Послышались шаркающие шаги, и усталый женский голос спросил:

— Кто там?

— Здравствуйте, я из газеты, по поводу розыска вашей дочери, — сказала я и поднесла к глазку удостоверение.

Женщина помолчала, видимо, рассматривая, потом спросила:

— И что вы хотите?

— Хочу, чтобы вы рассказали, как милиция ищет Ольгу.

— Как ищет?! — сорвалась вдруг бедная мать. — Да никак не ищет! Одни отговорки и больше ничего! Сволочи они все…

— Минуточку, не все сразу! — крикнула я, доставая блокнот и ручку. — Я записываю. И говорите, пожалуйста, погромче — через дверь плохо слышно…

Загремел замок, дверь отворилась, и моему взору предстала высокая худощавая женщина в махровом халате и мягких тапочках на босу ногу. Ей было что-то между сорока и пятьюдесятью, длинные волосы, свисающие нечёсаными прядями, были совсем седыми, под ввалившимися глазами виднелись синие мешки.

Судя по всему, раньше она была решительной и властной женщиной, но пропажа дочери отняла у неё не один десяток лет и последние силы. Недоверчиво осмотрев меня с головы до ног, она все же отступила и сухо бросила:

— Входите же.

Сдержав облегчённый вздох, я перешагнула порог и сразу почувствовала тяжёлую атмосферу квартиры, её затхлый воздух и давящую на мозги энергетику.

Здесь жило горе…

Зоя Михайловна, так звали Ольгину мать, внимательно изучила моё удостоверение, затем провела меня в квартиру, и вскоре мы сидели за маленьким столом, едва помещавшимся в мизерной кухоньке, и пили чай с крекерами. И все это время она не переставая жаловалась на наши бездушные, ленивые и трусливые, по её словам, правоохранительные органы. Я согласно кивала, сочувственно вздыхала, тщательно записывая все в блокнот, и выжидала момент, когда наконец смогу узнать то, за чем пришла сюда. Минут через двадцать, когда уже стало ясно, что с такой милицией человечеству долго не протянуть, я все-таки решилась сменить тему.

— Скажите, а вы не пробовали сами её искать? — мягко спросила я.

— Пробовала, конечно, — резко ответила она в своей манере. — Да что толку. Вы уж там пропишите про этих ментов, может, зашевелятся.

— Обязательно, Зоя Михайловна. За этим и пришла. А как она пропала, не расскажете?

— Да я уже сто раз рассказывала. — Она безнадёжно махнула рукой. — Все мозги мне проели…

— Извините, но мне для статьи нужно. Тяжело вздохнув, она взяла печенье с тарелки, поднесла ко рту, потом передумала и начала вертеть в руках, разглядывая невидящими глазами.

— Просто ушла — и все, — тихо начала она. — Сказала, к подружке. И раньше так всегда говорила, но домой возвращалась. Или звонила, что не придёт, останется у кого-то. Но в последнее время редко куда уходила — все больше за компом своим сидела…

— За чем?

— За компом — это она так свой компьютер называла. Как на работу устроилась в банк, так через полгода и купила себе. — Женщина криво усмехнулась. — Все девки как девки, с парнями встречаются, замуж выходят, детей рожают, а эта нашла себе забаву… Словно помешалась на нем. Иной раз до самого утра просиживала, все по клавиатуре своей долбила, спать мне не давала. Знаете, даже взгляд у неё как-то изменился в последнее время: глаза затуманенные, блестят так тускло, будто наркотиков объелась, и все думает, думает о чем-то своём, смотрит внутрь себя, ничего не замечая вокруг. Ну вот скажите, это нормально?

— Нет, конечно.

— Вот и я ей говорила: брось ты этот ящик чёртов, пойди найди себе парня нормального, можешь даже домой привести и на ночь оставить, только оторвись от компьютера, ради всего святого!

— А она что?

— Да ничего! — с горечью воскликнула Зоя Михайловна. — Смотрит, глазищи вытаращит, а в них ничего нет. Помешалась совсем. Ну я понимаю, Ольга у меня не красавица, но нельзя же так себя насиловать? Для каждой женщины, какой бы она ни была, где-то есть свой мужчина, только его найти нужно — это я так считаю.

