Любовные истории актеров

Госпиталь отступал вместе с армией и наступал вместе с ней, находясь все время вблизи линии фронта и неоднократно оказываясь под бомбежкой. Эля видела множество страданий и смертей. Через два месяца открылись медицинские курсы, и Эля, не задумываясь, пошла учиться на медсестру, ведь она с детства знала, что станет врачом и с таким успехом лечила всегда своих кукол. После курсов ее перевели работать лаборанткой. Она заходила в операционную, чтобы взять кровь у раненого, а, выходя обратно, едва сдерживала сладкий противный ком дурноты в горле - вид крови и открытых ран был не переносим - а нередко с ней приключался короткий обморок. Мама тоже работала сутками в госпитале. Они с Элей старались дежурить поочередно, чтобы было кому оставаться с Соней. Соню прятали от людских глаз, ведь детям на фронте находиться было нельзя и если бы командование узнало об этом, отправили бы девочку в детский дом.
      В ноябре 1944 года госпиталь, попавший под бомбежку, очередной раз переформировали в Одессе. Предстояла отправка его за границу. Красная Армия вовсю гнала немцев вспять. Элю за границу не пустили, маленькая еще, несовершеннолетняя. Они с мамой и сестрой вернулись в Киев, но дом их лежал в руинах. Тогда им пришлось приехать снова в Нежин, к военкомату которого был приписан отец. Жилье их оказалось занято чужими, они сняли комнату. Элю как фронтовичку приняли в медицинский техникум сразу на второй курс. Девочка с косичками и в солдатской гимнастерке вызывала у всех большую симпатию. Первое же практическое занятие по хирургии стало для нее огромным потрясением. Больному должны были через щеку вскрыть воспаленную надкостницу, но как только дали ему наркоз, он страшно захрипел и мгновенно умер. Среди медперсонала началась паника, практикантов из операционной тут же выставили. Эля была в шоке. Сколько трупов, ампутированных конечностей, гангрен видела она на войне, но вот что бы так просто в обычной мирной жизни взять и зарезать человека - к такому она была не готова. По другим дисциплинам у нее тоже не сложилось. Например, акушерство. За одну ночь Эля приняла четверо родов и все оказались с патологией. После этой ночи у нее в косах появились первые седые волосы.
      "Что это за профессия такая? - думала она в полном замешательстве.Выходит, в жизни быть врачом значительно сложнее, ответственнее, чем на фронте?"
      И все-таки она окончила техникум с отличием, в надежде, что сможет пересилить себя. Однако, занятия в анатомичке, где они препарировали сердце, поставили точку во всех ее сомнениях. Эля пришла домой обедать, а мама радостно сообщила, что сегодня у них рассольник с телячьим сердцем время-то было голодное. Эля заглянула в кастрюлю, и ей стало дурно. Телячье сердце по размерам такое же, как человеческое.
      Когда Эля поняла, что не станет врачом, как отец, который и терапевтом и хирургом был прекрасным, перед ней встал вопрос: кем быть?
      Хочу быть актрисой
      После неудачной поездки с отцом в Киев Эля понимала, что он не смирится ни за что с ее желанием стать актрисой. И даже потом, когда она уже ею стала, родители не сразу поверили, что это серьезно. Только когда она сыграла Таню в одноименной пьесе Арбузова, родители были на спектакле и после отец сказал: "Хорошо. Работай дальше" и больше никаких слов похвалы или восхищения, а вот уже на фильм "Неоконченная повесть" они пошли совсем с другим настроением и даже взяли с собой друзей. Ну и, конечно, потом всю жизнь гордились своей талантливой и знаменитой дочерью. Но это было потом, а пока Эля попробовала пойти на компромисс с родителями - поступила в Нежинский педагогический институт. Мама с отцом были в Вильнюсе. Еще учась в медицинском техникуме, Эля участвовала в самодеятельности, играла в спектакле и занималась хореографией. И ей говорили: "У тебя талант, тебе надо в актрисы". Поступив в педагогический, Эля продолжила занятия хореографией и однажды на смотре-конкурсе их танцевальный кружок занял первое место. Элю наградили 12-дневной путевкой в Дом отдыха под Киевом. Там отдыхали артисты и деятели культуры. Однажды устроили вечер самодеятельности, в котором, конечно, приняла участие и Эля. На другой день актриса театра имени Франко Наталия Гебдовская, встретив Элю в вестибюле, поинтересовалась:
      - Где вы учитесь?
