— Сделайте же что-нибудь! — взмолилась Ольга, цепенея от страха.

— Пытаюсь, — сквозь зубы проговорил профессор, делая над стариком пассы руками. — Но, кажется, уже слишком поздно.

Дед Григорий дёрнулся последний раз и затих, его маленькое тело обмякло, глаза остановились, в них отразилась застывшая на веки мука.

— Все, отмучился бедняга, — профессор перестал махать руками, вздохнул и закрыл деду веки. — Положите его, молодой человек, пусть отдыхает.

— Эта сука убила его! — в сердцах воскликнул Игорь, опуская тело старика на пол. — Я её урою!

— Смотрите, как бы она сама нас всех здесь не урыла, — с горечью произнёс колдун.

— Так вы сможете с ней справиться? — испуганно спросила Ольга.

— Не знаю, — он прямо посмотрел ей в глаза — С живыми духами я ещё ни разу не сталкивался, — честно признался он.

— Зачем же вы сюда приехали? — изумилась она.

— И нас притащили! — возмущённо добавил Игорь.

— Просто хотел посмотреть на то, о чем раньше только слышал или читал, — виновато пожал плечами профессор и пояснил:

— Дело в том, что я по большей части теоретик, а не практик. Хотя даже в теории такие случаи редко описываются. В основном подобное происходит только в книжках или фильмах, в жизни же почти не встречается.

— Но вы ведь так уверенно обо всем рассказывали! — поразилась Ольга. — Как вы могли?

— Признаюсь, я только предполагал, но никак не ожидал, что столкнусь с реальным проявлением абсолютно нереальных вещей.

— Шарлатан! — с горечью бросил Игорь ему в лицо.

— Понимаю, что разочаровал вас, но данность сильнее меня, — он развёл руками. — Я уже пытался повлиять на витающую здесь энергетическую субстанцию, но она не поддаётся моему воздействию. Она живёт по законам, которых даже я не знаю. Я бы сказал, она вообще живёт не по закону. Боюсь, я бессилен чем-либо помочь вам…

— А мне плевать! — раздался сердитый голос Насти у дверей, и они обернулись.

Она стояла с разъярённым старушечьим лицом, и на какое-то мгновение им показалось, что перед ними сама старуха Коробейникова. Впечатление было настолько сильным, что у Игоря едва не остановилось сердце. Володя возвышался за её спиной и удивлённо смотрел на лежащего на полу старика.

— Мне плевать! — повторила Настя, делая шаг вперёд. — Вы обещали, что поможете мне, значит, помогайте, и нечего вешать нам лапшу на уши! А если боитесь, то расскажите, как надо действовать, — мы сами все сделаем! Правда, Володя? — она обернулась к мужу.

— Конечно, котёнок, — мрачно кивнул тот.

— Дело не в том, что я боюсь, — сдержанно ответил Любомир, — а в том, что не могу. Эта старуха сильнее меня и многих мне подобных.

— Разве она была колдуньей? — спросила Ольга.

— В этом нет никаких сомнений, — с тоской произнёс профессор. — Причём очень сильной. Насколько я понимаю, она владела некой очень древней магией, как-то связанной с огнём. Думаю, она просто приворожила к себе этого Федора, поэтому он и согласился на ней жениться.

— Как же тогда он смог её убить, раз она колдунья? — недоверчиво спросил Игорь.

— Против топора и лома нет приёма, — вздохнул он. — Даже у колдунов. Узнав правду о смерти своей возлюбленной, Федор пришёл в ярость, приворот перестал действовать, он прозрел и зарубил ненавистную старуху. Впрочем, он убил только тело, а сама колдунья, как видите, до сих пор жива.

— Странно тогда, почему старик нам об этом не рассказал, — удивился Игорь. — Он же не мог не знать, что старуха была колдуньей.

— Но он ведь сам только что называл её ведьмой, — напомнил Любомир. — Не знаю, что он имел в виду, но попал в точку. Кстати, судя по тому, что местные жители сожгли усадьбу, а не просто разрушили, они явно догадывались о тёмной стороне жизни своей помещицы. И то, что она так долго оставалась девственницей и не выходила замуж, — тоже о многом говорит.

