Вадим Коростылев
      Король Пиф-Паф или Про Ивана не великана
      Однажды, ранним утром, когда едва выглянувшее солнце лишь начало пробивать косыми лучами лес, на глухую поляну в самой его чаще выбрался царь Горох.
      Отряхнул кафтан из листьев и трав, расправил гороховые усы, уселся на пень и заиграл в рожок. А лес словно большой оркестр тотчас стал вторить ему многими голосами. Царь Горох отнял от губ рожок, прислушался и торжественно объявил:
      Я - царь Горох,
      Лесной скоморох.
      Небо - корона.
      Пень - вроде трона.
      Была ворона при троне,
      Чтобы царства не проворонить.
      Сидела, хвостом вертела,
      Повертела и улетела...
      А царство моё такое:
      Не обведёшь рукою!
      И рощи-то в нём, и птицы,
      А главное - небылицы,
      Такие уж Были-небыли,
      Что и на свете не были.
      А на самом-то деле были
      Это Небыли-были:
      Про Чудовище из чащобы
      Всё мало ему, всё ещё бы!
      Про Ивана-не-великана,
      Да про невесту Ивана...
      А сказка идёт по росам
      Тук, тук, тук,
      И вот она,
      Милости просим,
      Тут, как тут!
      Не успел царь Горох закончить, как из-под его руки выскочил Чудовище.
      Чудовище, как Чудовище: брюки, пиджак, галстук бабочкой. В руке саквояж:
      переселяется. Только лицо - словно пруд, заросший тиной - безликое лицо.
      Огляделся Чудовище по сторонам, заметил под ногами хилый кустик и горестно всплеснул руками:
      - Крапива-то, крапива как заглохла!
      Сорвал кустик, вставил себе в петличку и погрозил кому-то:
      - Ну, погодите у меня!
      Тут луч солнца ударил ему в глаза. Отскочил он в сторону, выхватил из кармана огромные тёмные очки, закрыл ими пол-лица и кинулся в чащу. А лучи за ним, как будто поймать хотят. Шарахается Чудовище из стороны в строну, на деревья натыкается, а они сцепились ветвями - не пускают.
      - Эй, вы чего? - закричал Чудовище.
      - Кто ты? - откликнулись деревья.
      - Я - Чудовище! Да вы что, не знаете? Первый раз в сказке, что ли? затрясся Чудовище от возмущения.
      Замерли деревья, пригляделись:
      - Что-то не похоже.
      - А я теперь хитрый, - заявил Чудовище и запел:
      Появлюсь я - все окрест
      Говорят: да он не съест!
      Если надо - спину гну,
      Надо - я высокий
      И из всех кругом тяну
      Со-о-оки!
      Открываюсь я не вдруг,
      Говорю любому: друг!
      Если надо - спину гну,
      Надо - я высокий
      И из всех кругом тяну
      Со-о-оки!
      А попробуй, задержи,
      А попробуй, докажи!
      Если надо - спину гну,
      Надо - я высокий
      И из всех кругом тяну
      Со-о-оки!
      - Уходи из нашей сказки! - замахали деревья ветвями.
      - Да как вы смеете? - затопал ногами Чудовище. - Да я... я из вас души вытряхну!
      Всё равно расступитесь!
      И Чудовище схватил стволы тех деревьев, что были поближе и так их тряхнул, что из них в самом деле вывалились... души.
      - Вы кто такие? - изумился Чудовище.
      - Мы Души деревьев, ты нас вытряхнул! - объявила первая Душа. - Я Душа вот этого старого Дуба, а это - Душа Ивы и Душа Берёзы. Не плачь, Душа Ивы!
      - Я - плакучая, я не могу не плакать, - отозвалась Душа Ивы и, всхлипнув, добавила: - Особенно теперь.
      - Берёзовых бы розог тебе! - накинулась Душа Берёзы на Чудовище.
      - Ты сильный, ты натворишь у нас бед! - расстроилась Душа Дуба.
      - Дуб, дуб, а понял с кем имеет дело. А ну-ка убирайтесь отсюда! самодовольно расхохотался Чудовище.
      - Но деревья без нас перестанут быть живыми! - хором воскликнули Души деревьев.
      - Я не люблю, когда деревья живые, - топнул ногой Чудовище. - Я люблю, когда деревья мёртвые! Нечего зря тянуть соки из земли. Вон, какая крапива у вас... - поправив в петлице сорванный кустик крапивы, возмутился Чудовище. - Разве это порядок?