— И совершенно правильно считаете, — опять поддакнула я, вежливо улыбнувшись.

— Ну вот! — обрадовалась она, почувствовав поддержку. — А сидя дома, ведь никого не найдёшь, под лежачий камень, так сказать, вода не потечёт. Так и просидит у компьютера всю жизнь, бацая по своим клавишам, провалились бы они все пропадом, сгорели бы ясным пламенем! И этот поганый Интернет вместе с ними…

— А она вам не рассказывала? Может, с кем-то познакомилась по Интернету? — осторожно начала я прощупывать почву.

Женщина уставилась на меня так, словно я сказала какую-то страшную ересь. Видимо, она вполне разделяла чувства Шуры по отношению к сетевым знакомствам.

— Что это вы такое говорите? — усмехнулась она. — Какое же это знакомство? Разве может молодая девушка получать удовольствие от того, кого ни разу не видела и не слышала? Это ж даже хуже, чем секс по телефону! Это уже извращение какое-то. Что ей, живых парней на улице мало? — И решительно покачала головой. — Нет, ничего такого она не рассказывала.

— Простите, а могу я осмотреть её компьютер? — как бы между прочим спросила я, но она сразу насторожилась:

— Это ещё зачем? Собираетесь писать о том, какой странной была у меня дочь? Не вздумайте…

— Что вы, упаси меня бог! — искренне заверила я, честно глядя ей в глаза. — Просто хочу взглянуть, может, там есть нечто, что подскажет, где её можно искать, понимаете?

Зоя Михайловна задумалась. Лицо её, серое и осунувшееся, немного просветлело, в глазах мелькнула надежда, она несмело улыбнулась и, удивлённо качнув головой, сказала:

— Надо же, какая вы умница. В милиции до этого не дотюмкались.

— А вы им говорили про компьютер?

— Нет. Они и не спрашивали. Ладно, идёмте в её комнату…

Совсем новый компьютер с цветным монитором стоял на письменном столе у окна небольшой комнаты, где жила Ольга. Кровать была аккуратно застелена розовым пледом, на ковре над ней в рамочке висела фотография очень серьёзной девушки с вытянутым, как у матери, не очень красивым, если не сказать больше, лицом. У двери стоял старый трехстворчатый шкаф, на полу лежал круглый коврик.

На столе рядом с клавиатурой лежала «мышь» и стояла ещё одна фотография Ольги, более ранняя, по всей видимости. На застеклённых полках были книги, учебники по компьютеру и какие-то толстые тетради. Ни одной художественной книжки я там не заметила.

— Видите, все как было при ней, — грустно проговорила мать, остановившись у двери со скрещёнными на груди руками. — Я ничего не трогаю, только пыль вытираю…

— Не расстраивайтесь, она ещё вернётся сюда, — бодро сказала я, разглядывая комнату. — Я вам это обещаю.

Зоя Михайловна хотела что-то ответить, но потом вдруг махнула рукой, закрыла ладонью лицо и беззвучно заплакала. Мне стало неловко. И не потому, что я её обманывала или ещё что, ведь я и вправду могла найти её дочь, правда, уже совсем случайно, заодно с Ариной, так сказать, а потому, что вообще не переносила чужих слез. Чтобы не видеть этого, я отодвинула стул и уселась за компьютер…

Экран монитора осветился голубым светом, начала загружаться программа, и я уж было воспряла духом, как вдруг все изменилось и словно кто-то начал ластиком изнутри стирать все буквы и значки. Через минуту стало ясно: на моих глазах вирус сожрал все программы вместе с возможной информацией о местонахождении Ольги. Ничего не сказав об этом матери, я выключила систему и с сожалением произнесла:

— Увы, Зоя Михайловна, но, наверное, у неё что-то сломалось. Компьютер не работает.

— Не может такого быть, — испуганно проговорила та, вытирая слезы тыльной стороной ладони. — Я тут ничего не трогала и не включала.