— О чем же? — спросила Настя — О том, например, что настоящие ведьмы, как правило, предпочитают жить в одиночестве, а девственность помогает им долгое время сохранять свои силы.

— Зачем же тогда она замуж собралась?

— Кто её знает. Может, почувствовала приближение смерти и решила попробовать плотских радостей.

— Ха-ха-ха!

Из общего помещения часовни, которое они только что покинули, раздался громкий отвратительный хохот, заглушивший шум урагана, доносившегося снаружи. Эхом перекатываясь от стены к стене, хохот то нарастал, то утихал, а затем с новой силой бил по ушам, вызывая душевный трепет не столько своей мощью, сколько отталкивающей интонацией. Старуха явно смеялась над ними, издевалась над их наивностью и невежеством, наслаждалась своей безраздельной властью над ними, запертыми в её жутком логове, где она могла сделать с ними все, что её чёрной душе заблагорассудится. По коже побежали мурашки, лица побледнели, и все опять посмотрели на колдуна, который, как теперь выяснилось, ничем не мог им помочь.

Смех вдруг прекратился, и оттуда послышался властный женский голос — Идите сюда и посмотрите на меня!

Пятеро перепуганных до смерти людей стояли, боясь шелохнуться, и не дышали. Каждый думал о том, что пришла его смерть, и меньше всего хотел сделать шаг в направлении двери, за которой их ждало нечто настолько ужасное, что даже от одной мысли о том, что это нужно увидеть, отнимались ноги.

— Ну, идите же! — властно повторил голос, — Не бойтесь, я ничего вам не сделаю. Пока. Ха-ха-ха!

Все вновь содрогнулись от ужаса. Профессор, набравшись смелости, сделал шаг вперёд, но потом остановился, передумав совершать бессмысленные подвиги, посмотрел на дрожащих от страха и смятения сбившихся в кучу молодых людей и бодрым голосом спросил:

— Мы ведь не пойдём туда, правда?

— Конечно, — севшим голосом сказал Игорь, у которого от страха на лбу выступила холодная испарина. — Нам и здесь неплохо.

— Пусть она там себе изгаляется как хочет, — продолжал Любомир, — но мы не пойдём у неё на поводу и не станем принимать участия в её игре.

— Точно, — согласилась Ольга, — пусть она сама там с ума с ходит. Побесится, побесится — и перестанет.

— А если она сама сюда войдёт? — стуча зубами от страха, проговорила Настя.

— Не войдёт, — уверенно произнёс профессор — Мы находимся в алтаре, ведьмам сюда хода нет…

— Лучше выходите, — грозно прозвучал голос совсем рядом с дверью. — Все равно никуда от меня не денетесь! Я сожгу ваши души!

— Да пошла ты! — нервно выкрикнул Корешков, осмелев после того, как узнал об алтаре — Может, спросить у неё, чего она от нас хочет? — шёпотом предложила Настя, но ведьма услышала её и сама ответила:

— Я все вам скажу, но сначала хочу, чтобы вы на меня посмотрели!

— Мы не будем на неё смотреть, — решил за всех Володя, напуганный не меньше остальных. — Помните «Вий» Гоголя? Там примерно такая же бодяга была: парень посмотрел Вию в глаза — и защитные чары разрушились. Если мы на неё посмотрим, алтарь тоже потеряет свои защитные свойства и нам каюк.

— Молодец, Володя, — дрожащим голосом похвалил профессор. — Ты правильно мыслишь. Пока мы находимся под охраной алтаря, она нам не страшна. Мы ни в коем случае не должны терять эту защиту — в этом наше единственное спасение…

Не успел он договорить, как хлипкий иконостас сотрясся от мощного удара, словно по нему стукнули огромным молотом. Отделяющая алтарь от общего помещения тонкая перегородка, на которой с другой стороны висели иконы, жалобно затрещала, но выстояла.

— Ой, мамочка! — истерично вскрикнула Настя, прижавшись к мужу. — Что это было?!

