Уже на пороге он обернулся и добавил:
      - Я позаботился о наших шкурах и на тот случай, если вертолета вдруг не окажется на месте. С остальными... - он кивнул на порог, туда, где в проходной камере терпеливо ждали конца их разговора другие арестованные, поговоришь сам. Я приду за вами в десять сорок пять.
      ...На вилле Мангакисов царила радостная суматоха. Мама Иду принесла хорошую новость: караван раненых, в котором находится Корнев, должен прибыть завтра. С ним же возвращается и отец Елены.
      Елена, и Евгений сидели в холле. Мама Иду готовила неисчислимое количество "мой-моя", огромных клецок, завернутых в банановые листья. Большой котел острой мясной подливы издавал такой дразнящий аромат, что у Нхая, уже сменившегося с поста и сидевшего вместе с ребятами, от умиления слезился единственный глаз.
      Старый солдат твердо помнил приказ капитана Мориса - охранять Елену и Евгения. Под широким ремнем из кожи удава у него был припрятан небольшой пистолет-трофей. Кроме того, в высоком солдатском ботинке лезвием вниз покоился боевой нож.
      - Кто-то приехал! - вдруг встрепенулась Елена.
      Вскочив с кресла, она кинулась к двери, ведущей из холла во двор.
      Евгений бросился следом, вскочил и старый Нхай. Елена распахнула дверь - на пороге стоял Кваме Араухо. Да, да, тот самый человек, который привез им на пляж письма от отцов.
      - Не помешал? - весело сказал он и потянул носом воздух.- А пахнет-то как вкусно! Готовитесь к встрече родителей?..
      - Здравствуйте, - радостно приветствовала его Елена. - Заходите... Мама Иду столько всего наготовила.
      - Я только на минуту... И молодой человек здесь? Отлично!
      Кваме Араухо приветливо кивнул Евгению и только сейчас заметил скромно стоящего у стены Нхая.
      - А ты что здесь делаешь? Почему не в лагере? - строго спросил его начальник особого отдела.
      - Он помогал нам убирать дом, - почему-то испугавшись за Нхая, поспешила вмешаться Елена.
      - А... - смягчился Араухо и, помолчав, сказал: - Я к вам, молодые люди, по важному делу.
      - Что-нибудь случилось? - невольно вырвалось у Евгения.
      - Они... не приедут завтра? - почти одновременно выдохнула Елена.
      - Нет, не беспокойтесь. С вашими родителями все в порядке, но будет лучше, если мы поспешим: нас ждут... у камарада Кэндала.
      Он не договорил и взглянул на часы:
      - Уже десять часов, время позднее. Так едем?
      И он отстранился, пропуская заторопившихся Елену и Евгения во двор, к "джипу". За рулем сидел человек в форме "фридомфайтера".
      - Камарад майор! - Нхаи выбежал следом за ними и обеими руками вцепился в борт машины. - Позвольте и мне с вами... ведь вы же в лагерь. А то сами сказали - непорядок...
      Евгений, помогавший Елене забраться в машину, обернулся от удивления: голос старого солдата стал неузнаваем, казалось, просил не Нхай, а деревенский простак, суетливый и перепуганный
      - Ладно, садись, - помедлив, бросил Араухо и шоферу: - Скорее!
      ОБОРОТНИ
      - Рассветает в половине седьмого. Значит, мы должны вылететь в пять утра.
      Капитан Коста отодвинул недопитый оловянный кубок и встал из-за стола. Майор Суарес Коррейя не двинулся с места: он уныло смотрел мутными глазами в свой бокал.
      Летчики - молчаливые, рослые парни - общались только с капитаном Коста. Так что Майк понял - экипаж подчиняется лично "иезуиту" и укомплектован людьми из контрразведки.
      Сразу же, как только стало известно о завтрашнем вылете, летчики принялись устанавливать в вертолете небольшую лебедку с тонким стальным тросиком, оканчивающимся затяжной петлей из широкого ремня.
      Майк видел, как они поставили запасные баки с горючим, погрузили ящик гранат.
      Капитан Коста стоял, держась обеими руками за спинку стула и пристально глядя на серо-зеленое лицо Коррейя.
