Наутро Эннис после завтрака пошла в библиотеку. Она застала там Адама – он стоял, освещенный солнцем, у окна. После того, что было между ними ночью, выйти к нему при свете дня оказалось стыдно и страшно. От смущения Эннис не могла сказать ни слова.
      Адам, увидев ее, с улыбкой подошел к ней.
      – Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, – сказал Адам, показывая рукой на золотистую софу перед камином. – Вы, наверное, уже знаете, что Барни жив-здоров?
      Эннис кивнула.
      – Это такое облегчение. Карету Чарлза, конечно, жалко, но разве она может сравниться с человеческой жизнью!
      – Лошади тоже пропали. – Уголки его губ приподнялись. – Вряд ли Лефой их когда-нибудь увидит снова. Да уж, ночное происшествие обошлось ему недешево, если, конечно, он не связан с бунтовщиками.
      – Вы были сегодня на скиптонской дороге? – спросила Эннис. Ее искренне волновала судьба мистера и миссис Касл, ну, и еще ей не хотелось, чтобы разговор перешел на личные темы.
      – Был, – кивнул Адам. – Дом сгорел полностью, но с Каслами все в порядке. Подозреваемых до сих пор нет, – он улыбнулся, – а ночью никого не поймали. Были устроены засады, но бунтовщики почему-то заранее узнали об этом.
      – Рада за них, – сказала Эннис с ответной улыбкой. – Но вы, милорд, конечно, ничего не знаете.
      – Совершенно ничего. А если ваш кузен вдруг спросит, вам тоже ничего не известно. Я думаю, он уже едет сюда проведать вас. – Адам подошел и сел рядом с Эннис. – Я поговорил с Эдвардом насчет церковных оглашений. Первое будет завтра.
      Эннис вдруг овладел панический страх, она вскочила и подбежала к высокому окну.
      – Это обязательно – так скоро? – взволнованно спросила она.
      Обернувшись, она увидела помрачневшее лицо Адама.
      – У меня складывается впечатление, что вы не хотите выходить за меня, – угрюмо произнес он. – Немного странно после того, что было ночью. Хорошенько все обдумали и передумали, так, что ли?
      Эннис почувствовала обиду в его голосе, у нее кольнуло сердце.
      – Но я же говорила, что дело вовсе не в вас, Адам, – тихо сказала она. – Меня пугает само замужество.
      – Вам нечего меня бояться, Эннис, неужели вы этого еще не поняли?
      – Но для меня брак слишком серьезная вещь, чтобы решиться на него, не имея уверенности, что все будет хорошо. А я вас почти не знаю: чем вы руководствуетесь, чего вы ждете… ничего не знаю! А то, что есть между нами… это притяжение… оно только все усложняет. – Она беспомощно посмотрела в глаза Адама, не надеясь, что он ее поймет. – Я вам говорила, что мое первое замужество было несчастливым. Вот почему я решила больше не повторять…
      Лицо Адама смягчилось. Он взял ее за руки.
      – Эннис, рассказать, чего я жду и на что надеюсь, совсем не трудно. Я в самом деле хочу, чтобы вы стали моей женой, и не только ради того, чтобы спасти вашу репутацию в глазах света. Если вы согласитесь выйти за меня, у нас будет время получше узнать друг друга, и тогда ваши страхи исчезнут.
      От его ласкового голоса Эннис захотелось плакать.
      – Не знаю… – пробормотала она. – Я такая бесхарактерная…
      В его глазах появились смешинки.
      – Неправда, – сказал он растроганно. – Иначе как бы вы управлялись, да еще так умело, с этими избалованными девчонками.
      – А еще ваш брак с Мэри… – Ее голос угас. Эннис не хотелось прожить свою жизнь в тени Мэри Эшвик.
      Адам выпустил ее руки.
      – Когда-нибудь я расскажу вам о Мэри, а вы расскажете мне все без утайки о вашем замужестве и почему боялись выйти замуж снова. – Он поцеловал Эннис в щеку. – Не грустите, радость моя. Все будет хорошо, а сейчас пойдемте займемся приготовлениями к свадьбе.