      - Чудовище! - разом выдохнули Души.
      - Да, Чудовище! Каждому своё. Вон, остальные деревья - стоят, и ничего.
      Лес, как лес. А вы... тоже мне, герои нашлись!
      - Каждому своё, - возразила Душа Дуба, - а лес... он и зашуметь может.
      - Перекричу! - отмахнулся Чудовище. - А чем это так противно пахнет в лесу? - спросил он, втянув воздух носом.
      - Это цветы, - улыбнулась сквозь слёзы Душа Ивы, - они распустились. Я, Плакучая Ива, всегда плачу от радости, когда цветы распускаются.
      - Я вижу, вы все здесь распустились! - возмущению Чудовища не было предела. - Вон из моего леса! И не сметь больше плакать от радости! Плакать надо от горя.
      Ну, в крайнем случае - от обиды. Вон!
      - Это даже хорошо, что мы можем двигаться, - вздохнула Душа Дуба.
      - Что значит "хорошо", что значит "хорошо"? Не должно быть для вас такого слова!
      Вам должно быть только "плохо"! - перебил её Чудовище.
      - Плохо теперь стоять без дела, - возразила ему Душа Дуба. - А мы понесём плач Ивы далеко-далеко, чтобы и люди, и птицы, и цветы знали: Чудовище пришло в сказку!
      - Чем дальше, тем лучше! - передразнил её Чудовище.
      Тут Душа Ивы утёрла глаза зелёным листочком и улыбнулась: "А, действительно, зачем плакать? У меня высохли слёзы. Теперь я заплачу только от радости, когда ты лопнешь от злости!" - И, взмахнув руками-ветками, закружилась вокруг Чудовища, напевая:
      Над рекою Ива
      Грустила,
      Распускала косы.
      Густые,
      Жаловалась вниз
      Отраженью:
      Сколько лет стоим
      Без движенья!
      Подпевая, вслед за ней поплыли в хороводе Душа Дуба и Душа Берёзы.
      Проплывали понизу
      Гусли,
      Величали Ивушку
      Грустной,
      Проплывали поверху
      Тучи,
      Величали Иву
      Плакучей...
      С окрестных деревьев, вплетаясь в песню, понеслись тревожные трели соловьев.
      Голос Ивы стал ещё звонче:
      А теперь пойду
      По дубравам
      Хочешь - прямо,
      Хочешь - направо,
      Нету ни дверей,
      Ни порога,
      Мне теперь повсюду
      Дорога...
      От такой дерзости Чудовище даже оцепенел. Не знает что и сказать! А Души деревьев продолжали кружиться и петь:
      Соловьёв возьму
      Я на ветви,
      Пусть расскажут людям
      И ветру,
      Что леса Чудовище
      Душит,
      Что пора спасать
      Наши души!
      Закончив песню, Души деревьев плюнули в сторону Чудовища и удалились.
      А из-под земли стали выбиваться мухоморы и чертополохи. Все снаряжённые по-походному - с заплечными мешками, в шляпах. Только у мухоморов мешки красные, в белую крапинку, а у чертополохов - из продолговатых чертополошьих листьев. И там где они не выбивались, у окрестных деревьев тотчас опускались ветви и вяли листья.
      Потом распахнулся зелёный куст, и на поляну выпорхнула Злючка-Колючка модная дама в зелёных туфельках на высоких колючках, в зелёном плаще и перчатках с крагами на колючках, с пучком из колючек на голове и с веером из длинных колючек в руках.
      - Кавалергарды! - оглядев своё войско, восторженно воскликнул Чудовище. - Как есть, кавалергады! - И простёрши руку, торжественно произнёс:
      Всё кругом переиначу, Тишиной назначу гром, Мухомора я назначу При себе боровиком...
      В ответ на эту речь вверх взлетели красные, в белую крапинку шляпы, и мухоморы, все как один, склонились в благодарственном поклоне. Чудовище ещё в больший раж вошёл:
      Пусть крапивные гуляют,
      Пусть крапивные поют,
      Все поляны заселяют
      И земные соки пьют!
      Хороши лишь те, что плохи,
      Обещаю я всерьёз,
      Что при мне чертополохи
      Расцветут пышнее роз!