      - Сеньор Коррейя, судя по всему, плохо себя чувствует, - сочувственно произнес Майк. - Я предлагаю: майору остаться в форте, а мне... - он выдержал напряженный взгляд "иезуита", - лететь завтра с вами, капитан.
      Наступило молчание. Затем заговорил Коррейя. Голос его звучал неуверенно:
      - Это правда, у меня - печень... и только мой долг солдата... - и замолчал, пряча глаза.
      Коста переводил взгляд с одного офицера на другого.
      - Если майор действительно так плох... - сказал он, и Коррейя невольно кивнул... - то мистеру Брауну будет весьма полезно еще раз доказать свою верность нашему делу.
      Майк сдержанно кивнул.
      ...К удивлению Евгения, хорошо знавшего окрестности Габерона, "джип" проскочил перекресток, где надо было свернуть в лагерь "фридомфайтеров", и понесся прямо, вдоль лагуны, туда, где километрах в пяти от города размещался порт.
      - Шофер не ошибся дорогой? - тронул Евгений плечо сидящего впереди Араухо.
      - Нам нужно заехать на военно-морскую базу, - обернулся тот.
      У пакгаузов сидели сонные сторожа. Они проводили равнодушными взглядами военную машину, проскочившую в дальний угол порта. Там, у длинного пирса, стояли четыре бронекатера "фридомфайтеров" - первые боевые корабли флота будущей независимой республики Гидау.
      "Джип" въехал на пирс, пронесся к головному бронекатеру флотилии. Шофер резко затормозил, распахнул дверцу и выскочил из машины. Ее тотчас окружило несколько человек, соскочивших с палубы катера с автоматами наперевес.
      - Выходите! - резко скомандовал Араухо.
      Повторять приказание не пришлось. Люди с катера грубо вытащили юношу и девушку из машины, затем вытолкнули оттуда Нхая.
      - Обыщите! - так же резко приказал Араухо.
      Один из его людей протянул было руки к Елене, но Евгений с силой отбил их и стал между ним и девушкой, сжав кулаки.
      - Да не этих, - досадливо крикнул Араухо. - У них ничего нет. Обыщите старого деревенщину, да хорошенько! Они там в буше привыкли таскать на себе целые арсеналы.
      Двое мгновенно вывернули Нхаю руки за спину, третий обшарил карманы, вытащил из-под ремня пистолет, злобно ткнул старого солдата стволом в живот:
      - Хитришь, папа!
      - Я что? Я ничего... - захныкал Нхай. - Отдай, сынок. Мало ли что, приказ. Один я, что ли, не сдал?
      - Как это понимать? - шагнул к "джипу" Евгений. - На каком основании...
      -...с вами так обращаются? - раздался насмешливый голос со стороны катера, и, обернувшись, юноша увидел на палубе человека в светлом свитере, в руке - короткая трубка.
      - Капитан Адесанья к вашим услугам, - издевательски вежливо сказал человек на палубе и пыхнул дымом.
      - Нечего разводить церемонии, - крикнул Араухо из машины. - В трюм их! И старого дурака тоже!
      Дальнейшее произошло быстро. Крышка люка захлопнулась. Каблуки тяжелых матросских башмаков прогрохотали по бронированной палубе. Потом донеслись неразборчивые голоса, взревел мотор "джипа".
      - Кто они? - Елена сжала руку Евгения.
      Старый солдат опередил юношу:
      - Оборотни!
      Снова Евгений удивился перемене в голосе Нхая. Это "оборотни" сказал прежний, смелый и решительный солдат.
      Вот уже несколько дней Кэндал писал, правил, переписывал текст своей речи на предстоящей первой сессии Национального собрания Народной Республики Гидау, республики, которая должна быть торжественно провозглашена через неделю в одной из деревень Освобожденной зоны.
      Он все время был недоволен тем, что получалось. То это был экскурс в историю, то сухой доклад о задачах молодой республики.
      Кэндал писал, перечеркивал, писал снова.
      "А что, если... без бумажки, экспромтом? Память подскажет самое нужное".
      Кэндал включил магнитофон.
      - Братья и сестры, товарищи! Сегодня самый счастливый день, который мы знали за последние четыреста лет, - мы провозглашаем независимость...
      Он услышал чьи-то торопливые шаги за дверью и замолчал. Снова шаги, приглушенные голоса, дверь распахнулась, на пороге вырос майор Жоа с автоматом в руках:
      - Ни с места! Руки вверх!