— Значит, он у неё раньше сломался.

— Нет, не ломался, — неожиданно твёрдо сказала женщина. — Я точно помню, что она стучала по клавишам перед уходом. И компьютер у неё хороший, новый, он не мог сломаться — такие деньжищи угрохали…

— Да, вы правы. Скорее всего просто я не знаю, как он включается.

— Вот это похоже на правду, — успокаиваясь, вздохнула она. — Ну, все теперь?

— Да, спасибо вам большое. И извините, если что не так.

— Ничего, главное, чтобы помогло…

Пообещав сообщить ей по телефону, когда выйдет статья, я уехала. Все было ясно. К другим, исчезнувшим бесследно, ехать уже не имело смысла — мне достаточно было и двух совпадений. У обеих девушек был компьютер, они обе проводили за ним много времени, но главное, что и у той, и у другой после их исчезновения появился вирус. Теперь у меня уже не осталось сомнений, что в Москве завелись новые маньяки — виртуальные. А поскольку вид этот был новым и неизученным, то никто, включая меня, не знал, как с ним бороться и возможно ли это вообще. Но тем не менее я была полна оптимизма, зная, что в крайнем случае босс не оставит меня в беде и все равно поможет. Но до этого я должна была сама испробовать все варианты. Учитывая, что вариантов было раз-два и обчёлся, поводов для оптимизма у меня было достаточно…

К Интернету я подключалась около трех месяцев назад, ещё летом. Но поскольку ничего интересного для себя не нашла, то перестала вносить абонентскую плату, и меня отключили. Знай я тогда, что это может мне когда-нибудь пригодиться, я бы, конечно, нашла деньги и время и сейчас бы не было проблем, но моя коварная интуиция меня, видать, подвела. В результате теперь мне нужно было срочно искать любую фирму, которая могла бы очень быстро оформить мне доступ к компьютерной сети. Ибо, как мне казалось, только так можно было выйти на след виртуального паука-маньяка, наверняка уже поджидающего очередную жертву в одном из уголков всемирной паутины. Других способов я не видела.

Босс сидел в своём кабинете и с интересом смотрел на монитор своего компьютера, который включал на моей памяти только один раз — когда купил. И то лишь для того, чтобы проверить, работает ли он. Больше он им не пользовался, опасаясь облучения и здраво полагая, что для этого существует секретарша, то бишь я.

— Чего это вы вдруг, босс? — удивлённо спросила я, зайдя в кабинет спросить, были ли клиенты. — Не заболели?

Подняв одну бровь, он важно посмотрел на меня и сказал:

— Брожу по Интернету, а что? — И снова уставился на экран.

— Где бродите?! — опешила я, подходя ближе. — Откуда это у вас Интернет?

— Ха! — хмыкнул он довольно. — Элементарно. Один звонок — и все дела.

Приехал умный мальчик, подключил, настроил да ещё и спасибо сказал. Правда, за деньги.

— И зачем же это вам? — подозрительно прищурилась я. — Надеюсь, только чтобы не отстать от времени? Или…

— Лучше сядь и посмотри, — буркнул он, уходя от ответа.

Я села рядом и уставилась на монитор. Там, то и дело сменяясь, появлялись написанные разноцветными буквами строчки предложений — какие-то люди с причудливыми псевдонимами переговаривались друг с другом. Выглядело это примерно так:

"Странник: Люди, всем привет! У кого-нибудь есть «Комсомолка»?

Бандиточка: Была одна, но её давно фашисты замучили. Сорри…

Слон: У меня в постели есть! Хотя подожди, сейчас спрошу, комсомолка она или нет.

Странник: Народ, я серьёзно! Газета позарез нужна!!!

