Потом Фарид показал ему площадку в двадцати метрах от места разгрузки. Немного подняв вертолет, Ник подлетел туда и посадил его на вполне надежное с виду место. Когда обороты винта начали падать, площадка под вертолетом провалилась, и он рухнул в яму, сломав лопасти о ее края. Машина дважды сослужила им хорошую службу, но теперь ее приходилось закапывать. За два дня, оставшиеся до операции, вертолет мог легко их выдать.
      Из шедших с Ником бойцов, только двоим приходилось бывать вблизи главной базы. Они принимали участие в доставке ракет к кишлаку Дашти Ором. Идти пришлось быстро, и переход оказался довольно утомительным, но никто не жаловался на судьбу.
      Группа шла по пути, проложенному разведчиками. За ночь им пришлось пройти сорок километров до развалин кошары, где разведчики подготовили малозаметное, но очень тесное укрытие. Пока на востоке разгоралась заря, они зарыли мешки со снаряжением и спрятались сами. Пролежав день в песке, вечером группа быстро собралась в дорогу.
      Их маршрут был проложен так, что им не пришлось приближаться ближе полутора километров к телекамерам системы прицеливания. До заброшенных фундаментов повстанцы дошли без особого риска. Теперь они находились рядом, совсем рядом с главной базой. От входа в укрытие виднелась часть ее территории, ярко освещенная электрическими фонарями. Кроме Ника никто из них еще ни разу, даже издали, не видел главную базу. Остановившись перед лазом, бойцы несколько минут смотрели на зарево сияющих огней.
      В укрытии их ждали двое разведчиков. Оставив у входа одного из них для охраны, группа расположилась на отдых. Представлялось очевидным, что перед операцией мало кому удастся уснуть. Зная это, все, кроме разведчиков, приняли по таблетке снотворного. Несколько часов сна были совершенно необходимым условием их успеха. Проспать им не удалось, после полудня всех разбудила духота.
      Это был верный признак приближающейся грозы. Атмосферное давление падало, вероятно от этого Ник чувствовал себя немного разбитым. Вообще-то, он любил дождь. Ник отлично чувствовал себя при дожде, но этот переходный период с каждым годом он переносил все хуже и хуже. Потом, когда пойдет дождь, посвежеет, придет облегчение, а вместе с ним, возможно, и хорошее настроение. Но пока давление падало, а тревога росла, как крутая прибойная волна.
      Сомнения вновь нахлынули на Степа, и теперь, когда цель оказалась совсем близка, исход операции стал представляться ему все менее благоприятным. Всего учесть невозможно, и глупая случайность могла привести их к гибели.
      Ближе к вечеру Ник еще раз опросил свой отряд, стараясь убедиться в том, что ни один из бойцов не забыл свою задачу. Когда на небе загорелись первые звезды, группа начала собираться в дорогу. Они распаковали часть поклажи, и каждый надел гидрокостюм, а сверху еще и маскировочный балахон. Навьючив на себя груз, повстанцы неторопливо двинулись вдоль неприятно пахнущего ручья. Этот путь, кроме последнего участка, был уже проверен разведчиками, и они шли, не опасаясь свежих минных полей. Через полтора километра, в свете электрических фонарей, из-за пологого холма появились здания очистных сооружений.
      В системе охраны этому месту, наряду с четырьмя воротами, уделялось особое внимание. Подходы к сооружениям контролировались объективами телекамер и прекрасно освещались прожекторами. Конечно, охраняли не канализационную станцию. Она не представляла особой ценности, ведь ее оборудование, не знавшее ни одного ремонта, давно вышло из строя. Зоной особого внимания являлась долина фекального ручья, а особенно - его русло. Они оказались брешью в минных полях.
      Сливная труба, хоть и была защищена мощной решеткой, но проходила под всеми заграждениями и считалась подходящим путем для проникновения на базу. Такая возможность существовала только теоретически, и принятые для охраны меры представлялись порождением воспаленного воображения перестраховщиков.
