Когда Робину Броудхеду исполнилось десять лет, к ним в гости пришла соседка. Она подарила ему носки, игру и шутливый подарок — книгу, озаглавленную: «Все, что мы знаем о Хичи». Тогда их туннели только что обнаружили на Венере, и было много предположений о том, куда они исчезли, об их внешности и целях. Шутка же заключалась в том, что, хотя в Книге было сто шестьдесят страниц, все они были чистые.
      В то же самое время того же самого дня — во всяком случае, по местному времени, которое чрезвычайно отличается от земного — некое существо вышло прогуляться под звездами, перед тем как лечь спать. Оно тоже предвкушало годовщину, хотя никаких гостей не ожидало. Оно было далеко от дня рождения Робина Броудхеда, с его тортом и свечами, больше чем в сорока тысячах световых лет, и совсем не похоже на человека внешне. У него было имя, но из уважения к нему и работе, которую оно осуществляло, его обычно называли словом, которое можно приблизительно перевести как «Капитан». Над его квадратной мохнатой головой ярко блестели близкие звезды. Когда Капитан смотрел на них, у него начинали болеть глаза, хотя место, в котором он жил, и почти все планеты были покрыты специальным куполом.
      Над Капитаном сияли мрачные красные звезды типа «М», которые светили куда ярче видимой с Земли Луны. Затем три золотых «С», и единственная горячая, цвета соломы, «F», на которую больно было смотреть. Звезд класса «О» и «В» на небе не было. Слабых звезд тоже.
      Капитан узнавал каждую звезду. Их было всего около десяти тысяч, холодных и старых, но даже самые тусклые из них легко видны были невооруженным глазом. А за этими знакомыми тысячами светил — ну, за ними он ничего не мог увидеть, но в результате многих космических полетов Капитан знал, что за звездами находится агрессивная, почти невидимая голубоватая оболочка, окружающая все, чем он и его народ владели во вселенной. Такое небо привело бы человека в ужас.
      В эту ночь, когда Капитан снова представлял себе, что увидит, когда проснется, небесная твердь почти пугала его.
      Широкий в плечах и бедрах, очень узкий в груди и спине, Капитан пошел назад, к поясу, который должен был перенести его к кокону для сна. Дорога ему предстояла недолгая. В его восприятии — всего несколько минут.
      А в сорока тысячах световых лет отсюда Робин Броудхед ел, спал, окончил начальную школу, поступил в среднюю, выкурил свою первую порцию травки, сломал руку и залечил ее, увеличил свой вес на десять килограммов, прежде чем Капитан дошел до пояса.
      Капитан пожелал спокойной ночи своим товарищам, двое из которых время от времени были и его сексуальными партнерами. Затем он снял с плеч ожерелье, означавшее его ранг, сбросил системы жизнеобеспечения и связи со своих широко расставленных ног, поднял крышку кокона и лег в него. Там он восемь—десять раз перевернулся, тщательно укрываясь мягким губчатым густым спальным покровом.
      Народ Капитана происходил от живущих в норах животных. И он спал, как это делали его предки. Устроившись поудобнее, Капитан вытянул худую руку и закрыл крышку кокона, как делал всю свою жизнь. Как на протяжении многих тысячелетий поступали его соплеменники, чтобы крепко и комфортно спать. Примерно так же этот народ натянул на себя звезды, когда решил, что ему необходимо долго и спокойно поспать.
      I Шутка с книгой, которую подарили Робину в день рождения, была не совсем справедлива. Кое-что о хичи было все же известно. Например, что внешне они не похожи на людей, но в некотором отношении чем-то очень сильно напоминают землян. В основном любопытством. Только любопытство могло привести их во множество странных мест, так далеко отстоящих друг от друга.
      Похожей выглядела и технология. Наука хичи была не такой, как человеческая, но основывалась на той же самой термодинамике, на тех же законах движения, на том же погружении мозга в бесконечно малое и бесконечно большое — элементарную частицу и саму вселенную.