Красотка: Жаль, а я уж собралась в комсомол вступать…"

И все в таком духе, порой бессмысленное, порой смешное, а порой неприятное. Просто люди самых разных возрастов, но в основном молодые, занимались пустословием. Полчаса мы просидели с боссом, пытаясь вникнуть в атмосферу происходящего, и пришли к выводу, что увлечься подобным занятием можно только от большой тоски или страшного дефицита общения. Например, для осуждённого на пожизненный срок человека, сидящего в одиночной камере, это могло быть очень хорошем подарком к десятилетнему юбилею отсидки. Но никак не для нормальных людей, живущих в реальном мире. Хотя, должна признать, было во всем этом что-то завораживающее и увлекательное. Заглянули мы с боссом и в интимный чат, где молодые парни и девчонки пытались откровенно познакомиться с определённой целью или поговорить на запретную тему, не особенно стесняясь в выражениях. У Родиона даже пот на лбу выступил от чтения некоторых фраз, и он пару раз проворчал что-то неразборчивое, как я поняла, ругательное. Наконец, устав от мелькания строк на экране, мы отодвинулись от компьютера, и босс, принявшись набивать табаком трубку, хмуро проговорил:

— Да уж… Это прямо чатофилия какая-то. В мои времена такого не было.

— В ваши времена не было проблемы одиночества, босс. Ну как думаете, можно вычислить кого-то во всем этом бедламе?

— Для этого нужно сначала узнать техническую сторону, как они вообще делаются, эти проклятые чаты. Вот и займись, — проворчал он и как бы между прочим спросил:

— Кстати, как там дела у Ольгиной матери?

— Нормально. Так же, как и у отчима Арины: дочь пропала, в компьютере вирус.

— Ты только не обижайся, — он сделал вид, что очень занят трубкой, — просто клиентов все равно нет… В общем, я взял там с твоего стола жёсткий диск с вирусом, который принёс клиент, и отправил на экспертизу…

Мне захотелось его расцеловать. Но я заставила себя обиженно проговорить:

— Мой хлеб воруете, Родион Потапыч. Предупреждаю: на долю не рассчитывайте…

— Убирайся в свою приёмную, — буркнул он, раскуривая трубку и поворачиваясь к компьютеру. — Видеть тебя не желаю. Да, твой компьютер тоже к Интернету подключили…

Следующие два часа ушли у меня на рассылку электронных писем администраторам всех имеющихся в Интернете русскоязычных чатов. Поскольку в любой из них мог войти каждый желающий, живущий хоть в Америке, мне нужно было охватить всех. Я убедительно просила неизвестных мне администраторов сообщить, не было ли когда-нибудь у них посетителя со странным псевдонимом Маньячка. И нельзя ли как-нибудь просмотреть, с кем и о чем она говорила несколько дней назад. Подписывалась я именем Родиона, неизменно добавляя, что являюсь частным детективом. Это, по моим расчётам, должно было заставить их отнестись к моим письмам самым серьёзным образом. Но я жестоко просчиталась.

Первый же ответивший администратор написал мне злое письмо, сообщив, что не желает иметь ничего общего с ментами. Второй заявил, что эти данные составляют секрет фирмы и раскрывать его каждому встречному детективу они не собираются. Третий начал испуганно оправдываться, заверяя меня, что его действия вполне официальны и он исправно платит налоги. Все остальные отвечали примерно в том же духе. Один ответил, что диалоги чатов вообще не записываются и не сохраняются, поскольку не представляют никакой ценности. О наличии в их чатах Маньячки все упорно молчали, как партизаны. Я уже почти отчаялась, когда наконец пришло то, чего я ожидала. Некий Кирилл Ефимов, админ, как он себя называл, интим-чата, сообщил, что да, была у них Маньячка, то есть посетитель с таким псевдонимом. В течение последних нескольких месяцев она регулярно заходила на их чат-страницу. Наблюдатели, которые следят за порядком в чате, отключая тех, кто некультурно или чересчур развязно себя ведёт, запомнили этот псевдоним. Но ничего конкретного о том, с кем она общалась и о чем говорила, сказать, к сожалению, не могут, так как слишком много информации проходит перед их глазами и всего не упомнишь. У них, кроме того, имеется список всех, кто когда-либо заходил в чат, с указанием Интернет-адреса каждого компьютера. Но опять же, увы, по этому адресу не всегда можно выяснить его владельца. Другими словами, если владелец захочет, чтобы его не смогли вычислить по сети, то он спокойно сможет это сделать и безнаказанно творить в Интернете все, что его душа пожелает. Кирилл был уверен, что я имею дело именно с таким человеком, а значит, искать его бесполезно. На прощанье он пожелал мне удачи и выразил надежду, что я стану постоянным посетителем его чата.