Удар повторился. На этот раз он был ещё более мощным, сцепки, крепящие иконостас к потолку, с треском разорвались, и он угрожающе накренился. На головы стоявшим под ним посыпалась штукатурка. С другой стороны начали падать и со звоном разбиваться иконы в стеклянных рамах.

— Она хочет разрушить иконостас! — простонала Ольга. — Мы погибли!

— Как же она это делает, зараза?! — изумился Корешков дрожащим голосом, весь покрываясь холодным потом. — У неё там что, стенобитная машина?

— Хуже, — мрачно бросил колдун. — Её ненависть настолько сильна, что может пробить любую стену. Она материализовала свою ярость и пользуется ею как тараном. Я же говорил вам, что это очень необычная ведьма.

— Но ведь это иконостас, а не просто стена, — сказала Ольга.

— Поэтому она и хочет его сломать, чтобы мы на неё посмотрели. Войти сюда она сможет, только когда стена рухнет, мы на неё посмотрим, и магическая сила алтаря исчезнет. Тогда она до нас доберётся.

Раздался третий удар, от которого у всех заложило в ушах и погасла половина свечей. Иконостас наклонился и завис своей верхней частью над головами.

— Володечка, зайчик, сделай что-нибудь! — взвизгнула Настя.

— Что я могу сделать? — буркнул тот, беспомощно оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь, чем можно было бы подпереть перегородку. Но ничего подходящего не увидел. И тут его взгляд наткнулся на едва заметные очертания квадратного люка в самом углу.

— Смотрите, здесь есть подвал, — сказал он, и все посмотрели в угол. — Пока она ломает стену, мы спрячемся там и пересидим.

— Я никуда не полезу! — решительно заявила Настя. — В этом подвале она нас и прикончит — оттуда уже не сбежишь.

— А вдруг там есть подземный ход? — осенило Игоря. — В старину всегда такие ходы строили на случай пожара или войны.

— Ещё скажи — на случай атомной бомбёжки, — иронично заметила Настя.

— А что, он прав, — поддержал Корешкова профессор. — По крайней мере, выбора у нас нет. Если там действительно есть подземный ход, то мы спасены. Надо только проверить.

— Вот пусть он сам лезет и проверяет, — сказала Настя. — А мы здесь подождём.

— И полезу, подумаешь, — насупился Игорь, направляясь к люку. — Ольга, подашь мне свечу, хорошо?

Он взялся за железную скобу и открыл крышку. На него дохнуло гнилой сыростью и тухлятиной, он поморщился, но мужественно выстоял, глядя вниз и пытаясь что-нибудь разглядеть. Ольга принесла ему зажжённую свечу, он опустил её вниз и увидел довольно просторное помещение, захламлённое строительным мусором, высотой примерно в человеческий рост. Слабый свет не давал возможности рассмотреть то, что находилось по его краям. Нужно было спускаться. Взявшись за края люка, Игорь опустился вниз и повис на руках. В этот момент раздался четвёртый удар, от которого сотряслась вся часовня. Игорь отпустил пальцы и оказался в полутёмном подвале. Ольга, чьё лицо стало белее мела, бросила ему свечку, он зажёг её зажигалкой и двинулся в глубь помещения, переступая через битые кирпичи, куски металлических труб, сломанные доски и кучи застывшего раствора. Честно говоря, ему самому не верилось, что здесь может быть подземный ход, но уж больно страшно было находиться там, наверху, куда вот-вот доберётся, сломав стену, проклятая колдунья. Пройдя вдоль одной стены до угла, он свернул налево и пошёл дальше, внимательно осматривая и ощупывая трясущейся рукой каждую подозрительную щель. Ему очень не хотелось умирать здесь, в этой чёртовой часовне, он проклинал себя за то, что напечатал эти снимки, проклинал тот день, когда впервые узнал, как вообще делаются фотографии. Он ругал себя за то, что поступил в автодорожный институт, где познакомился с Володей Крапивиным, хотя мать всегда говорила ему, чтобы он шёл учиться на экономиста. Если бы он послушал её тогда, ничего бы этого сейчас не было, он спокойно сидел бы дома, наслаждаясь тишиной и покоем, в окружении жены и маленьких ребятишек, и даже не подозревал о существовании жившей сто лет назад зловредной старухи Натальи Коробейниковой, и уж тем более не находился бы на грани страшной смерти, которой она уже предала двух его лучших друзей. В том, что старуха каким-то образом сожжёт их всех, он не сомневался. Ему вдруг стало жаль бесцельно прожитых лет, за которые он так и не смог ничего достичь, а теперь вот не знал, что с ним будет завтра. Он вспомнил свою бывшую жену и подумал, что очень часто обижал её напрасно, что она была далеко не самой худшей женщиной на свете, если умудрилась выйти за него замуж. Он подумал об Ольге, о том, что ему давно уже пора сделать ей предложение, пока она тоже не сбежала от него, разочаровавшись в его сомнительных талантах. Когда она вернулась к нему после последней ссоры, он почувствовал в душе такую радость, что у него не осталось никаких сомнений — он любит Ольгу и хочет, чтобы она была рядом с ним всегда. Если им повезёт и они сумеют выбраться из этого ада живыми, он обязательно сделает ей предложение, а если она откажется — выпьет раствор проявителя и умрёт, ибо жизнь окончательно потеряет для него всякий смысл. Игорь Корешков, как теперь выяснилось, был слабым человеком и всегда боялся одиночества, потому и пил, пытаясь хоть на время забыться, а не потому, что его тянуло к алкоголю. Если он женится на Ольге, то обязательно бросит пить Господи, только бы их пронесло, только бы они смогли выжить сегодня, а потом уж он всем докажет, что Игорь Корешков может быть достойным человеком.

