Это было началом предварительного этапа. Отдохнув до двенадцати часов, они распаковали техническую часть своего багажа. На очень ограниченном пространстве им предстояло разместить временный штаб разведки. Ник установил записывающую аппаратуру. В растущих неподалеку кустах пустынной колючки таги замаскировали радиоантенны. Над укрытием из песка выглядывала стойка с миниатюрной телекамерой, позволяющей с десятикратным увеличением разглядывать движущиеся по дороге объекты.
      На середине дороги, в тридцати метрах один от другого, разведчики закопали два пластмассовых стаканчика, заряженных малогабаритными подслушивающими устройствами.
      Это была обычная рутинная работа разведки, не имеющая ничего общего со снятием часовых и геройским проникновением на особо охраняемые объекты. Начинался предварительный сбор ничтожной, но совершенно необходимой для проведения операции информации. Его первые результаты подвергнутся анализу уже через неделю. Чтобы составить более полное представление о гарнизоне форта, им придется добывать сведения буквально по крупицам почти в течении месяца. При этом чрезвычайно важным являлось то, чтобы гарнизон ни о чем даже не заподозрил.
      Степ давно уже склонялся к тому, что миром управляет отнюдь не примитивное вранье, а утонченная ложь, основанная на знании правды, то есть точной информации. Теперь он сам собирался воспользоваться частичкой этой власти.
      Для достижения успеха было необходимо направлять действия гарнизона форта. В его отношении Ник собирался воспользоваться стандартной моделью управления: вранье, вранье, вранье, а в передышках между ним - немножко стрельбы и резни.
      Многие считали, что в жизни резня имеет особую ценность, поскольку дает смазку необходимую для работы механизма управления. Ник не разделял садистских убеждений, но знал из практики, что резня - простое дополнение к лжи, универсальное средство, пригодное, как для придания ей убедительности, так и для ее логического завершения. Для взятия неприступного укрепления требовалась изощренная, правдоподобная ложь, основанная на очень точных сведениях.
      Патруль из двух бронетранспортеров выехал из ворот форта в восемь часов. Спустя двадцать минут раздавшийся из динамика шум разбудил спящих разведчиков. Один из них включил телеаппаратуру и заснял машины спереди, а потом и с правого борта.
      Когда первый из двух закопанных на дороге стаканчиков оказался под головным броневиком, из дорожной пыли выпрыгнул низкий цилиндр, похожий на большую желтую таблетку, и прилепился к днищу машины. Резиновый амортизатор смягчил удар и сделал его незаметным для экипажа. Вторая таблетка прилепилась к днищу замыкающего броневика. С этого момента в штабе разведки было слышно каждое слово, сказанное в машинах патруля.
      Компьютер отсеивал технические шумы и автоматически включал запись при начале передачи звуков человеческой речи. Через неделю разведчики уже будут знать имена каждого члена экипажа всех броневиков, иметь образцы их голосов и много другой полезной информации.
      Самым большим недостатком этого метода являлась недопустимость въезда подслушивающих устройств в гараж форта. Будучи случайно замеченными, они бы свели всю операцию к нулю. Когда, возвращаясь, патруль проезжал мимо поста, по радиокоманде таблетки отклеивались от машин и падали на дорогу. При помощи пеленгатора разведчики находили передатчики в пыли и, отжимая пружины, заправляли их обратно в стаканчики.
      Все шло хорошо, только последние километры пути, самые важные для сбора информации, патрули оказывались вне слышимости. Лишние тридцать минут болтовни не имели особой ценности, но возвращение в форт, согласно правил, обуславливалось паролем. Инструкции принимались больше двадцати лет назад, и на большинстве укреплений процедуру въезда давно упростили. Ведь все равно броневики находились на постоянной связи со своими командирами. Но полагаться на общее разгильдяйство представлялось рискованным, и, применив весь технический арсенал, Ник наладил прослушивание радиосвязи форта с патрулями.
      За первые три дня прослушивания существование системы паролей обнаружить не удалось. Дело шло к тому, что ему придется создать ситуацию, в которой гарнизон откроет ворота, не спрашивая пароля.
      Прихватив видеозапись уже заснятых машин, Ник покинул временный штаб. Он уходил с двумя разведчиками, оставив для наблюдения одного, которого должны были сменить через неделю. Их путь лежал в форт номер двадцать семь, точнее - в его пустую бетонную коробку.