Трижды перечитав это послание, я начала размышлять. Несомненно, это была удача. В том смысле, конечно, что мне теперь сразу все стало ясно — похитителя девушек я никогда не поймаю. Кирилл был прав: наверняка этот тип тщательно законспирировался, прежде чем начать свою страшную охоту, и позаботился о своей безопасности. А что, лучше и не придумаешь! Не нужно бродить под дождём по дворам или по поздним электричкам, часами выслеживая жертву, нет риска, что кто-то увидит тебя и запомнит внешность, да и вообще, Интернет словно специально создан для всякого рода проходимцев и преступников, если смотреть на него с точки зрения частного детектива, конечно. Этот маньяк сидит себе спокойно дома, попивая чай или пиво, стучит себе по клавиатуре, читает разговоры в чатах, выбирая подходящую кандидатуру, а потом, как бы невзначай, предлагает какой-нибудь глупой и наивной девчонке познакомиться. А если эта девчонка ещё и сама не против или у неё нет мозгов, то, естественно, она охотно соглашается на встречу. Видимо, этот маньяк является хорошим психологом, знает, чем подкупить их, потому-то все и бегут к нему, забыв про все на свете и бросив все свои дела. Тут-то он их и…

Впрочем, что маньяк делал со своими жертвами, я ещё не знала. О самом худшем думать как-то не хотелось. Перед глазами стояли фотографии Арины с Ольгой, и я никак не могла представить их задушенными, изрезанными, изнасилованными — в общем, мёртвыми. Но легче ни мне, ни им от этого не становилось.

— Ты извини, — босс снова высунулся из кабинета, — я тут случайно прочитал твою электронную почту…

— Мы же договаривались, — с упрёком начала я, но он перебил.

— Но я ведь случайно, — без тени смущения напомнил он. — Мне кажется, у тебя нет ни единого шанса. На твоём месте я бы позвонил клиенту и отказался от дела, чтобы он напрасно не надеялся.

— А я на вашем месте лучше бы помогла несчастной секретарше, — обиженно проговорила я и печально закончила:

— Потому как она зашла в тупик…

— Ну вот, — злорадно улыбнулся он, — все получилось так, как я и предвидел. Запомни: детектив ещё может быть секретарём, но секретарь детективом — никогда. Твой удел — печатать на машинке…

— Прекратите, босс, — простонала я, — иначе я взорвусь! Вы же видите, что…

Тут зазвонил телефон, и мне пришлось взять трубку. Босс сразу навострил уши.

— Здравствуйте ещё раз, — услышала я взволнованный голос Шуры. — Как у вас там дела, что-то проясняется?

— Да, проясняется, — вздохнула я.

— Правда?! — с надеждой воскликнул он. — И что же?

— По-моему, вашу дочь действительно похитил виртуальный маньяк.

— Вот сволочь! — выругался несчастный отец. — Я же говорил! И что, вы уже вышли на след?

Я скосила глаза на босса. Вместо помощи тот только ехидно ухмыльнулся, мол, давай, давай, выкручивайся сама. Таких начальников в семнадцатом году, говорят, расстреливали или в Чёрном море топили… Сделав страшные глаза, я отвернулась и бодро сказала в трубку:

— Да, кое-что мы уже нашли. И если вы не будете мешать, через пару дней ваша дочь вернётся домой живая и здоровая. — Подумав, на всякий случай добавила:

— Наверное…

— Что значит наверное? — испугался клиент. — Вы что, не уверены?

— Послушайте, Александр, сейчас у нас самый ответственный момент, так что извините, я не могу долго говорить. Как только что-то станет ясно — вы узнаете об этом первым. До свидания.

И положила трубку. Зачем я ему все это наговорила — одному богу известно. Ведь сама уже была уверена, что дело совершенно безнадёжное и дочь свою он никогда не увидит. Но сказать ему об этом прямо просто не хватило сил.

