Она долго молчала и наконец спросила:
- Вы уверены, что теперь все в порядке?
Сам отчаянно надеясь на это, я храбро ответил:
- Конечно, Эстер.
Она радостно улыбнулась.
- Пойду за нашими пайками, - заметила она, отстегивая ремни сиденья. - А вы лучше оставайтесь здесь.
***
Через сорок часов полета я сказал Эстер:
- Этот проклятый жулик стюард совсем обнаглел. Посмотри! - И протянул ей мой термос с водой и пакет с рационом. Пломбы на них были повреждены, а воды явно не хватало.
- Считается, что эти пайки опломбированы, - гневно продолжал я. - Это же чистое жульничество! А как у тебя?
- То же самое, - ответила она равнодушно. - Тут ничего не поделаешь. Давайте поедим попозже, мистер Кортней. - Она делала явные усилия, чтобы казаться веселой. - Партию в теннис?
- Ладно, - проворчал я, устанавливая настольный теннис, взятый в комнате отдыха. Эстер играла лучше меня, но сегодня я без труда одержал победу. Она была рассеянна и неловка, не вовремя нажимала рычаг и не туда посылала мячи. Однако полчаса игры, по-видимому, принесли пользу нам обоим. Эстер повеселела, и мы с аппетитом позавтракали.
Теперь мы стали постоянно играть в теннис перед едой. Больше в этом тесном обиталище заняться было нечем. Через каждые восемь часов Эстер отправлялась за нашим рационом, я ворчал на недостачу и сорванные пломбы, мы играли в теннис, а потом закусывали. Остальное время приходилось изучать рекламу фирмы «Шокен», мелькавшую на стенах ракеты.
- Все не так уж плохо, - думал я. - Шокен на Луне, и никто не помешает мне с ним встретиться. Там не так тесно и больше свободного времени. Мне хотелось расспросить у Эстер, что она слышала о Джеке О'Ши, но я промолчал. Боялся, что мне не по душе будут истории, которые она могла мне рассказать о герое-лилипуте и его триумфальном шествии из города в город, от женщины к женщине.
Однообразная реклама была наконец прервана объявлением: «Пассажиров просят явиться на кухню за последней порцией жидкого пайка. Сейчас восемь часов, и до прилунения никакие продукты больше выдаваться не будут».
Эстер улыбнулась мне и ушла, захватив поднос.
Лунное притяжение уже давало себя знать - все мои внутренности выворачивало наизнанку. Эстер вернулась, как обычно, через десять минут с двумя термосами Кофиеста и мягко пожурила меня:
- Ах, Митч, вы даже не установили теннисный корт?
- Что-то не хочется, давай прежде поедим. - Я протянул руку за своим Кофиестом. Но Эстер не дала его мне.
- Только одну партию, - голос ее звучал просительно.
- Черт возьми, слышала, что тебе сказано! - разозлился я. - Помни свое место! - Пожалуй, это у меня никогда не вырвалось, если бы не Кофиест. При виде красной упаковки фирмы «Старзелиус» меня снова начало тошнить. Должно быть, я просто давно не пил Кофиеста, ибо, как известно, от него не тошнит.
Лицо Эстер вдруг исказилось от боли.
- Простите, мистер Кортней. - Она прижала руки к животу. Испуганный, я подхватил ее на руки. Она была смертельно бледна, и тело ее обмякло; она тихо стонала.
- Эстер! - закричал я. - Что с тобой? Что…
- Не пейте его, - прохрипела она, судорожно хватаясь за живот. - Кофиест. Он отравлен… Ваш паек… Я попробовала его.
Ее ногти рвали одежду, впивались в тело, царапали его.
- Пришлите доктора! - закричал я в рупор кабины. - Здесь умирает женщина!
Мне ответил голос старшего стюарда:
- Сейчас, сэр. Корабельный доктор сейчас будет у вас.