      Никто всерьез не предполагал, что можно пройти по долине, где вонючая грязь была способна поглотить даже танк. Тем более, сделать это незаметно. Проплыть по зловонному ручью было совершенно невозможно. Не из-за встречного течения, которого кстати почти не наблюдалось, а из-за чрезвычайно малой глубины, всего в пять-десять сантиметров. Но порядок есть порядок. Телеобъективы системы охраны вели за долиной ручья круглосуточное наблюдение, чтобы компьютер мог подать сигнал при приближении чего-то существенного.
      Стоки из трубы выливались в большую лужу. Из нее вытекал неторопливый ручей, промывший в песке извилистый овражек, глубиной - около одного и шириной - в пределах двух метров.
      Надев болотоступы, группа спустилась вниз и, пригибаясь, медленно двинулась по липкой грязи. Крутые берега еще триста метров надежно скрывали их от объективов. Когда этой защиты стало недостаточно, таги поползли на четвереньках, волоча за собой водонепроницаемые мешки. Наконец они добрались до последнего поворота, за которым уже ничто не скрывало их от света прожекторов.
      Повстанцы притаились в тени крутого берега, а все вокруг уже было залито ярким электрическим светом. До очистных сооружений оставалось еще около двухсот семидесяти метров, но уже за этим поворотом их ждала сама смерть. Они надели маски и тщательно проверили их, уткнувшись лицами в ручей. Тот, кто почувствует воду, должен вернуться, иначе ему предстояло умереть в вонючей жиже.
      Все были хорошо проинструктированы и поклялись, что если под светом прожекторов у кого-нибудь потечет маска, то он захлебнется, не подняв головы. Только Ник не очень-то верил таким обещаниям, понимая, что выполнить их - выше человеческих сил.
      Пока группа проверяла маски, двое разведчиков, шедших замыкающими, выполняли свою часть общей работы. Они прокопали пазы в берегах и, перегораживая русло, вставили в них края крепкого деревянного щита. При помощи укрепленной на нем рычажной системы, разведчики выдвинули в обе стороны по два штыря, надежно закрепив его на месте. Потом гибким полотняным шлангом, набитым песком, они уплотнили места примыкания щита к берегам и дну ручья. В результате получилась довольно плотная плотина. В это время душевые уже закрывались, но пик стоков только докатился до очистных сооружений.
      Дождавшись, когда вода поднялась настолько, что над ней остались только дыхательные трубки, повстанцы двинулись вперед.
      Разведчики останутся у плотины и будут следить за тем, чтобы излишек воды не подмывал щит, а выходил из лючка в его середине. Они будут ждать на тот случай, если у группы что-то не свяжется, и ей придется вернуться. Они будут ждать до тех пор, пока главная батарея не откроет огня. Если этого не произойдет, разведчики сбросят воду и уйдут только за полчаса до рассвета...
      В грязной воде через стекла масок было трудно что-нибудь разобрать. Только ее поверхность, ставшая в свете прожекторов блестящей, как ртуть, легко различалась даже через мутную жижу. Эти же прожектора стали повстанцам вроде маяков, когда они добрались до лужи, и берега ручья уже не могли служить им ориентиром.
      В воде находилось много людей. На каждом из них оказалось навьючено достаточно боеприпасов, не позволявшим им всплыть. Все было многократно отрепетировано, и вероятность неожиданного появления над поверхностью представлялась совершенно ничтожной. Но, чтобы выдать всех, хватило бы только одной высунувшейся из воды головы.
      Главное, чтобы выдержала плотина и не завалилась под напором воды. Тогда их всех перебьют в вонючей грязи. Такая смерть была недостойна офицера, и Ник старался не думать о подобном исходе. Старое пехотное правило предписывало ему, выходя из окопа, оставлять в нем свои сомнения и страхи.