Заляпанная белой известью ржавая металлическая дверь в стене подвала возникла перед ним так неожиданно, что он сначала не понял, что это и есть тот самый подземный ход, который он молил бога найти. Потом до него дошло, что других объяснений существованию этой двери просто не может быть: помещение, в котором он находился, по размерам примерно совпадало с периметром самой часовни, а значит, эта дверь могла вести только куда-то наружу. То, что на двери висел замок, его не смущало — замок можно было сломать.

— Нашёл! — не помня себя от радости, закричал он.

И в этот же момент наверху раздался ещё один удар, самый страшный из всех. Послышались треск поломанных досок и крики его ошалевших от ужаса друзей.

— Прыгайте сюда! — крикнул Игорь, бросаясь к люку, маячившему бледным пятном в потолке. — Я вас поймаю!

Ему не пришлось повторять. Когда он побежал, споткнувшись несколько раз и едва не упав, в люк уже спрыгнул профессор и подставил руки, чтобы поймать Настю, которая свесила вниз свои длинные ноги. Вдвоём они быстро схватили её и осторожно спустили вниз. Затем точно так же поймали Ольгу. Оставался Володя. В тот момент, когда он уже присел на край люка, свесив вниз ноги, раздался новый удар, и стена с грохотом обрушилась рядом с ним, подняв густые клубы пыли. Все свечи погасли, и наверху наступила тьма. Оставалась лишь свеча в руке Игоря — жалкий огарок, который едва мерцал, дрожа, как и все, от страха.

— Прыгай, любимый! — в отчаянии крикнула Настя, глядя на своего мужа.

Но тот неподвижно сидел и смотрел куда-то в сторону, туда, где должна была находиться старуха Коробейникова. Насколько можно было разглядеть снизу в отблесках единственной свечи, глаза его были широко раскрыты, он смотрел не мигая и, казалось, оцепенел от того, что видел наверху. А там вдруг воцарилось полное безмолвие, не стало слышно даже шума дождя.

— Ну вот мы и встретились, дорогой, — раздался насмешливый голос старухи где-то совсем близко от люка. — Иди же ко мне, мы доиграем нашу свадьбу.

Володя не шевелился, продолжая глядеть на неё.

— Да прыгай же ты! — прорыдала Настя. — Не смотри на неё!

Поняв, что старуха загипнотизировала его друга своим чудовищным взглядом, Игорь отдал Ольге свечу, подпрыгнул, схватил Володю за ноги и одним рывком стащил вниз, упав вместе с ним на кучу битых кирпичей. От удара Володя сразу пришёл в себя, вскочил на ноги и взволнованно проговорил:

— Она прошла за иконостас!