      При этих словах чертополохи упали на колени...
      А Колючку, не иначе,
      Как берёзой назовём.
      Это значит, я назначил!
      Я - гуляю! Мы живём!
      Прижав руки к сердцу, Злючка-Колючка присела в реверансе, потом послала Чудовищу воздушный поцелуй и восторженно закричала:
      - Чудовищно!
      - Назначаю тебя своей придворной дамой! - продолжал распоряжаться Чудовище. - Эй, Дикий Хмель!.. Или нет в лесу такого?
      - Как не быть, как не быть! - выскочил из чащи Хмель, на ходу застегивая зелёный ливрейный фрак с вьющимися аксельбантами. - С приездом, Ваша Немилость!
      Всё ждали, когда же к нам пожалуете, не обойдёте. Дождались!
      - Что ж не вьёшься тогда возле меня? - усмехнулся Чудовище.
      - А вот и вьюсь, а вот и вьюсь! - заюлил Хмель и поднёс ему, непонятно как появившуюся в его руках, желудёвую кружку. - Прошу, стопочка наилучшей белены.
      Особой!
      Его Немилость лихо опрокинул кружку и крякнул от удовольствия:
      - Повторить!
      Тут откуда ни возьмись выскочила на поляну Девка-Бузина в фартуке из лопуха. В ушах серьги из гроздьев бузинных ягод, острые листики на голове в бигудях видать врасплох застали, не успела прихорошиться. В руках у неё была вторая желудёвая кружечка.
      Чудовище кружку взял и Хмелю поднёс. Но тот головой замотал, стал отказываться.
      - Не потребляю-с! На молочной диете-с! Только для вас, Ваша Немилость...
      - Ты же Хмель! - удивился Чудовище.
      Хмель вьюном прошёлся по поляне, взмахнул рукой - и среди деревьев вспыхнула неоновым светом вывеска: ТАВЕРНА "ЛЕСНАЯ МАЛИНА". Чудовище обрадовался, ногами затопал и закричал:
      - Гуляй, крапивное семя! Заводи пир горой, дым столбом, дым коромыслом! А некрапивные пусть плачут! Почему-то мне приятно, когда плачут! Почему бы это, а?
      Злючка-Колючка, влюблённо глядя на него, только руками всплеснула:
      - Вы же Чудовище!
      - Вот! - назидательно поднял он палец и задумчиво огляделся по сторонам. - Надо разведать, нет ли поблизости какого царства-королевства? А то кого обижать будем?..
      При этих словах царь Горох, который всё это время на пеньке сидел, встрепенулся, с пенька соскочил и быстренько улизнул с поляны. Он побежал в соседнее царство-королевство, что расположилось сразу за лесом.
      Там же ни о чём знать не знали, слыхом ни слыхивали, к завтраку готовились.
      Прямо перед дворцом, с витыми башенками и шпилями набекрень, накрыли огромный стол, заставили его стеклянными сулеями, заморскими высокими бокалами, графинами и кувшинами с разноцветными соками. За стол уже уселся царь-прецарь, король-прекороль, граф-преграф, барон-пребарон всея Сказки Пиф-Паф. Сам мелок и худ, едва голова над столом торчит. Рядом застыла Нянюшка-мамка-кухарка-повариха. Сигнала к завтраку ждут. Вышли из дворца Часы Золотые Усы, на пьедестал взгромоздились, бить начали. Пиф-Паф с Нянюшкой пальцы загибают, считают. Часы Золотые Усы закончили бой, с пьедестала соскочили и, забрав его с собой, ушли. А царь-прецарь, король-прекороль и прочее радостно объявил:
      - Ну, вот! Раз Часы Золотые Усы возвестили царский завтрак, так тому и быть.
      Нянюшка-мамка-кухарка-повариха засуетилась, стала Пиф-Пафа потчевать:
      Пей, батюшка, соки, Будешь высокий!..
      От сока морковного Прибавится кровушки, От сока капустного Прибудет в головушке...
      Пиф-Паф тотчас обиделся и отодвинул бокал с капустным соком:
      - Это что ж, качан заместо головы? Но Нянюшка-мамка не растерялась:
      Капуста кудрявая,
      В серёдке извилины!
      Пей, батюшка, соки,
      Питайся усиленно.