      - В педагогическом.
      - Жаль, вам надо бы в театральный.
      После такой рекомендации Эля уже больше не могла колебаться. Вернувшись из Дома отдыха, она отвезла сестренку к родителям в Вильнюс и сказала, что едет поступать в Киев, в театральный. Отец провожал ее на вокзале. Он купил ей в дорогу бутылку ситро и буханку хлеба, больше ничего не было, время было голодное. От Вильнюса до Киева нужно было ехать через Гомель и там на вокзале двадцать шесть часов ждать поезда - поезда ходили еще крайне редко.
      В театральный Эля поступила легко. Шел 1949 год. На помощь родителей Эля, конечно, не рассчитывала. У нее осталась летняя стипендия, которую выдали в педагогическом институте, пятьсот с чем-то рублей, и на первое время их должно было хватить. Эля понимала, что должна научиться зарабатывать на хлеб сама. Еще когда она подавала документы, к ней подошли и спросили: "Хочешь сниматься в кино?"
      - Конечно! - обрадовалась она.
      И она стала подрабатывать в массовке. После первого курса ей предложили роль врача в фильме "В мирные дни", в потом ее пригласили в картину "Богатырь" идет в Марто". Началась настоящая жизнь актрисы, и у Эли возникла большая проблема - куда девать собаку. Учась в театральном, Эля подружилась с Яной, которая работала на киностудии имени Довженко. У Яны была овчарка, названная в честь любимой подруги Элей. Собака была крутого нрава, не подпускала к себе ни одного кобеля и на вязку ее водили в зоопарк к волку. Однажды подруга принесла Эле щенка - полуовчарку-полуволчонка и сказала: "Вот тебе на память". Из щенка вырос красивый, умный пес и теперь Эле предстояла с ним разлука, надо было уезжать в киноэкспедицию. Эля поехала в Вильнюс - собака находилась там - и после семейного совета решено было отдать пса в хорошие руки. Она отвезла его на хутор и дала крепкое-прекрепкое честное слово новым хозяевам, что больше никогда не покажется на глаза своей собаке. Сердце разрывалось от горя, но что было делать...
      Как она стала Аксиньей
      Фильм "Неоконченная повесть", в котором Элина Быстрицкая опять-таки! - сыграла врача, принес ей известность. Она стала получать мешки писем от почитателей и поклонников. Поначалу даже отвечала на все письма, потом поняла, что это невозможно. На премьере картины Элине не удалось побывать. Она начала сниматься в фильме "Убийство на улице Данте", и вдруг гримерша, готовя ее к съемке, просила: "А что это у вас белки глаз такие желтые?" Оказалось, у Элины желтуха, видимо, заразилась в экспедиции или на гастролях. Ее положили в больницу. Потом поехала с киноделегацией во Францию. В группе были только четыре актрисы: Алла Ларионова, Людмила Целиковская, Валентина Калинина и Элина Быстрицкая. Элине было очень интересно узнать, что творится в Москве, и на ее вопрос Алла Ларионова ответила, что в Москве режиссер Сергей Герасимов собирается экранизировать "Тихий Дон" Михаила Шолохова. Эта новость привела Элину в сильное волнение. Вот бы сняться у Герасимова в роли Аксиньи! Элине казалось тогда, что жизнь казаков, их быт и нравы она знает очень хорошо, ведь во время войны, когда шла битва на Курской дуге, их госпиталь долго стоял под Курском в казацкой станице. Элина видела жизнь казаков своими глазами. Вернувшись в Москву, она тут же позвонила Герасимову, телефон которого ей дала Алла, чтобы узнать, когда начнутся пробы.
