Она твёрдо заявила ему, что не хочет спать с ним в таком состоянии, Игорь обозвал её фригидной, она оскорбилась и начала упрекать его в никчёмности, на что он не преминул заметить, что, хоть и не заканчивал МГИМО, обладает бесспорным талантом художника, а она — самая обычная, бездарная серая мышь с престижным дипломом. Ольга расплакалась и ушла, бросив ему на прощание, что больше ноги её не будет в этом гадюшнике. И теперь Игорю, который всегда кичился своей свободой, было очень жалко себя. Его бросил единственный человек, который относился к нему с теплотой и любовью, заботился о нем и всегда помогал, несмотря на все его странные выверты. Ольга умела прощать, это было очень важным её качеством, она понимала его, когда другие насмехались, и всегда становилась на его сторону. Теперь он её потерял, и ему стало очень больно и тоскливо. Он вдруг остро ощутил собственное одиночество и понял, как много значила для него Ольга. Но дурацкая гордость, с которой он ничего не мог поделать, не позволяла позвонить ей и попросить прощения. Решив, что самым лучшим выходом из положения будет пойти купить водки и напиться с горя, он пошёл в комнату одеваться. Натягивая штаны, подумал о деньгах Он не помнил, на какие шиши пил эти два дня, и поэтому очень удивился, когда залез в карман и обнаружил там смятые сто долларов и какую-то мелочь рублями. Он точно знал, что после свадьбы остался на мели, и не мог понять, откуда появились эти деньги. И вдруг все отчётливо всплыло в его памяти. Странные фотографии, встреча с Крапивиными, обещание съездить в часовню и привидение на площадке — все эти события промелькнули одно за другим в его голове, и он почувствовал досаду. Завтра уже должны вернуться Володя с Настей, а он до сих пор и пальцем не пошевелил, хотя и дал слово. Делать нечего, нужно тащиться в эту проклятую часовню. Он застегнул штаны, накинул рубашку, и тут зазвонил телефон. «Может, Ольга?» — подумал он с надеждой и поднял трубку.

— Добрый день, — услышал он незнакомый мужской голос. — Могу я поговорить с Игорем Корешковым?

— Можете, — хрипло бросил он и прокашлялся. — А кто его спрашивает?

— Капитан милиции Миронин Юрий Павлович.

— Даже так? — у Игоря все опустилось внутри. — Что вам угодно?

— Я хотел бы встретиться с вами через полчаса. Вы будете дома?

— Не понял, с какой это стати я должен с вами встречаться? — буркнул Игорь, лихорадочно пытаясь вспомнить, что он мог натворить в пьяном состоянии такого, что его персоной заинтересовалась милиция. — Я ничего противозаконного не совершал, — и неуверенно добавил:

— По-моему…

— А я вас ни в чем и не обвиняю, — сказали в трубке и многозначительно добавили:

— Пока.

— Тогда в чем дело? — облегчённо выдохнул Игорь.

— Я все объясню при встрече. Пожалуйста, никуда не уходите, я буду ровно через полчаса.

Трубку положили, и сердце Игоря тревожно заколотилось. Он сейчас был вовсе не в том состоянии, чтобы общаться с милицией. У него немного кружилась и побаливала голова, его слегка мутило, и от него так несло перегаром, что он даже сам это чувствовал. Вдобавок ко всему он ещё плохо соображал и мог наговорить лишнего. Если он хотя бы знал, о чем пойдёт речь, то подготовился бы к встрече, но он не знал, и эта мучительная неопределённость сводила с ума. Игорь никогда не любил милицию. Неизвестно почему при виде представителей закона в форме он вдруг начинал чувствовать себя виноватым, хотя ничего дурного не совершал. Его губы сами собой начинали беспокойно подрагивать, глаза воровато бегали по сторонам, словно он только что украл или убил человека, а успокоиться никак не мог, как ни старался. Из-за этого почти каждая встреча с милиционером заканчивалась для него как минимум проверкой документов, а как максимум — задержанием и транспортировкой в отделение для выяснения личности.