— По-моему, ты слегка погорячилась, — проворчал босс, стоя в дверях.

— Сама знаю, — буркнула я. — И вообще, оставьте меня в покое — у меня дел полно.

— Ну-ну, — сказал Родион и скрылся в кабинете. Я попыталась представить, как он сейчас в кабинете начнёт рвать на себе свои кудрявые волосы и кусать от отчаяния локти, что не может мне ничем помочь, ибо и сам не знает, как это сделать, но у меня ничего не получилось. Вдобавок ко всему из кабинета послышалось негромкое пение — босс иногда, в минуты очень хорошего настроения, любил напевать себе под нос. С силой втянув в себя воздух, чтобы не разрыдаться от горя, я включила компьютер и вошла в Интернет…

Здраво решив, что маньякам больше всего подходит чат для беспределыциков, я на всякий случай зарегистрировалась там под псевдонимом Нимфа и параллельно вошла в интим-чат Кирилла. Там я тоже стала Нимфой. Другими словами, как это часто бывает в западных триллерах, я решила поймать негодяя на живца, используя в качестве наживки свою драгоценную персону. Шансов на это было, конечно, очень мало, но ничего другого мне не оставалось. В тот момент я даже не столько думала о спасении бедных девушек и поимке маньяка, сколько о том, как босс будет биться головой о стену, а я злорадствовать, когда все-таки изловлю преступника.

На всякий случай в самом начале я спросила, не видел ли кто Маньячку.

Мне тут же ответили, что видели, и не далее как вчера. Я тут же насторожилась — ведь пропала Арина три дня назад, — но потом все встало на свои места. Мне сказали, что, правда, вела она себя как-то странно, отвечала невпопад, грубила, писала с грамматическими ошибками и вообще это, наверное, просто был совсем другой человек, который вошёл в чат под таким же псевдонимом, как здесь частенько случается. Больше её не видели. Я тоже посчитала это всего лишь совпадением и не стала заострять на этом внимание.

И так, не отрывая глаз от экрана, а пальцев от клавишей, я просидела до поздней ночи. Мимо меня, как в дымке, проходили какие-то люди, смутно напоминающие босса и Валентину, что-то пытались говорить мне, куда-то звали, по-моему, обедать, а потом и ужинать, трясли за плечо, даже кричали, но я как окаменевшая сидела, не двигаясь с места и ничего не отвечая. Я пыталась вникнуть в суть происходящего в сети, понять атмосферу проклятого чата, где когда-то обитала пропавшая ныне Арина, научиться общаться посредством лишь печатных слов, распознавать истинный характер и даже внешность собеседника, не веря тому, что он о себе пишет, ибо написать, зная, что тебе за это не начистят физиономию, можно все, что угодно.

Часам к двенадцати ночи у меня уже стало что-то получаться. Чатлане, так называли себя посетители чата, приходили и уходили, сменяя друг друга, а я упрямо торчала в двух чатах, успевая отвечать и там, и там, переключая страницы, но никого, хотя бы отдалённо похожего на психопата, так и не обнаружила. Все, даже беспределыцики, были вполне нормальными людьми, в основном школьниками или студентами, немного правда, помешанными на сексе, но ведь в этом нет ничего преступного и страшного, тем более в их возрасте. — ) Несколько раз даже меня саму охватывало не похожее ни на что, странное эротическое чувство, когда кто-то уж слишком откровенно пытался раздеть меня или описывал то, что якобы делал со мной в постели. Подобное чувство я иногда испытывала при просмотре откровенной порнографии. Или при взгляде на красивого мужчину. В общем, что бы там босс ни говорил о чатофилии, было в этом анонимно-виртуальном способе общения нечто своеобразное, чего не встретишь ни в каком другом месте.

С Нимфой, естественно, можно было беседовать лишь на определённую тему.