      "Надо бы выключить магнитофон", - невольно подумал Кэндал.
      "Кто его выпустил? Почему он здесь?" - пронеслась вторая мысль.
      Автомат заплясал в руках Жоа, глаза его возбужденно блестели. За его спиной толпились вооруженные люди в форме "фридомфайтеров".
      - Ты бежал из-под ареста, - стараясь держаться как можно спокойнее, произнес Кэндал. - Это только усугубит твою вину.
      - А кто ты такой, чтобы судить меня? - расхохотался Жоа.
      - Заговор? - Кэндал склонил свою лобастую голову. - Что ж! Капитан Морис предупреждал меня... А теперь... - Он шагнул из-за стола, расстегивая кобуру: - Бросай оружие!
      - Не подходи! - истерично закричал Жоа, отступая. - Я буду стрелять!
      - Ты, не застреливший в жизни ни одного туга, будешь стрелять в ме...
      Автомат взорвался огнем в трясущихся руках Жоа. Очередь ударила в широкую грудь Кэндала, но он все еще шел вперед, прямо на убийцу.
      - Идиот! - Кваме Араухо, вынырнувший из-за спины Жоа, выбил у него из рук автомат. - Он был нужен нам живым. Ты испортил все дело, кретин!
      - Тиран должен был погибнуть. Мою руку направляла история! высокопарно отчеканил убийца и оглядел не смеющих войти в кабинет сообщников.
      - Ты всполошил весь лагерь, дурак! У меня не наберется и десятка людей, а здесь сотни "фридомфайтеров".
      Араухо подскочил к окну. Территорию лагеря осветили мощные прожекторы, взвыла сирена. Из домиков выскакивали бойцы.
      Быстро! - Араухо вышиб уларом ноги раму, выставил автомат и дал длинную очередь из окна: - К машине!
      ...Диски магнитофона медленно вращались.
      "ФЕНИКС" НЕ ВОЗРОДИТСЯ
      Двигатели катера работали на малых оборотах, и пленники слышали, как "джип" с заговорщиками вернулся из города. По палубе прогрохотали поспешные шаги нескольких человек, затем двигатели взвыли, корпус затрясся.
      - Отплываем, - упавшим голосом произнесла Елена.
      Евгений ободряюще сжал ее руку:
      - Выберемся!
      Голос его звучал уверенно, но в душе было полное смятение.
      - Клянусь Шанго, нас заперли крепко! - пробормотал Нхай, убедившись, что из трюма есть только один выход - через люк.
      Послышались шаги. Люк открылся. Ослепительно белый луч фонаря упал в темноту трюма.
      - Эй, старик, выходи! - раздался сверху голос Адесаньи.
      - Это вы меня, господин? - голос Нхая опять звучал, как у деревенского простака. - Я вам зачем-то нужен? Сейчас, сейчас.
      Нхай выбрался из люка и вытянулся перед Адесаньей.
      - Плавать умеешь? - послышался из темноты голос Араухо.
      - Плохо, господин начальник! - последовало в ответ.
      - Выплывешь - твое счастье. И не забудь сказать там, на берегу, что эти щенки, которые у нас в трюме, будут прикончены, если только нас попытаются догнать.
      - Но, господин... я плохо плаваю.
      - Прыгай, или буду стрелять! - это уже добавил Адесанья.
      - Не дури, капитан! - послышался из темноты еще голос. - Он действительно не умеет плавать. Эй, старик, держи спасательный пояс. Вот так. Завяжи здесь и здесь. Ты должен доплыть, слышишь?
      - Никогда не подозревал в тебе такого человеколюбия, Жоа! - рассмеялся Адесанья.
      - Жоа прав, - вмешался Араухо. - Пусть на берегу знают - мы шутить не намерены. Прыгай!
      - Спасибо, господин начальник!
      Евгений и Елена услышали всплеск.
      ...Когда "алуэт" оторвался от земли, было еще совсем темно. Летели без бортовых огней, набрав максимальную высоту.
      Пассажиров было лишь двое:
      Майк - в форме десантника и капитан Коста, одетый, как на парад. Оба молчали, сидя напротив друг друга на металлических скамьях, тянущихся вдоль всего корпуса вертолета. Капитан Коста, не спавший (впрочем, как и Майк) всю ночь, сначала громко зевнул, потом вытянул ноги перед собою и заснул.