Я с ужасом увидел, как лицо Эстер начало разглаживаться. Она прошептала:
- Подлая Кэти. Предать тебя… Митч, подлая Кэти. Смешно. Ты слишком хорош для нее. Она не потерпит этого. Моя жизнь… твоя… - Новая судорога исказила ее черты. - Жена и секретарша. Смешно. Так было всегда. А ты меня даже ни разу не поцеловал…
Я и сейчас не успел сделать этого. Эстер была уже мертва, когда в узкую дверцу кабины протиснулся корабельный врач. При взгляде на Эстер его лицо помрачнело. Вдвоем мы отнесли ее в изолятор и положили в камеру восстановления сердечной деятельности. Сердце Эстер снова забилось, она начала дышать и открыла глаза.
- Где вы? - спросил доктор, громко и отчетливо выговаривая слова. Эстер сделала чуть заметное движение головой, и радость надежды охватила меня.
- Она отвечает? - шепотом спросил я у врача.
- Едва ли, - ответил он с профессиональным спокойствием. И был прав. Эстер сделала еще несколько движений головой, и веки ее все время подрагивали. Врач продолжал спрашивать:
- Кто вы? - Эстер чуть-чуть нахмурилась, губы ее задрожали - и все кончилось. Передо мной лежало мертвое, лишь на секунду ожившее тело.
Доктор в деликатной форме пытался объяснить мне:
- Нет смысла дальше пробовать. Я выключу прибор. Вы не должны тешить себя надеждой. По-видимому, необратимая клиническая смерть уже наступила. Часто для людей, связанных чувствами, бывает трудно поверить…
Я смотрел, как все еще трепетали веки Эстер - один, два, три взмаха… - Выключите это, - хрипло сказал я. Под «этим» я скорее имел в виду не машину, а то, что раньше было Эстер. Врач выключил ток и убрал иглу.
- Ее тошнило? - спросил он. Я кивнул. - Это ее первый космический полет?. - Я снова кивнул. - Были боли в брюшной полости? - Кивок. - До этого было какое-нибудь недомогание? - Я отрицательно покачал головой. - Бывали головокружения? - Я кивнул, хотя точно не знал. Он к чему-то клонил, продолжая задавать вопросы, и было совершенно ясно, какие ему нужны ответы. Аллергия, плохая свертываемость крови, головные боли, быстрая утомляемость - в конце концов доктор произнес свое веское слово:
- Мне кажется, это болезнь Фляйшмана, она еще мало изучена. - И он пустился в научные рассуждения о симптомах этой редкой болезни.
Но, взглянув на меня, сразу переменил тон. - Здесь есть немного спирта, - сказал он. - Если хотите…
Я потянулся к колбе со спиртом, но вдруг, вспомнив об Эстер, предложил.
- Выпейте и вы со мной.
Он кивнул и без раздумий отпил из колбы. Я смотрел, как двигается его кадык.
- Не пейте много, - предупредил он. - Скоро посадка.
Еще какое-то время я занимал его разговором, пристально следя за ним, а затем, проглотив полпинты неразведенного спирта, еле добрался до своей кабины.
***
Головная боль с похмелья, горе и страх, идиотски длинная процедура проверки личности при высадке на Луне. Я, должно быть, вел себя довольно странно, ибо несколько раз слышал, как кто-то из команды говорил представителям лунной администрации:
- Полегче с этим парнем. Во время полета у него умерла девушка.
В тесной каморке приемного пункта, отвечая на бесчисленные вопросы, я твердил лишь одно - что ничего не знаю о том деле, с которым сюда послан, я - Гроуби, служащий шестой категории, и самое лучшее - как можно скорее отправить меня к Фаулеру Шокену. Ему должны были сообщить о нас. Однако меня лишь высмеяли, велели сесть и ждать, когда придет ответ на запрос, посланный в отделение фирмы «Шокен» в Луна-Сити.
Я сидел, посматривая по сторонам, и пытался что-то придумать. Это было не так-то просто. Сотрудники контрольного пункта на космодроме привыкли к заведенному порядку вещей. Я же представлял собой случай необычный. Они наверное, выжидают момент, чтобы схватить…
Световой аппарат на столе неподалеку от меня щелкнул и заработал. Скосив глаза, я прочел:
«Шокен. Отвечаю на запрос. С этим кораблем никого не жду. Никакого Гроуби в фирме „Фаулер Шокен“ нет. Сообщите о нем куда следует. Действуйте по обстоятельствам. По-видимому, не наш человек. Конец».