И многие это смело делали, вытаскивая из меня какие-нибудь интимные подробности. Я с юмором отвечала, порой подзадоривая неопытных мальчишек, добравшихся до бесплатного лакомства, и все ждала, что кто-то начнёт клеить меня конкретно. Но, к моему удивлению, всем было достаточно чисто виртуального кайфа. Переносить все это в реальную жизнь никто не хотел или просто боялись, что окажутся не такими смелыми и красивыми, как на словах. И вот наконец, когда голова моя уже распухла от прошедших через неё сотен гекабайтов информации, пальцы задеревенели, а глаза начали слезиться от напряжения, случилось то, что должно было случиться, — появился Некто.

Он вошёл на КамЧАТку примерно пятнадцать минут первого ночи. Валентина с боссом уже отправились спать к себе на четвёртый этаж, поняв всю безнадёжность своих попыток образумить меня или силком оторвать от компьютера.

Некто, а это был его ник-псевдоним, поздоровался со всеми и надолго умолк — наверное, присматривался. Не знаю, почему, но, когда я увидела этот ник, у меня сразу забилось сердце — наконец-то заработала лентяйка интуиция. Меня даже пот холодный прошиб от волнения, я уселась поудобнее, вытянула затёкшие ноги и вперила взгляд в экран. Мелькали строки чужих предложений, народ вовсю переговаривался, а Некто молчал. Я лениво отвечала кому-то, чтобы он ничего не заподозрил, и ждала. И вот в приватном окошечке, которое было видно лишь тому, кому адресовано, то бишь мне, появилось сообщение:

— Нимфа, тебе грустно?

— Да, а что? — ответила я тоже в привате.

— Мне тоже грустно.

— Что-то случилось?

— Да, Нимфа. У меня горе…

— И какое же, если не секрет?

— Мой фильм зарезали…

— Фильм? Так ты кинорежиссёр?

— Нет, я кинопродюсер…

— Ой, как здорово!!! — начала я строить из себя глупую восторженную дуру. — Никогда не встречала живого продюсера! А какие фильмы ты снимал?

— Много. Но извини, у меня нет настроения рассказывать. Я так переживаю…

— Это ты меня извини. Я больше не буду. Тебе, наверное, не до меня….

— Нет, что ты, просто рядом никого нет, все разбежались, как крысы с тонущего корабля…

— Я тебя понимаю. От меня тоже все подружки сбежали, когда папу с работы уволили.

— Вот видишь, мы с тобой родственные души. Ты живёшь с родителями?

— Нет, я учусь в МГУ и снимаю квартиру в Москве. А родители в Питере.

— Ты с ними часто общаешься?

— Сегодня вечером звонила. Теперь до следующей недели не побеспокоят.

— Скучаешь, наверное?

— Что ты! Рада, что от них отделалась. Извини, — тут я решила ускорить события, — а тебе актриса, случайно, не нужна?

— А как ты догадалась? Как раз сейчас и нужна, только никто не хочет сниматься бесплатно. Не могу нигде найти…

— Ты шутишь?

— Увы…

— Извини, не подумай, что навязываюсь, но я всю жизнь мечтала стать актрисой, сниматься в кино.

— А Нимфы нынче красивые?

— Ой, очень даже красивые! Высокие, стройные, блондинистые, глазастые и вааще бесподобные! К тому же нимфоманки…

— И бесплатно готовы сниматься?

— Бесплатно? Да я тебе сама свою стипендию ещё отдам, только бы меня потом в кино показали!

— И все-таки я должен сначала тебя увидеть. Кинопроизводство — дело тонкое…

— Так смотри, кто тебе не даёт! Мне не жалко. Только вот как это сделать?

— Ты это серьёзно говоришь?

— Конечно!

— А у тебя «аська» есть?

— А зачем?

— Не могу же я давать тебе свой адрес при всех — администраторы все видят.

— Да, есть, — и я написала номер своего Интернет-пейджера, который нам установили вместе с Интернетом.

Через две минуты мы уже вышли из чата и напрямую общались через «аську», где нас никто не мог подсмотреть. Все шло примерно так, как я себе и представляла. Я кожей чувствовала, что никакой этот Некто не продюсер, а самый настоящий маньяк, которому место в тюрьме или психушке. От волнения я долго не могла включить нужную программу, чтобы проклятая «аська» начала работать, но все же разобралась и прочитала его сообщение:

— Ты ещё не передумала?