 
      Это были странные две недели. В воскресенье было сделано первое оглашение, и Эннис почувствовала, что пути назад нет. Адам сказал, что собирается пригласить на бракосочетание несколько близких друзей из Лондона, и Эннис, хотя и робела, не стала возражать. С ее стороны в церкви должны были присутствовать Сибелла и Дэвид с детьми, Чарлз, миссис Хардкасл и Шепарды. Леди Эшвик вызвала из Лондона своего портного, чтобы приготовить приданое Эннис. Деньги, полученные от сэра Роберта Кроссли, таяли на глазах, но Эннис ни за что не хотела, чтобы Адам тратился на нее, залезая в новые долги.
      В один прекрасный день им все-таки удалось увильнуть от бесконечных хлопот, и они отправились в Старбек, где уже находилась миссис Хардкасл, ведшая беспощадную войну с грязью и мышами. Адам ехал в Старбек впервые.
      – Не безнадежно, – ободряюще сказал он, когда они осматривали сломанные оконные рамы и осыпающиеся стены. – Повреждения в основном поверхностные, все поправим, миссис Хардкасл наведет чистоту, и, я уверен, найдется съемщик. – Он с улыбкой посмотрел на Эннис. – Или, если хочешь, это будет наше любовное гнездышко…
      Эннис, покраснев, улыбнулась в ответ, но ей было страшно. Старбек был ее последним прибежищем, и теперь, когда он должен был вот-вот перейти к Адаму, у нее было такое чувство, будто больше ей некуда будет спрятаться. Но она ничем не выдала себя и спокойно пошла с Адамом в сад, где они выпили по кружке сидра, которым их угостила миссис Шепард.
      – Я слышал, ночью снова были беспорядки, – сказал Адам, когда они с Эннис, войдя в огороженный стеной сад, неторопливо шли по дорожке мимо сероводородного источника и медных солнечных часов, привезенных когда-то капитаном Лефоем из плавания. – Теперь Ингрэм грозится вызвать регулярные войска. – Адам бросил внимательный взгляд на Эннис. – Да ты меня не слушаешь, любовь моя?
      Эннис опустилась на каменную скамью под яблоней. У стены стояла покосившаяся беседка, напротив нее был небольшой пруд, питавшийся водой из источника. Сад очень зарос. Было тепло и тихо.
      – Извините, Адам, я задумалась.
      – О Старбеке? – Адам присел рядом. – Вы его не потеряете, Эннис.
      То, как точно он ее понял, поразило и испугало Эннис. Она взглянула на него из-под ресниц.
      – Знаю, но это будет уже не то. Адам взял ее руку.
      – Вы грустите, потому что некуда будет бежать, – подтвердил свою проницательность он. – Но почему вы думаете, что вам захочется убежать?
      – Вы любили Мэри, и я боюсь, вы начнете сравнивать и сравнение будет не в мою пользу, – выпалила Эннис. – А я не вынесу, если наш брак станет слабым подражанием вашей жизни с Мэри. Может, я не права, не желая быть на вторых ролях, но лучше нам не жениться, чем потом нас будут преследовать призраки.
      Эннис умолкла, со страхом ожидая, что скажет Адам.
      Он ответил не сразу – встал и остановился чуть поодаль, напротив нее.
      – Я попытаюсь рассказать вам о Мэри, тогда вы начнете меня понимать. Очень важно, чтобы между нами не было недосказанности.
      Эннис ждала.
      – Мы с Мэри убежали, когда ей было семнадцать, а мне восемнадцать. – Адам слабо улыбнулся. – Мы знали, что мой отец никогда не согласится на наш брак, ее семья – тоже. Все говорили, что мы слишком молоды и сами не понимаем, чего хотим. Ну а мы прекрасно знали, чего мы хотим. Мы бежали в Гретна-Грин, и нашим родным ничего не оставалось, как смириться. Постепенно все наладилось. Пять лет мы были очень счастливы. Детей у нас не было, но мы считали, что у нас впереди еще много времени. А потом Мэри заболела скарлатиной и через две недели умерла. – Адам отошел к часам и оперся рукой о теплый камень. – Я сначала не верил этому. Мы были молоды, у нас все было впереди…
      Он говорил ровным, невыразительным голосом, но Эннис знала, как ему тяжело и больно говорить об этом. Ей захотелось подойти к нему, обнять, но она не осмелилась. Он находился где-то далеко, в прошлом, вне ее досягаемости.