      Немало общего было у них с землянами и в химии тела. Кичи дышали тем же воздухом и ели вполне совместимую пищу.
      Но самое главное, что все знали о хичи — или догадывались, или надеялись — то, что в главном они не отличаются от людей. Возможно, они опередили землян на несколько тысяч лет в науке и цивилизации. А может, и не настолько много. И то, о чем все догадывались и на что надеялись, не было таким уж неправильным.
      Прошло меньше восьмисот лет с того знаменательного момента, как первые примитивные корабли испытали аннигиляцию массы как средство передвижения, а хичи уже проникли во все уголки Галактики. Примерно в это же время в Олдувайском ущелье один из предков Косой раздумывал, что делать с берцовой костью антилопы, которую дала ему мать.
      Восемьсот лет — но каких лет!
      Затем хичи пережили демографический взрыв. Их стало миллиард. Потом десять миллиардов. Потом сто. Они строили колесные механизмы, завоевывая поверхность своей планеты, и через несколько поколений вышли в космос на ракетах. Еще жизнь нескольких поколений ушла на исследование планет ближайших звезд. В дороге хичи учились. Создавали инструменты большого размера и огромной точности: нейтронная звезда как детектор гравитации, интерферометр размером в световой год, чтобы уловить радиоизлучение галактик, чье красное смещение приближалось к пределу. Звезды, которые они посещали, и галактики, которые наблюдали, были почти идентичны тем, что видны с Земли, поскольку с точки зрения астрономии несколько сотен тысяч лет ничего не значат.
      Хичи видели все больше и все лучше понимали, как функционирует вселенная. И то, что они выяснили, оказалось для них открытием величайшей важности. Потому что предположение Альберта было истинно, почти истинно во всех подробностях, но только до тех пределов, где оно переходило границу разумности и становилось фантастикой.
      В результате своего открытия хичи поступили так, как сочли более разумным. Они отозвали все свои далекие экспедиции, получше спрятали все, что не смогли унести с собой и что казалось им важным.
      Хичи изучили несколько миллионов звезд и выбрали из них несколько тысяч наиболее подходящих для осуществления своих грандиозных планов. Некоторые они удалили от себя, потому что те оказались опасными, другие же, наоборот, приблизили. Им нетрудно было это сделать. Способность уничтожать и создавать массу означала, что в их распоряжении находятся силы гравитации..
      Хичи отобрали стабильные долгоживущие звезды, отсеяв опасные. Они собрали их вместе или почти вместе, чтобы сделать с ними то, что они задумали.
      Черные дыры встречаются любых размеров. Нужна лишь определенная концентрация материи в определенном пространстве, и гравитационный клубок замкнется. Черная дыра может быть размером с целую галактику, и составляющие ее звезды будут не ближе, чем наши. План хичи не был столь грандиозен. Они выбрали пространство диаметром всего в несколько десятков световых лет, заполнили его звездами, вошли в него на своих кораблях и... и окружили его непроницаемой сферой.
      С этого момента хичи оказались изолированными от всей остальной вселенной, они замкнулись в своем звездном гнезде. Время для них изменилось. Внутри черной дыры оно текло медленно, очень медленно. Во внешней вселенной прошли три четверти миллиона лет. Внутри, с точки зрения Капитана, несколько десятилетий.
      Пока хичи готовили удобные жилища, приспосабливали к себе новую планету, на Земле мягкий плиоцен сменился бурями и жестокими сирокко плейстоцена. Затем с севера наползли ледники гюнца и отступили. Последовательно сменялись ледниковые периоды: миндель, рисс, вюрм. Австралопитеки, из числа которых Капитан похитил нескольких — может, чтобы помочь им, а может, просто для изучения, надеясь найти в них помощь, — эти австралопитеки исчезли, как неудачный эксперимент природы. Появились и исчезли питекантропы, потом гейдельбергский человек, потом неандертальцы. Они стихийно расселялись на север и на юг, как подсказывал ледник изобретали орудия труда и убийства, учились хоронить своих мертвых и окружать их могилы кольцом из рогов каменного козла. Попутно они постигали сложную науку общения между собой с помощью слов. Между континентами возникали земляные мосты, потом исчезали. По ним проходили испуганные голодающие первобытные племена. Одна волна из Азии через Аляску дотянулась аж до мыса Горн, другая осталась на севере. У представителей этой волны отложились слои жира вокруг легких, чтобы защитить их от жгучего арктического мороза.