      Вчера вечером "иезуит" наконец раскрыл карты: их задача - найти катер, укрывшийся в бухте, и забрать с него заговорщиков, захвативших Кэндала. Неудачи быть не могло: в заговоре участвовал сам Кваме Араухо, начальник контрразведки армии "фридомфайтеров".
      Майк слушал капитана Коста, стараясь ничем не выдать обуревавшие его чувства. О, если бы он сразу же согласился на предложение капитана Мориса! Тогда, может быть, не погибла бы и Мелинда, и сообщить о заговоре он смог бы своевременно - Морис наверняка бы обеспечил его какой-нибудь связью с Габероном. Но теперь было поздно жалеть о том, что произошло, надо было спасать Кэндала, а путь к этому был лишь один...
      Пять сорок пять. Шесть. Вертолет снизился и шел вдоль берега: океан матово отливал внизу, словно металлическое зеркало.
      Майк осторожно потянулся к ящику с гранатами, возле которого он предусмотрительно сел. Сейчас он схватит гранату. И тогда хозяин вертолета - он.
      И Коста, и летчики будут послушно выполнять его приказы: поднять на борт Кэндала, расстрелять катер - и курс на Габерон.
      Рука Майка скользнула к ящику. Сейчас надо поднять крышку. Майк отвел взгляд от спящего Коста - ив тот же миг ему на голову обрушился удар, в глазах завертелись огненные колеса.
      Очнулся Майк на полу. Капитан Коста лил ему на голову холодную воду из фляги. Чуть поодаль стоял второй пилот с автоматом в руках и с интересом смотрел на Майка.
      - Пришел в себя, - сказал он капитану. - Здорово же вы его хватили.
      - Шли бы вы лучше на место, сержант, - сказал Коста. - Через несколько минут рассветет, и нам нужно сразу же отыскать это бронированное корыто.
      - Слушаюсь!
      Майк попробовал шевельнуть рукой - прочная парашютная стропа врезалась в запястья.
      - Связали... - в бессильной ярости простонал он.
      - Ради вашего же здоровья, - ответил Коста.
      Он вынул из кобуры Майка пистолет, сунул его себе в карман. Затем достал складной нож.
      - А теперь слушайте меня, капитан Браун... - Коста подбросил нож на ладони. - Я хочу объяснить вам кое-какие правила игры, в которой и вам придется принять самое непосредственное участие...
      Капитан Адесанья сам вел катер ко входу в потаенную бухту. Плотные заросли мангров защищали ее от любопытных глаз.
      Кроме моториста, дежурившего в машинном отделении, вся команда и люди Араухо, спали внизу, в матросском кубрике - так распорядился Адесанья.
      Горизонт над спокойным океаном светлел. Адесанья повернул рычаг "малый ход". Протоку, ведущую в бухту, проскочить ничего не стоило.
      Но двигатели по-прежнему давали большие обороты. Адесанья выругался, открыл переговорную трубу.
      - Заснул там, что ли! - рявкнул он мотористу. - Малый!
      - Слушаюсь, господин начальник, - донесся снизу дурашливый голос Нхая.
      Адесанья не поверил своим ушам.
      - Эй! Моторист?
      - Никак нет1 Это я - Нхай.
      - Дьявол! - выругался Адесанья и недоуменно взглянул на подошедших Жоа и Араухо. - Но ведь он... прыгнул за борт!
      Двигатели сбавили обороты и заглохли.
      Адесанья хватил кулаком по переговорной трубе:
      - Эй, ты, старый дурак, я сейчас приду и выпущу тебе кишки!
      - Не извольте беспокоиться, господин начальник, - хихикнула труба. Старый Нхай не умеет обращаться с этими железяками здесь, внизу, но запереть дырку, через которую вы хотите войти, он сумел!
      Катер продолжал идти в тишине по инерции, и Адесанья быстро отвернул его от берега.
      - Но если вертолет не успеет... - губы Жоа дрогнули.
      - Не трясись! - мрачно взглянул на него Адесанья...
      Люк, ведущий в машинное отделение. был заперт изнутри. Около него, на палубе лежал мертвый моторист.