Нужно было срочно что-то делать, но ничего толкового в голову не приходило. Тогда он решил навести в квартире порядок. Заправил постель, вытер со стола. Потом пошёл в ванную и побрился, правда, бритва оказалась тупой, а руки дрожали и он порезался сразу в двух местах. После этого завёл давно остановившиеся настенные часы, узнав по телефону точное время, и вдруг увидел лежащие на подоконнике сложенные аккуратной стопкой шторы, которые принесла позавчера Ольга. Это было то, что надо: чтобы хоть как-то отвлечь внимание милиционера от своего лица, он будет делать вид, что вешает шторы Эта потрясающая мысль немного успокоила Игоря, он вскарабкался на подоконник и прицепил одну петельку шторы за крючок на карнизе. Вторую не успел — в дверь позвонили. Чувствуя себя застигнутым на месте преступления грабителем, он спрыгнул на пол и пошёл открывать.

На площадке стояла Ольга с пакетом в руках. Голубые джинсы плотно облегали её стройные бедра, красный топик обтягивал полную грудь, волосы были прижаты синим ободком. Ольга удивлённо посмотрела на него и спросила:

— Ты что, на самом деле побрился или мне это снится?

Не ожидавший её вообще когда-либо здесь увидеть Игорь страшно обрадовался.

— Привет, моя радость! Заходи скорее, а то сейчас мент припрётся. — Схватив её за руку, он втащил девушку в квартиру и тут же услышал скептическое замечание, раздавшееся со стороны лестницы:

— Мент уже припёрся.

Перед дверью возник невысокого роста коренастый мужчина в сером костюме. Ему было много за тридцать, в волосах поблёскивали небольшие залысины, смуглое лицо с крупными чертами было тщательно выбрито, умные глаза, казалось, проникали в самую селезёнку.

— Я капитан Миронин, — сказал он.

— Извините, — страшно смутился Игорь, — я не видел, что вы уже пришли.

— Ничего, я привык. — Он бросил взгляд на ничего не понимающую Ольгу, стоявшую в прихожей. — А это кто?

— Это моя хорошая знакомая. Да вы проходите, — засуетился хозяин, приглашая гостя. Тот вошёл и начал осматриваться. — Правда, у меня тут генеральная уборка, я шторы как раз вешаю…

— Ты — шторы вешаешь?! — у Ольги глаза полезли на лоб, но Игорь незаметно подмигнул ей, и она замолчала.

— Ничего, — сказал Миронин, — сегодня ночью я видел бардак и похуже. Давайте присядем, с вашего позволения. Нам предстоит серьёзный разговор.

— Конечно, конечно, вы садитесь в кресло, а мы с Ольгой на диване устроимся.

Они расселись. Ольга пыталась по лицу Игоря понять, что происходит, но выяснила только то, что её друг чем-то очень напуган. Капитан спросил:

— Вы уже, конечно же, знаете о том, что случилось сегодня ночью?

— А что случилось сегодня ночью? — Ольга подозрительно глянула на Игоря. — Ты что-то натворил?

— Я спал мёртвым сном, — напрягся тот. — И не покидал квартиру. Свидетелей у меня нет, но это правда.

— Значит, вам неизвестно, что этой ночью погибли два ваших друга? — сделал вывод Миронин.

— Не понял, — опешил Корешков, — какие два друга?

— Олег Дятлов и Константин Блинов.

— Я их не убивал, — побледнел Игорь, и только сейчас до него дошло, о чем ему говорят. — Что?! Они погибли?! Как?!

— Боже, какой ужас… — ошеломлённо пролепетала Ольга.

— Оба сгорели, — бесстрастно пояснил капитан. — Дятлова убило током, а Блинов погиб во время пожара в квартире.

— А Марина с Леной живы?! — спросила Ольга, не в силах осознать столь чудовищную новость.

— Они обе живы, слава богу, — успокоил её капитан. — С Еленой Дятловой я недавно беседовал по телефону, она, кстати, подсказала мне ваш телефон и адрес. Честно говоря, я думал, они уже вам сообщили.