      Адам рассеянно оглядел сад.
      – Но горе не может длиться вечно, постепенно оно притупляется, хотя и не забывается. – Он передернул плечами. – Я уехал из страны, воевал против Франции, потом вернулся домой… – Он слабо улыбнулся. – Признаюсь, в Лондоне у меня были женщины, и не одна… Годы шли, а я все не встречал ту, которую захотел бы видеть своей женой. До самого последнего времени.
      Он с неожиданной быстротой подошел к скамье и взял Эннис за руки.
      – Эннис, я люблю тебя. Как только я тебя увидел, меня к тебе потянуло, и очень скоро я понял, что ты должна быть моей женой. Неправда, что человек может любить – искренне любить – только один раз. – Он легонько тряхнул руки Эннис. – Понимаешь, то, что я чувствовал к Мэри, было первой юношеской влюбленностью, которая, наверное, со временем переросла бы во что-то более глубокое. То, что я чувствую к тебе, совсем иное.
      Я уже не мальчик, и мое чувство к тебе – это чувство зрелого мужчины.
      Он обхватил ее за талию и привлек к себе. Эннис уткнулась лицом ему в грудь. Адам предлагал ей все, о чем только можно было мечтать. Из ее глаз полились слезы. Адам слегка отклонился и внимательно посмотрел на нее.
      – Любимая, почему ты плачешь?
      – Извини, – только и смогла произнести Эннис. Она повела плечами, высвобождаясь. – Ты такой благородный, и я… – Она запнулась. Если б я могла сказать, что тоже люблю тебя…Несказанные слова повисли в воздухе. Она хотела произнести их, хотела этому поверить. Она уже почти верила… – Мне кажется, я испытываю зависть, – сказала Эннис. – Не слишком похвальное чувство. Мой брак был совсем не такой.
      В глазах Адама светилась такая нежность, что Эннис чуть снова не заплакала.
      – Ничего. Это не значит, что мы с тобой не можем быть счастливы. Я уверен, когда ты будешь готова – сама обо всем расскажешь. А я подожду.
 
      До свадьбы оставалась одна неделя. Дом на Черч-роу был освобожден, скудные пожитки Эннис перевезены в Айнхоллоу. Миссис Хардкасл поселилась в Старбеке, и вдруг оказалось, что Эннис совершенно нечего делать.
      – Это так странно, – сказала она Делле Тилни, с которой сидела в гостиной после завтрака. – Я привыкла быть постоянно занятой, а теперь не нахожу себе места. Такое чувство, будто я вдруг стала никому не нужной.
      Делла понимающе посмотрела на Эннис, оторвав взгляд от вышивания.
      – Это только до свадьбы, а потом…
      – Да? – Эннис отбросила вышивание и вскочила на ноги. – Ну и что потом? Я так давно не была просто леди, что даже не помню, чем они занимаются!
      Делла засмеялась.
      – Господи, да занятий сколько угодно! Если ты не любишь читать или вышивать, можешь совершать прогулки, пешком или на лошади, ездить с визитами… К тому же, – Делла посмотрела смеющимися глазами на Эннис, – Адам тоже будет отнимать у тебя массу времени.
      – Пока что он не очень к этому стремится. – Эннис нахмурилась. Утром Адам с Эдвардом уехали на охоту – как она подозревала, на весь день.
      – Мне кажется, он боится поддаться соблазну до свадьбы, – сказала Делла, лукаво улыбаясь. – Вчера за обедом он с тебя глаз не сводил. Он любит тебя без памяти, моя дорогая.
      Эннис не успела ничего сказать: в дверях показался дворецкий.
      – Извините, леди Вичерли, – сказал он с поклоном, – но тут пришла миссис Хардкасл, хочет вас видеть. Мне показалось, она чем-то расстроена. Я приглашал ее в библиотеку, но она не захотела, ждет в холле.
      – Прости, Делла, – пробормотала Эннис, вскакивая. – Пойду узнаю, в чем дело.
      Миссис Хардкасл сидела в кресле, держа на коленях какой-то мешочек. Увидев Эннис, она встала, и Эннис подумалось, что экономка не расстроена, а, скорее, взволнована.
      – Ох, мисс Эннис! – зачастила она. – Явчера убиралась и кое-что нашла, решила поскорее вам показать! Всю ночь не спала!