— Не надо было смотреть на неё, — с досадой бросил профессор.

— Это как-то само собой произошло, — виновато прошептал Крапивин и быстро проговорил:

— Нужно убираться отсюда, пока не поздно, — он взглянул на Игоря. — Где твой подземный ход?

— Там, — Игорь махнул рукой и направился в тёмную глубь подвала. — Идите за мной, я покажу.

— Стойте! — раздалось сверху повелительное, и все застыли на месте, парализованные звуком её голоса. — Вы не сможете отсюда выбраться, пока я этого не захочу. Посмотрите же на меня!

Потеряв всякую волю к сопротивлению, они разом подняли головы вверх и увидели стоящую на самом краю люка светящуюся в темноте, словно изнутри её выходили лучи, полупрозрачную фигуру старухи Коробейниковой, чем-то напоминающую голограмму, окутанную лёгкой дымкой. Вернее, старухой её теперь уже можно было назвать условно. Перед ними явилась девушка лет восемнадцати, одетая в Настино свадебное платье. Непокрытые густые чёрные волосы её были сплетены в толстую косу, спускавшуюся по высокой груди до самых колен. Девушка была поразительно красивой, на щеках её играл яркий румянец, большие чёрные глаза с пышными ресницами влажно блестели в темноте, на полных чувственных губах играла смущённая улыбка.

Они ожидали увидеть все, что угодно, но только не это. Задрав головы, все, кроме Володи, таращились на неё, не в силах отвести взгляда от изумительной, чисто русской красоты этой призрачной невесты.

— Ну и как я вам? — хвастливо спросила она, глядя на них сверху вниз, поворачиваясь из стороны в сторону и красуясь перед ними. — Кто из вас теперь скажет, что Наталья Коробейникова страшна и уродлива?

— Потрясающе! — ошеломлённо пробормотал профессор. — Я даже в кино такого не видел. Впервые живое привидение наблюдаю.

— Я не привидение, — кокетливо нахмурилась Наталья. — Я — невеста!

— И что же ты хочешь от нас? — спросила Ольга, видя, что ведьма настроена миролюбиво.

— Как это что? — наигранно удивилась она. — Разве непонятно?

— Нет, непонятно! — сердито бросила Настя. — Лучше скажи, зачем моё платье нацепила?

— Прости, но другого у меня нет! — она звонко рассмеялась, причём смех её уже не был таким противным и пугающим, как раньше. — Разве оно мне не идёт? — она снова повертелась перед ними. — Разве я не прелестна? А кто-то, помню, говорил, что оно сидит на мне, как на корове седло.

— Так оно и есть! — в сердцах выкрикнула Настя, и морщинистое лицо её ещё сильнее осунулось.

— Ты бы лучше на себя посмотрела, — усмехнулась Наталья, и её красивые губы презрительно искривились — Уродина, каких свет не видывал. Фу, смотреть на тебя противно! — она капризно топнула ножкой, обутой в изящную белую туфельку.

— Это ты украла мою молодость! — Настя закрыла лицо ладонями, уткнулась в грудь своего мужа и горько разрыдалась.

Остальные понуро молчали, не зная, чего можно ожидать от этой превратившейся в молодую девушку ведьмы. Злить её никому не хотелось, все боялись, как бы она снова не взбесилась и не принялась палить всех подряд своим огнедышащим взглядом.

— Сама напросилась, — сказала ведьма. — Не нужно было моего жениха воровать.

Она вперила взгляд в Володю, глазищи её алчно блеснули. Настя перестала плакать, посмотрела на Наталью и возмущённо проговорила:

— Это мой жених, ясно тебе! И не заглядывайся на него, ведьма старая! Твой жених тебя уже укокошил и правильно сделал, между прочим, так тебе и надо!