— Нет, вы первый, к сожалению, — пробормотал Игорь, тупо уставившись в одну точку — Не могу поверить, что Олега с Костей больше нет… Невероятно. Это был несчастный случай?

— Это я как раз и пытаюсь сейчас выяснить, — он внимательно посмотрел Игорю в глаза. — У вас нет каких-либо оснований считать, что они оба покончили жизнь самоубийством? Вы ведь друзья, может, они вам рассказывали что-нибудь?

— Самоубийством? — Игорь решительно покачал головой. — Исключено. Оба они совершенно нормальные люди, без психических отклонений, вполне довольные и счастливые, и у них не было никакого повода убивать себя. — И тут он вспомнил:

— Постойте, я ведь вчера вечером разговаривал с Олегом! Он был жив и здоров и на тот свет не собирался.

— О чем вы с ним говорили? — насторожился капитан.

— Да так, ни о чем, собственно, — замялся Корешков. — Он позвонил и спросил про фотографию, которую я ему выслал по почте.

Миронин сунул руку во внутренний карман пиджака, вынул конверт и достал из него свадебную фотографию.

— Случайно, не эту вы имеете в виду? — спросил он, сверля Игоря глазами.

— Да, эту, — опешил тот. — А откуда она у вас?

— У меня их целых две, — он показал вторую. — Видите ли, господин Корешков, мне показалось странным, что оба ваших погибших друга, как выяснилось, перед смертью разглядывали эти снимки. Рядом с каждым из них была найдена фотография. Мне удалось установить буквально следующее: вы сделали эти снимки, прислали им по почте, после чего Дятлов и Блинов погибли при весьма странных обстоятельствах. Что вы на это скажете?

— Это полная чушь, — твёрдо проговорила Ольга. — При чем здесь фотографии? Вы же сами сказали, что это были несчастные случаи.

— Я сказал, что это были очень странные несчастные случаи, — мягко поправил её капитан.

— И в чем их странность? — спросил Игорь.

— Их несколько. Во-первых, оба, как я уже говорил, изучали перед смертью эти снимки, во-вторых, Дятлова убило током от обыкновенного светильника, но он сгорел так, словно упал на высоковольтные провода, в-третьих, Блинов сгорел в собственной кровати, причём он не спал при этом, но почему-то даже не сделал попытки спастись. Пожар начался очень стремительно, как будто вся спальня была залита бензином. Его жена в это время звонила вам по телефону, но вы не брали трубку. — Он вперился в него, прищурившись, и у Игоря все оборвалось внутри. — Где вы были сегодня ночью примерно с половины двенадцатого до половины первого?

— Спал, — глаза Игоря сами собой беспокойно забегали. — Я, простите, был в стельку пьян и не слышал звонка.

— Не морочьте мне голову, Корешков, — жёстко бросил следователь. — В обоих преступлениях чётко просматривается ваш след. Скажите спасибо, что у меня пока нет доказательств, иначе вы бы сейчас куковали в участке и давали показания для протокола.

— О чем это вы? — вконец растерялся Игорь и беспомощно посмотрел на Ольгу. — Объясни ему, что я здесь ни при чем.

— Это правда, товарищ капитан, — горячо заговорила она. — Игорь не мог никого убить — у него был длительный запой.

— В таком состоянии обычно и совершаются самые злостные и абсурдные на первый взгляд преступления, — безжалостно заметил следователь. — Если он не помнит, что делал, это ещё не значит, что не убивал. Я знавал вполне добропорядочных людей, которые, допившись до белой горячки, убивали своих любимых жён и детей, а наутро ничего не помнили. Вы прислали им эти странные фотографии, рассчитывая, что они отвлекут их внимание, а сами проникли сначала в квартиру Дятлова и устроили ему короткое замыкание, а затем подожгли спальню Блиновых.

— Но постойте, — вспомнила Ольга, — вы ведь сами говорили, что перед пожаром Марина звонила Игорю! Значит, его не было в их квартире, на так ли?

— Это ещё ничего не доказывает, — ничуть не смутился капитан. — Преступление могло быть подготовлено раньше. Он мог за день до этого подложить под кровать, например, канистру с бензином или другим горючим веществом. Зная, что Блинов курит в постели, можно было предположить, что рано или поздно из искры возгорится пламя.