      - Чего ждать,- сказал Герасимов,- сейчас приезжайте, у меня тут один Григорий уже сидит.
      Герасимов поразил ее, она представляла себе его совсем другим. Он был очень элегантен, но вместе с тем резок и требователен в работе. Пробы тянулись целых полгода. Более тридцати актрис претендовали на роль Аксиньи. Утверждал сам Михаил Шолохов. Элина наезжала из Вильнюса в Москву - в Вильнюсе она тогда работала в театре - и страшно волновалась, ожидая окончательного решения. Когда приехала очередной раз, она уже знала, что не сегодня завтра будет какой-то результат. Она ничего не могла делать, не могла есть и пить, только целыми днями караулила телефон. Друзья, у которых она в Москве остановилась, тоже очень за нее болели. Звонок раздался все равно внезапно. Элина замерла, не дыша. Звонила второй режиссер "Мосфильма" Клавдия Ивановна Николаевич. Элина взяла трубку и услышала: "Аксинья, поздравляю!" От восторга она чуть не лишилась чувств.
      Любовь и жизнь
      Два года работы с Сергеем Герасимовым были для Элины Быстрицкой необыкновенно интересными. Это была не только школа мастерства и постижения профессии, но и школа жизни. Элина приобретала уникальный опыт, ведь ученики Герасимова всегда были элитой советского кино, а тут ей выпала блестящая возможность работать непосредственно с этим мастером. Вскоре она поняла, что совсем и не знала быта и жизни казаков. Герасимов требовал от актеров абсолютной натуральности, и образ жизни, который на самом деле вели казаки, физически вынести было очень тяжело. И хотя у Элины был свой уникальный опыт, благодаря войне, ей не хватало жизненного, женского опыта и она поначалу многого не понимала. Еще на пробах она столкнулась с этими трудностями. Снималась постельная сцена. Для Элины было совершенно невозможным оказаться так близко с незнакомым мужчиной, хоть это был и актер. И прошлось проложить между ними одеяло в скатку.
      В юности, еще со школы, у Элины был жених. Они собирались пожениться, но он уехал поступать в другой город и на некоторое время им пришлось расстаться, Эля осталась в Нежине. Через несколько месяцев письма от него перестали приходить, и Элина не знала, почему. Потом его мать сказала ей, что сына ее арестовали. Тогда очень много людей арестовывали, жить нужно было очень осторожно. Семь лет Элина ничего не знала о его судьбе, не знала, жив ли он вообще. Все равно ждала, верная своему слову. Когда они потом встретились, уже в Киеве, она поняла, что все прошло...
      В их семье не было культа красоты, хотя родители были красивы и дочери взяли от них все, что могли. Отец был высокий, синеглазый шатен, мама стройная кареглазая темная шатенка, но девочек растили в скромности, без особенных нарядов и баловства, и Эля долго не знала цену своей красоте. Еще когда она работала в госпитале, один раненый сказал другому: "Посмотри, какая хорошенькая девушка". Эля тоже обернулась, но позади никого не оказалось и она поняла потом, что говорили о ней. Придя домой, она подошла к зеркалу и повнимательнее посмотрела на себя. В отражении стояла худенькая, с большими темно - карими глазами и длинными косами в простом платьице девочка. В общем, ничего особенного, как показалось Эле.
      А в "Тихом Доне" ей пришлось играть красавицу Аксинью, страстную любовницу. Поначалу ей не нравился Петр Глебов, исполнитель роли Григория, по фильму ее любовник. Он был старше Элины минимум лет на десять, хотя Григорий в романе, наоборот, моложе Аксиньи. В сцене, когда Аксинья покрывает поцелуями шею и грудь Григория, Элина просто зажмурилась от страха. Обнимаясь, Элина и Петр поворачивали друг друга поочередно к камере спиной, а на экране это выглядело по-настоящему. Герасимов, впрочем, не имел ничего против того, что Элине не нравится Глебов. Не нравится, значит, не равнодушна, значит, может сыграть любовь. Позже, когда Герасимов показывал актерам отснятый материал, Элина, увидя Глебова на экране в одном длинном крупном плане, вдруг поняла, какой мощи и какого обаяния был этот артист. Фильм надолго сплотил киногруппу. Старик Мелехов, которого сыграл украинский актер Данила Иванович Ильченко, еще много лет "семью" держал, приглашая к себе домой на борщ, и они все приезжали - и Петр Глебов, и Зинаида Кириенко, и Элина Быстрицкая, и Сергей Герасимов, конечно.