Это действительно был конец. Парни поглядывали на меня, переговариваясь вполголоса. Еще минута, и они подадут знак детективам.
Я встал со скамьи и смешался с толпой пассажиров. Оставался только один выход, но он страшил меня. И все же я, как бы невзначай, сделал жест, означавший у «консов» сигнал серьезной опасности.
Расталкивая толпу, ко мне протиснулся детектив и положил руку на мое плечо.
- Надеюсь, ты не собираешься здесь набедокурить? - спросил он.
- Нет, - произнес я с усилием. - Ведите, куда нужно.
Он фамильярно махнул рукой тем, кто сидел у стола. Они ухмыльнулись и помахали ему в ответ. Детектив провел меня сквозь испуганную толпу, подталкивая сзади дубинкой.
Словно в оцепенении, я позволил ему вывести себя из помещения контрольного пункта на узкую, как туннель, улицу со множеством магазинов.
«Лунные сувениры - самые дешевые в городе»
«На Луне вы купите самые лучшие товары»
«Газета вашего родного города»
«Лунные костюмы. Прокат. 50 лет без износа»
«Компания проката лунных костюмов. 73 года без износа. Цены доступные»
«Лунные костюмы для девушек. Сногсшибательные модели. Цены по соглашению. Докажите, что вы были на Луне»
«Уоррен Астрон, доктор философии. Чтение гороскопов только по предварительной записи».
Все это светилось, подмигивало с витрин и вывесок, а толпы приехавших сновали взад и вперед, разевая рты от удивления.
- Ну-ка, остановись, - проворчал мой страж. Мы остановились напротив вывески Уоррена Астрона, и детектив вдруг шепнул:
- Вырви у меня дубинку, дай мне как следует по голове и кидай дубинку в уличный фонарь. Беги к Астрону и подай ему условный, знак. Желаю успеха и… постарайся не проломить мне череп.
- Вы… вы… - забормотал я, заикаясь.
- Да, - криво усмехнулся он, - очень жалею, что увидел твой сигнал. Это может стоить мне двух нашивок и повышения. Пошевеливайся.
Я так и сделал: выхватил у него дубинку и ударил его по голове, стараясь, чтобы удар получился не слишком слабым, но и не очень сильным. Потом дубинка мелькнула в воздухе и разбила фонарь. Испуганные вопли пешеходов гулким эхом отозвались в туннеле улицы. Я скользнул в белоснежную дверь заведения доктора Астрона и растерянно уставился на высокого тощего мужчину с бородкой.
- Что все это значит? - возмущенно воскликнул он. - Прием только по предварительной записи. - Я подал ему условный знак. - Убежище? - коротко спросил он, отбросив изысканные профессиональные манеры.
- Да. И побыстрее.
Он провел меня через приемную в небольшую обсерваторию с высоким прозрачным куполом - здесь были телескоп, карты небесных светил с надписями на языке хинди, стенные часы и несколько столов. Сильным рывком Астрон сдвинул один из столов, легко повернувшийся на шарнирах. Под ним был люк с поручнями. - Спускайтесь, - приказал он мне.
Я спустился в темноту.
Помещение, куда я попал, было около двух метров глубины, площадью около трех квадратных метров. У одной стены стояли кирка, лопата и два ведра, наполненных образцами лунных пород.
Перевернув одно из ведер, я уселся на него и стал считать свой пульс. Досчитав до пятисот семидесяти шести, я бросил это занятие. Пол был усыпан камнями; я попытался расчистить себе местечко. После нескольких безуспешных попыток улечься я вдруг услыхал над головой голоса. Один был профессионально вежливый голос Астрона, другой - женский, капризный и недовольный, принадлежал, должно быть, какой-нибудь толстой и немолодой даме. Беседа, очевидно, велась за столом, под которым скрывалось мое убежище.
- …Это, право, очень дорого, мой милый доктор.
