- Ничего, - осторожно сказал Сэмпсон, - похоже, неплохо. По крайней мере, до некоторой степени. Я разослал всех людей, чтобы положить начало, и Рэнди Мерфри уже вернулся с кучей материалов.
      - Да? - сказал Попплинер, прищурившись. - А остальные?
      - Некоторые из материалов Рэнди не слишком в выгодном свете представляют НАСА. Если ты думаешь продать отчет им…
      - Черт побери, я действительно собираюсьпродать его им!
      - Да, я так и думал. Что же, тогда нам придется следить за тем, что мы говорим - основные документы показывают, что они должны были знать, что взлет для марсиан чреват опасностью. Если не считать того, что с ними будет на Земле.
      Попплинер пожал плечами.
      - Из твоих слов я вижу только то, что отчет действительно нужен. Смотри, в НАСА обязаны были все это знать.
      - В НАСА об этом уже знали, - запротестовал Сэмпсон. - Они даже посылали копии всех отчетов экспедиции
      Сирселлера. Он в любом случае с самого начала и потому был знаком с ними. - Он помедлил. - Я чувствую себя несколько ответственным за это, - сознался он.
      - За что? За то, что НАСА село в лужу?
      - Потому, что обзор всех этих материалов поручен моей компании. Как и в случае моделирования посадочной орбиты. Я до сих пор чувствую себя несколько виноватым…
      - Бенни, - скомандовал Попплинер, - насчет этого -заткнись! Понял? Это уже в прошлом. У нас с этим проблем не будет.
      - Да, но тут кое-что новое…
      - Так уладь это, Бенни!
      Когда Попплинер прищуривался и хмурился, это означало, что он злится и намекает вам на то, что хочет некоторое время побыть один. Сэмпсон не захотел понимать намек.
      - Но ведь мы делали подробный отчет по этой теме, Вэн, - стойко сказал он. - То есть, ты делал.
      - Конечно, делал! Я всегда просматриваю материалы подробных отчетов, так ведь? У тебя есть дела и поважнее.
      - Но это делает нас в какой-то мере ответственными, ведь так? Я имею в виду, что мы должны кое-куда стукнуть.
       -  Бенни!Ты знаешь, что бывает со стукачами.
      - Но все-таки…
      - Бенни, - сказал Попплинер таким спокойным тоном, что было понятно, что он почти потерял терпение. -Они наняли нас не для того, чтобы мы говорили им, что этого делать нельзя. Они хотели услышать можно.Мы продаем клиенту то, что он хочет купить, потому делай то, что я сказал, и уладь дело!
      Сэмпсон был к этому готов. Он перешел ко второму плану действий.
      - Я хотел бы кое-что попробовать, - сказал он. Попплинер устало смотрел на него и ждал.
      - У меня был друг, - сказал Сэмпсон. - Я когда-нибудь говорил тебе, что меня чуть было не взяли на работу в НАСА?
      Попплинер задумчиво прищурился.
      - На этой неделе точно не говорил.
      - Ладно, говорю сейчас. У меня до сих пор там остались друзья. Один из них, Делл Хобарт, работает в Отделе, и мне довелось узнать, что он связан с марсианскими делами.
      - Да кто там с этим не связан? - спросил Попплинер.
      - Нет, я хочу сказать, что он был связан с этим с самого начала. Я думаю позвонить ему, может быть, пригласить на ленч - он обожает мексиканскую кухню, а тут в Джорджтауне есть неплохое местечко - и я смогу поговорить с ним с глазу на глаз об этом фиаско - то есть, об этом инциденте.
      - Хм, - строго сказал Попплинер, барабаня пальцами по столу. Он неприязненно смотрел на своего партнера. Как он всегда говорил, Бернард Сэмпсон прекрасно делал работу, но у него не хватало характера для контактов с клиентами.
      - Давай на некоторое время оставим эту идею. Как насчет другой стороны? Есть ли в этих материалах что-нибудь, что я мог бы продать Гуманитарной службе и службе Здоровья?