      - Ножом под лопатку. Эти лесные черти умеют подкрадываться бесшумно, констатировал Араухо. Поднял голову и посмотрел в небо. - Светает...
      - А если в лодку - и на берег? - предложил все больше нервничавший Жоа. - Я видел- у вас позади на буксире тащилась лодка.
      Адесанья взглянул в сторону кормы, поспешно пошел туда, наклонился и вытащил из-за борта отрезок каната.
      - Я же говорил, что ни одно благодеяние не остается безнаказанным, обернулся он к Жоа. - Ты дал старику спасательный пояс.
      - Но... он же был за бортом! - виновато ответил тот. - Он не мог попасть на катер.
      - А вот и смог, - решительно бросил Араухо, изучавший обрезок буксирного каната, - Старик прицепился к лодке, подтянулся, когда все заснули, проник в машинное отделение и добытым где-то ножом прикончил моториста. Я уверен: чтобы остановить двигатели, он разнес там все, что только мог, - Араухо профессионально, как разведчик, оценил действия Нхая, обернулся к Адесанье: - Бросай якоря, чтобы нас не отнесло в океан. Будем ждать вертолета.
      - А эти? - Адесанья кивнул на люк, ведущий в кубрик команды.
      - Запереть! - жестко отрезал Араухо. - Вертолет все равно не заберет всех. Лишний груз нам не нужен.
      Стараясь не шуметь, они задраили люк снаружи, потом отдали кормовой и носовой якоря.
      Было уже светло. Солнце быстро поднималось, лучи его золотили ровную поверхность воды.
      - Вертолет! - Адесанья смотрел в небо из-под ладони. - Туги!
      Он сейчас же бросился в рубку, потом побежал к флагштоку - и утренний ветерок с океана развернул полотнище флага с большим белым крестом.
      - Заложников на палубу! - крикнул Араухо.
      Жоа открыл люк. Елена и Евгений вышли на палубу, щурясь от яркого света. В небе быстро нарастал гул спешившего со стороны берега вертолета.
      Араухо быстро и ловко защелкнул на запястьях юноши и девушки наручники.
      Адесанья и Араухо притащили из рубки ящик и приладили над люком, ведущим в машинное отделение, отвели от него шнур - метров пятнадцать - и бросили на палубе.
      Вертолет висел над самым катером на высоте трехэтажного дома, заглушая все своим ревом. Поверхность воды покрылась рябью.
      Дверца "алуэта", украшенная большим белым крестом, открылась, показалась фигура офицера.
      - Эй, на катере! - закричал он в мегафон. - Все в порядке?
      - Все! Все! - возбужденно закивал и замахал руками Жоа. - Скорее!
      - Почему не вошли в бухту?
      - У нас вышли из строя двигатели! - оттолкнул Жоа капитан Адесанья. Это я, я - капитан катера...
      - Где Кэндал?
      Заговорщики переглянулись.
      - Оказал сопротивление и убит! - крикнул, наконец, Араухо, решивший взять ход переговоров в свои руки. - Я - Кваме Араухо. А это, - он указал в сторону пленников, - заложники. Дочь советника Мангакиса и сын русского журналиста. Тоже неплохая добыча...
      Офицер скрылся в кабине вертолета.
      - Они нас не возьмут, - простонал Жоа и взорвался: - Проклятые туги! Мы для них никто! - Он вскинул к небу автомат.
      - Хватит! Прекрати истерику! - рявкнул на него Араухо.- Капитан Адесанья, возьмите у этого неврастеника "узи". Он и так уже испортил нам все дело...
      Капитан разглядывал в бинокль горизонт, подчеркнуто не обращая внимания на переговоры с вертолетом.
      - Нас ищут. Со стороны океана - катера.
      С вертолета тоже заметили погоню - три далекие точки на горизонте. Офицер, вновь появившийся в проеме двери, поднес к глазам бинокль и смотрел в ту сторону.
      - Ладно! - наконец крикнул он вниз, опуская бинокль. - Сейчас мы вас заберем. Первым поднимется... - Он помедлил.
      Жоа поспешно сделал шаг вперед.
      - До чего же ты... - презрительно бросил ему в спину Араухо и передразнил его высокопарную манеру выражаться: - "Мою руку направляла История!"
      Но Жоа предпочел этого не заметить.