      С выходом на экраны "Тихого Дона" жизнь Элины в корне изменилась. Она стала известной, сделалась москвичкой, получив жилье в столице, и поездила по миру. Побывала с картиной во Франции, Польше, Чехословакии, Америке. Во Франции у них была встреча со звездами французского кино. На вечере к Элине подошла элегантная, в красивом голубом костюме, отделанном светло-серой норкой, Симона Синьоре и участливо спросила по-немецки (Элина понимала по-немецки): "Отчего вы такая печальная?" Как было объяснить, отчего? Элина, оказавшись после войны за границей, в роскошном, веселящемся, беззаботном Париже, никак не могла понять: почему в то время как ее Родина лежала в руинах , Париж, который тоже был оккупирован немцами, французы ведь тоже воевали, Париж как был прекрасен, так таким и остался? У нее было тяжело на сердце...
      Несмотря на то, что Элина уже стала кинозвездой, по ней умирали от любви сотни мужчин, она не торопилась выйти замуж, ждала настоящей встречи. Мужчины, тронутые ее красотой, часто были не прочь закрутить с ней роман. С этим она столкнулась еще в юности, когда после окончания института получила распределение в театр. Режиссер тут же назначил ей свидание вечером в ресторане.
      - Я не приду,- спокойно и твердо сказала Элина, не пряча от него глаз.
      Хоть он был неприятно поражен, постарался скрыть это под маской полного равнодушия и сказал в ответ ледяным тоном: "Ну смотри, тебе со мной работать".
      Элина испытывать судьбу не стала, на другой же день пошла в Бюро учета и распределения кадров и сказала, по какой причине отказывается от места.
      - Что вы порочите наши кадры! - возмутилась тамошняя чиновница.
      И тогда Элина уехала в Вильнюс.
      Ей и в голову не приходило извлечь выгоду из своей красоты и сделать таким образом головокружительную карьеру. Она полагалась только на себя, может быть, и в ущерб карьере. Во всяком случае, поездки ее за границу прекратились, как только она дала отпор одному влиятельному чиновнику.
      Это произошло в Польше. Чиновник, сопровождавший кино-делегацию, сразу обратил внимание на Элину. С царственной осанкой, подчеркнуто строго и элегантно одетая и такая одинокая на вид. Казалось, стоит только подойти и обнять, как начнется роман. Он так и попытался сделать, но вдруг звонкая пощечина обожгла его щеку. Вот кошка царапучая, могла хотя бы пококетничать, поломаться, а она сразу драться!
      - Ты больше никуда не поедешь!
      - Ну и пусть! - резко вздернула подбородок Элина...
      Еще студенткой в Киеве Элина видела несколько спектаклей Малого театра, который приезжал на гастроли. Этот театр на всю жизнь стал ее любимым и после того, как она снялась в "Тихом Доне", она рискнула прийти к Михаилу Цареву и попроситься в труппу. "Я ведь теперь такая популярная, может, меня возьмут?" - надеялась Элина. Но в театре никаких восторгов по поводу появления Быстрицкой не выразили. Ее взяли не в труппу, а на договор и только спустя полтора года Александра Яблочкина вынесла свой вердикт: "Я все поняла, что она говорит. Надо брать". Так Элина Быстрицкая стала актрисой Малого театра, в котором служит по сей день.
      С Николаем, за которого она вышла замуж, судьба свела ее случайно. Элина пришла с друзьями в ресторан, а он оказался в их компании. В этот же вечер Элина влюбилась в него без памяти, у него были красивые, как у папы, синие глаза и он был так обаятелен и интересен. Вечер был просто волшебным. Прощаясь, Элина боялась лишь одного, вдруг она больше никогда не увидит Николая, но ее страхи были напрасны, потому что он объявился на следующий же день и с места в карьер сделал Элине предложение. Свадьба была веселая, в том же ресторане. Стояла осень, в скверах опадали клены, заканчивался 1958 год, а впереди была еще целая жизнь...
      ПОХИЩЕНИЕ ДЖИГАРХАНЯНА
      Однажды Армен Джигарханян получил письмо от незнакомки. Она писала: "Мне ничего от вас не надо, у меня на стене висит ваш портрет, я хотела бы только одного - иметь от вас ребенка".
      Ох уж эти женщины! В своем стремлении непременно пожертвовать собой они и не представляют себе даже, что чтобы завоевать такого мужчину, как Джигарханян, вовсе не обязательно ложиться на рельсы.
      Начало
      Те, кто когда-то слышал миф о том, что Армен Джигарханян однажды выкрал свою будущую жену, как крадут невест джигиты, и, спасаясь от погони, ускакал с ней стремительно в Москву, будут разочарованы, узнав правду: это не он ее соблазнил, это она его соблазнила.
      Их встреча могла бы и вовсе не состояться, потому что Татьяна появилась в Ереване накануне того, как произошло главное событие в жизни Армена Джигарханяна - известный режиссер Анатолий Эфрос пригласил его в Москву. Еще не знакомый широкой публике, но уже прославившийся на родине, тридцатилетний Джигарханян был одним из самых популярных актеров кино и театра Армении. Но Татьяна об этом не знала, потому что приехала из России, где еще не слыхали об этой звезде. У нее в тот момент был тоже некий перелом: отойдя от профессии актрисы, она стала работать в ереванском театре завлитом. Армен, как только она его увидала, покорил ее своим обаянием, но не вдруг начался их роман, предшествовало тому молчаливое томление души, неясность мысли, свободное течение времени. Нет, она не боялась, что окажется не понятой и отвергнутой, она не строила вообще никаких планов, а просто прислушивалась к себе и так и жила, переполненная чувствами. Однажды она призналась Армену, что ей отчего-то скучно, а он сказал в ответ: "Есть очень хорошее и проверенное средство от этого"."Какое?" - спросила она. "Нужно влюбиться",- ответил он и серьезно посмотрел на нее. Ей очень понравился его ответ. Он советует влюбиться? Замечательно! Но она уже влюбилась, а он ничего не видит. Еще Гёте сказал, что "начало всегда приятно, именно на пороге надо останавливаться", и Татьяне хотелось как можно дольше оставаться в состоянии неизвестности, ведь оно было таким легким и не обременительным.
      Однажды он сидел у нее в завлитовском кабинете, и ее позвали к директору. Она, проходя мимо, наклонилась и, нежно поцеловав его в нос, быстро скрылась за дверью. Потом они стояли у окна, смотрели на улицу и молчали. Таня первая сказала: "Вы знаете, я последовала вашему совету"."Какому?" - не понял он. "Влюбиться. Вы посоветовали мне, чтобы интересно жилось, влюбиться, и я влюбилась". Тут она умолкла. Он тоже молчал... "В вас",- выдохнула она.
      Начались встречи, прогулки допоздна, бесконечные разговоры о жизни, о театре, искусстве. Однажды, провожая ее, он решился: "Можно вас поцеловать?" - "Разве об этом спрашивают?" - смутилась Татьяна.
      Прошло так много лет уже, а Татьяна до сих пор хранит в конверте вырезанное из телеграммы слово "опровергаем". Это в первый год их брака Армен Борисович, будучи на гастролях, послал ей телеграмму со словами нежности и любви, а в конце приписал: "опровергаем". Татьяна очень хорошо понимала, о чем он хочет ей сказать. Когда они поженились, им многое нужно было опровергнуть в представлении окружающих о них: и что неизбежен антагонизм двоих, и что жена должна жить только жизнью мужа, и почти никто не верил в долговечность их брака.