      От сока черничного
      Чёрные бровушки,
      От земляничного
      Сладкое словушко
      Ну, а для духу
      Царского, прочного,
      Выпей-ка чарку
      Сока чесночного!
      Хватил царь-прецарь сока чесночного, да бегом к одному из дворцовых углов, на котором обозначились две зарубки: царского нынешнего росту, и, видимо, росту для Пиф-Пафа идеального. Примерился, но выше низшей зарубки не оказался.
      - Вот! Соки пью, а росту не прибавляется. "Пей, батюшка, соки, будешь высокий!"
      - передразнил он Нянюшку-мамку. - Сколько лет меряюсь со своей меркой, а всё никак не перерасту! Мало меня! Нету меня почти что вовсе! Количества всё никак не наберу. Капуста, што-ль, паршивая?
      Подбежал к столу, схватил табуретку, да так грохнул её об пол, что та разлетелась на кусочки.
      - Ох, силушки-то в тебе сколько! - восхитилась Нянюшка-мамка.
      - "Силушки, силушки"!.. А росту? Я, царь-прецарь, король-прекороль, князь-прекнязь, граф-преграф, барон-пребарон всея сказки, а в зеркало поглядишься... тьфу! Четвертинка! При таком количестве титулов - нет во мне самом никакого количества!
      - А ты, батюшка, - стала утешать его Нянюшка-мамка - повели величать себя "Ваше Количество". Вот и всё. Как назовут, так и увидят. В слове-то сила, Ваше Количество! Гляньте-ка, каков у нас царь. А?.. Высок-то как!.. А широкоплеч! Не царь, сплошное количество!
      - Ну, ладно, ладно... терпеть не могу этого! А что, действительно повыше стал, а? - подозрительно посмотрел на неё Пиф-Паф.
      - Да уж как вырос в наших глазах! Уж как вырос! Что твоя мерка? Тьфу!
      Перерос ты свою мерочку, Ваше Количество! - заохала Нянюшка-мамка. - Да ведь кто в наших глазах вырос, тот в наших глазах так и останется.
      - Ладно, ладно, верю, - успокоился царь-прецарь и потянулся к стакану с соком.
      Но вдруг, одновременно качнувшись во всех сулеях, бокалах, стаканах, графинах и кувшинах, соки исчезли, словно кто-то снизу сделал большой глоток, а на царский двор с криками ворвался Министр:
      - Чудовище! Чудовище пришёл в наше царство-королевство! Я сам видел!
      Пиф-Паф вжался в кресло и зажмурил глаза:
      - Где, где Чудовище? Ничего не вижу.
      - Да глаза, глаза-то откройте, горе моё! - заломил руки Министр.
      - Ну? Где? - открыл глаза Пиф-Паф.
      - Да не здесь, не здесь! Там, в лесу, в самом тёмном месте, - испуганно оглянулся Министр.
      - А ты зачем в лес ходил? Мог бы не ходить, ничего бы и не увидел. Сам виноват!
      - отрезал Пиф-Паф и потребовал: - Соку!
      - Нету! Нету больше соку! - в отчаянии схватился за голову Министр. Глаза-то пошире откройте!
      Пиф-Паф задумчиво оглядел стол, но тотчас нашёлся:
      - Ну, нет, вижу. Вели принести.
      Вдруг треснула земля, и посреди двора образовалась большая расщелина.
      - Вот! Вот! - почти обрадовался Министр. - Видите? Из самой земли они соки пьют!
      - А ты чего радуешься? - накинулся на него царь-прецарь. - Чего же тут хорошего?
      Ты Министр Двора, а у тебя, вон, весь двор расстрескался!
      - Был! Был Министр Двора, а потом...
      - Я тебя нанял Министром По Разным Обстоятельствам, - перебил его Пиф-Паф.
      Затем назначил Министром Двора, но мы с тобой поссорились и я переназначил тебя Министром Вне Двора. Ты обиделся и ушёл. А куда ушёл? В лес ушёл, в кусты ушёл, а теперь...
      - Но я же вернулся! Чтобы доложить вашему...
      - "Количеству!" - вмешалась Нянюшка-мамка.
      - Что? Какому ещё "количеству"? - опешил Министр.
      - Теперь Наше Величество величают Нашим Количеством, - гордо пояснила Нянюшка-мамка.