      - Я! Это я застрелил Кэндала! - кричал он, протягивая к вертолету руки.
      - Хорошо! Первым подниметесь вы. Второй - девушка. Потом сеньор Араухо. Следом - русский. И капитан. Кто-нибудь там есть у вас еще?
      - Никого нет. - поспешно крикнул Жоа.
      Удары в крышку люка становились все сильнее - запертые в кубрике пытались ее выбить.
      На палубу из вертолёта полетел тяжелый моток стального тросика. Ременная петля повисла метрах в трех. Жоа подпрыгнул, стараясь дотянуться, раз, другой, третий. Тросик потравили. Жоа поспешно влез в петлю, затянул ее у себя под мышками. Заработала лебедка, и тросик побежал вверх.
      Наверху, в вертолете, видимо, замешкались, освобождая Жоа от ременной петли. Но вот тросик снова упал на палубу.
      - Ну? - шагнул Араухо к Елене. - Быстро!
      Он схватил Елену за плечи, набросил петлю, стараясь продеть ее под мышки девушке.
      Елена резко оттолкнула его.
      - Ах, ты! - Араухо злобно замахнулся.
      - Не сметь! - прогремел сверху мегафон. - Останешься здесь, и тогда...
      Евгений, рванувшийся было на помощь Елене, изумленно замер. Это был голос... Нет, он не верил своим ушам. Майк!
      Елена тоже узнала его голос. Она готова была крикнуть - "Майк!", но тросик потянул ее вверх.
      Мгновение - и Елену уже втаскивали в кабину "алуэта".
      - Теперь сеньор Араухо! - скомандовал сверху офицер. - И без оружия!..
      Петлю на Евгении закреплял Адесанья. Капитан сделал это старательно, не выпуская изо рта трубки.
      - Ну вот, все, - сказал он хладнокровно и похлопал Евгения по плечу. Тебе, парень, повезло куда больше, чем тем... - он кивнул в сторону сотрясающейся от ударов снизу крышки люка,-да и вашему старику, испортившему нам машины.
      Он посмотрел из-под руки на океан. Катера были отчетливо видны. Прикинув что-то в уме, Адесанья взял конец длинного шнура, ведущего к ящику на люке машинного отделения, приложил его конец к дымящейся трубке...
      И Женя понял: там, внизу, Нхай, неизвестно как очутившийся на катере и остановивший его, не давший бандитам скрыться в береговых манграх...
      И Евгений изо всех сил ударил Адесанью ногою в живот. Тот попятился, врезался в ящик и вместе с ним полетел за борт. Тут же дернулся стальной тросик и оторвал Женю от палубы.
      Первым, кого он увидел, как только очутился в проеме двери, была Елена. Она кинулась к нему, что-то говоря, мешая португальцу в парадном офицерском мундире освободить Евгения от наручников и ременной петли.
      Рядом смущенно улыбался Майк.
      - Камарад Браун, закройте дверь! - крикнул ему офицер в парадной форме, все-таки сумевший снять с Жени наручники. И приказал пилотам подняться: - Курс - Габерон.
      - Капитан Коста, - поднес он руку к козырьку своей щегольской фуражки. - Будет глупо, если нас после всего этого собьют свои же. Не так ли, мистер Браун?
      Он хитро подмигнул Майку и указал на толстое стекло окна - там, хорошо видные сверху, стремительно приближались катера, и командоры уже суетились у зенитных орудий...
      - Я сейчас свяжусь с аэропортом Габерона. Теперь самое главное обеспечить хорошую посадку.
      Коста вежливо поклонился и ушел к пилотам. По пути он переступил через лежащих на полу, крепко связанных парашютными стропами Жоа и Араухо.
      ...А назавтра... Нет, праздник, задуманный мамой Иду в честь возвращения Николая Корнева и советника Мангакиса, назавтра не состоялся. Тысячи жителей Габерона, солдаты и "фридомфайтеры" шли за алым гробом Кэндала. А когда над скромным холмиком красной земли, выросшем на городском кладбище, прогремели прощальные залпы, над Габероном, над Боганой, над Гидау, над всей Африкой радиоволны разнесли первые слова речи, которая так и не была дописана:
      "Братья и сестры! Товарищи! Сегодня самый счастливый день, который мы знали за последние четыреста лет, - мы провозглашаем независимость..."
      Конец