      Эннис взяла ее за руку.
      – Пойдемте в библиотеку. Трантер, чаю, пожалуйста.
      – Ой, да мне в рот ничего не полезет! Тут такое дело…
      Эннис усадила миссис Хардкасл, и та застыла неподвижно, сжимая в руках свой мешочек. Потом, как будто внезапно вспомнив о нем, протянула его Эннис.
      – Вот, вчера нашла, мэм. Убирала крайнюю спальню, она в таком жутком состоянии, доски пола рассохлись, штукатурка сыплется. Я сказала Тому Шепарду, чтобы принес молоток и приколотил доски, а пока он ходил, посмотрела, что там. И что бы вы думали? Там полно было бумажной трухи, мышиного помета и вот этот мешок… – Миссис Хардкасл перевела дыхание. – В общем, я все выгребла, хотела сжечь – и тут вдруг заметила вот это! – Она потрясла мешком.
      – Ну и что? Мешок, – недоуменно произнесла Эннис.
      – А вы загляните внутрь! Эннис сунула руку в мешок.
      – Осторожно. Там может быть мышиный помет.
      Пальцы Эннис нащупали в углу мешка среди трухи клочок бумаги, не до конца изгрызенный мышами. Она вытащила его.
      Первое, что ей бросилось в глаза, было изображение Британии и надпись: “Одна тысяча фунтов”.
      – Но ведь это… это тысяча фунтов!
      – Была тысяча фунтов, мисс Эннис. Там было много таких, да мыши изгрызли подчистую. Я всю ночь думала, как они там оказались. Мы с Томом подняли все доски, но больше ничего не нашли, кроме мусора. Вот я и попросила Тома подбросить меня сюда на телеге – решила, вы должны знать.
      Эннис задумалась. Кем бы ни был тот, кто спрятал под полом деньги, он явно не рассчитывал, что появится миссис Хардкасл с ее страстью к чистоте, да и деньги наверняка нажиты нечестным путем, иначе зачем бы их прятать? Лучше бы, конечно, подождать Адама, но он, уезжая с Эдвардом, сказал, что вернется только к вечеру. Да и вообще, Эннис привыкла действовать самостоятельно.
      – Я, пожалуй, поеду с тобой в Старбек, – сказала она. – Лорду Эшвику оставлю записку. Надо как следует обыскать дом – мало ли что там еще может быть. А потом сообщим властям.
      Сборы длились недолго. Том Шепард, подавший свою телегу к парадным дверям, очень удивился, узнав, что в Старбек вместе с миссис Хардкасл едут Эннис и Делла. Последняя не захотела отпускать Эннис одну.
      – У меня слишком спокойная жизнь, – сказала она, блестя глазами. – К тому же Адам наверняка рассердится на тебя, так что пусть сердится на нас обеих. Еще увидишь, какой я тебе буду замечательной золовкой!
 
      Поиски длились долго, но ничего не дали. Делла объявила, что еще никогда не проводила время так чудесно и не пила ничего вкуснее бузинного отвара миссис Хардкасл. Та просияла.
      Пришло время возвращаться в Айнхоллоу, но тут воспротивился Том Шепард. Вертя в руках шапку, он решительно заявил:
      – Прошу прощения, мэм, но я не поеду. Поговаривают, в наших местах по ночам опасно.
      – Но до Айнхоллоу всего час езды, еще и стемнеть не успеет. Не вижу проблемы.
      – Извините, мэм.
      Повисло напряженное молчание.
      – А почему бы нам одним не поехать? – вмешалась Делла. – Мы сами прекрасно справимся.
      – Извините, мэм, – повторил Том, – но я не могу вас отпустить. На дорогах уже расставлены посты: ночью будет заваруха. Так что вы побудете здесь… Приказ командира.
      – Хотелось бы мне посмотреть на этого вашего командира, – пробурчала Эннис. – Раскомандовался, тоже мне!
      Том усмехнулся.
      – И не думайте уходить пешком, – сказал он. – В конце аллеи стоит человек, он все равно вас не пустит.
      – Нет, но ты подумай! – возмущенно воскликнула Эннис, когда Том ушел. – Застряли в полуразрушенном доме, еды нет, полно мышей, а вокруг невесть что творится! Вот возьму и отправлюсь пешком, и пусть попробуют меня остановить!