      Литой трехэтажный бункер почти на треть был вкопан в грунт, остальное скрывалось под насыпным песчаным холмом. В нижнем - подземном этаже размещались помещения складов, артиллерийских погребов, электростанции и командного пункта. Средний этаж, расположенный на уровне местности, представлял из себя просторный гараж. Верхний уровень занимали жилые и бытовые помещения. Толстые железобетонные трубы элеваторов проходили через верхние этажи, от артиллерийских погребов к основаниям башен.
      Для въезда транспорта служили большие ворота из мощных броневых плит. Напротив них, в противоположной стене гаража, имелся второй выход. Коридор вел к вертолетному капониру, расположенному рядом со склоном искусственного холма.
      Все бетонные работы были завершены, ворота и двери установлены, не хватало только оборудования и вооружения. Ворота оказались заварены, и разведчикам пришлось хорошо поработать резаком, чтобы сдвинуть с места броневую плиту. Когда-то это строение оказалось совершенно бесполезным, но теперь ему предстояло сослужить хорошую службу.
      Группа стрелков, переданных под командование Ника, никогда не видела бункер изнутри. Несмотря на относительную простоту его планировки, до того, как действовать в нем, им было необходимо освоиться. Перед группой стояла задача такой сложности, что не окажись этого недостроенного форта, для тренировок пришлось бы соорудить нечто подобное.
      Команда прибыла на броневике. Стрелки приехали ночью, и кроме боеприпасов привезли пять десятков ростовых мишеней. Чтобы избежать лишнего шума и меньше пуль проходило навылет, выбор оружия был остановлен на пистолетах-пулеметах калибра девять миллиметров, снабженных глушителями. Во избежание рикошетов от бетонных стен и стальных конструкций, выбрали патроны с мягкой безоболоченной пулей.
      Операция могла принести успех только при исключительной быстроте выполнения. В оптимальном варианте, от первого до последнего выстрела должно было пройти не более сорока секунд.
      До нейтрализации командного пункта - не более двадцати, чтобы, разобравшись в обстановке, его расчет не успел сообщить о захвате на ближайшую базу.
      На случай, если кому-нибудь удастся запереться в одном из помещений, в штурмовой команде была страхующая группа из трех человек. Ее работа должна начаться в первые секунды, с вывода из строя электроснабжения и внутренней связи. Для этого, по стенам, к оставленным в бетоне специальным отверстиям проложили кабели. Пока атакующие группы расстреливали мишени, страхующая училась быстро обесточивать помещения и имитировала подрыв макетов двух броневиков, изготовленных из деревянных реек и листов прессованного картона.
      На среднем уровне не предвиделось особых проблем. Два-три десятка мишеней, расставленных в гараже, в зависимости от варианта тренировки атакующие группы поражали за пять-шесть секунд, на бегу к лестницам. Люди, которые могли им встретиться на среднем уровне, должны были погибнуть, даже не попытавшись открыть ответную стрельбу. Далее, из-за особенностей планировки форта, перед повстанцами вставал ряд проблем. Для того, чтобы их преодолеть, атакующим силам предстояло разделиться на четыре группы : две по три, и две - по два человека.
      По основному плану, броневик, въехав в ворота, должен остановиться только у противоположной стены. Распахнув задний люк, первыми вступят в дело большие группы, проделав на бегу всю основную огневую работу в гараже. На пятой секунде они должны добежать до ближайшей лестницы. После этого одна из них двинется вниз и на двенадцатой секунде доберется до дверей командного пункта. Другая побежит на верхний уровень и на пятнадцатой секунде окажется у дверей ружпарка и основного спального помещения.
      Две группы, по два человека, сыграют вспомогательную роль. Стреляя на бегу, они должны пересечь средний уровень, подчистив все, во что не попали стрелки основных групп и на девятой секунде успеть к дальней лестнице.
      Потом, соответственно через четыре и шесть секунд, стрелки должны добежать до коридоров нижнего и верхнего уровня, встретив пулями солдат гарнизона, если будет поднята тревога. Возможно, вспомогательным группам придется попытаться выполнить работу основных, в случае, если те задержатся у запертых дверей.