      Министр только плечами пожал:
      - Чтобы доложить Вашему... Количеству, что Чудовище пришел в Сказку! Да вот, пожалуйста: двое из его свиты! - указал он на ввалившихся во двор сильно подвыпивших Чертополоха и Мухомора, которые, увлечённые беседой между собой, никого вокруг не замечали.
      - Кавалер Чертополох, ты меня уважаешь? - споткнувшись, воскликнул Мухомор.
      - Кавалер Мухомор, я тебя уважаю! - поддержал его Чертополох.
      - А тттебе бе-белена не ударила в верхние листики? - не унимался Мухомор.
      - Ещё как, отсохни у меня правая ветка! - пошатнулся Чертополох.
      - Значит увважаешь? - обнял его Мухомор.
      - Кавалергад буду! - ударил себя в грудь Чертополох.
      - Всё! - удовлетворенно облобызал Чертополоха Мухомор. - А ты сколько желудёвых кружек разбил?
      - Десять! - подумав, торжественно объявил Чертополох.
      - А я и того больше! Да ещё Хмелю на левый корень наступил, а у него на нём мозоль! Ох, и повеселились мы с тобой!
      Качаясь и поддерживая друг друга, кавалеры двинулись к столу, громко горланя песню:
      Мы в "Лесной малине" были,
      Пели песни, пили сок.
      Пели? Пели! Пили? Пили!
      Дрались? Дрались!
      Всех побили!
      А когда мы всех побили,
      То пустились наутёк!
      Нас в лесу таких лишь двое
      И любой из нас не плох!
      Мы герои? Мы герои!
      Мухомор! Чертополох!
      Перечертополошили
      Мы в лесу, конечно, всех!
      Мы в "Малине" были? Были!
      Пели? Пели! Пили? Пили!
      Дрались? Дрались!
      Всех побили!
      Умохоморилисъ! Эх!
      Нас в лесу таких лишь двое
      И любой из нас не плох!
      Мы герои? Мы герои!
      Мухомор! Чертополох!
      Наткнувшись на стол, они остановились и уставились на сидящего за ним Пиф-Пафа.
      Тот, поёрзав, достал из-за спины корону, нахлобучил её и с ужасом вылупил глаза на кавалеров.
      - Эттто что такое?.. Какой смешной человечек! Растёт корешками вверх.
      Интересно, откуда он тянет соки? - обратился Мухомор к Чертополоху, ткнув пальцем в корону.
      - Должно быть отовсюду! - обвёл руками воздух Чертополох.
      Мухомор пошатнулся в сторону Пиф-Пафа:
      - Соперник?!
      - Я - царь-прецарь, король-прекороль, граф-преграф, князь-прекнязь, барон-пребарон всея Сказки! - попытался сохранить важное выражение лица Пиф-Паф.
      - Пойдём на кухню! - поманил его пальцем Мухомор.
      - Я не пригоден для еды... - вжался в кресло царь-прецарь. - Разве не видно?
      - Очень надо есть такую поганку! - брезгливо поморщился Мухомор. - Нас, нас теперь будут есть! Понял? Мы назначены белыми грибами! И всё! Хватит!
      Поглумились над нами! Палками шляпки сбивали! А?.. А каких-то сопливых маслят...
      - он даже задохнулся от обиды. - Всё! Мухомор а-ля боровик! Под майонезом!
      В соусе "сатэ"! - на лице Мухомора появилась блаженная улыбка. - У меня уже внутри всё заранее кипит. Пошли на кухню, посмотрим. Я в разведке, понял? Скоро всем мухомориным войском нагрянем... Хотя, ладно, тогда и посмотрим. Кастрюльки мыть!
      Сковородки чистить! Маринады готовить! Только сушиться не хочу, говорят щекотно... Ох, что-то меня размухоморило! Пошли, кавалер Чертополох!
      Кавалеры, пошатываясь, удалились, а на царском дворе наступила гробовая тишина.
      Первым опомнился Министр:
      - Ваше Количество! Только не теряйте присутствия духа!
      - У меня нет Министра Присутствия Духа, - обречённо вздохнул Пиф-Паф.
      - Конечно, вы же больше одного министра вообще не держите! неосторожно брякнул Министр.
      - Ты, ты будешь моим Министром Присутствия Духа! Только никогда, никогда не покидай меня! - вцепился в него Пиф-Паф.
      Министр тоже вцепился в него, потому что за дворцом раздался свист, улюлюкание, топание множества ног и загремела лихая песня:
      Вперёд, чертополохи,
      Бродяги-мухоморы!
