Почти каждый вступивший на истинно духовный путь обнаружит, что необходимой частью его (или её) духовного процесса является глубокое личное исцеление. Когда признана эта необходимость, можно будет направить духовную практику на то, чтобы добиться такого исцеления тела, сердца и духа. Это мнение не ново. С древних времён духовная практика описывалась как процесс исцеления. Будда и Иисус оба были известны как целители тела, а также великие врачеватели духа.

Я столкнулся с могучим образом, связывающим этих двух учителей. Дело происходило во Вьетнаме в годы войны. Несмотря на активные боевые действия в этом районе, мне пришлось посетить храм, построенный знаменитым мастером, известным под именем «кокосового монаха»; храм находился на одном из островков в дельте Меконга. Когда наша лодка прибыла к месту назначения, монахи приняли нас с приветствиями и стали знакомить с храмом. Они объяснили нам свои учения о мире и ненасилии. Затем нас повели в конец острова, где на вершине холма возвышалась огромная статуя стоящего Будды высотой в шестьдесят футов; а сразу же около Будды стояла статуя Иисуса такой же высоты. Оба, улыбаясь, держали руки на плечах друг у друга. В то время как мимо пролетали боевые вертолёты и вокруг бушевала война, Будда и Иисус стояли как братья, выражая сострадание и принося исцеление всем, кто пожелает следовать по их пути.

Мудрая духовная практика требует, чтобы мы активно воздействовали на боль и конфликт своей жизни, чтобы пришли ко внутренней интеграции и гармонии. Благодаря руководству искусного учителя медитация способна помочь в осуществлении этого исцеления. Не включив в практику такую существенную ступень исцеления, изучающие обнаружат препятствия к достижению более глубоких уровней медитации или неспособность интегрировать их в свою жизнь.

Многие люди впервые приходят к духовной практике в надежде перескочить через свои горести и раны, через трудные сферы своей жизни. Они надеются подняться над ними и войти в духовную область, полную божественной благодати, свободную от всех конфликтов. Фактически некоторые виды духовной практики действительно поощряют эту установку и учат способам её осуществления с помощью напряжённой сосредоточенности и энтузиазма, которые порождают состояния восторга и мира. Существуют мощные практические методы йоги, способные преобразовать ум. Но хотя подобные методы имеют свою ценность, когда кончается их практика, неизбежно возникает разочарование, потому что, как только практикующий ослабляет свою дисциплину, он снова сталкивается со всеми незавершёнными делами тела и сердца, которые надеялся оставить позади.

Я знал одного человека, который в течение десяти лет занимался в Индии практикой йоги. Он приехал в Индию после развода; покинув свой дом в Англии, он пребывал в подавленном состоянии; его также постигли неудачи в работе. Будучи йогином, он затратил целые годы на глубокую и строгую практику дыхания, которая привела его к долгим периодам мира и света ума. Некоторым образом эти периоды оказались целительными; но позднее к нему вернулось одиночество, и он обнаружил, что его тянет домой, – но только для того, чтобы открыть, как нерешённые проблемы, разрушившие его брак, сделавшие его несчастливым в работе, – и что хуже всего, содействовавшие его депрессии, – все возникли снова с такой же силой, что и раньше, до отъезда. Через некоторое время он увидел, что его сердце нуждается в глубоком исцелении; он понял, что не в состоянии убежать от самого себя, и начал искать исцеления в самой гуще своей жизни. И вот он нашёл учителя, который мудро посоветовал ему включить в медитацию свои одиночество и депрессию. Он стал искать примирения (хотя не возобновления брака) с бывшей женой, вступал в группы поддержки, которые смогли помочь ему понять своё детство; он нашёл общественную работу с нравящимися ему людьми. Каждый из этих факторов стал частью длительного процесса исцеления сердца, который в Индии только начался.

Истинное созревание на духовном пути требует, чтобы мы обнаружили, как глубоки наши раны: печаль о прошлом, неисполненные желания, горе, скопившееся в течение всей жизни. Как выразился ачаан Ча, «если вы не плакали горько много раз, ваша медитация по-настоящему ещё не началась».