      - Боюсь, для нас ничего хорошего там нет. Все исследования направлены на другое. Все рекомендации и анализы, касающиеся марсиан, основаны на экспериментальных данных для человека и земных животных.
      Казалось, Попплинер задумался.
      - Ладно, - сказал он. - Я уже заключил договор на оба отчета, потому нам придется закончить их в срок. Займись этим, Бенни, это же твоя епархия, не так ли? Я бы остался и помог тебе, но я договорился о встрече, не пойти на которую не могу. - Он помедлил, затем неуверенно спросил: - Ну, что она о ней думает?
      - О чем ты? - спросил Сэмпсон, пытаясь разобраться в местоимениях.
      - О твоей жене. Что она думает о Мэриан? Она сказала что-нибудь?
      - О нет, - ответил Сэмпсон, пытаясь припомнить. Ничего не вспомнил. - Она, по-моему, сказала, что Мэриан действительно хороша, но ты уже это знаешь. Ты же знаешь Шейлу. Ей всегда интересно, что тут у нас творится. Она даже иногда спрашивает, не найдется ли у нас в офисе для нее работы. Ей надоело сидеть дома…
      - Бенни, - серьезно сказал Попплинер, - ты же знаешь, что это против политики компании. Это слишком близко подводит к столкновению интересов, если забыть о том, что я не знаю, разрешат ли «Благодетели» вводить в платежные ведомости членов семьи… Значит, -сказал, он задумчиво, - Шейла хотела увидеть новую секретаршу… Откуда же она узнала?
      - Разве не ты ей сказал? - Сэмпсон мгновение подумал. - Нет, ты, вроде, не мог, ты же несколько месяцев ее не видел. Так?
      Однако, возвращаясь в свой кабинет, Сэмпсон думал, что это очень странно - сколько он ни копался в памяти, он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь говорил своей жене о Мэриан.
      Вопреки обещанию, данному за обедом, Шейла с сожалением заявила, что у нее разыгралась жуткая мигрень. Она по магазинам не пошла и на диване в гостиной не спала тоже. Но каким-то образом это помогло уснуть на этом диване Сэмпсону.
      Он не остался здесь. Когда в одиннадцать закончились новости, он протянул руку выключить свет, но замер на полпути.
      Ему не хотелось спать.
      Его точила неудовлетворенность. Душа его была неспокойна. Та, которая могла лучше всего успокоить его, уже спала в двуспальной кровати как раз у него над головой, но поскольку она не собиралась успокаивать его, он должен был сам найти способ успокоиться или два-три часа маяться, крутиться в постели и ненавидеть себя за то, что не может уснуть.
      Был альтернативный вариант. Хороший вариант. Он довольно давно его не использовал.
      Десятью минутами позже Сэмпсон, уже одетый, вышел наружу и завел старый белый «форд эконолин», что стоял рядом с гаражом на две машины. На нем не ездили с тех давних пор, как они с Шейлой бродили по горам и побережьям Вирджинии, полуострову Дель-Мар долгими счастливыми уик-эндами. Картинка с изображением марсианской горы, которую Шейла нарисовала для него на боку фургончика, все еще была яркой. Две койки внутри фургончика были по-прежнему заправлены и ждали их в любой момент, хотя времена, когда они спали на них - чаще на одной, чем на обеих - минули давным давно… А вот аккумулятор сел.
      Стартер долго жалобно выл, прежде чем мотор завелся. Он вытянул шею, чтобы посмотреть, не разбудил ли мотор Шейлу - хотя это вряд ли было возможно - и не заставил ли ее выглянуть в окно и посмотреть, что случилось. Может, она бы спустилась и потом, может быть…
      Конечно, ничего такого не произошло. Окно оставалось темным.
      Когда мотор наконец завелся, он вывел «эконолин» на несколько ярдов вперед на дорожку, туда, где деревья не загораживали вида, заглушил мотор и вытащил из-под правой койки ящичек со старым «Квестаром».