- Как угодно, мадам. С вашего разрешения, я тогда возвращусь к моим эфемерам…
- Но, доктор Астрон, я не хотела…
- Мадам простит меня, но, если я не ошибаюсь, она не согласна с моим обычным гонораром?… Я ошибся? Ну, тогда все в порядке. А теперь скажите мне день и час вашего рождения.
Клиентка что-то невнятно пробормотала, и я подумал, как нелегко, должно быть, Астрону с женщинами, которые всегда скрывают свой возраст.
- Итак… Венера в расположении Марса… Гороскоп Меркурия…
- Это что такое? - В резком голосе дамы прозвучала подозрительность. - Я тоже немного разбираюсь в Великом искусстве предсказания, но никогда не слыхала, чтобы…
- Мадам должна понять, что лунная обсерватория делает возможными такие вещи, о которых, разумеется, еще никто не слышал. Наблюдения, проводимые на Луне, позволяют поднять Великое искусство до таких высот, о которых немыслимо было даже мечтать раньше, когда наблюдения велись через толщу загрязненной земной атмосферы.
- О… о… конечно, я слышала об этом. Пожалуйста, доктор Астрон, продолжайте. Смогу ли я взглянуть в гороскоп на мои планеты?
- Разумеется, мадам, только попозже. Итак… Меркурий… планета раздора и интриг, но если она в расположении Юпитера, приносящего счастье…
«Чтение» продолжалось, вероятно, с полчаса, потом были еще два сеанса, и наконец наступила тишина. Я задремал, как вдруг меня окликнули. Астрон опять отодвинул стол, и в прямоугольном отверстии люка показалась его голова.
- Поднимайтесь. В ближайшие двенадцать часов вам не грозит никакая опасность.
Я выбрался наверх и заметил, что купол обсерватории потемнел.
- Вы - Гроуби? - спросил он.
- Да, - ответил я. Ни один мускул не дрогнул на моем лице.
- Сведения о вас мы получили с борта «Рикардо», от курьера. Бог знает, какова цель вашего приезда. Но это не моего ума дело. - Я заметил, что он держит руку в кармане. - Вы появились на плантациях «Хлорелла», вы - прирожденный работник рекламы, вас переводят в Нью-Йорк и случайно или преднамеренно, не знаю, похищают у музея «Метрополитен»; вы убиваете девушку и исчезаете… А теперь вы на Луне. Кто знает, для чего вы здесь. Ну, в этом разберутся другие. Сюда скоро придет один из членов центра нашей организации, чтобы проверить вас. Вы хотели бы что-нибудь сказать? Ну, например, сознаться, что вы агент-провокатор или подвержены маниакально-депрессивному психозу?
Я промолчал.
- Хорошо, - сказал он. Где-то хлопнула дверь. - Это, наверное, она.
В обсерваторию вошла Кэти.
13
- Митч! - воскликнула она, не веря своим глазам. - Боже мой, Митч! - Кэти засмеялась каким-то истерическим смехом. - Этого ты не ожидал, правда? Так ты не остался на льду?
Астролог вытащил из кармана револьвер.
- Не прикажете ли?…
- Нет, Уоррен. Все в порядке. Я его знаю. Пожалуйста, оставьте нас одних.
Он вышел. Кэти, вся дрожа, упала в кресло. Я же не мог сдвинуться с места. Моя жена - важная шишка у «консов». А я-то воображал, что знаю ее. Как же я ошибался! Она постоянно лгала мне, а я этого даже не подозревал.
- Ты, кажется, ничего не собираешься мне объяснить? - произнес я наконец. Кэти, по-видимому, уже овладела собой.
- Ты удивлен? Звезда рекламы якшался с «консисткой»? Боишься, что это всплывет на поверхность и отразится на твоей карьере? - Когда я посмотрел на нее, ее деланная насмешливая улыбка тут же исчезла.
- Проклятье! - не выдержала она. - Когда я взялась за ум, мне от тебя нужно было только одно - чтобы ты исчез и никогда больше не появлялся мне на глаза. Какую же ошибку я совершила, помешав Таунтону убить тебя!
- Значит, это по твоей указке Ренстед подсунул меня вербовщикам?