      – Может, лучше пойдем в гостиную и присядем? – предложила Делла. – Миссис Хардкасл раздобудет нам чего-нибудь поесть, а в двух спальнях, по ее словам, вполне можно провести ночь. Хотя… – она замялась, – я бы с большим удовольствием посидела с тобой, если ты не против. Все равно не усну, когда вокруг бродят бунтовщики.
      Кончилось тем, что они прекрасно поужинали при свечах ветчиной, сыром, хлебом и яблоками, запивая сидром миссис Шепард.
      – Надеюсь, Адам разберет, что ты ему написала, – сказала Делла, подливая сидра в кружки. – Он будет очень беспокоиться, ну и рассердится, конечно, хотя, я уверена, ты его с легкостью успокоишь. Мне кажется, ты сможешь вертеть им как хочешь. Он тебя ужасно любит!
      Эннис вспыхнула.
      – Он хороший человек. – Ее голос дрогнул. – Я его не заслуживаю.
      – Что ты такое говоришь? Почему? Эннис отпила из кружки.
      – Я его не заслуживаю, потому что он любит меня, а я не могу ответить ему тем же. Я хочу полюбить его, – проговорила она с отчаянием, – но как вспомню свое первое замужество… Мой муж очень плохо со мной обращался. Нет, он меня не бил, – поспешила добавить она, заметив гримасу на лице Деллы, – но и без этого можно довести человека до крайности. Уходя из дома, он запирал меня в комнате, вскрывал мои письма… Он контролировал мою жизнь вплоть до мелочей, довел меня почти до сумасшествия… Я тяжело заболела и мечтала только об одном – умереть, чтобы избавиться от него. Вот почему мне так трудно довериться мужчине… почему я так холодна с Адамом.
      Она почувствовала, что краснеет: слово “холодна” не очень-то подходило для описания их отношений. Только ведь при том, что ей очень нравилось быть с ним и его ласки приносили ей наслаждение, что-то в ее душе оставалось настороже. Между ними словно была стена.
      Делла покачала головой.
      – Знаешь, Эннис, любовь и доверие со временем придут. Мне кажется, ты любишь Адама, только боишься самой себе в этом признаться. Знаешь, мне тоже не очень-то повезло с мужем. – В ее голосе звучала горечь. – Хамфри был слабым человеком, я не могла его уважать. У тебя по крайней мере этого не будет.
      – Да, – кивнула Эннис. Уж слабым Адама, во всяком случае, назвать было нельзя.
      – А твой кузен Чарлз Лефой… как ты думаешь, он заслуживает уважения? – спросила Делла как бы между прочим.
      Эннис поколебалась.
      – Раньше я считала, что да. Я очень люблю Чарлза и Сибеллу, они единственные близкие мне люди. Но в последнее время Чарлз переменился. – Эннис нахмурилась. – Дело не только в том, что он подпал под влияние мистера Ингрэма, у него и характер изменился… Я не нахожу этому объяснения. – Она взглянула на Деллу. Та сидела, положив голову на сложенные руки, волосы рассыпались по столу, глаза мечтательно смотрели в пустоту. Эннис вдруг вспомнилась сцена в прогулочном зале, потом – как они были в театре. – А ведь тебе нравится Чарлз, да? – внезапно вырвалось у нее. – Ты его любишь, Делла? Делла подняла голову.
      – Да, я люблю Чарлза, – медленно произнесла она. – Я его полюбила, еще когда был жив Хамфри. Мы были любовниками. Вот так-то! Ты поражена?..
      – Но как?..
      – Это было только один раз, сама не понимаю, как это вышло. Вообще все произошло как-то незаметно, мы знали друг друга очень давно, и вдруг я поняла, что мое отношение к Чарлзу стало совсем другим. Однажды я каталась верхом и встретила его… – Делла всхлипнула. – Хамфри был слабый человек, как я уже сказала, я его не уважала, но это меня не оправдывает… – Она закрыла лицо руками. – Я сразу сказала Чарлзу, что больше ничего не будет. Это и было-то всего один раз, и с тех пор мы с ним практически не разговаривали. – Делла отпила из кружки и со всхлипом хихикнула. – Эннис, ты только посмотри на нас! Сидим, как две пьянчужки, и заливаем свое горе сидром! Вот уж, кто увидел бы – полюбовался бы!