— Но это же абсурд! — запротестовала Ольга. — Вы хоть представляете, какой запах должен стоять в спальне, где под кроватью лежит канистра с бензином? Хуже, чем в гараже! И потом, Марина очень аккуратная женщина, она каждый день протирает полы в квартире и обязательно заметила бы, если что-то было бы не так.

— Это-то меня и смущает, — вздохнул капитан и полез в карман за сигаретами. — Здесь можно курить?

— Ради бога, — обиженно проговорил Игорь. — Боюсь, вы идёте не по тому следу, товарищ капитан — О чем это вы? — насторожился Миронин, застыв с поднесённой ко рту сигаретой.

— Мне кажется, все дело в этих проклятых фотографиях, — сказал Игорь.

Миронин сунул сигарету в рот, чиркнул зажигалкой, глубоко затянулся и сказал:

— О фотографиях у меня к вам особый разговор. Дело в том, что это не совсем обычные снимки.

— Правда? Вы тоже это заметили? — обрадовался Игорь.

— Конечно, заметил. Не знаю почему, но при пожаре в спальне Блиновых сгорело практически все, кроме фотографии. Она, как видите, прекрасно сохранилась, хотя я нашёл её в куче пепла. Наши эксперты установили, что это самая обычная глянцевая фотобумага, без каких-либо огнеупорных свойств. Они даже отрезали от неё полоску и сожгли на моих глазах.

— Потрясающе! — ошеломлённо проговорила Ольга и посмотрела на Игоря. — Когда ты рассказывал мне про снимки, я сначала не верила. А теперь вот…

— При чем здесь снимки? — недовольно поморщился тот. — Не знаю, как точно, но во всем виновата старуха.

— Какая старуха? — спросил следователь.

— Та, что стоит на снимке в свадебном платье.

— Кстати, я как раз собирался у вас спросить: зачем вы подменили настоящую невесту этой старой женщиной?

— Я не подменял, — устало бросил фотограф. — Мне уже надоело всем это объяснять. Я и Володе и Олегу вчера это говорил.

— Но если не подменяли, то откуда она взялась?

— Это мне тоже неизвестно, — вздохнул Игорь и поднялся.

— Куда вы? — вскинулся капитан.

— За негативами. Сейчас сами убедитесь, что я не вру.

Капитан поднялся и пошёл за ним. Зайдя в кладовку, Игорь начал вытаскивать мусор из корзины, чтобы добраться до второго дна. Две фотографии все ещё висели на верёвке, прикреплённые прищепками.

— Что это вы делаете? — удивился следователь.

— Негативы ищу.

— Вы их выбросили?

— Да, — соврал Игорь, не желая раскрывать ему своих секретов, и, чтобы отвлечь внимание, кивнул на фотографии. — Вон ещё два снимка, посмотрите.

Тот подошёл и начал разглядывать, не снимая, а Игорь быстро вытащил второе дно, извлёк негативы и выпрямился.

— Вот, полюбуйтесь сами. Здесь все белым по чёрному.

Перехватив плёнку двумя руками, следователь вышел из лаборатории и начал рассматривать её на свет.

— Да, похоже это та самая старушка, — сказал он наконец. — А я ещё удивлялся, зачем симпатичному молодому парню жениться на такой престарелой особе.

— А я что говорил, — обрадовался Игорь. — Мне ни к чему вас обманывать.

Следователь положил негативы на стол, сел в кресло и задумчиво проговорил:

— Здесь есть что-то, чего я не понимаю.

— Неудивительно, — хмыкнула Ольга.

— Вы уверены, что это та самая плёнка, которую вы снимали на свадьбе вашего друга Владимира Крапивина?

— Конечно, уверен, — усмехнулся Игорь. — Вы же сами видите, мы все там присутствуем, кроме Насти — невесты Володи. Откуда взялась эта старуха я — понятия не имею. Поэтому и выслал фотки своим друзьям в надежде, что им что-нибудь известно. Но Олег и Володя, по крайней мере, тоже были удивлены, они не знают эту бабку Более того, эта фотография обладает странными свойствами.