      На этот раз в окрестностях Вашингтона небо было почти чистым. Огни баров, скоростной дороги, газовых станций как всегда ужасно отравляли небо, но Сэмпсон был почти уверен, что видит слабое мерцание, нечто вроде сгустков звездного света, облачные пятна там, где должен был находиться Млечный Путь. Наверху большую часть неба занимал яркий летний треугольник Альтаира, Денеба и Веги.
      Марс еще не поднялся над верхним краем офисных зданий на востоке.
      Это произойдет довольно скоро, да и к тому же много на что еще можно посмотреть в «Квестар». Но, прежде чем смотреть на что-либо, нужно было установить телескоп и сориентировать его, а также завести хронометр. «Эконолин» он подарил Шейле на день рождения в первый год их совместной жизни, а телескоп, установленный на крыше фургона, был ее лучшим подарком ему, Это была прекрасная подставка. Крыша фургончика могла бы послужить основанием для куда большего, чем «Квестар», телескопа, и он планировал, что раньше или позже так и будет. Однако этого не получилось. Отчасти потому, что когда вы живете на дымном, перегруженном светом Востоке, то зачем вам телескоп? И отчасти оттого, что много чего не получилось. Семьи, в частности.
      Сэмпсону понадобилось совсем немного времени, чтобы забраться по металлической лесенке наверх и установить «Квестар» на подставке. Хотя с тех пор, как он в последний раз это делал, прошло немало времени, он без труда сумел поймать в объектив Полярную звезду и запустить хронометр.
      Он не взял с собой карты звездного неба. В душе он понимал, что многое забыл. Пусть и так, но он все равно в несколько минут нашел чудесную двойную Альбирео между созвездиями Лиры и Орла и с удовольствием стал разглядывать в окуляр две точечки - одна розовая, вторая - льдисто-голубая. Затем был Юпитер, на полпути к закату его найти легче всего. Сразу же появились и три спутника, обнаруженных Галилеем - два слева от планеты, один справа. В прежние времена он мог бы сказать, какой как называется, но сейчас ему было просто приятно смотреть на них. Неплохо было бы просто ради практики посмотреть и на Сатурн, но Сатурна сейчас на небе не было, как и Венеры с Меркурием. А где искать Нептун и Уран, он понятия не имел. Наверное, это было не так и сложно. Ни одна из планет не была демоном, летящим со скоростью Солнца, они из года в год появлялись там, где им было положено, но Сэмпсон, даже если бы и захотел, не смог бы вспомнить, в каком созвездии он видел каждую из них в последний раз.
      Было еще много двойных звезд, которые можно было различить, глядя в «Квестар» летней ночью, но Сэмпсон не мог вспомнить, где они находятся. Он прищурился, пытаясь вспомнить, где должна находиться М-31 в туманности Андромеды, посмотрел ниже, но над горизонтом поднималось еще много высотных зданий, и у всех были стоянки, которые всю ночь не гасили огней. Он перестал выискивать конкретные объекты и просто смотрел, некоторое время бесцельно оглядывая гигантский пустынный четырехугольник Геркулеса. Звезды появлялись там, где невооруженным взглядом их различить было невозможно. Это было как никогда расслабляюще и просто спокойно, и умиротворяюще приятно.
      Он оторвался от окуляра и осторожно сел на узкой крыше, удовлетворенно вдыхая ночной воздух, полный запаха жимолости, далеких автомобильных выхлопов и запаха горелого мяса, доносившегося с чьего-то затянувшегося пикника.
      Он не заметил, как похолодало. Крыша «эконолина» была все еще теплой от солнца, к тому же не было ветра. Он думал: в такой грандиозной задаче, как исследование космоса, следует ожидать несчастных случаев. Даже самых худших. Даже вызванных ошибками, которых можно было бы избежать. Людям свойственно ошибаться, такова человеческая природа. Нужно оставлять ошибки позади и продолжать работу. Тысячу лет никто не вспомнил бы об ошибках, но никогда человечество не забыло бы марсиан.