— Ты лучше молчи, девка, — лицо Коробейниковой потемнело от гнева. — Не тебе судить, что и как; — глупа ещё! Думаешь, вы случайно в эту часовню попали? Ошибаешься. Это я вас сюда заманила. Кого надо — убила, кого надо — в живых оставила, на тебя порчу навела — все сделала, чтобы мой жених сюда явился. Я слишком долго ждала своего часа, и он настал. Теперь я своего не упущу. Отдай мне его, и я отпущу всех остальных.

— Лучше убей! — запальчиво выкрикнула Настя.

— За этим дело не станет, — усмехнулась ведьма. — Вы все в моих руках, и ваша жизнь зависит только от жениха: захочет он нашу свадьбу доиграть — будете жить. Не захочет — пеняйте на себя.

— Он не захочет, — твёрдо сказала Настя и посмотрела мужу в глаза. — Правда, любимый?

— Во-во, пусть он сам ответит, — улыбнулась «невеста», поглаживая свою косу. — Ну, женишок, скажи, нравлюсь я тебе? Я специально для тебя нарядилась, чтобы тебе приглянуться. Теперь ты меня не зарубишь, как тогда?

— Я тебя первый раз вижу, — буркнул Володя, сжимая Настину руку.

— Врёшь ведь, поди, — она лукаво прищурилась. — Или правда запамятовал?

— Да пошла ты! — сердито бросил он, не глядя на неё. — Если б у меня была возможность, я бы снова тебя в куски изрубил! Ты мне всю жизнь искалечила!

— Это не я виновата, а зеркало, которое твоя жена разбила, — сухо напомнила Наталья, и лицо её посуровело. — Ладно, коли так, то не буду больше утомлять вас пустой болтовнёй. Решайте: или отдаёте мне жениха, или я вас всех здесь поджарю.

Она сверкнула глазами, из них посыпались разноцветные искры, упали на пол подвала и зашипели на деревянных досках. Все в страхе отпрянули.

— Ну, женишок, что скажешь? — спросила Наталья. — Хочешь, чтобы твои друзья живы остались? Ты пойми, я тебя силком под венец не могу затащить — мне твоё согласие нужно. Дай мне его, и душенька моя успокоится на веки вечные. Мы завершим нашу свадьбу и проведём сладкую брачную ночь.

Все посмотрели на Володю. Он стоял, задумчиво глядя перед собой, и по щекам его ходили желваки. Никому и в голову не пришло, что он может сделать то, что сделал в следующий момент. Отстранив от себя Настю, он подошёл к люку, повернулся ко всем и сказал не терпящим возражения тоном, которого всегда так боялся Игорь.

— Только не спорьте. Я пойду к ней.

— Ты спятил?! — ошалело воскликнул Игорь. Она же привидение!

Настя бросилась к нему, но он выставил перед собой руку и удержал жену на расстоянии.

— Не надо, Настя, прошу тебя, — мягко проговорил он. — Я уже все решил. Так будет лучше для всех. Вы же понимаете, что у меня нет выбора.

— Выбор всегда есть, — сказала Ольга. — Мы ещё можем убежать.

— Нет, — он покачал головой, — она не даст. А если и даст, то только затем, чтобы мучить нас всех всю оставшуюся жизнь.

— Я пойду с тобой! — сквозь слезы выкрикнула Настя, ухватив его за руку. — Мне все равно жить не хочется!

— Ты должна жить, — сказал Володя, и голос его сорвался. — Хотя бы ради нашего ребёнка.

— Я сделаю аборт! Без тебя мне ничего не нужно!

— Не вздумай, — нахмурился муж. — И потом, рано меня хоронить, — он покосился на злорадно ухмыляющуюся наверху «невесту». — Я сделаю то, что она хочет, и вернусь к тебе.

— Она тебя убьёт!

— Зачем ей это?

— Ты ведь не убьёшь его, гадина?! — в отчаянии выкрикнула Настя, с ненавистью взглянув на Наталью.

Та молча смотрела на Володю, и на губах её играла странная улыбка.

— Ладно, не ждите меня, уходите, — сказал Володя. — Если мой прадед ей что-то задолжал, то я готов отдать за него долги. Надо покончить с этим раз и навсегда. Я не прощаюсь Он быстро привлёк к себе Настю, поцеловал её сухие губы, легонько оттолкнул, подпрыгнул, схватился руками за край люка, подтянулся и вскарабкался наверх, прямо к ногам стоящей с видом победительницы ведьмы. Затем крышка люка с грохотом захлопнулась, и свеча в Ольгиной дрожащей руке погасла.