      Дела людские плохи,
      Мы всё заселим скоро.
      О чём мечтали все вы
      Сегодня совершится:
      Мы вытопчем посевы
      И проса, и пшеницы.
      Тяни земные соки
      Без страха и оглядок
      Из-под берёз высоких
      И огородных грядок.
      Настало наше время
      И нету нам преграды.
      Вперёд, лихое племя,
      Вперёд, кавалергады!
      - Ваше Количество! Мысль! - схватился Министр за голову.
      - Ну? - отцепился от него Пиф-Паф.
      - Полцарства тому, кто победит Чудовище!
      - Почему ж это сразу полцарства? - мгновенно набычился Пиф-Паф. - Одну осьмую и довольно!
      Министр даже руки заломил от огорчения:
      - Не спорьте, горе моё! Пол! Полцарства! И принцессу Пиф-Паф-Пифочку впридачу.
      Вот!
      - Ка... какую Пиф-Паф-Пифочку? - обомлел от неожиданности царь. - Нет у меня никакой Пиф-Паф-Пифочки.
      - Ну, да, нет. Что ж из этого? Главное пообещать, - нисколько не смутившись, заявил Министр.
      Пиф-Паф что-то прикинул в уме и решительно замотал головой:
      - С Пиф-Паф-Пифочкой полцарства много!
      - Ваше Количество! - упал на колени Министр.
      - Ладно, - вздохнул Пиф-Паф, - пусть разнесут весть. Да, но пока кто-нибудь найдётся, мы будем находиться в страхе перед Чудовищем?..
      Тут откуда-то донёсся бой Часов. От раскатившегося звона царь-прецарь уши зажал, ногами затопал:
      - Всё идут и идут, а нам час от часа не легче!
      - Ваше Количество! Ещё одна мысль! Просто с ума можно сойти. Вот... от волнения Министр даже задохнулся. - Надо остановить время. Надо разбить Часы Золотые Усы и тогда оно остановится. Всё останется, как сейчас, пока кто-нибудь не найдётся и не победит Чудовище.
      - Так... - потёр от удовольствия руки Пиф-Паф. - А кто пойдёт разбивать Часы?
      - Вы! Вы будете убивать время! - поклонился ему Министр.
      - Ладно! - согласился Пиф-Паф. - Только первым пойдёшь ты. У них, знаешь, какая здоровенная гиря? Тебя они стукнут - тебе что. А я царь-прецарь, король-прекороль, мне больно будет. Пошли!
      А тем временем за углом дворца Часы Золотые Усы, забравшись на пьедестал, беседовали с царём Горохом, лесным скоморохом.
      - Да, время, самое время появиться герою. Что же тянуть? - горячился царь Горох.
      Золотые Усы неторопливо мизинчиком передвинули золотую минутную стрелку на лице-циферблате и поморщились:
      - Это бес-тик-тактно напоминать времени о времени! Секунда в секунду!
      Минута в минуту! Сутки в сутки! Тик-так? Или тик-не-так?
      - Тик-то оно так, да всё не так! - покачал головой царь Горох. - В царстве-королевстве Чудовище, а ты стоишь себе и в свой золотой ус не дуешь, только знай мизинчиком его подвигаешь. Крутани-ка свои усищи как следует, да и пробей время появиться герою.
      От возмущения Часы Золотые Усы взмахнули увесистой гирькой:
      - Ни за что! Мы никогда не спешим, мы никуда не спешим. Мы давно на пьедестале.
      Тик-так мы сказали, тик-так и будет. Тик-так-то!
      - А поспешить-то придётся, - прислушался к шуму перед дворцом царь Горох.
      Разбивать тебя бегут царь-король со своим министром.
      - Меня? За что? Мы очень верные часы! - удивились Часы и подозрительно покосились на него. - А откуда ты знаешь?
      - Слух-то у меня лесной, сейчас и ты узнаешь, - усмехнулся царь Горох. - Они время хотят остановить, чтобы пока всё осталось как есть. Не торопились, не торопились, а сами себе час пробили!
      Тут и Золотые Усы услышали азартные крики Пиф-Пафа.
      - Ты их под дых, в пружину, в пружину! Тогда оно вмиг остановится!
      - Безумец! - заметались на пьедестале Часы. - Он же король!