— Я нет. А ты?

— И я нет. Только одно условие: никому не рассказывай о том, что мы с тобой встретимся. Конкуренты не дремлют, да и лишний скандал мне не нужен.

Договорились?

— Конечно! Зачем мне рассказывать — ещё уведут тебя от меня. Да я особо и не общаюсь ни с кем.

— Это хорошо…

Конечно, хорошо, подумала я, тебе только того и нужно, подлецу! А сама спросила:

— Почему хорошо?

— Потому что настоящие актрисы должны быть немного замкнутыми, чтобы внутренний мир был хорошо развит. Но тебе придётся приехать ко мне.

— К тебе? А это обязательно?

— Нет, можешь не приезжать. У меня ещё есть кандидатуры…

— Эй, эй, стой, зачем же так злиться? Я обязательно приеду, только скажи, куда.

— Ты умная девочка, Нимфа. Пойми, у меня дома мини-студия, аппаратура, сразу сделаем пробные дубли. Время — деньги.

— Я все поняла. Куда приезжать-то?

— А когда ты сможешь?

— Да хоть сейчас!

— Ты серьёзно?

— Тысячу раз да!!!

— Но уже поздно…

— Плевать!

— Тогда приезжай сейчас.

Он написал мне адрес и закончил такими словами:

— Я буду тебя ждать через час. Ни в коем случае не давай никому мой адрес — поклонники замучают. Держи пока все в тайне. Я очень рассчитываю на тебя. Прямо сейчас начну переписывать сценарий под твой образ. О'кей?

— Не могу поверить. Я так взволнована. Никому ничего не скажу — обещаю.

Только и ты пообещай, что ничего дурного со мной не сделаешь.

— Обижаешь, моя девочка. И потом… В общем, я не люблю женщин. Я ценю их красоту только в качестве фактуры для экрана. Так что не беспокойся на этот счёт. Бери такси и приезжай. Я оплачу.

— Уже лечу!

Выключив компьютер, я поднялась и начала в волнении ходить по комнате, разминая затёкшие ноги. Вот она удача! Нежданно-негаданно она пришла ко мне так быстро и просто, что аж дух захватило от сумасшедшей скорости и гениальности всех моих действий. Боссу бы понадобилось не меньше недели, а то и больше, чтобы добиться таких же результатов, а я, несмотря на все его насмешки, взяла и одним махом решила сложнейшую проблему. Ай да я, ай да молодец! Все, теперь нам с Родионом нужно меняться местами. Пусть он переезжает в приёмную, а я займу его кабинет и сама стану насмехаться над его медлительностью и сомнительной гениальностью. Представляю его физиономию и вспотевшие очки, когда завтра утром подам ему вместо кофе в постель обезоруженного и жалкого виртуального маньяка…

Но шутки шутками, а надо было собираться и ехать ловить негодяя, которого я так ловко заманила в свои сети. Первым делом я написала боссу записку, из которой следовало, что отправляюсь брать опасного преступника, проживающего по такому-то адресу. Рассчитываю к утру вернуться с задержанным.

Прошу не беспокоиться и по указанному адресу не приезжать, дабы не красть у меня лавры победителя.

После этого, оставив записку на своём столе, чтобы не подниматься наверх и не будить молодожёнов, я быстро оделась, взяла свою сумку и вышла во двор, тихонько захлопнув двери. Затем села в джип и выехала на улицу. До встречи с маньяком оставалось пятьдесят минут. Ехать до него было примерно столько же — он жил где-то во Владыкине. Страха во мне не было, я думала лишь о том, как завтра все начнут меня хвалить, петь дифирамбы и качать на руках. А босс… Этот противный зазнайка босс будет рыдать от сознания собственной не правоты и ничтожности. И я не подойду к нему и не утешу — пусть Валентина этим занимается. А мне будет достаточно и созерцать эту желанную моему сердцу картину.