— Не-ет!!! — разорвал тишину полный нечеловеческой боли крик Насти.

Когда эхо его растаяло, в подвале стало совсем темно и тихо.

… Чиркнув зажигалкой, Ольга зажгла свечу, и в её слабом свете они увидели, что Настя лежит на полу и не шевелится. Профессор бросился к ней, заглянул в лицо, пощупал пульс и сообщил:

— Она без сознания.

— Неудивительно, — вздохнула Ольга. — Бедняжка.

— Надо уходить отсюда, пока свеча ещё осталась, — сказал Игорь.

— Вы хотите бросить своего друга? — с укором спросил колдун — А что мы можем сделать, — насупился Игорь, — сидеть здесь в темноте и ждать неизвестно чего? Нужно выйти отсюда и зайти в часовню сверху. Или на помощь позвать.

— Логично, — согласился Любомир. — Тогда уходим.

Он легко взвалил бесчувственное тело Насти себе на плечо, и Игорь повёл их к подземному ходу. Добравшись до двери, он поднял с пола кусок арматуры, всунул в петлю, на которой висел замок, и с третьей попытки с корнем выдрал её из косяка. Осветив открывшееся за дверью пространство, они увидели полого спускающийся вниз узкий коридор высотой в человеческий рост. Стены были обложены потемневшим от времени красным кирпичом, песок на полу был истоптан следами — видимо, этим ходом нередко пользовались. Свеча мерцала совсем слабо, поэтому надо было спешить. Игорь шёл впереди, за ним, согнувшись под ношей, пробирался Любомир, а Ольга замыкала процессию. Они двигались молча, каждый думал о том, что сейчас происходит в часовне, и в душе радовался тому, что смог выбраться из ловушки, в которую заманила их проклятая ведьма. Никому не хотелось думать о самом страшном, о том, что Володя может погибнуть, — в это почему-то не верилось. Никто не знал, что имела в виду Наталья, настаивая на продолжении свадьбы, — это могло означать что угодно.

Казавшийся бесконечным коридор, по которому они шли уже с полчаса, неожиданно завершился небольшим квадратным помещением, также обложенным красным кирпичом. Посередине стоял деревянный ящик, накрытый куском фанеры, около него стояли деревянные чурки — стулья. Кругом валялись пустые бутылки, консервные банки и обрывки бумаги. Судя по всему, здесь проводили время местные бомжи или туристы. На противоположной стене виднелась открытая дверь, за которой в темноте раздавался плеск воды. Оттуда тянуло запахом водорослей.

— Похоже, мы вышли к какому-то водоёму, — заключил профессор, осторожно опуская Настю на лежавший в углу грязный матрас. Она по-прежнему находилась в глубоком обмороке. — Пусть пока полежит здесь.

Свеча в руке Игоря, которую он ещё в подвале сунул в найденную там консервную банку, чтобы не обжечься, мигнула в последний раз и погасла.

— Прощай, свечка, — скорбно обронил Игорь. — Ты сделала все, что могла. И выбросил банку в угол.

— Нам нужно спешить, — напомнил профессор, растирая онемевшее плечо.

Они вышли из помещения, оказавшееся самой обычной с виду рыбачьей сторожкой, и очутились на берегу озера, того самого, которое было видно от часовни. Ливень уже прекратился, но сильный ветер ещё с шумом нагонял на пологий берег небольшие волны, небо по-прежнему было затянуто тучами, под ногами противно хлюпало, пахло тиной и рыбой. Ольга посмотрела туда, где за лесом на холме виднелся тёмный силуэт часовни.

— Смотрите, кажется, там что-то происходит, — взволнованно проговорила она.

Они повернулись и увидели, что в единственном обращённом в их сторону окне часовни, мерцают какие-то огни, вроде как от установки цветомузыки.

— Наверное, это свечи, — сказал Игорь, ёжась от мысли, что придётся снова идти в это проклятое место.