      - Да без царя в голове. Прыгай! - решительно дёрнул часы за ус царь Горох.
      Часы Золотые Усы тяжело ухнули с пьедестала и, прихрамывая, бросились за Горохом в лес.
      И вовремя. Как только они скрылись за кустами, прибежали Пиф-Паф с Министром.
      - Сбежали! - уставился на пустой пьедестал Его Количество. - Вперёд!
      - А, может, они решили спрятаться во дворце? - засомневался Министр.
      - Назад! - приказал Пиф-Паф. И они ринулись обратно во дворец.
      А беглецы, облегчённо вздохнув, остановились.
      - Сильно ушиблись? - посочувствовал Горох.
      - Пустяки, - отмахнулись Часы, - мы - антиударные... Ик-ак! Ик-ак! Извини, это мы от возбуждения... Ты посмотри какой пульс?! Сто двадцать секунд в минуту!
      Тик-так может хватить и разрыв пружины. Подкрути, пожалуйста, там, сзади... Надо подзавестись!
      - У тебя все винтики целы? - встревожился царь Горох.
      - Ты что? - обиделись Часы. - Хочешь сказать, что у меня винтиков не хватает?
      - Хочу сказать, что самое время вызвонить героя! - решительно заявил Горох.
      - Ох, после такой встряски! - заохали Часы, но ударили.
      Звон получился какой-то неуверенный, дребезжащий. Неудачный звон вышел. Не успел он умолкнуть, как перед ними появился некто длинный, тощий, в шляпе с пером, в камзоле с гербом, со шпажонкой на боку...
      - Этто что такое? - уставился на тощего царь Горох.
      - Герой, - без энтузиазма ответили Золотые Усы. - С приличной родословной.
      - Тебя как звать? - обратился к тощему Горох.
      - Принц Уа-Уа. Заморский, - дрожа коленками, отозвался тощий.
      - Немедленно раззванивай его обратно! - решительно потребовал Горох.
      Но принц стремительно дёрнул в сторону и скрылся. Царь Горох с досады даже сплюнул. Часы Золотые Усы примирительно тронули его за плечо:
      - Ладно, кому время-то появиться? Ивану-царевичу или Ивану-великану?
      - Ивану! - отрубил Горох. - Просто Ивану.
      - Ладно, - пожали плечами Часы. - Только теперь уж и ты помогай своим рожком.
      Царь Горох подул в рожок, Золотые Усы для вдохновения уставились в небо и гулко ударили один раз. Горох подхватил напевной короткой мелодией.
      ...Из земли показались ноги, обутые в лапти. Одна нога почёсывала другую...
      Часы ударили второй раз. Горох снова поддержал рожком.
      ... На ноги крепко встало широкоплечее туловище...
      Тут Золотые Усы замешкались. А Царь Горох заволновался:
      - Ты что, ты что?.. Бей скорей!
      - Не мешай работать! Для головы нужен особый звон. Да и ты постарайся, - спокойно ответили Часы и выдали самый мелодичный, самый раскатистый звон из трёх.
      Царь Горох тоже не ударил в грязь лицом. Его рожок пропел самую мелодичную фразу из трёх.
      ...И на плечах появилась весёлая, белозубая голова с копной соломенных волос...
      Она широко улыбалась.
      - По здорову ли, Ваня? - участливо спросил царь Горох.
      - Да руки есть, чтобы бить комаров, а коли руки есть - значит здоров! весело ответил Иван.
      - Да ты балагур! А богат ли? - не отставал Горох.
      - Коров у меня - невидимо, стало быть, их и не видели. Хорош табун, да ленивы кони: всю жизнь скачут, меня не догонят, - улыбнулся Иван.
      - А где крыша твоя? - продолжал расспрашивать его Горох.
      - А чем не солома? Где голова - там я и дома, - тряхнул соломенной шевелюрой Иван.
      - А как невесту звать? - приставал Горох.
      - А Дунька-Репка! Сидит в земле крепко, не до вечеру-темени, а до поры до времени, пока за косичку не выдерну, ни за что сама и не выйдет к нам! - снова широко улыбнулся Иван.
      Тут и царь Горох улыбнулся.
      - Скромная, значит! Это хорошо. Прилично живёшь, Ваня, не хуже людей, подвёл Горох итог.