— Например?

— Например, она начинает нагреваться, если эту старуху как-нибудь обозвать или упомянуть при ней Библию.

— Вы меня тоже за идиота принимаете? — строго поинтересовался следователь.

— Ничуть. Кстати, почему тоже?

— Потому что, когда я пролистывал тетрадь Олега Дятлова, то заметил там показавшиеся мне абсолютно бредовыми записи В них, в частности, говорилось о том, что он плюнул на фотографию — и слюна зашипела. Я ещё подумал, что у этого Олега были не все дома.

— А вы сами проверьте.

— Как?

— Скажите ей что-нибудь гадкое, только не держите в руках, а то обожжётесь, — посоветовал Игорь.

— Детский сад какой-то, — пробормотал Миронин, однако послушно положил один снимок на подлокотник, а другой убрал в конверт и бросил на стол. — Ну и что же мне ей такого сказать? — спросил он, глядя на фотографию.

— Вы женаты? — полюбопытствовала Ольга.

— Был.

— А хотели бы, чтобы ваша жена вернулась?

— Нет.

— Тогда представьте себе, что пришла к вам в образе этой старухи и требует, чтобы вы с ней переспали.

— Ещё чего, — насупился Миронин и, обращаясь к старухе на снимке, язвительно выдал:

— Я лучше с крокодилом в постель лягу, чем с тобой, выдра ты носатая. — И вопросительно посмотрел на Игоря. — Ну, и что теперь?

— Потрогайте.

Тот ткнул в снимок пальцем и тотчас же отдёрнул, болезненно скривившись.

— Что за ерунда? — изумлённо воскликнул он, глядя на свой палец. — Она и вправду очень горячая.

— А что я вам говорил! — злорадно пропел Корешков. — Это очень необычная старушка.

— Постойте, так раз она греется, — осенило Ольгу, — значит, вполне могла послужить причиной пожара!

— Точно, — поддержал её Игорь, — вот где собака зарыта!

— Скажите честно, — следователь в упор посмотрел на фотографа, — вы специально все это подстроили? Вы, по-видимому, фокусник или что-то в этом роде, да?

— Я не фокусник, — оскорбился Игорь, — я профессиональный фотограф.

— Если профессиональный, значит, можете хорошо проделывать всякие фотографические фокусы с плёнкой и бумагой, — упрямо держался за своё следователь. — Я не верю в чудеса. Чудес на свете не бывает — бывают только люди, которые маскируют под них свои преступления.

— Ну вы и маловер, — поразилась Ольга. — Вы что, пальцам своим не доверяете?

— Это специальные химические добавки.

— А старуха на плёнке? — напомнил Игорь.

— Оптический обман, — парировал Миронин, потрогал снимок и, убедившись, что он уже остыл, взял и начал разглядывать его на свет. — Сейчас я что-нибудь обязательно обнаружу. — Он повернул фотографию и стал смотреть с другой стороны. Глаза его удивлённо округлились, и он спросил:

— А это что ещё за хренотень?

— Что вы имеете в виду? — Игорь с Ольгой с интересом придвинулись к нему.

— Смотрите, здесь какое-то несоответствие, по-моему, — удручённо пробормотал следователь — Дайте-ка взглянуть на несоответствие, — попросил Игорь, перехватывая фотографию, и тут же ошарашенно смолк.

Дело в том, что если смотреть на фотографию с обратной стороны, то все на ней должно выглядеть точно так же, только в зеркальном отражении. Все гости действительно стояли как и положено, а вот «невеста» почему-то просматривалась со спины, словно он не снимок разглядывал, а живого человека. Причём свет в часовне падал из окна и насквозь просвечивал и без того довольно прозрачное свадебное платье. Игорю стала видна фигура старухи, её худые кривые ноги и дряблые обвисшие ягодицы. В результате каких манипуляций мог получиться столь интересный оптический эффект, ему было пока неясно. Более того, из спины старухи, как раз в том месте, где глубокое декольте открывало её костлявую спину, торчал вонзённый по самое топорище топор. Половина платья и часть открытой спины были залиты чем-то тёмным, по-видимому, кровью.