      Дети, которые появились у Капитана в туннелях Венеры, оставались с ним, когда он и его команды осматривали Землю и отбирали наиболее многообещающих приматов для длительного эксперимента. Эти дети еще не достигли зрелости, когда Homo sapiens научился использовать огонь и колесо.
      А время шло.
      Каждое биение двойного сердца Капитана занимало половину дня в наружной вселенной. Когда шумеры спустились с гор и основали город на Персидском плато, Капитан получил приглашение участвовать в ежегодном празднике. Когда он просматривал список приглашенных, Саргон основал свою империю. Когда Капитан программировал механизмы для предстоящего праздника, маленькие дрожащие люди устанавливали менгиры Стоунхенджа. Колумб открыл Америку, когда Капитан раздражался из-за неожиданных отмен и изменений в распорядке праздника. Он заканчивал свой ужин, когда первые человеческие ракеты подняли на орбиту Земли спутники. Капитан с удовольствием вытягивал ноги после ужина, когда первые исследователи, вне себя от удивления, обнаружили туннели хичи на Венере. Он спал, пока Робин Броудхед достиг зрелости, отправился на Врата и начал совершать с них полеты. Спал, когда открыли Пищевую фабрику и было принято решение исследовать ее. Капитан проснулся, когда группа Хертеров-Холлов начала свой четырехлетний подъем, потом он снова уснул — для него прошло чуть меньше часа, пока продолжался этот утомительный рейс.
       В конце концов Капитан был еще относительно молод и полон сил. Впереди его ждало не меньше десяти лет активной, энергичной жизни — во внешней вселенной им соответствовало четверть миллиона лет.
      Целью ежегодной встречи было обсуждение решения хичи удалиться в черную дыру, а также дальнейшие планы, которые предстояло осуществить.
      Встреча была непродолжительной. В общем, все сборища хичи были недолгими, если только их не продлевали из чистого удовольствия, которое от них получали участники. С помощью компьютеров дискуссия происходила без лишних затрат времени, и судьбу мира можно было решить за минуты.
      Было принято много важных решений. Поступили тревожные известия. Звезды типа «F», которые они с некоторыми сомнениями включили в свое гнездо, проявляли явные признаки нестабильности. Конечно, не столь значительные. Но кое-кто предложил, что лучше их все-таки удалить из ближайшего соседства.
      Некоторые из неприятных новостей не оказались такими уж неожиданными. Последний исследовательский корабль хичи не обнаружил никаких признаков вновь возникшей межзвездной цивилизации. Многие новости даже оправдывали прогнозы, то есть предвиделись. Тщательные теоретические расчеты показали, что теория осциллирующей вселенной соответствует действительности. Что Принцип и гипотеза Маха — у них, конечно, это называлось по-другому, — утверждающие, что на ранних стадиях Большого Взрыва безразмерные числа могут быть изменены, также справедливы.
      Наконец, было принято решение обсудить соотношение времени наружной вселенной и внутри замкнутой сферы которое равнялось 40 000 к одному. Довольно долго обсуждалось, достаточно ли такое соотношение для их целей? Его можно было увеличить, увеличить как угодно, просто сократив диаметр черной дыры и одновременно исключив из сферы эти вызывающие опасения звезды типа «F». Но вначале было предложено провести тщательные исследования.
      Затем все обменялись поздравлениями, и научный форум прекратил работу.