Это исцеление необходимо, если нам приходится воплощать в себе духовную жизнь с её любовью и мудростью. Неизлеченная боль и ярость, неизлеченные травмы, являющиеся следствием жестокого обращения в детстве или заброшенности, становятся могучими бессознательными силами нашей жизни. Пока мы не станем способны привести к своим старым ранам осознание и понимание, мы снова и снова обнаружим, что повторяем их прежние стереотипы неосуществлённого желания, гнева и заблуждения. В то время как благодаря духовной жизни могут проявиться многие виды исцеления – в форме благодати, харизматических возрождений или ритуалов, – два наиболее значительных его вида развиваются естественно в силу систематической духовной практики.

Первая сфера исцеления появляется, когда мы развиваем взаимоотношения доверия к учителю. Образ статуй Иисуса и Будды в самой гуще вьетнамской войны напоминает нам, что исцеление возможно даже среди великих трудностей. Он также напоминает нам, что исцеление не в состоянии прийти только от нас одних. Процесс внутреннего исцеления неизбежно требует развития взаимоотношений преданности учителю или руководителю. Поскольку многие из наших величайших страданий наступают вследствие прошлых взаимоотношений, эти страдания будут исцелены благодаря нашему переживанию мудрых и сознательных взаимоотношений. Сами эти взаимоотношения становятся почвой для нашего раскрытия к состраданию и свободе духа. Там, где боль и разочарование прошлого оставили нас изолированными и замкнутыми, мы можем благодаря мудрому учителю снова научиться доверию. Когда мы позволяем другому человеку стать свидетелем самых тёмных наших страхов и наихудших измерений и принять их сочувственно, мы и сами научаемся их приятию.

Здоровые взаимоотношения с учителем служат моделью для доверия к другим, к самим себе, к своему телу, к своей интуиции, к своему непосредственному опыту. Они дают нам доверие к самой жизни. Учения и учитель становятся священным резервуаром, поддерживающим наше осознание. Позднее в этой книге мы скажем больше о взаимоотношениях с учителями.

Другой вид исцеления имеет место, когда мы систематической практикой внимательности начинаем вносить силу осознания и любящего внимания в каждую сферу своей жизни. Будда говорил о культивировании осознания в четырёх фундаментальных аспектах жизни; он назвал это Четырьмя Основаниями Внимательности. Эти сферы внимательности суть осознание тела и ощущений, осознание сердца и чувств, осознание ума и мыслей и осознание принципов, управляющих жизнью (на санскрите эти принципы называются дхармой, или универсальным законом).

Развитие осознания в этих четырех сферах представляет собой основу всех видов буддийской практики прозрения и пробуждения. Сила непрерывного осознания всегда оказывается целительной и раскрывающей; способы его распространения на каждую область жизни преподносятся на протяжении всей этой книги. Здесь рассматривается вопрос о том, как исцеление вызывается направлением медитативного внимания к каждому из четырёх аспектов жизни.

Зачастую практика медитации начинается с технических приёмов, приводящих нас к осознанию своего тела. Это особенно важно в такой культуре как наша, которая пренебрегала физической и инстинктивной жизнью. Джеймс Джойс писал об одном своём герое: «Мистер Даффи жил на небольшом расстоянии от своего тела». Так живут и многие из нас. Во время медитации мы можем снизить темп жизни и сидеть спокойно, по-настоящему пребывая со всем, что возникает. Вместе с осознанием мы можем культивировать и готовность раскрыться для физических переживаний, не борясь против них, можем действительно жить в своём теле. Когда мы живём таким образом, мы яснее чувствуем его удовольствия и его боли. Поскольку наше воспитание приучает нас избегать боли или уходить от неё, мы знаем о ней немногое. Чтобы излечить тело, мы должны изучать боль. Когда мы направляем пристальное внимание на свои физические боли, мы отмечаем несколько их видов. Мы обнаруживаем, что иногда боль возникает, когда мы приспосабливаемся к непривычной сидячей позе. В других случаях боли возникают в качестве сигналов о том, что мы больны или встретились с какой-то подлинной физической проблемой. Такие боли требуют от нас прямого ответа и целительного действия.