      Он напомнил себе об этом, осторожно лежа на спине, сцепив на затылке пальцы рук, глядя вверх, в звездное небо, ожидая, когда планета Марс поднимется над земной суетой на востоке. Все верно, таковы были факты. Но не все они могли разуверить его.
      Когда вы подбираете аргументы и складываете из них целые фрагменты, у всех этих фрагментов есть острые края. Они режутся. Ошибки - это одно, но когда вы подразумеваете мои ошибки, это слово приобретает совсем другой и куда более болезненный смысл.
      Сэмпсон беспокойно повернулся на бок.
      Действительно, ведь должно же где-то быть место для него - лучшее, чем «МакроДинТрйстикс Лимитед». И должны быть занятия получше, чем изобретение новых способов доения налогоплательщиков. Должен быть путь, на котором он мог бы послужить исследованию космоса не таким способом, который делал из него соучастника, пусть и очень косвенного, того, что привело к крушению ракеты и погубило первых из когда-либо найденных инопланетных существ.
      Если бы только он выдержал до конца, как Делл Хобарт, когда НАСА приступило к разработке… Или если бы он только принял предложение от Северо-Западного отдела…
      Но Шейла считала, что Северо-Запад платит крохи, и он не сделал ни первого, ни второго.
      Он открыл глаза и увидел маленькую оранжевую точку на восточном горизонте. Марс поднялся, пока он не смотрел в телескоп.
      Смотреть на Марс было просто приятно для глаз. Он внимательно рассматривал его несколько минут. Хронометрический движок держал планету почти в центре поля. Он ухмыльнулся самому себе, подумав, что Джону Картеру в не слишком отличающихся обстоятельствах достаточно было просто протянуть руки и в следующий момент он уже лежал на песках Барсума, а на него нападал четырехрукий зеленокожий воин с мечом.
      Сейчас такого не произошло, да он и не ждал этого. Он не был разочарован. Когда он просто насытился зрелищем планеты, он спокойно встал, сложил телескоп и отвел «эконолин» к тому месту, где он обычно стоял - там вся трава почернела и пожухла. Он наконец был готов лечь спать.
      На кухне горел свет.
      В конце концов Шейла услышала, как он вывел фургон. Она спустилась, сварила себе чашечку какао, выпила его и снова поднялась наверх, чтобы уснуть в одиночестве. Если бы он остался дома, он мог бы поговорить с ней.
      Он не сожалел об этом. Почти счастливый, он растянулся на диване, подсунул руку под подушку и сразу заснул.
      Остаток его сна был спокоен, хотя и краток. Утром на работе он был зол, и то, что он услышал от своей исследовательской группы, не улучшило его настроения.
      Не то, что они не могли составить сносных документов… Дело было в том, что документы поднимали вопросов больше, чем давали ответов. Почему НАСА позволило марсианской экспедиции привезти на Землю несколько этих смешных созданий? Они обязаны были знать, что для марсиан - по крайней мере, некоторых, - это означало смертный приговор. Попплинер насколько мог изъял из литературы прямые предостережения, потому кое-кого смог обдурить. Причем сильно.
      - Я буду обедать с одним человеком, - сообщил Сэмпсон Милдред Мак-Клерг Липпауэр. - Он знает об этом больше, чем я. Я уверен, что всему этому есть основательная причина, знать бы только какая.
      Затем, когда Делл Хобарт перезвонил ему, он испытал еще одно разочарование, хотя и не слишком сильное. Мексиканская кухня? О, Иисусе, нет, сказал Хобарт. У него язва, и о мексиканской кухне и речи не может быть. Однако человек из НАСА согласился перекусить вместе с ним где-нибудь неподалеку от офиса Сэмпсона.
      - У Говарда Джонса? Почему бы и нет. Молоко с мальтозой - это почти самое лучшее, на что я могу надеяться.
      Итак, они вошли в заведение под оранжевой крышей на Белтуэй, не более чем в полумиле от «МакроДинТрйстикс». Они сидели в забегаловке, почти как в старые времена, когда они обедали в «Макдональдсе» и «Тако Белл», а поход куда-нибудь вроде заведения Говарда Джонса был исключением, которое вы могли себе позволить для того, чтобы отметить какую-нибудь дату.