      Свадьбы как таковой не было. Армену нужно было срочно уезжать - Эфрос прислал телеграмму из Москвы. Они расписались уже в Москве, пригласив двух свидетелей. Не успели найти кольца, и на Танин палец было надето обручальное кольцо, с которым венчалась когда-то бабушка Армена. После регистрации они вчетвером провели вечер в ресторане "Арагви". Поселили их при театре Ленком, в подвальчике, лишенном каких-либо бытовых удобств. В маленькое оконце зимой был виден только сугроб грязного снега, сгребаемого дворником со двора, но их успокоили тем, что до них жили тут и другие артисты, Иннокентий Смокнутовский, например. В Ленкоме Джигарханян оказался в трудной ситуации. Эфроса в тот момент из театра "ушли", и Армен стал завоевывать столицу самостоятельно.
      Бег времени
      Первые лет пятнадцать Татьяна жила в состоянии сильной влюбленности. Она бежала домой и думала, что Армен тоже, может быть, уже пришел - и у нее внутри все пело. И не важно, что ужин не готов и рубашка не выглажена - все это такие мелочи по сравнению с радостью встречи. Они разлучались лишь в том случае, если он был на съемках или гастролях. Отпуск всегда проводили вместе, исколесили на машине всю Европу. Путешествуя, останавливались в уютных гостиницах, ели в придорожных ресторанчиках и оба, молодые и влюбленные, были переполнены радостью бытия и приходили в восторг от всего: от дождя, не вовремя начавшегося, от красивого пейзажа и оттого, что они вместе, близко. Их влекло друг к другу...
      Татьяна при всей своей влюбленности не боялась потерять мужа и поэтому не превратилась в рабу любви, в тень своего супруга. Она не манипулировала мужем, чтобы добиться своего, ей не нужно было прибегать к хитростям, к которым прибегает множество женщин, она оставалась просто самой собой, и их отношения с годами превратились в ту близость, о которой лишь мечтают многие супружеские пары. Однажды на отдыхе в Болгарии они поссорились, и Татьяна, чтобы отвлечься, ушла в гости к подруге-актрисе. А Армен весь вечер ее ждал в гостинице, не зная, где она бродит, может быть, плачет, скитаясь по улицам дотемна. Он измучился в ожидании, а Таня вернулась веселая да еще с подарком - двумя картинами художника, мужа ее подруги. И Армен Борисович, в ответ на ее оправдания, разочарованно воскликнул: "В том - то и дело, что ты никогда не старалась меня удержать!" Но с самого начала их брака они договорились, что будут друг другу верить. Армен Борисович, с точки зрения какой-нибудь ревнивой жены, куда более уязвим, ведь у него всю жизнь была масса поклонниц, и некоторые из них были готовы "на все!" Татьяна с ними не боролась, наоборот, она считает, что поклонницы нужны артисту, как цветку вода и солнце. Одна из поклонниц, еще со времен его юности, давно стала другом их дома. Другая писала и посвящала Армену любовные стихи и даже поселилась поблизости - сняла комнату по соседству с ними с окном, выходящим на окна их квартиры. Стихи были очень хорошие, и Татьяна их все сохранила, одно время хотела их даже издать. Как-то незнакомка позвонила и сказала, что ей нужно передать Армену какую-то книгу. Его в Москве не было, и Татьяна из любопытства предложила ей зайти. Она оказалась не так хороша собой, как можно было судить о ней по ее стихам. Книгу не оставила, посидела немного и ушла. Та ли это была поклонница или не та - неизвестно, но письма со стихами после этого перестали приходить. Слава и известность Джигарханяна росли год от года. В каком-то смысле он был баловнем судьбы - зрители его любили, женщины обожали. Но он звездной болезнью не заболел, а однажды сказал жене: " Если доживу до такого, что мне нужно будет сидеть в кресле и чтобы все вокруг меня славили, - стукни меня чем-нибудь тяжелым по голове". Пятидесятилетие его миновало благополучно, следующий юбилей - тоже, стукать по голове не пришлось.