Однако чаще всего те виды болей, с которыми мы встречаемся при медитативном внимании, не являются указаниями на физические проблемы. Они представляют собой болезненные физические проявления наших эмоциональных, психологических и духовных хранилищ и зажимов. Райх называл эти боли нашей мускульной бронёй, областями нашего тела, которые мы снова и снова напрягаем в болезненных ситуациях в качестве способа предохранить себя от неизбежных трудностей жизни. Даже здоровый человек, который во время медитации сидит довольно удобно, по всей вероятности, будет осознавать боли внутри своего тела. Когда мы сидим спокойно, у нас могут заболеть плечи, спина, челюсти или шея. Ранее не обнаруженные накопившиеся узлы внутри структуры тела начинают обнаруживаться по мере того, как мы раскрываемся. Когда мы сознаём содержащуюся в них боль, мы можем также отметить чувства, воспоминания или образы, особым образом связанные с каждой областью напряжения.

Но мере того, как мы постепенно включаем в своё осознание всё, что прежде скрывали и чем пренебрегали, наше тело исцеляется. Научиться работать с этим раскрытием – часть искусства медитации. Мы можем внести открытое и уважительное внимание к ощущениям, которые составляют наше телесное переживание. В этом процессе мы должны работать для развития чувствующего осознания того, что в действительности происходит в теле. Мы можем направить внимание, чтобы отмечать структуры своего дыхания, позы, способы держать спину, грудь, живот, таз. Во всех этих областях мы способны внимательно ощущать свободное движение энергии или сжатия и задержки, которые ему препятствуют.

Когда вы медитируете, постарайтесь разрешить всему, что возникает, проходить через вас по его усмотрению. Пусть ваше внимание будет очень доброжелательным. Постепенно слои напряжения ослабнут, и энергия начнёт двигаться; откроются те места в вашем теле, где вы удерживали структуры старых болезней и травм. Затем, когда эти узлы ослабнут и растворятся, произойдёт более глубокое физическое очищение и раскрытие энергетических каналов. Иногда вместе с этим раскрытием мы будем переживать мощное движение дыхания, иногда некоторую спонтанную вибрацию и другие физические ощущения.

Пусть ваше внимание опустится ниже поверхностного уровня, где просто отмечаются «удовольствие», «напряжение» или «боль». Исследуйте боль и неприятные ощущения, которые вы обычно отбрасываете. При острой внимательности вы дадите возможность «боли» показаться многослойной. В качестве первого шага мы можем научиться осознавать боль, не создавая дальнейшего напряжения пережить и наблюдать боль на физическом уровне как давление, напряжённость, покалывание, пульсация или жжение. Затем мы можем отмечать все слои вокруг «боли». Внутри находятся сильные элементы огня, вибрации и давления. Снаружи часто имеется слой физической напряжённости и сжатия. За их пределами могут находиться эмоциональный слой отвращения, гнева или страха, а также слой мыслей и установок, – таких как «надеюсь, скоро всё это пройдёт», или «если я чувствую боль, должно быть, я делаю что-то неправильно», или «жизнь всегда болезненна». Чтобы исцелиться, мы должны достичь осознания всех этих слоев.

Каждый работает с физической болью в течение некоторого периода своей духовной практики. Есть люди, для которых она остаётся вечной темой. В моей собственной практике у меня были периоды глубокого физического освобождения, органичные и весьма мирные; а другие периоды чувствовались подобными болезненным и могучим очищениям, во время которых тело дрожало, дыхание оказывалось затруднённым; по всему телу двигались ощущения жара и огня, возникали сильные чувства и яркие образы. Я чувствовал, как будто меня выжимают. Когда я оставался с этим процессом, всё неизбежно заканчивалось большим раскрытием в теле, часто сопровождавшемся сильнейшими чувствами восторга и благополучия. Такие физические раскрытия, как мягкие, так и напряжённые, представляют собой обычную часть продолжительной медитации. По мере того, как вы углубляете телесную практику и относитесь с уважением к тому, что возникает, продолжайте сохранять присутствие с открытым и любящим осознанием, так чтобы само тело могло открыться по-своему.