      Труба выходила из невысокого обрывчика, дававшего узкую полоску тени. Тяжелый груз сильно тормозил движение бойцов. У всех нервы были на пределе. Хотелось вскочить и бежать к берегу, но они медленно, метр за метром, упираясь ногами в вязкий ил, двигались к цели. Бойцы уже задыхались, когда над их головами появилась спасительная тень.
      На верхнем уровне командного пункта, перед стеной из светящихся экранов, тихо дремали дежурные офицеры. Короткий звуковой сигнал мгновенно привел их в чувство. У правого края третьего яруса тревожно мигал красный огонек. В средней части одного из экранов явно что-то двигалось. ,, Максимальное увеличение ! Быстро ! Быстро ! " - громко сказал начальник смены.
      Подхватив мышь у края минного поля, поднялась сова и, тяжело хлопая крыльями, полетела в темноту, туда, куда не доставал свет фонарей. Осмотрев остальные экраны, офицеры успокоились. Чтобы не уснуть, старший по званию рассказал несколько армейских анекдотов...
      Труба выходила из берега на три метра. Ее конец находился на свету и просматривался с обеих сторон. Таг, вылезший из воды первым, снял маску и, не переводя дыхания, взялся за работу. Он начал быстро копать яму в обрыве, рядом с боковой стенкой трубы. В это время Ник считал появляющиеся из воды головы. После того, как он досчитал до восемнадцати, возникла неприятная пауза, продолжавшаяся почти две минуты.
      Наконец появилось отстающие. На тренировках под ними было твердое дно, а этот маршрут оказался для них слишком тяжел.
      Двое тагов распаковали газовый резак и, когда подкоп был готов, вырезали в стенке трубы большое прямоугольное отверстие. Металл изрядно проржавел, поэтому на эту операцию ушло на три минуты меньше, чем на тренировке.
      Диаметр трубы составлял около метра, и дальнейшее движение продолжалось уже на четвереньках. Через сто метров путь группы преградила решетка. Ник остановился перед ней и дождавшись, пока шлепанье за спиной стихнет, около двух минут вслушивался в темноту. Подозрительных звуков не было, только вода тихо журчала, протекая по трубе.
      Между толстых ржавых прутьев Ник просунул руку с зеркальцем, прикрепленным к миниатюрному фонарику, и внимательно осмотрел их обратную сторону. Все было в порядке - на решетке не оказалось ни одного проводка. Капитан протиснулся назад, а его место занял боец с резаком.
      Газорезчик быстро справился с прутьями, кроме двух с левой стороны, которые он перерезал только наполовину. Боец надавил на решетку, отворив ее, как дверь. За решеткой оказалась большая, открытая сверху, круглая емкость. Ее бетонные стены возвышались над водой почти на четыре метра.
      Метатель уже стоял наготове, держа в левой руке сложенную кольцами веревку. Он бросил вверх обтянутую резиной стальную кошку, и через несколько секунд добрался до края емкости. Таг осторожно поднял голову над бетонным бортиком и огляделся.
      Света на канализационной станции оказалось достаточно, но в этот поздний час в пределах видимости не было ни души. Метатель выбрался наружу и вытащил за собой край веревочной лестницы. Он не нашел за что ее зацепить и держал в руках, пока из емкости не вылез Ник, а за ним еще трое тагов.
      На дороге, ведущей к очистным сооружениям, появились огоньки фар. Согласно наблюдений разведчиков, машина обычно подходила на двадцать минут позже, но ее раннее появление не спутало планов Степа. Приняв еще двоих бойцов, они спустили лестницу обратно и укрылись за бортиком.
      Часть периферийных объектов базы не имела выхода в общую канализационную сеть. Спецмашина в две смены откачивала из накопителей фекальные стоки. Вероятно, она делала свой предпоследний рейс. Как и предупреждали разведчики, машина остановилась с противоположной стороны емкости, в двадцати метрах от повстанцев. Вытащив оружие из пакета, Ник ждал, когда водитель перекинет рукав через бортик.