      Эннис прыснула со смеху и потянулась к кувшину. Оказалось, он почти пуст.
      – Да еще сидр кончился! Надо попросить у миссис Хардкасл еще…
      Она встала, покачалась на неустойчивых ногах и плюхнулась обратно. Делла залилась смехом. Дверь распахнулась, на пороге стояла миссис Хардкасл.
      – Мисс Эннис, его светлость приехали. Эннис показала на кувшин:
      – Харди, можешь еще принести?
      – С вас и так достаточно, – сказал Адам, входя в комнату. Он бросил взгляд на Деллу, которая спала, положив голову на стол. – Чем, черт побери, вы тут занимаетесь?

      – О господи, – пробормотала Эннис, – значит, вы прочли мою записку?
      – Прочел, – ответил Адам, пристально глядя на Эннис. – Так что же здесь все-таки происходит?
      Эннис подошла к нему и положила руку ему на грудь. Он был очень серьезен, но ей показалось, что в его глазах – смех.
      – Я так рада тебя видеть, – сказала она. Адам рассмеялся, обнимая ее одной рукой.
      – Не пытайся меня улестить. Мы с Эдом вернулись, дома одна только мама, в страшной тревоге, да еще твоя путаная записка, мол, поехала в Старбек искать клад, вернешься к ночи. Мы с Эдом тут же бросились сюда.
      Дверь снова открылась, и появился Эдвард. Он обвел глазами комнату, посмотрел на Адама, обнимающего Эннис, потом на спящую Деллу, задержал взгляд на стоявших на столе кружках.
      – Ясно, – ухмыльнулся он. Эннис повернулась к Адаму:
      – Том Шепард сказал, дороги перекрыты. Как вы проехали?
      – Проехали. Не могли же мы бросить вас здесь с одной только миссис Хардкасл, хотя должен признать, с ней и не всякий мужчина справится.
      – Мы сейчас поедем в Айнхоллоу? – Эннис взяла перекинутую через спинку стула накидку. – С вами нам страшно не будет.
      Адам мотнул головой.
      – Нет, сейчас ехать опасно. Повстанцы где-то в полумиле отсюда, крушат изгородь, которой Ингрэм окружил землю линфортской общины.
      – И еще солдаты, – добавила Эннис. – Регулярные войска прибыли?
      Адам переглянулся с Эдвардом.
      – Вроде да, – ответил Эдвард.
      – А вы предупредили людей? Адам засмеялся.
      – Не спрашивай! Давай лучше расскажи про клад!
      В этот момент послышался конский топот. Эдвард схватил в прихожей фонарь, и они выбежали на крыльцо. При свете луны Эннис увидела гнедого коня со звездочкой во лбу. На нем сидели двое. Один из них спешился, другой сполз с седла и упал на дорожку.
      – Чарлз! – прорезал воздух пронзительный крик, из дверей выскочила Делла и побежала вниз по ступенькам. – Чарлз, ты ранен?!
      – Черт побери, – весело ответил Чарлз. – Вот уж не думал, что ты здесь, Делла… да и остальные тоже. – Он кивнул Адаму: – К вашим услугам, Эшвик. К сожалению, не могу говорить. Поможете? – Он показал на лежащего человека, это был Эллис Бенсон.
      – Он тяжело ранен?
      – Получил пулю в плечо. Потерял много крови, но думаю, все обойдется.
      – Пулю? – переспросила Эннис.
      – Там войска. – Чарлз посмотрел на Адама: – Мы обязаны вам за предупреждение, Эшвик.
      – Пойдемте в дом, – поторопила Эннис. – Поговорим позже.
      Адам кивнул.
      – Лефой, мы с тобой занесем его, а ты, Эд, отведи коня в конюшню, хорошо? Делла, будь добра, давайте вместе с Эннис тащите что-нибудь, чем можно его перевязать, воды и что там еще понадобится. – Он повернулся к Чарлзу: – Как ты думаешь, они сюда заявятся?
      – Надеюсь, нет, но кто знает? – Чарлз пыхтя стал поднимать Эллиса. – Погони вроде не было, но точно сказать не могу.