      Да вот только все, похоже, поворачивалось не так, как в былые дни. Делл Хобарт был странно замкнут. Это был невысокий толстый улыбчивый человек - менее всего можно было бы ожидать, что у него язва, - но когда они сели, он не улыбался. Его язва не позволяла ему пить коктейль, даже коктейль у Говарда Джонсона, или есть картошку фри по-французски или обожаемых им жареных моллюсков.
      - Трудно сидеть на диете, - сказал Сэмпсон, стараясь выразить сочувствие.
      - Трудно не это, - ответил Хобарт.
      Это было сказано таким тоном, что можно было бы спросить в чем дело или, по крайней мере, ожидать продолжения. Сэмпсон положил вилку.
      - В чем дело, Делл?
      - Это ты позвонил мне, Бернард. Не я, - понизив голос, сказал Хобарт. - Я сто раз хотел сделать это в течение последних одного-двух месяцев, но мне не нравилось то, как это будет выглядеть. Но поскольку ты сам позвонил, я всегда смогу сказать, что было бы странно, если бы я не захотел пообедать с тобой, поскольку мы старые школьные друзья и все прочее.
      - Делл! О чем ты, черт побери!
      - Тебя проверяет ОБУ, - сказал Хобарт. - Они получили копии всех отчетов, которые ты когда-либо делал для нас и многое другое. Финансовые отчеты. Много. Я тебе этого не говорил.
      - Но, Делл! Эти бюджетники - они же не собираются заявить, что мы слишком много с них запросили?
      - Отделение Управления и Бюджета, - терпеливо объяснил Делл, - интересуется не деньгами. Они хотят знать, действительно ли стоящая вещь то, за что мы заплатили, и легально ли заплатили. И еще они хотят знать, кто попал нам в милость за взятку или как еще.
      - Но мы никогда такого не делали! - сказал Сэмпсон.. И спросил себя - а так ли это? - В смысле, Вэн Попплинер иногда напорист, но границы не переступает, он слишком умен…
      - Да? Я расскажу тебе о Вэне Попплинере, Бернард. Ты когда-нибудь слышал о «Мид-Саус Либерти Инкорпорейтед»?
      - Да, конечно. Это какая-то финансовая организация, с которой Вэн имеет дело.
      - Это кое-какая финансовая организация, которая и есть Вэн Попплинер. Он владеет большей ее частью. Она владеет частью твоей компании и также четырех других мозговых центров, высокотехнологического менеджмента и консультационных групп по всему Белтуэю. Некоторые из них делали обзоры твоих статей, а ты пересматривал их работы.
      - Но, - ошеломленно сказал Сэмпсон, - это же нечто вроде столкновения интересов…
      - Да, ты так думаешь? Что ж, ОБУ тоже. Но ты ничего не слышал.
      - Господи, - сказал Сэмпсон.
      - И потому если ты… - Хобарт замолчал, когда официантка принесла им ленч. Когда она снова ушла, он закончил, понизив голос. - Если у тебя есть уничтожитель документов, то он может тебе понадобиться. Тебе лично - не Попплинеру. Будь любезен, не предупреждай его, хотя решать тебе.
      - Делл! Я же никогда… я лично… Хобарт смущенно махнул рукой.
      - Конечно, Бернард. Я знаю. Иначе зачем бы я говорил тебе об этом? Но Попплинер-то это делал и знал, что делает. Это не вы парни с Белтуэя. Связи Попплинера идут прямо к некоторым из инвесторов. Смотри, - сказал он, оглядываясь, - вот где собака зарыта. Рука руку моет, всем это ясно. Черт, половина из вас работает по принципу вертушки - человек работает на правительство, которое раздает заказы, затем увольняется и поступает на работу к людям, которые его покупают, затем, когда он идет к правительству за заказом для новой фирмы, человек, который покупает его, является его собственным помощником. Эта система сделала Пентагон великим.