Другие установки по отношению к телу можно найти в медитации: это аскетическая практика, обучение воина и внутренняя йога для победы над телом. Иногда для излечения от некоторых болезней целители сознательно рекомендуют агрессивную медитацию. Например, в одной такой практике больные раком создают образы своих белых кровяных клеток в виде маленьких рыцарей, которые своими копьями поражают рак и разрушают его клетки. Некоторым людям это помогает; но что касается меня и других, как Стивена Левина, который вёл обширную работу с лечебной медитацией, мы нашли, что когда вместо того, чтобы посылать к ранам и очагам болезни отвращение и агрессию, мы приносим к ним любящую доброту, имеет место более глубокий вид исцеления. Слишком часто мы с ненавистью встречаем свою боль или заболевание, будь то простая головная боль или серьёзное расстройство здоровья; иногда мы ненавидим целую поражённую область своего тела. А при лечении внимательностью мы направляем сочувственное и любящее внимание, чтобы коснуться внутренней части своих ран, – и тогда происходит исцеление. Как выразился Оскар Уайльд, «не то, что совершенно, нуждается в нашей любви; в ней нуждается именно несовершенное».

Одна ученица пришла на свой первый курс медитации, когда рак распространился по всему её телу. Хотя ей было сказано, что она умрёт через несколько недель, она твёрдо решила излечить себя, пользуясь инструментом медитации. Она соблюдала режим превосходной китайской системы лечения, применяла акупунктуру и ежедневные целительные медитации. Хотя её живот всё время оставался горячим и вздутым из-за раковой опухоли, она настолько укрепила свою иммунную систему, что ей удалось прожить ещё десять лет. Она была уверена в том, что её целительное внимание оказалось ключом к сдерживанию рака.

Обращение систематического внимания на тело может изменить все наши взаимоотношения со своим телом. Мы сможем яснее отмечать ритмы и нужды тела. Без внимательной заботы о своём теле мы можем оказаться настолько заняты повседневной жизнью, что утратим соприкосновение с ощущением надлежащей диеты, движения и физического удовольствия. Медитация может помочь нам выяснить, в чём проявляется наше пренебрежение физическими аспектами своей жизни, чего у нас просит наше тело.

Ошибочное равнодушие к телу иллюстрирует рассказ о мулле Насреддине, суфийском мудреце и святом глупце. Насреддин купил осла; но кормить его стоило дорого, и Насреддин замыслил особый план. Шли недели; он постепенно уменьшал количество пищи для осла и наконец стал кормить его одной небольшой чашкой зерна в день. План как будто удавался, и Насреддин сберегал много денег. Затем, к несчастью, осёл околел. Насреддин отправился в чайхану и рассказал о своём эксперименте. «Такой стыд! Если бы этот осёл ещё немного продержался, может быть, мне удалось бы приучить его питаться пустотой».

Игнорирование тела или жестокое с ним обращение – ошибочная духовность. Когда мы удостаиваем тело своего внимания, мы начинаем исправлять свои чувства, свои инстинкты, свою жизнь. Исходя из этого развивающегося внимания мы затем можем пережить исцеление внешних чувств. Глаза, язык, уши и осязание оказываются омоложёнными. Многие люди переживают это после некоторого периода медитации. Краски чисты, ароматы свежи, мы можем чувствовать под ногами землю, как если бы снова были детьми. Это очищение внешних чувств позволяет нам пережить радость жизни и растушую близость с ней здесь и теперь.

Точно так же, как мы открываем и исцеляем тело, ощущая его ритмы и прикасаясь к нему глубоким и доброжелательным вниманием, мы можем раскрыть и исцелить другие измерения своего бытия. Сердце и чувства подвергаются сходному процессу исцеления благодаря тому, что мы направляем на них своё внимание, чувствуем их ритмы, природу и нужды. Чаще всего открытие сердца начинается с раскрытия накопленной в течение всей жизни и неизъяснимой печали, связанной как с личными, так и с универсальными горестями войны, голода, старости, болезни и смерти. Иногда мы можем переживать эту печаль физически в виде зажимов и преград вокруг сердца; но чаще мы чувствуем свои глубокие раны, покинутость, боль в виде непролитых слёз. Буддисты описывают это как океан человеческих слёз, более обширный, чем четыре великих океана.