      – Самое трудное будет объяснить, что это за конь. Бенсона мы спрячем, то, что ты приехал к своей кузине, ни у кого не вызовет подозрений, но ведь всем известно, что у меня только один гнедой конь. – Адам взглянул на Эдварда: – Эд, посмотри, что можно сделать.
      Они затащили раненого на второй этаж и уложили на кровать в первой попавшейся спальне. Миссис Хардкасл приготовила ее для Деллы, постель была согрета горячим кирпичом, в комнате было тепло.
      – Бинтов нет, – шепнула Делла на ухо Эннис. – Я хотела разорвать простыню, но миссис Хардкасл говорит, лучше порвать нижнюю юбку – она мягче.
      Они принялись рвать на полоски свои нижние юбки, тут подоспела миссис Хардкасл с горячей водой, и вместе с Деллой они наложили повязку на плечо Бенсона. Эннис заметила, что Чарлз не отрывает напряженного взгляда от Деллы. Она посмотрела на Адама, в глазах у него стоял вопрос. Эннис слегка улыбнулась и качнула головой: все разговоры потом.
      – Все спокойно, – сообщил, входя, Эдвард. – Как у вас дела?
      – Выживет, – ответила миссис Хардкасл. – Он крепкий парень, наш Эллис. – Она с укором посмотрела на Чарлза. – Как же вы такое допустили, а?
      – Уж вы простите меня, Харди, я сделал все, что мог, – усмехнулся тот. – Привез к вам. Я же не знал, что у вас тут прием!
      – Ладно, давайте уходите, ему нужен воздух, – проворчала миссис Хардкасл, выпроваживая всех за дверь. – Я принесу вам чая, а потом посижу с ним.
      – Я сама заварю, – сказала Эннис. – А вы побудьте с мистером Бенсоном, тем более, как я поняла, вы и так прекрасно знаете, что происходит.
      Экономка покраснела.
      – Ну, люди-то говорят, мисс Эннис.
      Чарлз, Эдвард и Делла пошли в гостиную, а Эннис – на кухню, где уже кипел на огне огромный медный чайник.
      – Я бы лучше выпил бренди, – проговорил Адам, идя следом за ней. – Но здесь его, наверное, нет? Один сидр?
      Эннис засмеялась.
      – Не беспокойтесь, милорд, я уже протрезвела. Адам остановился, опершись о стол, и сложил руки на груди.
      – Ты что-нибудь знала об этом?
      – О чем? Что Чарлз с Эллисом Бенсоном участвуют в бунте? Нет, конечно! Я думала, вы знаете!
      Адам покачал головой.
      – Признаюсь, я подумывал на Бенсона, но чтобы Чарлз!.. Это ж какие нервы надо иметь, чтобы так притворяться! – Он испытующе посмотрел на Эннис. – А ты знала об их отношениях с Деллой? Я глазам своим не поверил, когда она полетела к нему!
      – Я узнала об этом минут за пять до вашего приезда. Мы сидели разговаривали, и она мне призналась…
      – Понятно, – протянул Адам. – А ты ей в чем призналась?
      Эннис сделала вид, будто очень занята, и наклонилась над подносом, пряча лицо.
      – Ни в чем особенном.
      – Правда? – Он взял из ее рук сложенную скатерть и отложил в сторону. – Так о чем шла речь?
      То ли подействовал сидр, то ли потому, что дело было ночью, но Эннис осмелела.
      – Делла считает, что вы меня любите.
      – Надо же, какой секрет, – ворчливо проговорил Адам. – Дальше!
      – И, по ее мнению, я тоже вас люблю. Говорит, я просто боюсь признать это.
      – А это так? – нетерпеливо спросил Адам. – Может, ты оставишь чайник и ответишь?
      Эннис повернулась.
      – Нет, – прошептала она.
      – Понятно, – сухо сказал он.
      – Я не боюсь это признать, – проговорила Эннис, перемогая свой страх. – Я люблю тебя, Адам. Я тебя очень люблю.
      Адам сделал стремительный шаг вперед, и через секунду она была в кольце крепко сжимавших ее рук. Они долго целовались. Наконец она отстранилась.