      - О, черт, - в отчаянии сказал Сэмпсон. - Я же знал это! Я как раз об этом хотел поговорить с тобой, Делл! Нам же надо было просто орать, когда стали продолжать исследования по доставке марсиан на Землю…
      - Марсиане? Дело не только в них, Бернард. Помнишь ракету, разбившуюся при посадке? Твой приятель Попплинер владеет конторой, которая провела посадочные исследования, конторой, которая проверяла предложенное исследование - твоя собственная, так уж получилось, - и компанией, которая сделала посадочную систему, которая не сработала. Это зашло немного далеко, даже для Вашингтона.
      - Господи Иисусе… - простонал Сэмпсон.
      - Да-да. И никто не забил тревогу. Люди, которые пытались это сделать, либо потеряли работу, либо им приказали заткнуться. Прямо повторение случая с «Шаттлом», - мрачно сказал Хобарт. - Ты собираешься есть свое жаркое по-лондонски?
      Сэмпсон покачал головой.
      - И у меня что-то нет аппетита, Бернард, - сказал Хобарт. Он взял конверт из манильской бумаги с соседнего стула и протянул его Сэмпсону. - Посмотри, здесь кое-что из попавшего мне на глаза.
      - Из расследования ОБУ? Хобарт покачал головой.
      - Здесь то, чего ОБУ еще не нашло. Только забудь о том, откуда ты его получил, ладно? И, слушай, убери руки от чека. Сегодня плачу я. Не спорь - я не желаю попасть в расходный счет «МакроДинТрйстикс» именно сейчас.
      Когда они шли из ресторана к стоянке, Сэмпсон вдруг резко остановился у дверей вестибюля отеля. Хобарт врезался в него.
      - Ты что, Бернард? Забыл что-нибудь?
      Сэмпсон торопливо обернулся, встав перед насовцем и загородив от него вход.
      - Я… да… я не уверен, - сказал он, выдумывая на ходу. -Слушай, у тебя был портфель?
      - У меня? Нет.
      - Тогда, может, у меня, ты не помнишь? Ах, - сказал он, с усилием улыбаясь, - я, кажется, совсем потерял голову, Делл. Забудь. Я должен еще кое о чем подумать. -Он посмотрел через плечо. - Пошли-ка на стоянку, -сказал он, потому что лифт мотеля прибыл и унес к номерам на верхнем этаже парочку, которую заметил Сэмпсон - мужчина был его партнером, а женщина - его женой.
      Этот полдень был одним из самых занятых во всей карьере Сэмпсона.
      В пять часов вечера к нему заглянул Попплинер.
      - Ты еще здесь? - весело спросил он. - Твоя хорошенькая женушка того гляди забудет, как ты выглядишь,
      - Ненадолго, - сказал Сэмпсон, едва поднимая голову. Попплинер замер на пороге. Выглядел он озадаченно.
      - Над чем ты сейчас работаешь, Бенни? - дружески спросил он.
      - Ты знаешь. Над материалами по Марсу.
      - О-о. Ну и как?
      - Прекрасно, - сказал Сэмпсон. - Здесь куча материалов. Я хочу как-нибудь оформить их, покуда есть время.
      - Что ж, хорошо, - сказал Попплинер, все еще медля. Он, прищурившись, побарабанил пальцами по косяку.
      Что-то в этой ситуации беспокоило его, но затруднение было в том, что он не знал в точности, что именно. - Ну, доброй ночи, - сказал он, наконец. - Не засиживайся допоздна, слышишь?
      Сэмпсон не ответил. По сути дела, он сейчас не думал о Вэне Попплинере или, по той же причине, о своей жене, которая уже вне всякого сомнения приехала домой и ломала голову над посланием, записанным на автоответчике. Не то, чтобы он совсем о них не думал. Какой-то частью своего разума он, к прискорбию, помнил об их существовании, но сейчас эта часть была словно отгорожена стеной - позже еще будет время столкнуться со всем этим. Может, правда, гораздо позже.