- Бездарная работа! Но ради Бога, скажи, что ты здесь делаешь? Что означают твои дикие выходки? Почему ты не можешь оставить меня в покое? - Она уже кричала.
Кэти - «конс». Ренстед - «конс». Они сами решают, что лучше для бедняги Митча, и, не задумываясь, действуют. Таунтон тоже лезет решать мою судьбу. Двигают меня, как пешку, по шахматной доске.
- Шахматная королева, - отчеканил я и, подойдя к Кэти, вдруг залепил ей пощечину. Настороженность в ее взгляде исчезла, теперь в нем было просто удивление.
- Ну-ка, зови сюда этого, который вышел.
- Митч! Что ты собираешься делать? - Теперь она больше походила на прежнюю Кэти.
- Я сказал тебе, зови его.
- Ты не смеешь мне приказывать…
- Эй, ты! - заорал я. - Чертов колдун!
Он вбежал в комнату и наткнулся на мой кулак. Удар сбил его с ног. Когда я начал обыскивать его, Кэти, как дикая кошка, бросилась на меня сзади. Я извлек из кармана астролога револьвер и оттолкнул Кэти - она упала и с удивлением смотрела на меня, потирая ушибленное бедро.
- А ты, однако… большой мерзавец, - удивленно произнесла она.
- Тут станешь кем угодно, - согласился я. - Шокен знает, что ты на Луне?
- Нет, - она потерла большой палец об указательный.
- Опять лжешь.
- Мой маленький правдолюб, - издевательски протянула она. - Мой маленький рекламный чародей и пожиратель огня…
- Советую разговаривать повежливей, не то получишь вот этой штукой по физиономии.
- Боже мой, ты действительно на это способен. - Она прикрыла лицо рукой, с опаской поглядывая на револьвер.
- Рад, что ты это поняла. Еще раз спрашиваю - Фаулер Шокен знает, что ты на Луне?
- Как сказать, - она продолжала коситься на револьвер. - Он действительно посоветовал мне совершить эту поездку, чтобы забыть о тяжелой утрате.
- Позвони ему и пригласи сюда.
Она не ответила и даже не пошевельнулась.
- Слушай, - разозлился я. - Это говорит Гроуби. Тот самый Гроуби, в которого стреляли, на которого бросались с ножом, которого обворовывали и похищали. У него в мире был один-единственный друг, и того отравили на его глазах несколько часов назад. С ним пыталась позабавиться садистка, которая неплохо знала анатомию. Он убил ее и не жалеет об этом. Он попал в лапы к «Хлорелле», да так, что ему не выбраться оттуда. Его обвиняют в убийстве и саботаже. Женщина, которую он считал своей любимой, - лгунья, фанатичка и дрянь. Гроуби терять нечего. Могу выйти на улицу, отдать себя в руки полиции и рассказать все, что знаю. Они не поверят мне, но все же займутся расследованием. Рано или поздно, но подтверждение они получат. Пусть в это время я уже буду казнен. Это не имеет значения. Мне терять нечего.
- А что ты от этого выиграешь? - спокойно спросила она.
- Хватит упрямиться. Звони Шокену.
- Только после того, как сделаю еще одну попытку, Митч. Одно твое слово особенно больно задело меня. Ты назвал меня «фанатичкой». Да, я уговорила Ренстеда подсунуть тебя вербовщикам. Во-первых, потому что хотела спрятать тебя подальше от наемных убийц Таунтона. А во-вторых, хотела, чтобы ты узнал жизнь простого человека. Я думала… Не знаю, что я думала… Считала, что ты увидишь, сколько вокруг несправедливости. Это трудно заметить, живя среди избранных. Легче увидеть снизу, на дне жизни. Я думала, что потом, когда ты вернешься, мы с тобой найдем общий язык и будем работать вместе ради единственной настоящей цели. Но этого не получилось. О, все это твой проклятый ум, такой блестящий и такой извращенный! Сейчас тебе хочется только одного - снова попасть в число избранных, есть, пить и спать лучше других. Как жаль, что ты не фанатик, а все тот же прежний Митч. Ну вот, я сделала еще одну попытку.