      Шум мотора и падающей воды помогли глушителю сделать неразличимым звук пистолетного выстрела. Пошарив за сиденьем в кабине грузовика, таги извелкли часть шоферского инструмента. Привязав к трупу домкрат, стрелки отправили его в емкость. Если водителя хватятся раньше времени, то найдут его очень нескоро. Лестница вновь заняла свое место. По ней вместе с грузом быстро выбрались все остальные. Замыкающий повернул решетку и она встала на место, закрыв проход.
      Бочка спецмашины быстро опустела, но место для погрузки оказалось довольно открытым. Сев за руль, Ник поставил машину между двух зданий. Он открыл люк, и восемнадцать человек, прихватив багаж, быстро забрались в бочку. Фарид и один из стрелков сели с Ником в кабину.
      Для их операции транспорт был совершенно необходим. У всех имелась форма ханурян, но ночной марш по территории базы не мог остаться без внимания. Контрольный срок для возвращения машины в парк истекал через полтора часа. Если к установленному часу она не въедет в ворота, никто не поднимет по этому поводу общей тревоги.
      Перевалило за полночь, и все дороги оказались пусты. Только машина второго караула обогнала их, возвращаясь после смены постов. Поравнявшись с главной батареей, Ник остановил машину, высадив одного из тагов. Стрелок должен будет спрятаться на верхнем этаже недостроенного здания и ждать, когда Степ свяжется с ним.
      Расстояние от очистных сооружений до жилой зоны составляло около восьми километров. Ник напряженно следил за дорогой, пока на ее середине не увидел крышку люка. Место оказалось довольно тихим. Продовольственные склады находились в километре сзади, а до жилого сектора оставалось около полукилометра.
      Ник остановил машину так, чтобы колодец оказался под левой стороной бочки. Выскочив из кабины вместе с Фаридом, он занялся люком. Уже через минуту при помощи двух ломиков они открыли колодец. Ничто не зазвенело и не завыло в ночной тишине. Ник посветил вниз фонариком. Точно, здесь. Тихонько стукнув два раза по бочке, он дал сигнал сидевшим в ней бойцам.
      Первые четверо, выскочив наружу, расположились под машиной и изготовились к стрельбе. Двое скользнули в люк, а остальные, образовав живую цепочку, отправили им весь груз. На это ушло три минуты. Все оборудование было упаковано в мешки и, задевая за металл, не издавало шума. Выгрузка прошла тихо и не привлекла ничьего внимания.
      Когда таги закрыли за собой люк, Ник завел машину и поехал к жилому сектору. Повернув к второму общежитию гражданского персонала, он выключил сначала фары, а потом и двигатель, подъехав накатом к тыльной стороне здания. Осмотрев кабину и убедившись, что в ней не осталось ничего подозрительного, капитан вышел, осторожно прикрыв дверку. Оглянувшись по сторонам, он неторопливо зашагал к вскрытому колодцу.
      Время перевалило за полночь. База спала и не проявляла ни малейших признаков беспокойства. Возможно, кому-нибудь уже снился дурной сон, но до того, чтобы он стал явью, оставалось не менее полутора часов. Дорога была пустынной. Через двести метров освещенный участок кончился, и Ник вступил в безопасный полумрак. Он шел, стараясь насладиться последними глотками чистого воздуха. Когда ему вновь придется появиться на поверхности, от ночной прохлады и свежести не останется даже следа... В кабельном туннеле будет значительно безопаснее, но воздух там гораздо хуже.
      Приоткрыв люк, один из повстанцев следил за дорогой. Он окликнул Ника при подходе, чтобы тот не прошел мимо.
      В узком туннеле, громко называемом кабельным коллектором, уже вовсю шла работа. По внешнему виду, для управления подходили четыре кабеля, из двух десятков, проложенных по бетонной стене.