      Татьяну с обывательской точки зрения тоже можно было бы причислить к баловням судьбы. Жена известного артиста, объездила весь мир, знакома с разными знаменитостями - Даниэлем Ольбрыхским, Адамом Ханушкевичем, Робертом Дювалем... Татьяна сидеть дома не хотела, хотя такая возможность у нее была - муж не настаивал, чтобы она непременно работала. Но она терпеть не могла быт с его монотонностью и рутиной. Она так и не освоила азы армянской кухни, не научилась варить варенье и солить огурцы, хотя Армен Борисович, как все мужчины, конечно, все это любит. Но в семье, к счастью, нет культа еды, и Армен Борисович никогда не вмешивался в бытовые проблемы и сам их не создавал. Ни разу в жизни он не сделал жене ни одного замечания, например, по поводу немытой посуды. Чаще всего большие стирки, уборки, ремонт кранов и бытовой техники Татьяна оставляла на тот момент, когда муж бывал в отъезде, потому что если его нет, то и части жизни нет, и тогда можно заняться чем-то неинтересным и повседневным. Как-то однажды она захотела устроить к приходу мужа домой большой парад и вымыть окна. Они жили уже на Арбате, а окна в их квартире - двухметровой высоты с двойными рамами. Когда Армен пришел домой, он не заметил чистые окна, а увидал прежде всего бледное и скучное лицо жены. "Что случилось?" - забеспокоился он. - "Ничего, просто устала, окна мыла"." И он сказал ей: "Мне куда важнее видеть твое хорошее лицо и тебя в хорошем настроении. Бог сними, с окнами..."
      Известное имя открывало перед Татьяной множество дверей, но она не тянулась и к светской жизни. Ее почти невозможно было встретить на всяких светских мероприятиях, кинофестивалях, и многие до сих пор не знают - кто жена Армена Джигарханяна. Татьяна была все время чем-нибудь занята. К актерскому и театроведческому образованию она добавила третье - переводчик с английского, окончив институт иностранных языков. Переведенная ею австралийская сказка "Велосипед с красными колесами" имела успех и идет до сих пор на сцене разных театров страны. Татьяна преподавала во ВГИКе - в мастерской Армена Джигарханяна, помогала ему в организации театра, который открылся три года назад. Сейчас она живет в Америке, преподает русский язык.
      Все впереди
      Таня в детстве подавала большие надежды как балерина. Она занималась в хореографическом кружке, которым у них в Красноярске руководила одна супружеская пара. Как звали его, Татьяна забыла, а вот ее забыть было невозможно - ее звали Анна Каренина. Эти люди были бездетны, в Красноярск они были, видимо, сосланы, и срок их пребывания там уже истекал. Они хотели взять Таню с собой в Москву. Уж как они умоляли Танину маму отдать им девочку, обещая сделать из нее настоящую балерину, уверяли, что "эта девочка голубой крови и белой кости", но мама даже ради блистательного будущего не захотела расстаться с единственной дочерью, которую вырастила одна. Отец Тани погиб на войне. Удивительное дело, когда Таня уже жила в Москве, первая квартира, которую они с мужем получили, переселившись из театрального подвальчика, была как раз на Малой Грузинской улице, той самой, где жила бы Таня, если бы ее увезли учиться балету. Сама Татьяна после школы хотела пойти либо в монашки, либо в актрисы. В результате она стала учиться в Риге, в театральной студии при Рижском драматическом театре. Таня любила Ригу с детства, здесь жила мамина сестра. Рига в то время была почти что заграницей. Еще подростком Таня столкнулась с тем, что в Риге все не так, как дома, в Красноярске. Однажды они шли с мамой по улице, стояла жара. На Тане был нарядный сарафанчик с глубоким вырезом на спине и груди. В свои четырнадцать она выглядела совершенной девушкой, и их остановили, сказав, что в Риге "так оголяться не принято". Ее новые Рижские друзья дали ей другое имя - Инга. Тогда все бредили Мариной Влади, которая сыграла Ингу в фильме "Колдунья", а Таня была на нее похожа. В Риге Татьяна полюбила пить кофе с пирожными и по сей день помнит вкус удивительного супа из черного хлеба со взбитыми сливками. В Риге у нее осталось "свое" небо. Когда у нее был роман с однокурсником Женей, то у них у каждого было "свое" небо - у него черное и звездное, а у нее - закрытое хмарью, с желтоватым светом, идущим от земли. Это небо очень соответствовало ее внутреннему состоянию. Была в ней некоторая отстраненность, как будто она наблюдала жизнь со стороны. Теперь, по прошествии многих лет, ей кажется, что она что-то упустила, недооценила свои внешние и внутренние данные. Может, нужно было быть более активной, большего хотеть от жизни, быть более агрессивной, что ли. Хотя она одевалась со вкусом и выглядела экстравагантной в черных чулках, с короткой стрижкой, длинноногая и тонкая, курила длинный дамский мундштук - это было лишь впечатление со стороны. Сама она, что называется, цены себе не знала, может быть, поэтому не остановилась на первой своей профессии - актрисы, хотя судьба ее складывалась удачно. Начав в Калининградском, затем играя в Смоленском драматической театре, она была героиней в известных тогда постановках - "Машенька", "Сто четыре страницы про любовь", "Украли консула", "В день свадьбы".