А теперь можешь поступить так, как считаешь нужным. Не беспокойся, что этим причинишь мне горе. Хуже не будет, чем тогда, когда мы ночи напролет кричали друг на друга. Или когда я уходила по заданиям «консов» и не могла тебе об этом сказать, хотя и видела, как ты ревнуешь. Или когда отправила тебя на плантации «Хлореллы», надеясь превратить работника рекламы в нормального человека. Или когда, любя тебя, не могла полностью принадлежать тебе, потому что между нами лежала тайна. Мне было очень больно. И удар револьвером - ничто по сравнению с этой болью.
Наступила пауза, которая, казалось, длилась вечность.
- Позвони Шокену, - неуверенно сказал я. - Попроси его прийти сюда. Затем уходи и прихвати с собой этого звездочета. Еще не знаю, что я скажу Шокену. Но даю тебе и твоим друзьям два дня на то, чтобы вы переменили штаб-квартиру, условные знаки и всю вашу остальную идиотскую ерунду. Позвони Шокену и убирайся отсюда. Больше не хочу тебя видеть. Никогда.
Мне не удалось уловить выражение ее лица, когда она взяла трубку и набрала номер.
- Пожалуйста, третьего секретаря мистера Шокена. Говорит доктор Нэвин, вдова мистера Кортнея. Мое имя есть в списке, если не ошибаюсь. Благодарю вас. Второго секретаря мистера Шокена, пожалуйста. Говорит доктор Нэвин, вдова мистера Кортнея. Могу я поговорить с личным секретарем мистера Шокена? Мое имя есть в списке… благодарю… Хелло, мисс Грайс. Это доктор Нэвин. Могу я поговорить с мистером Шокеном? Конечно… благодарю вас. - Она повернулась ко мне:
- Придется чуть-чуть подождать. - Несколько секунд мы молчали. Наконец она произнесла:
- Хелло, мистер Шокен!.. Хорошо, благодарю вас. Не могли бы мы встретиться и поговорить по важному делу. Служебному и… личному… Чем скорее, тем лучше, я думаю. Первая улица Магазинов, д-р Астрон… Нет, нет… Просто удобное место для встречи. Благодарю вас, мистер Шокен.
Я выхватил у нее из рук трубку и услышал голое Фаулера Шокена: «Хорошо, дорогая. Тайны интригуют. До скорой встречи». - Кэти была достаточно умна и могла бы инсценировать разговор по телефону, но это действительно был голос Шокена. В моей памяти всплыли утренние часы на заседаниях правления, блестящие доклады, напряженная, но приносящая удовлетворение работа и возглас: «Хорошо потрудились!», служивший ориентиром на трудном пути. От тоски по привычному легонько защемило сердце. Словно я вернулся домой.
Кэти кое-как привела в чувство звездочета, и, те сказав больше ни слова, они покинули обсерваторию. Дверь захлопнулась.
Ну и черт с ними…
Через несколько минут я услышал жизнерадостный голос Шокена:
- Кэти! Эй, есть тут кто-нибудь?
- Войдите! - крикнул я.
Вошли сначала двое телохранителей Фаулера Шокена, а затем и он сам. Его лицо тут же покрылось красными пятнами. - Где же?… - начал он. А затем: - Вы похожи на… Ты, Митч! - Он схватил меня в объятия и весело провальсировал со мной по комнате; телохранители остолбенели от изумления.
- Ну и шутку ты сыграл со стариком! В чем дело, мальчик? Где Кэти? - Он замолчал, отдуваясь, хотя на Луне и очень легко танцевать.
- Я выполнял секретное задание, - ответил я. - Боюсь, что попал в беду. Нельзя ли усилить охрану? Нам, видимо, предстоит стычка с ребятами Бернса.
Парни Шокена, работающие от агентства «Бринк», самодовольно заулыбались. Чувство профессиональной гордости было у них на высоте.
- Конечно, Митч. А ну-ка, организуй! - кивнул Шокен лейтенанту, и тот с готовностью бросился к телефону. - Теперь рассказывай, в чем дело.