Когда мы сидим на одном месте и развиваем медитативное внимание, сердце оказывается доступным для естественного исцеления. Возникает горе, вызванное болями, тщетными ожиданиями и надеждами, которые мы так долго скрывали в себе. Мы сожалеем о своих прошлых травмах и нынешних страхах, оказавшихся последствиями всех тех чувств, которые мы никогда не осмеливались пережить сознательно. На поверхность выходит каждое переживание стыда, каждое ощущение собственной ничтожности, таящееся внутри нас; появляются многие переживания раннего детства и семейной обстановки, начинают болеть раны, нанесённые матерью или отцом, переживается изолированность, вспоминается любая перенесённая в прошлом жестокость, физическая или сексуальная, – всё это собрано в сердце. Джек Энглер, буддийский учитель и психолог Гарвардского университета, описывает практику медитации как преимущественно практику горя и освобождения от горя. В большинстве приютов духовной практики, которой занимался и я, около половины учеников работает с некоторым уровнем горя – с отрицательным настроением, с гневом, утратами или с печалью. В результате этой работы с горестями приходит глубокое обновление.

Многих из нас учат, чтобы мы не поддавались воздействию горя и утрат, но никто от этого воздействия не свободен. Один из самых опытных директоров приюта для неизлечимых в этой стране был удивлён, когда, явившись на курс медитации, обнаружил у себя тоску по своей матери, которая умерла за год до того. «Это горе, – сказал он, – отличается от моей печали обо всех других людях, с которыми я работаю. Ведь это – моя мать».

Оскар Уайльд писал: «Сердца предназначены для того, чтобы оказаться разбитыми». По мере того, как мы исцеляемся с помощью медитации, наши сердца взламываются для того, чтобы чувствовать со всей полнотой. Возникают мощные чувства, проявляются глубокие невысказанные части нас самих; и наша задача в медитации состоит прежде всего в том, чтобы дать им возможность двигаться через нас, затем признать их и дать им возможность спеть свои песни. Стихотворение Уэнделла Берри прекрасно иллюстрирует этот факт:

То, что мы находим, слушая песни своей ярости, или страха, или одиночества, или желания, – это тот факт, что они не остаются постоянными. Ярость превращается в печаль, печаль – в слёзы; слёзы могут литься долгое время, но затем выходит солнце. Воспоминание о давнишней утрате поёт нам свою песню; тело дрожит и снова оживляет момент утраты; затем мало-помалу размягчается броня, окружающая эту утрату, и в глубине песни тяжелейшего горя боль утраты в конце концов находит облегчение.

Слушая по-настоящему свои самые болезненные песни, мы можем научиться божественному искусству прощения. Тогда как существует целая систематическая практика прощения и сострадания, которую можно культивировать (см. гл. 19), и прощение, и сострадание – оба возникают самопроизвольно вместе с раскрытием сердца. Каким-то образом, чувствуя свои собственные боль и печаль, свой океан слёз, мы приходим к познанию того обстоятельства, что наша боль – боль совместная, что тайну, красоту и боль жизни нельзя разделить на части. И эта универсальная боль также являет собой часть нашей связанности друг с другом; перед её лицом мы более не в состоянии сдерживать свою любовь.

Мы можем научиться прощать других людей, прощать самих себя, прощать жизнь за её физическую боль. Мы можем научиться открыть всему этому своё сердце – боли, удовольствиям, которых мы боялись. В этом нам открывается замечательная истина: многое в духовной жизни, может быть, вся она – это согласие с собой. Действительно, принимая песни своей жизни, мы можем начать создавать для себя гораздо более глубокую и большую личность, в которой наше сердце удерживает всё в пространстве безграничного сострадания.

Чаще всего эта целительная работа бывает настолько трудна, что мы нуждаемся в другом человеке, в союзнике; нам нужно, чтобы руководитель держал нас за руку и вселял в нас смелость, когда мы проходим через труд исцеления. Тогда происходит чудо.

Ноэми Римен – врач, которая при лечении своих раковых больных применяет искусство, медитацию и другие виды духовной практики. Она передала мне трогательную историю, которая служит иллюстрацией процессу исцеления сердца, сопровождающему исцеление тела. Она рассказала об одном молодом человеке, которому было двадцать четыре года, когда он обратился к ней после того, как одну его ногу ампутировали в тазобедренном суставе, чтобы спасти его жизнь от костного рака. Когда она начала работу с ним, у него существовало огромное чувство несправедливости; он ненавидел всех «здоровых» людей. То, что он страдал от этой ужасной болезни, казалось ему ужасающей ошибкой. Его горе и злоба были так велики, что ему потребовалось несколько лет постоянной работы чтобы выйти за пределы самого себя и исцелиться. При этом ему пришлось исцелять не только своё тело, но также разбитое сердце и раненный дух.