      В интервале от пяти до двенадцати секунд страхующая группа должна поставить магнитные мины под днища двух броневиков, если они окажутся в гараже, и при подозрении, что в них кто-то есть, немедленно подорвать. В том же интервале оставшимся в гараже стрелкам предстоит перебить идущие наверх силовой и связной кабели. После чего, двое тагов вернутся в свой броневик и возьмут под контроль обе лестницы.
      Третий номер страхующей группы спустится на нижний уровень и при необходимости вскроет дверь командного пункта. После улаживания всех проблем нижнего уровня, первая вспомогательная группа поднимется на верхний этаж и проверит, все ли дела закончены в жилой зоне форта. Успех верхним группам обеспечит темнота, нижним - внезапность.
      Ядовитый газ должен стать их общей страховкой. Его применение даст возможность не ,,проверять" каждого упавшего солдата и не беспокоиться о том, что, неожиданно очнувшись, он сумеет выстрелить в спину одному из повстанцев.
      Конечно, применение отравляющих газов запрещалось соответствующей конвенцией, но таги не связаны этим документом, а теперь Ник воюет на их стороне. Да и хануряне, случалось, применяли газы против местного населения, превратив конвенцию в определенную условность. Тем более, после взрыва форта, в получившейся мешанине вряд ли кто станет особо докапываться, отчего погиб его гарнизон. В крайнем случае, кроме прочих повреждений, почти в каждом солдате будут дырки от пуль...
      На первом этапе тренировки штурмовая команда училась быстро выскакивать из бронетранспортера. На втором - выскакивать и расчищать средний уровень. Тренировки шли целыми днями, и секундомер свидетельствовал о том, что они быстро приближаются к расчетным показателям.
      Двадцать седьмой форт был почти идеальным местом для репетиций штурма. Они шли довольно успешно и только исключительная случайность могла помешать захвату бункера. Но в какой-то момент, к концу шестого дня тренировок, когда успех грядущего боя стал вырисовываться довольно четко, Ника начали одолевать сомнения. Очень уж зыбкой казалась первая фаза операции, сведений для ее проведения пока явно не хватало.
      Вместе с штурмовой командой в форте находилось еще шесть человек. Четверо из них несли караульную службу, чтобы никто не смог застать группу врасплох. Двое обрабатывали полученные от разведчиков сведения. Работа с информацией отнимала у Ника все больше времени. Ему приходилось трудиться уже в две смены : первую - с штурмовой командой, вторую - с информационной бригадой.
      Состав патрулей каждый день менялся, и при помощи подслушивающей аппаратуры удалось узнать много интересного. Имена и клички, манера говорить, обороты речи, обстановка в форте и взаимоотношения между людьми все тщательно изучалось и систематизировалось. Ни разу не увидев их лиц, Ник начал сживаться с ними, представляя себя на месте то одного, то другого из них.
      Группы бойцов действовали прекрасно, и уже на седьмой день Степ прочил им не менее девяноста процентов успеха. Один парень во время тренировок дважды поскользнулся на стреляных гильзах, и его пришлось заменить стрелком из караула. Для молодых тагов стрельба по людям давно стала привычным делом. В решающий момент их руки не должны были задрожать.
      Первую часть операции мог обеспечить только хорошо подготовленный обман. Конечно, военная служба научила Ника многому, а особенно - вранью, но на этот раз от него требовалась артистическая, утонченная ложь, а не грубая пехотная брехня.
      Из диалогов, записанных на магнитные ленты, Степ взял имена ханурян, занеся их в память компьютера вместе с образцами голосов. Теперь машина определяла говорившего только по одному сказанному им слову. Это оказалось совершенно необходимо, так как мгновенно узнать голос малознакомого человека, не располагая особыми способностями, практически невозможно. Компьютер работал в паре с корректором речи и, набрав требуемое имя, можно было говорить чужим голосом. Корректор не давал полной идентичности, но сходство на слух оказалось вполне приемлемым.
      За три недели команда проработала в форте все мыслимые и немыслимые варианты развития событий, и дальнейшие тренировки стали представляться пустой тратой боеприпасов. Проанализировав снимки броневиков гарнизона, Ник создал некий обобщенный образ их маскировочной окраски. По его эскизу и фотоснимкам стрелки перекрасили машину в подходящие оттенки выбранных цветов.
      Планируя операцию, в сорока километрах от двадцать шестого форта, на трассе патрулирования, Ник присмотрел подходящее место для засады.