      Между тем были еще бумаги из НАСА. Много бумаг. Материалы, которые его сотрудники раскопали для него, те, что Делл Хобарт передал ему в конверте за ленчем… и те, что он распечатал на компьютере - из персональных данных Вэна Попплинера, как только понял (после того, как перебрал все очевидные варианты), что кодовым словом была дата рождения самого Попплинера.
      К полуночи Сэмпсон закончил: снял восемь ксерокопий каждого документа, а лазерный принтер в кабинете Сэмми Лу выплюнул последнюю копию его сопроводительных примечаний.
      Пока он работал, телефон звонил шесть раз, последний раз минуты две, пока звонивший не сдался. Сэмпсон не отвечал. Он уже надписал восемь конвертов из манильской бумаги: председателю Палаты и сенатской комиссии по космосу, в «Нью-Йорк тайме» и «Вашингтон пост», в отделы новостей трех ведущих телекомпаний и, немного подумав, в офис журнала «Прогрессив» в Мэдисоне, штат Висконсин.
      По пути домой он остановился у почты на Белтуэе, купил в автомате восемь марок и, насвистывая, бросил в почтовый ящик восемь конвертов.
      Когда он въехал в дверь гаража, в доме было не совсем тихо. Прежде всего он услышал тихое бормотание телевизора в спальне, где Шейла, несомненно, раздраженно подтачивала пилкой ногти перед экраном. Она не спустилась. Сэмпсон не поднялся наверх.
      Кухонный стол был накрыт на одного - остывший кусок бифштекса и сырые овощи были оставлены словно в укор ему. Он не посмотрел на них. Сварил себе чашку какао, вернулся в гараж и еще раз вывел «эконолин» на дорожку.
      Прошел почти час, прежде чем он услышал, что Шейла зовет его, стоя в дверях гаража.
      - Бернард, ради всего святого! Где ты был? Что ты тут делаешь?
      Он не поднял головы от окуляра телескопа.
      - Я смотрю на Марс, - сказал он.
      - Но где же, черт побери, ты был? Я все звонила и звонила в офис…
      - Я был занят, - рассеянно сказал он. - Важная работа, но теперь все уже сделано.
      Он чувствовал на себе ее взгляд, но это уже не имело значения.
      - О да, - сказала она, - догадываюсь. Ты опять не в духе. Наверное, съел слишком много острого перца за ленчем. Испортил себе желудок.
      Он обдумал эту мысль.
      - На самом деле, - сказал он, - я не ел чилли. Мы были у Хо-Джо. Там я, собственно говоря, видел тебя.
      Он не поднял взгляда, даже когда молчание слишком затянулось.
      - Бернард, - сказала, наконец, его жена, совсем другим голосом, - если ты хочешь поговорить, то давай поговорим.
      - Да, нам надо поговорить, - сказал он, наконец посмотрев с «эконолина» на нее. Он улыбнулся ей. - Но не сейчас, если ты не против. Я не хочу ни о чем говорить, пока письма не дойдут по назначению.
      - Письма? Бернард, я не понимаю, о чем ты, но, честно говоря, ты иногда сводишь меня с ума! О каких письмах ты говоришь?
      Он был занят разборкой телескопа.
      - Я разослал один отчет, - объяснил он, укладывая «Квестар» в ящик. - Важный отчет и, к тому же, последний, который я сделал для «МакроДинТрйстикс». И потому я хочу, чтобы он попал куда надо. - С этими словами он спрыгнул на землю, положил упакованный телескоп на сиденье справа от места водителя. Шейла отошла в сторону, уставившись на него.
       -  Последний?Бернард! Вы с Вэном что, подрались что ли?
      Он сел за руль и улыбнулся ей.
      - Еще нет, - сказал он, заводя мотор. - Думаю, это случится попозже. Когда он выйдет из тюрьмы.
 

Глава одиннадцатая. Пресс-конференция президента

Глава двенадцатая. Слишком много вербейника