      В одном из них электронщики обнаружили импульсы телефонной связи. С каждого из трех остальных содрали по пол метра оболочки и зачистили несколько проводков. Проверив кабели, электронщики выбрали для работы один из них. Сняв с него еще полтора метра изоляции, они распустили толстый пучок разноцветных проводов.
      Стрелки, сняв гидрокостюмы, остались в военной форме. Они уже надели все снаряжение и сидели, привалившись к стене, в ожидании своего часа. На вид их было трудно отличить от солдат контингента - та же форма и то же оружие. Но таги легко узнавали друг друга по особым меткам, видимым оптикой только их боевых шлемов.
      Передохнув, две пары стрелков пошли в обе стороны туннеля. Им предстояло заминировать ненужные при операции крышки люков и участки туннеля, по которым им не придется ходить. Те, кто дойдут до места, где кабели через трубы уходят к командному пункту, установят на них радиоуправляемые мины. Когда все начнется, их взрывы прервут электроснабжение и связь главного бункера.
      Разложив свои схемы, электронщики проверяли провода. Они работали уже около часа. Дело шло медленно, а Нику казалось, что ход времени ускорился и минуты бегут все быстрее и быстрее. Ему очень хотелось поторопить электронщиков. Он так бы и сделал, если бы рассчитывал на положительный результат. Но, наконец, они закончили проверку и начали подключать к кабелю пульт управления. Началось ! Ник почувствовал легкое волнение.
      Через десять минут старший электронщик доложил : ,, Пульт подключен. Под контролем две прицельные системы, ориентировочно в третьей и шестой башнях ". Этого было достаточно, чтобы при необходимости открыть огонь, но для выполнения всех задач электронщикам предстояло еще немного поработать.
      ,,Теперь пора!" - сказал Ник своему заместителю. Фарид вышел на связь с командиром второго эшелона. Уже час тот ждал в условленном месте, но моторы его машин еще не успели остыть.
      ,,Режьте!" - скомандовал Ник электронщикам. Дежурную смену командного пункта могло насторожить прохождение команд, и пришло время перекусить лишние провода.
      Капитан последовательно нажал три кнопки, и пульт управления засветился разноцветными лампочками. Включился компьютер наведения, механизмы заряжания и резервный генератор. Батарея быстро готовилась к бою, но гарнизон этого пока не знал...
      Ник связался с наблюдателем :
      - Смотри за батареей !
      - Я готов.
      Ник повернул на пять градусов третью башню. ,, Средняя пушка шевельнулась !" - доложил стрелок. Капитан показал электронщикам большой палец правой руки: ,,Поищите первую башню и еще одну систему, желательно за горой Софет".
      До зоны контроля второй группе оставалось десять минут езды. За это время батарея должна открыть огонь. Как и было обещано агенту, они въедут через северные ворота, но без его помощи и совсем не в назначенный срок.
      Приближался решающий момент. Каждая минута теперь стала действительно дорога, но Ник не торопился стрелять. Телефонный аппарат был давно подключен к линиям связи. Он спокойно ждал, когда капитан возьмет его в руки.
      Согласно графика, в эту ночь Лу должна была дежурить во второй хирургии. Если, конечно, график не изменился, и она либо спит в общежитии, либо у денежного клиента в офицерской гостинице. Ну, в этом случае, ей придется сдохнуть вместе с ним.
      Начинать со звонка к дежурной по общежитию вряд ли имело смысл, и Ник набрал номер второй хирургии. Трубку сняла напарница Лу. Едва ли на базе кто-то особо ждал его появления, но, на всякий случай, он говорил так, чтобы не быть узнанным.
      ,, Мышка..." - очень развязным, пьяным голосом начал Ник. ,, Мышка... позови мне Лу ", - сказал он заплетающимся языком. Таги обернулись и удивленно посмотрели на него.