- Предположим, это была деловая поездка, которая не удалась, - начал я. - Предположим, я не оправдал надежд и не смог заинтересовать потребителя Венерой. Временно потерпел неудачу. Но, пожалуйста, Фаулер, не надо вникать в детали. Я попал в беду, голоден, устал, напуган и чертовски нуждаюсь в горячей ванне.
- Ладно, Митч. Ты знаешь мое правило. Найди хорошего коня, корми и пои его вволю и выжми из него все, что можешь. Ты никогда не подводил меня, и, видит Бог, я рад, что ты здесь. В Отделе Венеры для тебя найдется работа. Там все пошло вкривь и вкось. Акции упали до 3.77, в то время как они должны были подняться до четырех и больше. А общий оборот? И говорить не хочется! Ты знаешь, я прибыл сюда за пополнением. Небольшой набег на лунные разработки компании Луна-Сити и прочее. Нужны администраторы, разбирающиеся в космических делах.
Хорошо было снова очутиться дома.
- Кто теперь возглавляет Отдел Венеры? - поинтересовался я.
- Пришлось взяться самому, - ответил Шокен. - Пробовал поочередно поручать это дело то одному, то другому члену правления, но без толку. Вот я и занялся этим сам, хоть у меня других дел по горло. А ты еще спрашиваешь, рад ли я тебя видеть.
- А Ренстед?
- Замещает меня, бедняга. Что у тебя за неприятности с полицией? А где Кэти?
- Пожалуйста, об этом потом… На Земле меня обвиняют в саботаже и убийстве женщины. Здесь - я подозрительная личность. К тому же оказал сопротивление при аресте, стукнул полицейского его же дубинкой и нанес ущерб имуществу Луна-Сити.
Шокен нахмурился.
- Мне не нравится слово «саботаж». Надеюсь, в контракте найдется какая-нибудь неточность?
- Даже несколько, - заверил его я.
Он повеселел.
- Тогда уплатим неустойку и будем оспаривать обвинение в саботаже, даже если вопрос передадут в Торговую палату. Какая фирма?
- «Хлорелла», отделение в Коста-Рике.
- Гм… фирма второго сорта, но солидная. Прекрасные там люди. Все до одного. С ними приятно иметь дело.
«Только когда не работаешь на них», - подумал я, но промолчал.
- Уверен, что они будут вести себя разумно. Если же заартачатся, то большинство акций все равно у меня в кармане. Должен же я защищать своих подчиненных? - Фаулер легонько ткнул меня пальцем под ребро. Он был рад, что наконец мог снять с себя заботы о проекте «Венера».
Ввалился десяток молодцов из агентства «Бринк». Теперь их было достаточно. Фаулер Шокен сиял.
- Лейтенант, люди из агентства Бернса могут попытаться силой увести отсюда мистера Кортнея. Ведь мы не допустим этого, верно?
- Так точно, сэр, - с бравым видом подтвердил лейтенант.
- Тогда пошли.
Вспугнув случайных прохожих, мы прошли по Первой улице Магазинов, которая вывела нас на Первую Жилую улицу, потом на Вторую и Третью, а затем мы вышли на Первую Торговую.
- Эй, ты! - окликнул меня случайно встретившийся нам патрульный из агентства Бернса. Мы шли беспорядочной группой, и, очевидно, он не сразу сообразил, что парни Бринка охраняют меня. Мои фотографии, видно, уже были розданы всем полицейским на Луне.
- Иди, иди играй в свои игрушки, - накинулся на него наш лейтенант.
Патрульный побледнел, однако, прежде чем свалился под градом ударов, успел дать сигнал тревоги.
По улице-туннелю, нелепо вскидывая ноги, бежали его товарищи. В дверных проемах показались лица любопытных. Наш лейтенант дал команду. Его подчиненные приготовились пустить в ход дубинки, рукоятки револьверов, пояса от униформ и собственные ноги.
Щелк! Щелк! И вот уже установлены на треногах пулеметы, готовые прошить всю улицу насквозь. Наши противники остановились в нескольких шагах от нас, нерешительно вертя в руках дубинки.
- В чем дело, джентльмены? - поинтересовался лейтенант.
- Этого человека зовут Джордж Гроуби?
- Разве вы Джордж Гроуби? - обратился ко мне лейтенант.