      – Адам, я хочу тебе объяснить, почему…
      – В другой раз, – хриплым, подрагивающим голосом проговорил он. – Милая моя, я сейчас не хочу говорить…
      Неизвестно, сколько прошло времени, когда вдруг открылась дверь кухни.
      – Я подумал, может, вам нужна помощь… – начал Эдвард и умолк. – Вижу, не нужна, – сказал он и исчез за дверью.
 
      – Прямо и не знаю, Чарлз, о чем тебя спросить в первую очередь, – сказала Эннис, когда все расположились в гостиной за чайным столом. Чарлз и Делла сидели рядом, держа друг друга за руки, лица обоих сияли. Адам обнял Эннис. – Так кто же руководил бунтовщиками – ты или Эллис Бенсон?
      – Эллис Бенсон, он был одним из руководителей, его правой рукой был Том Шепард, – начал рассказывать Чарлз. – А вообще все в масках и поднимают людей по очереди, так что трудно сказать, кто точно участвует в бунте.
      – Ну, о Шепарде мы знали, Бенсона подозревали, а что ты скажешь о себе, а, Чарлз?
      – Конь ведь твой, да? – вмешалась Эннис. – Я, когда его увидела в мой первый приезд, еще подумала, что вряд ли Шепарды могут себе позволить такого коня.
      Чарлз засмеялся.
      – Значит, ты все знала? Я и сам подумал, что ты могла его заметить, но Том клялся, что нет.
      – Я лишь мельком его увидела. Красивый жеребец. Между прочим, Пуллен, по-моему, как раз разыскивает владельца такого коня.
      – А я на нем не езжу, помогаю в планировании, а остальным занимается Эллис.
      – Думаю, это нелегко – управлять такой толпой.
      – Нелегко. – Чарлз повернулся к Эннис. – Эллису туго пришлось, когда ты оказалась там, я уж не говорю о моей карете. Никто ведь не должен был знать, что я во всем этом замешан.
      Эннис прыснула.
      – Не повезло тебе с каретой.
      – Эллис больше всего беспокоился о тебе. Он знал, что в карете тебя нет, но где ты – понятия не имел. Мы прочесывали местность, искали тебя, пока не получили сообщение от Эшвика.
      Эннис вздохнула.
      – Прости. Хотя с чего вдруг я прошу прощения у правонарушителя, не понимаю. Но я потрясена, Чарлз. Вы с Эллисом ведь были самыми преданными помощниками Ингрэма.
      – Так и было задумано. Не суди Эллиса слишком строго, у него есть свои резоны действовать так, как он действует.
      – И каковы же эти резоны? – подала голос Делла.
      – Он любит Венецию Ингрэм, – ответил Чарлз. – А она любит его. Ингрэм проведал об этом и стал к нему придираться на каждом шагу и всячески третировать его. Ну… и Эллис, естественно, посмотрел другими глазами на Ингрэма и из друга превратился в ярого врага.
      Наступило молчание. Все хорошо знали Ингрэма, а потому не осуждали Эллиса.
      – А у тебя какие мотивы, Чарлз? – спросила Эннис.
      – Я давно знал, что Ингрэм занимается сомнительными делами, но этот человек скользкий, как рыба, поймать его нелегко. И я начал действовать.
      – Ясно. Но ты же мог просто уволиться, и все?
      – Этого недостаточно, – твердо сказал Чарлз. – Его надо было остановить.
      Эннис заметила, как Делла заулыбалась, словно Чарлз сказал именно то, в чем она была убеждена. Эннис думала так же. Они обе считали Чарлза порядочным человеком и не могли понять, почему он поддерживает Ингрэма. И вот наконец все разъяснилось.
      Чарлз посерьезнел.
      – Мне очень неловко перед тобой, Эннис, особенно из-за Старбека. Мне так хотелось тебе помочь, хотя бы просто поддержать словами, но на карту было поставлено слишком многое. Представь себе, как я себя чувствовал, когда ты пришла в контору Ингрэма и сказала, что больше никогда разговаривать со мной не будешь. А я ничего не мог сделать: нельзя было, чтобы Ингрэм что-то заподозрил. – Он повернулся к Адаму: – Я не раз подумывал о том, что вы могли бы стать нашим союзником, Эшвик, но боялся, как бы Ингрэм чего-то не пронюхал. Так что вы уж извините меня за то, что вел себя враждебно.