою задачу и приняла на себя пару-тройку выстрелов. Четыре новичка, что висели у Алекса на хвосте целый день, были явными любителями. Ни один специалист не станет выпускать столько зарядов в спину, когда остается открытой голова. И ни один специалист не полезет в незнакомый дом через парадную дверь сходу. А эти полезли. Алекс даже не потратил ампулы квази, последней, кстати. Впрочем их и было-то всего три.
      Алекс встал. Снял бронекирасу. Оглядел рваные дыры на спине. И понял, что уже устал. Нет, конечно, он знал, что рискует, выводя этих новичков в этот район, где на звук выстрела не оборачиваются даже патрули. Но он не собирался рисковать настолько, чтобы подставлять собственную спину. Просто постоянная нервная тряска, постоянная охота, неприметные для стороннего наблюдателя атаки и такие же ответные ходы, наркотики, два случая приема квази. Не японского модифицированного "без последствий", а своего, родного, отечественного... Первый раз Алекс проглотил голубую таблетку, когда был вынужден отвечать на атаку самого Отщепенца. Точнее не отвечать, а убегать, закрывая за собой ходы. По подвалам, по выходам в туннели подземки, где только описанный Сержантом "эффект замедленного времени" спас Алекса от движущейся громады поезда. А второй раз, когда Алекса прижал патруль. Прямо на улице. И опять Алекс убегал. Стрелять по патрулю все равно, что стрелять себе в лоб. Потом был момент затишья, и только через несколько дней Алекс заметил четырех мальчиков, что уверенно шли по его следу. Очень уверенно...
      Алекс обыскал первый труп, действуя вынутым из глазницы сломанным лезвием. Ничего. Инплантов под кожей в нужных местах не было... Только кровь, еще не загустевшая, щедро окрасила пол. Обследовать третий и четвертый трупы не было необходимости, второй нес, прямо в запястьи, грубо зашитый детектор ДНК. Причем старый и довоенный. Детекторы ДНК применялись очень редко. Только при особо важных операциях патрулем или при особо денежных операциях наемных убийц всех классов. Его действие было возможно только как инпланта и при использовании детектора его носитель невероятно быстро изнашивал собственную нервную систему. Парня, что лежал на пороге, это явно не интересовало. Ему ночами снились деньги и чистое северное море. Курорт. Алекс пошатываясь вышел на крышу дома. Пыльный воздух пощекотал незащищенные ноздри. Если Алекс не ошибся, то эти парни были прелюдией, пушечным мясом пущенным для некоторого упрощения ситуации. А значит скоро можно ждать новых гостей.
      Ночь была тихой. Впрочем какой еще может быть ночь в центре трущоб гигантского мегаполиса? Кому-то скучно? Можно включить музыку погромче. И бутылка со старой смесью топлива и мыла, влетевшая в ваше окно, прибавит вашей вечеринке огонька. Где-то вдалеке пылало зарево реклам, вывесок, фонарей... Это зарево бросало вызов небу, плевалось в него искорками несуществующего пламени. Все равно, что плевать на мертвую собаку. Черное небо, без звезд, какое ему дело до большой разноцветной погремушки, раскинувшейся на земле под ним... Небо слилось с трущобами, трущобы слились с небом, вместе игнорируя цветную круговерть престижных районов, дорогих женщин, чистых воротничков и кричащей пустой жажды в глазах дорогих женщин и носителей чистых воротничков.
      Глядя на город с грязной крыши Алекс вдруг подумал, что одинаково работает и в трущобах и в дорогих районах. Какая разница, где ловить ускользающую жизнь? Хотя в дорогих районах она лучше пахнет.
      Где-то выше висел вертолет. Стрекотание его винтов едва слышалось на самой границе слуха. Алекс повернулся на звук, и где-то далеко, в зареве голографической рекламы, узрел маленькую точку и едва различимый сверкающий нимб вращающихся лопастей над ней. Словно некий забытый святой с грустью смотрел на землю...
      - Ты японец? - спросил Алекс в пыльный воздух.
      - Да, - ответили за его спиной. - Небольшие пластические операции, и я стал походить на варвара, который пытается спрятать свою скотскую сущность за личиной благородного сына Ямато.
      - Никогда не любил японцев... - произнес Алекс, поворачиваясь.
      Отщепенец стоял на другой стороне крыши.
      - Если по правде, мне наплевать, на кого я похож. Я даже не вижу особенной разницы между японцем и русским. Кроме цвета кожи, конечно. - Отщепенец наклонил голову влево. - Но с другой стороны варвары не могут быть выше благороднорожденного. Алекс молча слушал, даже не двигаясь с места.
      - Отдай мне диск, варвар. - Отщепенец наклонил голову вправо и продолжил. - Или заплати за него его стоимость. Мне все равно, кто будет владеть этим секретом, кто больше заплатит... Твоей стране это будет выгодно.
      Его лицо менялось следом за словами, которые произносили его губы. Он был одновременно гордым и заносчивым воином, сыном великого народа и вдруг становился живым отражением улиц, города вокруг него - бесполым, бесцветным торговцем, готовым продать все, что по случайности попало в его жадные маленькие ручонки, от секретов своей родины до собственной рубахи. Квази уже почти совсем выжгла Отщепенцу мозги.
      - Итак? Что ты выбираешь? - Отщепенец выжидающе и настороженно, словно птица, наклонил голову. - Ты будешь продавать диск или отдашь его? Или я возьму его у тебя силой... Я даже не знаю, что мне выгодней... Ведь ты не продашь его? Да?