      Группа бойцов со всем необходимым снаряжением ждала приказа в кишлаке Дашти Кабут, в семидесяти километрах от выбранной точки. Никто из них не знал ни о цели операции, ни о Нике, но они находились в его полном распоряжении. Степ руководил ими через Фарида - своего заместителя, которому группу первой фазы командир ,,фронта" передал во временное подчинение. Этот отряд был вспомогательным в операции, и спланированная Ником засада являлась его единственной задачей.
      Прибыв на место, два десятка парней начали готовить свою позицию. Штурмовая группа продолжила свои приготовления у той же дороги, только на десять километров ближе к форту. Тремя днями позже подготовка успешно завершилась. Оставалось только внести последний штрих.
      Посадив в броневик четверых стрелков, Ник отправился к месту, где мирные крестьяне готовили укрытия для отходящих групп. Поочередно меняясь на сиденье водителя, таги практиковались в управлении броневиком. Следы, остающиеся в пустыне, на следующий день должны были запутать их преследователей.
      Когда желтый диск солнца выполз из-за барханов, зарывшись в песок, тридцать шесть бойцов, вооруженные и обученные, уже ждали своего часа.
      Им всем предстояло стать участниками большого спектакля, и от того, как он пройдет, зависело, доживут ли они до вечера. В представлении примут участие еще около ста человек, и это будут не просто статисты.
      Если у вспомогательной группы бой не получится, то погибнет только она, а штурмовая, перележав день в песке, тихо уйдет, плюнув на все свои приготовления. Оставаться здесь уже не будет смысла. Скоро должен заработать завод синтетического горючего, и руки у армии вновь окажутся развязаны.
      В восемь двадцать акустический датчик известил о приближении патруля. Началось! Ник почувствовал легкую нервную дрожь, но быстро взял себя в руки. Два броневика неторопливо двигались по пыльной дороге. Подслушивающие устройства прилепились к их днищам, и, надев наушники, Ник слышал, как спокойно переговаривались едущие в них обреченные люди. Время тянулось, как резина. Ход его постепенно замедлялся, и, когда патруль доехал до засады, казалось, что оно почти остановилось.
      На тридцать девятом километре, начиная подъем, дорога проходила между двух больших песчаных холмов. Это было едва ли не единственное подходящее место для нападения, но броневики прошли его невредимыми. Через пол километра головная машина наехала на мину своим передним левым колесом. Взрыв не был чрезмерно мощным. Он оказался рассчитан ровно настолько, чтобы, выведя из строя ходовую часть, остановить броневик. Из ехавших в нем никто не погиб, но всем им пришлось очень несладко, а боеспособность оказалась почти потеряна.
      Вторая машина остановилась в пятидесяти метрах сзади и обстреляла подозрительные бугорки, не выявив при этом реального врага. Ее командир доложил о происшествии в форт и вызвал подмогу. Оглохший сержант из головной машины орал в эфир о травмах, полученных экипажем, и требовал срочной поддержки.
      Поскольку противника обнаружить не удалось, второму броневику ничего не оставалось кроме того, как подойти к первому для оказания помощи. Второй ехал точно по следам первого, но на дороге была устроена хитрая ловушка, в которой головные заряды дублировались минами, снабженными радиоблокировкой.
      Не доехав двадцать метров до головного, замыкающий броневик тоже потерял подвижность. В эфире, после этого, к воплям из первой машины прибавились вопли из второй.
      Полной уверенности в надежности хитрой мины не имелось. Для страховки, прильнув к прицелу, за вторым броневиком следил наводчик противотанковой ракеты.
      Выход из строя обеих машин вынуждал командира форта к решительным действиям. Место, где находились броневики, было пристреляно повстанцами. Чтобы придать действиям гарнизона необходимую быстроту, один из тагов начал стрелять по патрулю из ручного гранатомета.
      В броневиках все еще были живы и, чтобы не получить ,,свое" из их пушек, гранатометчик стрелял из-за бугра. Вероятность попадания при этом представлялась ничтожной. Но и в случае точного выстрела, кроме легкой контузии экипажам ничего не угрожало. Попадать, в общем, было и ни к чему. Цель обстрела состояла только в том, чтобы командиру форта о нем доложили.
      Это была азбучная ситуация, описанная во многих букварях. Недобитый патруль стал наживкой, и теперь, на подходе к нему, спешащих на помощь должна ждать хорошая засада.