— Что бы там ни было, нужно идти и спасать Владимира, — решительно бросил колдун, направляясь в ту сторону.

— А как же Настя? — обеспокоенно спросила Ольга.

— Она нам все равно не помощница, — сухо бросил Любомир. — Пусть лучше останется здесь, потом вернёмся и заберём её. Вперёд.

И они побежали по мокрой траве к темневшему невдалеке лесу, сразу за которым начинался холм. Ноги у всех троих сразу же вымокли, но никто не жаловался, все с беспокойством поглядывали вперёд. Теперь уже часовня не казалась им такой красивой и привлекательной, как раньше, теперь все знали, что там затаилось в ожидании своего часа зловещее привидение и старуха Коробейникова завладела своей жертвой.

— Что мы будем делать, когда доберёмся туда? — спросил Игорь, задыхаясь от бега — Постучим в дверь и поздравим молодых?

— Не ёрничайте, Игорь, — сердито бросил профессор, — нам сейчас не до шуток. У меня самые мрачные предчувствия.

— Честно говоря, мы сейчас похожи на сумасшедших, — сказала Ольга, с трудом поспевая за мужчинами. — Нас там чуть не убили, а мы снова идём в это адское место.

— Не забывайте: там ваш друг и он в беде, — напомнил колдун. — Нужно попытаться вытащить его оттуда.

— Не надо было вообще его отпускать, — с горечью заметила она.

— Бесполезно, — уверенно произнёс Игорь. — Если Володька что-то решил — его не остановишь, Я его знаю, он упёртый. И сильный.

Они миновали лес, подбежали к площадке, на которой стоял Володин «Мерседес», и начали подниматься по тропинке на склон. И в этот момент из часовни раздался нечленораздельный крик — голос Володи разнёсся в ночной тишине, казалось, на много километров. Столько боли и страха было в нем, что все застыли на месте, чувствуя, как дрожат колени и слабеют ноги.

— Что она с ним делает?! — в ужасе спросила Ольга.

— Не знаю. Бежим! — профессор устремился наверх, и все последовали за ним.

Но не успели добраться и до середины холма, как из всех окон часовни с шумом и треском от разбитых стёкол вырвались огромные языки пламени и, мгновенно охватив всю часовню, начали лизать её стены со всех сторон, стремительно поднимаясь все выше и выше, к самому куполу. Казалось, внутри часовни разверзлась сама преисподняя, и в её адском, всепожирающем пламени не уцелеет ничто — живое и неживое.

Снова раздался крик и тут же оборвался на самой высокой ноте. Оцепенев от ужаса, они стояли и смотрели, понимая: там погибает сейчас Володя Крапивин, но ничем не могли ему помочь. С громким треском распахнулись охваченные пламенем двери, из неё вырвался столб огня и взметнулся вверх. Их обдало жаром, и они отступили назад.

Каменная часовня горела, словно была сделана из фанеры, яркий огненный факел вздымался к тёмному небу, пламя гудело, как паровозная топка, во все стороны разлетались раскалённые угли.

Через минуту позолоченный крест провалился внутрь, вслед за ним обрушился весь купол, а потом начали падать стены. Пламя ярко освещало весь холм и отбрасывало красные блики на их застывшие лица. Когда с шумом рухнула последняя стена, огонь стал утихать, насытившись полученной жертвой. В его чудовищном пламени сгорели Володя, дед Григорий, иконы и, как они надеялись, сама Наталья Коробейникова.

Не став дожидаться, пока все потухнет окончательно, профессор обречённым тоном проговорил:

— Все кончено. Идёмте. Нам здесь больше нечего делать.

И стал спускаться с холма. Плечи его сутулились, голова свесилась на грудь, его слегка пошатывало. Игорь с Ольгой, не проронив ни слова, пошли за ним. Все происходящее казалось им страшным сном, жуткой фантасмагорией, в которой смешалось все — желание помочь другу, страх перед колдуньей, её жуткая призрачность и в то же время реальность огня и смерти Володи, и над всем — чувство вины за то, что они так и не смогли выручить друга.