— Вот это да, — растерянно пробормотал Игорь, протягивая снимок Ольге. — Такого я ещё не видел Вместе они уставились на следователя, угрюмый вид которого свидетельствовал о том, что он понемногу начинает верить в чудеса.

— Как вы думаете, что это может означать? — спросила Ольга.

— Только одно: вы сами нарисовали этот топор. — Он с досадой поморщился. — Хотя, честно признаться, мне все это не очень нравится. Я никогда ни с чем подобным ещё не сталкивался. Странная фотография, странные нелепые смерти, топор в спине… — Он поскрёб подбородок. — Если вы говорите правду и здесь нет фокусов, значит, эту старуху убили. Судя по нанесённой ране, она недолго мучилась. Я думаю, надо поднять в архивах все похожие дела, и тогда мы узнаем, что это за старуха, кто и за что её убил.

— А я думаю, — сказал Игорь, — что нужно поехать в ту часовню, где делались снимки, и все разузнать. Старуха должна была иметь какое-то отношение к этой часовне — она ведь именно там появилась.

— А что это за часовня? — следователь был явно смущён происходящим.

— Понятия не имею. Володя арендовал её для свадьбы, привёз нас туда на автобусе, работник загса провёл церемонию, мы сфотографировались и уехали. Это по Рязанской трассе, недалеко от Лыткарино.

— Тогда поехали туда, я на машине, — сказан Миронин. — Не люблю загадок, особенно с примесью мистики. Учтите, если там ничего не выяснится, — я вас обоих посажу.

— Но за что?! — в один голос воскликнули Игорь с Ольгой.

— Потом придумаю, за что.

Володя был прав, когда решил расписаться именно здесь: места вокруг часовни и в самом деле были очень живописными. Небольшое, но очень симпатичное каменное строение, выкрашенное в белый и салатовый цвета, как бы похваляясь своими свежими красками, возвышалось на поросшем зеленой травой невысоком холме. Почти со всех сторон к нему подступал берёзовый лес, в нем громко пели птицы, на поляне стрекотали кузнечики. Яркое солнце на абсолютно безоблачном небе играло яркими лучами на позолоченном кресте часовни, к которой вела узкая извилистая тропинка. По другую сторону, там, где начиналась опушка леса, виднелись поросшие травой развалины, а за ними лес расступался, словно его специально раздвинули руками, чтобы показать небольшое озерцо. От чистого и свежего запаха трав кружилась голова, хотелось петь и смеяться от счастья, глядя на первозданную красоту этого чудесного уголка природы, чудом сохранившегося вблизи Москвы.

Оставив машину на поляне около леса, они втроём поднялись по тропинке на холм. Ни одной живой души вокруг Деревянные двери часовни были заперты на висячий замок. Рядом с дверью висела новенькая медная табличка: «Памятник искусства. Охраняется государством. Построен в 1915 году. Архитектор неизвестен».

— Красиво здесь, — сказал следователь, окидывая восхищённым взглядом зеленые просторы. — Спасибо, что привезли меня сюда, а то я уже и забыл, что на земле такие места бывают — Это вы нас привезли, — напомнила Ольга, рассматривая табличку. — Надо же, часовню построили столько лет назад, а она как новенькая.

— Конечно, её недавно отреставрировали, — сказал Игорь — Ну, что будем делать? Здесь никого нет.

— Так, давайте для начала осмотрим это культовое сооружение со всех сторон, — деловито проговорил следователь.

— Это не культовое сооружение, а молитвенный дом, — поправила его Ольга.

— Один черт — Бывший молитвенный дом, — добавил Игорь. — Теперь это памятник. Интересно, зачем его здесь построили вдали от людей? Тут же никто не живёт — Как это никто не живёт? — послышался за их спинами скрипучий голос, и они обернулись.