      Капитан, работа которого на время закончилась, снова вышел на поверхность прогуляться. К тому времени наступил день. Соответственно потемнели прозрачные экраны. Но даже сквозь них были хорошо видны пятнадцать—двадцать самых ярких звезд на пронзительно-голубом небе, соперничающих по блеску с местным солнцем.
      Капитан широко зевнул, подумал о завтраке, но прежде все-таки решил передохнуть. Он сидел на солнышке, сонно думая о встрече и обо всем, что ее окружало. Сходство хичи и землян было достаточно велико, чтобы Капитан ощутил разочарование на личном уровне оттого, что создания, которых он сам отобрал и поселил на артефакте, добились немногого. Это казалось ему мелочью, тем более что эксперимент не был завершен, и результаты могли кардинально измениться.
      Исследовательские корабли приходили только раз в год — по внешним меркам примерно каждые пятьдесят тысяч лет, — и в этом промежутке вполне могла возникнуть грандиозная цивилизация. Но если даже его собственный проект по каким-то причинам не осуществится, одновременно в Галактике разрабатывалось пятнадцать-шестнадцать других подобных же проектов, и когда-нибудь в одном из отдаленных уголков обязательно должны были появиться признаки разума. Правда, в этих долговременных проектах большинство подопытных не продвинулись так далеко, как австралопитеки.
      Капитан удобно сидел на вилообразной скамье, разместив между ног капсулу с системами жизнеобеспечения. Он меланхолично смотрел в небо и размышлял: «Интересно, если они появятся, как мы узнаем, когда это произойдет? Может, небо расколется пополам? Глупо, — посмеялся он над собой. — Или тонкий щит Шварцшильда вокруг черной дыры испарится, и сквозь него будут светить все звезды вселенной? Вряд ли. Хотя я многое отдал бы, чтобы посмотреть, как это будет выглядеть».
       И все же Капитан был уверен, что когда-нибудь это произойдет, и они обязательно узнают. В этом Капитан нисколько не сомневался. Доказательства были налицо. И не только хичи видели их. Если какой-нибудь из их экспериментальных миров достигнет уровня цивилизации и науки, там тоже заметят следы пребывания хичи и попытаются установить с ними контакт. Анизотропная природа космической фоновой радиации ЗК демонстрирует необъяснимое «изменение». Возможно, люди уже обнаружили его, но еще не поняли причины. Физическая теория утверждает, что фундаментальные константы, определяющие возможность жизни, могут быть изменены. Не исключено, что люди начали разбираться и с этим, но пока еще не были уверены в том, что это возможно. С отдаленных галактик стали поступать сигналы, что разбегание их не только замедляется, но и сменяется обратным движением. Вот тут наступает предел человеческих возможностей наблюдения, но, вероятно, он продержится какие-нибудь десятилетия, если не годы.
      Когда хичи сообразили, что не только существует возможность уничтожить вселенную для ее преобразования, но Кто-то действительно уже делает это, они пришли в ужас. Как ни старались, они не могли выяснить, кто Он или Они, которые обогнали их в развитии на миллионы лет. Но поняли, что не хотят столкновения.
      Поэтому Капитан и все остальные хичи пожелали своим Подопытным побольше мудрости и процветания. Из милосердия и доброты. А также из любопытства. А может, и по какой-то другой причине. Подопытные давно стали больше просто виварных зверьков. Их цивилизации превратились в нечто вроде буферных государств.
      Если какой-нибудь из экспериментальных миров достигнет научного процветания, он станет подлинно технологичным миром. Может, в данный момент подобная цивилизация уже отыскивала доступ к самим хичи.
      «Каким может быть возраст этой расы?» — подумал Капитан. Он улыбнулся, создавая мысленно уравнение: подопытные так относятся к хичи, как хичи относятся к... Тем. Кем бы ни были эти Те.
      По крайней мере, мрачно подумал Капитан, когда Те снова вернутся во вселенную, которую они преобразуют в соответствии со своими желаниями, Им вначале придется встретиться с уже окрепшими, развитыми подопытными, и только потом Они доберутся до нас.