– Видела я, видела, как вы уговаривали, да только не уверена, что это подействует. Она же упрямая как осел, моя мисс Эннис.
– Я попросила бы вас не говорить обо мне так, словно меня тут нет, – вмешалась пришедшая в себя Эннис. – Покойной ночи, милорд.
Адам поклонился.
– Покойной ночи, леди Вичерли.
– Завлекательный джентльмен, – сказала миссис Хардкасл, заперев за Адамом входную дверь. – Вы уж давайте выходите за него, мисс Эннис. Много таких, к которым я бы вам не посоветовала и на десять шагов приближаться, а этот совсем не такой. Нет, он хороший парень, вот что я вам скажу. Выходите за него.
– Я очень рада, Харди, что вы меня благословляете, – отозвалась Эннис. – Думаю, именно так я и поступлю.
– И нечего кривиться, радоваться надо, – проворчала миссис Хардкасл. – Я же видела, как вы миловались. Чем быстрее вы поженитесь, тем лучше.
На следующий день, войдя в прогулочный зал, Эннис сразу же заметила всеобщее возбуждение, причем причиной его была не она.
– Ты слыхала? – бросилась к ней Сибелла. – Ночью были страшные беспорядки в линфортском поместье мистера Ингрэма. Повыбивали все окна, все постройки вокруг дома сожгли и подбросили письмо, где говорится, что, если он не прекратит грабеж, они вообще у него все пожгут. – Сибелла театрально передернулась. – Пишут: (Подумай о своей душе, иначе мы займемся твоей плотью”.
– Ну и как же мистер Ингрэм ответил на эти угрозы?
– Заявил, что вызовет войска, и объявил награду за поимку предводителя бунтовщиков. Тысячу фунтов, представляешь?! Да многие и собственную мать продадут за такую сумму!
– Посмотрим, – сказала Эннис, глядя по сторонам. Судя по тому, что то там, то тут вспыхивал смех, многие считали, что Ингрэм получил по заслугам.
Двери открылись, и в зал вошли Адам, Эдвард, Делла и леди Эшвик. Адам, заметив Эннис, быстрым шагом направился к ней.
– Леди Вичерли! Как вы сегодня?
– Прекрасно, благодарю вас, сэр, – ответила Эннис, напрасно стараясь скрыть волнение.
– Миссис Грейнджер! – Адам, улыбаясь, посмотрел на Сибеллу, и та заулыбалась.
– Мы как раз говорили о бунте в Линфорте, – сказала Сибелла. – Ужас что творится!
– Да, кругом насилие, – согласился Адам. – Да еще печальный конец мистера Вудхауса. Наверное, об этом тоже говорят. Я слыхал, люди боятся пить воду из этого источника.
Эннис не успела ничего сказать, как двери с треском распахнулись и вошел мистер Ингрэм. Позади него плелся Чарлз с убитым лицом, а за ним шагал мистер Пуллен, судья. Чарлз пошарил глазами по залу и явственно вздрогнул, увидев Деллу Тилни. В ответ на вопрошающий взгляд Эннис он чуть заметно кивнул головой.
В зале воцарилась тишина. Троица прошествовала к Адаму. Эннис прижалась к Сибелле.
– Прошу прощения, милорд, – заговорил судья, откашлявшись.
– Слушаю вас, мистер Пуллен, чем могу служить? – Адам перевел глаза на Ингрэма, взгляд его стал жестче. – Добрый день, мистер Ингрэм.
– Мы можем поговорить наедине, милорд? – сбивчиво спросил судья. – Мистер Ингрэм потребовал провести расследование по поводу ночных беспорядков в его поместье в Линфорте, и мы хотели бы задать вам несколько вопросов.
Адам удивленно поднял брови.
– Спрашивайте. Уж не думаете ли вы, Пуллен, что я имею к этому какое-то отношение?
– Лучше бы отойти куда-нибудь… правда. – Судья посмотрел вокруг. – Вы же не хотите, чтобы все слышали?
На скулах Адама задвигались желваки.
– А почему бы и нет? Я не имею никакого отношения к ночному бунту в Линфорте.
Ингрэм выступил вперед.
– Милорд, у вас есть гнедой жеребец со звездочкой во лбу?