      При нынешней ,,напряженке" с горючим ближайшие гарнизоны не смогут оказать поддержку, но она вроде и не требовалась. В двадцать шестом форте осталось достаточно сил, чтобы покончить с засадой без посторонней помощи. Это значительно упрощалось тем, что ее расположение было совершенно очевидно. Оно определялось рельефом местности за полкилометра до поврежденных броневиков.
      Происходящее в форте оказалось скрыто от глаз и ушей Ника. Но он был уверен, что обещания командира о помощи - не пустой звук, и один из двух боевых вертолетов уже запускает свои турбины. Степ затруднялся предсказать, сколько прибудет броневиков - шесть или восемь.
      В принципе, военная наука допускала оба варианта, но, в общем виде, часть сил рекомендовала оставить в резерве.
      Если две машины останутся в гараже, то при штурме это может стать дополнительной проблемой. Но, с другой стороны, если удастся захватить их неповрежденными, они очень пригодятся при отходе.
      Сначала прилетит вертолет. Он прилетит один и уже через девять минут. Да, он должен прилететь один. У гарнизона нет возможности транжирить горючее. В полутора километрах от места событий его будет ждать зенитная ракета. Второй вертолет должен появиться одновременно с подходом бронетехники.
      Две минуты спустя заработали рации броневиков. Торопившиеся на помощь люди перебросились несколькими фразами. Из разговора стало ясно, что командир форта сам едет в одном из бронетранспортеров. Ник ждал этого подарка. Ситуация требовала, чтобы командир принял непосредственное участие в бою, а не отсиживался в безопасном бетонном бункере.
      Не мешало бы узнать, в какой именно машине он едет, хотя это и не имело особого значения. Скорее всего - в предпоследней. Важен был сам факт, что командир покинул укрепление, оставив его на одного из младших офицеров. Ну что-ж, все правильно. Будь Ник командиром, то поступил бы точно так же, ведь форт неприступен, и ему все равно ничего не угрожает.
      Через пять минут вертолет пролетел над штурмовой группой. Скоро пилот увидит то, о чем его предупреждал командир форта - две цепочки целей на холмах, справа и слева от дороги. Ник услышал, как вышедший на связь вертолетчик доложил об обнаруженных целях, как заработала его пушка... Вероятно, он даже не заметил момент старта зенитной ракеты. Но вот он выругался, и после громкого резкого удара связь оборвалась. Командир форта несколько раз вызвал его, но безуспешно...
      Вертолет был сбит на глазах экипажей поврежденных машин, и их усилившиеся стоны подгоняли колонну. Глядя на монитор, Ник видел, как, подняв тучу пыли, по дороге пронеслось шесть броневиков. Нажав кнопку, он посмотрел на пульт. Есть! Радиоуправляемая мина прилепилась к днищу последней машины, а Ник сделал запись: бортовой номер - двести шестьдесят шесть.
      В принципе, если бы по дороге ехало восемь броневиков, в форте могло быть меньше возни. Но, с другой стороны, лишняя пара машин могла перевесить чашу весов в бою с очень ограниченными силами вспомогательной группы. Если ее зенитчики промахнутся по второму вертолету, исход сражения будет предрешен еще в самом его начале...
      Командир форта нервничал. Это было заметно по тому, как часто он выходил на связь. Конечно, его насторожила гибель вертолета, но это не могло стать причиной для того, чтобы повернуть назад, с полдороги.
      Командир вспомогательной группы доложил о появлении колонны. Теперь для него наступал решающий момент. Не доезжая полутора километров до ждущего помощи патруля, первая пара броневиков повернула влево и пошла в обход левого холма. Вторая пара тоже сошла с дороги и выполнила аналогичный маневр, но только в правую сторону.
      Две последних машины остановились на шоссе. Прикрывая передние огнем из своих пушек, они побрили и без того голые вершины придорожных холмов.
      Две пары броневиков под прикрытием пушечного огня описали две большие дуги, подойдя с тыла к предполагаемым позициям тагов. Не встретив противодействия, они начали подъем, и спустя две минуты выехали на вершины атакованных холмов. При этом машины никто не обстрелял и, заняв господствующие позиции, они шарили стволами в поисках убегающего врага.
      Вертолет, прикрывающий отряд, сделал круг над полем боя, проверяя из пушки множество видимых сверху подозрительных бугорков. Таги не рискнули долго испытывать судьбу и, выждав, когда он покажет свой тыл, зенитчики выпустили ракету.