      Степ допускал, что Лу уже нет в живых или она давно сидит в камере гарнизонной гауптвахты, дожидаясь первого ,,борта". Но, надравшийся до бессознательности, старый клиент мог это и забыть. Ругнувшись в трубку, медсестра позвала Лу. ,, Да, слушаю," - сухо сказала она, и Ник почувствовал, как бешено забилось сердце у него в груди. Пьяно и развратно он чмокнул микрофон и нажал на прерыватель. ,,Все в порядке ! Лу на месте ! Лу на месте, и это дает шанс сохранить ей жизнь".
      В комнате доктора Хартли тоже стоял телефон. Ник как-то звонил ему пару раз, но это было довольно давно. Во время подготовки операции он вспомнил номер только при помощи Прорицателя. После четвертого звонка Джон сонно спросил : ,, Какого черта ? " Властным металлическим голосом, не допускающим вопросов и возражений, Ник сказал : ,, Доктор Хартли, через пять минут прибыть в первую операционную." Джон, вероятно, не совсем проснувшись, спросил : ,, А что, собственно..."- но Ник жестко оборвал его, одновременно подражая голосам Главной Задницы и начальника госпиталя: ,,Никаких вопросов, срочно, бегом !"
      Степу нельзя было назваться и даже разговаривать своим голосом. Образцы его речи могли быть внесены в компьютер станции внутренней связи вместе с номерами телефонов Лу и доктора. Возможно, предосторожность оказалась излишней, но должны же были безопасники чем-то заниматься в его отсутствие. Если они обнаружат, что Степ на базе, могут немедленно поднять тревогу, а это представлялось крайне нежелательным даже за десять секунд до начала стрельбы.
      Капитан набрал номер первой операционной. Естественно, там никого не оказалось, но он оставил линию занятой, чтобы доктор не смог туда дозвониться, если захочет уточнить обстановку.
      Ник сел за пульт и вдруг понял, что его трясет. ,,Что ты трясешься, как сопляк ?" - мысленно спросил он себя. Обычно это помогало, но на этот раз дрожь не прошла.
      Капитан давно ненавидел военную машину, которая сделала его своим бессловесным рабом. Долгое время он оправдывал свое послушание тем, что один человек не в силах выступить против гигантского монстра. Поиск союзников для этой борьбы однозначно вел в подвальчик особого отдела. Теперь наступил момент, когда он может поразить чудовище в самое сердце, рассчитаться с ним за всех безвинно погибших, за все то, что заставили сделать его самого.
      Все будет очень просто, без стонов и крови, как в детской компьютерной игре... Черт побери! Да почему его так трясет ? Не потому-ли, что бездушная военная машина в целом, и тысячи живых людей, видящих свой последний сон совсем не одно и то же.
      Оставалось утешиться тем, что на каждой войне убивают много совершенно невинных, а для солдат - смерть - просто часть их службы.
      Принимать таблетку было уже поздно, но Фарид, внимательно следивший за Ником, вытащил из пакетика и подал ему шприц. Капитан закатал рукав, но руки тряслись, и он понял, что не в состоянии сделать укол. Ник вернул шприц и подставил руку под иглу. По телу быстро разлилось приятное тепло. Он не судья, он не может судить людей, которых ему сейчас придется убить, но свою работу - работу стрелка, он выполнит, как всегда, лучше всех.
      За вторым пультом сидел его дублер. Сначала он возьмет управление первым орудием, через четыре выстрела - шестым. Остальной артиллерией будет управлять Ник. Первый список он помнил наизусть. Хотя слово ,,помнил" было, пожалуй, не совсем подходяще. Первый список Ник сотни раз отработал на макете. Он отработал его до полного автоматизма, и прицел, казалось, сам пошел к первому общежитию младших офицеров. Его обитатели представлялись самой боеспособной частью гарнизона, и перекрестие остановилось в намеченной точке - на уровне перекрытия первого этажа.