      - Нет, - ответил Алекс, ощутив невероятную усталость и поняв, почему часть клана якудза поднялась против разработки проекта "квази-солдат" Не продам. И не отдам. Я даже не знаю, зачем он мне нужен...
      - Он тебе не нужен, - произнес Отщепенец и перестал сдерживаться.
      Он словно исчез в один миг на той стороне крыши и возник рядом, Алекс еще успел заметить ту самую усмешку, которую он видел в оптику прицела. Потом все вокруг взорвалось, и крыша вдруг оказалась под щекой. Мелкие камешки вдавились в плоть, разрывая ее...
      - Тогда где он? - спросил голос на ухо, и боль в спине отзвалась на эти слова ослепительными вспышками.
      Алекс ударил на звук, промахнулся и ударил снова в неясную тень, в которую превратился Отщепенец. Рука ощутила только прикосновение ткани... Отщепенец стоял в трех метрах впереди и с птичьим интересом наблюдал за Алексом, который лихорадочно обыскивал карманы. Что-то упало с глухим стуком. Алекс краем глаза увидел, что это его пистолет валяется у ног Отщепенца. По спине прошла ледяная дрожь... Неужели не найдет.. Сейчас, именно сейчас, когда она так нужна!!! В нагрудном кармане что-то лежало. Что-то округлое, продолговатое... В синей облаточке.
      Го-рь-ко...
      Мир расцветился яркими красками, все стало одновременно четким и размытым. Все черное стало Черным, все белое стало Белым. Пыль обрела обьем. Даже стали видны следы от лопастей вертолета, который висел теперь гораздо ближе... Но самое главное, что Отщепенец перестал быть в движении тенью. Шансы уравнялись, пусть не надолго, но для задуманного хватит.
      Две тени метались по крыше. Два человека наносили друг другу удары, стремясь не убить, но обездвижить противника. Оба находясь в эйфории наркотического опьянения, получали удовольствие от боя, получали удовольствие от боли, от ярких красок, от крови на губах... Бить и получать удары, вот и все, что осталось от желаний. Время неслось в своей повозке, погоняя впряженную в нее полуразложившуюся клячу... Быстрее, быстрее!!! Еще!
      Только когда наконец через очень большой или очень малый промежуток времени одна из теней вдруг осела и вывалилась из невидимой глазу круговерти ударов, а вторая вновь стала человеком, время вернулось в привычный ритм и поползло по старой колее...
      - Где диск? - спросил Отщепенец, стоя над Алексом. Его лицо подергивалось, разбитая скула сильно кровоточила, один глаз был безвозвратно потерян.
      Руки Алекса судорожно дернулись, поползли по груди, нырнули под одежду. Он скривился и сквозь кровавую пену донесся стон. На руке лежал диск. "Вечный" диск, разрушить информацию на котором возможно только нанеся физические повреждения покрытию. Отщепенец взял его, словно драгоценность, прижал к окровавленной щеке... И завыл. Тонко и жалобно. Ощущая на ладони мертвый кусок металла. С трещиной по диаметру. Алекс тихо стонал, пытаясь сесть и припоминая, что самым трудным было н е парировать удары Отщепенца, направленные в область тела, к которой был приклеен диск на стальной пластине с бугорками. Сильные удары... Наверняка раздроблены кости. Отщепенец все так же рыдал над собственноручно уничтоженным диском. Рыдал, потому что действие квази, которым он питался уже столько времени, наконец кончилось. Мир стал серым, темным и слишком быстрым. В тело вернулась прежняя слабость и боль. И страх. Он даже не дернулся, когда несколько серых теней подняли его под локти и отнесли к вертолету, который опустился на крышу. Когда? Алекс не знал. Не помнил. Как-то не до него было. Чья-то фигура заслонила светлеющее небо. Сквозь кровавую бурду Алекс увидел одетого в дорогой костюм японца. Не старого, но и не молодого. Японец встретился взглядом с Алексом и замер, словно изваяние. Ничего не делал, просто стоял и смотрел. И Алекс смотрел в эти глаза, пытаясь рассмотреть в них приговор, обещание забыть о его существовании, отсрочку или даже приказ прыгнуть с крыши. Пытался и не мог увидеть ничего. Только пристальное внимание, изучение. Так себя чувствует клетка, маленькая растительная клетка, когда ее подкрасят красным и положат на стеклышко микроскопа. Большого сложного микроскопа. Наверное ее тоже одолевает такой же религиозный трепет от того понимания, что на нее сейчас смотрит несравнимо с ней более сложный организм, для которого смерть или жизнь одной клеточки не имеет никакого значения. Или имеет? Чего ты хочешь, клеточка? Кем ты будешь, клеточка? В чьем теле ты будешь, клеточка, когда все свободные клеточки пропадут и будут втянуты в тела сложных организмов?
      Алекс отвернулся. Он не любил слишком долго вглядываться в глаза смерти.
      Донеслась отрывистая речь. Возле вертолета что-то коротко свистнула остро отточенная сталь и донесся звук проливаемой жидкости. Такой плотной и чуть тягучей жидкости, которой у каждого человека около пяти литров. Потом раздался тупой стук. Голова Отщепенца откатилась недалеко от его тела. Алекс даже не посмотрел туда... Он поднял голову только тогда, когда его обдало ветром работающего винта и смрадом выхлопных газов. На крыше он был один. Один живой. Почему-то хотелось смеяться. Но это было слишком больно. Ничего, пройдет... Алекс дополз до края крыши и посмотрел вниз. На город. В голове было гулко и больно. Вертелся совершенно нелепый для этого мира вопрос: "А что дальше?" На город бесшумно падала серая слепая пыль.
      25/02/1999 г