      Командир форта уже понял, что засада пожалуй серьезней, чем он ожидал. В ситуации что-то явно было не так, но он не мог отступить. Офицер сознавал, что совершает ошибку, но при таком прикрытии военная дисциплина не позволяла ему медлить больше минуты. Пропустив замыкающую машину вперед, он двинулся следом за ней к поврежденным броневикам.
      Опасаясь мин, они ехали точно по следам патруля. Когда до него осталось тридцать метров, головная машина съехала с дороги, и, описав полукруг, оказалась между подбитыми броневиками. Потом она сдала задом к головному так, чтобы открытые створки задних люков образовали безопасный коридор между машинами. Солдаты быстро перетащили шестерых раненных из головного броневика и, выполнив тот же маневр, подъехали к замыкающему.
      Дождавшись, когда хануряне начнут перетаскивать раненных из последней машины, командир засады отдал приказ расчетам противотанковых ракет. Замаскированные в двух километрах по обе стороны от высот, операторы не пострадали от превентивного огня. Четыре ракеты с интервалами в одну-две секунды полетели к стоящим на холмах броневикам. Системы наведения ракет запоминали цель и не требовали контроля за полетом, поэтому операторы, спрятавшись в норы, спокойно пережидали беспорядочную стрельбу.
      Ракеты не оставили четырем броневикам ни одного шанса. На несколько секунд эфир наполнился матерщиной, но после четырех громких щелчков все стихло. Точнее, почти все. Две машины уцелели, и теперь командир орал, поторапливая погрузку. Дело шло к развязке, но он не мог уехать, бросив людей.
      В десантное отделение, рассчитанное на восемь человек, поместили двенадцать раненых. Четырем солдатам, которым там уже не нашлось места, пришлось бежать к командирской машине. Они заскочили в люк почти мгновенно, но, когда он захлопнулся, в борт ударила противотанковая ракета...
      Груженый ранеными, броневик сорвался с места и помчался по дороге, оставляя за собой клубы желтой пыли. Наводчики с сожалением проводили его взглядами через прицелы пусковых установок. Приказ не трогать машину с ранеными оказался им не совсем понятен, но дисциплина вынуждала их подчиниться. Командир вспомогательной группы и сам не знал зачем это нужно, просто он действовал соответственно полученному приказу.
      Согласно тем же указаниям, он немедленно сообщил командиру штурмовой группы номер уехавшего броневика. Его номер был двести шестьдесят шесть. Немедленно, на лобовую броню и борта спрятанной в песчаной яме боевой машины бойцы штурмовой группы наклеили заранее заготовленные номера.
      Броневик номер двести шестьдесят шесть - броневик, набитый ранеными, это - именно то, что требовалось для их успеха. Его командир вышел на связь с фортом, он был в истерике. Компьютер опознал голос. Да, точно, сержант Берковец, броневик номер двести шестьдесят шесть. Машина неслась на максимальной скорости, и через семь-восемь минут Ник сам заговорит голосом покойного сержанта.
      Из форта Берковецу отвечал лейтенант Мюллер. Он попытался успокоить командира машины, но, не добившись результата, заорал на него, употребив самые скверные обороты речи. Это помогло лучше успокоений, и сержант почти пришел в норму. Его истерика сменилась прерывистым бормотанием, из которого все же можно было понять, что произошло.
      Ник контролировал сразу два радиоканала и слышал, как, выйдя на связь с ближайшей базой, лейтенант докладывал о случившемся. Степ дал команду водителю, и тот завел двигатель, ракетчику, и тот приготовился к стрельбе. По дороге ехал тот самый броневик, к днищу которого прилепилась мина, но для страховки наготове держали противотанковую ракету.
      Ждать пришлось недолго. В облаке пыли по дороге неслась обреченная машина. До намеченной точки ей оставалось чуть более двухсот метров. Ник начал отсчет : десять, девять... Его экипаж замер в ожидании команды... Три, два, один... Пошел ! Водитель нажал на газ, и одновременно с взрывом мины их машина выехала из укрытия.