По тропинке, опираясь на суковатую палку, тяжело поднимался старик. Глубокие морщины покрывали все его сморщенное от времени лицо, сухая кожа на руках была жёлтого, как у мертвеца, цвета, подслеповатые глаза часто моргали, остатки седых волос на голове развевал ветерок, зубов во рту почти не имелось. Застёгнутая наглухо тёплая байковая рубаха в выцветшую когда-то синюю с белым клетку, просторные тёмные штаны, потёртые кожаные сандалии составляли одежду старика. Взойдя на площадку перед входом в часовню, на которой стояли, с удивлением взирая на невесть откуда взявшегося деда, трое приезжих, он остановился, опершись двумя руками на свою палку, и продолжил начатую ещё внизу фразу:

— Раньше здесь много народу жило, понимаешь. А вы откуда будете?

— Из Москвы мы, дедушка, — ответила Ольга — Помолиться хотели или просто посмотреть? — он с детским интересом разглядывал незнакомцев, щуря глаза.

— А вы, собственно, кто будете? — строго спросил следователь.

— Григорием меня зовут. Я жил здеся когда-то, — прошамкал старик. — Хожу вот сюда иногда, присматриваю, как бы чего не утянули. Народ нынче шальной пошёл.

— Против такого народа, дед, с пулемётом ходить нужно, а не с палкой, — усмехнулся Игорь. — А то они и вас вместе с этой часовней утащат.

— Кому я нужен такой старый, — он заулыбался, обнажив пустые десны — Мне уж девяносто семь годков, почитай, стукнуло.

— Хорошо сохранились, — с улыбкой заметила Ольга и перешла к делу. — Скажите, дедушка, вы где сейчас живёте?

— Там, в Лыткарино, — дед махнул рукой за спину. — Как родился, так и живу. А раньше здесь усадьба была. Вон видите, — он кивнул на развалины внизу около леса, — это все, что от неё осталось. После революции люди сожгли, — он вздохнул, горестно покачав головой — Да и я сам тоже жёг со всеми. Молодой ишшо был, глупый, не понимал, что добро народное уничтожаю.

— А часовню почему не сожгли? — спросил Игорь.

— Побоялись, что бог накажет, — пояснил дед, глядя на часовню. — Сломать не сломали, а молиться все равно в ней не молились — такая тогда политика партии была. Так она и стояла здеся, брошенная, покуда новая власть не пришла и все церкви заново не отстроила. Эту вот молельню тоже покрасили, внутри все прибрали, иконки повесили, крест новый справили, табличку присобачили — лучше прежней стала. Только люди все равно сюда не ходят.

— Что ж так? — спросил следователь.

— Далеко, сынок, ходить-то, да и в Лыткарино своя церковь есть. Но я думаю, не поэтому сюда люди не ходят.

— А почему?

— Гиблое это место, — вздохнул дед. — Нечистая здесь, говорят, вовсю гуляет. Все трое переглянулись.

— Расскажите, пожалуйста, — попросила Ольга. — Нам очень интересно.

— Ага, — поддакнул Игорь, — а мы вам за это денег дадим, костыль новый купите, — он сунул руку в карман, вытащил смятые сто рублей и протянул старику. — Вот, держите.

— Неужто это все мне? — удивился дед, беря бумажку крючковатыми пальцами. — Ну, спасибо, дай бог вам здоровья на долгие лета. Никогда мне ещё за разговоры денег не давали.

Чёрная фата — То ли ещё будет, дедуля, — хмыкнул Игорь. — Давайте, травите свою историю.

— Только она длинная, милок, нужно присесть где-нибудь, а то ноги у меня уже не те стали.

— Можно здесь, на травке, и присесть, — предложила Ольга, сгорая от любопытства. — У нас время есть, мы не торопимся.

Они расселись кружком на травянистом склоне, и дед начал рассказывать, положив палку себе на колени:

— Никому я об этом не рассказывал ещё, но чую, что недолго мне уже осталось жить, да и люди вы, видать, хорошие, поэтому слушайте, не уносить же с собой в могилу. Об этом уже никто, кроме меня, почитай, и не знает. Я тут один такой старый остался, что помню. Документы все ещё в революцию уничтожили, и сейчас никому неизвестно, что когда-то в этой усадьбе жила одна барыня по фамилии Коробейникова. Звали её Наталья. Мне тогда двенадцатый год шёл, когда она решила свадьбу себе сыграть. Об этом вся округа судачила, потому как этой барыне на то лето аккурат стукнуло восемьдесят годков. Страшная она была, как смерть, и злая, как сто голодных волчиц.