      База оказалась достаточно хорошо освещена, и изображение на экране было четким, до мельчайших подробностей. Потом, когда погаснет свет на улицах и все затянет дымом и пылью, на прицельном экране компьютер дорисует то, что не сможет различить объектив.
      Ник посмотрел на дублера. ,,Саид, ты готов ?" ,,Да, брат", - ответил таг, оглянувшись, и капитан увидел, как сияют в полумраке его глаза. Дублер тоже знал свою работу. Первым выстрелом он должен попасть в домик дежурных сил на аэродроме, вторым - в помещение первого караула. Третий - был предназначен для башни аэродрома, четвертый - для станции связи.
      Если он промахнется по одному из объектов, ему придется сделать второй выстрел, а может быть и третий, пока не будет уверенности, что цель поражена. Помещение второго караула скрыто за зданием штаба, и два десятка вооруженных солдат станут одной из их дополнительных проблем.
      Отстрелявшись из первого орудия, Саид возьмет управление шестым и выпустит снаряд по третьему караулу. По тревоге, часть его солдат займет оборону в помещении, и выстрел не должен пропасть впустую. Быстродействующие механизмы автоматически перезаряжают орудия, позволяя делать залп через каждые четыре секунды. Если нервы не подведут Саида, то на эту часть списка у него уйдет меньше половины минуты.
      Далее, на очереди у него будет гостиница космопорта и казарма роты обслуживания. Потом еще пять выстрелов по стоящим в порту четырем космическим истребителям и фрегату. Это для того, чтобы ничего не забыть и не возвращаться в ту сторону во время боя.
      Ник посмотрел на часы. Доктору уже пора выйти из гостиницы и отойти от нее не менее двухсот метров. Если он поторопился, то уже входит в госпиталь.
      Казалось, что в туннеле перестало хватать воздуха, и капитан сделал глубокий вдох. ,, Огонь! " - резко сказал он, нажав большим пальцем кнопку на ручке управления батареей. Изображение на экране вздрогнуло и, не дожидаясь пока выстрелы достигнут цели, Ник навел орудия на второе офицерское общежитие. Залп! И еще пять снарядов вылетели из стволов.
      С первыми выстрелами тринадцать стрелков должны выйти на поверхность через два кабельных колодца. Трое из них займут позицию на полдороге между казармами и парками бронетехники. Они спрячутся в том месте, по которому должны пробежать уцелевшие солдаты, и встретят их дружной стрельбой. Солдат может оказаться сразу несколько десятков, и троим стрелкам с ними явно не справиться. Но они остановят первую волну и заставят ее залечь, пока остальные десять бойцов уладят дела в парках.
      Эти десять должны открыто войти в контрольно-пропускные пункты и расстрелять дежурящих там солдат. Потом они поставят посередине каждого парка по паре бронемашин так, чтобы держать под контролем все ворота. Повстанцы смогут убить каждого, кто попытается в них войти.
      В бронемашинах засядут восемь бойцов и будут ждать подхода второго эшелона.
      Второй эшелон захвата - группа из шестидесяти человек, на максимальной скорости должна ехать к базе на старом грузовике и двух бронетранспортерах, набитых людьми до отказа. Чтобы подстраховать их, навстречу выедут две бронемашины через разбитые северные ворота. Они встретят на полдороге вторую группу и примут бойцов из грузовика в свои десантные отделения.
      Казармы стояли на отдельно огороженной территории, выйти из которой можно только через пропускной пункт. Вероятно, это было сделано для того, чтобы солдаты без толку не болтались по базе. Там же, на огороженной территории, находились спортгородки и солдатская столовая.
      Четырнадцать трехэтажных казарм стояли в один ряд, параллельно друг другу. Каждое здание, по крайней мере частично, находилось в поле зрения одной из прицельных систем. Солдаты занимались охраной дорог, поэтому часть казарм стояла полупустой. Установить, какие из них были полными, не представлялось возможным и стрелять приходилось по всем подряд.