– Да, есть.
– По рассказам очевидцев, вожак бунтовщиков скакал именно на таком коне. По свидетельствам, это был крупный мужчина и говорил как джентльмен.
– Ну и что? Обычное совпадение, Ингрэм.
Повисло напряженное молчание. Мистер Пуллен переступил с ноги на ногу.
– Где вы были этой ночью, милорд, – в Айнхоллоу?
– Нет, я был в Хэррогейте. Пуллен оживился:
– Ну, тогда это нетрудно подтвердить. У вас есть свидетели?
– Мы с братом вчера вечером вместе обедали, – вмешался Эдвард Эшвик.
– Что, обедали в одиннадцать часов, преподобный? Беспорядки в Линфорте начались как раз в этот час, – проговорил Ингрэм. – А доскакать на добром коне из Хэррогейта до Линфорта ничего не стоит…
– Ничем не могу быть вам полезен, Пуллен, – сказал Адам, пожимая плечами.
Мистер Пуллен, казалось, вот-вот расплачется.
– В таком случае, милорд, у меня нет другого выхода, кроме как задать вам еще несколько вопросов.
Эннис глубоко вдохнула и, выпустив руку Сибеллы, шагнула вперед.
– Лорд Эшвик был вчера у меня, – сказала она, глядя на Ингрэма. – В одиннадцать вечера.
По толпе прошел шепоток. Эннис поймала изумленный взгляд Сибеллы. Чарлз сделал было шаг вперед, но попятился, мрачный как туча. Эннис посмотрела на Адама: тот был безмятежен.
– Лорд Эшвик приехал ко мне вечером, после обеда, – продолжила Эннис. – Мы посидели, выпили шерри, побеседовали. Он уехал примерно в полдвенадцатого. Моя экономка может это подтвердить, мистер Пуллен.
– Очень вам обязан, мэм. – По голосу Пуллена осталось непонятно, был он доволен или, напротив, раздражен ее вмешательством.
Адам подошел и стал рядом. Эннис даже головы не повернула, но ей стало намного легче.
– Я не желаю, чтобы имя леди Вичерли упоминалось в этом деле, – сердито произнес Адам. – Но поскольку она сама сказала правду, я могу только подтвердить ее слова. В конце концов, нет такого закона, который запрещал бы мужчине выпить бокал шерри со своей нареченной…
На этот раз в толпе послышались удивленные восклицания. Эдвард Эшвик, опомнившийся первым, подошел и хлопнул Адама по плечу.
– Нет, но ты подумай! От всей души поздравляю! Очень рад, что леди Вичерли согласилась.
Леди Эшвик приблизилась и поцеловала Эннис в щеку.
– И я тоже, любовь моя. Я уверена, ты станешь прекрасной женой Адаму.
Сибелла, радостно смеясь, подскочила и обняла Эннис, и Чарлз тоже соизволил подойти и коснуться губами ее щеки.
Мистер Пуллен, широко улыбаясь, попятился.
– Тогда все в порядке… Мои поздравления, милорд, миледи… Вы уж извините за беспокойство… ошибка вышла, понимаете?
– Понимаю. – Адам с вызовом посмотрел на Ингрэма. – А вы в следующий раз будьте поаккуратней.
На щеках Ингрэма заиграли желваки.
– Уж как-нибудь, не беспокойтесь, – прорычал он и, развернувшись на каблуках, ринулся вон, расталкивая зевак.
Адам крепко взял Эннис за локоть.
– Леди и джентльмены, извините нас, пожалуйста, но мы с невестой хотели бы побыть вдвоем.
Ответом ему были одобрительные восклицания и смешки. Адам повел Эннис к большому окну, где было не так людно.
– Не надо было этого делать, – сказал он.
– Но я не хотела, чтобы мистер Пуллен арестовал вас, – возразила Эннис, – а вы сами ничего не делали, чтобы себя защитить! А потом, я же сказала правду.
– Дело не в этом. Ваша репутация…
– Моя репутация, милорд, – перебила его Эннис, – погибла два дня назад, когда мистер Текрей застал нас в отеле. Уж не поэтому ли вы вообще сделали мне предложение?
Пальцы Адама, обхватывавшие руку Эннис, на мгновение сжались.
– Да… нет! Но зачем было делать все еще хуже?
– Я не понимаю, чем вы недовольны. Миссис Хардкасл может все подтвердить, а уж в ее-то репутации никто не сомневается.
Адам порывисто вздохнул и отпустил ее руку.
– Могу ли я заключить, что вы приняли мое предложение?
Эннис словно что-то укололо в сердце. Конечно, это единственный выход, но все равно, не так все должно было произойти. Ей стало стыдно.
– Я… да, благодарю вас. Вряд ли кто обручался на глазах у стольких свидетелей.
Адам даже не улыбнулся.
– Но в душе вы вовсе не хотите выходить за меня, ведь так, Эннис? Вы согласились единственно по необходимости!
– Это не так, милорд, – пролепетала она, избегая его взгляда. – Дело не в том, что я не хочу выходить за вас, просто я вообще не хочу замуж… – Она быстро взглянула на стоявших поблизости людей. – Давайте лучше не будем говорить об этом сейчас.
– Хорошо. – Адам посмотрел на часы. – Черт побери, у меня через десять минут встреча, которую я не могу отменить. Так вы все еще намерены отправиться сегодня в Старбек?
Эннис заметила Чарлза. Тот стоял неподалеку и явно ждал случая наброситься на нее.
– Да. Мне очень хочется хоть на какое-то время уехать из Хэррогейта.
– Еще неизвестно, можно ли жить в старбекском доме, – проворчал Адам. – Да и вообще, Эннис, мне все это не нравится. По-моему, это неразумно – жить одной в Старбеке, когда вокруг такое творится. У меня есть идея получше. – Он поискал глазами и, увидев своих родных, сделал им знак подойти. – Почему бы вам не побыть несколько дней в Айнхоллоу? Там мы сможем спокойно все обсудить, да и я не буду волноваться. А в Старбек съездим вместе, посмотрим, что там можно сделать.
– В самом деле, леди Вичерли… Эннис? Это будет замечательно! – обрадовалась леди Эшвик. – Мы с Эдвардом и Деллой отправляемся прямо сейчас, но, если вам неудобно поехать с нами, можете приехать попозже.
– Я так и сделаю, спасибо, мэм, – сказала Эннис. Ей стало страшновато: уж больно рьяно к делу подключились все Эшвики.
Глава десятая
Смеркалось, когда карета Эннис покатила вниз в Уошборнскую долину. Всего пятнадцать миль от Хэррогейта, а казалось, будто ты попал в иной мир, где не было аккуратных городских домов и чистых улиц, порядка и удобств цивилизации – лишь холмы да клубящийся над низинами туман.
Карета резко остановилась, и Эннис чуть не упала с сиденья. Она открыла окно.
– Барни, в чем дело?
– Впереди пожар, леди Вичерли, – ответил кучер.
Эннис вытянула шею. Метрах в пятидесяти горело какое-то строение.
– О, да это же дом смотрителя! Мистеру и миссис Касл, наверное, нужна помощь. Я пойду посмотрю.
– Я сама!
Эннис выхватила из кобуры дорожный пистолет и спрыгнула на землю, не слушая возражений кучера.
Подойти, чтобы проверить, спаслись ли жильцы дома, было невозможно. Эннис замерла на месте, молясь об их спасении и надеясь, что им удалось вырваться из огня.
Вдруг воздух разорвали крики, перекрывшие гул пожара. Шум приближался. Эннис оглянулась и увидела бешено мчавшуюся по направлению к ней карету.
– Леди Вичерли! – кричал Барни. – Мэм, быстро садитесь! Они идут!
Но бежать до кареты было слишком далеко. Дорога внезапно заполнилась людской массой. Силуэты четко прорисовывались на фоне огня. Некоторые были вооружены кузнечными молотами, другие – пистолетами и ружьями. Все были в масках.
Эннис, зажав себе рукой рот, прислонилась к изгороди, стараясь остаться незамеченной.
Всадник на резвом гнедом коне, подскакав, развернул коня перед горящим домом и закричал, перекрывая шум ветра и огня:
– Эти ворота здесь ни к чему. Вы согласны со мной?
– Да! – заорала толпа.
Конь шарахнулся от жара, всадник снова развернул его.
– Так что мы с ними сделаем?
Вместо ответа какой-то человек отделился от бушующей толпы, подняв над головой молот. По толпе пробежал вздох, когда молот ударил по дереву, а затем люди с воплями ринулись вперед и принялись крушить ворота, превращая их в пищу для костра. Кто-то бросил факел, дерево занялось, к небу взвился восторженный рев.
Толпа была в исступлении, неуправляемая и непредсказуемая. Пламя, взметнувшись вверх, высветило стоявшую неподалеку карету. Люди с криками бросились к ней.
У Эннис вырвался сдавленный крик ужаса, но тут в свете пожара она увидела, как Барни соскакивает с козел, и облегченно вздохнула. Подавшись назад, она нащупала ногами небольшое углубление под каменным основанием изгороди, упала в него и попыталась зарыться в сухую траву и солому. Люди, что-то крича, пролетали над ней. Один из них споткнулся и чуть не наступил на Эннис, она подняла пистолет.
Сильная рука схватила ее за запястье, и знакомый голос проговорил:
– Хорошо хоть не забыли взять его с собой. Эннис бессильно обмякла, Адам подхватил ее, она прижалась к нему, повторяя: “Слава богу, ты здесь, Адам”, а потом все куда-то исчезло.
– Эннис! Эннис, ты не ранена?
Сколько длился ее обморок, Эннис не знала, но в голосе Адама звучало беспокойство. Она приподняла голову.
– Нет, по-моему, нет. – Эннис пошевелилась. Тело затекло и побаливало, но никаких повреждений не было.
– Надо тебя вывести отсюда, – сказал Адам, ставя ее на ноги. – Они на нас не нападут, но медлить нельзя.
– Не нападут? – недоверчиво переспросила Эннис. – Адам, ты что, не видел, что творится? Это же бунт! Эти люди опасны!
– Знаю, дорогая. И все-таки не думаю, чтобы нам что-то грозило. Уошборнцы не нападают на своих.
Эннис принялась отряхивать юбку.
– Хотелось бы мне поверить. Но какие же мы свои? Мне это не нравится.
– И все-таки свои. Любой уошборнец… – Адам не закончил свою мысль. – Как бы там ни было, надо скорее уходить. Пошли.
Он крепко взял ее за руку, и они двинулись вдоль ограды, удаляясь от дороги. Шум и крики постепенно затихали. Присутствие Адама, как обычно, подействовало на Эннис успокоительно… и волнующе.
– Надо торопиться, – сказал Адам. Он взял у Эннис туфлю и надел ей на ногу. На мгновение она сквозь тонкий чулок ощутила тепло его руки, и у нее ослабли ноги. Адам хмыкнул: – В такой обуви ты и ста метров не пройдешь.
– Но я же не думала, милорд, что буду гулять по холмам, – немного обиженно ответила Эннис – Надо было вернуться к карете.
– Нельзя, – отрезал Адам. – Найдем ее завтра… если повезет.
Медленно и осторожно они пошли дальше. По пути пришлось перелезать через какую-то стену, и, пока Адам, подсадив Эннис, перелезал сам, она, прислонившись к грубо обтесанным камням, пыталась восстановить дыхание. Силы покинули ее.
– Милорд, пожалуйста… может, мы немного передохнем?
Адам сердито фыркнул.
– Хорошо. Но ты только что называла меня по имени – и снова “милорд”? Возвращаемся к формальному обращению, миледи?
– Я была не в себе, у меня случайно вырвалось, – буркнула Эннис.
– Понятно. Мне показалось, вы были очень рады меня видеть.
– Была.
– Вы прижимались ко мне.
– Это потому, что я была рада вас видеть, милорд.
– Должен ли я понимать это так, что вы прижались бы к любому, кто пришел бы к вам на выручку? – засмеялся Адам. – Вы уж простите, что во второй раз наткнулся на вас в темноте.
– Да, вы любитель бродить по ночам. – Эннис умолкла. Ей в голову пришла неожиданная мысль. – А кстати, что вы здесь делали, милорд? – спросила она. – Надеюсь, вы не замешаны в бунте?
– Вы что же, преступником меня считаете? – По голосу Адама можно было понять, что он ухмыляется. – Плохо же вы обо мне думаете, миледи.
– Вы уходите от ответа, Адам. Сдается мне, вы тут оказались не случайно.
Адам мгновение молчал, потом рассмеялся.
– Нет, это просто грех, что Пуллен не привлек вас к расследованию, а то уже раскрыл бы дело. Почему вы так подумали?
– Просто догадалась. Во-первых, по вашей уклончивости. А потом, когда вы на меня наткнулись, вы же бежали со стороны дороги. Вот я и подумала, что вы были с бунтовщиками – они тоже бежали с той стороны.
– Но я не участвовал в бунте.
– Я вам верю, но… Так вы, наверное, пришли их предупредить. Узнали, что вызваны войска, и явились сюда их предупредить, да?
– Лучше бы вы ни о чем не догадывались, это опасно для вас.
– Так это правда?
– Правда. Эд узнал, что это планировалось на сегодняшнюю ночь. А когда мы были в городе, Ингрэм сказал, что вызвал войска. Мы испугались за этих людей, многие из них нам знакомы, и не хотелось бы, чтобы их поймали и повесили.
– Получается, мистер Ингрэм был не так уж и далек от истины. Если вы и не предводитель бунтовщиков, то, во всяком случае, их сторонник и помощник. Может быть, вы даже знаете, кто ими руководит?
Адам покачал головой.
– Нет, тут все хитро организовано. Все в масках, команды отдаются только устно, так что никто не знает других участников. Честно говоря, мне самому любопытно, кто же этот их таинственный предводитель, разъезжающий на коне, настолько похожем на моего, что я рискую быть повешенным вместо него.
– А сегодня вы его видели?
– Конечно. Вы тоже, наверное. Как вы думаете, кто это?
– Не знаю, – неуверенно ответила Эннис. – Вполне возможно, что это вы, хотя вы и отрицаете.
Адам засмеялся.
– Никому этого не говорите, хорошо? А другие подозреваемые у вас есть?
Эннис снова заколебалась.
– Когда я была последний раз в Старбеке, там в конюшне стояли несколько лошадей, и среди них был один гнедой со звездочкой во лбу. Это все, что мне известно.
– В Старбеке… – задумчиво повторил Адам. – Интересно.
Эннис дернула его за рукав.
– Это может быть простым совпадением. Адам насмешливо хохотнул.
– Сомневаюсь. Вот теперь видите, Эннис, как легко попасть под подозрение. Скрываете информацию, выгораживаете кого-то. Том Шепард… Ваш кузен Чарлз… Тот или другой вполне может быть вожаком.
– Чарлз?! – вскрикнула Эннис. – Вы думаете, Чарлз может быть предводителем бунтовщиков? Да это же невозможно! Вы же сами говорили, что его тут ненавидят. Скорее можно подумать на вашего брата Эдварда!
– Ну, нет – со смехом сказал Адам. – У него другая роль.
– Вот уж не ожидала, милорд, что вы оправдываете насилие, – в раздумье пробормотала Эннис.
– Вообще-то нет, но, – голос Адама наполнился гневом, – там, где Ингрэм, – там голод, нищета и смерть. Он посеял ветер, теперь пожинает бурю. – Адам посмотрел по сторонам и потянул Эннис за руку Она послушно встала, кутаясь в свою накидку. – Укроемся в лесу, – отрывисто сказал он. – Они подожгли карету.
Эннис сделала несколько шагов и остановилась.
– А лошади! Что с лошадями? Адам рассмеялся.
– Да ничего с ними не случилось! Это же крестьяне, на пожаре они первым делом спасают лошадей.
Эннис вздохнула. Они шли теперь по тропинке между деревьев.
– Скоро будем в Айнхоллоу, – вполголоса проговорил Адам. Он повернулся к Эннис и притянул ее к себе. – Я хочу о чем-то вас спросить. Когда вы прижались ко мне…
Эннис поежилась.
– Прошу, не напоминайте мне об этом, милорд. Я вела себя неприлично.
– И ваше тело тоже вело себя неприлично – такое мягкое, податливое… вот как сейчас…
– Не надо, сэр, – еле дыша, проговорила Эннис.
– Не надо? Но мы помолвлены.
– Может, и так, но сейчас не время и не место. Адам обхватил пальцами ее подбородок.
– А ты не находишь, что в опасности есть что-то возбуждающее, сладострастное? – В его голосе зазвучали резкие нотки. – У тебя не кипит в жилах кровь от предвкушения?
– Со мной никогда такого не было.
– А сейчас? Эннис дрожала.
Его губы впились в ее. Эннис, потрясенная пылом и откровенностью его ласк, покачнулась, и Адам крепко обхватил ее руками.
– Ах, если б я это сделал в ту ночь, когда встретил тебя в первый раз…
– Я бы убежала, – прошептала Эннис.
– Хочешь убежать сейчас?
– Мне некуда бежать. Адам засмеялся.
– Это точно. Так что придется положиться на меня.
Поцелуй был мягок и нежен, но у Эннис все равно прервалось дыхание.
Она подняла руку и стала водить пальцем по его лицу. Его черты были почти неразличимы во тьме, но она их помнила. Вот его прямые брови, одна, вторая, вот скулы. На ощупь кожа на щеке была жесткой. Она изучающе поводила пальцем туда-сюда.
– Эннис, это опасно, – хрипло произнес Адам и, крепко взяв ее за запястье, отвел руку в сторону.
Эннис слегка попятилась.
– Извините, мне было любопытно. Адам прижался губами к ее ладони.
– За что извинить?
– Ну, за это… за то, что вам… Я такая неопытная…
Она почувствовала, как он улыбнулся.
– Правда? Но мне кажется, физическая близость тебя не пугает. Это так?
Эннис приподнялась на цыпочки и запустила пальцы в его разлохмаченные волосы.
– Нет, по-моему нет. Я вообще веду себя безобразно, сама не знаю почему. Со мной никогда такого не было. Такое впечатление, будто я пьяная.
– Вот уж не представляю тебя пьяной, – засмеялся Адам.
– Нет, правда.
– Компаньонки не напиваются.
– Но они и не целуются по ночам с мужчинами в лесу. Не понимаю, что со мной происходит с тех пор, как я встретила вас.
В его объятиях ей было и легко, и тревожно.
– Я дурно на тебя влияю. Да еще ты столько пережила сегодня. Прибавь к этому темноту…
– Да, все какое-то нереальное. – Эннис теснее прижалась к нему. – Утром все будет выглядеть иначе.
– Да-да. Я попробую заговорить о предсвадебных приготовлениях, а в твоих глазах появится затравленное выражение… – Его губы скользнули по ее щеке, вызвав дрожь во всем теле. – Чего ты боишься, Эннис?
Эннис чуть не рассказала – удержалась в последний момент.
– Я не хочу говорить об этом сегодня, – произнесла она тихо. – Это только все испортит.
– Хорошо, – согласился он, – отложим до завтра.
Эннис думала, что теперь он ее отпустит, но вместо этого он сжал ее еще крепче.
Адам накрыл губами ее рот и жадно впился в него. Он расстегнул пуговицы платья одну за другой, груди высвободились из тесноты лифа, и Эннис застонала от наслаждения, когда его рука коснулась ее обнаженной кожи. Адам оторвался от ее губ и медленно провел языком по шее, спустился ниже, ниже, к груди, и его быстрые прикосновения к твердым соскам доставили Эннис невероятное наслаждение, ноги ее подкосились. Пусть все произойдет сейчас же, прямо здесь, под сенью деревьев, где пахнет гарью и ветер холодит разгоряченное тело, решила она.
Адам же поднял голову и ловким движением поправил ее лиф. Эннис готова была закричать от разочарования.
– Запомни, – проговорил он ей на ухо, – утром ты выложишь мне все свои сомнения по поводу брака.
Он выпустил Эннис и, взяв за руку, повел дальше через лес. Эннис шла, ничего не замечая вокруг. Его поцелуй горел на ее губах.
Наконец Адам вывел Эннис на мощеную дорогу, упиравшуюся в железные ворота. Показалась луна и залила все серебряным светом.
– Мне не очень нравится, что я появлюсь в Айнхоллоу только с тем, что на мне надето, – проговорила Эннис. – Чувствую себя словно нищая бесприданница.
Адам засмеялся.
– Это ерунда, любовь моя. Делла одолжит тебе все необходимое, а завтра утром мы пошлем кого-нибудь в Хэррогейт за твоими вещами.
Они пошли рука об руку по аллее.
– Милорд, – слегка смущенно спросила Эннис, – а когда вы намерены устроить свадьбу?
– Чем скорее, тем лучше. Сразу же после церковных оглашений. – Он посмотрел на нее с улыбкой. – Признаюсь, мне не терпелось жениться на тебе, но то, что произошло сегодня, как мне кажется, скорее затрудняет дело, чем облегчает.
– Адам, я вот что хочу сказать: физическая близость не может быть единственной основой брака. Так мне кажется. А когда такое случается, это мешает видеть действительность как она есть. – Эннис помедлила. – Я этого не хочу…
– Понимаю. – Адам наклонил голову и запечатлел на ее губах легкий поцелуй. – Но бывает и так, Эннис, что физическая близость становится просто одной из сторон, прекрасных сторон, брака наряду с дружескими отношениями и человеческой теплотой.
– Первый брак у вас такой был? – спросила Эннис, чувствуя, как у нее щемит сердце.
– Да, такой. И у нас с тобой тоже так будет, я в этом уверен.
Следующее утро выдалось ясным, солнечным и предвещало жаркий день. Никто в Айнхоллоу не удивился, когда Адам в ранний час ускакал куда-то на своем жеребце, потому что такие одинокие прогулки он совершал частенько. Миновав лес и оказавшись у подножия холма, он дал волю коню, и тот поскакал по старой дороге гуртовщиков, тянувшейся среди вересковых зарослей. Наверху Адам придержал коня.
Он думал, что никогда больше не женится, а поместье унаследует сын Эдварда, когда тот приведет в дом жену. Потом он встретил Эннис, и решение у него возникло почти сразу. Он хотел эту женщину. Мало того, он хотел, чтобы она стала его женой. Он был убежден, что лучше жены, чем она, быть не может.
Наверное, это было признаком излишней самоуверенности, но Адам никак не ожидал, что единственная женщина, которую ему захотелось видеть своей женой, вовсе не горит желанием стать ею. Ее отказ стал для него отрезвляющим уроком. Сначала он подумал, это объясняется тем, что они мало знакомы, да еще, возможно, она была счастлива в первом браке и считала, что, выйдя замуж снова, предаст дорогие воспоминания. Оказалось, однако, что причина гораздо глубже, она это признала, но не захотела довериться ему. Что-то ее пугает.
Адам задумчиво нахмурился. Его опасения, что Эннис страшит физическая сторона брака, развеялись этой ночью, в лесу. Пусть она и неопытна, но холодной и скованной ее никак не назовешь.
Значит, ее пугает что-то другое, и он должен узнать что.
Адам развернул коня и, выехав на дорогу, направился к сожженному дому сборщика дорожной пошлины. Пепелище еще дымилось, вид обугленных головешек при солнечном свете неприятно резал глаз. От ворот ничего не осталось, лишь пепел да мусор устилали дорогу. Поодаль чернела сожженная карета.
У бывшего дома деловито сновали люди. Адам узнал Эллиса Бенсона и нескольких человек из поместья Ингрэма. Значит, тому уже все известно, наверняка скоро явится сюда, чтобы самолично оценить ущерб. Адам рано утром послал в Хэррогейт человека с сообщением для Чарлза Лефоя, что его кузина цела и невредима – в отличие от его кареты. Небось тоже уже едет сюда, с ухмылкой подумал он.
Адам подъехал к сгоревшему дому и поздоровался с Эллисом Бенсоном, тот хмуро взглянул на него. Остановив коня, Адам заговорил с крестьянами и тут услышал приближавшийся топот копыт. Это был Эдвард. Подъехав ближе, он сделал огорченное лицо.
– Ах, как это неприятно. Просто ужасно!
Эллис Бенсон бросил на него сердитый взгляд и отвернулся. Адам подъехал к брату.
– Фальшивишь, Эд, – тихо сказал он. – Все же знают, что ты на стороне бунтовщиков.
Эдвард изобразил недоумение.
– О чем это ты, Эш? Не понимаю…
– Да ну? А вспомни свою воскресную проповедь, там еще говорилось про дома нечестивцев, которые будут развеяны словно пыль на ветру…
– А ведь хорошая была проповедь, согласись, – с улыбкой сказал Эдвард.
– Хорошая-то хорошая, да посмотри, что получилось.
Братья направили коней в сторону Айнхоллоу, удаляясь от пожарища и стоявших там людей, но Адам все же пару раз оглянулся через плечо, опасаясь быть услышанным.
– Произошло то, что ты и предсказывал. Человек сорок мужчин, вооруженных. Подожгли дом смотрителя, потом заметили карету Лефоя, тоже подожгли. Хорошо хоть леди Вичерли убралась оттуда заранее, иначе было бы нелегко ее вызволить.
– С кучером все в порядке, он у меня. Я ему сказал, как только оправится, пусть идет к тебе, обрадует леди Вичерли, она наверняка переживает. А она не спрашивала тебя, что ты там делал?
– Спрашивала.
– И ты ей сказал?
– Сказал.
– Ты сказал ей, что прибежал предупредить бунтовщиков? – встревожился Эдвард.
Адам усмехнулся.
– Она и сама догадалась, что я там не просто так. Эннис далеко не глупа.
– Я этого и не думал, – хмуро сказал Эдвард. – Но это опасно, Эш, все-таки она кузина Лефоя, и чем больше ей известно…
Адам пожал плечами.
– Эннис знает, что я хочу свалить Ингрэма, но и она тоже этого хочет.
– Ладно, – вздохнул Эдвард. – А насчет руководителя бунта что-нибудь новое появилось?
– Ничего. Я знаю столько же, сколько и ты: он джентльмен, ездит на хорошем гнедом коне, похожем на моего. У тебя есть какая-нибудь идея, кто это может быть? Я тут подумал…
– Да?
– А что, если это все – дело рук Ингрэма? Ты знаешь, как трудно прижать крестьян в суде, они же не дают показаний друг против друга. Вот он и подумал, что самый легкий путь выявить зачинщиков – это внедрить своего человека.
– Дьявольский план, – нахмурился Эдвард. – Только я не думаю, что у него это могло получиться. Они все знают друг друга, знают своих вожаков…
– И ты знаешь?
– Ну, – замялся Эдвард, – некоторых… Знаю, например, Мерчента с Пирсом, но чтобы кто-то имел средства для покупки коня – такого не знаю.
– За исключением Ингрэма. Может, он все-таки кого-то подкупил?
– Сомневаюсь. Они ненавидят его лютой ненавистью.
– Ну, тогда не знаю. В окрестностях всего-то три поместья, способные дать возможность владельцу приобрести лошадь, – Ингрэма, Айнхоллоу и Старбек. Эннис говорит, она видела каких-то лошадей на конюшне в Старбеке, но клянется, что не знает, чьи они.
Эдвард присвистнул.
– Интересно. Я как-то забыл про Старбек. Ингрэм с Лефоем возненавидят тебя еще больше: Старбек-то теперь будет твой!
– Знаю. Не стану отрицать, я доволен, что Старбек перейдет под мой контроль, но только мне совсем не хочется, чтобы леди Вичерли, не дай бог, подумала, что я женюсь из-за него.
– Я думал, причина в том, что ты ее скомпрометировал. Или я не прав?
– Ну, конечно, это вынудило меня сделать ей формальное предложение… – Адам мгновение помедлил, – и все же мне не хочется, чтобы Эннис думала, будто причина в этом. Я… у меня глубокие чувства к ней.
– Но ты и знаком-то с ней всего два месяца, – мягко проговорил Эдвард.
– Иногда достаточно двух дней. Или двух минут.
– Может быть. Если ты уверен…
– Уверен.
– А Мэри?
– Я любил Мэри, – со вздохом сказал Адам. – Но если человек однажды любил, это еще не значит, что он не может полюбить снова.
– Ты объяснился с леди Вичерли?
– Пока нет. У нас после помолвки просто не было случая поговорить спокойно. – Адам нахмурился. – Да еще не надо забывать, что она уже была замужем. У меня сложилось впечатление, что этот ее брак каким-то образом настроил ее против замужества как такового – чем там дело, не знаю.