      Теперь пришла очередь Ника. Включив связь, он завопил : ,, В нас попали ! " - и дал длинную очередь из пушки. ,,Вы сможете доехать до форта?" спросил лейтенант. ,,Сможем, сможем, - завизжал Ник чужим голосом, - сможем, если не подохнем в этой коробке ! " Мюллер попытался прикрикнуть на него, но не добился успеха. ,,В броневике по колено крови; мы скоро сдохнем; нас все равно убьют; нас всех убьют!" - продолжал орать Ник.
      В оптимальном варианте истерику надо было продолжать до самого форта, но Степ не обладал такими талантами. Дождавшись, когда он прокричится, лейтенант спросил: ,,Как водитель ?" Водитель был в норме, хотя рулил очень плохо. Сделав паузу, вроде задумавшись, капитан ответил : ,, Да, вроде, в норме, только голова... кажется..." Тут он сделал еще одну паузу. ,, Да она у него вся в крови ", - упавшим голосом кончил Ник. - А ты, ты сможешь его заменить ? ,,Да, наверно смогу , - неуверенно произнес капитан, - но что-то темнеет, что-то быстро темнеет, командир, наверное придется включить фары".
      Лейтенанту самое время было заорать : ,, Что ты несешь ? ", - или что-нибудь в этом роде. Но, вероятно, он уже знал, что могут означать слова сержанта, и замолчал на целых полминуты. Теперь Мюллер уже не орал, но старался поддерживать разговор, задавая кучу ненужных вопросов. Ник отвечал на них более менее невпопад, постепенно увеличивая паузы перед каждым ответом, как и положено умирающему.
      Форт находился уже на прямой видимости. Приближался решающий момент. Как условились ранее, в километре от ворот, не сбавляя скорость, водитель начал покачивать рулем то вправо, то влево. Машина пошла зигзагами, рискуя завязнуть в песке.
      Для полного правдоподобия в сотне метров от заграждений не мешало вильнуть посильнее и секунд на десять съехать с дороги. Но переигрывать было опасно. Резервным экипажам могли приказать занять места в броневиках для оказания помощи, а это бы создало дополнительные проблемы.
      Они не доехали до заграждений еще добрую сотню метров, а ворота в них уже стояли открытыми. Броневик проскочил их, не сбавляя скорости, и вот медленно, очень медленно пошли броневые плиты ворот форта. Через расширяющийся проем было видно, что в гараже, готовясь к приему раненых, собралась едва не половина оставшейся части гарнизона, и почти все - без оружия.
      Где-то, среди них, должен находиться и лейтенант Мюллер. Конечно, окажись в форте его командир, то, естественно, позаботился бы о том, чтобы на среднем уровне не собралось столько зевак.
      Любые формальности в такой обстановке оказались совершенно излишними. Какой пароль можно спросить у полудохлого сержанта ?
      Броневик въехал в ворота, но не остановился. Он продолжал двигаться вперед мимо расступившихся людей, пока не проехал через гараж и не уперся носом в противоположную стену. При этом двигатель его не заглох, но с момента въезда из выхлопной трубы вместе с углекислым выходила густая струя ядовитого газа.
      Постукивая по броне и пытаясь открыть задний люк, около двадцати человек шло за боевой машиной. Хотя ни один из солдат еще не упал, на них можно было уже не тратить пуль.
      Очень хотелось обойтись в гараже без стрельбы, но у ворот стоял часовой и еще несколько человек. Они не успели схватить смертельную дозу и, когда начнут падать собравшиеся около броневика, сразу поднимут тревогу.
      ,, Вперед ! " - скомандовал Ник. Распахнув задний люк, стрелки открыли огонь из шести стволов. Пули сбивали людей с ног, освобождая сектор для стрельбы, и на расчистку ушло меньше трех секунд. У бортов еще оставалось по несколько человек, и стрелки добили их уже на бегу. Один солдат успел заскочить в резервный броневик, но запереть люк у него не хватило сил...
      Глушители снизили громкость стрельбы, но стук пуль, попавших в стальные конструкции, скрыть было невозможно. Выскочив из броневика, Степ бросился к лестнице. На пути оказался молоденький солдат. Короткой очередью Ник сбил его с ног. Паренек падал на спину с широко открытым ртом, и на его лице было бесконечное удивление.
      С момента первого выстрела прошло около девяти секунд, а Степ уже находился в главном коридоре нижнего уровня. До командного пункта оставалось десять метров, но, вероятно, там услышали что-то подозрительное. Дверь открылась, и из нее выглянуло озабоченное лицо.