      Расстреляв офицерскую гостиницу, Ник начал с казармы ближней к пропускному пункту. Залп ! Снаряды ушли и он навел орудия на второе здание. Конечно, в каждой казарме, так же как в офицерском общежитии и гостинице, кто-то останется в живых.
      Очухаются они не скоро, и после этого каждому из них предстоит сделать выбор : пересидеть стрельбу в укромном месте, или ввязаться в драку и почти наверняка принять геройскую смерть. Тем, кто спрячется, перепадет тоже довольно хорошо. Если все пойдет, как намечено, через два часа база станет совершенно непригодной для жизни.
      На четырнадцать казарм у Ника должно было уйти около шестидесяти секунд стрельбы. Солдат разбудили звуки залпов по офицерским общежитиям и, когда снаряды попали в первую казарму, они почти наполовину оделись. Их часто тренировали по команде ,,подъем". Для многих офицеров это было любимым развлечением. Вместо сорока пяти секунд по норме, солдаты свободно одевались за тридцать-тридцать пять. Это означало, что когда батарея поразит шестую казарму, из седьмой уже будут выскакивать одетые люди, не успевшие прихватить из ружпарков свои винтовки. После попадания снарядов в восьмую казарму, из остальных шести начнут выбегать вооруженные солдаты, в крайнем случае - из их первых этажей. Если они хорошо поторопятся, то из двух последних выбегут почти все, но путь к воротам им преградит стена разрывов.
      Пока Саид разбирался с одиночными целями, Ник разносил казармы одну за другой. Наведя орудия на последнюю, он задержал залп на секунду, нажав левой рукой на пульте кнопку с надписью ,,шрапнель". Обломки четырнадцатой казармы еще кружились в воздухе, а механизмы уже вставили в орудия снаряды, начиненные стальными шариками.
      В этот момент все уцелевшие при обстреле солдаты должны бежать через спортплощадки к запасным воротам своего городка. Закрытые ворота и забор должны были задержать людей. Согласно выбранному боеприпасу, компьютер внес корректировку в наводку орудий. Пять снарядов разорвались в десяти метрах над спортгородком, образовав кольцо из разрывов. Радиус сплошного поражения при этом должен составить не менее двухсот метров, чего, в принципе, было вполне достаточно. Но для самых шустрых Ник дал еще один залп, осыпав шариками запасные ворота.
      Он хотел поставить еще пару ,, завес " из шрапнели над разрушенными казармами, но, когда поворачивал пушки, прицел трижды вздрогнул. Четыре из шести фортов наружного пояса открыли огонь по батарее, засыпая ее градом снарядов. Система связи была разрушена, но, вероятно, одному из генералов все же удалось связаться с фортами и убедить их открыть огонь.
      Снаряды калибра сто миллиметров не в состоянии, даже в упор, пробить литые артиллерийские башни тяжелых орудий. Но если попадания будут исчисляться десятками, это не могло пройти без вреда.
      Двумя залпами Ник вскрыл коробку ближайшего форта, снаряды третьего разорвались уже внутри. Артиллерийские погреба сдетонировали от тяжелых фугасов и, разламывая бетон, из укрепления вылетел столб яркого пламени. Верные присяге, три форта продолжали стрелять, но, пользуясь перевесом, Ник быстро подавил сопротивление.
      После этого он продолжил работу на территории, сделав по одному залпу по развалинам офицерских общежитий и гостиницы. Первый список был исчерпан полностью, и капитан приступил к второму, расстреляв, для начала, пропускные пункты периметра.
      Два бронетранспортера выехали из первого парка бронетехники и на полном ходу понеслись к северным воротам. Уже через полчаса они должны будут привезти подкрепления. Батарея поразила все первоочередные цели, и теперь приходилось тянуть время, заодно растягивая и боеприпасы.