— Постойте-ка, дедуля. — Миронин залез в карман, вытащил конверт, достал из него один снимок и протянул старику. — Взгляните, это не она, случайно?

Взяв фотографию, дед подслеповато прищурился, затем вынул из бокового кармана рубашки очки, нацепил на нос и снова посмотрел. И тут же дряблые губы его затряслись, рука со снимком стала дрожать, он поднял на следователя обезумевший взгляд и испуганно прохрипел:

— Она самая, Наталья Коробейникова. Где вы это взяли?

— Неважно, дед. Вы уверены, что это она?

— Конечно. Я сам на её свадьбе был, еду подносил. Мать честная, как же это так. — Он потрясённо качал головой, ощупывая снимок костлявыми пальцами. — А кто это рядом с ней стоит?

— Это наши друзья, — взволнованно пояснил Игорь, ещё не веря в такую удачу. — Дело в том, что недавно мы гуляли свадьбу в этой самой часовне, а когда проявили фотографии, то вместо невесты увидели эту незнакомую женщину. Как она там оказалась — загадка, но теперь нам стало все…

— Минутку, — сердито перебил его следователь, — пусть сначала он все расскажет.

— Вот этот парень, — дед ткнул пальцем в жениха на снимке, — он кто?

— Мой друг, Володя Крапивин, — сказал Игорь. — А что?

— Он очень похож на того человека, которого Наталья женить на себе хотела. Почти вылитая копия. Фёдором Ореховым его звали, как сейчас помню, — он задумчиво покачал головой. — Надо же, какие совпадения случаются.

— Рассказывайте дальше, — попросил следователь.

— Ну и вот, — продолжил дед, не выпуская снимка из рук, — как я уже говорил, Наталья была очень злая и страшная — сами видите, что не вру. Дожила она старой девой до восьмидесяти лет, а потом вдруг замуж удумала выходить. За её спиной все господа в округе смеялись, но она упёрлась рогом, плюнула на всех. А секрет был в том, что жил у нас в деревне молодой и красивый парень, тот самый Федька Орехов, который на вашего друга похож. Здоровый был мужик, драчун отчаянный, кузнецом работал, и все бабы в деревне за ним убивались. А он ни на кого не смотрел, потому как сильно свою Василису любил. Василиса тоже из бедных была, у Коробейниковой в усадьбе прислуживала, маленькая такая, хрупкая и красивая, ну снегурочка прямо, коса до пят и пела очень душевно. Все уже знали, что весной Федор с Василисой свадьбу сыграют, радовались за них, её родители приданое готовили, как вдруг зимой случилась беда. Однажды утром Василису нашли мёртвой около проруби. — Он посмотрел на озеро за лесом. — Вон на том самом озере все и случилось. Сказывали, будто голодные волки на неё напали, когда она за водой пошла, и разорвали в клочья. Все тело её было изранено, особенно лицо, на котором вообще живого места не осталось. Ну, похоронили её всем миром, поплакали, а Федор начал горькую пить. Потом его стали часто вместе с барыней видеть: то он её в повозке в город сопровождает, то она его в свои покои вызовет, и они там часами о чем-то беседуют — в общем, никто не знает как, но охмурила она парня. Говорили, будто пообещала ему все своё состояние отписать, если он на ней женится. А Федька хоть и тосковал по своей Василисе, но далеко не дурак был, смекнул, видать, что барыня долго не протянет, да и решил моментом воспользоваться. Согласился, короче, под венец с ней пойти, и Наталья во всеуслышанье об этом объявила. Ходила такая довольная, счастливая, подобрела, даже работников своих пороть перестала, а то раньше все самолично норовила человека кнутом по лицу или спине перетянуть. — Старик почесал плечо — У меня до сих пор шрам остался, как она меня однажды стеганула — За что? — участливо спросила Ольга.