      - Живу не лучше, живу не хуже, живу не шире, живу не уже, живу, как люди:
      чего нет - может, и будет. Зачем тебе-то я понадобился? - в свою очередь спросил Иван.
      - Да с Чудовищем надо сразиться, Ваня, - прикинулся простаком Горох.
      - С Чудовищем? - переспросил Иван и тотчас согласился: - Что ж, это можно.
      Меч дашь?
      Царь Горох укоризненно посмотрел на Часы Золотые Усы. Те закрутились, заворчали:
      - Ещё не время! И потом, почему всё мы, да мы?
      Горох только рукой махнул:
      - Ладно! Сам добудешь. Говорят у царя-короля Пиф-Пафа есть.
      - Волшебный, что ли? - заинтересовался Иван.
      - Не то, чтобы волшебный, а всё же, верно, не тупой. Смотря кто им махать станет, - назидательно ответил Горох.
      - И точно, меч от руки идёт, - согласился Иван.
      - Да, вот ещё! - подмигнул царь Горох Ивану. - Победишь Чудовище полцарства получишь. Да ещё принцессу Пиф-Паф-Пифочку впридачу.
      - Ладно, возьмём, - согласился тот, присев на землю, чтобы поправить сбившийся онуч.
      И не заметил, как царь Горох что-то шепнул Золотым Усам, а те издали легкий серебристый звон, после этого за руку Ивана зацепилась какая-то шелковистая травинка. Поднялся Иван, дёрнул травинку - из земли выскочила Дунька-Репка.
      Крепкощёкая шустроглазая девчонка с косичкой на макушке.
      - Ты кто такая? - ошеломлённо уставился на неё Иван.
      - Здравствуй, Ваня. Я Дунька-Репка, - нисколько не смутившись, объявила девчонка. - Спасибо, что на свет вытащил.
      - Да я ж тебя выдумал! - растерялся Иван.
      - И за то спасибо, что меня. Вот я и здесь, - рассмеялась Дунька.
      - Чудеса! - развёл руками Иван.
      - В сказке живём, Ваня, - строго заметила девчонка, потянулась и запела:
      Встань-ка, Дунька-Репка с диванчика, Сдунь-ка, Дунька, Пух с одуванчика...
      Ух-ты, пух-то, Глянь-ка, летит, А Дунька-Репка Танцевать хотит!
      - Не "хотит", а "хочет", - наставительно заметил царь Горох.
      - А я тёмная ещё, только из земли! Вот поживу на свете, всему научусь, - блеснула на него глазками Дунька и прошлась в танце, дробно перебирая туфельками фасольками:
      Я на ножки крепкая, Я на щёчки крепкая, Вот какая репка я, Я из репок редкая!
      Тут Дунька неожиданно оборвала танец и, сразу перейдя на деловой тон, решительно заявила:
      - Ладно, Ваня, пошли во дворец за мечом. Полцарства возьмём, дом справим, в огороде репок насадим. И чтоб никакой Пиф-Паф-Пифочки! Понял? Забудь!
      И для убедительности ткнула его кулачком в бок.
      - Эй, ты чего сразу драться? - обиделся Иван.
      - Ладно! - поправила Репка на нём рубашку. - Пошли. Делу время, потехе час.
      - Ах, тик-как хорошо сказано! - восхитились Часы.
      И такие они с царём Горохом были восхищенные, такие довольные, что не заметили, как рядом с ними шевельнулся колючий куст, который оказался и не кустом вовсе, а плащом Злючки-Колючки. Недобро глянув вслед Дуньке и Ивану, притворная дама подтянула на руках элегантные зелёные перчатки на руках, поправила прическу-макушку куста и неслышно скользнула в глубь леса.
      А на царском дворе шёл пир горой, дым коромыслом. Мухоморы валялись где ни попадя, повсюду слонялись чертополохи, некоторые перекидывались в листики.
      Пригорюнившиеся Пиф-Паф и Министр сидели в уголке на лавке и с тоской глядели на непрошенных гостей.
      - Вчера у меня на столе выросло два мухомора и - шасть в миску со сметаной. Они лезут в супы, забираются в соусы, прячутся в пироги. Их приходится вытаскивать из всех кастрюлек и прогонять со всех сковородок, жаловался Министр.
      - Время идёт! А где герой? - сердито шипел Пиф-Паф. - Часы Золотые Усы куда-то сбежали, как теперь время остановишь?