- Нет, меня зовут Митчел Кортней.
- Вы слышали, что он сказал! - крикнул им лейтенант. По его сигналу были наведены пулеметы. Гулко прозвучали два выстрела, последние любопытные исчезли, захлопнув двери.
- О, тогда все в порядке, - неуверенно протянул начальник патруля. - Можете идти. - Он повернулся к своим. - Ну? Чего вы ждете, болваны? Вы что, оглохли? - Они ретировались, а мы пошли дальше по Первой Торговой улице; наши ребята держали пулеметы наготове. Филиал фирмы «Фаулер Шокен» в Луна-Сити находился в доме N_75. Мы вошли посвистывая. Пулеметы были установлены в вестибюле.
Все происходило словно в фантастическом представлении. Такого мне еще не доводилось видеть. Потом, когда Шокен провел меня в административную часть лунного филиала своей фирмы, он мне объяснил:
- Здесь как на заре колонизации Америки, Митч. - Хорошо бы отразить это в рекламе. Своего рода равноправие. На Луне пост, занимаемый человеком, ничего не значит. Взвод хорошо обученных вооруженных людей - вот кто устанавливает здесь законы. Общество возвращается к первобытному состоянию, и человек здесь - простой смертный, независимо от того, какой там у него номер свидетельства благонадежности.
Мы прошли мимо какой-то двери.
- Комната О'Ши, - показал Шокен. - Его, конечно, нет. Малыш срывает бутоны, пока еще есть возможность. Но скоро это кончится. Единственный человек, побывавший на Венере! Скоро мы отнимем у него эту славу, не так ли, Митч?
Мы вошли в крохотную кабинку, и Шокен собственноручно опустил для меня откидную постель.
- Разберись вот, - сказал он и вытащил из нагрудного кармана пачку бумаг. - Это только сырые наброски, над которыми надо поработать. Я пришлю тебе поесть и Кофиеста. Поработаешь пару часиков, а там можешь и вздремнуть, а?
- Согласен, мистер Шокен.
Довольно улыбаясь, он ушел, задернув за собой портьеру. Я обалдело уставился на эти «наброски».
«Буклет в шесть красок. Не упоминать прежние неудачи. Рассказать о Лероде (1959), Холдене (1961), Макгилле (2002) и других героич. жертв, первооткрывателях… Ни слова о Мейерсе и Уайте (2010), чей корабль взорв. при вых. на орбиту. Попробовать изъять материалы о М. и У. из арх., подшив, и кн. по истории. Подсчитать примерно, во что это может обойтись. Разыск. в арх. фотогр. Лерода, Холдена и Макгилла. Подобрать, чтобы были блондин, брюнет, рыжий. Крупн. планом на фоне косм. кораблей, снимок готов, к полету ракеты. Умоляющ, взгл. женщины, но герои думают о космосе. Подробн. личн. жизни не известн.»
В кабине были предусмотрительно оставлены карандаш и бумага. Я сел и начал писать: «Мы были обыкновенными парнями. Любили Землю и все земные блага, утренний глоток Кофиеста, первую затяжку сигаретой „Старр“, жестковатую материю нового костюма фирмы „Старзелиус“, ласковую улыбку девушки в ярком весеннем наряде, но этого нам было мало. Нас тянуло в дальние страны, к неизведанным мирам. Коротышка - это Лерод, год 1959-й. А это я - Холден, 1961-й, рыжий, с широкими плечами - это Макгилл, год 2002-й. Да, нас нет уже в живых. Но мы видели далекие миры и, прежде чем умереть, узнали то, что хотели узнать. Не надо нас жалеть. Мы пошли на это ради вас. Длинноволосые астрономы могли только строить догадки о Венере. - Ядовитые газы в атмосфере, - пугали они. Ветры такие горячие, что волосы тлеют на голове, и такой силы, что могут поднять человека в воздух. Но это были догадки, а не уверенность. А что делаете вы, если в чем-то не уверены? Стараетесь увидеть все собственными глазами…»
Вошел дежурный с бутербродами и Кофиестом. Одной рукой я засовывал в рот бутерброды, а другой писал:
