Древнейший медленно пробуждался, по одному оживляя свои органы. Вначале ожили пьезофонические внешние Рецепторы. Их можно свободно назвать «ушами». Они все-гда включены в том смысле, что звуки всегда достигают их. Колебания воздуха воспринимаются кристаллами, и если возбуждение соответствует тем звукам, которыми Древнейшего называют его дети, импульс передается дальше и активизирует то, что можно назвать периферической нервной системой.
      В этот момент Древнейший еще не проснулся, но знает, что его будят. Оживают его подлинные органы слуха, внутренние, те, что анализируют и интерпретируют звуки. Познавательные цепи исследуют сигналы. Древнейший слышит голоса своих детей и понимает, что они говорят. Но слушает он небрежно и невнимательно, как спящий слышит жужжание мухи. Он еще не «раскрыл глаза».
      На этой стадии Древнейшим принимается решение. Если причина вмешательства в сон кажется серьезной, он возбуждает остальные свои цепи. Если же нет — Древнейший продолжает спать. Человек тоже может проснуться лишь настолько, чтобы отмахнуться от мухи. Когда Древнейший считает недостойной причину своего пробуждения, он обычно «отмахивается» от своих детей. Его нелегко разбудить. Но если он все же решит проснуться, чтобы действовать или наказать помешавших сну, Древнейший активирует главную внешнюю оптику, а вместе с ней целую систему информационно-процессорных систем и оперативную память. Тогда он просыпается полностью, как человек, после сна глядящий на потолок.
      Внутренние часы Древнейшего подсказали ему, что на этот раз сон был совсем коротким. Меньше десяти лет. Теперь следовало выяснить, насколько важно то, ради чего его побеспокоили, и либо «отмахнуться», либо окончательно пробудиться.
      К этому времени Древнейший полностью осознавал свое окружение. Внутренняя телеметрия получала доклады о состоянии всех, даже самых отдаленных сенсоров, всех десяти миллионов тонн массы, в которой живут он и его дети. Сотни вводов информации вовсю действовали в оперативной памяти: разбудившие его призывные слова, изображение трех пленников, которых подвели к нему его дети, небольшая поломка в секции 4700 «А», необычное оживление среди записанных разумов, температура окружающей среды, инвентарь, направление движения и энергия двигателей. Если возникнет необходимость, подключится долговременная память, которая все еще спала.
      Перед Древнейшим стоял самый мудрый из детей, и по его коже между редкими прядями волос на щеках и шее стекали ручейки пота. Древнейший увидел, что это новый вождь, что он ниже и моложе своего предшественника, который был десять лет назад. На нем, как положено, было ожерелье из свитков для чтения, которое символизирует его пост. Вождь ждал решения.
      Древнейший повернул к нему свои основные внешние линзы и приказал говорить.
      — Мы захватили незнакомцев и привели их к тебе, — сказал вождь и с почтительной дрожью в голосе добавил: — Правильно ли мы поступили?
      Древнейший обратил свое внимание на пленников. Один из них не был чужаком. Им оказался тот самый щенок, которого он позволил родить пятнадцать лет назад. Теперь же он выглядел почти взрослым. Остальные двое были чужаками, к тому же самками. Тут было над чем поразмышлять. Когда раньше в его владениях появлялись чужаки, он не воспользовался возможностью произвести новое племя. А потом стало поздно — они почему-то перестали появляться.
      Подобное упущение — досадный факт. На основании своего прошлого опыта Древнейший не должен был его упускать. Древнейший сознавал, что за последние несколько тысяч лет его способность принимать решения несколько Ухудшилась, его высказывания больше не являются уверенными. Он стал рассуждать куда медленнее. Допускает ошибки. Древнейший не знал, каково будет его личное наказание за эти ошибки, и не хотел знать.
      Древнейший начал принимать решения. Он обратился к Долговременной памяти за прецедентами и перспективами и обнаружил, что перед ним несколько альтернативных возможностей. Древнейший активировал подвижные эффекторы. Его большое металлическое тело приподнялось и двинулось мимо вождя, к помещению, где содержались чужаки. На ходу он услышал удивленные возгласы своих детей, мимо которых двигался. Все были потрясены. Некоторые молодые особи никогда не видели, чтобы он двигался, и пришли в ужас.
      — Вы хорошо поступили, — успокоил он детей и услышал общий вздох облегчения.
      Из-за своих размеров Древнейший не мог войти в тесное помещение, но длинными эффекторами из мягкого металла он по очереди прикоснулся к пленникам. Его не волновало, что они кричали от ужаса и метались по комнате. Древнейшего интересовало только их физическое состояние. Оно оказалось удовлетворительным у всех троих. Двое, включая самца, были еще совсем молоды и потому пригодны к многолетнему использованию. Как бы он ни решил их использовать. И все трое как будто здоровы.
      Что касалось общения с ними, помехой служило то обстоятельство, что их истерические выкрики и проклятия произносились на одном из тех неприятных языков, которыми пользовались и их предшественники. Древнейший не понимал этого языка. Впрочем, это не являлось непреодолимым препятствием, он всегда сможет поговорить с ними через записанные сознания предыдущих пришельцев. Даже его собственные дети вырабатывали свой язык, и он не смог бы разговаривать с ними, если бы каждые десять поколений не записывал одного-двух самых разумных, чтобы использовать их сознания в качестве переводчиков. Больше ни для чего их использовать было нельзя. К великому сожалению Древнейшего, его дети во многих отношениях были бесполезны. Так что эту простую проблему решить можно было легко.
      Тем временем факты казались ему вполне благоприятными. Образцы находились в хорошем состоянии, они были явно разумны, пользовались инструментами и даже технологичны. С этого момента пришельцы принадлежали ему, и он может использовать их по своему усмотрению.
      — Кормите их. Охраняйте. Ждите дальнейших инструкций, — приказал он толпившимся вокруг детям, после чего втянул внешние рецепторы, чтобы поразмыслить, как использовать пришельцев для продвижения к центральной цели своей очень длинной жизни.
      Как записанная в машине личность, Древнейший мог рассчитывать на очень долгую жизнь — несколько тысяч лет. Но этого было недостаточно, чтобы осуществить главные планы. Древнейший уже продлил эту жизнь, растянул ее на неопределенный срок. В пассивном состоянии он почти не старел. Большую часть времени Древнейший проводил с отключенной системой питания в полной неподвижности. Он не отдыхал в такие периоды и даже не спал. Всего лишь ждал своего звездного часа, тогда как дети его проживали жизни и исполняли его волю. Зато снаружи медленно развивались астрофизические события.
      Время от времени Древнейший просыпался по сигналу своих внутренних часов, чтобы проверять, поправлять и пересматривать. Иногда его будили дети. Им было приказано делать это только в случае крайней необходимости — и очень часто. Впрочем, часто не по масштабам их короткой жизни, а только когда такая необходимость возникала.
      Когда-то Древнейший был существом из плоти и крови, таким же животным организмом, как его нынешние дети и пленники, которых они привели. Время это было чрезвычайно коротким, всего лишь легким CHON между освобождением из потного напряженного лона матери и тем моментом, когда он, полный ужаса, беспомощно лежал на операционном столе, а иглы вливали ему в кровь забвение, и вращающиеся ножи начали трепанировать его череп. Когда хотел, Бессмертный мог очень отчетливо вспомнить это время. Он мог восстановить в памяти все в своей короткой жизни, и в долгой, последовавшей за ней псевдожизни. Конечно, если отыскать, где в колоссальных запасах информации хранятся эти воспоминания. А вот этого он не всегда мог вспомнить. Слишком много было запасено.
      У Древнейшего не было ясного представления ни о реальном объеме записанных воспоминаний, ни о точном времени, где, когда и что происходило. Он даже не имел представления о собственном окружении. Место, где существует он и его дети, воспринималось им как «Здесь». Другое место, которое имело такую важную роль в его мыслях, называлось «Там». Вся же вселенная именовалась — «Все остальное», и его не интересовало собственное точное расположение в этом остальном. Откуда явились пришельцы? Откуда-то из остального. Более точный ответ ему был не нужен. Где находится источник пищи, который часто посещал мальчик? Тоже где-то в остальном. Откуда пришел его народ, за долгие века до того, как родился он сам? Не важно. «Здесь» существует очень-очень давно, давно даже для Древнейшего. «Здесь» было построено, оборудовано и отправлено в космическое пространство и с тех пор плывет по нему. «Здесь» видело множество рождений и смертей — почти пять миллионов, хотя никогда на нем одновременно не жило больше нескольких сот существ, и редко больше нескольких десятков. Все это время в «Здесь» происходили медленные изменения. Новорожденные становились больше, мягче, толще и все беспомощнее. Взрослые — выше, медлительнее и менее волосатыми. Бывали в «Здесь» и быстрые изменения. В такие времена дети должны были будить Древнейшего.
      Иногда изменения были политическими, и «Здесь» испытало тысячи политических систем. Бывали периоды в одно-два поколения, иногда в целые столетия, когда господствовала чувственная и гедонистическая культура. Но случались периоды жестокого пуританства, когда индивидуальность становилась деспотом или божеством и когда никто не поднимался над средним уровнем.
      Демократических республик, подобных земным, «Здесь» никогда не было, не позволяло слишком маленькое жизненное пространство и число обитателей. И только один раз «Здесь» образовалось расово стратифицированное общество. Оно закончилось тем, что угнетенные серые поднялись против господствовавших шоколадных и всех их перебили.
      «Здесь» знало множество идеологий, разные варианты морали, но только одну религию — по крайней мере в последние тысячелетия. Только для одной религии есть место, когда бог находится рядом со своими детьми всю их жизнь и просыпается по своему желанию для того, чтобы наказывать и награждать.
      Много эпох на «Здесь» вообще не было цивилизации в обычном смысле слова, только полуразумные существа, подвергавшиеся медленным изменениям, которые должны были сделать их разумными. Процессы развивались. Только медленно. Прошло сто тысяч лет, прежде чем у них выработалось понятие письма, почти миллион лет до того, как родилось существо, достаточно разумное, чтобы выполнять более сложные задачи. Этим существом оказался Древнейший. И с тех пор ни одного больше.
      Древнейший знал, что это неправильно. Что-то не получилось, не сработал какой-то механизм, который вывел бы его детей на новый уровень развития. Может, Древнейший ошибся?
      Но ведь он старался! Он всегда, а особенно в первые века своей машинной жизни, был умен и осторожен в руководстве всеми поступками своих детей. Когда они вели себя неправильно, он наказывал. Когда поступали хорошо, награждал. И всегда заботился об их нуждах.
      Но, может, именно это и помешало им стать более ра-зумными? Было время, давным-давно, когда Древнейший проснулся от ужасной «боли» в металлическом корпусе, в котором он существовал. Это была не физическая боль: сенсоры доложили ему о восполнимом механическом повреждении. Но ощущение было очень тревожное. Дети в ужасе собрались вокруг него, все кричали и показывали ему изрубленное тело молодой самки. «Она сошла с ума! — кричали они. — Она хотела уничтожить тебя!»
      Быстрая проверка систем показала, что ущерб невелик. Какая-то слабая взрывчатка была подложена без достаточного опыта. В результате оказались уничтожены несколько рецепторов, обнаружились небольшие нарушения контрольной сети, в общем, ничего такого, что нельзя было бы легко восстановить. Древнейший поинтересовался у детей, почему она так поступила. Они отвечали неохотно, в ужасе заламывали руки, но все же объяснили, что она хотела уничтожить Древнейшего. Говорила, что он приносит вред, что с ним они не могут развиваться. Дети искренне просили у Древнейшего прощения! Раскаивались, что поступили плохо, не убив ее раньше!
      — Вы поступили неправильно, — рассудительно ответил Древнейший, — но не по этой причине. Если среди вас снова появится такая личность, будите меня немедленно. Если будет необходимо, свяжите бунтаря, но не убивайте.
      А потом прошло несколько столетий, которые показались Древнейшему одним мгновением. Наступило время, когда дети вовремя не разбудили его. Больше десяти поколений не исполнялись законы, репродуктивный бюджет не соблюдался, и общее количество живых детей сократилось до четырех особей. И только тогда дети осмелились разбудить его. Они, конечно же, в полной мере испытали недовольство Древнейшего. Его планы оказались под угрозой краха, потому что среди этих четверых была только одна самка, да и та находилась почти в конце детородного периода.
      Древнейший потратил больше десяти лет жизни, просыпаясь каждые несколько месяцев. Он их наказывал, воспитывал, беспокоясь о воспроизводстве детей. С помощью биологических знаний, нашедшихся в его запасах, он добился, чтобы два ребенка родились самками. Заморозив сперму пришедших в ужас самцов, он сумел сохранить разнообразие наследственных признаков. Но конец был близок. А кое-что было потеряно навсегда. Среди детей больше никогда не рождались его потенциальные убийцы. Если бы только они появились! Но больше подобных не было.
      Древнейший понял, что надеяться получить бунтаря от своих детей он не может. Если бы это могло случиться, оно уже давно случилось бы. Для этого у них достаточно было времени. Десять тысяч поколений его детей родились и умерли за четверть миллиона лет.
      Когда Древнейший снова шевельнулся, все его дети вскочили. Они знали, что он начнет действовать. Какими будут его распоряжения и действия, они не догадывались.
      — Ремонтный механизм в секции 4700 «А» должен быть заменен. Этим займутся три механика. — Среди семидесяти пяти взрослых послышался облегченный вздох: первым всегда шло наказание, и раз он не наказывал сразу, значит, на этот раз пронесло.
      Три механика, на которых указал вождь, радовались меньше — их ожидало несколько дней тяжелой работы. Нужно было установить в зеленом коридоре новую машину, а старую принести сюда для ремонта. Но по крайней мере у них была причина избавиться от ужасного присутствия Древнейшего, и механики немедленно воспользовались ею.
      — Пришелец самец и старшая самка должны содержаться вместе, — продолжал Древнейший. — Нужно начать процесс размножения со старшей самки. Жив ли кто-нибудь, у кого есть опыт обращения со связным устройством? — Трое его детей неохотно выступили вперед. — Жив ли кто-нибудь с опытом подготовки к записи?
      — Я готовил две последние записи, — ответил вождь. —. Живы и те, кто мне помогал.
      — Проследите, чтобы это умение сохранялось, — приказал Древнейший. — Если один из вас будет умирать, он дол-жен заранее подготовить себе смену, научить новых. Так будет надежнее.
      Древнейший понимал, что если это искусство умрет — а жизнь его детей так коротка, что многие навыки умирают, пока он спит с отключенной энергией, — придется некоторым из них практиковаться в хирургии мозга на других — Древнейший может решить, что сознание пришельцев следует записать.
      Он дал дополнительные инструкции, строго соблюдая иерархию их важности. Заменить погибшие или чахлые растения. Все дозволенные районы «Здесь» посещать не реже одного раза в месяц. И так как сейчас всего одиннадцать невзрослых особей, в течение последующих десяти лет должно ежегодно рождаться по пять детей.
      Затем Древнейший отключил свои внешние рецепторы, занял место у центрального коммуникационного терминала и подключился к долговременной памяти.
      Вождь принялся раздавать назначениями дети Древнейшего занялись выполнением его приказаний. Одни выкапывали фруктоягоды и лозы, заменяя ими погибшие, другие занялись пришельцами и домашними обязанностями, несколько юных пар отправили в спальные помещения для размножения. Если у них были какие-то другие планы, их следовало отменить. В это пробуждение Древнейший остался недоволен своими детьми, но ему и в голову не приходило поинтересоваться, довольны ли они им.
      Мысли Древнейшего были далеко. И хоть внешние рецепторы были отключены, он не отдыхал. Древнейший вносил новые данные в свои информационные закрома. За время его сна «Здесь» произошли изменения. Изменения означают опасность. Но если подойти к ним правильно, то они предполагают и новые возможности. Изменения можно использовать для достижения главной цели, но пришельцам и детям нельзя позволить мешать этой возможности.
      Древнейший уже принял немедленные и безотлагательные меры. Это были тактические ходы. Теперь же его внимание переключилось на стратегию, на главное — он погрузился в долговременную память. Некоторые воспоминания уходили так далеко в пространство и время, что пугали даже Древнейшего. Его удивляло, как он мог допустить . такую опрометчивость? Некоторые записи были очень близки и совсем не так страшны, например те записанные сознания, которые мальчик называет «Мертвецами». В них нет ничего страшного. Но почему же они так раздражают?
      Когда чужаки впервые набрели на «Здесь», несчастные одиночки в своих крошечных корабликах, Древнейший испытал ужас. Для них не было объяснения. Он не понимал, кто они такие и откуда взялись? Неужели это владыки, которым он служит, явились наказать его за самонадеянность?
      Древнейший быстро убедился, что это не так. Но, может, это что-то другое, например, племя слуг его владык, от которых он может узнать новые способы службы? Нет, и это оказалось не так. Они были просто бродягами. Пришельцы набрели на «Здесь» случайно, в древних, покинутых кораблях, которыми толком не умели управлять. Когда они прибывали к месту назначения — «Здесь» — и их курсовой указатель нейтрализовался, чужаки приходили в ужас.
      Позже оказалось, что они не очень интересны. Когда пришельцы появились, Древнейший затратил на них много дней своей жизни, вначале на одного, потом на другого, затем на группу из троих особей. Всего было около двадцати чужаков в девяти кораблях, не считая родившегося ребенка, и ни один не оказался достойным его внимания. Нескольких первых Древнейший сразу велел своим детям принести в жертву, чтобы записать их память и лучше ознакомиться с чужаками. Остальных он велел сохранить, даже отпустить, позволил им бродить в неиспользуемых районах «Здесь», надеясь, что независимыми они окажутся интереснее. Он дал все необходимое для их нужд. Некоторым Древнейший даже подарил бессмертие — в том смысле, в каком сам был бессмертен. И все зря. Живые и странные, запасенные и вечные, они причиняли гораздо больше неприятностей, чем приносили пользы. Они наградили болезнями его детей, и многие из них умерли. Чужаки сами заражались от его детей, и некоторые пришельцы тоже умерли. К тому же они плохо записывались. Древнейший использовал технику, зафиксированную в долговременной памяти сотни тысяч лет назад, многократно проверенную на его детях, и все равно они записывались отвратительно. Чувство времени у них было несовершенно. Ответы на вопросы хаотичны и часто бессмысленны. Большие области воспоминаний исчезли. Некоторые вообще невозможно было прочесть. Ошибка заключалась не в технике — в этих организмах с самого начала было что-то неправильно.