      Первый год пребывания жены в Америке дался Армену Борисовичу нелегко. Татьяна, уехав, увезла и любимого кота Фила, и Армен Борисович очень скучал.
      - Порой домой идти не хочется,- с грустью признавался он.
      Кот - единственная его привязанность в жизни, он любит его так, что не представляет себе, что будет, когда кота не станет. Филу уже пятнадцать лет и супруги Джигарханян очень его берегут. Когда они завели котенка, даже перестали вместе ездить отдыхать, потому что некому было доверить Фила. С тех пор так и повелось: Армен Борисович едет сначала в подмосковсный санаторий, потом не несколько дней в Америку к друзьям. Он очень любит путешествовать по Америке на машине, в тесном маленьком кругу друзей, человека два-три, не более. "Хорошо, если вместе с нами еще и собака". Потом Татьяна уезжает в Карловы Вары, а Армен Борисович остается с Филом дома.
      Джигарханян очень любит животных. Полтора года прожил в его театре бездомный ньюфаундленд, а когда театр открылся и присутствие такой серьезной собаки в маленьком помещении стало проблематичным, Татьяна и Армен Борисович устроили своего любимца в добрые руки, а устроив, все время ездили навещать его, привозили корм, помогали деньгами. Татьяна однажды принесла домой совершенно беспомощных слепых двухнедельных щенят, которых нашла случайно на уличном газоне - кто-то их выкинул на верную гибель. Щенки росли в квартире почти год, до весны, весь паркет прописали. Кот, хотя и привык быть кумиром в доме, не обижал их, вскоре даже подружился с ними. Когда наступила весна и начался дачный сезон, Татьяна устроила щенков в семью. О коте Армена Джигарханяна многие наслышаны, но мало кто знает, что взаимоотношения Татьяны и Армена с их любимцем выходят далеко за рамки обычного обращения человека с кошкой. Они разговаривают с ним так, будто кот может их понимать, как понимают люди друг друга. А и в самом деле, Фил иногда им отвечает, разражается такими монологами, что заслушаешься. Когда Армен Борисович звонит в Америку жене, просит позвать Фила к телефону, и кот "разговаривает" с ним через океан. Армен Борисович продолжает играть в Ленкоме и в своем театре у метро "Спортивная", а на Рождество и в отпуск улетает в Америку.
      Впервые в жизни Армен и Татьяна так далеко друг от друга. То ли это испытание их брака на прочность, то ли новый поворот в их судьбе.
      МУЗА МИХАИЛА КОЗАКОВА
      Когда Аня успешно окончила музыкальное училище по классу фортепиано, мама сказала: "А теперь, дочка, консерватория". На что та возразила: "А теперь, мама, мы закончили с музыкой. Я больше не могу".
      Карьера учительницы музыки, как видела это мама - и что может быть лучше для женщины? - Аню совершенно не устраивала. Если не складывается таким образом, чтобы стать известной пианисткой, значит, это не ее судьба.